С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Четверг, 18 января. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре — ведущая этой программы.

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко.

С.ДОРЕНКО: Народ, поаккуратнее, ладно, сегодня? Ты ехала тихонечко?

Д.КНОРРЕ: 50 километров в час.

С.ДОРЕНКО: Сейчас эту жижицу раскатает. Сейчас там 7-8 градусов где-то так. И могут раскатать эту жижицу, пойдут в ход реактивы и все на свете.

Д.КНОРРЕ: Они уже и утром пошли на Садовом, на Ленинском, но все равно очень скользко, дикие заносы. Очень плотное движение уже в 6 утра. Сейчас вообще 8 баллов.

С.ДОРЕНКО: Помните, товарищи, слова моего авиационного инструктора: проявляя осмотрительность, а то будет полный рот земли.

Д.КНОРРЕ: Вот примерно так, да.

С.ДОРЕНКО: Проявляя осмотрительность, Сережа, а то будет полный рот земли. Поосторожнее, ладно, проявляя осмотрительность.

Д.КНОРРЕ: Я удивилась, во всяком случае утром, что не встретила ни одного психа, который бы ехал 80-90, обычно всегда такие есть.

С.ДОРЕНКО: Психи есть.

Д.КНОРРЕ: Все такие аккуратненькие, на BMW, на крутых тачках тихонечко.

С.ДОРЕНКО: Поаккуратнее. «Дороги не чищены, ужас», — говорит Борис Байкер. Борис Байкер, я сегодня плелся за колонной гигантской, месте с ГАИ. Это было без двадцати шесть. Без двадцати шесть они пилили по Якиманке, машин 15, чистильщики. Но, правда, при этом шел опять снег и лепило, лепило, лепило. «Ленинградка не почищена», — говорит Дмитрий Б. Вы понимаете, она может быть почищена и снова занесена, я серьезно говорю, потому что я сегодня видел караваны гигантские вот этих машин чистящих, но я их видел без двадцати шесть.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Полшестого, без двадцати шесть, вот так. А снег продолжал идти страшно. 8 баллов. Может быть не стоит сегодня ездить никуда? Ребят, не ездите, ну ее на фиг.

Д.КНОРРЕ: Я вот уже думаю бросить тачку у работы.

С.ДОРЕНКО: Да? И поехать домой? Ты ползешь. А, тебе далековато.

Д.КНОРРЕ: Да, до Коньково далековато.

С.ДОРЕНКО: «Я с ГАИ видел их на МКАД. Почему они стали так ездить в тандеме?» ГАИ сопровождает, вот почему. Я не знаю, почему. Еще мне все время странно, что они сплоченно идут, чтобы ты не мог проскочить. Было бы удобно между ними пролезать, а они как-то становятся сплоченно, чтоб ты насладился как-то, ехал 20 километров в час и наслаждался всей этой гнусью. Не знаю.

Давай ты мне расскажешь про священника. Что с ним?

Д.КНОРРЕ: Все, посадили на 14 лет.

С.ДОРЕНКО: Его оговорили, как он говорит. Давай защитим священника, мне кажется. 14 лет. В последнем слове, его опубликовала Любовь Грозовская, священник заявил, что все пострадавшие девочки, как и другие дети, требовали от него внимания и ласки.

Д.КНОРРЕ: Ах, вот как.

С.ДОРЕНКО: А он не отказывал им. Девочки требуют ласки, а он не отказывает.

Д.КНОРРЕ: Потрясающий человек.

С.ДОРЕНКО: Не по-человечески же будет, если отказать. Любую заботу о детях люди, в данном случае девочки, не получившие отцовской любви, воспринимают однозначно как сексуальные домогательства. Я не знаю. А как отличить сексуальные домогательства от ласки? А что такое ласка? Что такое ласка чужого мужчины?

Д.КНОРРЕ: Любая ласка чужого мужчины по отношению к малолетней девочке — это домогательство. Это все сексуальная агрессия. Никаких ласк не может быть просто в принципе.

С.ДОРЕНКО: Я тоже не понимаю. Есть мужчина, он взрослый. Сколько ему? С виду взрослый дядечка. Она к нему подходит, например… Я просто пытаюсь эту ситуацию выстроить. Она к нему подходит и смотрит ласково, она смотрит ласково, ну, как бы доверчиво, девочка. Тем более это православные лагеря, то есть он собирал туда православных девочек, которые хотят царства божьего заслужить. То есть они в курсе, что потом в раю можно будет пожить маленько. Ну, не маленько, а целую вечность. Может быть одну вечность, не две, а всего одну. Я к чему? Вот она все равно ему априорно верит, батюшке, да?

Д.КНОРРЕ: Наставнику.

С.ДОРЕНКО: Попу, наставнику. Она к нему подходит, она доверчива. Что она должна сделать для того, чтобы у него рука к ней потянулась? Она должна что сказать? Подлезть под руку и начать тереться что ли? Нет. Она просто стоит. Он ей говорит: ну, иди сюда. Я не очень понимаю.

Есть какое-то описание, что он там вытворял? Вот тот священник, который на Алтае или где-то недавно был, помнишь, священник, который заманивал в подсобку церкви девочек?

Д.КНОРРЕ: Вот этой истории я не знаю.

С.ДОРЕНКО: И там их ласкал. Там конкретно как бы он приучал их к мысли, что они должны служить батюшке для услады. И в этом есть какой-то правильный поступок, то есть услада батюшки.

Д.КНОРРЕ: Здесь пишется, что он совершал действия сексуального характера с особым цинизмом, используя беспомощное состояние потерпевшей в силу возраста.

С.ДОРЕНКО: Мы не знаем. Я не знаю, как это может быть, честное слово не понимаю. С другой стороны — за него вписался Кураев, который вроде как не дурак. Кураев был не дурак все время. Он ездил на скутере. Мне кажется, это изобличает в нем умного человека. Люди, ездящие на скутере, по крайней мере обладают двумя свойствами: они практичны, они не стесняются. Потому что мотоциклисты скутеристов считают чуть ли не полупедиками. Они не стесняются, значит горделивые. Люди на скутере горделивые, они априорно отвергают вот эти пацанские все замашки. Так что Кураев, с моей точки зрения, неплохой человек, он ездит на скутере. И что же? Он вписался как бы…

Д.КНОРРЕ: Кураев, он такой, внесистемный церковный товарищ.

С.ДОРЕНКО: Такой, да, самостоятельный.

Д.КНОРРЕ: Обособленный.

С.ДОРЕНКО: Но в то же время умен. И в то же время он ездит на скутере.

Д.КНОРРЕ: Да. Сестра этого Грозовского предполагает, что дело могли возбудить из-за того, что ее брат претендовал на государственное финансирование по программе реабилитации наркозависимых. Вот он претендовал и за это его…

С.ДОРЕНКО: Он хотел получить государственное финансирование.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: И поэтому ему вменили девочек. Но девочки были или их не было? 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вот у меня четыре дочки. Я когда просто вижу детей, девочек, мальчиков, мне хочется подойти, как-то погладить. Но я все время останавливаюсь, я думаю, что меня могут…

С.ДОРЕНКО: А мне не хочется. Вот у меня детей куча, как только я вижу ребенка, хочется или перейти на другую сторону улицы, либо дать ему поджопник хороший, больше ничего не хочется. Это я себя сдерживаю с огромной силой.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вас понимаю.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тем не менее. Просто какая-то чисто нежность взрослого человека.

С.ДОРЕНКО: Пыром по копчику. При виде ребенка у тебя какие инстинкты возникают?

Д.КНОРРЕ: Вот примерно как у вас, да.

С.ДОРЕНКО: Пыром по копчику!

Д.КНОРРЕ: Подзатыльник и бежать.

С.ДОРЕНКО: Первая фраза: руки вымыл? Вторая: уроки сделал? Третья: почему не спишь?

Д.КНОРРЕ: «Почему не спишь» должна быть первой и единственной, самой главной.

С.ДОРЕНКО: «Руки вымыл? Уроки сделал? Почему не спишь?» — вот что я хочу спросить ребенка. Это три первых действия, три фразы. Четвертая — мне хочется дать пыром по копчику ему, немножко разогнавшись, чуть-чуть, так на два шага. Раз, два, бамс! И он полетел. Серьезно.

Д.КНОРРЕ: Спать!

С.ДОРЕНКО: Спать! А что еще делать с детьми, товарищи?

Д.КНОРРЕ: Быстро спать!

С.ДОРЕНКО: Глаза закрыл, я сказал! Рот закрыл, я сказал! 73-73-948. Из меня вышел бы хороший педагог, мне кажется. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Москва. Полностью с вами согласен. Стало, как вы сказали, вы говорили эту фразу: когда видишь ребенка, перейди на другую сторону.

С.ДОРЕНКО: Конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Чтобы не было никаких подозрений и так далее. Если видишь, что ребенку нужна помощь, недавно упал на катке, мы катались, девочка упала, подойди, подними, где мама, где папа, спросишь, отвел. Но что касается, я хотел ребенку подарить нежность какую-то, которую, с его точки зрения опять же, ему не подарили родители, ну, не о чем говорить, все правильно, все по делу.

С.ДОРЕНКО: Нежность мы дарим, но с 18 лет, всё!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все верно.

С.ДОРЕНКО: Паспорт покажи, зараза, еще какой-нибудь документ подтверждающий, что паспорт не был поддельный, пожалуйста, дальше идет нежность, точка. Правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Взрослый мужик дарит нежность 14-летней девочке, то, соответственно, это преступление.

С.ДОРЕНКО: Конечно. С этим должно быть строго.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас есть закон, в котором прописано, так делать нельзя.

С.ДОРЕНКО: Да и в 18 лет не надо дарить им нежность, пошли они к чертовой матери. В 18 лет чистые, набитые дуры. Раньше 30 никакой нежности. 30! Тогда нежность, правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы также говорили когда-то, что 30 — это уже поздно. Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: Нет, 27.

Д.КНОРРЕ: Вы говорили, в 27 женщина становится человеком.

С.ДОРЕНКО: 27! Немецкая овчарка становится человеком в 5 лет, женщина — в 27, всё, это мой постулат.

Д.КНОРРЕ: Мужчина никогда.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Женщина меньше 27 лет — никакой ей нежности, только муштра — лечь, встать! Почему не спишь? 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, здравствуйте. Павел. Москва. Отец двоих детей. Сейчас услышал вас «пыром по копчику».

С.ДОРЕНКО: Да, да, да, только так.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все то же самое — невозможно! То есть уже все, глаза клюют, самому лишь бы рухнуть, а у них ни в одном глазу, энергия прет и прет. Но раньше, слушая вас, допустим полгода назад, никакого насилия, даже за ухо нельзя…

С.ДОРЕНКО: Нельзя. Я не прикасался ни разу в жизни.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы у меня авторитет. Я пытался себе… Я тоже не касаюсь, но вот иногда хотя бы за ухо взяться.

С.ДОРЕНКО: Лучше гавкните.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Гавкаю очень сильно, и они меня копируют, мы теперь все дома орем.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

Д.КНОРРЕ: Они вам в ответ что ли?

С.ДОРЕНКО: А теперь попробуйте тихий голос, в полсилы. Как будто вы майор КГБ, такой спокойный.

Д.КНОРРЕ: Дети очень наглые, они начинают гадить в ответ.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

Д.КНОРРЕ: С детьми невозможно просто.

С.ДОРЕНКО: Давайте про Грозовского. Грозовский отказался возвращаться в Россию. Он остался в Израиле. Грозовский поехал в Израиль в командировку. Вы знаете, что в Израиле проживал ваш бог, товарищи, ну, чтобы вы в курсе были. Ты же тоже из этой доктрины?

Д.КНОРРЕ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Довольно много все-таки людей, доктринально приверженных мысли, что в Израиле проживал их бог. И он планировал, не бог, а Грозовский наоборот, получить израильское гражданство, а в Россию вернуться в качестве свободного гражданина, а не заочно обвиненного арестованного лишь по факту ложных свидетельств.

Израиль получил от России запрос на выдачу Грозовского и задержал его через Интерпол. Потом его защитники пытались добиться его экстрадиции в Грецию, где произошли два преступления… А, два преступления были в Греции.

Д.КНОРРЕ: В лагере тоже.

С.ДОРЕНКО: Поскольку девочек было 3.

Д.КНОРРЕ: Да. И один из лагерей был юношеский клуб «Филадельфия», православный.

С.ДОРЕНКО: Что было понятно, он организовывал православные детские лагеря. Мы не знаем, чем они отличаются. Я знаю, например, в Америке есть религиозные детские лагеря, за которые ты не платишь вообще ни копейки. Только ты отдаешь ребенка, а они ему загаживают мозги. Но ты ни полкопейки не платишь. Платит община, какие-то дяди спонсоры, черт знает.

Д.КНОРРЕ: Здесь, возможно, тоже были спонсоры, мы не знаем.

С.ДОРЕНКО: Мне предлагали, в Пенсильванию можно было, штат Мэн, куда-то вот туда на север. Типа они загаживают мозги твоему ребенку, но ты не платишь ни копейки, только билеты, какая-то такая тема. Я не захотел.

Д.КНОРРЕ: Приходится выбирать, конечно, чем-то жертвовать.

С.ДОРЕНКО: Я не захотел. Думаю, лучше я сам заплачу, и сам буду загаживать ребенку своему мозги. Зачем мне, чтобы какие-то попы загаживали, правильно? Я сам займусь этим, нет проблем. Я не отдал этим попам американским, не хотел я, нет.

Грозовского обвинили. По отношению к двум девочкам. Это первый эпизод с малолетней девочкой. «Действия сексуального характера с особым цинизмом, используя беспомощное состояние потерпевшей в силу возраста». Еще два эпизода, «Филадельфия», это в Греции, совершенно верно. Но они, оба эпизода, произошли одновременно, в одну и ту же смену, я правильно понимаю? В первую смену.

Д.КНОРРЕ: Видимо, да.

С.ДОРЕНКО: Грозовского обвинили «в действиях сексуального характера» по отношению к двум девочкам — 9 и 12 лет. А та, которая Коневец, вот этот Приозерский район Ленинградской области, православный лагерь, той девочки возраст не указывается. Мы не знаем тогда, если этим 9 и 12, то и меньше еще значит.

Д.КНОРРЕ: Возможно.

С.ДОРЕНКО: Сейчас он говорит, что его оговорили. Я не знаю. Что значит оговорили? Кто оговорил? Почему оговорили? Я еще раз возвращаюсь к тому, с чего я начал — какие действия могут быть ошибочно восприняты девочками как сексуальные?

Д.КНОРРЕ: Мог обнять, просто обнять.

С.ДОРЕНКО: Обнял. Дальше.

Д.КНОРРЕ: И все.

С.ДОРЕНКО: Обнял и постоял вот так. Например, она плачет. Он подходит, берет ее за плечо, как бы придвигает к себе, держит за плечо рукой правой и как бы прижимает к себе и говорит: успокойся, я тебя прошу, успокойся. Ну, вот так, да?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Девочка может считать это сексуальными действиями?

Д.КНОРРЕ: Вряд ли.

С.ДОРЕНКО: Девочка что, дура что ли?

Д.КНОРРЕ: Вы поймите, дети вообще в принципе, особенно 9-12 лет, они еще не понимают, что правильно, что неправильно. Часто говорят, что когда дети становятся жертвами насилия, они не могут сопротивляться, потому что думают, что они что-то делают не так, что это должно быть…

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Это главная и принципиальная вещь. То, что ты сейчас сказала, абсолютно принципиальная вещь.

Вот послушайте меня, паскудные циники, души которых выжжены цинизмом до бетона. У вас в душе на дне грязный бетон, и вот до этого грязного бетона выжжены ваши души кислотою вашего цинизма паскудного. Вот вы думаете, что девочка вот эта, в отношении которой совершается действия, что она такая же, как вы, циничная и паскудная. А она хочет заслужить уважение взрослых и одобрение взрослых. И если взрослый лезет ей рукой, она думает, что так надо, или он знает, почему так надо.

Д.КНОРРЕ: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Ей гадко и страшно, и мерзко, и беззащитно, и чудовищно, и обидно, и стыдно, и слезы, но она не смеет взрослому сказать, потому что, ну, взрослый, это же авторитетище, и она не смеет ему сказать, вот в чем дело. Это главная проблема, самая главная. Если бы девочка умела говорить нет… Вот надо девочек, мне кажется, с детского сада учить с огненным взором отвечать взрослым: пошел в ж… Это надо с детсада.

Д.КНОРРЕ: А у нас тоже проблема, нас всех учили не перечить взрослым…

С.ДОРЕНКО: Но девочек особенно. С трех лет построение в детском саду, приходит садовник, дворник с метлой и говорит: здравствуйте, девочки. Девочки хором отвечают ему: пошел в ж…, идиот. Это делать надо ежеутренне, ежеутренние построение в детском саду, я серьезно говорю.

Д.КНОРРЕ: Если серьезно…

С.ДОРЕНКО: Я тебе серьезно говорю, абсолютно серьезно.

Д.КНОРРЕ: Это рождает другую проблему.

С.ДОРЕНКО: Какую?

Д.КНОРРЕ: Вот эти дети, которых научили спорить со взрослыми, они спорят со всем абсолютно, со всеми и со всем, что им скажут. И абсолютно неуправляемые. Им сказать «нет» невозможно, потому что они начинают спорить, они начинают говорить «иди в ж…», это абсолютно неуправляемые, безобразные…

С.ДОРЕНКО: И будет лучше.

Д.КНОРРЕ: Ну, наверное. Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Ежеутренние построения в детских садах. Ежеутренние построения в начальной школе. Проход мужчины, желательно с бородой. В ушанке. Вне зависимости от сезона он должен быть в ушанке. У него должны быть грязные ногти. Нет, может быть наоборот — чистюля, какой-то такой весь интеллигентный, приличный, типа Пушкова, сенатора Пушкова. Он должен походить, и девочки должны хором скандировать. Понятно, да?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: «Пошел» и так далее. Там, циничный кретин, пошел к чертовой матери отсюда! Речовки могут быть разные, правильно? Циничный кретин, циничный похотливый скот, пошел вон! Девочки должны скандировать. И у них возникнет вот эта возможность отказа, потому что они сейчас становятся пленницами послушания, вот в чем проблема.

«Это прямо пажеский корпус», — пишет Александр. Ха-ха-ха-ха! Институт благородных девиц. Дайте мне министерство образования, товарищи и ФСБ! Одного ведомства мне будет мало, я должен руководить сразу двумя — ФСБ и министерство образования. Я вам поставлю девочек таких, что они вам будут пырять сразу, сходу просто, ты не подойдешь к ней. Понятно? Она будет с электрошокером стоять и говорить: иди сюда, котик, я тебе вмажу. Понятно? Правильно? Каждая девочка с трех лет будет ходить с электрошокером у меня. Ребята, вы не в правильные руки отдаете ФСБ и Министерство образования, понятно?

Д.КНОРРЕ: Луноход вам пишет: «Перестаньте, мои дети сейчас со мной в машине слушают». Луноход, у нас программа «16+».

С.ДОРЕНКО: Луноход, у нас программа «16+». Раздайте своим детям сейчас же немедленно электрошокеры и скажите так: дядям надо говорить «нет». Да и тетям надо говорить «нет». Надо научиться говорить «нет». Или ваши дети будут сопливыми пентюхами всю свою жизнь, или вы их научите говорить «нет».

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Четверг, 18 января. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре — ведущая этой программы.

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко.

С.ДОРЕНКО: «Доброе утро всем, — пишет «Башня Кремля» только что в Telegram, — кто не Юрий Чайка и не Алишер Усманов, потому что для последних оно никак не доброе».

Республиканцы Роджер Уикер, Марко Рубио (Марк Рубио, кстати говоря, он выдвигался кандидатом, он от Флориды, в президенты от республиканцев, но не прошел вот этих сложных всех процедур), Линдси Грэм и Кори Гарднер, они все, в общем, тяжеловесы. Кроме Кори Гарднера, пишет «Башня Кремля» в Telegram, потребовали включить Чайку и Усманова в санкционные списки американские. Против Чайки и Усманова хотят. Основанием они назвали информацию консорциума журналистов-расследователей «Новой газеты» и Фонда борьбы с коррупцией Навального.

Они сенаторы, это важнейшие сенаторы, Марко Рубио выдвигался на пост президента и так далее. Линдси Грэм. Господи, вы не знаете Линдси Грэма? Они все считают, что достаточное основание для санкций — это «Новая газета» и Навальный, Фонд борьбы с коррупцией Навального.

И напротив, решения Люблинского районного суда города Москвы сенаторов совершенно не впечатлили. Содержательная часть заявления феноменальна, сенаторы называют пожертвования Усманова взяткой Медведеву. Прямо словами, вот так. Это недипломатично, надо прямо сказать. Намекают на махинации Алишера Усманова с акциями «Газпроминвестхолдинга». А Чайке припоминают резню в Кущевке и мошеннические схемы при закупке представительских авто у «Авилона». Действительно хорошо владеют матчастью и формулируют мысли, вообще не стесняясь. Я читаю текст «Башни Кремля» из Telegram. Это не мой текст.

Если честно, это заставляет слегка обалдеть, я перевожу здесь на русский язык, если позволите, потому что у нас «16+», а не «80+». После восьмидесяти уже можно.

Всякое было в российско-американских отношениях, но атаки на персоналии, да еще столь тщательные, это что-то новое. Вы вообще помните, чтобы официальные лица стран G7 прямо называли влиятельных россиян ворами и убийцами? Вы помните, чтобы американские конгрессмены открыто называли второго человека в России взяточником? Наверное, этим и определяется масштаб политиков… И так далее. И у нас есть ссылка на ангельский язык. Эта ссылка… Понятно, да? Это серьезно. Вот почему.

Д.КНОРРЕ: Странное мне здесь другое совершенно. Не то, что там первых и вторых лиц, а то, что журналистские расследования, по сути, становятся основанием для государственных санкций. То есть не собственное расследование на основании репортерских исследований.

С.ДОРЕНКО: Да, это серьезно абсолютно. Верно подмечено, что серьезно потому, что расследование Навального и его Фонда по борьбе с коррупцией и расследование «Новой газеты», которые формально в России… Как бы создается некая иная система квазивласти… В сущности, это квазивласть, которая здесь, в России… это такая двойка бьет туза, понимаешь?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: То есть здесь, в России, это какие-то блаженные… ну, какие-то блаженные, они чего-то кричат на площадях, странные. А все такие: а! То есть они здесь двойки, в этой системе. В этой системе политической власти, в этой системе организации русских на этой территории это двойки. Но эти двойки с помощью другой колоды выходят на джокеров и начинают бить тузов. Оставаясь двойками! То есть они не прогрессируют в этой системе.

Навального трудно назвать двойкой, потому что взял в Москве 27 процентов, но я, если позволите, здесь, конечно, все-таки стараюсь найти аналогию какую-то, может быть вполне художественную. Ну, он не двойка, конечно, он взял 27 процентов. Двойки не берут 27 процентов. Но, тем не менее, формально Навальный… Ну, кто Навальный? Как Медведев о нем, сейчас не помню, типа преступный какой-то человек, сейчас не помню, кто-то высказался довольно уничижительно. Или Матвиенко, сейчас не помню. Кто-то высказался уничижительно.

Д.КНОРРЕ: Обормот.

С.ДОРЕНКО: Да, Навальный обормот. Обормот? Обормот.

Д.КНОРРЕ: Медведев его называл «обормотом».

С.ДОРЕНКО: Навальный обормот, а, следовательно, двойка в этой системе координат, которая бьет туза.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: И вот это становится немножко… Это меняет систему координат. Это меняет правила игры. То есть мы понимаем, что мы в другой игре. Мы уже в другой игре или нет? 73-73-948. Это меняет правила игры, мы уже в другой игре, или мне кажется, или это вообще не игра, или это чушь или что это? Какой-то обормот. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, страна. Здравствуйте, Сергей. Почему нельзя допустить, что Навальный — это было расследование, профинансированное специальными людьми, и на основании его расследования они делают эти выводы?

С.ДОРЕНКО: То есть эти же самые республиканцы и профинансировали расследование.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они наказали ему, да… после выполнения конкретной работы. Результаты работы его устроили, вернее, этих ребят устроили, и как следствие на основании этого они делают соответствующие выводы.

С.ДОРЕНКО: Да, я вообще не исключаю. Но я вас спрашиваю, если вы перешли дорогу в неположенном месте, а, например, ЦРУ наняло меня сфотографировать, как вы переходите в неположенном месте, у меня вопрос: вы переходили дорогу в неположенном месте?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Безусловно.

С.ДОРЕНКО: Всё, спасибо. То есть переходили.

Д.КНОРРЕ: Ну, да.

С.ДОРЕНКО: То есть меня, Сережу, наняла ЦРУ снять, как Андрей, позвонивший нам, перешел дорогу в неположенном месте. ЦРУ. С целью использовать это против Андрея. И я снял, на видео снял. Вопрос: а он переходил дорогу в неположенном месте?

Д.КНОРРЕ: Переходил.

С.ДОРЕНКО: Это главное. А, может быть, не главное. «Так ведь все переходили», — говорит Иван Александрович. Иван Александрович, есть такое дело. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Николай. Владимир Владимирович Путин сказал: неважно, кем и как добыты факты, ценны сами факты.

С.ДОРЕНКО: Это он говорил по поводу компьютера Хиллари Клинтон.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Можно же ко всем это переложить.

С.ДОРЕНКО: Нет, ну, это принцип, да, какой-то.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Этот принцип, он действует на всех. И если мы как говорим, то нечего на зеркало пенять, как говорится. Ну, вот зеркало отразило что-то, ну, что ж теперь сделаешь, ничего не сделаешь.

С.ДОРЕНКО: 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я хотел, чтобы задать тон правильного разговора, говорю со знанием дела. Вы знаете, в чем дело, что американцы, не только американцы, швейцарцы, например, они настолько дискретны в своих правовых решениях, что им никакие доказательства по большому счету не нужны.

С.ДОРЕНКО: Очень интересно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Точно такая же история была, если вы помните, много лет назад с прокурором кантона Женевы, у которого они нашли счета. Мы привыкли как-то на любое правовое решение говорить: а докажите. Ничего они доказывать не собираются!

С.ДОРЕНКО: Я понимаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То, что они написали сейчас в отношении «Новой газеты» и фонда, мне кажется, они даже немножко заложили этих людей. В принципе, они и этого могли не делать. Другой вопрос, что у фигурантов этого списка всегда будет возможность оспорить это решение в судах.

С.ДОРЕНКО: Там же, конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там же, да.

С.ДОРЕНКО: Но, вы знаете, там дико разорительные адвокаты, дико разорительные.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это не только. Во-первых, с моей точки зрения, я, правда, не могу так утверждать, но это практически безнадежное предприятие и страшно дорогое.

С.ДОРЕНКО: Страшно дорогое, вот это. Я бы, например, не осмелился. Да ну их к черту, потому что это настолько дорого. Вы знаете, сколько выкатили, сколько тратили, вот когда Абрамович с Березовским в Лондоне судились?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да. Сотни миллионов.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. По 600 миллионов адвокатам! 600 миллионов!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но тут еще надо иметь в виду, что если вы подаете в суд, допустим, в Соединенных Штатах, практически в любой, хоть районный, и если вы проигрываете дело, то, в отличие от Европы, претензии к вам, если они будут материальны, могут быть увеличены истцом в 3 раза. То есть там еще можно налететь раза в три, это то, что у вас собираются отнять. Так что я боюсь, что ребята попали по самое не могу. Будем смотреть, как говориться. Не очень приятно, искренне могу сказать. Хотя нам это, конечно, больно осознавать, но что сделаешь, вот так вот.

С.ДОРЕНКО: Больно, больно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И никому ничего не докажешь, бейся головой об стену, хоть переходил улицу, не переходил, бесполезный номер.

С.ДОРЕНКО: Вот Алексей Фрей спрашивает: «А как это может задеть Чайку? У него что, семья и активы за границей?» Вот как это может задеть?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не исключаю, что так оно и есть.

С.ДОРЕНКО: А если нет, то как это может задеть?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тогда нет. В принципе, они его могут, допустим, объявить нежелательной персоной, не давать ему визу. Американцам, по большому счету, наплевать, кто к ним едет. Вот даже если у вас дипломатический паспорт, все зависит от того, какую визу они вам туда поставят. Можете хоть в полосочку паспорт, какой угодно написать, они поставят какую-нибудь визу или просто не дадут визу без объяснений и все.

С.ДОРЕНКО: Давайте скажем по-честному, что американцы относятся ко всему миру как к папуасам.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да. И они, между прочим, это даже не скрывают. Даже если администрация, например, захотела бы привнести, с нашей точки зрения, какое-то рациональное зерно — голый номер, в одни ворота играют. Там опрокинут и еще они потеряют свои позиции. Так что здесь просто нужно, как говорится, молча плакать, сидеть и смотреть за ситуацией. Боюсь, что это интересное кино.

С.ДОРЕНКО: Это будет надолго и. И, главное, что Навальный… Для меня важна смена правил внутри страны, поймите. Потому что вы играете в игру, где двойка есть двойка в колоде, ну, мы говорим про карточную колоду, а вдруг двойка начинает бить туза, и тебе говорят: смотрите, а это уже новая игра, правила поменялись. А ты говоришь: а кто их поменял? Тебе говорят: не знаем, как-то вот поменялись правила. Просыпаешься — игра та же, карты на руках, все. Вы вчера прилегли поспать, стомились играть, просыпаетесь с теми же картами, пошла игра, тебе говорят: да, но только двойка бьет туза. Ты говоришь: а как, раньше же было как-то по-другому. Тебе говорят: ну, это было раньше.

Д.КНОРРЕ: Придется выучить новые правила. Сразу несколько слушателей подряд спрашивают нас, про кого это нам больно осознавать, и за кого нам больно, за Чайку…

С.ДОРЕНКО: Нам невыносимо больно как при эпиляции, честное слово.

Д.КНОРРЕ: Да?

С.ДОРЕНКО: Мне больно, я болею душой. Что ты говоришь? За Чайку болею душой, не знаешь как. Я как за Чайку болею душой, ой. Я его не видел никогда, Чайку. Я метнулся к Чайке… Был на оглашении послания президента я в Кремле, там я сел на место депутата. Я пролез, короче, пролез ряд на десятый. А Чайка сидел на первом, но сбоку. И как только послание закончилось, я метнулся как тигр туда, честное слово. Поговорил, кстати, с Кириллом. А Чайка, фьють, быстро и нету. Я хотел спросить… Тогда его сын открыл гостиницу в Турции, открыл или ездил на открытие, или какая-то была история.

Д.КНОРРЕ: Это очень обсуждалось, да.

С.ДОРЕНКО: Какая-то была история, связанная с сыном Чайки, то ли в Греции, то ли в Турции.

Д.КНОРРЕ: В Греции, Халкидики.

С.ДОРЕНКО: И я метнулся спросить его по-нашему.

Д.КНОРРЕ: По-журналистки.

С.ДОРЕНКО: Между Чайками, да, между нами, Чайками хотел спросить. До сих пор я был знаком только с его замом Бирюковым. Бирюков, был такой зам у него. По моему личному делу я к нему ходил, когда они меня пытались четыре года за синяк поставить. Мотоциклетное дело знаменитое, я ходил к Бирюкову на прием. Бирюков меня послал куда подальше и через очень короткое время умер от рака. Сразил его канцер, все. То есть не надо было меня посылать, я такой вывод делаю, полумистический. Потому что я-то пришел к нему с нефритами, у меня в каждой руке были нефриты. И он меня послал. Я думаю, ну, Бирюков, твое дело решать. Ну, что тут скажешь? Ну, молодец. Он послал меня и все, и уехал сам туда, куда подальше.

Д.КНОРРЕ: Страшный вы человек.

С.ДОРЕНКО: А с Чайкой я не встречался. Нет, я не подкидывал полоний, я просто в руках держал нефриты. Зачем вы говорите?

Д.КНОРРЕ: Цвета верблюжьих соплей?

С.ДОРЕНКО: Нет, у меня были цвета бараньего сала, переходящего в цвет плевка. У меня был дракон, переходящий из бараньего сала в плевок, такой был дракон в одной руке. А в другой руке у меня была древняя печать, тоже с драконами. Я выслушивал от Бирюкова, что он мне рассказывает, а сам тер нефриты тихонечко, думаю, молодец Бирюков, что сказать?

Д.КНОРРЕ: Там метастазы уже пошли. Кошмар!

С.ДОРЕНКО: Я не колдун, товарищи. Нет, ну, что вы, какой колдун? Давайте вернемся к карточной игре. Вы проснулись, и там новая карточная игра начинается.

Д.КНОРРЕ: Карточный домик.

С.ДОРЕНКО: Карточная игра начинается, где двойка бьет туза. И вам это непривычная, новая игра. Вот как жить в этой новой игре? Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Анатолий. Москва. Я скажу, что для россиян по большому счету это, наверное, радостная новость. Каких-то коррупционеров прижмут, может быть эту гостиницу придется продать в Греции, чайкинскую, какие-то активы перевести в Россию, может быть что-то здесь откроют. В том, что они жулики и воры, сомнений никаких нет.

С.ДОРЕНКО: У вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: … «он вам не Димон».

С.ДОРЕНКО: А вы не считаете, что это предубежденность у вас? Может быть вы тоже эмоциональны?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может быть.

С.ДОРЕНКО: И может быть, что и сенаторы американские эмоциональны.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Возможно.

С.ДОРЕНКО: Возможно. Ну, хорошо, то есть ваша эмоциональность становится фактором. И вы это признаете, что эмоциональность может быть фактором, ну и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я отталкиваюсь от тех фактов, который нам показал Алексей Навальный, и там все было четко по полочкам разложено. И полстраны встало и сказало «мы хотим Димона скинуть», и показывали уточек.

С.ДОРЕНКО: В этом же фильме уточки были?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это в этом же фильме.

Д.КНОРРЕ: Фильм про Чайку и уточку — это два разных фильма.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это связанные вещи. Там и про Чайку, и про уточку, и про Усманова, и про Димона. Про Димона отдельно, про Чайку отдельно.

С.ДОРЕНКО: Простите, мне знаете, что интересно, что вы, допуская, что это эмоциональное ваше отношение, тем не менее, остаетесь при нем, и не согласны, чтобы вас переубедили.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я согласен. Но ваши доводы, они меня не убеждают.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я видел, как работают наши средства массовой информации.

С.ДОРЕНКО: Так я на это и обращаю внимание.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы еще как-то выделяетесь среди остального.

С.ДОРЕНКО: У меня нефриты. Я весь в нефритах, поэтому я и выделяюсь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В Перми, вы сейчас меня закроете, но вам говорят, что четвероклассники на одиннадцатиклассников пошли разнимать их — ну, бред полный! Вот у вас только что в новостях это было, что они разнимали одиннадцатиклассников и 15 человек порезали.

С.ДОРЕНКО: Учительница заслоняла собой.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Бред, ребят. А вы это выдаете в эфир.

Д.КНОРРЕ: Мы выдаем в эфир информацию, которую мы получаем.

С.ДОРЕНКО: Я хотел бы оттенить, что мне кажется симптоматичным.

Д.КНОРРЕ: Я должна была защитить новостников.

С.ДОРЕНКО: Они молодцы, новостники наши молодцы. Давайте не об этом. Мне кажется симптоматичным в словах слушателя… Во-первых, слушатель разумен, да? То есть он допускает, что его мнение построено чисто на эмоциях.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Он допускает. Я ему говорю: скажите, а если вы эмоционально заряжены? Он говорит: допускаю. И это для меня важно, потому что он это допускает. Но важный также аспект, принципиально важный аспект — эмоциональность слушателя, конкретного слушателя икс, становится для него абсолютно точным поводом для окончательного решения. Ты послушай меня, вот это главное, человек думает, человек полагает, человек чувствует, что его достали.

Д.КНОРРЕ: Мне кажется, я понимаю, почему это происходит, потому что доводы…

С.ДОРЕНКО: И он говорит: ты меня можешь переубеждать, Сереж. Я хочу его переубедить. Он говорит: можешь переубеждать, но не переубедишь.

Д.КНОРРЕ: Дело даже не в вас. Люблинский суд не смог предоставить аргументы, которые смогли бы перебить аргументы Навального, для нашего слушателя, и он говорит, что аргументы Навального сильнее, чем…

С.ДОРЕНКО: Для него конкретно.

Д.КНОРРЕ: Да, для него конкретно.

С.ДОРЕНКО: Нет, все остальные слушатели верят Люблинскому суду, как мы хорошо знаем. Но для этого конкретного слушателя… Я констатирую важную вещь: первое, что изменились правила карточной игры, двойка стала бить туза. Это не безынтересно, это значит, надо с этим как-то по-другому играть. Ну, как бы новая игра — новые хитрости. Мы должны как-то придумать и как играть… И вторая фигня: появились слушатели, по крайней мере один, которые утверждают, что они эмоционально приняли решение, но переубедить их уже нельзя. Это интересно.

Д.КНОРРЕ: Нет, можно, просто пока ни у кого не получилось.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет. Я его спросил: я могу вас переубедить? Он сказал: нет.

Д.КНОРРЕ: Не получится. Сергей, вопрос, а по старым правилам, к которым мы привыкли, мы что-то получали, мы выигрывали? Мне кажется, тоже нет.

С.ДОРЕНКО: Но по старым правилам мы могли людей положить на полочку. Существовали полочки, был Демиург у всего этого. Демиург мог сказать: Даша лежит у меня на этой полочке, а Сережа лежит на этой полочке. А, условно говоря, человек, которого мы назовем Чайка (ну, например, мы не касаемся, безусловно, генерального прокурора), человек Чайка лежит на этой полочке. То есть был Демиург, который мог создать некую пьесу, в которой он владел либретто. И он распределял, мы когда выходим и чего говорим, кто-то пошлость говорит, кто-то умное что-то говорит, кто-то романтическое что-то говорит, в целом все понятно. А теперь понятно, что пьесу пишут более одного человека.

Д.КНОРРЕ: То есть Демиургов много.

С.ДОРЕНКО: По крайней мере более одного. И мы начинаем понимать, что вот этот таксист, который вез миллиардера, он его начальник почему-то. Но это меняет правила игры, это уже постмодернизм. Понимаешь, в чем дело? Таксист вез миллиардера почему-то. Ну, миллиардера должны встречать на Rolls-Royce, а в этот раз встретил таксист. И пока таксист вез миллиардера до офиса, он давал ему инструкции, он говорил: сейчас придешь в офис, сделаешь вот это, это и это. И это уже странная игра для нас, потому что миллиардер должен давать… Миллиардер в упор не видит таксистов, а тут к таксисту садится миллиардер, и он ему говорит: значит так, запоминай быстро, сейчас придешь в офис и сделаешь то-то и то-то. И мы говорим: а как это работает? Это какая-то новая игра.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: РИА Новости уже излагают то, что мы сейчас с вами говорили. Позвольте мне прочитать, пожалуйста, в их транскрипции, чтобы точные ноты прозвучали какие-то. Заголовок РИА Новости: «В США предложили "обратить внимание" на Чайку в докладе по санкциям».

«Четыре сенатора США предложили госсекретарю Рексу Тиллерсону "обратить внимание" на генпрокурора Юрия Чайку и бизнесмена Алишера Усманова при составлении доклада по санкциям против России, который необходимо представить до конца января». На самом деле до 29-го, крайний срок — 29 января. Осталось 11 дней.

«Письмо Тиллерсону подписали сенаторы… Оно опубликовано на сайте Уикера. По заявлению сенаторов, Чайка и Усманов "упоминались в сообщениях международной прессы и в заявлениях участников антикоррупционных расследований"». РИА Новости избегает называть Навального. РИА Новости избегает называть «Новую газету».

«Сенаторы заявили, что Чайка и Усманов связаны с российским руководством и потому должны быть включены в список потенциальных фигурантов санкций, который готовят в госдепартаменте».

Выдержка, цитата: «Мы искренне надеемся, что вы продолжите внимательно изучать все сообщения о коррупции со стороны российских официальных лиц и олигархов. Мы надеемся, что пролили свет…» ПрОлили ударение? Или пролИли? Не знаю.

Д.КНОРРЕ: Жени Фоминой на нас нет сейчас.

С.ДОРЕНКО: А как будет прОлили или пролИли? ПролИли мне кажется, конечно, пролИли. А? Не знаю. Я так редко проливаю, что мне трудно. Давайте найдем. ПролИтый, слезы пролилА, проливАть,

Д.КНОРРЕ: ПрОлил, пролИл — это орфографически, это не ударение. Вот: пролИли, русское словесное ударение — пролИли.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам большое. «… Мы надеемся, что пролили свет на пару символических примеров частных лиц, которые должны быть включены в будущий доклад администрации», — говорится в письме сенаторов.

И так далее. Речь идет о том докладе, который готовится до 29 января, и по которому как минимум 300 человек, физических лиц, как минимум 300 как будто бы человек, которые близки к президенту Путину, будут подвергнуты личным санкциям. Говорят, что может быть до 50 тысяч будет человек. От 300 до 50 тысяч. Причем будет открытая и закрытая часть доклада. То есть 50 тысяч… эти люди, которые просто не будут об этом знать.

Д.КНОРРЕ: Интересно. Будут просто получать отказ по визе, что?

С.ДОРЕНКО: Какие-то surprise.

Д.КНОРРЕ: Ваш счет закрыт.

С.ДОРЕНКО: Say cheese, как-то так будет. Не знаю, как будет. Они же контролируют все движение. Пойми ты, они захотят — тебе перекроют все. Как бы они могут перекрыть и Европу, вообще без вопросов. Америка, да? Америка просто скажет, я не знаю, немцам или полякам: перекройте вот эту фигню в Брюсселе. Они перекроют и дело с концом, совсем просто. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. Меня с одной стороны удивляет, с другой стороны, наверное, не очень удивляет тот факт, что американцы настолько информированы по внутренней ситуации в России. Даже большинство российских граждан такой информацией не обладают. Речь идет сейчас самые большие, крупные фигуры — это Усманов и Чайка. Да, они между собой связаны. Как бы я это действительно знаю, и знаю, какие у них взаимодействия, как они контактируют. То есть они знают больше, чем знают россияне.

С.ДОРЕНКО: Я вам уже рассказывал про своего приятеля в Нью-Йорке, который приехал в Нью-Йорк. Я не хочу говорить фамилии, потому что это секрет большой, потому что он меня не просил этого делать. Бывший человек, который работал с Дерипаской раньше. Который был хозяином, а потом Дерипаска забрал, но неважно. Он говорит, со мной говорил фэбээровец, который в какой-то момент сказал: ну, вот видите, вы ничем не можете нам помочь, спасибо огромное. Говорит: извините, только мне нужно сделать звонок, только я выйду. И, говорит, пододвигает ко мне лист бумаги и уходит из комнаты допросов. Там допросы, беседы, неважно. Он говорит: я читаю на этой бумаге, лист А4, всё про себя — все номера счетов, вообще всё! Вообще всё когда бы то ни было за всю жизнь. Потом он возвращается, забирает этот лист, ни слова не говоря. Говорит: слушайте, а вот такой вопрос, вы ужинали с таким-то человеком. Говорит, уже как-то помягче становишься, помягче.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так вот сейчас идут, скажем так, небольшие споры, не споры, там есть одно дело между ФСБ и Генпрокуратурой, это то, что я знаю, то что произошло до Нового года. И вдруг я сегодня услышал вот эту новость. Оно у меня сопоставилось. Но тогда вопрос. Уже список существует, существует список давно, почему американцы только сегодня вспомнили о Чайке? Это что, такая была до вчерашнего дня незначительная фигура?

С.ДОРЕНКО: Нет, нет. Те, которые готовят список, они не говорят, кого они включают. А сенаторы на всякий случай напоминают, что мы надеемся, что этого тоже. То есть он, может, там в списке и есть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, да, то есть он в списке был, просто вытащили такого скелетика.

С.ДОРЕНКО: Сенаторы хотят акцентировать внимание, да.

Д.КНОРРЕ: Напомнить.

С.ДОРЕНКО: Напомнить, что мы ратуем за нашего протеже и все, такая вот тема. Ребят, почему я говорю, почему это важно для русской элиты, но не обязательно важно для всех русских, как мне пишут. Для русской элиты это важно потому, что русская элита потратила… Сейчас я вспомню, сколько лет. Может быть 25 лет. На интернационализацию. Русская элита — есть феодальная элита. Я хочу, чтобы вы поняли принципиальные вещи. Русская элита — есть элита феодальная. Она таким образом взаимодействует в двух направлениях. Первое направление — это равноправный диалог с другими, как кажется, феодальными элитами. То есть мы равноправны. Если ты княгиня… Вот ты княгиня, например, какая-нибудь, ты, например, княгиня Рязани, то есть твой домен — это Рязань. И ты в 1380 году.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Ты княгиня. Единственная, никого больше нет. И вот ты тогда… Почему? Рязань действительно, она же взаимодействовала. Рязань взаимодействовала тогда с Ольгердом литовским, в приятельских отношениях были, рязанский князь и Ольгерд. А Ольгерд воевал, как мы хорошо знаем, против Москвы.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Ольгерд воевал против Москвы. А Даша Кнорре, она Рязанью правила, она была с Ольгердом против Москвы. А дети их, Ольгердовичи, за Москву. Ну, там в семье разлад был, потому что от русской матери, неважно, не имеет значения, главное, что дети, Ольгердовичи, сыновья, двое, они были за Москву. Вот понимаешь, у любой феодальной элиты нет национальности, ее нет.

Д.КНОРРЕ: Вот поэтому совершенно неважно европейская у нас феодальная элита или не европейская. Вы вчера говорили про то, что у нас европейская национальная…

С.ДОРЕНКО: Ты права. У феодальной элиты нет национальности и не может быть, потому что ее национальность простая — элита. Это и есть ее национальность — элита. Поэтому когда ты, княгиня Рязанская, и ты выходишь на Ольгерда литовского против Москвы, ты, безусловно, с ним на равных, вы братья, брат и сестра, что он такая же элита, как и ты, вот и вся твоя национальность. А Москва против тебя. И не имеет значения, что в Рязани русские и в Москве русские. Тем более что вы идете биться за татарских князей.

Д.КНОРРЕ: На Калке.

С.ДОРЕНКО: Вообще. Не на Калке.

Д.КНОРРЕ: 1380-й, битва на Калке.

С.ДОРЕНКО: Да, да. Вы идете биться за иностранных князей, которые для вас тоже не иностранные, потому что они тоже феодальная элита, а, следовательно, у них нет национальности, у них ее нет. Значит, вы идете за татарских князей биться. Ты с литовцами вместе идешь биться за одного татарского князя, москвичи с сыновьями Ольгерда идут биться за другого татарского князя. То есть вся эта байда из-за ссоры двух татарских князей. Понятно, да?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Вот мы подошли к главному — у элиты нет национальности, ее не существует. Однако управлять своим народом они как-то должны. Значит у них есть всего две связи: первая — элиты управляют чужим народом, чужим своим народом; и второе — элита управляет…

Д.КНОРРЕ: Сергей, извините, пожалуйста, я неправильно сказала.

С.ДОРЕНКО: При Калке это первая встреча, 1237-й.

Д.КНОРРЕ: Куликовская битва, да, на Угре, 1380-й, все правильно.

С.ДОРЕНКО: 1380-й, откуда Дмитрий Донской.

Д.КНОРРЕ: Да, да, да.

С.ДОРЕНКО: Таким образом, элита управляется связями с другими элитами, и это и есть ее национальность. И управляет чужим своим народом. То есть ей вменен народ, который чужой для нее. Понятно, что они иного сословия, они мыслят сословно. Русская элита последние 25 лет, будучи феодальной, пытается выстраивать отношения с элитами других стран, полагая их родными братьями своими. Родными братьями!

Поэтому фурор по поводу приезда Клинтона в Москву был. Клинтон в «Спасо-хаусе» принимал русских губернаторов, 80 губернаторов устремились, на ходу кланяясь, кланяясь, кланяясь. «Что вы думаете о Монике Левински?» — спрашиваем мы Аяцкого. Он пишет: «Я завидую Монике Левински». Это русский губернатор, саратовский. «Я завидую Монике Левински». Что в нее вставлял Клинтон. Он завидует. Хоть в рот, неважно. Мне так это понравилось, говорит Аяцков. Правда, он на выходе говорит: я завидую Монике Левински. То есть он тоже хотел бы, чтобы ему оралочку какую-то с Клинтоном предложили. Не предложили.

Вот это и есть дружба с другими элитами. 25 лет заняты этим элиты. Они ни чем другим не занимаются, кроме собственной легализации в мире в качестве феодальной элиты. Но мир начинает их отторгать.

Д.КНОРРЕ: Так уже давно, а мы только поняли.

С.ДОРЕНКО: Мир начинает их отторгать. Последовательно. Они предлагают вкусные вещи, они предлагают Штокмановское месторождение, они предлагают, что хочешь, но мир не хочет. И они не понимают сущностно, в чем дело. Они думают, что… Я тоже, кстати, не понимаю. Нет, и я не понимаю. То есть наши феодальные элиты предлагают миру и тем элитам все, душу нараспашку.

Д.КНОРРЕ: Кому она нужна-то?

С.ДОРЕНКО: Она никому не нужна. Все говорят: нет, нет, нет, до свидания. А почему? Я не понимаю.

Д.КНОРРЕ: Вы объясняли это сами много раз.

С.ДОРЕНКО: Правда?

Д.КНОРРЕ: Потому что Россию можно обойти совершенно спокойно.

С.ДОРЕНКО: Я забыл. А, обтечь, как камень в реке. Просто Россия обтекается и все, поехали дальше.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Вот как-то получилось вот так. И отсюда, когда вы думаете, что русским все равно вот эти санкции, безразличны, вы ошибаетесь, потому что вашей элите это не все равно. Ваша элита 25 лет… А если этим господам, например, 50, это половина жизни, например 60 — это почти половина жизни. Они 25 лет заняты встраиванием себя, встраиванием себя в Ниццу, в Лондон, в Халкидики.

Д.КНОРРЕ: В Мальту.

С.ДОРЕНКО: Они себя встраивают в Форте-дей-Марми. Они себя встраивают в Ниццу, в Монако. Они себя встраивают! Они себя встроили.

Д.КНОРРЕ: Раз им сейчас будет плохо, то и нам в какой-то момент тоже станет плохо.

С.ДОРЕНКО: Нас нет, мы лишены субъектности, о чем справедливо сказал Михаил. Мы лишены субъектности, нас нет. Что значит «нам будет плохо»?

Д.КНОРРЕ: Нас, обывателей, людей…

С.ДОРЕНКО: Нам ни плохо и ни хорошо, нас нет.

Д.КНОРРЕ: Нас интересует только одно — чтобы нам давали визы на год хотя бы в Европу.

С.ДОРЕНКО: И вдобавок нас нет. Не будут давать, и это опять никого не колышет, чтоб ты понимала. Просто я хочу, чтобы ты поняла, мы крошечная страна, маленькая страна, которая управляется 100 тысячами человек. Со всеми домочадцами и родственниками наберется 1,5-2 млн в этой стране людей, которые имеют возможность быть услышанными. 1,5-2 млн могут быть услышаны. Все остальные, их нет, они лишены субъектности. Они не могут быть услышаны ни при каких обстоятельствах, у них нет субъектности, ты понимаешь, в чем дело? Отсюда вывод: наша страна не может не пострадать в виду того, что наша элита 25 лет встраивала себя в виртуальный Лондон, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, она себя встраивала, и оказалось, что 25 лет потеряны даром, нет этой встроенности. Встраивались, казалось, ребята, мы встроились. Нет, не встроились, все опять идет наперекосяк.

Д.КНОРРЕ: А почему нас должно волновать, если нас нет, как вы говорите?

С.ДОРЕНКО: Нас нет.

Д.КНОРРЕ: Нас это каким образом касается? Ну, вот не получилось у них встроиться, ну и ради бога, очень правильно наш слушатель…

С.ДОРЕНКО: Но я-то есть!

Д.КНОРРЕ: В смысле? Вы есть.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Чисто альтернативный вариант того, как могут развиваться события. Я вижу это позитивным образом. Наша страна, есть три наших слоя: вот мы, кто ничего не может сделать, кого не слышат; вот этот маленький, 100-тысячный, как вы говорите, прослоечка, которая может быть услышана; и маленький-маленький крохотулечный слой, который слышат и слушает. Наверное, в какой-то момент им интересно стало, чтобы их слышали тоже, вот эта прослоечка маленькая. Она в этот момент занимается виртуальными Лондонами, Ниццами, и пытается самоутвердиться, вообще продвинуться за счет вот этих виртуальных Лондонов. В какой-то момент этой крохотулечке, которая слышит и которая хочет быть тоже услышанной, говорят: давайте-ка вот здесь внутри будем немножко.

С.ДОРЕНКО: Национализация элит.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да.

С.ДОРЕНКО: Вы думаете, что это, возможно, подтолкнет элиты к национализации. Нет. А я думаю, что нет. Вы откуда приехали? Вы родились в Москве?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Где? Мне это принципиально важно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я родился в Луганске.

С.ДОРЕНКО: Круто. Прямо в городе Луганске?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Прямо да.

С.ДОРЕНКО: Вы же знаете, у меня батя родился в Попасной, село Троицкое наши края, Кадиевка — вот это все. Вы родились в Луганске. Вот я вам хочу сказать, что для русских элит возвращение домой из интернационализации это примерно как вас бы сейчас отправили в Попасную, понимаете? Вы вот здесь что-то делаете. Как вас зовут?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Максим.

С.ДОРЕНКО: Макс, давай в Попасную, все-таки в Попасную. А? — Товарищ, но у меня здесь дела, я уже здесь, в Москве. — Макс, Макс, Макс, в Попасную.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я уже сейчас немножко занят, мне не до Попасной, мне нужно съездить, я, пожалуй, следующим поездом.

С.ДОРЕНКО: Вы не сможете их национализировать, элиты. Они там уже. Всё, всё, всё! Не можем мы их назад в Попасную отправить. Попасная — это чудесное место, столица мира. Попасная. Там родился мой отец. Станция Попасная.

Д.КНОРРЕ: Я верю.

С.ДОРЕНКО: Там прекрасные названия: станция Алмазная, станция Попасная. Ни алмазов, ни попаса нет ни у кого, все равно. Есть у вас попас? — Нет! А как называется ваша станция? — Попасная. Неважно. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Я хотел пару слов сказать. Вы как-то сказали очень умную фразу, вы сказали, что вы каждое утро выглядываете в окно, смотрите и думаете, где 3 трлн долларов?

С.ДОРЕНКО: Ну, например, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мое мнение такое, Сергей. Вы не все можете сказать, но мы понимаем вас. Дело в том, что пускай вернут 3 трлн долларов. Без процентов, мы согласны. И потом едут куда хотят, мы их прощаем.

С.ДОРЕНКО: Не могут.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это гениально было бы.

С.ДОРЕНКО: Да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Или на границу с Китаем всех!

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Фермерские хозяйства и пусть работают.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Чтобы китайцы нас не захватили.

С.ДОРЕНКО: Спасибо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А все службы наши, они все знают, просто они не могут. Но им же не дают, понимаете. Если мы им давали. Они про всех всё знают.

С.ДОРЕНКО: Да ладно. Кого они обслуживают, эти спецслужбы? Просто сидят и знают что ли? Они их обслуживают. 73-73-948. Ребята такие смешные. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей. Москва. Я бы хотел одну умную вещь сказать, только вы не обижайтесь.

С.ДОРЕНКО: Нет, не стану.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я бы еще хотел, если Михаил наш уважаемый…

С.ДОРЕНКО: Сначала умную вещь. А он не звонит, видать, теннисом занимается.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вот чего хотел предложить всем. Не вставлять палки в колеса власти. Вот просто закрыть рты, пусть делают, чего хотят, вот чего хотят. И тут как бы два варианта: либо это рванет в два дня как-нибудь.

С.ДОРЕНКО: А мы и так не вставляем палок. А мы и так только помогаем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, нет, все равно.

С.ДОРЕНКО: Бегаем с солидолом вокруг колес и подмазываем все время. О чем вы говорите? И с вазелином. Мы бегаем с вазелином. Пресса, в частности, она с вазелином бегает.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что это закончится.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Разрешить им делать все, что угодно, это закончится конем в сенате и далее…

С.ДОРЕНКО: Разрешите доложить? Я полагаю, еще на 15 лет абсолютно нормально по инерции можно идти. Еще 15 лет. Вот эти все нервные попытки… Я вам отвечаю, я знаю свой народ, еще 15 лет абсолютно спокойно можно не менять вообще ничего, ноль.

Д.КНОРРЕ: А потом?

С.ДОРЕНКО: Через 15 лет?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Через 15 лет… А какая разница?

Д.КНОРРЕ: Если через 50, то да. А 15 — это уже обозримый горизонт. Разберемся на месте, в этом смысле?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Посмотрим. Я знаю, что 15 лет можно ничего не менять, я вам отвечаю, запас стабильности существенно выше, чем вы думаете.

Д.КНОРРЕ: А вы на чем основываетесь? На предыдущем опыте?

С.ДОРЕНКО: Я основываюсь на глубочайшем знании своего народа. Я его очень хорошо знаю, свой народ, ровно вот еще 15 лет спокойно, можно вообще ничего не делать. Вообще ничего — не прикасаться ни к чему. Просто руки в брюки и ходить 15 лет, и ничего не будет, все будет хорошо. А через 15 лет посмотрим.

Я как-то покупал дом. Когда меня выгнали с работы, я 8 лет был запрещен в России. Это, кстати говоря, запрет прорвал, пробил Венедиктов Леша. Но я был запрещен категорически. И в это время… Я все время думал об эмиграции, покупал недвижимость в графстве Кент, под Ниццей, в Нью-Джерси и еще где-то, сейчас не помню. Короче говоря, в эти 8 лет прекрасные вы могли везде увидеть черный Mercedes, на котором меня везли риелторы. Меня везли риелторы, показывали всевозможные… Я портил им кровь. И в Тель-Авиве я смотрел еще квартиру, чтобы прямо смотреть на море, тоже было прикольно. Но мне хотелось там как гостиницу, в смысле, квартира, которая бы меня ждала просто. Я тебе к чему клоню? Я ничего не купил в результате.

Д.КНОРРЕ: Предвосхитили мой вопрос.

С.ДОРЕНКО: Нет, ничего не купил. Я портил кровь риелторам. Но я очень хорошо помню, как тогда вместе со мной маршем, колоннами шла русская элита. Был Жан-Мишель под Ниццей

Д.КНОРРЕ: Риелтор.

С.ДОРЕНКО: Да. Который возил меня. А он говорил, что он торопится, потому что следующий русский его ждет, еще русский его ждет. Жан-Мишель, он меня возил. Там англичане продавали, а русские покупали. И в горах, и не в горах. И с видом, и не с видом. И с видом на заснеженные пики, и без заснеженных пиков. И с видом на море, и с видом на море одновременно, и на заснеженные пики одновременно, чего хочешь. И Жан-Мишель просто потирал руки, потому что один русский за другим покупал имения. Один за одним, толпами шли русские. Это было начало нулевых. Все скупали к чертовой матери, все, что видели. Потом пошел Форте-дей-Марми, его открыли чуть позже, как ты знаешь. Где можно было русского миллиардера увидеть, как он на велосипеде едет за хлебом с утра, покупать багет или круассан. Русский миллиардер на велосипеде приезжал за багетом в порт и так далее, вот это все.

Ребята, они ни чем другим не хотят заниматься, кроме собственной интернационализации, поэтому американские санкции больно по ним бьют, понятно?

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Четверг, 18 января. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре — ведущая этой программы.

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Давай посмотрим доллар. Доллар, доллар, товарищи! Мы не должны постоянно думать о духовности, немножко материальности, так вы станете марксистами. 56,74 в этот четверг. А в понедельник было 56.37, вы помните. И так колбасилось, вчера было 56,60, например. 62,22 евро. 69,32 нефть, видишь, вместе, парочкой такой. И главная пара 1,2203. Мы видим отступление от максимумов, мы видели ее на 1,2260 и так далее. 1,2202 сейчас.

И биткоин, наконец, 11143. Вчера падал, меньше десяти был в какой-то момент. 11143. Уж больно бойкий этот ваш биткоин, мне становится страшно. Он играет так, что внутри дня можно стать миллиардером. Ну, внутри дня, просто брать снизу, подниматься, подниматься, подниматься. Я не знаю. Я не понимаю, это для меня пинг-понг какой-то, нет, нехорошо.

В Росгвардию поступит новое уникальное оружие. Я хочу со специалистами по оружию все-таки это обсудить. «В текущем году, в 2018 году, планируется закупить снайперские винтовки «Точность» и системы нелетального акустического воздействия “Шепот”». Как это интересно. Как сообщает «Интерфакс», на закупку винтовок выделят 11,5 млн рублей. Небольшие деньги на самом деле. Могли бы квартиру где-нибудь купить в Ясеневе.

Д.КНОРРЕ: За полтора миллиона?

С.ДОРЕНКО: За 11 млн. Можно купить, наверное, «трешку».

Д.КНОРРЕ: «Двушку» в Ясеневе.

С.ДОРЕНКО: Могли бы купить себе Росгвардии «двушку» в Ясеневе, но нет, купят винтовки «Точность». И еще 62 млн, могли бы «двушку» где-нибудь в центре… На системы «Шепот». «Точность» может поражать цели на предельном расстоянии до 1,5 тыс. метров.

Да Чингачгук – Большой Змей дальше кидал свой томагавк, а? Рваный чулок или как там его звали, помнишь, был там следопыт, Рваный Чулок, Драные мокасины, Кожаный драный Чулок, он стрелял пуля в пулю с 200 км? Пуля в пулю он стрелял. Помнишь или нет?

Д.КНОРРЕ: Плохо помню.

С.ДОРЕНКО: Следопыт, Кожаный Чулок, он говорил: ну-ка, капитан, выстрелите вы. И тот стрелял в десяточку. Все кричали, девушки: в десяточку! Со 150 метров где-то примерно. А Следопыт говорил: а я сейчас выстрелю. Стрелял и все кричали: он промахнулся! А Кожаный Чулок говорил: нет, я просто посадил пуля в пулю. Все это эти идиоты видели со 150 метров. Это потом высмеивает Марк Твен между прочим. Ну, правда, как они могли все это видеть со 100 метров или со 150, непонятно. Посадил пуля в пулю, все как будто видели это. Ладно, идиоты, неважно.

А наша «Точность» будет стрелять намного хуже, чем Чингачгук, и существенно хуже, чем следопыт Кожаный Чулок. Но на нее все равно деньги выделили. Ну и хорошо. Кто-то разбирается в оружии, позвоните, пожалуйста. Здравствуйте. Это хорошо? С полутора тысяч метров.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. «Шепот» и аналогичные системы уже применяли на Болотной в десятом году.

С.ДОРЕНКО: И нет ни одного пострадавшего.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А там никто не страдает. Подавляется агрессия, подавляется воля, люди не способны куда-то двигаться, становятся аморфными, ватными.

С.ДОРЕНКО: А сам человек, который применяет это, не становится ватным? А то все ватные вокруг.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, вы когда из душа поливаете на что-то, вы мокрый?

С.ДОРЕНКО: А!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он имеет направленное действие, конечно.

С.ДОРЕНКО: Например, я омоновец. Я стою на проезжей части на улице Серафимовича. Передо мною Болотная площадь, на ней злодеяния и смутьяны, я в них шарахаю инфразвуком. У него длинная волна, правильно? Инфра.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Инфра? Да.

С.ДОРЕНКО: Длинная. Она умеет, огибая препятствия, как бы проникать, вступая в резонанс с туловищем этого человека, с его грудной клеткой и как бы создавая некую ситуацию, при которой у него гасится агрессия.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не грудная клетка, а в большей степени черепная коробка.

С.ДОРЕНКО: Голова, черепная коробка. А что в этот момент… А в этот момент господин Греф, например, завтракает в «Балчуге» и заключает важнейший договор с иностранным партнером. И Игорь Иванович Сечин заседает у себя в кабинете там же. То есть я луплю в него, и он подписывает какой-то страшный документ, а Греф, завтракая в «Балчуге», сдает все иностранным партнерам, ведь это же может иметь последствия.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ваша служба безопасности заранее знает, где что будет происходить. И, тем более если на Болотной что-то происходит, то в ближайших 3-5 км вы даже в туалет не пойдете.

С.ДОРЕНКО: Не приходить. Отлично, все я понял. Спасибо большое. Будем извещать по радио: товарищи, смутьяны, смутьянцы, сагитированные иностранцами, собираются в такой-то точке! Против них в таком-то направлении из точки А лучом инфразвука будет произведено обезвреживающее их действия. Просим, Игорь Иванович, не появляться в этот момент в офисе, ваш офис будет разрушен начисто инфразвуком. Правда, инфразвук может быть такой мощности, это серьезно.

Д.КНОРРЕ: А есть какие-то поглощающие материалы?

С.ДОРЕНКО: Любые. Черепная коробка, например, твоя поглощает.

Д.КНОРРЕ: Ну, вот. Будет много препятствий на пути к Сечину, мне кажется.

С.ДОРЕНКО: Греф не должен приходить. Раньше там была «Сибнефть», не побоюсь этого слова. А сейчас что? Если там была «Сибнефть» рядом с «Балчугом», значит они тоже в расстроенных чувствах, в слезах все продадут американцам. Ни в коем случае, товарищи! Тут надо очень серьезно просчитать. Может быть с вертолета хреначить сверху вниз инфракрасным. Нужен такой вертолет «Шепот».

Д.КНОРРЕ: Дрон.

С.ДОРЕНКО: Да, да. «Точность» и «Шепот». «Шепот» — это специальные щиты с сабвуфером. Ты знаешь, инфразвук — это сабвуфер, в сущности. Товарищи, у многих в машинах это стоит, это оружие страшное. То есть на щитах будет сабвуфер. И если Росгвардия вознамерится однажды сделать дискотеку…

Д.КНОРРЕ: На плече всегда носят сабвуфер. Ну, как ходили раньше — на плече. Со светомузыкой.

С.ДОРЕНКО: Если теперь Росгвардия, вооружившись системой «Шепот», инфразвуковой, вознамерится сделать дискотеку, то они должны синхронизировать это все мегафонами. Мегафоны будут по высоким частотам хреначить соло-гитару, а бас-гитара пойдет по щитам Росгвардии. Ду-ду ду-ду ду, тун, тун, ду-ду ду-ду ду-ду, тун. Правильно? Какой-то ход должен быть такой. И люди такие мирные и все такое.

Я прочитал: распространение инфразвука. Вы должны понять, как это на вас будет воздействовать. Вы можете случайно оказаться там, может быть в километре, но он будет пробивать вас. Инфразвук подчиняется общим закономерностям. Нет, нет, я начну раньше: «Это звуковые волны, имеющие частоту ниже воспринимаемой человеческим ухом».

Но рыбки в аквариуме ее воспринимают в Японии. Почему? Инфразвук распространяется при землетрясении, при колебании магмы, при колебании коры. Инфразвук распространяется в воздухе. А, гораздо дальше распространяется в воздухе! Чем в черепе человека. Потому что он не поглощается почти атмосферой. Пробьет всех насквозь.

Д.КНОРРЕ: Вот. А вы говорите.

С.ДОРЕНКО: Есть же второй Игорь Иванович. Первый зампред правительства русского, который купил квартиру на Котельниках. Там же тоже может долбануть его бедного.

«Благодаря большой длине волны для инфразвука характерно явление дифракции… он легко проникает в помещения и огибает преграды, задерживающие слышимые звуки».

Молнии, бури, ураганы и киты, и слоны — вот распространители инфразвука. Челябинский метеорит, когда он падал, он издавал инфразвук. Давай послушаем. Товарищи, пожалуйста, наденьте беруши какие-то или что, мы сейчас вам дадим. Сейчас вы не знаете об этом, но здесь распространяется инфразвук, infrasound fluctuations.

МУЗЫКА

С.ДОРЕНКО: Я не шучу. Здесь написано, что вы не знаете об этом и никогда не узнаете. Но сейчас прямо сквозь ваш мозг распространяется infrasound fluctuations. Чувствуете, что вы стали более мирными и у вас пропал запал какой-то, нервозность какая-то, невротики чертовы? Правая рука теплая я тяжелая, левая рука теплая и тяжелая.

МУЗЫКА

С.ДОРЕНКО: Где же инфразвук? А он есть! Вы его не слышите, вы его не можете слышать. Кошка ваша слышит, рыбка в аквариуме слышит, а вы не можете его слышать, ухо не воспринимает, нет. Но сейчас сквозь вас это хреначит.

Это не убедительно, я никого не убедил. Надо, мне кажется, что-нибудь хорошее. Давай какой-то хороший инфразвук поставим. Не помню, может быть вот такой я предложу, допустим… Мне нужен инфразвук какой-то проверенный. Вот, допустим, вот такой инфразвук есть.

МУЗЫКА

С.ДОРЕНКО: Вот так бы выходила Росгвардия, ребята! Бойцы пошли из автобуса! Цепочка, ну-ка быстро пошли, пошли, пошли! Что же мы видим? Смутьянцы танцуют! Все пошли в сторону метро «Октябрьская»!

Я не знаю, на меня наоборот действует. Я бы уже сломал стойку микрофона об колено сейчас. Шварк ее, сюда иди! На меня инфразвук действует, меня заводит это, прямо заводит, я начинаю вибрировать в унисон.

Д.КНОРРЕ: Значит, на вас будет использовано ультразвуковое.

С.ДОРЕНКО: Меня заводит. Не знаю, я бы наоборот — вошел сразу «революция!».

Д.КНОРРЕ: На вас уже можно прицельным каким-то выстрелом.

С.ДОРЕНКО: Росгвардия должна как-то рассчитать музыку, может быть даже каким-то образом свериться через социологические исследования, какие частоты на кого и как действуют. Я бы, например, может быть согласился здесь с действительностью даже в этом гнусном январе без солнца под какую-нибудь такую может быть.

ПЕСНЯ

С.ДОРЕНКО: Вот если бы Росгвардия такую хрень исполнила, например, серьезно сейчас говорю, я бы сказал: ну, наливай! Товарищ полковник, у вас же есть с собой коньячок, по рюмочке.

Д.КНОРРЕ: Но это до пятой минуты, а дальше потом драйв пойдет.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Нет, я бы сказал: товарищ полковник, все-таки наливаем, надо… Там идет дальше?

Д.КНОРРЕ: Где-то должен быть запил такой.

ПЕСНЯ

С.ДОРЕНКО: На нас начнут воздействовать инфразвуком, товарищи. Я думаю, что мы уже внутри каких-то звуков. Нормально все. Переживем, да?

Д.КНОРРЕ: Да, абсолютно.

С.ДОРЕНКО: Они истратят на «Шепот» 62 млн, то есть купят себе на 62 млн целую кучу щитов, одновременно в Китае им строят сабвуферы такие. Ну, чуть-чуть больше будут таскать. Я думаю, они ребята ухватистые и крепкие физически, нормально получится. Серьезно. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Николай. Занимался как-то в юности этими вопросами.

С.ДОРЕНКО: Сабвуферами?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Опасное дело. Если достичь излучения с частотой 4 герца, это частота биения сердца, сердце можно остановить.

С.ДОРЕНКО: Можно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Даже на большом расстоянии.

С.ДОРЕНКО: Либо перевести на другую частоту.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сердце вряд ли переведешь. Вся наша биология… неважно. Почему мы сейчас не могли услышать, могли бы поставить инфразвук, но наши динамики, динамические головки ниже 20 герц они не срабатывают.

С.ДОРЕНКО: Точно! А я как-то покупал за немыслимые деньги на серебряных проводах с восьми.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это все реклама. Во-первых, частота транзисторов не опускается, то есть усиления модуляции невозможно достичь.

С.ДОРЕНКО: А сколько минимум?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: От 20 до 20 — 20 герц на 20 тыс. килогерц.

С.ДОРЕНКО: А я брал 8 — 27 тысяч. Вот это значит вранье, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это вранье полное, потому что невозможно, никто никогда не опускался, нет смысла. Дети могут слышать немножко ультразвук, но человеческое ухо не опускается ниже 20, нет смысла. Да и транзисторы не работают.

С.ДОРЕНКО: Но кошки слышат.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Кошки слышат. Ужас в саване, когда лев рычит, либо слон… Ведь слоны слышат до 5 км друг друга за счет инфразвука. Киты владеют до бесконечности. Но они не ухом слышат, а слышат как бы всем телом. Тамтамы на определенной частоте, и это как бы общение, это первый телеграф. Когда еще барабанов не было, по сухим стволам деревьев, выбирали специальные деревья и первобытные люди общались путем ударов по этому дереву, распространяя…

С.ДОРЕНКО: Насколько это опасно, если я попал в сферу действия?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Опасно. Потому что непонятно…

С.ДОРЕНКО: А как защититься? Стать задницей.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Невозможно стать задницей. Я говорю, на большом расстоянии. Во-первых, чем меньше волна, тем нужна большая мощность для того, чтобы ее качнуть.

С.ДОРЕНКО: Николай, на меня начинают действовать инфразвуком. Я наклоняюсь, сгибаюсь в поясе таким образом, чтобы инфразвук шел перпендикулярно к моим ягодицам. Но хребет делаю попутным для инфразвука, то есть он как бы скользит вдоль хребта, правильно я сейчас рассуждаю?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может быть.

С.ДОРЕНКО: А инфразвук, он настолько большой, что он огибает меня.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Лояльность, лояльность.

С.ДОРЕНКО: Что лояльность? Я как журналист, я пришел освещать события. Журналисту будут давать на задницу железный щит какой-то, чтобы гасить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Для вас бейджик достаточно.

С.ДОРЕНКО: Бейджик не защитит меня.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: Нет, товарищи, я журналист, я пришел к смутьянцам на мероприятие. Я их внутренне осуждаю. Граждански я их глубоко ненавижу. Но как профессионал, я должен идти к кому хочешь. Ходил я куда хочешь, я к ельцинским ходил, к «огоньковским» ходил, разные смутьянцы, в свое время. И я сейчас пришел. На меня наставляют щит Росгвардия, и начинают… хреначить, 4 герца. Я должен как-то укрыться. Что я знаю из физики? Что инфразвук, он идет, огибая препятствия, потому что волна длинная, и она не гасится как бы, она огибает препятствие. Ее типичность в чем? Ультразвук, он в в меня как бы, как рентген, идет в меня, как sunny wind, как солнечный ветер. А инфразвук, он меня огибает, потому что у него волна длинная, и она это умеет. Я становлюсь задницей к Росгвардии, в хорошем смысле. Почему? Потому что там у меня есть запасец, мясо, сало, вот это все, оно гасит сколько-то, ослабляет. А спину ставлю параллельно ходу инфразвуковой волны, и она по ней скользит прямо мне в затылок. Но я тогда наклоняю голову вот так.

Д.КНОРРЕ: Придется снимать вслепую.

С.ДОРЕНКО: И понеслась! То есть волна несется мимо меня прямо в «Роснефть» и прямо в «Балчуг», прямо аж туда в высотку в Котельниках мимо меня. Правильно? В Дом музыки на Павелецкой, она туда фигачит. Правильно я рассуждаю? Нет, я пытаюсь рассчитать. Я же жить хочу, товарищи. Вы не хотите, а я хочу. Вот какая разница между нами — вам плевать на вашу жизнь, а я, извините, хотел бы пожить еще. Только так, товарищи, наклоняетесь, становитесь задницей, гасите инфразвуковой сигнал. А в задницу лучше всего какую-нибудь пробку, что-нибудь такое, резину, какой-нибудь амортизатор. Может быть композитные материалы. Можно неопрен, в неопреновый костюм одеться, дайверский, масочка такая и пошел. Ха-ха-ха-ха! Серьезно.

Можно, я скажу какую-то вещь сейчас, ты будешь удивлена. Я был на дискотеках несколько раз. Больше всего, я думаю, на старости лет поехать на Ивиса остров.

Д.КНОРРЕ: Говорят, что Ибица уже не так.

С.ДОРЕНКО: Мне на старости лет хватит. Я когда-то, давно-давно, пришел в дискотеку в 1986 году в Буэнос-Айресе. Город Буэнос-Айрес, Аргентина, Ла-Плата, вот там я был. Я пришел на безумную дискотеку. Причем такая дискотека была, что у меня просто бутылка в руках плясала, то есть меня так пробирало. И вот это мне так нравится адски! То есть там стояли сабвуферы величиной с дом, которые не просто рокотали, как тебе сказать.

Д.КНОРРЕ: Били по печени.

С.ДОРЕНКО: Кишки просто у тебя играли в сердце, это просто было нереально. Мне так понравилось в Буэнос-Айресе. Главным образом из-за этого. Я запомнил, как кот какой-то, я как кот, я слышал эти звуки. Потом я был в дискотеке на севере в Хихоне или Овьедо, по-моему в Овьедо, мы были на дискотеке в Испании. Потом в Мадриде был, потом еще где-то был, все время за границей. А потом я был в «Цеппелине», клуб «Цеппелин» однажды. В России я был однажды в дискотеке, я был в «Цеппелине». Мне кажется. Может быть нет. И мне казалось тогда, что это и есть высшее достижение человеческой мысли. Мне это так нравится! Я прусь от инфразвука! То есть наоборот, теперь я понял по жалобам Николая, что людей это разрушает, и сердца у них останавливаются. А у меня ровно наоборот. Больше того, где-то клуб «Ред», я подхожу к дверям, денег нет войти, я подхожу к дверям, чтобы меня немножко поколбасило. Серьезно. Я питаюсь этой энергией, не представляешь. Эти хохочущие девушки, которые расходятся…

Д.КНОРРЕ: Разливающееся спиртное под ногами.

С.ДОРЕНКО: Блюющие юноши, хохочущие девушки и инфракрасные звуки — все это вместе приводит меня в исступление какое-то, мне так нравится.

Д.КНОРРЕ: Мерцание цветомузыки, да.

С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Я не знаю, почему Росгвардия считает, что это плохо для кого-то будет. Наоборот, we will dance, dance, dance!

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Люди попали в Мексике. Застрявшие в Мексике туристы вылетели в Россию. Они летят себе, летят. Нет, они должны сегодня прилететь. Из-за долгов «России» как будто бы, авиакомпания «Россия». Там какой-то красивый 747 был нарисован на фотографии, рябенький, как курочка Ряба, и он не смог, это чартерный рейс, всякая такая история. Сутки. Никто не дал им как будто бы ни гостиницы, вообще не помогали.

Д.КНОРРЕ: Авиакомпания накормила пассажиров ужином. Но туристической компании быстро расселить людей по отелям не удалось.

С.ДОРЕНКО: Булочку дают, дают им лектины. Мы же не едим булочку.

Д.КНОРРЕ: Со вчерашнего дня.

С.ДОРЕНКО: Со вчерашнего дня мы не едим булочку, ядовитые лектины, нет, не годится. Знаешь, что я хочу тебе сказать. Я хочу это обсудить со слушателями. Я хочу сказать, что… А может быть кто-то прилетел, вот мне звонят. Товарищи, вы что, прилетели и мне звоните? 73-73-948. Может быть прилетели из этой Мексики? Здравствуйте. Нет.

Д.КНОРРЕ: Видимо, еще нет.

С.ДОРЕНКО: Звонит с воздуха. Здравствуйте. Вы прилетели?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Лимонадный Джо. Ко мне завтра прилетают. Я встречаю 19 числа в Шереметьево.

С.ДОРЕНКО: Скажите, люди стали богаче? Стали больше ездить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Из Канкуна.

С.ДОРЕНКО: Они летят из Канкуна чартером или нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я даже не уточнял.

С.ДОРЕНКО: Это важно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Трансфер осуществляю по-дружески, мне все равно.

С.ДОРЕНКО: Но если чартер, то легко могут быть задержки. А если не чартер, то…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они не говорили, что у них какие-то проблемы, все нормально. Могу уточнить.

С.ДОРЕНКО: Нет. Хорошо, если повезет. Спасибо вам большое. Ребят, я хочу сказать следующее, мне кажется, что люди разбогатели вокруг. Я сейчас говорю серьезно, что люди забогатели, что деньжата пошли. Могу эти рассуждения подкрепить двумя соображениями. Я никогда никому ничего не дарю на Новый год.

Д.КНОРРЕ: Удобно.

С.ДОРЕНКО: Очень удобно. Однако у меня вот здесь бывает все завалено подарками от всевозможных партнеров, неважно, в общем, много подарков. И я вам должен подметить, что, например, в пятнадцатом и шестнадцатом году, ну, с пятнадцатого на шестнадцатого, с шестнадцатого на семнадцатый подарки были скудны, даже стыдно скудны. Мне дарили какую-нибудь книгу, в общем, какой-то ужас, как будто мы в пятидесятых годах друг другу дарим книги. А сейчас все поменялось, пошло дорогое вино. Те, которые привозили VSOP, я все равно коньяк не пью, я его передариваю, но стали привозить XO.

Д.КНОРРЕ: О!

С.ДОРЕНКО: Был VSOP, стало XO, то есть что-то меняется. Из этого я и заключаю, что все-таки люди разбогатели. Кроме этого, сегодня публикация в «Коммерсанте»: в наступившем году решили отправиться наши сограждане на февральские и мартовские праздники за рубеж.

Там очень легко, если посмотришь, там 8 марта надо только лишь взять понедельник, вторник, тогда можно вообще чуть ли… Сейчас посмотрю, расскажу. Я вчера как раз анализировал, анализировал. 8 марта там надо два дня взять на работе всего-навсего. 5-6 как-то пристроить, получить отгул за прогул, тогда можно вообще 2 марта уезжать. До одиннадцатого. Потому что следующий рабочий день аж 12 марта. Со 2 марта можно валить, это пятница. До одиннадцатого. Это прикинь чего — это 9 дней.

Д.КНОРРЕ: 5, 6, 7 — отгул, три дня взять.

С.ДОРЕНКО: Нет, 7 уже нерабочий.

Д.КНОРРЕ: Ничего себе!

С.ДОРЕНКО: Начикрыжили, намухрыжили хитрые эти 7, 8, 9, 10, 11 — законный выходной. И третье, четвертое. 5, 6 — отгул за прогул и понеслась. 2, в пятницу, улетаем, 11 возвращаемся, точка — 9 дней можно гулять. На февраль: 22, 23, 24, 25 — законные выходные. Надо только отгул за прогул взять 19, 21, 21. Можно 16 февраля улетать, вот скоро, и вернуться 25. Шикарно!

Д.КНОРРЕ: Кому как.

С.ДОРЕНКО: Летишь в Малагу, берешь в прокат мотоцикл в Малаге. Переправляешься из Альхесирас в Сеута или Мелию. Переправляешься на пароме, на мотоцикле испанском. И едешь в горы Атласа, где женщины, крашенные синей краской, ходят абсолютно все синие, сплошь с ног до головы синие. Ты их разглядываешь, и тебе за это отрезают голову прекрасные берберы. То есть люди разбогатели.

Д.КНОРРЕ: Или приспособились.

С.ДОРЕНКО: Михаил разбогател. Михаил, ну, правда же, разбогатели.

— Извините, связь прервалась.

С.ДОРЕНКО: Это вы, Михаил, это не я. Я считаю, что люди разбогатели. Я хочу провести голосование. Скажите, пожалуйста, мы можем с вами сосредоточиться и проголосовать по трем номерам: первый — вокруг меня люди разбогатели и я тоже; второй — вокруг меня люди разбогатели, а я нет; третий — никто не разбогател и я не разбогател.

Начинаем голосование. Вокруг меня люди разбогатели и я тоже — 134-21-35. Вокруг меня люди разбогатели, а я нет — 134-21-36. Все обеднели, и я обеднел — 134-21-37.

Пока у меня сыпется, было 14 на 20 на 66. То есть голосование пошло. Но пока еще меняются голоса.

Вокруг меня люди разбогатели и я тоже, народ поднялся, и я поднялся — 134-21-35. Народ поднялся, а я нет — 134-21-36. Народ наоборот — опустился, и я вместе с ними опустился.

Д.КНОРРЕ: Есть еще вариант: я разбогател, а все — нет.

С.ДОРЕНКО: Этого нет.

Д.КНОРРЕ: Неважно, такого не бывает.

С.ДОРЕНКО: Все поднялись, и я поднялся — 134-21-35. Все поднялись, а я нет — 134-21-36. Все упали, и я упал — 134-21-37.

У меня уже 500 голосов, но мы продолжаем, потому что люди очень активно звонят, мне не хочется прерывать такой прекрасный праздник демократии. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Михаил, вы разбогатели или нет, скажите честно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ваше элегическое настроение передается и мне.

С.ДОРЕНКО: Да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вам, видимо, ну, как и всем нам, не дают покоя лавры Марии-Антуанетты. Хотя она этого и не говорила. Но фактически вы сейчас произнесли сакраментальную фразу, что если нет хлеба, давайте есть…

С.ДОРЕНКО: Пирожные, конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Фактически это так. Три процента наших граждан вообще ездят за рубеж, даже меньше, это совершенно официальная статистика. Паспорта имеют 5%.

С.ДОРЕНКО: Нет, больше. Неважно. Хорошо, давайте скажем — мало.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот этот эпикурейский вывод о богатении или сверхбогатстве, который определяется именно показателями поездки куда-то в Мексику, ну, это совершенно серьезно. Средний чек, а это очень серьезная статистика, покупки упал вдвое, это самый сильный показатель.

С.ДОРЕНКО: Можно я при вас сейчас подведу итоги голосования, остановлю его? Я предлагаю просто. Извините, несколько бестактно до известной степени.

У нас 8% считают, что все поднялись, и они поднялись. 18% считают, что все поднялись, а им этого не удалось, но вокруг люди поднялись. 74% считают, что все упали, и они упали. Спасибо большое. Михаил, продолжайте, прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Из чего я делаю вывод, что это тоже можно определить еще другой сакраментальной фразой: жили мы бедно, к тому же нас еще и обокрали. Вообще, когда рассматривается вопрос изменения материальной жизни в социальной сфере, то не надо обращаться к каким-то показателям инфляции, Госстат, Росстат и так далее. Надо брать только две группы и говорить о оних, они на виду — это пенсионеры и матери-одиночки. И ничего не надо больше. Ни Мексика, ни поднялись, ни вино, которое стали дарить. Пенсионерам никто не прибавил 200% пенсии.

С.ДОРЕНКО: Нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Подавляющее большинство пенсионеров, а это десятки миллионов, имеют среднюю пенсию 10 тысяч рублей. Я думаю, вы не обидитесь на меня, если я скажу, что один очень уважаемый мною человек, с которым я сейчас разговариваю, забыл уже день, когда он тратил меньше 20-30 тысяч в день.

С.ДОРЕНКО: Мне все бесплатно дают, просят кредитную карточку посмотреть и дают бесплатно, денег никто не берет вообще.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А это 10 тысяч в месяц. Значит, самой актуальной проблемой, я уже об этом много раз говорил, вот за что мы должны ратовать. Это 40 млн продовольственных наборов еженедельных, которые должны даваться, либо через субсидию тем людям, которые получают 10 тысяч в месяц. Вы знаете, что Москва и Московская область, а других городах еще хуже, усредненный тип пенсионера — это одинокая женщина, муж уже умер у нее, которой помогать… Мы не будем распространяться о сторонней помощи детей и так далее. У нее пенсия, в Московской области нет надбавки, от 8 тысяч до 14, а в Москве свыше 14.

С.ДОРЕНКО: По-моему, до 19, если я не ошибаюсь, в Москве.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня пенсия 14 тысяч. ЖКХ за двухкомнатную плохенькую квартиру, у меня есть двухкомнатная, так случилось, 5-6 тысяч. А пенсия 12. А Подмосковье, многие даже учителя получают... О чем тут разговаривать? Мы с вами действительно превратимся в коллективную Марию-Антуанетту, если будем вот так рассуждать.

С.ДОРЕНКО: Страшно. Надо завязывать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хотя ни Антуанетта, ни Черчилль своих знаменитых фраз не говорили, и в этом позорная аберрация исторической науки. Никакой …, никаких ракет, ведь этого не было, все подчинено одному — владением правом на право. … нет в кармане этого права на право, поэтому он серьезно расценивает то, что сообщает пресса. На Западе вообще принято считаться с прессой, вот и вся дискуссия сегодняшняя, которая была…

С.ДОРЕНКО: Спасибо.

Д.КНОРРЕ: А всего лишь хотели поговорить про то, что люди стали…

С.ДОРЕНКО: Люди, мне кажется, стали жить лучше, стали жить веселее.

Д.КНОРРЕ: Просто та группа людей, которые раньше ездила по заграницам, потом перестала, опять стала ездить, вот и все.

С.ДОРЕНКО: «Зачем врать? — говорит Ильич. — ЖКХ при таком раскладе, при 12 тыс., почти не платишь, там совсем копейки». То есть когда у тебя пенсия, ты платишь совсем копейки, никакого ЖКХ как расхода нет.

Д.КНОРРЕ: А если ты работающий пенсионер?

С.ДОРЕНКО: Не знаю.

Д.КНОРРЕ: По-моему, если ты не работаешь, тогда у тебя скидки. Я могу ошибаться.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. 87-й тоже пишет: «Михаил забывает про субсидии для пенсионеров, так что не 5 тыс. ЖКХ». «Если ты работаешь, то пенсия не 17 тысяч, а 13». «Лучше не дожить до пенсии», — говорит Алекс. «Только ветеранам труда скидка на ЖКХ», — говорит Михаил из МиГ. То есть не всем скидка. «У пенсионеров льготы по оплате ЖКХ 50%». «Инвалидам субсидия», — говорит нам 607-й.

Давайте тогда спросим. Все всё знают. Мы не знаем, мы вас спрашиваем. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Здравствуйте, Дарья. Я бы мог, в принципе… Мои друзья все поднялись. Я бы тоже мог подняться, но я психологически лентяй, в принципе, из-за этого. На самом деле Михаил, конечно, неправ насчет пенсий, насчет матерей. Про свою дочь я не буду говорить. Она мать-одиночка, но у нее… Вы помните, она в Росгвардии работает, у нее свои дела. Но они там все тоже поднялись. Люди, с которыми она тоже по своей работе встречается, тоже стали богаче.

С.ДОРЕНКО: Да, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Пенсионеры, у меня бабушка 92 года, это тоже отдельная тема, она ветеран войны. Я даже по своим друзьям скажу — все купили новые машины.

С.ДОРЕНКО: То есть люди поднялись. То есть меня не обманывает ощущение.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я, например, на следующей неделе улетаю на Камчатку на охоту.

С.ДОРЕНКО: Вот как? А какой у вас 16 калибр или 12?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня есть и 16, и 12.

С.ДОРЕНКО: Вы должны, как в фильме «Убить Билла», ехать с самурайским мечом прямо в кабине самолета.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мачете у меня есть.

С.ДОРЕНКО: Прямо в кабине самолета. Она сидит там…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но дороговато стоит, я вам скажу, Сергей. Дороговато поездочка обойдется.

С.ДОРЕНКО: Сколько?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 180 она обойдется.

С.ДОРЕНКО: 180 тысяч, да?

Д.КНОРРЕ: А вы будете брать вертолет, чтобы летать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Надо переправиться, да. Это чисто перелет и чисто там егерь. Поездки, перелет — вот это все. А что мы там кушать будем. За медведя, если мы будем, это платить отдельно. Шкуру если мы хотим снять… Кстати, за перевоз шкуры обратно берут 25.

С.ДОРЕНКО: А почему? Она воняет или что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это немножко как бы запрещено.

С.ДОРЕНКО: И тогда разрешено за 25, понятно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тем более работа, работа, чтобы голову… как называется чучельник по научному, забыл.

С.ДОРЕНКО: Там что-то трансдермия, что-то такое, таксидермия.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это еще пятнашечка выйдет. Дороговато это все выходит. Но интересно, потом расскажу, вернусь и расскажу.

С.ДОРЕНКО: Давайте. Это я вас сопровождаю. Вы летите в самолете с мачете со своим.

МУЗЫКА

С.ДОРЕНКО: Денис летит с мачете. Правильно? Хорошо получилось. Можно я почитаю сообщения людей? Говорит аудитория. «Я за 8 тысяч ездил в Орел на охоту на неделю». А чем питался? Чем вы там питались, можно сразу сказать? Я знаю, он убивал и ел, это правильно. «Мужик в кредит едет». Сергей ПЗРК: «В салоне Infiniti на Новой Риге в шауруме сейчас совсем нет машин, все раскупили. Так что у людей появились деньги». Москва, Дмитрий: «Отец инвалид. За трехкомнатную квартиру в Москве вычет из 6-9 тысяч — 1,5 тыс.. Пенсия со всеми вредными работами и надбавками, отказ от всех льгот — 21 тысяча». То есть он получает 21 тыс., и он платит за квартиру от 6 до 9 тысяч, а вычет дают 1,5.

Макс говорит: «Вы знаете, что разрыв между богатыми и бедными, как мне представляется, увеличился». «Только ветеран труда имеет скидку на ЖКХ», — говорит Владимир. «Мать, вторая группа инвалидности, пенсия в Москве 18600. На ЖКХ тратит 3 тысячи вместе с телефоном». «В Курске пенсия 8 тысяч, а ЖКХ 3200. Никаких субсидий». Курск — это в России, может быть кто-то слышал. Курск, там была Курская битва в 1943-м, Прохоровка и так далее.

«Только инвалидам и ветеранам субсидии». «Льготы собственникам-пенсионерам. Если просто прописан, зарегистрирован — никакой      льготы нет», — говорит Татьяна. Она знает. «Брехун Ильич». Кто такой Ильич? Мы не знаем. «У меня пенсия 15 тысяч, а со всеми льготами ЖКХ 6500. Знатоки хреновы», — говорит Великий Немой. У него пенсия 15, минус 6500, остается 8500 на то, чтобы шиковать по-настоящему, зажечь, цыгане, шлюхи.

Д.КНОРРЕ: Гуляй, рванина.

С.ДОРЕНКО: «В Голицыне 3 тыс. 500 ЖКХ у мамы». «Льгота в 50%, но все равно при пенсии в 12 тыс. ЖКХ в 2 тыс. это тоже ужасно», — говорит Игорь. «Но субсидии в корне решают проблему», — говорит Андрюшечка. Может быть. Кучино, 10-й пишет: «Напротив легендарной помойки…» Что, 10-й?

«Вы сказали, что я не верю в правду». Кто сказал? Я сказал? Я мог такое сказать, я мог ляпнуть, да. «Вы теперь будете вечно скитаться в мире небесном», — говорит мне 69-й. … Сансары, да? Я не против. «Всем исключив… рабы на галерах, а нефтяники в Тюмени прохлаждаются на курортах». «Машины не раскупили, просто их не завезли». «У отца в Москве пенсия 20, плюс 2 субсидия. Очень он доволен своим положением». «В Москве прибавили не менее 3 тыс. Субсидия на квартиру около 3 тыс.», — говорит Т.

«Сын в Железке за двушку платит 8,5-9 тысяч. Это без субсидий. Так что это 5 тыс. уже за вычетом». «Полковнику запаса, ветерану Вооруженных сил пенсию платят 17 тысяч 600 рублей», — говорит 25-й.

Ребята, все я понял. Господа. Какие ребята, ну, что вы? Господа, я примерно все понял. Но какая-то часть населения, вот поверьте мне, какая-то часть населения поднялась. Я вам серьезно говорю сейчас. Потому что самолеты набиты людьми, набиты просто. Причем в неурочный день. Не в какой-нибудь последний день, А380, который везет, не знаю, даже в шикарной комплектации с первым классом, везет все равно 600 человек.

Д.КНОРРЕ: А действительно многие в кредит летают?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я спрашиваю у проводников, они говорят: ни одного свободного места, ноль свободных мест. То есть люди летят отдыхать. И ты увидишь это на 23 февраля. Ты видишь это сейчас, машин, в общем, не так много, сегодня из-за снегопада машин не так много.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Люди все еще летают по своим Бали и так далее. Какая-то часть… Ребят, давайте поверим, что какая-то часть, допустим, не мы, хорошо, поднялась, но это правду говорю — какие-то люди поднялись. Я это вижу, я это чувствую. Я чувствую этот запах денег, которые в чужих карманах. Я чувствую запах денег в чужих карманах. Где-то они их добывают, гады. «Все отдыхают в рассрочку».

Д.КНОРРЕ: В рассрочку, Григорий пишет. Интересно.

С.ДОРЕНКО: Я не знаю.

Д.КНОРРЕ: Еще пишут, что куча горящих путевок появилась.

С.ДОРЕНКО: «У чиновников очень хорошие зарплаты», — говорит 51-й. «Это какая компания на А380 летает в Москву?» — спрашивает Сергей. Emirates — единственная, которая летает в Москву, на А380. Ребят, это самолет, это небо и земля по сравнению с любым другим самолетом, просто небо и земля. Садишься в А380, и ты просто вообще не понимаешь, как это происходит дальше. А380. Это наш ответ Чемберлену, все.

Д.КНОРРЕ: Кайф.

С.ДОРЕНКО: Надо теперь делать так, например, если ты летишь в Майями, ближайший к тебе А380, который летит в Майами — это Франкфурт, Париж и Лондон. Ты летишь до Парижа, до Лондона, давясь слезами.

Д.КНОРРЕ: На 320-м

С.ДОРЕНКО: Давясь презрением на 320-м. Потом пересаживаешься в А380. В эконом! Не надо ничего, в эконом. Шикарные кресла, шикарное абсолютно все — обслуживание и так далее. Я спросил у «Аэрофлота», я говорю: ребят, у вас нет А380. И мне ответ знаешь какой был? И не будет.

Д.КНОРРЕ: Почему?

С.ДОРЕНКО: То есть они не планируют. Не знаю, почему. Не планируют.

Д.КНОРРЕ: А какие-то аналоги есть у них?

С.ДОРЕНКО: Нет, аналогов нет, их не существует. А380 — это совершенно отдельная фигня. Ты идешь над Индийским океаном, ты идешь над Персией, над горами, ты идешь где бы то ни было — тебя вообще не трясет, вообще никак. Глыба гигантская, как планета идет. Стюардессы, все абсолютно шикарно. А380. Но у нас их нет, и не будет. У советских собственная гордость — на буржуев смотрим свысока.

Д.КНОРРЕ: В Airbus рассказали о возможном прекращении производства А380.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, нет. Их в этом году сделали 20, а в следующем сделают 12. Я тебе объясню. Но их производить все равно будут, потому что там замена нужна и так далее. Но есть 100 с лишним Airbus А380 у Emirates, это как-то должно все продолжаться.

Мы пойдем и проживем его, этот четверг, 18 января.