• «Подъём» с Сергеем Доренко от 30 мая 2018 года

    08:30 Май 30, 2018

    В гостях

    С.ДОРЕНКО: 8 часов 39 минут. Среда, 30 мая. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы.

    Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

    С.ДОРЕНКО: Я должен сказать с удивлением, что я не знал или совсем поверхностно, но даже не могу вспомнить Бабченко Аркадия. Я начал сегодня его читать…

    Извините, я должен ответить. Александр Быков пишет: «Когда конкретно вы будете в Сарове?» Я бы рассчитывал 8-го в обед приехать и уехать 9-го утром, и переночевать, если получится. Разрешение на Саров как бы запрошено, не знаю, будет — не будет. Говорят, серьезно осложняет тему то, что у меня судимость. Там с судимостями не пускают, и вообще, строгая система. Ну, посмотрим. У меня судимость такая, как бы ее назвать повежливее: судимость заключается в том, что меня избили менты в форме, пробивая ногами мотоциклетную каску и сзади, по затылку и всяко. И за это мне дали четыре года условно. Поэтому у меня судимость такая… ну, а кому расскажешь. Так-то я хулиган с оружием.

    Бабченко Аркадий Аркадьевич застрелен.

    Э.ХАСАНШИНА: На самом деле, для меня это было, в общем, шоком.

    С.ДОРЕНКО: Я смотрю на его фотографию. Я понимаю, что я знаю всех, и меня знают все. Вот он стоит в Цхинвале. Но я с огромным удивлением не могу его вспомнить. Молодой корреспондент в то время, в 2000-е. Он же служил в Чечне, вот что очень важно.

    Э.ХАСАНШИНА: Да, он прошел обе чеченский кампании.

    С.ДОРЕНКО: Первую он прошел по призыву, а вторую по контракту. Внимание, ребята, это самое важное! Он не журналистом там был, Бабченко воевал в Чечне; в первую он воевал как солдат, он был по призыву.

    Э.ХАСАНШИНА: Каким-то связистом.

    С.ДОРЕНКО:  А во вторую он пошел контрактником. Это редкая судьба для журналиста. Вы знаете, что журналисты, в общем, конечно, имитируют знания, имитируют переживания, имитируют чувства, журналисты имитируют жизнь. Вся жизнь журналиста это, в сущности, имитация.

    Э.ХАСАНШИНА: Мы трансляторы. Чем мы чище, тем лучше звук.

    С.ДОРЕНКО: А Бабченко не был имитатором, он воевал действительно в Чечне в качестве солдата, а затем контрактника. Для него война была судьбой.

    Э.ХАСАНШИНА: Он потом позже писал, что он был и в Осетии, и в Крыму, (цитата) «и везде, где было больно его стране, он был там».

    С.ДОРЕНКО: Если позволите, я некоторые данные вам дам. Он оппозиционер нынешней российской власти, насколько я понимаю. Ну, это очевидно, он бежал отсюда из-за угроз.

    Э.ХАСАНШИНА: Да, у него весьма радикальные высказывания.

    С.ДОРЕНКО: Он сначала был в разных странах; сейчас не помню, не в Израиле ли он был; потом он переехал на Украину, в Киев.

    Э.ХАСАНШИНА: Он был в Чехии, он был в Израиле какое-то время и потом переехал в Киев.

    С.ДОРЕНКО: Он работал с осени 2017 года на телеканале крымских татар, которые антироссийски дышат и драйв их антироссийский. Он давал интервью, в которых он не приветствовал ни русских мир, ни Донбасс, ни Луганск, а наоборот, называл их бандитами, то есть он их обижал и оскорблял.

    Э.ХАСАНШИНА: У него было очень хорошее качество; мне казалось, что он был честен. Он такой чёткий: говорит, делает и показывает, демонстрирует это; он не шел на компромиссы.

    С.ДОРЕНКО: Что поразительно, жена была дома. Я прошу Алексея Венедиктова выйти в эфир к нам сейчас. Я написал Алексею: скажешь про Бабченко у меня в эфире? Он пишет: во сколько? Я отвечаю: сейчас. Я готов звонить.

    Я хочу сказать, наверняка мы с ним встречались, в том числе на празднике «Эха Москвы» мы могли встречаться, мы могли встречаться, когда он на НТВ работал и, безусловно, встречались. Но я не помню. Значит, мы с ним не разговаривали.

    Леш, привет! Я говорю об Аркадии Бабченко и говорю, что наверняка мы с ним виделись, но я не разговаривал с ним. Расскажи, что это за человек.

    А.ВЕНЕДИКТОВ: Аркадий был человеком крайне резким, я бы сказал, радикального слога, его ясность была всегда. И когда он в двух чеченских войнах воевал на стороне федеральных сил, причем, во второй чеченской войне он воевал контрактником, то есть добровольцем. И когда после украинских событий он строго занял сторону украинцев и украинской армии. Он радикальный человек, но при этом он был болезненно честным человеком. Его честность абсолютно раздражала, его упрямство абсолютно раздражало, его несгибаемость абсолютно раздражала. Но больше раздражения было уважение, потому что сам на такое не способен (я про себя). И в этом смысле его определенность, чёрнобелость, как у многих военных… он военкор, он в Осетии воевал.

    С.ДОРЕНКО: Я уже сказал об этом, что многие военкоры имитируют, а он военный…

    А.ВЕНЕДИКТОВ: А он своей жизнью доказал это. Еще раз, он воевал как сержант в первую чеченскую, он был в армии по призыву, а во вторую пошел контрактником. Он пошел не военкором, он пошел контрактником. Во время событий в Южной Осетии он был военкором, был там буквально под пулями, буквально под снарядами. Он был военным сначала, а потом корр, а не наоборот.

    Еще что очень важно, его военная публицистика, которая есть в интернете, — это начало новой военной прозы нашей ХХI века. Прилепин потом.

    С.ДОРЕНКО: К стыду моему, только вчера, узнав об убийстве, я начал читать его прозу. И я должен сказать, что это очень плотная… Как он в одном месте пишет «воздух можно ножом резать», вот у него настолько плотная проза, что ее ножом и не разрежешь.

    А.ВЕНЕДИКТОВ: И к нему впрямую относится выражение «он был неразборчив в выборе врагов». Потому что  его врагами в первой чеченкой и второй были чеченцы, сепаратисты. С Донбасса были вот эти все. То есть это люди с автоматами и руками в крови. Он не имитировал ни понимание, ни примирение. Он так считал, он так и говорил, и он так и делал.

    С.ДОРЕНКО: А приемные дети, у него шесть, четыре, сколько?

    А.ВЕНЕДИКТОВ: Шесть. Сейчас они у мамы, они оформлены на маму, это были сложные дети. Когда он их взял, некоторые не могли есть твердую пищу, некоторые воровали друг у друга, и занавески в квартире. Это были дети неблагополучные. 

    С.ДОРЕНКО: Шестеро, все приемные или у него есть родные?

    А.ВЕНЕДИКТОВ: У него есть дочка.

    С.ДОРЕНКО: То есть пятеро приемных и одна дочка. Вопрос: кто? Мы не знаем.

    А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы не знаем, но если считать по линейке: от его врагов — это чеченские сепаратисты и украинские сепаратисты. Это кровавые враги, потому что в войну чеченскую он стрелял. Всякие заговорщицкие… это можно любые, марсиане прилетели. Что мы знаем: его ждали на лестничной клетке, там темно. Значит, знали, где он жил. Профессионально три выстрела в спину, когда он открыл дверь и вошёл. То есть мы ничего не знаем. Надо ждать хоть каких-то деталей.

    С.ДОРЕНКО: Что-то частят на Украине, как-то они зачастили.

    А.ВЕНЕДИКТОВ: Киев и Лондон — два города самых … для выходцев из России.

    С.ДОРЕНКО: Спасибо, Леш. Я этот твой номер сохраню, да?

    А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, конечно.

    С.ДОРЕНКО: Он мне скинул полусекретный номер. Это был Алексей Венедиктов, который знал хорошо Бабченко. Я еще раз добавлю, мне дико странным кажется, что я него не знал, потому что мы тусили в одном месте, и довольно странно. Может, он всё время был на войне, я не понимаю.

    Я тебе скажу про военных корреспондентов, они очень разные бывают. Сережа перед тобой сидит (это я), тоже военный корреспондент, но большую часть репортажей о войне и о расстрелах я делал из студии. В 1993 году… Я сейчас себя не ругаю, я ругать себя не собираюсь, и извиняться ни перед кем не собираюсь, идите в жопу! Но я заработал на машину «Нива», 43 репортажа — расстрел Белого дома. Я сидел на крыше CNN, Белый дом был у нас как на ладони, и я делал постоянно стендапы, и я постоянно давал данные: ночью, днем, ночь, ночь, ночь, днем; не имеет значения. Сделал 43 репортажа для мексиканцев, Univision — это мексиканская сеть, которая в Штатах работает. Univision, CNN, потом я делал для нескольких испанских телеканалов и для нескольких испанских радиостанций. Всё это шарашил туда.

    Можно сказать, что я жертвовал? Нет. Я в этом смысле с  Бабченко не сравнюсь, не сравнюсь ни в коем случае. Я себя не ругаю, я просто такой. Меня могли пристрелить? Могли. В смысле, когда на крыше стоишь весь в пятисотках, в софитах, и Белый дом напротив, конечно, они могли бы мочкануть. Можно на спор было, но нет, никто не выстрелил. Но чтобы пробираться окопами под пулями, у меня не было, а у Бабченко было. Так, чтобы по-настоящему воевать — нет.

    Я стоял на высотке над Гамияхом, отправлял в бой роту охраны, которая пошла выручать вэвэшников, внутренние войска (теперь Росгвардия). Вэвэшники пошли, и их там накрыли мощным огнем. И Казанцев снял свою роту охраны, что не очень адекватно, и послал ее в бой. А рота охраны была самая искрошенная рота в ночном бою за Гамаях, ребята там половину потеряли, не спали ни одной минуты. Но когда Казанцев узнал, что надо выручать внутренние войска, он бросил 18-летних пацанов, половину расстрелянных, на Новолакское. С высотки над Гамияхом бросил на Новолакское освобождать наших. Он видел с высоты, где чечены лежат, и он к чеченам в тыл послал этих ребят. Я их провожал в бой, я их встречал из боя. Но сам-то я не был в бою, а Бабченко был.

    Меня обстреливали из пулеметов, меня обстреливали ракетами, когда мы летали из Моздока на Ханкалу. Мы летали из Моздока на Ханкалу во время боев, и нас по пути всё время расстреливали. Рядом всё время трассеры, рядом всё время пули. Но я думал, что это ко мне не относится, как будто какое-то кино показывают. Это когда мы возвращались, нас расстреливали, потому что туда мы всегда шли десять метров над землей, на низкой высоте. То есть я не могу сказать, что я сильно рисковал. Ну, мы шли на десяти метрах, ну шли на большой скорости, чтобы никто не успел прицелиться. Чуваки только задрать автоматы успевают, а мы уже пронеслись на вертолетах, взмывая над линиями электропередач. Я не вижу здесь большого риска. А Бабченко, он же шел в бой, в отличие от меня.

    Я первый гражданский на площади Минутка, когда освобождали Грозный. Я выехал на БТРе на площадь Минутка, делал стендап для Первого канала, рядом с генералом Булгаковым. Генерал стоял в переулке, руководил, а я говорю «я выкачусь», он говорит «наверно можно уже». Я пошел, сделал стендап. Думаю, да хрен его знает, пристрелят, не пристрелят, зато стендап дорого стоит, и сделал. Оператор пошел рядом в дома, говорит «там мясо, мясо, мясо, мясной магазин, Серёга». Я говорю «не снимай, не надо, ты душу свою испортишь».

    А Бабченко-то там воевал. Вот в этом разница огромная. Я поэтому говорю, что мы — журналисты, а он как бы был собственно воин. Мы-то журналисты, бывает, что жопу поджаривает, но не подолгу, нас выводят оттуда: где-то в БТР посадили, спасают, журналистов давай прикроем. А Бабченко-то шел в бой. Разница огромная.

    Но потом он стал критиковать, насколько я понимаю, русскую власти, начиная с Крыма, да? Или раньше?

    Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, раньше.

    С.ДОРЕНКО: Он на НТВ работал, он хорошо работал, он работал в «Московском комсомольце». Кто знал Бабченко?

    Э.ХАСАНШИНА: С того момента, как я читала, он уже был весьма оппозиционным, но при этом вызывал уважение, за какую-то честность, за прямолинейность. Да, с ним можно было не соглашаться. Можно было сказать, что он не хочет идти на компромиссы. Но он об этом заявлял прямо, не юлил, не выкручивался. 

    С.ДОРЕНКО: Как интересно и очень четко сказал Алексей Венедиктов «он был неразборчив в выборе врагов». То есть он лез на вражду за свою правду постоянно. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей. Слушаю всё, что случилось вчера с журналистом. Хочу выразить соболезнования родным и близким этого человека. Я лично его не знал, как и многие, я думаю. Но я восхищен его смелостью.

    С.ДОРЕНКО: Упрямой собственной правдой.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он говорил правду и за эту правду пострадал.

    С.ДОРЕНКО: Правду личную, свою правду.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Будем говорить, что эта правда не только его личная, эта правда в том числе в чём-то и людей, которые не могут эту правду произнести вслух.

    С.ДОРЕНКО: Может быть.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я больше чем уверен. Таких людей в нашей стране в данный момент очень и очень мало, к сожалению великому.

    С.ДОРЕНКО: Говорят, что с декабря 2011-го, с Болотной и с Сахарова он уже был точно против современной власти.  

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вы заметили, что всё больше и больше в России не очень любят людей, которые мыслят по-другому и говорят правду. Не знаю, обратили вы на это внимание или нет. Мое мнение, вы можете его поддержать, можете не поддержать, но я могу вам сказать, что очень опасно стало иметь свое мнение. За это мнение можно и жизнь потерять, и, извиняюсь за выражение, в тюрьму сесть. Не знаю, как вы думаете, у меня такое мнение.

    С.ДОРЕНКО: Я замечаю подобные вещи, во всяком случае, некую кристаллизацию России вокруг архаичного мракобесия, я это вижу. И запрет на другие мнения тоже я вижу. Но я должен сказать, что у Бабченко была какая-то своя правда. Я автор этой фразы «у каждого своя правда». Но другое дело, что он мужественно стоял за свою правду. Я думаю, что последние его враги, он сильно обижал людей в Донбассе. Он пренебрежительно говорил в момент смерти Моторолы. То, что он обидел доктора Лизу, сказав, что не испытывает никаких чувств в связи с крушением самолета, это ладно, но то, что он именно обижал ДНР и ЛНР, это прям было. Я думаю, там ребята, во-первых, хорошо ходят на Украину, Украина это их страна, они там каждую дырку знают. Они, конечно, могли к нему подойти близко. Я не обвиняю, я говорю, могли подойти близко.

    НОВОСТИ

    С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. «Страшно умереть сейчас…» Мы читаем сейчас его прозу. Он о смерти писал, по крайней мере, несколько сильных текстов. На смерть Шеремета есть текст; есть текст, который он опубликовал в день смерти. В день смерти Бабченко написал интересную заметку в Facebook о том, что несколько лет назад конкретно в этот день (вчера, 29 мая) его позвали ВСУ куда-то полететь на вертолете, а он отказался.

    Э.ХАСАНШИНА: Нет, там был перегружен вертолет, и его не взяли.

    С.ДОРЕНКО: Четырнадцать человек ехали, в общем, он не попал. 

    Э.ХАСАНШИНА: Они в итоге улетели без него.

    С.ДОРЕНКО: И их сбили. И он бы погиб в этот день. Поэтому он говорит: я в этот день (вчера, 29 мая) праздную новый день рождения, потому что я должен был погибнуть именно в этот день несколько лет назад. И именно в этот день его убивает стрелок на лестничной площадке выстрелом в спину. Я не понимаю, как выстрелом в спину, когда он входит или когда он выходит. Он выходит из квартиры?

    Э.ХАСАНШИНА: Нет. Ушел в магазин.

    С.ДОРЕНКО: За хлебом.

    Э.ХАСАНШИНА: За чем-то.

    С.ДОРЕНКО: За хлебом, за хлебом, об этом уже было.

    Э.ХАСАНШИНА: Жена в это время была дома.

    С.ДОРЕНКО: И когда он возвращается и становится к двери, чтобы ее открывать, ему стреляют в спину, три выстрела.

    Э.ХАСАНШИНА: Кто-то пишет два.

    С.ДОРЕНКО: Там еще контрольный. Алексей Венедиктов сказал три. Я хочу прочитать вам его текст «Умирать всегда страшно», Аркадий Бабченко: «И двадцать лет назад, и сейчас, и, подозреваю, даже через сто. Только страшно по-разному. В восемнадцать лет было страшно, потому, что только-только вылез из-под мамкиной юбки. Ты еще не видел мир. Ты еще не жил. Совсем. У тебя еще ничего не было. У тебя даже любви еще не было. Восемнадцать лет — это практически еще ребенок. Мир открыт перед тобой, такой манящий, он зовет тебя всеми своими красками, а тебе надо умирать. Так и не увидев его. Так и не пожив в нем. Так и не оставив после себя ничего. Не оставив детей. Не продолжившись в них. Ниточка жизни, тянувшаяся миллионы лет от твоих предков, будет разорвана. И от этого такая тоска, такая чернуха... Как там, в 'Тонкой красной линии' — мне всего девятнадцать, а мне уже так плохо. Первая чеченская для меня — это абсолютная безнадега, абсолютная тоска, абсолютная чернуха. Она даже память извратила — я был на этой войне летом, когда в Чечне буйство красок, но помню её только черно-белой. Как на кадрах хроники. Цвета в памяти не остались. Вообще. Только черное ожидание смерти. Сейчас страх уже другой. Не такой острый. Как-то устаканился, что ли... Сейчас, по крайней мере, я уже продлил свой род. Эта ниточка жизни не будет разорвана. Ведь что такое бессмертие, как не наши дети, верно? Мы продолжаемся в них. Так что, по крайней мере, за это я спокоен». У меня что-то пропало.

    Э.ХАСАНШИНА: «Но страшно, что не увидишь, как растет твой ребенок. Никогда больше не сможешь обнять. И дочка никогда не сможет обнять тебя. Вот это уже жалко. Но тут уж ничего не поделаешь. Издержки профессии. Надо это осознавать. Надо понимать, что работа у тебя такая — если потребуется, умереть вместе с этими людьми.

    Умирать, конечно же, страшно. Всегда. Если кто-то говорит обратное — не верьте. И, как по мне, чем дальше, тем страшнее. Потому что постоянно везти не может. Лимит везения ограничен. Ну, раз повезло. Ну, два. Ну, пять. Но когда-то же должно все-таки прилететь…

    Я видел и как ставят к стенке, и как к стенке ставили и меня самого. Никакая жизнь перед глазами…» Я просто не могу это читать.

    С.ДОРЕНКО: «…конечно же, не пробегает». У меня на pdf залепило рекламой. «У меня, конечно же, не пробегает» — вот до этих слов дочитай.

    Э.ХАСАНШИНА: «Я видел и как ставят к стенке, и как к стенке ставили и меня самого. Никакая жизнь перед глазами, конечно же, не пробегает». 

    С.ДОРЕНКО: Всё, у меня есть дальше. «Все это чушь собачья. Лично я вообще думал только об одном — сможет ли он убить меня с первого выстрела, или не сможет. И, потому, как он торопливо дергал затвор, понял — что не сможет. Собственно, в такие моменты боишься уже не самой смерти — ну, что, смерть, выключили свет, и все, если в голову, ты даже и не поймешь, что умер. По-настоящему боишься боли. Все мы видели, что артиллерийский снаряд может сделать с человеческим телом. Боишься, что будешь валяться в собственной юшке с вырванной челюстью и хрипеть еще несколько часов, собирая кишки. И чувствовать, как внутрь тебя затекает холодный воздух. Вот так умирать — и вправду страшно.

    А еще жалко, что не увидишь будущего. Потому что, как по мне, мы сейчас живем в очень интересное время. Время новых прорывов, новых открытий. Я бы вот очень хотел бы прокоптить небо ещё лет сто шестьдесят и умереть, наверное, где-нибудь в Долине Маринера на Марсе. Собственно, наша с вами задача — дотянуть до того момента, когда кардинальное продление жизни будет стоить сто долларов.

    Но когда ты находишься на войне достаточно долго, это все — не то, что исчезает, а отходит на второй план. Месяц-два, и тот мир, где у тебя есть дети, дом, будущее — становится расплывчатым. А реальным остается только то, что есть здесь и сейчас.

    Когда погиб Игорь, мой друг и земляк, я хотел убить всех, без разбора, руками — женщин, детей, стариков… А потом умереть самому. Я тогда сошел с ума. В прямом смысле. Мне кажется, я уже начал видеть себя со стороны.

    Хорошим солдатом становишься не тогда, когда начинаешь метко стрелять или далеко бросать гранаты. Хорошим солдатом становишься тогда, когда к жизни и смерти начинаешь относиться одинаково — одинаково безразлично. Тебе уже безразлично — выживешь ты или умрешь. Тогда люди начинают делать вещи, на которые человек, казалось бы, не способен. То, что потом назовут 'подвиг'. Своя-то жизнь не стоит ни копейки, не то, что чужая. Возвращаться потом очень тяжело. Годами. Десятилетиями. Некоторым, чтобы вернуться, так и не хватает всей жизни.

    В восемнадцать лет, наверное, все же проще. Тот, кто сделал призывной возраст в восемнадцать лет — был очень умный. В таком возрасте человеком намного проще манипулировать. Еще романтика и грезы о подвигах. Еще нет ответственности. Нет семьи. Почти нечего терять. Проще загадить голову высокими лозунгами о долге, Родине, патриотизме, доблести.

    К сорока годам все это уже не работает. К сорока годам вообще становишься осторожней. Я вот, например, уже третий год не могу заставить себя вновь поехать на войну. В свое время я был хорошим солдатом. Я дошел до этой стадии».

    Эта стадия, когда тебе всё равно — выживешь ты или умрешь. «В свое время я был хорошим солдатом. Я дошел до этой стадии». Он был в той стадии, когда пофиг — выживешь или умрешь. А потом, к сорока годам, он стал в стадии, когда он дорожит жизнью, и него шесть детей, пятеро приемные. Всё это очень тяжело, интересно, хлопотно, и ответственность перед будущим этих маленьких людей.

    Давай по врагам. Он воевал с чеченцами, и он очень жестко, в том числе оскорбительно жестко, отзывался о смертях лидеров ДНР, ЛНР. И он сказал о безразличии к гибели Ту-154. Вы помните Ту-154, который взлетел из Адлера и упал в воду, который летел в Сирию, дозаправлялся в Адлере. Он сказал о безразличии. Он не говорил, что злорадствует, он сказал «испытываю чувство безразличия». Ни радости, ни горя, ни скорби, ничего, просто безразличие.

    Это озадачило тогда многих. Милонов требовал лишить Бабченко гражданства в этот момент, когда он сказал о безразличии.

    Э.ХАСАНШИНА: Не он один.

    С.ДОРЕНКО: Да, не он один требовал лишить Бабченко гражданства в ответ на это декларированное безразличие. Все-таки декларированное безразличие и просто безразличие отличаются, правда же. Это сильно отличается. Если ты безразличен, то просто молчи, но он говорил о безразличии.

    Я лично читал текст, где он говорил о закономерном конце Моторолы. А я встречался с Моторолой, у меня есть фотография с ним, я в Instagram выкладывал. С Моторолой мы на Первом канале встречались.

    И он говорил об этом, как бы торжествуя и предвещая всем лидерам ДНР, ЛНР смерть. Я не Бабченко, еще раз! Но если ты воюешь, и с той стороны с тобой воюют, зачем их обижать? Не дергай тигра за усы. Можешь — убей. Но зачем обижать?

    Э.ХАСАНШИНА: Он был из тех людей, у кого жжет в душе, кто не может молчать. У него есть это видение мира — он не может не говорить.

    С.ДОРЕНКО: Я с кем-то воюю. Ты не знаешь, с кем, я тебе не говорил. Может быть я не нападаю, может быть я жду у водопоя, я жду, чтобы прыгнуть. Может быть? Может. Я с ним воюю, а он не знает, что я воюю. Я жду у водопоя. Но я не буду его обижать. Зачем обижать-то? Я хочу убить. Зачем обижать? Убей с уважением. Мне кажется. Я не знаю.

    Э.ХАСАНШИНА: Сейчас такое время, когда война очень специализированная: один подносит снаряд, другой едет, третий на скорой помощи увозит раненых, а четвертый ведет информационную войну, то есть он сражается с помощью слова.

    С.ДОРЕНКО: Это очень по-украински. Извините меня, украинские братья, я как украинец, как хохол хохлам: ребята, эта вербальная война, это Письмо казаков турецкому султану с матерными оскорблениями, как бы вам сказать получше, всё это, конечно, дёшево. Ну, вы воюете с ЛНР, ДНР, вы воюете с рыцарями. Там рыцари, солидные люди, серьезные люди. Вы хотите их убить. Так, попробуйте. Зачем обижать? Мне это странно.

    Э.ХАСАНШИНА: Вы говорите о благородной войне, в которой обесценивание врага — есть обесценивание себя. Но жизнь другая.

    С.ДОРЕНКО: Сунь-Цзы сказал, что полководца можно и нужно выводить из себя оскорблениями, плохой полководец ведётся на оскорбления. Сунь-Цзы сказал это двадцать семь веков назад. Сунь-Цзы знал дело, он считал оскорбление частью войны.

    Э.ХАСАНШИНА: Он рассматривал это как стратегию. Я думаю, у Бабченко была не стратегия, он просто говорил то, что думал.

    С.ДОРЕНКО: Короче, ребята, жалко человека в любом случае. Шесть детей потеряли папу. Что тут добавить. Хреново всё это. Нельзя не добавить, что украинцы (власти) сразу обвинили Россию. МВД Украины обвинило Россию, премьер-министр Украины обвинил Россию.

    Простите меня, я дам свою оценку, если позволите, я считаю их не состоятельными. И вот почему. Представить себе, что Россия проводит операцию по устранению Бабченко, если сказать это — это вызывает смех, когда не был бы такой трагический повод. Повод трагический. Если сказать «Россия затеяла устранение Бабченко» — это смешно. Но поскольку случай трагический, просто руками разводишь, думаешь — ну, что-то ляпнули.

    Э.ХАСАНШИНА: Самое обидное, что всегда в этой ситуации начинается политический розыгрыш.

    С.ДОРЕНКО: Чё-то они ляпнули, зачем они это ляпнули? Зачем вы это ляпнули, ребята? Ну, ясно, что не Россия. Вы из вежливости должны метнуть что-то плохое в Россию? Ну, не знаю. Ну, это глупость. Если хоть пахло возможностью, что Россия бы такие вещи организовала, — я бы точно не молчал. Но этим даже не пахнет. Сейчас сидят, трут бошку «как бы нам устранить Бабченко» — на хрен это нужно кому. Это полный абсурд.  Украины при этом всё это говорят на уровне премьер-министра. Ребята, ну не мельчайте, вы же страну строите. Зачем вы мельчаете?

    США отменят введенные в отношении России санкции, когда Москва выведет свои силы из Донбасса, а контроль над Крымом передаст Киеву. Об этом заявила постоянный представитель США при ООН Никки Хейли.

    Я должен сказать, что тема отмены санкций или смягчения санкций время от времени возникает, и называются условия порой разные. Но в конце кто-нибудь один выходит, бьет железным кулаком по столу и объявляет — и Крым, и Донбасс (сразу и то, и то), а иногда только Донбасс. Ты замечала, да?

    Э.ХАСАНШИНА: Да.

    С.ДОРЕНКО: Типа давайте Донбасс, отдайте границу, дайте нам задушить всех, мы всех передушим и прочее, и тогда мы типа подумаем о смягчении. Это у Запада последовательная непоследовательность. Западу следовало бы, мне кажется, определиться с единой позицией: либо только Донбасс, либо Донбасс и Крым. Если Донбасс и Крым — то никогда. Это очевидно.

    Давайте прямо скажем: не существует политика в России, который бы смог исторгнуть из России Крым. Не существует, и в ближайшие сто лет он не появится. Этого не будет. При каких условиях Россия могла бы это сделать — в условиях полного краха страны. Всё, страна не существует, государственность развалилась — в таких условиях. Но пока полного краха России нет — никто Крым никуда не отдаст. Это очевидно.

    Я вам больше скажу, президент Навальный не смог бы отдать Крым; президент Гудков не смог бы отдать Крым; президент Яшин; президент Собчак не смогла бы отдать Крым.

    Э.ХАСАНШИНА: Почему?

    С.ДОРЕНКО: Потому что это абсурдно! Это самоубийство! Это всё равно, что взять пистолет и себе выстрелить в ухо. Это политическое самоубийство, даже думать об этом. Поэтому когда Соединенные Штаты говорят, что и Крым, и Донбасс есть условие замирения с Соединенными Штатами, они говорят «никогда». Слово never. Крым — значит never. Тогда прекратите вообще все переговоры нафиг. Зачем мы толчёмся с этими переговорами, ходим, вытанцовываем?

    Э.ХАСАНШИНА: Если мы прекратим эти переговоры, нас обвинят в том, что мы деструктивные, мы отказываемся от диалога.

    С.ДОРЕНКО: Тогда надо послать пять пенсионеров, и назвать «делегация», «экспедиция» (помнишь, анекдот про чукчу). Это будет экспедиция наша: пять пенсионеров, люто пьющих коньяк, которые поедут и будут им мутить мозги на Западе; рассказывать «оно ж давеча не то, что нынче».

    Ну, очевидная тема: они говорят «никогда», потому что слово «Крым» означает — никогда. Если они произносят слово «Крым», значит они произносят слово «никогда», never. Ну, никогда так никогда, это тоже интересно, это тоже забавно. Но зафига переговоры вести тогда? Никогда так никогда. Как будет «когда» — приходите, а пока «никогда» — так и нечего разговаривать. 7373-94-8. Они опять «давайте Крым», то есть — никогда. Ну, горько, обидно, неприятно, ничего не поделаешь. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Михаил. Я тоже выражаю соболезнования, я тоже следил за Бабченко. Я два слова, окопная правда. Некрасова Виктора Платоновича травили за окопную правду, Бабченко отравили. Действительно, дети, вот что страшно. Большой был человек.

    Давайте так, мы занимаемся самообманом. Санкции вводятся не по политическим причинам, не по Крым. Формально — да. Санкции вводятся против слабой экономики. Расчет всегда на то, что это принесет колоссальный ущерб. На сильную экономику санкции просто не существуют. Поэтому либо мы (страна) делаем реформы, не обращая внимания на санкции, либо будем сидеть, и как плаксивые дети, обвязавшись вокруг шеи и затягивая себе шею, писклявым голосом обвинять каких-то девушек из американского департамента.

    С.ДОРЕНКО: Ну, голос у меня не очень писклявый.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, я не к вам!

    С.ДОРЕНКО: Михаил, сразу перешагиваем! Дайте мне брыкнуть и поехали дальше! Ваша идея заключается в том, что если мы становимся притягательным центром развития планеты Земля, то к нам устремляются приветливо деньги, люди, интересы. У нас возникает прекрасный (о котором я сегодня читал) секс идей, то есть идеи совокупляются друг с другом, и отсюда вышит вулкан новизны, и все к нам идут.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если бы экономика изначально, которую декларируют те, кто вашу передачу просто низводят, Хазин, если бы она была такой в Советском Союзе, как они нам рассказывают про госплан. Если бы сегодняшняя преемственность Советского Союза так же воспроизводила экономический эффект, никаких санкций бы не было. Против сильных санкций не бывает. В угоду целесообразности определенной выбрана позиция очень выгодная для Думы, для тех, кто рвет под Brioni свои тельняшки, в отличие от Бабченко, который переживает это. Очень выгодная позиция! Мы ни в чём не виноваты, нас душат санкциями, они против нас, поэтому мы не можем всплыть. 

    А мы не можем всплыть по другой причине. У нас абсолютно неэффективная система устройства государства. В ней нет того демократического стимула для воспроизводства продукции…

    С.ДОРЕНКО: Мне понравилась дико ваша идея. Позвольте, я поразвиваю ее без вас. Михаил сказал важную вещь, нужно ее просто отлить в граните — санкций против сильных не бывает. Например, какое-нибудь племя берберов прекрасных объявляет санкции Древнему Риму в свое время. Древнему Риму — санкции! Древний Рим, улыбаясь, говорит «про что это, товарищи, что это сейчас было?»

    Э.ХАСАНШИНА: Где это комар пискнул?

    С.ДОРЕНКО: Я сказал про секс идей, если позволите, я чуть-чуть на это обращу ваше внимание. Это Мэтт Ридли, который рассказывает о сексе идей. Он очень сексистской лексикой пользуется, что наверно плохо, но наверно это, в свою очередь, привлекает. Мэтт Ридли читает лекции в Америке о том, что замкнутое общество обречено на ideas must to have sex, идеи должны иметь секс, идеи должны совокупляться. Есть некий количественный предел людей, генерирующих идеи, при котором это место начинает становиться вулканом идей. Я вернусь к этому после «Новостей».

    НОВОСТИ 

    С.ДОРЕНКО: Я хотел вернуться к теме «Идеи должны иметь секс», рассказывает один из людей, который выступает с лекциями в Соединенных Штатах, это Мэтт Ридли. Давай я включу его, это на английском, не важно. Я просто хочу, чтобы вы увидели, что я не соврал, он правда это говорит. У меня не открывается ни фига.

    Э.ХАСАНШИНА: Сейчас загрузится.

    С.ДОРЕНКО: Написано «подключение». У нас такой интернет, спасибо Роскомнадзору. Интернет возвращается в 1998 год потихонечку. А что, не так давно, двадцать лет назад всего-навсего.

    Э.ХАСАНШИНА: У кого в 1998-м, а у кого на первом курсе, это 2007-2008 год.

    С.ДОРЕНКО: Что было?

    Э.ХАСАНШИНА: У нас был интернет ограниченный в общежитии, и там нельзя было загрузить даже аудиозаписи.

    С.ДОРЕНКО: У нас не грузится. Я сейчас перезагружаю, но это всё почти бесполезно, потому что интернет работает плохо. Он работает плохо, но это лучший интернет. Этот лучший интернет он полное говно в России в восемнадцатом году.

    ЗАПИСЬ (Мэтт Ридли)

    С.ДОРЕНКО: Я вам дал подтверждение, что я не вру, что он это говорит. Он должен говорить «секс», и он говорит об этом «идеи должны иметь секс». Верьте мне. Верьте своему президенту и мне тоже. Я хотел обратить ваше внимание на то, что он говорит следующую вещь. В примитивных племенах и не в примитивных племенах, которые замкнутые и малочисленные, развития нет. Просто они лишены развития. Почему? Даже на райских островах, где всего полно, они делают одно и то же: пляшут и совокупляются. Еще они воюют друг с другом и едят пленных. Никакого развития не происходит.  Тысячелетиями люди делают одно и то же и тысячелетиями ничего не происходит.

    Для цивилизации нужна критическая масса контактов людей, генерирующих идеи. Это количественная масса. Это очень интересно. Количественно детерминированная масса, при которой количество переходит в качество. Видео ideas must to have sex как раз рассказывает о том, что идеи встречаются, плодятся и размножаются. Идеи, как и люди, встречаются, плодятся и размножаются. Именно так работает Силиконовая долина. Туда съезжаются талантливые ребята и общаются, раз в год меняют компании. И бессмысленный вопрос: кто первый придумал велосипед? Потому что они так много всего генерят постоянно…

    Э.ХАСАНШИНА: Что оно рождается из этой массы.

    С.ДОРЕНКО: Абсолютно. Я читал какого-то русского из Силиконовой долины. Он говорит: я твердо понимаю, что через год у меня всё это украдут; всё это будут делать, не платить за патент; но меня это абсолютно не волнует, я через год буду так далеко отсюда, что это не будет меня интересовать.

    Ты построила шалаш на пути к себе в Оренбург, и тебе говорят: вот ты уйдешь, а его украдут; ты говоришь: ну и что, я-то буду уже… я пойду дальше. 

    Э.ХАСАНШИНА: Я уже буду строить дом в Оренбурге.

    С.ДОРЕНКО: Например. Главное, что ты будешь уже далеко отсюда, тебя это не интересует. Тебя не интересует то, что у тебя украли. У тебя украли прошлое, ты уже далеко отсюда. Ты развиваешься с такой скоростью. 

    Э.ХАСАНШИНА: Плюс, я думаю, дело даже не столько в воровстве, сколько во взаимодействии людей, у них рождаются одинаковые идеи.

    С.ДОРЕНКО: Я иду за Михаилом, который предложил нам тезис очень важный. Михаил с Рублёвки предложил очень важный тезис, он сказал «против сильных не бывает санкций». Запомните это. Если мы сильные, если мы быстрые, стремительные, если мы покоряем время, если на нас равняются все народы, пусть половина народов на нас равняется; то, что абсолютно запредельные, если мы вулкан идей — то против нас могут быть санкции? Это просто абсурд. Это можно сказать для удовольствия, но это ничего не значит. Здравствуйте, слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Можно маленький пример из своей жизни в соответствии с темой. В свое время был на совещании в московском Минобразования и был поставлен вопрос: почему наше образование легче представить в негативном свете, тому же Малахову, чем нам доказать, что оно реально хорошее. Мысль на самом деле интересная. «Потемкинские деревни» в нашей стране — это гораздо больше развито; казаться больше, чем быть. Та же Силиконовая долина основывается на том, что это действие, это есть на самом деле. А мы строим наше «Сколково» — это больше «потемкинская деревня». То есть мы везде выпячиваем, мы везде говорим, что оно у нас есть, но реальных результатов нанотехнологий…

    Мы везде говорим о том, что у нас есть наука, у нас есть образование, у нас есть здравоохранение. Говорим! Как в том анекдоте: кто вам в восемьдесят лет запрещает говорить о том, что…

    С.ДОРЕНКО: Да, да. Герман Клименко, советник президента по интернету заявил, что «Майкрософт» могут попросить покинуть Россию, сообщает РБК. Он заявил об этом на своем выступлении на конференции «Интернет после глобальности». Герман Клименко, советник президента говорит, что «Майкрософт» могут попросить покинуть Россию.

    Существует два способа (здесь я с Михаилом очень согласен) реакции, когда нас прессуют.

    Э.ХАСАНШИНА: Какие?

    С.ДОРЕНКО: Один из них — нас не испугаешь трудностями — основан на опыте выживания, на готовности к персистенции, то есть русские готовы к персистенции. Им говорят: а вы можете…

    Э.ХАСАНШИНА: Месяц лебедой питься. Мы такие: конечно!

    С.ДОРЕНКО: Вообще не вопрос!

    Э.ХАСАНШИНА: У нас и лопухи зацветают.

    С.ДОРЕНКО: Почему бы не питаться месяц лебедой, конечно можем. — А можете гадить на улице?

    Э.ХАСАНШИНА: Да мы так и делаем!

    С.ДОРЕНКО: Абсолютно не вопрос. Мы готовы гадить на улице, питаться лебедой, мыться холодной водой и это будет клёво. Против внешнего врага мы запросто. Один из ответов на внешнее давление — это переход в персистенцию. А второй ответ — это вообще не ответ. То есть если бы мы очень быстро двигались вперед и нам бы говорили «мы на вас оказываем давление», мы бы сказали: «Что? Простите, мы заняты». — Мы на вас хотим сейчас… — Ребята, мы заняты, простите, не до вас, у нас цейтнот, мы это делаем, а еще это. Что? Отдохните. Напишите письменно, мы потом когда-нибудь прочитаем. 

    Э.ХАСАНШИНА: Они же всё равно свое давление проводить.

    С.ДОРЕНКО: А это никого не интересует. Это всё равно что стрелять в место, где ты был давно, секунду назад. Если ты движешься 300 км/ч, стрелять в место, где ты был секунду назад абсолютно бессмысленно.

    Таким образом, существует два способа бороться с давлением. Первый — это двигаться достаточно быстро, чтобы на тебя не могли давить; чтобы ты был всё время в другой точке, то есть развиваться со страшной скоростью. А вторая фигня — это переходить на уровень персистенции: коровий хлев пристроить к избе, чтобы тепло зазря не пропадало; корова напукает и можно этим греться, не топить же отдельно. Построить хлев с домом: ты здесь спишь, а здесь корова спит. Это по-честному и хорошо. То есть это персистенция.

    Э.ХАСАНШИНА: Мы уже готовы, у нас много таких домов.

    С.ДОРЕНКО: Мне кажется, скорее общественное мнение России склоняется к персистенции, чем к ускоренному развитию. Потому что мы не верим в то, что мы можем развиваться.

    Э.ХАСАНШИНА: Не верим, нет, но нам обещают.

    С.ДОРЕНКО: У меня есть один друг, которые постоянно ездит в Силиконовую долину. Сейчас я ему пытаюсь звонить, его зовут Бронислав Брониславович Виногродский. Слава, привет, я из эфира.

    Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Я понял. Молчу.

    С.ДОРЕНКО: Слав, я сейчас дал послушать кусочек лекции одного господина из Силиконовой долины, которого зовут Мэтт Ридли, о том, что есть замкнутые сообщества, которые не развиваются, а для того чтобы общество стремительно развивалось, необходим секс идей, то есть идеи должны совокупляться и порождать новые идеи. Мэтт Ридли называет это «секс идей». Он говорит, что есть некие точки на планете Земля, где секс идей достигает апогея, где пахнет всё время палёной резиной

    Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Еще промискуитет…

    С.ДОРЕНКО:  Промискуитета адского. Я заметил, что ты произносишь это слово с любовью.

    Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Да. Более 50% браков гомосексуальные.

    С.ДОРЕНКО: Там, да?

    Б.ВИНОГРОДСКИЙ: В Сан-Франциско.

    С.ДОРЕНКО: Ты часто бываешь в Силиконовой долине. Скажи, пожалуйста, насколько верна идея, что есть точки на планете Земля, где возникает очень много людей, генерящих идеи, которыми свободно обмениваются и что вызывает взрывной рост этих идей. Это правд, это может быть?

    Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Это правда, но это не долго длится. С моей точки зрения, там оно уже закончилось.

    С.ДОРЕНКО: А куда переехало, в Урюпинск?

    Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Пока никуда не переехало. Я думаю, под Переславль-Залесский я собираюсь перевезти, но пока не знаю, как получится. Но там сто процентов, с моей точки зрения, закончилось, идей там новых нет. Они возникли не сейчас… Они возникли, когда … там жил, когда … тусовались в Калифорнии. А сейчас там только про «бабки».

    С.ДОРЕНКО: Но «бабки» генерятся.

    Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Когда идеи кончаются, тогда остаются «бабки».

    С.ДОРЕНКО: Охарактеризуй саму идею, как получается, что собираются люди в той или иной точке и начинают обмениваться идеями, есть критический переход количества в качество, и появляется некий вулкан идей, как это происходит?

    Б.ВИНОГРОДСКИЙ: В конечно счете, есть два момента, с моей точки зрения, в Силиконовой долине. Во-первых, есть Стэндфордский университет, огромное количество предприятий, которые дают возможность притягивать лучшие умы, и годовой оборот был несколько лет назад 85 млрд долларов у Стэндфордского университета. Второе, были вложены деньги очень серьезные в проект, который назывался «Кибернетика», тем же Грегори Бейтсон…

    С.ДОРЕНКО: Группа Мейси.

    Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Это всё было позже. Другое дело, что место притянуло эту историю. В любом случае, для того чтобы идеи родились, должно действительно прийти … наполнение каких-то вещей. Там была атмосфера. До сих пор дома, где жили … Калифорния реально живая. Перед этим там вырубили все леса, угнали индейцев в резервации.

    С.ДОРЕНКО: Потом обижали китайцев, мы помним об этом у Марка Твена.

    Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Да всех там обижали.

    С.ДОРЕНКО: А теперь перестали.

    Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Потом совесть, потом идеи, а потом «бабки» в чистом виде. 

    С.ДОРЕНКО: Спасибо тебе огромное. Ты где сейчас?

    Б.ВИНОГРОДСКИЙ: В Королёве.

    С.ДОРЕНКО: Это уже или еще?

    Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Еще пока.

    С.ДОРЕНКО: Спасибо. Послезавтра Цзя-цзы, мы должны готовиться. У него жена должна родить пятого ребенка. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

    С.ДОРЕНКО: Олег, вы звоните как раз из Калифорнии. Это очень интересно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы почему-то упускаете из вида один исторический факт — это Вторая мировая война. Именно после Второй мировой войны Америка стала тем самым магнитом притяжения умов со всего мира. Именно тогда стали генероваться идеи во всех областях и до сих пор. Именно Вторая мировая война послужила тем фактом, кто Америка стала.., потому что она была не тронута (единственная страна). Вопрос в другом, то, что наше правительство ведет себя недостаточно умело. По большому счету, санкциями на сегодняшний день можно задушить любую страну. Мы не можем притягивать идеи, потому что с какого перепуга, собственно говоря. Об этом знает любой американец, про Вторую мировую войну.

    С.ДОРЕНКО: Спасибо. Apple заблокировала обновление Telegram в App Store с середины апреля — сообщение, которое пришло только что, притом мне в Telegram. Мне в Telegram пришло сообщение в «Медузу»: компания Apple блокирует обновление приложения Telegram в App Store с середины апреля. В то же время пользователи Android продолжают получать обновление приложения, включая последнюю версию, касающуюся новых правил Евросоюза. Сейчас все сайты, которые связаны с Евросоюзом, присылают тебе уведомления, что какие-то личные данные могут собирать и так далее.

    А Apple не позволяет Telegram обновить свое приложение глобально с середины апреля. Значит, они работать стали на Жарова, правильно?

    Э.ХАСАНШИНА: Получается, что да.

    С.ДОРЕНКО: В то же время там появляются новые приложения, которые связаны с Apple. Там появляется тинькофское приложение MoneyTalk и там появляется Telegram Х, который с зимы уже вернулся снова в App Store. Не испытываю никаких затруднений, должен сказать, хотя я уже покинул Android. Я такой вертихвост. Я же на прошлой неделе перешел на Android.

    Э.ХАСАНШИНА: Да, было дело.

    С.ДОРЕНКО: И я заявил об этом громогласно. Ну, всё, всё.

    Э.ХАСАНШИНА: Вернулся к своему, родимому.

    С.ДОРЕНКО: Вернулся, вернулся. Мне очень понравилась информация, что Джефф Монсон сделался российским гражданином. И мало того, Джефф Монсон сделался русским политиком. В обращении к слушателям «Говорит Москва» (он говорил с нами) боец MMA, получивший гражданство РФ, сказал, что на начало политической карьеры его вдохновили произведения Льва Толстого. Опять Платон Каратаев лезет изо всех щелей.

    Э.ХАСАНШИНА: У нас не так много достояний.

    С.ДОРЕНКО: У нас только что Макрон сидел, рассказывал нам про Платона Каратаева подробненько и Пьера Безухова. А теперь пришел Монсон, который тоже рассказывает нам про Толстого, Платона Каратаева и всё такое. «Сейчас мы будем помогать молодёжи. Вырастим многих чемпионов. А в будущем, я хочу заняться политикой. Причина — я хочу помогать людям. Великий русский писатель Лев Толстой сказал: “Смысл жизни — в служении обществу”. Это значит, помогать другим людям (расшифровал Монсон), делать всё, что в твоих силах, чтобы улучшить жизнь других. Мне 47 лет, у меня была долгая карьера, сейчас пришло время служить людям, подготовить как можно больше чемпионов, сделать жизнь других людей лучше».

    Он получил российское гражданство. «Вчера я получил российское гражданство. Я планирую жить в Красногорске». Там же пробки всё время. А он будет на велосипеде.

    Э.ХАСАНШИНА: Нет, он будет бегать со своими чемпионами.

    С.ДОРЕНКО: На прошлой неделе, говорит он, я купил там квартиру. О-ля-ля. Вы знаете, как я люблю Красногорск, я обожаю Красногорск — ужасное, пыльное местечко, из которого невозможно выехать, да и въехать тоже.  

    Э.ХАСАНШИНА: Ну как? Электричка. Ходит туда электричка?

    С.ДОРЕНКО: Да, есть там станция Павшино. «Лучшие борцы и самбисты — в России, теперь я научу их применять грэпплинг, когда они выступают в MMA. Хочу сделать крутую команду. Я просто дрожу от нетерпения. Почему Красногорск? Потому что теперь это мой дом. Меня очень поддержал Радий Хабиров — мэр, я получил поддержку от города, от людей. Это комьюнити, я знаю здешних людей, знаю тех, кто ходит по улицам, знаю ребят в зале. Вот почему я выбрал Красногорск». Чёрт, но там пробки! Я люблю Красногорск, но там пробки.

    Монсон известен тем, что часто начинал свои выступления на ринге с гимна Советского Союза. В прошлом году он получил паспорт гражданина Луганской народной республики. Значит, наш человек, и вдобавок Красногорск — опять наш человек. И всё, чего хочешь, — наш человек. Ну что ты будешь делать. Это не подозрительно? 7373-94-8. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Сергей, Москва.

    С.ДОРЕНКО: Вам не кажется это немножко подозрительным?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Честно говоря, нет, нормальная ситуация. Захотел человек получить гражданство и получил. Со спортом это никак не связано, потому он мог так же тренировать, не будучи гражданином России. У нас очень много тренеров, имеющих гражданство иностранное, которые тренируют, в том числе сборные наши, по футболу тренировали, мы помним. Вообще не вижу повода для обсуждения.

    С.ДОРЕНКО: А почему нет повода для обсуждения? Вы могли бы тост какой-то произнести! Почем вы не видите повода?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: За Джеффа Монсона?

    С.ДОРЕНКО: Да!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: За гражданство Джеффа Монсона!

    С.ДОРЕНКО: Ну, за Джеффа Монсона!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Новоиспеченного гражданина Российской Федерации. Мое отношение к нему достаточно положительное, человек занимается спортом.

    С.ДОРЕНКО: А чего вы меня осуждаете тогда, что я рассказал об этом? Это стыдно? Человеку стыдно, что я сказал об этом.

    Э.ХАСАНШИНА: С другой стороны, не очень справедливо, когда кто-то десятилетиями добивается гражданства.

    С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Монсон, он же красный давно уже, много-много лет.

    С.ДОРЕНКО: Наш человек.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Такой последовательный анархо-коммунист.

    С.ДОРЕНКО: У нас анархистов пытают. Вы знаете, что была манифестация дней десять назад в Петербурге против пыток анархистов. Их пытали по всей строгости.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он красивый анархист, киношный, неопасный.

    С.ДОРЕНКО: То есть его не будут пытать.  

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Его нет, он очень сильный для этого слишком.

    С.ДОРЕНКО: Что значит «сильный»? Вы помните, как лилипуты привязали Гулливера? Волосами и какими-то ниточками. Их было так много, что Гулливер не мог встать. Сильный это не значит, что лилипуты не смогут его привязать. Здравствуйте. Вы борец?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вот Монсон получил.

    С.ДОРЕНКО: Обратился.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Моей матушке 92 года. Когда началась на Украине заварушка, перевезли ее оттуда. Она родилась в СССР. Мы столкнулись с тем, что 92 года человеку, проблематично получить гражданство.

    С.ДОРЕНКО: А из какого места вы ее привезли?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Из Краматорска.

    С.ДОРЕНКО: Краматорск — наши люди. Пожалуйста. Вы знаете, что я из Кадиевки. А какие проблемы? Вы написали заявление и что говорят?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Заявление, сначала РВП, ей 92 года, она плохо ходит, отвезти с тележкой, анализы. Ну, в общем порядке. Она должна прожить сначала… А здесь Монсон пришел, заявление написал. Да, он звезда, я понимаю. А люди, которые наша история, мы из одной страны все. И это проблема.

    С.ДОРЕНКО: То, что вы это заявили сейчас в эфире, услышали люди. Я думаю, это уже шажочек.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Надеюсь.

    С.ДОРЕНКО: Удачи вам!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Спасибо, всего доброго.

    С.ДОРЕНКО: Держитесь! Краматорск — это наши люди. «Почему Красногорск? Потому что это мой дом», — говорит прекрасный Джефф Монсон.

    Э.ХАСАНШИНА: Джек-пот пишет, что он спортивный центр открыл за свой счет.

    С.ДОРЕНКО: Вот видишь! А кто против? Все только «за».

    В ДВИЖЕНИИ

    С.ДОРЕНКО: «Яндекс.Карты». Как вы знаете, интернет в России теперь вернулся в 90-е годы, очень слабый. Это связано с введением «закона Яровой» и с борьбой Роскомнадзора против некоторых средств обмена сообщениями. Отсюда проблемы, у меня медленно грузится и на рабочем компьютере…

    Э.ХАСАНШИНА: У меня показывает 5 баллов.

    С.ДОРЕНКО: И у меня уже теперь показал 5 баллов. Это было за тридцать секунд. Я говорю, интернет на уровне 1998 года.

    НОВОСТИ

    С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Алтайский губернатор Карлин написал заявление об отставке еще 28 мая, давным-давно, говорит источник в Совете Федерации. Есть кадровое движение. И обращает на себя внимание то… Я читал об этом у Давыдова, и я очень поддерживаю мнение Давыдов, разделяю его, что Путин опирается на технократов. Всё новое поколение — это относительно молодые, в общем, конечно преемники все. Преемники в большом смысле. Может и наверно кто-то из них станет президентом, может быть нет, но в любом случае, Путин опирается на молодых технократов. Это действительно так.

    Э.ХАСАНШИНА: Может быть, им удастся сделать такой рывок в ВВП.

    С.ДОРЕНКО: А может и удастся, чёрт его знает.

    Э.ХАСАНШИНА: Почему нет? Если предыдущим не удавалось, может быть у этих получится.

    С.ДОРЕНКО: Я в душе верю в том, что всё происходит само.

    Э.ХАСАНШИНА: Так это финно-угрорищна, чудо. 

    С.ДОРЕНКО: Нет, не чудо, я хотел бы этого коснуться. 62,61 по доллару; 72,51 по евро; 75,30 нефть; 1,1583, укрепился в районе 1,15 доллар. И «биток» подрос: был 7100, стал 7400.

    Мы должны с тобой понять, насколько администрируемы вообще большие процессы в обществе. Насколько это эффект бабочки, кто послал бабочку, кто проследил за бабочкой, была ли случайна бабочка и так далее. То ли вчера, то ли позавчера ты кидала мне ссылку о детерминизме сознания людей как естественном явлении во всех обществах во всей эпохе. Помнишь?

    Э.ХАСАНШИНА: Нет, не помню.

    С.ДОРЕНКО: Это хорошо. Это даем мне чувство интеллектуального превосходства. Хасаншина присылает мне ссылки, которых сама не понимает. Это очень классно.

    Э.ХАСАНШИНА: Я не помню. Это наверно была не я.

    С.ДОРЕНКО: Конечно — ты. Потому что ты со мной уже работаешь пять лет без передыху. Кто до тебя был? До тебя никого не было! Ты дубасишь вторую неделю, правда же.

    Э.ХАСАНШИНА: Да.

    С.ДОРЕНКО: Подменяешь Оношко. Поэтому ты давала мне эту ссылку. Детерминизм как явление присущее всем обществам и вообще человеческому обществу. Главное, что его невозможно опровергнуть. Потому что когда я говорю, а я абсолютно убежден, что всё родится из хаоса и всё есть предел хаоса, и мой ответ на известный вопрос Фридриха Прусского «глупость или измена?», мой ответ всегда «глупость», я всегда считаю, что все события происходят по глупости. Но детерминисты считают, что все события происходят благодаря измене. Человек предал и всё. А я считаю, что глупость. Мне кажется, глупость — главное свойство человека. До измены у них просто мозгов нет. Но детерминизм у всех есть.

    Можно ли управлять обществом, можно ли управлять большими процессами в обществе или они происходят сами, в том месте, где возникает согласие критической массы людей устроить дела вот так, по-умному.

    Э.ХАСАНШИНА: Но для того, чтобы критическая масса наросла, она должна нарасти вокруг чего-то. Эти люди должны вот там собраться. В кружок рукоделия они собрались с определенными мозговыми рисунками и стали обсуждать определенные идеи.

    С.ДОРЕНКО: Приходят технократы у Путина, Путин ставит технократов молодых, умных, во многих случаях очкастых, энергичных, сильных, здоровых. Один из этих технократов закончил сингапурскую школу бизнеса и так далее. То есть они абсолютно образованные, мощные ребята, сорокалетние в основном, 40+. А если учесть, что Путину 65, а они приходят им сорок, то соответственно у них разница ровно в одно поколение. Это как бы его сыновья по возрасту. Он пытается создать, строит систему, отстраивает систему, в которой появятся технократы, которые на уровне технократической административной мысли XXI века будут руководить процессами. И в этой ситуации я остаюсь пока человеком, полагающим, что все эти вещи происходят сами, на каких-то дрожжах.

    Э.ХАСАНШИНА: Это вопрос о существовании сеятеля. Приходит ли сеятель, который бросает зерна в плодородную почву или без семян вырастает.

    С.ДОРЕНКО: Да, у Христа довольно много про это: посеешь зерна и склюют их птицы… Берем какую-то область, твою Оренбургскую. В нее приходит гений всех времен и народов, Леонардо да Винчи. Здравствуйте, я губернатор. Его просто не понимают массы.

    Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

    С.ДОРЕНКО: В том-то и дело, что технократ гений.

    Э.ХАСАНШИНА: Но если он начнет создавать среду. Не просто продвигать идеи, а создавать среду: условия для того, чтобы эти идеи сами прорастали через других. Между тем, кто стоит над и основной массой разница в уровнях не должна быть слишком значительной.

    С.ДОРЕНКО: В том-то и дело, они должны понимать, что он сказал.

    Э.ХАСАНШИНА: Общество менее доминантное не поймет того, кто попытается над ним доминировать.

    С.ДОРЕНКО: Конечно, они просто не поймут. «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Марк Твен. Я решил, что пора приступать к патентному обществу и созданию газеты, говорит янки из Коннектикута при дворе короля Артура. Создать условия для того, чтобы страна преобразилась. Страна круглого стола короля Артура.

    Нельзя иметь слишком большой разрыв, потому что тебя просто не услышат. Нельзя отрываться от масс. Поэтому моя идея, что должны массы вместе с лидером не на очень большом расстоянии следовать. Проблема большинства Романовых, которые были немцами, управляли Россией немцы. Проблема большинства Романовых заключалась в том, что он понимали, что их не понимают. Остается либо издеваться над аудиторией, как это делал Петр I. Петр I классически садистски издевался над собственными боярами, над собственными дворянами. Он издевался над всеми. Он их презирал. Либо издеваться, либо сложить руки и сказать «чёрт, страна меня не понимает». Давайте тогда вы сами говорите между собой.

    Э.ХАСАНШИНА: А поднимать их уровень постепенно, по шажкам.

    С.ДОРЕНКО: А как поднимешь?

    Э.ХАСАНШИНА: Какие-то создавать кластеры притяжения, научно-технический кружок или что-то такое; какие-то условия, в которых отдельные личности, наиболее умные сначала будут развиваться в них, потом их станет больше, а через какое-то время уровень этого кружка уже будет недостаточным, и надо подняться еще.

    С.ДОРЕНКО: И, тем не менее, Путин ставит на технократов. Мы обрисовали эту тему — обрисовали. Давайте смотреть на технократов. Я считаю, что чемпионские технократы, лучшие технократы породу не улучшат, если рядом с ними не будет хотя бы по десять тысяч подобных им. Я тебе серьезно говорю.

    Если бы я брал вашу Оренбургскую область, я бы сказал: мне нужен один лидер плюс пятьдесят, плюс пять тысяч. Вот что мне нужно на Оренбургскую область, я бы сказал: один плюс пятьдесят, плюс пять тысяч. Таким образом, мне нужно 5 тысяч 51 человек: один из них гений, пятьдесят — его единомышленники, прямо единомышленники его уровня; он первый среди равных, но единомышленники его уровня; и плюс пять тысяч людей, которые на уровне понимания точно понимают сформулированную задачу, причем как текст, так и контекст. Тогда бы я вашу Оренбургскую область взял бы в тиски.

    Если бы я взял одного, а у него еще там сидит директор фээсбэшный, федеральные сидят люди, на которых он вообще влиять не может. Я умоляю, я бы не согласился.

    Э.ХАСАНШИНА: А там еще местные свои, вот это заводик, а здесь фермы, а там еще что-то…

    С.ДОРЕНКО: Какие-то модные чуваки, кавказцы, еще кто-то. Зачем? Я бы не поехал, ну на хрен, зачем мне это нужно. Короче, технократов маловато, их должно быть больше в разы. На каждую область должен быть не один технократ, а 5051. Всё, поехали дальше.

    Курганская область — это за Челябинском; если двигать к Омску от Челябинска, то будет Курган, а потом уже Омская область пойдет. Я точно не знаю, но где-то там. Это уже граница с Казахстаном. Открыли монумент «Служение Отечеству». Планировали со скульптурой Путина. Ну что сказать, идиоты.

    Э.ХАСАНШИНА: Согласна.

    С.ДОРЕНКО: Они же ставят, как оберег. Я тебе серьезно говорю! Это оберег, это же язычество.

    Э.ХАСАНШИНА: Оберег, чтобы не пришел.

    С.ДОРЕНКО: Нет, это оберег против всех, что мы за Путина, значит, типа на нас не моги тянуть. Мне звонят во время эфира. Сказать, кто это — BMW. Ответить один раз в жизни? Оль, скажите, что делать?

    ОЛЬГА: Здравствуйте.

    С.ДОРЕНКО: Ну, говорите.

    ОЛЬГА: Ваша машина пришла.

    С.ДОРЕНКО: Люди, машина пришла! Выкатываем бочки с этим самым… Когда забирать?

    ОЛЬГА: Хотите посмотреть ее до оплаты?

    С.ДОРЕНКО: Оль, вы сейчас в эфире радиостанции «Говорит Москва». Давайте я вам перезвоню после эфира.

    ОЛЬГА: Хорошо.

    С.ДОРЕНКО: Машина пришла! Ага! Пришла моя машина!

    Э.ХАСАНШИНА: У кого-то сегодня праздник.

    С.ДОРЕНКО: Ну да. Монумент был установлен по инициативе депутата Государственной Думы. То есть инициатива депутата Государственной Думы поставить оберег в виде скульптуры Путина. Это оберег, в сущности.

    Э.ХАСАНШИНА: Это выглядит как-то не очень еще и потому что у нас принято памятники обычно после смерти ставить.

    С.ДОРЕНКО: Ничего не принято.

    Э.ХАСАНШИНА: Если бы мне поставили прижизненный памятник, я бы очень нервничала.

    С.ДОРЕНКО: Ну и зря! А я бы был рад! Товарищи, поставьте мне памятник! Нефиг мелочиться! Но я не оберег, наоборот, я буду притягивать к вам всякие ужасные вещи — например, шампанское, повышение массы тела до растолстения и так далее, и машины BMW. Если вы меня поставите где бы то ни было, то к вам будет притягиваться моментально машина BMW, толстение, вы будете толстеть обязательно и пить шампанское.

    Э.ХАСАНШИНА: Вы должны быть в тоге с виноградными листьями и с бутылкой вина.

    С.ДОРЕНКО: Да! В сандалиях, где будет разбухшая правая нога внизу от приступа подагры. У меня будет подагра и бутылка шампанского в правой руке. Прекрасная статуя, которая будет притягивать к вам шампанское, BMW и лишний вес. Договорились. Идите к чёрту! Хватит это обсуждать! Поехали дальше!

    Девушку из Владикавказа насиловали четыре месяца. Ты говоришь про народ. Вот тебе народ, вот тебе глубинка. Глу-бин-ка. Тебе понятно? У Залины Дудуевой из Владикавказа четверо детей: 19-летние дочери-двойняшки и 15-летние сыновья, тоже двойняшки. У троих разные формы расстройств аутического спектра. Понятно, что такое аутизм. Помните, да, кто стоял на первой базе. Дудуева воспитывает их одна. Муж ушел от нее, когда узнал, что сыновья больны. Больные дочери мужа не беспокоили, а больные сыновья уже дали ему сигнал, что надо уходить. У одной из дочерей нет расстройства аутического спектра, она живет с отцом. А вторая дочь училась на парикмахера, окончила поварские курсы, закончила школу и так далее. Мама повезла 15-летних сыновей, Залина поехала в Москву, планировала побыть три недели. Но когда он сумела пристроить сына, а он тут еще заболел, осложнения, и ей пришлось просидеть здесь три недели и три месяца. Почти четыре месяца.

    Девочка оставалась дома одна. Она рассказала, что на протяжении четырех месяцев ее насиловали. У нее аутизм. Мама звонила каждый день, но дочка не рассказывала из-за аутизма. Она потом все эти свои истории написала на бумаге. Она написала записку уже потом. Она сказала, что всё время, пока матери не было дома, постоянно приходили одноклассники, пили алкогольные напитки, насиловали и избивали, если она отказывалась от секса. При ней ломали мебель, и избивали ее. Потом одноклассники стали приходить с другими мужчинами; угощать ею: вот у нас тут 19-леточка, можем угостить. И тоже те насиловали ее. Следующая, третья стадия: мужчины стали приходить с видео и снимать порно, принудительное порно.

    Она обладает феноменальной памятью, из-за аутизма в том числе. Когда ее вызвали на допрос, она написала двадцать фамилий. Она очень хорошо знает каждого. Он написала двадцать фамилий от 16-летних парней до 35-летний мужчин. Среди них были примерные члены семей, люди с хорошей репутацией, а также один известный спортсмен осетинский.

    Вообще, у моей дочери феноменальная память, она точно помнит всех их, запоминает всё до мелочей. Они этого не учли. Это связано с особым способом восприятия аутиста. Мать Залина Дудуева говорит: жители многоквартирного дома знали, что происходило, но никто не защитил девушку. Никто не сказал полиции. Девушка не ходила в училище три месяца. Никто из училища не поинтересовался, никто из училища не заявил в полицию. Вообще никто ничего. Нормально?

    Э.ХАСАНШИНА: Это отсюда идет, «сама виновата».

    С.ДОРЕНКО: Типа «не наше дело».

    Э.ХАСАНШИНА: Если к ней мужики ходят, так это ж она такая, развратная такая. Поэтому они к ней и ходят. А не хотела бы, сказала — нет.

    С.ДОРЕНКО: А сейчас некоторые, кого она обвинила, говорят «вообще ничего такого не было»; а другие говорят «да, мы ей давали 250 рублей». По словам Дудуевой, перед отъездом в Москву она подавала заявление в министерство труда и социальной защиты Северной Осетии, просила приносить дочери еду, приставить соцработника.

    Сотрудница министерства, которая живет в нашем подъезде (т.е. не соцработник, а сотрудница министерства), вызвалась помогать. Она действительно приходила каждый день в нашу квартиру, видела всё, не сообщала никому ничего. Считая, что здесь такой кошмар, что-то они устроили, стыдно, никому не надо говорить. Вот тебе и весь сказ.

    А ты говоришь: с этим населением чудесным технократы чего-то такое устроят. А я не знаю, я не убежден. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Курск. (Нет звука)

    С.ДОРЕНКО: Общество, которое на самом деле считает, что не надо соваться ни в свое дело, и тогда тебе будет поспокойнее житься.

    Э.ХАСАНШИНА: Я думаю, что надо было среагировать. Даже когда видите просто открытую дверь…

    С.ДОРЕНКО: Просто матери надо было сказать, матери.

    Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

    С.ДОРЕНКО: Это кавказцы. У них есть родственники, есть тети, есть дяди, которым можно было сказать.

    Э.ХАСАНШИНА: Может, не выносить, чтобы не было позора на саму семью. Может быть, таким образом ее оберегали.

    С.ДОРЕНКО: Еще получается больший позор. Они типа говорили друг другу «она чеканашка, за деньги трахается, как-то неловко, надо никому не говорить». Наверно они все решили, что она такая. А раз она такая, то нехорошо позор выносить. Это ужасно. 7373-94-8. Здравствуйте, слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Максим. Это, безусловно, ужасно. А что, по-другому раньше не было, только что случилось? 

    С.ДОРЕНКО: Это случилось только что. Случались другие случаи.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы что, технократов с горскими народами сравниваете?

    С.ДОРЕНКО: Нет.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы думаете, оттуда придет просвещение? Как насиловали, так и будут насиловать. Это не первый случай, это традиция у них. Столько мужиков приходило, и они будут насиловать девочку. Они за свою удавят, другую изнасилуют. 

    С.ДОРЕНКО: Вы думаете.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я уверен. Они вам сначала подарят, через пять минут зарежут.

    С.ДОРЕНКО: Вы с предупреждением, мне кажется, относитесь. Звучит в голосе некоторое предубеждение или я ошибаюсь? Не знаю. Там, конечно, специфика есть, что Эля сказала — не выносить сор из избы, что нехорошо говорить об этом, нехорошо это произносить, как бы род должен сам решать. А род уже атомизирован, уже XXI век.

    НОВОСТИ

    С.ДОРЕНКО: Абрамович сможет ездить в Англию. Я очень беспокоился. Абрамович поедет в Англию, всё нормально, в Великобританию можно ездить ему уже в качестве израильтянина. В Лондоне подтвердили право Абрамовича ехать на территорию Великобритании по израильскому паспорту. По русскому теперь тоже как будто бы. Российский бизнесмен Роман Абрамович, который после проблем с продлением британской визы получил израильское гражданство, теперь может въезжать по новому документу на срок до шести месяцев в год на территорию Великобритании. Об этом сообщила официальный представитель премьер-министра Великобритании в разговоре с ТАСС. Но как будто бы ему и в русский паспорт теперь еще визу дали.

    Все запросы на визу оцениваются по отдельности. Человеку, которого вы упомянули, обладающему израильским паспортом, не нужна виза. Израильтяне въезжают на территорию Соединенного Королевства без визы. Но по прошествии шести месяцев ему понадобится виза, чтобы жить.

    То есть израильтяне въезжают на территорию Великобритании без визы, но они должны в году провести там не более шести месяцев. Если более шести месяцев, то виза нужна, они должны оформлять визу.

    Э.ХАСАНШИНА: Ну и потом он уедет пару дней и вернется.

    С.ДОРЕНКО: Израильский паспорт в этом смысле очень хороший паспорт, по нему в Евросоюз въезжаешь, там много всего.

    Э.ХАСАНШИНА: Очень сильный паспорт.

    С.ДОРЕНКО: Израильский паспорт называется даркон. Но существует версия, говорит «Хаарец», что Абрамович давно гражданин Израиля, но он скрывал это. И теперь он это попалил в связи с тем, что ему надо ехать в Великобританию по израильскому паспорту. И никто не удивлялся, что это он…

    Э.ХАСАНШИНА: Таки какой хитрый.

    С.ДОРЕНКО: Прошу без антисемитизма. Что значит «хитрый»? Антисемитские выходки Хасаншиной. «Какой хитры» это антисемитская выходка с твоей стороны.

    Э.ХАСАНШИНА: Нет, это комплимент.

    С.ДОРЕНКО: Ах, это комплимент!

    Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, в бизнесе без этого качества никак.

    С.ДОРЕНКО: Потенциал по карьерной лестнице. Эксперты составили рейтинг успешности детей высокопоставленных чиновников. Это доклад фонда «Петербургская политика», Леонид Давыдов и Михаил Виноградов. Михаил Виноградов бывает у нас здесь, и мы с восхищением его читаем в Facebook. Есть такие дети, Дмитрий Патрушев, как мы знаем хорошо; второй сын главы Совбеза работает вице-президентом «Газпромнефти».

    Я хочу обратить внимание, почему именно обратили на это внимание, на этих талантливых прекрасных детей. В докладе фонда «Петербургская политика» говорится, что России обнаружилась тенденция к продвижению по службе близких родственников влиятельных политических фигур. Из 80 человек (среди них дети губернаторов, глав корпораций, чиновников различных ведомств) эксперты выделили 14 наиболее успешных.

    Одна из причин тенденции — закупоренность социальных лифтов, говорится в докладе. Выбор в пользу трудоустройства детей чиновников в бизнесструктуры объясняется отсутствием законодательных ограничений, которые есть на госслужбе. То есть на госслужбе нельзя, но в бизнесструктуры можно. Патрушев там, который в «Газпромнефти», Дмитрий Патрушев теперь министр, Сергей Иванов, Алексей Рогозин (сын Рогозина) — вице-президент Объединенной авиастроительной корпорации по транспортной авиации и глава транспортного дивизиона корпорации, Иван Сечин и так далее.

    Я привлекаю внимание к этой публикации, потому что вы наверняка читаете Леонида Давыдова. «Давыдов Индекс» — это один из самых популярных каналов в Telegram. Вы, конечно, читаете Леонида Давыдова, он один из самых крутых. И всё это вы прочитали раньше. Меня заинтересовала эта статья вновь в связи с вопросом: а если бы они просто валялись в гамаке, то было бы лучше?

    Есть сын знаменитых родителей, богатых довольно-таки и влиятельных. Давай перечислим, какие пути у него есть. У него есть первый путь: это расти в силу влияния бати, чтобы всё время толкали. Второй путь: расти без влияния бати невозможно. Потому что в российском феодальном обществе средневековом, если ты была бы чья-то дочь, я бы об этом знал.

    Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

    С.ДОРЕНКО: Сто процентов. Ты была бы Эльвира Патрушева. Я бы точно спросил: а Патрушева, она Патрушева?

    Э.ХАСАНШИНА: Даже если бы нет, потом при приеме на работу бухгалтер бы подошел «а вы знаете, кто это…»

    С.ДОРЕНКО: Я бы знал, что ты Патрушева. В этой связи я бы постарался поцеловать в попу твоего папу. Обязательно. Я томился бы, духовной жаждой томим, я бы думал, как бы мне засос на попе папы оставить. Не знаю, как, но как-то надо изловчиться.

    Э.ХАСАНШИНА: Позвольте приложиться.

    С.ДОРЕНКО: Позвольте все-таки поцеловать попу. Я в хорошем смысле. Я бы точно этого хотел в нашем средневековом обществе. Поэтому ты не могла бы работать, будучи не блатной. У тебя первый путь, он же и второй. Третий путь: это ничего не делать. Открыть дом моделей, как делают жены и дочери богатых людей. Дом моделей Эльвиры Патрушевой. И хреначить там перекройку из старых польских журналов под видом, что ты типа умная, откровенную парашу, за которую стыдно. Тебе не стыдно, у тебя деньги есть, что тебе стыдиться. То есть заниматься хренью. Либо галереи какие-то открывать. — Чем вы занимаетесь? — Я галеристка.

    А в основном сидеть на Сен-Бартсе, переезжать на Бали, куда туса — туда и ты.

    Э.ХАСАНШИНА: — Ой, извините, сейчас позвонили из моей галереи; ну, на усмотрение менеджера, да.

    С.ДОРЕНКО: Это делают дочери и жены богатых людей. На самом деле отмазка, что они что-то делают. Третий путь: это уехать за границу и там рваться самой. Приезжаешь в Нью-Йорк и говоришь: я Эльвира Патрушева, но лучше я подженюсь на недельку, фамилию сменю, буду Эльвира Родригес. Тебя никто не знает, и ты на хрен никому не нужна. Ты рассылаешь свои резюме всюду-всюду, потом тебя куда-то зовут — ра-ра-ра тра-та-та. Это другой путь.  

    Скажи, пожалуйста, если дети богатых не уезжают за границу прорываться сами, а остаются здесь под крылом как бы средневековья и фамилии, это объяснимо?

    Э.ХАСАНШИНА: Объяснимо.

    С.ДОРЕНКО: Ребята, это объяснимо. Не все дети хотят сменить фамилию. Есть дети знамениты (я знаю лично), которые работают… Ты будешь очень удивлена, но я тебе не скажу, я тебе после эфира скажу. В эфире не скажу, я не хочу палить. Которые работают под псевдонимами, будучи сыновьями (именно сыновьями, очень важно, сыновья чаще такие задиристые) весьма известных персон. Они здесь сменили фамилию. Не знаю, как паспорт, паспорт может не меняли. Именно сыновья, потому что они не хотят жить в тени папы. И они долбят жизнь, дерутся с жизнью под псевдонимом. Я знаю, я скажу потом. Это тоже путь. Но если у тебя папа Патрушев, уже не получится под псевдонимом.

    Э.ХАСАНШИНА: Так или иначе, всё равно узнают.

    С.ДОРЕНКО: Всё равно ты будешь раскрыта, как бы ты не крутила. Я Эльвира Иванова. Хрен там! Все будут ходить за тобой и говорить: вот эта Иванова, это же Патрушева. Это по-человечески объяснимо. Живем мы в средневековой стране, в феодальной стране. Ехать на чужбину, менять фамилию, прятаться, зачем? Эта река жизни тебя несет, а ты вроде не сопротивляешься. И нормально всё.

    Э.ХАСАНШИНА: Нормально!

    С.ДОРЕНКО: Хуже, когда спиваются, когда наркоманами становятся.

    Э.ХАСАНШИНА: Просто в этого человека вложено больше средств, у него лучше образование и так далее. 

    С.ДОРЕНКО: Какое там нафиг образование.

    Э.ХАСАНШИНА: Это неправда. На самом деле, большинство из них ходит в очень хорошие школы, потом в очень хорошие университеты за границей и так далее.

    С.ДОРЕНКО: Мы не знаем, сколько они там получают троек, но это неважно.

    Э.ХАСАНШИНА: Неплохо, если они смогут применить эти знания.

    С.ДОРЕНКО: Не будь романтичной.

    Э.ХАСАНШИНА: Я к тому, что с точки зрения антропологии…

    С.ДОРЕНКО: Пошла антропология.

    Э.ХАСАНШИНА: Передача власти не имеет какого-то негативного значения, потому что они размножаются, пьют и соблюдают некие социальные правила.

    С.ДОРЕНКО: Слово «пьют» было употреблено почему?

    Э.ХАСАНШИНА: В смысле едят и пьют. Успешно могут удовлетворять свои биологические инстинкты и при этом соблюдать некие правила, то есть они такие социализированные члены общества чаще всего.

    С.ДОРЕНКО: Ну да. То есть мы не знаем случаев совсем уж украинских, чтобы они танцевали канкан со шлюхами. Такого нет. Если они это делают, то в каких-то очень закрытых заведениях. Мы не слышим об этом, значит, это люди, которые полны скромности; закрыть, по крайней мере, дверь заведения на ключ в момент, когда они начинают танцевать канкан.

    Э.ХАСАНШИНА: В некотором виде такая аристократия, давно забытое, старое.

    С.ДОРЕНКО: Аристократия в прямом виде. Слово «аристократия» означает неравенство по рождению. Неравенство по рождению — это и есть аристократия. И если они передадут еще своим детям, то это будет именно такое устоявшееся неравенство по рождению. 

    Э.ХАСАНШИНА: Конечно, здорово когда это получают действительно те, кто пробился, смог, вышел и так далее. Но какого-то супернегативного эффекта от этого тоже нет.

    С.ДОРЕНКО: Я не знаю, я начинаю сомневаться. С одной стороны я вижу, что это абсолютно естественно; я вижу, что он стараются и трудятся наверно. С другой стороны я вижу, что это неестественно. Хрен поймешь.

    Э.ХАСАНШИНА: Среди них ведь тоже высокая конкуренция. Вы не смотрите, что они как сладкие мальчики живут. Между группами разного влияния конкуренция тоже высока.

    С.ДОРЕНКО: То есть кобельки подгрызают друг друга.

    Э.ХАСАНШИНА: Конечно. И в этом плане их сообщество гораздо более конкурентное, чем у всех остальных.

    С.ДОРЕНКО: Мне кажется, что тема эта опасная. Мы сейчас кого-нибудь заденем, и эти люди будут мстить нам. Причем, с учетом их молодости (им лет по сорок), они будут мстить нам двадцать пять лет подряд. На хрена нам такие враги. Давай аккуратненько от них отползем. Товарищи, вы замечательные. Мы думаем, вам не надо нам мстить. Мы считаем, что вы молодцы.

    Уильям Браудер сообщил в Twitter, что был задержан полицией Испании по запросу Российской Федерации в Интерпол. В данный момент его везут в участок, прямо в Испании. Браудер, которого здесь преследуют очень сильно, который «список Магнитского». Он такой как бы враг-кровник российских властей за Магнитского, ну и за свой бизнес. Его сейчас арестовали в Испании по запросу Российской Федерации. Я думаю, что испанцы отпустят его очень скоро.  

    Э.ХАСАНШИНА: Но то, что они его задержали, это уже шаг навстречу.

    С.ДОРЕНКО: Ты знаешь, что мне задерживали испанцы.

    Э.ХАСАНШИНА: Нет, не знала.

    С.ДОРЕНКО: Ребята, хотите немножко истории. Меня задержали испанцы, но меня не повезли в участок. Но со мной говорили часа два.

    Э.ХАСАНШИНА: Где, на улице?

    С.ДОРЕНКО: Нет, мы сидели в помещении, это был аэропорт Малаги. 1999 год, я прилетел в Малагу по поводу «Циклопа» Церетели. Церетели там поставил «Циклопа», такого же как в Москве. У него несколько «Циклопов». И это был церетелевский «Циклоп» из Пуэрто-Банус, Марбелья. Если ты поедешь, справа оставляешь «Корте Инглес», прямо к морю пилишь и втыкаешься в задницу «Циклопа». «Циклоп» обращен к людям задницей в надежде, что лицо его рассматривают моряки. Поскольку порт правее, то его рассматривают дельфины.

    Э.ХАСАНШИНА: Солнышко.

    С.ДОРЕНКО: Дельфины с ужасом рассматривают «Циклопа», который стоит задницей к городу. Ну неважно. Женщинам нравятся задницы мужчин, может быть это какой-то эротический символ города до известной степени.

    Да, меня задержали. Я прилетел туда (ты не поверишь) снять этого «Циклопа». Там была же история: Социалистическая партия Испании расследовала дело о коррупции, связанное с мэром Марбельи господином Хилем, который дружил с Гусинским и Лужковым. А я, следуя расследованию Социалистической партии Испании, я хотел проверить родные места. И меня там замели за то, что директор Гусинского заявила в полицию, что я ограбил дачу Хаита. Почему? Потому что я дела стендап у дачи Хаита. Там было имение Хаита, Малашенко и Гусинского. Почему я Хаита именно взял, потому что он стоял на муниципальной дороге. А на муниципальной дороге я имел право остановиться, а на частных дорогах не имел права. Гусинский был на частной дороге, там нехорошо. А именно у Хаита была муниципальная дорога. Поэтому я изговнялся перед полицией, что я на муниципальной дороге и в гробу вас видал. Любой гражданин мира может встать на муниципальной дороге, нет же ограничений никаких. На частной есть ограничения. Потом какой-то инспектор приехал по заявлению Мадленки. Ее звали Мадленка, директриса. Мадленка заявила в полицию, сволочь такая английская (она ангельская была девочка), что я ограбил дачу Хаита. Меня два часа пытали. И я ему сказал, что это подонки, олигархи, они зарабатывают деньги… Немножко было странно: я ругал олигархов русских, при этом у меня стоял с заведенными двигателями частный самолет, который должен был везти меня в Москву.  

    Э.ХАСАНШИНА: Прекрасно!

    С.ДОРЕНКО: Стоят какой-то хороший частный самолет иностранный, который меня привез в Малагу и должен был увезти из Малаги. Уже завели двигатели, мой прекрасный бизнес-джет ревет движками, а я с оператором сижу и скучно объясняю испанцу, какие скоты олигархи!

    Э.ХАСАНШИНА: И вы такие: мы, бедные журналисты!

    С.ДОРЕНКО: Испанца очень легко разъагитировать против, они ненавидят олигархов, ну и русских, и вообще всяких. Они социалисты в душе, Социалистическая партия делала расследование. Я ему привожу примеры, я ему даю расследование Социалистической партии, всё рассказываю. В конце, я думал, он поедет и арестует Мадленку и Гусинского заодно.

    Сейчас Браудера везут в полицию. Но если бы Браудер говорил по-испански как я, он бы их разъагитировал, чтобы они арестовали Интерпол.

    Э.ХАСАНШИНА: Мы будем ждать.

    С.ДОРЕНКО: Меня только в Испанию посылайте, чтобы меня там арестовали. Я за два часа успеваю разъагитировать любого агента любой полиции. За два часа, серьезно.

    Э.ХАСАНШИНА: У вас просто дар убеждения восьмидесятого уровня.

    С.ДОРЕНКО: Сам я латин, я латиноамериканец. Я вчера говорил с аргентинцем, который приехал на чемпионат мира по футболу. Представь, что его зовут Сергей. Я его спрашиваю: что Argentina? Он мне говорит: Argentina. Я говорю: настоящий портовый. Они себя называют портенис. Он говорит… Я говорю «ого». И мы с ним разговорились. (Говорит по-испански). И мы два Серхио. — Серёг, да ладно. — Серёг, да чё ты. Два Серхио. Мы вчера трепались об этом обо всем. Было прикольно очень.

    Я вам скажу сейчас страшную вещь. Может быть, меня арестует Интерпол. Я вчера аргентинцу сказал, чтобы всех раздавили, распластали всех, укатали, всех уничтожили и выиграли чемпионат. И он мне сказал «охала» — он не знает точно, может быть. Охала это как иншала. Я пожелал им победы и над нами тоже.

    Ну, нас раздавит Египет — это другое дело, и нас раздавит, как вы знаете, Уругвай. Уругвайцы — это крошечная, микроскопическая страна, в которой живет полтора человека. Ну, одиннадцать у них все-таки найдется. Они отвлекутся от поедания жареного мяса и раздавят нас в грязь просто. А потом нам всыпет Египет. До Аргентины не дойдет дело.

    Э.ХАСАНШИНА: Но, мы будем надеяться.

    С.ДОРЕНКО: Я, как истинный патриот, желаю нашим проиграть пораньше, чтобы не встретиться с Аргентиной. Потому что Аргентине я пожелал раздавить всех, кого она встретит. За кого ты будешь на этом чемпионате? Я за Аргентину.

    Э.ХАСАНШИНА: Я, конечно, буду за наших.

    С.ДОРЕНКО: За нас — за Аргентину!

    Э.ХАСАНШИНА: Я буду недолго, но ярко болеть.

    С.ДОРЕНКО: (Говорит по-испански) Что, не так? Нет?

    Э.ХАСАНШИНА: Нет!

    С.ДОРЕНКО: Почему?

    Э.ХАСАНШИНА: Только за русских. Пусть недолго, но ярко!

    С.ДОРЕНКО: Их там много русских, в Аргентине. Аргентина полна русских.

    Э.ХАСАНШИНА: Я буду за тех, которые здесь.

    С.ДОРЕНКО: Не все они знают русский язык, но…

    Э.ХАСАНШИНА: Но в душе они русские?

    С.ДОРЕНКО: Русские, прямо русские, потому что они из Одессы. Они говорят на чистом украинском и говорят, что мы русские. Они говорят «до побачения, мы ж русские». Товарищи, я жду этого чемпионата! Мне кажется, что всё дерьмо по сравнению с чемпионатом! Мне надо быстро-быстро влиться в ряды спортсменов, почувствовать… 

    Э.ХАСАНШИНА: Вы же покинете нас.

    С.ДОРЕНКО: Я покину только 6 июля, прикинь. И вернусь к выступлению Massive Attack в парке Горького. Посмотри, с какого по какое чемпионат. Я вернусь, потому что в парке Горького будет выступать Gorillaz, Massive Attack и Kaleo. Я иду на Kaleo и Massive Attack.

    Э.ХАСАНШИНА: С 14 июня по 15 июля.

    С.ДОРЕНКО: А, по 15 июля, да и фиг с ним! С 15 июля я буду в Барселоне. Я там отмечу этот прекрасный чемпионат.

    Э.ХАСАНШИНА: Победу наших.

    С.ДОРЕНКО: Нет, победу Argentina — вот кто должен победить. А потом я вернусь сюда для того, чтобы посмотреть Kaleo в парке Горького, Massive Attack и Gorillaz. Вот как будет жизнь устроена, понятно. Всё размеренно идет. Ребята, по порядку всё идет. Мы пойдем и проживем ее, эту среду, 30 мая.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено