• «Подъём» с Сергеем Доренко от 8 ноября 2018 года

    08:30 Ноя. 8, 2018

    В гостях

    С.ДОРЕНКО: 8 часов 39 минут. Четверг, 8 ноября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы.

    Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

    С.ДОРЕНКО: Я хочу обсудить. The Beatles, ты видела Back in the U.S.S.R, сам клип смотрела или нет?

    Э.ХАСАНШИНА: Да.

    С.ДОРЕНКО: Потрясающе. Какие-то балерины, все это подобрано, все это по секунде сделано. Клип, конечно, потрясает. Кто это делает, я не понимаю. Что значит «The Beatles выпустил видеоклип»? Что это? Я не понимаю.

    Э.ХАСАНШИНА: Видимо, те, кто от их лица имеет какие-то права…

    С.ДОРЕНКО: Пол Маккартни выпускает или что? The Beatles существуют? Я не знаю.

    Э.ХАСАНШИНА: Когда я увидела этот заголовок, у меня возник точно такой же вопрос.

    С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Мне кажется, что американцы убили нам Джона Леннона, я помню, и на этом как бы вся эта история. «Британская группа The Beatles» — прямо так написано. Я думаю, может быть я на машине времени куда-то улетел.

    Британская группа The Beatles («беатле», как французы говорят; французы же абсолютно не понимают ничего, что по-английски, они делают вид, что они не понимают) выпустила клип на песню Back in the U.S.S.R 1968 года. Ролик опубликован на YouTube-канале коллектива. В видео вошли кадры советской кинохроники. Очень нежные, я хочу сказать. В том числе в ролике можно увидеть Красную площадь, Дом контор в Свердловске. Такой существует. Существовал. Теперь есть Екатеринбург, нет никакого Дома контор. И советских балерин. Выход клипа приурочен к релизу юбилейного переиздания пластинки White Album. Вот же в чем дело.

    Э.ХАСАНШИНА: Да, но до этого выпускали клип.

    С.ДОРЕНКО: Начинается с Back in the U.S.S.R. Но ты знаешь этот альбом или нет? Ты знаешь, что мне в 1968 году уже было 38. Я был зрелый человек. Или 28. Мне кажется, 28. Мне было 28 в 1968 году, я был зрелым человеком. Что я, считать не умею? И я очень хорошо помню этот альбом. Мне там нравится While My Guitar Gently Weeps. Помнишь это? Офигенская вещь! И там, конечно, есть Julia. Я напомню. Вы ничего не понимаете. Там же была Julia тоже. Не помните? 1968 год, товарищи! Никто не помнит! Господи, помилуй! Да вы еще, я уже о-го-го! Вот же Julia.

    ПЕСНЯ

    С.ДОРЕНКО: Это про любовь, как мне кажется. Нет? Я слова не понимаю. Это по-иностранному поют. Товарищи, поют не по-русски. А что вы хотите, может, за это и зарезали…? Спокойно, все хорошо.

    «О, какое старье». 1968 год, спокойно, Иннокентий. Посмотрите за собой след из песка, Иннокентий, из вас песок сыплется. Видите эту дорожку из песка? Иннокентий, это за вами сыпется песок. Он еще мне рассказывает. Конечно, Иннокентий, когда мне было 28 в 1968 году, вам было уже 48.

    Давайте вернемся в Россию. Хотите в Россию? Нате вам Россию. Россию жрите полной ложкой! Воронежские медики ошибочно ампутировали здоровую ногу бывшей узнице концлагеря.

    А при чем тут концлагерь? А если бы она не была... Хорошо, она была из концлагеря, о'кей. Да, это очень важно.

    Э.ХАСАНШИНА: Вы же знаете, у нас обращают внимание только на те истории, которые происходят с какими-то людьми вроде ветеранов.

    С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Потому что мы некрошовинисты, поэтому мы верим в какие-то древние события. Да, да, я такой старый, да. Мне 96 сегодня исполнилось, спокойно.

    Следственный комитет Воронежской области. Была бабушка. И сейчас она есть. Она есть. Ее стало чуть меньше, но она есть по-прежнему, бабушка. У нее заболела нога резко, резкие боли. Вызвали скорую помощь. Внимание. В День народного единства, товарищи. Перевезли в клиническую больницу N3 Воронежа.

    Знаете этот ужасный город? Воронеж — ужасное местечко. Фу, какое место, кошмар. Я был в Воронеже два или три раза. Какой кошмар! Все время подают какой-то салат, сделанный в шестьдесят восьмом году; майонез, сделанный в шестьдесят восьмом году на салате. Ты сковыриваешь корку с майонеза, майонез иссохшийся, я тебе серьезно говорю сейчас. Воронеж.

    Корку с майонеза ты снимаешь ножом и вилкой, эту корку кладешь отдельно на салфетку. Потому что майонез засох много лет назад. Это как будто гробница Тутанхамона, майонез. Ты снимаешь эту желтую корку и кладешь ее отдельно на салфетку. Потом начинаешь есть. Ты спрашиваешь: кроме этой мерзости что-то есть? Воронежцы смотрят на тебя абсолютно квадратными глазами и говорят: это хороший салат. То есть они сами такое жрут. О'кей, я не спорю, нет проблем, товарищи.

    Всего в 200 км от Воронежа уже можно нормально пожрать, там уже армяне, хохлы, хорошая еда. В Воронеже никогда еды не было. И никогда не будет, поверь мне.

    У нее были резкие боли, у этой женщины. И сын вызвал… А он, был в Воронеже! И это уже горе само по себе. Он взывал скорую помощь, и они увезли ее в больницу №3, отрезали ногу. Но не ту! То есть, пока резали…

    Э.ХАСАНШИНА: Ну как такое может быть?!

    С.ДОРЕНКО: Почему? На одной из ног гангрена, на второй — нет. А как они ее определяют врачи, что понюхать? Как они определят?

    Э.ХАСАНШИНА: Я думала, они для этого учатся. Потом, там вроде как видно. Нет?

    С.ДОРЕНКО: «Бабуль, какая болит?» Она: «Ай, болит, болит!» «Бабуль, какая нога болит, левая, правая?» Она говорит: «Болит, прямо болит и все, и слева, и справа».

    Э.ХАСАНШИНА: Они похожи на вот этих людей из боевиков, которые красный провод режут или синий.

    С.ДОРЕНКО: «Матери ошибочно ампутировали левую ногу до середины бедра». Бедром знаешь, что называется? Ты всегда думаешь, что таз называется бедром. Неправда. Бедром называется верхняя часть ноги. Я всегда таз называл бедрами. «У нее широкие бедра», — говорил я. Оказывается, я имел в виду другое.

    Э.ХАСАНШИНА: В смысле, все, что выше колена.

    С.ДОРЕНКО: Это бедро, ты сейчас правильно рассуждаешь. А я знал неправильно.

    Э.ХАСАНШИНА: Вы еще про предплечье не говорите.

    С.ДОРЕНКО: Никогда. Ей отрезали левую ногу, а надо было правую! Так теперь дилемма. Какая дилемма? Назад не пришьешь, все, ту скормили собакам, которую ногу отрезали, скормили собакам. А новую резать или нет? Потому что на правой стороне гангрена продолжается. Вот проблема теперь в Воронеже. То есть ее отпустить на одной ноге, но гангренозной, или отрезать вторую тоже? Вот эта проблема в Воронеже. 73-73-948. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Здравствуйте, Эльвира. У моей тещи бывшей была такая проблема, у нее сахарный диабет. Она сразу просила ей две ноги отрезать. Вместо этого врачи, ну, как собаке хвост, чуть-чуть резали, в итоге 11 операций, 11 наркозов. И все время не знали, какую ногу в первую очередь резать.

    С.ДОРЕНКО: Мне человек прислал фотографию, только что он увидел на Пресне мотоциклиста, который едет… Можно я посмотрю, на какой модели? Товарищи, это важно. Чувак на «спорте», много пластика, такого какого-то защитного. Чувак в таком закрытом шлеме. Спасибо, Алексей. Алексей прислал мне фотографию мотоциклиста, который стоит на красном свете на спортивном мотоцикле на Пресне прямо сейчас. Ну, что говорить, есть же очень смелые люди, а?

    Э.ХАСАНШИНА: Смелые люди — это которые идут к воронежским врачам.

    С.ДОРЕНКО: Есть такая песня у Высоцкого: «Ну, а покойники смелые люди, храбрые люди и нам не чета».

    «МКАД, Мытищи, еще один мотоциклист». Полно мотоциклистов. «Троих видел на трехе сегодня за утро», — говорит Борис Байкер. Ребята, может быть правда, в снаряге дело и хорошие подогреваемые ручки, и тогда нормально, а? Может быть, если нормально одеться потеплее, поддевку, ветрозащиту и т.д. будет ничего? Да можно ездить, мне кажется, асфальт сухой, чего не ездить? Правильно?

    Э.ХАСАНШИНА: Алексей пишет: «На Варшавке на въезде в Москву тоже проехали двое».

    С.ДОРЕНКО: «Ноги этого мотоциклиста…». Нет, товарищи, с ногами этой бабки проблема простая, как вы понимаете, я ее очертил — резать ли вторую? Потому что ногу здоровую отрезали, отняли, а больную — нет. Теперь надо резать вторую. Но как это покрыть страховкой? Гангрена была на одной. Надо нарисовать гангрену на другой, чернилами намусолить. На той, которую отрезали, намусолить чернилами, как будто это была гангрена. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

    С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, Денис, вы хирург, куда девают отрезанную ногу? Она как вещдок какое-то время хранится или нет?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там есть определенные…

    С.ДОРЕНКО: Дайте же мне понимание.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Через морг она уходит. Но я вам хочу сказать, другое. Вы с летчиками общались, чего получает летчик перед полетом? Он получает летное задание. Правильно?

    С.ДОРЕНКО: Так точно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А чего получает хирург? Хирург получает карту больного, то, что ему написали. Он ее просматривает.

    С.ДОРЕНКО: Разрешите спросить, разрешите задать вопрос. Так крестик какой-то стоит, схема человека и стоит крестик?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вам про летчиков сказал, он получает летное задание. Хирург тоже получает летное задание. Он летит, у него полетное…

    С.ДОРЕНКО: Задание резни. Должно быть какое-то не полетное, а резни.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Назовем это так. На самом деле что? Хирург, он получил, он посмотрел и отрезал то, что ему написали.

    Э.ХАСАНШИНА: Разве там невидно?

    С.ДОРЕНКО: Вы хирург, а я просто спрашиваю, я пациент. К вам привозят девушку 89 лет, вы смотрите на 89-летнюю девушку, и вы видите сразу, какая больная нога или не видите?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вас опять отведу к летчикам, чтобы не смотреть. Я смотрю на полетное задание.

    С.ДОРЕНКО: Чего ему пялиться на эту девушку, правильно?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что на нее пялиться, зачем на нее пялиться?

    С.ДОРЕНКО: А потом больная нога прикрыта простыней, то есть другая нога прикрыта простыней.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Я же к летчикам вас обращаю. Полетное задание. Он летит куда, он туда и летит.

    С.ДОРЕНКО: Тогда идем дальше, а кто дал задание? Товарищ полковник какой-нибудь?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вот это уже… Я всегда вам говорю, разница между кардиохирургом и кардиологом — у кардиолога проблем больше, он лечит. Я сантехник, чего? Я сантехник, мне что сказали, то я и сделал.

    С.ДОРЕНКО: Я понимаю.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как анекдот, врач сказал в морг, значит в морг.

    С.ДОРЕНКО: Таким образом, существует терапевт, начальник отделения, который неправильно написал полетное задание?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, конечно, конечно, конечно.

    С.ДОРЕНКО: А я вам скажу, нет, потому что она по скорой прибыла.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Значит, скорая виновата. Хирург, ему сказали.

    С.ДОРЕНКО: Режь и все. У нее гангрена на левой ноге, давайте отрежем правое ухо и все.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это так.

    С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Такая циничная жизнь, а что?

    С.ДОРЕНКО: Мне так неловко. «Когда удаляют камни из почек, отдают пациенту. Но не все. А то вдруг следующего неправильно порезали и показывают тогда чужие камни», — говорит Григорий. Дарят чужие камни. А он их носит потом на шее.

    «Варшавка еще один на мотоцикле R 1». Это хороший, Yamaha, очень хорошая машина.

    «Перед операцией есть консилиум, и хирург не может не знать». Пожалуйста, Денис, существует перед операцией консилиум, нас научили, и там вы встречаетесь с терапевтом. Вот в чем дело. И он вам объясняет. Так что вы не можете не знать. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Насчет полетных заданий могу пояснить. Во время полетов (часто сидел на высотках во время полетов) летчик докладывает: вижу в небе на высоте 3 тысячи метров неопознанный объект круглой формы. Ему руководитель полетов говорит: срочно уходить из зоны, менять курс. То же самое и во время операции, я понимаю, что какие-то коррективы должны быть.

    С.ДОРЕНКО: Конечно, конечно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не просто тупо что-то делать, правильно?

    С.ДОРЕНКО: Конечно! Я открываю ногу — нога как нога. Чего бы я ее стал резать? Идиот что ли в конце концов? Я говорю: послушайте, а вы уверены? Я же хирург. Если я хирург, я спрашиваю: а вы уверены, давайте перепроверим. Зачем мы сейчас режем?

    Э.ХАСАНШИНА: Очень хотелось бы да, чтобы вы так спрашивали. А то нам тут слушатели пишут, что ее перевернули…

    С.ДОРЕНКО: Можно я скажу еще про врачей? «Мы отрежем ему ногу — Не надо, не надо, я буду летать». Да, да, да, это про Маресьева, про Мересьева было. «Выпимши был хирург, наверняка спирта налакался, так бывает».

    Ты слышала эту оперу? Ты знаешь, кто написал ее? Володю Молчанова никто не знает. Но Володя Молчанов, это был ведущий на телевидении, его папа написал оперу. Мересьев. «Мы отрежем ему ногу. Не надо, не надо, я буду летать». Это очень хорошая опера «Я буду летать». «Отрежем Мересьеву ногу», вот! 5:59, это очень долго. «Введите свой возраст». Черт, я должен подтвердить свой возраст, можешь себе представить?

    Э.ХАСАНШИНА: Чтобы послушать оперу?

    С.ДОРЕНКО: Наверняка матерная опера.

    Э.ХАСАНШИНА: 18+, там ноги режут.

    С.ДОРЕНКО: Как они режут?

    Э.ХАСАНШИНА: Вот так режут.

    С.ДОРЕНКО: Не знаю. Нет, не входи, я боюсь, там мат какой-нибудь.

    «В Уфе полицейский…» Что вы «в Уфе»? Уже новая есть полицейская. Вы что, не знали, что есть новая полицейская? Я умоляю! Слушайте «Подъем» на радио «Говорит Москва», мы все расскажем.

    «Я подумал, какой я инженер, страшно идти к врачам». «В Генпрокуратуру передали это дело?» Не знаю. Вот мне кто-то очень смешно написал: «Отрежьте ей левую ногу. Хирург спрашивает: левую относительно вас или относительно меня?» Понимаешь? Правую относительно вас или относительно меня?

    Э.ХАСАНШИНА: Тут уже слушатели писали многие, что ее перевернули, и левая оказалась правой.

    С.ДОРЕНКО: Она лежала на животе в смысле?

    Э.ХАСАНШИНА: Да.

    С.ДОРЕНКО: «Мы отрежем только пальцы, так мне доктор говорил». Да, это у Высоцкого есть песня.

    В ДВИЖЕНИИ

    НОВОСТИ

    С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Четверг, 8 ноября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»!

    Может, поехать, купить мотоцикл? Сейчас. И покататься еще недельку?

    Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы.

    Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

    С.ДОРЕНКО: Если столько народу осталось на мотах, может поехать купить мот? Есть один на примете из «Пресс Парка», подешевле продают. Хороший. Triumph Speedmaster.

    Э.ХАСАНШИНА: Нам уже с десятого обещали зиму.

    С.ДОРЕНКО: Он весь набит всякими штучками, он весь с «фаршем», у него глушитель, все такое крутое. Может поехать купить пока? Сейчас можно скидки еще просить, потому что в зиму типа. Не знаю. Это интересная мысль, товарищи. Chopper, вот этот Speedmaster. Он не chopper, он custom скорее. Надо подумать. И поторговаться, соточку скинуть и все.

    Давайте-ка мне, пожалуйста, про ФСИН. ФСИН вдруг вспомнил всю эту ахинею. ФСИН прокомментировал фото, где член банды «цапков» Цеповяз ест крабов и жарит шашлыки в колонии.

    УФСИН России по Амурской области сообщило, что по факту публикации «Комсомольской правды — Краснодар» фотографии члена банды «цапков» Вячеслава Цеповяза, на которых он ест крабов, красную икру и жарит шашлыки в колонии строгого режима, проведена служебная проверка. Установлено, что данные фотографии от пятнадцатого года.

    Ну и что? Эти фотографии вылезли сейчас. Кстати, его сейчас посадили в карцер. Видимо, докопались там до чего-нибудь, какую-нибудь пуговицу нашли и т.д., в ознаменование этих фотографий.

    И теперь еще вдобавок Бастрыкин вмешался и будет проверять сотрудников колонии, где отбывает наказание осужденный на 19 лет и 10 месяцев член банды «цапков» Вячеслав Цеповяз. Бастрыкин начнет жесткую правовую оценку действиям сотрудников исправительного учреждения, которые, судя по материалам СМИ, стремятся облегчить условия для отбывания наказания лицу, совершившему чудовищные преступления против личности.

    А что они должны ему поставлять, Бастрыкин? Ну, в хорошем смысле. Александр. Он говорит: крабы. А они ему должны плохое пальмовое масло давать? Или что?

    Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

    С.ДОРЕНКО: Что-то такое вредное, маргарин какой-нибудь, пальмовое масло плохого качества.

    Э.ХАСАНШИНА: Бэбэшки какие-нибудь.

    С.ДОРЕНКО: Он говорит: принести крабов. Они ему, раз, бэпэшки и маргарину побольше. Он такой говорит: за что? Они говорят: за убийство. Он говорит: но я же деньги дал. Он же дал деньги. Говорят: да, но ты грязный убийца, ешь плохое пальмовое масло. С консервантами! Вот тебе консерванты еще, лизни! Ну, как-то так.

    А почему? Он покупает всю эту хрень за деньги, я правильно понимаю? А ФСИН продает эти вещи за деньги. Разве нет? Ну, что? Я не знаю. В тюрьмах по-разному сидят, мне кажется, очень по-разному. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. На самом деле никакого нарушения нет. Крабы не являются в списке запрещенных товаров. Любой может заказать сколько угодно этих крабов.

    С.ДОРЕНКО: Вот видите. Скажите, пожалуйста, а какие товары запрещены?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ножи какие-нибудь, сотовые телефоны. Крабы, шашлыки, стейки — это все не запрещено.

    С.ДОРЕНКО: Скажите, а как это легально можно сделать?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно легально заказываешь себе, оплачиваешь и тебе приносят.

    Э.ХАСАНШИНА: Это правда.

    С.ДОРЕНКО: Дайте мне механизм.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Говоришь: вот мне должны из ресторана принести обед на серебряном блюде, накрыто крышечкой.

    С.ДОРЕНКО: Из Парижа самолетом. А это не запрещено?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, это не запрещено.

    С.ДОРЕНКО: Ты платишь сколько бы то ни было за самолет и все такое.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

    С.ДОРЕНКО: А холуй, который подносит, он надевает какой-нибудь фрак или что-то? Нет?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ты не платишь, ты просто говоришь: мне сейчас придет передача. Сколько это стоит, не интересует ни тебя, ни охрану. Мне просто принесут. Запрещенных предметов нет? — Нет. — Проносите.

    С.ДОРЕНКО: Но они же себя утруждают. Условно говоря, вы сидите, а я охранник, и вы мне говорите: Сереж, мне сейчас… Как вы говорите, «гражданин начальник»?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там едут с тележкой, в камеру чего-то отдают, вот вам передали это, вам передали это. Можно каждый день крабов заказывать.

    С.ДОРЕНКО: Например, пахнет крабами. Я вас спрашиваю: старичок, пахнет крабами, это что? А вы говорите: крабы и есть. Я начинаю думать, что вы должны со мной поделиться.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почему?

    С.ДОРЕНКО: Пахнет крабами.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну и что? Почему это кого-то сейчас взволновало?

    С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Спасибо. 73-73-948.

    Э.ХАСАНШИНА: Вадим Мозжечков нам поясняет, что эти продукты, типа крабов, разрешены только на длительном свидании.

    С.ДОРЕНКО: Да, да. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там важная деталь на фотографии — он с шампурами сидит. Шампуры — это острые предметы.

    С.ДОРЕНКО: Шампуры запрещены.

    Э.ХАСАНШИНА: Да там и пульт от телевизора, мобильные телефоны.

    С.ДОРЕНКО: А как это может быть? Вот давайте нарисуем картину, при которой это возможно?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Передачки возможны, но без шампуров, вот это важно.

    С.ДОРЕНКО: Он сидит с шампурами. Так он же может…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он на открытом огне крутит шампуры с шашлыками.

    С.ДОРЕНКО: Разрешите предположить. Если я уникальный и удивительный мастер шашлыков, а вы тюремщик, то до вас доходит слух, что у вас сидит великий мастер шашлыков, который самому Цапку делал шашлыки, знаменитому убийце. А вы же в этой среде, у вас вокруг все убийцы, насильники, подонки и т.д. И вы говорите мне: Цеповяз, старичок, а как ты их делаешь? Я говорю: секрет не раскрою, но сделать для вас, товарищ начальник, всегда. Да?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это за пределами Уголовно-исполнительного кодекса.

    С.ДОРЕНКО: Мы же там породнились уже все равно. Нет?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если в этом смысле.

    С.ДОРЕНКО: Нет, в хорошем, объясню, не секс, ничего. А мы породнились в том смысле, что мы с вами отбываем. Я отбываю срок, а вы отбываете окаянную жизнь свою, фсиновскую. Ваша жизнь окаянная, и она такая же подлая и паскудная, как и моя, но чего бы нам не подружиться? Вы отбываете, и я отбываю, а?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, есть такая тема.

    С.ДОРЕНКО: Есть, товарищи! Подумайте сейчас про фсиновцев. Это угрюмое существо… Я просто думаю, например, я привожу пример, если бы я создавал фильм или создавал бы книгу, я бы придумал, это было бы угрюмое существо, общающееся междометиями, ублюдочное угрюмое существо.

    Э.ХАСАНШИНА: Но это угрюмое существо, оно не бесплатно делало. Оно не из любви, не из чувства родства и единства, не из товарищества.

    С.ДОРЕНКО: Зря.

    Э.ХАСАНШИНА: Это было финансовое…

    С.ДОРЕНКО: Если бы я был фсиновцем, я бы делал финансово.

    Э.ХАСАНШИНА: Наверняка и делают финансово. Не по любви.

    С.ДОРЕНКО: Люди должны преодолеть некий предел нищеты, и дальше они начинают любить просто так. Ты пойми, вот я фсиновец, у меня сидят Хасаншина, Кнорре и Оношко, например. И кто же еще? Надо побольше. Например, я вас — тебя, Кнорре и Оношко — обложил данью. Я тебе говорю: ты своим диктуй, чтобы мне 100 тысяч в месяц, иначе пожалеешь, что родилась. Поняла? Кнорре то же самое, 100 тысяч в месяц, иначе пожалеешь, что родилась. Оношко — 150, болтливая. Хорошо, пусть будет. У меня 350 пришло?

    Э.ХАСАНШИНА: Пришло.

    С.ДОРЕНКО: Оношко 150, потому что у нее муж в «Яндексе» работает. 350 пришло. С этих пор я начинаю чувствовать себя хорошо, с вежливой отрыжечкой. И я поэтому начинаю уже кого-то любить бескорыстно. Я вас жалею. В каком смысле? Я вас не уничтожаю. Ну, в каком-то смысле. Вы ходите, прогулку разрешаю, еще что-то. А кого-то начинаю бескорыстно…

    Э.ХАСАНШИНА: Это неправда.

    С.ДОРЕНКО: Я тебе объясняю.

    Э.ХАСАНШИНА: Нет пределов у корысти. Еще не было людей, которые наелись деньгами.

    С.ДОРЕНКО: Как нет?! Вот я наелся.

    Э.ХАСАНШИНА: Поздравляю вас!

    С.ДОРЕНКО: Я живу в страшной аскезе, живу на сале, ем только ломтик свиного сала и все. Конечно!

    Э.ХАСАНШИНА: У вас система, и вы в этой системе, скорее всего, не будете допускать исключений. Вот пришла новая Фомина, и вы ей тоже скажете: Фомина, у нас такие правила, по соточке.

    С.ДОРЕНКО: Нет. Я тебе объясню, что такое есть сущность человека. Это социальное животное, человек — социальное существо, биологический объект, социальный биологический объект. Биологический объект социальный испытывает постоянную потребность в подтверждении статуса, подтверждении признания.

    Вот ты человек. Ты так или иначе… Ты можешь сужать эту границу, если ты мнительная или ты скрытная, или ты вся такая таинственная. То есть тебе не надо каждую минуту на тротуаре чтобы тебе подтверждали «хорошая телка», тебя этого не надо. Но у тебя есть круг твоих близких, двух-трех человек, от кого ты хочешь получить подтверждение статуса.

    Э.ХАСАНШИНА: Безусловно.

    С.ДОРЕНКО: Причем это подтверждение, чем больше ты сужаешь круг… Ты смотришь на меня, потому что я залез в твою душу, потому что я знаю тебя.

    Чем уже круг людей, от которых ты хочешь получить подтверждение статуса, например, не от 50 человек, а от 2-3, тем более ты зависима, и тебя сильнее могут они ранить. Ты понимаешь это или нет?

    Э.ХАСАНШИНА: Вы сейчас хотите сказать, что Цеповяз ранил сотрудников…

    С.ДОРЕНКО: Не переводи с себя на Цеповяза.

    Э.ХАСАНШИНА: Подождите, мы говорим о подтверждении статуса. Сотрудники ФСИН подтверждали свой статус тем, что давали за деньги шашлык и крабов Цеповязу.

    С.ДОРЕНКО: Нет, просто так давали.

    Э.ХАСАНШИНА: Из любви, да?

    С.ДОРЕНКО: Она не понимает. Знаете, почему? Потому что Хасаншина не выбилась еще из бедности. А когда выбьется, она захочет покровительствовать Цеповязу, Цапку и всем остальным. Объясняю. Смотри, как происходит дело. Сначала ты выбиваешься из бедности, обеспечиваешь себе статус «икс».

    Э.ХАСАНШИНА: Или ты настолько боишься Цеповяза, что готов ему любого краба поставить.

    С.ДОРЕНКО: Сколько тебе надо денег? Например, тебе надо 100 тысяч. Послушай внимательно. Сейчас ты не хочешь послушать внимательно, а я говорю концептуально важные вещи.

    Например, тебе по жизни надо 100 тысяч. А тебе дают 350. То есть в три с половиной раза больше, чем тебе надо по жизни. У тебя потребности не сразу вырастают, они потихонечку растут, два-три месяца, пока ты научишься жить на 350. Потому что учиться на большие деньги жить тоже трудновато. Сначала их просто кладешь куда-то, в тумбочку, они там лежат, ты не понимаешь, что с ними делать. Но потом постепенно ты научишься, это я понимаю. Но сначала ты не понимаешь.

    И у тебя возникает понимание, что для подтверждения статуса ты можешь какой-нибудь племяннице что-то подарить. Что она хотела? Телефон она хотела. Давай подарим племяннице телефон. Подарили. То есть ты начинаешь утверждаться в социуме не только, нагибая и ставя сапог на шею, ты начинаешь утверждаться в обществе благоденствием каким-то, благодеянием.

    Э.ХАСАНШИНА: Получается, Цеповяз, давая взятки фсиновцам, предположительно, он облагодетельствовал их родственников, соседей, людей в этой деревне, всех остальных заключенных, так?

    С.ДОРЕНКО: Ты не понимаешь, что такое фсиновец, ты не была фсиновцем никогда.

    Э.ХАСАНШИНА: То есть он молодец.

    С.ДОРЕНКО: Для провинциальных ублюдков Цеповяз — это человек из телевизора. Вот он включает телевизор, кого он видит? Путина, Медведева. Кого еще? Кого показывают? Я не смотрел телевизор никогда в жизни, смотрел в девяносто восьмом году последний раз. В девяносто восьмом году смотрел полгода, потому что я им руководил, программой «Время».

    Э.ХАСАНШИНА: Эстраду, которая разводится и делит всякое наследство.

    С.ДОРЕНКО: Киркорова, да, да, да. Кого он видит? И Цеповяза. Таким образом, он видит 10 человек по телевизору всего. Это фсиновец, ублюдок, из деревни, который знает 10 слов, «это», «нормально все», вот уже три слова, которые он знает, на самом деле никогда больше другие слова ему не нужны. «Это», «нормально все», вот он знает три слова. К нему приезжает знаменитость из телевизора, ку-ку! Да для него честь с ним поесть шашлыков! Как ты не понимаешь этого? 73-73-948. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, здравствуйте. Владимир. Москва.

    С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, Владимир. Как вы?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы рассуждаете, цепок… Их сейчас практически по телевизору не показывают.

    С.ДОРЕНКО: Все равно знаменитость. В этой среде это знаменитость.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, он знаменитость, но там он… Это не вор в законе, понимаете, который руководит всем. Хозяин не будет у него взятки брать. У хозяина есть зам, как всегда, обычно один зам, который руководит всем вот этим. У меня просто есть знакомый во ФСИНе, большую должность занимает, он как раз ездил в Брянск, проверял тюрьму.

    С.ДОРЕНКО: Я понял.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Когда есть какие-то замечания. Я у него спрашиваю: ты взятки брал? Стол накрывают. Но сейчас, говорит, практически после… Вот начальника которого у них задержали, забыл, Ройзман или как его там.

    С.ДОРЕНКО: Хорошо, хорошо. И что же?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С наручниками залетел, которые следят, на 2 с лишним миллиарда. И он говорит: сейчас просто по телефонам, по любому телефону боимся разговаривать, потому что практически идет прослушка. Не милиция, а, как он сказал, смеется, говорит, ФСБ. И мы, говорит, всегда…

    С.ДОРЕНКО: Эти снимки не последних времен, эти снимки как будто от пятнадцатого года. Скажите, в тюрьмах ведь по-разному сидят, ну очень по-разному.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сидят по-разному, да. И раньше было, в «Матросской тишине» когда сидел Ходорковский, у него телевизор, музыка играла. Я это видел сам в окно, хотя у него окно закрыто.

    С.ДОРЕНКО: А им разрешали закупать все это. Потому что когда Гусинский сел на три дня, ему разрешили за первый же день оборудовать камеру, холодильник, телевизор и т.д.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да.

    С.ДОРЕНКО: А когда он вышел, ему не разрешили уже забрать, он как бы все это подарил.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но сейчас все равно у них намного сложнее. Там не так просто прийти взятку дать. Сажают. Если посадили начальника, они все практически сейчас, процентов на 95 боятся.

    С.ДОРЕНКО: Знаете, как бывает с маятником, качнулось туда, качнется и обратно; сейчас ужесточение, потом будет послабление.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но это не ближайшие год-два будет.

    С.ДОРЕНКО: Он сидит в Забайкалье.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Власти они боятся.

    С.ДОРЕНКО: Да я понимаю. Они то боятся, то не боятся. Вопрос простой, еще раз. Это деревня. Что такое деревня? Мне прислали отрывок из Довлатова прекрасный. Ленинградец, спасибо огромное. Довлатов из «Зоны».

    Я обнаружил поразительное сходство между лагерем и волей. Между заключенными и надзирателями. Между домушниками-рецидивистами и контролерами производственной зоны. Между зеками-нарядчиками и чинами лагерной администрации.

    По обе стороны запретки расстилался единый и бездушный мир.

    Мы говорили на одном, приблатненном языке. Распевали одинаковые сентиментальные песни. Претерпевали одни и те же лишения.

    Мы даже выглядели одинаково. Нас стригли под машинку. Наши обветренные физиономии были расцвечены багровыми пятнами. Наши сапоги распространяли запах конюшни. А лагерные робы издали казались неотличимыми от заношенных солдатских бушлатов.

    Мы были очень похожи и даже — взаимозаменяемы. Почти любой заключенный годился на роль охранника. Почти любой надзиратель заслуживал тюрьмы.

    Это Довлатов, ребят! Вы чего? Давайте простую вещь скажем, что отбывают наказание фсиновцы также как убийцы.

    Давайте я вам нарисую судьбу, страшную судьбу фсиновца. Что такое судьба фсиновца понимаете, нет? Это человек, который родился там, в деревне, или в маленьком городочке в Забайкалье. Вы были в маленькой деревушке в Забайкалье? Я не был. Но по тому, что мы там слышим про них… Они там даже в школе, несколько случаев было в прессе, даже в школе они собирают на общак какие-то деньги. Арестантский уклад един, АУЕ.

    Э.ХАСАНШИНА: Да.

    С.ДОРЕНКО: Они собирают на АУЕ, запрещенную в Российской Федерации, деньги школами! И он растет в этой школе. Он собирает тоже деньги на арестантский уклад. Постоянно до кровянки дерутся. Играют на деньги, в пристенок, еще во что-то и т.д. Понимаешь, да? Это какие-то лобастые, вихрастые мальчишки, которые отбывают с рождения, это их тюрьма. Вот этот маленький городочек в Забайкалье это и есть тюрьма. И он как родился в тюрьме, так и живет в тюрьме.

    И в этой тюрьме у него ход один — в тюрьму. В тюрьму он попадает по-любому: либо в качестве заключенного, либо в качестве фсиновца. У нет другого хода, он попадает в тюрьму. И он идет в тюрьму. И он там отбывает наказание. Какое наказание? Он отбывает там пожизненное. Потому что он в 65 лет только уйдет оттуда. В 65 лет. Он пришел в тюрьму, отслужил в армии. С двадцати пришел в тюрьму. С 20 до 65 лет — он 45 лет сидит в тюрьме. Разница только в том, что он возвращается к своей постылой жене, к своим проблемным детям, на которых не хочется обращать внимание. Пусть лучше АУЕ ими занимается. К постылой жене и неприятным проблемным детям.

    И он хочет назад на работу, как все. Хотелось бы на работу. А «на работу» у него в тюрьму, то есть он хочет в тюрьму. В тюрьме попонятнее, нормально, там можно где-то и чайку попить, и так, и сяк. И с зеками поговорить.

    А среди зеков есть будь здоров какие-то философы чокнутые, какие-то проповедники чокнутые. Зеки поинтереснее, в общем, там вдруг попадаются жемчужины. Среди зеков появляются жемчужины невероятные! С которыми хорошо поговорить, интересно. Какие-то матерые, ворочавшие деньгами, ворочавшие судьбами.

    А он кто? Говно его фамилия. Кто он, тюремщик? И так всегда было. Он и рожден Иван Говнов. Иван Говнов! — Я! Вот же в чем дело.

    И ты говоришь, а почему он общается? Конечно, для него это знаменитость. А ты говоришь деньги. Какие деньги? Это свет в окошке для него. 73-73-948. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, кстати, Забайкалье не так страшно.

    С.ДОРЕНКО: Правда?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Понятие о расстоянии. Например, Мордовия, вот там да, действительно.

    С.ДОРЕНКО: Мордовия — прекрасное место. Про Мордовию я говорил, у меня Сашка из Мордовии строил дом. Потом я спрашиваю: где Саня? Мне говорят: повесился этой зимой. Я говорю: но тут он не доделал, сделайте. Мордовцы такие добрые, они говорят: хорошо. Я говорю: а Саня чего повесился? Они говорят: а черт его знает.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня был авторитетный знакомый, а у него был друг. Настоящий авторитетный человек. Его товарищ сидел недалеко тут, область не будут говорить, область примыкает к Московской. И он постоянно его звал к себе на выходные, девочки, сауна, баня. И так он от жены сбегал иногда. Человек сидел в тюрьме, четыре года ему дали. Вот так он сидел.

    С.ДОРЕНКО: Ну, конечно. Можно я про тюрьмы расскажу? А вы знаете, что голландцы закрывают 19 тюрем? Просто, чтоб вы знали. 19. Почему? Нет заключенных.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. И в Швеции тоже.

    С.ДОРЕНКО: А вы знаете, что голландцы придумали за деньги за небольшие приглашать заключенных из Норвегии? То есть они отдали одну тюрьму под норвежцев, норвежцы приезжают к ним сидеть в тюрьме. И это некий такой голландский бизнес. Но, тем не менее, они закрывают 19 тюрем, потому что сажать некого.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но там же, вы поймите, в Голландии тоже есть свои проблемы. В Амстердаме я был пару раз, я никогда не забуду подростка, он был выше меня, лет 13. Он выходит… Я в этой стране таких косяков не видел. Вот просто косяк такой, я даже не знаю, не с руку, конечно, толщиной.

    С.ДОРЕНКО: Но они же не совершают правонарушений в этот момент.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно! Но это пустые глаза, выражение лица равное нулю. Понимаете, да?

    С.ДОРЕНКО: Да, да, да.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это ребенок лет тринадцати. Хотя он выше меня ростом. И все!

    С.ДОРЕНКО: Ну и что? Он не совершает правонарушений никаких. Он даже велосипеды не крадет. Голландия — это место подозрительное, я вам скажу. Но это единственное место на планете земля, где мою внешность похвалила группа мужчин. Они хором кричали мне: I like your ass.

    НОВОСТИ

    С.ДОРЕНКО: Смешная история из зоны. Сокамерница топ-менеджера Карина Цуркан… Это, насколько я понимаю, из племени Чубайсов, из ордена. Ты понимаешь, что современное общество, в сущности, неофеодальное постепенно становится везде в мире, средний класс и гражданственность теряет позиции вообще везде в мире. Это очень важно понимать.

    Во всяком случае это осознают и в Европе, и в Америке, где средний класс и гражданственность как таковая были очень долго оплотом общества, государства и т.д. Постепенно средний класс теряет позиции. А завоевывают позиции ордена современности такие. Мне кажется, что один из орденов, это орден Чубайса. Чубайс, естественно, великий кто? Великий жрец, великий инквизитор, великий кто? Великий глава ордена.

    И у него Карину Цуркан арестовали, у Чубайса. Мы следим за ним внимательно. И она бывший член правления «Интер РАО», Карина Цуркан. Она безрезультатно обращается к руководству СИЗО «Лефортово»… Великий магистр, спасибо огромное. Да, конечно, он великий магистр, Чубайс, своего ордена. И вот Карину Цуркан у него держит в заложниках другой орден, да? Орден ФСБ. Это огромный орден, который тоже очень важный и т.д.

    А она просится в одиночную камеру все время. Цуркан — довольно молодая женщина, едва за 30.

    Э.ХАСАНШИНА: Да. Видели мы ее фотографии.

    С.ДОРЕНКО: Я не помню точно, но, мне кажется, что она молодая женщина. Она говорит, что рядом с ней сидит другая женщина (еще одна женщина), которая непрерывно смотрит телевизор и молится, и обе эти вещи невыносимы. Скажи, что это забавно. Представь, вот ты сидишь в камере. Ты лежала когда-нибудь в больнице, было дело?

    Э.ХАСАНШИНА: Да, было.

    С.ДОРЕНКО: Была, да? Ну, сколько? Например, три недели лежала, много лежала?

    Э.ХАСАНШИНА: Нет, вряд ли три недели.

    С.ДОРЕНКО: Сколько ты лежала?

    Э.ХАСАНШИНА: Дней 10.

    С.ДОРЕНКО: 10 тоже до фига.

    Э.ХАСАНШИНА: Я была маленькая, бабушка мне сказала: там будет весело, там будут детки. Меня никто в жизни так не обманывал, как бабушка тогда.

    С.ДОРЕНКО: Да? А я лежал уже в зрелом возрасте.

    Э.ХАСАНШИНА: Скучно, больно, неприятно.

    С.ДОРЕНКО: Я хотел средний вред здоровью себе получить, там по уголовному делу, ну, надо было, компенсаторно чтобы. Но потом оказалось, что не нужно, я зря лежал.

    Я лежал 21 день как дурак абсолютно, полный дурак. Прочитаешь все газеты, потом уже прочитаешь уже все, что есть, прочитаешь все рецепты от и до внимательно, разберешь почерк врачей. Прочитаешь газету, которая случайно попала, обрывок.

    Потом слушаешь радио, опускаясь вплоть до народного радио. Я опустился до того, что слушал народное радио. Но какой-то короткий период. Все время падаешь в собственных глазах. Потом тебя кто-нибудь навещает, а ты уже не понимаешь, не различаешь лиц. А. привет, ага. Ну, поставь вот сюда, на тумбочку, спасибо. Ты думаешь, когда же они уйдут.

    То есть скучно невыносимо. Но когда кто-то разбивает эту скуку, ты страшно раздражен, тебе хочется, чтобы они ушли.

    Э.ХАСАНШИНА: Ну, потому что они разбивают не тем, чем надо.

    С.ДОРЕНКО: Я думаю, что на самом деле больница и тюрьма похожи. Мне кажется, извини, просто я так думаю, что-то в этом роде. У меня еще в одном месте, я тоже лежал, но тоже не больной был, так было надо, меня попросили полежать, и я лежал. У меня рядом мужик собирал мокроту все время. Тоже не очень приятно. Он собирал мокроту, чтобы сдать ее. У него баночка была для мокроты. Он говорит: Сережа, сейчас я буду отхаркивать. И действительно отхаркивал. Потом он ставил эту баночку прямо на свою тумбочку. Которая была рядом с моей тумбочкой. Он собирал мокроту, потому что так велели врачи, спокойно.

    Э.ХАСАНШИНА: Но это больница.

    С.ДОРЕНКО: Да, это больница.

    Э.ХАСАНШИНА: А что вы хотели?

    С.ДОРЕНКО: Меня там изнасиловала одна из медсотрудниц. Неважно, сейчас не буду вспоминать.

    Э.ХАСАНШИНА: Давайте не будем вспоминать.

    С.ДОРЕНКО: Я был в чистом виде дитя, я был изнасилован медицинской сотрудницей. Думаю, мне подмешали какие-то средства. Я сейчас не об этом.

    Я к тому, что представь себе, что рядом с тобой человек, который непрерывно смотрит телевизор и молится. Ты в больнице, а тут в тюрьме! Вообще никуда не подвинешься. Она тебе та-та-та, та-та-та.

    Э.ХАСАНШИНА: Я понимаю Цуркан.

    С.ДОРЕНКО: Потом включает телевизор. Ты говоришь: мать, может только молись или только телевизор, что-то одно из двух? Она говорит: нет, сейчас мы чередуем. Но это настоящая пытка.

    Э.ХАСАНШИНА: Цуркан надо тогда мокроту собирать.

    С.ДОРЕНКО: Правильно. Товарищи, адвокаты Цуркан слышат нас? Пусть она начинает собирать мокроту и другие выделения для анализов. Мне врач велел собирать, извините. Тогда та прекратит молиться, мне кажется, либо смотреть телевизор, либо обе вещи сразу. Нет, не страпонов, нет. Ха-ха-ха-ха! Это была лечебная процедура, говорит Федор. Ну, может быть, я не знаю.

    Жителя Подмосковья, отрубившему жене кисти рук в приступе ревности, просят приговорить к 17 годам колонии. А он отрубил ей топором кисти рук. Вы помните всю эту историю. Сейчас он рассказывает, почему? «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью», 111 УК РФ.

    Он не признал себя виновным. Он говорит, нет, руки рубил, но она могла уйти в каждый момент, она абсолютно была свободна. Он же не держал, не привязывал, ничего.

    Э.ХАСАНШИНА: Да вы что?

    С.ДОРЕНКО: Да!

    Э.ХАСАНШИНА: Вот оно как, сама, по своей воле.

    С.ДОРЕНКО: В последнем слове Грачев сказал: «Да, я нанес ей тяжкий вред здоровью. Все остальное чепуха. В машине я ее не удерживал, двери не блокировал». Это все ерунда. Двери открываются, она могла просто выйти, на светофоре, где угодно, на лежачих полицейских, она могла выскочить и пойти дальше. Но она же сидела в машине, потому что как бы у них намечался…

    Э.ХАСАНШИНА: Сейчас он скажет: она сама туда села.

    С.ДОРЕНКО: Сама полезла.

    Э.ХАСАНШИНА: Юбка у нее была короткая и вообще хотела.

    С.ДОРЕНКО: Как он узнал, что Маргарита, его жена, нехороша? Я тебе скажу — она тайком начала курить.

    Э.ХАСАНШИНА: Какой ужас!

    С.ДОРЕНКО: Он сказал в суде: «Она тайком начала курить, но скрывала. А затем стала ухаживать за собой». Товарищи, я бы мужчин хотел предупредить, как их сестра, как начинает до разврата дело доходить, вот чтоб вы знали: сначала начинает курить, а потом ухаживать за собой. Что выглядит внутренне противоречиво, согласитесь. Потому что ЗОЖ тогда должен быть, но нет, ЗОЖа нет — курит и ухаживает за собой. А потом подает заявление на развод. Вот как с бабами происходит.

    Он нашел у нее в телефоне переписку с Александром. Кто бы то ни был Александр — это плохой. Разлучник.

    Э.ХАСАНШИНА: Сейчас окажется какой-нибудь сотрудник колл-центра.

    С.ДОРЕНКО: Александр?

    Э.ХАСАНШИНА: Какого-нибудь оператора.

    С.ДОРЕНКО: Нет. Он говорит: «Я обнаружил Александра этого и пару раз ее ударил». Ее ударил. Не Александра, а ее. А зачем курит, правильно? Она же курит. «Ударил по ногам три раза». Чем ударил, непонятно. Может, ногами, не знаю. «Ударил по ногам три раза». «В присутствии детей никогда не трогал». Только когда дети уйдут, сразу начинаю ее бить.

    Э.ХАСАНШИНА: Конечно. И руки он ей рубил без детей.

    С.ДОРЕНКО: «На следующий день от старшего сына я узнал, что Маргарита и Александр были в кино». Ну, это уже все, это манифест. «Я начал понимать, что она не будет говорить правду, пока ее не поставят перед фактом. Потом я узнал еще об одной их встрече. И во всех этих встречах использовались дети. Она говорила, что она ездила куда-то с детьми». Я была с детьми. О'кей. «Когда я убедился, что она встречается с Александром, я стал как одержимый».

    Мне кажется, что было бы удобнее, если бы она спрашивала, с кем встречаться, и муж мог присоветовать.

    Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

    С.ДОРЕНКО: Не надо с Александром, встречайся с Петром.

    Э.ХАСАНШИНА: А еще после развода брать его вещи стирать, вот это все. Да и вообще, пускай жил бы.

    С.ДОРЕНКО: Нет, почему? Именно с Александром. Может быть мужа нервирует именно Александр? Это же как бы жизнь втроем. И она его должна спросить: скажи, пожалуйста, хорошо, а если не Александр, то кто? Он: с Олегом встречайся. Или может быть с Петром. Пожалуйста. Почему нет? С Петром можно. Правильно? И она довольна, и он доволен, и все довольны, и Петр доволен. Но Александр недоволен, но он быстро отвалится, потому что он еще не успел раскатать губы, правильно? Значит надо договариваться с мужем. Зачем? Что за дикость? Живем в XXI и нельзя договориться?

    «Сама же мысль о преступлении пришла к нему за 10 дней до инцидента». Ничего себе инцидент? Преступление! Перед преступлением он купил все инструменты, чтобы рубить ей ноги, а потом… руки.

    «У меня сложилось впечатление, что он человек психически нездоровый», — это говорит Михаил Виноградов. Да все они там нездоровые — Александр нездоровый, жена евонная нездорова, и он нездоровый. Там нет здоровых людей, в этой истории. Михаил Виноградов, психиатр, говорит: «У меня сложилось впечатление, что он нездоровый».

    Товарищи, нет здоровых людей! Единственный здоровый человек в этой стране, вы сейчас будете смеяться, Михаил Виноградов, вот этот психиатр. Он последний здоровый человек. Михаил Виноградов, уходя из страны, вы выключите свет, пожалуйста, и повесьте объявление, что здоровых людей не осталось. Правильно? Михаил Виноградов так должен сделать.

    Э.ХАСАНШИНА: Она чем нездорова?

    С.ДОРЕНКО: Она?

    Э.ХАСАНШИНА: Она развелась с этим мужем. Встретилась с мужчиной. В чем ее нездоровье выражается?

    С.ДОРЕНКО: Так она развелась? Она подала на развод.

    Э.ХАСАНШИНА: Да.

    С.ДОРЕНКО: Подала на развод. Подала — это не значит развелась.

    Э.ХАСАНШИНА: Люди расстались. Люди не живут вместе. Что в этом такого, за что можно рубить руки? Вообще, что может быть причиной такого поведения?

    С.ДОРЕНКО: Не знаю. А сколько детям лет? Это очень важно.

    Э.ХАСАНШИНА: Не знаю. Но они не особенно большие, не особенно маленькие.

    С.ДОРЕНКО: Дети маленькие.

    Э.ХАСАНШИНА: Детский сад или начальная школа, что-то такое.

    С.ДОРЕНКО: Вот!

    Э.ХАСАНШИНА: То есть собственность вот эта, она в виде женской особи должна сидеть дома, обшивать, обстирывать детей, никогда не разводиться со своим мужем.

    С.ДОРЕНКО: Нет.

    Э.ХАСАНШИНА: Никогда не встречаться с другим мужчиной.

    С.ДОРЕНКО: Извини, что ты сейчас несешь? Послушайте ее, то есть жена… Смотрите, что сейчас сказала Хасаншина. Внимание все, кто хотели на ней жениться. «Жена что», дальше с возмущением шло перечисление. «Жена что, никогда не должна встречаться с другим мужчиной?» — сказала Хасаншина. Ты в своем уме?! Что ты сейчас сказала? То есть жена должна встречаться с другим мужчиной. Ну, так, иногда потрахаться, правильно? Что ты сейчас говоришь?

    Э.ХАСАНШИНА: Во-первых, была последовательность.

    С.ДОРЕНКО: Какая?

    Э.ХАСАНШИНА: Женщина имеет право на развод.

    С.ДОРЕНКО: Начала курить!

    Э.ХАСАНШИНА: Нет, они были в процессе расставания, начнем с этого. Женщина имеет право на развод, и в этом ничего такого нет.

    С.ДОРЕНКО: Ладно, я просто рассказал.

    Э.ХАСАНШИНА: Я считаю, что она совершенно здорова.

    С.ДОРЕНКО: Она имеет право на развод. Но он имеет право на эмоции. Он имеет право быть психом. Жизнь такая сложная штука, что все имеют право. Товарищи, все имеют право делать все, что хочешь. Но не делают! Потому что они в здравом уме.

    Если вы в здравом уме, но не делайте то, что противоречит здравому уму. Ты имеешь права, но не надо этого делать. Ты имеешь право сунуть руку в огонь — не надо совать руку в огонь. Ты имеешь право шагнуть с какого-нибудь этажа — не надо этого делать. Право у тебя есть, но делать этого не надо. Понятно, товарищи женщины? В особенности не курите. Ха-ха-ха-ха!

    Ты знаешь, что Серебренникова Первый канал стал защищать? Это понятно. Но не ожидал такой отваги.

    Э.ХАСАНШИНА: Почему понятно? Наоборот, мне кажется, удивительно.

    С.ДОРЕНКО: Как раз нет, мне кажется, что в этом смысле я очень с уважением огромным отношусь к Косте Эрнсту, и он как бы человек, который не может не занимать позицию по людям искусства, поскольку он близок всегда был. Это, конечно, скорее Костя, да? Позиция Кости Эрнста. Но Первый канал стал защищать Серебренникова, и так как-то могуче, программой «Время».

    «Серебренников на допросе заявил, что не только не воровал…» Адвокат его допросил. Понимаешь, да? Судебное следствие, адвокат допрашивает Серебренникова. «…На допросе заявил, что не только не воровал, но и вкладывал свои деньги в проект «Платформа».

    Вот это судилище… Извините, можно скажу. Я вообще не знаком с Серебренниковым. Мне совершенно не обязательно с ним знакомиться. И не собираюсь к тому же. Но я хочу сказать, что это… Сейчас абсолютно личная оценка. Это паскудное судилище, с моей точки зрения.

    Ваша честь, уважаю суд, честное благородное слово. Уважаю суд, ваша честь. На колени! Господи, помилуй, у меня провода запутались. На коленях уважаю суд, ваша честь. Но это грязное паскудство. В хорошем смысле. Ну, это так. Я встал с колен сейчас.

    Э.ХАСАНШИНА: Да, я подтверждаю.

    С.ДОРЕНКО: Я вашу честь уважаю, сил нет, но это грязное дело. Это такое с душком, знаете, с душком каким, если взять какой-нибудь дор блю (сыр) и засунуть в мужской носок, который не стирали 8 лет, и все это растереть (мужской носок вместе с дор блю)… Но дор блю должен быть старый, забытый такой, с лета. Все это вместе нюхать. Вот примерно этим пахнет это вонючее дело. Паскудненькое. А?

    Э.ХАСАНШИНА: Есть такое.

    С.ДОРЕНКО: Нет, в хорошем смысле. Ваша честь, мы уважаем суд, о чем вы говорите?

    «Серебренников призвал ведомство не бояться, не тушеваться, и выступить в суде»… Это Минкульт. А, так это же Минкульт на него натравил. Это Мединский наш, наш министр культуры, да, в основе лежит. Кто лежит в основе этого суда? Кто разбирается в этом суде?

    Э.ХАСАНШИНА: Они же эти госконтракты с Минкультом заключали?

    С.ДОРЕНКО: Ребят, кто разбирается в этом… Кто против Серебренникова, объясните. Слушайте меня сейчас внимательно. Весь мир за Серебренникова. Все люди доброй воли… Я думаю, ваша честь тоже в сердце. Но не может же быть ваша честь бесчестным человеком? Их честь, безусловно, честный человек.

    Все за Серебренникова. Все, кого я знаю, за Серебренникова. Нормальные люди все за Серебренникова. А кто против? Кто его там держит по домашним арестом? Для чего все это? Кто инициатор? Кто его враги? Мединский что ли? Кто? 73-73-948.Здравствуйте. Слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Да, я считаю, что его надо посадить.

    С.ДОРЕНКО: Хорошо, вы можете считать что угодно. Молодец. Намыльте веревку. Я сейчас не про это говорю. Я спрашиваю, я говорю, что нормальные люди, все за Серебренникова. А кто против него? Не звоните, кто против, мне скажите, вы осведомлены о том, кто его гнобит, кто? Если вы осведомлены, вы знаете, кто его гнобит? Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Они получали государственные деньги, обналичивали их, безотчетно тратили.

    С.ДОРЕНКО: Да, да, да, это хорошо, это правильно. Я уже объяснял, почему это правильно. Вы знаете, почему это правильно, да? Потому что государство дает деньги только под прошедший спектакль. Вы знаете или нет? Просто скажите мне.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Знаю. Но это ничего не меняет.

    С.ДОРЕНКО: Это все меняет, абсолютно все меняет. Я хочу поставить спектакль, а вы государство. Как вас зовут?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей.

    С.ДОРЕНКО: А можно по отчеству? Я с государством, мне хочется по отчеству.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Петрович.

    С.ДОРЕНКО: Сергей Петрович, хороший спектакль, я умоляю, дайте мне поставить. Действительно хороший, и патриотический, к 9 мая будет в самый раз вам. А вы мне говорите: отличная фигня, поставь, а потом я верну деньги по чекам. Я вам говорю: Сергей Петрович, но вы же знаете, где я возьму, что, мне у бандитов просить? А вы говорите мне простую вещь: Сережа, не будь лохом, принеси сраные чеки с предыдущей любой фигни, я тебе дам деньги под этот новый спектакль. Но они так работают! Государство придумало эту жульническую схему. Вы разве этого не знаете?

    Но поймите, он здесь живет, в России. Серебренников живет в России. Сам он из Ростова что ли? Он должен учитывать обстоятельства этой говеной жизни. Какие? Например, гравитация. В этой говеной жизни есть гравитация. Это неприятно, товарищи, летать охота, но есть гравитация! И надо это учитывать, Ты живешь с гравитацией.

    Жидкости растворяют некоторые нежидкие вещества. Существует это? Да, существует. Ты с этим живешь. И еще, в России законы пишутся для того, чтобы ты всегда был виноват. Всегда ты должен быть виноват. Ты и есть виноват, потому что ты в России. Я виноват. Она виновата. Хасаншина, ты виновата? Виновна!

    Э.ХАСАНШИНА: Да точно.

    С.ДОРЕНКО: Все виноваты. В этом сущность российской жизни — ты виновен. Сущность российской жизни в том, что ты виновен. На чувстве вины построена вся российская жизнь. Основа, главная скрепа российской жизни есть вина, чувство вины.

    Каюсь, каюсь, каюсь — это три главных русских слова. Понятно, да? Ибо грешен есмь. Так вот в том-то и дело. Закон написан так, что Серебренников обязан поставить спектакль, например, и получить под него деньги должен под предыдущий спектакль. А так не делается, это невозможно.

    Специально так написан закон. Он приходит к чиновнику в министерство культуры, говорит: дайте мне деньги на спектакль. Они говорят: с удовольствием, дай нам за него чеки. Он говорит: но я еще не ставил! Они говорят: ну и что? Ты что, маленький, тебя учить? Ты маленький, тебя всему учить? Ты вчерашний что ли? Ты в России сколько живешь? Он говорит: ну, сколько-то живу. Они: ну, чего ты, идиот? Ну, иди, отоварь какие-то сраные чеки, принеси их нам, и мы дадим тебе деньги на будущий спектакль. Он говорит: ну, ладно. Они говорят: ну, так дела делаются, такой закон. Он говорит: ладно, хорошо.

    Э.ХАСАНШИНА: Ози пишет: «Ну и не шел бы в эту сферу».

    С.ДОРЕНКО: Ни в какую нельзя сферу идти.

    Э.ХАСАНШИНА: Вот именно.

    С.ДОРЕНКО: Ози, ни в какую.

    Э.ХАСАНШИНА: Ни спектаклей не было бы, ни фильмов — ничего.

    С.ДОРЕНКО: Не существует ни одной сферы, где ты невиновен. Ты виновен априори. На чувстве вины строится вся наша жизнь. Чувство вины, вот Дмитрий, вы виновны. Крик: guilty, guilty. Юрий, guilty, виновен, точка! Вы все виновны.

    «У меня на работе стройматериалы также просят покупать: дай чеки — мы тебе деньги. А как я куплю?» — говорит Давид. Давид рассказывает: дай чеки — мы дадим тебе деньги. Он говорит: на что я куплю? Просить у бандитов? У кого просить? Вы что, ребят? Вы соображаете, чего говорите? У кого деньги брать?

    Минкульт говорит: давайте мы вам дадим деньги. — Хорошо. — Давайте, только вы дадите чеки вперед. Мы: а как? А как это сделать? И Минкульт вам говорит: вы чего, маленькие? Вы в России живете. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. А как другие бизнесмены? Они идут в банк, берут ссуду.

    С.ДОРЕНКО: Правильно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Делают бизнес свой.

    С.ДОРЕНКО: Под спектакль.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И расплачиваются. Пусть он берет ссуду в банке.

    С.ДОРЕНКО: Это правда.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И гасит все проценты.

    С.ДОРЕНКО: Вы видели машины, на которых ездит заведующий кредитными отделами банков?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Можно построить конструкцию любую… Нормальный ход. В банке договариваться, ставит спектакль, отбивает его и расплачивается.

    С.ДОРЕНКО: Не отбивает! Потому что банку надо дать бобла за то, чтобы они дали кредит. Вы видели, на каких машинах ездят начальники кредитных отделов? Я видел. Я был на банкете с одним начальником кредитного отдела на природе летом. Он был на последнем пятисотом купе-Mercedes. Мальчик, 27 лет, на последнем купе-Mercedes. Я спросил у других, говорю: смотри, как жирно живет. Они мне сказали: он начальник кредитного отдела. Потому что за каждый кредит он берет сверху много денег! Совсем много!

    Не отобьешься ты, нет! Потому что они воры! Вы где живете, товарищ? Вы что, вчера родились? Что он несет, какой кредитный отдел? Кредитный отдел, 20 процентов надо занести. Откуда? Вы чего, больные что ли? Вы где живете?

    Вы землю под собой не чувствуете! В хорошем смысле, простите.

    В ДВИЖЕНИИ

    НОВОСТИ

    С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Четверг, 8 ноября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы.

    Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

    С.ДОРЕНКО: 66,18. Вчера было 66,05.

    Э.ХАСАНШИНА: Тоже неплохо. Где-то там.

    С.ДОРЕНКО: Нет, пойми ты, мы же видели очень долго на 65. Сейчас он перекочевал на 66. То есть рубль падает. И это в тенденции не очень хорошо. Тем более к Новому году вообще на 70 обещали некоторые люди. Я не верю. Но это плохо.

    Э.ХАСАНШИНА: Может быть он откатится назад.

    С.ДОРЕНКО: Может быть.

    Э.ХАСАНШИНА: Мы будем надеяться.

    С.ДОРЕНКО: В течение ближайших 30 лет он упадет в несколько тысяч раз, я тебе просто объясняю. Давай скажем простую вещь, берем 30 лет, и обнаруживаем 30 лет назад… Какой был год, восемьдесят восьмой? 63 копейки за доллар. Представим себе, что 66. А сейчас он стоит 6 млн 619 тыс. копеек за доллар. Уйдем в копейки. Почему? Давай просто посчитаем, мы же математики с тобой, нет? У тебя же золотая медаль.

    Э.ХАСАНШИНА: Да, была.

    С.ДОРЕНКО: Представим себе, что сейчас доллар стоит 60 рублей. Мы не будем 66. Хотя 66 тоже очень легко, тут 11 вместо 10, но это не имеет значения. Мы сейчас пойдем по 60, нам так легче. 60 копеек за доллар 30 лет назад, да? А сейчас сколько копеек за доллар? Если учесть, что была деноминация на тысячу. Была деноминация, ты знаешь. В 99-м, в 98-м, когда там? В девяносто восьмом.

    Э.ХАСАНШИНА: Была.

    С.ДОРЕНКО: Сейчас 60 тысяч рублей. С нулями тяжеловато.

    Э.ХАСАНШИНА: 6 млн 600 тысяч.

    С.ДОРЕНКО: 66 тысяч рублей за доллар сейчас. 66 тысяч, вы помните, три нуля отрезали. И добавляем два нуля, получаем, что было 60 копеек за доллар, а стало 6 млн 600 тысяч копеек за доллар. Соответственно, 60, убираем один ноль и это превращаем в единицу и говорим, что рубль за последние 30 лет потерялся в 100 тысяч раз. 100 тысяч раз.

    Поэтому когда ты мне говоришь «когда-нибудь он отрастет, рубль», я тебе отвечаю: через 30 лет он упадет еще в 100 тысяч раз по отношению к доллару. Еще в 100 тысяч раз, я просто тебе объясняю. Что было однажды, будет и дважды.

    Э.ХАСАНШИНА: Вы думаете, будет деноминация?

    С.ДОРЕНКО: Поверь Сереже, что было однажды, будет и дважды, таков закон.

    Э.ХАСАНШИНА: Печальный закон.

    С.ДОРЕНКО: Закон — это правда жизни. И если было однажды, будет и дважды. Это правда. Было в 100 тысяч раз, будет снова в 100 тысяч раз, вот вам и весь закон. Здравствуйте. Слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Они каждый раз, знаете как я называю, ставят нас на колени этой деноминацией. Вот я на иномарке езжу, того же производителя, что и ваша, меня начинает это напрягать, что вот это все евро, это все дорого. Поэтому я хочу изменить это. Я вам песенку прислал.

    С.ДОРЕНКО: А когда брали евро по 1,61, по 1,60, помните, евро был 1,6? Это было ужасно. К доллару.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вам песенку прислал, называется «Я отрекаюсь от Путина».

    С.ДОРЕНКО: Нет, не надо отрекаться.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не отрекаюсь. Просто хит интернета, там можно послушать.

    С.ДОРЕНКО: Есть Путин — есть Россия! Вот что мы знаем твердо. Нет Путина — нет России!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А про выборы Хакасии разрешите, расскажу. Детям дают по 5 тысяч, по 3 тысячи, чтобы они ходили матом и грязью поливали этого Коновалова, лидера.

    С.ДОРЕНКО: А почему по 5, так много? В Хакасии я давал бы по 5 рублей. Они же нищие там? Или там есть с деньгами?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нищие. Там 5-3 тысячи. Руководитель тиков, уиков, я даже звонил, ругался в центральный избирком, на что мужчина мне сказал…

    С.ДОРЕНКО: Вы полны скепсиса, если я правильно обратил внимание.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Вы, говорит, кто такой? Мы тут все пишем, мы сейчас вам… Я ему звоню и говорю: что там за беспредел устроили? Обнаглели совсем. В общем, бардак в Хакасии страшный.

    С.ДОРЕНКО: Вы полны сарказма. И даже сардонистических настроений. Давайте я вас уберу, пока мне радио не закрыли. Спасибо вам огромное. Поехали дальше, ребята!

    «Посмотрите на сайте ЦБ, рубль торгуется 1 доллар 56 копеек. СССР. Было 56 копеек». Хорошо, хорошо, хорошо. Рубль за 30 лет упал в 100-110-125 тысяч раз. То есть рубль стал меньше в 110 тысяч раз. Мы с вами должны понимать, что существует теория вероятности, которая дает некие вероятности. Однако существует некая логика игры у игроков азартных, которые говорят, если пять раз перед этим выпало на красное, то выпадет ли…

    Давай, ты стоишь у рулетки, и 5 раз выпало на красное, ты на что поставишь? Ставишь на цвета, красное или черное.

    Э.ХАСАНШИНА: На черное поставлю.

    С.ДОРЕНКО: Потому что уже давно не было черного.

    Э.ХАСАНШИНА: Да.

    С.ДОРЕНКО: И ты ошибаешься. Если 5 раз выпало на красное, скорее всего выпадет на красное. Я тебе просто говорю, это закон. Ну, просто чтоб ты знала, закон. Я же не собираюсь доказывать. 5 раз выпало на красное, шестой раз выпадет на красное.

    Э.ХАСАНШИНА: Это не закон, это магнит какой-то под столом.

    С.ДОРЕНКО: Мы не знаем. Но если почему-то 5 раз выпало на красное, вероятность того, что выпадет снова на красное, выше, чем на черное, Это просто так. Это надо усвоить один раз навсегда.

    Поэтому если за предыдущие 30 лет рубль упал в 110 тысяч раз, он, скорее всего, сделает это снова, он в следующие 30 лет упадет в 110 тысяч раз.

    Но мы знаем, почему. Потому что рубль обеспечен недрами нашей великой страны и героическим трудом нашего великого народа, а доллар пустая бумажка!

    Надо считать по черному рынку, предлагает Дмитрий. Опять меня возвращают в эту тему. Ребят, по черному рынку я вам посчитаю легко. Доллар когда стоил 60 копеек, по черному рынку стоил 4 рубля. То есть он тогда был в 7 раз хуже, чем официальный банк. Банк давал 60 копеек за доллар якобы, но он был неконвертируемый. А конвертируемый рубль, действительно физическая бумажка стоила 4 рубля (доллар). Потом 5. Долго была 4. Потом 5.

    Можно так сказать, до Горбачева была 4, после Горбачева — 5. За доллар. 5 рублей за доллар после Горбачева. Довольно долго тоже. С восемьдесят четвертого года уже 5 было, вот так примерно. С Андроповым. Черненко, восемьдесят четвертый, Андропов — восемьдесят третий. Там каждый год был новый генсек у нас.

    И чего? А если 5, давайте представим себе, то рубль упал тогда в 15 тысяч раз. И чего? Если по черному рынку считать. Это что, мало по-вашему? Ничего подобного.

    Вы хотите дальше идти или нет? Давайте про трусы, мы говорим про трусы женщины. Может быть чуть-чуть вас возбудит и подвинет, например, к мысли о патриотизме и о работе, на которой вы ни хрена не работаете.

    Это была модель. Опять про женщин говорим. Марта Хант, одна из моделей Victoria's Secret, «Ангел». Она показывает нижнее белье. Victoria's Secret показывает нижнее белье. Ну, всякая очаровательная, ру-ру-ру, тра-та-та. Считается, что Victoria's Secret, наверное, может быть я устарел в этом вопросе, законодатель многих мод в нижнем белье женском. О'кей.

    И у нее есть «Группа ангелов», у этой Victoria's Secret, фирма есть «Группа ангелов», это модели, которые работают с Victoria's Secret, показывают нижнее белье. Она отработала на подиуме, а потом ее фотограф застал, когда она садилась в машину, ветер поднял ей платье. Это такой Мэрилин Монро, такое было с Мэрилин, ветер поднял платье. Причем до спины. Я вижу на этом снимке спину, я вижу позвоночник.

    Э.ХАСАНШИНА: Высоко.

    С.ДОРЕНКО: Но она руками не трогает. Она подходит к машине, ветер бамс, снимает с нее платье, видно спину, чуть-чуть талию. И он ее успевает щелкнуть, фотограф. Все, отстрелял. Она запрещает показывать это фото. Поэтому он дал микроскопический фрагмент спины, а не трусов, потому что она сказала, что подаст в суд.

    И фотограф спрашивает: но эта же девушка только что, полчаса назад, ходила в трусах по подиуму. И мы отщелкивали нереальное количество со вспышкой снимков ее в трусах. Только что, вот сейчас. Она сошла с подиума, и мы сфотографировали ее на улице в трусах как бы, ну, ветер задрал платье, и это уже под суд. И он возмущается. Прокомментируйте, пожалуйста.

    Я придерживаюсь той же самой, твоей точки зрения, просто не хочу, чтобы я все время излагал. Излагай.

    Э.ХАСАНШИНА: Я считаю, что когда он ходит в нижнем белье по подиуму — это ее работа, она за нее получает деньги. А то, что она вышла после работы — это ее частная жизнь. Это все равно, что сфотографировать человека смешно, он голый в душе или он… Знаете, какой-нибудь известный человек зашел в ресторан в туалет, и подлезть к нему в кабинку и заснять, как этот известный человек находится в туалете, это частная жизнь. То, что вам весело или вам показалось, что это интересный кадр, это нарушение неприкосновенности.

    С.ДОРЕНКО: Частной жизни. Ну, да. Но, с другой стороны, момент был публичный, то есть она была на улице. Строго говоря, она была на улице, а человек мог фотографировать не ее, а ее машину, и она в кадре и чего? Она в кадре, о'кей.

    Э.ХАСАНШИНА: Понятно, что в интернете этот снимок все равно где-то будет распространяться.

    С.ДОРЕНКО: Нигде не будет, он его обрезал, он его отредактировал.

    Э.ХАСАНШИНА: Он его обрежет, он у себя удалит, потому что он, как фотограф, несет ответственность.

    С.ДОРЕНКО: Он отредактировал, он подрезал все. Я считаю, что нет. Я понимаю, что актер, играющий в порнофильме, тем не менее… Одним словом, сходя со сцены, ты другой. Это разные вещи. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей. Маленький короткий анекдот на эту тему.

    С.ДОРЕНКО: Он приличный?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он приличный. Мужчина заходит в магазин женского белья и говорит: «У вас трусы 62 размера есть»? Ему говорят: «Есть» — «А покажите, пожалуйста». Достает. «А можно ручку?» — «Пожалуйста». Берет, на этикетке пишет свой номер телефона и говорит: «Если кто-то купит, пусть позвонит».

    С.ДОРЕНКО: Что-то такое южное. Скажите, что вы южный. Вы южный человек?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да.

    С.ДОРЕНКО: Откуда?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я из Кабардино-Балкарии.

    С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Я думал, что это про Кардашян. Ну, ладно, хорошо. Мы говорим о праве человека быть на сцене одним, а вне сцены — другим. Что сцена и жизнь — разные вещи. Подиум и жизнь — разные вещи. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Елена из Кунцева. Сергей, но он же не заплатил… Он когда приходил к подиуму, он же платил за это.

    С.ДОРЕНКО: Либо аккредитовывался. Лен, формально можно сказать следующее, условно говоря, я вас фотографирую, вы попали в кадр, когда вам ветер задрал подол или еще что-то или вы чесали ухо, может и мужчина, и женщина чесать ухо. Я вам говорю: а я снимал здание. Я снимал на Рабочем поселке здание и шлеп! А вы там шли.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не живу на Рабочем поселке, Сергей.

    С.ДОРЕНКО: Где вы живете? Скажите адрес.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Всегда был адрес Рублевское шоссе.

    С.ДОРЕНКО: Хорошо, я снимаю на Рублевском шоссе.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: … дома, вас устраивает?

    С.ДОРЕНКО: Да, вполне. Скажите, пожалуйста, там какое-то училище каких-то юнг.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это дальше по Кастанаевской.

    С.ДОРЕНКО: Да, это начало Кастанаевской. А вы не там разве?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я не там живу, Сергей. У меня всегда был адрес Рублевское шоссе. Когда-то, наверное, жили в… друг напротив друга.

    С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Я снимаю здание, дом 80. Шлеп, а вы там идете! И вы мне говорите: Сережа, уничтожь фотографию, ты меня снял. А я отвечаю: Лен, но я снимал здание. С какой стати ты там, это меня вообще не парит. Это общественное место, я просто снимаю и все.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, я наверняка не в фокусе. А потом, когда вы начали эту историю, я подумала, что она вообще была без трусов, и тут бы я возмутилась.

    С.ДОРЕНКО: Нет, нет, все нормально. Но мы имеем право сказать, что я снимаю не вас, я снимаю улицу. А на улице, это общественное место, я имею право снимать, вот и все. А если глубина резкости хорошая, то почему, вы в резкости, ну и что?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но без деталей, Сергей.

    С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Не знаю. Я думаю, что она права, во-первых, что мы не имеем права объединять жизнь человека со сценой. На сцене человек может делать что-то, например, актриса играет постельную сцену, но это не значит, что ты имеешь право ее лапать, о'кей.

    Э.ХАСАНШИНА: Конечно. Вот нам пример с ветреными женщинами приводят, что изнасиловать такую женщину, тем не менее, это все равно преступление.

    С.ДОРЕНКО: Все равно преступление, абсолютно верно.

    Э.ХАСАНШИНА: Хотя не все так считают.

    С.ДОРЕНКО: Но очень многие считают, что сцена… Я скажу, это свойство детского архаичного сознания.

    Я хотел про полицейских тетенек рассказать вам. Полицейские тетеньки. Сейчас Оношко мне пишет, не знаю, может быть она слушает.

    Э.ХАСАНШИНА: Что?

    С.ДОРЕНКО: Нет, это не то. Оношко, вы работаете на следующей неделе, мы все это обсудим.

    Теперь в Челябинске экс-сотрудница ППС (ППС — это патрульно-постовая служба в полиции) заявила о домогательствах со стороны начальства.

    То есть сейчас пойдет Me Too в полиции, приготовьтесь, пожалуйста. Пойдет Me Too, потому что в полиции понеслась вот эта тема.

    Она прямо говорит, Любовь Герасимова, что она решилась рассказывать об этом ровно потому в полиции, что произошло в Уфе вот это заявление девочки этой, что ее изнасиловали. То есть она говорит, что она молчала, никогда ничего не говорила, а теперь, раз уж пошла такая свистопляска, то она решила высказаться.

    Любовь Герасимова ушла со службы более полутора лет назад. Боялась рассказывать, считала, что это некорректно, неправильно и прочее. Она отказалась принимать знаки внимания от своего начальника. Угощал чаем и конфетами все время.

    Видишь, нужно какие-то первые признаки улавливать. В случае с изменившей женой было, что она начала курить, а потом ухаживать за собой, что очень плохо. А тут начальник начал приглашать на чай с конфетами. Это уже подкат считается. А если наоборот?

    Э.ХАСАНШИНА: У мужчин это подкат…

    С.ДОРЕНКО: Вот Оношко угощает меня салом. Просто спрашиваю тебя.

    Э.ХАСАНШИНА: О!

    С.ДОРЕНКО: Оношко угощает меня салом.

    Э.ХАСАНШИНА: Подозрительно.

    С.ДОРЕНКО: Она сделала бутерброд даже раз. Я спрашиваю: чей это бутерброд? Она говорит: ваш.

    Э.ХАСАНШИНА: А потом она вам скажет: ну, Сергей, вы же бутерброд ели? Ели. Вы сами согласились на это, скажет она.

    С.ДОРЕНКО: Как капустку кушать, так хрум-хрум, а как в постель — так ме-ке-ке?

    Э.ХАСАНШИНА: Имейте в виду. Это на самом деле странная логика. И чаще всего это мужская логика, когда они думают, что если человек вежлив и соблюдает какие-то нормы приличия, это уже согласие.

    С.ДОРЕНКО: Все началось с чая. Это ужасно. Затем ухаживания стали более решительными. Предлагал снять с него брюки и т.д. Намекал, я думаю, на создание вакуума, вакуумные процедуры какие-то. Ну, хорошо. «Когда он увидел, что все это неприятно, дальше начался кошмар». Ее отправили в наряд одну, но в бронежилете, там разное, разное. Пошел БДСМ такой. Она мужественно сносила, но не удавалось скрывать слез. Жалко детей, потому что они все время видели маму в слезах.

    У нее четверо детей. Интересно, отцы служат в полиции или нет? Неважно. Притом Герасимова воспитывает их одна. Она скрывалась от домашних. Домашние — это как раз дети. Потом она написала увольнение по собственному желанию. Получает пособие 13 тысяч рублей сейчас и выплачивает ипотеку. С 13 тыс. рублей выплачивает ипотеку и растит четверых детей. Все это возможно в Челябинске, обратите внимание, там наверняка очень дешево жить.

    Э.ХАСАНШИНА: Но вы понимаете, да, у нее сорвалась пенсия, у нее сорвался ранний выход, какие-то выплаты и все такое.

    С.ДОРЕНКО: Можно обратиться? Девушки, сотрудницы полиции, после уфимского казуса… Казус заключается не в том, что изнасиловали, как мы понимаем, вас насилуют непрерывно, а казус заключается и новизна в том, что девушка решилась рассказать об этом. Она решилась, она отважилась.

    Появилась вторая из Челябинска, Любовь. Мы ждем третью, четвертую и пятую. Товарищи девушки, вы должны каким-то образом разукрасить, ну, хотя бы до Нового года еще человек 10 должны, а? Правильно?

    Э.ХАСАНШИНА: Правильно. Я думаю, вообще надо об этом говорить. Также как, помните, ярославские колонии стали поводом для того, чтобы говорить вообще об этой системе.

    С.ДОРЕНКО: Как можно больше! Девушки из полиции, пожалуйста, сделайте признание. Причем звоните нам в эфир, рассказывайте про этих самых, про полицейских, какие они. Да? Я хотел охарактеризовать их, не буду. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. Леонид. Москва.

    С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, Леонид.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я, честно говоря, во все эти истории слабо верю.

    С.ДОРЕНКО: Почему?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вам расскажу в двух словах, почему. Я понимаю, если девушку изнасиловали, условно говоря, бомжи напали в темном парке, я здесь могу понять. Но когда история такая, что начальник, не начальник. Вы сами начальник, вы же знаете. Когда даже очень маленький начальник… как женщина смотрит… Потом, смотрите, мать четверых детей. Я допускаю, что она выглядит…

    С.ДОРЕНКО: Разрешите обратить ваше внимание, что вы говорите с очень мужской и чуточку архаичной логикой. Женщина не может не быть привлекательной. Не может не быть. Правильно? Мы так построены по жизни…

    Мы созданы с вами, чтобы все наше естество стремилось к женскому телу, точка, это биология. Но вы же не можете теперь обвинять ее за ее женское тело! Но это абсурд! Давайте обвинять, что у нее женское тело. Как это может быть? Она пришла с женским телом! И что дальше? Что?

    Женщина разговаривает с вами любезно, и она включает гендерные модели. И эти гендерные модели схожи с сексуальной привлекательностью. Но не значит, что она трахаться хочет, как вы не понимаете? Она спрашивает как начальника: можно я пойду в отпуск через две недели? Она при этом улыбается. Но это не может не быть женственным, а, следовательно, вы думаете, что она хочет трахаться? Ошибка! Это ошибка. Она надевает женское тело, но это не значит, что она пришла трахаться. Вот это мужчины не могут понять. Черт побери, ребята, врубитесь, наконец, в это, а?

    НОВОСТИ

    С.ДОРЕНКО: Мне говорят: «А почему вы молчите про «Медузу», которая наезжала на Слуцкого?» Что значит «наезжала»? Вот этот глагол объясните мне, пожалуйста, свой уголовный, товарищ из ФСИНа или товарищ из тюрьмы. Я не использую подобных слов, простите.

    Я никогда не общался с криминалитетом. У меня было двое знакомых, которые имитировали уголовный мир. Имитировали, на самом деле не будучи привержены этому миру, не будучи частью его и не будучи привержены по существу, имитировали эти словечки. Но я даже их отучил и вас отучу, Ильич, прекратите использовать слово «наезжала», «мочила» и прочие уголовные слова, пожалуйста.

    Критиковали Слуцкого, да? Справедливо критиковали Слуцкого, который трогал промежности журналисток. Помните? Ласкал промежности.

    Я хочу сказать, что я охарактеризовал все это по «Медузе» у себя в Telegram-канале. На который вы, должно быть, подписаны, если вы не какой-нибудь вонючий колхоз, в хорошем смысле этого слова.

    Я сейчас вам расскажу два слова о том, что сегодня представляет из себя Telegram. Telegram, который запрещен, как вы знаете. «Мочить в сортире» использовал не я, как вы помните.

    Я хочу вам сказать, что такое сегодня Telegram. У меня просмотров в день, в моем Telegram, 504 тысячи. Мой Telegram равен программе «Подъем». Вы понимаете, да? 504 тысячи. Подписчиков 71700. Охват одного поста 61 тыс. То есть каждый пост прочитан 61 тысячей, а всего просмотров 504 тысячи в сутки. 504 тысячи. У меня там, как бы это вам сказать получше, у меня там еще одно подпольное радио по хвату.

    Поэтому я писал там о «Медузе», если вы следите. А вы проследите, чтобы не быть колхозным лошарой, вы подпишитесь на меня в Telegram, и может быть вы не будете выглядеть как человек дезактуализированный. А вы сейчас выглядите как человек дезактуализированный.

    Я хотел высказаться по поводу нескольких тем. Да, что это там с Хабаровском, ты мне сейчас сказала? Хабаровск? Прочитай. Ты про Хабаровск мне кинула ссылку последнюю, в Telegram кстати. Она мне кинула ссылку в Telegram.

    Э.ХАСАНШИНА: Да, я так делаю периодически. Коллекторы. Это все-таки в свете последних новостей может быть не безынтересно. Хабаровские коллекторы разместили в соцсетях порноколлаж с ребенком должника. Девочка несовершеннолетняя. Там непристойные материалы они разместили. Родственники сказали, что, конечно, у нее стресс после такого.

    С.ДОРЕНКО: У девочки?

    Э.ХАСАНШИНА: Да.

    С.ДОРЕНКО: Естественно. Она еще не готова к цинизму этого мира. В Хабаровске коллекторы разместили в соцсетях порноколлаж с ребенком должника. С дочерью должника.

    «В эфире регионального телеканала вышел сюжет о том, что житель Хабаровска взял кредиты в микрофинансовых организациях. Когда он вовремя не вернул деньги, то неизвестные коллекторы стали угрожать ему расправой, также разместили в социальных сетях фотоколлажи непристойного характера с участием членов его семьи».

    А именно его дочери. Телеканал рассказал о жителе Хабаровска, который не смог вернуть долг.

    Э.ХАСАНШИНА: Но вы помните, были новости про то, что долги по ЖКХ будут отдавать коллекторам.

    С.ДОРЕНКО: А коллекторы будут порноколлажи с детьми делать.

    Э.ХАСАНШИНА: Конечно, ужасно. Люди за деньги все что угодно.

    С.ДОРЕНКО: Что значит «за деньги»? Они пытаются оказать давление. Они пытаются растоптать человека так, чтобы он… Им кажется, что у тебя еще есть, что продать. Ну, продай квартиру и иди жить на улицу. Понимаешь, да? А микрокредитные организации… Ты знаешь, что такое микрокредит?

    Э.ХАСАНШИНА: Они пытаются растоптать взрослого. А ребенок тут совершенно невиновен.

    С.ДОРЕНКО: Они топчут взрослого ребенка, абсолютно верно, в этом суть. Они говорят: мы причиним тебе боль и твоему ребенку боль, и ты будешь выть от боли, а нам за это ничего не будет, вот же в чем дело. А нам за это ничего не будет, вот и все. Так и будет. Это нормально.

    Давай продолжать. Или ты хочешь по этому поводу высказаться? По поводу коллекторов люди звонят. Здравствуйте. Слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Москва. По поводу коллекторов. Сейчас все, кто окружает, кто-то кому-то должен. Сейчас вся страна, по-моему, живет в долге, физлица, юрлица и т.д. На самом деле нашим государством проделана очень большая работа в части освобождения должников от обязанности долг возвращать. Сейчас в стране такая ситуация, что проще не возвращать. И ничего за это, кстати, вообще не будет.

    С.ДОРЕНКО: Поясните. Вот мне интересно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я прихожу к вам и говорю: Сергей Леонидович, дайте мне в долг 100 тысяч долларов. Очень надо, бизнес, тяжело, сейчас вот я деньги вложу, получу.

    С.ДОРЕНКО: Иллюстрируете свою добропорядочность.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сразу все верну. Я показываю проекты договоров, которые я буду заключать. Вы мне даете 100 тысяч. Я спокойно покупаю себе машину, обеспечиваю тот уровень жизни, который мог обеспечить до кризиса, хорошо живу. Но, к сожалению, у меня срывается, ничего не получается сделать, деньги заработать.

    С.ДОРЕНКО: Да.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вы мне говорите условный срок, который мы с вами оговорили для возврата, говорите: Сереж, верни.

    С.ДОРЕНКО: Срок прошел уже.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Срок прошел. Даже прошло месяц, два, три, год. Я говорю: я хочу вернуть, я дико хочу, Сергей Леонидович, но не могу.

    С.ДОРЕНКО: Мы два Сергея, хорошо.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я говорю: да я хочу вернуть. Вот каждый день просыпаюсь, ну, не чем. Что я могу сделать?

    С.ДОРЕНКО: Да. И я примерно это понимаю. Я же вижу…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы видите, что я езжу на дорогой машине, которая оформлена на…

    С.ДОРЕНКО: Она уже все равно полцены.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Неважно. Неплохо, в принципе. Что-то кушаю, что-то одеваю.

    С.ДОРЕНКО: Да, это правда.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Обеспечиваю уровень жизни. Но вам вообще ни копейки не возвращаю.

    С.ДОРЕНКО: А я вам говорю: старик, но отдавай хотя бы по пяти тысяч. Я хочу видеть добросовестность.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По тысяче рублей в день.

    С.ДОРЕНКО: Добросовестность какую-то.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я говорю: да, ладно. Кстати, это говорят все, кто с этим сталкивался, а я с этим сталкивался, я это знаю. Я говорю: да ладно, чего я по тысяче буду, давай я через три месяца верну сразу половину. Давай. Проходит три месяца, опять ничего. Ну, вот не получается. Направил деньги, не вернули. Хотел обналичить, не получилось. Еще что-то, тоже никак.

    С.ДОРЕНКО: Да, я знаю.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Проблемы. Но ты же видишь, сейчас в стране что творится.

    С.ДОРЕНКО: Ну, да. Человек говорит: я не имею возможности отдать тебе, старик. Но мы же друзья.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И вот государство, защищая меня, должника, не сделало ничего, чтобы защитить вас, кредитора, который свои деньги потерял, вообще ничего. У вас нет никаких способов защиты ваших прав. Идите в суд. Получите судебное решение, которое не будет исполнено вообще. Потому что нет, с чего его исполнять, у меня ничего нет официально. А единственная квартира, которая на меня зарегистрирована, это мое единственное жилье, в котором я живу, которое нельзя забрать по закону. Вот и получается. Из-за этого на самом деле возникают…

    С.ДОРЕНКО: Вот эти эксцессы.

    Э.ХАСАНШИНА: Когда проценты выставляют человеку, уже кредит любому, тому, кто отдает, кто не отдает, там уже эти риски заложены.

    С.ДОРЕНКО: Микрозаймы — это вообще варварская вещь, вы знаете, там такие проценты, грабеж на самом деле.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я понимаю. Но человек когда подписывает документ, он сам его подписывает, он его читает.

    С.ДОРЕНКО: Но мы же дети.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тогда надо просто запретить вообще выдавать кредиты.

    С.ДОРЕНКО: Детям. Запретить выдавать кредиты детям. И считать всех граждан нашей страны детьми. Они дети.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Человек дееспособный, правоспособный, приходит, говорит: дайте мне…

    С.ДОРЕНКО: Где они правоспособны? Сережа, выйдете на улицу и посмотрите пристально в глаза этим людям. Какие они дееспособные? Найдите мне одного из тысячи дееспособного. Ни одного же нет. Зачем?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тут вопрос не столько в рассуждениях, а сколько в правовой плоскости.

    С.ДОРЕНКО: Я понимаю.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я к вам прихожу, вы говорите: «Я тебе дам 100 тысяч долларов под 30 процентов. Вернешь 130 через год». Я говорю: «Да, хорошо». То есть я с этим соглашаюсь. Вы же меня не заставляете, это я к вам прихожу за деньгами. Не вы мне их навязываете, а я к вам иду за ними. И вы мне их даете.

    С.ДОРЕНКО: Я понимаю. На самом деле это бесстыжая ситуация изначально. У меня была знакомая, которая брала нарочно, она хотела показать сыну, что она пойдет за него на крест, на голгофу, она брала всюду, где могла, микрокредиты, кредиты. У всех. Даем кредит под паспорт. Она везде брала. И потом, когда ее спрашивали… Она пожилая была женщина. Я лично с ней не контачил, просто ее родственница. Почему вы берете эти кредиты? Она говорит: я хочу, чтобы сыночка видел, что я за него готова умереть.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На самом деле решение этой проблемы очень простое.

    С.ДОРЕНКО: Она точно понимала, что не отдаст.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Пожалуйста, не отдал, значит надо признавать.. У нас не признают, у нас гражданско-правовые отношения. Идите судитесь в гражданском суде, получайте решения, которые не будут исполнены. Пожалуйста, не вернул — садишься в тюрьму. Значит мошенничество.

    С.ДОРЕНКО: В тюрьму и все. Она была бы рада, если бы ее посадили. Потому что сыночка увидел бы, как она его любит.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что вряд ли кто-то…

    С.ДОРЕНКО: Есть мазохисты. Вы не знаете женщин. О чем вы говорите? Жены декабристов и т.д. Те, может, любили.

    Ну, правда, женщины любят мазохизм принять. Она всюду брала кредиты. Кредит под кредит, еще что-то. Она говорит: я жду, когда меня либо убьют, либо посадят за это. А зачем? Чтобы сыночка видел, как я люблю его. Сыночек должен увидеть.

    Э.ХАСАНШИНА: Что ж сыночка ее не остановил?

    С.ДОРЕНКО: Ему приятно было, она отдавала все ему. Где-то возьмет 20 тысяч — отдаст ему, 30 тысяч — отдаст ему, 100 тысяч — отдаст ему. Вначале у нее были приличные займы, 100 тысяч рублей. Все отдавала. Все ждала, что ее убьют, наконец, во славу сыночке, чтобы сыночка увидел, какая она прекрасная мать.

    Э.ХАСАНШИНА: Есть такие люди. Но все-таки это построено, мне кажется, на порядочности.

    С.ДОРЕНКО: Это невозможно. Ни на какой порядочности это не построено. Рожать надо дочерей. Хоть одну по крайней мере. Сыночки — это сволочи в чистом виде. О чем ты говоришь?

    Э.ХАСАНШИНА: Не могу не согласиться.

    С.ДОРЕНКО: Товарищи женщины, к рассказанной мною, истории, есть финальная фраза-поучение: никогда не верьте этим сыночкам. На хрен не нужны вы никаким сыночкам. Рожайте дочерей, это единственное спасение. Дочка позвонит, спросит по крайней мере. 73-73-948. Здравствуйте. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Эля, здравствуйте. Полковник.

    С.ДОРЕНКО: Здрасьте, Полковник.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, есть такая умная наука криминология. И вот она в том числе говорит о причинах преступлений и прочее. Мне кажется, в данном случае… Понятно, что уклонение от возврата денег — это где-то преступление.

    С.ДОРЕНКО: Но это нехороший поступок, во всяком случае неморальный, низко моральный.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Раньше за это сажали в долговую тюрьму и т.д. Если у нас нормальный кредит получить в банке практически невозможно, то есть тебе говорят: дай залог примерно в 2,5 раз больше, чем ты берешь. Но, ребят, если у меня есть столько, что я вам такой залог, то зачем мне у вас брать деньги?

    С.ДОРЕНКО: Ну, да.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тем более когда вы мой вклад берете, вы же мне в залог ничего не даете.

    С.ДОРЕНКО: Конечно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Кроме обещания, что когда-нибудь может быть рассчитаетесь. А если обанкротится, то я получу свою страховку. Я имею в виду, что вот это, пожалуй, основное. С другой стороны, я не согласен с этим молодым человеком о том, что у нас права заимодателя не защищены.

    С.ДОРЕНКО: Защищены?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Безусловно, есть суд.

    С.ДОРЕНКО: Знаете, кем? Организацией Центорой и Гудермес, мне кажется, вот они.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ха-ха-ха-ха! И это тоже. Сергей, мы же с вами помним прекрасно девяностые. Чтобы взыскать долг, нужно куда идти? К ментам? Да ну, бросьте. Надо идти куда-то к бандитам, к Центорой и Гудермес и т.д. Они за треть возьмут.

    С.ДОРЕНКО: За треть? Нет, Центорой за половину.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Чего-то я не знаю. Мои знакомые за треть может быть…

    С.ДОРЕНКО: Совсем мало времени, я вам просто скажу, был чувак, я лично знаю, ему должны были 7 млн. Они ему дали один!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Долларов?

    С.ДОРЕНКО: Долларов, да. Они ему дали один, 6 забрали себе.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но неспортивный подход.

    С.ДОРЕНКО: Потому что они посмотрели бумаги, и он тоже там в чем-то был виноват, и они морально…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Развели просто.

    С.ДОРЕНКО: Сказали: вы человек морально недоброкачественный, поэтому мы 6 заберем себе, а тебе 1 отдадим. Честные люди.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В данном случае через суд можно забирать.

    С.ДОРЕНКО: Товарищи, вся страна в долгах как в шелках. Мы с вами пойдем в эту тему надолго, мы будем очень долго говорить об этом. Это все нарастает. Нарастает у нас индекс Джини, несправедливость доходов; нарастает чувство застоя, несправедливости в доходах, раздражение и т.д. Об этом говорят все — экономисты, психологи.

    Михаил Виноградов, который психолог, психиатр, тоже говорит об этом. И Михаил Виноградов, который политолог, наверное, тоже мог бы сказать об этом. Эта тема длинная. Давайте перейдем на что-нибудь другое.

    Вот лингвистическая есть: ректор МГУ предложил ввести в школах церковнославянский язык. Нет, не язык преподавания, то есть на церковнославянском преподавать не будут. Или будут?

    Э.ХАСАНШИНА: Нет, это просто факультатив, это даже не в обязательной программе.

    С.ДОРЕНКО: Неправда. Можно, я прочитаю?

    Э.ХАСАНШИНА: Он предложил в качестве факультатива.

    С.ДОРЕНКО: О-ля-ля! Эти факультативы, во-первых, обязательны.

    Э.ХАСАНШИНА: Нет.

    С.ДОРЕНКО: Я тебе объясняю. Там написано: обязательные. Ты пойми такую фигню, вот же был скандал недавно в школе, где православие было обязательным. Я тебе объясняю, на прошлой неделе мы вели с Оношкой, была история…

    Э.ХАСАНШИНА: Подождите. Мне кажется, это предмет.

    С.ДОРЕНКО: Во втором классе это был факультатив, в первом и втором классе. В четвертом это предмет.

    Э.ХАСАНШИНА: И ты вроде как выбираешь.

    С.ДОРЕНКО: Да, да, да, совершенно верно. Ничего не выбираешь, во-первых. Вообще ничего не выбираешь. Это точно православие. Во-вторых, в первом и втором классе сделали это обязательным факультативом, за который каждый родитель должен был расписаться, что он да, отдает ребенка на этот факультатив, это обязательно. Никаких вопросов, о чем ты говоришь?

    У нас не бывает ничего добровольного в России. Что значит добровольно? Добровольно у нас только это самое, все остальное обязательно. Ты обязана делать как все и всё, иначе подозрительный человек, может, продалась иностранным разведкам, откуда мы знаем?

    Ректор Московского государственного университета имени Ломоносова Виктор Садовничий предложил изучать в школах церковнославянский язык. Это способствовало бы возрождению русских традиций словесности. Как передает ТАСС, об этом сказал Садовничий, выступая на всероссийском съезде учителей русской словесности в МГУ.

    «Почему бы нам не начать в школах изучение церковнославянского языка?» — отметил Садовничий, рассказывая об исторических традициях образования. Он добавил, что церковнославянский язык можно изучать в качестве факультатива параллельно с русским.

    Русский тоже факультатив, правильно? Русский факультатив и церковнославянский факультатив — два факультатива, выбирай, какой хочешь.

    Мне кажется, надо все перевести на церковнославянский, вообще все. Сделать его государственным языком. А русский отменить, потому что русский… Ну, что русский, если разобраться?

    Мы когда-то занимались здесь, в «Подъеме» довольно подробно разбором лексики, которая вошла к нам из болгарского. Церковнославянский — это болгарский язык. Только древнеболгарский. Древнеболгарский солунского извода. Не просто древнеболгарский, а древнеболгарский солунского извода. То есть из города Салоники греческого. Там тоже жили болгары, в Греции, в Салониках, много было болгар. И поскольку оттуда Кирилл и Мефодий, это их родной болгарский язык. И этот древнеболгарский язык предлагает…

    Ректор Московского государственного университета имени Ломоносова Виктор Садовничий предлагает нам в школах изучать древнеболгарский язык.

    Почему древнеболгарский, а не украинский, например? Знаешь, почему? Потому что это некрошовинизм современных русских. Современные русские люди, в особенности лидеры мнения, в особенности Виктор Садовничий исповедуют некрошовинизм — все мертвое лучше всего живого.

    Э.ХАСАНШИНА: На основе древнеславянского вы можете понять целую группу языков. Точно также как латынь.

    С.ДОРЕНКО: Ты говори точно, древнеболгарского солунского извода, совершенно верно.

    Э.ХАСАНШИНА: Хорошо.

    С.ДОРЕНКО: Для того чтобы понимать болгар, можно изучить болгарский. Зачем же мы будем изучать древнеболгарский?

    Э.ХАСАНШИНА: Это все равно, что медикам сказать: давайте вы не будете латынь изучать, а будете изучать испанский.

    С.ДОРЕНКО: Почему?

    Э.ХАСАНШИНА: А какая разница, вы все равно поймете.

    С.ДОРЕНКО: Почему вообще латынь возникла? Ты знаешь, почему?

    Э.ХАСАНШИНА: Почему?

    С.ДОРЕНКО: Потому что это была лингва франка. Для того чтобы тебя понимали. Ты путешествуешь, ты была в Ирландии, правильно я рассуждаю? Где ты была в Ирландии?

    Э.ХАСАНШИНА: В Дублине была, да.

    С.ДОРЕНКО: Приезжаешь в Ирландию, там кельтский, гэльский язык, ты не будешь на нем говорить. Хотя есть филологи, знающие гэльский. Отлично, прекрасно, можно выучить его сколько хочешь. Ты говоришь по-английски в Ирландии. А перед этим, ты поскольку летела… Ты была в Осло, да? Вильнюс?

    Э.ХАСАНШИНА: Нет, это не в одну поездку, но да, была.

    С.ДОРЕНКО: Предположим, что это была одна поездка. Ты из Осло летишь в Дублин. В Осло ты говорила на каком языке?

    Э.ХАСАНШИНА: На английском. Ха-ха-ха-ха!

    С.ДОРЕНКО: В Дублине ты говорила на английском. А если ты оттуда перелетишь в Марокко, ты будешь говорить на английском, несмотря на то, что они все говорят по-французски. Почему ты говоришь всюду на английском? Потому что это лингва франка современности.

    В Каире ты говоришь на английском. В Иордании ты говоришь на английском. В Дубае ты говоришь на английском. Везде ты говоришь на английском. В Гонконге ты говоришь только на английском и т.д.

    Почему ты так говоришь на английском? Потому что это лингва франка современности. Лингва франка современности сейчас английский. Недавно был французский. Недавно. Поэтому мы говорим «гараж», «этаж» и т.д. Гараж — французское слово. Этаж — французское слово. Можно говорить level, «мы на седьмом level». Но мы говорим «на седьмом этаже». Почему мы говорим по-французски? Не знаю. Нам французский больше нравится, не знаю, почему.

    Почему мы должны говорить на древнеболгарском — вопрос дурацкий. Ректору вопрос. У нас есть серьезная проблема, от нас цивилизационно уходит Украина. Украина цивилизационно нас покидает, и в ответ на этот вызов мы будем учить древнеболгарский! Вы чего, идиоты?

    Виктор Садовничий, вопрос: в чем вызов времени? Виктор Садовничий твердо отвечает: в изучении древнеболгарского. Зачем древнеболгарский, когда Украина уходит? Польша давно ушла и никогда к нам не приходила. Всегда они нас ненавидели. Поляки всегда нас ненавидели. Вам неинтересно было бы выучить польский, чтобы просто понимать, почему они нас ненавидят, может быть диалог какой-то наладить? Польский. Нет мысли?

    Выучить живой украинский. Сейчас Украина от нас уходит и также нас ненавидит. Живой украинский. Зачем вам мертвый древнеболгарский язык, Садовничий? Почему мертвые лучше живых?

    Э.ХАСАНШИНА: Но это же ваша история. Это все равно, что говорить я не буду изучать свое родовое древо, я буду только современных…

    С.ДОРЕНКО: Я хочу жить сейчас! Я хочу жить настоящим! А Виктор Садовничий хочет жить нестоящим. Нестоящее от настоящего отличается. Наша элита хочет жить нестоящим, а я хочу жить настоящим, в этом наше культурное противоречие.

    Нестоящий мертвый болгарский, древнеболгарский язык вводить детям — это все равно что брать трупный яд и вкалывать детям. Рожденным детям вкалывать трупный яд. Зачем вы трупный яд вкалываете? Не знаю Просто так, по приколу.

    Давайте тогда изучать, извините, может быть санскрит, который еще древнее и, безусловно, ближе нам всем. Санскрит вообще объединяет.

    Э.ХАСАНШИНА: Почему нет? Почему в качестве факультатива нельзя поставить и латынь, и церковнославянский, и санскрит, почему нет?

    С.ДОРЕНКО: Ругаться можно на хинди? В России.

    Э.ХАСАНШИНА: Я думаю, да. Ха-ха-ха-ха!

    С.ДОРЕНКО: Я не буду.

    Э.ХАСАНШИНА: Пока не запрещали.

    С.ДОРЕНКО: Но я не буду. Я так хорошо ругаюсь на хинди, Виктор Садовничий, просто, могу и мать, и сестру, и чего хочешь. Но нет, я не буду.

    Вы не поверите, Виктор Садовничий, на санскрите наверняка так же. Я могу матом на санскрите ругаться. Можно? А на древнеболгарском?

    Э.ХАСАНШИНА: Вы такой лингвистический шалун.

    С.ДОРЕНКО: Я учился в Университете дружбы народов. Наше племя было латиноамериканцы, я состоял в племени латиноамериканцев. И в этом племени мы ругались с индусами. У нас был чувак один с четырьмя пулевыми ранениями Чапаро, Чапарито, он все время перед тем, как драться с индусами, всегда так задумчиво говорил «индусы пахнут мышами», после чего начинал драться. А индусы отвечали ему, кричали на него. И я научился ругаться, ничего не поделаешь.

    Мы пойдем и проживем его, этот четверг, 8 ноября.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено