КОРРЕСПОНДЕНТ: В нашей редакции обратили внимание на ваш комментарий под публикацией Леонида Слуцкого о той истории, где его обвиняют якобы в сексуальных домогательствах к журналисткам.

А. ШЕРИН: На что вы обратили внимание?

КОРРЕСПОНДЕНТ: Просто вы активно комментировали там всё это дело. Написали «Вот это настоящая команда. С Антоном можно идти в разведку», комментируя публикации другого участника этой беседы. Мы просто хотим понять, какова у вас вообще позиция по этому вопросу.

А. ШЕРИН: Давайте так. Насчет активности мой комментарий был один. Правильно?

КОРРЕСПОНДЕНТ: Обратили именно на тот, который я вам зачитал.

А. ШЕРИН: Вы обратили на мой комментарий. То есть он был всего один, правильно?

КОРРЕСПОНДЕНТ: Да.

А. ШЕРИН: После того, как я воспринял в шуточной форме комментарий Антона Морозова, где он предлагает какие-то свои дружеские услуги, я так понимаю, как коллега. А вообще на самом деле это полная чушь и бред. Потому что, если знать лично Леонида Эдуардовича, это полный бред. Всерьез вообще к этому относиться… Люди, наверное, которым в жизни скучно и нечем заняться. Вот вам моё отношение.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Тем не менее, вы считаете, что на эту тему можно шутить в таком ключе, как шутили...

А. ШЕРИН: Я считаю, что на эту тему можно шутить в отношении обвинения такого человека, как Леонид Эдуардович Слуцкий. Это да. Если вообще в целом кого-то домогаются, об этом шутить нельзя. Но когда речь идёт о таком человеке, как Слуцкий Леонид Эдуардович, это полный бред. И прежде чем это выносить в СМИ и пытаться меня или кого-то из моих коллег привлечь или призвать, надо в этой ситуации разобраться. А то у нас любителей языком потрепать и пописать полно. И взять нормального порядочного человека, не думая о том, что у него есть репутация, родные и близкие, коллеги, друзья, взять и просто-напросто выбросить в СМИ никем не проверенную, никем не доказанную информацию о том, что он якобы домогается каких-то журналисток. Вот это действительно не шуточки.

Никто не хочет объясниться публично, кто ему дал право публичного человека обвинять в домогательствах, не имея на то никаких аргументов. И поэтому когда я пишу в шуточной форме в адрес не тех девушек, которых я знать не знаю и знать уже, скорее всего, не хочу, не в отношении Леонида Эдуардовича Слуцкого я шучу, а я шучу в отношении своего коллеги, который предложил ему поддержку в такой форме. А как ещё мог Антон Юрьевич Морозов поддержать Слуцкого в эту минуту? Как он его мог подбодрить?

Я представляю, что чувствует человек, который занимает высокий пост, пост председателя комитета по международным делам, который свободно разговаривает на нескольких языках и общается с видными политическими деятелями иностранных государств, когда его начинают публично в самых читаемых социальных сетях обвинять в таком страшном преступлении. Я воспринимаю информацию, которую дал Антон Юрьевич Морозов, как абсолютно дружеский шарж в поддержку Слуцкому, чтобы его как-то поддержать и разбавить его отвратительное настроение в этой связи. А ни в коем случае там шуток не было в отношении этих девушек. А я в свою очередь уже не Слуцкого, не этих девушек… У меня уже комментарий в отношении Морозова Антона Юрьевича.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Но там была фраза у него, где он говорит: "Я готов взять пару журналисток на себя".

А. ШЕРИН: Это фраза Антона Юрьевича Морозова.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Да, мы знаем.

А. ШЕРИН: А я говорю в адрес Морозова Антона Юрьевича, где в свою очередь я даю намёк, что он, может быть, даже немножечко опрометчиво где-то… слишком откровенно пошутил на эту тему. И я ему даю такой комментарий-шутку: "Осторожнее. Мол, настоящий друг, сразу пришёл на помощь, с таким можно идти в разведку". Поэтому абсолютно не стесняюсь, всем объясню, расскажу любую свою позицию. Но каждый человек должен знать. Если он даёт какие-то заявления в отношении любого человека – публичного, непубличного, то он, наверное, должен будет сразу же понимать о статье указа №306. Пусть почитает. Это вам не Америка. Тут никто в России, особенно я в том числе, не собираюсь прикидываться нетрадиционной ориентации, чтобы меня кто-то в чём-то вдруг не обвинил.

Если у нас мужчины галантно делают женщинам комплименты, то мы можем это вообще исключить со словами: "А ты ничего, страшненькая". И тогда точно тебя никто ни в чём не обвинит. Правильно? И 8 марта, наверное, тоже надо будет воздержаться от каких-то публичных комплиментов в адрес прекрасного пола. А то вдруг какой-то даме вдруг покажется, что к ней домогаются. И будешь потом ходить, объясняться.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Александр Николаевич, а вот эту последнюю фразу можно ли воспринимать, что вы среди своих коллег, например, 8 марта тоже будете более аккуратны в поздравлениях, допустим?

А. ШЕРИН: Да мы с коллегами вообще эти темы не обсуждаем. Послушайте. Мы с коллегами обсуждаем, как увеличить минимальный размер оплаты труда граждан. Как сделать так, чтобы не было очередей в детские сады, были дороги и были доступны тарифы на ЖКХ и бесплатная медицина и образование. Вы думаете, нам поговорить больше не о чем? Мы вообще с коллегами эти темы не обсуждаем. Мы с коллегами обсуждаем исключительно профессиональные вопросы, или которые нас, мужчин, касаются: спорт, кто-то, может, на рыбалку ходит. На охоту мы теперь не ходим. Сами понимаете, почему. Червей нанизываем на крючок исключительно… чтобы мёртвому червю не доставлять страданий. Про веники говорим, про баню, какие в нашем преклонном возрасте использовать капли, чтобы аромат эвкалипта расходился по парной. Я вам обещаю, честное слово, вот нам поговорить больше не о чем. Особенно Леониду Эдуардовичу Слуцкому, который ездит в качестве наблюдателя, и кто-то не вспомнил о том, что он был на первых выборах в ДНР, когда там ещё ситуация была, обстреливали каждую ночь, когда он там возглавлял миссию ОБСЕ от Российской Федерации. Я, кстати, в том числе был членом этой делегации.

Я хочу посмотреть, какие острые репортажи эти журналистки написали. Я не знаю их фамилий. И, наверное, знать не хочу. Пусть какое-нибудь расследование проведут. Где-то людей убивают. Кто-то украл у кого-то деньги со счетов, бизнесменов каких-то разорили. Война идет. Пусть о каких-то острых событиях напишут. Нет проблем. А то, наверное, в тёплых стенах Государственной Думы мозги закипели, писать не о чем. Решили на себя внимание обратить. И посмотрите, какая у нас фракция ЛДПР, оказывается, плохая вдруг стала. Ничего хорошего про нас нельзя написать… комментарии депутатов, они что-то там пошутили, давай об этой теме писать. Извините. К вам никаких претензий.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Я понял. Александр Николаевич, ещё раз спасибо вам за то, что откликнулись на наше обращение. Всего доброго.

А. ШЕРИН: Спасибо. С удовольствием. До свидания.