С.ДОРЕНКО: 8 часов 39 минут. Четверг. 1 февраля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все. Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москвааааааа! Эльвира Хасаншина ведущая этой программы.

Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Я думаю про мороз, я думаю про суперлуну, которая не суперлуну.

Э.ХАСАНШИНА: Как не суперлуна? Красиво же.

С.ДОРЕНКО: Одна коллега написала, американка, они в дюймах, она сказала: обычная Луна – это пицца в 16 дюймов, а суперлуна – это пицца 16,1 дюйма. Ну как это отличить?

Э.ХАСАНШИНА: Просто она красивая и все.

С.ДОРЕНКО: Сегодня утром была видна.

Э.ХАСАНШИНА: Говорят, раньше она была больше, мы просто поздновато ее заметили.

С.ДОРЕНКО: Давай умножим. 16 дюймов… Я попытаюсь понять, что такое дюймы в ихних американских инчах, то есть в наших французских сантиметрах. Мы же живем по французской системе и очень этим гордимся. 16 умножить (спасибо французам) на 2,54, равно – 40,6 сантиметра, их французских сантиметра, если перевести из их французских дюймов. Ну хорошо. Договорились.

Про дюймы. Когда ты приезжаешь в Нью-Йорк, ты идешь к русским тамошним, которые сплошь Одесса, и они все измеряют в инчах. По-английски дюйм инч. Я их все время убеждаю, говорю: слушайте, бездари, ну, в хорошем, ладно, что вы омара лобстером называете… Омара называют лобстером. Это потому, что вы из низших слоев населения, отсюда, из России, и здесь, в России, ни вы, ни ваши предки никогда не ели омаров. Просто омаров не ели, не давали им здесь. Поэтому вы впервые столкнулись с омаром в Штатах и вы его называете лобстером. Но дюймы-то были, была же девочка Дюймовочка. А по-вашему, по-бруклински, она выходит девочка-инчовочка. Но девочка-инчовочка не звучит. Они такие задумываются и признают мою правоту, но дальше продолжают фигачить с русским языком чего хотят по-прежнему. Девочка-инчовочка не звучит же.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, вообще не звучит.

С.ДОРЕНКО: Никак. Я хотел приступить к разговору о Путине, его перед спортсменами выступление. А давай приступим. Но передо мной новость из Ирбита, которая мне кажется страшной, а, может быть, я драматизирую. Можно обратиться к слушателям? Ребят, вы же лучше меня жизнь знаете. Откуда мне знать жизнь? Я только на работу, да с работы, а вы все время живете где-то с народом. А я на работу, с работы, фиг я народ увижу, где я увижу народ этот самый. В Ирбите женщина зарезала мужа, который спорил с ней по поводу куска мяса. Рассказываю.

В Ирбите следователи возбудили в отношении 42-летней местной жительницы… Ей 42. Можешь представить женщину в 42.

Э.ХАСАНШИНА: Вполне себе могу представить.

С.ДОРЕНКО: Она какая?

Э.ХАСАНШИНА: Обычная.

С.ДОРЕНКО: Она уже тетка или… По-разному.

Э.ХАСАНШИНА: Да, по-разному бывает, конечно.

С.ДОРЕНКО: Она может быть еще совсем себе женщина, может быть уже тетка. По-разному. В разных экземплярах это по-разному. Хорошо. Она его кормит, мужа, и он говорит, что кусок мяса на ужин очень маленький, а она говорит ему, дети съели. И он вспыхивает, что дети съели мясо. На сковородке было мясо. Он говорит: кусок мяса, который мне оставили, слишком маленький. Она говорит: дети съели. Он вскакивает и начинает бить ее сковородкой, где небольшой кусок мяса, может быть, совсем маленький, мы не знаем, мы не видели этого куска. Но его субъективная оценка, маленький. Она говорит: дети съели. Дети съели.

Э.ХАСАНШИНА: А начиналось как обычная история.

С.ДОРЕНКО: Начиналось когда? Ты имеешь в виду самое начало?

Э.ХАСАНШИНА: Обычный ужин, обычная семья.

С.ДОРЕНКО: Эту главу семьи вывело из себя. Супруга объяснила, что остальное съели дети. Мужчина набросился на жену, стал избивать ее сковородой. Женщина, пытаясь защититься, схватила кухонный нож и вонзила его несколько раз в супруга. Убийство, соответственно, 105 УК РФ, «Убийство», часть первая. Муж от полученных ран скончался на кухне. Вот это что? Как это описывает нашу жизнь? Такой уровень нищеты или такой уровень ненависти, или такой уровень раздражения? Что это?

Э.ХАСАНШИНА: Просто этот мужчина привык бить женщину, и не он один. Это, кстати, довольно удивительная история в том плане, что закончилась его смертью. Потому что чаще всего эти истории заканчиваются ее смертью.

С.ДОРЕНКО: Да. Здравствуйте. Это нищета, это раздражение? Это что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это бытовуха. Обычная бытовуха.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Но это нищета или раздражение? Что это?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Какое раздражение? Это, безусловно… Мужчина этот постоянно ее избивал. Если он кинулся на нее драться из-за куска мяса, это не от нищеты.

С.ДОРЕНКО: Не от нищеты.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Кусок мяса был. Он что-то съел, но он же был до этого. Поэтому это обычный мужской деспотизм в отношении женщины.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Я пытаюсь понять для себя, позвольте мне несколько мнений выслушать, потому что меня шокировал этот случай. Я подумал люди как звери дерутся из-за куска мяса, но, наверное, нет. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Владимир. Я уверен, что это нищета. Вы правильно сказали. В настоящее время, я по себе вижу, экономлю, но не хватает катастрофически, работы не найдешь. Не все так хорошо, как говорит наше руководство.

С.ДОРЕНКО: Я понял. Скорее это нищета. Может быть, это все вместе? Это нищета, в которой раздражительность. Это нищета, в которой беспомощность, бессмысленность, ярость, ожесточение. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Лимузин. Мне видится эта ситуация вовсе не от нищеты. Это просто человек таким родился, где-то у него в глубине души сидела эта мысль, что можно взять нож в руки и близкого зарезать. У меня есть школьный товарищ, который дважды отбывать по тяжелой статье, последний раз, буду надеяться. Он перочинным ножом нанес какие-то увечья человеку просто в пьяной драке возле клуба. Не хотел ему ничего плохого делать. Сказал: Андрюх, на самом деле это так просто, изуродовать человека перочинным ножом.

С.ДОРЕНКО: Вот он таким родился. Я здесь хотел бы остановиться. А если бы он родился таким в Африке? Я жил в Африке в районе Байру Пренда в Луанде, где люди постоянно умирали. Постоянно. Каждый день звучали тамборы. В основном, конечно, умирали дети первого года жизни. Они не выживали из-за дизентерии, очень много детей умирает сразу. Взрослые тоже. Я видел там мужчин, которые сидят, видно, бедные, ошалелые от бедности и так далее, он сидит как дурак, часа четыре колотит в этот тамбор, сделанный из большой консервной банки: ты-дынь, ты-дынь, ты-дынь…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У него же, наверное, не возникает желания убить супругу.

С.ДОРЕНКО: Нет, он сидит и бьют в консервную банку: ты-дынь, ты-дынь…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это глубже проблема, чем она нам кажется на поверхности. Нет. На самом деле это где-то глубоко. Это где-то, наверное, родом из детства.

С.ДОРЕНКО: Чего бы наш-то, наш бы тоже взял консервную банку, сидел бы: ты-дынь, ты-дынь…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Во-первых, наше сознание формируют средства массовой информации. Посмотрите телевизор – каждый день кого-то убивают, насилуют, грабят и так далее, полицейские какие-то сериалы. А что? Возникает иллюзия того, что это можно сделать запросто. Вот что страшно.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо. Я возвращаюсь к этой Африке. В Африке в тот момент, когда я там жил, в Анголе, шла война. Война. Караулы стояли, стреляли каждую ночь. Рассказывали мне, я приехал чуть позже, рядом под Бенгелой было наступление войск вражеских, противника, под Луамбо было тоже наступление какое-то, там кого-то поймали, захватили в плен, выменивали, еще что-то. Какие-то такие кошмарные истории. «Миражи» прилетали, французские «Миражи», которые состояли на вооружении у юаровской авиации. Юаровская авиация прилетала, какие-то бомбежки даже сбрасывала время от времени. Как-то так. Война. Но люди при этом, я видел людей, они сидят: ты-дынь, ты-дынь, ты-дынь, бьют в консервную банку. Консервная банка от сухого молока «Нестле». Огромная консервная банка, в которой было сухое молоко. Ты-дынь, ты-дынь, ты-дынь… А наш сразу сковородкой жену, она его ножом. Я пытаюсь понять.

Э.ХАСАНШИНА: Я понимаю. Я бы хотела оправдать его нищетой.

С.ДОРЕНКО: Опишите мне этих людей.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, добрый день.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Давайте говорить правду в глаза. Сковородка в руках мужчин - это тоже холодное оружие в этом случае.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Кулак в руках мужчин тоже холодное оружие.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если мужчина не соображает, может сковородкой ударить.

С.ДОРЕНКО: Так это нищета или это раздражение, или это ненависть, или это хабитус, это обычаи народа? Что это?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, мне кажется, это психологическое недоедание в жизни.

С.ДОРЕНКО: Я пытаюсь понять, задаю конкретный вопрос: это нищета. То есть обычно, если они сытые… Говорил же нам президент Дмитрий Анатольевич Медведев, когда он был президентом, он нам говорил, что гражданское общество, граждане, достойные граждане возникают от какого-то уровня жизни уже не позорного. Условно говоря, если повышать доход… Например, у тебя 10 тысяч рублей в месяц. Ты живешь позорно, потому что ты восемь отдаешь за место в комнате где-то в углу, остается две. Как ты на две? Ты, значит, с помойки жрешь. 20 тебе даем. Ты уже варишь где-то себе гречку, ха-ха, смотри-ка, разжирела девочка, баблос появился, двадцаточка в месяц. Уже другая жизнь пошла. Правильно?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: 30. Ты уже купила какую-то тряпку на рынке около железнодорожной станции. Уже глядишь, кофточка у нее появилась какая-то. И так далее. Условно говоря, Дмитрий Анатольевич Медведев пояснил, что человеческое достоинство человеку легче сохранять или легче быть гражданственным, думать о родине, так сказать, когда у тебя появляется достаток. На самом деле я готов поспорить с Дмитрием Анатольевичем. Я думаю, что это глубоко не так, это неправда. Самые гражданственные у нас, которые готовы с гранатой под танк пойти, это те, у кого 15 тысяч в месяц. Вот эти пойдут под танк. И вот та девочка, которая «зачем ты рожаешь», вчерашняя, и она родит солдат, которые пойдут под танк. Чем более нищие люди, тем они почему-то в России гражданственнее. Я не знаю, почему, но чем более нищие.

Э.ХАСАНШИНА: Потому что они не боятся что-то потерять, им больше нечего терять.

С.ДОРЕНКО: По мере продвижения по пути комфорта наши люди, мои сограждане, они становятся все менее гражданственными, а по мере продвижения по пути нищеты они становятся все более гражданственными.

Э.ХАСАНШИНА: Но все равно есть некая граница, после которой люди только выживают.

С.ДОРЕНКО: Маргинальные и становятся стопроцентными гражданственными. Я тебе говорю, чем маргинальнее, чем гражданственнее. Я не знаю, почему и как это связано, честное слово, может быть моего мозга не хватает на это. Я тебе серьезно говорю, но чем маргинальнее, тем гражданственнее, я обратил на это внимание. И наоборот: какие-то деньги завелись, квартирка в Аликанте, уже никакой гражданственности, уже все, «сало русское едят, но с умилением глядят на иностранные наклейки». Вот в чем дело. Но это, я спрашиваю про этот случай, он приходит, дети, его дети, съели мясо со сковородки сколько-то, а ему осталось сколько-то, мы не знаем, сколько, и он говорит: где мясо, почему маленький кусок. А она ему говорит: дети съели. Для женщины это объясняет все.

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: То есть она готова и сама не жрать, неделю жрать, если дети съели, для детей же. Все же для детей. Женщина живет для детей. Она объясняет: дети съели.

Э.ХАСАНШИНА: Исторически формирование мозга таково, что женские лобные доли ответственны прежде всего и возникли они у мужчин в том числе, потому что женщины контролировали обмен пищей. Они отдавали ее своему потомству, а потом стали делиться и с другими детьми, что, в общем, мужским особям было не свойственно, потому что для них это противоречило выживанию.

С.ДОРЕНКО: Что же говорит на это Савельев? Тебе отвечает Савельев, великий Савельев. Савельев говорит, что передние доли мозга возникают у рептилий для обоняния, они заняты обонянием. Задние доли мозга обрабатывают видеосигнал, то есть из глаза, затылок – это глаза, а передние - это обоняние. И у рептилий обоняние – это единственное, у них не зрение, а обоняние, у рептилий, отвечает за половое... за репродукцию.

Э.ХАСАНШИНА: Да, весь наш мозг родился из репродуктивных целей.

С.ДОРЕНКО: Задние доли, визуальные доли заняты обработкой видеосигнала, в том числе сложной обработкой, связанной с перемещением в трехмерном пространстве. Это обезьяна, которая летает по веткам, еще ее тело движется внутри трехмерного пространства. А передние доли – целиком обоняние, связанное с репродукцией. Поэтому основная сегодня мыслительная деятельность осуществляется теми долями мозга, которые связаны с репродукцией у человека. Ладно. Вернемся к тому, что он ее пытается избить, а она его убивает. Это нищета? Это качество отношений в русской семье в глубинке? Это город Ирбит. Или это какое-то накопившееся раздражение, свойственное эпохе? Что это? Почему эта сцена возникает? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я все-таки думаю, что это крестьянский хабитус.

С.ДОРЕНКО: Это так принято.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Потому что в крестьянской семье, насколько я знаю от специалистов, принято мужу отдавать лучший кусок, поскольку он добытчик. При этом дети могут не доедать, жена может не доедать, но он должен доедать, потому что он приносит в дом достаток.

С.ДОРЕНКО: Он добытчик. Спасибо. Это интересная позиция. Она, кстати говоря, сопрягается с тем, что в древности детей в голодные годы убивали просто. Детей убивали. Чего вы на меня смотрите дико?

Э.ХАСАНШИНА: Я не дико на вас смотрю. Вы вспомните инструкции в самолетах: сначала наденьте маску сами, потом ребенку. О чем мы говорим? Это не то, что в древности, это до сих пор.

С.ДОРЕНКО: Всем, кто не в курсе, я предлагаю обратиться к сказке «Морозко». В сказке «Морозко» убивают девочку, папа убивает девочку, свою дочку. А в сказке «Гензель и Гретхен» ровно это же самое делает немецкий папа. Папа немец в год, когда нет урожая, уводит, чтобы убить своего сына и свою дочь. Детей убивают. Но сначала убивают родителей. Сначала родителей, а потом детей, чтобы осталась репродуктивная пара, ну, в голодный год. Может быть это хабитус, может быть это принято. Ребят, но это страшно. Но это страшно. Я просто прочитаю.

Виктор Чернышев, начальник отдела следственного управления СКР по Свердловской области, рассказывает: «13 января (это сейчас) между супругами в Ирбите вспыхнул скандал. Мужчина, вернувшись с работы, обнаружил, что в сковороде на кухне ему на ужин остался только маленький кусочек мяса (по его оценке). Это главу семейства вывело из себя. Супруга объяснила, что остальное съели дети, но мужчина набросился на жену, стал избивать ее сковородкой. Женщина, пытаясь защититься, схватила кухонный нож и вонзила его несколько раз в супруга. Мужчина от полученных ран скончался на кухне». (В движении)

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Давай к проводам наших олимпийцев и встрече их с президентом Путиным. Путин извинился за ситуацию с Олимпиадой. Сейчас мы дадим это место.

 

В.ПУТИН: Все мы очень хорошо знаем, а вы лучше, чем кто-либо другой знаете, как тяжело достаются победы в современном спорте высоких достижений, чего они стоят, сколько труда нужно для этого приложить. Вдвойне сложнее, когда спорт перемешивается с какими-то явно не свойственными и чуждыми спорту событиями, явлениями, с наностными обстоятельствами, с политикой, еще с чем-то. Но втройне тяжелее, когда в стране, в данном случае в нашей стране, в этой связи складывается такая сложная общественная оценка, звучат самые разные, порой абсолютно противоположные мнения на этот счет. Это создает совсем тяжелые условия для достижения результатов. Простите нас за то, что мы не смогли вас от этого оградить.

 

С.ДОРЕНКО: Я хотел бы спросить слушателей, а какие противоречивые… «Порой противоречивые», говорит президент, складываются оценки этого, порой противоречивые. Я в затруднении.

Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, в вопросах ехать или не ехать.

С.ДОРЕНКО: Ехать или не ехать.

Э.ХАСАНШИНА: Потому что одни кричали: это ужасно, это позор, они должны бойкотировать.

С.ДОРЕНКО: Ну, да. Нет, я как раз очень за то, чтобы ехать. Я очень за то, чтобы ехать.

Э.ХАСАНШИНА: А как же чувство патриотизма?

С.ДОРЕНКО: Нет-нет, патриотизм… Планета Земля есть. Если предположить, что есть планета Россия, то тогда можно и упиваться патриотизмом. А если мы не планета Россия, а все-таки планета Земля, то как-то надо быть на планете Земля, очутиться на планете Земля каким-то образом. Очутившись на планете Земля, а не на планете Россия, мы обнаруживаем, что здесь еще какие-то люди, с ними надо здороваться. Совсем нельзя уж кичиться.

Э.ХАСАНШИНА: Я понимаю. Но они же граждане нашей страны. А тут они вроде как в своих интересах выступают. Как так?

С.ДОРЕНКО: А планета как называется, Земля или Россия?

Э.ХАСАНШИНА: Земля.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Лимонадный Джо. Я также за то, чтобы ехали и выступали. Я вижу противоречия в том, вот пробы А, вся информация началась из-за пробы А, а пробы Б хранятся в Следственном комитете. Если мы не опровергаем, что много преувеличений, так отдайте пробы Б на проверку. Не отдают же. Они в Следственном комитете так и хранятся.

С.ДОРЕНКО: Не отдают.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хранятся они два олимпийский цикла.

С.ДОРЕНКО: Это что? Это вопрос чести? Мы никогда не отдадим пробы Б.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что если мы отдадим пробы Б, то многие вещи подтвердятся. Почему не отдают?

С.ДОРЕНКО: Ну да. Поэтому это вопрос чести – никогда не подтвердить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: Надо аккуратно выныривать. Условно говоря, мы с вами, Лимонадный Джо, имели какие-то отношения, плюс еще, еще и еще разные люди. Кто-то что-то где-то нахомутал. Но мы же не средневековые люди, чтобы по три, по четыре поколения рубиться теперь. Надо как-то выныривать. Я вам говорю: Лимонадный Джо, я вам пробы Б не дам, не дам и не дам, вот почему не дам, не знаю, почему, а вы с какой-точки давайте уже об этом перестанем говорить. Правильно? И вот эта поездка на Олимпиаду сейчас без знамени и без страны, в общем, точка выхода.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я с этим согласен. Я считаю, что нужно обнулить и начать с чистого листа.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Нам говорят: давайте, ребят, вы же что-то… Ну, мы да, мы что-то за собой знаем. Ага. Вы хотите как-то вырулить? Надо выруливать. Давайте вы согласитесь, мы вам один раз пыром по копчику ударим. Один раз всего, больше не надо. Разгонимся хорошенечко и пыром по копчику. Мы говорим: ну, хорошо, а что делать, придется получить пыром по копчику. Мы говорим. Один раз? Да, один раз. Ну, хорошо. Но если по-честному, так давайте.

Э.ХАСАНШИНА: Так они же не один раз.

С.ДОРЕНКО: Они не один раз.

Э.ХАСАНШИНА: Они говорят, вот так, а Шипулин – нет, Ан тоже не поедет.

С.ДОРЕНКО: Обидно. Вот это хороший разговор был с Лимонадным Джо. Например, он мне говорит: Сережа, я тебе дам пыром по копчику один раз. Я говорю: хорошо, принимаю. Я нахомутал, чего спорить-то. А он меня пока ведет, плюет мне все время. Я скажу: Лимонадный Джо, так договаривались же, что пыром по копчику.

Э.ХАСАНШИНА: Пыром по копчику и закрыли.

С.ДОРЕНКО: И один раз. И тема закрыта. А зачем плевать? Он говорит: а я плюю за то, что ты согласился пыром по копчику. Подожди, но это же было твое условие. Я согласился и в меня за это еще и плюют. Здрасьте. Это мне не нравится. Я предлагаю вам тем не менее еще раз послушать Путина. Я с первого раза неправильно понял, в чем противоположное мнение. Оказывается, ехать или не ехать, многие слушатели думают. А я думал… Я очень хочу еще раз прослушать. Я внимательный человек к слову и хочу еще раз прослушать, если позволите. Это важно.

 

В.ПУТИН: Добрый день, дорогие друзья. Я очень рад вас видеть. Все мы очень хорошо знаем, а вы лучше, чем кто-либо другой знаете, как тяжело достаются победы в современном спорте высоких достижений, чего они стоят, сколько труда нужно для этого приложить. Вдвойне сложнее, когда спорт перемешивается с какими-то явно не свойственными и чуждыми спорту событиями, явлениями, с наностными обстоятельствами…

 

С.ДОРЕНКО: Это политика. С политикой.

 

В.ПУТИН: …С политикой, еще с чем-то. Но втройне тяжелее, когда в стране, в данном случае в нашей стране, в этой связи складывается такая сложная общественная оценка, звучат самые разные, порой абсолютно противоположные мнения на этот счет. Это создает совсем тяжелые условия для достижения результатов. Простите нас за то, что мы не смогли вас от этого оградить.

 

С.ДОРЕНКО: Путин говорит о чем-то еще, я абсолютно серьезно. Он говорит о чем-то еще. Мы упрощаем. Мы пытаемся его упростить. На самом деле он говорит о чем-то еще. Позиция, ехать или не ехать, человеческая позиция, он не может от нее оградить. Значит, есть что-то…

Э.ХАСАНШИНА: Я думаю, что он имеет в виду вообще всю эту ситуацию.

С.ДОРЕНКО: Не знаю.

Э.ХАСАНШИНА: Вокруг Олимпиады, вокруг этой истерии, когда ты вроде как едешь прославлять себя, свою страну, что-то достигать, а в то же время твое достижение никогда не будет на том же уровне, как если бы ты ехал…

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Серега из Надыма.

С.ДОРЕНКО: Здрасьте, Серега.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ситуация, ехать или не ехать, узкий вопрос. В целом, если посмотреть шире на картину, я за то, чтобы ехать. А почему мы в этом списке, только мы, Россия? Где Китай, где Канада, где остальные? Просто сейчас нужно всем понять, что мы в переходном периоде и что мы сейчас зарабатываем свой авторитет.

С.ДОРЕНКО: От чего Путин мог их оградить? От чего он мог их оградить, но не смог?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Путин не должен был даже этого и говорить, потому что в целом нездоровая ситуация от… страны, что мы… нас по всем фронтам, так сказать, щемят. Надо всем это понять на любом уровне: олимпийцам, производственникам. Всем нужно понять, что нас сейчас щемят. И президент всем говорит, что извините, мы сейчас не можем оградить, но мы вас обязательно оградим.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо. Я понимаю, но не понимаю. В смысле, я понимаю, но тогда получается… Если мы вместе с президентом, то тогда мы принимаем это с восторгом. А если мы его дети, тогда он должен нас ограждать. Но мы же не дети, мы же его соратники.

Э.ХАСАНШИНА: Вы же сами говорили, что власть все время относится к нам как к инфантильному народу.

С.ДОРЕНКО: Путин говорит нам: «Мы не смогли вас оградить». И спортсменов, и меня, например, и так далее.

Э.ХАСАНШИНА: Потому что политика не должна вмешиваться.

С.ДОРЕНКО: А я же соратник Схрена ли меня ограждать? Я наоборот рядом стою, плечом к плечу.

Э.ХАСАНШИНА: Подождите. Вы журналист. У вас есть друг врач.

С.ДОРЕНКО: Но они же не дети, они же граждане.

Э.ХАСАНШИНА: Вы все время едите вредный холестерин. И потом у вас возникает заболевание. Он говорит: прости, Сережа, я не смог тебе объяснить, донести, что это было вредно.

С.ДОРЕНКО: Сам подкладывал. Сам подкладывал вредный холестерин.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, он, конечно, сам не подкладывал, кто-то другой подкладывал, извне.

С.ДОРЕНКО: Белки забирал себе из яйца, а желтки отдавал мне. Сам подкладывал, гад такой.

Путин говорит: «Простите, что мы не смогли оградить». Если это соратники, то они идут рядом с ним плечом к плечу, равные по плечу. Они идут в бой.

Э.ХАСАНШИНА: Но ведь соратники тоже защищают друг друга. Плюс государство несет охранительные функции. Мы почему объединяемся в сообщества? Чтобы могли выживать, чтобы это сообщество нас защищало.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, способ, как ехать, даже всех чиновников, которые в списке, их сразу примут. Надо флаг ЛГБТ взять и самолет так раскрасить красиво. Нам тогда в ладоши будут хлопать.

С.ДОРЕНКО: 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро ведущим. Ростислав. У меня вопрос к вам. Скажите, как вы относитесь к тому…

С.ДОРЕНКО: Почему вы задаете вопрос? Вопрос-то я задал. Ладно, хорошо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как вы относитесь к тому, что Константину Черненко хватило воли объявить бойкот Олимпиаде в Лос-Анджелесе, хотя условия были совершенно хуже.

С.ДОРЕНКО: Давайте напомним людям, потому что не все помнят это прекрасное время. Это вы имеете в виду 84-й год. Я сам начинаю путаться. В ноябре 82-го умирает Брежнев, и на его место приходит блистательный Юрий Андропов, который ловит мужчин в банях. 83-й год. А потом он умирает от почечной недостаточности, и приходит Константин Устинович Черненко, который проводим пленум по мелиорации, считая это главной целью Советского Союза. Пленум по мелиорации, мелиорация земель нужна. Продолжайте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все-таки он не побоялся взять на себя ответственность за бойкот.

С.ДОРЕНКО: Чего он боялся? Я его помню, только когда он стоит в больничной палате. Вы не помните этой картинки, когда он участвует в каких-то выборах якобы, стоит в больничной палате, и на двери свинтили табличку, врач-психиатр или врач какой, и видно след от таблички. Он по телевизору что-то такое ме-ме, ме-ме, а за ним след от таблички от врача, свинтили просто, и дырочки от шурупов. Извините, ну вы нашли мне героя. Вот звонит человек. Нашел героя. Герой. С гранатой в зубах полез под танк. Константин Устинович Черненко. Черненко. Алтайский был такой, из хохлов тех, которые расселялись потом, при Столыпине. Черненко. Пришел, устроил пленум октябрьский 84-го года по мелиорации. Ни хрена у страны нечего было делать, в стране нечего было делать, кроме как пленумы по мелиорации проводить. В начале марта 85-го года умер. В связи с чем был проведен мартовский 85-го года пленум ЦК КПСС, затем апрельский 85-го года ЦК КПСС и октябрьский. В 85-м было три пленума. Когда чего понадобится, вы ко мне обращайтесь, я расскажу. И чего он хорошего-то сделал, кроме мелиорации? Не поехал в Лос-Анджелес. Умно это? Это умный поступок? Я не знаю. Нашли героя.

Э.ХАСАНШИНА: Многие наши слушатели согласны. Они считают, что нашей власти должно быть стыдно.

С.ДОРЕНКО: Ребята, вы обращаетесь к эпохе, когда были по Красной площади гонки на лафетах. Это называется гонки на лафетах. Потому что их везли на пушечных лафетах, эти гробы, как выдающихся военачальников, один за одним они сновали, эти лафеты. В ноябре 82-го года вывезли Брежнева на лафете, следом за ним моментально Андропова, который половил немножко мужиков по баням… По баням ловили мужиков в Москве.

Э.ХАСАНШИНА: Зачем?

С.ДОРЕНКО: А вот вы в рабочее время, почему моетесь? Вот рабочее время, в стране падает производительность труда, а почему вы в бане?

Э.ХАСАНШИНА: Почему они в бане в рабочее время?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Вот поэтому-то Советский Союз и рухнул. Покамест Советский Союз ложился в пополам, мужики московские чирьи на жопе себе парили по саунам.

Э.ХАСАНШИНА: Может они там не одни парились.

С.ДОРЕНКО: Конечно. И одни, и не одни, по-всякому. Смотри, тебе разврат лезет в голову. Мне – нет. Общайся со мной побольше, станешь чище.

Э.ХАСАНШИНА: Конечно. Я когда в Петербурге жила, у нас на первом этаже была сауна. Я когда только заехала в квартиру, мне бабушка, соседка, говорит: смотри, внизу сауна. Я такая: а… Они говорит: в три часа ночи голые женщины, понимаешь ли, бегают по двору. Я такая: зачем, им жарко стало, они поэтому выбегают? Она такая: ну ты даешь, приличная женщина в три часа ночи в сауну не пойдет. Вот тогда мне стало все ясно.

С.ДОРЕНКО: Они могут быть сотрудницами, которые просто ночуют на рабочем месте.

Э.ХАСАНШИНА: Потом попарились и ух… во двор.

С.ДОРЕНКО: Нет. Я тебе скажу, все эти сауны… Когда ты поймешь по-настоящему русскую жизнь, ты будешь знать, что все эти сауны на земле контролируют менты. Они под ментами. А менты могут действительно после смены заехать на субботник. И они, может быть, убегают от ментов голые по двору, бедные, несчастные. Вместо того, чтобы пожалеть, ты думаешь, что это разврат.

Э.ХАСАНШИНА: Бабуля сказала, они счастливые бегают.

С.ДОРЕНКО: Я тебе объясню, почему счастливые. Фармакологически счастливые. Мент с ладошки дает лизнуть, она лизнула – и счастливая. Но она в 30 умрет от этого. Она в 30 лет уже умрет. То есть это фармацевтическое счастье. А ты мне про допинг. Не-не.

Э.ХАСАНШИНА: Я за то, чтобы выгоняли в рабочее время.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Из Санкт-Петербурга звоню… Пускай прокомментируют… между Шевченко и Сванидзе.

С.ДОРЕНКО: Тут не дискотека, где заказывают, сколько денег – столько песен. Это в старые времена в Архангельском была такая система: сколько денег – столько песен. С одного стола просят «Мурку», а с другого стола «Где же ты моя, Сулико». Но эта передача про другое, дорогой мой Санкт-Петербург. Вы думаете, что вы заказывает песню, но это не так. Мы рабы верстки. В 8 часов 10 минут утра проводится верстка и там гавкаются два персонажа друг на друга, орут и так далее – это Элеонора Хасаншина и я. И вот то, что мы заверстали, то и есть, так сказать, вам и «Мурка», и «Где же ты моя, Сулико» - это все одно и тоже. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Михаил. Я хочу напомнить страждущим по тем временам. Дело в том, что это был период уже агонии Советского Союза. Афганистан положил начало этому ускоренному периоду развала всего. В марте 80-го года открыли шлюзы, и уехали евреи, прям массово, кто по 10 лет стоял.

С.ДОРЕНКО: Перед Олимпиадой. Моего друга Валеру вызвали в КГБ на Лубянку и сказали ему: Валера, вы говорили, что вы сионист. Он говорит: так точно. Ему говорят: так давайте быстренько.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, в три дня уезжали те, кто готовились по 20 лет. В три дня. Дальше произошло, в период между двумя олимпиадами… Уезжающие евреи, конечно, многие из них люди с общественным сознанием, готовили нам там, на Западе…

С.ДОРЕНКО: Вернитесь в сегодняшний день.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я все-таки два слова. А в 83-м году 1 сентября был сбит южнокорейский самолет. И в 84-м году в Лос-Анджелесе на этой Олимпиаде готовились, конечно, некоторые общественные деяния со стороны Запада, поэтому просто Черненко, больной уже, ничего не соображающий здесь вообще не причем. Политическое руководство (Горбачев еще не пришел к власти) с трясущимися руками, как в 91-м году на экране, свершили, видите ли, подвиг величайший – не поехали на Олимпиаду. Это была такая дешевая ответка, но еще раз говорю, это была агония, во всем она проявлялась, эта агония. Во всем. В полном падении какого-то конструктивного состояния политической власти, не было ничего. Это ужасное было время. Поэтому щеголять теми воспоминаниями сегодня…

С.ДОРЕНКО: Михаил, позвольте мне. Это воспоминания о том, чего не было, есть у лысеющих мальчиков 40-летних, которые этого не видели. Они этого не видели, они этого не знали. Лысеющие 40-летние мальчики, которые такие озябшие, с близко поставленными к носу глазками, которые уже в левой руке выносят свой геморрой, пытаясь его впихнуть назад. Эти лысеющие 40-летние мальчики вспоминают Советский Союз с большим знанием дела, но они там ни хрена не были, для начала просто.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Точно. Воспроизвести деяния Черненко в абсолют – это смешно.

С.ДОРЕНКО: Я там был!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я смотрел на это с ужасом.

С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо, давайте вернемся в сегодняшнее время.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Владимир Владимирович Путин. Символизм любых речей, он всегда очевиден. Его историческое значение в том и заключается, что может широкий спектр символики там присутствовать. Я без осуждения говорю. Вам не показалось что-то родственное в этих словах с тем, что сказал Ельцин, уходя? Помните? «Простите меня».

С.ДОРЕНКО: Нет-нет. Еще. Будут соревнования организованы здесь. Я точно не знаю, это исходит от Путина или из других источников, но, по-моему, от него же, что будут организованы еще одни параллельные соревнования здесь, где будет участвовать тот же Шипулин, все наши эти блистательные люди, и которые будут награждены за участие и за победы такими же деньгами: золотая медаль – 4 миллиона, серебряная – 2,5, если не ошибаюсь, бронзовая – 1,5 миллиона рублей.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это патерналистские приемы, свойственные нам.

С.ДОРЕНКО: А спортсмены разве не дети? Спортсмены и есть дети.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, я и говорю. Давайте я все-таки два слова скажу о том, в чем все-таки конфликт. Потому что до сих пор, вот прошло два года в общем-то, год чистый этих противоречий, а национальная антидопинговая ассоциация, до сих пор нет ее, она так и не создана. Потому что они не могут никак решиться отделить от государства.

С.ДОРЕНКО: Мы не можем, Михаил, инструментально ничего измерять, потому что у нас душа меру знает. Душа меру знает – и в допинге, и во всем. Душа меру знает. Если позволите, я подведу некоторый итог. Я подумал, что Путин был прав, обращаясь к спортсменам, не как к соратникам, а как к людям, о которых он должен заботиться. Он им говорит: простите, что мы вас не оградили. Он говорит как человек, который должен заботиться как бы о младших. Он не видит их соратниками, которые с ним в одной шеренге идут в бой, но это и правильно, потому что спортсмены… Я вспомнил, исследование в Соединенных Штатах было проведено, почему спортсмены никогда не дают чаевые. Спортсмены и офицеры любят не давать чаевые. Потому что они привыкли, что они на казенном кошту, что их воля делегирована тренеру. У них нет воли на самом деле. Говорят, что это волевые люди, побеждающие. Хрена. Они делегировали волю еще когда им было пять лет, когда они пришли в большой спорт, тренеру, их воля выносная, она у тренера. Поэтому надо с ними обращаться как с детьми, я так считаю.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: Такая зарисовочка смешная. Жительница Красноярска, летевшая в Москву лоукостером «Победа», закопала чемодан в лесу около аэропорта. Она не знала, говорит, не знала… Она должна была лететь на «Победе» из Красноярска в Москву. Ей сказали в аэропорту, что она может взять только небольшую ручную кладь, а за чемодан надо платить. Она решила заплатить, но банковская карта не сработала. Она сказала: наличных у меня нет. Ей сказали: ну, хорошо, делай чего хочешь. Она сказала: надела все наряды на себя, бегу в лес, сделалась круглая, как Винни Пух. Приколись, у них там, в Красноярске, они прямо в лесу взлетают. Интересно, что за лес. Копаю варежками яму. Варежками. «Зарыла чемодан, прибросала снегом. Бегу обратно. С книжками Астафьева прохожу контроль. Женщины недоверчиво смотрят на мою напряженную полноту». Ну да, она всю одежду на себя. Было минус 40, она говорит. Было минус 40, и потом она успела позвонить, ее подруга приехала и по наводке откопала чемодан. Там было видно, небось, снег весь чистый, и такие ноги ведут туда и обратно, и там могила чемодана. Смешно. Правда, это забавно? Я хотел вас развеселить.

Воры предпочитают джентльменов. Сегодня есть обобщение статистики за 17-й год столичной прокуратуры в «Московском комсомольце». Несмотря на внешнюю брутальность, мужчины становятся чаще жертвами преступлений. То есть нападают чаще на мужчин, чем на женщин. Мне кажется, что мужчины просто бывают во всяких таких местах странных.

Э.ХАСАНШИНА: Да, и во всяких таких состояниях.

С.ДОРЕНКО: Женщин маловато. Мужчины совершают преступления в 5 раз чаще, чем женщины, и становятся жертвами преступлений тоже существенно, две трети жертв – мужчины. В 5 раз больше, это, соответственно, где-то 85% совершают преступления мужчины тоже. Где же тетки чаще орудуют, чтобы вы знали, тетки преступницы. Ты знаешь, ведь мужчина вообще не воспринимает женщину как угрозу, в принципе. Просто чтоб ты знала, если ты будешь работать киллером, когда-нибудь пойдешь, «Ее звали Никита», пойдешь когда-нибудь, «Ее звали Элеонора». Ты когда идешь на мужчину по тротуару, у него вообще ни в одной клетке ни одна митохондрия не тревожится. То есть ему настолько пофиг или приятно оттого, что ты идешь навстречу, что ты можешь подойти вплотную. Если мужик, мужик сразу рассчитывает. Рассчитывает. Там миллион факторов, я думаю, что спинной мозг рассчитывает, если что - то, если то - то, а если то – нет, то да, но лучше да и так далее. То есть мужик постоянно рассчитывает. А если идет женщина, абсолютно не напрягаешься вообще никак.

Э.ХАСАНШИНА: А мы рассчитываем все время: идет мужчина – мы рассчитываем, идет женщина – мы рассчитываем.

С.ДОРЕНКО: Правда?

Э.ХАСАНШИНА: Темный переулок – мы рассчитываем.

С.ДОРЕНКО: Живешь как мышка все время. Конечно. Женщина же законная добыча мужчины, поэтому ты должна все время бояться. Правильно. Законная добыча. Ха-ха-ха!

Э.ХАСАНШИНА: Нет. Просто мы свой мозг все время тренируем.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Где тетки нападают? Нападающие лихие тетки. Восток, ВАО. Там лютые тетки.

Э.ХАСАНШИНА: Восток forever.

С.ДОРЕНКО: Тысяча нападений женщина, а, например, СЗАО, на Щуке, всего 520. Тетки со Щуки нападают на людей, пытаются загрызть, в два раза реже, чем в ВАО.

Э.ХАСАНШИНА: У нас вообще там сурово.

С.ДОРЕНКО: В ЦАО лютуют тетки, но это приезжие тетки, без образования, у них ни у кого нет высшего образования и так далее. То есть лютые тетки ЦАО, они не живут в ЦАО, они подтягиваются в ЦАО откуда-то. Еще какой-то район был тоже лютый. «Представительниц прекрасного пола стали реже убивать». Вашу сестру тетку реже убивают.

Э.ХАСАНШИНА: Это не может не радовать.

С.ДОРЕНКО: На 16% реже. Еще. С целью разбоя на вас реже нападают, чуть ли не в 1,5 раза. Лихие тетки - ЗАО, ЦАО, САО. Новая тройка – ВАО, ЦАО, ЮВАО. Самые лихие тетки, которые нападают на людей. Пожалуйста. От Южнопортовой, короче, товарищи, до Щелчка не появляйтесь без огнемета, там на вас нападут тетки, попытаются загрызть, выесть вам печень, еще чего-нибудь. Ну их нафиг. Они без постоянного источника дохода. Такая же ситуация с возрастом преступников. В основном москвичи стремятся к злодеяниям между 30 и 49 годами. По достижении 30 лет москвич начинает стремиться к злодеяниям, этот период у него заканчивается в день, когда ему исполняется 50. Вот эти 20 лет. И студенческие годы тоже. 18-24 года – тоже люди стремятся к злодеяниям каким-то образом. И которые не закончили даже начальную школу, те прямо очень устремляются в этот бизнес. «Живу на Филях. У нас в Филевском парке парень, переодетый в женщину, охотился по вечерам с молотком на мужиков», - говорит Андрей. «В эфире филиал НТВ. Непонятно», - говорит… Нет-нет, в эфире радио, все хорошо, дорогие моя. «В Зеленограде тетки вообще не нападают», - говорит Никитец Лосев.

Э.ХАСАНШИНА: Никитец Лосев, может, это на вас не нападают.

С.ДОРЕНКО: «Я просчитываю, как, что, чего, откуда полетит нож и так далее, когда прохожу мимо цыганок». Он имеет в виду цыганок не национальность, мы никогда не говорим о национальности, как вы знаете, в этой программе, и он имеет в виду хитанас такие, житанас, в смысле, опереточных таких, оперных цыганок он имеет в виду, наверное.

Э.ХАСАНШИНА: Максим справедливо замечает: «Идет красивый мужик, и женщины рассчитывают». Это тоже правда. Некрасивый – опасаемся, красивый – значит, улыбаемся, показываем...

С.ДОРЕНКО: Подожди. Прямо вот так, на улице? Это же несолидно.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, если, конечно, телефона в руках нет или пакетов. А пакеты, кстати, всегда почти бывают. Но даже если пакеты в руках и в зубах, все равно можно бровью вот так подмигнуть многозначительно.

С.ДОРЕНКО: Я в затруднении. Эль, давай будем серьезными ребятами. Я прохожу между женщин, я не вижу, чтобы прямо подмигивали.

Э.ХАСАНШИНА: Мимо красивых женщин.

С.ДОРЕНКО: Я очень красивый мужчина. Я так, чтобы прямо подмигивали, чего-то не вижу.

Э.ХАСАНШИНА: А вы к нам в ВАО приезжайте, у нас там на некрасивых нападают, а красивых в логово сразу.

С.ДОРЕНКО: Они там развязные, я чувствую. Вы какие-то там раскованные.

Э.ХАСАНШИНА: Мы там четкие.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Алексей, Фрязино. В тему вашего разговора могу рассказать две великолепные истории. У меня была знакомая, очень шапошная, чемпион мира по тайскому боксу. Она чего любила делать? Она брала свою подругу с камерой, надевала мини-юбочку, такая Барби, ехала в самый плохой район Мытищ и там уже месила пачками либо каких-то гопников, либо местных, скажем так, нерусских.

С.ДОРЕНКО: Садюга она.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Девочке просто намекнули в местной полиции, что хватит, так дальше нельзя. Мы все понимаем, но так дальше нельзя. Я бы сказал так, женщины бывают опасны. Вспоминаю один случай в Саратове. Там пришел какой-то грабитель салон ограбить красоты. Владельцем салона была красивая девочка, которая была тхэквондисткой, какая-то чемпионка всего и вся. Так она его скрутила и сказала своим работникам: ребята, работаем, вечером я его отвезу в полицию. Она три дня с ним, скажем так, использовала его. В итоге этому товарищу удалось сбежать с какими-то телесными повреждениями и пойти в полицию, подать на нее за изнасилование. На что полиция долго смеялась и завела два дела: за изнасилование и попытку ограбления.

С.ДОРЕНКО: Секунду буквально отвлечемся. Мне кажется, так сказать, «изнасиловать» мужчину невозможно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может быть, ладно, это спорный момент.

С.ДОРЕНКО: Предположим сцену, в которой участвуете вы. Вас поймали две женщины. Пусть три. Я имею в виду, чтобы физическое превосходство, чтобы вас привязать, все. Невозможно, если вы не хотите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Посмотрите великолепный фильм «Кровавый четверг». Там эта история описывается, как можно изнасиловать мужчину.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Стальной стержень в мочевой канал загнать что ли.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это перебор. Есть другие способы человека заставить.

Э.ХАСАНШИНА: Говорят, она его таблетками пичкала. Еще была ласковая, джинсики ему купила, кормила, поила, а он все равно ушел.

С.ДОРЕНКО: Торжественно расскажу про таблетки. Таблетки заключаются в том, что они наполняют… Вот эти все таблетки в массе, они наполняют кровью периферийную систему, периферийные сосуды, в том числе сосуды малого таза. Наполняют кровью просто. Смысл в том, что у тебя как бы все тяжелеет. У женщины тоже что-то будет тяжелеть, набухать и тяжелеть. И у мужчин тоже. Но это не приведет к состоянию нужному, нет. Абсолютно. Как бы будет тяжелее и чего дальше? Это бессмысленная тема. Если он не хочет, его нельзя заставить. Ее можно, а его – нет, его нельзя заставить, невозможно. Поэтому все эти рассказы, когда я слышу, это все смешно. Просто смешно. Что значит, не хотел? Не хотел, значит, не было. Значит, захотел. Тогда было.

Товарищи, чтой-то вы… Вас влечет в омут разврата и морфинизма. Чувствуете? Вас влечет в омут. Вы чувствуете, что вам хочется в омут? Я, прямо по вам судя, раз, уже сразу у меня вся телефонная линия забита, все хотят рассказать и так далее. Хорошо, еще один звонок, только что-нибудь страшно необычное. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей и Эльвира. Вам же знакомо такое явление, как околофутбол. Это когда дерутся мужики. У меня есть один знакомый из этой среды, его жена кандидат по боксу, она один раз с мужиками прям реально, в лес они выехали, дрались.

С. ДОРЕНКО: А вы смотрели сериал «Викинги»?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: Там тоже Лагерта рубится с мужиками. Я все время смотрю со смехом на это. Как это может быть? Они же маленькие. Она машет своими ручонками. И дальше чего?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, самое главное – это поставленный удар. Какая разница, девушка или мужчина? Если поставлен удар, то это на самом деле грозная очень сила.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Мне кажется, что если фокстерьер будет бросаться на алабаю, на среднеазиатскую овчарку, потому что там размеры важны, ну и что, и дальше, у него поставлен удар, у него чутье, еще что-то. Какая разница алабаю? Он просто перекусим пополам и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, в YouTube просто вбейте «девушка в околофутболе», там есть видео, где девушка с мужиками реально дерутся, они там получают ногой в голову.

С.ДОРЕНКО: И в фильме «Викинги». Я знаю. Но по-настоящему баба может тебя убить только, как в фильме «Девушка с татуировкой дракона». Когда она просто подъехала и потом зарезала. Вот это может быть. Вот это действительно может быть, когда ты потерял бдительность. «Девушка с татуировкой дракона», да, я понимаю. Товарищи, мы не должны с вами сползать до уровня Ленты.ру, а то мы превратимся в порнографическое издание, подобно Ленте.ру. Знаете Лента.ру?

Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Это известное порнографическое издание. Поехали дальше.

Черт! И сразу про девушек опять. Про «Формулу-1» можно я скажу. Их прогнали, девушек. Девушек прогонят с «Формулы-1». «Формула-1» отказалась от девушек-моделей на стартовой площадке, потому что они противоречат современным общественным… Женщина вообще противоречит общественным нормам. Женщина как таковая.

Э.ХАСАНШИНА: Да ладно. Эти общественные нормы просто на нас зиждутся.

С.ДОРЕНКО: Нет. Потому что вы противоречите.

Э.ХАСАНШИНА: Мы за семью, мы за скрепы. Это вы все со своей полигамией и всем прочим разрушаете наши устои, которые мы так трепетно собирали эти годы.

С.ДОРЕНКО: Пресс-служба «Формулы-1»… Я тебе расскажу про женщин. Быстро расскажу тебе про женщин, которые трепетно, семья, вот это все. Я видел видео, не помню, «Би-би-си» или нет, где одна рыбка метала икру в аквариуме, того же вида, внимание… Ты же знаешь, что внутри в виде они должны заинтересованы быть в якобы в сохранении вида. Вид, например, люди, лошади, собаки, они должны быть заинтересованы в сохранении вида. В этом смысле вещал старик Дарвин. Одного и того же вида одна рыба мечет икру, а вторая того же вида подходит и съедает ее нафиг. Такая же самка, самка того же вида. Почему? Потому что они готовы загрызть чужих детей.

Э.ХАСАНШИНА: Потому что они составляют конкуренцию их детям.

С.ДОРЕНКО: Правильно. Какая ты умная. Ну и че? Чего ты сейчас говорила, что женщина за сохранение семьи, тра-та-та. Женщина за то, чтобы загрызть чужих детей!

Э.ХАСАНШИНА: Неправда.

С.ДОРЕНКО: Любая баба хочет загрызть чужих детей, конечно. Посмотри, как они это делают в аквариуме. Залезают в аквариум и жрут чужих детей. Жрут чужих детей – вот, что они делают в аквариуме, эти бабенки чертовы.

Э.ХАСАНШИНА: А что в это время делали мужчины?

С.ДОРЕНКО: Мужчина, его дело - молоко метать, он мечет сидит у микрофона или еще где-то, а эти пожирают друг друга.

Э.ХАСАНШИНА: Так он много наметал, надо было меньше.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Сколько они мечут, столько и он мечет. У него все ровно, эквивалентно. Подожди. Пресс-служба «Формулы-1» опубликовала заявление о том, что на мероприятиях лиги больше не будут приглашаться грид-герлз, девушки-модели на стартовой площадке гонки. Это обычай был такой, он всегда был, сроду, всегда было. Решение вступит в силу с 25 марта, во время австралийского гран-при в Мельбурне. Управляющий директор «Формулы-1» Шон Брачерс объяснил отказ от традиции, сохранявшейся десятилетиями, она, традиция, не резонирует с ценностями бренда и противоречит современным социальным нормам. Современные социальные нормы противоречат обычаю, в сущности, если позволишь мне уточнить и назвать явление, противоречат сексуальной объективации женщин. Что такое грид-герлз? Это красивые девочки, которые должны заводить спортсменов. Заводить своей внешностью, заводить своими ляжками и так далее. Это в сущности сексуальная объективация. То есть мы воспринимаем этих грид-герлз не как личностей, мы не интересуемся у них, что они думают…

Э.ХАСАНШИНА: Богатым духовным миром.

С.ДОРЕНКО: Мы не интересуемся, что они думают о детях в Африке, мы не спрашиваем у них ни разу, что они думают о сохранении экологической… о потеплении климата на Земле, выбросах углекислоты, никогда не спрашиваем, нет. Мы их сексуально объективируем и сразу думаем, что они такие, как это сказать, готовые самки. В этом смысле это оскорбление для этих женщин. Они очень хотят, кстати говоря, быть оскорбленными. Таким образом, это должно быть отменено. В этом есть парадокс. Парадокс, который бесконечный, который не будет преодолен никогда. Парадокс, который я бы назвал противоречием самостоятельности и развитию личности женщины и биологией. Существует биология и существует парадокс развития женщины. Женщина становится все более интересной как личность, она имеет все больше возможностей проявлять себя как личность в современном мире, однако биология нелепейшим образом возражает против этого. Вот все, что я хотел сказать. Биология, это то, что ты сейчас сказала, что ты, когда идешь по улице и видишь привлекательного мужчину, ты оцениваешь его критериально, может быть, да, точно нет, вот первая твоя оценка. Может быть, да, точно - нет. Это и есть биология, Эля.

Э.ХАСАНШИНА: Во-первых, женщины очень по-разному реагируют и на тех, кто на улице, и на тех, кто не на улице.

С.ДОРЕНКО: На улице, на работе, в транспорте.

Э.ХАСАНШИНА: Во-вторых, одно дело – быть привлекательным, потому что это в определенной степени доминация особи, это тоже потребность человека одна из основных, чувствовать себя востребованным в обществе. Но это совершенно не значит, что при этом кто-то имеет право тебя трогать, ловить где-то и что-то нехорошее делать.

С.ДОРЕНКО: Мы живем в эпоху, это важно понимать, что все идет все равно в комплекте. Не надо рассказывать, где и когда надо остановиться и все такое, станешь Оношкой. Мы живем в эпоху, когда биология становится как бы стыдной. Понимаешь, да?

Э.ХАСАНШИНА: Дело в том, что это всегда было. С того момента, как люди начинают объединяться, социальные инстинкты вступают в противоречия с биологическими.

С.ДОРЕНКО: Совершенно верно.

Э.ХАСАНШИНА: Просто эта тенденция усиливается. Но, собственно, и общество меняется.

С.ДОРЕНКО: Она усиливается. Сейчас социологические инстинкты и социальное поведение в тесных сообществах, городских сообществах, всемирная деревня, начинают противоречить, строго говоря, биологии. Вот и все. То есть надо как-то взаимодействовать не на основе биологии, осуществлять множество коммуникативных контактов не на основе биологии. Ввиду этого биология сейчас запирается, она подвергается позорному осмеянию, в смысле, опозоривается, считается, что это стыдновато все. Стыдновато. Она подвергается осмеянию. Это такая эпоха. Сколько будет продолжаться…

Э.ХАСАНШИНА: Так всегда это было. Пуританское сообщество существовало всегда и всегда оно считало оскорбительным… Одно время было нормально показывать голые плечи, но нельзя было показывать какие-то другие части тела. Сейчас тоже в одной культуре одно можно показывать, в другой культуре вообще ничего нельзя показывать.

С.ДОРЕНКО: Только что пришло сообщение: женщина погибла на Таганско-Краснопресненской линии, 57-летняя москвичка. Причем, мне кажется, она… Я сейчас не хочу остроумничать, она погибла тем более, но мне кажется, что она проявила просто любознательность. То есть она не собиралась погибать. Что говорят люди, которые там были? Она наклонилась, и получила травму головы от соприкосновения с подъезжающим подвижным составом. То есть она наклонилась, выглядывая из-за толпы. Стояла толпа на перроне, она наклонилась, стоя у черты ограничительной, и получила травму головы от подъезжающего состава. То есть любопытствовала, подъезжает ли состав. Оказалось, что он подъезжал. Вот такая неприятность. Это произошло на станции «Пушкинская». (В движении).

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Давайте посмотрим, ребят, быстренько доллар и хорошее всякое такое. Kursorub.com. 56,23. Где были, там остались. 69,67, примерно также и вчера. 68,94. О боже. У меня дежавю, это кошка из матрицы, она все время проходит и мяукает. Это тоже самое все. 68,94 по нефтице, брентице, кормилице и заступнице. Вот здесь изменения. 1,2393. Мы покинули 1,24 в главной паре. Вчера было 1,2445, по-моему. И биткоин 10 тысяч 119. Напомню, он долгие годы торговался на 2,5-3, мне кажется. По крайней мере, долгие месяцы. Так что он может просидеть здесь, на 10 тысячах, довольно долго. 56,20 – доллар к рублю, последние данные.

По приговору Мисюриной. Теперь Московская прокуратура выступила против. Дело кажется столь очевидным, и оно давнишнее…

Ой, можно новость, она из последних веселых новостей, которые добавят вам социального оптимизма. Воспитательница из Екатеринбурга заставляла детей выполнять собачьи команды. Сотрудники… проводят доследственную… Что было? В следственный отдел по Октябрьскому району г. Екатеринбурга поступила информация о том, что в одном из детских садов воспитательница применяет в отношении малолетних детей методы воспитания, с сопряженные с применением и так далее. Она учит их собачьим командам. А каким?

Э.ХАСАНШИНА: Сидеть, лежать.

С.ДОРЕНКО: Помимо прочего, местные жители жаловались, что женщина издевалась над малышами. Как можно издеваться? Над собаками никто не издевается, когда их учит командам. Больше того, им дают кусочек сыра, может быть, твердого сыра, хорошего, швейцарского, какой разрешен. Как сообщает портал, женщина могла избивать детей ложкой, чтобы ребенок все доедал.

Э.ХАСАНШИНА: Меня бабушка тоже в детстве один раз налупила ложкой.

С.ДОРЕНКО: В какую часть тела?

Э.ХАСАНШИНА: В лоб, конечно.

С.ДОРЕНКО: Это сказывается.

Э.ХАСАНШИНА: Вот так вот. Я не хотела есть суп с мясом, в отличие от того мужчины.

С.ДОРЕНКО: Какого?

Э.ХАСАНШИНА: Который жену сковородкой стал бить.

С.ДОРЕНКО: Ты хотела избежать мяса.

Э.ХАСАНШИНА: Я не любила мясо в детстве, а сейчас ровно наоборот.

С.ДОРЕНКО: А какие команды собачьи могут кого-то оскорбить, я не понимаю.

Э.ХАСАНШИНА: Она не только это делала. Она могла придушить ребенка, пишут, могла окунуть лицом в лужу в качестве наказания.

С.ДОРЕНКО: Можно, я спрошу у слушателей. Абсолютно, полный серьез, я не шучу. Скажите, пожалуйста, кто умнее, взрослая немецкая овчарка… Взрослая немецкая овчарка 5-6 лет. У кого немецкая овчарка? И сравнить с человеком. У кого есть немецкая овчарка, позвоните, пожалуйста. Ребенок, конечно, глупее немецкой овчарки в 100 раз.

Э.ХАСАНШИНА: Потому что человек и живет дольше.

С.ДОРЕНКО: Ребенок глупее немецкой овчарки. Как его можно оскорбить… Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: У вас немецкая овчарка.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня такса.

С.ДОРЕНКО: Такса тоже дико умная. Такса бьет любого члена Российской академии наук легко.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, оскорбились собаки. Чувства собак оскорбили.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Вы свою таксу к кому приравняете по возрасту и по уровню развитию?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Скорее к воспитательнице.

С.ДОРЕНКО: То есть вы считаете. А я считаю, что такса бьет любого члена РАН РФ, честное слово. Такса… Ни один профессор не дотянется до таксы, это очень серьезное животное. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Сергей, Москва. У меня было несколько собак. Вообще есть множество исследований, доказывающих, что интеллект собаки равен интеллекту трехлетнего ребенка.

С.ДОРЕНКО: Пятилетнего. Немецкая овчарка, пудель и такса, безусловно, пятилетнего ребенка.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Опять же, мы дрессируем собак, они выполняют то, чему мы их учим. Мы их учим своему восприятию, то, что мы хотели бы видеть, как от человека, обычное животное это выполняет.

С.ДОРЕНКО: Вы собачник. Если бы я вам сказал, у вас пять команд, которым вы должны обучить собаку, шесть запрещено, то есть всего пять, какие пять вы бы выбрали?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Первое – нельзя. Потому что собака должна моментально прекращать свое действо.

С.ДОРЕНКО: Нельзя. Для служебных «фу».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Собака должна быть управляемая.

С.ДОРЕНКО: Для охотничьих «нельзя», для служебных «фу».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вторая – место. Собака должна знать свое место всегда, как в любой стае, так и в семье, и так далее.

С.ДОРЕНКО: В данном случае детский сад.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Третья – рядом. Собака должна слушаться и быть рядом с хозяином, без разницы, какие факторы внешние на нее оказывают влияние. Четвертая – можно. Команда «можно».

С.ДОРЕНКО: Или «вперед».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Можно «вперед», потому что даже кормление происходит только по команде, собака без команды не ест.

С.ДОРЕНКО: Не имеет права есть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Она должна сидеть, слюнями истекать, но ждать этой несчастной команды.

С.ДОРЕНКО: Я давал «вперед» команду.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Третья команда может быть любая: сидеть, лежать, точнее, пятая.

С.ДОРЕНКО: Сократим, три команды осталось, вам запрещено более трех. Давайте три.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Можно, нельзя и рядом.

С.ДОРЕНКО: Зря вы «можно» оставили. «Можно» не надо. «Можно», оно и так, скотина хочет и все, само хочет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет-нет, собаке надо давать, потому что будет сидеть, ждать. Если собака послушная, она должна понимать, что ей дозволяют, это важно для собаки.

С.ДОРЕНКО: Я в результате своей кинологической деятельности многократной пришел к тому, что команды и человеку, и собаке нужно всего две.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Какие?

С.ДОРЕНКО: Первая – запрет, нельзя. Потому что то, что можно, она сама, скотина, делает. И второе – фиксация в точке. Условно говоря, вам надо фиксировать ее в точке. Сидеть. Она, например, бежит где-то, где-то далеко вы на стадионе гуляете, пытаетесь обкакать эту траву, где-то далеко у дальних ворот она, вы видите, что там какая-то стремная история. Вы такой: сидеть! Она должна ровно укорениться задницей. Вы подходите и забираете ее на поводок. Все. Всего две. И человеку также. Я бы детей, не надо это 11-классное образование, физика, астрономия, все лишнее, зачем им знать про универсум, зачем, им же суждено потом мракобесами стать, им нужно две команды - нельзя и сидеть – которые фиксируют в точке. Все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что-то в этом, наверное, есть.

С.ДОРЕНКО: Причем «сидеть» надо говорить таким голосом, чтобы трамваи останавливались. Вот я здесь, сидя, «сидеть!», трамваи должны как вкопанные встать. Мне кажется, вот так. Что, я ошибаюсь? Нет. Две команды и хватит. Сколько можно? И детям тоже самое. Дитя пришло в садик, ты его сажаешь, оно жрет или не жрет, я бы не стал заставлять. Надо просто сделать так, чтобы уже следующую еду он хотел поесть. Смирный наоборот стоял бы и вытирал бы рукавом слюни. Это первая позиция – не надо заставлять ничего. Он бежит, бежит, бежит с каким-то молоточком резиновым к девочке, пытается ее ударить. Сидеть! Раз и все, сел, сел на жопу. Если бы я был воспитателем в детском саду, клянусь, две вещи – нельзя, сидеть. Подошел, на паводок взял и все.

Э.ХАСАНШИНА: Подождите, с вас же спросят, почему у вас ребенок такой тощий.

С.ДОРЕНКО: Почему тощий?

Э.ХАСАНШИНА: Родители возвращают ребенка своего, а вы говорите, он не ест.

С.ДОРЕНКО: Что значит, не ест? У меня он начнет есть, причем начнет есть еду. У меня овчарки ловили мороженый минтай в воздухе. Я подбрасываю минтай, на землю ни один не упал. Ни один. Ты что думаешь, он долетит до земли? Она его еще в воздухе съедает, он сразу уходит ей туда, в кишечник, через желудок. Надо так воспитать ребенка, чтобы ты подбрасываешь пищу, а он ее на лету ловит, паскуда, в смысле, не паскуда, а молодец, он ее на лету ловит, хвать, хрясь – нету. На лету. Чтобы на пол не упало ни крошки.

Э.ХАСАНШИНА: И компота.

С.ДОРЕНКО: Компот подбрасываешь, он его и все. Чтобы на лету, чтобы ни одна крошка на пол не упала. Вот так. И все. Потом: сидеть! Весь разговор. Господи, почему я не работаю в детском саду?

Я хочу про Мисюрину. Прокуратура потребовала (это уже в Москве) отменить приговор московскому врачу Елене Мисюриной. Это очень важная тема. Она на самом деле такой важный черный лебедь профессии, врачебной профессии. Мы с одной стороны должны добиться от врачей, чтобы они нас уважали, по крайней мере, как своих родственников, не ставили на нас опыты. Потому что врачи садюги, небрежные садюги, к тому же неряшливые, к тому же малообразованные. Неряшливые, малообразованные, безнравственные садюги, врачи, такие они и есть. Они нас не очень радуют. Но с другой стороны, врач – артист. Он артист. Он художник. Он творец. Он видит тебя, он тебя рассматривает, он видит висцеральный жир, какие-то еще, и все на латыни. Он тебя постоянно видит на латыни. В этот момент, когда ты говоришь, «излечите меня, маэстро», маэстро берет скальпель, а лучше сразу два, и они этими двумя скальпелями, подобно дирижеру какого-то оркестра, создает симфонию. Начинает тебя кромсать и прочее. И в этот момент говорить ему что-то под руку, как Мисюриной, неправильно. Он в конечном итоге просто не будет тебя резать, он не будет с тобой работать. Зачем это? В момент вдохновения великий человек, великий артист должен быть избавлен от постоянного шепота, постоянных заветов никчемных неудачников. Понимаешь?

Э.ХАСАНШИНА: Я понимаю.

С.ДОРЕНКО: Вот с Мисюриной я так понимаю. Врачи, позвоните, пожалуйста. Прокуратура потребовала отменить приговор. Ей дали 2 года, насколько я понимаю. Она сидит и она сейчас дает интервью «Комсомольской правде» (я хотел сказать, коммунистической правде). Она дает интервью, ее навещают, за нее вступились все, Печатников, за нее вступился Собянин.

Э.ХАСАНШИНА: Вот именно. Откуда берется недоверие к врачам в том числе? Потому что врачебное сообщество всегда защищает своих.

С.ДОРЕНКО: Ну и что?

Э.ХАСАНШИНА: Еще, по-моему, не было ни одного врача, который бы сказал: ой, это правда была моя ошибка, пациент правда умер из-за моих действий.

С.ДОРЕНКО: А как же по-другому?

Э.ХАСАНШИНА: И я готов понести за это наказание. Нет было такого ни одного.

С.ДОРЕНКО: Денис, здравствуйте. Денис, вы практикующий врач.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я оригинальным не буду. Я, конечно, считаю, здесь несколько, не две стороны медали, а несколько сторон медали. Первое. Конечно, врач – это человек, ошибки могут быть. Вопрос не в преднамеренности – это раз. Во-вторых, в каком состоянии врач делал операцию? Если он с похмелья, если он под чем-то, это совершенно другой вопрос. По Мисюриной я не знаю, что там произошло.

С.ДОРЕНКО: Мы сейчас все расскажем подробно. Я думаю, что и слушатели тоже напомнят.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я читал. Я читал, но я все равно не видел. Я не видел историю болезни. А то, что пишут в прессе, это я все читал, в интернете, это я все читал.

С.ДОРЕНКО: Давайте вычленим все-таки главное. Мне кажется, операция, вмешательство, которое она произвела, если бы оно действительно было гибельным, то человек несколько дней не прожил бы, человек истек бы кровью прямо там, на столе.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. В первый же день.

С.ДОРЕНКО: Если бы она маханула артерию, так человек бы, собственно говоря, с кушетки не встал бы, он бы был мертвый.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почему? Встал бы.

С.ДОРЕНКО: Чуть-чуть побегал.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Еще. Я скажу вам честно, многие отказываются, особенно с несовершеннолетними, от операций опасных, нафиг оно нужно. Как говорил Владимир Владимирович, пыль потом глотать замучается.

С.ДОРЕНКО: Да. Спасибо. Я хочу пригласить врачей поговорить и юристов, что значит прокуратура призвала… Что значит, призвала? Что это значит? Простите. Потребовала. Прокуратура потребовала отменить приговор. Что это значит? Приложение юристы знают. Значит, что его отменят или что это вернут в суд, или что будет? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Проблема в том, что здесь в абсолютно бредовом заключении подписались люди, другие люди подписали особое, заключение абсолютно бредовое, нелогичное.

С.ДОРЕНКО: Вы имеете в виду медицинское.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, абсолютно. Врачи почему возмущены? Потому что это все равно, что человек был в гостях, ушел с гостей, его другие люди зарезали в подъезде, а виноваты те, у кого он был в гостях.

С.ДОРЕНКО: Это понятно. И она же говорит здесь, в интервью «Комсомолке», она говорит: ребят, если бы я могла действительно задеть артерию, но если бы я это сделала, он бы через 20 минут истек кровью.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно, острая кровопотеря.

С.ДОРЕНКО: То есть он ушел после процедуры. Никак не связаны две вещи.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он уехал на машине, и умер через несколько дней. Умер, вероятно, от ДВ-синдрома.

С.ДОРЕНКО: Ну может быть. Хорошо. А сейчас что будет? Прокуратура потребовала отменить. Это значит, что дело вернут в суд? Это значит что? Я пытаюсь понять. Вы понимаете, что в этом конкретном случае сошлось все, все против следователя и все против суда, даже Собянин, уровень Собянина очень высокий уровень, когда он усомнился в этом приговоре.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это первичный суд. Вообще-то есть Мосгорсуд, вообще-то есть Верховный суд. Дело должно быть доследовано, должны быть другие взяты альтернативные, если они будут…

С.ДОРЕНКО: А вы врач?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Врач.

С.ДОРЕНКО: Если бы я был врачом… Я хотел в Волгоградский мед поступать на хирургию, давно. Неважно. Если бы я был врачом, я бы себя воспринимал как артиста, как художника. Я как бы подхожу к роялю - та-та-та-там, начинаю играть. И в этот момент мне нужна абсолютная свобода. То есть я перед собой вижу тело, на самом деле глину, я леплю из этой глины человека. Это так, когда врач делает, или не так?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, не так. Это немножко охудожествленные восприятия профессии.

С.ДОРЕНКО: А как у вас?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Понятно, элемент искусства в этом есть. Это в том числе и искусство. Но тем не менее, естественно, оно должно быть ограничено и законами, и рамками, не только одной совестью, и совесть нужна.

С.ДОРЕНКО: Каков должен быть процент протоколов, движения по протоколу, и гения? Вот я гений, например, а у меня протокол предписывает сделать это. Как здесь разойтись?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если ты гений, то ты можешь участвовать в разработке протоколов, наверное, тоже и указывать на их недостатки. Протоколы, их внедрение затруднено немножко по другим причинам, что если ты внедришь протокол, то его ведь надо выполнять. А для его выполнения нужны определенные средства, определенное оснащение, которое есть далеко не везде.

С.ДОРЕНКО: Спасибо огромное. Эль, ты поняла смысл, что такое протокол?

Э.ХАСАНШИНА: Да, я понимаю.

С.ДОРЕНКО: На Западе, например, в Америке существуют врачебные протоколы. Условно говоря, ты получаешь объективные данные, температура, например, температура данного, конкретного пациента 38,2. Начиная с 38 и далее, желтые белки глаз, еще что-то, какие-то есть, ты, начиная с этого момента, при совокупности подобных данных ты обязана приступить к выполнению протокола. В Америке. В России это трудно сделать, и справедливо сказал слушатель, потому что твой протокол подразумевает, например, компьютерную томографию немедленную, тотчас. Но в России это невозможно, потому что мы живем, как вы знаете, на окраине мира, в очень бедной стране, нет компьютеров, никаких томографий, записываться надо за сколько-то времени, ехать в областной центр. Или, например, тебе нужно немедленно привести какое-то действие, в трахею воткнуть, чтобы дышать, трахеотомия, как это называется, в трахею воткнуть хрень такую. А ее нет, нет ее просто. Ее нет. Можно продырявить дырку, трубочку какую-то вставить, но ее нет тоже. Нет ее. Вот в России вот это проблема принципиальная.

Э.ХАСАНШИНА: И приходиться выкручиваться.

С.ДОРЕНКО: Мы нищие – в этом же проблема. Мы нищие, мы несчастные, мы как повезет, мы, так сказать, с левой резьбой чего-то ищем. Мы ищем шнурочек из своей кроссовки достать и перетянуть.

Э.ХАСАНШИНА: Я понимаю. Вы говорите о виртуозности, о некоем гении врачей, которые спасают людей, а мы как бы их этими делами кастрируем фактически.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я знаком с этой темой, моя жена врач. Они обсуждали на работе.

С.ДОРЕНКО: Скажите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вся ситуация не в том, о чем вы говорите, там дело не в протоколах. Это прикрытие клиники, которая делала вторую операцию, она принадлежит очень высокопоставленному лицу, «Медси».

С.ДОРЕНКО: Именно конкретно эта клиника, в которой произошло… то, что сделала Мисюрина.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: А зачем же ее сажали, весь этот балаган?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это прикрытие. Это брендовая клиника, она принадлежит какому-то очень высокому человеку.

С.ДОРЕНКО: И для того, чтобы прикрыть какую-то параллельную деятельность, раздули скандал с Мисюриной.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно.

С.ДОРЕНКО: А не наоборот получилось, что привлекли внимание? Только привлекли внимание.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Получилось наоборот. Хотели ее по-тихому закрыть и дали небольшой срок только потому, чтобы она несильно выступала.

С.ДОРЕНКО: Ладно. Узнаете там, подслушаете, что они будут говорить, звоните нам.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо.

Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, слушатель имеет в виду вторую клинику, в которую пациент обратился. У него было вмешательство Мисюриной, в одной, а потом он ушел, когда ему стало нехорошо, он пошел во вторую и там уже скончался.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Вы врач.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я не врач.

С.ДОРЕНКО: Вы не врач. Какое-то короткое время вам надо быть не врачом. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: День добрый. Там же иск на 15 миллионов клинике предъявили. Надо было просто отвести от… на эту клинику.

С.ДОРЕНКО: А… То есть во второй клинике предъявили иск.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: И для того, чтобы показать виноватого, придумали Мисюрину. А сейчас ее выпустят, и что будет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Иск-то никуда не делся в процессе гражданского производства.

С.ДОРЕНКО: Ну да. Значит, иск будет по-прежнему работать. Я не знаю. Есть же какие-то вещи за пределами подлости или нет? Какие-то вещи существуют за пределами подлости?

Э.ХАСАНШИНА: Безусловно.

С.ДОРЕНКО: Они должны существовать для того, чтобы мы верили в жизнь, в какую-то нормальность. Какая-то нормальность должна быть. И у врачей тоже. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я юрист, а жена у меня врач, тоже онколог. Насчет той клиники, про которую звонил один из предыдущих. В принципе, эта тема очень сильно в медицинских кругах обсуждается, о том, что была сначала операция, которую делала Мисюрина, потом была повторная операция, которую делает «Медси». И самое главное, на чем строилось обвинение, оно строилось на заключении патологоанатома из того же «Медси», который делал заключение и на этом, собственно говоря, было построено все обвинение.

С.ДОРЕНКО: Ее сейчас выпустят или нет? Вам, как юристу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, если прокуратура внесла протест, это значит, что сейчас будет апелляционное рассмотрение судей и, скорее всего, если прокуратура внесла протест, наверное, все-таки выпустят.

С.ДОРЕНКО: Это рассмотрение будет в суде более высокой инстанции или вернут в тот же суд?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, будет более высокая, это Мосгорсуд.

С.ДОРЕНКО: Мосгорсуд. И судя по тому, что высказывался даже Собянин, ее освободят.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, процентов 99, что ее освободят.

С.ДОРЕНКО: А с точки зрения… Ой, разрешите я вам перезвоню или вы мне перезвоните после новостей.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: Мы продолжаем. Я хотел переговорить с нашим слушателем. Спасибо, что перезвонили. У меня вопрос остался. Хорошо, ее выпустят. А как это изменит психологический климат во врачебном сообществе?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это вообще очень сложный вопрос. У меня супруга онколог в одном из федеральных центров, а брат у меня работает врачом, но в Германии. Он приезжает каждый год. На самом деле врачи у нас, в последнее время особенно, очень сильно... Они опасаются всех этих историй, уже несколько подобных случаев было, они очень сильно боятся принимать какое-то решение. Допустим брат, ему проще. Он говорит: у меня есть определенный протокол, я если выполнил то, что мне прописано, ко мне в любом случае никаких вопросов не будет. Он абсолютно в этом уверен. А у нас получается, врачу чтобы не бояться, что его потом будут таскать по всяким кабинетам непонятным, ему легче человека направить к другому врачу, направить на какое-то обследование.

С.ДОРЕНКО: Как-то замотать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В итоге хуже будет пациенту, он замотается по всем анализам ходить и еще что-то делать, а за него в итоге никто не возьмется.

С.ДОРЕНКО: Да-да. Спасибо. Я обращаю этот вопрос к врачам и людям, близким к профессии, может быть, там близкие ваши работают. На самом деле вопрос простой: Мисюрину посадили, а сейчас ее выпустят. И как бы шито-крыто или что? Тема снята или тема только возникает в этот момент? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я считаю, что она не виновата. У меня болела дочка. Лет 30 назад болела дочка. Врачи не знали, что с ней, что делать. Сначала лечилась в поликлинике, потом врач говорит: все, больше не могу, кладу в больницу. Болезнь была тогда неизвестна. Где-то месяца через три после того, как она лежала в больнице, я покупаю справочник и там написано про эту болезнь, это называлось или псевдотуберкулез, или как скарлатина, или как туберкулез протекает. Там написано: если хирургическое вмешательство, то человек умирает.

С.ДОРЕНКО: Я с огромным восхищением, вы знаете, как я вас люблю, но давайте… «Я доктор», - говорит Дмитрий Попов. Дмитрий, наберите. 73-73-948.

Э.ХАСАНШИНА: Тут еще разные вещи говорят. Скворцова говорит, надо ужесточать контроль за врачами. А кто-то из Мосгордумы, кстати, они предлагали ввести закон понятие врачебной ошибки.

С.ДОРЕНКО: Ребят, я чуть было не стал врачом, честное слово. Я собирался в Волгоградский мед поступать. Я чуть было не стал врачом. Практически говорю сейчас с коллегами. Потом я уехал в Университет дружбы народов в Москву и все.

Э.ХАСАНШИНА: Вот так мы потеряли врача.

С.ДОРЕНКО: Да! Одна из девушек, которую я любил, сказала мне, что у меня пальцы хирурга. И на этом основании я решил поступать в мед. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Какова будет атмосфера во врачебной среде после того, как Мисюрину выпустят? Как бы ошиблись, сейчас выпустят и все будет хорошо. Или нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Илья. Я сын врачей. Как вам сказать? Они как считают? Что, честно говоря, она не виновата.

С.ДОРЕНКО: Мисюрина.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все-таки существует и фактор самого пациента. Врачи априори не могут заниматься вредительством. Конечно, есть какие-то оголтелые, сумасшедшие люди…

С.ДОРЕНКО: Извините, это все очень долго. 73-73-948. Мне хочется понять, после того, как ее выпустят, а ее выпустят, ее выпустят сейчас, все, признали, как сложится ситуация во врачебной среде? Как это оценит врачебная среда?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Александр меня зовут. Среда может оценить по-разному, как продолжать свое бездействие, действие и понимать, что они не несут никакой ответственности за свои ошибки, так и многие задумаются, увидев этот пример перед глазами. Я считаю, что должны врачи нести за свои ошибки ответственность. Это в любом случае обязательно должно быть. Потому что по-другому никак иначе. Мы все сталкиваемся с негативом, приходя к врачам, и мы видим это все. Это не взято с потолка.

С.ДОРЕНКО: Вот я был у врача, неважно когда, я уже забыл. Она сотрудница такой натурмедицины какой-то и так далее. Я говорю: вот здесь что-то такое повышенное. Она говорит, «да наплюйте вы, господи, поешьте мяты, чая с мятой», сейчас не помню. То есть одна так. А другая говорит, «так, берем пункцию головного мозга». То есть они как бы по-разному подходят. Мне кажется, может быть, я сейчас скажу странную вещь, мне кажется, действительно абсолютно экстренно нужны протоколы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Стандарты.

С.ДОРЕНКО: Да. Чтобы они не могли, одна фокусничает, говорит, зайти в фитоаптеку, купите листья сены, я сейчас забыл, хрень какую-то купите, пейте иногда, раз в месяц, вприглядку, типа, не надо заваривать, в холодной воде. А другая говорит, пункцию головного мозга немедленно! Я понимаю, что они кудесничают и лепят просто от дури от своей.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. Стандартов нет четких, что должен делать врач. Это, в первую очередь, повышает риски самих врачей.

С.ДОРЕНКО: Конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Касательно данного врача, которого окрестили, скажем так, на два года. Нужно понимать четко, что судебно-медицинскую экспертизу (я адвокат) проводили такие же врачи.

С.ДОРЕНКО: Кудесники. Левша! Блоху подкует. Идиоты! Ну, в хорошем смысле.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну да. Это их коллеги, которые проводили эту судебно-медицинскую экспертизу и устанавливали причинно-следственную связь между действиями врача и наступившей смертью.

С.ДОРЕНКО: Я, честное слово, начинаю их ненавидеть. В результате нашего разговора я начинаю их ненавидеть. Они все корчат из себя Авиценну, как будто они открывают медицину, сегодня прямо при тебе они говорят: я, Авиценна, Абу ибн Сина. Ты говоришь: товарищ, мировая медицина же уже сталкивалась с подобным. Он говорит: нет-нет, сейчас мы придумаем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, вспомните дело мальчика в Московской области, у которого врач нашел алкоголь в крови. Они сами совершают данные ошибки.

С.ДОРЕНКО: Чертовы уринотерапевты, проклятые! Ненавижу! Честное слово. Уринотерапевты проклятые! Можно скажу про врачей? Ты приходишь к врачу. Он такой: ну, че, надо сдать то, то. Сдал. Она: ну и че? Я говорю: да ничего, просто я пришел узнать. Она: да это все ерунда.

Э.ХАСАНШИНА: Да нормально, иди домой.

С.ДОРЕНКО: Это все ерунда, это все зависит… Все болезни от психологии, потом между лунными затмениями, сами знаете. Ты говоришь: чего, какие лунные затмения? Дура, какие лунные затмения? Не, ну вы знаете, есть же все-таки статистика, голова болит, между лунными затмениями… Между лунным и солнечным затмением, вы же знаете. Ты говоришь: чего, дура что ль? Иногда правда хочется спросить: ты дура или ты умная, чего ты сейчас говоришь?

Э.ХАСАНШИНА: И при этом вы радуетесь, что это не хирург, который делает вам операцию, потому что вы не знаете, к кому вы попадете.

С.ДОРЕНКО: Корень солодки, есть старик пропердыкин, он под Домодедовом собирает чагу с берез, вы у него купите, я вам телефон дам, чага, еще что-то. Смотришь, идиотка. Вторая, я клянусь тебе, говорит: давайте пункцию возьмем. Я говорю: пункцию, это меня будут иголкой тыкать. Она говорит: ага, это нормально, элементарно. И я не понимаю, между тем, что пить чагу, и между тем, что меня будут тыкать иголкой, пункция, а у меня комплекс девственности, я не хочу, чтобы кто-то в меня тыкал чем-то, я не люблю этого, честное слово, не люблю, мне не нравится эта фигня… У меня есть организм. В нем сколько-то клеток, и вся эта хрень уже описана. Наука уже превзошла все эти вещи более-менее. Я биохимический компьютер. Я хочу, чтобы ко мне отнеслись как к биохимическому компьютеру. Мне бы сказали: здесь сейчас мы перепрошьем, а здесь переформатируем и зальем родной софт, форматнем, все сделаем. Новенький. Молодец.

Э.ХАСАНШИНА: Вы же сами рассказывали про виртуоза и гения, артиста, который художественное полотно из вас творит.

С.ДОРЕНКО: Что губит Россию?

Э.ХАСАНШИНА: Что вы хотите, протокол или виртуоза?

С.ДОРЕНКО: Ты знаешь, кто губит Россию?

Э.ХАСАНШИНА: Кто?

С.ДОРЕНКО: Не гении, которые думают, что они гении. Посредственности, унылые, необразованные посредственности, которые ведут себя как гении. Россию губит апломб. Апломб губит Россию. Россию сводит с ума, Россию сводит в могилу апломб. Мы имеем апломб заявлять, что мы гении, не будучи таковыми ни разу. Вот это проблема, гигантская проблема. Надо просто однажды кому-то, к кому прислушаются, в России, объявить десятилетие ремесленничества, может быть, столетие ремесленничества, просто изучить ремесло. Не надо быть гением, изучить ремесло. Просто четко ремесло изучить, это так, это так. Все. Болт на такую-то резьбу, должны соответствовать гайке такого-то шага резьбы, без всякой гениальности. Россию губит апломб и вот эта невозможность протокола. Описан биохимический компьютер человека, мозг трудно описан, но тоже более-менее чуть-чуть описан. Описано все это, товарищи. Вы как шаманы где-нибудь в Уганде сидите, в городе Энтебе, сидите, ковыряя в жопе, потом его подносите к ветру и говорите: надо выпить чай. Кончайте этим заниматься! Надо протоколы создать. Прекратите друг друга судить. Хватит! Тебе приносят компьютер… Вот я понесу телефон сейчас любому армянину на Горбушке, армянский ателье на Горбушке, он выйдет, скажет: хозяин, командир, надо то, то, то. Все. Я его понял, он меня понял. Он меня спрашивает: тебе ворованную, оригинальную запчасть поставить или китайскую паленую? Там выбор, ворованную оригинальную, разобранную на запчасти, или это. Я говорю: ворованное не беру, ставь китайский. Он говорит: нормально, через два месяца увидимся. Потому что это паленая через два месяца выйдет из строя. Я говорю: хорошо, через два месяца увидимся. Через два месяца прихожу и так далее. Понятно, о чем я сейчас говорю?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Сложнейшая хрень - мой iPhone – описан армянским мастером с Горбушки, мы друг друга понимаем. Но когда я приношу такой же компьютер, себя, я компьютер, я приношу к врачу, они начинают хрень пороть. Хрень пороть, ерунду начинают говорить. Я им начинаю рассказывать про медицину больше, чем они знают. Они вот такие глаза, я говорю: вы хоть читаете, вы на английском читаете? Что вы последний раз читали на английском, какой журнал? Никакого! Сказать, где?! В частной клинике за деньги.

Э.ХАСАНШИНА: А что вы хотите от людей с их мизерной зарплатой, переработками, где все анализы платные, где они не могут направить пациента на дорогое обследование.

С.ДОРЕНКО: Послушай меня, я не хожу в колхоз этот сраный, я хожу в частную клинику, где сидят такие же кретины, как в сраном колхозе. В частной клинике такие же кретины.

Э.ХАСАНШИНА: Потому что они подрабатывают, они вынуждены это делать и там, и там. Как Мисюрина - и в городской, и в частной.

С.ДОРЕНКО: Я клянусь, я в хорошем смысле, вы знаете, как я уважаю врачей. Боже милостивый. Абу ибн Сина, я на коленях всегда говорю это имя. На коленях, товарищи. Это великий таджик. Ну, правда, товарищи, вы когда-нибудь напишете чертовы протоколы, чтобы я приносил к вам компьютер, свой компьютер, меня, и вы говорили: это перепрошить, это туда, это сюда, и все, до свидания, иди нафиг, работай дальше. Правильно?

Э.ХАСАНШИНА: Правильно.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Не будучи медиком ни разу, с точки зрения инженера хотел бы на это посмотреть.

С.ДОРЕНКО: Давайте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я в ужасе, когда прихожу в поликлинику и смотрю на врача, который должен за пять минут, прочитав мои анализы, поставить мне диагноз. Он гений что ли? Как он может за несколько секунд сообразить, вообще перекопать в голове все медицинские справочники и принять решение?

С.ДОРЕНКО: Нет, у него есть пять параметров. Вы инженер. У вас есть пять параметров.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я, как инженер, включаю компьютер и запускаю программу.

С.ДОРЕНКО: Которая быстро миллион файлов проищет. Все правильно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: У вас есть кожные покровы. Посмотрел кожные покровы…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Занес в компьютер, занес все анализы, за 20 лет они все внесены в компьютерную программу, и говорит: скорее всего вот это, вот сюда посмотри, вот сюда посмотри.

С.ДОРЕНКО: Они не могут. Ты из одной клиники в другую приходишь, они тебе говорят, сдайте анализы, которые дорого стоят. Ты говоришь… Сегодня четверг. Я говорю: во вторник сдавал в другой клинике. Они говорят: это нафиг. Почему? Это другая клиника, там неправильно берут анализы. Да что ты будешь делать? Идиоты и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Опять же нельзя иметь электронную карту, в которой твои все анализы с детства.

С.ДОРЕНКО: Они заинтересованы в этом. Можно, я скажу против врачей? А эти чертовы неучи, наделенные апломбом, заинтересованы в том, чтобы мы относились к их профессии как к волшебству. Потому что если это не будет волшебство, это будет инженерная профессия, тогда у них этот намек в глазу пропадет. Вот и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно с вами согласен.

С.ДОРЕНКО: Будьте инженерами. Врачи, будьте инженерами. Вы нас достали со своим волшебством, врачи. Достали. Понятно? Это ваше волшебство постоянное таинственное нас достало. Вы просто инженерами можете быть, просто тупо айтишниками? Вот с айтишниками приятно разговаривать, конкретный вопрос, конкретный ответ. Приходишь к врачу, начинается волшебство, намеки, тень на плетень, заводят рака за камень, как сказал бы Игорь Иванович Сечин. Они пытаются завести рака за камень. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я врач. Делаю вывод, то, что вы говорите, кончится все тем, что половина врачей вообще уйдет из медицины, как к ним относятся мерзопакостно. Еще министр, врачиха женщина, министр требует ужесточить против своих же врачей. Это нонсенс.

С.ДОРЕНКО: Давайте скажем следующее. Если у вас будут протоколы и если у вас будут предписаны…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вам скажу про протоколы. Чтобы их всем написать, как вы говорите, потребуются книги, которые не уместятся в трехкомнатную квартиру.

С.ДОРЕНКО: Зачем? Они уместятся в микроскопический смартфон. В смартфон они уместятся, в самый примитивный, дурацкий.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А кто их будет составлять? Кто?

С.ДОРЕНКО: Какие-то гении.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А почему их не составили до сих пор?

С.ДОРЕНКО: Значит, надо переписать американские, вот и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Перепишите. Из профессии половина врачей уйдет после этого случая, потому что платят нищенскую зарплату.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы за такую зарплату ногой не пошевелите.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Я согласен.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если бы вы пошли в Волгоградский мединститут, то вы бы сбежали давным-давно из медицины, потому что вы привыкли к другим деньгам, нищим вы быть не хотите.

С.ДОРЕНКО: Подождите. Вы же сейчас обратились в прошлое, я бы не успел привыкнуть к другим деньгам, я бы так и был нищий, счастливый.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не знаю, вас бы жена пилила каждый день, что ты дурак, неудачник, ты работаешь за эти копейки. Вот и все.

С.ДОРЕНКО: А я бы с медсестрами тогда жить стал.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может быть и так.

С.ДОРЕНКО: Это же тоже хорошо. Я думаю, неплохо, они такие отважные, медсестры. Отважные. Я как только попадал в больницу, меня пытались изнасиловать медсестры. Вы знаете об этом? Я напишу отдельную книгу «Медсестры. Ты попал». Ха-ха! Ужас какой. «Сережа, у меня есть шампанское». Ко мне подходила одна, «у меня есть шампанское». В смысле, чтобы я пришел.

Э.ХАСАНШИНА: А вы такой: простите, я пациент, мне нельзя.

С.ДОРЕНКО: Разрешите, я просто книжку читаю здесь сижу. «У меня есть шампанское, после ужина заходи». И так далее. Нет, медсестры упс. А врачихи? Боже милостивый. По этой части. Это вообще страшно аморальные люди. Они знают, как чего устроено, и они от этого набираются цинизма очень много. Правду говорю сейчас. Я много страдал от врачих. Правда. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: День добрый. Денис. Мне в свое время диагноз в клинике ставили по «Гуглу». При мне врач в «Гугле» забивала результаты моих анализов и сразу, сходу поставила диагноз.

С.ДОРЕНКО: А с другой стороны, может быть, она обращалась к национальной библиотеке Конгресса США или к какому-то другому важному источнику.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не знаю, не знаю. У меня как бы история взаимоотношений с врачами очень долгая. Первая операция, которую мне сделали на перегородке, была очень неуспешная, была сделана первым попавшимся врачом. Все врачи, которые после этого меня осматривали, сказали: мы знаем, что это неправильно, мы знаем, что это нарушение, но мы никогда в одной экспертизе под этим не подпишемся.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. По «Гуглу». Хорошо. Ребят, давайте попробуем суммировать следующее. Мисюрина делала все правильно, с моей точки зрения. Я говорю то, что я напылесосил. Если позволите, я говорю некую сборную солянку, которую представляет собой мое мнение. Мисюрина делала все правильно, я так думаю. Первое. Второе. Ее решили посадить, потому что, так сказать, там был конфликт интересов со второй клиникой, куда отправился этот пациент, и надо было ее как бы обелить, а Мисюрину очернить. Я правильно понимаю? Правильно. Дальше. Тем не менее Мисюрину теперь выпустят. Ей дали два года, но ее выпустят из-за того, что врачебное сообщество, все-таки Москва, просвещенные люди, учатся, знают по-латыни два-три слова и, таким образом, все-таки они просвещенными считаются, и надо как-то с ними неплохо вести дела. И власть начала заступаться за Мисюрину, Мисюрину выпустят. Проблему это не снимет вообще никак.

Э.ХАСАНШИНА: Нет. Это ее даже усугубит.

С.ДОРЕНКО: Мисюрина выйдет, а проблема останется и даже хуже. Почему проблема остается? Во-первых, потому что никому не нужны эти врачи. Что такое всеобщее медицинское обслуживание для граждан? Главное слово здесь «граждане». Граждан-то нет. Если нет граждан, то нет и всего остального. Вся конструкция держится на слове «граждан».

Э.ХАСАНШИНА: Как, нет?

С.ДОРЕНКО: Нет граждан.

Э.ХАСАНШИНА: Можно я поплачу.

С.ДОРЕНКО: Гражданского общества нет. Есть феодальное общество. Это имитационная тема. В Анголе тоже всеобщее медицинское обслуживание для всех. Я вот в Анголе, я ходил по клиникам в Анголе, по коридорам, посередь всей этой истории. Я тебе скажу, что там тоже все гарантируется, пожалуйста, но примерно как в России ситуация. В Африке и в России похожая история. Поэтому граждан нет и медицинского обслуживания всеобщего нет. Его и не будет. Но ужас мой заключается в том, что нет и применения врачебных знаний на уровне современном даже в частных клиниках. Например, нет у нас всеобщего медицинского бесплатного обслуживания. Его нет. Его не существует. То, что существует, это так, это ветеринарка, не ходим туда. Ходим только в частные клиники. Но и приходя в частные клиники…

Э.ХАСАНШИНА: Там же работают те же самые люди.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Приходя в частные клиники, ты с ужасом обнаруживаешь, что нет возможности лечиться более-менее современно, ни 21 век ни разу в частных клиниках. Ни 21 век, нет. Тебе порют ту же ахинею, те же задумчивые сказки бабушек какие-то про фитотерапию, про уринотерапию. В частных клиниках. Поэтому мы говорим, что здесь падает уровень врачебного обслуживания любой. Сколько ты ни плати, пофиг. Понятно? Вот и весь сказ. Эта страна съеживается, она становится меньше, она становится маленькой. Она становится маленькой страной маленькой науки и отсутствия науки, в том числе медицинской. В результате ты идешь и платишь деньги, получаешь шиш на постном масле. Вот и весь сказ.

Э.ХАСАНШИНА: И все равно не доверяешь.

С.ДОРЕНКО: И все равно не доверяешь.

Э.ХАСАНШИНА: И этот конфликт только разрастается.

С.ДОРЕНКО: Что-то с этим надо делать, а что, мы не знаем. Мы не знаем, что с этим делать. Черт его знает, что с этим делать. Я не знаю. У меня выхода нет.

Э.ХАСАНШИНА: А как же протоколы? Да, это большая работа.

С.ДОРЕНКО: Ребят, их нельзя написать… Вот человек сказал, их нельзя написать, их невозможно написать. Почему? Потому что страна не равномерная очень. Что такое протокол? Например, по протоколу ты приходишь, у тебя 38,2, условно говоря, тебе положено сделать это, или кожные покровы… неважно, пятная, пегая ты стала, пегая как корова, черные и белые пятна. Поняла? У него протокол, написано, чего с этим делать. Например, завернуть тебя в мокрую простыню. Простыни нет. В протоколе заверни, а ее нет. Он говорит: может, газеткой обмотаю. Нет, газеткой нельзя. То есть страна не может прописать протоколы…

Э.ХАСАНШИНА: Потому что не может их обеспечить.

С.ДОРЕНКО: Потому что она не может их обеспечить. Потому что протоколы надо элементарно обеспечить. Вот и все. А у нас это невозможно. Тогда надо сказать: давайте протоколы пропишем для Москвы. Хрен с ним, с остальным, черт с ним, с остальным, давайте для Москвы для одной пропишем. Нет, нужен федеральный закон. Это противоречие. Ребят, потихонечку съезжаем дальше и дальше вниз, еще вниз, еще вниз. Ну все. (В движении).