С.ДОРЕНКО: 8 часов 39 минут. Четверг, 5 апреля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре — ведущая этой программы.

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Я не знаю, радоваться или горевать. Всегда, когда движуха, вроде радуешься. Какой-то чувак ехал сейчас на Рублево-Успенском шоссе, и он не смог проехать, он уронил контейнер. Контейнер слетел, накрыл какую-то Camry. Но как накрыл, не знаю, я надеюсь, что они там живы. Там нет трупов, не знаю. Сейчас посмотрим. Рублевка стоит от Подушкинского шоссе, там, где примыкает Подушкинское шоссе к Рублевке, и все, кранты, ничего не едет.

«Скорость 15 км/час в некоторых местах». Так вы едете! Чего вы стонете?  15 км/час вы едете, вы объезжаете как-то эту фуру, которая смахнула контейнер с себя об этот ваш низенький, низенький мостик, так что все нормально. Если не хотите 15 км/час ездить, то ломанитесь до Ахранельского, ломанитесь на Новую Ригу, там люди 10 км/час едут. Еще можно на Подушку уйти, в смысле платную Одинцовскую трассу, на которой в Москву лепят 90 сейчас, средняя скорость, так что, мне кажется, нормально будет. Но потом приедете в Москву и там уже остановитесь, потому что 15 км/час перед Минской улицей.

Что мне говорят про девочку в розовом опять? Товарищи дорогие, вы вообще ничего не слышите! Люди ничего не слышат.

Д.КНОРРЕ: Люди слышат то, что они хотят слышать.

С.ДОРЕНКО: Я говорил об этом в 1992 году. Я говорил: если я начну читать «Приключения Буратино» в новостях… Я вел новости. Ты будешь смеяться, в 1991 году я вел «Вести»  российского телевидения, ноябрь-декабрь, а потом перешел в программу «Время», стал вести программу «Время» с января. И в то время ярость людей не знала никаких границ, 1991-1992-й. Люди  тебя обвиняли в прямо противоположных вещах. Один демократический журналист, который до сих пор пишет, и сын его пишет, Лошак-старший написал, что я погромщик и антисемит. Я серьезно, я сейчас не шучу. Ноябрь 1991 года, он написал, что я погромщик, антисемит, воинственный, еще что-то. Ужас. Неважно, что ты говоришь, абсолютно, не имеет значения текст. Одновременно другие пишут, что ты продался коммунистам. Третьи пишут, что ты либеральная мерзость, все подряд. То есть люди не слышат информацию. Они знают ответ в конце учебника, в этом люди.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Я обращусь к науке, чтобы подтвердить мою блистательную точку зрения, которую я толкаю уже, как вы понимаете, с 1991 года. С 1991 года я говорю, что эти, в хорошем смысле, идиоты вообще никогда не слышат, что ты говоришь.  Да им не надо слышать, они знают ответ в конце учебника. Кроме этого у них ватажное сознание, то есть они не способны воспринимать интеллектуальные доводы, для них главное — ты в их ватаге или нет. Например, ты в их ватаге — патриот. Значит, ты, скотина, шовинист, фашист антисемит и прочее с той стороны. Если ты в той стороне, тогда с этой стороны — ты продал родину Западу, предатель Родины! Родину предал!

Д.КНОРРЕ: И главное, тебя обязательно причислят к какой-то из групп.

С.ДОРЕНКО: Обязательно!

Д.КНОРРЕ: Третьего не дано.

С.ДОРЕНКО: Ты не можешь быть вне группы, потому что мои соотечественники по несчастью ватажные существа, они живут ватагами. Ватаги — это хорошее слово. Если ты не в ватаге, они говорят: не верю! В какой он ватаге? — Вот в этой. — Ну, другое дело. — А этот в какой ватаге? — Мы не поймем. — А, так он, значит, шлюха, он и туда, и туда, он таскается, он проститутка. Если он вроде за тех и за этих, и за этих, наверное, проститутка, он со всеми.

То есть люди, которые мыслят ватажно, если не могут определить, кто ты, значит ты проститутка. А если могут определить, кто ты, тогда у них: а, скотина, да он из чужой ватаги!

Это примитивнейшее общество. Это общество каменного века, то, что мы наблюдаем за окном. Это общество каменного века, полностью отсутствует. Это ужасное общество, я желаю ему не развития, нет — гибели. Я надеюсь, что оно погибнет. Молодежь должна быть другой, вообще другой. 

Д.КНОРРЕ: Только вчера я обрадовалась, вы сказали, что у нас появляется гражданское общество.

С.ДОРЕНКО: Молодежь будет другая. Вот то, что ты сегодня сказала, это дико современно и дико своевременно, потому ты сказала, молодой парень, не знаю, молодой мальчик, не знаю, 14-летний, 15-летний из Москвы скорее поймет своего сверстника из Чикаго, чем своего собственного отца.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Я подумал, господи, в этом надежда. То есть мальчик из Москвы 15-летний гораздо скорее поймет своего сверстника из Чикаго, из Мехико, из Буэнос-Айреса, чем своего собственного отца и уж тем более деда. Я подумал, как это классно. Может быть это общество загнется не родившись? Тогда это будет прекрасно. Нет?

Д.КНОРРЕ: Подождите. Когда должно загнуться? Молодежь вам нравится, как я понимаю.

С.ДОРЕНКО: Мне нравится.

Д.КНОРРЕ: Так почему тогда общество должно загнуться?

С.ДОРЕНКО: Не родившись.

Д.КНОРРЕ: Наша молодежь вытянет наше общество на другой уровень.

С.ДОРЕНКО: Оно может вообще не озаботиться существованием этого общества. Это как произошло с шестидесятниками. Можно я сделаю краткий экскурс? Дело в том, что одна из надежд в России были шестидесятники, Окуджава и много. В шестидесятые годы в России совпало дело… На Западе в шестидесятые годы, как вы знаете, Эбби Хоффман, хиппи, Роллинг Стоунз и так далее.

Д.КНОРРЕ: Битлы.

С.ДОРЕНКО: А в России ничего подобного не было. Был Окуджава с гитарой. Но, тем не менее, была какая-то хрущевская оттепель в самом начале шестидесятых. До 1964 года, кстати говоря, его в 1964 году сместили, Хрущева, но закручивали гаечки потихонечку. Все равно еще пока был Косыгин, который типа подавал надежды на какое-то экономическое возрождение, потом все это дело загнулось в результате, как обычно, как всегда.

Вот эти шестидесятники продолжали бухтеть еще в девяностые. Но мы в девяностые смотрели на них вытаращив глаза, как на каких-то рептилоидов, которые чего-то свое мелют, требуют уважения. Они требуют уважения. На каком основании? На том основании, товарищи, что шептались за шкафом в советское время! Шестидесятники. Они ходили на работу в советские учреждения. У них был библиотечный день, они в среду не ходили. В понедельник не очень рано, может быть к двум часам дня они приходили на работу.

Д.КНОРРЕ: Присутственный день.

С.ДОРЕНКО: Да, это был присутственный день. В свое НИИ и еще чего-нибудь. Во вторник они приходили пораньше. Уже вторник, пора работать и так далее, они приходили в полдвенадцатого где-то. Но примерно в полчетвертого они уходили, мне надо поехать в министерство. В среду у них был библиотечный день. В четверг они знали, почему они не придут, предупредили же начальство, правильно? Мы же предупреждали, я просил Оксану Федоровну передать, что я не приду. В пятницу кто-то заглядывал, проходя мимо, угощал коллег пончиками и уходил дальше.

Д.КНОРРЕ: В общем, укороченный день, уже рассада в машине.

С.ДОРЕНКО: Шестидесятники работали в общей сложности, трудовая неделя у них доходила до 15 часов в неделю. Что они делали 15 часов? Они сидели за шкафом и шептались, что коммунисты, политбюро плохое и Советский Союз плохой, совок и так далее. Они не любили Советский Союз интенсивно в эти 15 часов, в основном по курилкам где-то за шкафом. В девяностые годы они потребовали их за это уважать. Ни хрена их не уважал ни тогда, ни сейчас.

Д.КНОРРЕ: Мне кажется, что мы, конец 80-х — начало 90-х, последнее поколение, которое воспитано в уважении к старшим, нам это по крайне мере постоянно рассказывали.

С.ДОРЕНКО: Я нет.

Д.КНОРРЕ: Но это вы, отдельная история.

С.ДОРЕНКО: Я отдельный экземпляр, хорошо.

Д.КНОРРЕ: Нам объясняли, что надо уважать старших, слушаться и так далее. А сегодняшняя молодежь, поколение, для них вообще нет авторитетов ни среди сверстников, ни среди старших, ни среди учителей.

С.ДОРЕНКО: И правильно, очень хорошо. Это наши люди. Я тоже всех люблю. Я тебе говорю: а ты сломай это в своей голове. У тебя токсичная голова тем, что ты воспитана в уважении к старшим. Возьми портрет старшего, найди старшего какого-нибудь, плюнь в него и скажи: ты дурак.

Д.КНОРРЕ: Нет, это уже сейчас в моей личности, зачем?

С.ДОРЕНКО: Тебе надо разрушить свою личность для того, чтобы возродиться вновь. Сейчас весна, возродись.

Д.КНОРРЕ: В какой-то момент нужно, конечно, разрушить все вокруг, авторитеты, а потом самому прийти к этому.

С.ДОРЕНКО: Подобно Шиве.

Д.КНОРРЕ: Не потому, что тебя родители заставляют, потому что ты сам уважаешь.

С.ДОРЕНКО: Я надеюсь, что современная молодежь, наконец, разрушит авторитет родителей, разрушит вот эти тяжелые вериги, гири на ногах, которые они тащат за родителями. Вот эти гири предрассудков, гири косности, гири мракобесия — это все уйдет, я надеюсь, с молодежью. Надеюсь. Но зря надеюсь, на самом деле. Ты знаешь, что, например, на Северном Кавказе молодежь гораздо религиознее своих дедов?  

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Намного религиознее. То есть молодой кавказец, не знаю, 20 лет, существенно религиознее, чем его дедушка, в среднем существенное религиознее.

Сейчас я надеюсь на молодежь, но, в общем, она дерьма стоит тоже, давай честно скажем. Молодежь. Посмотри на этих ублюдков прыщавых.

Д.КНОРРЕ: Почему? Прекрасные совершенно дети.

С.ДОРЕНКО: Они омерзительны.

Д.КНОРРЕ: Умные. Рассудительные.

С.ДОРЕНКО: Ты думаешь?

Д.КНОРРЕ: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Но редко. Если мы видим какого-нибудь рассудительного, этого, скорее, исключение. Нет?

Д.КНОРРЕ: Нет, скорее нет.

С.ДОРЕНКО: Даша склонна очаровываться.

Д.КНОРРЕ: Это правда.

С.ДОРЕНКО: «В Шиву давайте плевать», — говорит Георгий. Георгий, в Шиву плюйте сколько хотите, Шива даже не заметит вас, вы даже не насекомое.

Д.КНОРРЕ: Лимузин повторяет: «В 20 разрушаешь, снимаешь с себя гири, а в 35 понимаешь, что родители были правы, и начинаешь говорить спасибо». Но не то, чтобы они всегда были правы, честно сказать. Но спасибо да, спасибо.

С.ДОРЕНКО: Как вам не стыдно, Лимузин? В 35 понимаешь вновь и очевидно, насколько родители несчастны в своей неправоте.

Я скажу разницу. В 20, когда ты относишься к родителям с презрением… Ну, в 20 может быть не с презрением, а с желанием, чтобы они денег дали. В 15 ты относишься к родителям с презрением.

Д.КНОРРЕ: Деньги берешь у бабушки.

С.ДОРЕНКО: Но с презрением физиологическим — отец слишком сильно чавкает, какие-то у него волосы на груди —  физиологическое презрение, хочется его убить, ну, желать.

Д.КНОРРЕ: Говорить «мне от вас ничего не надо, не надо мне ваших денег» и идешь к бабушке, берешь у нее те же 200 рублей.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. В 20 ты, в общем, ничего такого, физиологически презрения к родителям не испытываешь, за исключением только примерно 90 процентов случаев. А в 35 ты меняешь презрение на снисходительное…. В 35 отношение к родителям кардинально меняется, ты меняешь презрение на снисходительное, на снисходительную жалость, ты понимаешь, что эти люди, безусловно, неудачники. В исторической судьбе. Неважно, что они герои Советского Союза, чего хочешь, они строили не то, они строили не так, они делали вообще все не так.

Д.КНОРРЕ: Потому что в 35 самый активный возраст.

С.ДОРЕНКО: В 35 ты понимаешь, ты меняешь презрение на снисходительную жалость. В 50 ты меняешь презрение и снисходительную жалость на активную жалость, а в 60, мне кажется, в 65 на усталую жалость, Лимузин, понятно?

Д.КНОРРЕ: В 65 уже внуки занимаются своими родителями.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, все равно родители есть, но ты меняешь отношение к ним на усталую жалость, изнуренную жалость, типа ага, да, сейчас. Надо чего-то — ага, сейчас, ага.

«Завтра отпуск, санаторий», — пишет Серега из Надыма. Серега, поскольку я говорю по-испански, санаторий на испанском означает «сумасшедший дом», в частности, обычно. То есть когда вы говорите…, что вас будут подвергать санации, обычно ментальной санации, ну, так считается. Как хотите, пожалуйста.

Д.КНОРРЕ: У нас санаторий всегда совмещает в себе функции…

С.ДОРЕНКО: Сумасшедший дом.

Д.КНОРРЕ: Дом престарелых там же прямо с 15 лет.

С.ДОРЕНКО: И там же дом разврата.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Потому что девушки уезжают в санаторий, уезжали в советское время на 21 день. И там они, ну, где-то до первой субботы, они там уже выходили замуж слегонца, ну, правда.

Д.КНОРРЕ: Уже  настроение поднималось, девчонки, платье идем выбирать.

С.ДОРЕНКО: Они шли в клуб какой-нибудь в своих капронках и т.д. А чего? Правда. И там же какой-нибудь механик Вася.

В московском торговом центре «Персей для детей» на Малой Семеновской произошел пожар. Это говорит о том, что мы не понимаем, как пользоваться спичками. Мы не понимаем, как пользоваться электричеством и т.д.

Я все свое детство прожил в ситуации, когда постоянно чего-то происходило в Индии. Я помню период большой моего детства, все время в Индии. Поезд сошел с рельсов! — Где? — В Индии. А потом уже не спрашиваешь, знаешь, что в Индии. Потом: снова сошел с рельсов и врубился в другой поезд. — А, ну, это же в Индии. И еще Бангладеш тоже. Пошел паром, перевернулся к чертовой матери, 400 человек были — нет. Это в Бангладеш. Ну, ладно, чего? И все время какое-то было ощущение, что в Индии обязательно поезда сходят с рельсов. Ну, правда. Или 1000 человек чем-то отравились и т.д. Я правду говорю. А в Бангладеш перевернулся паром непрерывно, один и тот же, туда-сюда переворачивается, они просто не в курсе. Сейчас эта жизнь пришла в Россию то же самое. Где-то сейчас на свадьбе 420 человек отравились.

Д.КНОРРЕ: Сейчас ли?

С.ДОРЕНКО: Да, да, да!

Д.КНОРРЕ: Мне кажется, давно уже.

С.ДОРЕНКО: Но я сегодня читал.

Д.КНОРРЕ: «Хромая лошадь».

С.ДОРЕНКО: А сейчас вот какие-то 400 человек на какой-то свадьбе. Кроме жениха! Жених не жрал, ему сказали: не жри, дурак, у тебя первая ночь. Но зато он не проследил за невестой, невеста отравилась. Представляешь, 400 человек на свадьбе отравилось. В какой-то национальной республике. Я сегодня читал, просто глазами пробежал, я не думал, что это пригодится. Говорят, единственный человек, который не отравился — жених.

Д.КНОРРЕ: Он всех их и отравил.

С.ДОРЕНКО: Но невеста тоже отравилась, вот в чем дело.

Д.КНОРРЕ: Он ее ненавидит уже.

С.ДОРЕНКО: Да?

Д.КНОРРЕ: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Я хочу сказать, мы не умеем пользоваться цивилизацией, разучились. Правильные люди уехали и все, ну, которые знали, куда чего втыкать.

Д.КНОРРЕ: Какие люди куда уехали?

С.ДОРЕНКО: Какие-то были люди, которые знали фаза, масса, вот эти все штучки. Они говорили какие-то слова, они приходили и говорили: белое — это масса, или черное — масса. Они такие слова мне говорили, например: красная — всегда фаза. Я говорил: о! Всегда ты делаешь вид, что ты понимаешь, о-ля-ля, говоришь ты. Сейчас эти люди куда-то уехали, не знаю, в Америку. Или умерли может быть. Никого не осталось, мать. Поэтому у нас все горит к чертовой матери, все замыкает, вырубает и т.д. Мы превратились в Индию и в Бангладеш одновременно, мы все вместе в одном флаконе.

Д.КНОРРЕ: И еще в мусоре, как в Бангладеш.

С.ДОРЕНКО: Ну, конечно. Что и требовалось доказать. Борис говорит: «Синий — фаза, коричневый — ноль», желтый — земля».

Д.КНОРРЕ: Естественно.

С.ДОРЕНКО: А что мне говорили белый на массу? Я все время делал белый на массу.

Д.КНОРРЕ: «Розетки, земля, две штуки дайте», — мне писал рабочий, что надо купить.

С.ДОРЕНКО: «Мы Индия, а виноваты пожарные», — говорит Андрей Спасатель. Мы Индия и Бангладеш, поэтому… Пока мы в Индии, вы еще виноваты, а когда будем в Бангладеш, вы уже будете невиноваты, потому что уже Бангладеш никто не виноват.

Д.КНОРРЕ: Оно само.

С.ДОРЕНКО: Оно само в Бангладеш. То есть когда вы в Индии, еще кажется, что… «Вы перепутали, не трогайте электричество», — говорит Алексей. Всё! Черный на массу, товарищи, главное в нашем деле. Черный на массу! Если найдете. А если не найдете, тот, который почернее. Сфоткайте чертовы провода, переведите в черно-белую фотку, и там посмотрите, какой потемнее, тот на массу.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Четверг, 5 апреля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре — ведущая этой программы.

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: У нас прекрасное настроение, товарищи! У меня вообще эйфористическое настроение, счастливое настроение. 

Д.КНОРРЕ: Вот что погода делает.

С.ДОРЕНКО: В связи с солнцем! В связи с тем, что мне сегодня за 200 рублей помыли машину с пеной! С пеной, ку-ку! Раньше все время за 300 мыли. Но это так удивительно.

Д.КНОРРЕ: То есть вы без пены моете машину?

С.ДОРЕНКО: Я говорю: с пеной без сушки. Мне говорят: 200 рублей. Нечаянная радость такая, как будто тебе лишний гамбургер дали или положили вместо трех кусочков колбасы на бутер четыре почему-то. А ты такой, думаешь, елочки, так вот по закону уголовному… Ты знаешь, сейчас человека посадили? Он 30 млн рублей получил случайно и не вернул. Уголовное преступление.

Д.КНОРРЕ: Да, правильно. 

С.ДОРЕНКО: То есть, если тебе случайно что-то дали, ты должна вернуть.

Д.КНОРРЕ: Естественно. А это не само собой разумеющееся?

С.ДОРЕНКО: Я тебя сейчас попрошу: Даш, дай мне, пожалуйста, хлебушка. Ты говоришь: я могу вам выделить два куска. Ну, например. И даешь мне пакетик, а там это и еще, не знаю, пирожное, безешечка. Я такой говорю: а, хорошо, хорошо. И пошел жрать. Жру, да и безешечка как-то съелась тоже. Это уголовное преступление?

Д.КНОРРЕ: Это несопоставимые вещи, но я бы из приличия подошла и сказала: а безе в довесок или ты перепутала и положила свою безешку?

С.ДОРЕНКО: Чтобы не отягощать наши отношения, не стал бы спрашивать, оно есть и есть, и хорошо.

Д.КНОРРЕ: Лишний раз подходить, разговаривать.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно. Так и тут. Я сказал: с пеной без сушки. Они говорят: 200 рублей. Я такой: о-ля-ля! Хорошо! Быстро достаю, быстро плачу. И правда, моют. Пену нанесли, еще стояли там минуты 2-3 курили, чтобы она въелась в краску, чтобы до кожи сняло все.

Д.КНОРРЕ: Пилинг.

С.ДОРЕНКО: И погода хорошая. И все вместе совпало! Товарищи, сегодня счастливый день, вот о чем я говорю.

«Надо мыться в чистый четверг», — говорит Козебр. Если бы я знал, я бы сегодня не стал мыться. Опять мракобесие полезло. Кончайте мракобесие мне сюда качать!

Австралийцам советуют не ездить в Россию. Стоит ли поехать на чемпионат мира 2018 в Россию?

В Австралии разработали новые рекомендации для болельщиков, которые грядущим летом намерены отправиться на чемпионат мира по футболу в Россию.

Правительство Австралии разработало новые рекомендации: из-за нагнетания политической напряженности (вообще нагнетания, как бы есть нагнетание, непонятно где) вы должны знать (австралийцы) о возможности антизападных настроений или преследований. Пока правительство не знает о каких-либо повышенных трудностях для австралийцев в России, но трижды подумайте, стоит ли ехать в эту страну.

У нас опасная страна?

Д.КНОРРЕ: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Чем?

Д.КНОРРЕ: Три раза подумайте.

С.ДОРЕНКО: Я не был в Австралии. Ты была?

Д.КНОРРЕ: Нет, не была.

С.ДОРЕНКО: Оношко была в Австралии. Но она была не в Сиднее, а в каком-то неприличном городе.

Д.КНОРРЕ: В Канберр?

С.ДОРЕНКО: Чуть ли не в Перте. Не знаю, она была в каком-то неприличном городе, в который нормальные люди не ездят. Онам там была у родственников. А я не был, и поэтому я не могу судить об Австралии. Но я думаю, что Австралия, судя по людям, которых я видал, потому что половина туристов европейского вида на Бали — это австралийцы, даже больше, 80 процентов — это австралийцы. Они очень жизнерадостные, веселые, все у них клево, у австралийцев.

Д.КНОРРЕ: Еще бы!

С.ДОРЕНКО: Как бы вот так. У меня создалось впечатление. «А я был в Дарвине, там тоска», — говорит Рамси Болтон. Вот я и говорю.

Д.КНОРРЕ: Вообще говорят, что в Австралии скучно ужасно.

С.ДОРЕНКО: Да?

Д.КНОРРЕ: Поэтому, мне кажется, наоборот надо как-то развеяться.

С.ДОРЕНКО: Давай проголосуем, мы опасная страна? Австралийцы предупредили своих, что сюда ездить опасно, надо трижды подумать, прежде чем ехать в эту  опасную страну.

Скажите, мы опасная страна? 134-21-35 — да. 134-21-36 — нет.

Я бы не решился путешествовать по России, не заручившись телефонным разговором с губернатором, что он меня ждет.

Д.КНОРРЕ: Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: И машиной сопровождения ДПС на границе области. То есть если бы я поехал путешествовать по России, то я бы попросил губернатора прислать машину сопровождения ДПС на границу области, чтобы она меня как-то…

Д.КНОРРЕ: Ну, вообще, без сопровождения лучше не надо.

С.ДОРЕНКО: Надо с сопровождением, чтобы впереди ДПС ехала, все-таки Россия, сама подумай, в хорошем смысле. Ха-ха-ха-ха! Я иногда делаю дерзкие вылазки на Плещеево озеро.

Д.КНОРРЕ: О!

С.ДОРЕНКО: Без машины сопровождения, без ничего, просто на шару. 

Д.КНОРРЕ: Я тоже там бываю.

С.ДОРЕНКО: И ничего. Каждый раз я понимаю, что чудом жив, выживаю чудом. Но возвращаюсь, ничего.

Д.КНОРРЕ: Почему?

С.ДОРЕНКО: Не знаю.

Д.КНОРРЕ: Вы считаете, в Переславле…

С.ДОРЕНКО: Разные люди встречаются по пути.

Д.КНОРРЕ: Бандитский город?

С.ДОРЕНКО: Довольно странные люди. Там полно «Жигулей» с армянскими номерами и т.д. Все время чувствуешь, что ты на передовой, серьезно.

Я останавливаю. 64 на 36. Мы опасная страна, 64 на 36. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей, Дарья. Ольга. Москва. Да, конечно, мы опасная, безусловно.

С.ДОРЕНКО: Расскажите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы люди, которые на государственном уровне разрешают при скорости 60 км ехать на 20 км быстрее. Ни один западный европеец нас не понимает.

С.ДОРЕНКО: Нет, понимает. Вы не представляете, я беру машины всюду, во всех странах, и спрашиваю, какой допустимый предел превышения, и мне говорят: ну, примерно до 5 км. Условно говоря, в Бельгии если будет написано 110, можно идти 115.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я, правда, не помню в Бельгии такую трассу, про которую вы говорите.

С.ДОРЕНКО: Почему? Я ездил из Брюсселя в Брюгге залечь на дно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я, например, помню, что в Норвегии есть участок, разрешено там ехать по-моему то ли 100, то ли 110 км, но он длится 3 км всего.

С.ДОРЕНКО: Нет, я ездил в Брюгге. В полседьмого утра возвращался, самолет был ранний, в общем на фиг, это было глупо, я мог поехать на поезде, но я почему-то поехал на машине, неважно, и я брал ее, и там мне сказали: 5 км превышение. В России 20, да, совершенно верно. И я тотчас сообщил об этом человеку, который давал мне машину. И они поднимают палец к верху, они в восхищение приходят невероятное. Объясню. Вся гопота во всем мире нами гордится. Я говорю: а в России 20! Они такие: о! Very good!

Д.КНОРРЕ: Very good, потому что вы не платите. Они платят, но все равно ездят… Я ездила и в Италии, и во Франции, 150, 160, они все гоняют вообще…

С.ДОРЕНКО: Меня обогнал француз. Я шел 115 с белгами, меня обогнал француз, который шел 120. Но потом мы встретились на заправке, неважно. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Даша, доброе утро. Владимир. Мы страна, конечно, опасная, но есть ощущение, что не для австралийцев.

С.ДОРЕНКО: Они что, знают что-то такое, секретное?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, да. Это такое ощущение на уровне каких-то внутренних таких. Мы, конечно, опасны, но не для всех, в том числе не для австралийцев.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.   

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Николай. Судя по Косте Цзю, который славу получил, проживая в Австралии, и очень себя хорошо чувствовал. Вот недавно прошел слух, что заболел, будучи у нас. Но что там страшно в Австралии?

С.ДОРЕНКО: Там кенгуру дерутся. А у нас? Мы про нас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У них там алкоголь не переваривают жутко. Два слова про Австралию. Австралию кто создал? Каторжники! 

С.ДОРЕНКО: Это мы знаем. Негодяи.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. А у нас раньше МКАД как назывался? Дорога выживания или дорога смерти. Сейчас вроде наладилось. Но отъезжая некоторое расстояние… 

С.ДОРЕНКО: И все, не сговариваясь, про дорожное движение. 

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но у нас путешественников вы знаете, сколько приезжало? Все время мы бодро сообщали: вот приехал кругосветное путешествие совершить, один человек, на велосипеде, либо на машине.

С.ДОРЕНКО: Да, да, обычно мы убиваем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не доехал.

С.ДОРЕНКО: Но мы убиваем по неряшливости. Я вам скажу, я изучал этот вопрос, ну, до какой-то степени, не то, чтобы я вел научную работу, журналистские заметки, и я скажу, что, как правило, мы убиваем путешественников по неряшливости. То есть мотоциклистов и велосипедистов мы убиваем грузовиками и так далее. Только в одном случае в этом был какой-то профит, убили японского фотографа за красивый фотоаппарат и обувь. У него была превосходная обувь и красивый фотоаппарат, его убили где-то под Пермью. Но это хоть как-то объясняется.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: …у нас путешествовал с женой на красивой машине. 16-летний парень решил покататься.

С.ДОРЕНКО: Просто покататься. И убил его. Это был журналист из Омска.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я знаю, да, что он не даст.

С.ДОРЕНКО: Журналист из Омска, его убили на Алтае. Мальчик хотел покататься на машине просто.

Д.КНОРРЕ: Я сейчас не могу найти, летом, в августе были новости о том, что на Алтае убивают туристов. Я как раз в сентябре поехала, было очень страшно, брали машину напрокат. Я думаю, а что делать? Никак не спасешься, оружия нет. Биту с собой возить, я не знаю? Но как-то же надо защищаться?

С.ДОРЕНКО: Может быть не ездить? Ха-ха-ха-ха! Простой вариант.

Д.КНОРРЕ: Но интересно же.

С.ДОРЕНКО: Интересно?

Д.КНОРРЕ: Ну, конечно.

С.ДОРЕНКО: Ты удовлетворила любопытство?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Тебе показалось это поучительным?

Д.КНОРРЕ: Да. Нет, я не встретилась с бандитами, убийцами, но вообще на Алтае классно в принципе.

С.ДОРЕНКО: Да? А почему там самый высокий уровень… Какая-то была статистика недавно по поводу душевно больных, там высокий уровень, на Алтае, существенно выше среднего по стране.

Д.КНОРРЕ: В Алтайском крае или Горный Алтай?

С.ДОРЕНКО: Я боюсь сейчас…

Д.КНОРРЕ: Алтайский край, это я могу представить, там вообще очень бедный…

С.ДОРЕНКО: Высокий уровень душевно больных.

Д.КНОРРЕ: Неблагоустроенно. А Горный Алтай — совсем другая история.

С.ДОРЕНКО: Там всегда офигенски и очень правильная ци льется с неба, то почем там чокнутых так много?

Д.КНОРРЕ: Я думаю, что это не про Горный Алтай.

С.ДОРЕНКО: А знаешь, где меньше всего?

Д.КНОРРЕ: Но местное население, коренное, они, конечно, суровые люди, им лучше в глаза не смотреть. 

С.ДОРЕНКО: Я  тебе скажу про других людей суровых, где почти нет сумасшедших, мало сумасшедших — Чечня. В Чечне мало. Может, они их со скалы сбрасывают, я не знаю, как в Спарте. Кстати говоря, ты знаешь, что в Спарте под этой скалой искали потом скелеты? И там действительно полно скелетов. Но детских нет, детей никто не сбрасывал. Это страшная сказка была придумана идеологическими противниками. Какие-то «ольгинские тролли» из Афин придумали это про Спарту.

Мы опасная страна или неопасная, я уже не понимаю. Нет, опасная — 64 процента. Я знаю разные случаи. Бывает, что неплохо.

Но, бывает, что, например, у меня у одних знакомых лодка, они пытались  сплавляться на лодке по какой-то реке, они практиковали этот способ досуга. И им прострелили лодку какие-то добрые люди в надежде, что если прострелят лодку, то эти господа причалят… Например, они идут вдоль берега, и там сидит какой-то Пафнутий Пафнутьевич, человек местный какой-то, строгих нравов, не знаю, костромской какой-нибудь, условно, неважно, может быть архангельский. Он в них стреляет, но стреляет так, чтобы лодка начала спускать, но не сразу ушла на дно, чтобы добро не испортить, чтобы она причалила, а тут они уже по роже надают и заберут все, что в лодке, палатки, хорошие вещи. И даже и лодку заберут, ее еще можно починить. Поэтому они интеллигентно стреляли просто в баллон из ружья.

Д.КНОРРЕ: Мне кажется, что Россия для всего мира это как лагерь для скаутов, ты сюда едешь, чтобы пройти школу жизни, школу выживания, реалити-шоу.

С.ДОРЕНКО: Вот, в лаборатории Праги произошла утечка цианида калия! Только что Russia Today пишет. Ну, надо же! Вот только что, вечером 4 апреля, сегодня 5. Вчера вечером в лаборатории Праги произведена утечка цианида калия. О чем это говорит?

Д.КНОРРЕ: О чем?

С.ДОРЕНКО: Обо всем. Чего у них утекает постоянно? Конечно. «Новичок», «первачок», цианид, чего хочешь. Автоматически включилась система специального проветривания, окружающей среде  никакого вреда нет. Ну, естественно. Они вылили довольно много цианида калия, и, естественно, что никакого вреда нет. А теперь они засыпают лабораторию сорбентом, который вывозят в специальных емкостях. А то, что уже утекло — утекло, всё. Вот тебе, пожалуйста.

Британские спецслужбы нашли производителя «Новичка» на окраине Москвы. Знаешь это новое сообщение? Британские спецслужбы, об этом пишет The Times, с высокой долей вероятности выявили «секретную русскую лабораторию», в которой производят отравляющие боевые вещества. В малых дозах. Для деликатных мероприятий.

Д.КНОРРЕ: Для прививки.

С.ДОРЕНКО: Какие-то деликатные мероприятия, там большие не нужны дозы, поймы ты. Самолеты высыпать на армию противника, наступающую колоннами… Как каппелевцы, офицеры, тогда можно и самолета. А тут деликатные какие-то дозы вырабатываются, считают британские спецслужбы.

Оказывается, как они пишут, это пишет The Times, эта фигня в Ясеневе. Поздравляю Голубинскую улицу.

Д.КНОРРЕ: В Ясеневе? Я читала, что они не знают, где конкретно.

С.ДОРЕНКО: Нет, уже сказали. Таблоид The Sun утверждает, что лаборатория, в которой синтезировали яд, находится в районе Ясенево на окраине Москвы. А Даша Кнорре проживает в Конькове. Всякий раз, когда ветер дует оттуда, зажмуривайся.

Д.КНОРРЕ: Я живу рядом с лесом, как раз между мной и Ясеневым лес.

С.ДОРЕНКО: Где ты живешь? Какая улица?

Д.КНОРРЕ: Академика Капицы.

С.ДОРЕНКО: Так это же не Коньково.

Д.КНОРРЕ: Сергея Капицы — это Ленинский, где академия наук. А Академика Капицы — это Коньково.

С.ДОРЕНКО: Это уже не Сергей, а какой-то другой, да?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Папа его.

Д.КНОРРЕ: Отец.

С.ДОРЕНКО: Там Варги рядом, ты в тех краях, да? Где Варги?

Д.КНОРРЕ: Нет, это другая сторона Профсоюзной — Введенского, Островитянова,

С.ДОРЕНКО: Ах, как это прекрасно. Я работал там ночным сторожем, чтоб ты знала, в магазине «Лейпциг». Знаешь магазин «Лейпциг»?

Д.КНОРРЕ: Да, конечно.

С.ДОРЕНКО: Вот, пожалуйста, это практически мои университеты, я работал ночным сторожем там. Правда.

Д.КНОРРЕ: Классно.

С.ДОРЕНКО: А учился на Миклухо-Маклая. 

Д.КНОРРЕ: Да, это рядом.

С.ДОРЕНКО: Они доказали, как им кажется, сами себе… Ребят, внимание, они доказали сами себе, что им кажется, что есть маленькая лаборатория, специальная для деликатных задач, которая находится в Ясеневе, на окраине Москвы. Там, где СВР.

Д.КНОРРЕ: Да все знают про лес!

С.ДОРЕНКО: Когда заходит во Внуково самолет, один из путей захода как раз над СВР всегда. Я шлю им мысленно привет. Качну серебряным тебе крылом.

Удалось доказать, не удалось доказать. Но вы знаете, что «Новичок», которым травили Скрипалей, он был отправлен в химическую лабораторию военную в Портон-Даун в Великобритании, и им не удалось доказать российское происхождение. Правда, на самом деле они теперь объясняют, что потому не удалось, что они не собирались этого делать. Ты поняла, что мы растиражировали новость, что им не удалось доказать российское происхождение?

Д.КНОРРЕ: Перевод неправильный.

С.ДОРЕНКО: Неправильный перевод. Мы счастливы неправильно понять. На самом деле на английском языке было сказано, что они не устанавливали происхождение в виду того, что не ставилось подобной задачи.

Д.КНОРРЕ: Но это не в их компетенции.

С.ДОРЕНКО: То есть они вообще не устанавливали никакого происхождения. Никакого, понятно? Ни китайского, ни русского — никакого, поскольку это не ставилось задачи такой, вообще в принципе. Поэтому перевели сразу, что не удалось доказать.

Д.КНОРРЕ: Как всегда, мы же читаем, что хотим прочитать, и слышим то, что мы хотим услышать.

С.ДОРЕНКО: Это забавно. В Ясеневе, я думаю, это угроза для людей?

Д.КНОРРЕ: Для Конькова нет точно, а дальше уже.

С.ДОРЕНКО: Почему? Если полыхнет и все? А, смоет… Наоборот, роза ветров в вашу пользу. Вам везет с розой ветров.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: От вас дует к ним! Так что нормально. Люди, кто там живет, мне кажется, что это нормально. Потому что роза ветров такова, что дует туда, на пансионаты «Газпрома» на Старой Калужке. Ну, это уже пофиг нам, правильно? Там банки все их, которые… Газпромовские знаешь где?

Д.КНОРРЕ: По Профсоюзке если ехать…

С.ДОРЕНКО: По Калужке уходишь из города,

Д.КНОРРЕ: Слева как раз газпромовские…

С.ДОРЕНКО: Да, да, я там был в гостях у них, ты знаешь?

Д.КНОРРЕ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Я там был в бане. Меня приглашал туда однажды один видный сановник. Здравствуйте. Слушаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Но не газпромовец, я не педик никакой! Меня не газпромовец приглашал, я не педик! Я был там с Пал Палычем Бородиным.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алексей. Москва. Как раз живу на Варги, рядышком, тут действительно роза ветров проходит. Кто знает, стоит камень на пересечении Профсоюзной и Ясенево. 1240 метров от уровня моря.

С.ДОРЕНКО: Можно вам сказать про этот камень? Вы знаете, откуда он взялся, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Есть такой Миша Таптыков, с которым я учился в школе. И у него папа был пред райисполкома Черемушкинского района г.Москвы. И он, папа, Таптыкова. Я пытаюсь ему позвонить на самом деле, но он где-то в Латинской Америке. Он был 21 час назад активен в Facebook, значит он где-то завис. И папа Миши, проезжая как-то по Тверской области, увидел вот этот валун, говорит: ребята, как бы нам подтащить его? Отправили какую-то экспедицию, подъемники какие-то специальные, его приволокли из Тверской области. Имя ему известно, кто его привез — папа Миши Таптыкова, вот чтоб вы знали. Не берет трубку. Привет, Миш, как дела? Вылезешь из моря… Я рассказывал в программе, как твой папа привез камень ясеневский. Я ему на автоответчик наговорил. Ну, правда, это же действительно так.

Д.КНОРРЕ: Круто.

С.ДОРЕНКО: О чем мы сейчас говорим? Мы говорим о британских спецслужбах. А США? Давай перейдем на США. США введут санкции против наших олигархов. Я испытал смешанные чувства.

Д.КНОРРЕ: Смешанные?

С.ДОРЕНКО: Смешанные, да.

Д.КНОРРЕ: В чем смесь ваших чувств? Если разделить эту смесь, что-то вас радует, а что-то не радует?

С.ДОРЕНКО: Люди они хорошие, а всех вместе мы их не любим, понимаешь вот этот ощущение с олигархами? Смешанные чувства. Вот с каждым олигархом разговариваешь, я с любым олигархом разговариваю…

Д.КНОРРЕ: Вы просто разговаривали с олигархами.

С.ДОРЕНКО: Я все время разговариваю с олигархами, да. И вот я разговариваю, они действительно клевые, реально клевые. Все какие-то люди сильные, волевые, интересные. Абсолютно все умные, дураков вообще ни одного. Нельзя сказать, что баловень судьбы, потому что это все равно воля, это решимость шагнуть в открытую дверь, когда врата времени открываются, то есть они волевые ребята.  

Д.КНОРРЕ: Тогда чего их жалеть?

С.ДОРЕНКО: Каждый из них интересен, но все вместе они вызывают оторопь и негодование, не знаю. Предположительно, о запретительных мерах объявят сегодня. А может быть в пятницу. Скорее, что сегодня, может быть сегодня вечером, и тогда мы узнаем завтра. Предположительно, до шести русских олигархов, близких к Кремлю, получат санкции.

Д.КНОРРЕ: А есть не близкие к Кремлю?

С.ДОРЕНКО: Хороший вопрос. Олигархи, не близкие к Кремлю, это что значит? Я начал думать. Я думаю, что нет. Ну, как бы в любом случае известная степень социальной ответственности лежит на каждом, а, следовательно, контакт есть, так или нет?

Д.КНОРРЕ: Кажется, что так.

С.ДОРЕНКО: Но они же ходят, круглый стол какой-то большой в Кремле.

Д.КНОРРЕ: Расшаркиваются.

С.ДОРЕНКО: Нет, они все сидят, ждут, друг другу поют песни какие-то, ждут Путина, показывают по телевизору, это значит, что они близки или нет? Какая степень? После новостей обсудим.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Близкие и не близкие олигархи к Кремлю. Даша поставила вопрос очень правильный. Американцы исчисляют, кто из олигархов близок к Кремлю. Даша говорит: а что, разве такие существуют, которые не близкие?

Д.КНОРРЕ: Может быть можно сымитировать свою неблизость, наоборот, чтобы выгодно себя представить.

С.ДОРЕНКО: Я знаю одного олигарха…. Олигархами будем называть миллиардеров, да? Там у кого 200, 300, я не знаю, 700 млн долларов, это так себе, шестерки на побегушках, да?

Д.КНОРРЕ: Не спрашивайте меня.

С.ДОРЕНКО: Они не лишены апломба, конечно, пацаны, но жизнь у них не удалась, если у него всего 600 млн, не знаю. 500 млн. Это значит у чувака есть апломб, стремление выбиться в люди, но так и не получилось, к сожалению. 

Д.КНОРРЕ: Это в обороте 600 млн или просто на счету?

С.ДОРЕНКО: Просто у него есть всего 600 млн, 500 млн, это значит, что у пацана не получилось. Он старался, борзый, все, но как-то не пошло дело. Видать, дурак какой-то, не знаю. А если есть ярд, то это уже олигарх, правильно я считаю?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Я знал одного человека с ярдом, в тринадцатом году его не позвали вот на это дело, когда большой РСПП, ру-ру-ру, все вместе собираются и Путин приходит. Его не позвали, и он дико обижался. В тринадцатом году. Насколько я понимаю, его по-прежнему не зовут, но обижаться он перестал. Ха-ха-ха-ха!

Д.КНОРРЕ: Он обижался вслух, я так понимаю.

С.ДОРЕНКО: Он обижался, он говорил: почему, странно и необычно, дикость и все.

Д.КНОРРЕ: В тринадцатом году?

С.ДОРЕНКО: В тринадцатом, до Украины еще. Его не звали, он обижался. Сейчас его не зовут, он, по-моему, радуется, мне кажется. Я не знаю, я его не видел с тех пор.

Д.КНОРРЕ: Намекните.

С.ДОРЕНКО: Не буду, не буду, опасные люди, на фиг. Даша утверждает: все русские олигархи близки и Кремлю, все до единого.

Все, у кого есть миллиард, близки к Кремлю. Да — 134-21-35. Нет — 134-21-36.

Даша призывает санкции на их головы, да? Ты призываешь санкции на их головы? Она призвала санкции на их головы.

Д.КНОРРЕ: Мне сейчас страшно. Но стоит ли бояться?

С.ДОРЕНКО: Вызывает своих языческих богов, которые должны разверзнуть небеса, бросить молнии и т.д., да?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Не надо бояться. Ничего не бойся. Настя Рыбка ничего не боится, сейчас в тюрьме сидит и все. Смелая девочка. Ха-ха-ха-ха! Так что ты тоже не бойся.

Все русские олигархи близки к Кремлю, утверждает Даша. Да — 134-21-35. Нет — 134-21-36.

Д.КНОРРЕ: Как вы от себя отвели.

С.ДОРЕНКО: Я отвел, отвел. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я в свое время читал определение олигарха — это человек, у которого много денег и который внедрен во власть. 

С.ДОРЕНКО: На самом деле есть же прямой перевод. Вы знаете, что этот термин кто-то придумал давным-давно, по-моему в сентябре 1997 года, кто-то его употребил. Его прочитал Борис Ефимович Немцов, пришел ко мне на Первый канал (1997-й по моему) в программу и стал употреблять этот термин. И я его спросил: Боря, почему ты так часто употребляешь этот термин? Он сказал: я хочу, чтобы он запомнился, и чтобы все его начали употреблять. То есть, в сущности, Борис Немцов его как бы внедрил в мозги. Смысл заключается в том, что олигархия — это власть немногих, вот в чем сущностно значение. Но эти немногие, конечно, воротилы, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А само понятие связи с Кремлем, что понимать?

С.ДОРЕНКО: Не знаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Связи с силовиками? Любой богатый человек, мне кажется, допустим, тот же банкир, Тиньков, он вроде не олигарх, но человек богатый, у него вроде больше ярда, да? Но, наверное, у него есть определенные связи.

С.ДОРЕНКО: Больше ярда уже олигарх, мы считаем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Богатый человек, да. У него есть связи с Кремлем, наверное, в силовых структурах, хотя напрямую вроде…

С.ДОРЕНКО: Но совсем без крыши нельзя, мы понимаем, где мы живем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, опасно, опасно.

Д.КНОРРЕ: Тиньков занимает 79-е место…

С.ДОРЕНКО: Даша, ты победила сама себя.

Д.КНОРРЕ: Да?

С.ДОРЕНКО: Да, абсолютно.

Д.КНОРРЕ: Как?

С.ДОРЕНКО: 92. Я так и знал, что у тебя будет колоссальная поддержка.

92 процента наших слушателей считают, что верно утверждение, не близких к Кремлю олигархов в России нет. Все олигархи близки к Кремлю — 92 процента; 8 процентов — нет, это не так.

Посмотрим, как посмотрит Америка. Америка может иметь другую точку зрения. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Сейчас выключу.

С.ДОРЕНКО: Давайте, давайте, заткните рот этому шелкоперу! Прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, когда я слушаю «олигарх», знаете, что у меня профессиональное, как говорится, взыграет — бешеные долги, колоссальные миллионные долги!

С.ДОРЕНКО: Ну и что? Это же значит доверие.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Я воспитывалась на Островском, человек сильнее права.

С.ДОРЕНКО: Прямо на Островском?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, да!

С.ДОРЕНКО: Там же Катерина бросается в Волгу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У него есть другие вещи, «Волк и овцы», например, «Банкрот», совершенно актуальные схемы. Как вы говорите «олигарх», думаю, ну все, миллиардные долги. Бедная жена!

С.ДОРЕНКО: Подождите. Лена, Юра Ростов такой был, он мне объяснял, он мне говорил: у тебя есть кредитная карта? Я говорю: нет. Он говорит: а почему? — Я не люблю брать кредит. Он говорит: ну и дурак. О тебе будет известно, у тебя кредитная история только тогда у банков, когда ты будешь брать долги, потому что долги означают доверие.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, я тут по приколу взяла кредитную карточку Сбербанка только  посмотреть.

С.ДОРЕНКО: А мы живем чисто по приколу, как учит Виногродский.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Чисто по приколу. Я поняла, что мне надо 100 страниц текста прочесть, чтобы найти, где у меня льготный период, когда мне не считается. Я сказала: спасибо, больше не надо. 100 страниц мне жалко читать.

С.ДОРЕНКО: Я всегда возвращаю, у меня даже автоматически перевод денег на кредитную карту и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я тоже вернула, мне абсолютно не нужно было. Но просто тот пакет документов, который мне при этом выкатил Сбербанк…

С.ДОРЕНКО: Вы знаете жизнь, Лена. Скажите, олигархи в целом симпатичные или антипатичные? Люди они симпатичные, но с большими долгами, говорит Лена. Лена знает их, потому что она им аудит проводит. Аудит! Это как личный уролог. Она знает всё. Она совала им палец… Вы знаете про урологов, такое делают, ужас. Здравствуйте. Михаил, они люди симпатичные или антипатичные?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Во-первых, конечно, Немцов ввел, возможно, термин для употребления в России. И его семантическое начало здесь, конечно, было сильно переделано. Вообще термин очень старый, он относится к римской эпохе.

С.ДОРЕНКО: Я бы к греческой даже отнес.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да. И вообще-то тогда чистый смысл, который вкладывался в это понятие олигарха — это необходимые и достаточные условия для того, чтобы ты им прослыл. Более интенсивно это применялось все  в очень серьезной философии, например, у Шпенглера, у Ницше и т.д., у тех, кто писал о становлении вообще европейской мысли.

С.ДОРЕНКО: Но разве не олигархией было правление в каком-нибудь 13-14 веке в Венеции?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я это имею в виду…

С.ДОРЕНКО: У нас в Генуе. Ты знаешь, что генуэзцы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но, Сергей, конечно, можно сказать, что олигархия очень сильно присутствовала… Хотя это как-то не применялось в 13 веке, восстановление английской демократии.

С.ДОРЕНКО: Давайте вернемся в сегодня. Американцы говорят, что они до шести человек, вероятно, но это ожидание, сегодня каким-то образом пропоют им анафему, анафемация будет, которые близки к Кремлю. Даша утверждает, что не близких к Кремлю олигархов нет. 92 процента также считают наших позвонивших.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вам больше скажу. И те, и другие ошибаются. Еще раз, классическое понимание олигархии заключено вот в чем, олигарх — это человек, который официально занимает высокий государственный пост.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Естественно, использует его для обогащения. Поэтому у нас в стране один олигарх.

С.ДОРЕНКО: Нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если по римски брать — один.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет. Михаил, я все-таки хотел бытовое, вульгарное в употреблении слово, не отдаляясь так далеко в лингвистику и семантику. Я хотел сказать вам о том олигархе, который ввел термин Борис Немцов. Борис Немцов ввел этот термин, настаиваю, у меня в программе «Время» аналитической. Он говорил в каждом предложении слово «олигарх». Я сказал: Борь, чего ты, как будто подзаело у тебя? Он говорит: я хочу ввести этот термин; я хочу, чтобы этот термин прилип; я хочу, чтобы этот термин въелся в сознание. Я говорю: хорошо, пожалуйста, это немножко другое значит. Он живо объяснил мне, что он прав. Ну, хорошо, прав — прав. Он по-своему прав. Давайте не спорить с Борисом Немцовым, который ввел этот термин и точка в российскую жизнь. Этот термин жив. Бориса нет, а термин живет. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Борис Немцов был очень умный.

С.ДОРЕНКО: Давайте не об этом. Он физик, все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все они близки к Кремлю.

С.ДОРЕНКО: Все?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это обязательно. Потому что по-другому и быть не могло. Еще маленькое наблюдение. Вы помните девяностые годы — сплошные бандиты, бандиты, бандиты. И вдруг тишина, нет бандитов. Куда они делись, вот я все время думаю. В тюрьмах не сидят, в лагерях лес не пилят. Где они?

С.ДОРЕНКО: А вы смотрели сериал «Бригада», который до известной степени объясняет, куда они делись?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, вот.

С.ДОРЕНКО: Пошли в народные депутаты всевозможных уровней и так далее, они приосанились.

Довольно много сообщений сегодня о том, что мы обгоним срок на 8 месяцев и С-400 поставим в Турцию. Я понимаю, что политика, она такая не квадратная, она извилистая и очень интересная, но ведь Турция — это страна НАТО. То есть мы в НАТО поставляем С-400. Американцы против, это не то, что они за, да? Но когда мы поставим в Турцию С-400… Насколько я понимаю, не одну установку, а несколько. Ведь речь идет о серьезном прикрытии Турции, противовоздушная оборона, С-400. Мы как бы позаботимся о безопасности страны НАТО. Нет ли тут какого-то противоречия?

Д.КНОРРЕ: А для нас чем может быть плохо? Там будут стоять наши установки, с которыми они знакомы, с которыми мы знакомы. 

С.ДОРЕНКО: Можно я напомню? Тебе покажется парадоксальным, но в ноябре 2015 года они сбили…

Д.КНОРРЕ: Сбили наш бомбардировщик, да.

С.ДОРЕНКО: Они сбили Су-24. Турки. Не кто-нибудь, не американцы, нет, турки сбили. А теперь у них будет С-400. Они еще сильнее начнут нас сбивать, если захотят. Причем С-400, я не знаю, достанет наши полеты над Сирией? Достанет, мне кажется. Нет? Я не знаю. Турки были братья, ну, совершенно братья, просто кровные и все. А потом они сбили нам самолет. А теперь они снова братья.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, здравствуйте. Игорь. Москва. В свое время в девяностом году конструктор «Алмаз-Антей» предложил продать, ну, денег не было тогда на это все, он предложить продать американцам свои разработки. Когда его действительно посадили, кагэбэшники тогда еще были. Он говорит: ребята, продавайте, не бойтесь. Еле-еле их уговорил. И когда они их продали, даже на YouTube-канале я смотрел, генеральный конструктор. Его продали. Они не могли ничего с ним сделать, так и не разобрались в этой конструкции.

С.ДОРЕНКО: Они же глубоко глупые люди, Задорнов нам рассказывал об этом.

Д.КНОРРЕ: Эксперты говорят, что Турции важно было получить зенитную систему для того, чтобы показать свою независимость в оборонном плане перед США.

С.ДОРЕНКО: Это понятно. А нам нужно было строить там атомную станцию. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, там стоит хорошее оборудование «свой-чужой». На нашу сторону они никогда не полетят. И они в жизни никогда не разберут.

С.ДОРЕНКО: Не разберут почему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что так собрано.

С.ДОРЕНКО: А «свой-чужой» они же поставят на себя, то есть они будут свои?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Наше внедренное. И там оно стоит, и они это убрать никак не смогут.

С.ДОРЕНКО: А! Вот это мне нравится.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нам всем нравится!

С.ДОРЕНКО: И разобрать до винтика не смогут тоже, чтобы скопировать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не смогут.

С.ДОРЕНКО: А что там? Чувак какой-то сидит, который говорит: нет, не сможешь. Как? Почему не сможешь? Мы могли, у нас ГРУ воровало все, вплоть до бомбардировщиков, вывозили самолеты. Ну, правда. С Запада. Пятидесятый год, сейчас не помню. Какие-то истории есть же? Почему они не смогут разобрать? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я как раз разработчик. Прекрасненько они все смогут.

С.ДОРЕНКО: Поясните.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У них стоит своя натовская система, она работает вообще в другом диапазоне длин волн и с нашей никакого совмещения не имеет. Почему вот сейчас возмущаются? Ведь в свое время не возмущались батькой, когда он два С-300 продал американцам на разборку, изучение и как бы остался  нашим…

С.ДОРЕНКО: Братом. Наш брат, белорусский брат, славянский брат. А наши узбекские братья продали отравляющие вещества, все наши документации.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что все дырки в этом С-400 нашим конструкторам известны, подавить его будет уже вполне несложно. Поэтому очень хорошо, пусть продают.

С.ДОРЕНКО: И чего?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сами, когда дано, полетим, сами его подавим.

С.ДОРЕНКО: А, то есть мы сможем его подавить!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, конечно. Все дефекты нашим конструкторам известны. А радиоэлектронное противодействие, оно на дефектах и работает.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Спасибо вам огромное, вы нас обнадежили. Вот настоящий технический патриотизм, технопатриотизм лучше оголтелого. Вот человек знает все.

Д.КНОРРЕ: Да, на ошибках и вырулим

С.ДОРЕНКО: Один из разработчиков, он говорит, там есть лакуны какие-то, есть пробелы и т.д., и мы их сможем подавить, когда они начнут работать против нас. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы получили полностью подконтрольный комплекс на территории можно сказать…

С.ДОРЕНКО: Натовской страны.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Натовского государства, вот и все. Если Америка купит, могли бы Америке продать. Он полностью нам подконтрольный.

С.ДОРЕНКО: А!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы им полностью управляем. Разобрать не могут, а он у нас под контролем. Стоит на чужой территории.

С.ДОРЕНКО: Абдул Саид Мухаммед подходит, куда-то хочет пульнуть, мы шепчем ему, и он стреляет, куда мы велим, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Именно так.

С.ДОРЕНКО: А зачем тогда это нужно Эрдогану?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну…

С.ДОРЕНКО: Я вам скажу, зачем. Можно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Независимость хочет получить от американского Госдепа…

С.ДОРЕНКО: Кого он хочет сбивать? Кого?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Никого не хочет, просто.

С.ДОРЕНКО: А я вам скажу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Крутость!

С.ДОРЕНКО: Нет. А он же сбивал. И несколько самолетов. И будет продолжать. Он сбивает аль-Асада. Он говорит: аль-Асад, какой нехороший. Раз и все. Он его будет сбивать. Он же над территорией Сирии сможет сбивать? Сможет? Ну, сможет. Не молчите, вы меня интригуете. Он молчит теперь.

Д.КНОРРЕ: Многозначительно.

С.ДОРЕНКО: Турки сбивали и неоднократно сирийские самолеты. Нам один самолет сбили, а сирийцам несколько. Для чего Эрдогану? Что, на него Греция хочет напасть что ли? Давайте серьезно. Эрдоган — это Турция, правильно я говорю? У них какие опасности? У них есть опасности — у них есть Иран там недалеко, раз, который входит в Сирию, и сильно входит, людьми и все. У него есть курды, которые без авиации, нет у них авиации, у курдов, своей. Значит не нужна С-400. И у него есть греки, которые тоже страна НАТО. Ровно поэтому их держат в НАТО и греков, и турков вместе, чтобы они не напали друг на друга.  

Д.КНОРРЕ: Сразу же причем.

С.ДОРЕНКО: Да. Во времена черных полковников они поссорились серьезно, захватили Северный Кипр. Поэтому какие угрозы? Что он будет сбивать? Потенциальных иранцев и сирийцев. Он будет сбивать сирийцев, вот и все. То есть мы вошли в Сирию торжественно, помогли аль-Асаду, в конце его как цыпленка табака продаем Эрдогану. Как-то… Почему я не пошел в международную политику? Я не до конца понимаю. Правда. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Денис меня зовут. Я не думаю, что будут сбивать они аль-Асада и Хамени, потому что, опять же, система наша, мы будем контролировать «свой-чужой».

С.ДОРЕНКО: Нет, не до такой степени. Иначе они дураки, что покупают.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А почему бы нет? У него есть разборки с Грецией, ему надо что-то показать Америке.

С.ДОРЕНКО: Нет, какие с Грецией?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Чтобы выбросить Ф-35, как я понимаю.

С.ДОРЕНКО: Все с Грецией  они в Брюсселе  решают, в НАТО.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не знаю. В 1973 году как-то не очень получилось у них в Брюсселе решить.

С.ДОРЕНКО: Не получалось, это правда. Но поэтому и укрепилось все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И сейчас периодически они друг друга сбивают, так что тут вопрос такой, сложный.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, я со всей уверенностью говорю, что Эрдогану это нужно как жест действительно независимости от Америки. И это ему нужно для того, чтобы сбивать сирийцев. И иранцев, которые пока как бы сирийцы. То есть на самом деле Эрдоган считает, что аль-Асад марионетка Ирана, и, соответственно, он эту марионетку Ирана будет третировать теперь с русским оружием.

У нас нет такого контроля, чтобы они вообще не могли пустить ни одной ракеты, не надо турок тоже держать за дураков. Смогут или не смогут они пускать ракеты в нас, это вопрос.

Д.КНОРРЕ: Представьте, допустим, Турция пустила ракету в сирийский какой-нибудь самолет, условно. И дальше что? Им выгодно… Какая реакция от нас?

С.ДОРЕНКО: Как только они получат эти комплексы в полном объеме, счет жизни сирийских самолетов пойдет на недели. Целую неделю не сбито, с удивлением…

Д.КНОРРЕ: И от нас не будет никакой реакции?

С.ДОРЕНКО: Не будет. Звоночек будет какой-то по телефону.

Д.КНОРРЕ: Тогда только бизнес и ничего личного.

С.ДОРЕНКО: Будет телефонный звонок, типа вы уверены?

Д.КНОРРЕ: Ай-ай-ай.

С.ДОРЕНКО: Вы уверены? Нормально все? — Да, нормально все, уверены абсолютно. — Хорошо сработало? Давай все-таки премию сотрудникам. Как Улюкаев. За срочность два миллиончика, еще что-то, ха-ха-ха-ха!  Понимаешь, да? Ну, где-то так, я думаю.

Еще темы, которые мы через какое-то время… Facebook заблокировал страницу департамента мэрии Москвы, посчитав ее русским ботом. Внимание! Не просто так. Потому, что ее вел Глеб Васильченко, один из тринадцати сотрудников «фабрики троллей», которых Минюст Соединенных Штатов обвинил во вмешательстве в выборы президента. Видишь, какие деривативы странные? Ты нанимаешь человека. Черт знает, кто этот человек, ну, хороший человек.

Д.КНОРРЕ: В смысле, черт знает кто?

С.ДОРЕНКО: Ты с ним разговариваешь, хороший чувак.

Д.КНОРРЕ: Ты же смотришь его резюме, смотришь Facebook его, гуглишь его.

С.ДОРЕНКО: К тебе приходит человек, приходит какой-то Глеб. Ты с ним разговариваешь. «Глеб, привет» — «Привет». Нормальный чувак, такой же, как ты. Ни чем не отличается, ни хуже, ни лучше, крутой чувак. Ты говоришь: «Можешь вести страницу, разрабатывать?» Он говорит: «Конечно. Чего бы я не мог? Это моя профессия и есть». Ты ему говоришь: «Ну, давай». Потом его включают в какой-то список Минфина. Ты его встречаешь в коридоре и говоришь: «Глеб, ты в каком-то списке, хрен пойми». Он говорит: «Я не знаю, с ума посходили». И пошел дальше. Он работает и работает.

Д.КНОРРЕ: Но вы описываете какую-то фантастическую совершенно…

С.ДОРЕНКО: Почему фантастическую? Я начальник. Я его спрашиваю: «Слышишь, тебя Минфин США обвинил». Он говорит: «Да ну, посходили с ума, я не знаю, параноики какие-то». Пошел дальше. Я-то чего ему могу вменить? Я ничего не могу вменить. Что я могу вменить? Ты участвовал в выборах США? Он говорит: «Да вы что, родной мой, зачем вы это?» И пойдет дальше работать. Правильно?

Д.КНОРРЕ: Если бы я была вашим эсэмэмщиком, вот здесь работала, потом выяснилось, что Минюст США вдруг написал…

С.ДОРЕНКО: У меня уже есть какие-то обязательства.

Д.КНОРРЕ: Как это обязательства? Вы меня уволите тут же просто!

С.ДОРЕНКО: Неправда. Ты сидела на пожаре кемеровском до полвины третьего ночи здесь. У меня уже возникают обязательства моральные — Даша герой. Даша сидела на чертовом сайте до половины третьего ночи, не ходила домой. В восемь закончилась смена, она сидела еще шесть с половиной часов, «дубасила» пожар в Кемерове.  Даша, поэтому у меня возникают к тебе обязательства моральные.

Д.КНОРРЕ: И вы мне скажете как минимум: «Давай ты перейдешь в редакторскую смену тогда, эсэмэмом не будешь заниматься».

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я не такой жестокий. Я не такое говно, как ты про меня думаешь. Нет, я не такая дрянь, как ты думаешь. Я вам скажу: «Даша, продолжай работать». Потому что у меня есть к тебе моральные обязательства какие-то, ты клево работала, я тебя хвалил и прочее. Правильно?

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Четверг, 5 апреля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре — ведущая этой программы.

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: 57,57 рубль/доллар. 70,57 по евро. 68,26, нефть поднялась от вчерашнего. Вчера мы видели ее на 67,70-67,80. И 1,2259, главная пара обосновалась в этом коридоре. Мы вчера ее видели здесь на 1,2290, а теперь она 1,2258. Биток не буду, потому что надоел. Сами смотрите. С битком у нас мало несчастных, они ходят такие. Они как бы редкие, но несчастные. Почти нет людей, больных сифилисом. Это вот как людей, больных битком, их мало. Они глубоко несчастные люди. Их мало. Зачем их жалеть все время?

Facebook заблокировал… МИД потребовал разъяснений. Вот это мне нравится! Настоящая забота о людях. МИД Российской Федерации потребовал от американских властей официальных комментариев после того, как Марк Цукерберг заблокировал «ольгинских троллей» и т.д. А? То есть если любого русского тронут, МИД сразу требует, чтобы Госдеп отчитался. Ну, это прямо по-нашему, а? Как-то сильно. Это как похоже на Володина, который сказал, что Российская Федерация должна принять меры по поводу проблем со страницей в Instagram у Рамзана Кадырова.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Когда у Рамзана Кадырова были проблемы в Instagram, тоже может быть заблокировали страницу, то Володин сказал, что Российская Федерация должна принять меры.

Д.КНОРРЕ: А что? Вся наша жизнь в Facebook и Instagram.

С.ДОРЕНКО: Вся наша жизнь игра. А с другой стороны — это смешно. Скажи, что это смешно. Ну, смешно. Давайте, смейтесь тогда. Я не знаю, потому что это странно.

Д.КНОРРЕ: Когда Facebook сообщает о возможной утечке 87 млн пользователей, ну…

С.ДОРЕНКО: Двинуть подводные лодки по поводу блокирования страницы в Instagram? Я не понимаю?

Д.КНОРРЕ: Facebook ладно, Instagram, бог с ним. Facebook стал очень серьезной…

С.ДОРЕНКО: Это противоречит суверенитету как понятию.

Д.КНОРРЕ: Политическим инструментом серьезным.

С.ДОРЕНКО: Это противоречит суверенитету как понятию. Тогда надо либо устранить суверенитеты, просто суверенитеты устранить, просто нас считать гражданами Америки. Если мы граждане Америки, тогда понятно. Нас заблочили в Facebook, а у нас тут местная власть, не знаю, какая-нибудь Омская область… У нас Россия как Омская область, да? Мы такие звоним в Москву и говорим: «Мы не поняли, может быть как-то объясните? А что случилось? Чем мы хуже остальных?» Непонятно. Если мы по отношению к Америке типа Омской области, тогда понятны наши вопросы. А так, вообще говоря, американцы изобрели интернет, придумали интернет.

Д.КНОРРЕ: Интернет у нас американский.

С.ДОРЕНКО: Нигде нет неамериканского. Весь интернет на планете Земля американский, кроме одной системы — это Китай, который создал зеркало всего интернета. Китай, они истратили деньги, создали зеркало всего интернета планеты, и он у них американский, но фильтрованный, допустим. Там нельзя зайти в целый ряд русских ресурсов, из Китая, они запрещены. Почему, никто не знает.

Мы заходим в американский интернет каждую секунду. Вот для того, чтобы мне найти здесь магазин в переулке, я захожу в американский интернет и спрашиваю у Америки, потому что интернет — это Америка. Я у Америки спрашиваю: а где здесь пункт выдачи?

Д.КНОРРЕ: Но мы же платим за этот интернет. Мы же не просто так им пользуемся.

С.ДОРЕНКО: Америку это не парит, пожалуйста, платите. Но если мы платим, они говорят: ну, хорошо, молодцы. Мы платим, какие-то люди на этом наживаются. И молодцы, и хорошо. И развиваются, и кормят семьи, это все клево, в американском мире это нормально. Мы заходим в американский интернет. В американском интернете мы идем на американский ресурс, называется Instagram, или на американский ресурс, который называется Facebook. В американском интернете есть американский ресурс, который придумал американский Цукерберг. Цукербрин, как у Пелевина. Да? Они вместе придумали. Хорошо. Мы там типа у них чего-то делаем. Они говорят: опаньки! И нас как-то они убирают оттуда. Ну, вы натворили делов. Мы начинаем на уровне правительства жаловаться. С точки зрения суверенитета это абсурдно.

Если существует суверенитет, то мы не можем жаловаться, что в чужой стране, в чужой системе, в чужой подсистеме чужой системы нас обидели. Ну, иди в свою страну, войди в русский интернет. Его не существует. Войти в русский Facebook, «ВКонтакте», наверное, да? И там чего-то качай права и т.д. Или тогда отмените суверенитет. Я не знаю.

Д.КНОРРЕ: Соглашусь с вами насчет уровня жалоб. Все-таки это, наверное, не вопрос МИДа.

С.ДОРЕНКО: Не вопрос государства. Это государство, это правительство, МИД — это правительство. Значит правительство наше требует, чтобы в американской системе интернет существующая система, подсистема Facebook вела себя правильно по отношению к нам. Но у нас собственный суверенитет, мы не Омская область к Америке, мы не относимся как область к Америке.

Д.КНОРРЕ: Но дело в том, что они же жалуются не в Facebook, они же не просят соцсеть объясниться, они требуют от Госдепа, правильно? Потому что они считают, что Госдеп заблокировал…

С.ДОРЕНКО: Вот Омская область может позвонить в Москву и сказать: «Знаете что, ребята, вот Новосибирской области дали, а нам не дали. Что это за отношение?» Но это Омская область! А мы суверенная страна, как мы можем спрашивать, что у них в их игре, в их системе (в их, не нашей системе!) что-то с нами делают? Ну и что? Ну, делают и делают. Они же нам больно не делают, в тюрьму не сажают, в этот момент, правда? Они просто говорят: о, ребята, вы здесь играть не будете. Ну, хорошо, не будем. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, здравствуйте. Александр меня зовут. Я бы с вами немного не согласился. Суверенитет, мне кажется, тут ни при чем. Мне кажется, что наше правительство должно акцентировать на этом внимание, уж не знаю как, так или чуть-чуть по-другому, но акцентировать вот в каком смысле. Если нас все время приучали, что и говорили, и кричали на этом везде, причем не мы, а западные культуры, что интернет — это мир свободы! Да?

С.ДОРЕНКО: Ну, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То бишь вот это демократия, это свобода! Это свобода мысли!

С.ДОРЕНКО: Согласен.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Бла-бла-бла-бла. И тут они начинают блокировать то, что им не нравится. Я считаю, что надо указывать на это так, либо чуть-чуть по-другому, но именно указывать. Знаете, вода камень точит. Господа, если это мир свободы, какое право вы имеете того или иного…

С.ДОРЕНКО: Тогда мы должны исходить из того, что они есть глобальное достояние, давайте тогда продолжим этот вектор — и люди всей земли должны голосовать, один человек — один голос, за президента Соединенных Штатов.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но если это так…

С.ДОРЕНКО: Они глобальное достояние.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но это тоже так можно утрировать, да.

С.ДОРЕНКО: Почему утрировать? Давайте продолжим вектор.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я согласен с вами, что и так тоже можно говорить на самом деле.

С.ДОРЕНКО: Ребят, давайте мы скажем так: мы суверенная страна, в понятиях суверенитета середины XX века. Мы идем в какую-то чужую игру, в чужую систему. Там, в чужой системе, расправляем плечи и говорим: нас никто не имеет права обидеть. Ребят, вы вернитесь в свою страну и там создайте интернет, создайте вообще все. Больше того, сейчас это легко, это можно просто скопировать. Создайте свой интернет. Хорошо, нет, вы не можете. Создайте свой Facebook, создайте свой Instagram, создайте все свое, все отдельное, все специальное, и там друг перед другом выделывайтесь и чего-то качайте, это первое движение вектора. Вектор направлен на суверенитет. Хорошо, нет суверенитета, его нет в некоторых сферах жизни, мы должны признать, что есть ниши, в которых суверенитет отсутствует, и мы себя чувствуем Омской областью по отношению к Вашингтону. И справедливо Омская область спрашивает Вашингтон: «А почему нас обидели? Не понял. Новосибирцев не обидели, а нас обидели. Я не понял». Это справедливо. Тогда суверенитета нет. И если его нет, мы продлеваем вектор — мы должны выбирать президента США. Когда выбирается президент США, он же наш общий президент, всего мира. Он планеты Земля президент. Он и в Аргентине президент США. Он и в Австралии президент США. Он и в Индонезии президент США. И в Китае он президент США. Давайте выберем его.

Д.КНОРРЕ: Мы же защищаем наших российских граждан в США, которые живут в США, наших дипломатов или просто, не знаю, туристов, неважно кого, которых, как нам кажется, несправедливо обидели. А может быть, по американским законам, они считают, что все о'кей, то есть они правильно поступают, но мы все равно направляем ноту, требуем комментариев и т.д., то есть это обычная практика в дипломатии, как мне кажется.

С.ДОРЕНКО: Либо это наша общая земля, и мы тогда подданные Соединенных Штатов Америки; либо это мы суверенные, тогда, ребят, делайте у себя интернет и хватит к ним лезть.

Д.КНОРРЕ: Почему? Если я в Facebook, условно, я нахожусь на территории США, правильно? Но у меня же есть какие-то права? Как у гражданина России, который находится на территории США.

С.ДОРЕНКО: С точки зрения законов США. Ты должна соблюдать там законы США, как то, например, не заниматься педофилией, не торговать тяжелыми наркотиками.

Д.КНОРРЕ: Естественно. Но я вам говорю, вы не доказали, что я занимаюсь педофилией, условно.

С.ДОРЕНКО: Это не должно быть доказательно. Я тебе объясню, это моя игра. Я тебя принимаю в игру.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Я же не прокурор никакой. Если я тебя сажаю в тюрьму, это должно быть доказательно. А если я просто говорю: Дашенька, выходи из игры.

Д.КНОРРЕ: Тогда не надо доказывать отравление Скрипаля.

С.ДОРЕНКО: Почему?

Д.КНОРРЕ: Потому что, следуя этой логике, я ничего не должна доказывать.

С.ДОРЕНКО: Никто ничего не доказывает, совершенно верно. Нас наказывают со Скрипалем тоже по понятиям. Никто ничего не доказывает, спокойно говорят: это вы. Мы говорим: ну, как это? Они говорят: да мы просто так думаем. И все, и нормально.

Д.КНОРРЕ: Должны ли мы молчать в таком случае?

С.ДОРЕНКО: Нет. Зачем молчать? У нас люди получают зарплату за то, что они не молчат, так пусть не молчат. За свои деньги пусть походят, что-то поговорят, толку-то? Мы в чужой системе, мы играем в чужой игре. Ты понимаешь?

Д.КНОРРЕ: Я прекрасно понимаю.

С.ДОРЕНКО: Мы играем в чужой игре. Наши тела здесь, а наши души играют в чужой игре.

Д.КНОРРЕ: Я всего лишь пытаюсь понять, стыдный ли это вопрос МИДа, обращенный к Госдепу, я вот это хочу понять. Правомерен ли этот запрос?

С.ДОРЕНКО: А я хочу понять, насколько вопросы суверенитета здесь учитываются? Мы суверенная страна или мы Омская область, жалующуюся в столицу? Мы Омская область, которая жалуется в столицу. Мы выходим на столицу и говорим: «Братцы, нас обидели. Нас обидели, давайте жаловаться в столицу. Давайте, может быть наш посол пойдет жаловаться тоже, вот Омскую область обидели». Россия как Омская область, да? Нас обидели, братцы, ну, что же, зачем? У нас же была квота на интернет. А? Это детский сад, чуть-чуть, я говорю, не сильно.

Кстати говоря, пропаганда ни хрена не действует. Сделали исследования… Я был убежден, я об этом говорил в самом начале. Я убежден, что пропаганда вообще не действует. Она действует, но как-то по-другому. Мне очень трудно это понять, ребята. Я на самом деле, если позволите, буду продолжать об этом думать. Как и что предопределяет устремления людей и их политическую в том числе, имеющую политические деривативы ориентацию, осознание собственных интересов. Я не понимаю.

Д.КНОРРЕ: Мне кажется, все старые методы, которые были раньше, они сегодня, как это ни удивительно, работают.

С.ДОРЕНКО: Сегодня в Facebook пишет один человек, я его продолжаю читать, о том, что действуют несколько концепций у каждого человека в голове неосознанно. Первое — его интересы, он кричит: все надо менять или наоборот — ни в коем случае не допустим, как на Украине — это его интересы. И вторая концепция, которая очень важная — это картина мира, сложившаяся благодаря влиянию окружающих его информационных потоков. То есть когда он говорит «ни в коем случае не допустим, как на Украине», он может делать это в виду собственных интересов, а также в виду картины мира, которую он получил из информационных потоков, в частности телевидение и т.д.

Д.КНОРРЕ: Но сейчас этих потоков куда больше, чем 20 лет назад.

С.ДОРЕНКО: Больше, больше.

Д.КНОРРЕ: А уж тем более 40.

С.ДОРЕНКО: И, тем не менее, почти все получают информацию из телевидения.

Д.КНОРРЕ: Вот! Вот это самое удивительное.

С.ДОРЕНКО: Потому что они идут в «Одноклассники» вечером, но там не получают информацию. Они идут туда не за информацией, вот в чем дело.

И вот были исследованы украинские села на границе с Россией. Нью-Йоркский университет, исследовали бывшие жители, насколько я понимаю, Советского Союза Леонид Пейсахин и Артурас Розенас. Они вдвоем провели исследования сёл украинских не в Луганской и Донецкой областях, а в других, которые смотрят российское и украинское телевидение одновременно. Там сигнал идет из-за границы, крепкий, не знаю, 20 км от границы, 10 км от границы. Они смотрят русское телевидение, когда хотят, любое телевидение смотрят.

Жители украинских сёл могут смотреть российское телевидение, части, на границе. Демографический и экономический состав очень похож. Мы воспользовались этой ситуацией, чтобы изучить, как информационные потоки влияют на предпочтения. Дико интересный вывод, который подтверждает мои выводы: вообще ни хрена пропаганда не действует. Понятно? Внимание. Это важно. Либералы говорят, что когда промывают по телевидению мозг, никто ничего не промывает. Вы промываете мозг… Если кто-то не любил эту пропаганду, так он ее и продолжает не любить; а кто любил — продолжает любить. Пропаганда не действует.

Украинцы, которые уже были предрасположены к России, сочли ее сообщения в СМИ убедительными. Пророссийски настроенные украинцы, которые смотрели российское телевидение, были более склонны голосовать за пророссийских кандидатов… Смотрели те же самые передачи. Те же самые передачи, что и украинцы, наоборот — предрасположенные против России, они смотрят одни и те же передачи, одни делают вывод из этих передач… Причем продолжают смотреть. Одни делают вывод, что надо голосовать за Россию и за пророссийски мыслящих политиков, другие ровно наоборот. Причем эти двое ученых утверждают, что количество просмотров никак не влияет на их политические предпочтения. Очень интересно.

Д.КНОРРЕ: В этом смысле надо откатиться в начало, когда формировались политические вот эти устои, мировоззрение этих конкретных людей, что конкретно и повлияло, как вы сказали, интерес или же они…

С.ДОРЕНКО: Я думаю об этом. Я не знаю.

Д.КНОРРЕ: Или же какая-то, не знаю.

С.ДОРЕНКО: Для меня это не вопрос, на который я могу ответить. Я не могу ответить. Я думаю. Смотрите, исследованы украинские сёла на границе с Россией. Те люди, которые симпатизируют России и смотрят российские каналы, голосуют в целом за более пророссийски мыслящих политиков, точка. Здесь понятно. Теперь смотрите, те люди, которые думают против России и негативно относятся к России, и смотрят российские каналы, голосуют за менее пророссийских политиков, за более прозападных вестернизированных политиков и ненавидят Россию, продолжая смотреть русские каналы. Таким образом, чертова пропаганда вообще ничего не значит, она только укрепляет людей в их уже имеющемся мнении.

Д.КНОРРЕ: В связи с этим у меня вопрос.

С.ДОРЕНКО: Извини, закончу. А люди без сильных политических убеждений не меняют взглядов ни в том, ни в другом направлениях — было плевать, и стало плевать, то есть просмотр русских каналов никак их не сдвинул. Ни антирусских, ни прорусских, ни безразличных никуда не сдвинул.

Д.КНОРРЕ: Когда была президентская гонка, появилось очень много разных статей про Грудинина, в том числе про его счета заграничные.

С.ДОРЕНКО: Справедливо, кстати. Он не опровергал, это правда, да.

Д.КНОРРЕ: Эти статьи влияли на тех людей, которые хотели за него проголосовать?

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Для меня большая загадка, можно ли вообще нашептать? И что можно нашептать человеку? У меня есть большой спор, у меня есть огромный спор жизненный, к сожалению, второго человека теперь нет, я спорил с Березовским. Березовский считал, что людей можно убедить в чем угодно. Ну, тебя можно взять, конкретно тебя, и убедить тебя, что тебе нужно вот это, ну, что-то. Я не знаю, что, например, переехать, не знаю, в Новую Зеландию. Тебя можно убедить. Деньгами, аргументами, ты будешь там счастлива, в этой чертовой Новой… В Окленде будешь жить, в Новой Зеландии. Даша, это твоя судьба. Тебе можно прокачать мозг, говорил Березовский, это его позиция. И он считал, что я как раз это умею делать. О'кей.

Я считаю, что этого нельзя сделать никогда. То есть у меня кардинально противоположная позиция. Я считаю, что тебе можно нашептать только то, о чем ты сама думаешь.

Д.КНОРРЕ: Усилить вашу лояльность. Я, например, никогда бы в жизни не переехала в Новую Зеландию.

С.ДОРЕНКО: Например.

Д.КНОРРЕ: Мне такая мысль не приходила в голову. Мне нравится Новая Зеландия, я смотрю картинки, все хорошо.

С.ДОРЕНКО: «Властелин колец». Половина нарисовано, но неважно.

Д.КНОРРЕ: И в этом смысле, скорее всего, вы меня убедите уехать в Новую Зеландию.

С.ДОРЕНКО: Да.

Д.КНОРРЕ: Но вы никогда не убедите меня уехать в Салехард или куда-нибудь в Иркутск.

С.ДОРЕНКО: Иркутск, кстати, там красивая земля, там жестокие люди, ужасные, неважно.

Д.КНОРРЕ: Я там была, и вы меня никогда не убедите туда переехать.

С.ДОРЕНКО: Правда? Я там жил. Я забыл, где я жил. На реке Белой. Как называется фигулечка? Неважно. Таратуйка, Таратайка. Потом вспомню, скажу. Тайтурка! Я жил в Тайтурке!

Я к чему клоню? Что существует две точки зрения про пропаганду, одна из них, назовем ее условно Бориса Березовского, что человека можно заставить чего хочешь, понятно, да, и ему прокачать мозг. Моя позиция: ты можешь только нашептать человеку то, чего он без тебя хочет. Он и так, и так этого хочет, просто иногда неосознанно хочет. Ты можешь ему объяснить, что у тебя такой глаз, Даша, что, видать, хочешь выпить.

Д.КНОРРЕ: В этом смысл пропаганды — переубедить человека, который подсознательно хочет уйти в оппозицию, условно…

С.ДОРЕНКО: Глаз у тебя, Даша, такой, какой-то глаз, что ты, видать, хочешь выпить. Не послать ли нам гонца? И так далее. То есть я могу нашептать только то, что ты и без меня хочешь. Я не могу наоборот, наоборот нельзя, Даша. И вот эти украинские сёла, они ровно подтверждение этого.

Д.КНОРРЕ: Что делать с людьми, которые были в оппозиции, условно, а потом отказались от этой оппозиции, от оппозиционных взглядов?

С.ДОРЕНКО: Их интересы менялись.

Д.КНОРРЕ: Да нет, какие интересы? Человек как получал 50 тысяч рублей в месяц, так и получает, в Москве, он живет, просто читает интернет, смотрит телевизор.

С.ДОРЕНКО: Их интересы. Одно время человеку хочется, чтобы все сохранялось, в другое время турбулентности он хочет, ждет турбулентности, какого-то роста.

Д.КНОРРЕ: Он хочет турбулентности, он хочет изменения, но он разочаровался в оппозиции, и считает, что эта оппозиция не справится с изменениями, ничего не изменит.

С.ДОРЕНКО: Тогда он впадает в апатию, он говорит: я, в принципе, не консерватор, но эти идиотики точно ничего хорошего не сделают.

Д.КНОРРЕ: Но это тоже результат для тех, кто пытается, не знаю, настроить вас против оппозиции.

С.ДОРЕНКО: Одним словом, человека можно во всем убедить или… Давай проголосуем. Скажите, пожалуйста, пропаганда может убедить в чем хочешь, человека развернуть на 180? 134-21-35 — да. Нет, пропаганда может только сказать то, о чем вы молчите, в сущности, нашептать вам то, о чем вы и так молчите, что вы, в сущности, думаете — 134-21-36.

Пропаганда может убедить человека в чем угодно — 134-21-35. Нет, неправда, пропаганда может только рассказать то, о чем вы и без нее как бы уже настроены, вы настраиваетесь до пропаганды; не пропаганда разворачивает вас, а ваши собственные устремления и интересы, и тогда вы начинаете слушать пропаганду.

Мы не успеем сейчас это обсудить, у меня 15 секунд осталось. У меня сейчас голосование, давайте его завершим, чтобы потом не тянуть жилы. У меня 200 человек проголосовало и хватит. 57 на 43. 56 на 44. Пропаганда может убедить во всем, что угодно — 54 процента.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Очень интересно, да, 55 на 45 у меня потом все-таки определилось. Но мы 56 на 44 записали, так и будет, что можно переубедить людей или нельзя переубедить людей.

Я думаю, внимание, вот моя позиция, переубедить людей нельзя. Як впэртый, як невозможно. Понятно, да? Меня можно убедить только: «Сережа, ты хочешь миллион долларов?» Я: «Да, хорошо, да». Наоборот: «Хочешь отдать миллион?» — «О, иди сюда».

Д.КНОРРЕ: Если невозможно перетянуть на свою сторону, можно настроить против хотя бы тех, за кого вы…

С.ДОРЕНКО: Настроить против можно.

Д.КНОРРЕ: Это тоже цель!

С.ДОРЕНКО: Можно попробовать играть от бортика, можно создать неприятные ощущения, это можно, да, это я понимаю. Здравствуйте. Слушаю вас.

Д.КНОРРЕ: Дискредитация называется.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей Леонидович. Вы знаете, вы сегодня сделали мой день. Вот абсолютно правы! Причем когда вы только начали говорить, я хотел внутренне возмутиться, сказать: ну, нет, как же? А потом я понял, что вы действительно правы.

Д.КНОРРЕ: Сергей вас убедил, это и есть пропаганда.

С.ДОРЕНКО: Нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Даша, вот на ваш вопрос я хочу ответить. Мне было совершенно плевать, что у Грудинина счета в банке, вот совершенно. Но именно эта информация на мою бабушку повлияла как основа, как дополнительный довод, чтобы не голосовать за него.

С.ДОРЕНКО: Мне тоже было плевать, но я, например, считал это неаккуратностью. Человек должен аккуратный быть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но мы же верим пропаганде, убедил? Нет, не убедил.

С.ДОРЕНКО: А, значит, у нее это уже было прошито в голове.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А у нее было, да. Она-то за власть. Это, как вы правильно говорите, в Германии, те немцы после Первой мировой, они хотели снова возвеличиться, им просто дали эту идею, и они потом все пошли с этим «хайль» вперед. Правильно?

С.ДОРЕНКО: Ребята, у всех есть ответ в конце учебника!

Д.КНОРРЕ: Привожу вам другой пример насчет Грудинина.

С.ДОРЕНКО: Мы всю свою жизнь ищем подтверждения чертовому ответу в конце учебника, который у нас уже есть в голове. И когда приходит политик и говорит: «Братцы, у вас в конце учебника чего? Вот это? Сейчас я покажу, икс на игрек, ты-ты-ты». Мы такие: «О, клевый!» Всё.

Д.КНОРРЕ: Было очень много не определившихся людей, которые пытались выбрать для себя строчку в этом бюллетене. И они не понимали. Ну, Собчак что-то стыдновато, а может и нет, чего-то вроде она делала. Говорят: а вот Грудинин. Нет, ну понятно, что нет, но может быть все-таки хотя бы не стыдно?

С.ДОРЕНКО: Он оказался слабым.

Д.КНОРРЕ: Фу, неаккуратно он действует.

С.ДОРЕНКО: Нет, я пытаюсь анализировать.

Д.КНОРРЕ: Наверное, все-таки Собчак, потому что, а что делать?

С.ДОРЕНКО: Я пытаюсь анализировать. Народ чаще всего знает ответ в конце учебника. Здравствуйте. Лариса. Я очень дорожу этим звонком, потому что Лариса психолог.

Д.КНОРРЕ: Перезвоните нам.

С.ДОРЕНКО: Лариса, вы неслышный психолог, молчаливый психолог, вот как получилось. 73-73-948. Ну, правда. Я считаю, что это важный аспект. Здравствуйте. Человека нельзя убедить ни в чем, с моей точки зрения. Он сам ищет подтверждения. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей, Даша. Сергей, вы ставите под сомнение целую отрасль, называется эта отрасль реклама!

С.ДОРЕНКО: Да, я ставлю под сомнение.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что если бы вы присутствовали лично на выборах президента последних, вы бы видели, чем они отличаются от прошлых выборов.

С.ДОРЕНКО: Чем?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Огромным количеством бабушек, которые пришли своими ногами.

С.ДОРЕНКО: Ну, да. Так я видел это.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И вы при этом говорите, что пропаганды, в принципе, нет.

С.ДОРЕНКО: Я вам скажу, что была потребность… У людей есть потребность. Что такое реклама? Давайте про рекламу и про пропаганду. У людей есть некое томление чувств. Можно я скажу вам глупость? Вы будете смеяться. Я вчера заказал компьютер MSI Dominator, ну, чтобы играть в игры. Потом позвонил, что он мне не нужен. Почему? Весна, сейчас мне втюхать абсолютно легко. Весна, сейчас мне можно мотоцикл новый втюхать, компьютер новый втюхать. Понимаете, да? Потому что весна, есть потребность. Я уже знаю ответ в конце учебника, что мне хочется какого-то обновления весной, это раз. И понятно, что любая реклама сейчас нас на меня подействует круто, я сейчас чего-нибудь куплю, ей богу чего-нибудь куплю. Как-то весной 2001 года я купил яхту, меня так перло от всего. Поэтому реклама, она ищет все равно какое-то дыхание настроения.

Д.КНОРРЕ: Вот вам ответ про Березовского! Задача пропаганды — поймать вас в тот самый момент, когда вы купите именно их товар, а не его товар, поймать ваше настроение.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Самое главное, вот эти последние выборы показали то, что, в принципе, один человек — один голос это порочный путь развития.

С.ДОРЕНКО: Сейчас до черного зеркала дойдем. А?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я понимаю, что это непопулярно, но все же послушайте. Вы когда говорите про пропаганду, поймите одну вещь, что есть определенное количество людей, не будем обозначать красками, но на которых реклама действует. А есть другое количество, гораздо меньше, на которых реклама не действует.

С.ДОРЕНКО: Да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Или действует гораздо в меньшей степени. Это просто медицинский факт. И этим медицинским фактом очень удачно пользуются политики всего мира.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо. Я думаю, что если не один человек — один голос, то должна быть какая-то другая схема. А какая? Имущественный ценз? Я не знаю.

Д.КНОРРЕ: Сергей, согласитесь, что есть управляемые люди, есть люди, очень подверженные влиянию.

С.ДОРЕНКО: Творческие профессии.

Д.КНОРРЕ: Возможно.

С.ДОРЕНКО: Мы, например.

Д.КНОРРЕ: Вот сейчас она была под влиянием мамы. Потом выпала из гнезда и стала под влиянием мужа или свекрови своей, неважно. Это человек управляемый, грубо говоря.

С.ДОРЕНКО: Да.

Д.КНОРРЕ: Возможно, на этих людей действует пропаганда, их можно убедить в чем угодно.

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Я бы не убеждал. Моя работа пропагандистская заключается не в этом. Моя пропагандистская работа заключается в моей максиме, которую я уже сказал: я могу прошептать только то, о чем вы сами хотите услышать. Вот моя цель — угадать, чего вы хотите услышать. Угадать. И попробовать вам пощекотать правильные места. Но я должен угадать их. Можно легко и по руке получить. И по морде можно получить.

Д.КНОРРЕ: В этом вы уже убедили 90 процентов наших слушателей сейчас. Они теперь думают, что вы шепчете то, что они хотят.

С.ДОРЕНКО: Товарищи, когда вы заняты пропагандой, представьте, что вы с ней танцуете, ну, с объектом. Представьте себе, что толпа — это женщина, и вы с ней танцуете. Вы танцуете с ней, и у вас есть миллион вариантов развития событий, товарищи, ровно миллион. Заключается он вот как: да или нет. Даст, не даст, понятно. И у тебя есть разные пути. Ты можешь, например, правая рука пошла с талии чуть ниже, потом может быть еще ниже, а потом можно и по лицу огреть. А можно и получить смущенное лицо, и она скажет: нет, нет. Заторопилась домой, не пошло дело. А можно, когда она скажет быстро: пошли в туалет, запремся в кабинке, начнем… Понятно? Но ты тоже может быть не ожидал такого развития, ты такой: ой. На самом деле мужчина очень боится, если женщина начинает ускорять.

Д.КНОРРЕ: Так вот, перед «да» или «нет» есть миллион вариантов.

С.ДОРЕНКО: И ты должен аккуратно. Но ты должен угадать уже «да» или еще «нет».

Д.КНОРРЕ: Которые приведут к «да» или «нет».

С.ДОРЕНКО: Уже «да» или еще «нет», но ты должен угадать. И в этой интуиции невероятной и заключается твое искусство пропагандиста, что ты не должен пережать. Когда ты пережимаешь…

Другое дело, что если у тебя есть задание, задание человека, который тебе говорит: иди и сделай, трахни ее, эту толпу. Ну, начальник, например. Да? И ты должен показать, что ты старался. Неважно, сумеешь ты это сделать. Работа не на результат, а работа на показание для начальства, чтобы начальство видело, что ты старался. Ты такой подходишь, сразу начинаешь срывать с нее одежды, она тебе дает по роже, и ничего не получается. Начальство довольно. Почему начальство довольно? Потому что ты проявил рвение. Тебе говорят: ты молодец, ты герой. Она дура, ладно, чего?

Д.КНОРРЕ: Слуцкий style.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно, Слуцкий style. А есть начальство, которое ставит задачу: не демонстрируй мне ничего, а принеси мне свидетельство, что ты сделал. Ничего не демонстрируй, вообще ничего не демонстрируй. Это очень разные вещи. Но пропаганда работает только тогда, когда ты шепчешь то, что она хочет услышать! Товарищи, я поставлю точку, ладо?

Российские теракты все готовились через мессенджеры, как выяснилось. Заявил директор ФСБ. Это очень правильно. Я так и знал. Еще с помощью языка, еще легкие были задействованы, ну, чтобы набрать воздух. Набираешь и начинаешь готовить теракт, правильно? Я не знаю. Мне кажется, что Александр Бортников здесь не осознает простой вещи, что мессенджеры, в принципе мессенджер, это как бы речь. Ну, что раньше было речь, а сейчас это мессенджеры.

Д.КНОРРЕ: То, что раньше был телефон, Motorola какая-нибудь старенькая.

С.ДОРЕНКО: Александр… Как его отчество? Мне так стыдно. Александр, я хотел вам сказать, сейчас…

Д.КНОРРЕ: Васильевич.

С.ДОРЕНКО: Александр Васильевич, я вас прошу учесть, что мессенджеры — это как язык, ну, который во рту, орган, то есть это то же самое. Например, «все теракты готовились через мессенджеры». Ну? Ясно. Понятно, что через мессенджеры. А как еще? Никакого другого нет метода. А как мы вообще общаемся, мы разговариваем? Вот вы как, Александр Васильевич, общаетесь?

Д.КНОРРЕ: По телефону.

С.ДОРЕНКО: Не думаю. Нормальные люди общаются все через мессенджеры. Александр Васильевич, все нормальные люди на планете Земля кроме стариков, бессмысленных созданий, общаются через мессенджеры. Все!

Д.КНОРРЕ: Сотрудники ФСБ через мессенджеры не общаются. Как они могут общаться…

С.ДОРЕНКО: Я знаю одного человека, который общается не через мессенджеры, будешь смеяться, это Юра Ростов, которому я написал… Юра Ростов. Прочитал вчера! Нет, сегодня в семь утра. Юра Ростов. Я пишу его жене: «Натали, пропала опять. Так чего, посмотрела?» Я кинул ссылку в WhatsApp. Проходит две недели, прежде чем она откроет WhatsApp. Но это старики!

Александр Васильевич, все нормальные люди на планете Земля общаются через мессенджеры. Поэтому говорить, что теракты готовились через мессенджеры, звучит странновато, Александр Васильевич, странновато. Это свидетельствует о вас, что вы не в курсе просто. Плохо, что вы не в курсе.

Д.КНОРРЕ: Дело не в этом. Тут как бы ударение не на мессенджер. Здесь ударение на том, что хорошо, что мы проверяем мессенджеры.

С.ДОРЕНКО: Проверяйте. Чего, мы против что ли?

Д.КНОРРЕ: Как раз Бортников и говорит о том, что мессенджеры стали нашей речью и нашим обычным способом общения, поэтому мы не можем не проверять мессенджеры, против чего выступают Telegram, Viber или кто-то еще. То есть, ребята, вам придется предоставлять код дешифровки.

С.ДОРЕНКО: Запретить, урезать и все такое. Тогда надо вырезать и языки тоже у людей, потому что все теракты готовились с помощью языка. Потом Александр Васильевич скажет: знаете, мы вырезали языки, они стали правой рукой…

Д.КНОРРЕ: Не вырезали. Почему вырезали?

С.ДОРЕНКО: Вырезали, вырезали и все. Ну, зачем? Чтобы они не общались. Запретили. А они стали правой рукой писать записочки друг другу. Давайте отрубим правую руку? — Давайте.

Д.КНОРРЕ: Мы же привыкли к тому, что нас прослушивают по телефону.

С.ДОРЕНКО: Они раз, начали левой писать, паскуды. Давайте левую отрубим. — Давайте. Левую отрубили. Но они теперь мычат что-то и друг друга понимают. Что ты будешь делать? Давайте им головы отрубим. Я не понимаю. Как вы можете? Мессенджер сегодня единственный способ общения. Внимание! Сегодня никто трубку не берет. Кто мне звонит? Минкин звонит, еще кто-то. У меня осталось из тех, кто звонит, человека три. У меня телефонная книга, в которой, я не знаю, две тысячи телефонов, например, я сейчас говорю, я не знаю точно, там 2 тыс. контактов, да? Из 2 тыс. контактов моих, Александр Васильевич, мне звонят 2-3 человека. Когда они звонят, это меня бесит, потому что нормальные люди пишут. Звонят архаики, дремучие старинные люди.

Д.КНОРРЕ: Писать лень.

С.ДОРЕНКО: Писать им лень, а может быть не умеют. Естественно, что все делается с помощью мессенджеров. Мы посрать не ходим без сообщений в мессенджере, я серьезно сейчас говорю. Я иду в «Красное и белое», например, за бутылочкой молока (в «Красном и белом» сейчас молоко продается, винный магазин), я иду в винный магазин за молоком, я обязательно об этом пишу в мессенджере. В голову не придет сделать это, не написав.

Д.КНОРРЕ: Так Бортников поэтому и говорит, что раньше… Мы привыкли уже к тому, что нас прослушивают, теперь надо привыкнуть к тому, что ваш Telegram будут читать.

С.ДОРЕНКО: Пусть читают они что хотят, но мне это будет неприятно. Зачем мне лезут в трусы, объясни.

Д.КНОРРЕ: Потому что наша жизнь теперь в Telegram.

С.ДОРЕНКО: Я могу купить молоко без того, чтобы мне лезли в трусы? Я хочу купить просто молоко, тупо купить молоко.

Д.КНОРРЕ: А вдруг вы террорист?

С.ДОРЕНКО: Ну и что, я молоко могу использовать может быть, не знаю, лактозу как-то? Лактоза взрывается? Я не знаю. Ребят, я не понимаю, чего они делают.

Это цивилизационный разлом. С нами борются старики, вот мне кажется, я серьезно сейчас говорю, нас ловят старики, которые хотят, чтобы мы опять писали письма, как при Тургеневе. Тургенев написал буриме, а они бы там, засунув свои длинные носы, читали наши письма. Правильно? Или что? Странно немножко. Хорошо, я не буду это обсуждать, к сожалению, просто я вам рассказал, Александр Васильевич, по доброте.

Наймите меня осведомителем, но за хорошие деньги. Я готов вам рассказывать, для чего служат мессенджеры. Они служат для общения с разными людьми. У меня сейчас, Александр Васильевич… В Twitter же тоже мессенджеры есть. На первой странице у меня стоит 9 мессенджеров, Александр Васильевич. 9 на первой! Это я уже Skype, Viber считаю, которыми я не очень люблю пользоваться, Hangouts, Yahoo мессенджер тоже считаю и Wickr — 7. Александр Васильевич, у меня 16 мессенджеров. Из них 9 гудят постоянно, работают; и 7 лежат в папке communication на всякий случай, я не очень часто к ним обращаюсь. Итого 16 мессенджеров, Александр Васильевич. Ну, что мне теперь сделать, я не понимаю.

Д.КНОРРЕ: В смысле?

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Я хочу сдаться властям.

Д.КНОРРЕ: Не надо сдаваться, просто вы должны знать, что все теперь прозрачно.

С.ДОРЕНКО: Пожалуйста, Александр Васильевич, все 16 слушайте. Для некоторых людей один мессенджер, для других другой мессенджер, для третьих третий мессенджер и так далее.

Д.КНОРРЕ: Это просто для нас сигнал, что все, больше идти некуда.

С.ДОРЕНКО: Все равно будет кто-то лезть в трусы.

Д.КНОРРЕ: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо, лезьте в трусы. Постараюсь не мыться по крайней мере месяца 4, ладно, забуду слово «душ».

Кстати, про интернет мы стали говорить, Apple разрабатывает новый телефон, который будет выпукло-вогнутый.

Д.КНОРРЕ: Раньше это было багом, а теперь это будет профи…

С.ДОРЕНКО: Можно я сделаю рекламу машины? Которую я не покупаю. Офигенская тема. Больше пальцами никто не лапает, все жестами. И такой же будет Apple. Внимание, послушайте меня, сейчас я расскажу. Apple пытается разнообразить дизайн смартфонов, тачскрин будет позволять делать почти все жестами.

Д.КНОРРЕ: Щелчками.

С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Знаешь, как включается компьютерная система на новой BMW X3, которую я не покупаю?

Д.КНОРРЕ: Как?

С.ДОРЕНКО: Просто вот так, ну, ты делаешь жест.

Д.КНОРРЕ: Медузку такую рукой.

С.ДОРЕНКО: Да, медузку такую, он включается. Потом включается, и ты видишь, что экран не тот вышел. Может быть ты поставил галочку, чтобы он вспоминал последнее окно, и он тебе не то сейчас показывает, да? Он тебе показывает — смена фильтров, еще что-то, тебе это не нужно, а тебе нужно, например, навигацию. Ты делаешь вот так, как будто…

Д.КНОРРЕ: Пшел вон.

С.ДОРЕНКО: Пшел, пшел, пшел. И на каждый жест у тебя экраны меняются вот так: пшел, пшел, пшел. Понятно, да?

Д.КНОРРЕ: А можно завести свою систему знаков?

С.ДОРЕНКО: Я не знаю.

Д.КНОРРЕ: Свои движения рукой.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Но уже не лапать. Почему? Я давно говорил с BMW о том, что, братцы…

Д.КНОРРЕ: Это негигиенично?

С.ДОРЕНКО: Нет. А я ругался, потому что у меня был автобус Volkswagen, «мультик», я говорю: ребят, я давно на «фольке», своем на «мультике» тычу пальцем куда хочу, и у меня все работает на тачскрине. Это правда, на Volkswagen все работало. А BMW надо было через джойстик, через колесико все это делать, но это ужасно, ужасно, ужасно бесило. Я говорю, сделайте. Они говорят: понимаете, в чем дело… Ну, это официальная позиция BMW.

Д.КНОРРЕ: Небезопасно?

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, нет. Они говорят: официальная позиция BMW в том, что это все-таки премиальная машина, будет заляпано, все залапано. Жрешь, паскуда, бутерброд с салом, потом начнешь тыкать пальцами своими.

Д.КНОРРЕ: То есть в джойстик забивается как раз вся эта грязь.

С.ДОРЕНКО: Нет, на экран. И потом экран будет выглядеть некрасиво.

Д.КНОРРЕ: Экран проще протереть, чем джойстик, вытащить оттуда зубочисткой грязь.

С.ДОРЕНКО: Надо будет мыть с мыльцем. Залапаешь все как гад такой мерзкий. Они говорят: не трогай своими вонючими пальцами ничего.

И сейчас они придумали гениальную фигню. Во-первых, пальцем уже можно тыкать, ну, слава богу, там матовый экран. Но еще вдобавок все на жестах. И такой же выйдет айфон, который будет весь на жестах. Ты будешь разговаривать со своим айфоном вот так, он будет включаться. Ой, чего-то он у меня включился. А, это мою рожу он увидел!

Д.КНОРРЕ: Да!

С.ДОРЕНКО: Я сейчас сделал вот так пальцами, он включился. Боже милостивый! Испугал меня. Он еще будет вогнутый. Будет работать от пальцев, от жестов и т.д.

Д.КНОРРЕ: А от мыслей?

С.ДОРЕНКО: Это уже следующий. Он будет вогнутый сверху и снизу к центру. То есть центр будет как бы в ямке. Он будет как бы такой как ракушечка. Центр будет как бы в ямке, это до известной степени будет удобно.

Д.КНОРРЕ: А зачем это?

С.ДОРЕНКО: Чтобы повторять форму ягодицы, когда ты садишься в машину на собственный айфон.

Д.КНОРРЕ: А, в этом смысле да.

С.ДОРЕНКО: Ты засовываешь его, он раз, по ягодице прямо ложится. Ты садишься в машину и тебе удобно, ничего не корежится, он сидит сзади, да и все.

Д.КНОРРЕ: Так его никогда не почувствуешь, так и будешь сидеть на нем.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Почувствуешь, когда будешь вытаскивать. Я хотел еще сказать, что довольно много людей в России готовы жить без интернета. Давай проголосуем?

Д.КНОРРЕ: Давайте.

С.ДОРЕНКО: Новое голосование. Я хочу ознакомить вас прежде с информацией. Есть ли жизнь без интернета? Об этом пишут «Ведомости» сегодня. Которым не мешало бы дать нам бесплатную подписку, «Ведомости» я имею в виду, которых мы бесплатно рекламируем, как вы обратили внимание.

Так вот, MediaScope за декабрь 2017 года (но это только сейчас опубликовано) изучал граждан наших, людей с 12 до 64 лет. Они работают по 2 часа в среднем, в интернете сидят. По 2 часа в среднем. Несмотря на такой высокий уровень интегрированности в сеть…

Д.КНОРРЕ: Ха-ха-ха-ха! Высокий!

С.ДОРЕНКО: Нет, по 2 часа это высоко.

Д.КНОРРЕ: Да ладно!

С.ДОРЕНКО: 18 процентов как минимум раз в неделю добровольно отказывается… А, у меня это пропало. У меня раньше было.

Д.КНОРРЕ: У меня не открываются «Ведомости».

С.ДОРЕНКО: «Ведомости», ну, какой кошмар! Как неприлично. Мы пытались вас рекламировать, и эта попытка остановлена. Мне теперь пишут: в месяц 490 рублей. Да нет, я пытался вас рекламировать, вы не поняли, товарищи. Там было конкретное количество людей, которые готовы теоретически отказаться от интернета вообще.

Д.КНОРРЕ: Давайте наше исследование.

С.ДОРЕНКО: Давайте: жизнь без интернета есть. То есть, если интернет исчезнет вообще, вы жить сможете. 6 процентов не смогут жить, у «Ведомостей».

Если интернет исчезнет вообще, вы сможете нормально жить — 134-21-35, да. Нет, не сможете, жизнь кончится — 134-21-36.

Если интернет исчезнет вообще, нет и все, сбили все спутники у нас, есть потрясающие ракетные штучки такие, которые летают тудым, сюдым, с «Арматой», мы все сбили и дело с концом. Если интернет исчезнет вообще, вы будете нормально жить, да — 134-21-35. Нет — 134-21-36.

Д.КНОРРЕ: Сергей, если все отключатся от интернета, тогда это один вопрос, мы все окажемся в этой лодке, мы будем искать новые пути коммуникации. А если я одна отключусь от интернета, а все остальные будут в сети, вот это ужас и вот это ломка.

С.ДОРЕНКО: Да, это страшно. Но я думаю, что если и все отключатся, я не знаю, чего делать.

Д.КНОРРЕ: Мы будем в тупике, это правда.

С.ДОРЕНКО: Был такой телефонный справочник толстый 1977 года, там все телефоны.

Д.КНОРРЕ: «Желтые страницы».

С.ДОРЕНКО: Нет, желтой была обложка, он так еще не назывался, Yellow Pages, нет, это потом стали. А это еще советский, 1977 года.

Д.КНОРРЕ: Крутяк!

С.ДОРЕНКО: Я найду его и буду звонить всем, говорить: здравствуйте.

Д.КНОРРЕ: Знаете, сколько он будет стоить?

С.ДОРЕНКО: Поликлиника? Здравствуйте, это поликлиника? Как-то так, да?

60 на 40. 40 не смогут жить! По стране 6 процентов не смогут жить без интернета.

Мы пойдем и проживем его, этот четверг, 5 апреля.