С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Вторник. 24 апреля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все. Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москвааааа! Анастасия Оношко, ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко.

С.ДОРЕНКО: Погоды стоят чудесные. Я сегодня мешал господину, который настраивал фонтан здесь, у метро «Новокузнецкая». Он настраивал фонтан, а я ему мешал. Я ему говорил: струя то у вас… Я как уролог такой. Я ему говорил: струя то у вас, так сказать, высоковато берет.

А.ОНОШКО: А он соглашался хотя бы?

С.ДОРЕНКО: Нет, он так цокал языком… я видел, что он сам сокрушается. Он настраивал там, ковырял палочкой, что-то совал тудым-сюдым и все такое. Смешное. Это значит, что весна наступает. Правильно? Я знаю, со следующего воскресенья более-менее. Сейчас дубовато.

А.ОНОШКО: Холодно. Я уже смотрю на это солнце, думаю, не пойду гулять.

С.ДОРЕНКО: Это солнце тундры.

А.ОНОШКО: Дети, холодно.

С.ДОРЕНКО: Это солнце тундры, это солнце, к которому привыкли северные медведи. Они всегда на съемках, там у них солнечно всегда, в Арктике. Очень солнечно. И ледокол «Ленин» рубит льды всегда на солнышке таком ярко. Солнышко ничего не значит, морозно все равно. Выходишь, минус один. Ладно, это все наплевать.

Слушай, карты Google легли, почта Google легла.

А.ОНОШКО: Знаете, в американских фильмах меня всегда бесило, когда там актер стоит в изумлении, так начинает открывать рот и шамкать бесшумно. У американцев такое есть, вот так они делают. И тут я внезапно поняла, что у меня там какие-то документы отсканированы, например, в Google, по папочкам все аккуратно.

С.ДОРЕНКО: А у нас Google Docs лежит, например, чтобы ты понимала, график на неделю, работники, сотрудники.

А.ОНОШКО: И это тоже. У меня-то график простой, поэтому я туда редко заглядываю, но вообще-то это да, на работе у многих завязано.

С.ДОРЕНКО: А у нас график. Например, я знаю расписание, знаю, кто, когда, чего и так далее. Теперь все, потому легло все. Я с другой стороны думаю… Я всегда сторонник все-таки принципа тайцзы. Мне кажется, чем скорее сгниет, тем быстрее сквозь гной прорастет трава.

А.ОНОШКО: Может быть, перейдем в WeChat.

С.ДОРЕНКО: Не думаю. Тайцзы говорит, что в WeChat ни в коем случае. Так тайцзы… По-китайски в WeChat, ни в коем случае, скорее Signal или может быть еще. Нет-нет. Я объясню людям, которые мне говорят, почему вы не пользуетесь Яндексом. Ребят, в Яндекс очень хорошие люди, во-первых. Во-вторых, я лично некоторых знаю. Например, супруг Анастасии Оношко работает, мы очень его ценим. Саше огромный привет, он светлая голова, так сказать. Это те немногие люди в России, которыми хочется гордиться. Твой Саша. Я горжусь тем, что знаком с ним и так далее. Это важнейшая веха в моей жизни.

Но кроме этого, Яндекс два с половиной года назад примерно, это было осенью, один чувак засек, что у него в Google на Андроиде он нашел файлы у себя на телефоне, которые были Templates или где-то, были сохранены осколки файлов, где он понял, что Яндекс писал его через микрофон, то, что было в машине. Он в машине набирал адреса по навигатору, Яндекс.Навигатор или Яндекс.Maps, два с половиной года назад. После чего Яндекс извинился и сказал, что эту поломку устранят и этого больше не будет. Чего больше не будет, я так и не понял. То есть он будет продолжать писать, а мы не будем находить. Или он будет продолжать писать, но не к нам на телефон, а прямо в ФСБ. Или он будет продолжать нас писать, но… И так далее. То есть я не знаю. Яндекс извинился и сказал, что такое не повторится. Но что именно не повторится, я не понял. И как человек мнительный, я при Яндексе не разговариваю, вообще не разговариваю. Понятно, да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Я тебе хочу сказать, что и по телефону нельзя разговаривать, потому что телефонные разговоры тоже анализируются. Друг говорит: у меня сын решил пойти в армию. А он врач сам, этот человек, с которым я говорил, врач. Я говорю: а чего он закосить… что-то придумай. А он мне говорит: да нет, он хочет пойти в армию, хороший мальчик. Хорошо, сказал я. Потом полез в поисковую машину, и у меня все было набито «закос от армии», все было контекстной рекламой набито. Я просто говорил по телефону. Просто говорил по телефону. Понятно? В этом смысле... «Пишет Яндекс себе на серваки», - говорит Великий Немой. «А гугель тоже пишет для ФБР». Ну и что? А что ФБР? А что против меня будет делать ФБР? Я вас не понимаю, Владислав. Вы больше боитесь ФСБ или ФБР?

А.ОНОШКО: Голосуем?

С.ДОРЕНКО: Я не понимаю, а что против меня сделает ФБР. Владислав, я просто вам поясню. Дело в том, что… Владислав говорит: никого не боюсь. Владислав, а я боюсь наших. И я вам скажу, почему. Потому что сотрудники МВД убили Немцова. Вы знаете, что эти чеченцы, там был водитель батальона чего-то, батальона «Восток», батальона «Запад», батальона «Север», не помню, какого батальона, это МВД Российской Федерации. Это МВД Российской Федерации, люди, которые, например, там служили прежде, они убили Немцова. МВД Российской Федерации осуществляло слежку за Политковской. Моей коллегой Политковской, которую убили на Лесной около Белорусского вокзала в подъезде собственного дома. Это МВД Российской Федерации, не ФБР. ФБР ни разу не использовало личные данные кого бы то ни было из российских журналистов для того, чтобы убить его здесь, в Москве. Ни разу не было такого. Однако МВД Российской Федерации занималось слежкой за журналистами, сотрудник, человек в погонах занимался слежкой за русской журналисткой, которую убили. То есть для убийц по их заданию он занимался слежкой за моей коллегой. Так не делало ФБР ни разу. Поэтому я думаю, я больше боюсь наших. Я вам серьезно говорю. Потому что они убивают, наши, а не чужие. Чужие здесь, в Москве, так, чтобы убивать, я не помню. Ты помнишь хоть раз, чтобы ФБР здесь кого-то грохнуло?

А.ОНОШКО: Нет, ни разу.

С.ДОРЕНКО: Я не припомню. ФБР убивает и много, но в Америке. Но здесь я не помню. Телефонное голосование давайте. Когда вы думаете о секретности ваших личных данных и рассекречивании ваших личных данных, вы больше боитесь русских силовиков или американских? Русских – 134-2135, американских – 134-2136. Меня слушает ФБР, мне плевать, просто плевать, торжественно. Пусть слушают. И чего? Десять раз пусть слушают, пусть не вылезают. Пусть сидят и кричат мне, hello. Я им буду говорить: hello, surprise… Какая мне разница, что они меня слушают? Сколько раз американские спецслужбы убивали в Москве? Сколько?

А.ОНОШКО: Даже Сноудена не могут убить.

С.ДОРЕНКО: А сколько раз русские силовики убивали в Москве?

А.ОНОШКО: А сколько не в Москве.

С.ДОРЕНКО: А сколько раз раньше ко мне подходили, сейчас этого нет, но раньше ко мне подходили на Пушкинской площади, бабка подходила, женщина пожилая, я у нее покупал. Я ей просто давал деньги, не покупал, а просто давал деньги. Она продавала…

А.ОНОШКО: Диски с данными.

С.ДОРЕНКО: Да, диски с данными. Эмвэдэшные диски с полными данными по каждому человеку: все телефоны, все адреса, все, что надо. На Пушкинской площади. Пока ты стоишь в пробке, подходила пожилая женщина и продавала данные МВД Российской Федерации. Она настолько была жалобная, настолько она меня узнавала и начинала со мной разговаривать по-хорошему, что я просто говорил ей: сколько стоит диск? Она говорит, например, 400 рублей. Я говорил ей: можно, я дам вам 200 и не буду брать диски. Я дам 200 просто как помощь, а не буду брать диск. Она говорит: хорошо. И она уже знала меня, знала мою машину и подбегала всегда. Всегда подбегала. Но это были данные МВД Российской Федерации, никогда не ФБР. Ни разу ФБР она мне не продавала. Я останавливаю голосование. 88% больше боятся своих, 12 – американцев. А почему американцев боитесь? Было бы интересно узнать. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я, конечно, никого не боюсь.

С.ДОРЕНКО: Ну и правильно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но, конечно, наша милиция продает данные, мне приходилось…

С.ДОРЕНКО: Ну и все. Что значит, боимся? Мы не боимся, а остерегаемся, потому что… ну потому что Политковскую то убили, и за ней следило МВД.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я остерегаюсь, но не боюсь.

С.ДОРЕНКО: За Политковской следил человек из МВД, в погонах, оперативник. Оперативник следил.

А.ОНОШКО: Да, мы помним.

С.ДОРЕНКО: Ее телефонные разговоры писали и так далее. Мой знакомый присутствовал при досуге силовиков, которые говорили, что вот теперь они не будут брать на расшифровку телефонные разговоры журналистов и политиков, потому что несколько было у них неприятных случаев, и, в частности, упоминали Политковскую. То есть, если ты заказываешь русским спецслужбам… Это было не сейчас, это было 10 лет назад, а может быть 8 лет назад. Если ты заказывал в это время расшифровки разговоров (внимание, расшифровки на бумаге разговоров напечатанные) какого-нибудь конкурента по бизнесу, это стоило 2,5 тысячи евро в день. Например, 10 дней – 25 тысяч евро. Слежка за твоим конкурентом по бизнесу. Мне рассказывал об этом товарищ, что он слышал от этих людей, которые торгуют услугами силовиков, в частности, дают расшифровки за 2,5 тысячи евро в день, что они теперь не берутся за журналистов. Он спросил: а почему вы не беретесь за журналистов? Стремно после Политковской. То есть они стремались после Политковской браться за журналистов. Означает ли этот разговор, что они давали бандитам, убийцам расшифровки разговоров Политковской, я не знаю. Я только знаю отрывок разговора моего приятеля с силовиками. «Мы даем расшифровки на любого, - говорили они, - за хорошие деньги, только не журналистов и только не политиков». Потому что были случаи, что там убили политиков. То есть силовики следили за политиками и работали на убийц, и были случаи, что так убили журналистку Политковскую. Ровно это говорили силовики, что все-все, мы обломались с Политковской, теперь больше не будем. Я знаю, прошло 10 лет, больше 10 лет, может быть, они снова следят за журналистами и раздают распечатки убийцам. Это для меня не будет невероятным, это не будет для меня странным, это не будет для меня экстраординарным. Если сейчас выяснится, что сейчас силовики работают на убийц, это не будет для меня удивительным, нисколько меня не удивит. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Александр, Москва. Регулярно пользуюсь Яндекс.Навигатором и не раз обращал внимание, что идет голосовой набор, видимо, записывают на серверы свои. Поэтому не пользуюсь Яндекс.Навигатором.

С.ДОРЕНКО: Я не пользуюсь. Вчера, когда грохнулся Google, я моментально поставил GPS бай скаут, я поставил GO TomTom. Но GO TomTom плохо, потому что TomTom очень платный. Очень платный. И это омерзительно. Они хотят 20 долларов в год, TomTom.

А.ОНОШКО: Но разве это не гарантирует вам, что уж второй раз они точно ваши данные не продадут всего лишь за 20 долларов?

С.ДОРЕНКО: TomTom – это международная компания, очень крупная. На самом деле модельная компания на планете Земля не Google, а TomTom. Когда люди изучают, урбанисты, что происходит в Сингапуре или в Сиднее, или в Буэнос-Айресе, они сопоставляют, то всегда обращаются к TomTom. TomTom главный в этом деле. Главный. Не Google даже, как ни странно. Поэтому, если ты обращаешься к TomTom, ты понимаешь, что ты обращаешься к международной организации с репутацией, которая не захочет что-то перепродавать.

А.ОНОШКО: Но ты не товар, а ты клиент там у них получаешься. Поэтому тебя вроде бы не должны…

С.ДОРЕНКО: Вроде бы не должны слить. Поэтому я пошел на GPS бай скаут вчера, я поставил себе на телефон и я поставил себе TomTom, но он дико платный, и это мне не нравится. Я не хочу платить, я не люблю платить. Я же вырос на этой земле, где дух свободы…

А.ОНОШКО: Но тогда платить будут вами.

С.ДОРЕНКО: Ну не знаю, может быть, стоит действительно заплатить. 20 долларов в год они требуют.

А.ОНОШКО: Разделите на 12.

С.ДОРЕНКО: Ну не знаю, это меньше, чем порноресурс. Это меньше. 20 долларов в год.

А.ОНОШКО: Придется от чего то отказаться.

С.ДОРЕНКО: Хорошую порнуху за сотку в год покупаешь. Таким образом, получается, что это дешевле. Не знаю. В 5 раз дешевле. Но лучше ли? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я как раз специалист в сфере прослушивания и всего остального. Могу ответить на все ваши вопросы. Первое. Звонил слушатель по поводу Яндекса, пишет. На самом деле нас пишут в таком огромном количестве мест – и телевизор, и все прослушивающие устройства. Но есть одна большая проблема, пока с точки зрения распознавания все этого нужно огромное количество человеческих ресурсов. И этого нет у наших спецслужб. Второе. С момента того, когда слушали телефоны и убивали политковских, убивали журналистов в те суровые времена, прошло некоторое количество времени…

С.ДОРЕНКО: 11 лет всего.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Общество немножко поменялось, и изменились телефонные связи и связи в обществе, они ушли в другие средства. Они ушли в скайп, они стали более зашифрованные. Нормальные люди не разговаривают по телефону и ничего не обсуждают.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По одной простой причине: ваш трафик может перехватить любой системный администратор на коммутаторе.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не нужно обладать никакими специальными знаниями для того, чтобы вас сейчас прослушать. И в телефонном разговоре, который, допустим, состоит между нами с вами, могут это сделать человек пять.

С.ДОРЕНКО: Да, я понимаю. А вот еще вопрос. Когда я спросил у своего друга-врача, что его сын идет в армию, собирался вроде закосить и так далее, тотчас пришла контекстная реклама. Это значит, что по каким-то словам роботы, нейроинтеллекты, так сказать… Это так? Еще, знаете, я иду в торговом центре, прохожу мимо магазина, и на мой телефон приходит через 10 минут, через 5 минут реклама этой торговой сети. Как это?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Огромное количество данных собирается о людях, просто нереальное количество: кто, где, когда, куда, зачем, кто где был, куда позвонил, где был. Соответственно, если у вас установлены всякие маркетинговые приложения или приложения, которые работают на маркетологов, они эти данные передают. Вы поставили какое-нибудь приложение, где-нибудь случайно тыкнули разрешение, и теперь эти данные чудесным образом сливаются. Сливается ваша позиция, место, точка, локация.

С.ДОРЕНКО: Черт! Надо не только Яндекс, но и Google снести. Теперь я понимаю, Google тоже надо снести нафиг.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Чем меньше данных о себе вы рассказываете, тем сложнее понять, где вы, в каком месте находитесь, и тем сложнее сделать что-то с вами, как-то вами управлять или манипулировать.

С.ДОРЕНКО: С другой стороны, чем меньше обо мне известно, тем больше могут додумать. Для того, чтобы доказать, что я хороший, я лучше буду ходить без трусов. Как-то же надо разоблачить себе перед партией и органами. Разоблачить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Лучше, конечно, показывать всем платный аккаунт на некоторых ресурсах, о котором вы говорили, естественно, это достаточно правильное мнение и это сразу исключает то, что вы какой-то нехороший человек. Но, на мой взгляд, тогда нужно заниматься этим делом всем нам, всему обществу.

С.ДОРЕНКО: Ну да. Спасибо за интересный ответ. Главная проблема, если я правильно услышал, сразу я услышал это, главная проблема органов – они имеют доступ к такому объему информации, который им трудно проанализировать. Потому что нужны физические люди, собственно, люди, которые будут анализировать весь этот объем информации. В этом трудность. Но если следят конкретно за тобой, то никакой трудности нет.

А.ОНОШКО: Нет, конечно.

С.ДОРЕНКО: Никакой трудности нет. Есть проблема проследить за всеми москвичами, например, потому что это океан какой-то или море, но если конкретно нужна Оношко, то уж как-нибудь проследят, не волнуйся.

А.ОНОШКО: Следят же все-таки не люди, а алгоритмы уже, которые обрабатывают большие данные.

С.ДОРЕНКО: Алгоритмы, которые дают ключевые слова и так далее. Очень хорошо. Ну все. Надо все посносить. Но нет, такой паранойи не должно быть, конечно.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Теракт в Торонто. Скорее всего теракт. Теракт - это в любом случае злонамеренно. Потому что убийца ехал… мог остановиться. Он именно продолжал движение по тротуару именно для того, чтобы убивать. 10 человек погибли, 15 человек получили ранения. У него армянские могут быть корни, а может быть курдские корни, непонятно. Алик Минасян, 25 лет. Он хотел, чтобы его убили. Потому что после того, как он убил 10 человек и 15 ранил, после этого он мобильный телефон держал как пистолет, направлял на полицейского, имея в виду обычаи Северной Америки, как вы знаете, там в этом смысле очень строго, и полиция обычно любое твое движение, даже просто руки в ее направлении…

А.ОНОШКО: Ответный огонь.

С.ДОРЕНКО: Да, ответный огонь на поражение сразу. Поэтому он рассчитывал, что полиция его застрелит. Он тыкал рукой с мобильным телефоном, имитируя пистолет, надеялся, что его застрелят. Но полицейский увидел, что это мобильный телефон. Потому что это был канадский полицейский. В Штатах, я думаю, даже увидев, что это мобильный телефон, полицейский бы застрелил его нафиг. Потому что формально имеет основания и очень хорошо, и надо застрелить.

А.ОНОШКО: Он бы застрелил его, если бы тот был темнокожим, 100 процентов практически.

С.ДОРЕНКО: Наверное. В Канаде все-таки люди…

А.ОНОШКО: Более рассудительные?

С.ДОРЕНКО: Менее жестокие, да, и они спокойно как-то отнеслись к тому, что он тычет телефон, его арестовали просто. «А про Армению нельзя?» - спрашивают. В каком смысле? В каком смысле нельзя? «Про теракт в Торонто…»

Да, в Армении сменилась власть, но мы не понимаем, куда, то есть, что это.

А.ОНОШКО: Серж Саргсян оказался тряпкой…

С.ДОРЕНКО: Слабак! Тряпка!

А.ОНОШКО: Трус.

С.ДОРЕНКО: Трус.

А.ОНОШКО: Быстро сдался. Быстро отдал неизвестно кому в руки государство.

С.ДОРЕНКО: Судьбу реформ, которые он затеял и так далее. Ну ладно, хватит хохмить.

А.ОНОШКО: Это шутки были не про Армению.

С.ДОРЕНКО: Проблема заключается в том, вернее, не проблема, а вопрос, эта рокировочка не окажется ли обманочкой?

А.ОНОШКО: Что, вы опять думаете, займет какой-то пост?

С.ДОРЕНКО: Условно говоря, уходит этот, заходит его человек.

А.ОНОШКО: Еще один армянин.

С.ДОРЕНКО: Ну прекрати. Что это может означать? Вот то, что происходит в Армении, может означать просто декоративную рокировку. Может означать что-то серьезное. Я не знаю. 73-73-948. Скажите, кто понимает в армянских делах существенно лучше нас. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, добрый день. Мы вчера как раз эту тему обсудили. Я один из этих армян. Сейчас он ушел. Честно говоря, он ушел достойно, то есть не убивая ни одного человека.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это определенная честь и хвала на самом деле. Сейчас вопрос уже в другом. Сейчас уже народ должен рожать лидера, который всех сможет объединить и, безусловно, управлять правильно страной. Мне кажется, этот шаг уже вчера Россия сделала.

С.ДОРЕНКО: Какой?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Один из первых. Мария Захарова выступила и сказала, что, Армения, в любом случае мы всегда с тобой. Временно исполняющим стал бывший сотрудник, так скажем, бывший чиновник «Газпрома», премьер-министра. И победивший оппозиционер впервые, как он встал на сцену, чтобы объявить про победу, он с гордостью сказал, что Россия всегда с нами.

С.ДОРЕНКО: Это хорошо. Но на самом деле клубок проблем описывается, если мы по пунктам пойдем с вами, мы скажем, что ушедший лидер, в общем, всех утомил, а главное – своей неуспешностью и так далее. Неуспешностью в смысле борьбы с коррупцией и так далее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, не просто он ушел, потом про него говорим плохое. При нем была мафия.

С.ДОРЕНКО: Да, мафия. Ну да. И он обещал уйти и не идти на пост премьера, но не сдержал обещание.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Помимо этого, он еще до выборов обещал много должностей, это уже весь народ знает, очень таким влиятельным людям, и после выборов он их всех подвел.

С.ДОРЕНКО: Еще, кроме этого, вам же нужно развитие. Вам нужно развитие, какой-то новый импульс стране. Правда же? И здесь может оказаться, что вы добились декоративной смены человека, а новый будет какой-то ужасный, а может быть даже из той же мафии, что и предыдущий и так далее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это будет. Обязательно будет, Сергей. Это будет в лучшем виде.

С.ДОРЕНКО: Вот я боюсь этого.

А.ОНОШКО: Но это больше дает возможностей, даже если так произойдет…

С.ДОРЕНКО: Давай сначала опишем проблему. Попытаемся описать. Вот у нас чистый лист бумаги, мы пытаемся описать проблему. Мы говорим, что при предыдущем была мафия. Он раздражать стал людей настолько, разных людей, в том числе в элитах, как говорит наш слушатель, в том числе в элитах, которым он обещает делиться властью, но не делится, раздражал людей настолько, что они стали хотеть, чтобы он ушел. И он, почувствовав это, обещал уйти. Но он не сдержал обещание, пошел в премьер-министры после президентства. У них была конституционная реформа, власть передана премьер-министру, то есть он ушел на новое место, где власть ему уже и была передана. Это раздражало людей настолько персонально. Он должен уйти. Я понимаю. Но теперь давайте говорить не о персональных проблемах, а о проблемах страны, которая плохо развивается. Ей нужно обеспечить развитие. У меня вопрос: то, что ушел старый, это полдела или треть дела, или четверть дела, или только начало дела? Может быть, это только 10 процентов дела? Может быть, это только начало дела? Дело заключается в развитии, а не в смене декораций. Вопрос: сейчас, когда он ушел, новый обеспечивает развитие или что? Для меня это единственный вопрос. Мы хотим убрать старого или мы хотим развития страны? Мы хотим развития страны.

А.ОНОШКО: Но без убирания старого это точно невозможно.

С.ДОРЕНКО: О’кей, убрали. А новый, он что? Давайте с этой позиции идти вперед. Может быть, новый тоже самое или хуже. Здрасьте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Да, Абдул.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не армянин, но хочу посмотреть такую интересную позицию. У меня такое ощущение, что Саркисяна придавили америкосы. Это стопудово.

С.ДОРЕНКО: Саргсяна.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что там было несколько попыток… Он не убивал. Газовые там… несколько человек погибло. Убивал он тоже людей, просто как-то его не поддержали. Он посмотрел в сторону Кремля, оттуда ветер не дует. Но развитие может быть очень простое. Насколько вы помните, между Арменией и Турцией закрыта граница. Но турки тоже под америкосами. Дадут им развиваться, откроют границу, переговорят с Азербайджаном, от Алиева тоже можно такое ожидать, такая бархатная революция, потому что там тоже типичная ситуация.

С.ДОРЕНКО: Абдул, если бы у них были открытые души, открытые мозги для развития отношений. Но это не так. Это не так. Они настолько пещерно ненавидят армян, я вам откровенно говорю…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Кого вы имеете в виду?

С.ДОРЕНКО: Всех соседей. Всех соседей, кроме грузин, которые не очень тепло относятся.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поверьте, что Турция как таковая играет роль типа второй части с той стороны.

С.ДОРЕНКО: Боятся как огня. Турки. Весь восток Турции – это курды и армяне.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вопрос этой революции, если можно ее так назвать, заключается в нашей базе. Она стоит очень близко к турецким границам, то есть к НАТО. Вот убрать, и представляете, что будет?

С.ДОРЕНКО: Абдул, вы говорите как математик. Но там люди страстные, они страстно ненавидят.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сережа, когда люди хорошо живут, эта ненависть уходит на нет, потому что жить хочется хорошо всем.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Но я хочу сказать, что у Турции чрезвычайно уязвимая ситуация, абсолютно уязвимая. Она связана с тем, что восток страны населяют люди, которые молчат о чем-то тревожном. Ведь важно понимать, о чем молчат люди.

А.ОНОШКО: О чем они там молчат?

С.ДОРЕНКО: Они там молчат о чем-то тревожном, и у них память забита всякими несправедливостями, на востоке Турции. Всякими несправедливостями. Поэтому восток Турции тревожно молчит о чем-то нехорошем. Поэтому открывать армянам границу для турков, не знаю. Не знаю. Азербайджан, настолько клише въелось в сознание войны, что я не верю, что это можно распечатать. Я не верю.

А.ОНОШКО: А с другой стороны, если реально близко с лупой посмотреть на людей, то в действительности это все не имеет большого значения. Люди общаются между собой.

С.ДОРЕНКО: Как это, не имеет большого значения? Штампы имеют страшное значение для людей.

А.ОНОШКО: Но они же общаются, есть друзья между…

С.ДОРЕНКО: Штампы, клише имеют огромное значение для людей. Люди общаются, ездят и все такое. Но как попугаи отвечают на страшные какие-то вопросы, отвечают страшные ответы. Как попугаи. Они готовы говорить «да». Страшное клише, я тебе отвечаю.

А.ОНОШКО: Но людям это нравится. Если это раздувать и развивать, то оно, конечно, будет самовоспроизводиться. Но если наоборот вести работу пропагандистскую с обеих сторон в обратном направлении, например, эта история осталась историей, сейчас другой мир… Нет?

С.ДОРЕНКО: Насть, пропагандистская работа, большая пропагандистская работа ведется по поводу большего и большего, и большего участия афроамериканцев в жизни Америки уже лет 60, 50, с Мартина Лютера Кинга.

А.ОНОШКО: Ну да, долго.

С.ДОРЕНКО: С 60-х годов. 70-е, 80-е, 90-е, нулевые, десятые. 50 лет идет разъяснительная работа и пропаганда о том, чтобы убрать напряженность в отношениях с черными и так далее, с черными афроамериканцами.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Но сегодня ты едешь по Нью-Джерси, ты заезжаешь в город Орандж и тебе говорят: на красный не останавливайтесь и ночью здесь не бывайте, вас здесь убьют, потому что здесь черные. Это 50 лет работы, но потом ты один раз видишь эту улицу, один раз видишь этот Орандж и ты все понимаешь, все 50 лет до свидания.

А.ОНОШКО: Не совсем так.

С.ДОРЕНКО: А у восточных народов очень глубокая память.

А.ОНОШКО: Но движение все равно же есть. Лучше стало, чем 50 лет назад.

С.ДОРЕНКО: Мы с тобой не так устроены. Твоя бабушка с Дальнего Востока, а туда ее переслали, на Дальний Восток, из Украины. Бабушка украинка, ее при Столыпине шуранули или ее родителей при Столыпине шуранули на Дальний Восток, она родилась на Дальнем Востоке, в хохлятской семье. Мы так живем. На Востоке люди живут, привязанные к пятачку земли своему, и знают точно все про каждую могилу: от чего, почему, кто, с кем поссорился, что было – все знают. У них длинная память. На Востоке длинная память. С длинной памятью жить тяжелее.

А.ОНОШКО: Но времена изменились, уже все это не имеет ни малейшего на самом деле значения в современном мире. Я верю в это.

С.ДОРЕНКО: Ты либертерианка.

А.ОНОШКО: Я пытаюсь предложить всем подумать, насколько нас это все в действительности интересует глубоко.

С.ДОРЕНКО: Неправда. Люди рабы своих могил на Востоке и они всегда будут рабами своих могил. Все. Я тебе говорю правду. Что ты, не слушаешь меня?

А.ОНОШКО: Тогда надо восстановить границы 500-летней давности, пусть живут в мире и согласии. Или что? Или мы не найдем ни одного места в истории, когда всем было хорошо.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Саргсян был человеком, которого не любили, как я понимаю теперь, в Армении. О’кей. Он ушел. Что нужно армянам? Развития или любимый лидер? Что нужно-то, в этом же вопрос. Развития страны или любимый лидер? Это может быть разные вещи, а может быть одно и тоже. Не знаю. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

С.ДОРЕНКО: Что получит, как вам кажется, Армения? Получит ли она развитие страны?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все стремились за это, чтобы победить и развития в стране.

С.ДОРЕНКО: Чтобы было счастливое место, богатое, чтобы у людей были деньги, возможности и так далее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, главное, чтобы всем было хорошо, и все развивались, у всех была работа.

С.ДОРЕНКО: Да. В этом главное. Но это будет? Вы чувствуете, что пойдет дело в эту сторону?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, да. Потому что, сколько раз стремились менять государство, можно так сказать, и вот не победили, можно так сказать. До этого у нас были не такие лидеры, как нам надо было. Я посмотрел на всех, видел, что ни один человек гражданский не встал на сторону Сержа Саргсяна.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Еще видел, что военные и полиция…

С.ДОРЕНКО: Тоже сочувствовали народу, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сочувствовали. Дело только за приказом.

С.ДОРЕНКО: А потом и даже приказ не помогал.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, и потом приказ не помогал, потому что военные часто из батальона убегали и вставали на сторону людей.

С.ДОРЕНКО: Да, это правда. Но теперь развитие нужно. Теперь нужно развитие. Вы победили, ну хорошо. А развитие? Вот проблема.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Развитие дальше уже покажет. Получается, мы 50 процентов сделали, осталось 50. А самое главное, что… так сказать, дерево упало, надо еще корни снять.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А то будет так же, как…

С.ДОРЕНКО: Как было.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, раньше.

С.ДОРЕНКО: Удачи вам. Поехали дальше.

Я хотел сказать про этот указ. На самом деле мне ужасно интересно. Президент подписал об устранении из соцсетей и вообще из поисковых машин порочащую информацию. Я стал думать, что такое порочащая информация. Я приведу пример. Я говорю, я сейчас утверждаю ложь относительно Насти Оношко. Я говорю, что Настя Оношко – выдающийся российский хоккеист. Выдающийся российский хоккеист Анастасия Оношко. Это полная, стопроцентная, торжественная ложь.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Но она порочит тебя или нет?

А.ОНОШКО: Порочит порок, а это не порог. Хорошее дело. Общественного осуждения у хоккеистов нет.

С.ДОРЕНКО: Пойдем дальше. Я сказал: Настя Оношко – выдающийся российский хоккеист. Она говорит: это порочащая меня информация. Я говорю: а что тебя порочит? Что тебя порочит? Быть хоккеистом порочно? Непонятно. Хорошо, дальше. Я говорю, что Настя Оношко (очередную ложь я придумал) долларовый миллиардер. Это порочит? Может порочить, если ты на государственной должности. Если ты на государственной должности, то это может быть намеком на твои особые отношения с должностью.

А.ОНОШКО: Если я даже не на должности, это все равно порочит, потому что нужно объясниться перед обществом, откуда у меня такие деньги, может, я их ворую.

С.ДОРЕНКО: Одним словом, я не понимаю, что такое порочащая информация. Где дефиниция? Порочащая для кого? Для тебя, говорящего, или для человека, о котором говорят? Порочащая когда, сегодня или вчера? Потому что вчера может быть порочащая, а сегодня – нет.

А.ОНОШКО: Да, может такое быть.

С.ДОРЕНКО: Я хочу понять, порочащая для кого и когда, а завтра может быть будет порочащая то, что сегодня не порочащая. Понимаешь?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Вот и все.

А.ОНОШКО: Значит, можно теперь… Там в итоге по требованию Роскомнадзора ресурс должен удалить эту информацию, если не удалит, будет заблокирован. Вот такая история.

С.ДОРЕНКО: Но само понятие «порочащая», она какая порочащая? Вот, что я пытаюсь… Кто-нибудь из юристов, кто-нибудь, кто понимает в теме, посоветуйте мне, скажите, что значит «порочащая информация», которая теперь будет блокироваться. Она порочащая для кого и она порочащая в какой момент, и порочащая кого. Здрасьте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Сергей, Москва. Здесь надо обратиться к статье, потому что там статья звучит так: распространение информации, порочащей честь, достоинство и деловую репутацию. То есть все равно надо определить, что именно оно порочит. Вот норма уже определяет, опорочена честь может быть, достоинство и деловая репутация.

С.ДОРЕНКО: Когда я говорю, что Настя выдающийся русский хоккеист…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Настя для себя определяет, что именно, какой вред ей нанесен этой информацией. Либо деловая репутация ее понесла ущерб какой-то, либо как бы она считает, что опорочены честь и достоинство. Если честь и достоинство…

С.ДОРЕНКО: Я говорю: можно хоккеистом опорочить? Нет, нельзя.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дальше она обращается в суд. Ведь, чтобы норму применить, необходимо обращение в суд. А вот в суде каждая сторона, в том числе Настя, должна будет доказать, что эта информация как-то повредила ее деловой репутации или чести, или достоинству. Делается это следующим образом. Если, например, вы назовете ее не хоккеистом, но, например, нецензурным словом…

С.ДОРЕНКО: Нет, я скажу, что она миллиардер, например.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Этим вы можете нанести вред ее деловой репутации, потому что она таковой не является, и эта информация может причинить ей вред с точки зрения контрагентов, потому что, например, они начнут ей какие-то цены более большие называть, думая, что у нее больше денег и она может платить.

С.ДОРЕНКО: Да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но она должна это все доказать. Самое сложное – это доказать в этой ситуации, что действительно это причинен ей вред. А как это доказать, уже она будет думать, и не всегда это реально сделать, не всегда эту норму реально применить.

С.ДОРЕНКО: То есть этот закон описывает ситуацию, которая все-таки решается в суде.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно, в 100 процентах случаев это судебное разбирательство. Только суд может признать, что нанесен вред.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам огромное. Посмотри, пожалуйста, «Путин подписал», «президент подписал», там через судебное разбирательство или предварительно можно блокировать. Давайте после новостей я расскажу.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: С пояснением к закону. Путин подписал закон, мы читаем в «Российской газете», о блокировке сайтов с порочащей информацией. Выступает Настя Оношко. Настя, прошу вас.

А.ОНОШКО: «Гражданин вправе обратиться к судебным приставам с просьбой принять меры по удалению из интернета информации, которая порочит его имя».

С.ДОРЕНКО: И он должен доказать, что это порочит.

А.ОНОШКО: До этого, до того, как обратиться к приставам, уже должно быть принято судебное решение.

С.ДОРЕНКО: Он должен доказать, что это его порочит.

А.ОНОШКО: Да, в суде, а суд должен встать на его сторону. Если это происходит, он имеет право просить приставов заблокировать ресурс.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Если его порочат убийством? Человека порочат убийством. Он убийца, убил человека.

А.ОНОШКО: Она недостоверная.

С.ДОРЕНКО: Что значит, недостоверная? Почему недостоверная?

А.ОНОШКО: Если она недостоверная, ее должны убрать?

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Человек убил. Мы говорим, он убил. А он говорит: меня это порочит.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, ни один человек не может знать полную информацию о ком-либо. Кого-то может порочить хорошая информация, кого-то плохая.

С.ДОРЕНКО: Конечно. В разных сообществах разная информация порочит. Конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я могу сказать, у нас президент хороший, а может он плохой. Это ложная, например, информация, а может он хочет быть плохим или еще что-то. Это же вообще разобраться сложно очень.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что человек сделал плохое дело. Я иду докладывать, например, в полицию, что он убил. Но это порочит его? Порочит. Это еще требуется доказать? Да. Так что мне, молчать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Настя, здравствуйте. Александр.

С.ДОРЕНКО: Александр, вот я иду по улице, и какой-то чувак с заточенным напильником рубит другого человека. Я вижу, как он нанес 10 ударов, например, в корпус и я вижу, что напильником погружался в человека. Я думаю, что, наверное, это убийство или причинение тяжкого вреда здоровью, но скорее всего, что убийство. Я иду и кричу по улице, это публикация путем заявления, я публикую. Убивают! Убивают! Я публично обращаюсь к сообществу. И я там бегу, у меня там мент, я знаю, рядом с посольством стоит какой-то, я ему кричу издалека, с 30 метров: убивают, убивают, вот здесь убивают человека. Это порочащая информация? Конечно. Я обвиняю человека в тяжком преступлении. Я доказал эту информацию по суду, что он убийца? Нет. Нет, я не доказал ничего. Значит, я должен молчать! Молчать должен!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, Сергей, несообщение о преступлении – это тоже преступление. И в лучшем случае вас могут осудить не за клевету, а в данном случае за ложный донос. Это две большие разницы.

С.ДОРЕНКО: Боже милостивый. Я не знаю тогда, что мне делать. Мне кажется, тогда надо как-то с повязкой на глаза ходить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почему? Просто зовите полицию и все.

С.ДОРЕНКО: Просто полицию: полиция, полиция.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Или там: пожар.

С.ДОРЕНКО: Да-да. Но есть же значимые, во всяком случае, в некоторых странах мира, есть значимые журналистские расследования, как то, мы знаем, Никсон…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да и в нашей стране есть значимые журналистские расследования.

С.ДОРЕНКО: У нас в основном сливы. У нас сливы. Я скажу так, значимые сливы. Но эти значимые сливы то и дело говорят о страшных делах. Я помню, что я вернул государству череповецкий завод «Череповецкий азот». «Череповецкий азот». Забрал у Потанина и вернул государству. Я лично. Публикацией. А вот сегодня я бы этого не смог сделать. Я бы не смог. Спасибо. А потом однажды в Яффе мне Гусинский сказал: это мои подкинули тебе папку с документами. А мои - это значит Филипп Денисович Бобков, который был начальник пятого управления по борьбе с инакомыслием в КГБ СССР. То есть начальник пятого управления по борьбе с инакомыслием, перешедший на службу к олигарху Гусинскому из КГБ, подбросил мне через ходоков (якобы ходоки пришли) папку с документами о том, что Потанин не выполнил условия договора, и я это забабахнул в эфир, меня использовали якобы и так далее. Понимаешь, в чем дело?

А.ОНОШКО: Новости из антиутопии какой-то.

С.ДОРЕНКО: Ну и хорошо, завод в результате вернули государству. Так вот вопрос: сегодня это невозможно.

А.ОНОШКО: Почему невозможно?

С.ДОРЕНКО: Невозможно.

А.ОНОШКО: Слив невозможен или действия на основании журналистского расследования?

С.ДОРЕНКО: Сегодня нет слива. Сегодняшнее телевидение настолько прямое, как ствол ружья.

А.ОНОШКО: У нас есть один оппозиционер, который ведет расследования.

С.ДОРЕНКО: Сегодняшнее телевидение – это департамент, один из департаментов власти. Нельзя туда что-то слить. Им просто приказывают сказать это. Точка. Они говорят это.

А.ОНОШКО: Но в индивидуальном порядке некоторые оппозиционеры же ведут свои расследования, тоже снимают что-то с вертолетов и все такое.

С.ДОРЕНКО: Это будет запрещено. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Понятно, что это все задумано против Навального.

С.ДОРЕНКО: Вы думаете?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я уверен в этом. Понятно, что против него никто в суд еще не подал по итогам его расследований, но в итоге, я думаю, будет заблокирован сайт Навального.

А.ОНОШКО: Так нужно, чтобы хоть кто-то сказал, что информация недостоверная, пошел в суд.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Знаете… в законе нет только при одном условии, что суд будет свободным. Но в России до свободного суда еще лет 200. Поэтому все это шито белыми нитками.

С.ДОРЕНКО: Понятно. Поехали дальше. У меня дико интересная тема есть, но которой я немножко стесняюсь, но я думаю, чего стесняться жизни. На Lenta.ru потрясающий материал о том, что в YouTube входят все больше и больше людей из зоны, из тюрьмы, тюремные блоги. Эти тюремные блоги готовят юношество к тюрьме, то есть как что делать, чтобы не налажать.

А.ОНОШКО: Ой как интересно, давайте послушаем.

С.ДОРЕНКО: Это на самом деле прямо инструктаж.

А.ОНОШКО: А там без мата или нет?

С.ДОРЕНКО: Мат есть на седьмой минуте, но за седьмую минуту мы не будем уходить. Я помню, что там мат есть где-то, но на седьмой минуте, я проанализировал этот текст и этот звук. Вы знаете, что у нас Роскомнадзор борется с интернетом, опаньки, не запускается Lenta.ru. Сейчас запустится постепенно.

 

- Добрый вечер, осужденные. И это снова я в эфире. Ваш наводящий вопрос, как правильно зайти в камеру.

 

С.ДОРЕНКО: Как правильно зайти в камеру.

А.ОНОШКО: Погромче.

С.ДОРЕНКО: Не могу я громче.

 

- …я сам не далек от этой жизни. Все было жизненно, я сам заходил в хату… Зашел, поздоровался. Поздоровался элементарно: здравствуй, честной народ, арестанты, петухи, красные. Мне, конечно, были сказаны такие слова, допустим: бросай свой баул, шагай к платформе. Тот, кто смотрит за хатой, подошел, пообщался. То есть изначально, вернее, поздоровался, сказал, кто, откуда, чего, как погоняло, и спросили, чем занимался по воле, чем собираешься заниматься в камере. Ну и, конечно, если спрашивали, по жизни кто ты блатной, мужик, петух. Н, конечно, педераста на платформу не пустят, это вы и сами прекрасно знаете, не мне вам рассказывать. А при входе в хату сразу говоришь, если по жизни хромаешь, значит, хромаешь, либо военный, как говорят сейчас.

 

С.ДОРЕНКО: Если ты гомосексуалист, ты при входе в хату говоришь, что ты военный. Да, дорогая, ты говоришь, что ты военный либо по жизни хромаешь. Надо сказать, «я по жизни хромаю», например. Чувак объясняет. Или военный. Надо сказать: я военный. Красивый, здоровенный. Послушай.

 

- …либо опущенный. Но на моем жизненном пути было так. Если он, как говорится по нынешним словам, опущенный, он заходит и говорит: либо я военный, либо я хромаю. То есть понятно, что у него по жизни не все ровно.

 

С.ДОРЕНКО: По жизни не все ровно у него. Он говорит: я хромаю. Или: я военный. Прикинь, чего? Товарищи военные, товарищи генералы, товарищи, офицеры… Товарищи офицеры!

А.ОНОШКО: Все ли у вас ровно по жизни?!

С.ДОРЕНКО: Ровно у вас по жизни?! И так далее. Тут длинный, 11 минут, мы не будем. А говорит, как раньше было. А раньше за стол сажали. Сейчас ты заходишь: здрасьте всем говоришь, приветствую… идешь по форме, к смотрящему за хатой. Докладываешь, чем будешь заниматься. Это очень выгодно и правильно, если ты что-то умеешь делать руками. Например, этот парень сапожник, он по обуви.

А.ОНОШКО: Вообще уникальное знание вообще полезно.

С.ДОРЕНКО: Нет, именно что руками. Если ты Перельман, то это вряд ли тебе поможет.

А.ОНОШКО: Прикладная уникальность.

С.ДОРЕНКО: Да, прикладная уникальность. Лечить, писать заявы от народа в суды.

А.ОНОШКО: А погонялово у тебя какое?

С.ДОРЕНКО: У меня?

А.ОНОШКО: Погонялово. Мне понравилось это слово так, «погонялово», я так давно не слышала.

С.ДОРЕНКО: Я Расстрига. Погонялово у меня Расстрига.

А.ОНОШКО: Я бы не рискнула в хате говорить, Расстрига, на всякий случай.

С.ДОРЕНКО: Почему? Священного звания человек. Расстрига.

А.ОНОШКО: Все ли у вас ровно по жизни?

С.ДОРЕНКО: Я расстрижен из журналистов. Ты что, смеешься? Денис, здрасьте.

А.ОНОШКО: Определиться заранее, я просто всем предлагаю подумать, какое погонялово у каждого, чтобы знать, если что, не мямлить.

С.ДОРЕНКО: Расстрига. А в разных школах было почему-то, случайно профессором меня звали. Профессор. Я профессор. Пусть зовут профессор. Товарищ профессор. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Вы знаете меня немножко, что я разбираюсь в этой теме. Я туда попадал и заходил. На самом деле действительно там спрашивают, кто ты по жизни. Первый вопрос: кто ты по жизни.

С.ДОРЕНКО: А вы говорите, врач, например, хирург.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну да, мне проще, когда я там в 90-е…

С.ДОРЕНКО: И вы всегда будете в уважении. Правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Конечно, если ты действительно… грубо говорить не буду…

С.ДОРЕНКО: Военный, хромаешь по жизни.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну… если вы сломались по жизни, то вы лучше честно скажите, никто вас там не убьет, ничего, вы просто место свое займете. Но врачом быть хорошо.

А.ОНОШКО: А почему нельзя обмануть?

С.ДОРЕНКО: Нельзя, потом убьют. Если ты обманул, всех зашкварил, тебя убьют.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это смерть. Вы просто всю камеру, как говорится…

А.ОНОШКО: Подводите коллектив.

С.ДОРЕНКО: Да, они же коснутся тебя… и так далее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это конец. Это нельзя. Самый сложный вопрос: кто ты по жизни. Вот это запомните: кто ты по жизни. Это тяжело сказать. Но если ты врач, это легко сказать. А вот человек, который «я менеджер».

А.ОНОШКО: По жизни.

С.ДОРЕНКО: Не годится.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это тяжело, это не котируется. Правильно говорить: я сапожник…

С.ДОРЕНКО: Что-то надо делать, уметь что-то. Надо что-то уметь.

А.ОНОШКО: Надо детей сейчас уже говорить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А менеджер, журналист… Можно сказать, журналист. Тогда с тобой будут разговаривать и веселиться будут, тоже хорошо.

А.ОНОШКО: А журналист связями может быть полезен.

С.ДОРЕНКО: Журналист может написать заяву какую-то, бумагу может оформить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. А если ты менеджер, ты никто вообще.

С.ДОРЕНКО: Очень может пригодиться профессия сомелье, вот шутит Сергей. А я сомелье.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы бы, Сергей, там котировались.

С.ДОРЕНКО: Для рассказа смешных историй, я думаю. А вот шнырь… Он рассказывает дальше, как нельзя быть шнырем.

А.ОНОШКО: А что такое шнырь?

С.ДОРЕНКО: Шнырь. Тебе кто-то говорит, ответственный человек, ответственный господин какой-то там, ты видишь сразу, что он большой господин, он тебе говорит… «А если ты блогер по жизни?» Ответственный господин говорит тебе: сынок, чайку сделай. И вот он говорит: приходилось делать.

А.ОНОШКО: И ты шнырь становишься.

С.ДОРЕНКО: Нет. А там вот так, тут надо, говорит, понять, чье приказание ты выполняешь. Потому что все пытаются тебе как помочиться на штанину, и ты должен здесь аккуратно, не встревая в скандал, аккуратно отвести подозрения, что ты можешь быть прислугой.

А.ОНОШКО: Шестеркой у шестерки.

С.ДОРЕНКО: Да-да. Это, говорит, абсолютно принципиальная вещь. Оказывается, они еще кружку обмазывают зубной пастой, чтобы варить чифирь. Чтобы донышко не портилось, эмалированную посуду, снизу делают как броню такую из зубной пасты… Он рассказывает, вот зубная паста, это мы ею обмазываем кружку, чтобы варить чифирь.

А.ОНОШКО: Сегодня дома с детьми попробую.

С.ДОРЕНКО: Он объясняет, это как глина, так, раз, и чифирь нормально варится. Вот он говорит: мне говорит человек, я понимаю все дела. И мне говорит человек: сынок, чайку сделай. И говорит: ну что ж, пришлось делать. Пришлось делать. А другой какой-то скажет, «сделай чайку, быстренько сгоняй», надо аккуратно отвести, но аккуратно, не встревая, не надо встревать в скандал. Надо аккуратно, но четко дать понять, что нет, ты не будешь делать чай.

А.ОНОШКО: А как?

С.ДОРЕНКО: В камере есть шнырь и под ним еще два-три, подшныренка, если большая камера. То есть шнырь – это типа завхоз такой, а у него подшнырята есть, они там драят унитаз и так далее, а этот распоряжается и этот тащит чай главному. Четкая иерархия. Вот такая тема.

А.ОНОШКО: Прямо как у морских свинок.

С.ДОРЕНКО: А теперь позвольте мне сказать. Это блоги и на этих блогах сразу 100 тысяч подписчиков. Сразу, моментально. На этих блогах вот у этого парня 25 миллионов просмотров. Он только начал. Сразу 25 миллионов просмотров, чтоб вы понимали. Я не шучу.

А.ОНОШКО: Это первый и второй. Вы сами говорили, 101-й уже не получит такого количества подписчиков, наверное.

С.ДОРЕНКО: Я не знаю.

А.ОНОШКО: Как-то он плохо рассказывает, не очень оратор.

 

- Вы, наверное, сами прекрасно знаете…

 

С.ДОРЕНКО: Вот он показывает пакет с туалетной бумагой, что из нее можно сделать.

 

- Гигинический пакет.

 

С.ДОРЕНКО: Гигинический пакет.

 

- Самая первая необходимость. То есть жопу подтереть, руки помыть, зубы почистить…

 

С.ДОРЕНКО: Он рассказывает ребятам, что «вам дадут гигинический пакет, что из него можно сделать». Он говорит: месяц надо на это туалетной бумаги, а иногда и соседу дать туалетной бумаги подтереться. Дальше. Бритвы. Он говорит: из бритв я делаю шило для сапожного дела, шило из рукоятки, я делаю ножи, я делаю для стрижки. Из каждого разового Bic, вот эти бритвы Bic, он делает целую кучу изделий разных важных, интересных. Отвинчиваются, срезаются. Говорит: ребята, что только нельзя сделать… все можно сделать. Мыло. Зубная паста используется, чтобы варить чифирь. Низ кружки обрабатывается. Мыло используется, чтобы сделать нитку интереснее, как это сказать, покрепче нитку сделать, когда он шьет обувь. Он зашивает обувь, нитку можно мылом несколько слоев, я не понимаю, но как-то он делает. Он говорит: у нас мыло такое, как деготь, оно маслянистое как солярка, этим мылом мы делаем нитку. То есть человек рассказывает такие вещи, ты смотришь, у тебя глаза на лоб лезут. И 25 миллионов просмотров. Настя, понятно, интерес у сограждан какой?

А.ОНОШКО: Большой.

С.ДОРЕНКО: Большой.

А.ОНОШКО: Но я должна признаться с ужасом, что мне тоже интересно, хотя я не собиралась туда, но… на всякий случай.

 

- Кому-то на месяц хватает этого куска мыла. Ну станочки, конечно, не скажу, что сильно добрые, у кого пушок, тот бреет хорошо. А вот у меня, видите сами, братва, порода какая. Мне этого станочка даже на раз побриться не хватит. Из него, между прочим, хорошие… когда вытаскиваешь, хорошее полотно получается. Если хотите, я вам могу показать.

 

С.ДОРЕНКО: Он ножи делает из бритв.

 

- Да, господа осужденные, этими станочками, я забыл вам добавить, что неплохо себе наводить на голове порядок. Берешь один станочек, я не знаю, кто из вас бреется им, кто не бреется, но я не бреюсь ими. Видели?

 

С.ДОРЕНКО: И так далее. Настя!

А.ОНОШКО: Прям литература нового века.

С.ДОРЕНКО: Вся наша жизнь – тюрьма. Надо готовиться постоянно к этому. Возможно, пора забыть об успехе нашего общества после такой популярности криминальной культуры. Криминальная культура – принципиально важная часть русской культуры. Принципиально важная часть. Просто чтобы ты понимала. Россия стоит на двух гигантских культурных основах – это армия и тюрьма. Последи за нашей лексикой. Вся наша лексика, любые наши действия, именно действия, описывают в параметрах армии и тюрьмы. Подумай об этом. Однажды стань лингвистом по-настоящему и подумай, как мы описываем наши действия. На самом деле три, здесь примешивается третье обязательно, все, что мы описываем, что мы делаем, мы обязательно описываем в терминах армии, тюрьмы, обычно в параметрах сексуальной агрессии. То есть мы обычно все делаем в рамках сексуальной агрессии, через понимание сексуальной агрессии, армейское и тюремное. Ты это понимаешь? Вся наша жизнь описывается в терминах сексуальной агрессии, в ее преломлении через русскую армию и тюрьму.

А.ОНОШКО: Может быть, это свойственно млекопитающим?

С.ДОРЕНКО: Ха-ха!

А.ОНОШКО: Вот у нас морские свинки. Я тут принесла, нашему было скучно, я принесла ему бесплатного незаконнорожденного морского свинка из магазина. И мы наблюдаем, как они взаимодействуют. Вот они встретились. Они общественные животные, морские свинки, они не могут в одиночестве жить долго. Меня потрясло, этому три недели, а второму четыре месяца. И маленький начинает напрыгивать на большого.

С.ДОРЕНКО: В рамках сексуальной агрессии.

А.ОНОШКО: Да-да. Вы несколько раз повторили, мне сразу вспомнилось. Сначала они обнюхивались, а потом друг на друга стали наскакивать. Я так поняла, что это у них иерархия таким образом устанавливается: кто кого убедит больше, тот и будет главный в их этой штучке, где они живут. Я просто думаю от морских свинок вот так, к русской армии и к тюрьме, может быть, это общечеловеческое, везде?

С.ДОРЕНКО: Общемлекопитающее, ты сказала. Общечеловеческое. Морская свинка общечеловеческая. Общемлекопитающее.

А.ОНОШКО: Общемлекопитающее.

С.ДОРЕНКО: Ну может быть. А насекомые? Чисто интеллигенты.

А.ОНОШКО: Все время умываются, мы знаем.

С.ДОРЕНКО: Насекомые – чисто интеллигенты. Ладно, хорошо. В движении.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: 10 часов 7 минут. Там, когда я шептал что-то нежное вам, орал, это шмыганье, это было не мое шмыганье. Это Настя шмыгала.

А.ОНОШКО: Я от волнения, потому что у меня не грузился очередной сайт.

С.ДОРЕНКО: Это не я был, это Настя.

А.ОНОШКО: Но вы тоже так умеете.

С.ДОРЕНКО: Как многие млекопитающие я тоже так умею, совершенно справедливо.

А.ОНОШКО: (свистит)

С.ДОРЕНКО: А это что значит?

А.ОНОШКО: Это «подойди сюда». Это свинка мне говорит.

С.ДОРЕНКО: Свинка?

А.ОНОШКО: Да, она слышит, что хлопает дверь. Мне теперь дети, которые меня постоянно дергают, они мне говорят: мама, тебя зовет морская свинка. Я говорю: передайте ей, что я занята немножко.

С.ДОРЕНКО: «Курса в 58 рублей за доллар уже не будет», пишет орган правительства Российской Федерации. Товарищи, я открываю «Российскую газету», это официальный орган правительства Российской Федерации, читаю нам послание от правительства Российской Федерации: «Курса в 58 рублей за доллар уже не будет». Ну что сказать? Правительству приходиться верить. 61,73 по доллару и по евро 75,31, 75,05 – нефть. Нефть пробила 75, что приятно, как видите. Я говорю, 80 надо. 80 и все. 1,2199, только что была 1,2200. 1,2199 у нас доллар. И биток пошел вверх, мать, был 7800, сейчас 9229. Уже можно было пройти с восьми, допустим, до девяти, уже можно было прогуляться, уже можно было больше 10 процентов загрести. Если бы ты завела в битки 100 миллионов долларов, то ты бы сейчас имела 11 миллионов прибыли, долларов. И Сереже дала бы за совет, не знаю, ну два хотя бы, я не прошу много. А если бы ты в Дерипаску вложилась… Ты знаешь, что в Дерипаску надо было вкладываться два дня назад?

А.ОНОШКО: А что там?

С.ДОРЕНКО: Он же рухнул в три раза, Дерипаска. А вчера амеры говорят, если он свалит из алюминия вообще номинально, то, дескать, мы разрешим работать тогда «РУСАЛу» и все такое.

А.ОНОШКО: А вы бы свалили?

С.ДОРЕНКО: На месте Дерипаски?

А.ОНОШКО: Вроде бы ты своими убираешь, а формально все понимают. А с другой стороны, это же фактически…

С.ДОРЕНКО: Что Полина скажет? Полина скажет: вали.

А.ОНОШКО: Полина знать его уже не хочет.

С.ДОРЕНКО: Почему не хочет? Хочет как раз, потому что у нее на 500 миллионов долларов акции дерипасовские. Были. В три раза, это остается 170. мы очень хорошо знаем, как 500 делиться на троих. 166,6 в период. Значит, у нее осталось 166,6 в периоде. Она на этот период устала смотреть. Она говорит: хватит, сколько можно? Так вот, когда американцы сказали, что если Дерипас свалит, то они разрешат «РУСАЛу», акции взлетели на Гонконгской бирже на 26%. Если бы ты, Настя… Я тебе рассказываю все время, как ты не стала богатой. Послушай меня. Вчера (но это вчера, сегодня уже все), если бы ты, Настя, вчера вложила 100 миллионов долларов в дерипасовские акции на Гонконгской бирже, позавчера лучше, то вчера ты сняла бы 26 миллионов долларов. 26, еще бы два дала мне, у меня было бы уже четыре.

А.ОНОШКО: Я бы дала вам шесть в периоде.

С.ДОРЕНКО: Шесть в периоде… Спасибо тебе большое. Шесть в периоде – это больше, чем четыре. 666,6 в период… А, шесть в периоде? Не хочу.

За нами будут смотреть и за нами подглядят, и какую-то новую корпорацию откроют, которая будет только за нами следить. Это новые рабочие места.

Страны G7, «Большая семерка», создадут рабочую группу по анализу пагубного поведения России, в частности, действий в киберпространстве, распространении ею (Россией) дезинформацией и организации попыток убийств. Об этом заявил глава МИДа Великобритании Борис Джонсон в рамках завершившегося вчера в Торонто министерского заседания группы семи. Не группы семи, группа была восьми. Вот это неправильно пишут. Кто это пишет? «Коммерсантъ». «Коммерсантъ», вы ошиблись, G7 – это grade seven, а G8 – это group of eight. Понимаете разницу? G7 – это grade seven, «Большая семерка», а группа была восьми, это когда в нее входила Россия, так называлось в прессе. Grade seven, Group of eight, группа восьми. Группа семи не существует и никогда не существовала. С 14-го года подобные встречи проходят без России, но вопрос об отношениях с ней остается для «Большой семерки» одним из ключевых. Не меньше внимания было уделено Украине. Впервые они пригласили главу украинского МИДа присоединиться к «Большой семерке». Это назло нам, я думаю, специально.

А.ОНОШКО: Наверное.

С.ДОРЕНКО: Назло нам. Специально. Напроказить хотят.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: А с другой стороны, украинцы практически же русские, считай, без нас не обходиться в известном смысле.

А.ОНОШКО: Ну как будто бы.

С.ДОРЕНКО: Ну хорошо. Они будут за нами следить и дальше нам сочинять санкции. То есть новые санкции пообещали какие-то, теперь уже за Донбасс. То есть теперь уже конкретно сказано: за Донбасс тоже скоро будут новые санкции. Мы уже устали от этих плевков и прочее.

Хорошо, давайте передвинемся теперь вовнутрь к нам сюда. Сегодня «Блумберг» пишет: «Путин после инаугурации подпишет указ об увеличении расходов на медицину и образование на 10 триллионов рублей».

А.ОНОШКО: О! 10 триллионов рублей.

С.ДОРЕНКО: Это очень много. Это очень много (про шесть в периоде). Это примерно 162 миллиарда долларов.

А.ОНОШКО: Мне непонятно, насколько это сможет или не сможет что-то поменять.

С.ДОРЕНКО: 162 миллиарда долларов. Может. Я думаю, может. Очень важное.

А.ОНОШКО: А что? Очень важное что?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Даже если предположить, что украдут и используют здесь, в России, то…

А.ОНОШКО: Чуть больше дач и террас появится. С точки зрения медицины, это тоже хорошо, конечно.

С.ДОРЕНКО: Да. Как стало известно агентству «Блумберг», которое ссылается на осведомленные источники, российский лидер принял решение выделить на медицину, образование, здравоохранение, инфраструктуру… Инфраструктура подразумевает, кстати говоря, интернет, который к тому времени, я думаю, к 7 мая, как вы хорошо понимаете, интернет будет разрушен окончательно Роскомнадзором, и мы начнем с нуля опять его созидать. Это же тоже инфраструктура, да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Инфраструктура связи. Она будет разрушена.

А.ОНОШКО: У нас же телемедицину собираются делать.

С.ДОРЕНКО: Вот видишь. Но сначала мы разрушим до основания, а потом уже начнем строить. 10 триллионов рублей, 162 миллиарда долларов. Когда я на это смотрю, мне делается дурно.

А.ОНОШКО: Да?

С.ДОРЕНКО: Ну это много, хорошие деньги. 162 миллиарда долларов! Подумай сейчас хорошенечко, 162 миллиарда долларов.

А.ОНОШКО: Мне эти деньги кажутся такими же точно космическими, как и все остальные суммы бюджетов больших государств.

С.ДОРЕНКО: Это будет план на шесть лет. 10 триллионов долларов на шесть лет. 162 разделить на шесть – это все равно дофига в год.

А.ОНОШКО: Ну да.

С.ДОРЕНКО: И потом необязательно, что одинаковые суммы в год пойдут. Может быть, сначала какая-то накачка инфраструктурная пойдет больше, потом меньше и так далее. По информации издания, в начале мая Путин сформулирует план развития экономики на ближайшие шесть лет, который подразумевает решительный прорыв в вопросе благосостояния россиян. Понятно?

А.ОНОШКО: Угу.

С.ДОРЕНКО: Я предчувствую какое-то счастье. У тебя есть предчувствие счастья?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Почему?

А.ОНОШКО: Предчувствие горя какого-то преследует меня неотступно.

С.ДОРЕНКО: Почему?

А.ОНОШКО: Даже не знаю. Я, даже если про лекарства говорить, я уж про медицину не знаю, но очевидно, что, например, западные лекарства более эффективны, чем отечественные. То есть это с прискорбием надо констатировать, что если ты хочешь лечиться по-настоящему…

С.ДОРЕНКО: Будут прописаны сокращения расходов на оборону, Настенька. На оборону сокращение расходов и увеличение отдельных налогов, вероятно, налога с продаж. Ну хорошо.

А.ОНОШКО: А про НДС 15%?

С.ДОРЕНКО: Не НДС, а НДФЛ. Не путай, пожалуйста.

А.ОНОШКО: Это то, что мы из зарплаты сейчас платим.

С.ДОРЕНКО: Да. 15 – хорошо, не 35 же и не 55. 15. Господи помилуй, милое дело.

Меня не оставляет предчувствие счастья.

А.ОНОШКО: А как вы его визуализируете?

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что так долго ничего не менялось, что накопилась какая-то потребность в рывке. Она у меня тоже такая, личный рывок.

А.ОНОШКО: Пойдете к зубному провериться?

С.ДОРЕНКО: Нет, куплю БМВ-630 Джи-Ти. Какой-то хочется прорыв. Хочется прорыва. Чертовски хочется чего-то такого, прорыва какого-то, так, чтобы вчера отмести, забыть о вчера, как мусор отмести, пора идти, в прорыв идут штрафные батальоны.

А.ОНОШКО: Да, БМВ.

С.ДОРЕНКО: БМВ-630 Джи-Ти с седьмым салоном, на коньяке… На коньяке цвет, это коньячный цвет. Чтобы кожа, коньячная кожа внутри. Понятно?

А.ОНОШКО: Мне больше нравится светлый салон.

С.ДОРЕНКО: Нет, на коньяке. БМВ цвета джукайра, а салон - на коньяке. Вот чего-то хочется такого. И вот, пожалуйста, 10 триллионов пойдет в медицину и все такое. Вы чувствуете прорыв? У вас есть ощущение надвигающегося порогового перехода? У вас есть ощущение порогового перехода России, что что-то изменится и сильно изменится, и благосостояние пойдет, и здравоохранение, и образование, и инфраструктура? Инфраструктура - это шоссе, это и скоростные поезда, это и интернет.

А.ОНОШКО: Одинаково хорошие врачи во всех городах России.

С.ДОРЕНКО: 5G всюду и так далее.

А.ОНОШКО: Медицинские центры.

С.ДОРЕНКО: У вас есть ощущение, что Россия стоит на пороге выдающегося прорыва… во что?

А.ОНОШКО: Во все. У вас есть ощущение порогового перехода России в…

С.ДОРЕНКО: Порогового перехода, прорыва. А во что? В новую эпоху, в развитие какое-то, в счастливое развитие. Россия стоит на пороге новой эпохи развития инфраструктуры, здравоохранения, медицины, пороговый переход. Да – 134-2135, нет – 134-2136. Давайте же, проголосуйте. Вы чувствуете, что Россия стоит на пороге перехода какого-то, порогового перехода, важного перехода к новой парадигме развития. Здравоохранение, образование, инфраструктура – все это получит невероятный толчок, невероятное развитие. Понимаешь, о чем я говорю?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Я вот чувствую.

А.ОНОШКО: И я чуть-чуть начинаю чувствовать.

С.ДОРЕНКО: Видишь, я тебя заразил.

А.ОНОШКО: Да, чувствую.

С.ДОРЕНКО: Вот смотри, мать, я могу так разогнать твою кровь по венам, что даже твоей морской свинке станет хорошо.

А.ОНОШКО: Да, и она поедет со мной отдыхать в Ейск. И когда у меня там ребенок ударится носом, там его прооперируют в правильной детской больнице хорошие хирурги.

С.ДОРЕНКО: А у тебя был неприятный случай.

А.ОНОШКО: Был ужасный, катастрофический. И врач потом, завотделением одно из московских больниц, говорила мне… у нее нос был закрыт, я не видела ее лица, она в маске, она говорила: девушка, вы еще молоденькая, вы просто не знаете, если у вас что-то случается с ребенком в России на отдыхе, никого не слушайте, сразу надо ехать в Москву, понимаете. Она меня держит за локоть и говорит: понимаете, сразу, ничего слушать не надо. Вы просто молодая и не поняли еще, это надо делать». Я так запомнила это.

С.ДОРЕНКО: А в Москве тебя также, держа за локоть, говорят: надо ехать немедленно в Германию или Израиль. Немедленно в Германию или Израиль, не доверяйте тут никому! 13 на 87. 13%, так же как и я, вибрируют в унисон и чувствуют пороговый переход.

А.ОНОШКО: И я.

С.ДОРЕНКО: 87 еще не почувствовали. Может быть, какие-то у них… Толстокожие вы, не чувствуете. Толстокожие. Нифига вы не чувствуете. А я чувствую. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Комендант. Я очень опечален этим.

С.ДОРЕНКО: Почему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что я знаю, что такое прорыв. У меня есть собственное технологическое производство, но я проживаю здесь, в России, очень долго.

С.ДОРЕНКО: Расскажите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В принципе, никто не заинтересован особо в том, чтобы что-то улучшать.

С.ДОРЕНКО: Так будет заинтересован. Всегда количество и качество идут какими-то волнами. Вот сейчас пойдет волна улучшения. А?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, мы идем очень по примитивному пути. Мы декларируем улучшение… Выделяем деньги на здравоохранение, прекрасно понимая, как вы тонко подметили, что надо посмотреть БМВ с коньячным цветом кожи. Это так и будет. Реально уменьшить энергозатратность производств, увеличить эффективность – на это никто не пойдет. Мы не идем. Мы говорим о том, что Дерипаска производит алюминий, но китайцы его делают дешевле, он у них менее энергозатратен. Мы пользуемся всем тем, что еще наработал Советский Союз. Я думаю, еще запас лет на 10, может быть, есть у нас, на 15.

С.ДОРЕНКО: Вы дарите нам грусть. А кто подарит нам чувство подъема какого-то?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, подарит новый премьер, который будет.

С.ДОРЕНКО: Нет, тот же и будет. Я абсолютно убежден, что Дмитрий Анатольевич будет премьером.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас каждый день у них идет…

С.ДОРЕНКО: Я умоляю, подсидки. Это подсидки. Нет, товарищи, я чувствую прорыв. Прорыв. Вот музыка, которая созвучна моему настроению.

 

(Высоцкий)

 

С.ДОРЕНКО: Мне нужно «в прорыв идут штрафные батальоны».

 

(Высоцкий)

 

С.ДОРЕНКО: Слушай, это как-то в счастливую инфраструктуру не ведет, наоборот, мне кажется, эта песня ведет нас мимо счастливой инфраструктуры. А мы так обуржуазимся, если у нас будет медицинская помощь хорошая, образование хорошее, мы сделаемся умными, мягкотелыми, обуржуазимся. А?

А.ОНОШКО: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Ты понимаешь, в чем дело? «Штрафные батальоны», как ни странно, идут для улучшения жизни. А если они улучшат жизнь, то штрафных батальонов не станет. А если мы станем мягкотелыми, образованными, обрати внимание, я буду сыпать какими-то терминами из медиевистики… Понимаешь, о чем я говорю?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Мы будем здесь обсуждать альбигойцев с тобой. Я тебе серьезно говорю. Альбигойцев. Значит, мы с тобой окончательно станем мягкотелыми, потом будет идти к терапевту…

А.ОНОШКО: К психотерапевту!

С.ДОРЕНКО: Еще бы, конечно. К такому и к другому тоже.

А.ОНОШКО: К психологу-биоэнергетику.

С.ДОРЕНКО: К проктологу и так далее. Мы будем сидеть здесь, обсуждать альбигойцев, после чего идти по врачам, товарищи, по прекрасной инфраструктуре, у нас будет прекрасная 5G и никакого Роскомнадзора – это будет другая страна. Это будет страна, лишенная энергетики, мы сделаемся мягкотелыми, презренными. Мы будем опарышами. Нет, нам хочется, чтобы мы были напружиненные какие-то.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: 73-73-948. Я боюсь этого благополучия.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Здравствуйте, Анастасия. Конечно же, этого не случится, Сергей, полностью с вами согласен.

С.ДОРЕНКО: Надо остаться напружиненными! Надо остаться боевитыми!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Однозначно. Лет шесть назад ученым тоже выделили бешенные сотни миллиардов, и все это ушло в «Сколково».

С.ДОРЕНКО: А… Лесли. Лесли, который тренер Насти Рыбки, он же из «Сколкова». Вы знаете, что он из «Сколкова»?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, не знаком.

С.ДОРЕНКО: А вот теперь я вам поясню. Лесли, сексуальный тренер Насти Рыбки, работает в «Сколкове», он один из ведущих ученых, которые открывают там новые горизонты.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И еще, Сергей, хочу напомнить. Есть такой закон сохранения материй, который Ломоносов вывел.

С.ДОРЕНКО: Открыл.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ежели где-то в одном месте прибавляется, то в другом обязательно убавляется. То есть, кто отдаст из министерств эти миллиарды бешенные.

С.ДОРЕНКО: Для начала Рогозин. Рогозин пойдет по миру.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы в это верите?

С.ДОРЕНКО: Я сказал об этом… Нет, не верю. Нихт верую, нет. Ибо нон кредо. Не получается у меня верить. Откуда-то деньги возьмутся. Они возьмутся и точка. Они возьмутся. Это же Кудрин считал. Я полагаю, мне кажется, может быть, что это все просчитано центром Кудрина, и правительство наверняка участвовало. Тем более, что я видел, как Медведев встречался с Кудриным. Я это видел, между прочим. Ты понимаешь, что это дорогого стоит?

А.ОНОШКО: Они помирились что ли?

С.ДОРЕНКО: В том-то дело. Ведь ты же знаешь, что Медведев уволил Кудрина.

А.ОНОШКО: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Выгнал с работы. За то, что Кудрин что-то такое там сказал, будучи в Америке. Кудрин был в Вашингтоне, он сказал, не до конца хорошо нравятся некоторые вещи. На что Медведев моментальнейшим образом выгнал его с работы. И сейчас они увиделись. И это говорит о том, что они согласуют эти вещи, так сказать, и все это пойдет по кудринским расчетам, значит, деньги есть. Они есть, товарищи. Есть. Они просто были спрятаны где-то, может быть, не знаю, может быть, в кубышке какой-то. А, может быть, у Кудрина и были. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здрасьте. Рубль, который идет на образование, он может пойти не на такое большое количество вещей: это либо содержание зданий (основное), либо зарплата преподавателей, либо это учебное оборудование, либо это вычислительная техника и средства вычислительной техники. Сейчас большая битва идет за учебное оборудование. Там сейчас лидирует «Просвещение» издательство, сейчас шум пошел большой, что это офшор и огромные деньги в офшор уходят. На образование. И я думаю, что сейчас будет передел большой под эти деньги, которые обещал президент, новые, и точно также в школы, институты попадет учебное оборудование, попадут новые компьютеры, и будет драка между корпорациями, кто этот лакомый кусок схватит.

С.ДОРЕНКО: Ну да. Если это будет потрачено внутри России, это все равно будет хорошо. Новости.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: Анастасия… «Не продавайтесь за 30 серебренников». Видела эту фигню?

А.ОНОШКО: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Расскажи мне, пожалуйста.

А.ОНОШКО: Там история такая. «Простоквашино», этим брендом владеет компания «Данон», она когда-то отчисляла процент Успенскому. Все было хорошо. А еще у Успенского был такой опыт, что у него Чебурашку за 3 миллиона долларов купили японцев, сделали полнометражный мультик. Потом по новому закону все права не физлицам принадлежат на интеллектуальную собственность, а «Союзмультфильму». Решили продолжить съемки «Простоквашина», выкупив права у «Союзмультфильма», те, кто производит продолжение. И они хотели с Успенским договориться, предложили ему 5 миллионов рублей, он сказал, что это мало и смешно.

С.ДОРЕНКО: Человек сокрушается. Он написал письмо тем, кто озвучивает роли, дядю Федора и прочих.

А.ОНОШКО: Он у «Союзмультфильма» попросил денег больше, чем у них бюджет годовой всей студии. Поэтому они, конечно, не могли ему заплатить.

С.ДОРЕНКО: Подожди. Все время мы говорим о том, что все бедные вокруг, из-за этого я не очень понимаю. Сейчас говорю про Эдуарда Успенского. Он говорит: ребята, я прошел (в частности упоминает об этом, но это очень важно) семь сеансов химиотерапии. У него рак. Он пишет: «Вы боитесь (вы типа трусы) больше, чем я, прошедший семь сеансов химиотерапии». Это действительно, человек, который… уже он ничего не боится, понятно.

А.ОНОШКО: Ну да.

С.ДОРЕНКО: Поэтому, когда мы начинаем над ним издеваться, помните простую вещь - он это все придумал.

А.ОНОШКО: Да, я понимаю.

С.ДОРЕНКО: Я сам сталкивался сам по жизни, в 90-е правда годы, давно, к тому, что мне было сказано… Я придумал вещь, и когда мне сказали… я говорю, у меня авторское право. А мне сказали: Сережа, это так просто, очевидно и настолько просится, что это любой мог бы придумать. Я говорю: да, но колесо у телеги, у машины еще проще, это любой мог бы придумать, но придумал кто-то один. Кто-то один. И кто-то один придумал, каждую вещь придумал кто-то один. Может быть, несколько человек, но в разное время, одномоментно не могли. Вот это проблема. Есть же открытия, которые были сделаны несколькими людьми сразу, через год и так далее. Но Эдуард Успенский придумал этих людей, они родились в его башке.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Другое дело, что мы можем сказать, что он мог их придумать, находясь по служебному заданию. То есть, когда мы сейчас сталкиваемся с подобными вещами, творческие люди говорят, вот мы придумали, я говорю, хорошо, но вы получили зарплату. Он получал зарплату или нет? Я не знаком с этой темой настолько глубоко, я тебе со всей степенью откровенности скажу. Я не знаком с этой темой настолько глубоко. Я хочу сказать, что человек придумал это, вот и все. Но это абсолютно принципиальная вещь. Как можно разговаривать о праве в стране… Михаил, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Михаил, я хотел вам напомнить и всем слушателям, что «янки из Коннектикута при дворе короля Артура», когда начинают преобразовывать Великобританию средневековую, рыцари круглого стола, янки вводят патентное бюро, как главный признак цивилизации. То есть он уважение к авторскому праву считает главным признаком цивилизации, Марк Твен и его персонажи.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно точно. Джордж Дюруа, знаменитый герой Мопассан, «Милый лжец», роман развертывается в 19 веке. Там есть сцена, где он со своим другом, таким же щеголем, утром после какого-то ночного рандеву, в своих шелковых одежда, попадает в какой-то рабочий район на окраине Парижа. Ну так случилось, они искали какую-то мадмуазель. И там они видят таких темноватых, небритых, темных типов в рабочей одежде, это рабочий район, рабочие фабрик, чуть-чуть выпивши. И кто-то из них пренебрежительно, из этих рабочих, что-то там говорит в адрес этих двух франтов... Ну Джордж Дюруа, это классик эстетизации молодой жизни в буржуазном обществе, внутри богемы. А его товарищ тоже, немножко они с похмелья, вроде как делает ответное движение к этому рабочему, простому рабочему, который что-то им сказал, но грозного вида. И Жорж его за плечо берет и говорит: подожди, не надо, затаскают по судам. Понимаете? Право. Неотъемлемое право, рожденное в классической Франции классическим предвидцем Наполеоном, было тогда уже доступно даже этому рабочему с окраины небритому, и это было само собой для Мопассана, знатока французской жизни. Мы это как-то недооцениваем. Поэтому то, что вы сейчас рассказываете про Успенского, этого подвижника… Конвенция авторских прав, в нее вступил еще Советский Союз…

С.ДОРЕНКО: Михаил, но вдруг он подписал какую-нибудь мелкими буквами бумажечку, которая означает, что он отдал права? Вдруг это может быть? Я не знаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, то, что он не отдавал права в тот, старый период, потом этот период не считается. Кто сегодня в частной экономике может показать советскую бумажку, где Успенский кому-то что-то отдавал, какому-то «Мосфильму» или «Госфильмофонду»? Это не так. Дело в том, что вы правильно отмечаете: пока человек не станет субъектом права, и когда его право не станет незыблемым… Это также координируется этой ужасной формулой этих 160 миллиардов. Как сказал один великий писатель: богачи трогательно верят в благотворительность малых сумм. Нет механизма инвестиции этих денег в то же авторское право, в то же достоинство людей. Поэтому все будет как всегда. А Успенский достойный 5 миллионов долларов.

С.ДОРЕНКО: Да, мне очень жаль. Я на его стороне. Я полностью на стороне Успенского. Но я думаю, что автору могли подсунуть какую-то бумажку, Успенскому могли подсунуть какую-то бумажку. Но вдруг он что-то подписал? Они же говорят ему, у него нет прав. Они отвечают: у него нет прав. Он говорит: ну что вы вытворяете? Они говорят: у него нет прав. Они утверждают, сама студия, что прав у него нет. Что значит «нет»? Прав почему может не быть? Либо он создавал в качестве служебного задания, то есть находясь в штате. Первое. Вот ты создаешь, находясь в штате. Потом ты говоришь: у меня авторское право. Я говорю: нет, это служебное задание, принадлежит компании. Вот если бы ты на стороне создала и нам продала, это была бы другая совершенно фигня. А так как ты на зарплате создаешь, так ты на зарплате и создаешь, это и есть твоя зарплата. Первое. Второе. Он мог где-то подписать какую-то бумажку, которую ему могли подсунуть, не объяснив, я не знаю, как. Ну всякое с людьми бывает. И они теперь говорят, а вот бумажка-то. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. На самом деле вы неправы. И Успенский неправ. Это мы уже где-то в нулевых это доказали. Дело в том, что все права, все, что выпущено до 1991 года, принадлежало СССР, «Союзмультфильму», а не Успенскому. На мультфильм. Права на книгу точно принадлежат Успенскому, их никто не отнимает. На аудиовизуальный образ Чебурашку создан мультфильм. В книге, в иллюстрациях книги в первом издании он немножко другой. И когда там был суд и так далее, выкатили художникам, он в тот момент был жив, который нарисовал, и сказали: так кому принадлежит аудиовизуальный образ Чебурашки? Вам, который написал книгу, или этому художнику? И тот суд был выигран, кто оспаривал эти права. Самое главное, что права на все фильмы и на все, что сделано в Советском Союзе до 1991 года, все это как бы общенародная собственность, и там у Успенского нет никаких прав. Другое дело, что я целиком поддерживаю всю эту правовую основу, но Успенский просто выпендривается. Он все это прекрасно знает, он ничего не подписывал. А кому принадлежат права на «Летят журавли» или на Штирлица? Это же все принадлежало киностудии Горького, «Мосфильму». Никоим образом ни Лиозновой.

С.ДОРЕНКО: Вы правы, вы четко правы и это ужасно. И это ужасно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почему? А что ужасного-то?

С.ДОРЕНКО: Потому что творец обижен тем, что он жил в рабстве. Он жил вот так. Да, хорошо. Ну да, это было его состояние, он раб.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почему раб?

С.ДОРЕНКО: Раб. Раб. С точки зрения авторского права, он был рабом Советского Союза, высокооплачиваемым рабом, зацелованным рабом. Он был рабом. И вы говорите: ну ты же был рабом. Я понимаю, вы правы и это ужасно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, простите, но я вот жил в Советском Союзе…

С.ДОРЕНКО: И я.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я бы хотел бы быть таким рабом.

С.ДОРЕНКО: Но поймите, он создавал в интересах Советского Союза, был рабом просто. Но это плохо. Это правильно и ужасно одновременно. Это правильно и ужасно, что человек творит, но поскольку он крепостной… Все вопросы на Западе, даже эти вопросы, между прочим, утрясались через кодификацию. Ты знаешь, да? Например, было признано, это было целое решение, было большое решение, проработка, что у индейцев нет души. Нет души. А потом папа римский собирал отдельный симпозиум, научную конференцию, что у индейцев есть душа все-таки. У индейцев есть душа. И так далее. То есть это все Запад в силу потребности в классификации и кодификации, Запад вообще постоянно по всем вопросам испытывает потребность в кодификации. Именно Запад. Китайцы тоже испытывают потребность в кодификации, они любят классифицировать, кодифицировать, но у них нет важной вещи – личной свободы. У них кодификация всегда идет в пользу государства. А мы вообще не хотим кодифицировать. Мы стараемся не кодифицировать. Потому что оно же все одно, все едино. А Запад кодифицирует. Вот в этом отличие Запада. То есть даже рабство кодифицируется. Кому принадлежит ребенок двух рабов? Кому?

А.ОНОШКО: Хозяину.

С.ДОРЕНКО: Хозяину. А если свободный господин и рабыня, кому принадлежит ребенок? Ребенок принадлежит тому, чья мать.

А.ОНОШКО: А если двух разных хозяев ребенок, раб, например, женщина с рабом мужчиной от двух разных хозяев, чем ребенок?

С.ДОРЕНКО: Вот видишь. То есть на Западе все эти вещи кодифицированы. А у нас они не кодифицированы. У нас было счастливое рабство Успенского в Советском Союзе, обласканное, он был обласканный раб, а теперь говорят, ну ты же был раб, поэтому это принадлежит кому? Ну не тебе. Как может рабу принадлежать то, что он сделал? Ну как может рабу принадлежать? Это же смешно.

А.ОНОШКО: Смешно.

С.ДОРЕНКО: Ну все. Поехали дальше.

Группа Massive Attack запишет альбом Mezzanine на ДНК. Что это значит? А… ДНК как принцип! Господи, теперь я врубился. Я вчера прочитал и не понял, а сейчас прочитал и понял вдруг.

А.ОНОШКО: А что вы поняли?

С.ДОРЕНКО: Сейчас объясню. Они запишут в связи с тем, что 20 лет альбому «Мезонин», они закодируют 11 композиций с пластинки в молекулу ДНК, потом все это в нано-размерах запаяют куда-то и сохранят на сотни тысяч лет. Понятно?

А.ОНОШКО: Ну так, понятно, конечно, но не очень. Когда мы через несколько сотен тысяч лет откроем…

С.ДОРЕНКО: Ученые перевели цифровой звук с альбома в генетический код, рассказал профессор лаборатории функциональных материалов ETH Цюрих Роберт Грасс. В то время, как информация, хранящаяся на CD или жестком диске, представляет собой последовательность нулей и единиц, двузначные, биология хранит генетическую информацию в последовательности из четырех строительных блоков ДНК: аденин, гуанин, тимин и цитозин. Понятно?

А.ОНОШКО: Да. Это упрощает задачу?

С.ДОРЕНКО: Да, это упрощает задачу. Нет, наоборот. Они сейчас пропишут как молекулу ДНК альбом «Мезонин», они пропишут как молекулу ДНК.

А.ОНОШКО: А прослушать его можно будет?

С.ДОРЕНКО: Ты сейчас слушаешь и хватит тебе. Что ты хочешь, чтобы тебя запаяли?

А.ОНОШКО: Я хочу понять до конца.

С.ДОРЕНКО: Нет, все будет хорошо. Настенька, все будет хорошо. Сейчас мы еще что-нибудь закодируем. Вот, например. «Перейти на рекламодателя». Не даем рекламодателя, к черту рекламодателя. Ну в хорошем смысле. Ролик начнется после рекламы. Сейчас уже нельзя скип. Все чаще надо 15 секунд честно слушать. Ну хорошо, вот мы и слушаем 15 секунд. Поехали дальше, чего-нибудь послушаем.

 

(Музыка)

 

С.ДОРЕНКО: Вот. Сферы с альбома Mezzanine будут хранить в специальной емкости с водой. Можно будет попить все время. При этом в любое время ДНК можно будет извлечь, чтобы воспроизвести на компьютере. На сайте лаборатории опубликован короткий фрагмент записи Mezzanine, который сохранен в таком же качестве, что и ДНК. По сравнению с традиционными системами хранения данных хранить информацию в ДНК достаточно сложно и дорого. Им захотелось подороже и посложнее. Понятно? Денег-то дофига, это же Запад. Однако, как только информация хранится на ДНК, мы можем сделать миллионы копий быстро и выгодно с минимальными усилиями. Оказывается, ДНК очень технологично создана, что копии можно сделать с минимальными усилиями, мгновенно. Они реплицируются тынь, тынь, тынь. Технологию записи информации на ДНК в 2015 году разработал Роберт Грасс и ученый еще какой-то, Геккель. Неважно. Первым материалом стала швейцарская федеральная хартии 1291 года, которую хранили в одной из стеклянных сфер нано-размера. После этого компания «Майкрософт» объявила… Ну все. Какая тебе разница? Делай вид, что понимаешь. Настя, делай вид, что понимаешь.

А.ОНОШКО: Вы же видите, как я хорошо все понимаю.

С.ДОРЕНКО: Ты кивай хотя бы. Ты сидишь в оцепенении.

А.ОНОШКО: Я могу петь. 1998-й год. Я помню, я в институт поступала под эту музыку. (Поет)

С.ДОРЕНКО: Ладно, не буду тебя мучить.

А.ОНОШКО: Спасибо вам за ностальгию.

С.ДОРЕНКО: Кто сказал?

А.ОНОШКО: Я. Потому что это было очень давно все.

С.ДОРЕНКО: 20 лет назад было давно, правда же.

А.ОНОШКО: Да, сразу Cranberries вспомнилось, сразу много-много, все в пакете, Шерил Кроу… Помните. По MTV.

С.ДОРЕНКО: А какой бы ты альбом записала?

А.ОНОШКО: У меня так вкусы поменялись…

С.ДОРЕНКО: Какой-то альбом надо было записать. Да ты деда Афанасия, небось, записала бы.

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Не нет, а да. Настоящую музыку ты бы никогда не записала. Ты бы никогда не записала настоящую музыку. Ты бы всегда записывала какого-то деда Афанасия, чего-то придурочное.

 

(Музыка)

 

С.ДОРЕНКО: Неужели в душе ничего не откликается?

А.ОНОШКО: Нет, мне Portishead больше нравился. Portishead наберите.

С.ДОРЕНКО: Так нет же их на ДНК. Дорогуша, мы говорим сейчас о науке. Мы говорим сейчас о науке, а не о музыке. Мы сейчас обсуждаем копию ДНК, аденин и так далее, прочие белки. А это будет на ДНК.

А.ОНОШКО: А если напеть вас, Сергей, какая бы музыка получилась?

С.ДОРЕНКО: ДНК?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Земля этого не заслуживает.

А.ОНОШКО: Хо-хо-хо!

С.ДОРЕНКО: Что, хо-хо! У нас осталась одна-две минуты, я просто быстро расскажу об исследованиях россиян. Их исследовали. Их исследовали, и они верят в то, что мир един. Это поразительная вещь. Изучалось различие между людьми, насколько люди напряжены в связи с различиями, в том числе материальным различием, в том числе этнокультурным различием и так далее. Например, в Великобритании люди очень напряженны из-за того, что есть религиозные различия, этнические различия и различия по политическим взглядам, которые могут быть, все три, связаны. Условно говоря, если у тебя такая религия, то у тебя такая этническая принадлежность и такие политические взгляды. Может все три вещи совпадать в одном человеке. Если у тебя другая религия, у тебя могут быть другие политические взгляды, другая этничность и другие политические предпочтения. В Британии все ощущают вот эту религиозно-этническую рознь, как бы отличие. Около трети опрошенных ощущают напряженность между богатыми и бедными. То есть этнические отличия в Британии важнее для людей, чем пропасть между богатыми и бедными. В Венгрии велик процент тех, кто видит напряженность между богатыми и бедными, а отношение к иммигрантам у них менее заметно, то есть менее заметны этнические расхождения.

А.ОНОШКО: Но это очевидно, у них и иммигрантов меньше, на порядок меньше, чем в Англии.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Латинская Америка, Аргентина, Бразилия, Мексика, Чили и Перу. 75% сообщили, что видят серьезные различия между людьми по политическим вопросам и бедные/богатые, иммигранты их вообще не волнуют. Аргентина, Бразилия, Мексика, Чили и Перу. Иммигранты никак не волнуют. Бедность и богатство очень волнуют. Очень интересно, если задать вопрос, чего же больше между людьми, сходства или отличия, то разные нации отвечают очень по-разному. Очень по-разному. Например, русские считают, что сходство больше, чем различий. Богатые и бедные, этнически разные скорее похожи, говорят русские.

А.ОНОШКО: Какие мы душки, оказывается.

С.ДОРЕНКО: 81% у нас и в Сербии. Только у нас и в Сербии, что мы, в общем, похожи, богатые и бедные, разных национальностей, дети разных народов – все примерно так оно и есть у всех. Все одно. Все одно и тоже. Как у тебя этот пел Псой…

А.ОНОШКО: Да, Псой-Короленко. «Мы все одно тоже всюду»…

С.ДОРЕНКО: Что Алеша, что Сережа – все одно и тоже.

А.ОНОШКО: Все одна беда.

С.ДОРЕНКО: Это у русских, 81%. А пессимистичнее всего в этом вопросе японцы – 35% считают, что все одно и тоже.

А.ОНОШКО: Японцы, они же такие…

С.ДОРЕНКО: Японцы принципиально считают, что люди не схожи.

А.ОНОШКО: Нет, они считают, что они люди, а все остальные…

С.ДОРЕНКО: Богатые и бедные абсолютно разные, политические разные и так далее. То есть, когда ты говоришь, чего больше между людьми, сходства или различия, русские считают, что сходства, а японцы, что различия, что между людьми больше различий. И также придирчивы венгры и южные корейцы, почти как японцы, что различий больше, чем сходства. А русские считают, что сходство. И правильно, кстати говоря, я здесь придерживаюсь русской точки зрения абсолютно. Конечно, сходства больше. (Движение)

Мы пойдем и проживем его, этот вторник, 24 апреля.