А. ГУДОШНИКОВ: 19 часов 7 минут. Понедельник, январь, день пятнадцатый. В студии Алексей Гудошников. Всем здравствуйте. В Москве 5 баллов. О, смотри! Как предсказал! Было 3 балла. Я сказал в середине программы, что будет 5, и вот свершилось. Как мне это удалось, даже не знаю. Пишите о движении на +7-925-8888-948. «Ярославка стоит в область, такого не бывает даже летом», - пишет Родион. А у меня сегодня для вас сюрприз, потому что у меня в гостях режиссёр фильма «Движение вверх» Антон Мегердичев. Антон Евгеньевич, здравствуйте.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Здравствуйте.

А. ГУДОШНИКОВ: Спасибо, что пришли.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Спасибо, что пригласили.

А. ГУДОШНИКОВ: На ваш фильм ходил. Ходил не один. Мнения сложились полярные. Мне фильм понравился, а моей спутнице фильм не понравился, потому что сильно патриотичный. Наверно, обо всём надо по порядку, потому что мне вот не показалось, что там есть какой-то «ура, патриотизм» в этом фильме. Первое, у вас самый кассовый фильм в истории российского кино. Вы обогнали «Последнего богатыря». Что-то значит для вас?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Для меня это название, прежде всего. Я пока что не чувствую каких-то особых изменений в своей жизни. И слава Богу! Это очень приятно.

А. ГУДОШНИКОВ: У меня совсем недавно как раз был Дмитрий Дьяченко, и мы с ним обсуждали «Последнего богатыря». Я говорю, что теперь это самая кассовая картина, вы обогнали Бондарчука.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: В следующий раз меня обгонят. Это не самое важное в моей профессии, потому что я не связываю качество со сборами.

А. ГУДОШНИКОВ: Не связываете?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Нет.

А. ГУДОШНИКОВ: А с чем связываете?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я связываю это со своим окружением, средой, в которой вращаюсь, людьми, с которыми я дружу. Мои близкие и их оценка для меня имеет большое влияние. Бывали случаи, когда у меня были меньшие сборы, но при этом круг моего общения возрадовался от моих картин. Здесь вроде бы получилось и так, и сяк.

А. ГУДОШНИКОВ: Честно говоря, всё-таки это же достижение, и вы говорите, что меня обгонит следующий, то есть у вас есть некие позитивные мысли относительно будущего российского кино, как я понимаю. То есть раньше вообще таких сборов не было, и вот раз за разом всё больше и больше. С чем это связано? Наш кинематографический рынок как-то развивается?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Это достижение я не могу присвоить только себе одному полностью. Ни один режиссёр не может без команды, без маркетинга, без соответствующей поддержки. И это такое стечение обстоятельств, где режиссёрское слово имеет значение, но оно не всегда является обеспечителем тех или иных сборов.

А. ГУДОШНИКОВ: За что конкретно отвечает режиссёр в таких фильмах?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: В таких фильмах режиссёр отвечает за то, чтобы картина трогала, за то, чтобы она работала на широчайшую аудиторию, потому что это плакатное, площадное искусство, как я его представляю себе…

А. ГУДОШНИКОВ: То есть это всё-таки плакатное…

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Плакатное в хорошем смысле. Бывают плакаты, не лишённые утонченности. И тут вообще такая грань достаточно размытая, но что абсолютно является аксиомой, что он должен доходить до сердец людей разной национальности, разного пола, возраста, происхождения и так далее. Мы должны нажимать на такие кнопки человеческой души, которые являются объединяющими.

А. ГУДОШНИКОВ: Недавно услышал такую инициативу. Предлагается продвигать российское кино за рубежом. Повысить влияние российского кино за рубежом. А как думаете? Ваш фильм в России смотрят хорошо. Наверно, в странах СНГ его тоже смотрят очень хорошо, я предположу.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я думаю, что да. Почему бы и нет! Я знаю, что в Литве его купили и показывают.

А. ГУДОШНИКОВ: Постсоветские страны, можно так сказать. Вы говорите, что купили в Литве…

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Это мне сказали наши литовские артисты.

А. ГУДОШНИКОВ: Вопрос, которые у всех возникает - почему Модестас такой плохой в этом фильме? 

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Кстати, Модестас с этим согласился. Я тоже по прессе сужу. Он понимает отличие блокбастера от документального фильма. Когда вы делаете такую картину, вам надо сделать всё-таки какой-то срез времени и собирательные образы, несмотря на то, что они коррелируют с прототипами. И мы с вами можем предположить, а я это точно знаю, что в те времена, в 1970е годы, каждый спортсмен, выезжающий за границу, видевший разницу в уровне жизни и всём остальном, задавал себе такие вопросы, мог бы он выступать за другую команду.

А. ГУДОШНИКОВ: Почему именно литовский баскетболист? Почему не грузинский?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: В моём понимании Советского Союза - да и не только в моём, я уверен, что и в вашем - вы понимаете, что страны Прибалтики были самые пристёгнутые и хорошо разворачивающиеся в другую сторону. И этот образ литовца, некий собирательный образ литовца, такая позиция была органична для него, но тем не менее, он же вернулся и он был капитаном сборной. Это очень интересный получился персонаж. Мне кажется, литовцы должны его оценить.

А. ГУДОШНИКОВ: Я спрашиваю потому, что это многие заметили и многие, когда мы обсуждали фильм, и я защищал, а те, кто спорили, приводили такой пример. Фактическая неточность. Когда он приезжает в Россию, даже сейчас, тренирует детей, а тут он как будто злой и плохой.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Он не злой и не плохой. Он человек, находящийся в конфликте с системой. Может быть, и переживающий гораздо острее, чем те его ребята-товарищи. Он видел и понимает, может быть, несовершенство того, в чём он находится, но при этом он настоящий мужчина оказался.

А. ГУДОШНИКОВ: А вы придумали этот образ?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Нет, это сценарий. Николай Куликов. Прекрасный сценарист.

А. ГУДОШНИКОВ: Сценарист придумывает сценарий, а режиссёр приходит и говорит «слушай, всё-таки мне это не нравится».

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я могу вам рассказать всё, что было до миллиметра. Я в 2013 года поговорил с Леонидом Верещагиным, мы только с ним познакомились и он сказал, что есть идея снять фильм про баскетбол, про эту великую игру. А в 2014 году я получил первый сценарий. Он уже был очень напористый, моя задача была режиссерски осмыслить и прописать финальный матч в Мюнхене. А дальше мы с Колей в течение месяца писали, делали этот сценарий. Продюсер Леонид Верещагин редактировал. И этот процесс длился около года.

А. ГУДОШНИКОВ: Я не ошибусь, если скажу, что этот же сценарист писал «Легенду №17».

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Нет, не ошиблись.

А. ГУДОШНИКОВ: Вот. И это тоже очень хорошая картина, на мой взгляд. Но она отличается от вашей. В частности, образами тех самых канадцев. Мне кажется, они были такие бесчеловечные машины, животные даже, можно сказать. У вас американцы такими не были.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я считаю это основным своим достижением в этой картине, потому что, как мне кажется, сопереживание в момент борьбы идёт одновременно и советской, и американской сборной. И это дорогого стоит, потому что у меня был такой момент, когда знакомые американцы посмотрели и сказали «я понимаю их, почему они негодуют по сей день». То есть это важно сохранять баланс, не делать какую-то карикатуру на своего соперника.

А. ГУДОШНИКОВ: У вас получилось сохранить баланс?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Мне кажется, да. Моё ощущение, что в такого рода фильмах, которые принято называть пропагандистскими, никогда в Америке, а может быть, даже и у нас, не показывали соперника с таким человеческим лицом. Это ноу-хау.

А. ГУДОШНИКОВ: Да, они выходят на площадку, они улыбаются, у них открытые нормальные лица. Это не какие-то сумасшедшие люди, которые проводят пальцем по шее. Это нормально, мне это понравилось, потому что в «Легенде №17» это было как-то по-другому. Это зависит от режиссёра, этот момент, как изобразить?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Да, как изобразить зависит от режиссёра. Другое дело, что если режиссер будет изображать полную туфту, то ему всегда скажут «старик, это, конечно, от тебя зависит, но так не изображают».

А. ГУДОШНИКОВ: Я просто объясню. Мне понравился фильм «Легенда №17». И это, наверно, был один из первых фильмов вот такого плана. Я с удовольствием смотрел. Но я в нём увидел совсем голливудского-голливудского. Да, где поднимаются трос… зачем я так и не понял.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Чтобы раскрыть характер героев.

А. ГУДОШНИКОВ: У вас вроде таких моментов нет.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: У нас тросов не было.

А. ГУДОШНИКОВ: Вот этого не случилось. Есть ещё технические детали, которые меня интересуют. Как изображена сама игра. Этот матч смотрел мой отец. И он поделился. Воспоминания всплыли в его голове. Такое ощущение, что воссоздали то, что было. Но при этом я видел какие-то такие финты от баскетболистов, которые в то время были немыслимы. Когда они прыгали в кольцо, вверх бросали, кольцо осыпалось. Это зачем? Для красоты? Для эффекта? Для того, чтобы молодёжь смотрела?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Безусловно, мы делаем шоу. Мы делаем баскетбольное шоу в стране, где баскетбол - далеко не самый популярный вид спорта. Если хотите продать зрителю, чтобы он купил и не о чём не пожалел,

А. ГУДОШНИКОВ: Хоккей – это хоккей.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Да, хоккей мы все знаем. Баскетбол тоже, но в меньшей степени. Хотя к слову, когда выходила «Легенда №17», Валерий Харламов ассоциировался с Гариком Бульдогом. Один из десяти вспоминал Валерия Харламова. Я не думаю, что о баскетболе будут снимать часто. И наша задача – раскрыть игру как некое явление, попытаться ее осмыслить как изобразительное искусство. Со мной согласились даже баскетболисты, не надо было нам быть математически точными в реконструкции этой игры, потому что вы сможете посмотреть эту документальную игру, увидеть разницу и оценить. Наша задача была достучаться до людей, которые, может быть, вообще не знают что такое баскетбол. А таких много. И поэтому мы вместе с Александром Беловым, постановщиком баскетбола, взяли в свой арсенал всевозможные финты и трюки, который демонстрировал нам Майкл Джордан и иже с ним легендарный американский…

А. ГУДОШНИКОВ: Приезжали что ли?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Нет. Для кого мы это делаем? Например, которые уже 20 лет смотрят эти немыслимые нарезки с NBA, которые потрясающе красивые, как некий цирк. Огни уже видели и стритболы и какие-то шоу с этим мячом. Представляете, мы выпускаем картину и говорим, что это блокбастер, где точно показываем игру 60-летней давности, где водят только правой рукой. Она интеллигентная, прекрасная. Но для ценителей. Такие фильмы возможны, безусловно, но всё-таки не для широкой публики. Гипербола должна быть.  

А. ГУДОШНИКОВ: Те, кто вас критикует, фильм критикует, придираются к этим мелочам. Дошло даже до того – не было шашечек на такси. Вот не было в Советском Союзе шашечек на такси. Был некий зелёный огонёк, поэтому и пел про него Боярский «зеленоглазое такси». И он был под лобовым стеклом.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я жил в то время, хотя я был очень маленький, но у меня ощущение, что были и шашечки, и огонёк. Но я могу ошибаться.

А. ГУДОШНИКОВ:  Ещё один спорный момент, не знаю, насколько он к фильму относится - вот этот матч транслировался?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Мне постоянно говорят, что он не транслировался. Но он транслировался! И Нина Ерёмина кричала «победа». Она сама рассказывала это в прямом эфире «НТВ Плюс», можете в интернете найти эту передачу. Она так крикнула, что тогдашняя аппаратура зашкаливала. Её тогда вызывали на ковёр, что она с эмоциями не совладала и начала кричать в микрофон. Этот матч точно транслировался. Была ночь, поздно, потому что как мне опять-таки рассказывали, хотели поменять наиболее комфортное время для американцев на менее комфортное. Я вам скажу такую штуку, в кабинет Гармаша, если вы помните, он сидит и болеет, вот как мне сказали, это телевизор, по которому реально в 1972 году смотрели матч в деревне. Один из товарищей.

А. ГУДОШНИКОВ: Подбор актёров – ваша тоже работа?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Безусловно.

А. ГУДОШНИКОВ: Почему Машков?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Потому что Машков наиболее с коммерческий точки зрения хорош. Он прекрасный артист, и он артист, который сделал очень неплохие пробы, виртуозные пробы, той степени погружения в свой образ актёра. Просто доходило до шизофрении. Я перед собой видел реального советского тренера со всем вот этим подавляемым азартом, подавляемой страстью. Я в детстве занимался спортом, и вот этот тип людей передо мной. Это люди, которые, грубо говоря, на олимпийку сверху надевали пиджак, сандалии с носками, но при этом с сигареткой и жутко азартные, и при этом действительно какие-то бессребреники. Он во все это очень попал. И даже иногда, когда мы это внимали, у меня иногда был какой-то морок, он мне напоминал моего тренера из детства. От добра добра не ищут. Это не значит, что не было каких-то обсуждений. Прекрасные артисты пробовались.

А. ГУДОШНИКОВ: А какие ещё?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я не буду говорить. Это не то, что нельзя. Может быть, это и можно, но зачем. Это всегда болезненно. 

А. ГУДОШНИКОВ: Всегда интересно представить себе человека.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Весь срез пробовался актёров, которые вы можете себе назвать.

А. ГУДОШНИКОВ: Я слышал прямо совсем недавно, не знаю, насколько этичный вопрос, что Машков очень дорогой актёр.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я, наверно, с вами соглашусь. Но я не занимаюсь финансовыми вещами. Это надо спросить у Машкова или у того, кто выписывает ему гонорары.

А. ГУДОШНИКОВ: Чтобы была критика. «Движение вверх» - это дно», - пишет Сергей Курченко. Как вы воспринимаете критику, которая заканчивается каким-то лозунгом, и больше ничего вы не слышите.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я очень хорошо отношусь к критике. Более того, я могу этот фильм критиковать похлеще многих других, потому что я больше других знаю, какие там есть минусы, идеального не бывает ничего. Я больше всего люблю разборы, когда люди пишут, и я понимаю, что они смотрели фильм, и у них есть какие-то вопросы, при этом они переживали, и я сам для себя оценивал, каким образом работает вот это секвенция в фильме, и каким образом может быть, делать коррекцию в себе. Это нужно, без этого нельзя. Не интересно слушать, как поливают, просто как с брандспойта, восхваления приятны, но из них ты тоже ничего особо вытащить не можешь.

А. ГУДОШНИКОВ: Ещё одна история, в которую я погрузился что ли. Ребёнок, больной ребёнок, которого должны вылечить на западе, а насколько понимаю, у реального тренера ребёнок болел ДЦП, и вылечить его нельзя было. Эта история придумана для чего?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Для того, чтобы создать человеческую коллизию, драму, и всё-таки иметь свет в конце тоннеля, потому что в условиях безысходности в нашем жанре нельзя. Всегда надо зрителю давать надежду. Я понимаю, что многие скажут «как же так, это неправда». Это не совсем неправда. Поскольку фильм художественный, а не документальный, это некая попытка чуть-чуть приукрасить действительность, и сделать её понятной, и поставить человека, который выходит на олимпийский финал, в большие тиски. Представьте, мы делаем фильм. Сценарий выглядит так, как было на самом деле. Сборная Советского Союза, когда ехала на мюнхенский матч 1972 года, абсолютно не надо было выигрывать у американцев. Если бы они заняли второе место, им бы сказали «молодцы». Но они зачем у них выиграли. Интересен такой фильм? У главного тренера все, в принципе, прекрасно, все ровненько, константа и никакого развития нет. Все игроки, в принципе, тоже ребята хорошие, но каким-то образом в начале и в конце своих картин они не изменились. Как были они, так и остались. А потом раз и накидали американцам, три перекидовки и ура. Вы понимаете, что такая картина для вас будет, прежде всего, неинтересной? А к чему это ведёт? Ведёт это к тому, что если вы делаете художественный фильм серым и малоинтересным, вы обрекаете своих персонажей, про которых вы рассказываете, ещё к большему забвению, чем если бы этого фильма вообще не было. Понимаете, что стоит на чаше весов? Сейчас, когда есть эта картина, и я вижу, что она трогает людей. Люди полезут в интернет, исследуют до миллиметра эти судьбы, которые интересны с документальной точки зрения, и скажут «какие же эти киноделы уроды, понапридумывали». «Неужели у них нет интернета?». И это хорошо, потому что следующие документалисты, которые будут делать на эту тему картину, будут слушать и им внимать. Ради этого делаются мифы, легенды, которые мы делаем.

А. ГУДОШНИКОВ: Мне начинают говорить « вот факт, вот факт». Я говорю «ну да». Тут много вымысла. Тут многое сделано для того, чтобы была некая драматическая линия, чтобы были перипетии. А если не будет, как это смотреть? Хотя существуют такие кинокартины. Самый быстрый «Индиан», если не ошибаюсь. Просто мужик едет куда-то поставить рекорд на своём мотоцикле. Никаких перипетий. Едет и ставит рекорд. 

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Но зато честно.

А. ГУДОШНИКОВ: Кстати, в итоге интересно. «Вы с гостем обосновываете мифологизацию истории и констатируете в эфире пост-правду как способ социального эскапизма», - пишет 89-ый. Долго сочинял это предложение, чтобы показаться умным, и у него, видимо, не получилось. Намек вам. Не искажайте историю в художественных фильмах.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Наверно, надо с этим…

А. ГУДОШНИКОВ: Завязывать. Снимайте документальное кино. Абдул Хамит говорит: «Зачем было так гнобить СССР, вы же используете достижение, и вытираете об него ноги. Это низость и подлость». Абдул Хамит усмотрел в вашей картине антисоветскость.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я с ним настолько не согласен. Я не понимаю, каким образом в этой картине гнобится СССР. По-моему, он не то, что воспевается, а показан как-то объективно, весело и интересно. И уж говорить о том, что в этой картине СССР как какое-то греховное государство, точно не приходится. Можно найти при желании во всем.

А. ГУДОШНИКОВ: Мне наоборот кто-то говорит, что это фильм просоветский, потому что он показывает, что только вместе, объединившись, мы можем победить американцев. Это одно мнение. И второе – фильм антисоветский, потому что все намёки на то, что людям некомфортно жилось в Советском Союзе и они боролись с системой. Вот эти папки на них, в КГБ куда-то готовились, вы понимаете. Когда угрожает власть тренеру, что, в общем-то, не совсем правда.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Для того, чтобы история была интересной, всегда надо делать что-то вопреки. Если вы посмотрите американские так называемые ура-патриотические фильмы, вы там найдете массу антиамериканских вещей. Там всегда есть система, которая мешает. Посмотрите фильм «Рембо». Это человек, которые с луком и стрелами расстреливает весь этот американский спецназ, потому что он плохой. При этом, более проамериканского фильма вы не увидите.

А. ГУДОШНИКОВ: А вы с какой идеей фильм снимали?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я скажу крамольную вещь, я вообще не думал советский или антисоветский. Я чётко понимал, когда взялся за это дело, что у меня есть шанс перенести великое спортивное состязание 20 века на большой экран. Это уникальная возможность.

А. ГУДОШНИКОВ: Вы так любите баскетбол?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Нет. Я не люблю баскетбол, но я люблю азарт, я очень азартный человек. И когда в кино присутствует азарт, я всегда залипаю, независимо в какой теме я сейчас нахожусь. Когда я посмотрел этот документальный матч, то я понял, что это настолько энергетически ёмкая и сильная вещь, что это просто везение, что есть возможность взять и перенести, ещё усилить, драматургически каким-то образом переработать.

А. ГУДОШНИКОВ: Слушатели задают. «Зачем приписывать третирование спортсменов со стороны власти, которых не было?»

А. МЕГЕРДИЧЕВ: А кого третировали?

А. ГУДОШНИКОВ: Вот эти папки собираются.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Итак, объясняю. Каким образом делается вообще блокбастер. Механику. Представьте себе, у вас есть исторический блокбастер, но у вас есть персонажи – Сергей Белов, Александр Белов, вы про них читаете, узнаете. Александр Белов был болен, был болен позже. Были залёты на таможне, была ситуация с Кондрашиным, сняли Гомельского. Почему сняли Гомельского? Потому что было то и то. Тоже это приписывают к вещам, связанным с тогдашними проходами таможни и прочее. Ваша задача за два часа сделать историю, которая была бы адекватна тому времени и интересна, поэтому таймлайн жизненный вы берёте событие, которое произошло с человеком через 6 лет, ставите его сюда для того, чтобы он проявился в вашей двухчасовой жизни. Реально человек, который проявил себя очень ярко позже, не проявил себя так в этой точке. Вы позволяете себе, я бы не имел на это права, если бы я говорил, что сделал документальное кино, а теперь вот вам учебник истории, давайте учите, вот так играли в баскетбол. Нет, я делаю эмоцию. Мне важно, чтобы человек вышел из зала со слезами… ну хотя бы с влажными глазами и получил некий духовный импульс действовать, изучать, смотреть, интересоваться. И я, и продюсеры, и сценаристы позволяют себе эти допущения для того, чтобы привлечь.

А. ГУДОШНИКОВ: Иначе нужно снимать не такой быстрый сериал.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Существует документальный жанр, к слову, в которых придумывается не меньше. Он, по крайней мере, декларируется как чёткое отражение реальности без всяких преувеличений. Если вы посмотрите, например, документалистику об убийстве президента Кеннеди, такое количество там есть художественного вымысла, что вы даже не можете себе представить. Вот там это не очень уже хорошо.

А. ГУДОШНИКОВ: Фильмы Майкла Мура, наверно, это шедевры документалистики, потому что фильмы, которые оправдывали и собирали кассу в кино в США, очень спорные…

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Они правдивые или нет?

А. ГУДОШНИКОВ: Да кто их знает. Там и про теракт 11 сентября говорятся разные вещи, что это организовало правительство, и всё что угодно. Документальный, конечно, фильм. Но насколько документальный… как это проверить? А считаете ли вы, что «Движение вверх» - это ваш лучший фильм в карьере?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я ещё пока это не осознал. То, что он самый успешный – это точно.

А. ГУДОШНИКОВ: 73-73-948 – телефон прямого эфира. Также вы можете писать сообщения на +7-925-8888-948. «О футболистах наших на чемпионат мира 2018 снимите кино, интересно». Пишет Софья. Как вас зовут? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я смотрел этот финал, и помню, как Нина Ерёмина закричала, это было очень волнительно. Я бы хотел вас спросить, вот я знаю, что Модестас… до сих пор тренирует детишек, приезжает в Калининградскую область, почему вы сделали из него такого антисоветчика? Это же совсем другой человек.

А. ГУДОШНИКОВ: В начале программы я поспрашивал. Коротко просто ответьте.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Для того, чтобы иметь яркую палитру образов, которые бы соответствовали времени.

А. ГУДОШНИКОВ: 73-73-948. Как вас зовут?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Артём. Здравствуйте. Вы правильно сказали, что у вашего фильма могут быть противники, могут быть сторонники, могут быть различные взгляды на съёмку, документалистика или художественный, ваш фильм не так бы сильно раздражал, если бы не та агрессивная пиар-кампания. Показали по «Вестям недели». Вчера Губерниев во время биатлона ваш фильм два часа нахваливал. Показали документальный фильм про этот матч. Собственно, вопрос – зачем это надо было делать?

А. ГУДОШНИКОВ: Наверно, это вопрос не к режиссёру.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Наверно, да, потому что я никак не могу влиять на пиар-кампанию. Более того, я могу с чем-то даже согласиться, что она была чересчур навязчивой, кроме одного факта, что документальный фильм роскошный, я ему сам смотрел в ГТРК с реальными интервью.

А. ГУДОШНИКОВ: Я скажу четно, я о вашем фильме узнал в кино, когда ходил на другую киноленту, причем эта кинолента была «Звездные войны». Я поклонник этой саги, но честно говорю, с большим удовольствием посмотрел ваш фильм. Что-то как-то «Звездные войны» перестали в последнее время впечатлять. 73-73-948. Я не знаю, комплимент это вам или камень в огород «Звездных войн».

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Им досталось.

А. ГУДОШНИКОВ: Как вас зовут? Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, меня зовут Фёдор. Я, в первую очередь, хочу поблагодарить за прекрасный фильм, потому что тот редкий случай, когда вышел, и действительно понравилось всё. Во-вторых, чувство надежды, что ещё не всё потеряно. То есть можно снимать не просто блокбастеры, как по сказкам, а действительно серьёзные, качественные и хорошие фильмы. Вопрос – какой следующий проект? Что ещё затеваете?

А. ГУДОШНИКОВ: С другой стороны, раз этот проект был с 2013 года, скорее всего, вы уже работаете.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я как раз сейчас занимаюсь. Я боюсь сейчас сглазить. Когда я окончательно решу, если кому-то будет интересно, то я расскажу.

А. ГУДОШНИКОВ: Если этот фильм был бы слабый, никакой пиар бы не помог бы собрать такую кассу. Но тут ещё выпали праздники. Давайте будем говорить честно.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Праздники – это новогодняя битва. Это золотое время. Но вы знаете, в праздники можно тоже очень здорово облажаться, если будет продукт не качественный.

А. ГУДОШНИКОВ: Георгий говорит: «Это правда, что фамилию тренера заменили из-за высокого гонорара, который затребовал себе?».

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Нет. Мне об этом говорить достаточно сложно, потому что не удалось я так понимаю, поскольку эту ситуация находилась вне поля моего зрения, найти компромисс между родственниками Александра Белова. Даже не родственниками, а между его бывшей супругой и супругой покойного, так как и Белова, Владимир Кондрашина по тем же причинам, о которых мы с вами так много рассказывали. Документальная, не документальная. Я их понимаю. Зачастую, люди близкие хотят видеть человека настолько идеальным, который не может не то, что оступиться, а даже каким-то образом даже усомниться, и с такими образами неживыми каши не сваришь, и когда компромисса так и не удаётся достичь, происходит ситуация, когда меняем.

А. ГУДОШНИКОВ: Можно ли сказать, что они обижены?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: К сожалению, я сейчас ничего про это не знаю. Может быть, к счастью. Меня оградили от этого, и я рад.

А. ГУДОШНИКОВ: 73-73-948. Как вас зовут?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Я сам в то время был спортсменом и наблюдал за этим матчем, ни один раз его я видел. Одно дело играть, а другое дело кино. В этом фильме я не увидел ни одного эпизода игрового. Люди двигаются куда-то и неизвестно зачем.

А. ГУДОШНИКОВ: Объясните нам, а что такое игровой эпизод?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Момент, когда начали розыгрыш от одного щита до другого. Разыграли, обыграли и забросили. А тут нет таких эпизодов. Просто какие-то бараны ходят по этому экрану. Впечатления ужасные. И вот этот обман, звонила жена Белова, одному звоню, второму звоню – я вышел со слезами. А тут такой обман, что он болел, что он не мог, что вот эти деньги. Это самая настоящая дешёвка.

А. ГУДОШНИКОВ: Вот такая критика.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Мне она абсолютно понятна. Это критика болельщика, который находится ещё, может быть, в истории этого ленинградского и питерского баскетбола. Это часть, может быть, его молодости, и он хочет, чтобы было так, как было. Он знает, что такое игровой эпизод в отличие от 90% людей. Если вы хотите смотреть баскетбол в чистом виде, у вас есть возможность на «Матч ТВ» это делать. Но, к большому сожалению, если вы посмотрите рейтинги баскетбольных матчей, вы поймете, насколько сложно привлекается к этому широкая публика. И вот эти бараны, бегающие и забивающие и доступные для всех с его точки зрения, – это является перевод баскетбола на язык кинематографии для того, чтобы он был понятен и доступен многим. 

А. ГУДОШНИКОВ: «У меня был эффект присутствия», – пишет Анна. Отличный рейтинг, сборы, рада за наше кино. Я хорошо помню этот матч и то время, сколько лет режиссёру? Все не правда, пишет Лев.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я с ним соглашусь.

А. ГУДОШНИКОВ: Как вас зовут?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Николай. Мне 45 лет, такой я вредный мужик. Кино смотреть не могу. В последнее время ничего не видел такого, хотя и был всего раза три за два года. Я пошел совершенно случайно. Долго не буду говорить, выходил со слезами на глазах.

А. ГУДОШНИКОВ: А вот вы фанат спортивный? Может быть, любите игровые эпизоды знает?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вообще не спортивный фанат. Но вот предыдущий мужчина звонил, сказал «как бараны ходят», не знаю, не хочется ругаться в эфире, но это кино. Мне оно понравилось.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Как то надо защитить режиссёра.

А. ГУДОШНИКОВ: Николай пишет: «Фильм огонь, не слушайте критиканов». Я прекрасно знаю, что есть такой фильм «День радио». Я его смотреть не могу, потому что не могу. Чушь собачья. Это просто бред. Подавляющее большинство обожают этот фильм и говорят «ах, вон оно как у вас на радио». Это мой отец, врач, который не может смотреть ни одного фильма про врачей в принципе. Ненавидит «Интернов», ненавидит «Доктора Хауса», «Клинику», презирает как вид фильмы про врачей. А мне интересно. А вот какой диагност, а ты терапевт, тоже же диагност. Чего не ставишь по взгляду человека правильный диагноз?  73-73-948. Как вас зовут? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Алексей. Я единственный, наверно, из дозвонившихся, кто не посмотрел этот фильм. Я очень близко знаком с Ваней Едешко, мы продолжаем с ним дружить, и я в курсе всех деталей, того, что было, но позвонил сказать другое. Это единственный фильм, на который я реально хочу пойти, и я просто жду хорошую компанию. Я обязательно пойдут на него.

А. ГУДОШНИКОВ: А если расстроитесь как один из наших дозвонившихся?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не расстроюсь по той причине, что я знаю, что такое игровой эпизод, но в художественном фильме это не главное.

А. ГУДОШНИКОВ: «Салют 7» недавно смотрел.  Отечественное кино смотрите?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я смотрю. Но дело в том, что в производстве вот этой картины я не успел ничего посмотреть. Но я обязательно все посмотрю.

А. ГУДОШНИКОВ: Я посмотрел «Салют 7», история там не соответствует действительности, если брать по фактам. Тем не менее, смотреть очень интересно. Ничего не могу с этим поделать. Затем, когда начал читать, понял, что меня обманули как-то,. А с другой стороны подумал, что никто же не обещал, что меня просветят. У Райкина есть фильм «Человек и манекены», где он от лица таксиста рассказывает разные истории. Так вот на его машине есть шашечки и зеленый огонек. «Салют 7» - отвратительный фильм», - сотрудники отрасли. Когда-нибудь мы снимем фильм о режиссёрах.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: В  защиту сотрудников отрасли я хочу сказать, что этот фильм понравился очень многим баскетболистам, которые понимают что такое баскетбол и что такое шоу в баскетболе.

А. ГУДОШНИКОВ: 54й говорит: «Дайте нам героя, чтобы свой позор сумели искупить. А вот в современной России есть что-то такое, о чем можно было снять вот такой фильм?».

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Думаю, что да.

А. ГУДОШНИКОВ: Можете что-то назвать? Вот многие говорят «вот это возвращение к советскому прошлому, потому что тогда было, а сейчас нет».

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Помните, перед выходом «Легенды №17», это было лет пять-шесть назад, наши выиграли чемпионат мира по хоккею после долгой паузы, когда все говорили… очень долго, что Овечкин, Ковальчук…

А. ГУДОШНИКОВ: И про это можно снять фильм?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Потому что тогда это было роскошно, потому что тогда считалось, что хоккей в стране умер, ничего нет. Вот в Советском Союзе да, а в России нет. Вот такие постулаты. Тут наши обыгрывают канадцы. Там был катарсис. Может быть, лет через 20 кому-то придёт в голову это возвысить.

А. ГУДОШНИКОВ: А политикой вы не интересуетесь?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я ей интересуюсь постольку, поскольку я, когда стою в пробках, слушаю радиостанции, в основном разговорные, потому что музыку я уже не могу слушать. Весь спектр суждений, которые есть в российском радиоэфире… и в этом весь мой интерес к политике.

А. ГУДОШНИКОВ: В США планируется прокат. Пропаганда России у них нужна и интересно их мнение. Планируется в США прокат?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Мне это неизвестно. Но то, что он будет там демонстрироваться в рамках каких-то фестивалей, в рамках, может быть, недель русского кино, это точно.

А. ГУДОШНИКОВ: Это вообще кино для русских, для русскоязычного и русскоговорящего населения.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: На минуточку, там Джон Сэведж сыграл, оскороносец из «Охотника на оленей». Мне кажется, интересно будет посмотреть.

А. ГУДОШНИКОВ: Но они проиграют.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Зато они проиграют несправедливо, как они будут думать.

А. ГУДОШНИКОВ: Слушатели спрашивают - по-честному, вы же не демонизировали американцев в своем фильме? Кто победил?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Конечно, сборная Советского Союза.

А. ГУДОШНИКОВ: Вот это переигрывание несколько раз.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Это было сделано абсолютно по правилам. Потому что такая ситуация, когда за последнюю секунду меняется результат игры, в баскетболе их можно привести очень много. Это я повторяю интервью Геннадия Воинова. Просто здесь было противостояние двух систем и вот такой перевёртыш в конце мир запомнит его навсегда. Но это было. И в студенческих соревнованиях. И попадали неизвестно откуда в кольцо через все поле, перекидывали мяч. Все это было. Вопри в том, что это было время и место, и это было очень энергетически ёмко. Поэтому это запомнят.

А. ГУДОШНИКОВ: Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Инна. Я фильм ещё не смотрела. Скажите, а вы готовы снять ещё какой-нибудь фильм про какое-то спортивное историческое событие времён СССР? Вам это интересно?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: Я когда берусь за тему, смотрю гораздо шире. Если это сценарий, например, то понимаю, трогает меня или нет, как проявляется в нём человек, и потом уже ныряю в тему и делаю. Поэтому я не могу сказать, что я мечтаю снять какой-то фильм о советской победе, но если это будет интересно и круто, и мне захочется, я этого не исключаю.

А. ГУДОШНИКОВ: Один мой товарищ меркантильный попросил меня задать вам вопрос. Получают актеры деньги, а потом фильм получает много в прокате. Какой-то процент идёт или нет?

А. МЕГЕРДИЧЕВ: У всех свои условия.

А. ГУДОШНИКОВ: Антон Мегердичев – режиссёр фильма «Движение вверх» был у меня в гостях, чему я очень рад. Фильм понравился. Спасибо огромное. Кто ещё не смотрел, сходите, посмотрите, а сделайте свои выводы, а потом можете хвалить или ругать. Были и такие сегодня.

А. МЕГЕРДИЧЕВ: За отсутствие игровых эпизодов.

А. ГУДОШНИКОВ: Дальше новости. Я прощаюсь с вами до завтра. И да прибудет с вами сила.