С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Четверг, 7 декабря. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Мне понравилась одна из коллег, которая написала, что она смотрела телевизор, а мама жарила котлеты, журналистка говорит: мама, ну, вот, Путин баллотируется на пост президента. А мама говорит: подожди, а в чем новость?

А.ОНОШКО: Разве он не говорил раньше? Такое ощущение есть.

С.ДОРЕНКО: Но не у всех, но есть.

А.ОНОШКО: У всех, конечно.

С.ДОРЕНКО: Одним словом, есть круги вот этих мам, которые жарят котлеты, никакой новости, с их точки зрения не было, потому что они были абсолютно в этом убеждены. Они просто убеждены были, что да, все это понятно, да, ничего особенного.

А.ОНОШКО: Мы не будем голосовать на эту тему, стало ли для вас вчера шоком заявление? Да, сенсации не случилось. Нет, если бы он сказал, что нет, я бы упала, конечно, со стула, мы бы все поползли к микрофонам обсуждать, что делать, что нас ждет, кто, куда.

С.ДОРЕНКО: Меня порадовал Володин, который сказал… Найди мне Володина. Сказал про Путина, чего-то такое хорошее, что по-Володински хорошее. Видно, что у Володина способа лично доставить свое сообщение нет, поэтому он публично доставляет.

А.ОНОШКО: А как?

С.ДОРЕНКО: Подожди, можно позвонить лично, сказать: Владимир Владимирович, поздравляю. А можно публично: я рад, я да, я очень рад, всем станет хорошо. И Володин как раз показал, что у него способ доставить это сообщение лично отсутствует, его нет.

А.ОНОШКО: Да?

С.ДОРЕНКО: Ну, конечно. Иначе бы он не выступал публично.

А.ОНОШКО: Вот: решение Путина идти на выборы президента важно для… дальше для будущего, я так понимаю.

С.ДОРЕНКО: Важно для чего?

А.ОНОШКО: «Я рад принятому решению». «Огромное количество жителей нашей страны…»

С.ДОРЕНКО: «Почувствуют, что у нас есть будущее», — сказал Володин. Вот я об этом. Я хочу сказать, что он очень емко и точно сказал, да.

А.ОНОШКО: Он еще сказал: «Во внешней политике огромные подвижки: страну стали уважать, стали считаться — это тоже его заслуга. Решение идти на следующий срок вселяет надежду, уверенность, что и в будущем мы будем идти по пути развития».

С.ДОРЕНКО: Ну и хорошо, мне нежно стало на душе. Я хочу включить, как это было. Это Горький, в смысле Нижний Новгород, ГАЗ.

Но вначале было выступление перед добровольцами в Москве. Добровольческий форум. На самом деле принципиально важная вещь — вот эти добровольцы. Я об этом трындю с десятого года, что добровольцы, они офигенские.

А.ОНОШКО: Демократической общественности больше нравится слово «волонтеры».

С.ДОРЕНКО: Волонтеры, волонтеры, нет проблем.

А.ОНОШКО: На самом деле разное ощущение.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, и ощущения одинаковые, у меня, например. Я просто с ними сталкивался во время пожаров, в Рязанскую область когда мы ездили, я видел этих людей, я понимал их рутинный, мужественный подвиг, подвиг изо дня в день, вот когда были эти пожары, и добровольцы вдруг сплотились. Профессионалы из МЧС сначала их не очень ценили, а потом они, в сущности, доказали делом, что их надо уважать, что они действительно очень серьезно… Не только интенция у них сильная, но и по делам они сильные люди.

Я с десятого года непрерывно об этом говорю. Никто меня не слушает. Неважно. Теперь, пожалуйста, президент с ними встречается. Прошло каких-то жалких 7 лет.

А.ОНОШКО: Судя по фотографиям, когда он объявил на сцене перед залом, позади него тоже стоят люди, охрана и еще кто-то, и не все улыбаются. Я предлагаю посмотреть внимательно.

С.ДОРЕНКО: Не все улыбаются?

А.ОНОШКО: На фотографиях.

С.ДОРЕНКО: На самом деле, послушай меня, это же край, где лица вечно строги, об этом писал поэт.

А.ОНОШКО: Момент торжественный такой, действительно.

С.ДОРЕНКО: Это край, где лица вечно строги.

А.ОНОШКО: Послушаем, как он сказал.

С.ДОРЕНКО: Давай. Ты же не даешь, ты же все время перебиваешь. Давайте, конечно.

В.ПУТИН: Действительно, лучшего места и лучшего повода для объявления об этом, наверное, нет. Спасибо вам за поддержку. Я буду выдвигать свою кандидатуру на должность президента Российской Федерации.

С.ДОРЕНКО: Это ТАСС.

А.ОНОШКО: Музыка от ТАСС?

С.ДОРЕНКО: Не знаю.

А.ОНОШКО: Она так хорошо легла.

С.ДОРЕНКО: Нет, я не уверен, кстати говоря, может быть это было в зале.

А.ОНОШКО: Давайте «Москва 24» посмотрим.

С.ДОРЕНКО: Не «Москва 24», а «Россия 24». Боже, твоя неосведомленность становится сверхъестественной. Твоя неосведомленность становится запредельной.

А.ОНОШКО: Я в телевидении не очень.

С.ДОРЕНКО: Вот, это мальчик, которого я где-то видел, вот этого мальчика я где-то видел.

А.ОНОШКО: Как он вырос.

С.ДОРЕНКО: Мальчик подрос. Это репортаж. Я где-то его видел, то ли в столовке. Это ГАЗ. А до этого, я думаю, что в репортаже есть и добровольческий форум.

В.ПУТИН: Уверен, что все у нас с вами получится. Благодарю вас.

С.ДОРЕНКО: Это ГАЗ. И музыка оттуда, с ГАЗа. Но я думал, что здесь будут добровольцы. Ну, хорошо.

Смысл в чем? Смысл в том, что Путин не хотел заявлять о кампании рано.

А.ОНОШКО: Вы говорили, 15 будет декабря. А в итоге раньше получилось.

С.ДОРЕНКО: Да, немножко раньше. Немножко раньше, я думаю, из-за того, что Путину… Понимаешь, в чем дело, Путину все равно пришлось бы говорить про МОК. Я разделяю точку зрения тех политологов, которые говорят, что МОК подтолкнул. Я разделяю эту точку зрения как возможную.

А.ОНОШКО: Пилюлю подсластить?

С.ДОРЕНКО: Не пилюлю никакую, просто надо было выйти и что-то сказать про МОК. А у Путина, как ты знаешь, про МОК довольно примирительная риторика, он не враждебен, больше того, он признал, что мы накосячили. Он же говорит об этом. Что, к сожалению, дали повод, он говорит, которым они воспользовались недобросовестно и некрасиво, вот примерно излагаю то, что говорит Путин.

И Путин не хотел заранее, но все равно надо было. Надо было на днях, и надо было, в общем, в декабре. И сейчас возникла такая ситуация, когда на решение МОК надо было отвечать. Но если бы просто выйти на всех этих встречах и сказать, «простите, знаете, МОК», это бы выглядело недостаточно энергично. Надо было говорить что-то энергичное.

Почему, допустим, не сказать сейчас, а не через неделю? Я точно понимаю, что логика была бы такая, если бы меня кто-то спрашивал.

А.ОНОШКО: Вы бы точно также посоветовали?

С.ДОРЕНКО: Абсолютно. Я бы сказал так: вам все равно про МОК говорить, по-любому говорить. А с фига ли выглядеть как бы не упругим? Надо выглядеть упругим. И надо сделать так, чтобы ваша реплика про МОК, все равно которую надо произнесли, чтобы она была второстепенной, где-то на периферии: да и, кстати, про МОК, надо ехать на Олимпиаду. То есть для этого нужна новость, которая перебьет это.

А.ОНОШКО: Она перебила у всех журналистов. 

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, и у людей тоже. Я тебе серьезно говорю, Настенька, есть люди, которые как лакмусовая бумажка, служат определителем человечества здесь, вот на этой точке земли, в России.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Это точно не ты.

А.ОНОШКО: Да?

С.ДОРЕНКО: Да. Ты полностью по ощущениям противоречишь родине, я тебе серьезно говорю. У тебя другие ощущение.

А.ОНОШКО: Я как никогда близка.

С.ДОРЕНКО: Нет! Ты близка?

А.ОНОШКО: Да, да.

С.ДОРЕНКО: Я умоляю! Конечно, нет. Ты близка к массам улицы Косыгина.

А.ОНОШКО: Она не сильно…

С.ДОРЕНКО: Отличается?

А.ОНОШКО: Нет, отличается немножко.

С.ДОРЕНКО: Она отличается. Я тебе прямо говорю, что народ, он, как бы это сказать, предсказумее, чем ты. А может быть наоборот, ты только играешься от бортика, а народ играется прямо в лузу.

А.ОНОШКО: От бортика.

С.ДОРЕНКО: Вот твоя разница с народом.

А.ОНОШКО: Требуется больше искусства.

С.ДОРЕНКО: Я бы не сказал. Градусы рассчитываются точно также, только ты играешься углом от бортика, вот и все. Но это же самое, игра.

Я тебя возвращаю к Путину. Путин не хотел заранее… Он мог бы и летом сказать.

А.ОНОШКО: Мог.

С.ДОРЕНКО: Его аргумент, несколько раз прозвучавший в прессе, звучал так: если я заявляю о выборах, все перестанут работать, а начнут только вот этим заниматься, выборами. Я его прочитывал многозначно, то есть эта фраза была многозначная. Что значит «перестанут работать»?

А.ОНОШКО: Кто перестанет работать? Это имелось свое окружение?

С.ДОРЕНКО: Нет, все чиновники, он имел в виду всех чиновников. Я говорю в редакции: знаете, у нас выборы, по секрету я сообщаю 5 человекам… А я не иду на выборы, например, главреда, не пойду.

А.ОНОШКО: И тогда?

С.ДОРЕНКО: И тогда действительно все перестанут работать. На хрена я им сдался теперь со своими приказаниями?

А.ОНОШКО: Это называется хромая утка. Но тут-то обратная ситуация.

С.ДОРЕНКО: Они сразу спрашивают: а кто? «Оношко пойдет вместо меня», — я, например, так говорю.

А.ОНОШКО: И все начинают уже заведомо…

С.ДОРЕНКО: И все тогда Оношку начинают встречать случайно на крыльце: Настенька, а у нас есть лишний биг-мак, он горячий, только секунду мы купили назад на Третьяковской.

А.ОНОШКО: А вот билеты пропадают.

С.ДОРЕНКО: А вот билеты пропадают важные, Настенька. Вы знаете, Анастасия, нас позвали на яхте…

А.ОНОШКО: Хотите, мы вам перельем бензина немножко? У нас тут лишнее есть.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Конечно, конечно.

А.ОНОШКО: Почистим вам стекло.

С.ДОРЕНКО: Настенька, я знаю, что вы будете опаздывать, и вам некогда будет, мы вам у машины почистили стекло и т.д., да, да, да, это очевидно. Слушайте, у меня тут осталась жидкость для омывателя, вам не нужна?

А.ОНОШКО: Сейчас мы сами поверим, Сергей, в то, что мне пора уже, плюшечки подгонять.

С.ДОРЕНКО: Когда Путин говорил летом или в начале осени…

А.ОНОШКО: Я не понимаю, чего он боялся-то?

С.ДОРЕНКО: Он говорил: если я скажу о выборах, все перестанут работать.

А.ОНОШКО: Почему?

С.ДОРЕНКО: И эта фраза, ввиду ее многозначности, она мультивалентная фраза, она могла означать сразу несколько ситуаций, в том числе и то, что он не идет. И люди стали спекулировать на эту тему. А если не он? А если кто? А если то, а если это. Поэтому, в принципе, мне кажется, вот я сейчас серьезно тебе говорю, что уже две недели как, если бы меня кто-то спрашивал, я бы сказал, что две-три недели назад надо было уже объявлять, потому что начали ползти муравьи, всевозможные тараканы по мозгам у людей.

А.ОНОШКО: Да?

С.ДОРЕНКО: Да.

А.ОНОШКО: У кого?

С.ДОРЕНКО: У чиновничества. Потому что фиг знает, молчит, а там черт его знает, а может это, а может то, а может се. Поэтому то, что он сейчас сказал, на самом деле важно дисциплинирует чиновничество, что, ребята, работали, работаем.

А.ОНОШКО: Что от этого простому человеку, мне интересно.

С.ДОРЕНКО: Давай просто попробуем тогда загибать пальцы и перечислять, что от этого кому. Давай перечислим сначала, что от этого элитам. Элитам.

А.ОНОШКО: Элитам что? Ничего, все остается как было.

С.ДОРЕНКО: Элитам от этого тревожность какая-то. Я тебе объясню, какая. Потому что президент, приходя на новый срок, безусловно, понимает… То есть эти временные границы, они точно обозначают и для него тоже некие границы. Понимаешь, да?

А.ОНОШКО: Да. Просто хотеть что-то сделать.

С.ДОРЕНКО: Вот в том-то и дело. Когда я еду на какой-то… что-то новое, я тот же самый, но я думаю: чем я в этот раз их удивлю?

А.ОНОШКО: Ну, да. Придумаешь план на день. Я своей семье: что нам сделать сегодня такого вечером или приятного прямо сразу после того, как вернусь? 

С.ДОРЕНКО: Я поведу детей туда-то, да, да, да.

А.ОНОШКО: Потом ты объявляешь, и мы все идем, да.

С.ДОРЕНКО: Это касается любого человека. Любой человек, осознавая временные рамки, он точно придумывает себе, чем эти новые временные рамки отличаются от тех предыдущих временных рамок, стало быть он задумывает что-то сделать. Я думаю, мне кажется, что президент когда идет сейчас на этот мандат, на этот срок, он, конечно, будет новым президентом.

А.ОНОШКО: Новым. А тренды, новости в чем будут?

С.ДОРЕНКО: Мести начнет чуть-чуть по-другому.

А.ОНОШКО: Мы этого ожидаем. Насколько это возможно?

С.ДОРЕНКО: Я сейчас думаю о том, насколько вообще… Когда ты сказала, что от этого получит простой человек, первая моя мысль была: от этого простой человек получит стабильность. Потом я стал сомневаться в этом. С какого хрена стабильность?

А.ОНОШКО: О ней так долго говорили…

С.ДОРЕНКО: Опять переходим на редакцию. Представь себе, что, например, я выбираюсь. Этого нет, меня оставит акционер и подписывает генеральный директор. Завтра меня уволят на фиг да и все. Нет, с Нового года не продлит контракт, да и дело с концом, никаких выборов нет. Но если бы они были, я бы на выборы на новые говорил был людям, близким ко мне, и коллективу: ребята, со следующего срока я делаю то-то, то-то, то-то, сетку меняю так-то, в ньюзруме появляется это, это, это. Я как-то для себя должен обновление придумать.

А.ОНОШКО: Но на самом деле нет. Знаете, почему? Потому что на самом деле, вот вы сейчас сказали, у нас нет выборов, а вас назначает акционер, допустим, подписывает. В действительности даже если бы процедура была другой, например, была бы процедура выборов…

С.ДОРЕНКО: Например.

А.ОНОШКО: Коллективу и всем понятно, что кроме, допустим, вас редакцию, наверное, никто вот так больше не возглавит, как вы. И если мы знаем почти точно, что 80% редакции довольно вашим руководством, то они вас переизберут. И, соответственно, это примерно равно…

С.ДОРЕНКО: Можно я такой: надеюсь, все 100% довольны. Покажите мне недовольных. А тут продление контракта на неделе, наверное, будет.

А.ОНОШКО: Мы их выгоним из страны.

С.ДОРЕНКО: Ты мне только шепни.

А.ОНОШКО: И получается, с точки зрения смысла не имеет значения эта процедура. Как с Путиным. Мы понимаем, что выборы… Это все равно, что вот эта поддержка 70-80-60 процентов из тех, кто пойдет голосовать, 80 опять проголосуют, она равнозначна назначению свыше, простите за аллюзию, это все равно, что его кто-то назначил, господь бог или что, прислал бы ему мандат. В этом смысле ему, извините, выкаблучиваться как-то перед избирателями, чтобы вот все-таки за него проголосовали, мне кажется, смысла вообще нет. Ему. Потому что у него все равно все хорошо, он уже назначен.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что нет. И вот здесь для меня вопрос. Вот у меня есть вопрос. С одной стороны Володин говорит о стабильности. И я думаю, что он не совсем неправ, нельзя сказать, что он неправ. А с другой стороны — Путин захочет быть новым президентом. Новым президентом.

А.ОНОШКО: Сам по себе.

С.ДОРЕНКО: И может быть захочет даже быть неслыханным новым президентом, я не знаю.

А.ОНОШКО: А сможет ли человек быть таким другим?

С.ДОРЕНКО: Сможет, сможет, сможет.

А.ОНОШКО: Прийти и все перевернуть.

С.ДОРЕНКО: Скажет: ну, всё, а теперь по-другому. Свежие чашки. Нет, на самом деле, я думаю, что он захочет быть новым президентом. Другое — в какой мере. Это важно. Но мы уже видим признаки этого. Как всегда справедливо говорит Бронислав Брониславович Виногродский, что будущее всегда уже с нами. Мы уже видим, вот эти около десятка новых губернаторов — это и есть новый президент.

А.ОНОШКО: Мы еще пока не видели результатов новой работы.

С.ДОРЕНКО: Вопрос в том, что около десятка новых очкариков, вот эти очкарики — это и есть новый Путин. Значит, будет их не десяток, а будет их 30-40.

А.ОНОШКО: А поменяют ли они что-то? Они люди-то новые, выглядят они по-новому и учились по-новому. А сделают ли они что-то новое у себя или нет? Вот в Москве, например, происходит что-то.

С.ДОРЕНКО: 30 тысяч лет назад здесь ходили мамонты! 30 тысяч лет назад! Считай, вчера, здесь ходили мамонты. По Новослободской, по Новокузнецкой. Ну как можно не сделать нового? Всегда что-то есть новое. Вот выходишь — мамонтов уже нет, это же разница огромная, согласись. А?

А.ОНОШКО: Даже не знаю.

С.ДОРЕНКО: За какие-то жалкие 30 тысяч лет, мать, о чем ты говоришь? 59 минут. Давай после новостей.

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: 6 баллов.

А.ОНОШКО: У вас шипованная?

С.ДОРЕНКО: У меня нет, не шипованная.

А.ОНОШКО: И не будет шипованная, да? Тогда вам можно наклейку не клеить. Вы знаете, да?

С.ДОРЕНКО: Я знаю. Я раньше ездил на шипованной, потому что на дачу было 400-500 метров, да еще в горочку, без шипов тяжеловато. Зимой. А весной там колеи, на даче, во льду, и опять нужны шипы, чтобы рваться из этой колеи. Сейчас я в городе, на фиг мне шипы? Кого я хочу этим удивлять?

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Четверг, 7 декабря. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро всем.

С.ДОРЕНКО: Я хочу голосование. На что вы больше надеетесь? Потому что вот Володин надеется, скорее, что все будет по-старому. Я ни на что не надеюсь вообще, поскольку я в этот момент отвожу себе роль наблюдателя. Все-таки я думаю, я сомневаюсь. Мне кажется, что Путин, если я правильно его понимаю, хочет быть новым президентом. Новым, в смысле большого какого-то нового движения, мне кажется, я не знаю.

Скажи, каковы твои предвкушения. Давайте поделимся предвкушениями. Путин придет. Вы надеетесь скорее на стабильность, что все как было, так и будет или вы надеетесь на перемены, что это будет как новый президент, он многое сделает по-новому.

Путин придет, и вы надеетесь на стабильность — 134-21-35. Вы надеетесь на его новые революционные какие-то инициативы — 134-21-36.

Вы надеетесь, скорее, на стабильность — 134-21-35. Вы надеетесь, скорее, на новые революционные (революционные, может быть не революционные), на важные, большие, новые инициативы, на большие изменения — 134-21-36.

А.ОНОШКО: Это голосование?

С.ДОРЕНКО: Конечно, дорогая. Путин придет снова к власти, а это, я думаю, что могут не видеть только совсем ослабленные головы. И вы надеетесь, что его новое правление даст вам, скорее, стабильность — 134-21-35. Скорее, новые значимые изменения, какие-то важные изменения — 134-21-36.

У меня 40 на 60 было, сейчас 41 на 59. Видите, 43 на 57. А почему так меняется? Обычно после ста голосов уже фиг чего меняется. Но нет, у меня меняется. И серьезно меняется. 200 голосов, а продолжает меняться.

И, тем не менее, давайте не будем слишком долго голосовать. У меня уже почти полторы минуты. Я останавливаю это голосование.

А.ОНОШКО: У нас формулировка, что-то я запуталась, вы предвидите стабильность…

С.ДОРЕНКО: Пиши, я тебе диктую. В новый период правления Путина вы рассчитываете, скорее, на стабильность — 45%.

А.ОНОШКО: Рассчитываете или предвидите именно?

С.ДОРЕНКО: Надеетесь.

А.ОНОШКО: Тут получается как пожелания и ожидания, они могут быть разные, да?

С.ДОРЕНКО: Настя, просто записывай за мной.

А.ОНОШКО: В новый период правления Путина вы рассчитываете на стабильность.

С.ДОРЕНКО: Вы надеетесь. Папа сказал «надеетесь», пиши «надеетесь». Что за споры, я не понимаю. На серьезные изменения — 55%.

Здравствуйте. Слушаю вас. 73-73-948.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей Леонидович. Некоторое время назад у меня как-то сложилось ощущение, когда вот только-только пошли дебаты будущих выборов президента, сложилось ощущение, что Путин пойдет самовыдвиженцем. Я не знаю, с чем у меня такая ассоциация получилась. Но, мне кажется, он на выборах от «Единой России» отойдет. Он, конечно, станет президентом, его выберут. И вот в своем новом сроке он начнет довольно-таки сильно закручивать гайки в плане трудовой дисциплины. Причем, мне кажется, на всех уровнях.

С.ДОРЕНКО: Насчет трудовой дисциплины я не очень. Что-то Андропова вдруг вспомнил, мне кажется, что производительность труда надо повысить минимум на 30-50 процентов. А этого нет, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А как по-другому?

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что не за счет дисциплины.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Насчет стабильности, мне кажется, у нас сейчас…

С.ДОРЕНКО: Самая высшая дисциплина у нас в тюрьмах, и производительность труда там невысока, нет. Спасибо. Я думаю, что за счет дисциплины, не знаю.

Насчет «Единой России» то, что вы сказали, это интересно. Но я думаю, что «Единая Россия», притом, что она дорога мне, вы знаете, что я первохулитель. Ты помнишь это или нет?

А.ОНОШКО: Я такого слова даже не слышала никогда.

С.ДОРЕНКО: Я первохулитель.

А.ОНОШКО: «Единой России»?

С.ДОРЕНКО: Да.

А.ОНОШКО: Вы первохулитель?

С.ДОРЕНКО: Конечно. Ее придумал Борис Абрамович Березовский, находясь под капельницей в госпитале имени Вишневского на Новой Риге, и он мне сказал: вот, что я придумал. Первое, он сказал с порога: Серега, придумай бабу третьим номером в списке. Я говорю: зачем, что, кто? «Единство»! На выборы! «Единая Россия» «Единство» называлась вначале. Поняла?

А.ОНОШКО: Да, поняла.

С.ДОРЕНКО: Первые мои слова были: Боря, капельницу поменять? А вторы мои слова были: полная хрень, забудь об этом.

А.ОНОШКО: Но кто был прав в итоге?

С.ДОРЕНКО: Он. Он вообще во многом был прав. Но я был первохулителем. Никто до меня не хулил эту организацию, а я первохулитель. Потом в октябре 1999 года я назвал это «ватагой Путина». И очень обижался тогда Сергей Кужугетович, который был лидером ватаги Путина. Я сказал: «Единство» — это ватага Путина, а ни какая не политическая партия. И они тогда очень опять обижались. Так что я первохулитель со стажем. И поэтому я люблю «Единую Россию», потому что это как бы партия моего караса тоже. Понимаешь, да?

А.ОНОШКО: Понятно.

С.ДОРЕНКО: Если она исчезнет, не дай бог, или что-то, то кому я скажу потом: я первохулитель «Единой России»? Мне скажут: а что это? Я скажу: не знаю, что это, я сам забыл. Нет, пусть она будет, чтобы я помнил и люди помнили. Это хорошо. Но я думаю, что первый камень или вернее первую сваю под зданием «Единой России» разрушил как раз Володин, которого мы в третий раз уже вспоминаем за сегодняшнюю программу, который создал ОНФ.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: В виду того, что «Единая Россия» не выполняла, с его точки зрения… А он наверняка доказал необходимость ОНФ Путину. Не выполняла своих функций. И ОНФ должен был стать народной гвардией президента. А сейчас получается, что ни «Единая Россия», ни ОНФ, ни то, ни то. Не знаю. Посмотрим. 73-73-948. Здравствуйте. Михаил, прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Буду нерезок, буду лоялен и так далее.

С.ДОРЕНКО: Ничего другого не остается вам, Михаил.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Революционность, то есть изменчивость — это приоритет юности всегда.

С.ДОРЕНКО: Нет. Дэн Сяопин, просто вам отвечаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, нет. Мы с вами договорились, что у китайцев другая вселенная, ничего у нас такого нет. Так вот, в России всегда вторые сроки, третьи, нахождение у власти — это всегда уже шло рядом с ригидностью, сверхмерной ригидностью. Ничего кроме консервации не будет. Господин Путин сторонник государственного доминирования в экономике, это совершенно ясно.

С.ДОРЕНКО: Михаил, 45 процентов ответивших, пожелавших, 45 процентов в нашем антинаучном голосовании рассчитывают на стабильность.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы не можем с вами обращаться к мнению толпы вообще, это поэты, это Пушкин сказал.

С.ДОРЕНКО: Чернь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, не в плохом смысле. 10 процентов мыслящих людей в любом обществе определяют ту философскую…

С.ДОРЕНКО: Почему вас не устраивает? Можно я опишу вашу жизнь, как я ее вижу или полагаю, или думаю?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Давайте не обо мне.

С.ДОРЕНКО: Почему вас не устраивает? Вероятно, у вас будет тренировка.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Кстати, вы удивитесь, сегодня я отдыхаю. Я вчера очень серьезно тренировался. В четверг у меня отдых. Вы знаете, я бы Радищева вспомнил: посмотришь окрест, душа человеческими страданиями полнится. Я смотрю на показатель. Я смотрю на показатели экономики, на показатели социального сектора.

С.ДОРЕНКО: Читали Орешкина сегодня в Gazeta.ru? Он провел онлайн конференцию, там как раз о показателях?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дмитрия очень уважаю. А чего мне читать, я их знаю наизусть, я вижу тенденции. Все русские самодержцы, а мы с вами не будем здесь скрывать, все шли от надежд народа, от каких-то реформ, в том числе и даже Николай I, к полному замораживанию всего. Вот я сейчас скажу главное. Где вы видели, чтобы привычки, в таком широком смысле, человек менял? Человек раб привычек. Политическая привычка одна из самых сильных. Вы встаете утром, просыпаетесь, смотрите, вроде все нормально, вроде все рукоплещут, вроде все хорошо. И даже в какой-то момент, находясь один в комнате, вот в таких ситуациях, вы как бы смотрите на свои вены, на свои руки и вам действительно где-то чувственно кажется, что у вас там голубая кровь — вот трагедия несменяемости власти.

С.ДОРЕНКО: Если позволите, я хочу сказать, что на самом деле, если оно едет… Вот у вас машина едет, то менять кажется глуповатым.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Для этого и существует политический опыт развитой части земного шара, там, где действительно пришли к политической демократии, к сменяемости. То, что сейчас происходит, однозначно говорит о том… Я же его не обвиняю, он таков. Не родился Владимир Владимирович реформатором, но не реформатор он.

С.ДОРЕНКО: Ну и что? Но он важный собиратель-консерватор. Он консерватор, да. И что же? Консерватор по взглядам. А что в этом плохого? Вы так скажете, что тори окажутся негодяями, республиканцы окажутся негодяями.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я говорю о том, что консерватизм — это элемент вообще-то высшей политики.

С.ДОРЕНКО: Ну, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он связан с тем, что когда вы уходите в оппозицию, вы начинаете критиковать. И это, естественно. Но когда мы видим, что у нас дискутируется пост премьер-министра, пост главы правительства… Дискутируется очень вяло. И все сходятся к тому, ну, Дмитрий Анатольевич, скорее всего, останется.

С.ДОРЕНКО: Останется, я тоже так думаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне это страшно.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Если позволите, я понимаю, о чем говорит Михаил, во-первых. Во-вторых, я отвергаю обвинения в консерватизме как негатив. Это не негатив. Огромные преобразования при консерваторах были сделаны в Великобритании. Огромные.

А.ОНОШКО: Да это же разные…

С.ДОРЕНКО: Госпожа Тэтчер была консерватором, и огромные преобразования были сделаны при госпоже Тэтчер. В том числе экономические. Абсолютно серьезные, титанические преобразования. При госпоже Тэтчер. Огромные преобразования были сделаны при Рейгане. Рейган республиканец, как вы помните. И так далее. То есть говорить, что консерваторы не делают преобразования, странно. Путин консерватор, да, конечно. Я думаю, да.

А.ОНОШКО: Вы знаете, в чем сомнения? В том, что мы называем консерваторами тех (за рубежом, например), кто как бы так называются, то есть это вывеска такая на конторе висит: консерваторы.

С.ДОРЕНКО: Нет.

А.ОНОШКО: А в действительности они уравновешивают друг друга со своими инициативами.

С.ДОРЕНКО: Нет! Политика такая же точная наука, как таблица умножения, не надо выдумывать ничего. Консерваторами мы не называем, консерваторы есть. Консерваторы — это люди, стремящиеся сохранить, не расплескать, не сломать. Бережные люди, которые…

А.ОНОШКО: Консервативные политики… Она взяла там целую отрасль, признав ее убыточной, допустим, ликвидировала, да.

С.ДОРЕНКО: Совершенно верно… Уэльса, да, мы знаем.

А.ОНОШКО: Консервативная ли это политика?

С.ДОРЕНКО: Это очень консервативная политика.

А.ОНОШКО: Или это резко такая, как бы инновационная политика.

С.ДОРЕНКО: Консерваторы. Путин говорит о семье, Путин говорит о долге, о стране. Пытается поженить два консерватизма — консерватизм, условно говоря, Первой и Второй мировых войн, Путин пытается их сблизить и каким-то образом понять, что же их объединяет. Путин обращается к опыту предыдущих поколений. Он открывает Александру III памятник и так далее. Это, конечно, признаки консервативного политика, в высшей степени консервативного политика.

Только не надо придумывать, что консерваторы не меняют стран. Еще раз Тэтчер, еще раз Рейган. Ребят, ну, чего я должен перечислять? Ребят, вы же не дети, зачем? Все понятно, да? Консерваторы меняют страны. Это нормально. Консерватор не просто сидит на бочке, защищая ее своим телом, не откройте бочку, не дайте духам времени выйти, нет, конечно.

А.ОНОШКО: Просто есть такое ощущение…

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что у меня есть ощущение, что, например, когда у меня юридически завершающий срок, то я могу поработать для учебника истории. Уже совсем точно. Уже просто. Уже не на выборы работать, на историю. Я мог бы. Я не знаю, как Путин, честно слово, в голову его не влезал, но я знаю следующее. Если бы вы сказали: Сережа, у тебя будет два срока подряд, потом, если получится, может еще. Я бы сказал: хорошо. И вот мне говорят: ну, по твоей же собственной, Сережа, концепции, это и есть… Хотя никто не говорит, что нельзя еще потом. Но потом, например, в тридцатом… А в тридцатом сколько ему будет? 78. Ну, может быть не очень хорошо. Мы не знаем, какова будет медицина того времени, но посмотрим. Но мне говорят: два срока подряд, два срока подряд. О'кей. Я бы понимал…

А.ОНОШКО: Вон, Роберт Мугабе, к 93 прекрасно выглядит.

С.ДОРЕНКО: У него вуду, там другие дела. Я бы понимал, что это, вероятно последний срок, завершающий. Если так, я бы вас всех трахнул. В хорошем смысле. Я серьезно сейчас говорю.

А.ОНОШКО: А недостаточно вот этой всей историей весной, с Крымом, с Украиной?

С.ДОРЕНКО: Я бы сказал: хватит нравиться.

А.ОНОШКО: Кому?

С.ДОРЕНКО: Кому бы то ни было.

А.ОНОШКО: Опять на внешние факторы работать?

С.ДОРЕНКО: Ребят, я отвечаю про себя, я не говорю про Путина. Можно, про себя расскажу? Я бы, если бы я знал, что у меня завершающий срок, я бы вас всех трахнул. По полной программе. Понятно? Чтобы глаза высокочили. Глаза вот так, на ниточках.

А.ОНОШКО: Вы можете расшифровать? Как бы в приложении к ситуации с президентством, как это могло бы выглядеть.

С.ДОРЕНКО: Я про себя.

А.ОНОШКО: Давайте, расшифруйте.

С.ДОРЕНКО: Я бы принимал жесткие меры к чиновничеству, я бы устроил диктатуру для чиновничества. Абсолютно понятную, механическую диктатуру: заступил — пуля в лоб. Не пуля, а отставка. То есть я бы устроил диктатуру для чиновников.

А.ОНОШКО: А то, что сейчас у нас, Ева Меркачева все ходит, навещает губернаторов, которые томятся, в каждой камере по два губернатора.

С.ДОРЕНКО: У меня было бы не 2 губернатора, а 20 губернаторов в каждой камере. 20 губернаторов в каждой камере! Понятно? Я бы устроил диктатуру для чиновников. Я бы устроил чуть ли не ультралиберальную ситуацию для среднего, мелкого бизнеса.

А.ОНОШКО: А как? За счет чего?

С.ДОРЕНКО: За счет того, просто не надо лезть к ним. Мужики кормят свои семьи.

А.ОНОШКО: А налоги? А социальные обязательства?

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Мужики кормят свои семьи, у них дети здоровы, обуты, одеты, вот тебе и все социальные обязательства. Идите, мужики, и кормите семьи, хватит приставать к ним. Понятно? Я тебе объясняю. Я говорю о себе, про Путина не знаю. Но я бы, зная, что это завершает, я бы не хотел вам больше нравиться. Идите к черту. Чего бы я должен был вам нравиться? Всё, хватит, поиграли и будет. А теперь начнем посерьезке. Я бы так делал. Не знаю.

Для меня понятно следующее, еще раз говорю, последний в надежде, что это пробьет вашу кожу. Вас окружает внутри мозга кожа, причем буйволячья, я пытаюсь ее пробить. Путин захочет стать новым президентом.

А.ОНОШКО: Получится ли у него? А не получится ли… Я приведу пример из другой области. Допустим, студия Артемия Лебедева, которая в свое время была свежей, новаторской.

С.ДОРЕНКО: Ты мне подарила какую-то хрень, кстати, от них. А, часы вот эти, да, да.

А.ОНОШКО: Еще розетку.

С.ДОРЕНКО: Розетка хорошая, да, да, да.

А.ОНОШКО: Они там в своем дизайне веб-интерфейсов и так далее. Годы идут, идут, идут.

С.ДОРЕНКО: Артемий Лебедев — самовлюбленный павлин.

А.ОНОШКО: Нет, он ладно, все тут самовлюбленные, я так понимаю, павлины в большей или меньшей степени.

С.ДОРЕНКО: Нет.

А.ОНОШКО: Но я хочу сказать про то, что человек делает. Он же все равно как главный редактор выступает. Годы идут, 25 лет, я смотрю, я понимаю, что он повторяет одно и то же. Как бы разными дизайны не были, то, что он делает, все равно узнаваемое, сразу видно, скорее всего, студия Артемия Лебедева работала вот здесь, в московском метро, еще где-то, это видно, заметно, потому что стиль один.

С.ДОРЕНКО: И чего?

А.ОНОШКО: Насколько возможно, что человек, даже как бы новое… Его работа — делать новое, по сути. И у Путина тоже работа — делать новое. Но получится ли у него вот это новое что-то реально сделать или то же самое все выйдет и ничего не поменяется, это большой вопрос. То есть он захочет стать новым президентом, перестать нравиться?

С.ДОРЕНКО: Он захочет. Я тебе отвечаю: да, захочет.

А.ОНОШКО: А выйдет ли, тоже вопрос большой.

С.ДОРЕНКО: Но ты же начала с этого свою длинную реплику. Ты сейчас долго говорила длинную реплику, ты ее начала, с того же закончила, ты сказала «он захочет, но получится ли у него» вначале реплики. В конце ты говоришь: «А захочет ли он»? Подожди, но ты же начала с того, что захочет.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Но ты же не можешь противоречить себе внутри одной фразы? Ты внутри одной фразы говоришь «он захочет, но получится ли у него», а в конце говоришь «а захочет ли он». Он захочет. Получится ли у него?

А.ОНОШКО: Захочет, я имела в виду, получится ли у него? Я говорилась.

С.ДОРЕНКО: Это вопрос метода… Знаешь такое?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Вот здесь.

А.ОНОШКО: У него есть новый метод? Откуда он их возьмет, новые методы?

С.ДОРЕНКО: Тебе похвалить Путина? Чего ты хочешь от меня?

А.ОНОШКО: Не знаю. Нет, я просто не вижу вообще, не ожидаю никаких перемен.

С.ДОРЕНКО: Я видел, как Путин разговаривает с людьми. Он разговаривает, вкладываясь в каждый разговор, даже если это разговор на три минуты, вкладываясь в него, вообще не отмахиваясь никогда. Я так не умею. Я бы к обеду уже, меня можно было повесить на сушилку для одежды, я бы умер. Если бы я разговаривал с людьми как Путин, я бы умер. Понимаешь?

А.ОНОШКО: Я понимаю, да.

С.ДОРЕНКО: Обычно, когда меня спрашивают или предлагают что-то, я говорю: ага, ну, может быть в общих чертах, ну, так, да, хорошо, но потом, не сейчас. И пошел. Я ухожу от разговора. Я видел, как разговаривает Путин, он в каждый разговор вкладывается так, как я не вкладываюсь в разговор вообще ни с кем. Как бы он умеет вкладываться в разговор и в отношения, выслушивать, вообще. Я думаю, что он ближе к методу, чем я. Я никого не слушаю, а он, в общем, слушает. Я думаю, что это говорит не о закостенелости.

Я видел, как говорит Путин последний раз летом. Глазками видел, не по телевизору. Я и видел это. И я понимаю, что он ближе к изменениям, чем я. Потому что я-то, в общем, в гробу видал, а как бы всех выслушивает. Поэтому, не знаю. Так, да?

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Есть хорошая новость. Женщина, которая удалила себе грудь седьмого размера… У нее были проблемы, ты знаешь, большие, у нее пытались детей отнять.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Вернули детей. Слава богу. В Екатеринбурге Свердловский областной суд признал незаконным решение Орджоникидзевского районного суда Екатеринбурга, который в сентябре отказался вернуть удалившей грудь многодетной матери Юлии Савиновских двух изъятых органами опеки приемных сыновей. У нее трое своих, насколько я понимаю.

А.ОНОШКО: Да, да.

С.ДОРЕНКО: И двое приемных детей.

А.ОНОШКО: Причем сложных, с диагнозами нехорошими.

С.ДОРЕНКО: Сложных. И адвокат от Агоры как бы работал, пишет мне Александр. Я рад, если это так.

Суд рассмотрел апелляцию, поданную семьей Савиновских. Дело было определено на новое рассмотрение.

Смысл в том, вы, конечно, знаете, она усыновила двух мальчиков с множеством заболеваний, воспитала трех собственных детей. И удалила грудь седьмого размера. Но также она вела блог в соцсетях от имени трансгендера, человека, изменившего пол.

А.ОНОШКО: Да, от имени человека, который собирается.

С.ДОРЕНКО: Собирается поменять пол. И органы опеки, надо сказать, что они опирались как раз на блог, что вот она удалила грудь ввиду того, что она собирается… Извини, у меня вопрос дурацкий, у тебя грудь большая?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Но это тяжеловато, если седьмой размер?

А.ОНОШКО: Это надо спросить у носителей седьмого размера.

С.ДОРЕНКО: Меняет осанку категорически, да? Я думаю, как? Если мне сделать захваты такие, сварные (или кожаные можно), сварные захваты на плечи надеть мне и сюда положить мешки с сиськами как бы, железные какие-то, то это же гнетет, это тяжеловато таскать. Нет?

А.ОНОШКО: Наверное. Я не знаю. Я говорю, надо у носителей таких сисек спросить.

С.ДОРЕНКО: Ты же таскала детей впереди на такой штучке, это же то же самое.

А.ОНОШКО: На свинге вы имеете в виду?

С.ДОРЕНКО: Да.

А.ОНОШКО: Но это же другое.

С.ДОРЕНКО: Другое?

А.ОНОШКО: Ты знаешь, что ты снимешь в любой момент.

С.ДОРЕНКО: Но пока ты тащишь кого-то впереди себя, ты же чувствуешь, как если у тебя грудь седьмого размера.

А.ОНОШКО: Свой груз не тянет, знаете, есть такое выражение. Но там, наверное…

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что это нагрузка. У нас нет среди слушателей никого с седьмым размером груди? Такого нет.

А.ОНОШКО: Почему?

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Я думаю. У нас все с аккуратной маленькой грудью.

А.ОНОШКО: Да, да, с плоскими животами, все такие классные, загорелые.

С.ДОРЕНКО: С рельефными плоскими животами. Но нет, вот кто-то звонит, у кого седьмая грудь. Позвоните, если у вас седьмая грудь. Шестая допускается тоже все равно. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей…

С.ДОРЕНКО: У вас не может быть седьмой груди. Может, конечно, у мужчин мастопатия бывает, но это как бы нечастая фигня. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Нет у вас седьмой груди. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Это же тяжело?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У моей подруги пятый размер груди. Она вообще очень страдает.

С.ДОРЕНКО: Тяжеловато. Это и на спину должно отражаться, и на походку.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В общем, это ужас. Поэтому я не представляю седьмой размер.

С.ДОРЕНКО: Тяжеловато. Это же ей еще за пятью детьми ходить. Я считаю, что это нормально, что она… Но мы в 21 веке, взяла, да и отрезала, сказала: на фиг они нужны.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но это поймут те, у которых размер большой.

С.ДОРЕНКО: Вот я и говорю. Я думаю, я уверен, что таскать впереди себя что-то — это на позвоночнике должно отражаться.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Четвертый, пятый — это ужас, конечно.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо. Страдают, конечно, страдают.

А.ОНОШКО: Подтвердили.

С.ДОРЕНКО: Не седьмой, но пятый, тоже тяжело с пятым. Но если бы она не вела блога от трансгендера, вот это ее подвело.

А.ОНОШКО: Тут вопрос в том… Я когда читала в самом начале, еще когда забирали детей, два месяца назад, я задала себе вопрос, и даже если, конечно, наверняка у нее свои какие-то тараканы, но стоит ли в этом случае отнимать вот этих детей, которых они реабилитируют бесконечно дома, занимаются? Один пошел, которого весь детский дом провожать вышел, когда его забирали, потому что…

С.ДОРЕНКО: Тем не менее, мы стремимся… Я не говорю сейчас о взглядах, то есть вы найдете противоречивость в моих словах, но мы стремимся быть похожими на Европу. Я тут читаю в блоге, в Facebook, одну женщину, которая живет в Голландии. Она говорит: я сажаю ребенка в машину, ребенок задевает головой, здесь проем дверной. И к ней подходит голландка, которая живет с ней в одном доме, и говорит: я видела, как вы ударили ребенка. Она говорит: я не ударила. Она русская мать. Она такая: я не ударила, он задел, я не знаю, может быть волосами. Она так спокойно-спокойно говорит: нет, нет, я видела, вы ударили ребенка. «Я думаю, вы это сделали не нарочно, — говорит голландка, — но вы ударили ребенка. Я хочу, чтобы вы понимали, что я это видела». «И я думаю, тем не менее, что вы не злонамеренная мать, вы сделали это случайно», — говорит голландка. Она как бы дает понять, что она присматривает.

А.ОНОШКО: Да, файл, начала собирать, если что.

С.ДОРЕНКО: Файл начала собирать. «Я видела, как вы ударили ребенка. Я думаю, вы это сделали не намеренно». Голландка. Что с Финляндией происходит, мы понимаем. Там в школе ребенок говорит, что мамка накажет за что-нибудь, мамка побьет, значит моментально спасательная команда выезжает, в скафандрах, куда-то его увозят, все, чтобы мамка не побила. Понятно? Чтобы руку мамка не подняла. Ребенок имеет основание бояться матери, следовательно, эта мать может поднять руку, следовательно, этого ребенка надо быстро прятать в какую-то приемную семью. Понятно, да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: В России существуют некие свои моральные правила.

А.ОНОШКО: А какие?

С.ДОРЕНКО: В России боятся трансгендеров.

А.ОНОШКО: Как огня, правильно.

С.ДОРЕНКО: И далее ведут себя гораздо, тем не менее, либеральнее и лояльнее, чем те же голландцы.

А.ОНОШКО: А можно вам еще историю прямо сразу?

С.ДОРЕНКО: Давай.

А.ОНОШКО: Прямо из первых уст, только что, знакомый мне рассказывал. Ребенок ходит в школу, более-менее хорошую, в первый класс пошел только что. И на продленке ему мальчик, третьеклассник, их там объединяют вместе… Со сложным поведением, потому что его мама одна воспитывает, живет в общежитии, пьет, не пьет, с нарушениями, не с нарушениями, никто точно сказать не может, потому что она не общается ни с кем. Он дерется. Он ударяет головой этого ребенка знакомого в лицо. Сильно. В часть лба попал, поэтому ничего не сломал. Дальше встает вопрос: что делать?

С.ДОРЕНКО: Так что делать?

А.ОНОШКО: Знакомый такой, который это не спускает, начинает везде звонить, ходить в школу, в опеку, в милицию, он везде прошел. И все разводят руками. Такое у него ощущение сформулировалось, непонимание того, что опека просто говорит: она с нами не идет на контакт. И никто ничего сделать не может. А тут не хочет, на самом деле.

С.ДОРЕНКО: Я тебе сегодня расскажу, не завтра, а сегодня про два случая: про одного мужика, который пришел в больницу сам, лег под лестницу, умер и там валялся мертвый двое суток; я тебе расскажу сегодня про стюардессу из Ленинградской области, которая сама нашла украденную, угнанную машину, позвонила в МВД и те сказали, что им, в общем, как бы пофиг. Я тебе расскажу про черствость и бессмысленность чиновничества.

А.ОНОШКО: То есть система не реагирует на самом деле?

С.ДОРЕНКО: Я тебе расскажу об этом. Тем не менее, здесь система среагировала.

А.ОНОШКО: А почему?

С.ДОРЕНКО: Для галочки. Почему? Потому.

А.ОНОШКО: А почему здесь галочки нет, а там есть?

С.ДОРЕНКО: Потому что галочка — поймать трансгендера.

А.ОНОШКО: Боятся. А почему боятся?

С.ДОРЕНКО: Потому, что сами латентные трансгендеры все, все латентные чертовы трансгендеры. Посмотри на эти рожи! Кто из них соответствующего пола паспорту? Ни одного!

А.ОНОШКО: Я, кстати, видела этот видеролик, где они пришли домой и стали смотреть. К этой девушке, которая удалила грудь. Я видела. И органы опеки. Я видела этих тетушек, которые зашли. И надо сказать, что там был, конечно, еще и эстетический протест, потому что вот эта семья, которая берет этих детей, они все такие икея-стайл, нордик, интерьер, съемная квартира, большая. А женщины, которые пришли, все с шиньонами, с высокой… Они говорят: у вас тут чего-то грязновато. А там действительно где-то лежит, не знаю, игрушка.

С.ДОРЕНКО: Да тут половина субъектов с присохшими какашками, думают, что это тестикулы. Хватит мне рассказывать. Да тут все такие! Потому и боятся.

А.ОНОШКО: Вам удалось всех обидеть. Вы как будто на последний срок пошли.

С.ДОРЕНКО: Да? Я старался.

А.ОНОШКО: Ничего не боитесь. Не боитесь, а наоборот, прямо в глаза говорите, что думаете.

С.ДОРЕНКО: Я хочу прямо в глаза сказать все, что я думаю, конечно. Я хочу прямо в глаза.

Стюардесса из Ленинградской области. Можно, я расскажу про стюардессу? Я обещал, я тебе расскажу. Звать ее девушка. Девушка из Ленинградской области несколько раз выходила на след Hyundai Solaris своего. Ее зовут Ольга Духина. Она стюардесса. У нее угнали Solaris синего цвета одиннадцатого года. Старая машина.

А.ОНОШКО: У нас тоже угоняли Solaris, в Петербурге.

С.ДОРЕНКО: Правда?

А.ОНОШКО: И мы сами нашли.

С.ДОРЕНКО: Как это прелестно. Она нашла объявление, где его продавали. В Московской области, в Балашихе продавали машину. Она позвонила друзьям своим в Московскую область, те ринулась туда на встречу, типа они покупают. Она в милицию звонит и говорит: вот сейчас на этой стоянке продают мою угнанную машину, которая в розыске и вся фигня. Ей менты говорят: а, ага. Приехали через полтора часа. Но тот уже слинял. Потом он еще… Ее машину продавали. Она по фотографии находила точную точку, вот прямо место, где стояла машина. Она находила вторую машину, попавшую в кадр, которую тоже в другом объявлении продавал тот же человек и так далее. Девчонка провела гигантскую работу. Она приехала в Москву, она здесь все поднимала на уши. Московскую область. Она показывала снимки: вот моя машина, вот она, перцы, посмотрите сюда, это моя машина, вы видите? Никому дела нет торжественно! Понятно?

А.ОНОШКО: Потому что заявление было по месту жительства принято, я знаю, почему.

С.ДОРЕНКО: Плевать!

А.ОНОШКО: А если заявление по месту жительства, и вам повезло в соседнем дворе на пятые сутки найти машину свою, а она в угоне, она уже с другими номерами, вы не можете сесть и уехать на ней, вы знаете, да? Вы обязаны обратиться в полицию.

С.ДОРЕНКО: Она и сейчас знает, где ее машина, но вернуть не может.

А.ОНОШКО: Не может. Правильно. Вы вызываете полицию.

С.ДОРЕНКО: А машина ее уже в Брянске. Она не может ее вернуть. Она ее видит: вот моя машина, вот потертости на руле, вот я подмяла порог.

А.ОНОШКО: А хочется переступить систему, да?

С.ДОРЕНКО: Да ужас. Застрелить и все, хочется.

А.ОНОШКО: Биту, подойти, вставить свой замок, уехать на этой машине, отбиваясь битой.

С.ДОРЕНКО: Твоя машина?

А.ОНОШКО: Но кому будешь говорить, что она твоя? Этим угонщикам? А теперь наша.

С.ДОРЕНКО: Ужас!

А.ОНОШКО: Знаете, что полиция в итоге приезжает. Если вы по месту жительства нашли, надо же оформить, что снимается с угона и так далее.

С.ДОРЕНКО: Я тебе про чувака хочу рассказать. Труп. Двое суток. Я тебе рассказывал про безысходность от полного бездействия должностных лиц. Вообще никто ни чем не интересуется. Полиция. Ты говоришь: вот моя машина, вот ее угнали. Они говорят: а. Всё! То есть их вообще не парит. Дальше смотри. В городе Артемовский… Есть такой город? Что бы это ни значило. Бригада скорой помощи не поехала к человеку с инсультом. Ну, инсульт, инсульт.

А.ОНОШКО: Поздно уже все равно было, наверное.

С.ДОРЕНКО: А что такое инсульт? Они говорят: порвался сосуд какой-то. Ну и что? Что мы сейчас будем из-за одного сосуда ездить?

А.ОНОШКО: А что не поехала? Им так и сказали?

С.ДОРЕНКО: «У нас инсульт». — «Да ладно ерундой заниматься». Он поехал в Алапаевск. Он не поехал в Артемовский, поехал в Алапаевск. Сам! Зашел в больницу, сказал: мне плохо. Ему сказали что-то, что его не удовлетворило. В какой-то момент чувак пошел под лестницу, там, прямо в больнице, и там умер. Ему хотелось прилечь, и он из деликатности пошел прилег под лестницу. И там умер. И лежал труп двое суток! Понятно, что я сейчас рассказываю?

А.ОНОШКО: Да. Неприятная история.

С.ДОРЕНКО: Двое суток лежал под лестницей. Как его нашли? Уборщицы. Не знаю, кто его нашел.

А.ОНОШКО: Нашли, я думаю, буквально сразу.

С.ДОРЕНКО: По запаху.

А.ОНОШКО: Нет, два дня запах, мне кажется, не должен распространяться.

С.ДОРЕНКО: Там воняет труп, какой-то мужик пришел и помер под лестницей.

А.ОНОШКО: Все такие: фу, какая гадость.

С.ДОРЕНКО: Они говорят: фу, скажите уборщице Фазизе, Гюльчатай, пусть уберет его. Они говорят: кто? Как, кто ответственный? Уборщица. А кто убирает трупы в больницах? Уборщица, мне кажется. Нет? А кто? Я не знаю. Уборщица, ну, у нее швабра есть, всякие дела.

А.ОНОШКО: Ведро.

С.ДОРЕНКО: Значит она не ходила, Гюльчатай не ходила туда, под лестницу. Говорит, зачем надо?

А.ОНОШКО: Ужас. Долго не видели они это место под лестницей, правильно. Что мы можем сказать?

С.ДОРЕНКО: Полное безразличие всех! Я понятно объяснил?

А.ОНОШКО: Да, полное безразличие.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Дмитрий. Москва. У меня такое мнение, что люди в этом стране просто не умеют выражать свою мысль так, чтобы донести до человека, которому они ее выражают, заинтересованность его разобраться в их проблеме. То есть сказали человеку, ну, так-то, так-то, а у него никакого интереса нет. Нужно просто уметь сформулировать, что ты хочешь от человека, в этом ведь принцип.

А.ОНОШКО: Коммуникационная его проблема.

С.ДОРЕНКО: Коммуникационная проблема, население не умеет коммуницировать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: То есть, типа, звонит чувак, например, и говорит: я, пацаны, это. Ему говорят: а чего это? Он: ну, это.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, именно в этом.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Даже женщина, у которой машину угнали, там можно было, не знаю, мне кажется, по-всякому сказать, что, например, я нашла особо опасного угонщика, давайте бригаду мордоворотов и едем, сейчас раскроем ваше дело на миллион просто.

А.ОНОШКО: Это вы себя обманываете. Мы так делали. Это не помогает. Я вам серьезно. Я вам клянусь. Стоит женщина, у которой угнали машину, только что она обнаружила, приезжает наряд полиции, чтобы зафиксировать угон. И в этот момент, когда она заполняет бумаги, у нее звонит сотовый, ее сотовый личный звонит, ей голос говорит: мы знаем, где ваша машина. Но это называется гоп-стоп. 50 тысяч и мы вам скажем, где она стоит. Мы молчим, откуда они взяли телефон. Она телефон от уха отнимает и говорит милиционерам: вот звонят, говорят 50 тысяч. Сейчас они скажут, может быть номер запишем или что-то. А полиция говорит: не обращайте внимания, это мошенники какие-то звонят, продолжаем заполнять бумаги. То есть про уровень коммуникации не надо говорить, все нормально, все всё понимают.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, уровень коммуникации ужасен, я согласен со слушателем, он ужасен. Но Настя говорит, что есть еще и другие обстоятельства, некая инерция лени. Вот люди живут свою постылую, неприятную, негожую жизнь, они ее живут без желания.

А.ОНОШКО: Что им даст этот номер, эта симка, которую сейчас выбросят?

С.ДОРЕНКО: Понимаете, в чем дело? То есть им говорят: ребята, все нормально, нашла, вот звонят, давайте запишем. Они: нет, ну, заполняйте. Почему? Потому что им скучно жить свою постылую жизнь. Постылая жизнь их, как бы она гадкая и какая-то скользко-клеклая какая-то. Что-то надо делать, а, в общем, лучше не делать, лучше ничего не делать. А потом шашлычки на даче, телочки, нормально чтобы все. Поэтому они работать, в общем, не хотят. Да потому, что их прогресс по службе не связан с работой. Он не связан с работой.

А.ОНОШКО: А мне кажется, у них работа связана с криминалом.

С.ДОРЕНКО: Нет.

А.ОНОШКО: Напрямую, который они прикрывают и за это деньги и получают в том числе.

С.ДОРЕНКО: Я тебе к тому клоню, что они все равно настроены наличный прогресс какой-то, пусть с ленцой. Но этот личный прогресс никак не связан…

А.ОНОШКО: Неужели не осталось с горящим взглядом молодых юнцов, бескомпромиссных, которые шли раскрывать убийства?

С.ДОРЕНКО: Не знаю.

А.ОНОШКО: Накрывать шайки какие-то, распутывать дела, проводить операции, разве нет этого больше?

С.ДОРЕНКО: Не знаю.

А.ОНОШКО: Наверняка же есть где-то.

С.ДОРЕНКО: Над ними усмехаются первые пару месяцев, а потом они становятся такими же, как все. Насмехаются, типа вот пацан молодой, чего-то дергается. Ему потом говорят: ты не дергайся, Иванов. Чего ты дергаешься? Ведешь себя несолидно. Ребята все смотрят на тебя, нам немножко неловко.

А.ОНОШКО: Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: А? Ну, правда, мне кажется.

А.ОНОШКО: Ой.

С.ДОРЕНКО: Серьезно. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Лимузин. Вы знаете, эта ситуация как бы не вчера началась. У меня в 1997 году была «копейка», красненькая такая. У меня ее какие-то ушлые люди угнали, катались и разбили напротив дома. Разбили, разбили, конечно. Я в то время был еще военнослужащим, скажем так. Я обратился в наше местное отделение милиции. Приехали два опера. Моментально приехали. BMW «трешка», одеты очень классно, по гражданке, открытая кобура ПМ, то есть производили впечатление, что это приехали не сотрудники милиции, а, я не знаю, уголовники.

С.ДОРЕНКО: Из американского фильма.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но в хорошем смысле. Очень быстро все составили, протокол какой-то, все описали, трали-вали. И говорят: дружище, иди к нам в отдел, в дежурку, там продолжится вся эта канитель. Я пришел. В дежурке, как обычно, сидит щекастый дяденька такой, дежурный офицер или кто: «Ну что же вы хотите? Ну, машину нашли, все, претензий больше быть не может». Я говорю: ее на дерево повесили, может быть поищем кого-нибудь? Нет, нет, говорит, дружище, так у нас не принято, ты свободен, иди, гуляй. Вот и вся история.

С.ДОРЕНКО: Спасибо большое. Ребят, мы сталкиваемся с тем, что, несмотря на лень, амебоформность, несмотря на склизкость всех этих людей, они, тем не менее, настроены на личный прогресс. Лениво, как чайный гриб примерно.

А.ОНОШКО: Как и все мы.

С.ДОРЕНКО: Как и все мы. То есть они как чайный гриб, настроены на личный прогресс.

А.ОНОШКО: В банке трехлитровой.

С.ДОРЕНКО: Чайный гриб тоже настроен на личный прогресс, и он потихонечку этим занят. И эти тоже. Но они получают личный прогресс не из работы, конкретно, вот той, которой мы думаем, что они работают; у них личный прогресс связан с какой-то другой деятельностью, где они проявляют расторопность, где они проявляют какую-то минимальную находчивость и так далее, но это как бы другая работа.

А.ОНОШКО: Нужно такую параполицию может быть создать? Своими силами. Когда люди, находят, например, какую-то надстройку законодательную, позволяющую…

С.ДОРЕНКО: Коммандос какие. Тесака запустить на это дело. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Полина. Москва. Здесь даже не об инфантильности говорить, о каком-то личном прогрессе. Здесь даже говорить о правовой неграмотности и надежде на правовую неграмотность населения. Потому что когда сотрудники полиции не знают федеральный закон о полиции, и не знают порядок обращения граждан, например…

С.ДОРЕНКО: Было бы надо, они бы знали. Но им и не надо этого знать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как?

С.ДОРЕНКО: Не надо им знать. Было бы надо, они бы знали. Каждый человек ровно в своем деле точно…

А.ОНОШКО: Вы сейчас идеальную сцену разыграли со слушательницей — сотрудника полиции и потерпевшую, которая…

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

А.ОНОШКО: Ну, как не надо? Как же? А вы такой: не надо.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Четверг, 7 декабря. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко.

А.ОНОШКО: Сергей Доренко.

С.ДОРЕНКО: Настенька, нужна камера какая-то, которая бы снимала твои гримасы. Ха-ха-ха-ха!

А.ОНОШКО: Мы сделаем туда платный доступ.

С.ДОРЕНКО: Наконец-то деньги появятся. Мои гримасы будут идти бесплатно, а твои за деньги. Мои в рамках работы, должностные обязанности, я клоуничаю из-за должностных обязанностей, а ты…

А.ОНОШКО: А я нет, моя роль другая.

С.ДОРЕНКО: А ты клоуничаешь по призванию просто.

59,34. Ты видишь, что рубль падает. Был он у нас в горизонте 58 все дни перед этим, все три дня. А сейчас 59,34 занял. И 69,94 мы видим по евро. 61,17, обратите внимание на нефтицу, которая упала в горизонте 62.

А.ОНОШКО: Меня это вообще больше не интересует, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Ну, не так.

А.ОНОШКО: Мой интерес вообще сместился полностью.

С.ДОРЕНКО: Фантазии. Ты не должна показывать… Что такое нефть, пойми. Это, в общем, тоже фьючерсы, которых нет. На нефть, добытую в марте, которой нет, сроду не было и так далее, но по крайней мере… В марте некоторые думают, на самом деле они в феврале эти фьючерсы скинут, это все хеджирование и так далее. На самом деле некоторые думают, что нефть можно ощутить, ее можно похлопать рукой, потом руку об руку, потом лицо измазать нефтью и ходить счастливым. Понимаешь?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: А биткоин твой нельзя. 61,16 сейчас нефть. Просто запомни это, пожалуйста. Потому что была 62,47, когда мы начинали неделю. А сейчас, видишь, падает. И 1,1789. Надо сказать, что еврыч подупал мальца. Потому что мы его видели на 1,18 перед этим, там он вытанцовывал. Сейчас 1,1789. А биткоин, холера дери, 14 тысяч 60. Но пробивал четырнадцать с половиной.

А.ОНОШКО: А вы сколько ждете? Я знаю. Хазин посоветовал ждать отскока на десяти. Когда десять было. Вы задали ему вопрос, нет?

С.ДОРЕНКО: Во-первых, никогда никого… С тобой не будут разговаривать серьезные люди, если ты хоть когда-нибудь хоть кого-то начнешь палить, ругать и критиковать за советы.

А.ОНОШКО: Ну, вообще правильно.

С.ДОРЕНКО: Подумай вот о чем. Я тебе серьезно сейчас говорю. Когда ты даешь советы сама, ты не рассчитываешь, что над тобой будут глумиться. Вот я подойду к тебе: Настенька, от того, что ты общаешься со мной, ты высоко котируешься за интеллектуалку, финансового аналитика и так далее. Это связано с тем, что ты общаешься со мной.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Вот выйдешь сейчас, к тебе подойдет какая-нибудь Марья Ивановна. Марья Ивановна приехала из колхоза имени 22 партсъезда. Она: Настенька, можно спросить вас, так что, брать биткоин? А ты говоришь: так. А потом она к тебе приходит и говорит: Настенька, я корову продала, купила биткоины. А он упал. Таким образом, ты никогда не должна давать советов. А если даешь по дружбе советы экономические, этим людям стыдно тебя корить за это. Не надо говорить, что мне сказал Хазин, не надо.

А.ОНОШКО: Потому что сам обращаешься с вопросом.

С.ДОРЕНКО: Не имеет значения, что сказал Хазин. Хазин по-доброму дал совет. Мы не должны ругать. Но я думаю, если честно, что биткоин будет шуровать до «двадцатки», а затем будет гэп вниз на семнадцать.

А.ОНОШКО: То есть сейчас все равно…

С.ДОРЕНКО: Все равно надо брать. С моей точки зрения. Внимание, никто не укоряйте меня за совет. Больше того, я не даю вам совет. Это не совет. Советов от меня вы не дождетесь.

А.ОНОШКО: Просто мысли вслух.

С.ДОРЕНКО: Просто я думаю, что биткоин уйдет на «двадцатку», а потом будет гэп вниз.

А.ОНОШКО: А 40 будет?

С.ДОРЕНКО: Будет 40, но нескоро, чуть попозже. Он идет на «двадцатку», а потом будет гэп вниз, на семнадцать. Поэтому тот, кто ждет гэпа вниз, дурак, потому что гэп вниз будет все равно выше, чем то, что сегодня.

А.ОНОШКО: Это на самом деле стало понятно сейчас. А, действительно, неделю назад это еще не было так очевидно.

С.ДОРЕНКО: Настя, расскажи историю своего прозрения и как тебя не понимает человечество. Настя впервые захлопотала… У тебя все-таки есть какая-то косточка внутри мозга, которая предвидит события, то есть у тебя есть дар предвидения.

А.ОНОШКО: Знаете, как приятно все равно. Даже шуточное признание, оно все равно приятно.

С.ДОРЕНКО: Внутри мозга есть косточка, и эта косточка начинает постанывать.

А.ОНОШКО: Моргать.

С.ДОРЕНКО: Постанывать как-то, подвывать. Настя начала подвывать, пугать нас вот этими всхлипываниями какими-то и ночными стонами, она начала это делать, когда был биткоин 300.

А.ОНОШКО: 300 долларов за биткоин. Это были мои первые, да. И тогда мне показалось, что дороговато, я не взяла.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

А.ОНОШКО: Мне казалось 300 долларов за один биткоин. Это где-то лет 7 или 8 назад было.

С.ДОРЕНКО: 300 долларов. Потому что он потом падал опять на 120.

А.ОНОШКО: Вообще, 100 долларов — это деньги, а что такое биткоин, думала я.

С.ДОРЕНКО: А я точно понял, железно понял, что надо брать, на двух с половиной.

А.ОНОШКО: И не взяли?

С.ДОРЕНКО: И не взял.

А.ОНОШКО: Руки не дошли?

С.ДОРЕНКО: Я понял, что надо брать.

А.ОНОШКО: А что, почему? Просто внутри что-то поняло? Или какой-то был аргумент у вас?

С.ДОРЕНКО: Знаешь, есть какое-то дзен-сознание, чань-сознание, чань-буддистское сознание такое, когда тебя ночью бьют по башке в темноте, а ты говоришь да или нет мгновенно. Я вот понял на двух с половиной. Кто-то сказал мне: он будет 5. А до этого мне говорили: он будет 3, условно говоря. Я говорил: нет. А когда мне сказали на двух с половиной «он будет пять», я сказал: да. Что-то внутри сложилось, я сказал: да, будет пять. И следующий вывод: надо брать. Но вдвое, ку-ку!

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Представь, даешь 100 тысяч долларов, допустим, получаешь 200.

А.ОНОШКО: Только так и представляю.

С.ДОРЕНКО: На 200. Было 6 млн рублей — стало 12. Пожалуйста, заберите 6 лишних. Елочки с палочками, как хорошо.

А.ОНОШКО: Потом 6 откладываешь, вложенные, а на 6 выигранные дальше вкладываешься, да?

С.ДОРЕНКО: Я на двух с половиной понял, что надо заходить в биткоин, прямо надо, надо. А сейчас он 14,5 сегодня исполнил. 14,5, братцы! Ой, господи! Я, конечно, думаю: ну, поздно, теперь поздно. Будет 20, будет. Не знаю. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Страшно вот так, когда жизнь несется мимо, а ты как козел, сидишь на полустаночке, а?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да. Вот мы заинтересовались этим где-то года два-три назад и успели взять по приемлемой цене.

А.ОНОШКО: Это сколько?

С.ДОРЕНКО: По чем брали? По 600?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, мы брали по 700, почти по 750. Но мы взяли немного, мы взяли с приятелем 2-3. Фермы начали только потом делать. Я хочу сказать другое слушателям. Я на днях ездил с таксистом. Мужчина лет сорока, никогда в жизни не имел отношения к IT, ни к биржам, вообще ни к чему такому. И вот эта паника по поводу битка дошла до того, что он собирался свою единственную машину продавать, которая ему заработок приносит, и покупать этот биток.

С.ДОРЕНКО: Страшно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я хочу всех предостеречь, что не надо. Вот сейчас как он растет, он каждые 2-3 дня, не неделю, обновляет свой максимум. 2-3 недели назад он был «десятку».

С.ДОРЕНКО: Да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: «Десятка» была рекорд. А до этого он держался более-менее стабильно в районе 5-6 тысяч достаточно долго.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет. Простите. Можно встряну? Вы, конечно, абсолютно серьезно больше меня информированы. Но 5-6 тысяч он тоже легко преодолел. Он болтался 2-2,5 довольно долго.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Но он почти полгода у нас висел в районе пика. Он падал, уходил, потом опять вырастал.

С.ДОРЕНКО: Да, да, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что я хочу сказать? До двадцати до Нового года он, скорее всего, может быть вырастет. Но опять же, не надо на это… думать, что вот всё сейчас будет стопроцентно. И ни в коем случае не отдавайте последние деньги на это. Если у вас есть энная сумма, накопленных и вы можете их на что-то потратить…

С.ДОРЕНКО: Вы верите, что до Нового года?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я верю, что до Нового года.

С.ДОРЕНКО: Я думал, до марта. Нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но он поднялся на 4 тысячи долларов за две недели.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Это какой-то скандал. Вы понимаете, что это МММ?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это МММ. Я вам больше скажу, сейчас время отниму. Система биткоин делит криптовалюту на две. Сейчас есть новая криптовалюта, она называется биткоин-голд. Это именно самого биткоина, не просто ее одноименная. Она выставилась на торги буквально около месяца назад, и сейчас ее начинают активно майнить. На старте, когда ее даже нельзя было добывать, она стоила 100 долларов. Сейчас она стоит 300. Но она очень мало растет. 350-400. Другая криптовалюта…

С.ДОРЕНКО: Этериум.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Этериум — другое. Этериум сейчас подросла, но она вообще очень стабильна. Она появилась год назад и стоила около 150-200 долларов. Сейчас вы можете по бирже по любой посмотреть, она стоит полторы тысячи долларов. В конечном итоге биток будет делиться на другие криптовалюты именно битка. Не териум, ни зеткеш, а вот именно биток, это как бы одна система. Поэтому он упадет в любом случае. Вопрос когда? Вот это уже никто не знаешь.

С.ДОРЕНКО: Скажите, но это же просто гениальная формула.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это шедевр просто.

С.ДОРЕНКО: Это шедевральная, гениальная формула, больше ничего.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. И больше всех повезло тем людям, которые попали под санкции Visa и MasterCard. Человек, который у нас в посольстве прячется в Гандурасе, я забыл как его зовут. Wikileaks.

А.ОНОШКО: Ассанж.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, Ассанж. Им запретили … переводы в системах около десяти лет назад, и они тогда начали пользоваться битком, когда он был действительно по 200 долларов. И вот сейчас вы можете оценить, какой прирост, какая капитализация уже у него.

С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо, дайте мне совет. Я так скажу, я с ним буду счастливее, а без него, не знаю, не буду сильнее несчастнее. Лезть или не лезть?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вам так скажу, если у вас есть свободная сейчас энная сумма денег… Вам не обязательно купить биток, вы можете купить какую-то его часть, вы можете купить на 500 долларов, к примеру, или на 1000 долларов. Если она вырастет — вырастет. Я не думаю, что она сильно прямо упадет. Ваш прогноз, что упадет где-то до 15-16 имеет место быть. В два раза никогда биток за всю историю не падал.

С.ДОРЕНКО: То есть надо аккуратно заходить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очень надо аккуратно заходить и понимать, что вы хотите. Если вы хотите играть на бирже, то вам не нужны мощность и майнинг фермы. Если вы хотите играть вдолгую, то вы на эти деньги покупаете видеокарты…

С.ДОРЕНКО: Нет, не хочу. Я хочу чисто прокатиться по пути. По пути с вами прокатиться мальца.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тогда вам надо мониторить постоянно биржи, мониторить площадки, на которых ведутся их торги, их майнинг. Потому что это же средняя цена биткоина, которую вы говорите, на одной площадке он стоит столько, на другой столько. И потом, вы не можете его сразу продать. Вот, к примеру, если у вас есть биток, вы раз его. Это не обменник. Вы выставляете его на торги, и там проходит небольшой аукцион. И стоимость битка выходит из стоимости того, за сколько за него готовы заплатить. Поэтому это относительная цена. Если он сейчас стоит 14, вы его можете за 12 продать. Если вам нужны деньги…

С.ДОРЕНКО: Вот! Я смотрел на биржи, когда он официально… Все говорили, что он «десятку» стоит баксов, я реально заходил на биржу и видел 9600 – 9800.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да. Это всегда небольшая дельта, она имеется в виду. Потому что тот показатель, который по новостям объявляют, это максимальное, что предлагают, за сколько его готовы купить. Но не факт, что его за стоимость купят.

С.ДОРЕНКО: Я как-то приехал в Лас-Вегас, мне наскучило очень быстро, потому что я сразу проиграл 400 долларов. Я думаю, ну, хорошо, если 400 долларов положить, ну и хорошо, считай, проиграл в Лас-Вегасе, так ведь?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но это не казино, это другое. Все-таки, вы поймите, казино от вас вообще… Я не играю просто в казино, может быть практически ничего от вас не зависит. Здесь зависит очень многое. Ведь курса битка… Почему сейчас, в Новый год, он растет? Он зависит от количества транзакций, которые проводятся. Транзакция — это система платежей. Сейчас распродажи везде, Новый год, время такое, все везде продается. В любом случае после новогодних праздников, в январе, будет спад, это нормально.

С.ДОРЕНКО: Может мне в январе зайти?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У него не будет причин. Если вы зайдете в январе, не факт, когда он вырастет дальше. Потом будет китайский Новый год, вот к китайскому Новому году он немножко опять подрастет.

А.ОНОШКО: Наш слушатель спрашивает: что такое Bitcoin Diamond?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Bitcoin Diamond, честно говоря, не знаю. Мы занимаемся тремя битками.

С.ДОРЕНКО: А вы можете, например, сегодня… Мечта каждого человека — преодолеть проклятье «в поте лица своего будешь». Помните, говорил один дядя «в поте лица своего будешь»? А вы можете уже сейчас больше не делать ничего? Вот все как бы, работа, nicht arbeiten? Можете не работать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я понял, что вы имеете в виду. Но я сейчас нет, не могу.

С.ДОРЕНКО: Все равно надо работать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Надо работать в любом случае, потому что это игра вслепую.

С.ДОРЕНКО: Надо так устроить свою жизнь, чтобы больше никогда не работать, вот как надо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот это мой партнер мне все время говорит, что планирует до этого дойти, он тоже работает. Опять же, это зависит от объемов, которые вы готовы вкладывать, и от времени, которое вы будете этому посвящать. Если вы с утра до вечера будете сидеть мониторить все новости, мониторить биржи, это и будет ваша работа. Но если у вас есть постоянный заработок, и для вас это интересное хобби, в котором вы разбираетесь, как разбираетесь в горных лыжах или еще чего-то, вы можете этим заниматься энное количество времени.

С.ДОРЕНКО: У Насти вопрос.

А.ОНОШКО: Как вы расцениваете владение биткоином как собственное пенсионное накопление? То есть купить так, чтобы через 10-15 лет начать ими пользоваться?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это опять же зависит от тех денежных средств, которые у вас сейчас есть, которые вы готовы на это потратить. Есть еще вопрос законодательства. В нашей стране не запрещена его добыча, не запрещена его покупка и продажа. У нас запрещены торговые операции с ними, в стране, в России нельзя ими расплачиваться.

С.ДОРЕНКО: Да, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потом все вот эти биржи биткоинами, они привязаны все-таки к западным площадкам. У нас в России их нет. Когда вы переводите деньги из заграницы сюда, то вы можете попасть, я не знаю, но если там большие, уже под иностранного агента, если действительно вы в больших объемах это делаете, поэтому здесь надо плотнее заниматься.

С.ДОРЕНКО: У меня вопрос простой. Вот мы с вами, предположим, перенесемся в другую плоскость — мы с вами государственные деятели. Например, мы с вами государственные деятели, входящие в «семерку», вы управляете Францией, а я Германией. Или наоборот, хотите, берите Германию, я — Францию. И мы с вами говорим: старик, это гениальная, действительно шедевральная фигня, вот эта формула, давай учредим теперь уже свою, которая будет действительно обеспечена не одной только формулой, не знаю, недром и трудом французских рабочих и так далее. И мы с вами на примере битка учреждаем новый блокчейн для нового мира. И его поддерживает Трамп, еще кто-то, еще кто-то, еще кто-то. Всё, это новая валюта планеты Земля! А биток тогда до свидания.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот сейчас наш банк ВТБ очень плотно сотрудничает с вот этим нашим российским программистом, который в Канаде живет, который и создал эзериум и систему блокчейна. Как они ее до конца введут и законодательно закрепят, это очень тяжело. Потому что если ее привязывать к субъекту Российской Федерации, то надо будет привязать систему добычи ее на иностранной площадке. Получается, у нас должны быть свои площадки, свои серверные, свое именно IT-оборудование мощнейшее.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Этого пока у нас нет. И вот этот вопрос я не буду…

С.ДОРЕНКО: Если государство добудет 90% этой новой валюты, само государство, то останется 10%, а это совсем маленькие брызги, на всех остальных майнеров, что по-настоящему обидеть не может. Они будут копаться с этим следующие 30 лет, но и пусть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вопрос не в этом. Вопрос в том, кто будет использовать эту криптовалюту помимо нас?

С.ДОРЕНКО: Есть такое дело.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что это же международная как бы…

С.ДОРЕНКО: Но вы согласны, что за блокчейном, в принципе, будущее?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я согласен, что вся мировая экономика будет за ним. Но вот сейчас, на данный момент, никто не знает, как это прямо правильно сделать.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что в Китае вообще это запретили. Самые все первые крупные, огромнейшие фермы из складов, они были в Китае. Сейчас это все запретилось. Я не знаю, почему, но Китай просто запретил. Может быть они как-то прочитали, предвидели и свою как раз криптовалюту сделают, и они точно смогут…

С.ДОРЕНКО: Вот я думаю несколько вещей. Я думаю, за этим будущее — раз. Если будущее, то это должно оседлать государственные власти. Они захотят это оседлать — два.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они уже это оседлают.

С.ДОРЕНКО: И когда они это оседлают?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, 18-19-й год максимум.

С.ДОРЕНКО: Но они тогда могут оседлать некую систему, которую они создадут сами. А все левые, они скажут: до свидания товарищи, партизаны, идите к черту.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Но, по сути, грубо говоря, это новый доллар, только не закрепленный за страной.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам огромное за исчерпывающую информацию.

А.ОНОШКО: Но кому нужны будут национальные государства в случае, если получит распространение? Смотрите, на аутсорсинге же очень много делается сейчас, в современной…

С.ДОРЕНКО: Нужна планета мира.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Нужна некая лингва франка финансовая.

А.ОНОШКО: Я понимаю. Но вы мыслите категориями государств, для разрушения и уничтожения…

С.ДОРЕНКО: Я мыслю категориями Средиземного моря античности. Вот было Средиземное море античности. Средиземное море античности было некой планетой. Ну, там существовал, конечно, Китай какой-то, но это мало кого парило. Было Средиземное море. И вот это Средиземное море обладало некими общими механизмами — золотом и лингва франка латынь, условно, говоря, все говорили на латыни. Евреи, берберы, протоготы какие-то, испанцы — они все говорили по латыни. Для чего? Чтобы коммуницировать. Вот эта лингва франка финансовая была золото, у них, у этих людей. Сегодня абсолютно необходимо новое создание мира, такого Средиземья, нового Средиземья. Здесь мы обращаемся одновременно и к Толкину, мы видим такую необходимость с его лингва франка и лингва франка финансьеро.

А.ОНОШКО: Лингва франка уже есть. А лингва франка финансьеро создается.

С.ДОРЕНКО: Это будет блокчейн скорее всего. Если бы я был государственным деятелем, я бы пришел к вам в песочницу… Вы в песочнице играете в биткоин, так? Я бы пришел к вам в песочницу… А я, например, Трамп.

А.ОНОШКО: Например.

С.ДОРЕНКО: Я Трамп, а ты биткоин. Я пришел бы и сказал: девочки, мальчики, а что вы здесь делаете? Они бы сказали: мы играем в биткоин. Я бы сказал: слушай, а кто писал эту охренительную, запредельную формулу прекрасную? — Мы не знаем, это аноним. Но мы знаем зато чувака, который этериум писал. Я бы сказал: хорошо, давайте я нарисую сейчас вот такую же ахинею, к которой доверие будет в том числе, потому что это не ФРС, а вообще никто, и это вообще просто формула, новая монеда франка. И с этого момента я говорю вам — это валюта США, точка. Не доллар, а вот эта.

А.ОНОШКО: Да. Это, скорее всего, так и будет, как вы говорите.

С.ДОРЕНКО: Сто процентов это будет.

А.ОНОШКО: Но я хотела продолжить дальше. Однако же, поскольку для чего нужно государство для человека, мы задаемся вопросом. И отвечаем на него: это образование и здоровье.

С.ДОРЕНКО: Защита.

А.ОНОШКО: По сути, больше ничего, то есть помощь в содержании детей и здоровье. И обе этих категории могут выйти из-под контроля государства знаете когда? Когда люди обретут вот такую независимую систему, допустим, платежей. Сейчас при современных коммуникациях медицина тоже абсолютно может преодолеть всякие границы. Вы в вашем виртуальном мире, получая ваш номер, рассчитываясь, делая работу, получая таким образом деньги, вообще перестаете нуждаться в государстве. И поэтому хоть бы сколько государственные деятели ходили, раздували щеки и говорили «мы вас сейчас сделаем свое что-то»…

С.ДОРЕНКО: Это правда. Когда через пару лет Google создаст абсолютно эффективный переводчик… Он уже есть, я знаю. Но он будет совершенствоваться. Мы сможем получать консультацию врача в Калифорнии. На фиг не нужен Петр Петрович или Иван Иванович. В Skype я буду просто подходить и все. Будут датчики соответствующие, врач будет видеть экзаменс, все будет. И, конечно, я платить ему буду может быть биткоинами.

А.ОНОШКО: Условными, криптовалютой какой-то, да.

С.ДОРЕНКО: Нам обоим не нужны будут ни доллары, ни рубли никакие.

А.ОНОШКО: Причем ни он не будет отчитываться за эти деньги ни перед кем, ни вы не будете отчитываться ни перед кем.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно.

А.ОНОШКО: С какой стати?

С.ДОРЕНКО: В гробу видал, все правильно.

А.ОНОШКО: В итоге будет создано надобщество такое.

С.ДОРЕНКО: Как только есть, что оседлать, государство пытается это оседлать. Как только есть что-то, что можно оседлать, государство обязательно это оседлает. Поэтому надо предвидеть, что передовые экономики мира, чувствуя, что есть некая монеда франка, они ее оседлают и создадут собственную, чтобы не зависеть от чужих каких-то… Понятно, о чем говорю? Это произойдет в ближайшие сколько-то лет. Но это скоро произойдет. И тогда что будет с биткоином, вот вопрос.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Давай, ты мне выложишь снова эту статью про женщину, которая отдала денег.

А.ОНОШКО: Вот она.

С.ДОРЕНКО: «В Москве пенсионерка передала 500 тысяч рублей незнакомке, рассказавшей о смене валюты в России».

В Москве пенсионерка на улице передала 500 тысяч рублей неизвестной женщине, которая представилась ей сотрудницей банка и рассказала, что в России готовится переход на новую валюту, передает агентство «Москва» со ссылкой на пресс-службу главного управления МВД по Москве.

24 ноября пенсионерка 1936 года рождения… Сколько ей? 81 или 82? 82 скорее, потому что 2017-й заканчивается. Положила свои накопленные 500 тысяч рублей в банк на Таганской улице. По дороге домой к пожилой женщине подошла незнакомая женщина и представилась работницей банка. Она сказала пенсионерке, что в России скоро сменится валюта, поэтому пожилой женщине необходимо снять все свои деньги со счета в банке и передать ей для обмена.

Пенсионерка поверила ее словам, вернулась в банк, сняла наличные и передала их подозреваемой. После этого женщина попросила потерпевшую вернуться через несколько часов в отделение, чтобы забрать деньги в новой валюте. Пенсионерка ждала несколько часов во дворе рядом с банком (на холоде) и вернулась в отделение, но там ей сообщили, что валюта в России не менялась.

В МВД добавили, что пожилая женщина не смогла сразу обратиться с заявлением в полицию, потому что у пенсионерки начались проблемы со здоровьем.

А.ОНОШКО: Но это деменция.

С.ДОРЕНКО: Это деменция.

А.ОНОШКО: Которую никто не отслеживает. И это очень большая проблема.

С.ДОРЕНКО: Ей 82 года.

А.ОНОШКО: Как дети. Вот ребенку моему, Федору, сейчас тоже кто-нибудь скажет, он поверит.

С.ДОРЕНКО: Открой мне немедленно сейчас: Познер.

А.ОНОШКО: Познер. По-разному.

С.ДОРЕНКО: Что значит деменция? Ему 83 года, он 1934 года, Познер. 1934 года!

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Это бабушка 1936. То есть она моложе его. Он мог бы похлопать и сказать ей: молодуха, девчонка!

А.ОНОШКО: Надо смотреть…

С.ДОРЕНКО: Посмотри: Александр Ширвиндт.

А.ОНОШКО: Ширвиндт? Сейчас мы пойдем по хорошим, знаменитостям.

С.ДОРЕНКО: Что за антисемитская реплика?

А.ОНОШКО: Ему тоже 83 года. Они одногодки с Познером.

С.ДОРЕНКО: Ширвиндт, 1934 года. Александр Анатольевич.

А.ОНОШКО: Мы, кстати, не знаем, куда они носят свои деньги.

С.ДОРЕНКО: Не знаем.

А.ОНОШКО: Они это умело скрывают.

С.ДОРЕНКО: Она молодая женщина, она молодая девчонка, ей 82 года всего.

А.ОНОШКО: Но это же детский сад — поверить вот в такое.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю следующее, что ты думаешь, что она как мадам Бетанкур.

А.ОНОШКО: Сошла с ума, да.

С.ДОРЕНКО: Твой возраст…

А.ОНОШКО: Да я боюсь этого, что мой возраст. Я уже вижу, как меня ведут…

С.ДОРЕНКО: Твой возраст!

А.ОНОШКО: Я уже это предчувствую. Поэтому я и переживаю, и думаю, как бы так предохраниться от этого всего, фильтры поставить. Вот на биткоин уже заглядываюсь, видите, может быть примерно то же самое.

С.ДОРЕНКО: А ты всех считай шпионами. Ты впади куда-нибудь в православное казачество и всех спрашивай: вы шпионы. Тебя спасет от разорителей. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Виктор. У меня бабуля, она ровесница этой женщины. Она раньше жила в Европе, в Дрездене, потому что у меня семья дипломатов, неважно. И мы ее совсем недавно перевезли, потому что у нее со здоровьем уже проблемы, она плохо стала ходить. Вы знаете, ее как отрезало. То есть она была адекватным человеком, все воспринимала.

С.ДОРЕНКО: А как? Первые признаки какие? Оношке надо рассказать, потому что Оношко боится, что с ней такое случится.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А это моментально. Мы ее привезли сюда и буквально за два месяца она просто, ну, как, сгорела. Я как бы ее любимый внук, чтоб вы понимали, она меня растила. И она теперь иногда меня не узнает. Если она меня не видела неделю, предположим, я приезжаю, и она…

С.ДОРЕНКО: Это Альцгеймера или деменция?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что это Альцгеймер. Мы ездили на МРТ, вот это все, мы отдали кучу денег. В Германии бесплатно это все было. Врачи говорят, а что, вроде бы все нормально.

С.ДОРЕНКО: Все нормально.

А.ОНОШКО: Все соответствует возрастной норме, анализы хорошие, а вот такие процессы происходят, да.

С.ДОРЕНКО: Посмотрите, наш космонавт Леонов. Говорят, что он жив, пилот Boeing мне пишет. Посмотри, пожалуйста, космонавт Леонов, «Вики», сколько ему лет. Нет, нет, мужчины производят лучшее впечатление, чем женщины.

А.ОНОШКО: Тоже 83! Слушайте, какой год был замечательный.

С.ДОРЕНКО: 1934-й. Все рожали, да. Листвянское сельское поселение, он родился, Тисульского района Западно-Сибирского края. По нынешним временам это была бы Кемеровская…

А.ОНОШКО: Мне за женщин вдруг стало обидно, я вам сейчас женщин накидаю.

С.ДОРЕНКО: Женщин нет. Людмила Михайловна Алексеева. 90 лет. Евпатория. Она наша, крымчанка. Вот, пожалуйста, 90 лет.

А.ОНОШКО: А Плисецкая? Она хоть и умерла, но…

С.ДОРЕНКО: «Она хоть и умерла», ха-ха-ха-ха!

А.ОНОШКО: Чего смеетесь?

С.ДОРЕНКО: Тогда Екатерину II посмотри, она тоже умерла. Сколько же ей лет уже? Ха-ха-ха-ха!

А.ОНОШКО: Плисецкая в 1925 году родилась, а умерла в 2015-м. И ничего у нее не было.

С.ДОРЕНКО: Хвалю.

А.ОНОШКО: Давайте женщин мне.

С.ДОРЕНКО: Не надо женщин. Мужчин. Настенька, а как узнать первые признаки, что ты отъезжаешь?

А.ОНОШКО: Никак. Тебе снаружи скажут.

С.ДОРЕНКО: Для меня очень важно, чтобы я понимал, что тоже…

А.ОНОШКО: Вы тоже хотите? Я вам скажу.

С.ДОРЕНКО: Чтобы отследить тебя.

А.ОНОШКО: Вот как? Нет, это начинаешь не доверять в какой-то момент.

С.ДОРЕНКО: Когда ты начнешь слабеть, я должен это заметить каким-то образом. 73-73-948.

А.ОНОШКО: Присоединившись к Познеру и Ширвиндту, я понимаю, да.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, здравствуйте. Павел. Москва. Преподаватель физкультуры. Тут не надо путать, есть паспортный возраст, есть биологический возраст.

С.ДОРЕНКО: Да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы спрашивали сейчас про биткоин специалиста. Я в области физической культуры вам могу тоже дать совет.

С.ДОРЕНКО: Давайте. Ни в коем случае ни чем не заниматься.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, ни в коем случае. Но есть тесты очень хорошие, проверены во всем мире — это стойка на одной ноге шесть минут — первый тест.

А.ОНОШКО: С закрытыми или открытыми глазами?

С.ДОРЕНКО: А можно второй ногой босой упереться себе как бы под коленочку здесь?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, куда-нибудь.

А.ОНОШКО: А глаза?

С.ДОРЕНКО: 6 минут.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это раз тест. Это биологический возраст 25 лет. Паспорт вообще не смотрим, забываем дни рождения, когда и что, перестаем их отмечать.

С.ДОРЕНКО: Вот так шесть минут надо простоять, да?

А.ОНОШКО: А глаза закрыты или открыты?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Можно меньше, но…

С.ДОРЕНКО: Извините, глаза закрыты или открыты на эти шесть минут?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Пусть открыты. Я вам серьезные вещи говорю.

С.ДОРЕНКО: Я так 30 минут простою.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я говорю серьезные вещи.

С.ДОРЕНКО: Вы думаете, что я шучу?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня папа пример, ему 75 лет. Я ему посоветовал это делать. Он у стеночки сначала стоял. Ему сейчас 80, и он спокойно три минуты стоит без стеночки.

С.ДОРЕНКО: Я вас умоляю! Вы просто не знаете, как завтра у меня будет летучка. У меня летучка будет ровно из этого состоять.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо.

С.ДОРЕНКО: Больше того, после того, как я отстою 30 минут, я поставлю Оношку.

А.ОНОШКО: На ножку. Оношку на ножку.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы рассказывали, что у вас в студии есть пример, кто-то ходит на йогу, йогой занимается.

С.ДОРЕНКО: Да. Катя Звягинцева, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я хочу вам сказать, что это очень хороший пример, это единственный путь оставить тело молодым. Другая физкультура не работает.

С.ДОРЕНКО: Нет. Растяжка.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, не растяжка, фигура из тела, тело должно выполнять фигуры.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы возьмите премьер-министра Индии.

С.ДОРЕНКО: Дайте мне еще одно упражнение. Мало.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Любые. Называется асаны хатха-йоги.

С.ДОРЕНКО: Просто, да?

А.ОНОШКО: Вы имеете в виду министра Нарендра Моди, министра Индии?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, все правильно. У них это государственная программа. У нас ГТО, а у них государственная программа именно йога.

С.ДОРЕНКО: Да. Спасибо вам огромное.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И это серьезные вещи. Я сам преподаватель физкультуры, я все время искал изюминку, в каком виде спорта есть совершенство в качестве здоровья и в качестве сохранить тело молодым. 10 лет назад я попробовал заниматься йогой, до сих пор я каждый день…

С.ДОРЕНКО: А вы перешли к вегетарианству или нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Дело в климате. Я обычный человек, я обычный семьянин, двое детей, работа. Но упражнения только асаны или фигуры из тела, это единственный совет вам.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Спасибо огромное. Я серьезно отнесусь к вашему предложению. Я хочу сказать, я слушал Савельева нашего антрополога, который в субботу…

А.ОНОШКО: За которого вам передавали спасибо благодарные слушатели.

С.ДОРЕНКО: Все абсолютно. Савельев. И он сказал такую вещь, что у мышки и у слона одинаковое число сердцебиений за срок жизни — 8 миллионов. Я сейчас не помню.

А.ОНОШКО: А срок разный.

С.ДОРЕНКО: Да, срок разный. Слон живет 120 лет, мышка, не знаю, 2 года.

А.ОНОШКО: А мы в этой шкале где?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Но он говорит 8 млн сердцебиений. Поэтому если ты начинаешь сильно разгонять сердце вот этим своим спортом, ты быстрее просто 8 млн…

А.ОНОШКО: Позиция, что ты мышцу накачиваешь, она потом держит.

С.ДОРЕНКО: Она держит, держит, но она ломается потом, конечно. Это как с двигателем, можешь его накачивать сколько хочешь, но…

А.ОНОШКО: У нас отличие есть от мышки и слона — мы прямоходячие. Мы расплачиваемся постоянно за свое прямохождение позвоночными грыжами и так далее. Поэтому надо мышечный корсет, наоборот, укреплять, это единственный способ спасти ваши суставы на самом деле.

С.ДОРЕНКО: Есть второй способ — ездить, немножко откинувшись, в машине — ты абсолютно похожа на корсет. Или подприлечь вперед на мотоцикле. Знаешь, наклонить мышечный корсет, наклонить можно на бензобак, вообще пузо положить и ехать спокойно абсолютно без мышц, без всякого корсета.

Смысл в том, что деменция начинается внезапно, вот что сказали. Поэтому нужно какие-то упражнения делать для того, чтобы посмотреть, когда ты…

А.ОНОШКО: Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: Я боюсь тебя, женщина.

А.ОНОШКО: Деменция. Например, скажут: что-то Оношко давно нет в эфире. Вы скажете: она перестала шесть минут выстаивать на ноге, мы поняли, что…

С.ДОРЕНКО: Я боюсь тебя, женщина! Я тебя боюсь, поверь мне. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Настя, доброе утро. Вадим меня зовут. На самом деле, смотрите, тут же еще немаловажная роль — влияет такая штука, как генетика и наследственность.

С.ДОРЕНКО: Да. Все забыли про интеллект, еще интеллект можно развивать. Лев Толстой начал изучать…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, я только хотел сказать, только сейчас разговаривал, вас слушая, говорили о том, а почему мужчины держатся дольше.

С.ДОРЕНКО: Они умирают по физиологическим причинам раньше. Но если они не умирают, то они не ходят по дворам…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Головой дольше, да, да. Но есть исключение. Вот у вас на «Говорит Москва» есть слушательница Анна, если кто помнит.

С.ДОРЕНКО: Я не помню.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Она обычно звонит вечером. Ей чего-то, боюсь соврать, больше 90 лет.

С.ДОРЕНКО: Вот какая прекрасная.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ей, если вдруг слышит, огромнейший привет. Это женщина, которая больше 50, наверное, не воспринимается. Я восхищаюсь каждый раз, когда слышу.

С.ДОРЕНКО: Вот видите. Спасибо вам огромное. Я еще про интеллект хочу сказать, товарищи. Кроме асан нужен интеллект. Можно, я расскажу?

А.ОНОШКО: Это зачем?

С.ДОРЕНКО: Затем, что мозг как раз безболезненно можно тренировать в отличие от мышц. Когда ты тренируешь мышцы, конечно, тоже мозг тренируется. Например, ты играешь в теннис, ты тренируешь тоже мозг на реакции, мозг тоже просчитывает, как идет шарик, как идет твое тело и так далее. Это, безусловно, тоже интеллектуальные виды спорта, условно. Да?

Тем не менее, есть интеллектуальные занятия, которые… Математикой надо заниматься в старости. Математикой! Дорогая моя, я вижу, как твое лицо сделалось печеным яблочком, затем оно сморщилось дальше и сделалось высушенным лимончиком. Как ты делаешь так лицом интересно? Чем тебе не нравится?

А.ОНОШКО: Мне не нравится тем, что я ее штурмовала, эту математику, в самом просвете своего… В 10-12, сколько там? В 14 лет. Я же мечтала в физматкласс поступить и все такое. Но я не решилась даже на вступительные экзамены пойти, потому что было понятно…

С.ДОРЕНКО: А что тебе давалось труднее, теория рядов?

А.ОНОШКО: Все мне давалось трудно. Получилось так, что за определенным рубежом, особенно начиная с интегралов… Вроде понятно. Знаете, как издевательство, учитель когда рассказывает, все вроде понятно.

С.ДОРЕНКО: Интегральные исчисления.

А.ОНОШКО: Все понятно. Задача — и уже я не знаю, что делать.

С.ДОРЕНКО: Это как из арифметики переход в алгебру, алгебраические методы серьезно облегчают решение задач.

А.ОНОШКО: Более того, ведь в математике главное и интересное самое что? Ты решаешь задачу, например, нужно какой-то элегантный, необычный способ, вот это ценится, ценится не просто решение в этих кругах.

С.ДОРЕНКО: Конечно.

А.ОНОШКО: А я обычным способом могла. Ни одного элегантного решения мне придумать не удалось.

С.ДОРЕНКО: Это вчерашняя «Российская газета», просто у меня статья завалялась.

Специалисты предупреждают: через каких-то 7–8 лет более половины высокооплачиваемых и перспективных рабочих мест в столице (пожалуйста, в Москве, не нравится — в Благовещенск, до свидания) будут связаны с хорошей математической подготовкой.

Понятно, да? Здесь, на станции, мы будем брать только математиков. Послушай дальше: похвастаться ею могут сейчас далеко не все…

Столичные власти (Собянин Сергей Семенович)… выстраивать в школах Москвы «Математическую вертикаль», новый образовательный проект, призванный заложить основы математического мышления в начале 6-7-х, а затем и в 8-9-х классах.

Понятно? То есть вы все сделаетесь математиками. Твои дети будут математиками, им станет скучно с тобой, дорогая.

А.ОНОШКО: Это в любом случае, надеюсь, произойдет.

С.ДОРЕНКО: Они займутся у тебя матанализом, на коленочке сидя. А ты будешь говорить: что, дети, делаете, съешьте беляш.

А.ОНОШКО: Мне вспоминается история про Перельмана, которого в его институте… В Стеклова же он работал, в филиале? Где-то он работал. Его там считали необщительным. Потому что в кабинете, где он работал, там столы были растравлены по периметру, все смотрели как бы в стену. А в центре стоял стол, куда все поворачивались на 15 минут в день попить чаю. А он не поворачивался.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

А.ОНОШКО: Все там переезжали как бы от стены, чтобы посмотреть на живого человека, сушечку съесть.

С.ДОРЕНКО: А он нет.

А.ОНОШКО: А он нет. Его считали поэтому букой.

С.ДОРЕНКО: Механическим удвоением часов школьной математики можно отбить охоту к этому предмету, говорит здесь перец какой-то.

А.ОНОШКО: А как не отбить? Расскажите.

С.ДОРЕНКО: Скажу так, в обязательную программу войдут: алгебра, геометрия, вероятность, статистика, еще будет кружок по этим темам. Станет очень-очень интересно. Понятно?

А.ОНОШКО: А как заинтересовать детей? Только большую зарплату, мне кажется.

С.ДОРЕНКО: Простую вещь скажу: будешь получать большую зарплату, а не будешь знать математику — будешь кретином, я тебя не буду уважать, точка, все.

А.ОНОШКО: Ой, нужно ему ваше уважение.

С.ДОРЕНКО: Думаю, да.

А.ОНОШКО: Да ну. Кому оно нужно? Нет, конечно. Нет, надо как-то мотивировать, сделать это интересным. Это, на самом деле, на уровне общего настроения считывается. Вот если считать, это круто, что ты на Олимпиаду поехал. Самый крутой не тот, который…

С.ДОРЕНКО: Мы меняем тему. Помнишь чувака, который в Египте, говорил, что долг каждого мусульманина — изнасиловать женщину в рваных или облегающих джинсах?

А.ОНОШКО: Да. Это недавно вроде бы звучало относительно.

С.ДОРЕНКО: Недавно. Ему дали три года. 3 года! В Египте! Он по телевизору сказал, что изнасилование женщин, одетых в рваные или облегающие джинсы, — национальный долг египтян и каждого мусульманина и так далее.

А.ОНОШКО: Это Египет, где время от времени журналисток европейских во время беспорядков в толпе тоже.

С.ДОРЕНКО: Нет, не «время от времени», а только во время демократии.

А.ОНОШКО: Но время от времени. Я помню два эпизода аналогичных.

С.ДОРЕНКО: Стоп. Давай, я тебе про Египет расскажу. Там был Мубарак. Там были разные. Патриотически мыслящие военные правили Египтом довольно долго. Но там был Мубарак. Он был летчиком, который отправлял по несколько эскадрилий боевых самолетов против племен своих вот этих. Племена какие-нибудь что-нибудь неверно подумали, мыслеформу неправильную изобразили, он их бомбит просто с самолетов бомбами. У Мубарака политика была простая — самолеты, бомбы и пошел.

А.ОНОШКО: Это потому что он летчиком был.

С.ДОРЕНКО: Потому что он был летчиком, как-то просто все это решалось, да. А потом была демократия. И во время демократии в Египте на площади Тахрир во время митингов насиловали журналистов, это правда.

А.ОНОШКО: Прямо под камерой, да.

С.ДОРЕНКО: Француженку, еще кого-то, еще кого-то. Просто проходящих египтянок насиловали и так далее. Это был апогей демократии по-египетски. Сейчас опять товарищ Сиси пришел, который военный, который всю эту штуку укоротил. Видишь, один товарищ ляпнул на телеке, что надо насиловать женщин — 3 года, иди сюда. Понятно? За слова. Ему засчитали призывы к криминальной деятельности. Сейчас я скажу, как его: за публичный призыв презирать законы и нарушать общественный порядок. 3 года тюрьма и 20 тысяч египетских фунтов (1100 долларов) должен заплатить. Два биткоина почти. Нет, прости. Две сотых.

А.ОНОШКО: У биткоина маленькие, как они называются, центики.

С.ДОРЕНКО: Две десятых биткоина. Понятно? Это хорошая новость про Египет. Что когда там военные… Когда там демократия — там идет насилие и ад. А когда там демократии нет — моментально цивилизация подкатывает к Египту.

А.ОНОШКО: В рваных джинсах.

С.ДОРЕНКО: Цивилизация. И еще тебе из математики из Египта. Каримов. Каримову увеличили залог во Франции в 8 раз. Он 5 млн евро выдал в качестве залога, что он не убежит.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: А сейчас еще 40, насколько я понимаю.

А.ОНОШКО: В расчете на то, что он все-таки убежит?

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Они ему говорят: Керимов, все равно убежишь, дай 40 млн.

А.ОНОШКО: 280, это все равно, что налог.

С.ДОРЕНКО: Он ввозил до 750 млн, от 500 до 750. Как считает прокурор. Мы не знаем, Керимов сам молчит.

А.ОНОШКО: А мы его ждем обратно?

С.ДОРЕНКО: Мы его ждем, потому что он сенатор. Мать, законы не принимаются законы, без Каримова не можем принять законы. Просто оглушенные стоим, качаемся в сиротстве своем. Он должен немедленно вернуться, потому что законы стоят, Матвиенко плачет, ничего не происходит.

Я хотел еще сказать радостную вещь тебе. Смертности не стало в России.

А.ОНОШКО: Как это страшно звучит.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно. Все бессмертны. Вот смотри, например: продолжительность жизни россиян достигла небывалого, оскорбительного максимума. Подожди, извини, я неправильно прочитал. Продолжительность жизни россиян достигла исторического максимума.

А.ОНОШКО: Истерического. Сколько?

С.ДОРЕНКО: 72,6 года.

А.ОНОШКО: Это средняя продолжительность жизни.

С.ДОРЕНКО: 72,6. То есть они умирают за 10 лет до того, как отдать 500 тысяч во дворе банка.

А.ОНОШКО: Самый раз.

С.ДОРЕНКО: За 10 лет.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: А почему в самый раз?

А.ОНОШКО: Ну, так, я просто по ощущениям. Это я шучу, конечно. Нет, лучше подольше. Хотя, честно говоря, вот эти все разговоры о бессмертии, которые мы так с вами любим, меня они на самом деле пугают. Я много об этом думаю. Думаю, что все-таки человек устает.

С.ДОРЕНКО: Ты ошибаешься. За неделю до смерти мой отец говорил мне: Сережа, сейчас подлечусь, сажусь в Toyota, еду на море.

А.ОНОШКО: Но это ваш отец.

С.ДОРЕНКО: За неделю до смерти.

А.ОНОШКО: А я бабку в Новгородской области, которая все выходила на косогор и смотрела вдаль, она все приговаривала: когда же приберет меня господь, жду не дождусь. Сухонькая такая, ходила каждый день.

С.ДОРЕНКО: Маленько сейчас подлечусь и на море в Керчь поеду. Я говорю: отлично, хорошая идея. А что сказать?

А.ОНОШКО: Вы бы его отпустили?

С.ДОРЕНКО: Абсолютно спокойно. Ну, что, боевой летчик. Я умоляю! 

Скворцова рассказывает нам про бессмертие. У мужчин увеличилось на 8,6 года, а у женщин на 5 лет. То есть женщины отстают в прибавочке. Они без этого жили долго.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: 59, не успею.

А.ОНОШКО: В двух словах. Нет?

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: Мы пойдем и проживем его, этот четверг, 7 декабря.