С.ДОРЕНКО: 8 часов 40 минут. Среда. 12 сентября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте все! Это радио «Говорит Москва»! «Говорит Москваааа»! Эльвира Хасаншина, ведущая этой программы.

Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Завтра у нас профилактика. Так что мы сегодня работаем. А завтра, когда вы обратите внимание, что нас нет в эфире, это не значит, что нас закрыли нафиг совсем, нет, не значит. Telegram то открывается, то не открывается. У нас это рабочий инструмент, и есть некоторые проблемы.

Вчера генерал армии… Генерал армии? Золотов… Знаешь, есть люди совсем, как это сказать, опытные, помнят, как генерал армии Золотов участвовал в запрещенных массовых мероприятиях. Он же стоит на танке вместе с Ельциным. Это было запрещенное массовое мероприятие, неповиновение высшему руководству. Золотов в нем принимал участие как активный участник. Сегодня бы он сам себя посадил, я думаю, за такие вещи. Генерал армии Золотов, глава Росгвардии, человек, который не стремился к публичности прежде, он вызвал Навального на дуэль и всячески его унижал, уничижительно о нем говорил в своем ролике. Ролик 7 минут. Я не знаю, насколько вы способны выслушать 7 минут. Суть его в том, что там очень много оскорблений. Все равно надо послушать, мне кажется. Для того, чтобы обсудить, надо послушать. Это действительно крупное событие, я считаю, в жизни России. Крупное событие. Это новое, я бы сказал, переходное, пороговое событие в жизни России.

Э.ХАСАНШИНА: Почему?

С.ДОРЕНКО: Потому что силовики… Давай проследим, как жили силовики. Силовики занимали островки при Рушайло… Было так. Шаболовские, они же сидели на Шаболовке, рушайловские борцы, он еще не был министром, Рушайло сидел на Шаболовке, и считалось, что круче, говорили они сами, круче солнцевских только шаболовские. То есть они были круче бандитов. Рушайловские устраивали стрельбу в Измайлове. «Измайловская» гостиница где, там такие парапеты, ступенчатые въезды на пандус машин, и вот так рушайловские гнались с автоматами, автоматная стрельба велась, все шло вот так, в духе кино. Мне один товарищ рассказывал: я иду по коридору на Шаболовке и вдруг вижу, человек к низу батареи наручниками пристегнут, лежит на полу. А этот человек, он видный бизнесмен, он говорит: как это? А тот человек, который его вел, говорит: а… они по-другому не понимают. Лежал на полу пристегнутый. То есть это милиция. Это была милиция. Милиция, полиция. Потом полиция постепенно брала под себя, под себя, забирала, забирала, забирала землю, начиная от наркоторговли, заканчивая бабушками с цветами, вообще всем. Земля стала под ментами, а менты, ясное дело, под гэбухой. Потому что менты такого масштаба, такого прикрытия не имели, как гэбуха. Соответственно, менты забирали землю, гэбуха большие вещи какие-то забирала. Можешь посмотреть об этом в сериале про Сашу Белого, блистательно сыгранного Безруковым. И вот это все произошло, и потом силовики забрали все, как бы где червоточинка. То есть они не брали совсем все, они брали там, где червоточинка. У Пелевина об этом есть тоже. И стали тихо сидеть и очень сытно, исключительно сытно. Но они ничего не говорили, они прям прятались.

Э.ХАСАНШИНА: Да, диалога не было.

С.ДОРЕНКО: Они прямо прятались. Они говорили: наше дело типа царю служить, у нас царева служба, живем мы очень сытно. Они жили очень сытно. Очень сытно. Но они такие люди суровые, они не покупают типа Майбахи, они Лендкрузер-200, какие-то такие вещи, суровые. Они соответствуют все равно бандитам, так сказать, по эстетике, то есть они соответствуют по эстетике каким-то суровым мужчинам. Почему это эпохальный переход? Почему это действительно качественный переход – обращение Золотова? Это потому, что они потребовали своего места в общественно-политической жизни сейчас. То есть они больше не царевы слуги, а они участники общества.

Э.ХАСАНШИНА: Это что, вопрос самостоятельности?

С.ДОРЕНКО: Тот же Золотов, блистательный Золотов, который сделал блистательную карьеру, от антиправительственных выступлений, как вы понимаете, начинал от с антиправительственных выступлений, то есть занимался ровно тем же самым, чем Навальный… Ну Золотов занимался ровно тем же самым, чем Навальный, то есть участвовал в запрещенных мероприятиях в качестве видного участника. Он сумел сделать карьеру хорошую, он как бы царев слуга, он при царе. Но ему теперь стало этого мало. Ему недостаточно быть в тени Путина. Он хочет выйти из тени.

Э.ХАСАНШИНА: Почему?

С.ДОРЕНКО: Не знаю, почему. Не знаю. Я думаю, для Путина это должно быть большим вопросом, почему его…

Э.ХАСАНШИНА: Вы думаете, это выступление никак нигде не согласовано, не санкционировано?

С.ДОРЕНКО: Точно не согласовано. Представить себе на мельчайшую микросекунду, что Путин разрешил бы своим охранникам участвовать в общественно-политической дискуссии, в политической дискуссии, сделаться политическими деятелями… В данном случае Золотов – политический деятель, он вступает в дискуссию с политиком, обещая его измордовать, превратить в котлету, унижая. Политика. Золотов занялся политической деятельностью. То есть силовики выходят из тени, силовики выходят из тени Путина и как бы идут уже на шаг впереди Путина, пока Путин занят во Владивостоке.

Э.ХАСАНШИНА: Просто непонятно, почему сейчас, когда это расследование ФБК вышло, месяц назад…

С.ДОРЕНКО: Потому что Путина нет дома.

Э.ХАСАНШИНА: Батька вышел, можно гулять.

С.ДОРЕНКО: Путина нет дома, поэтому такие вещи всегда и происходят, когда Путин уезжает куда-то.

Э.ХАСАНШИНА: Но он недалеко вышел-то. Недалеко. Здесь, на другом конце деревни.

С.ДОРЕНКО: Как тебе сказать? Еще раз, почему это эпохальное событие? Это эпохальное событие потому, что силовики прежде, как мы полагаем, мы думаем, нам кажется, контролировавшие огромную власть и огромную часть экономического сектора, у них огромная власть не только прописанная законом, но также неформальная гигантская власть над экономикой, потому что у них есть интересы всевозможные и они продвигают своих людей… Однако они всегда молчали. И в этом их было гигантское отличие от Латинской Америки.

Извините меня, но я латиноамериканистом был в детстве, я учился на эту работу. Я был латиноамериканистом в детстве, я изучал Латинскую Америку. Я поэтому так внимательно слежу за Латинской Америкой. Кто-то американист, следит за Америкой, кто-то франкофон, следит за Францией всю жизнь и так далее, а я вот слежу за Латинской Америкой. С огромным удовольствием и с умилением. Я люблю Латинскую Америку. Так вот это Латинская Америка. Выступление Золотова – это Латинская Америка. Они вышли из тени. Они вышли из тени, они политики. Все.

Э.ХАСАНШИНА: Тут еще история в чем. Росгвардия – это же внутренние войска бывшие. У них сейчас положение не самое приятное из всех остальных силовых структур. Им отдают «донашивать одежду» из Минобороны, им все время доходят какие-то остатки. Мне кажется, в последнее время их не очень ценили. То есть их использовали, конечно, но авторитет у них из всех остальных служб был, наверное, один из самых маленьких.

С.ДОРЕНКО: Как это, маленьких? Почему маленьких?

Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, даже у полиции получше.

С.ДОРЕНКО: О чем ты говоришь? Я тебе прямо скажу, дивизия Дзержинского – это выносной мускул Кремля. А кто ринется в Москву если что? Дивизия Дзержинского. Сколько дивизия Дзержинского, ребят? 30 тысяч бойцов. Это 30 тысяч бойцов, которые в любую секунду ринутся с востока (они на востоке от Москвы) и все.

Э.ХАСАНШИНА: Да. Но если вы спросите мальчишек, куда им выгоднее, авторитетнее и лучше пойти, в Минобороны работать или в МВД, во внутренние войска, в Росгвардию…

С.ДОРЕНКО: Ты имеешь в виду авторитет у молодежи. Ну может быть.

Э.ХАСАНШИНА: Я имею в виду в обществе вообще вес. ФСБ гораздо авторитетнее и подороже.

С.ДОРЕНКО: Это оценка Хасаншиной.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, я смотрю по зарплатам: чем больше платят, тем больше ценят.

С.ДОРЕНКО: Нет. Подожди. Это оценка Хасаншиной, которую я признаю важной, поскольку Элеонора малосведущая и вся на интуиция, и эта интуиция дорогого стоит на самом деле. Это на самом деле правильно. То, что ты сказала, правильно. Но пойми, мы понимаем, кто будет спасать власть в случае чего. Первое. Дивизия Дзержинского. Раз. Они должны выйти из казарм, решительно, смело, приехать, навести порядок. На втором месте батальон «Север», «Восток», «Запад», «Юг», чего там, Кадыров. Но это самолеты Ил-86 с чеченцами. Наведут порядок в Москве. Правильно? Батальоны Кадырова на третьем месте, извините. Батальоны Кадырова на крайняк. На втором месте… Нет, правильно, на первом месте дивизия Дзержинского, на втором месте батальоны Кадырова и на третьем месте, чтобы попросить Кадырова уехать назад, ВДВ. Но ВДВ не в смысле наведения порядка, а в смысле попросить чеченцев снова в самолеты сесть. Самолеты стоят пустые, ребят, давайте, собираемся, поехали. Понимаешь, да? Как-то так. Мне кажется, что есть три силы: дивизия Дзержинского, то есть сейчас Росгвардия, есть батальоны Кадырова в смысле наведения гражданского порядка, не внешней войны какой-то, а внутренней войны, гражданской войны, и на третьем месте ВДВ, которые не будут применены для порядка, а скорее всего будут применены для нейтрализации батальонов Кадырова. Все, больше ничего.

Э.ХАСАНШИНА: Я к чему это говорю? Мне кажется, что это своеобразный способ заявить о себе, напомнить о том, что они существуют и о том, что они важная часть процесса.

С.ДОРЕНКО: Ребят, военные заговорили. «Кадыровцы не помогут. Как не спасли империю казаки». Казаки. Казаки, семеновцы расстреливали Пресню. Вы помните очень хорошо, расстреливали. Почему не помогут? Помогли. Давайте вспомним, когда семеновцы расстреляли Пресню, сколько времени еще продержался царизм? Довольно долго. То есть это был успех, большой успех. Я напишу: в каком году семеновцы (гвардия) расстреляли Пресню? Это же очень важно напомнить. Мне кажется, пятый, шестой год. Семеновский лейб-гвардии полк. Карательная экспедиция лейб-гвардии Семеновского полка… Расстреляли 1600 человек. В 1905 году. Это докладная, Сиверс Яков Яковлевич пишет. В 30-м году его уже допрашивают. «Я выезжал в Москву на подавление революции. Во главе полка стоял генерал Мин. Командиром третьего батальона, в который входила моя рота, был полковник Риман. Весь третий батальон с карательной экспедицией прибыл в Москву. Был отправлен по линии Казанской железной дороги. Моя рота въехала и заняла станцию Голутвино. На этой станции нами было расстреляно около 30 человек, из коих один арестованный с оружием рабочий-железнодорожник был мною расстрелян лично. На станции Голутвино, в сравнении с другими станциями этой дороги, было расстреляно большее количество рабочих. В моем подчинении был поручик Поливанов, который по моему указанию руководил расстрелами и подавал команду». Целься, стреляй, вот это. «Мне дали Анну третьей степени». «За подавление революции 1905 года все офицеры получили награду. Мне дали Анну третьей степени». Анна – это орден.

Э.ХАСАНШИНА: Вам пишут, что семеновцы – это гвардия, а не казаки.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Семеновцы - это гвардия. Поэтому я вам и говорю, что в России уже применялись войска, причем и гвардия, и казаки, и те, и другие действительно отсрочили падение царизма. Это было. В 1905 году расстреливали Пресню, расстреливали Голутвино и так далее, по станциям железнодорожных рабочих расстреливали. Век назад, век с небольшим. И потом, после этого, надо сказать, что было шито-крыто. Потом понадобились, правда, «столыпинские галстуки», людей вешали на столбах, это виселицы вдоль русских дорог. Но потом империя чудесным образом наслаждалась спокойствием, и было все прекрасно. «Вам нужны, господа, революции? Нам же нужна великая Россия», - говорит Столыпин, перевешав довольно много людей. Много людей при Столыпине повесили, как вы знаете, но потом наслаждались в этой связи спокойствием. Это дает результат. О чем вы говорите? «В период экспедиции Семеновского полка в Москву я принимал участие в составе 10-й роты, я командовал полуротой, рота входила в состав батальона… Полуротой под моей командой было расстреляно человек 15. В числе их помню начальника станции Голутвино и его помощника, остальные были рабочие. Команда была подана солдатам мною (то есть он дал команду стрелять). Я сказал, кончай (не пли, а кончай). Когда я до этого колебался, говоря Риману, что не могу этого сделать, тот сказал мне: а я вас самого расстреляю». Мы слышали, кто такой Риман, это полковник, батальоном командовал. Риман сказал: а я вас самого расстреляю. «…После чего я все выполнил. Лично я никого не пристрелил из револьвера, как это делал Риман. Я отрицаю». Это семеновцы, семеновская расправа. Семеновцы расстреливали Пресню тоже. Но казаки тоже. И мы сейчас, если мы проедем около метро 1905 года, внимательно посмотрите, когда вы едете около метро 1905 года, там как раз один из карателей, каратель казак на лошади. Вы думаете, на лошади кто? Юрий Долгорукий? Нет, товарищи, вы ошибаетесь. На лошади там каратели, которые расстреливали людей в Москве. Расстреливали, шашкой рубили и пороли нагайкой. Проливали кровь москвичей. Это каратели. И вы видите этих карателей там, как их срывают с лошади. Там женщины и так далее, москвички, пытаются его остановить лошадь. Проезжайте мимо 1905 года, попробуйте как-то проехать и посмотреть внимательно, что там происходит. Они его пытаются сорвать с лошади и остановить лошадь. Они рвут лошадь за узду, пытаются ее остановить, чтобы он прекратил карательную экспедицию. Но это история. Я все-таки вернусь к тому, что военные… не военные, военными их трудно назвать, силовики заговорили. Силовики заговорили. Они вышли из тени Путина и они идут вперед. Они оставляют Путина позади. Это очень интересно. Это новое. Это новое явление в нашей жизни.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. «Что означает слово «хунта»? Хунта - это, собственно говоря, сочленение какое-то. Хунта – это, может быть, какая-то передаточная вещь.

Э.ХАСАНШИНА: Испанская junta – собрание.

С.ДОРЕНКО: Собрание. Нет, хунта.

Э.ХАСАНШИНА: Так и читается.

С.ДОРЕНКО: Так и читается. «Хото», наследие арабских времен, по-португальски junta, да. Junta в технике тоже такая… Черт, я уже забыл. Но junta встречается в технике сплошь и рядом. Я просто работал переводчиком в сельском хозяйстве, я знал, где эти junta в тракторе.

Э.ХАСАНШИНА: Где эти junta за клубом.

С.ДОРЕНКО: Нет, в тракторе. Там же их много.

Я хотел вернуться к нашим баранам и дать вам послушать Золотова. Я не давал прежде, потому что времени не хватило бы. Я думаю, какими-то местами нам все-таки придется пропустить, потому что семь минут, немножко долго.

 

«…находился в командировке. Но делаю это сразу по возвращении. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Я бы не стал с вами разговаривать, если бы вы были человеком с улицы. Но вы же человек с президентскими амбициями. Вы так раздуваете капюшон собственной значимости, вам, правда, часто в него плюют… Но для вас что это? Все равно что божья роса, правда?»

 

С.ДОРЕНКО: Он говорит «капюшон в значимости». Есть такое выражение. Нет, да.

Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, он его придумал либо это аналогия с коброй.

С.ДОРЕНКО: Наверное, с коброй. Точно.

 

«Тот нигилизм, который вы проявили при этом, говорит о том, что вам не нужно браться за эти темы. Потому что они звучат несколько скудоумно с вашей стороны. Потому что в вопросы поставок, вопросы непосредственного заключения контрактов, ценовая составляющая, пролонгация с добросовестными поставщиками продуктов питания — это не ваша тема. Беритесь за другое».

 

С.ДОРЕНКО: Я поясню для тех, кто слушает, чтобы вы были немножко в контексте. Навальный сделал разоблачительный материал, в котором рассказывал, что в три раза дороже что-то стало, что-то еще в три раза дороже и так далее.

Э.ХАСАНШИНА: Закупки продуктов.

С.ДОРЕНКО: Мне казалось, если позволите, здесь несколько неожиданно, что командир такого ранга (командир) начинает разговаривать о мясе и соке, в данном случае Золотов именно об этом разговаривает, мне показалось несколько необычно. Я не знаю, товарищ генерал армии, у меня батя до таких погон как вы не дослужился, он, конечно, хуже был устроен в жизни, ему пришлось летать, он боевой летчик. Вы не боевой летчик, уважаемый Виктор Васильевич. Но тем не менее, мне кажется, даже у моего бати, генерал-майора, этим занимались какие-то прапорщики.

Э.ХАСАНШИНА: Ответами?

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Склады, соки, срань вся эта, это прапорщики. У него был блистательный прапорщик, которого он очень любил, а потом очень горевал, когда тот уехал в Израиль, который заставлял звать себя Изя Мордухович. Изя Мордухович. Он на самом деле Израиль Мордухович, но стеснялся. Изя Мордухович. Я его очень хорошо помню физически, потом он уехал, был охранником автостоянки в Хайфе и прислал моему бате, когда тот был на пенсии, в подарок в конверте 10 долларов. Изя Мордухович, прекрасный человек. 10 долларов. «Вот я охранник на автостоянке в Хайфе. Я хотел вас поддержать, у вас 90-е». Это в 90-е, батя уже уволился. Правда. Мне кажется, Изя Мордухович мог бы как-то вступать в полемику с Навальным по ценам на сок. То есть мой отец, он летал…

Э.ХАСАНШИНА: Навальный же утверждает, что эта система такова, что она сознательно поднимает цену.

С.ДОРЕНКО: Отец летал, а Изя Мордухович держал склады. С какой стати генерал армии отвечает по сокам? Я этого не понимаю вообще. Я по-военному это не понимаю. Извините, я вырос в гарнизонах. Представить себе, чтобы генерал отвечал по каким-то сокам. Может быть, что-то поменялось, я не знаю, но в старые времена в армии так не было. Генерал занимался боевыми задачами, никакой сранью типа соков он не занимался. У него был какой-то Изя Мордухович, который занимался соками. Его можно было отругать каким-то образом, но он всегда был человек очень вежливый, покладистый и интеллигентный, он говорил: ну давайте с бумагами посмотрим, все же сходится, все нормально. И весь разговор закончился. Но здесь генерал армии рассказывает Навальному, при этом предваряя, генерал армии говорит: вы же не простой человек. То есть он признает Навального тем, перед кем генерал армии должен отчитываться. Генерал армии здесь фактически отчитывается перед Навальным, то, что мы слышим. «Цена, то, се, а вы, цена, у нас есть коррупция…» То есть генерал армии, как Изя Мордухович перед командиром, отчитывается за соки.

Э.ХАСАНШИНА: Поднимает Навального на свой уровень.

С.ДОРЕНКО: До известной степени я удивлен. Ну хорошо, мы немножко пропустим и пойдем дальше.

 

«И та ценовая составляющая, о которой вы говорили, допустим, 40 рублей за сок, говорит только лишь о том, что это было недобросовестные поставщики и коррупционеры, которые вошли с ними в сговор. Потому что за 40 рублей сока быть не может, там может быть лишь вода или суррогат. Но это, так сказать, начальный этап.

Дальше. Вы очень озаботились моей декларацией. Уже несколько лет вы машете ей как тряпкой. Вы знаете, там ничего нового абсолютно нет, и она действительно была заполнена мною далеко до того, как я пришел на службу в Росгвардию. Это чтобы вам было понятно, там и так это видно. Так что не лукавьте, пожалуйста. Я действительно не бедный человек.

В отличие от вас, когда вы еще только садились на горшок, я отслужил в армии, работал на производстве, был, кстати ударником коммунистического труда, и потом занимался бизнесом — видите, как складывалась судьба.

А вот кто вы, вообще, Навальный? Я хочу понять вашу составляющую. Откуда вы беретесь и для чего? Понятно, что вы — изделие из американской пробирки, вы все — клоны, естественно, конечно же, вы — марионетки. Понятно, что вам поставлена задача обливать грязью все вокруг для того, чтобы дестабилизировать ситуацию и политическую, и экономическую внутри страны. Как, например, сейчас сделали навальные на Украине. А теперь один из навальных по фамилии Порошенко делает себе запасную базу в Марбелье. У него все там — и бизнес, и имущество, недвижимость».

 

С.ДОРЕНКО: Мало того, что Золотов начинает разговор, что «Навальный, я считаю вас человеком непростым, а человеком с президентскими амбициями», он признает это, он чуть позже в разговоре параллелит полностью Навального с Порошенко. Навальный… Навальный не Порошенко.

Э.ХАСАНШИНА: Нет.

С.ДОРЕНКО: Нет. Хочешь, я посчитаю, сколько раз Навальный не Порошенко? Просто чтобы было понятно в цифрах. Мне интересно, я же пытливый человек.

Э.ХАСАНШИНА: Давайте.

С.ДОРЕНКО: В Москве 7 миллионов 202 тысячи избирателей. Умножь на 27%, которые взял Навальный. Навальный взял 1 миллион 900 тысяч. Правильно? А Порошенко - более 10 миллионов на выборах на Украине. То есть Порошенко в 5 раз больше голосов взял, чем Навальный. Но для Золотова они равны, в смысле, Навальный с 1 миллионом 900 тысячами голосов, которые он взял в Москве, и Порошенко. Интересно. На самом деле у меня не было такой ассоциации прежде, но после Золотова… Не знаю.

 

«Вы так об этом и говорите, совершенно не стесняясь. И что он достоин той участи, в которой сейчас существует.

Вы знаете, вы гнилые внутри, трухлявые. У вас нет ни духовности, ни нравственности — абсолютно ничего. Вы просто перекати-поле. У вас нет ни страны, ни Отечества. Иных, как говорится, нет, а те далече, я имею в виду Березовского, который в конце своего существования обращался к президенту с просьбой вернуться на родину…»

 

С.ДОРЕНКО: Извините, неправильно, надо быстро мне поправиться. Действительно явка же была 32%, когда Навальный брал… Не миллион, давайте скажем. 7202 умножить на 0,32, это явка, умножить на 0,27. 622 тысячи взял Навальный. Ребят, я поправился? Я поправился. 622 тысячи. Я произношу фамилию «Навальный», говорит 36-й, это, вероятно, ошибка. Понимаете, в чем дело? А теперь ее нельзя не произносить. Просто нельзя не произносить.

Генерал армии Золотов, ближайший человек, сподвижник, соратник, глава Росгвардии, включается в политический диалог с Навальным. А как теперь быть? А какие существуют другие способы? Игнорировать главу Росгвардии вы предлагаете? Это было бы очень странно. Игнорировать явление, когда военные заговорили и вышли из тени Путина, и вошли в политику? Вы считаете, что это маленькое явление? Я считаю, что очень крупное явление. Я считаю, что это значимое явление.

 

«…И готов был сдать вас всех абсолютно скопом. О Ходорковском, который писал слезные покаянные письма в адрес президента для того, чтобы его выпустили из тюрьмы. Выпустили. Мотанул и начал опять проводить свою политику дестабилизации.

И, хочу сказать, в последние дни, которые известны всему миру — это то, что три журналиста, которые погибли благодаря его деятельности, так сказать — так он что сделал, забил на всех, послал всех далеко и надолго…»

 

С.ДОРЕНКО: «Забил», напоминаю, это часть фразы, это мужская лексика, «забил пенис» имеется в виду. Ты знаешь, да?

Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

С.ДОРЕНКО: «Он забил на всех», имеется в виду, «забил пенис», ну там другое слово употребляется.

 

«…сейчас просто отдыхает. Вот ваша внутренняя позиция. Вот вы все такие, я хочу сказать. Еще «Артподготовка» (признана экстремистской и запрещена в России). Мальцев. Помните такого?»

 

С.ДОРЕНКО: Если позволите, я промотаю Мальцева.

 

«Но хочу сказать, это все отчего происходит? От того, что вы, господин Навальный, никогда не получали ответку. А именно, вы всех постоянно поливали, всех оскорбляете, и вам в ответ никто ничего не говорит. Вы знаете, вы, наверное, чувствуете себя гончей, идущей по следу, или охотничьим псом, который подкрадывается к дичи. Но в действительности вы просто оппозиционная Моська, которая возомнила себя слоном. Не знаю, правда, почему. Вы брызжете слюной, лаете, тявкаете на всех, пытаетесь уцепить кого-то за штанину. От вас брезгливо отмахиваются, и вы бежите дальше — за следующей штаниной. А все отчего? Да потому что вам никто никогда как следует не давал по заднице. Да так, чтобы вы печенкой это прочувствовали. Но сейчас вы обратились как раз по адресу.

Хочу сказать, что в своем выступлении вы в отношении меня допустили оскорбительные клеветнические измышления. И знаете, вот в офицерской среде не принято просто так прощать это. Испокон веков еще подлеца били по лицу и вызывали на дуэль».

 

С.ДОРЕНКО: На дуэль вызывали только старшего. Есть история дуэли, есть историки дуэли, есть книги по истории дуэлей. На дуэль вызывали тогда, когда не имели возможности получить сатисфакции иным способом. Например, я дворянин и я считаю себя равным тебе, а ты моя начальница, Хасаншина, но ты мужчина вдобавок. Потому что женщину нельзя вызвать на дуэль. И ты мужчина. Но я сатисфакции не могу получить, ввиду своего положения униженного я вызываю тебя на дуэль. Начальник подчиненного на дуэль никогда не звал, вообще никогда, ни одного случая. Есть история дуэлей: не существует ни одного случая в истории дуэлей Российской Федерации, России, Советского Союза, Российской империи, ни одного случая вызова подчиненного или нижестоящего на дуэль. Ты не можешь вызвать шофера на дуэль. Ты не можешь вызвать младшего, ты можешь вызвать только старшего.

Э.ХАСАНШИНА: А Дантес – Пушкин?

С.ДОРЕНКО: Дантес офицер, Пушкин гражданский, Пушкин камер-юнкер, человек во дворе. Единственный случай, когда генералы дрались, описан в 1820-х годах, дрались генералы. Никаких других дуэлей с участием генералов не было ни разу в истории. Тем более, когда генерал вызывает человека, которого он презирает, это невозможно. Это невозможно по сути. Он вызывает равного или высшего, вот в чем сущность. Он вызывает Навального как равного или как высшего, как более высокого персонажа, не имея возможности получить сатисфакции иным способом. Потому что дуэль - это только когда ты не имеешь возможности получить сатисфакции иным способом. Если ты имеешь возможность, например, подать в суд, ты подаешь в суд. Но Золотов не имеет возможности подать в суд, поэтому дуэль.

Э.ХАСАНШИНА: Почему не имеет?

С.ДОРЕНКО: Не знаю, почему. Он знает. Он же взрослый мужчина, он знает, почему он не имеет возможности получить сатисфакцию иным способом. Однако он не имеет такой возможности. Если бы он имел, он получил бы сатисфакцию иным способом, но он не имеет такой возможности, поэтому дуэль. Дуэль только в этом случае бывает, ни в каких других случаях дуэли не бывает.

 

«…Вот в офицерской среде не принято просто так прощать это. Испокон веков еще подлеца били по лицу и вызывали на дуэль. Господин Навальный, нам же никто не мешает вернуть хотя бы часть тех замечательных традиций? Я имею в виду сатисфакцию. Я просто вызываю вас на поединок: на ринг, на татами — куда угодно. Где обещаю за несколько минут сделать из вас хорошую сочную отбивную.

Господин Навальный, вы, пожалуйста, не расстраивайте меня. Если вы начнете съезжать с этой сатисфакции…»

 

С.ДОРЕНКО: «Съезжать с сатисфакции». Здесь шок такой стилистический, «съезжать», криминальное слово, такое полууголовное, а «сатисфакция» слово совершенно другого порядка. «Съезжать с сатисфакции». Вот это интересный мем. Это ново для меня, как лингвиста, «съезжать с сатисфакции». Интересно.

Э.ХАСАНШИНА: Сударь, вы съехали с сатисфакции.

С.ДОРЕНКО: Можно сказать, что Пушкин не съехал с сатисфакции, а мог съехать.

Э.ХАСАНШИНА: Потому что он четкий.

С.ДОРЕНКО: Четкий чувак. Пушкин был четкий чувак и не съехал с сатисфакции.

 

«К лейблу подлеца и труса — коим я вас и так считаю — прилипнет еще, знаете, такое студенистое желеобразное пятно слизняка. И тогда уже с вами точно никто не захочет разговаривать.

Ну и последнее, что я вам хотел сказать. Если, господин Навальный, вы в своих изобличениях еще раз позволите оскорбительный или клеветнический тон в адрес меня или членов моей семьи, то я вам обещаю, что прежде чем перешагнуть через вас и вытереть о вас ноги, я устрою шоу с показом для всего личного состава Росгвардии. И я вас уверяю, вам тогда стыдно будет выйти на улицу».

 

С.ДОРЕНКО: Вот это интересно. Эта фраза, ты ее поняла или нет?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Как ты ее расшифровываешь? «Если вы еще раз будете говорить что-то против меня или моей семьи (измышления и прочее), то я устрою шоу с показом для всего личного состава Росгвардии, прежде чем перешагну…» Я не понимаю до конца этой фразы.

Э.ХАСАНШИНА: У меня такое ощущение, что сталкиваются определенные группы.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, речь идет о сексуальной агрессии, он собирается изнасиловать Навального. Нет? Что такое «шоу с показом»? Это опускание. Ну конечно.

Э.ХАСАНШИНА: Опускание… Даже тот факт, если он когда-нибудь, вообще теоретически этот поединок состоится, это уже есть опускание.

С.ДОРЕНКО: Нет. Послушай меня. Сначала они будут драться. Какой план Золотова? Сначала они будут драться, но с подлецом, то есть Навальный подлец и слизняк. Он будет драться с подлецом и слизняком. По-настоящему это не по-офицерски, честно говоря. С другой стороны, Золотов всегда говорит ему на «вы», что говорит обратно слову «слизняк». Условно говоря, можно сказать, ты слизняк.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, он говорит, что слизняком Навальный будет, если откажется от этой дуэли.

С.ДОРЕНКО: Да, но он говорит, он уверен уже… Он говорит: я уверен, что вы такой. Он уже уверен.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, он говорит: на вас останется пятно слизняка.

С.ДОРЕНКО: Нет. Давай исследуем.

 

«За несколько минут сделать из вас хорошую сочную отбивную. Господин Навальный, вы, пожалуйста, не расстраивайте меня. Если вы начнете съезжать с этой сатисфакции, то к лейблу подлеца и труса — коим я вас и так считаю…»

 

С.ДОРЕНКО: Вот. То есть он и так его считает.

Э.ХАСАНШИНА: Подлец и трус, но не слизняк.

С.ДОРЕНКО: Еще раз. Он его считает подлецом и трусом. То есть он и так и так подлец и трус, априори подлец и трус. Это противоречит правилам дуэли, я хотел бы подметить, Виктор Васильевич, потому что нельзя драться с подлецом и трусом. Мне кажется, что можно драться с человеком равным. А, может быть, и можно?

Э.ХАСАНШИНА: Нет, с подлецом можно драться и нужно драться.

С.ДОРЕНКО: С подлецом – можно. Все правильно. Тогда я отзываю свое лингвистическое исследование в этой части. Тем не менее, что говорит Золотов? Золотов говорит, что «вы и так и так подлец и трус», это некая одна история, «где мы будем драться и я буду бить подлеца и труса, и делать котлету из подлеца и труса». Котлету, я не знаю, мне кажется, это какой-нибудь весь в кровоподтеках Навальный и так далее. Незадача заключается в том, что он сидит в тюрьме, в смысле, он сейчас арестован, Навальный. Поэтому избить арестованного… Не знаю, как вы изобьете арестованного.

 

Э.ХАСАНШИНА: Но он же не говорит, что сейчас, в течение двух недель собирается делать.

С.ДОРЕНКО: Завести в карцер, да и избить, господи, помилуй, дело простое. Не в этом дело. Есть вторая фабула. У Золотова есть вторая фабула, что после избиения Навальный восстановится. Он восстановится, пройдут гематомы, заживут шрамы и так далее, и - он снова приступит к паскудной деятельности, Навальный. Что он сделает? Когда залечит гематомы, а, может быть, еще и при гематомах, еще обладая гематомами и шрамами, он начнет снова порочить Золотова и его семью. Вот, что он говорит. И тогда наступит другое событие. Обратите внимание, что я не понял, какое. Но, вероятно, речь идет об изнасиловании. Послушайте внимательно.

 

«Прилипнет еще, знаете, такое студенистое желеобразное пятно слизняка. И тогда уже с вами точно никто не захочет разговаривать.

Ну и последнее, что я вам хотел сказать...»

 

С.ДОРЕНКО: «Вот и последнее, что я хочу сказать…» Послушайте внимательно. Что это значит, мы не понимаем. Я не понимаю. Я так давно уехал из Комсомольска-на-Амуре не общаюсь с уголовниками, что я не совсем точно…

 

«Ну и последнее, что я вам хотел сказать. Если, господин Навальный, вы в своих изобличениях еще раз позволите оскорбительный или клеветнический тон в адрес меня или членов моей семьи, то я вам обещаю, что прежде чем перешагнуть через вас и вытереть о вас ноги, я устрою шоу с показом для всего личного состава Росгвардии. И я вас уверяю, вам тогда стыдно будет выйти на улицу. А слово я держать умею».

 

С.ДОРЕНКО: «Слово я держать умею». Вот это надо понять, что это «шоу с показом для всего личного состава, после которого стыдно выйти на улицу». Что это значит? Что такое «шоу с показом для всего личного состава»? Я не знаю. Если позволите, я запрошу в Гугле.

Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, скорее, эта фраза просто привлечение поддержки. То есть он показывает, что за ним стоит сила.

С.ДОРЕНКО: Слова значат. И видно, что Виктор Васильевич переживает, когда говорит это. Я пишу: что такое «шоу с показом»? В негативном смысле. Что это может значить?

Э.ХАСАНШИНА: Шоу – и есть показ. Демонстрация. Демонстрация для всех.

С.ДОРЕНКО: «Я устрою шоу с показом», после которого Навальный не сможет выйти на улицууу! Поймите. «Я устрою с показом для всего личного состава Росгвардии». Предположим, сцена, как это выглядит. Строится личный состав Росгвардии побатальонно.

Э.ХАСАНШИНА: Перед домом Навального.

С.ДОРЕНКО: Нет, где-то на площади большой, на плацу огромном.

Э.ХАСАНШИНА: Так его сначала туда затащить надо.

С.ДОРЕНКО: Туда приходят Навальный и Золотов и происходит что-то, после чего Навальный не выйдет на улицу. «Шоу с показом». Что это? Изнасилование? Что это? Я спрашиваю, что такое «шоу с показом», после которого Навальный не выйдет на улицу? Что это значит? «На языке блатарей «шоу» - это процесс опускания мужика». Ну хорошо, давайте поговорим.

Мы не понимаем этой последней фразы. «Я устрою шоу с показом перед всем личным составом…»

 

«Если вы, господин Навальный, в своих изобличениях еще раз позволите оскорбительный или клеветнический тон в адрес меня или членов моей семьи, то я вам обещаю, что прежде чем перешагнуть через вас и вытереть о вас ноги, я устрою шоу с показом для всего личного состава Росгвардии. Я вас уверяю, вам тогда стыдно будет выйти на улицу».

 

С.ДОРЕНКО: Перед всем личным составом Росгвардии. То есть личный состав Росгвардии будет построен, а Золотов устроит шоу с показом. Что это значит, мы не знаем. Честное слово, не знаем. Но мы думаем, что если человеку, мужчину, потом будет перед другими мужчинами, перед строем сделают что-то, это должно носить характер сексуальной агрессии, как мне представляется. Может быть, его изнасилуют доги или какие-нибудь специально обученные пони? Может быть, пони будут насиловать Навального.

Э.ХАСАНШИНА: Боевые пони.

С.ДОРЕНКО: Какие-то боевые пони.

Э.ХАСАНШИНА: Выращенные в отечественных условиях.

С.ДОРЕНКО: А может быть личный состав Росгвардии начнет тыкать его и совать ему в губы члены. Может быть, что-то в этом роде? Я не знаю точно, что это значит. Честное слово, не знаю. Вот поэтому спрашиваю. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Мне кажется, что это все ужасно. Это должностное лицо высшего уровня практически. Я думаю, юристы это квалифицируют как публичная угроза жизни и здоровью человека. Я имею в виду Навального.

С.ДОРЕНКО: Мы живем в таком фольклоре, что 192-я статья точно не пойдет никак. Наоборот, все поддержали, все ха-ха говорят, хи-хи, хо-хо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, хорошо, поддержали. Но я начинаю думать, хорошо, что у Росгвардии нет хотя бы тактических ракет, у них только есть фронтовая авиация.

С.ДОРЕНКО: Они могут сделать все равно «шоу с показом перед всем личным составом». Но что такое «шоу с показом»?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: «Шоу с показом», я не знаю, это выстроились, плац построили…

С.ДОРЕНКО: И сделать с Навальным что-то такое.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Публично опустили Навального.

С.ДОРЕНКО: Речь идет об изнасиловании.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Скажем, о чем-то таком, что в их кругах считается публичным унижением, после которого на улицу нельзя выходить.

С.ДОРЕНКО: Что он сделает минет Золотову или что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не знаю, это надо у Золотова спрашивать. Я просто хочу сказать про Золотова. Одно из высших должностных лиц государства публично угрожает расправой, еще имея 300 тысяч человек личного состава, которые ему подчинены, какому-то физическому лицу. Ну это же безумие, согласитесь.

С.ДОРЕНКО: Это необычно, соглашусь. Но почему? Я вам объясню. А если бы вы жили, например, где-нибудь в Чили или в Аргентине… В Чили, когда к власти пришел Пиночет, распространеннейшим наказанием оппозиционеров… Я не шучу сейчас. Я просто очень много знаю чилийцев, я с ними учился. Распространеннейшим наказанием оппозиционеров было изнасилование их жен специально обученными догами на глазах у мужей. Мужей привязывали, жен привязывали в станок, выпускали догов, и доги их трахали. И это в Чили было распространенным наказанием. Поэтому им действительно потом было стыдно выйти на улицу и так далее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, это да, но у нас, к счастью, не Чили.

С.ДОРЕНКО: А почему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вы хотите, чтобы было Чили?

С.ДОРЕНКО: Нет. Во-первых, я латиноамериканист, и мне очень комфортно в этой среде.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А расстрелы бедных чилийских рабочих…

С.ДОРЕНКО: Их тракторами сваливали в minas de cobre, медные рудники. Расстрелянных людей тысячами тракторами сваливали в медные рудники.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это было еще до Пиночета, их никто не считал, этих бедных рабочих.

С.ДОРЕНКО: Арауканов никто не считал, индейцев. Арауканов, тех вообще стреляли, просто какой покажется, того и застрелили. Там индейцы-арауканы, племя на севере, арауканов никто не считал. А вот рабочих в Сантьяго и журналистов, тех считали. Говорят, 30 тысяч человек тракторами сваливали и так далее.

Э.ХАСАНШИНА: Ужас.

С.ДОРЕНКО: Ужас… Людям нравилось, очень многим нравилось в Чили, конечно.

Э.ХАСАНШИНА: Весело было.

С.ДОРЕНКО: Нет, просто нравилось: наконец-то порядок навели и все. Как при Сталине, нравится людям. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Привет. Вообще хотел обратить внимание, что сначала ему нужно похитить Навального. Потому что он же к ФСИН не имеет отношения, ни к Следственному комитету.

С.ДОРЕНКО: Нет, пока Навальный сидит, но можно и подождать две недели.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Золотову в любом случае похитить для того, чтобы доставить в расположение Росгвардии.

С.ДОРЕНКО: Так это потом. Тут двухэтапно. Расправа двухэтапная. Первое – это бой, в котором Навальный станет котлетой, а потом его отпустят, подлеца, и если он снова, после уже боя, скажет хоть полслова, вот тут пойдет «шоу с показом».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: «Шоу с показом», но его нужно похитить в расположение Росгвардии. Как он там появится? Его же по суду туда нельзя доставить, в казармы.

С.ДОРЕНКО: Может быть, просто пригласят, и он приедет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Пригласят, и он приедет. Нет, если они хотят его избить, то, наверное, и похитить.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Мне кажется, что пригласят, а он приедет. Навального позовут, скажут, приезжайте, пожалуйста, личный состав построен, все. Я не знаю.

Э.ХАСАНШИНА: Приезжайте, пожалуйста, на ваше избиение, не забудьте, оно начнется в 15.00, не опаздывайте, возьмите сменную одежду.

С.ДОРЕНКО: Он сам придет, конечно. «Вас изнасилуют, вы сделаете минет, приходите».

Э.ХАСАНШИНОА: «Мы снимем на видео и отправим всем по почте».

С.ДОРЕНКО: А он такой говорит: «Ну сейчас подъеду… Можно завтра?»

Э.ХАСАНШИНА: Нет, завтра нельзя у нас оператор отдыхает.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Мне стало интересно, если вдруг Золотов проиграет?

С.ДОРЕНКО: В первом поединке?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вообще. И в первом поединке.

С.ДОРЕНКО: Я сразу подумал о политике. А мне кажется, что Золотов выиграет или выиграет. Я здесь разделяю позицию Кадырова.

Э.ХАСАНШИНА: Я прав и я прав.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, может быть. А если действительно состоится, будет. Картина, когда Навальный добивает Золотова. Что тогда будет?

С.ДОРЕНКО: Нет. Если честно, мне кажется, что Золотов, наверное, как-то тренируется. У него работа такая, что он должен время от времени отжиматься.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, по поводу второй части. Мне кажется, у господина Золотова, возможно, есть какое-то видео компромата, то, что он говорит, «шоу с показом».

С.ДОРЕНКО: «Я устрою шоу с показом перед всем…»

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Выпустит видео в интернете, где Навальный представлен раздетым или что-то еще.

С.ДОРЕНКО: Нет. «Шоу с показом перед всем личным составом», а не перед всей страной. Должны быть построены побатальонно. Правое плечо вперед, побатальонно! Тра-та-та-та…

Э.ХАСАНШИНА: Зачем их строить? У них же есть политрук. Дать ему видеозаписи, пожалуйста, демонстрация.

С.ДОРЕНКО: Мне нравится, когда команды. Побатальонааа! Правое плечо вперед! На местеее… марш… твою мать! Мне ужасно нравится вот такое.

Э.ХАСАНШИНА: Органы наперевес!

С.ДОРЕНКО: И все начинают Навального по квадрату ходить, по квадрату все ходят. Равнение на Навального! Есть! Все равняются на Навального, когда проходят. Как-то так, не знаю. Что-то как-то так, но мы не понимаем все равно. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Ростислав. В «ТАСС уполномочен заявить» один персонаж сказал: «Врут? Опровергайте». Я вспомнил, даже Коржаков, он вынул агентурный формуляр и сказал, что это Евгения Киселева, вы посмотрите, какой борец со спецслужбами.

С.ДОРЕНКО: «Даже Коржаков», вы говорите. Да Коржаков - образец легитимности, законности и тщательности. Коржаков, несмотря на свою мужиковатую речь, он абсолютно тщательный человек в законах, очень тщательный.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Еще про Марбелью. А что там, у коллег Золотова нет никакой собственности? Если говорят, даже есть собственность в Испании у главы района между Волоколамском и Москвой.

С.ДОРЕНКО: У кого? У Порошенко? Ну и что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А у коллег Золотова там нет ничего?

С.ДОРЕНКО: Ну хорошо, а если у Порошенко там что-то есть, и чего?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может быть, в Эстепоне у кого-то есть у коллег Золотова.

С.ДОРЕНКО: Я имел обыкновение держать в Эстепоне тунцелов, я лично. Но я его давно продал. У меня там был тунцелов. Мы там собирались, там русский город, конечно, там все наши. Все наши.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, там и коллеги Золотова тоже.

С.ДОРЕНКО: Не знаю, трудно сказать, они ходят все в рубашечках таких, маечках, фиг поймешь. Нет, Эстепона – наше место, Торревьеха, это от Аликанте. Торревьеха, Торревелле правильно по-валенсийски. Торревелле. Там русские газеты издаются. А в Эстепоне, может быть, поменьше чуть-чуть, но если идти в дорогие магазины, там всюду русская речь. Если именно в дорогие магазины. В дешевые, пожалуйста, ты услышишь испанскую речь, какую хочешь, а если идти в дорогие, то там русская речь, там наши на Порше, причем с московскими номерами некоторые поршаки, водители пригоняют туда на лето и так далее. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Как говорят, в этом манифесте прекрасно все. И мне этот генерал представляется очень романтичным человеком. Вы почувствуйте, сколько страсти.

С.ДОРЕНКО: Страсти нет. Волнение отчасти связано с гневом. Он гневается, это видно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очевидно, что ему эту речь писал какой-то спичрайтер, но он, как любой страстный человек, романтичный…

С.ДОРЕНКО: Ой, не думаю. Какой спичрайтер? У него спичрайтер Хинштейн. Вы думаете, это написал Хинштейн? Я умоляю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот у такого калибра манифестирующих личностей, у них обязательно есть какой-то писака. Он очень цветисто и красочно пишет, за что люто им нравится.

С.ДОРЕНКО: Такой мастер боевого тоста.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, вы оцените, «после того, как я вытру о вас ноги и перешагну», то есть там целая драматургия.

С.ДОРЕНКО: То есть он должен быть трупом, Навальный, можно перешагнуть, или все-таки без сознания?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это совершенно неважно. Важен сам факт.

С.ДОРЕНКО: Для нас важно. Немцова убили. Что значит, неважно? Немцова убили и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Немцов другой совершенно случай.

С.ДОРЕНКО: Нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он снабжает это своими реалиями, «съехал»…

С.ДОРЕНКО: «Съехал с сатисфакции». Согласитесь, это остро звучит.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне его манифест кажется такой лакмусовой бумажкой, на которую пописали, и она густо-густо посинела.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, абсолютно серьезно, кроме стилистической особенности… там есть стилистические особенности. Абсолютно серьезно то, что силовики, находившиеся в тени Путина, они выходят из тени Путина. Они выходят, они пошли вперед.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Его переполняет желание пригрозить, но он не может сделать это явно. И он тонет в этих словесных оборотах, желая ему передать угрозу прямую.

С.ДОРЕНКО: Можно я скажу? Это высказывание (6 минут 58 секунд) абсолютно политическое. Абсолютно политическое. Человек такого ранга, говорящий с политиком, который взял 27% в Москве, занят политикой. Золотов пошел в политику, во-первых.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, он себя спалил.

С.ДОРЕНКО: Золотов пошел в политику, шагнув вперед поперед батьки, потому что он шагнул впереди Путина. Потому что он думает, с его точки зрения, Путин не дожимает как бы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, у него сейчас будут огромные проблемы. Огромные.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что нет. Я думаю, что победит Золотов.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если бы я был в силах, я бы с вами забил, что называется.

С.ДОРЕНКО: Я вам скажу, почему он победит. Во-первых, потому что есть уже один силовик, генерал, который постоянно делает политические заявления. Кадыров. Кадыров постоянно делает политические заявления, он генерал и он, конечно, силовик, и он, конечно, говорит о своих силовиках постоянно. У него много солдат, 20 тысяч штыков, 10 тысяч штыков, у него много штыков.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Кадыров – это абсолютно синтетический человек. Он администратор, политик и военный в одном лице.

С.ДОРЕНКО: И в то же время силовиками воспринимается как свой.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Потому что у него эти батальоны.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Микропутин.

С.ДОРЕНКО: Продолжим эту линию. Кадыров для силовиков – силовик. Для горцев – горец, для силовиков – силовик, для профессоров – профессор и так далее. Силовики видят, что один из них (а они Кадырова воспринимают как одного из них) делает постоянно политические заявления. Это, в общем, до известной степени силовиков греет, что это приятно и правильно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну да, свой.

С.ДОРЕНКО: Да. Кроме этого, хочется додавить, потому что есть ощущение, что какая-то есть рыхлость в понимании, что Навальный подлец.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Жестче с ними надо.

С.ДОРЕНКО: Во! Спасибо. Все революции оттого, что не допороли. Ведь не допороли. Пороли, но не допороли.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Решительно и жестко надо было пресечь.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. И Ленина расстрелять еще в Цюрихе! Но не было «Новичка». Был бы «Новичок», ему бы кружку с пивом смазали и дело с концом.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сразу бы раз и не было проблемы.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно. Надо было допарывать и побольше «Новичка». Серьезно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: «Новичком» там и не пахло, между нами говоря.

С.ДОРЕНКО: Он выходит из тени потому, что ему кажется, что гражданская администрация, в том числе его главнокомандующий, непосредственный начальник, президент Российской Федерации, не допарывает…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Страдает мягкотелостью.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Не допарывает. Поэтому он выходит из тени и делает шаг вперед. И в этом смысле это Латинская Америка. Это и есть Латинская Америка. Это Латинская Америка в чистом виде.

Что происходило в Латинской Америке? Военные выходили из среды бывшей аристократии, латифундисты. Условно говоря, все высшие военные… Если позволите, я коснусь некой классики Латинской Америки, а не позднейших явлений. Например, в Венесуэле абсолютно интересные события, которые до известной степени опровергают. Хотя Мадуро – это водитель автобуса вообще, он абсолютно случайный, просто его Чавес назначил. А Чавес – генерал из низов, но это редкость. Не буду сейчас Венесуэлу брать, потому что Венесуэла потребует дополнительных объяснений. Какие-то более классические варианты. Это обычно семьи. Семьи, которые держат страну. Семьи, в которых когда ты говоришь с любым представителем… Вот в Колумбии я беседовал с элитой страны, я беседовал с одним из президентов, Андрес Пастрана, Нора де Пастрана, который тоже из очень известного рода немецкого, из очень известного немецкого рода, по-моему, Chiquita Banana это как раз они и так далее. Они дают военных, генерируют военных. Сколько-то мальчиков в семье идут в армию обычно и вот эти мальчики из больших родов, они становятся генералами. Из простого народа, так, как Чавес, стать генералом очень трудно. Очень трудно, почти невозможно. И вот они высказываются, как… они знать страны, они – аристократическая знать страны, в сущности. И вот они высказываются по политике, они говорят: нам это нравится, нам это не нравится. Если ты президент латиноамериканской страны, ты должна знать, что думает об этом командующий ВВС, что думает об этом командующий ВМФ и что думает об этом командующий сухопутных сил. Напомню, Пиночет был командующим сухопутных сил. Если ты начинаешь пороть какую-то отсебятину и ты не знаешь, что думают… А брали Вальпараисо и Сантьяго де Чили военно-морские силы, чтоб ты знала. Когда Пиночет издал указ, и по военным каналам связи распространилось послание, что в Сантьяго дождь, они пошли напротив, как Франко, у Франко было «над всей Испанией безоблачное небо». А эти наоборот дали, «в Сантьяго дождь», дали по военным каналам. Брали Вальпараисо и Сантьяго военно-морские силы, морячки пошли в бой сразу. Сразу, сразу, моментально, захватили все издания, все редакции, все радиостанции – все.

Э.ХАСАНШИНА: Латинская элита говорила с президентом.

С.ДОРЕНКО: Альенде улетел на небо и занимался хрен пойми чего, какой-то ахинеей занимался Альенде. И Луис Корвалан, коммунист, и все они занимались ахинеей просто, начинали нормировать, национализировать, не договорившись с сухопутными войсками, не договорившись с военно-морскими силами и не договорившись с ВВС. ВВС тоже были, и с ними тоже надо было договариваться. Но они не договорились. С семьями. Они не договорились с семьями. Если ты в России, то здесь коммунисты, именно коммунисты, потому что до коммунистов… Почему Юсупов топил и убивал Распутина? Потому что в России тоже были семьи. Юсуповы были настолько могущественны и сильны традиционно, веками, Юсуповы (от татар, кстати говоря, от вас, оттуда), они настолько были могущественны, что могли сказать, что Александра Федоровна неправа, императрица, неправа со своим этим Распутиным, «мы его утопим к чертовой матери». И они его убивали, убивали, убивали, много убивали, потом убили. В том числе Юсуповы. Советская власть, когда пришла, абсолютно четко понимала эту вещь, и армию непрерывно чморили так, что армия не могла поднять головы никогда в жизни. Никогда в жизни. Постоянно армию чморили. Особисты от гэбушки сидели, политруки от ЦК КПСС и постоянно чморили командиров, командиры не могли поднять головы. Поэтому командующий дивизией Дзержинского в советское время сидел как… как не знаю, он, может быть, орал на подчиненных, но он боялся всего на свете. Понятно? Мы сейчас получаем парадоксальную вещь, о которой я расскажу после новостей. Мы получаем парадоксальную вещь. Быстро, тезисно. Мы получили силовиков, которых не контролируют, не чморят, как в советское время, которые пока еще не могут создать роды типа юсуповских и роды типа латиноамериканских. Они еще пока не могут создать. Это будет через одно-два поколение, будет, но пока нет. Тем не менее они получили большую экономическую власть. Получив большую экономическую власть, любой субъект должен обеспечить себя политически. Здесь мы вернемся к Марксу. Любой субъект экономической власти обязан, если он не идиот, а он не идиот, это до улитки даже дойдет, такая тема, до морской свинки это дойдет, что если у тебя есть экономическая власть, ты обязан обеспечить свою стабильность политически. Ты ее обязан обеспечить. Силовики вышли из тени Путина – вот, что мы получили вчера. Это очень важный аспект. Это вообще пороговая вещь. Вы потом будете говорить, что 11 сентября – это сразу две вещи: в 2001 году, как вы хорошо помните, это «близнецы», а в 2018-м - это силовики вышли из тени Путина. Ну это совсем серьезно. 11 сентября. Запомните.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. 69,77. 69,77! Рубль молодец, он сопротивляется российским экономическим властям. Молодец, рубль, мы с тобой. Такое неповиновение. Он идет на 69. Они его толкают на 80, а он нет, не хочет. 80,76 по евро. 79,30 – нефтица. Я вчера видел одного человека, связанного с нефтью. Я ему говорю: 78… А он такой хитро улыбался. А сейчас уже 79,30 нефтица. 1,1576, главная пара вернулась в диапазон 1,15 из 1,16, где она пребывала… Завтра профилактика, товарищи. Если вы завтра включите радио, и будет шипение и всякая хрень, вы не думайте, что нас закрыли, нет. Хотя нас стоило бы закрыть. Проверьте это же самое шипение в пятницу. Если будет шипение в пятницу, тогда дело худо, а если завтра шипение, то это профилактика. Ничего страшного. 1,1576 – главная пара. Мы видели ее на 1,16 два дня.

Э.ХАСАНШИНА: 1,15 – это хорошо?

С.ДОРЕНКО: Как тебе сказать? Для нас хорошо. Меня устраивает евро, меня лично, меня лично устраивает евро от 1,05, на 0,87 мне не нравится. Было на 0,87 в 2001 году, мне это не нравится, доллар на 0,87. Соответственно, 1,05, я живу себе и присвистываю. От 1,18 я открываю шампанское, от 1,18 до 1,30 я, наверное, даже поделюсь шампанским, не знаю, с консьержкой. Понятно? То есть примерно дела обстоят вот так.

Вернемся. Елена из Кунцева возражает против моего подробного рассказа о Чили. Елена, дело в том, что Чили почти никто не знает. Советские люди не знали о том, что происходит в Чили. И сегодня, когда мы говорим о консерватизме, все чаще имя Пиночет употребляется, в том числе в России, в том числе людьми очень видными, например, Петром Авеным (Петр Авен из группы «Альфа»), в позитивном смысле, в позитивном контексте. Это для меня гадко, потому что я считаю, что никакие экономические успехи в продаже какой-то строевой сосны… У них сосна растет в горах в разы быстрее, чем в Калифорнии и в любой другой точке мира. В разы быстрее. Они там мачтовый лес какой-то производят и так далее. Все эти успехи прекрасные, они не оправдывают зверств. При одном человеке, которого я лично знаю, с ним пил вино, он, на улицах Сантьяго когда был, при нем застрелили парня и девушку, студентов.

Э.ХАСАНШИНА: Просто так?

С.ДОРЕНКО: Не просто. Их искали. Они, наверное, скрывались, не знаю. Но он говорит, он был на площади. Площадка небольшая, не главная площадь. Я лично его знаю, этого чувака. Он говорит: при мне шел караул, их нашли, стоять, их застрелили. Застрелили. Застрелили и унесли за руки, за ноги.

Э.ХАСАНШИНА: Они оппозиционеры были?

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Откуда мне знать? Я знаю только, что я видел живого человека, при котором (он стоял рядом) убили двух человек на площади в Сантьяго де Чили. И все. Просто так. И унесли за руки, за ноги. Без суда и следствия, без ничего, типа попытка к бегству, еще что-нибудь. Все легко решалось. Это было не во время переворота не в 73-м году. Это было в начале 80-х. Их чпокнули на площади где-то между 1980-1985-м, где-то в этом районе. Чувак мне рассказывал, я ему верю. Он приезжал туда из Буэнос-Айреса. Жил в Буэнос-Айресе, прилетал в Сантьяго по делам, по бизнесу. Бизнес тогда был государственным, ну неважно, тем не менее все-таки летали люди. Поэтому я говорю о Чили с такой тщательностью и подробностью, чтобы у вас не возникало романтического ощущения Пиночета, чтобы вы знали, что он подонок, Пино, он подонок, просто подонок. И все ваши консерваторы того же стоят. Чего стоят консерваторы? Объясняю: Пиночета. Пиночет на вашем знамени. Скидывание людей «Катерпиллерами», тракторами в шахты, в медные рудники - на вашем знамени. 30 тысяч исчезнувших людей – на вашем знамени. В Чили. Чили. Это же братья ваши. Это все ваши братья. Расстрелянные арауканы, индейцы – на вашем знамени. Изнасилования специально обученными догами – на вашем знамени. Это ваше все паскудство! Ваше, консерваторы. Ваше паскудство! Жрите полной ложкой! Жрите свое говно! Ложкой! Не отворачивайтесь! Когда вам не нравится, что я об этом рассказываю, я еще раз скажу: жрите свое паскудство, прихлебывайте, мрази.

Есть какие-то еще темы? Мы с тобой собирались поговорить о том, что любая экономическая сила требует обеспечения политического. Обязательно. Мы в колхозе… Я в колхозе, ты в колхозе. У меня есть какая-то ферма небольшая. Есть какие-то установления. Есть установление, что я сдаю молоко. У меня нет завода, я сдаю козье молоко, еще какое-то молоко, всякое, курятину сдаю. У меня ферма. Я должен думать о том, как я обеспечен политически здесь, на уровне деревни. Как я это делаю? Я должен подумать, чтобы председатель не издавал каких-то приказов, какие-то правила могут быть, приказы, и министр еще из области, он тоже может, министр, который за меня отвечает, он тоже может наиздавать чего-нибудь такого. И в Думу проведут, и все. Я должен понимать, что моя вот эта история, что я устанавливаю цены, что я понимаю, по сколько и где я беру кредиты на солярку. Мне же кредиты нужны, я так солярку как куплю? Я должен понимать, где я ремонтирую тракторы, и чтобы чувак, который ремонтирует тракторы, чтобы у него налоговой режим был такой, чтобы ему было выгодно. Я постепенно начинаю работать. Работаю, работаю, у меня таджики трудятся – все хорошо. Ну а кто еще? Таджики и русские бабы. Я в конечном итоге начинаю зарабатывать и крепчать. Я крепчаю, прикупаю соседнюю ферму, у меня уже 3 тысячи гектаров, я уже колхоз купил. Я уже купил целый колхоз, 3 тысячи гектаров, степной, большой колхоз. Я начинаю его орошать, я вкладываю деньги. Орошаю, тяну где-то нитку и прочее. И вот с этого момента, Элеонора, мне нужны чуваки, мне нужен свой замгубернатора.

Э.ХАСАНШИНА: Да, потому что губернатор уже присматривается к вашему хозяйству.

С.ДОРЕНКО: Я тебе объясняю почему. Чтобы никаких дикостей и глупостей не было, мне нужна парочка своих мужиков для начала в областной Думе. Я серьезно говорю. И мне нужен мой глава района, прямо мой, чтобы он со мной парился в бане, прямо совсем мой. И желательно, чтобы он еще у меня брал. Если не берет, гад, он же может тогда мне какой-то фортель подбросить. То есть я должен или его сына куда-то подвязать как-то, что мы вот акционеры, тра-та-та, может быть, жену, может быть, любовницу, неважно. Кому он доверяет. Я должен подвязать каким-то образом. Пару депутатов в Думу должен  отправить в областную и иметь своего замгубернатора, который у меня курирует вот эти вопросы. И тогда я куплю еще один колхоз. Уже у меня есть один, я куплю второй. То есть любая экономическая маленькая империя, микроскопическая требует политического обеспечения. Иначе, товарищи, ты не вложишь деньги, тебе страшно. Мне страшновато. Ты глава района, ходишь вот с таким лицом, как у тебя сейчас, а я должен деньги вкладывать? Да пошло оно нафиг. Я серьезно говорю. Я лучше продам каким-нибудь, я знаю, кому, кому-то продам и я свалю. Продам тому, кому ты велишь. Ты велишь продать твоему племяннику, я продам твоему племяннику. Вдвое дешевле, ничего страшного. Главное – сделать ноги, потому что ты же меня посадишь. Поэтому так: если у тебя такое лицо, то я не хочу рядом с тобой иметь бизнес, я не хочу рядом с тобой вкладывать деньги, ну тебя нафиг, я пошел. Весь разговор. Но если ты берешь от меня копейку, я тебе присылаю шофера, «Эль, подъедет Степаныч»…

Э.ХАСАНШИНА: Корзиночку с колбасой привезет.

С.ДОРЕНКО: «Эль, Степаныч подъедет, ну как обычно», ты такая, «хорошо, я буду там… я буду школу открывать… нет, сейчас неудобно, после четырех». Понятно? Я уже с тобой лажу. Слава тебе, господи, можно работать.

В этом моменте мы возвращаемся к силовикам. Силовики сначала подминали под себя преступников, затем стали подминать под себя бизнесы. Сначала начиналось смешно. Начиналось в 90-е, кто помнит, честное слово, когда мне надо было кран или бетономешалку, мы всегда брали у ментов. То есть ментовские офицеры, ну от полковника, какой у них был бизнес? У них сидел чувак какой-то, украинец, не знаю, на бетономешалке. Все, что завешана, вся Россия, от Хабаровска и Магадана до Калининграда «бетон-насос», это все были ментовские полковники. Ты едешь по любому населенному пункту, не имеет значения, Челябинск, Оренбург, неважно, там «бетон-насос, бетон-насос, бетон-насос». Это ментовские были полковники в то время, в 90-е, я сейчас не знаю. И краны, строительная техника. Постепенно они захватывали больше, больше, больше. У меня есть теория, что, имея большое экономическое могущество, огромное экономическое могущество, они рано или поздно обязаны обеспечить себя политически. Обеспечить политически. И в этой связи, я думаю, во-первых, что Золотов победит. Не в поединке с Навальным, а победит в том смысле, что не будет отправлен в отставку.

Э.ХАСАНШИНА: Его политический вес увеличится.

С.ДОРЕНКО: Политический вес усилится, Золотов усилится. В моем понимании, первое – Золотов победил. Уже победил. Он молодец. Почему? Он усилится, он получит тотальную поддержку людей, которым было стыдно говорить или неудобно, или непонятно было, можно ли говорить вообще, может быть, нельзя. То ли можно, то ли нельзя, черт его знает.

Э.ХАСАНШИНА: Это те, которые элита.

С.ДОРЕНКО: Да, элита, силовая элита, силовики. Они не знали, можно им говорить или нет, черт его знает, может и нельзя. Теперь они знают, что можно. В этой связи Золотов становится не просто, а выразителем мнений. И мы переходим в качественно иную, новую жизнь. Эта новая жизнь будет латиноамериканская.

Э.ХАСАНШИНА: Вы думаете, он сможет продолжить этот диалог?

С.ДОРЕНКО: Конечно.

Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, он не похож на медийного персонажа.

С.ДОРЕНКО: Если Кадыров несет на себе вес этничности… Условно говоря, то, что сказал Кадыров, воспринимается как этничное все равно, это сказал чеченец. То Золотов говорит для всей России от имени всей силовой России. От имени всей силовой России говорит он. И он от имени всей силовой России защищает сословие, вновь возникшее, незачморенное советской властью. Советская власть их чморила по-черному. Незачморенное, нет, с расправленными плечами, гордое, которое будет устраивать «отбивные котлеты» из негодных политиков, которая будет перешагивать через их тела. «Прежде чем я перешагну и вытру о вас ноги». Он будет перешагивать через тело Навального. Которое будет устраивать шоу на плацу, такие шоу на плацу, после которых человек, с которым это устроили, не сможет выйти на улицу. Мы думаем, что это изнасилование. Это гордые люди, это орел в начале полета, когда он взмахнул крылами и пошел. Надо любоваться Золотовым. Любоваться, товарищи.

Э.ХАСАНШИНА: Вы понимаете, что у любого персонажа такого медийного должна быть определенная харизма для выступления.

С.ДОРЕНКО: Она есть.

Э.ХАСАНШИНА: У меня по первой речи возникло впечатление, что Золотов скорее себя ломает.

С.ДОРЕНКО: Нет. В смысле? Он говорит спокойным, взволнованным, но тем не менее…

Э.ХАСАНШИНА: Он говорит как подросток, которому надо это сказать, он решил, что он это скажет, но у него есть комплексы.

С.ДОРЕНКО: Подожди. Я видел разных людей в начале карьеры и чуть позже. Дай ему лет 20, через 20 так разговорится, что ты, да я тебя умоляю.

Э.ХАСАНШИНА: Вот поэтому я и спрашиваю.

С.ДОРЕНКО: Он разговорится. Я думаю, что он выразитель мнения гигантского сословия, получившего гигантскую экономическую власть, чувствующего угрозу, исходящую от Навального. То есть силовики с их гигантской экономической властью, гигантской именно экономической, что принципиально важно, чувствуют угрозу со стороны Навального. Угрозу. И намерены действовать решительно, защищать себя. Уже не согласны с тем, что за них говорит Путин, потому что им кажется, что он за них не говорит, и решившие говорить сами. То есть силовики входят в политическую жизнь нашу, шагают в политическую жизнь, откровенно, чисто, с открытым забралом, они теперь политики. Золотов – политик. Посмотрим, что скажет Шойгу. Шойгу, я думаю, ничего не скажет. Шойгу все-таки не из этих. Все равно кто-то должен быть еще. Вот я тебе говорю, вот что будет еще: а – это не последнее выступление Золотова, б – за ним кто-то еще пойдет.

Э.ХАСАНШИНА: Появится.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Он открыл дверь, дверь открыта, вперед с богом.

Э.ХАСАНШИНА: Джозеф нам пишет: «Харизма  отрицательная для молодежи. Его ментовская внешность отталкивает».

С.ДОРЕНКО: Ребят, у вас это эстетическое. Это эстетическое сопротивление какое-то, давайте вы сразу заткнете его себе в задницу. Он говорит аутентично людям, которые были ударниками коммунистического труда. Он не офицерская косточка, был на производстве на каком-то.

Э.ХАСАНШИНА: Кто его адресат?

С.ДОРЕНКО: Силовики. Он говорит от силовиков.

Э.ХАСАНШИНА: Кому?

С.ДОРЕНКО: Он говорит силовикам: мы обязаны предотвратить раскачивание ситуации. Что говорит Золотов? Вернемся к Грегори Бейтсону великому. Мы скажем, что есть деклеред, имплисед, инсикрет. Деклеред – он угрожает Навальному. Угрожает физической и сексуальной агрессией, насколько я понимаю. «Устрою шоу на плацу» - сексуальная агрессия. Что имплисед? «Мы сильны и нас много», подразумевается. Это не я говорю. «Мы сильны и нас много, и мы не дадим таким, как ты, раскачивать ситуацию», - вот, что говорит Золотов. «Мы сильны, нас много и мы не дадим раскачивать нашу страну». Инсикрет – он думает об экономическом могуществе, которое можно потерять, если такие, как Навальный, и такие, как Госдеп, всякие Псаки придут к власти в России. Вот, что он думает. Вот и все. Как это считывает Навальный, давайте потом, позже займемся этим считыванием. Но он говорит от имени сословия. «А почему перед строем шоу?» «Силовики шагают в политику с открытым задралом», - пишет 44-й. «Вы принижаете молодежь». Я не принижаю молодежь. Я вам говорю о сословии силовиков, Джозеф. Я говорю о сословии силовиков. Объясните мне, пожалуйста, какая у вас экономическая платформа, какое у вас экономическое могущество, какие у вас корпорации?

Э.ХАСАНШИНА: Но за молодежью будущее.

С.ДОРЕНКО: Будущее когда-то, через 40 лет. Послушайте меня, Джозеф, у вас корпорация будет через 40 лет, успокойтесь. Джозеф, вы говорите о том, насколько он не соответствует вашему эстетическому восприятию. То есть антиэстетичен, с вашей точки зрения. Но это важно, это действительно важно, но не сейчас. Пока у вас нет экономического могущества, то, что вы говорите, неважно. Это принципиальная тема. Когда у вас совпадет экономическое могущество с эстетическим восприятием, вы сделаете великие дела, если вы будете к тому времени большим поколением. Если вас будет большое поколение, как 30-летки сегодняшние, 30-35, они большое поколение, у них есть собственная эстетика, и когда они наберутся денег и экономического могущества, через 10 лет, они сделают великие дела. Большое поколение, когда ему будет не 30-35, а 40-45. Они уже будут на командных высотах, начнут делать большие дела. Пока они не делают большие дела. Пока они накапливают яд в зубья. «Мне уже 40», - говорит Джозеф. Все, Джозеф. У вас экономическое могущество будет через 40 лет, то есть в 90. Ха-ха-ха. «Хунта… помириться с Западом через хунту». Не знаю. «Молодежи нет, есть масса жира и куча безмозглая с травой и дымом в башке». «Раз Золотов возбудился, значит, Навальный прав», - говорит Валерий. «Если Золотов угрожает, то он чувствует угрозу от Навального больше, чем от закона». То есть Навальный опаснее закона. Может быть.

Э.ХАСАНШИНА: Хотелось бы по поводу медийности. Потому что сейчас, даже если, например, какой-нибудь Усманов выиграет суд о чести, достоинстве и так далее, никто на это не обращает внимания. Потому что в медийной среде это не так значительно, чем само высказывание. Высказывания Навального по расследованиям, они оказываются важнее, чем суд, которому мы на самом деле не очень доверяем.

С.ДОРЕНКО: Мы уже некоторое время назад, это важно понять, примерно с 2011-2012 года… В 2011 году случился манифест сначала, первая Болотная, 10-го, в субботу. 24-го была Сахарова, через две недели. 10-го на Болотную пришли удивительные люди: режиссеры, актеры, журналисты, светские дамы, я говорил, Светлана Бондарчук митинговала и так далее. Все приличные люди как бы московские пришли 10-го рассказать о своем эстетическом несогласии с правящей элитой. Эстетическом несогласии. Это разные вещи. А потом уже пошла другая история. Но сначала был эстетический манифест. В чем твой вопрос?

Э.ХАСАНШИНА: Я к тому, что юридическая сейчас отходит, юридическая сила перед медийной. Мы не доверяем судам, медийное мнение оказывается важнее.

С.ДОРЕНКО: Я хочу тебе сказать, что Золотов говорит со своими, а не с Навальным. Он говорит: генералы, защитим честно нажитое против вот этой паскуды! Товарищи генералы, сплотимся, надо защищать, не допорем – будет беда! Вот, что говорит Золотов. Золотов выступает с политическим манифестом! Кому это непонятно-то?!

Мне кажется, нам надо чуть-чуть разрядить обстановку.

Э.ХАСАНШИНА: Надо.

С.ДОРЕНКО: Надо что-то спеть. Давайте споем.

 

Музыка

 

С.ДОРЕНКО: Дима Быков подсказал в «Новой газете» этот мотивчик. Потому что он на этот мотивчик написал стихотворение, попробуйте прочитать сами. Он подсказал, что существует такая песня. Я об этом не знал. «Господь, ты видишь это тело, в нем жил злодей и пасквилянт».

Э.ХАСАНШИНА: Как это актуально.

С.ДОРЕНКО: Как это актуально. Мне кажется, это Арамис. Вот идет Д’Артаньян с несвежим лицом, с невыбритым, несвежим лицом, но он из Гаскони, ему можно. Они там все такие неотесанные.

 

Музыка

 

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, неожиданно броско и невыигрышно смотрится такой высокий голос. Это ужасно. Может быть, чересчур высокие голоса. Тебе не кажется?

Э.ХАСАНШИНА: Кажется. Я все смотрела на него и думала, откуда этот звук идет.

С.ДОРЕНКО: Откуда этот звук? Не может быть из мужчины, не может быть, чтобы это было из мужчины. Очень странно.

Э.ХАСАНШИНА: Как же фальцеты?

С.ДОРЕНКО: Не знаю, это кастраты…. Не знаю. Как-то странно все равно. Про дуэль есть разные песни. Нет, Duelo Maestro это игра. Мы не будем, наверное, вас больше затруднять. Есть какие-то еще песни про дуэль, которые были бы менее фальцетом спеты, сопрано? Это был совершеннейший сопрано, мне кажется. Вот еще какая-то дуэль, но это из Star Wars. Нет, не то. «Вжик-вжик-вжик, уноси готовенького». Есть, конечно же, Миронов. Спасибо. Миронов, «уноси готовенького», конечно. Росгвардия могла бы до какой-то степени взять… А как можно маршировать под эту песню? 20-й век характеризуется бесконечностью…

 

Музыка

 

С.ДОРЕНКО: Меня музыка 20 века подбешивает. У тебя нет такого ощущения? Я сейчас говорю серьезную вещь на самом деле, я не шучу. Музыка 20 века меня подбешивает. Чем? Какое-то монпансье, все какие-то леденцы, слипшиеся в уголке коробки какие-то сраные леденцы. Разве нет? Вот дуэль. Вот Бэтлл нормальный, 21 век.

 

Музыка

 

С.ДОРЕНКО: Вот это нормальная музыка, но это не монпансье, слипшееся в уголке какой-то сраной жестяной коробки, которую ты нашел у бабушки где-то среди старых колготок. Вот это нормальная музыка, человеческая, наполненная энергией. Представьте себе, что Золотов подпиливает с такой музычкой, а, соответственно, Навальный… но еще с третьей стороны я. Можно, потом я их всех и всех… Правда, это лучше? Может быть, им правда перестать ходить как гопота сраная какая-то люберецкая, а, может быть, им вот так ходить, как гопота из Бронкса. Может быть, перейти в Бронкс, товарищи. Новости будут, спокойно, Харьковчанин.

Давайте я расскажу вам про Скрипалей, еще есть интересная вещь. Там было хорошо. Там было не так плохо, как мы думали. Теперь оказывается, что есть перебежчик, который аж в апреле перебежал. Во всяком случае, мы не знаем об этом, об этом пишет английская пресса, и нам нужно какое-то разъяснение русской стороны. Я думаю, в ближайшее время мы получим эти разъяснения в виду здорового смеха. У нас обычно, что бы англичане ни говорили, Россия отвечает здоровым смехом. Это очень интересно.

Нет! Быстро расскажу. Доказана польза голодания для продления жизни. Я тебе рассказываю, и будешь жить 100 лет. Исследователи проанализировали, как бетагидроксибутерат, бетагидромасляная кислота влияет на процессы старения. Как и другие кетоновые тела, она содержит кетоновую группу. Бетагидроксибутерат образуется в печени при окислении жирных кислот в период голодания, низкокалорийных диет и интенсивных физических упражнений. Оказалось, что именно это соединение обеспечивает связь между ограничением поступающих… Неважно. Главное – выстилающих внутреннюю поверхность кровеносных и лимфатических сосудов. Вот главное. Я подхожу к еще более главному. Бетагидро… бетагидро… бетагидроксибутерат связывается с… белком, который усиливает активность транскрипционного фактор О4, а главное - потом вы можете жить вечно, все время ничего не жрать, это сразу двойная экономия. И отдаляется Альцгеймер. Ты помнишь анекдот про Альцгеймер, который я рассказываю время от времени?

Э.ХАСАНШИНА: Расскажите.

С.ДОРЕНКО: Когда врач приходит к больному Альцгеймером и говорит: у меня для вас есть две новости ужасные новости, первая – у вас рак в четвертой стадии, а вторая - у вас Альцгеймер. На что больной говорит: ну хоть не рак. Слава богу, что не рак.

Э.ХАСАНШИНА: А я думала, он скажет ему: первое – у вас рак, второе – но вы о нем забудете.

С.ДОРЕНКО: Нет-нет. У вас рак четвертой стадии. Вторая – у вас Альцгеймер. Ну хоть не рак и то хорошо.

Я хотел рассказать про нашу операцию.

Э.ХАСАНШИНА: Какая операция?

С.ДОРЕНКО: Наша операция по отравлению Скрипалей. Как полагают англичане… Лживые, мы знаем, подонки, потом Золотов, как только расправится с Навальным, побьет англичан, мне кажется, в котлету. Британские газеты пишут следующее. Оказывается, их было еще четверо.

Э.ХАСАНШИНА: Да, писали, что целая группа.

С.ДОРЕНКО: Давайте я прочитаю по newsru.com. «Подозреваемые никак не хотят выступить». Путин призвал их, кстати говоря, выступить, пообщаться с прессой. Но нет, они не выступят, им командование не разрешает.

Что было? Был крот, в посольстве работал и решил перебежать к англичанам, что, конечно, очень заурядно звучит, потому что это происходит нередко.

Э.ХАСАНШИНА: Причем работал он в Риме в посольстве. Его завербовала МИ6, служба.

С.ДОРЕНКО: Или МИ5.

Э.ХАСАНШИНА: МИ6, по-моему, какая-то с цифрой. Она его завербовала, и он стал поставлять информацию.

С.ДОРЕНКО: Из Рима.

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Потом они его вывезли в Лондон, и он видел этих грушников и он их знает, потому что он сам как бы из этой же, говорят англичане, системы.

Э.ХАСАНШИНА: А еще были какие-то сообщения в СМИ, что члены этой группы, их имена не раскрываются, потому что возможен вариант, что они еще где-то поблизости.

С.ДОРЕНКО: Теперь слушайте. Этот крот, работавший в посольстве России, в течение долгих месяцев… Я не вижу здесь про Рим ничего, ну неважно. Обрабатывался британской разведкой. Тогда МИ5. МИ6, по-моему, контрразведка. И в конце концов согласился сотрудничать, уже после того, как было совершено отравление в Солсбери. Он уже с ними в контакте был, но после отравления в Солсбери он решил перейти. Этот российский дипломат состоял на службе в посольстве. На самом деле его работой был сбор различных секретных данных по деятельности НАТО. Нет, МИ6. Надо же, я ошибся. В разговоре с агентом МИ6, который выдавал себя за торговца произведениями искусства, Аполлон (это кличка агента русского, это русский офицер) заявил якобы… Английской прессе верить нельзя, но если бы им кто-то верил, то он прочитал бы вот это. Аполлон заявил, что хотел бы эмигрировать. Когда произошла химическая атака в Солсбери, Аполлону, обладавшему ценной информацией, был дан зеленый свет. В начале апреля его вывезли в Великобританию. Ага! Из Рима его увезли в Великобританию. Страшно это опасно.

Э.ХАСАНШИНА: Почему?

С.ДОРЕНКО: Ну представь себе. Был фильм с Луи де Фюнесом, как из Неаполя в Париж должны были перегнать Кадиллак с кокаином. Это довольно опасно. Ну неважно. Я помню очень хорошо. Был дан зеленый свет. Когда в апреле появились первые фотографии подозреваемых, Аполлон смог опознать их. Имена подозреваемых в отравлении Скрипалей, Александра Петрова и Руслана Боширова, были обнародованы… Аполлон знал их. Кроме этого, еще работали люди, еще четверо, которые водили Скрипаля тудым-сюдым и должны были точно понимать, где Скрипаль, чтобы, когда эти двое придут наносить яд на ручку, то эти четверо выслеживают Скрипалей.

Э.ХАСАНШИНА: Зачем двоим наносить яд на ручку?

С.ДОРЕНКО: Контроль.

Э.ХАСАНШИНА: Один не справляется.

С.ДОРЕНКО: Мать, один следит за другим. Если у кого-то коленки начнут дрожать, сразу раз.

Э.ХАСАНШИНА: Ага.

С.ДОРЕНКО: Ага.

Э.ХАСАНШИНА: Давайте я вам расскажу анекдот.

С.ДОРЕНКО: Неприличный?

Э.ХАСАНШИНА: Приличный. Про вопрос, почему полицейские ходят по трое? Потому что один умеет читать, другой писать, а третий охраняет этих умников.

С.ДОРЕНКО: Ну да, ну да.

Э.ХАСАНШИНА: И эти так.

С.ДОРЕНКО: Было четверо еще, которые следили, насколько я понимаю, за тем, как движется Скрипаль. Они еще двигались рядом. Если бы с этими, которые с ядом, случилось что-то, то эти должны были бы как зеваки подбежать сразу, «глянь чего, вызовите скорую помощь», и забрать яд. Они должны были эвакуировать яд в случае чего, автокатастрофы, чего-нибудь, авиакатастрофы, не имеет значения, метеорит челябинский. Что-нибудь, они должны были подбежать и эвакуировать яд. То есть там большая целая история. И Аполлон. Все время все, что связано с Россией, получаются какие-то фильмы, фильмы, фильм. «Красный воробей» и так далее.

Э.ХАСАНШИНА: «Курск» сейчас на фестивале появился.

С.ДОРЕНКО: Андрей: «Я все время забываю имя того немца, от которого я без ума». Андрей, что это у вас за привязанности какие-то? Они стояли на шухере, абсолютно верно. «Работал в Риме, а псевдоним греческий», - спрашивает Анна.

Э.ХАСАНШИНА: Вкусы у людей такие.

С.ДОРЕНКО: Нехорошо. Анна, а вы предложите, предложите какой-то псевдоним. Но теперь уже поздно. «Зачем что-то наносить? Тупо пуля, тупо нож, тупо крыша, тупо ДТП. Убейте этого сценариста». Я не знаю, честное слово.

Э.ХАСАНШИНА: Шеф, у вас так все скучно, надо как-то разнообразить, вот «Новичок», духи.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Зачем стрелять? Ты стреляешь, у тебя две минуты. Ты наносишь яд, у тебя часов 8-10, пока анализы проведут, пока то. У тебя сутки есть. Яд намного удобнее, мне кажется. У нас даже здесь можно было расстрелять, пожалуйста, банкиров, мы травили настоящими боевыми ядами. Вот банкира Кивелиди травили боевыми ядами. Здесь, в Москве. Что, нельзя было выстрелить в Москве? Не знаю. «Здесь могла бы пройти реклама Нина Ричи». «Немец Альцгеймер был». Да. Ха-ха, это анекдот тоже. «Никак не могу вспомнить фамилию того немца». Альцгеймер. Спасибо вам большое. Паркинсон. Нет, Паркинсон наверняка был евреем. «Ледоруб, ха-ха-ха». «Скрипаль предатель, травит сам себя, хочет забрать с собой дочку, но пара классных мужиков спасает россиян», - Виталий Авилов. Для нового «Красного воробья». Это действительно хороший сценарий. Я считаю, это было прекрасно. Теперь всех там проверяют. Вы знаете, что ГРУ, как пишут газеты (ну что вы, на ГРУ никто не подумает никогда), теперь будут проверять всех русских, которые получили инвестиционную визу, начиная с 2008 года. Товарищам офицерам наплевать, а вот товарищам их начальникам не наплевать совсем. Потому что там инвестиционные визы получали дети, в том числе, видных российских политических деятелей, российских общественных деятелей, государственных деятелей. Ну правильно же?

Э.ХАСАНШИНА: Правильно.

С.ДОРЕНКО: Гражданство сына железнодорожного Якунина оформлялось разве не в этот период? Сейчас ему придется что-то доказывать. Какая грязь, в конце концов, стыдно.

Э.ХАСАНШИНА: И он такой: да просто для удобства путешествий.

С.ДОРЕНКО: Это просто для путешествий.

Э.ХАСАНШИНА: Мы же помним это.

С.ДОРЕНКО: Неважно, ну конечно. «Аполлон сразу получил гражданство», - говорит Джозеф.

Э.ХАСАНШИНА: Андрей Силаев пишет: «Удивительный факт. Как можно отравиться вдвоем от одной дверной ручки? Они что, одновременно за нее брались?»

С.ДОРЕНКО: Нет, там же достаточно вообще находиться поблизости.

Э.ХАСАНШИНА: А может быть просто отец Скрипаль такой невежливый, что он дочери своей дверь не открывал, заставлял ее саму браться за ручку.

С.ДОРЕНКО: Нет. Они приехали извне, и кто-то открывал дверь, внешняя дверь вот эта. Там достаточно небольшой дозы, дыхнуть даже достаточно. Потом дочка очень же быстро, как вы помните, отошла. Поэтому, видимо, она все-таки не держалась за ручку. Товарищи, не надо столько мнительности.

Э.ХАСАНШИНА: Нам 51-й предлагает вычислить этого засланца. «Посольский работник должен быть похож на Аполлона. Не просто же так он себе взял то имя».

С.ДОРЕНКО: С маленькой пиписькой? А что у Аполлона еще?

Э.ХАСАНШИНА: С шикарной фигурой.

С.ДОРЕНКО: У него хорошая фигура, да?

Э.ХАСАНШИНА: Кудряшками, да.

С.ДОРЕНКО: Аполлон… Я помню, какая-то была история в Трое с этим Аполлоном, неприятность была большая. Агамемнон что ли его обидел? Кто0то обидел Аполлона. Ахилл! Ахилл обидел Аполлона. Он самым паскудным образом что-то притырил в храме Аполлона. Разве нет? Э.ХАСАНШИНА: Александр Фельдман пишет: «Парис».

С.ДОРЕНКО: Парис обидел Аполлона? Нет, не Парис, а ровно Ахилл, который был Брэдом Питтом, и еще прежде, чем убить Гектора, он, с вашего разрешения, пошел в храм Аполлона и вел себя там развязно. Как Навальный. И Аполлон потом вмешался, впоследствии, мне кажется, на стороне Париса. Нет? Что-то такое было. Неважно. «Ахилл и Гектор были оба древними боевыми педерастами. Нас не должно это интересовать», - говорит Александр. Может быть. Да, он сломал статую. «Ахилл отрубил голову статуе Аполлона», - говорит Дмитрий. Вот видите. Потому что это был Брэд Питт, он любит размахивать руками. Я думаю, настоящий Ахилл так не делал, может, просто плюнул, посморкался, что-нибудь в этом роде. Агамемнон вообще не при делах получается. Агамемнон был хуже Навального, если разобраться.

Э.ХАСАНШИНА: Он был несчастный человек.

С.ДОРЕНКО: Агамемнон?

Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Фигасе. Он же дочку зарубал свою.

Э.ХАСАНШИНА: Так это же несчастье.

С.ДОРЕНКО: Ему нужен был ветер. Напиши «дочь Агамемнона», как ее звали, я забыл. «Агамемнон был главком сухопутных войск». Эфигения, по-моему. Он зарубал дочку Ифигению свою. Конечно, я вспомнил. Я начинаю забывать, как звали дочь Агамемнона, видать, у меня тоже Альцгеймер разыгрался. Ифигения. Он ее зарубил. Перед строем Росгвардии. Он построил всех своих грекисов и зарубал дочку Ифигению, чтобы был правильный ветер, чтобы отхреначить Трою. Правда, ветра не было, они сидят, сидят, ветра нет. Что делать? Давайте зарежем дочку, Ифигению, тем более она папку не слушается, такая скотина и так далее. Взяли, зарубали. И ветер поменялся действительно. Такая история.

Мы пойдем и проживем ее, эту среду, 12 сентября.