И. МАКСУТОВ: Сегодня поговорим на историческую тему о том, каким образом в средневековой Европе осуществлялась власть на мировоззренческом уровне. Какие политические ритуалы скрепляли европейскую жизнь и представление о мире.  Поговорим о коронации и что с ней было связанно. Сегодня мы будем разбираться с историком, доктором исторических наук, профессором кафедры политической истории высшей школы экономики Михаилом Бойцовым. Здравствуйте.
 
М. БОЙЦОВ: Здравствуйте.
 
И. МАКСУТОВ: Что такое политические ритуалы средневековой Европы?
 
М. БОЙЦОВ: Прежде всего нужно сказать о том, что политическое сообщество было организовано совершенно иначе, чем сегодня. По сути дела мы не можем говорить о наличие государства. Средневековое общество, это общество без государства. За исключением Византии. Государство распалось вместе с римской империей. Это интересная историческая ситуация, когда мы можем видеть какие структуры позволяют удерживать общество в управляемом и не совсем хаотическом состоянии.  Это лаборатория позволяет выявлять неожиданные для историков механизмы. Один механизм или множество механизмов – это политические ритуалы, которые сплачивают эти общества. Люди обладающие властью собираются вместе. Это не очевидная вещь. В современном обществе власть действует постоянно и воздействует на нас ежесекундно.  В средневековом обществе власть дисперсная и она актуализируется, возникает и ощущается в очень редкие моменты. Например, по большим праздникам собираются владельцы крупных территорий к королевскому двору. Впервые на них люди могут увидеть как выглядит королевство. Оно персонифицировано и выглядит как совокупность людей обладающий определенным статусом, который выражен в костюмах и в знаках власти. Королевство прочитывается в ходе определенного ритуала. Это обыкновенная процессия из дворца в храм и по тому, как стоят люди мы видим систему иерархии и как устроено это общество. Власть реализуется в ходе этого ритуального действия. Ритуалы - это и есть власть.
 
И. МАКСУТОВ: Тоже самое мы видим и сегодня. Правда, у средневекового человека не было Википедии, где он мог прочитать о том, что есть президент, премьер-министр и так далее. Он учился этому, в такого рода, ритуале, в построении людей на параде и тому подобное. В принципе, система ничем не отличается от современной.
 
М. БОЙЦОВ: Такая  ассоциация возникла у вас с такой схемой из юридического учебника: квадратики, треугольники и тому подобное.  Президент, рядом с ним соседствовал верховный совет, а между ними стрелочки и связующая схема. Во-первых, здесь играет зрительный образ главную роль. Во-вторых, этот образ не расчлененный: где какая роль начинается, а где заканчивается.  Также непонятно  где заканчивается церковь и начинается светское государство. На протяжении долгого времени этот вопрос был не дифференцирован.  Совершенно не определенно: где кончается королевская власть и где начинается власть бога, где заканчивается компетенция короля и начинается компетенция герцога? Где заканчивается компетенция герцога и начинается компетенция архиепископа? Это не структурированное общество, в котором очень многое зависит от консенсуса и от того, что каждый видит свое и устраивающее его в очень неопределенном символическом действии. Это действие ему демонстрируется и каждый находит в этом церемонии находит нечто, что соответствует его представлению о мире и о политическом устройстве.
 
И. МАКСУТОВ: Зацепила ваша фраза о том, что нету государства.  Мы знаем из учебников истории, что это крупные образования, почему это не государство?
 
М. БОЙЦОВ: Политическое образование имело место быть.  Мы представляем себе карту, где разными цветами они раскрашены.  Толком не существовало границ, так как это понятие растяжимое. Те границы, которые мы можем провести в пределах карты, концентрация власти очень не равномерна. Там, где присутствует король, там он может предпринять какие-то шаги, чтобы добиться. Так, где он физически отсутствует, то он ничего сделать не может. Отсутствует система местного управления, отсутствует система функционального разделения и атрибуты современных государств, такие как: налоги, армия, таможня, граница.  На протяжении средневековья это можно представить как союз людей. Это союзы знати, высокопоставленных лиц, обладающих властью, имуществом и связанные родовыми клановыми отношениями. Они договариваются между собой и то сообщество, которое выстраивается на этой основе, то и доминирует в том или ином регионе.
 
И. МАКСУТОВ: То есть там, где присутствует правитель, обладающий властью в том или ином регионе, только там он может осуществлять власть?
 
М. БОЙЦОВ: Да и то, только по согласованию с теми, кто в этом районе присутствует. Он должен выстраивать систему  взаимопонимания и выстраиваться в каждой его точке присутствует баланс. Например, он въезжает в город. Город – это политический субъект, который воспринимает сам себя как политический индивид. Он встречается с государем. Это чужая сила, которую надо примерить и присоединить, заставить играть по нашим правилам. Поэтому у ворот любого государя встречает не только делегация, не только духовенство и разные светские лица, а обязательно встречает главный горожанин – это реликвия святого, который покровительствует городу. Зачастую об этих реликвиях за пределами города не знают, но для горожан это самый значимый и главный горожанин. Король въезжая в город, который теоретически ему подчинен, должен выразить почтение этому святому, поцеловать раку,  может быть, принести клятву в том, что он будет соблюдать права и привилегии этих горожан.  Если король хитрый, то он скажет, что он будет соблюдать хорошие права и правильные привилегии, с тем, чтобы при случае отменить права, которые он сочтет не хорошими. А если горожане умные, то они держат стенографиста, который записывает эти обязательства в виде грамоты и требуют от короля печать и подпись.  
 
И. МАКСУТОВ: Какое унижение для монаха.
 
М. БОЙЦОВ: Это не унижение. Монах воспринимает это как должное. Следующему государю через 30 лет принесут почтительную грамоту, подписанную предшественником и покажут, чтобы он не шел в разрез традициям и попросят закрепить грамоту. В этот момент выстраивается баланс интересов и они в состоянии дальше взаимодействовать. 
 
И. МАКСУТОВ: Это похоже на некую слабость монарха. Нет ли тут определенного этапа взаимодействия монаха с другими сообществами, которые со временем исчезают?
 
М. БОЙЦОВ: В сравнении с правителем нового времени государь слаб. Хотя, если мы возьмем английского государя, то он вполне средневековый и настроен на поиск баланса. Он помогает создать некий баланс, при котором его возможности весьма ограничены. По сравнением с государством нового времени эти структуры другого рода. Они напоминают надгосударственное образование современной Европы.  Они сталкиваются с такими же проблемами, как и средневековые правители, им тоже нужно находить консенсус и это выглядит не эффективно.  Это было также как в 14-15 веках.
 
И. МАКСУТОВ: Если возвращаться к вопросу о коронации, к тому какой властью обладает король, то он действительно обладает довольно слабой властью, но он необходим.
 
М. БОЙЦОВ: Он необходим отчасти, как посредник между нами и богом.  Главный элемент сакральности состоит не в том, что он является христианином, католиком или иудеем, а в том, что важна сама сакральность, которая возникает из состояния власти. Человек, который обладает властью, то он начинает восприниматься с особыми качествами. Например, начиная с Цезаря, который давал понять, что он имеет отношение к богам. В провинции приносили жертвы его статуям и просили о чем-то. Качество, означающее удачливость и счастье государя, называет нумен. Это некая мистическая и сверхъестественная составляющая, которая позволяет ему так удачливо править. Со временем в европейской культуре эта линия усиливается, особенно по мере распада институтов светской власти римской империи. Мы видим как происходит сакрализация государя после кризиса третьего века. Это очень хороший способ выхода из кризиса. Константин придумывает гениальное решение: он сначала являлся большим поклонником бога «непобедимое солнце» и бог ему являлся во снах. В какой-то момент он осознал, что христианский бог ему более импонирует и начал посылать тайные знаки, которые можно было прочитывать одинаково язычникам и христианам. И он начал выстраивать новый характер властителя, как представителя христианского бога. Это ему удалось не сразу и он двигался постепенно. Сначала император был идентичен или близок к образу Моисея, потом к образу апостолу. До сих пор существует понятие равноапостольный. Это придворный титул, который использовался двором во времена Константина.  Потом и церковь его восприняла.  Он наиболее близок к апостолу Павлу и не только по тому, что он крестил народы,  но и потому что имел непосредственное общение с богом и он не нуждался в духовенстве в качестве посредника.  Это очень специфическая интерпретация церкви и религии, как инструмента империи. Достаточно сказать, что из всех политических решений церковь никогда не сообщала нам даты рождества христова. Это политическое изобретение Константина. Дату рождества собственной волей назначил на тот день, когда праздновалось день рождения бога солнца. Эти культы он объединил и 100 лет церковь не могла признать такого рождества. Только в 6 веке Византийская церковь согласилась с рождеством, назначенным Константином. Константином было много проведено подобных экспериментов по слиянию государственных культов и по созданию новой идеологии собственной власти и это не отменяет факта о том, что он был верующим христианином, несмотря на то, что принял крещение от Еретика незадолго до смерти.
 
И. МАКСУТОВ: Каким образом события жизни Константина влияют на восприятие короля в средневековой Европе? Отсюда возникает статус посредника между богом и людьми.
 
М. БОЙЦОВ: Средневековая коронация сложное действие, которое исторически складывается из совершенно разных пластов.  Там есть элемент народного признания и избрания. Это видно на ранних коронациях в средневековой Европе 10-11 веков. Также это встречается и в Византии. Второй элемент - это сам факт коронования, возложение венца. Действие, которое изначально носила совершенно светский характер и было связанно с военным лагерем (свидетельства 4 века). Третий элемент - это помазание. Оно не практиковалось, но было вычитано в ветхом завете и было. Объединение всех этих элементов приходится на 816 год.
 
И. МАКСУТОВ: Давайте с ними по отдельности разберемся. Мне интересно помазание. Вы говорите о том, что было заимствование и не практиковалось, что это значит?
 
М. БОЙЦОВ: Христианские интеллектуалы прочитали помазание в ветхом завете. Исследовательская проблема состоит в том, что мы не знаем, когда именно это произошло и когда они задумались о реанимации этого обряда. И мы не знаем использовался ли этот обряд в Византии до 13 века. Одни историки говорят, что это практиковалось, но свидетельств нет. Другие говорят о том, что те немногочисленные свидетельства, которые приводятся и относятся к метафорам. Это рассказ о не реальном помазании и выливании определенного вида масла на голову или на тело, а на самом деле никто никаким помазанием не занимался. Это было воспринято с запада после взятия Константинополя в 1204 году. В 30-е годы первый государь, которого помазали был государь никейской империи.  Где точно было помазание, то это в вестготской варварской Испании в 7 веке. Можно это понимать как провинциальное проявление столичного опыта, который до нас не дошел, либо как варварское провинциально овеществление некого образа и идеи.  Варварам нужно было предметное мышление,  что-то потрогать, увидеть как святой дух сходит на голову избранника и поэтому масло этого святого духа и представляло. Был еще один ранний случай с ирландскими правителями, которых толи помазывали, толи они хотели, чтобы их помазывали, чтобы поднять их роль и значение. По-настоящему история помазания в Европе начинается с середины 8 века, когда во франкском королевстве произошел переворот и от власти отстранили представителя очень давней Меровингской династии и к власти приходит другой аристократический род – Каролинги. Для оформления такого переворота подходит помазание из ветхого завета, потому что оно там тоже оформляло перевороты. Выражение «воля бога» означает то, что не действуют те правила, которые действовали раньше. Саула, первого из царей помазанников, помазал Самуил в условиях, когда нет царской власти. Происходит изобретение царской власти, в которой нет традиций. Второе помазание - это была ситуация государственного переворота. Когда Самуил разочаровывается в Сауле и мажет другого царя Давида.  Это чрезвычайная ситуация и обрыв традиций.
 
И. МАКСУТОВ: Самуил это делает нехотя так как народ требует царя. Видимо этот момент истории идеологи не стали учитывать.
f
М. БОЙЦОВ: Он многого хотел, но господь ему сказал, чтобы он так сделал. Переход от власти судей к власти царя.
 
И. МАКСУТОВ: Помазание появляется в 8 веке или оно появляется как практика?
 
М. БОЙЦОВ: Появляется как практика.  Западные традиции помазания и коронации пока не объединились.  Может быть это объединиться в 800 году, когда будут короновать Карла Великого, но не ясно, помазали его или нет.  Византийская хроника говорит о том, что его вымазали маслом с ног до головы, а зачем это сделали не понятно. Была ирония, если в Византии не знали о помазании. Помазание было связанно с помазанием перед смертью. Главный ритуалом у Меровингов было усаживание на трон нового государя и проявление народного восторга по этому поводу. Народ в данном случае - это аристократия. Точно такое же мы встречаем в Византии, когда правителя делают государем признавая его таковым и публично выражая признание криками и произнесением определенных формул. Эти формулы называют аккламациями. Когда сенат, народ и армия начинают славословить того или иного претендента на престол, то это равносильно тому, что он становится царем. Коронование в Византии не играет принципиальной роли. Главное, что весь народ римлян признает этого человека лучшим гражданином и римлянином и ставят во главе этого политического сообщества. Эта традиция основывается на определенных мировоззренческих установках. Называя так человека мы даем ему это качество. Точно также как человек может сам себя назвать и это тоже будет названо его качеством. Даже у диких скандинавов в архаические времена был процесс обратной коронации. Рассказ истории о том, как один второстепенный король узнав, что приближается настоящий и серьезный конунг (король) Харальд Прекрасноволосый и не желая вступать с ним в конфронтации назвал себя ярлом. Потом он послал гонцов к Харальду и сказал ему, что готов его признать себя конунгом, а сам готов быть ярлом.  Самый важный момент для нас это момент связанный с Иисусом, который въезжая в Иерусалим слышал приветствия себя, как миссия. Миссия это еще и царь. Это было воспринято, как попытка государственного переворота. Его не просто приветствовали как миссия, а его делали царем. Была группа лиц, которые пыталась совершить государственный переворот и провозгласить его царем. Поэтому написание обозначается преступление распятого Иисуса, как царя иудейского.
 
И. МАКСУТОВ: Если я правильно понял, то коронация является второстепенным моментом?
 
М. БОЙЦОВ: В том момент могли обходиться без коронования, но это разные формы обряда перехода. Этнологи, антропологи называют это обрядами перехода,  то есть действиями обозначающими качественное изменение персоны и характера этой персоны. Положение короля могло быть очень различным. У Меровингов это одни возможности, а у правителя в 16 веке другие возможности. Это его качественное изменение, причем оно похоже еще на ритуальную смерть. Перед коронацией мы видим жесты, которые похожи на символическую смерть.  Кандидату в короли необходимо поститься и так далее. Ритуальная смерть может сопровождаться эксцессами.  Например, случай с Папами Римскими.  Они также переживают обряд перехода и коронацию.  Один из характерных элементов этой процедуры - это разграбление частного имущества Папы. Он достиг высшей власти и за это он должен заплатить разрывом своих социальных связей, к которым относится его имущество. При провозглашении Папы в Ватикане говорилось: «Радуйтесь жители Рима! У нас есть Папа». Папой избрали кардинала. Не только грабили, но и старались разгромить окна, двери, разбить статуи, выкорчевать деревья в саду, то есть полностью уничтожить имущество.  Это замена символической смерти. Любопытны были эпизоды, когда по Риму распространялись слухи о том, что избрали кардинала. Позже выяснилось, что это была шутка и потом действие повторялось снова. По этому поводу имеются трактаты о том, как нужно строить дом кардинала, чтобы воспрепятствовать такого рода обращения с ним.
 
И. МАКСУТОВ: Три важные вещи: провозглашение народом, коронование и помазание. Когда эти три элементы соединяются? Есть какая-то последовательность этих элементов?
 
М. БОЙЦОВ: В 10 веке епископ приводит в храм Антона Первого и по периметру на двух этажах стоят знатные люди. Обращаясь к ним епископ спрашивает: «Перед вами Антон, которого назначил отец на царствование, герцоги избрали, а народ провозгласил. Согласны ли вы признать его королем?». Все отвечают хором: «Да, мы хотим». Вплоть до 15 века продолжается эта форма теоретического избрания. Разумеется, все давно предопределено, других кандидатов не существует. Лозунг звучит так: «Да будет!» произносит в храме вся собравшаяся элита. Время объединения всех трех элементов не совсем ясно. В 10 веке эта «троица» существуют вместе, но играют разную роль. Во Франции на первый план выступает масло, помазание и вся процедура часто называется Сакар и это главный элемент. В Германии, Англии и в Италии - это второстепенные элементы. Коронование является более важным. В Риме, когда туда являлся на царство император, то его мазал на царство всего лишь кардинал, а венок возлагал Папа Римский. Причем некоторые были уверенны в том, что делал он это босыми ногами, а не руками. Как ни странно, свидетельства на этот счет сохранились с 12-16 века. Это байки рассказывали паломникам местные остряки.  В их представлении Папа босыми ступнями берет корону и возлагает на коленопреклонённого императора, который стоит рядом, а потом ударяет босой пяткой по короне так, что она сваливается и катиться по полу. Подбегает кардинал и ее снова возлагают на голову императора. Ничего подобного в жизни не было, но многие были уверены в этом.  Любопытно то, как воспринимаются ритуалы.  Когда мы говорим о символике ритуала мы не должны забывать о том, что символизм не закладывается изначально. Совсем другой смысл может быть уловлен зрителями. Еще важно то, что идет борьба за интерпретацию того, что уловлено. В самих описаниях того или иного действия заключается политическая позиция описывающего это действие. 
 
И. МАКСУТОВ: Какое соотношение в подобного рода ритуалах и их восприятии между профанным прочтением и каким-то высокоинтеллектуальным? Есть ли здесь какие-то уровни восприятия политических восприятий такого, как например, коронация?
 
М. БОЙЦОВ: Конечно. Некоторые короли не далеко уходили по уровню интеллектуальных способностей и теоретической подготовки от уровня таких же паломников из далеких стран. Есть эпизод: один из Каролингов Карл Лысый взял и специально провел помазание над своей супругой королевой, с которой они были в баке пару десятилетий. Он сделал это все для того, что несмотря на свой солидный возраст она снова забеременела. Его представление об этом действии, как о магическом. Весь этот сценарий, как ни странно, записывает и воспроизводит архиепископ римский, который является главным интеллектуалом и богословом этого времени. Он идет на встречу желаниям короля, хотя понимает всю абсурдность желания.
 
И. МАКСУТОВ: Есть признание народом, есть помазание, которое возникает в 8 веке. В какой момент туда приходит коронование?
 
М. БОЙЦОВ: Коронование в этом комплексе возможно в 9 веке. Если мы признаем, что там имелось помазание, то и коронование тоже имелось.  В короновании не совсем понятно что следует за чем. В некоторых коронационных чинах оказывается, что мажут после коронования, что очень странно. Во Франции короля раздевали, мазали со всех сторон и одевали специальную коронационную рубаху. Масло - это особая субстанция, которое позволило помазанию выйти на первый план во французской коронационной процедуре.  Данное одеяние хранилось и иногда королей  в нем хоронили.  С одной стороны, это является проявлением смирения,  а с другой стороны, это рубаха помазанника божьего и это не менее важно, чем быть царем.
 
И. МАКСУТОВ: Что означали подобные ритуалы?
 
М. БОЙЦОВ: Смысл понятия весьма зыбкий и у каждого он был свой. Когда какой-нибудь князь несет корону в руках, прежде чем она будет возложена на голову государя, с одной стороны он выступает как слуга, который несет предмет за государем. С другой стороны, слуги, которые несут эти инсигнии они выступают в качестве слуг. Это князья, которые исполняют роль слуг, так как они несут предметы принадлежащие государю.  Толи они причастны к императорской власти, толи они выполняют роль слуг по отношению к государю. Все видят свое в этой действии и все довольны. Политическое сообщество только укрепляются. В этом сила ритуала и в этом есть преимущество перед написанной конституцией.  Тем самым он позволяют установить определенный консенсус.
 
И. МАКСУТОВ: Если говорить про свойства самого монаха, есть ли какие-то явные сверхчеловеческие черты, которые он приобретает?
 
М. БОЙЦОВ: Ему приходится не просто. До 11 века государь более менее отвечает представлению Константина о царской власти, о месте церкви и о функции религий как  инструмента империи.  Это не дифференцированный комплекс представлений и идей.  В 11 века на западе постепенно начинается дифференциация , отчленение церковных структур  от тех, которые мы называет структурами светской власти.  Попытка дифференциации была сделана со стороны церкви и отчленение церкви из массива властных структур для того, чтобы возглавлять политическое сообщество. Ближе к начала нового времени мы видим, что светская власть воспользовалась этим отчленение единого пространства и выстроила себя заново, как церковь до такой степени, что многие европейские государства напоминают церковную структуру.
 
И. МАКСУТОВ: Повлияло ли это на саму практику коронации?
 
М. БОЙЦОВ: Безусловно соперничество между сакральным началом связанным с церковью и сакральным началом, которое пытаются удержать у себя светские правители - это соперничество.  Оно заметно в определении того статуса, которое получает помазанный король или император. С точки зрения церковных идеологов никакого нового качества, например, помазание, ему не дает. Скорее даже новые обязательства. С точки зрения императора – дает. Например, он получает место в церковной иерархии. Были голоса, которые настаивала на том, что император становится кем-то в виде епископа, но они звучали не очень громко. Приписывалось место дьякона.  Полемисты, которые были на стороне императора настаивали на том, что он теперь может выполнять дьяконские функции. Некоторые из этих функций императоры очень ценили. Например, сразу после коронации или на торжественном богослужении император во всем облачении поднимался на амвон в церкви и читал стих из Евангелие от Луки о том, что в то время вышло повеление от цезаря Августа устроить перепись по всей земле.  Эта возможность прочитать этот стих он очень ценил, это был манифест о том, что империя древнее церкви.  Христос родился тогда, когда Август правил всей землей. Император является наследником именно этой линии и эта линия заложена в высшей замысел, потому что просто так империя не возникла бы. Она возникла для того, чтобы в ней родился Иисус. Эта часть мировой драмы и императору в ней уготована большая роль и совершенно не обязательно ему подчиняться Папе Римскому. Он выше всех остальных. Французский король не может про себя такое произнести и процитировать стих из нового завета.
 
И. МАКСУТОВ: Что можно почитать тем, кто заинтересовался темой?
 
М. БОЙЦОВ: Например, книжка Эрнста Канторовича «Два тела короля».  Кое-что можно найти и в моей книжке «Величие и смирение».
 
И. МАКСУТОВ: Спасибо, что пришли и за интересный разговор.