С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Четверг, 12 апреля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко! Доброе утро всем!

С.ДОРЕНКО: Давай праздновать, сегодня же праздник большой. По-настоящему в этом паскудном, мракобесном мире светлых праздников, которые воздвигали бы науку, знания, осталось очень мало. 

А.ОНОШКО: Один Новый год.

С.ДОРЕНКО: (Смеется) Да, остался Новый год, товарищи, больше ничего. Из праздников, воздвигающих свет науки, остался один Новый год. И сегодня хороший день. А ты слышишь что-нибудь?

А.ОНОШКО: Нет, ничего не слышу.

С.ДОРЕНКО: Надо включить.

ПЕСНЯ «Гагарин, я вас любила»

С.ДОРЕНКО: Ты не зацепила эту эпоху космического счастья.

А.ОНОШКО: Нет. Я вылезла на свет, когда полное разочарование было во всем, наступало в 1979 году, борьба за выживание.  

С.ДОРЕНКО: Дорогая моя, ты вылезла на свет, когда нефть шарахнула вверх, мы готовились взять в Афганистане и Олимпиаде одновременно, и денег было как грязи. Оношечка, ты — танковая армия, ты родилась тогда, когда Брежнев создал самые великие танковые армии на планете Земля. Брежнев создал самые великие танковые армии на планете Земля и забыл их в лесах на Украине. Всюду на Украине танки, которые сейчас воюют в Донбассе со стороны украинской армии, — это обильно смазанные солидолом танковые армии Брежнева. Они целой колонной оставляли в лесу, на просеках, которые должны были двигаться на юго-западном направлении, в надежде, что восстанет Венгрия против Советского союза, и ее придется брать таковыми армиями. Там были сгруппированы колоссальные войска. Правда, я сам видел. Так что, всё в порядке.

А я застал космическую эйфорию, она продолжалась довольно долго. Она продолжалась, может быть, чуть больше десяти лет после полета Гагарина. Еще десять лет все глаза выпучивали от счастья. Правду тебе говорю. У нас предметов для радости было — это полеты в космос наших прекрасных космонавтов и выходы новых альбомов The Beatles или The Rolling Stones или The Doors. Или выходит Queen II и одновременно наш улетает «Союз» в космос. Нас пёрло от обеих вещей.

ПЕСНЯ «Гагарин, я вас любила»

С.ДОРЕНКО: Было хорошо, а потом всё это прошло, куда-то делось и стало как-то отчётливо одинаково.

А.ОНОШКО: Всё, что сердцу было мило, это ерунда.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно. Говорил мудрый Бронечка как-то раз мне: всё, что приводит тебя в восторг, ровно это будет тебя раздражать. Это принцип Тай Ди: нельзя следовать сильным эмоциям. Надо как-то поровнее жить.  

А.ОНОШКО: Опять звука нет.

С.ДОРЕНКО: Постепенно он возникнет, секундочку.

ПЕСНЯ «Всё, что было сердцу мило»

С.ДОРЕНКО: Всё одно и то же. 

А.ОНОШКО: Всё везде одно и то же.

С.ДОРЕНКО: Мы с Настей решили, что эта вещь в известной степени символ нынешней жизни. Символ нынешней жизни в том смысле, что всё везде одно и то же. А?

А.ОНОШКО: Приходишь к этому пониманию со временем.

С.ДОРЕНКО: Что вас радует?

А.ОНОШКО: Что вас заводит?

С.ДОРЕНКО: Что вас заводит по-настоящему? Что вас вштыривает не по-детски?

А.ОНОШКО: Дача в Подмосковье.

С.ДОРЕНКО: Огурчики скоро пойдут. Серёжа, свои огурчики! И что дальше?

А.ОНОШКО: Помидоры без теплицы вызрели.

С.ДОРЕНКО: Что еще вас заводит, расскажите. 7373-94-8. Мы говорим об эпохе, когда космические корабли, бороздящие просторы Большого театра, как-то нас заводили. А потом соответственно куда-то всё делось. Вы думаете, это возрастное у Оношки? Я по-прежнему… а Оношко нет. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вы сказали, что нравилось сильно — потом раздражает. Это к женщинам тоже относится.

А.ОНОШКО: А Псой Короленко поёт «что Алёша, что Серёжа — всё одно и то же». Не только к женщинам. 7373-94-8. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, добрый день. Это Валерий, Кубинка. Спасибо большое за песню.

С.ДОРЕНКО: С праздником вас!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Спасибо. С праздником, с Днём космонавтики!

С.ДОРЕНКО: И авиации!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, вот я и хотел отметить, что раньше был День авиации и космонавтики.

С.ДОРЕНКО: Конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я Школу юных космонавтов-качинцев при  Качинском училище закончил в своё время.

С.ДОРЕНКО: А сейчас остался только космонавтики, авиацию убрали.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Поэтому всех своих друзей, всех однокашников, всех, кто связан с авиацией, и вас тоже!

С.ДОРЕНКО: Спасибо!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Леонид Леонидович Сосенов уважаемый, мой друг, товарищ, учил же летать на самолете.

С.ДОРЕНКО: Да, да. Я курсант, курсант Доренко, совершенно верно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Всем всех благ, счастья и здоровья!

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Да, это был День авиации и космонавтики. Напоминаю вам, что наши первые пилоты, потом инженеры полетели — это все были боевые летчики.

А.ОНОШКО: Вы говорили, что был какой-то еще праздник авиации, но один из них не настоящий. Мне это запомнилось.

С.ДОРЕНКО: Нынешний День авиации не настоящий. Сегодняшний день настоящий. А еще в августе День авиации — это не настоящий. А есть сталинский День авиации — вот этот настоящий, 18 августа. Летчики празднуют сегодня, 12 апреля и 18 августа, понятно, два дня. А там еще есть фальшивый хрущёвский ползающий День авиации, ползает тудым-сюдым, тудым-сюдым.

А.ОНОШКО: По лунному календарю, что ли?

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Хрущёв придумал по лунному календарю какую-то хрень, ее празднуют умеренно. А 18 августа настоящий День авиации и 12 апреля, у нас два дня. 7373-94-8. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Настя, доброе утро. Владимир из Дубая.

С.ДОРЕНКО: С праздником вас!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С праздником! И хочу поздравить друзей моих, особенно Сашу Калери, с которым я вместе начинал готовиться.

С.ДОРЕНКО: Готовиться к ракетным пускам.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. У меня была мечта попасть в космос, собственно так я попал на физтех, факультет космической аэрофизики и космических исследований.

С.ДОРЕНКО: Вы хотели полететь прямо туда, в пространство?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. 

С.ДОРЕНКО: Володь, можно вопрос. МКС летает на расстоянии Смоленска. Это же не так далеко, это как Смоленск.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 350 км.

С.ДОРЕНКО: Смоленск 360 км.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По высоте да, по расстоянию да, а по ощущениям нечто совсем другое. Это другое измерение, Сергей, это совершенно другая вещь. Мы жили этим абсолютно фанатично, в наше время каждого полетевшего космонавта все знали наизусть. Это был праздник, это было реально колоссальное достижение.

С.ДОРЕНКО: На руках носили! По возвращении давали «Волгу» ГАЗ-24. Вы знаете, что давали «Волгу» ГАЗ-24 сразу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, всё было прекрасно. Это действительно фанатизм. Я, к сожалению, не дожал, у меня были проблемы со зрением, я понял, что не полечу. Вот Саша Калери был упёртый, и он дошел и полетел, хотя начинали мы вместе.

С.ДОРЕНКО: Моего батю не взяли из-за гайморита.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас на тот момент один человек полетел с проблемами со зрением. Это был Константин Феоктистов, но он был замгенерального конструктора РКК «Энергия», ему отказать никто не мог. Это был абсолютный фанатизм, потому что был такой эпизод: вернулся экипаж после рекордного полета 270 суток, Ляхов—Рюмин, и готовился второй экипаж, который должен был пойти на 430. На тренировке бортинженер подвернул ногу и не мог лететь, и нужна была замена. А заменой был на тот момент неопытный человек (не буду называть), и было принято решение из вернувшегося экипажа кого-то взять. Предложили снова Ляхову, и он, пробыв на Земле две недели после возвращения (270 суток невесомости в станции «Салют-7»), он снова пошел на 430.

С.ДОРЕНКО: Ничего себе.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это фантастика!

С.ДОРЕНКО: Вы понимаете, что сейчас им отправили яйцеклетки со сперматозоидами. Сейчас на МКС отправили, это не шутка. Там есть какие-то проблемы с оплодотворением в космосе, они будут прыскать на них какими-то химикатами, чтобы их оживить. Получается, что дальний полет, где люди должны будут каким-то образом репродуцироваться, практически невозможен пока. Так мы и будем в Смоленске сидеть. МКС в Смоленске.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Американцы, когда летали на шаттлах, они проводили естественным образом эксперимент по оплодотворению, потому что экипажи были и женщины, и мужчины.

С.ДОРЕНКО: Проводили эксперимент? А как же без гравитации?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это надо у них спросить, у участников. 

С.ДОРЕНКО: Вот бы плёночку. Хотя они могли и не раздеваться. Спасибо большое. Это одной из оправданий адюльтера, ты знаешь.

А.ОНОШКО: Какое?

С.ДОРЕНКО: Мы даже не раздевались!

А.ОНОШКО: А я думала — это не то, что ты подумала!

С.ДОРЕНКО: Это первые слова, а последние, которые окончательно оправдывают тебя — мы даже не раздевались. Тем не менее, романтика проходит. Давай поздравим Андрея из Королёва. Андрей, поздравляем вас с праздником! Ура!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ура!

С.ДОРЕНКО: Но романтика куда-то уходит, всё вокруг одно и то же, как поём Псой Короленко.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я человек скептический и нисколечко не романтик. Полететь в космос — никогда не интересно было. Потому что не романтик. Мне было интересно, как это делается.

С.ДОРЕНКО: Но там же интересные ощущения, там перегрузка бешеная, щёки на колени сползают.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это недостойно человека.

С.ДОРЕНКО: Почему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Человек должен на Земле в кресле-качалке сидеть, курить сигару, пить коньяк и руководить роботами и прочей бездушной тварью.

С.ДОРЕНКО: А вы понимаете, Андрей, что ваше утверждение нынешнее через сто лет будет признано расистским.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Задача человека — изготовить себе на замену другой организм, который будет готов к перегрузкам.

С.ДОРЕНКО: Роботы через сто лет скажут Андрею, что его утверждение расистское. 7373-94-8. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Лимузин. Я чем старше становлюсь, чем больше меня прёт от наших советских праздников, которые были всеобщие. Мне прямо классно от этого. Есть песня, по-моему, группы «Ноль», Чистяков поёт о том, что «гордиться-то мне, в общем, больше и нечем, любить мне больше нечего». Потому что на сегодняшний день всеобщих праздников, достижений нашей страны, к сожалению огромному, нет.

С.ДОРЕНКО: Куда-то подевались они. Вчера премьер-министр сделал доклад. И из этого доклада, каждая строчка свидетельствует о том, что Россия идет от триумфа к триумфу, а подъёма всё равно.  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я в молодом возрасте застал еще Советский Союз. Я помню ощущение всеобщей эйфории, то есть это было всё от души.

С.ДОРЕНКО: Детские колготки дают через квартал — надо бежать! Эйфория была, которую вы застали. Какая эйфория нафиг в 80-е годы?!

А.ОНОШКО: Никакой.

С.ДОРЕНКО: Мясо дают, колготки дают, еще что-то дают — надо купить, надо достать. Мы договорились, там один.. Слово «один» фигурировало в то время, очень важное слово «один».

А.ОНОШКО: Это грибник, который не показывает грибное место?

С.ДОРЕНКО: Нет. Было важное слово в обиходе, сейчас его нет, сейчас забыли — «один». Мне один сказал, я с одним договорился: там можно взять доски, им не нужны. Мне один сказал: можно забрать доски, трояк им дать. Слово «один». Мне один подсказал, где достать штакетник; мне один подсказал, где можно достать резину. А кто этот «один» никто не знает, куда-то он исчез. 7373-94-9. Здравствуйте, слушаю вас. С праздником вас!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С праздником вас тоже! У меня отличная коллекция марок дома. Вы сказали насчёт эйфории в 80-е. Первое, что вспомнил: был какой-то праздник во Дворце пионеров на Ленинских Горах, там бесплатно всем раздавали ходули, и я там научился ходить на ходулях.

С.ДОРЕНКО: Вам это понадобилось в жизни, вы ходили где-нибудь?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Никогда больше не ходил, но очень приятно было.

С.ДОРЕНКО: Рядом с шопинг-центром можно ходить, надев длинный кафтан.

А.ОНОШКО: И раздавать листовки.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошая погода была, вокруг весело, дети под ногами десятилетние. Мне было четырнадцать.

А.ОНОШКО: Так и сейчас там устраивают праздники. Вы сходите! Я вам, как житель района могу сказать.

С.ДОРЕНКО: Настя там живет.

А.ОНОШКО: По всем поводам там устраивают на площади парадов праздники. Можно сходить. Но нужно ли вам сейчас это, это большой вопрос?

С.ДОРЕНКО: Ходить на ходулях и всё остальное.

С.ДОРЕНКО: Я смеюсь над корреспондентом РЕН ТВ, который не пошел к Скрипалю. Проник к Скрипалю, но не пошел из-за того, что там было написано danger slippery floor — «скользкий пол». Там какая-то нянечка мыла и поставила.

А.ОНОШКО: Он в школе наверно немецкий или французский учил.

С.ДОРЕНКО: Danger он понял, что смерть.

А.ОНОШКО: Danger ему оператор подсказал.

С.ДОРЕНКО: Смерть стоит за этой надписью. Вы знаете, что корреспондент РЕН ТВ… это говорит о том, что постепенно-постепенно подставка под микрофон становится всё более кретинистической. Сначала подставкой под микрофон занимались люди с высшим образованием, эмгушное, РУДН; потом стали быстроупак посылать под камеры. Раньше с камерой вгиковцы работали, сейчас работают ребята, которые два месяца поучились. И так же корреспонденты, которые одноразовые как жучки. Они просто подставка под микрофон, они не знают ни языков, культуры ноль. Потому что русская журналистика не востребует журналиста. Журналист, собственно говоря, не нужен. Это лишняя хрень какая-то. Поэтому журналисты собрались там, он проник как-то и увидел надпись danger slippery floor — он понял, что за этим стоит смертельная опасность и не пошел.

А.ОНОШКО: Пары Скрипаля.

С.ДОРЕНКО: Он показал страшную табличку на дверях отделения, написано, что нельзя входить — потому что страшная опасность. На самом деле это просто значит, что помыли пол. Но кретины в современной русской журналистике, абсолютно лишённые образования, рефлексии и интеллекта, на самом деле, это единственный, кто сейчас востребован. Я с восторгом думаю, что это прекрасно.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Настенька, Анастасиюшка, а что такое валежник? Совет Федерации, наконец, одобрил и выяснил… Совет Федерации Федерального собрания Российской Федерации выяснил, что мы принимаем закон о валежнике, который непонятно, что это. Набери, пожалуйста, валежник — значение слова.

А.ОНОШКО: Вместо того, чтобы в «Википедию» зайти, они обращаются…

С.ДОРЕНКО: Они не знают, сенаторы.

А.ОНОШКО: Я думаю, это от слова «валиться».

С.ДОРЕНКО: Но даже стволы или только ветки? Что можно?

А.ОНОШКО: Стволы деревьев, написано в «Википедии», и их части.

С.ДОРЕНКО: Валежник, валежный лес — упавшие на землю в лесу стволы деревьев или их части: сучья, ветви, сухие и гниющие; сломленный ветром (бурелом), навалом снега и т.п. лес, а также лес срубленный и полуобработанный, но не вывезенный и брошенный (часто как забракованный). Вообще всякий поваленный или лежащий на земле лес, в большей или меньшей степени утративший технические качества и ценность. Сухой валежник может использоваться в качестве топлива. А раньше нельзя было, правильно я понимаю. Кого арестовывали за валежник? Меня чуть не арестовали однажды, ты знаешь, да.

А.ОНОШКО: За валежник?

С.ДОРЕНКО: Я был с человеком из СВР, я тебе рассказывал, полковник СВР. Поскольку мы были на даче, и надо было топить, и я пошел с ним (назовем его Петя, хотя он не Петя). — Петь, пойдем. Он говорит: Я буду стоять рядом, а ты пилить. Но если на нас нагрянут лесники, специальные егеря, охранники валежника (короче, существуют охранники валежника), то я перехвачу у тебя пилу, а меня контра… Эти его слова я запомнил: моя контора меня отобьёт и в тюрьму не посадят. Я говорю: а почему? Он говорит: потому что я им нужен, контора меня отобьёт. И получилось так, что я нарезал сучья, с упавшей сосны (она там давно валялась), а полковник СВР стоял рядом с удостоверением, если что — перехватить пилу, и что он ворует лес у родины, который должен сгнить. Вот такой Пётр. Товарищи, кто пострадал из-за валежника? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Однажды на пять рублей хотели выставить. Помните, берёзки поломало от ледяного дождя года три назад. Они там год провалялись, мхом поросли. И тоже на баньку, на верёвочку на «квадрик» привязал, покатил, и по пути остановили на снегоходе.

С.ДОРЕНКО: А кто, какие люди?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Лесники. Откуда они взялись? И ведь этот закон реально существует!

С.ДОРЕНКО: А сколько лет тюрьмы положено русскому человеку за валежник?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там не тюрьмы, там пять рублей штраф по максимуму.

С.ДОРЕНКО: Жалко! Я бы за валежник миллион человек в тюрьму отправил!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, можно. На самом деле хорошо, что они это отменяют, потому что уже давно надо. Эти глупейшие законы хорошо, что сейчас начали отменять.

С.ДОРЕНКО: Это надо было делать тихо. Потому что глупейшие законы глупо отменять громко.

А.ОНОШКО: Дискредитирует немного реальность.

С.ДОРЕНКО: Товарищи, я хочу вам важную вещь сказать. Вчера в Думе премьер-министр выступает. В этот же момент Кудрин Алексей выступает с программными заявлениями о том, как Путину жить дальше.

А.ОНОШКО: Семь пунктов.

С.ДОРЕНКО: Семь пунктов Кудрина. И в этот же момент парламент, Федеральное Собрание Российской Федерации грозит Америке зеркальными мерами. Ты знаешь, да?

А.ОНОШКО: Да, я слышала.

С.ДОРЕНКО: Володин вчера говорит: мы ответим охамевшей Америке зеркальными мерами. Что за зеркало, мы не знаем, где оно сделано и какое, но должно быть зеркало вогнутое. Не выпуклое, а вогнутое. И всё это происходит на фоне валежника. Ну это позорит страну. Товарищи, стыдно!

Помпео заявил о завершении мягкой политики в отношении России. Теперь пойдёт жесткач, сказал Помпео. Помпео, как вы знаете, директор ЦРУ и кандидат на пост госсекретаря. Майк Помпео, который будет госсекретарь. «Россия продолжает действовать агрессивно, в чём ей способствуют многие годы мягкой политики в отношении этой агрессии. С этим покончено. Список действий нашей администрации, направленных на то, чтобы повысить цену для президента России Владимира Путина, долог», — говорится в письменных показаниях Помпео Конгрессу, которые распространил Белый дом.

В том числе, высылка дипломатов, укрепление американской армии и сил ядерного сдерживания, вооружение смелых молодых людей, которые сопротивляются российскому экспансионизму на Украине и в Грузии. Что за «смелые молодые люди»? Интересно, да. Этот список намного длиннее, и я уверен, что у меня будет возможность внести туда добавления, говорит Помпео, который, вероятно, станет госсекретарем Соединенных Штатов и будет заниматься ее внешней политикой. Понятно, что долгая-долгая «Кузькина мать».

А.ОНОШКО: Но люди не любят долгие процессы. Мы все устанем очень быстро.

С.ДОРЕНКО: Нет успешных долгих войн, есть успешные короткие войны, говорит Сунь-цзы. 

А.ОНОШКО: Правильно.

С.ДОРЕНКО: Сунь-цзы знал, что ты подумаешь об этом.

А.ОНОШКО: Учитывая, что сейчас настроения фифти-фифти.

С.ДОРЕНКО: У кого?

А.ОНОШКО: Мне кажется, у населения. Мы же проводили вчера голосование: вы кто Северянин или Маяковский. Большинство было за Северянина.

С.ДОРЕНКО: 63% на 37%.

А.ОНОШКО: Есть, что терять, мещанство на первом месте. А также философский взгляд на вещи: принять чью-то сторону по-настоящему невозможно, потому что с обеих сторон фокусы.

С.ДОРЕНКО: В этом столкновении вам есть, что терять и вам нечего терять. Давай попробуем проголосовать. Вам есть, что терять, вы мещанин; вам есть, что терять в этом столкновении, в этом экономическом кризисе, в этом экономическом удушении России — 134-21-35; вам нечего терять — 134-21-36 — вы паупер, вы нищий, вы воин, вы солдат, у вас только гимнастёрка. Вам есть, что терять — домик под Аликанте, поездочка в Прагу на два дня!

А.ОНОШКО: И домик под Обнинском тоже можно потерять в итоге.

С.ДОРЕНКО: Отпуск в Сафаге.

А.ОНОШКО: Вы знаете, 40% отказов, люди лето попланировали, а сейчас они понимают, что ничего планировать нельзя.

С.ДОРЕНКО: 40% идут отказы от поездок за рубеж, последние данные. Туристические общественные организации говорят о 40% отказов. У людей нет денег.

А.ОНОШКО: А ты не можешь предсказать. Может, еще сейчас есть, а ты не знаешь, сколько будет летом.

С.ДОРЕНКО: Люди чувствуют, что ехать никуда не придется, потому что, чёрт побери, купить доллар невозможно, купить евро невозможно. Трудновато становится.

А.ОНОШКО: Сейчас по второму разу на аренду выставляются в Анталье. Я просто подписана на эти… Они писали в декабре, что всё уже забронировано, так что последние остались номера. А сейчас я вижу первые сообщения, в эти дни пошли: месяц 1600 евро — особняк с бассейном, 600 м до моря, пожалуйста. И понятно, почему это произошло, потому что кто-то отказался и сейчас эти отказы будут везде.

С.ДОРЕНКО: 1600 евро за месяц?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Это дорого или дёшево?

А.ОНОШКО: Это дёшево. По старому курсу получается меньше 100 тысяч, за жилье вы платите прямо у моря. Там же фрукты стоят копейки, это не евро, в Турции.

С.ДОРЕНКО: Я платил три или четыре тысячи в неделю.

А.ОНОШКО: А я вам фотографию могу прислать, очень красиво,  место мечты: панорамные окна… То, что у нас считается высший класс (это тоже меня всегда смущало), у нас это люкс-люкс-люкс, а там это среднее жилье.

С.ДОРЕНКО: В Испании ты даже из сарая выходишь и вокруг тебя Испания, а в Турции ты из дворца выходишь и вокруг тебя Турция. Ты не думала никогда, что это важное обстоятельство.

А.ОНОШКО: Вообще нет! Везде одно и то же, всюду и всегда —  Короленко у меня в голове.

С.ДОРЕНКО: Однажды, когда у тебя будет время, просто подумай. В Испании ты выходишь из халупы — вокруг тебя Испания, в Турции ты выходишь из дворца — вокруг тебя Турция. Это очень разные вещи.

А.ОНОШКО: Я была в такой неудачной Испании, «Лунный пейзаж», +50 +60. А потом я была в Турции среди сосновых лесов — всё, как Карелия, представьте себе, только тепло и дождя нет! Сосны, песок, море.

С.ДОРЕНКО: Это в Анталье?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Расскажешь, где это.

А.ОНОШКО: Кемер, вся часть, там заповедники, заповедники, там тишайшие места, народу нет. Поскольку Эрдоган поссорился с Германией и со всем Западом, туда перестали ездить северные туристы. И там пусто, там никого нет! Там только…

С.ДОРЕНКО: Сосны.

А.ОНОШКО: В 120 км Сирия, еще поэтому люди наверно опасаются.

С.ДОРЕНКО: Но турки-то есть.

А.ОНОШКО: Они прекрасные эти турки. Когда они через ICQ лезли знакомиться, всё это было ужасно, хотелось отряхнуться. А потом мы приехали с подругой в том году, она говорит: Насть, а ты замечаешь, что нам никто не свистит вслед? Я говорю: как бы да. Но мы выходим вдвоем (у нее четверо детей, у меня трое) с семью детьми, и нам кричат воу! — но в другом смысле.

С.ДОРЕНКО: В каком смысле?

А.ОНОШКО: Типа молодцы, молодцы, что детей много. Две тётки выводят семь-восемь детей. Во-первых, ты получаешь одобрение общественное, которое везде универсальное, что дескать молодцы. Потому что у их тоже с этим, видимо, проблемы. Я в аптеку заходила, в больницу мы заехали. Зашла в аптеку, сидит профессорского вида мужик в очках.

С.ДОРЕНКО: Фармацевт.

А.ОНОШКО: Фармацевт обычный.

С.ДОРЕНКО: Что значит «обычный»? Фармацевт.

А.ОНОШКО: Я ему бумажку, он мне объясняет, нарисовал, как принимать лекарства.

С.ДОРЕНКО: Это всё в Турции?

А.ОНОШКО: В Турции. У меня было чувство, что он на своем месте, я на своем месте. Я была тронута его желанием мне помочь. А у нас, когда я в аптеку захожу, там тётенька стоит: и такое ощущение, что это принцесса в изгнании, по случайности здесь.

С.ДОРЕНКО: Что ты говоришь?! Ходи в «Столичку» напротив, здесь нормальные девки!

А.ОНОШКО: Когда вы на этих девок смотрите, вам их не жаль? Вам не кажется, что они ищут другой жизни?

С.ДОРЕНКО: Я женатый человек, я не могу жалеть девок. Я пожалею — мало ли какие дальше выводы. Я женатый человек, как мне может быть жалко девушек? Никогда.

А.ОНОШКО: Там люди с чувством такого глубокого собственного достоинства торгуют на рынке, крестьяне с измазанными руками землёй продают яички, мёд. У нас уже этого нет давно. Все мы знаем, что всё берётся на «Фуд Сити» на Тёплом Стане, развозятся по экомагазинам товары одни и те же, из одного места, и они едут из Турции. Мы это тоже знаем. Потому что там я была знакома с мужиком, который отправлял эту вишню из Турции на «Фуд Сити» на Тёплый Стан.

С.ДОРЕНКО: Ты теряешь время, знаешь, почему? Ты работаешь не по профессии. Ты должна что-то продавать.

А.ОНОШКО: Туры?

С.ДОРЕНКО: Ты сейчас мне продала Турцию. Ты должна продавать что угодно: мотоциклы, не важно. Ты продала мне Турцию с заскорузлыми руками, улюлюкающими вслед женщинам с семью детьми.

А.ОНОШКО: А еще в любое ущелье вы заедете на машине…

С.ДОРЕНКО: Товарищи, вы упустили ущелье! Внимание!

А.ОНОШКО: И там горный ручей, прыгает форель! Вокруг горы, сосны и обязательно хороший ресторан! Чайная, где вам подадут вкуснейший чай и лепёшечки.

С.ДОРЕНКО: Это они туда напустили форель! Ты думаешь, откуда там взялась форель?! Они ее и напустили туда!

А.ОНОШКО: Я прошу прощения, я боюсь ехать на некоторые наши юга, потому что я знаю, что если я заеду в ущелье, я там не найду чая.

С.ДОРЕНКО: Ты там погибель свою найдешь. Там будут бойкие молодые люди, борющиеся за свободу и твои деньги, с пистолетами в руках.

А.ОНОШКО: В Абхазии убивающие в палатке отца семейства прямо при детях.

С.ДОРЕНКО: Объясняю: не туда ездишь всё время. У тебя есть один критерий важный. Тебя поймут русские люди, но не все. У тебя есть важный критерий: ты пытаешься взять то же, но за меньшие деньги.

А.ОНОШКО: Да, совершенно верно.

С.ДОРЕНКО: А ты откажись от этой концепции, перейди на концепцию Бронислава Брониславовича Виногродского, который однажды на моих глазах купил флейту, сказав «у меня осталось тридцать бумажек, можно я за тридцать бумажек что-то куплю». Это было три тысячи долларов на самом деле. Бронислав Брониславович не понимает в деньгах, он как дитя. Он говорит «у меня осталось тридцать бумажек, а что-нибудь дайте мне за тридцать бумажек», и ему дали красивую флейту, там серебряный мундштук.

Ты относись к деньгам попроще чуть-чуть. И тогда твое следствие: поезжай в Бегур или Жирону (это я говорю о департаментах) и дальше двигай к берегу, и найди там сосновые леса в местах Дали. Там серпантины, там превосходные заповедники полупустынные с превосходными серпантинами, где люди на велосипедах приезжают из Франции покататься. Поезжай в сторону Андорры в сосновые леса, где начинаются первые предгорья. Там невероятное количество велосипедистов летит по этим горам, там невероятное количество мототуристов, которые закладывают в повороты. 

А.ОНОШКО: Я была, там термальные источники.

С.ДОРЕНКО: Не надо сразу морщить нос, дорогая!

А.ОНОШКО: Мне там тоже очень понравилось.

С.ДОРЕНКО: Если тебе нужны горы, поезжай в Уэска, Хака, туда наверх поезжай. Ты можешь собирать там чернику на высоте два километра, прекрасные черничные леса. Не хочешь, поезжай вниз, где Беруг, где Жирона, поезжай в сосновые леса на берегу, скалы. Но там лучше всего, если ты возьмешь небольшую лодку и пойдешь в превосходные заливы, где calas, в calas будешь заходить, где светится дно, иногда оно бывает белое. Но для белого надо за Марсель идти, в Каланки, где белое дно, и тень твоей яхты лежит на дне, тень колышется.

Ты не знаешь Средиземного моря, ты привыкла к своей Турции, потому что ты хочешь получить за цены Египта… Что ты ищешь в Турции, я тебе просто объясню сейчас.

А.ОНОШКО: Солнце, воду…

С.ДОРЕНКО: Я тебе объясню двумя словами: ты ищешь Испанию по ценам Египта — вот что ты хочешь.

А.ОНОШКО: И я ее нахожу!

С.ДОРЕНКО: И она ее находит. Товарищи, она ищет Испанию по ценам Египта. Находит фальшивый Египет и находит фальшивую Испанию. И это в результате неплохо, как говорит Настя. Но это всё равно фальшак, это пластмассовое, это как барельефы на храме Христа Спасителя. Успокойтесь, пожалуйста, это просто пластмасса. Подойди, поковыряйте, на зуб и прочее. Просто пластмасса. Надо успокоиться, понять это и принять это. Твоя Турция — это пластмассовая Испания. Успокойся, пожалуйста, и всё. Договорились?

Гурген звонит, я должен обязательно дать слово Гургену. Он знает правду. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Может, вы меня осудите за излишний снобизм, но у меня такое ощущение, что Турция — это действительно Испания китайского исполнения. Дело в том, что это budget. Если у вас семья из семи человек, то это идеально. У меня есть знакомые люди, которые наслаждаются. Но, на мой взгляд, это некий скоропомощной эффект, я имею в виду от Турции.   

С.ДОРЕНКО: При этом, Гурген, у меня есть друг, человек, который приезжал ко мне недавно на BMW i8, которая стоит 8-9 млн рублей, который долгие годы, может быть десять лет, ездил в Бутик-отель в Турции около Мармариса: где запрещены дети до 12 лет; запрещены животные; где номеров десять или двенадцать. И у них собственная бухта, и у них всё собственное. И он говорит, что это изысканнейший отдых. А ему по карману Сен-Бартс. Он ездит зимой в Сен-Бартс, а летом в Турцию.  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вероятно, он даос или в какой-то степени просветлённый человек. Если бы я учил турецкий язык, и мне нужна бы была практика, я бы конечно поехал не в Казань, а в Мармарис. Но что касается моих предпочтений, пусть я будут работать целый год беспросветно, но я лучше все-таки поеду в Таррагону, Салоу, в любимые места в Ла Пинеда, изумительные, кухня божественная. Если вы хотите гречку с котлеткой, то там будет то же самое написано по-русски. Но это отдых с самоуважением. 

С.ДОРЕНКО: Скажите, Гурген, Насте: с любым испанцем вы можете остановиться и обсуждать, существует ли в этом месте галисийский ресторан, хорош ли он по сравнению с…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И делать это так, как (говорит по-испански).

С.ДОРЕНКО: Да! (Говорит по-испански). Ты понимаешь или нет! И если ты дойдёшь, наконец, до этого ресторана, который ты искала, обсуждая с каждым человеком на улице. Потому что каждый человек на улице в Испании охотно говорит о кухне, часами может говорить о кухне. Ты найдешь этот ресторан, и ты будешь говорить на хорошем, правильно уровне (я имею в виду уровень понимания кухни), то к тебе выйдет повар, выйдет шеф, который бросит всех клиентов к чёртовой матери и будет с тобой обсуждать полчаса — хорош ли осьминог в этом сезоне, хорош ли из этого места; но поставили марокканского осьминога, и можно ли из марокканского осьминога приличному человеку сделать что-то подобающее. Он может это долго серьезно обсуждать. 

А.ОНОШКО: Евро сто рублей и пять человек семьи, а лучше шесть, с помощницей.

С.ДОРЕНКО: То есть по деньгам не поднять.

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: А можно ли подрабатывая как-то отдыхать. Поезжай в Аликанте, там кругом русские, наймись к какому-нибудь русскому или украинцу и поработай у него.

А.ОНОШКО: Няней.

С.ДОРЕНКО: Или кем-то еще. Но что-нибудь сделай, и тебе дадут денег. В Аликанте все говорят по-русски, езжай туда, пристройся где-то посуду мыть или что.

А.ОНОШКО: А как же соотношение доходов и расходов? Всегда должно оставаться.

С.ДОРЕНКО: Твоих.

А.ОНОШКО: Конечно. Это правильная стратегия, помните, я вам табличку присылала. 

С.ДОРЕНКО: Правильная стратегия — это откладывать.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: То есть ты едешь в Турцию, чтобы откладывать.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Открылся страшный: она ездит в Турцию для того, чтобы откладывать.

А.ОНОШКО: Там очень красиво!

С.ДОРЕНКО: Да знаю я Турцию, я брал там у одной англичанки коттедж за 800 евро в неделю, с бассейном. Брал машину, ездил по ущельям.

А.ОНОШКО: А в каком месте?

С.ДОРЕНКО: Чамьюва. Может быть слово такое? Я уже забыл, как называется. Чамьюва у меня в голове выскочила сейчас.

А.ОНОШКО: Это в районе Антальи, вы прилетали в Анталью?

С.ДОРЕНКО: Это Анталья, потом я ехал в сторону Кемера. Там какая-то Чамьюва, не Чамьюва, какая-то хрень. И там я брал машину, тачка у меня была под задом, я всё время ездил форелей есть, ноги засовывал в ручей. Ты сидишь на ручье, ноги засовываешь в ручей, у тебя ноги в водопаде как бы. Часть туловища, которая сверху, ждёт форель, а часть туловища, которая снизу, сидит в воде и видит, что «Новости» уже.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Комиссия Поклонской усмотрела нарушения закона в жалобе на Слуцкого. То есть если ты жалуешься на Слуцкого, то это нарушение закона в некоторых случаях. Надо изучить, в каких, чтобы мы аккуратнее жаловались на Слуцкого. На заседании комиссии Госдумы по контролю за достоверностью сведений о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера усмотрели нарушение федерального закона «О защите персональных данных» в жалобе Фонда борьбы с коррупцией на участок Леонида Слуцкого. У него несколько больше гектара, десять тысяч квадратных метров с лишним. Наталья Поклонская (далее цитата): «Относительно Слуцкого поступили юридические документы, касаемые его недвижимого имущества». Почему они «касаемые»? 

А.ОНОШКО: В прокуратуре так говорят «касаемые». 

С.ДОРЕНКО: «Касаемые», значит они в пассиве, то есть их касаются, документов касается недвижимое имущество. Ну это же неправильно. Касающиеся наверно.

А.ОНОШКО: Да, наверное.

С.ДОРЕНКО: Наташ, я к Поклонской, в хорошем смысле сейчас, не пытаясь ничего. Мы филологи, не делайте нам больно. «Касаемые» это если вас касаются. Например, вас Слуцкий касается, тогда вы касаемая, а если вы Слуцкого касаетесь, то он будет касаемым. Этот как бы пассивный залог. А тут активный должен быть. Поступили юридические документы, касающиеся, они касаются, они что делают?

Это как между активным и пассивным гомосексуалистом, Наташ, чтобы вы понимали. Есть пассивный гомосексуалист — тогда он касаемый, а есть активный гомосексуалист — тогда он касающийся. Понимаете, о чём я говорю. Но они могут меняться местами: один другого трахает, потом наоборот, так тоже бывает. Поэтому, Наташ, тут надо вам осторожнее. Документы, касающиеся недвижимого имущества.

А.ОНОШКО: Это его личное дело, поэтому мы не можем касаться. Правильно я понимаю?

С.ДОРЕНКО: Да, никого не парит, сколько у него чего, сказала Наталья Поклонская. Позвольте, я сразу справлю, поскольку вы русский язык плохо знаете. Она училась в Харькове, там не обязательно знать русский язык. Я вас поправлю и прочитаю цитату так, как если вы знали русский язык, договорились, Наташ. «Относительно Слуцкого поступили юридические документы, касающиеся его недвижимого имущества. В силу закона «О защите персональных данных» такие документы не могут находиться в открытом доступе», — пояснила Поклонская. То есть поскольку сведения об имуществе Слуцкого обнаружились в открытом доступе, говорит Поклонская, ею, Поклонской, будет направлен запрос в правоохранительные органы на этот счет.

А.ОНОШКО: То есть можно посадить того, кто интересуется.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно, и надо посадить. А не хрена лезть в дела Слуцкого! Мало ли что у него там, не ваше собачье дело! Скоты! Я в хорошем смысле, если позволите, я просто подгавкиваю вам, Наташ. Я хочу вам удружить и подгавкиваю. Договорились, я буду подгавкивать. Кроме того, рассмотрение материалов в отношении еще одного депутата перенесено… и так далее. У Слуцкого участок с 2008 года больше гектара, но он его не вносит в налоговую, потому что он его арендует. 

А.ОНОШКО: Правильно, это же не его, дядя платит.

С.ДОРЕНКО: Мы не знаем, кто. Помнишь, у Лужкова было 40 гектаров на 49 лет арендовано. Я про это сказал, но Наташи тогда еще не было в депутатском корпусе, и тогда за это ничего не было мне, ничего мне за это не сделали. Четыре года условно только дали по вымышленному делу, а так всё хорошо. Ну и круто, я считаю. Поехали дальше.

Самая сладка сегодня тема — это война. Но мы к ней движемся постепенно, нарезая пируэты, как алкоголик вокруг бутылки водки. Тренируя волю, он думает, сколько же я выдержу, десять минут или восемь, когда я наконец дойду до бутылки. Я хочу сказать, что идет полная подготовка к войне, как вы знаете.

Мэй готова без согласования с парламентом отправить военные силы английские для атаки Сирии. То есть она предложила выдвинуться подводным лодкам, которые несут соответствующее оружие (ракеты), на расстояние, с которого они уже готовы обстреливать Сирию. На самом деле, это небольшое расстояние, потому что они могут обстреливать Сирию с 2,5 тысячи километров. Так что им надо до угла дойти, и они оттуда уже могут шмалять. Еще, это прекрасное сооружение летает, которое неделями может летать.

А.ОНОШКО: Самолет этот?

С.ДОРЕНКО: Да.

А.ОНОШКО: «Судного дня».

С.ДОРЕНКО: Борт «судного дня». Сейчас я прочитаю несколько сообщений, «Независимая газета» потрудилась всё вместе собрать. Послушайте, что происходит: Соединенные Штаты отправили в Средиземное море авианосную группу во главе с атомным многоцелевым авианосцем «Гарри Трумэн». Ты знаешь, что он ремонтировался десять месяцев, стоял на плановом ремонте почти год, и вот сейчас он пошел в Средиземное море. В составе которой — крейсер УРО и четыре эсминца УРО (что бы это ни значило) вооруженные крылатыми ракетами «Томагавк». Сейчас они чапают через Атлантику, подходят. Впрочем, выход был запланирован заранее… Но заранее он был запланирован, товарищи, чтобы сменить ныне дежурящий авианосец. Но на самом деле, я думаю, они его сменять не будут, будет просто два авианосца стоять, Шестой флот». 

Я когда-то дружил два вечера (так случилось, что мы жили вместе) с сыном командующего Шестым флотом Соединенных Штатов в Кении. Мы были в Кении, и я с ним пил, пил, пил, и мы допились до того, что он сказал, что он сын командующего Шестым флотом. А может врёт, не знаю. Американец был, пили хорошо, много пили. Я думаю, что он мог бы стать и сыном двух командующих сразу, если бы еще выпили бутылочку. Он был женат на английской аристократке тамошней кенийский, такой серьезный чувак. Я породнился до известной степени через виски с Шестым флотом, ну неважно.

Кроме этого, в течение последних суток с авиабазы на Западном побережье США вылетает высотный самолет-шпион U-2S, который будет вести разведку тихоокеанского побережья России. То есть они отправили сейчас U-2S к нашему побережью, к восточному побережью тихоокеанскому. В то же время с британской авиабазы Милденхолл в сторону Калининграда вылетел самолет радио- и радиотехнической разведки RC135V Rivet Joint. Рядом с ним будет летать еще один самолет дальнего радиолокационного обнаружения и управления Е-3 Sentry (НАТО). У Калининграда будет два больших, мощных разведчика и у тихоокеанского побережья России будет еще один разведчик. Такой же «часовой» поставлен над Турцией. То есть уже четыре больших разведчика.

В свою очередь, с авиабазы Сигонелла на Сицилии в сторону Сирии уходит самолет Р-8А Poseidon, который уже несколько часов патрулирует в районе ливанского и сирийского побережья. Вслед за ним вылетает второй Poseidon. Это простое перечисление. Тем временем над Украиной замечен высотный беспилотник-разведчик RQ-4 Global Hawk, который следует в восточном направлении. То есть над Украиной чешет кругами высотный беспилотник-разведчик, который следит за Россией тоже. А Украина, как вы знаете, 700 км — Харьков от Москвы. Еще через некоторое время с авиабазы на Восточном побережье в сторону Европы вылетает самолет C-32B, который командный пункт. Он пошел на Европу, командный пункт управления войсками и спецоперациями.

В тот же день в воздухе было четыре самолета управления и связи E-6B американских, которые обеспечивают устойчивую связь высшего органа управления Вооруженных сил Соединенных Штатов со стратегическими и нестратегическими силами. Именно на эти машины обеспечивают резервную систему связи с атомными подводными лодками. Четыре самолета взлетели, они будут управлять подводными лодками в случае военного столкновения с Россией. Если Россия поразит командование глобальных ударов, то эти четыре самолета перенимают командование на себя и начинают ответный удар по России.

Если смотреть на районы, где замечены E-4B (четыре штуки), известно, что машины оснащены аппаратурой системы управления межконтинентальными баллистическими ракетами «Минитмен-3». То есть они будут шахтные ракеты запускать по России, и они уже в воздухе, они дежурят.  

А.ОНОШКО: И это еще не конец?

С.ДОРЕНКО: Нет, не конец. Дальше, три самолета находятся в воздухе как раз недалеко от позиционных районов «минитменов» и командных пунктов в горе Шайен (это севернее Денвера). Это необходимо, поскольку терминал, который позволяет расчету по прямой связи выяснить состояние ракеты в шахте, при необходимости перенацелить ее и осуществить пуск, работает по каналу ультравысоких частот только в пределах прямой видимости. Поэтому они прямо над шахтами кружат. Один позиционный район — это 150 ракет с боеголовкой в несколько сотен килотонн каждая, которые запускаются с E-4B. То есть они свои шахтные ракеты привели в готовность, и в воздухе находятся командные пункты.

Дальше, в воздухе находится E-4B Nightwatch — воздушный командный пункт, прозванный самолетом «Судного дня», который предназначен для президента, министра обороны и других членов высшего военно-политического руководства США. Он уже в воздухе со вчерашнего дня. Дальше, трекинг показывает два десятка самолетов-заправщиков KC-135 постоянно в воздухе.

Дежурят над Соединенными Штатами сейчас пять командных пунктов, четыре командных пункта, которые способны запустить по России межконтинентальные баллистические ракеты, и один командный пункт президентский, он уже тоже в воздухе. И двадцать заправщиков, которые курсируют по маршруту над Соединенными Штатами.

А.ОНОШКО: Я напоминаю, что мы не подвели итог голосования. Может, я прослушала. Вам есть, что терять в этом столкновении и нечего терять.

С.ДОРЕНКО: 51% — есть, что терять; нечего терять — 49%. Еще двадцать заправщиков дежурят постоянно на случай, если они вдруг пригодятся. Соединенные Штаты планируют обострение с Россией на несколько недель, поэтому командные пункты будут находиться в воздухе несколько недель, и заправщики постоянно рядом наготове, чтобы их заправить.

Дальше, уведомление Европейского агентства авиационной безопасности от 10 апреля, в котором указывается, что в связи с возможными авиаударами по Сирии ракетами класса «воздух–земля» или крылатыми ракетами в течение следующих 72 часов возможны периодические сбои в системе навигации и радиооборудования». То есть американцы будут GPS отключать, как они делали в «Буре в пустыне». Они отключали GPS либо загрубляли до нескольких сотен метров.

11 апреля на сайте Федерального управления гражданской авиации США появляется сообщение NOTAM (оперативная информация об изменениях в правилах проведения и обеспечения полетов), в котором указывается: с 11 апреля в районе Никосии в Восточном Средиземноморье — учения ВМФ Российской Федерации, в том числе Российская Федерация планирует пускать ракеты. Значит, американцы знают об этом и предупреждают своих.

Вот такая картина апокалипсиса, если угодно. Ну, и понятно, что скоро будет два авианосца, подводные лодки соответствующие —  Великобритания направила подводные лодки на расстояние удара. Насколько я понимаю, французы готовы к удару тоже. И они готовы к пуску баллистических ракет по России. Ну, в повышенной готовности, готовы каждый день, но сейчас они запустили командные пункты, которые координируют пуск баллистических ракет по России в случае, если Россия… В случае если Россия. Да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: 7373-94-8. Здравствуйте. Ну как?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Картину, конечно, вы нарисовали трагическую.

С.ДОРЕНКО: Это я прочитал «Независимую газету».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я понял, это конечно не к вам вопросы. Вообще ситуация напоминает чем-то историю с так называемым Карибским кризисом, вы наверняка знаете. 

С.ДОРЕНКО: Да. Разница в том, что в Карибском кризисе были отданы полномочия на применение ядерного оружия линейным командирам. Условно говоря, командир дивизии мог принять решение о ядерном оружии. Сегодня пока этого нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я хочу напомнить, что данная ситуации, чем различается с Карибским кризисом. Мне кажется, что Трамп, США же у нас верховодит в этой ситуации, он до конца не готов пойти на конкретное обострение этих всех дел. 

С.ДОРЕНКО: Он на войну не готов, а на обострение готов.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Обострять мы можем, как говорится, бесконечно. Вы правильно сделали поправку. Пойти на открытый конфликт он конечно не готов, как мне кажется.

С.ДОРЕНКО: Мне тоже.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Последние его заявления в Twitter, сначала он оставил одно заявление «готовься, Россия, мы выпускаем ракеты»…

С.ДОРЕНКО: Это может быть дымовой завесой.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Через какое-то время он говорит «давайте-ка договариваться», в этом роде, то есть это такая игра мускулами. Это на мой взгляд. Как говорится, кто первый выйдет из двери.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. 7373-94-8. Из этой точки я вижу много сценариев, в том числе это сценарий бизнес-поведения, когда ты кладешь все свои пистолеты на стол и начинаешь дружить. Так тоже бывает.

А.ОНОШКО: Бывает.

С.ДОРЕНКО: Бывает, что сначала кладут пистолет на стол, для того чтобы поговорить, а там уже и дружба и всё на свете может быть. А могут и убить со словами «боже, как я любил тебя». Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Серёга из Надыма. Моя военная специальность радиоразведчик. Это просто повод для того, чтобы поднять авиацию и стрясти сажу. Мне кажется, Трампа порвут сами избиратели, и так его не любят. А если еще Россия вдарит, к примеру, то его просто на ремни порежут. Я не знаю, чего он добивается. Они конечно хитро поступили, что они по Сирии будут бить, а мы будем по их территории в лице авианосцев бить. Вот это хитро. Что нам в этой ситуации делать, не знаю. Почему наши молчат?

С.ДОРЕНКО: По некоторым данным, пока не подтвержденным, наши покинули военную базу Тартус и ушли в море, то есть открыли Сирию для удара.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну да, как-то так. Держитесь!

С.ДОРЕНКО: Мы держимся. Спасибо большое, Александр Евсин. УРО — это укомплектованный ракетным оружием. Спасибо, буду знать. Вам есть, что терять — 51%, 49% — пауперы, им нечего терять абсолютно, они готовы к войне в этом смысле, и будут рады и счастливы. Ну, нет, наверно к войне они не готовы всё равно. 

А.ОНОШКО: Это может быть отдельный вопрос.

С.ДОРЕНКО: Один из вариантов заключается в том, что я хочу с тобой поговорить, Настя, чтобы ты мне клала в кофе не один кусочек сахара, а два. А почему один-то? Я затаскиваю миномет и говорю «давай поговорим, Насть», еще начинаю жонглировать ножами и говорю: Насть, все-таки не один кусочек сахара, сахара жалеешь, гадюка! А сколько тебе сердце подсказывает? Ты говоришь: шесть. Я говорю: годится. Шесть она будет мне класть!

А.ОНОШКО: Есть еще такой вариант: я подумаю, что вы больной психопат и постараюсь, согласившись, пятясь выйти, и больше вообще не разговаривать.

С.ДОРЕНКО: Нельзя, мы живем на одной планете — это всё равно что в одной комнате.

А.ОНОШКО: И у меня тогда вопрос: кто здесь положил автомат первый? Я не поняла.

С.ДОРЕНКО: Не имеет значения. Я знаю простую вещь: Трамп может приглашать к разговору путем такого давления. А может быть, он говорит о том, что приглашает к разговору для отмазки. Может быть ровно наоборот. То есть мы надеемся, что он просто угрожает, чтобы поговорить, а на самом деле, может быть, он со словами «боже, как я тебя люблю» втыкает нож.

А.ОНОШКО: Ведь Трамп это бизнесмен, прежде всего, очень прагматичный человек.

С.ДОРЕНКО: Как любой бизнесмен он должен быть жестоким.

А.ОНОШКО: Конечно! Однако он же не может предпринимать импульсивные действия. На нашей стороне риторика — нам мир без России не нужен, мы за Россию и так далее — там нет составляющей прагматичности, она иррациональна, это зиждется на чувствах Родины, русскости и так далее. И в этом смысле идеологическая подоплека более опасна, чем прагматическая, практическая подоплека. Взять и уничтожить нас или пойти на такой открытый конфликт — это очень большая опасность для Америка, как для бизнеса. Разве нет?

С.ДОРЕНКО: 7373-94-8. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Михаил. Обстановка жёсткая. Все самые злые, самые жестокие и умные политики, правители, выросли из духовного сословия, Талейран, Мазарини, Ришелье. А люди, вышедшие из военного сословия, капралы разного рода, генералиссимусы (я не намекаю на нашего), часто бывали трусоваты, но в той же мере прагматичны, как и Мазарини, допустим.

С.ДОРЕНКО: Ну, а как же, конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что такое дипломатия — это продолжение войны другими способами. Я считаю, что провал глобальный наш не в том… Мы сейчас долбанем запросто и наверное, я тоже боюсь, не хочу, потому что я из военной среды. Помню Фрэнсиса Гэри Пауэрса, помню эту страшную сирену, которая у меня в ушах до сих пор стоит. Глобальный проигрыш в том, что мы потеряли всё окружение, по нашим границам нет политических друзей. За это должен кто-то отвечать.  

С.ДОРЕНКО: Спасибо.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. 62,49. Вчера какие-то были страшные движения на 65, на 80 по евро. Привыкнем же. 

А.ОНОШКО: А мы уже привыкли. У вас нет ощущения — подумаешь, ерунда какая. Мы забыли, что только что было 57, и вот эти пять рублей…

С.ДОРЕНКО: Тем более, у нас 49% пауперы, нищета, голь перекатная.

А.ОНОШКО: У них вообще ничего не поменялось.

С.ДОРЕНКО: У них никаких планов было, вообще ничего не было. 72,23 нефть, будь здоров, воспарила. Евро/доллар 1,2364, ничего такого удивительного. 6779 по «битку». Я хочу сказать, что чудесная экономика. На чём мы закончили? Я помню, что я прервал Михаил, который что-то концептуальное говорил, что у нас не осталось союзников и так далее.

А.ОНОШКО: И мне тоже кажется так.

С.ДОРЕНКО: У нас их не осталось, но армия и флот есть союзники России!

А.ОНОШКО: Ведь еще так недавно мы жили совсем по-другому. Мы уже почти забыли это, но это было.

С.ДОРЕНКО: Очень быстро меняется всё. Проснулась горделивость настоящая, истинная горделивость вернулась к нам. Нет, тебе не кажется?

А.ОНОШКО: Нет, не кажется.

С.ДОРЕНКО: Почему интересно?

А.ОНОШКО: Да я с ужасом наблюдаю.

С.ДОРЕНКО: Почему тебе не хватает горделивости?

А.ОНОШКО: До чего довел планету этот фигляр ПЖ.

С.ДОРЕНКО: Даже Лукашенко собрал свою прессу, предупредив об атаке, в сущности, он говорил об информационной атаке, о возможности информационной войны со стороны России. Разрушительной информационной войны, поэтому он своих настропалял, чтобы они могли противостоять России. Таким образом, с союзниками не очень хорошо действительно. Зато за нами… и вообще!

А.ОНОШКО: Как-то да.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, я выдал хороший итог. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я не знаю, по теме или не по теме, я давно хотел…

С.ДОРЕНКО: Правду сказать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хотел до вас дозвониться. Помните, в одной телевизионной передаче вы сказали, что…

С.ДОРЕНКО: Отрекаюсь от всего!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: …что американцам и не снилось… И Владимир Путин в своем обращении к Федеральному собранию говорил, что пока американцы будут догонять нас в области вооружений, наши мужики, наши ученые-инженеры придумают…

С.ДОРЕНКО: Это действительно бодрит! Это можно снова повторить и это снова будет добрить.

А.ОНОШКО: А жуки рогатые, мужики богатые, шапочками машут, с бабочками пляшут.

С.ДОРЕНКО: Это действительно всё время бодрит. Здравствуйте, Сергей.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, передайте Насте, что в Китае всё хорошо: в одной столовой сидят американцы, китайцы, испанцы, аргентинцы, русские, нормально пьют сок. Нет никаких мировых проблем, всё отлично. 

С.ДОРЕНКО: Передайте им всем привет, скажите что-нибудь хорошее им, испанцам в особенности. 

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо.

С.ДОРЕНКО: У вас же там уже обед, вы уже обедаете, небось, в этой столовой.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, пельмени, как обычно.  

С.ДОРЕНКО: В Гуанчжоу. Сергей сидит в Гуанчжоу с американцами, китайцами, испанцами и аргентинцами. 

А.ОНОШКО: Это прекрасная позиция: сидеть и наблюдать. А там, знаете, какое родство белых людей начинается. Я в Корее испытала, сразу понимаешь кто свой, а кто чужой.

С.ДОРЕНКО: 7373-94-8. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Борис Семёнович. Что меня немножко огорчает в свете нашей пропаганды и внешней политики. Вот Советский Союз постоянно говорил о борьбе за мир. На плакатах и по радио, и по телевидению мы всегда боролись за мир. А на самом деле мы готовились к обороне и к нападению. А сейчас наоборот, мы слишком много говорим о войне, и мне кажется, даже меньше готовимся.

С.ДОРЕНКО: Я хочу вашу точку зрения узнать. Вам не кажется, что пришли к руководству страной большая когорта людей, для которых война это уже даже не книжки. Одним словом, когда фронтовики руководили, то они войны боялись по-настоящему, прошедшие войну. А когда люди, которые войны не видали (времена-то проходят), они о войне говорят охотнее, потому что они не прошли войну, они родились после войны. Вот такой эффект может быть?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я с вами совершенно согласен. Вы этого не можете сказать, я бы сказал, что это недостаточно серьезные люди, на мой взгляд.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, что они просто не прошли войну, поэтому слово «война» для них не значит смерти собственных родителей, смерти братьев и так далее. Значит, но это что-то давно-давно. Есть такое объяснение, почему сейчас русские охотно, с удовольствием говорят о войне. Потому что они уже забыли войну. Отсюда апперцепция 9 мая поменялась, ты понимаешь, да.

А.ОНОШКО: Да, какой-то бал-маскарад теперь.

С.ДОРЕНКО: В старые времена 9 мая хотелось помолчать, вспомнить братьев, вспомнить однополчан, вспомнить погибших. В сущности, 9 мая было трагическими поминками, трагическим днем поминок, в семьях действительно потеряли всех братьев. И был день трагических, страшных, невероятных поминок: молча выпивали за погибших, за павших, всё время думали о павших, всё время думали о растоптанной стране, об искорёженной судьбе. А сейчас «можем повторить» мы пишем на машинах — это говорит о зазнайстве, кичливости, призрении к смерти и призрении к истории. 

А.ОНОШКО: И идиотизме.

С.ДОРЕНКО: Идиотизме и призрении к смерти. То есть это одновременно идиотизм и призрение к смерти. Эти идиоты готовы призирать смерть, а значит, их судьба незавидна, с моей точки зрения.  

А.ОНОШКО: Но дело в том, что наша судьба незавидна вместе с ними.

С.ДОРЕНКО: Наша тоже. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Капитан Очевидность. Если позволите, кое-что скажу о собственных ощущениях. В 1983 году осенью мне было очень страшно, а сейчас мне почему-то не страшно. Такое чувство, что это ковбойская игра, как в американском фильме: полицейские несутся навстречу плохим парням и кто первый свернет на этом шоссе, но кто-то обязательно свернет.

С.ДОРЕНКО: Я мучительно вспоминаю, что было осенью 1983 года. Когда сбили корейский Boeing, вы имеете в виду?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там еще были учения «Опытный лучник». Мне было страшно.

А.ОНОШКО: А вам сколько лет было?

С.ДОРЕНКО: Три года ему было.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Готовились к войне обе стороны, они обе думали, что вот-вот все нападут друг на друга, и на этом всё закончится. Я, конечно, не застал Карибский кризис. Но вспоминая Карибский кризис, я тоже не очень боюсь нынешней ситуации, потому что Трамп конечно не гений, но не такой отморозок как Кеннеди. Поэтому я думаю, что поскольку Трамп опытный бизнесмен, он знает как вести переговоры, он умеет блефовать. Скорее всего, он сейчас скажет «ребята, отведите ваших людей оттуда, оттуда и оттуда…»

С.ДОРЕНКО: По Сирии он жахнет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По Сирии жахнет, но так, чтобы не зацепить ни одного русского.

С.ДОРЕНКО: Русские ушли. Нам сообщают о том, что наши корабли, наши силы отошли в море для того, чтобы предоставить возможность.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я про это и говорю.

С.ДОРЕНКО: Я говорил вчера и довольно подробно, как вы помните. Это термин Михаила, что «мы оторёмся», мы вербальную войну будем поддерживать очень горячо. Мне это напоминает на 1983-й, а 2003 год, когда мы защищали кровь из носу, страшно, сильно защищали Саддама Хусейна. Мы очень его защищали, я напоминаю, вербально. При этом одновременно с вербальной защитой Саддама Хусейна мы развивали (и пресса об этом писала) торговлю нефтью, мы увеличили экспортные поставки, чтобы сделать Америке получше, чтобы им полегче было воевать с Ираком, чтобы нефть не поднялась. Мы усилили экспортные поставки. Мы говорили о постройке терминала сжиженного газа в Мурманске, через который пойдет сжиженный газ России на Америку и так далее. То есть мы экономически всеми силами поддерживали «Бурю в пустыне» Буша-младшего и его атаку на Ирак, а вербально проклинали их и говорили, что они нарушают мировой порядок, и несли правильные слова.

Владимир из Дубая хотел бы про ядерную войну. «Все-таки это моя профессия», — говорит Владимир из Дубая, но дозвониться он не может, потому что у нас чёртова уйма звонков. А давайте дадим Владимиру из Дубая дозвониться, потому что он сможем вам проиллюстрировать таким образом, что вам станет хорошо. Ребята, давайте дадим Владимиру из Дубая позвонить. Я его ловлю, его телефон заканчивается на 50. Мне очень трудно это сделать, потому что у меня 100 тысяч 500 звонков. Владимир из Дубая, я сейчас позвоню вам в Telegram и все дела, я же знаю его телефон, а мне это бесплатно встанет. Пока Telegram не закрыли. Там у нас Наташенька или Яровая, все вместе.  

А.ОНОШКО: Навалились.

С.ДОРЕНКО: Навалились гурьбой, стали руки вязать. Но пока-то еще можно, вдруг мы соединимся. Владимир, что вы говорите «ядерная война это ваша профессия».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так получилось, что я был ракетных войсках, причем не просто в ракетных войсках, а там, где… Многие звонящие наши коллеги-ракетчики говорят «мы служили», «я знаю, куда направлено и так далее». Во-первых, это неправда, потому что ни один офицер подразделения в частях на местах не знает, куда направлены ракеты, даже командир полка, даже командир дивизии. Об этом знают только в Генеральном штабе и в Главном штабе ракетных войск. Там знают, куда конкретно каждая ракета нацелена и какое у нее полетное задание.

Действительно, у людей ощущение страха перед этой войной. Считается, что даже если это война, ну чёрт с ней, пусть она будет ядерная. Представим себе, что Россия и условный Запад обмениваются одним единственным ракетно-ядерным ударом. Мы наносим удар по Европе, пусть по Германии…

С.ДОРЕНКО: А они пусть по Камчатке. Нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А они бьют пускай по Москве. Мы бьем по Берлину. Одна ракета средней дальности, 150 килотонн, фронтальное уничтожение 4 километра: полностью выжигается всё. Население Германии миллионов шестьдесят сейчас, да?

С.ДОРЕНКО: Было восемьдесят.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо, восемьдесят. В первые же дни погибнет порядка десятка миллиона человек. Что будет после этого с Германией — конец, страны нет. Заражённая территория, город выжжен…

С.ДОРЕНКО: А Россия большая, мы переезжаем в Сочи.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы переезжаем из столицы, бабы нарожают… Разница в менталитете там и здесь чувствуется. Мне приходилось много бывать на Западе, на Востоке, разница колоссальна. Потерян порог страха. Люди у нас просто не представляют, что такое ядерный удар, особенно современными ракетами. Когда я этим занимался, мы примерно понимали, нам приходило задание: приказ на расчет полетной траектории. И мы по параметрам цели видели примерно, куда бьет.

С.ДОРЕНКО: Владимир, вы бывали в Африке? То же самое происходит с антилопами. Я много наблюдал за антилопами. Для антилоп смерть — это всегда то, что происходит не с тобой. Львица берет антилопу, остальные продолжают пастись. Почему? Потому что смерть — это всегда чужая смерть. Это же не твоя смерть — не твоя, а если это не твоя, то ты не думаешь об этом, а если не твоя, то тебе пофиг. Вот и всё. В этом смысле русский человек, мне кажется, по своему ментальному здоровью подобен антилопе, в хорошем смысле. Он считает, что смерть — это чужая смерть.

Надо точно понимать, что смерть никогда не твоя. Твоей смерти быть не может. Ты бессмертна, пойми ты. Почему? Потому что если ты умираешь, то тебя это не парит, а если ты не умираешь, то это чужая смерть — на хрен тебе вообще про нее думать.

А.ОНОШКО: У людей так же всё.

С.ДОРЕНКО: У антилоп точно так же. Я сижу рядом с львицей (у меня даже фотография есть), которая ест антилопу и потом отходит иногда метра на три и гадит. Потом снова возвращается и снова жрёт, чуть-чуть лижет мёртвую антилопу. Она уже обожралась, а мы так рано, в полседьмого утра. Мы в полседьмого утра, а она, видать, ее убила в четыре, в пять, на рассвете. И она такая от солнца щурится, она выела ей потроха и сидит кайфует. Рядом я стою на джипе, рядом львица, дохлая антилопа, а еще в 20 метрах остальные антилопы продолжают пастись. Они едут траву, трава вкусная, что плохого-то.

Смысл главный в чём, что антилопы понимают, что смерть это всегда то, что происходит с кем-то еще. Никакой смерти с тобой произойти не может. Смерть с кем-то другим происходит, а с тобой — нет. Ты же живая — живая и тогда какое это может иметь к тебе отношение? Никакого! Мне кажется, мозг здорового человека устроен ровно так же.

А.ОНОШКО: Так же.

С.ДОРЕНКО: 7373-94-8. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Понимаете, в чём дело, англосаксы давно не получали по зубам.

С.ДОРЕНКО: А когда последний раз получали, напомните мне.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я помню кризис, который произошел в Западной Европе, это Венгрия. А вообще бы надо иногда случайно просто по зубам дать и извиниться.

С.ДОРЕНКО: А как?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Например, случайно в учениях что-то мы разбомбили, ну просто нечаянно попали.

С.ДОРЕНКО: А куда попали? В Воронеж. Нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почему в Воронеж? Где-нибудь в море, в какой-нибудь английский небольшой корабль военный или американский потопили случайно. И потом каялись, что мы виноваты и так далее. Михаил сказал, что «друзей нет». Да шикарно участок заряжен, и мне плевать есть у меня друзья или нет.

С.ДОРЕНКО: Правильно вы говорите. То есть главные друзья России — ее армия и флот!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Правильно.

С.ДОРЕНКО: Никаких друзей не может быть! Пусть боятся, сволочи! Все народы мира пусть боятся нас! Я правильно сейчас сказал?

А.ОНОШКО: Правильно!

С.ДОРЕНКО: Я стараюсь. 7373-94-8. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Владимир. Я жил в районе криминальном, где гопников полно, а сам я спортсмен. Когда к тебе подходят трое (из моего опыта), ты смотришь, кто посильнее, и ты понимаешь, что тебя будут бить, нужно бить сразу сильного. Шавки ждут, когда тот начнет. Ты стараешься в один-два удара его свалить. Если не получается, ты делаешь пять-шесть шагов, как бы отбегаешь, у них дыхалка не та, и тут ты начинаешь добивать уже. Поэтому я считаю, что нужно, как говорил Путин, безвыходно — нужно бить первым и бить самого сильного. Потому что самое главное внезапность.

С.ДОРЕНКО: Дайте сценарий какой-то.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Из опыта: подходят трое подвыпивших, два недоделка — малолетки, один поплотнее, видать сидел ни один срок, весь расписной. Ты как бы соглашаешься, лезешь в карман и в этот момент сильный удар — он падает. Вот эти двое сразу разворачиваются и начинают убегать. Тебе надо добивать этого. Если тот встанет, полезет — те вернутся.

С.ДОРЕНКО: Это правда. В половине сериалов я говорю «хотя бы ногу прострелить». Что такое, ударили — он потом встает снова.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Надо сразу добивать, чтобы у него не было шансов подняться.

С.ДОРЕНКО: Или хотя бы ногу прострелить. Ногу прострели, и пусть он ползает. А если это перенести на мировую политику, как бы вы предложили действовать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тут нужно говорить не с сателлитами, а именно напрямую с сильным партнером.

С.ДОРЕНКО: А он с нами уже говорить не хочет, он нам говорит «мы с вами разговаривать не будем».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, тогда нужно ухо востро: на полсекунды, на секунды две если вы увидели замах, то вам нужно на опережение.

С.ДОРЕНКО: Начинать ядерную войну.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не обязательно ядерную. Если вы увидели, что он вас обыкновенным вооружением, вам нужно отвечать предварительно так же. Зачем сразу ядерная?

С.ДОРЕНКО: Чтобы уложить и всё.

А.ОНОШКО: И шавки разбегутся сразу, запросятся к нам в друзья.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я знал, что мне на одного хватит сил, троих не потяну.

С.ДОРЕНКО: Я раз знакомству с вами. Если что, плечом к плечу, мы с вами вдвоем. 

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Спасибо.

С.ДОРЕНКО: Наш человек. Я хочу сказать, что лучше всего перейти на другую сторону дороги. Если идут трое подвыпившие, то всё, что рассказал нас собеседник, правильно, он правильно рассказывает. Но! Лучше перейти на другую сторону дороги.

А.ОНОШКО: Лучше. А лучше переехать в другой район.

С.ДОРЕНКО: Или другой город и так далее. Но тогда ты уступаешь им, вот что плохо, ты начинаешь уступать. Ты уступаешь — они за тобой пойдут дальше. Это плохо. 7373-94-8. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Михаил. В этой обстановке я считаю, что нужно напомнить, что у нас есть Новая Земля. Сделать заявление в Организацию Объединенных Наций, что в таких обстоятельствах мы вынуждены отступить от договора по прекращению испытаний и провести там парочку, чтобы они немножко поняли, в чём дело. Просто страх потеряли и всё, а это немножко встряхнёт их.

А.ОНОШКО: Я подумаю, спасибо большое.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Что-то в Волоколамске какое-то движение началось, ночью был обыск у одного из юристов. В редакцию «Волоколамская неделя» прибыли сотрудники полиции и так далее. Какая-то тема возникает. Давайте продолжать наш прекрасный выпуск. Ты знаешь, что осталось немножко времени совсем?!

А.ОНОШКО: Да, вижу. 61,73 доллар.

С.ДОРЕНКО: Мы всё время войну будем обсуждать или нет? Москву накроют сетью… Есть какие-то темы, кроме валежника? У нас Валежник есть, Володин и ГАИ: Москву накроют сетью дорожных камер. Ты сейчас водишь машину?

А.ОНОШКО: Да. Вот штраф новый пришел.

С.ДОРЕНКО: Ты обратила внимание, что все как пьяные водят?

А.ОНОШКО: Нет, не обратила. Но я видела много ДТП.

С.ДОРЕНКО: Люди стали водить как пьяные от солнца. Они действительно пьянеют, потому что они как бледные спирохеты, как глисты повылезали на солнышко и хотят переродиться в бабочек, переродиться в драконов, в эльфов, дюймовочек и прочих. Ездят просто хуже некуда, начиная с тепла, с прошлого понедельника, когда было 17. С того дня все ездят как пьяные, бухие. Может, они и правда пьяные. Никто не останавливается на линии, переезжают линию наполовину перекрестка. Я смотрю и думаю, боже милостивый, что случилось с людьми. Когда они протрезвеют снова, ты не знаешь?

А.ОНОШКО: Не знаю. Но, наверное, скоро.

С.ДОРЕНКО: Ответ — никогда. Столичные власти совместно с ГИБДД планируют на 40% нарастить число дорожных камер. К концу года их будет более 2,5 тысячи, включая мобильные камеры «Паркрайты». Их установят везде, где было по три аварии, допустим, на каком-то участке. МКАД, Дмитровское шоссе, шоссе Энтузиастов, Ленинский проспект, другие магистралях — именно на тех участках, где были аварии.

Также на перекрестках для наказания водителей, не желающих пропускать пешеходов. Это самая не бесспорная фигня, потому что непонятно, как это оценивать. Я тебе объясняю, с пешеходами непонятно, как оценивать. Ты знаешь, в чём правило?

А.ОНОШКО: Чтобы траектория пешехода не изменилась.

С.ДОРЕНКО: На самом деле, два главных правила с пешеходом. Первое: ты должна остановиться и пропустить пешехода, движущегося по «зебре», в специально установленных места, или знак; или знак, или «зебра», или и то и другое, в случае если он выказал явное намерение перейти дорогу. В чём это чёртово намерение?

А.ОНОШКО: В скорости и векторе.

С.ДОРЕНКО: А дистанционно он должен наступить на проезжую часть?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Или нет?

А.ОНОШКО: Должен.

С.ДОРЕНКО: А если он занес ногу, но не наступил, а если он еще на тротуаре? Это вопрос. Первая позиция, ты должна пропустить пешехода при явно выраженном намерении. Первое — явно выраженное намерение. Мы это «выраженное намерение» можем трактовать, потому что трудно понять — это было намерение или нет.

Вторая фигня: возьмём Комсомольский проспект, тут три ряда и тут три ряда, не считая маленькой дорожки с каждой стороны. За сколько рядов я должен остановиться как вкопанный? Я иду в правом ряду, нет, в правом не могу, там автобус. Хорошо, я иду во втором ряду, рядом с автобусом. С другой стороны в один, два, три, четыре ряда от меня, на противоположной стороне пешеход заносит ногу. Я должен остановиться?  

А.ОНОШКО: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Я тоже не знаю. А как узнать?! Это как с валежником. Какие критерии, что есть валежник? В четыре ряда от меня чел заносит ногу и выказывает явно выраженного намерение. Я в пяти метрах на скорости 60 км/ч, я должен проехать — да. Но камера зафиксирует, как пешеход ступил на «зебру» одной ногой в четырех рядах от меня, а я да — пересек чёртову «зебру». Это будет нарушение, 2,5 тысячи. Как мне быть?

Теперь дальше, сейчас отъезжаем по Большой Татарской. Здесь есть место, где от бывшего ГКСа…

А.ОНОШКО: Что такое ГКС?

С.ДОРЕНКО: Госкомитет по внешнеэкономическим связям, который вырастил нам Прохорова и Потанина, и от которого я ездил за рубеж. ГКС, как идти к набережной, по трамваям пойдешь к набережной — там ГКС. Знаешь ГКС?

А.ОНОШКО: Теперь знаю, да.

С.ДОРЕНКО: Я не знаю, как он сейчас называется. По трамваям идешь. Вот от ГКСа идут люди сплошной чередой, вообще не останавливаются. Если я, согласно критериям о явно выраженном намерении перейти дорогу, стану стоять и всех пропускать, а я должен тогда это сделать до трамвайных путей, потому что я не хочу препятствовать трамваю. Что, я буду на трамвайных путях, что ли, стоять? Нет. Значит, я должен заранее встать. Сейчас я поеду домой, я встану и смогу пересечь эту «зебру» где-нибудь к одиннадцати вечера. То есть я должен буду простоять (я не шучу) двенадцать часов у «зебры». Почему? Потому что там всё время кто-то идет.

Как мы делаем на деле: идет группа, например, двое, и я за ними на скорости улитки начина подползать. Они как бы освобождают, и я как бык на улиточке — ага, ага, проползаю. Если я буду останавливаться и ждать, пока у всех явно выраженное намерение закончится, я простою там ровно двенадцать часов. Пересечь это невозможно никогда, вообще никогда.

Но пока правила нет этого, пока нет мента и пока нет камеры, которая сечёт, я нахожу общий язык с этими людьми. Они понимают, что я не агрессивен, что я не злой, что я не придурок. Они понимают, что я ползу, не причиняя им вреда, и готов как вкопанный встать через каждую секунду, что я их не пугаю, и они меня пропускают. Это же запрещено правилами напрямую, значит, я опять нарушитель — иди сюда, 2,5 тысячи.

Тогда я не понимаю, как быть. Ребята, кто понимает, научите. Сейчас поставят камеры, камеры — это роботы, роботы — это программа, программа — это жёсткость. Эта жёсткая программа будет меня судить за то, что в конце Ленинского кто-то ступил на перекресток, а я здесь пересек — опа, иди сюда, 2,5 тысячи. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Во-первых, все переходы должны быть оборудованы не камерами, а светофорами. В этом случае действие камер будет правомерно.

С.ДОРЕНКО: Конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если человек находится дальше, чем через одну полосу от вас, то нет смысла останавливать все пять полос. И еще у меня предложение по поводу зимней резины. Можно внести?

С.ДОРЕНКО: Да. Можно я прямо в наш разговор вам скажу: прокурор просит допросить Сечина в закрытом режиме. Открой мне. Прежде, чем мы перейдём к зимней резине… Может, страна уже рухнула и всё! Прокурор просит допросить Сечина в закрытом режиме — ого-го, товарищи! Что нам война с Америкой! Вот что важно по-настоящему!

А.ОНОШКО: Сегодня допрос будет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Неважно, заморозки, не заморозки или внезапный снег. Если человек на дороге оказался на летней резине при температуре ниже чем +2 или когда снег выпал, здесь он подлежит штрафу. Понятно, что у нас это может произойти в июне, но если это произошло с утра — не надо ехать на машине.

С.ДОРЕНКО: Ну, глупо на шипах быть в июне. Резина-то бывает липучка и шипы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Она же всё равно зимняя.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Но на шипах-то глуповато быть при +10.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Пожалуйста, езжайте на метро в день, когда в июне заморозки. Это продлится максимум три дня.

С.ДОРЕНКО: Это целый сезон! Сегодня было —1 я вышел, а днем +10, значит, я на шипах должен сегодня ездить, получается. 

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я сейчас на шипах еду, потому что я выезжаю рано утром. Если есть хотя бы час в сутки, где шипы пригодятся, пусть они лучше пригодятся.

С.ДОРЕНКО: Я хочу быть, как в Европе. Я хочу уважать людей из всех сил. Я хочу быть неопасным. Я хочу, чтобы город был такой, где дети могут резвиться, бегать, не страшный город. Как какой-то идиот-южанин ехал вчера на Ford Focus глухо тонированном, идиот дёрганый, на встречку всё время выезжал и так далее. Надеюсь, он приезжий, хотя номера московские. Но идиот вёл себя так, как будто он на юге находится. Всем понятно? Я намекаю вам, но я не знаю, все ли поняли. Так вот, я таких идиотов в Москве не хочу.

Я хочу, чтобы было мирно, спокойно и все улыбались. Но я также хочу инструментального закрепления греха своего. Если мы по понятиям, то я хочу, чтобы камера понимала меня, что я не агрессивный, что я хороший, что я всё ради людей. Камера должна понимать. Камера этого понимать не будет. Если эта камера не будет понимать, она меня будет штрафовать за то, что я не сделал.

Бабка идет вчера в районе Фрунзенской набережной. Шла, шла, шла, потом мне показывает «давай». Я тебе объясню, может ей хочется передохнуть, а может ей хочется иметь открытый горизонт, чтобы все машину проехали — ну вас нафиг. Стою я перед бабкой — пропускаю и за мной еще одна машина. А если будет камера, то бабка выказала явное намерение перейти, потом бабка выказала явное намерение отдохнуть, потом бабка показала мне клюкой «давай, проезжай, нечего тут телиться». А бабки же скандалистки «давай, давай, типа пошел», и камера мне 2,5 тысячи выпишет.

Поэтому есть вещи, под которые бы я камеры не подписывал. Либо, как справедливо сказал предыдущий: всюду ставить светофоры. Там легко синхронизировать. Я ехал на зеленый, камера видит, что на зеленый, потому что у нее электрический сигнал; я ехал на красный — всё, не надо спорить. Но это опять глупо, потому что мы весь квартал завешаем камерами, и это будет выглядеть как чёрт знает что. Ребята, камер будет больше — я за это, я очень за, но я не понимаю, как с пешеходами.

На рассмотрение в нижней палате парламента находится новая версия проекта закона об урегулировании социальных сетей, которые запрещают анонимность пользователей и обязывают удалять посты (по паспорту или как-то) противоправного содержания, в том числе если это не нравится и кого-то порочит.

Например, ты знаешь и пишешь, что этот вор, вот у меня украли то… А его это порочит, он просит убрать. Ты не убираешь, потому что ты непонятно кто или ты не убираешь, потому что ты свободный человек в свободной стране. Ни хрена! Сейчас будет требование: все соцсети обязаны будут завести здесь представительство, нанять работников в эти представительства и отвечать на запросы русских государственных органов.

Глава компании Mail.ru Group, кстати говоря, владеющий соцсетями «ВКонтакте» и «Одноклассники», Борис Добродеев (а Борис Добродеев это Борис Олегович — сын Олега Борисовича, сын Олега Добродеева) резко раскритиковал внесенный в Госдуму законопроект об удалении противоправного контента из соцсетей, назвав документ нежизнеспособным и враждебным. «Законопроект нежизнеспособен, нереалистичен и враждебен. Враждебен как интернет-компаниям, так и десяткам миллионов пользователей. Интернет-компании не могут подменять собой и суд, и регулятора, оценивая ежедневно десятки, если не сотни миллионов пользовательских публикаций и комментариев».

О чём говорит Добродеев-младший, Добродеев-младший говорит, что существует суд, существуют другие государственные регуляторы, Роскомнадзор и так далее. Новый закон возлагает на него, на соцсеть, задачу и обязанность отслеживать каждый комментарий, так как это раньше было сделано со СМИ. Ты знаешь, да.

А.ОНОШКО: А СМИ взяли и отключили комментарии, я помню это очень хорошо.

С.ДОРЕНКО: Ребята, я вам напомню. Сначала в СМИ появились комментарии под публикациями, причем комментарии любые. Никого это не парит и никто их не читал. Никто их сроду не читал, как не читаю у себя в YouTube, как я не читаю почти никогда у себя в Twitter, а если читаю, то тотчас всех баню. Но это редко бывает, в основном не читаю всю эту вашу ахинею. Спасибо. Потом закон, который продвигал (может я ошибаюсь) Алексей Митрофанов, находящийся ныне в федеральном розыске. Помнишь Лёшу и жену его Марину?

А.ОНОШКО: Жену не помню, Лёшу помню.

С.ДОРЕНКО: Мы с ней работали когда-то в «Вестях». Лёша Митрофанов продвинул закон об ответственности за комментарии, если не ошибаюсь. А сейчас сам Лёша находится в розыске, ну неважно. Закон действует. Что сделали мы — СМИ. Нам сказали «вы отвечаете за комментарии, потому что это часть СМИ». Мы просто их отключили нафиг.

Нет у меня денег сажать чела в смену… Прикиньте, что я должен посадить чела в смену, потому что ночью тоже отвечают. Значит, я должен посадить трех человек по восемь часов, еще какие-то отпуска, болезни. Значит, мне нужно нанять четыре человека, чтобы они смотрели на ваши вонючие комментарии, в хорошем смысле. Я не могу этого сделать никогда в жизни и не собираюсь. Я отключил комментарии.

То есть Государственная Дума, борясь с плохими с их точки зрения комментариями, в сущности, их запретила. Запрещено — точка. Сейчас они к соцсетям с той же темой подъедут, и соцсети просто запретят комментарии.

А.ОНОШКО: Тем временем Сечин уже приехал в суд, его в закрытом режиме будут допрашивать по делу Улюкаева. 

С.ДОРЕНКО: Глава «Роснефти» Сечин явился в Мосгорсуд. Похабное место, хочу сказать, это на севере, я там был. По Яузе едешь-едешь, потом поворачиваешь, похабное местечко.

А.ОНОШКО: СИЗО № 1, на «Яндексе» был отзыв один, кто-то раскопал, написано: плохо кормят, хамят, не рекомендую посещения этого места.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что Егорова в кокошнике будет его встречать. Егорова должна встречать Игоря Ивановича Сечина в кокошнике, девки-судьицы, их честь, должны прийти в каких-то нарядах, с караваем, чтобы он вкусил хлеба, обмакнуть в соль. Правильно же?

А.ОНОШКО: Правильно.

С.ДОРЕНКО: Если бы ты была главой Мосгорсуда, как бы ты Игоря Ивановича Сечина встречала?

А.ОНОШКО: Я абсолютно себе не представляю.

С.ДОРЕНКО: В Мосгорсуде справа стоит церковь.

А.ОНОШКО: Внутри прямо или снаружи?

С.ДОРЕНКО: Внутри территории. Заходишь на территорию и справа церквушка. И я бы от церкви уже с крёстным ходом встречал Игоря Ивановича. Я бы шел от церкви, а ты бы стояла, робея, с посиневшими от холода ногами, в сарафане. Договорились?

А.ОНОШКО: Договорились.

С.ДОРЕНКО: А кто с ним должен приехать? Он же не может один приехать.

А.ОНОШКО: Как не может?!

С.ДОРЕНКО: Не может, это неправильно. Мы все-таки люди, как справедливо было сказано Суровым, не восточные и не западные, но всякую похабщину мы усвоили с Востока. Вся похабщина с Востока нами усвоена была чётко.

А.ОНОШКО: А на допрос можно с адвокатом приходить?

С.ДОРЕНКО: Он должен прийти в составе группы, человек тридцать-сорок: должны идти офицеры в лампасах, генералы.

А.ОНОШКО: Я буду говорить только в присутствии своего авокадо.

С.ДОРЕНКО: Очень смешно. Корреспондент «Дождя» передает из Мосгорсуда, что Сечин внезапно будут допрашивать. Товарищи, Сечина нельзя допросить внезапно.

А.ОНОШКО: Потому что у него есть «авокадо».

С.ДОРЕНКО: У него есть «авокадо», во-первых; во-вторых, я хочу вам сказать, что Сечина допросить внезапно можно, но внезапность должны быть с предупреждением месяца за три и с отдельным кивком головы первого лица. Первое лицо еще должно кивнуть головой.

А.ОНОШКО: Мосгорсуд не допустил к процессу супругу Улюкаева в качестве общественного защитника. Мы еще знаем из сегодняшних публикаций, что Улюкаев пишет стихи и занимается йогой в СИЗО. Меркачёва у него побывала, говорит: там целых три кровати. Шконки, как это называется, нары, на чём они спят. 

С.ДОРЕНКО: Мы не знаем место, где они спят.

А.ОНОШКО: Там новые матрасы лежат. И с окном, и с форточкой, которую заключенные могут открывать. Не везде такое.

С.ДОРЕНКО: Очень редко. Я думаю, что месяца за три предупредили Сечина, что это желательно, и был еще, по крайней мере, кивок головой первого лица. Потому что без него чтобы Сечина кто-то тронул, я думаю, у этого человека руки отсохнут прямо в ту же секунду. Я думаю, также либретто этой оперы было роздано всем в суде, чтобы они не отсебятину пороли.

А.ОНОШКО: Конечно, никогда не бывает смешно, когда не подготовишься.

С.ДОРЕНКО: Конечно! Мне кажется, что судья и все люди, начиная от привратника, они разучили свои роли. Они должны говорить «да, кстати!» или покашлять по роли. Проходит Игорь Иванович, а кто-то рядом «кхе, кхе».

А.ОНОШКО: Игорь, как вас по батюшке?

С.ДОРЕНКО: Это всё должно быть расписано по ролям, никакой непредсказуемости.

А.ОНОШКО: А вы знаете, что почтальон Печкин — Игорь Иванович — в «Простоквашине».

С.ДОРЕНКО: А ты знала, что Шувалов Игорь Иванович?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха!

А.ОНОШКО: Игорь Иванович?

С.ДОРЕНКО: Игорь Иванович Шувалов. Игорь Иванович Сечин, Игорь Иванович Стрелков-Гиркин.

А.ОНОШКО: И ни одной Анастасии Эдуардовны?

С.ДОРЕНКО: Вот так живем, мать! Погнали дальше.

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: 5 баллов. Не ездите, пожалуйста, я вас умоляю, к рынку «Садовод». Мне кажется, что нам кто-то писал, что там будут учения пожарных, то есть они будут время от времени поджигать таджикские и узбекские тюки и взад-вперед их тушить. Это потребует большого движения женщин, кур, пожарных машин, визга. Не ездите туда, где «Садовод», будьте умненькими. Там буду учения идти. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, вы уже всё обрисовали, и причину пробок тоже недавно сказали: Сечин приехал в суд. 

С.ДОРЕНКО: То есть север стоит, Яуза стоит.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Я как раз на северо-западе нахожусь, там коричневое.

С.ДОРЕНКО: Вот видите. Наше дело — умереть за императора, говорил Швейк.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Правильно.

С.ДОРЕНКО: Единственное дело, для которого мы рождены, — умереть за императора. Читайте Гашека! Никто не читает Гашека. Сечин приехал в суд, а на рынке «Садовод» учения идут. Таким образом, парализован как север, так и юг. Ну и хорошо, и поделом, надо немножко приосаниться. Мы пойдем и проживем его, этот четверг, 12 апреля.