С.ДОРЕНКО: 8 часов 39 минут. Четверг, 5 июля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Настенька, я хочу предупредить наших слушателей прекрасных, что я завтра в это время буду уже грузиться на борт самолета, который понесёт меня в Испанию.

А.ОНОШКО: Приятные хлопоты какие.

С.ДОРЕНКО: Да. И там я окажусь в месте, где я никогда не бывал. Я был в Кадакесе, я был на Кап де Креус. А в этот раз я выбираю другие расщелины, Айгуафреда, Бегур. Я там никогда не был. Я жил в Бланесе и под Бланесом, и около Бланеса, и Санта Марта Отель и так далее, до Льорета. Но в Льорете самом я не был, это очень русское место. Нет, в Льорете я не был, ну так, мимо проезжал. Это очень русское место. А сейчас я забурюсь к чертям собачьим, между Кадакесом, который очень люблю, и между Бланесом, который я тоже очень люблю.

А.ОНОШКО: Должно понравиться, видимо.

С.ДОРЕНКО: Должно понравиться. Я тебе скажу, чем ужасно отдыхать. Москва лучше. Я сейчас скажу правду. Примерно с 2004 года, пятнадцать лет почти, я не устаю повторять себе простую вещь. Всегда, когда я еду отдыхать, я получаю условия хуже, чем у меня дома. Это всегда условия хуже. В 2004 году у меня был дом с бассейном. Сейчас нет, а тогда был. Я тогда был почти телевизионщик, изгнанный, но тем не менее. У меня был дом с бассейном в Барвихе. Я приезжал на отдых, ну что я получал?

А.ОНОШКО: Еще один дом с бассейном?

С.ДОРЕНКО: Нет. Комнату 40 кв. метров, что-то ужасное. У меня был дом с бассейном, сауной, летний сад небольшой. Я был окружён прекрасными слугами, всевозможные нянечки, какие-то быстро проходящие женщины, два водителя, охрана. Это я говорю, как было пятнадцать лет назад, тогда я был богат. Сейчас я беден как церковная крыса.

В то время я вывел для себя максиму: любая поездка — это подвиг аскезы. Тем более что я путешествую экономом, из-за хохлятской жадности я не беру бизнес, мне кажется, что это слишком разорительно. Я поеду на эконом-классе, приеду — там будут комары, там будет сломанный кондиционер, который будет один на целый дом и который будет работать плохо. Понятно, что там болезнь легионеров, и всё в нём есть сразу, он не работает вдобавок. Там будет очень плохой интернет. Не 100 гигов летать, а будет интернет типа dialup, который будет с гигантским трудом открывать сайты. Там будет ужасное телевидение. Всё будет ужасно, на чужбине всё ужасно. Почему же мы едем на чужбину?

А.ОНОШКО: Почему?

С.ДОРЕНКО: Море. Единственная фигня, что России нет моря. Т.е. оно есть, но оно на Новой Земле.

А.ОНОШКО: Надо будет прокопать и подогрев сделать. 

С.ДОРЕНКО: Мы едем в Испанию, это ужасно.

А.ОНОШКО: Есть не морские державы типа Венгрии, где есть термальные воды. И это то же самое по сути своей. Почему Москва до сих пор не обзавелась огромным рекреационным местом, куда можно прийти и в тёплую воду, не жмурясь от ужаса и не привыкая каждую секунду, пойти отдохнуть. Почему этого нет до сих пор?

С.ДОРЕНКО: Ноя Кидж пишет мне: «Свозила своего в Испанию. Через два дня он решил брать испанское гражданство. На следующей неделе едем выбирать виллу. Нет, он не теряет в условиях проживания». Что мы получаем в Испании, кроме понижения статуса и понижения условий жизни. Мы живем в Испании две недели (я еду на две недели), я получаю там существенное понижение уровня жизни. У меня здесь мотоцикл, там нет. У меня здесь машина, правда в Испании мне дадут Volvo V90 на тест. Это очень огромный крокодил, красивый, нет моих сил никаких. Когда я сяду туда, я буду кричать «я недостоин этой машины!»

А.ОНОШКО: Но вы должны и обязаны долго в ней ехать, и закат должен отражаться в дверях.

С.ДОРЕНКО: Там, где я буду, там серпантины. И я на этой Volvo всё время буду ездить через серпантины. Больше того они мне сказали, что купить бутылку воды, съездить в ближайший супермаркет — это 10 км по серпантину. Поэтому я буду сновать три-четыре раза в сутки за каждой бутылкой воды на своем Volvo.

Что мы получаем, когда мы едем на чужбину, например, в Испанию. Мы получаем существенное снижение уровня жизни. Потому что нет наших любимых мотоциклов, наших любимых автомобилей, наших любимых автобусов «Каравелл», наших предупредительных садовников, кастелянш, поварих. Всего этого нет, это ужасно. Комары ужасные там на море, на севере от Барселоны страшное комарьё. 

А.ОНОШКО: Они как наши, такие же?

С.ДОРЕНКО: Хуже. Они мельче, вонючие, злее, противнее, но их миллион, их миллиард. Я бы хотел встречаться с нашими комарами, которые как лоси огромные. Тамошний комар-ханурик, он похож на мопса вонючего. Он тебя доводит, изводит, потому что их миллион, миллиард.  

А.ОНОШКО: Вы можете с собой в баночке взять пару наших и поселить их у себя в комнате. Может быть, они победят тех.

С.ДОРЕНКО: Ты не забывай, пьют кровь человеческую самки комара, поэтому они там поладят. Самки очень быстро могут поладить против меня. Я знаю самочью солидарность. Комары, которые тебе не дают спать, надо втыкать в розетки специальные вонючки. Оказывается, что кондиционер не работает, надо спать с открытыми окнами, и отключить уже к чёртовой матери кондиционер, поэтому ты всё время мокрый. Ты привыкаешь к постоянной влаге, тебе кажется, что ты заболеешь чахоткой и умрёшь.

А.ОНОШКО: Но море-то хоть рядом?

С.ДОРЕНКО: Море рядом! Но зайти в него невозможно, потому что нужно идти до пляжа, где есть спуск, потому что у тебя нет спуска, потому что ты висишь над морем в какой-то бетонной штучке. Ты видишь море — вот оно, можно рукой потрогать, но нельзя в него спуститься. Тебе надо идти на пляж. Ты лишен еды нормальной, потому что ты жрёшь, как дурак, хамон серрано де пата негра, хамон серрано де локесеа, ты всё время это жрёшь, и ты в конце концов обнаруживаешь чёрные круги под глазами. У тебя под глазами на пятый-шестой день обнаруживаются чёрные круги. И ты начинаешь думать: это скорее от хамона или скорее от вина непрерывного. И ты думаешь: что скорее надо прекратить хамон или вино, от чего надо отказаться. Мысль, что надо отказаться и от того и от другого никогда тебя не посещает. Никогда! Потом ты обнаруживаешь, что на четыре килограмма больше весишь почему-то, но это ошибка конечно. 

А.ОНОШКО: Потому что там ближе к экватору и гравитация…

С.ДОРЕНКО: Чуть-чуть другая. И ты понимаешь, что ты больше весишь на четыре килограмма. И тебя оскорбляет сама идея.

А.ОНОШКО: А поехали бы вы, Сергей, в аll inclusive, еду и воду вам бы приносили, вы выбирали бы ресторан. Детей бы вы не видели вообще, потому что там их всё время развлекают.

С.ДОРЕНКО: Я был в аll inclusive турецком в 1994 году.

А.ОНОШКО: Автоматчики были вокруг по периметру, чтобы к вам не залезли плохие или нет?

С.ДОРЕНКО: В 1994 году нет. У меня автоматчики стояли по периметру, когда я был в Рио-де-Жанейро в 1988 году. Там стояли автоматчики на башнях.

А.ОНОШКО: И что же Турция аll inclusive 1994 года не понравилась?

С.ДОРЕНКО: Мне понравилось, что аll inclusive в Турции, что после того, как ты обожрёшься так, что уже унитазы кажутся маленькими. У меня очень хорошее пищеварение, поэтому я не понимал, как такие маленькие унитазы ставят при такой жрачке. Но потом еще в четыре часа дня почему-то на мангале жарят мясо. В два часа ты поел, а в четыре ставятся мангалы и какие-то расторопные турки начинают непрерывно люля жарить.

А.ОНОШКО: Ты идешь и думаешь «опять люля».

С.ДОРЕНКО: Что значит «думаешь», я не понял тебя? Ты не думаешь ни секунды! Ты оказываешься около люля, набираешь полную тарелку, набираешь еще, так чтобы они не ссыпались с тарелки, ромбиком собираешь их, и еще по дороге к столу съедаешь парочку, возвращаешься и вместо двух съеденных берешь четыре новых. Потом ты идешь к столу, и через восемь люля тебе кажется, что уже может быть и многовато, но осталось еще шестнадцать. И, как человек совестливый, ты не можешь выбрасывать добро.

А.ОНОШКО: Не в помойку же. А надо как-то подсыпать обратно незаметно.

С.ДОРЕНКО: Нельзя!

А.ОНОШКО: А родственников надо спрашивать «ты не хочешь доесть?»

С.ДОРЕНКО: Нет, придётся доедать. Все говорят «ты сам взял, сам доедай». И ты съедаешь все эти двадцать четыре люля-кебаба и думаешь вот о чём. Ты думаешь: не суховаты они ли и не следовало бы тебе сейчас сходить за бараниной. Вот о чём ты думаешь. И ты идёшь за бараниной. Я тебе серьезно говорю, это в Турции в аll inclusive. Но это тоже очень вредно. Испания очень вредно и Турция аll inclusive тоже очень вредно. 

А.ОНОШКО: Почему?

С.ДОРЕНКО: Потому что четыре килограмма приходят незаметно. Ты только что был какие-то жалки (не скажу сколько), а потом смотришь на весы и… (не скажу сколько). Это просто страшно, товарищи, четыре килограмма сразу. Если ты проявишь еще неумеренность, можно и шесть нагнать. В смысле под глазами надуваются «пельмешки», сидишь потом два часа в воде, вроде вода уходит из тебя.

А.ОНОШКО: Говорят, есть операция хирургическая.

С.ДОРЕНКО: Убирание «пельменей». Короче, я еду в Испанию, дорогая моя! И что я тебе обещаю сейчас клятвенно.

А.ОНОШКО: Что же?

С.ДОРЕНКО: Сейчас я пообещаю, дай же мне поставить двоеточие: с утра — только фрукты, вообще ничего кроме фруктов, я фруктарианец с утра; после часа — один салат, пусть будет «Цезарь» с креветками. Всё! Больше ничего! Съедать я его буду, я специально беру с собой палочки из крыла птицы, у меня палочки из специального дерева. Я буду есть салат «Цезарь» с невероятной медлительностью. Я буду съедать его секунд за пятнадцать. Нет, я буду стараться есть его медленно, чтобы испытывать чувство насыщения. А вечером — маленькая рыбка на всю тарелку, но одна, и без картошки. В обед маленький салатик, на вечер маленькая рыбка, а утром немножко фруктов.

Ты увидишь меня преображённым! Сейчас я скорее напоминаю Геракла, но когда я вернусь через две недели, Анастасия…

А.ОНОШКО: Вы станете как Давид?

С.ДОРЕНКО: Я буду Аполлоном в чистейшем виде. Сейчас я скорее Геракл. Но я явлюсь Аполлоном через две недели. Ты будешь страшно удивлена!

«Крым — наш!» Крым — хорошее место, я в Крыму уже отслужил! Мне говорят «Крым, Крым, Крым». Товарищи, послушайте меня: я избавлен от Крыма по двум обстоятельствам. Я там родился, чего вы там не сделали. А я родился в Крыму, в Керчи. Так что я отслужил своё, отпахал — я там родился, в роддоме № 1, если с Ленина налево; по улице Ленина дойдешь до конца и налево, там роддом, все знают, сразу за школой имени Володи Дубинина. Я там родился, а вы нет!

Второе, я там был у бабушки каждое чёртово лето, с самый майских до середины сентября. Поскольку я был отличник, меня ни хрена не заставляли учиться. Я на майские уезжал из любого класса (четвёртого, пятого, любого) в Керчь. Уже было понятно, что я отличник. А возвращался числа 20-го сентября, когда уже все учились. Мать всегда говорила и справедливо: всё равно весь сентябрь повторяют за прошлый год, нафига тебе повторение, что тебе повторять. Я говорил: в общем да. Я приезжал в сентябре, когда повторение заканчивалось, недели через три. Я приезжал и начинал учиться, когда уже пошёл новый материал.

Значит, я своё в Керчи оттрубил, я своё в Крыму оттрубил, отслужил, отсидел, от звонка до звонка весь срок отсидел. Вам столько и не снилось. Поэтому вы езжайте в Крым, а я — хрен вам! Дальше не буду, потому что дальше идут крепкие выражения.

Опять «Новичок» в Великобритании. Они определились наконец. Мы знаем со вчерашнего дня, что появилась еще пара, мужчина и женщина, которые пострадали от нервнопаралитического вещества. Было непонятно, симптомы странные: она потеряла сознание, ее увезли, она была в коме. Потом, он вёл себя как человек, нервнопаралитическим газом отравленный. Он в какой-то момент почувствовал себя плохо, пошёл в ванну, там налетел случайно на стену, не сориентировался, ударился о стену, сполз по стене и потерял сознание — рассказывает очевидец. Теперь уже есть анализ, есть точное понимание, что это снова «Новичок». Понимания от этого, на самом деле, не прибавилось, а только убавилось. У меня убавилось. 

А.ОНОШКО: Пока да, пока убавилось. Но бровь вверх, я думаю, у всех поползла, когда увидели эту новость.

С.ДОРЕНКО: Как это воспринимать?

А.ОНОШКО: Я видела у одного пропатриота, что это они нам гадят, потому что осталось до конца чемпионата мира всего десять, и они хотят срочно нас обезглавить, подсечь.   

С.ДОРЕНКО: Нас невозможно обезглавить.

А.ОНОШКО: Да, головы нет действительно.

С.ДОРЕНКО: Так кто это опять, какие у вас идеи? 7373-94-8. Я тут пока вёл без вас, дорогая, повадился говорить со слушателями.

А.ОНОШКО: Давайте.

С.ДОРЕНКО: И это очень мило. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я хотел немножко по предыдущей теме.

С.ДОРЕНКО: Скажите два слова, потому что мы через десять секунд пойдём на «Движение».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я хотел рассказать про отдых в лагере при институте.

С.ДОРЕНКО: В любом случае, когда мы едем на отдых, мы теряем в качестве жизни, потому что здесь у нас всё налажено.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И там надо было жить в «бочках», это на берегу Видогощинского залива.

С.ДОРЕНКО: «Бочки» — это же домики нефтяников, который бросаются на Таймыре.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ты днём приезжаешь, устраиваешься, там ужасные условия. А потом снаряжаешь яхту и уходишь на Волгу, яхта отходит под парусом…

С.ДОРЕНКО: А с золотыми брюшками мухи, которые посещают вас массово в момент, когда вы заседаете в люфт-клозете.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совсем недавно там раковины поменяли на нормальные.

С.ДОРЕНКО: Эти мухи очень нарядные, но от этого всё равно очень кусачие, нарядно-кусачие.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Сейчас мы вернёмся к Скрипалям и новому «Новичку». В Красноярском крае ведутся поиски заключённого, совершившего побег из колонии-поселения в городе Минусинске. А, колония-поселение, мне кажется, это другое дело. Сбежавший господин Бородулин 1988 года рождения (30 лет) был приговорён на шесть лет лишения свободы по статьям «Грабёж» и «Разбой». Об исчезновении стало известно во время дневной проверки 4 июля. Ведомство сообщило о вознаграждении за любую информацию о местонахождении беглеца.

Вам любая информация нужна? Пожалуйста. Беглец находится близ Минусинска. Выдайте деньги, пожалуйста. Где получить? Это четвёртый за неделю побег в Красноярском крае. Началось движение, люди чувствуют перемены. Надо как-то нам тоже отразить в своей деятельности: куда-то пойти, стремиться. Они устремлены.

30 июня из колонии-поселения сбежали трое заключенных, двое из них были осуждены на пять лет за угон, третий — на четыре года за кражу. Если бы мне дали меньше 25 лет, не пошёл бы никуда. Что там посидеть четыре года. Тем более, за первые полгода привыкаешь, а потом и не хочется, налаживаешь быт. 

А.ОНОШКО: Может быть, сотовая связь слишком дорого стоит, интернет мобильный.

С.ДОРЕНКО: Всё равно налаживаешь быт, из бритвочек делаешь себе кипятильник.

А.ОНОШКО: Из места, где у вас буква «е» на телефоне высвечивается, вы как быстро бы сбежали, «е», «е», кружочек крутится, крутится, а ничего не грузится. Что бы вы сделали?

С.ДОРЕНКО: Тогда бежать, конечно.

А.ОНОШКО: А что делать? Надо у вышки какой-то его искать.

С.ДОРЕНКО: Сесть, но где-нибудь в приличном месте. Мне кажется, сидеть надо в Воронеже. 

А.ОНОШКО: Где охват связи большой.

С.ДОРЕНКО: Охват связи красивый, в Воронеже очень красивые овраги и сосновые леса. Не будем мечтать. Поехали к «Новичку». «Новичок» снова ударил по Британии. Новые жертвы на грани смети. С отравления Скрипалей прошло четыре месяца, новое отравление. Кто что понял, ребята, скажите мне, пожалуйста. Я вообще ничего не понял.

Предположим, что этот «Новичок» — вещество какое-то ангильское, и они сами себе его разбрызгиваю, распрыскивают и так далее. Зачем второй раз тогда? Не понятно. Если это не ангильского происхождения, а нашенского происхождения, зачем второй раз? Вот второй раз мне не понятен. 

А.ОНОШКО: «Аннушка маслице разлила» по второму разу.

С.ДОРЕНКО: Второй раз-то зачем попёрлась? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Здравствуйте, Анастасия. Меня Владислав зовут. Самый логичный ответ, что это сами отравители и есть. Маленько для себя заныкали, но как-то неаккуратно обращались.

С.ДОРЕНКО: А, чёрт, эти двое?! Вы гений!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, эти двое и есть отравители. Но неаккуратные отравители, схалтурили, технику безопасности не соблюдали. 

С.ДОРЕНКО: Интересная точка зрения. Эти двое и есть, собственно говоря.

А.ОНОШКО: Или в доме были дети.

С.ДОРЕНКО: Опрокинули. Была кошка. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Снял с языка парняга, молодец!

С.ДОРЕНКО: Парняга молодец.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Молодец, шустрый. Сергей, можно еще одну ремарочку.

С.ДОРЕНКО: Давайте ремарочку.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По Испании. В прошлом году из Праги прилетел — плюс пять за неделю; из Испании — плюс восемь.

С.ДОРЕНКО: Ужас!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И больше не поеду. В этот год здесь буду Аполлоном.

С.ДОРЕНКО: А я в этот раз буду минус восемь, вот увидите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Давайте помажем — будете плюс восемь.

С.ДОРЕНКО: Хорошо, буду минус четыре.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Удачи!

С.ДОРЕНКО: Буду на гамбас. От гамбас наверно не растолстеешь. Мне кажется, и от воды толстеешь, когда ее много. 7373-94-8. Вернёмся в Великобританию к «Новичку». Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Анастасия, Сергей. Это может быть наши «друзья» (в кавычках) из Украины так гадят нам. Они же особым умом не отличаются. 

С.ДОРЕНКО: У них не только с умом, у них еще настырность. Они могут думать, что если долбить в одну точку, то может подействовать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они, скорее всего, думают: раз с первым случаем не прокатило, может со вторым прокатит. Как говорится: упёртый баран.

С.ДОРЕНКО: Тогда следует ждать и третьего.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вполне может быть и какое-то другое вещество.

С.ДОРЕНКО: Тоже вариант. Первое, это отравители и есть. Я записываю. Второй, это украинцы. Украинцы очень упрямые люди, на самом деле. Они сделали раз — что не пошло, ну давай еще — это Украина. Кто-нибудь дайте третий вариант. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. Ввиду открывшихся новых обстоятельств — оказывается, это не русские травили. Это был какой-то маньяк. Простите нас, русские, пожалуйста; у вас такой хороший чемпионат, вы не виноваты, до свидания, спасибо.

С.ДОРЕНКО: Полный разворот. А второй раз зачем?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Какая-то причина нужна, чтобы пересмотреть своё первое решение, чтобы совсем дураком не выглядеть.

С.ДОРЕНКО: Да, но надо на кого-то показать пальцем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас найдут какого-нибудь маньяка.

С.ДОРЕНКО: Криминальный элемент — напишем.

А.ОНОШКО: Просто сумасшедший.

С.ДОРЕНКО: Криминальный элемент/чокнутый.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Он чокнутый и одновременно криминальный, профессор Мориарти. 7373-94-8. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, Сергей.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, что последняя версия самая актуальная. Человек, который был сейчас до меня, это очень правильные слова.

С.ДОРЕНКО: Сергей, а почему никто не подумает о моей версии, что это просто кто-то у нас пишет курсовые работы, тогда за полугодие написали. Есть школа отравителей, и там курсовая работа.   

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, есть шанс попадания в финал, а это должна приезжать королева. А без этого нельзя.

С.ДОРЕНКО: А может мадам премьер-министр.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мадам нет. Если они в финал попадут, приедет королева, и это надо подготовить.

С.ДОРЕНКО: Ага.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Бабушка же не поедет просто так, с «Новичком».

С.ДОРЕНКО: И тогда сейчас объявят, что это чокнутый криминал.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что угодно объявят, уже не имеет значения. Уже бабушка может ехать, если попадут в финал.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. 7373-94-8. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Сергей Алексеевич. В связи с неубедительной попыткой обвинить Россию в отравлении Скрипалей, можно предположить, что спецслужбы Великобритании отыгрывают ситуацию в другом направлении. То есть могут появиться некие другие исполнители, вплоть до того, что террористов могут искать и год, и два, и три, и так далее.

С.ДОРЕНКО: Но главное, чтобы сместили вектор. Правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. С Россией уже всё. Глупо получается, им надо отыграть обратно ситуацию, вплоть до того, что извиниться под Россией. 

С.ДОРЕНКО: Сергей Алексеевич, придется нам последить за этой темой. Если это будет действительно какой-то цирковой трюк — будет смешно, но мило, мы будем улыбаться.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, вы помните последние слова Путина?

С.ДОРЕНКО: Нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Придётся им извиниться.

С.ДОРЕНКО: Было, было. Спасибо. Президент Венесуэлы только что призвал армию быть готовой к отражению американской агрессии, повысить бдительность. Можно я про Венесуэлу два слова скажу.

А.ОНОШКО: Да, конечно.

С.ДОРЕНКО: То, что сказали про Великобританию, интересно. Сергей Алексеевич и Сергей, и человек (извините, я имени не запомнил), который сказал, что это криминальный элемент, чокнутый. Главное, чтобы сняли с нас вектор, это жало жалящее.

А.ОНОШКО: Мы же не доктор Мориарти.

С.ДОРЕНКО: Чуть-чуть сместите, а мы сбоку постоим, и всё будет хорошо. Я хотел сказать про Венесуэлу. Я читал сегодня в слезах! Ты знаешь, что я люблю Венесуэлу. Я там гостил, я там бывал. Венесуэльская экономика сегодня в El Pais. Сегодня есть же еще выступление колумбийских властей. Они сказали, что всего три места пропуска венесуэльцев, которые массово бегут из страны, бегут сотнями тысяч…

А.ОНОШКО: В какую сторону?

С.ДОРЕНКО: В Колумбию. А сторона вторая, знаешь, какая?

А.ОНОШКО: Какая?

С.ДОРЕНКО: Я тебе расскажу: Венесуэла находится в Южной Америке (это очень мило с ее стороны), она находится на плоскогорьях прекрасных, там побережье есть свое и Ориноко. Там как бокситы, нефть, это всё река Ориноко. Остальное всё плоскогорье прекрасное, где всё время весна, там +23 +25 и очень много солнца, красивое место. Там с одной стороны Бразилия, там джунгли — это хуже пустыни, хуже моря.  

А.ОНОШКО: Бушенеграс с другой стороны.

С.ДОРЕНКО: Бушенеграс рядом. Там джунгли — это всё равно что какая-то пропасть зияющая между ними и Бразилией. Настоящие джунгли, там нельзя выжить человеку и так далее. С одной стороны Колумбия, 2200 км граница Венесуэлы и Колумбии. Когда мы смотрим на карту Латинской Америки, когда мы смотрим на карту экваториальных или близких к экватору стран…

А.ОНОШКО: Они кажутся маленькими, друг к другу прилепились. А на самом деле каждая из них как Россия.

С.ДОРЕНКО: Ну, не как Россия, нет. Огромная Венесуэла и гигантская Колумбия. У них граница вместе 2200 километров. А с этой стороны, ты не поверишь сейчас, Гвиана, Гайана. Две Гайаны, между ними Суринам. Одна из них кайенская, где европейцы спутники запускают, ракеты, это Французская Гвиана.

Между Бразилией и Венесуэлой есть три страны, они все маленькие: Гайана, Суринам и Французская Гвиана. Французская Гвиана — там кайенский перец, он оттуда как раз происходит, и Cayenne происходит оттуда. Когда мы едем, видим написано Cayenne, Cayenne, Cayenne — это в честь Французской Гвианы. На машинах пишут Cayenne. Я не знаю, что это значит, откуда мне знать. 

А.ОНОШКО: Porsche.

С.ДОРЕНКО: Да? Я думал, это что-то про тропики. Потом идет Суринам — странное место, где живут индусы с китайцами и говорят по-голландски и ездят по левой стороне дороги.

А.ОНОШКО: А чего они туда не бегут?

С.ДОРЕНКО: В Суринаме бедненько. И Гайана, где Peoples Temple. Это бедная страна, туда приехал Peoples Temple и сожглись к чёртовой матери, в 70-х, давно. Они массово там сжигались, запирались в домах и сжигались. Бежать туда беспонтово. А до Бразилии, получается, надо три страны пересечь. И все текут в Колумбию — понятную им страну, похожую и так далее. Потому что раньше, когда в 70-80-е Колумбия была бедная, а Венесуэла была адски богатая, буржуазная… Сейчас я скажу что-нибудь, меня колумбийское посольство услышит и всё, и мне кранты. Но я сейчас скажу правду.  

А.ОНОШКО: А вы эзоповым языком, чтобы они не поняли.

С.ДОРЕНКО: Все ветреницы на улицах Каракаса в Венесуэле были колумбийки. Ну, не все может, это как с украинками сейчас, примерно такая была картина. То есть если ты останавливался и делал пальцем, чтобы к тебе подошла девушка с тротуара, чтобы обсудить некоторые вопросы гормонального общения, с высочайшей вероятностью она была колумбийка. То есть колумбийцы были бедные, они бежали в Венесуэлу найти работу, как-то прикормиться.

А.ОНОШКО: Но сейчас баланс восстановлен, я так понимаю.

С.ДОРЕНКО: Ровно наоборот. Венесуэльцы, не имея вообще никаких лекарств и никакой еды, т.е. муки нет, риса нет, вообще ничего нет, бегут в Колумбию, просто жить в лагерях беженцев, чтобы просто получать муку и просто получать аспирин.

El Pais описывает, что сейчас можно купить на минимальную зарплату. Минимальная зарплата, как ты знаешь, была установлена в июне на уровне примерно 1 доллара 85 центов. Мы тогда считали — это было 114 рублей.

А.ОНОШКО: В час?

С.ДОРЕНКО: В месяц. Но сейчас это уже намного меньше, сейчас у них зарплата рублей восемьдесят. Потому что за последний месяц инфляция была 110%. Как пишут, у них сейчас чуть больше доллара. Было 1,85 доллара в момент, когда установили, а сейчас чуть больше доллара. Рублей восемьдесят у них сейчас ежемесячная зарплата. Что же на нее можно купить? Есть парадоксы. На нее можно купить, как ни странно, килограмм стирального порошка.

А.ОНОШКО: А порошок для посудомоечной машины?

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. А вот килограмм мяса не купишь, потому что килограмм мяса стоит 5 млн боливаров. Минимальная зарплата всё-таки не дотягивает. 5 млн боливаров стоит килограмм мяса. Килограмм белого сыра (может это творог) 5 млн 300 тысяч боливаров. Килограмм ветчины стоит 14 млн боливаров. Килограмм брокколи стоит 3 млн 300 тысяч боливаров. Килограмм бананов, чтобы было понятно, это такая международная валюта, примерно доллар, 1 млн 200 тысяч.

Например, миллиард боливаров стоит маленький детский велосипед; еxternal диск драйвер для компьютера — миллиард; консоль видеоигр средненькая — миллиард; средненький мобильный телефон — миллиард; маленькая стиральная машина — миллиард. Но интересная фигня: бензин остаётся категорически дешёвым. 

А.ОНОШКО: Здорово!

С.ДОРЕНКО: Послушай сейчас внимательно. Если 5 млн боливаров стоит килограмм мяса, а литр бензина пятого — 6 боливаров. Ты поняла что-нибудь?

А.ОНОШКО: Как в черной дыре пространство и время искажается очень сильно, невозможно понять.

С.ДОРЕНКО: То есть ты можешь за минимальную зарплату купить один килограмм мяса в месяц или почти тонну бензина 95-го. А у них есть 91-й бензин, который стоит в шесть раз дешевле 95-го. 91-й бензин — 1 боливар за литр. Ты можешь купить почти тонну бензина за минимальную зарплату, и это цена одного килограмма мяса, и ты можешь купить пять тонн 91-го бензина. И причем бензин есть. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Скажите, что это парадокс.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это не парадокс, это такая система экономики. А в чём проблема-то? С 1976 года бензин в стране (95-го не было, был 91-й) стоил, по-моему…

С.ДОРЕНКО: 30 копеек при советской власти 76-й.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не тридцать, а десять копеек. Он в 1976 году подорожал.

С.ДОРЕНКО: А, правильно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Средняя зарплата была рублей 180 тогда. По 10 копеек сколько литров бензина мы могли купить. А килограмм мяса стоил два рубля, то есть в 20 раз дороже.

С.ДОРЕНКО: А если азу, то три.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Азу — это кулинария, это уже изделие.

С.ДОРЕНКО: Это через дорогу. Давайте по три брать, мясо без костей стоило 3 рубля, а бензин соответственно 10 копеек, то есть в 30 раз дешевле.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А ботинки мужские, обычные туфли демисезонные стоили 50 рублей. В 15 раз дороже мяса. Когда закрытая страна, когда нет связи с внешним миром, соотношение цен может быть любым. А если мы возьмём цены для промышленных предприятий, допустим, на сырьё, ртуть, металл, сплавы, там вообще могут такие быть диспропорции. Умные люди в 1990-1991 году, когда всё началось немножко рушиться, они занялись экспортом, зная это.

С.ДОРЕНКО: Парадоксальная фигня, что даже сейчас если бы меняли на чёрном рынке доллар, а это там легко (как говоря), мы бы всё равно покупали мясо рублей по 70-80, самое хорошее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поймите, это не связанные вещи. Цены, они исходя из той экономики.

С.ДОРЕНКО: Я вам скажу, почему они бегут в Колумбию.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Есть хотят нормально.

С.ДОРЕНКО: Те, кто может купить за такие деньги, за 5 млн, за миллиард, — покупают, а те, кто получали муку по карточкам, — они просто перестали ее получать, муки нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, мы примерно такое же наблюдали два года (1990-1991). Может не в таких экстремальных вариантах, но это мы наблюдали.

С.ДОРЕНКО: Мороженый минтай всё равно был, он спас эту цивилизацию.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, не было уже ничего.

С.ДОРЕНКО: Как это, мороженый минтай был. Я ходил в магазин «Диета».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это были очереди.

С.ДОРЕНКО: Русь-матушка выстояла на костях минтая!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, согласен с вами. Но поймите, это долго продолжаться не может.

С.ДОРЕНКО: Я сам жрал минтай, и моя овчарка жрала минтай, мы вдвоём жрали минтай.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Было всё, всё мы это представляем. Люди, которым сейчас около пятидесяти, они это застали и в самых худших вариантах. Но не так экстремально как там.

С.ДОРЕНКО: Там настоящий жесткач.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С другой стороны, там есть нюанс — там тепло.

С.ДОРЕНКО: Это особенно отвратительно! Должно быть хорошо, а там плохо.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Всякое вокруг чемпионатское продолжается. Японцы, склонившие колумбийку к коллективному сексу, оказались казахами. Ровно та же схема, как предыдущая. Армяне, сказавшись аргентинцами…

А.ОНОШКО: Это не шутка была, это не анекдот был?

С.ДОРЕНКО: Это уже вторая «шутка» идет ровно по одному сценарию. Среди женского персонала нужно распространять инструкцию.

А.ОНОШКО: А как выявить, как отличить японца от казаха? Это очень сложно.

С.ДОРЕНКО: А какая разница, если разобраться.

А.ОНОШКО: И разницы никакой.

С.ДОРЕНКО: Да и разницы нет никакой. Я как-то попал в очень неловкую ситуацию, когда мы обедали с японцами в Хабаровске. Японцы меня спросили: скажите, пожалуйста, автохтонный местное население это кто? Я сказал: по реке Амур и Уссури (в основном по Амуру) жили нанайцы и продолжают жить нанайцы; в основном их экономика связана с рыбой и в огромном секторе это лосось, рыба вообще и лосось в особенности. Когда лосось идет, они его запасают, вплоть до того, что собак кормят лососем. Я говорю, а если отойти от реки, то там удэгейцы, они в основном связаны с охотничьим промыслом. А нанайцы даже плащи из шкур лосося шьют себе, ну в древности.

Мне японцы говорят: на каком языке они разговаривают? Я говорю: насколько я из «Дерсу Узала» успел понять, они говорят каким-то странным образом, который мне кажется, тогда я сказал глупое слово, я теперь извиняюсь за него, «примитивным». Например, «много идти» они говорят как «гоу-гоу», два раза повторяют, тогда это будет «далеко идти» или «много идти». Сказал я и принялся есть второе. Возникла неловкая пауза, которую прервал один из японцев, сказавший «в японском языке ровно так же».

А.ОНОШКО: И в корейском так же.

С.ДОРЕНКО: А я выдал это за несовершенство языка. А они говорят: это наши родственные народы.

А.ОНОШКО: Они намекали вам всё это время.

С.ДОРЕНКО: Они мне давали коридор, чтобы я вышел без поражения, но я все-таки разбился о свою глупость, я ляпнул ерунду. Сейчас мне понятно, что японцы — нанайцы.

А.ОНОШКО: А нанайцы это японцы. И корейцы тоже японцы.

С.ДОРЕНКО: Поэтому какая нам разница, в сущности.

А.ОНОШКО: Знаете, как будет «машина стоит на аварийке» по-корейски — панча-панчак — мигает же штучка.

С.ДОРЕНКО: Они повторяют несколько раз.

А.ОНОШКО: У них такая форма, эмфаза, усиление.

С.ДОРЕНКО: Поэтому колумбийку захомутали двое казахов. Ну и какая разница, если так разобраться.

А.ОНОШКО: А как она узнала, что они казахи? Они кричали в родах «мама» или что?

С.ДОРЕНКО: Сценарий ровно тот же, что и произошло с китаянкой. Попробуй культурологически, цивилизационно подойти к этому вопросу. Обрати внимание на то, что женщины ищут представителей экзотических для нее мужчин.

А.ОНОШКО: Обращаю.

С.ДОРЕНКО: Женщина ищет срамного греха в коллективном сексе, потаённо желанного для нее, она ищет с несколькими мужчинами экзотического для нее этноса. Тогда китаянка нашла аргентинцев. Это были армяне, но неважно. Это были армяне, но она думала, что это аргентинцы. То есть она искала максимально далёкой от нее системы ДНК. 

А.ОНОШКО: Улучшения породы, по сути.

С.ДОРЕНКО: Она искала разнообразия в породе, в сущности. Даже если все были в презервативах, но контекстуально она искала иных мужчин.

А.ОНОШКО: Обратите внимание на мужчин, они тоже искали китаянку, армяне.

С.ДОРЕНКО: А теперь колумбийка чёрт знает откуда, издалека искала японцев, то есть мужчин иной системы, далекого ДНК от нее. Это оказались казахи.

А.ОНОШКО: А казахи хотели колумбийку.

С.ДОРЕНКО: А казахи хотели колумбийку. Саша Борат Коэн много рассказывал про Казахстан, популяризировал эту страну. Опять случилось одно и то же. Двое мужчин с одной женщиной, видеозапись на телефон, она пьяная наверно или в изменённом состоянии сознания. Она на утро думает «что же я наделала, что же я девчонкам расскажу, какой ужас, они же выложат в интернет» и поход в полицию по-честному — я такая-то такая-то, в гостинице они со мной то, я по обоюдному согласию, но я хочу чтобы стёрли видео. Они ходят в полицию обе, и колумбийка, и китаянка по одной причине. Они говорят: всё было клёво, нам понравилось, но пусть сотрут видео.

А.ОНОШКО: Ну и как наши полицейские добиваются этой цели?

С.ДОРЕНКО: Преемник полковника Захарченко (есть же полковник Захарченко)…

А.ОНОШКО: У него что, есть преемник?

С.ДОРЕНКО: У него должен быть преемник. А куда деньги складывать? Куда-то же складывают деньги. Захарченко сейчас временно в отъезде, а деньги-то куда-то надо складывать. Значит, преемник полковника Захарченко складывает в одной комнате деньги, а в другой видеоплёнку, видеозаписи.   

А.ОНОШКО: Плёнки уже устарели.

С.ДОРЕНКО: Плёнки уже нет. Видеозаписи, «симочки» и так далее. Флешечки лежат «японка», «колумбийка», «китаянка», еще кто-то. Наша полиция получает доступ к колоссальному числу видеозаписей благодаря этим девушкам. Но девушки каковы! Они ищут максимально экзотических мужчин, максимально экзотическую ситуацию, с двумя-тремя партнёрами. То есть он, будучи вынесенными за скобки жизненных обстоятельств, за скобки осторожности, девчонки ведут себя с любопытством. Оказывается, женщины любопытные, им хочется попробовать.

А.ОНОШКО: Но пока мы знаем только о двух из общего числа.

С.ДОРЕНКО: А можно генерализировать здесь или нет? Я тебя спрашиваю, ты всё-таки женщина. Я говорю максиму, попробуй ее оспорить. Женщина — крайне осторожное существо, первая позиция. Вторая, будучи вынесена в систему вне обычных обстоятельств, вынесена как бы за скобки обстоятельств, женщина отдаётся любопытству. Ну ведь это любопытство; то, что они делают, это любопытство.

А.ОНОШКО: Что-то в этом роде.

С.ДОРЕНКО: Она острожная девочка у себя в Колумбии.

А.ОНОШКО: Мы этого не знаем, насколько она осторожная девочка в Колумбии и Китае.

С.ДОРЕНКО: Предположим, что она осторожная девочка, но будучи вынесена за скобки обстоятельств, находясь чёрти где, в Москве, и встретившись черти знает с кем, с японцами, она проявляет любопытство. И это очень интересно. То есть вы любопытные сороки, девки — любопытные сороки, вот вы кто. Гурген подведёт итог, мне кажется. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Мне кажется, что женщина, выдвинутая  за рамки и некой приписанной данности, работает на укрепление расы подсознательно. Она доминантно-рецессивные признаки как-то комбинирует в своем сознании и, видимо, она находит более сильного самца.

С.ДОРЕНКО: Благодаря любопытству, продиктованному генами, инстинктом. Но это любопытство.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Разумеется. 18-го числа я буду Таррагоне, это Коста-Дорада.

С.ДОРЕНКО: Я знаю, вы будете примерно в 300 км от меня. Потому что я-то на север, а вы-то на юг.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вы на Коста-Брава?

С.ДОРЕНКО: Да, и причём хорошо наверх, я за Жироной даже буду, выше.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это потрясающе! Мои любимые места Таррагона и огромный «Порт Авентура» — это невероятный «Диснейленд» испанский, который я как-то обошёл вокруг.

С.ДОРЕНКО: Я люблю ваши места, но мне больше по сердцу север, потому что там больше сосен. Мне больше нравится север.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Обратите внимание, сама Барселона изумительна своей горой Монжуик, которая являет собой самое старое из иудейских кладбищ, где около каждого надгробия посажен кипарис. 

С.ДОРЕНКО: И там очень красивые террасы для прогулок. Если бы вы знали, чем там занимаются вечерами. 

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, до встречи осенью.

С.ДОРЕНКО: Какой осенью? Я буду здесь 23 июля. Гурген до осени, а я нет. Я хотел обсудить еще одну тему. Что такое, мне звонят знатоки женщин. Здравствуйте. Вы знаток женщин?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Михаил. Мне кажется, вы наносите какой-то романтический флёр на совершенные обычные вещи. Туры наших женщин в Турцию постоянно были, есть и будут.

С.ДОРЕНКО: Это другое.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы слишком романтизируете, я вас уверяю.

С.ДОРЕНКО: Если позволите, я вам скажу, что канадки, нанимающие жигало на Ямайке, это обычно; северянки, уставшие от своих анемичных пивно-картофельных мужчин. Канадки, американки едут на Ямайку, где нанимают жигало, а наши едут в Турцию.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это обычный эффект поезда. Наши и в поезде могут, зная, что никогда не встретятся больше. 

С.ДОРЕНКО: И, тем не менее, моя максима остаётся верной. Вы подтвердили мою максиму: женщина, оказавшись вне привычных обстоятельства, где она вынужденно проявляет осторожность, выводит на первый план любопытство. 

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. К сожалению, мужчины точно так же.

С.ДОРЕНКО: Нет, вы неправы. Если мы говорим об эволюции, то мужчина, его главная цель и цель его рождения заключается в том, чтобы попытаться… У мужчины и женщины полностью разные эволюционные роли. Мужчина ведёт себя так, поскольку он рождён для этого. Мужчина рождён для того, чтобы попытаться в меру сил оставить как можно больше копий ДНК. Это цель рождения мужчины, для этого он рождён — как можно шире раздать свою копию ДНК.

Цель женщины — этих сеятелей просеять. Условно говоря, к тебе подходят десять сеятелей, каждый из них претендовал бы оставить тебе копию ДНК. Какова же твоя роль эволюционная — отобрать лучшего.

А.ОНОШКО: И сказать каждому «посмотрим, на что ты способен, сынок».

С.ДОРЕНКО: «Сынок», здесь что-то материнское. Смысл эволюционный женщины в том, что она этих претендентов отсеивает. Женщина — кадровик, она разрешает или не разрешает. И если она разрешает, значит этот претендент обосновано хотел оставить копию ДНК. Если она не разрешает, значит этот претендент необоснованно в данном случае… То есть она и есть судья обоснованности и возможности принять эту копию ДНК в будущее, как бы забросить ее в будущее. Она решает, будет она заброшена в будущее или нет. Вот чем занимается женщина. Поэтому мужчина хочет раздать копию ДНК по природе.

Возвращаемся к женщине. Женщина этого, вообще говоря, не хочет. Внимание! Я повторяю десятый раз свою максиму, которую следует постулировать и отлить в граните. Женщина, оказавшись за рамками обычных обстоятельств, начинает проявлять любопытство. И это интересно. То есть вы любопытные кумушки. Поехали дальше.

Совсем интересная тема с Хорватией. Все знаете, нет?

А.ОНОШКО: Расскажите тем, кто не знает.

С.ДОРЕНКО: Ребята, с Хорватией интереснейшая тема, по-настоящему большая. Что произошло? Начались в среду утром на баскетбольном стадионе в Загребе слушания по делу долга крупнейшей частной компании на Балканах. Балканы — это большое место. Там на Балканах есть крупнейшая частная компания, хорватский продуктовый ритейлер Agrokor. На слушания позвали 3069 кредиторов компании, потому что Agrokor должна денег, крупнейшая частная компания на Балканах. А именно Сбербанку хорватская компания Agrokor должна 1,1 млрд евро. Миллиарда евро! Я хочу быть услышанным! ВТБ — 300 млн евро. За сделку, которая передаст крупнейшую хорватскую и балканскую компанию кредиторам, проголосовали ру-ру-ру, тра-та-та и так далее.

Сбербанк в результате реструктуризации станет самым крупным собственником хорватской крупнейшей компании. Крупнейшая частная компания Хорватии на 39% перешла в среду (вчера) в руки Сбербанка. У ВТБ будет 7% этой компании. Таким образом, у ВТБ и Сбербанка 46%.

Теперь внимание! В этом компании в 2016 году (два года назад) работало 60 тысяч человек. Ты представляешь, что это значит для Хорватии. Вот я и спрашиваю: связано ли это с футболом? Хорватия приняла специальный закон для поддержки компании, потому что крах компании вызвал бы рецессию в стране. Сбербанк, в сущности, поддержал эту компанию, поддержал Хорватию как страну, потому что страна оказалась бы в серьёзном кризисе, если бы что-то случилось с компанией. 7373-94-8. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я думаю, это никак не связано с футболом. Другое интересно, президент Хорватии будет сидеть среди болельщиков в форме сборной Хорватии на стадионе «Фишт».

С.ДОРЕНКО: Я знаю. И прилетит эконом-классом.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А наш президент будет сидеть за бронированном стеклом в VIP-зоне. Вот это будет контраст, и на это будет очень интересно смотреть.

С.ДОРЕНКО: А ваш комментарий к этому?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, это показатель того, как власть относится к своему народу. Насколько далека у нас она от народа и насколько она близка там.

С.ДОРЕНКО: Можно я продолжу ваш комментарий, скажу, что Улофа Пальме убили, когда он пошёл в кино, это был премьер-министр Швеции. Он пошёл в кино, и его там пристрелили. Просто пошёл в кино, как обычный человек, пешком по улице. Есть страны, где премьер-министры ездят на велосипеде на работу. Страны это, как правило, небольшие. Условно говоря, Хорватия же не воюет в Сирии, не задирает никого. У Хорватии нет ядерного оружия, красной кнопки.

Например, если бы русский президент полетел в эконом-классе, то пришлось бы там посадить кучу военно-морских офицеров с красной кнопкой и всю эту канитель. Если бы он пошел в обычную фан-зону на стадионе, то чувак с красной кнопкой должен тоже рядом сидеть. 

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То есть президент Порошенко был прав в отношении России — страна господ, страна рабов.

С.ДОРЕНКО: Не думаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А я уверен.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, кроме роли русского престола, русского царя, русского человека № 1, как царя-жреца, верховного существа, есть еще и функции. То есть он не должен думать за безопасность, за него должны думать о безопасности. Человек воюет в Сирии. Может приехать человек оттуда, просто его шарахнуть в фан-зоне да и всё. Он сядет среди болельщиков, приедет какой-то чувак из Сирии… Как нашего посла в Турции пристрелили. Просто чувак подошёл и застрелил посла в Турции. Чё, вы не помните этого?

А если бы так расхаживал президент? Ну и застрелили бы президента. Я не знаю, это правильно с вашей точки зрения, мне не кажется. У России, которая активна на международной арене, много врагов. И понятно, что у первого лица в России, которая активна на международной арене, много международных врагов. Это очевидно. Кроме этого, если бы он был доступен для русских криминальных группировок, для вообще группировок, для всевозможных сидельцев в горах Дагестана и Чечни, шайтанов или как это называется, то это тоже было бы глуповато.

Русский президент не может себе этого позволить. Потому что у него много врагов, потому что страна активна на международной арене. Первая позиция. Вторая, русский президент — это красная кнопка, это чёртова красная кнопка. Русский президент не может быть вдали от красной кнопки или абстрагироваться от этого. У него на пальчике каждую секунду его жизни находится красная кнопка. А решение он может принять в течение, не помню, восьми минут или четырех минут. Вы понимаете, о чём я говорю? Как бы это шухерная тема. Представь, что у тебя красная кнопка.  

А.ОНОШКО: Я давно себе это представляю.

С.ДОРЕНКО: И ты на своем Citroen. Офицер же не один, который несёт ядерный чемоданчик, не один. В смысле он один дежурный, а рядом с ним ее идет чувак.

А.ОНОШКО: Так это красную кнопку охраняют, а не только президента, в кортеже красная кнопка едет. Ведь мир изменился, современные средства связи уже не предполагают…

С.ДОРЕНКО: Там есть красная кнопка, потому что коды, эта система та еще. Когда едет кортеж, едет система секретной связи, полностью работающая в момент, когда идет кортеж. Президент проезжает Триумфальную арку, он может из любой точки звонить по секретной связи, обеспечена полностью секретность и так далее.

Второе, едет президент страны, активной на международной арене, воюющей страны, который если будет ездить просто так, его могут просто завалить. Зачем это нужно?

А.ОНОШКО: Но ведь раньше, до активной позиции, точно такая же охрана была.

С.ДОРЕНКО: Охрана появилась в конце XIX века, когда бомбисты появились. До бомбистов царь ходил по Петербургу просто так. Ты же знаешь об этом. Царь ходил по Петербургу просто так со своими графьями, князьями, со свитой. Никакой специальной охраны не было.  

А.ОНОШКО: Потом покушение, Спас на Крови.

С.ДОРЕНКО: Совершенно верно. Когда появились бомбисты — появилась охрана. Ребята, возьмите учебник истории и возьмите себе в разум, что вы бы участвовали в боевых действиях в Сирии, как президент, еще бы у вас была красная кнопка, я бы посмотрел, сколько вы охраны себе сделали. А еще бы у вас убили Немцова рядом с Кремлём. Как вы думаете, вашего хорошего знакомого, с которым вы знакомы 20 лет, хлопнули бы рядом с Кремлём, вы бы усилили охрану? Я бы втрое усилил. Абсолютно серьёзно.

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: 4 балла. Ребята, город по-прежнему свободный. Я думаю, что все уехали, все уже в Испании, там все и встретимся.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. 63,18 это рубль и 73,68. 63,18 уже несколько дней здесь стоим. 72 по нефти. И 1,1696. Видишь, подкочевали к 1,17. 6615 по «битку».

Что такое, я не понимаю?! Производители лекарств предупредили о росте цен из-за требований ФСБ. Это мне сейчас Настенька выложила. Пять фармацевтических ассоциаций попросили Татьяну Голикову отказаться от криптозащиты маркировки лекарств. Потому что начался эксперимент по маркировке лекарств двухмерным штриховым кодом.

А.ОНОШКО: Так они боятся, что им не дадут подделки продавать или они за нас с вами боятся, что у нас денег не хватит?

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Но спустя полтора года правительство предложило изменить систему маркировки, добавив в нее механизмы криптозащиты. Во время парламентских слушаний оказалось, что криптозащиту маркировки лекарств требует установить ФСБ, Потому что по-прежнему просачиваются незаконные лекарства. Если мел, то ничего страшного. А вдруг там что-нибудь плохое. Каждый код для каждой пачки лекарств будет генерировать не производитель, а специальное программное обеспечение.

А.ОНОШКО: А мы бесконечно долго будем дороже платить.

С.ДОРЕНКО: Нововведение избыточная мера для обеспечения безопасности, приведет к росту цен на лекарства, говорят фармацевты. 

А.ОНОШКО: Вы готовы чуть больше платить за то, что вы знаете, что подделки не будет.

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Я верю в плацебо эффект. Я пью от давления таблетку, половиночку отламываю, смотрю на надпись и читаю ее многократно справа налево и слева направо. Мне кажется, в этот момент это и действует. Я мог бы ее сплёвывать. Она могла бы быть жевательной резиночкой, Dirol пожевать и выплюнуть — был бы тот же самый эффект. Но надпись нужна соответствующая, какие-то характеристики. 

А.ОНОШКО: А там что написано, Серёжа не болей?

С.ДОРЕНКО: Написано: альфа-, бета-блокатор, не вызывает импотенции. Я говорю «боже, какая прелесть, надо пожевать», и я бы жевал например Dirol при этом или Wrigley's Spearmint. А потом выплёвывал — эффект был тот же самый. Поэтому если в подложное лекарство кладут мел или белый стрептоцид, я думаю, вреда от этого не будет. Это будет хорошо и действовать будет так же.

А.ОНОШКО: На самом деле, вред от этого огромный!

С.ДОРЕНКО: От белого стрептоцида?

А.ОНОШКО: Я на бытовом уровне несколько раз сталкивалась с тем, что прописывали лекарства. А находясь за границей, я покупала его за границей. Это детям.

С.ДОРЕНКО: В Турции.

А.ОНОШКО: Да. И я давали и оно работало. Я радовалась «ура, ура, вся проблема решена». Я приезжаю сюда, я покупаю здесь — не работает. Одну таблетку даю, две таблетки за раз даю — не работает, проблема не решается. Это смешно кажется, но потом ты вынужденно начинаешь покупать через специальные аптеки из заграницы, потому что наши просто не работают. А я же химик, не знаю, почему не работает. Действующее вещество такое же на упаковке, а может там бадяжит дядя Вас сидит, а может это мел.   

С.ДОРЕНКО: Я сейчас покупал антибиотик, когда кашлял, и мне тётенька в аптеке давала напутственное слово. Она мне сказала: у вас есть возможность делать уколы? Я говорю: ну есть. Я сам могу, мне легко в ляжку колоть. Она говорит: тогда я вам рекомендую инъекции.

А.ОНОШКО: А можно еще катетер поставить.

С.ДОРЕНКО: Послушай меня. Она говорит: я вам рекомендую инъекции. Я говорю: почему? Она говорит: меньше подделок. Они тоже есть, но их меньше. И поэтому если вы купите инъекции немецкие или швейцарские дорогие, у вас больше будет шанса, что это вообще работает. Если вы купите таблетки, если вдруг это подделка, то с высочайшей вероятностью это просто белый стрептоцид, который не будет работать. Вы истратите те же самые деньги, потому что на этикетке будет написано, что это Германия, а будет никакая не Германия.

А.ОНОШКО: Я слышала противоположенное страшное предупреждение от тётечки из аптеки. Что чем дороже лекарство, тем чаще его подделывают.

С.ДОРЕНКО: Это очень понятно. Это я слышал от дядечки. Он мне выносит ту же самую хрень, вид сбоку, за 60 рублей. Условно говоря, одно лекарство 600 или 800 стоит, другое — 60. Он мне выносит за 60. Я говорю: а какой-нибудь Германии, Швейцарии, Словении нет, что-нибудь поприличнее? Он говорит: если и есть, то высока вероятность подделки, а тогда зачем вам платить 800 рублей, когда можно 60 заплатить.

А.ОНОШКО: И ФСБ говорит, давайте блокчейн введем, чтобы подделок точно не было.

С.ДОРЕНКО: Надо делают, как делают умные люди — лечиться не в России. Вся украинская элита и часть русской лечится в Вене, город такой на Дунае. Там лечится заметная часть русской элиты и вся украинская поголовно. Русские еще лечатся в Германии, очень многие в Берлин летают и в Тель-Авив. В Тель-Авиве прямо русских навалом. Здесь вообще нельзя лечиться. Здесь нет доверия, они врут всё равно. А если ты покупаешь, как тётенька меня научила, — бери инъекции и коли себя в ляжку.

А.ОНОШКО: Я покупаю в аптеке, в которую из Германии присылают. Это не сильно дороже, чем отечественные лекарства.

С.ДОРЕНКО: Научи меня жить. Ссылки дай.

А.ОНОШКО: Пожалуйста.

С.ДОРЕНКО: Но никому не говори и по радио не говори.

А.ОНОШКО: И по радио не скажу, больше ни слова.

С.ДОРЕНКО: Она вам ничего не скажет. Мы продолжаем пить русские лекарства, товарищи. Всё хорошо. Советское — значит шампанское. Скажи про женщину, которая лекарства покупает. Ну, она обязана, потому что русского нет, и какой-то ад. Вы понимаете, Россия страна победителей. Россия — это Спарта современности.

А.ОНОШКО: Но не Москва! Москва — это как разлагающийся Рим, тут уже все богатые довольные.

С.ДОРЕНКО: Но все-таки в разлагающийся московский Рим приезжают прекрасные полицейские из регионов, которые настоящие спартанцы. Ты должен заслужить право жить. Против Екатерины Конновой, одинокой матери двоих детей, возбудили уголовное дело за незаконный сбыт наркотиков. Ей грозит до восьми лет. Может повезёт — на шесть лет посадят. Она хотела продать лекарство от эпилепсии, которое стало ненужным ее младшему шестилетнему сыну. Препарат не зарегистрирован в России. И все семьи эпилептиков покупают его через посредников за границей, потому что импортные лекарства гораздо эффективнее отечественных аналогов, а главное менее болезненны.  

Сейчас министерство внутренних дел Российской Федерации начало против этих родителей проводить спецоперации. Я почитаю вам подробно, если хотите, чтобы вас стошнило. Я надеюсь, что вас стошнит. Я надеюсь, что вас начнет подколбашивать, на жалость я бью. «На 26-й неделе беременности я попала в больницу с отравлением. На нервной почве критически поднялось давление. Врачи испугались и решили делать кесарево». Она была беременна и отравилась. Врачи испугались и решили делать кесарево. 

«Мальчики родились 1200 и 970 граммов — Святослав и Арсений. Арсений был поменьше, 970 граммов, а Святослав — 1200. Им не дали укол, чтобы раскрылись лёгкие, потому что забыли. Только через шесть часов вспомнили. Надо было делать сразу, но забыли почему-то». Ну вы же знаете, у нас лучшие врачи на планете Земля, поэтому они забыли. Думать о каких-то кусочках мяса, ну зачем. «Потом их перевозили в Филатовскую. На четырнадцатый день Святослав умер. Арсений полгода лежал в реанимации. У него не было пищевода от гортани до желудка. Поставили страшную трубку, очень жёсткую».

Это я уже рассказываю от себя. Чтобы пища попадала в желудок, поставили жёсткую трубку, потому что мягких трубок в России не существует. Если бы она сама достала мягкую трубку где-нибудь и выдала русским хирургам, они бы поставили мягкую. Поставили какая была, жёсткую трубку, которая используется в других вопросах, может быть в 130-м ЗИЛе для охлаждения системы или еще чего-то. Ее тоже ставят детям. Потом она выписывалась из роддома. «Беда. Арсений умер». Как умер, когда он сейчас живой.

А.ОНОШКО: Это где вы читаете сейчас?

С.ДОРЕНКО: Я читаю «Арсений умер». «Он в тот день капризничал. У меня было ощущение, что жаловался на живот. Извивался, кричал». В три часа ночи я вызвала «скорую».  В больнице никто не мог понять, в чём дело. Я с кричащим сыном бегала по кабинетам несколько часов. Когда я разворачивала ребенка, и врачи видели все наши дырочки, трубочки, которые торчат из тела, они спрашивали «это что?» Они не понимали. Аксюша стал холодеть, перестал дышать. Мне сказали: беги в соседний корпус». И она побежала в соседний корпус. «Потому что там, где были мы, реанимация не работала». Ей кто-то добрый шепнул «беги в соседний корпус». Она побежала. Лифт в здании был сломан. С мёртвым сыном на руках побежала. Охранник остановил и сказал, что не пустит без бахил ее. Бахилы нужны — ну, справедливое требование охранника. Она должна купить за 10 рублей у него бахилы, иначе не пропустит.

«Сердце у сына останавливалось…» Мать, как тигрица, охранника отбила туловищем, прямо бросилась на охранника. Охранник отлетел в стену, и она пробежала. «Три раза останавливалось сердце. На пять минут, на двадцать и на десять». Три раза не работало сердце, самое большое двадцать минут.

«Оказалось, перитонит, который спровоцировала гастростома. В наших больницах для младенцев использовались твёрдые трубки, такие же, которыми отводят мочу. Существуют импортные силиконовые нежные трубочки, но в России их не бывает. Надо покупать за границей и самим доставать. Арсения спасли. Но поскольку у него сердце останавливалось пять, десять и двадцать минут, три раза, то к имевшимся заболеваниям и ДЦП приобрели еще повреждение мозга. Началась эпилепсия. Ребёнок 24 часа бился в судорогах. Врач, когда выписывали нас окончательно, сказал: умрёт не сегодня так завтра, а не завтра так послезавтра».

«Сын не мог существовать без аппаратуры. Купить приборы мы не могли, нужны были сотни тысяч. Я не работала, муж ушёл. Мы с Арсением два года жили в Чертановском паллиативе. У меня было ощущение, что я в тюрьме: из палаты нельзя выйти, ребёнку нужен уход. Еще огромное чувство вины перед старшим сыном Елисеем».

У нее сын здоровый Елисей старший, он постоянно ходил на плавание, на каратэ, на программирование и на всё остальное. Потом от этого всего пришлось отказаться, потому что каждая копейка шла на младшего сына. Елисею ничего не доставалось, Елисей переехал к бабушке, бабушка водила его в школу.

Потом она узнала о детском хосписе «Дом с маяком», переехала туда. «Аксюше исполнилось три года (сыну, который болеет). Для снятия судорог ему прописали реланиум.  В реланиуме действующее вещество, которое снимает судороги, диазепам. Я начала общаться с родителями на разных форумах. Мамы обмениваются опытом, советуются, многие подбирают терапию за границей. Мы всё время читаем о том, как за границей для таких детей, как наши, делаются настоящие чудеса. Я на форумах прочитала, что у этого диазепама много разных форм. Реланиум, например, это уколы. Если вы видели эпилептический припадок, то вы понимаете, что в эпилептическом припадке трехлетний ребёнок истошно кричит, раскидывает руки в разные стороны, сворачивается в кружок, его трясёт, корёжит. Если не купировать, у него западает язык. Это страшно».

«Мой сын очень метеозависим. Когда изменение погоды, приступов может не случаться. Если погода плохая, его бьёт три-четыре раза в сутки. Иногда 24 часа в сутки. Как попасть шприцем в попу трехлетнего ребёнка, который катается по полу в пене и кричит? Кроме того, что боль от судорог, сами уколы тоже очень болезненные». Когда колешь, надо же вводить. Надо, чтобы ребёнок некоторое время ждал, когда ты вводишь. Правильно?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: «Во время уколов крики усиливаются. Он очень боится уколов. Облегчение наступает не сразу. В Германии этот же самый диазепам выпускается в виде микроклизмочек. Мне один раз дали попробовать эту клизму. Стоимость препарата для меня огромная: каждая клизма тысяча рублей». Один приступ. А если четыре приступа у ребёнка? Четыре тысячи в день.

«После этой клизмочки он быстро расслабляется, глаза перестают бегать, на лице умиротворение. Эта форма лекарства в России не зарегистрирована. Клизмы родители покупают в Европе, причём по рецептам, которые выписывают наши доктора». Наши доктора выписывают, и в Европе покупают по этим рецептам. «Лекарство очень дорогое. Я в группе «ВКонтакте» купила 20 клизмочек по тысяче рублей, заплатила 20 тысяч. Коллеги собрались». Коллеги подбросили ей 20 тысяч, собрали на бывшей работе денег, она купила 20 клизмочек.

«Мы использовали почти всё, но в последнее время диазепам перестал помогать. Нам выписали в аптеке трамадол. Вместо диазепама выписали трамадол. У меня осталось пять микроклизмочек». Она написала в сети, что готова продать за 650 рублей. То есть она купила по тысяче, а отдаёт по 650, потому что для нее это огромные деньги.

«Мне нужны были деньги, мы три месяца не получаем пособие из-за бюрократических ошибок. У нас месяца нет пособия. У старшего Елисея день рождения, ему 15 лет, его надо отправить в летний лагерь (он живет у бабушки). Написал молодой человек, что хочет купить. Я созвонилась. Он сказал: болеет мой ребёнок. Я сказала: осторожно, диазепам может не помочь, потому что это очень индивидуально. Он сказал: не надо мне рассказывать, я покупаю для знакомых».

«Встретились у станции метро «Проспект мира». Я отдала ему клизмочки, он отдал мне 3250 рублей. Дальше как во сне: набежали мужчины, сказали, что они из полиции, что это спецоперация». Ее схватили. — Сколько лет вы наркотики принимаете? Кто подельники? Она говорит: «У меня проблемы с щитовидкой, тиреотоксикоз. Когда сильно волнуюсь, начинается тремор». Ее колотит. Полиция: «Раз тремор, значит ты наркоманка со стажем».

Фигня в чём? У нее мальчик Арсюша, которого она выращивает. У нее Елисею 15 лет, она его хочет собрать в лагерь, он живет у бабули и всю свою жизнь живет у бабули, поскольку она всё время с Арсюшей. С Арсюшей — это ее крест, выражаясь религиозным языком, это ее страшная беда. И она мужественно, как та мышка в молоке, взбивает масло из своей жизни, всё свое существо посвящая Арсюше, младшему.

Ее сейчас взяли, и ее вероятно посадят до восьми лет за то, что она отдала пять клизмочек с диазепамом, который лекарство реланиум в сущности, который продается в аптеках, но который по рецепту. То есть она без рецепта, как водится между родителями в группе «ВКонтакте».

Можно я скажу своё мнение? Это моё мнение, товарищи, оно абсолютно ничего не значит. «ВКонтакте» сидят бедные, несчастные родители с бедными, несчастными детьми. И трут у себя на форуме: какой мальчик, какая эпилепсия, какая девочка, какой кошмар. И они трут, как друг другу помочь. Туда стирается подонок, агент, который проводит на них спецоперацию. Ну что сказать, подонок.

Если бы мне предложили, сказали: Серёж, давай ты сделаешь такую спецоперацию. Я бы сказал: ну вы меня подонка считаете, ну давайте не будем, ну зачем. Ну так ведь, это так. 7373-94-8. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Всё правда, то что вы прочитали. Просто это не милиционеры, это мерзости, которые в погонах. Потому что когда ты продаешь клизмочки, и человек, который их покупает, он реально понимает, что ты не можешь заниматься продажей наркотиков. Тем более, ты не продаешь же их ведро, ты продаешь их три-четыре штуки. Я знаю, о чём речь идет. Взять бы этих ментов, с этим ребенком закрыть хотя бы на сутки, чтобы они пару припадков эпилептических пережили. Я думаю, что у них жизнь начала в других красках смотреться. 

С.ДОРЕНКО: МВД конечно выглядит стыдно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я несколько раз спасал людей в метро, у которых в метро были припадки. Народ просто бежал от них как от прокажённых. Его надо просто на бок положить и дать ему полежать, чтобы приступ прошёл. Тем более, когда он приходит в себя, он даже не понимает, где он и кто он.

С.ДОРЕНКО: Первое время не понимает. Потом они ложатся и спят, потому что этот припадок еще выкачивает силы страшно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это ужас просто. Хотя бы сутки пусть бы пожили с ним.

С.ДОРЕНКО: А она говорит: три-четыре раза в сутки его колбасит при плохой погоде.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ей памятник надо при жизни поставить.

С.ДОРЕНКО: Ребята, мы имеем дело, конечно, с разрушительным ударом по репутации МВД. МВД в этот момент с этой женщиной выглядит со стороны, в моих глазах, как абсолютные подонки. Это конечно страшный удар по репутации МВД. Ребята, МВД, министр, вы многие годы занимались выравниванием репутации. Что-то удалось сделать. Вам подставили подножку. Вы опять выглядите как подонки.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Научились лечить рак мозга, от которого умерли Жанна Фриске и Дмитрий Хворостовский. Это сегодня «Комсомольская правда». Это не медицинское издание, однако. Генетически модифицированный полиовирус (вирус полиомиелита) способен повышать продолжительность жизни больных со смертельной формой опухоли головного мозга. 21% выживает в сравнении с 4%, которых стандартно лечат. То есть если лечить стандартно — 4% выживает, а если полиомиелитский генетически модифицированный вирус подсадить, то 21% выживает. Уже существенно выше, согласись. Результаты этих исследований опубликованы в New England Journal of Medicine. New England, если я правильно ориентирован, это Соединённые Штаты Америки. Они там загнивают, как вы хорошо в курсе, и они в этой связи в рамках своего загнивания добиваются потрясающих успехов. Посмотрим, что дальше будет. 21% это уже хорошо, согласись.

Дети в тайской пещере. Это страшная история.

А.ОНОШКО: Весь мир следит.

С.ДОРЕНКО: Как они могли попасть в такое место, что им надо километр плыть? Сейчас Настя расскажет.

А.ОНОШКО: Они пошли в однодневный поход, двенадцать мальчиков и тренер. У них было такое мероприятие.

С.ДОРЕНКО: А тренер есть сейчас у них?

А.ОНОШКО: Да. Ему лет тридцать.

С.ДОРЕНКО: Не важно. Есть взрослый.

А.ОНОШКО: А сейчас самое начало сезона дождей, как пишут в прессе. Начинается дождь. Они зашли в пещеру, чтобы укрыться от дождя. Не знаю, насколько они были ориентированы. Оказывается, это известная пещера, она шесть километров имеет протяжённость, плюс ответвлений очень много. Она описана и излазана диггерами, то есть это известное место. Они укрываются в пещере от дождя, вода прибывает. Они, прячась, продвигаются внутрь под руководством тренера. Идут, идут, идут, а пещера имеет систему лазов, и там есть, как во всех пещерах, такие «комнаты».

С.ДОРЕНКО: Каверны.

А.ОНОШКО: В итоге они прошли, насколько я поняла, около пяти километров, потому что вода прибывала, прибывала.

С.ДОРЕНКО: Пять километров, ничего себе!

А.ОНОШКО: Не по прямой наверно пять километров. А дождь продолжался. И часть проходов, коридорчиков оказалась затоплена таким образом, что они просто пропали. 200 метров над ними земли, никак не запилинговать. Несколько дней их искали, нашли английские дайверы. Там уже коллектив собрался со всего мира. 

С.ДОРЕНКО: Английские дайверы, которые именно в поиске туда отправились или которые спортивным образом?

А.ОНОШКО: Не случайно, их искали.

С.ДОРЕНКО: Не спортивным образом, а именно искали английские дайверы.

А.ОНОШКО: Дело усложняется тем, что они хоть и живут в Таиланде, а школьники плавать не умеют. Там есть места настолько узкие, где дайверу приходится снимать акваланг, чтобы пролезть в дыру.

С.ДОРЕНКО: BCD с баллоном, и он его проталкивает впереди.

А.ОНОШКО: Поэтому никаких варианты привязать ребенка к себе и по одному их вытащить тоже нет. 

С.ДОРЕНКО: Одним словом, надо плыть километр, правильно я понимаю?

А.ОНОШКО: Раньше 2,5 км было. Последние новости этой ночи: стали ставить помпы, откачали 40% воды местами и теперь не 2,5 км, а под водой нужно километр всего пройти. Школьников было решено срочно начать обучать погружению.

С.ДОРЕНКО: Дайверы сейчас скажут «километр это очень много».

А.ОНОШКО: Километр в длину надо пройти.

С.ДОРЕНКО: Но глубина, на которой ты идешь, это как будто ты ищешь античную амфору около Кубани. То есть там наверно метр. Ты просто не понимаешь, я тебе объясню. Баллон бы быстро расходовался, если бы они шли на десяти метрах километр. А если бы на двадцати баллоны бы быстро расходовался. Поскольку баллон мало расходуется, потому что заходишь на 200 барах и идешь на одном метре глубины. Ну и фигли, он не расходуется, можно и километр прочесать. Но где-то они снимают BCD с баллоном, толкают его перед собой. Регулятор в зубах, а BCD с баллоном перед собой толкают, потому что узкое место. Детей так не заставишь делать. Метро прорыть, 200 метров земли прорыть до этой каверны тоже невозможно.

А.ОНОШКО: Там все варианты рассматривали и отвергли почему-то.

С.ДОРЕНКО: Пусть английские дайверы непрерывно туда снуют, а дети там растут, потом в армию пойдут.

А.ОНОШКО: Знаете, там какие проблемы основные. Девять дней вообще не было ничего известно. Они сидели в этой пещере девять дней. У них была вода и какие-то конфеты, они все делились, поэтому удовлетворительное у всех состояние. Но очень опасаются врачи, что психологически… Оказывается, это сложнее, чем можно себе представить, оказаться в замкнутом пространстве, в замкнутом коллективе. Вспоминают шахтеров чилийских, которые 65 дней сидели, но это взрослые были люди.  

С.ДОРЕНКО: Можно отравлять им известных артистов.

А.ОНОШКО: Умеющих плавать.

С.ДОРЕНКО: Местного Кобзона и так далее. Чтобы они приходили и пели им что-то.

А.ОНОШКО: Беспокойство вызывает то, что они могут просто сойти с ума.

С.ДОРЕНКО: Надо отнять ножницы, ножи и спички. Чтобы они когда сойдут с ума, а сойдут они вне всякого сомнения, чтобы они друг друга не начали пырять.

А.ОНОШКО: Если сегодня-завтра их не удастся вытащить, то около четырех месяцев сезон дождей, а в воскресенье по прогнозу рекордные осадки.

С.ДОРЕНКО: В это воскресенье.

А.ОНОШКО: Да, в ближайшее. Сейчас какой-то министр высказался, что срочно их надо достать. Не знаю как, но делайте что угодно, доставайте. Мне это напомнило историю с корейским паромом.

С.ДОРЕНКО: Я тебе скажу, что это невозможно, потому что речь идет о детях. Это очень важно, это дети. 

А.ОНОШКО: Им от двенадцати до пятнадцати.

С.ДОРЕНКО: Не имеет значение. Тем не менее это дети. Мы должны понимать, что у детей могут быть реакции, которые трудно прогнозируемые. Все-таки они как личности еще не сложились. Если бы это был взрослый человек, 25 лет, он не умеет плавать, я бы ему сказал: ты просто селёдкой идешь за мной и всё; вот трос, вот эту хрень ты держишь в зубах, называется «регулятор». Но мне нужен тогда еще один баллон. А я его не могу навесить на свой BCD, потому что там изначально узкие места. Поэтому мне надо, чтобы за мной телепался. Я должен вести чувака, которому скажу: ты просто куль говна, твоя фамилия Никак. За ним еще идет на тросике баллон, который бьется о камни. Я тащу чувака, который идет на запасном октопусе, на жёлтом. Я еще сам тащусь на октопусе.

В какой-то момент мне не понятно: мне надо удлинить шланги, потому что этот гад сделает так, что я не пройду в узкое место. Еще мне нужно, чтобы на тросике за этим чуваком сзади телепался баллон. И вся эта ахинея должна держаться, пока я пройду километр на ластах, которыми я луплю по роже чувака, который телепается за мной. Я его луплю своими ластами прямо по роже — пам-пам-пам. И я постоянно выбиваю у него из зубов октопус, поэтому он умирает где-нибудь метров через тридцать. У меня остаётся 970 метров, и я тащу его труп. Нормально? Для погребения передаём родным, правильно? Тоже хорошо.

Но это если взрослый! А если ребёнок! Ребёнок — это же сразу стрёмно. Ты не знаешь его реакции. Может он испугается, может еще что-то. Он может испугаться, у него начнется паника.

А.ОНОШКО: У подростков же взрывной рост и гормональные всплески.

С.ДОРЕНКО: Начнется паника, он начнет хватать воду, на хрена мне это нужно.

А.ОНОШКО: Поэтому вы самоликвидируетесь от операции по спасению.

С.ДОРЕНКО: Я бы сделал не так. Четыре месяца будет еще сезон дождей. Потом через какое-то время вода отступит. Может быть, шесть месяцев. Шесть месяцев надо им организовать: посылать им учителок, которые будут им жужжать в мозг; поставить телевизор, дизелёк какой-то, отток воздуха или батарею аккумуляторную. Пусть английские дайверы этим занимаются. Отправить к ним Кобзона. Можно местного тайского Кобзона, можно нашего Кобзона протащить через эти дырки.

А.ОНОШКО: И доктора Рошаля.

С.ДОРЕНКО: Доктора Рошаля, Пучков, МЧС, еще кто-то. Чтобы всё время их веселить: кто-то вприсядку пускается, какие-то парубки танцуют гопак, можно отправить хор, Кубанский казачий хор. 

А.ОНОШКО: Детский телевидения и радио.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно.

А.ОНОШКО: Заслать туда побольше детей. (Напевает «В юном месяца апреле…»)

С.ДОРЕНКО: А, «Прекрасное далеко». И так надо прожить сколько-то месяцев. Ну и пусть они себе живут. Сколько их там, напомни?

А.ОНОШКО: Двенадцать детей и один тренер.

С.ДОРЕНКО: «Крылатые качели» ты хочешь? Мы сейчас поставим, БДХ.

А.ОНОШКО: Пусть готовятся к ЕГЭ.

С.ДОРЕНКО: И пусть они готовятся к ЕГЭ, совершенно верно. Потом сдадут, потом пусть они поступают в университет там же, пойдут в армию. И постепенно что-то будет хорошее с ними. Не надо их оттуда вытаскивать. Начнется истерика — начнутся трупы. Нам этого не нужно. Мы должны беречь детей, в том числе тайских, правильно. Вот и отлично.

— Солистка Оля Новикова.

С.ДОРЕНКО: Оля Новикова, спой для тайских детей, Оленька. Она добрая, поэтому она споёт.

ПЕСНЯ «Крылатые качели»

С.ДОРЕНКО: Там одни мальчики?

А.ОНОШКО: Одни девочки.

С.ДОРЕНКО: Я спрашиваю про зависших в пещере, одни мальчики?

А.ОНОШКО: Да. Я смотрю на хор.

ПЕСНЯ «Крылатые качели»

С.ДОРЕНКО: Это будет воспринято как глумливо, потому что ни неба у них нет, ни ветра. Это ужасно. Нет, это глумливая песня, нельзя чтобы небо и ветер. Это какая-то хрень полная. Они скажут «ни неба, ни ветра нет, зачем вы над нами издеваетесь». Им нужна другая песня, какая-то хорошая, чтобы соответствовала этому всему. Сейчас мы им поставим хорошую песню, которая соответствует.

ПЕСНЯ «Если с другом вышел в путь»

С.ДОРЕНКО: И вот в этой песней они легко просидят полгода. А? С этой песней они могут сидеть годами. Что нет?

А.ОНОШКО: Будем надеяться, что сегодня решатся и вытащат их. 40% воды все-таки откачено из камеры.

С.ДОРЕНКО: Если там узкие места и километр плыть, я тебе говорю сейчас на полном серьёзе, это…

А.ОНОШКО: Вчера их начали учить погружаться.

С.ДОРЕНКО: Это может предотвратить панику в момент спасения, что их начали учить погружаться. Это может помочь. Но километр — это тебе не нырнуть и всплыть. Километр — это там быть. Ты знаешь, за сколько они километр пройдут?

А.ОНОШКО: За сколько?

С.ДОРЕНКО: За час, если там узкие места. Надо быть час под водой ребёнку, который не умеет плавать. Ты подумай сама. Может начаться паника, паническая атака. Я не шучу, Насть.

А.ОНОШКО: Тут взвешивают все за и против. Получается, что паника, которая начнется в течение четырёхмесячного сидения в замкнутом пространстве с поступающей водой, она может быть еще хуже.

С.ДОРЕНКО: Хорош решать вопрос, там люди на месте решают. Поехали дальше. Недолив топлива. Ты читала? Тебе не доливают?

А.ОНОШКО: Я читала.

С.ДОРЕНКО: Я теперь организмом вижу, как не доливают. Раньше я думал, всё нормально, названия иностранные, на некоторых заправках есть иностранные названия, не по-русски, я им верю. Где по-русски — я не верю, я думаю: это наши, такие как я, это обязательно врут. А вот которые по-иностранному.., оказывается, они тоже не доливают.

А.ОНОШКО: Ну, в Москве нормально.

С.ДОРЕНКО: Что значит?

А.ОНОШКО: Сказали: чем дальше от Москвы, тем больше не доливают.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Но в Москве тоже. Другое дело, что в Москве как будто бы следят чуть пожёстче. Недолив топлива. Контрафакт 50-60 процентов. То есть в половине случаев мы покупаем не то, что написано. Не бензин, а что-то из лужи делают. А 76 процентов не доливают. Остальные 24 процента доливают, получается.

Федерация автовладельцев выявила повсеместный недолив. Сейчас начинается ответочка от тех, кто торгует бензином. Они пишут: а вы знаете, это всё испарения, у нас всё испаряется. Товарищи, можно я характерную деталь замечу: чем дальше от Москвы, тем больше испаряется. И причем не на юг испарения. Нет. В любую сторону, на восток, на запад. Если отъезжает от Москвы, испаряется гораздо больше. То есть они вруны просто. 7373-94-8. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Москва, Алексей. Третий десяток езжу за рулём, недолив не чувствовался. Но по поводу сдачи, когда заправляешь на 500 рублей — 499,80. Я говорю: а почему вы сдачу не даете? Согласно приказу № 40 Минфина, сдачу обязаны давать. Они: у нас так программа устроена. Я позвонил по их службе внутренней, передо мной извинились. В следующий раз приезжаю, благо пользуюсь постоянно этой колонкой. Дает мне 20 копеек сдачу и улыбается. Я говорю: что, повлияло, видимо, на вас. 

С.ДОРЕНКО: Я тоже сторонник, также как и вы, пунктуальности. На самом деле это дисциплина мозга.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Естественно.

С.ДОРЕНКО: Сделайте тогда так, чтобы он перещёлкивал и давал 500.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не буду говорить фирму, берешь на 500 рублей, идет 500,20 — и жизнь удалась.

С.ДОРЕНКО: Или 13, 12, 15 копеек, подливают чуть-чуть. Ребята, если для вас это такая ерунда, подлейте на 10 копеек. Либо сделайте так, чтобы он, гад, считал ровными числами, по 50 рублей. Обманывайте нас, но чтобы мы не видели. Нам нравится по-человечески больше, чтобы нас обманывали незаметно либо в нашу пользу чуть-чуть.

А.ОНОШКО: Так бывает?

С.ДОРЕНКО: Да, да. Когда даешь кэш, тебе подливают, а когда ты даешь карточку — нет. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я работаю в сфере, где я каждый божий день заправляюсь дизелем от 50 до 200 литров. Мы чувствовали по путевым листам у нас остатки растут-растут-растут, а топливо по факту не доливают сколько надо. Потом мы стали приезжать на заправку с канистрами 20-литровыми и начали уже через канистры лить. К примеру, к 150 литрам топлива нам не доливали литров семь-восемь это 100 процентов каждый божий день.

С.ДОРЕНКО: У вас есть наблюдение, кто почестнее и кто побесчестнее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: «Лукойл» хоть на копейку, на две-три, на десть копеек бывает переливают. У «Лукойла» замечается. А история, которую я рассказал, это у «Газпромнефти», они частенько недоливают. 

С.ДОРЕНКО: А «Газпромнефть» это бывший «ЮКОС»?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Москва. Сегодня она практикует такое. Даже доходило до того, что мы вызывали старшего администратора, он всё перебивал. И смеялись: мол, у нас счётчики надо перенастроить.

С.ДОРЕНКО: У боюсь таких заправок, какую вы назвали. Когда я вижу какие-то диковинные названия, мне становится страшно. Я предпочитаю «дотянем до леса». Понятно, да. Можно я скажу, у кого я заправляюсь. Как это ни странно сейчас прозвучит, несмотря на товарища Беркова и площадь Гагарина, я заправляюсь на «Лукойле», не всё время, но иногда, я могу заправиться на «Лукойле». В особенности есть трассы, где только «Лукойл». Дальше, ТНК, у них есть бензин получше, 95-й получше. Потом я заправляюсь на «бипях», на «бипях» просто из-за удобства. Я не знаю, какой у них бензин, честно говоря, я не могу его хвалить. Я заправляюсь у них из-за удобства, потому что у них аккуратненько, чистенько.

Еще на «Лукойле» заправляюсь на Коровьем Валу, потому что это самая близкая к центру заправка, потому что никаких других нет. Все заправки внутри Садового кольца уничтожены, их просто нет. Ты едешь на Садовое кольцо, и на Коровьем Валу есть «Лукойл», а больше нигде нет. Заправки-то уничтожаются. На Shell я заправляюсь, какой-то у них есть гоночный бензин, это на Яузе. Если я вижу какие-то диковинные названия типа «Роснефть» или «Газпромнефть», это меня пугает, не могу заснуть в эту ночь. И я стараюсь просто отводить взгляд, мне страшно.

А.ОНОШКО: А почему? Чем они от «Лукойла» отличаются?

С.ДОРЕНКО: Я подозреваю, что это бывший «ЮКОС», мне так кажется. У меня очень длинная память. Я на «ЮКОСе» заправился в 2003 году на Ставрополье. Я был на Ставрополье близ станицы Георгиевская, и я там заправился на «ЮКОСе». Это я очень хорошо помню. И я помню, что у меня была «Волга» (ГАЗ-24) по кличке Кондолиза Райс.  

А.ОНОШКО: Она какого была цвета?

С.ДОРЕНКО: Чёрного. Кондолиза или «Волга»?

А.ОНОШКО: «Волга».

С.ДОРЕНКО: Обе чёрные. У меня была «Волга» по кличке Кондолиза Райс. Я приехал туда на двух «Волгах» — одна Наоми Кэмпбелл, а другая Кондолиза Райс. Я приехал на двух «Волгах» на Ставрополье и агитировал за коммунистов на выборах. И я заправился на «ЮКОСе». И у меня чихала «Волга». Я очень хорошо помню: она чихала. И я поклялся — больше никогда не заправляться на «ЮКОСе». И теперь я думаю, что «ЮКОС» — это либо «Роснефть», либо «Газпромнефть», что-то из этого.

И я должен держать страшную клятву — я не заправляюсь на «ЮКОСе». И всё, что после «ЮКОСа» стало «ЮКОСом» или было «ЮКОСом», а стало чем-то — это я тоже в гробу видал, я не хочу с ними иметь дело. Ну их нафиг! Мне машину жалко. Я же честный человек. В момент, когда я поклялся фирме BMW, преклонив колено, что я буду беречь и заботиться в тягости и в радости о своей BMW, что же я, прокляну машину и стану заправляться чистым говном? Еще не хватало! Нет, нет.

Эти меня наверно обманывают всё равно, все меня обманывают. Но пусть они меня обманывают так.., условно говоря, пусть крадут количество, но дадут качество, чем если будут красть качество, а дадут количество. Пусть украдут литр, но дадут нормальное топливо. Чем если они дадут мне мой литр назад, только это будет ослиная моча. Это мне не нужно! Не нужно ослиную мочу! Дайте меньше, но лучше! Скоты! В смысле я с уважением с огромным. Правильно я говорю? Мы пойдем и проживем его, этот четверг, 5 июля.