С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Вторник. 11 декабря. Здравствуй, великий город! Здравствуйте все! Это радио «Говорит Москва»! «Говорит Москва»! Эльвира Хасаншина, ведущая этой программы.

Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Есть вещи, которые волнуют нас, вот этот Interstellar, это же место между звездами, оказывается, там совершенно другая и почему-то плотная материя, я не понимаю, почему. Есть солнечный ветер. Вот этот Вояджер-2 вылетел туда, наконец, американский спутник, который 40 с лишним лет назад (41 что ли) отправили и думали, что он на 5 лет, у него гарантия на 5 лет была. Американский спутник. Все думали, ну 5 лет, все. Он 41 год уже летит, продолжает работать, они им управляют, американцы, кстати говоря. Они часть энергии направляют на обогрев, потому что научное оборудование не может работать без обогрева, без какой-то температуры. Часть энергии направляют на обогрев, часть энергии – на передачу данных, часть энергии – на работу, собственно, оборудования. Они говорят, что постепенно в течение следующих примерно 9 лет… То есть они хотят, чтобы он летел 50 лет и работал. Они будут отключать один прибор за другим, обсуждая, какой прибор погубить и больше не включать. Он будет передавать все меньше, меньше, меньше данных и в 2027 году он должен остановиться, выдохнуться и умереть. Он будет лететь куда-то, черт его знает. Но меня волнует на самом деле, когда я думаю о Вселенной, я понимаю, во-первых, наше ничтожество, во-вторых, наше величие, в сущности. Потому что отправили какую-то какашку туда летать. Удивительно.

Э.ХАСАНШИНА: Да, мы вырвались за пределы этого пузыря. На самом деле это очень романтичная история. И вот у него останавливается батарея, перестает работать питание, и эта консервная банка бороздит просторы Вселенной.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Не хуже, а, может быть, она равна Вселенной. А что такое Вселенная? Никогда не думала, что может быть Вселенная это пятка микроба в жопе у слона какого-то другой Вселенной? Может быть, наша Вселенная – пятка микроба в пятке кузнечика, сидящего на пятке слона в жопе у микроба в следующей Вселенной. Мы же не знаем этого. Мы не знаем этого. Вселенная, о-ля-ля… А кто мы такие вообще, если разобраться?

Вояджер вылетел к звездам. Мне кажется, очень сущностно то, что, почему они знают в Interstellar Space, они в межзвездном пространстве, что они покинули солнечную систему вообще. Потому что солнечный ветер, они перестали чувствовать солнечный ветер. И дальше наступает совсем абсурд, с моей точки зрения. Я читаю, как написано. «Они покинули зону солнечного ветра и попали в более плотную межзвездную среду». Ты понимаешь, в чем дело?

Э.ХАСАНШИНА: Не очень.

С.ДОРЕНКО: Я сейчас объясню. Солнце распространяет вокруг себя частицы, свет, вот это – это и есть солнечный ветер. Этот солнечный ветер как бы выдувает остальное. Он выдувает от себя. Во все стороны раздает и выдувает от себя какие-то частицы, которые, может быть, в другом случае приблизились, но за счет того, что солнечный ветер создает некое сопротивление на границах, создается некая густота частиц, которые он как бы раздул.

Э.ХАСАНШИНА: Действительно как пузырь.

С.ДОРЕНКО: Как будто он раздул вокруг себя какие-то частицы, вот так дует по периметру, вращаясь, и какие-то частицы собираются на границе того, что он дул. Этот Вояджер сейчас ушел за солнечный ветер и попал в эту густую пленку… не пленку. Товарищи, он попал в густую пустоту! Эта пустота, в которой он летел, была не очень густая, она была как бледный чаечек, который вы завариваете в своем чайнике на послезавтра от сегодняшней заварки, а он попал в густую пустоту. Он сейчас регистрирует чертову уйму частиц в этой окаянной пустоте. Ну я все, я сдаюсь. Сдаюсь.

А всего-то на 18 миллиардов километров от Земли он сейчас находится. 18 миллиардов километров от Земли, и сигналы до него доходят за 16,5 часов. Свет что ли так летит? Я не буду сейчас калькулятор доставать. Из ЦУПа до него ничего не доходит. ЦУПу у нас в Королеве, и из ЦУПа вообще ничего никуда не доходит, чтоб вы знали. В смысле, доходит куда надо, но близко. Из ЦУПа идет до Смоленска, до МКС. МКС находится на расстоянии Смоленска от Земли.

Э.ХАСАНШИНА: Алекс Туманов пишет, что он попал туда, где давление от всех остальных звезд превысило солнечный ветер.

С.ДОРЕНКО: Алекс, как вам хорошо. Я это воспринимаю как какую-то мистику, а вы это воспринимаете как науку. Черт. Насколько вы лучше меня.

Э.ХАСАНШИНА: А я как романтику.

С.ДОРЕНКО: Да, да, да. «Начал вас слушать через прилогу fmplay». Fmplay, пожалуйста. Я не рекламирую, я просто говорю, пожалуйста, чем больше нас слушают через любые прилоги, нормально все. «Может, это и есть темная материя?» Так бы они и сказали. Но они же не говорят этого. Они бы сказали, темная материя. Они не говорят. «Давление от звезд, может быть, гравитация». Нет. Гравитация сама по себе, а, так сказать, густая пустота, которая за солнечным ветром, как бы сама по себе.

Давайте перейдем к музыке, чему-нибудь мистическому и так далее. Задержанные украинские моряки, которые сидят в Керчи… Нет, их уже в «Лефортово» перевезли.

Э.ХАСАНШИНА: По-моему, да.

С.ДОРЕНКО: Находящиеся в следственном изоляторе «Матросская тишина» военнослужащие военно-морских сил Украины, арестованные после инцидента в Керченском проливе, описали свой быт в СИЗО. Они какие-то записочки передали. Дали своему адвокату, адвокат вынес на волю. Как это делается? Вставил в ноздрю. Нет? Я бы адвокат был, я бы зашел, а он мне записочку сует.

Э.ХАСАНШИНА: Боюсь, это была не ноздря.

С.ДОРЕНКО: Зачем? Хасаншина, ты пала…

Э.ХАСАНШИНА: Мы все это видели в кино, как что выносят.

С.ДОРЕНКО: Внутриполостное сокрытие. Я говорю языком ученого, а ты такая: боюсь, это была не ноздря. Дорогая, ну что ты?

Э.ХАСАНШИНА: И я языком ученого.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. «Песни «Русского радио» я уже возненавидел». Одного из украинских моряков пытают русским радио.

Э.ХАСАНШИНА: Он, кстати, не первый, кто на это жалуется.

С.ДОРЕНКО: Пытка «Русским радио», товарищи. А что там поют? «Я тебя полюбил, ты меня разлюбила».

Э.ХАСАНШИНА: Современную попсу.

С.ДОРЕНКО: Что такое попса современная? Ребята, дайте мне пример. «Отсиди назло родным» никто не даст. Я помню, что террористы исламские либо не террористы, либо не исламские, но каких-то чуваков повязали в Афганистане, их потом посадили на Кубе, в Гуантанамо на базу, и ставили им Мадонну, причем Мадонну на полную громкость, над всей базой. И они сказали, исламисты, что это пытка. Значит, украинцы «Цвет настроения синий», мне кажется. «Доренко употребил «мы», говоря об американском спутнике». Ну, конечно, я же тоже американский спутник. Эй, вы что хотите? Послушайте меня. Вы, в хорошем смысле, только в хорошем, вы – перхоть… Не буду продолжать. Я хочу вам сказать, когда человечество, ничтожные микробы на ничтожной планете в ничтожной солнечной системе, в ничтожной галактике Млечный путь, в ничтожной вселенной, которая и есть пятка микроба в жопе у слона другой вселенной, когда это человечество совершает прорыв на каком-то сраном консервном спутнике, и я говорю «мы» о человечестве, а вы начинаете делить его на американцев и русских, вы гораздо ничтожнее последнего микроба в жопе у последнего слона! Понятно, кто вы?! Нет вас, не существует! Вообще пыль, мерзость и перхоть! Я в хорошем смысле. Вы еще делитесь на американцев и русских? Да вас нет вообще, вы пыль, вы прах. Американцы и русские. Нашли, чем делиться. Посмотрите на себя. Уродцы! В хорошем смысле. Вот это?

Э.ХАСАНШИНА: Я, честно говоря, не знаю.

С.ДОРЕНКО: Это «Русское радио»?

Э.ХАСАНШИНА: Я крайне редко попадаю.

С.ДОРЕНКО: Дайте мне что-нибудь из «Русского радио». Чем пытают украинских моряков, надо понять. Мне интересно, сдался бы я или нет, если бы меня наоборот, пытали на Украине. На Украине, например, и сидел бы отважно, визуализируя русский флаг, может быть, стоя смирно, вскакивая постоянно. Какую песню? Я боюсь, вдруг тут мат.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, конечно, на «Русском радио» не бывает мата.

С.ДОРЕНКО: Лабода есть.

Э.ХАСАНШИНА: Лабода, да.

С.ДОРЕНКО: Лабода, это что-то хорошее?

Э.ХАСАНШИНА: Ну… нет. Популярная. Давайте будем точны в терминах.

С.ДОРЕНКО: Давай откроем Лабоду. Товарищи, мы хотим вас угостить, чем пытают… Это на самом деле политическая новость. Чем пытают украинских моряков, чтобы они сдались и все, сдались и покрестились. Ну это наши люди, это кроссач. На кроссаче люди едут.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, клипы наши умеют делать.

С.ДОРЕНКО: Что ты говоришь?

Э.ХАСАНШИНА: Да, есть весьма интересные.

МУЗЫКА

С.ДОРЕНКО: А ты слышишь, что все поют с акцентом. Все поют с акцентом.

Э.ХАСАНШИНА: Все поют, как могут.

С.ДОРЕНКО: Нет, с акцентом. Ты слышишь, что она артикулирует с акцентом.

Э.ХАСАНШИНА: А потому что все такие девочки говорят вот так… И все такие парни говорят также.

С.ДОРЕНКО: Нет, ответ неверный. Я тебе расскажу потом. Потому что север – это место смерти, а юг – место жизни. Поэтому все говорят с украинским акцентом, с ростовским акцентом, с кубанским акцентом, со ставропольским акцентом, все говорят с акцентом южан, потому что там больше людей, там больше good consumers.

Э.ХАСАНШИНА: Да это проявление жеманности.

С.ДОРЕНКО: «Она с Украины». Правильно, она с Украины. Как я это слышу? Знаешь, почему? Я филолог. Я слышу украинский акцент.

Рэпер Баста будет выступать на «Голубом огоньке». А он же все равно уже… Он такой, великий?

Э.ХАСАНШИНА: В общем, да.

С.ДОРЕНКО: Он великий. И он поет «Закон Сансары» и так далее, который, очевидно, великий.

Э.ХАСАНШИНА: Он интересен тем, что он был популярен и в мое, условно, школьное время и вроде как сейчас не теряет популярности. Не сказать, что он такой суперпередовой, супермодный, но он клевый, приятный.

С.ДОРЕНКО: Ну не знаю. Нет, пожалуйста… Он бывает в чайной Андрея Цукерберга, к которому я отношусь с огромным уважением и все и передаю ему привет всегда и все, но так, чтобы слушать, я его не слушаю. Я все-таки слушаю американских хипхоперов, я слушаю черных. Я в душе черный. Black is beautiful, мне кажется. Баста слишком белый для меня.

Э.ХАСАНШИНА: Oxxxymiron есть.

С.ДОРЕНКО: Он тоже белый. Они все белые. Это для меня не годится, это не настоящая музыка. Мне кажется, белые не способны на музыку, только на классику, может быть.

МУЗЫКА

С.ДОРЕНКО: Он тоже поет с украинским акцентом. Я коротко могу остановиться на этой проблеме. Проблема коротко называется «север – место смерти», сюда приходят, чтобы умереть. На север приходят, чтобы умереть, на юг идут, чтобы жить. Ты слышишь мой акцент теперь или нет? Я почти погиб, здесь в Москве. Я хотел сказать, я почти погиб здесь, в Москве. Я хочу на юг, но не поеду, потому что деньги здесь, а ни хрена на юге нет. А на юге денег нет, поэтому зачем? Едешь на юг, и там что? Зубы на полку. Баблос тут. А что, мы контролируем страну с нефтью отсюда, с севера. Могли бы, конечно, сделать столицу в Сочи, но хрен там, мы будем сидеть на север.

Э.ХАСАНШИНА: У вас какой-то кавказский акцент.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха! Я все южнее и южнее. Я сползаю на юг. И так я дойду до Израиля, наконец, там будет очень похожий, Одесса пойдет.

Я хочу сказать, что Басту позовут. Я хочу это обсудить.

Э.ХАСАНШИНА: Он сказал, что его звали и в прошлом году. Но в этом году он пойдет, потому что вроде как у них меняется формат и все такое.

С.ДОРЕНКО: Я хочу говорить об этом. Вот так. Ну, а что? Мы можем поговорить. Это зашквар или нет? Секунду. Еще одна песенка и потом покатим.

МУЗЫКА

С.ДОРЕНКО: Теперь все должны заплакать. Но он правда проникает в душу. Мы здесь, на севере, из-за бабла, товарищи, только из-за бабла. Никаких других причин сидеть на севере нет. Правильно жить там, где можно целый год ездить на мотоцикле. Это правильные места.

Э.ХАСАНШИНА: Не хардкорно.

С.ДОРЕНКО: А господь создал мотоцикл специально для того, чтобы мы могли определить правильные места для жизни. Господь создал для этого мотоцикл. Он думал, как героэффект создать сначала, господь долго думал, господь Шива, я имею в виду, безусловно, Шива, и потом он сказал: я знаю способ, я сделаю мотоцикл и везде, где можно круглый год на нем ездить, это будут места для людей, а где ни хрена нельзя ездить на мотоцикле круглый год, это будет место, которое вы посещаете как войну, это все равно, что вы на войне. И вот Москва - это такое место. «Он уже выступал на Первом в новогоднюю ночь», - говорит Лексус. Спасибо большое, Алексей Столяров. Он говорит, что Баста уже выступал на Первом. А с чем? Сейчас я открою ссылку от вас, Алексей. Это что, «Сансара» или что? С чем он выступал? На Старый Новый год. Баста уже выступал и снова будет выступать. Так зашквар это или нет? Так он пел «Выпускной». Спасибо. Он пел «Выпускной». Он пел медлячок. Это зашквар или нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Думаю, точно зашквар. Хотя, честно говоря, на тот момент, когда вы включали эти отрывочки, я переключался с вашей радиостанции, вернулся обратно.

С.ДОРЕНКО: А как вы узнаете?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я послушал начало.

С.ДОРЕНКО: Как вы узнаете, что я включил правильный отрывочек, а потом, что уже неправильный отрывочек?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я оба отрывочка переключал обратно.

С.ДОРЕНКО: Видите, у вас в душе «Говорит Москва». У вас в душе. Вы слышите ее даже когда выключено.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. На самом деле здесь такая вещь, что вот эти люди все равно слушают музыку. Я не знаю, нравится она вам, нет, но явно есть аудитория.

С.ДОРЕНКО: Есть. Сто процентов.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И они хотят высказать таким образом что-то, противоречащее классическому пониманию музыки, скажем так, пониманию норм.

С.ДОРЕНКО: Я даже не уверен, что такое есть классическое понимание музыки. Попса – это же не классическая музыка, это тоже гоп со смыком. Что такое попса? Это полууголовные три аккорда какие-то, шансон. Я не знаю, что такое попса, мне трудно сказать. Но я понимаю, если господь каким-то образом напрягся, создавая человечество, то потом уже, отряхивая пот со лба, наверное, создал попсу. Или как?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, здесь по большей части, наверное, нет. Потому что шансон, подобное все-таки не попса тоже, имеет ограниченную аудиторию.

С.ДОРЕНКО: Вас как зовут?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Максим.

С.ДОРЕНКО: Максим, я хочу предложить вам такую тему. В старые времена песни были как баллады, то есть это были длинные рассказы, ритмичные рассказы, в сущности. И когда мы встречаемся с балладами, такими длинными балладами, которые рассказывают всякие истории, романсами, тоже которые как баллады, там сюжет развивается, он ее увидел и так далее, то там это, в сущности, баллады. Поэтому там музыкальное сопровождение не так важно. Потому что мы брякаем, брякаем и чего-то такое ритмично рассказываем. И потом ушли на три куплета, один припев и один вместо куплета проигрыш. Ну это в 70-е годы придумали американцы. А потом ушли на один куплет, вот сейчас песня состоит из одного куплета, как высказывание, как твит. А рэп, в сущности, возвращает баллады.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Отчасти соглашусь, да.

С.ДОРЕНКО: Давайте подумаем об этом. Давайте подумаем не о музыкальной составляющей, а о текстовой, смысловой составляющей. Когда появляются песни… Я сейчас пытаюсь теоретизировать и абсолютно плыву, потому что я не в курсе. Я пытаюсь теоретизировать на уровне своих ничтожных абсолютно знаний. Появляются песни. Они появляются в двух примерно ипостасях: первое – это баллады, второе – ритмичные, ритмичная фигня какая-то, от которой мы начинаем синхронно колебаться каким-то образом телом, это песня-танец, в сущности. Там могут быть звуки какие-то, но они неважны…

«Поезда метро стоят перед станцией «Красногвардейская» уже 15 минут».

Э.ХАСАНШИНА: Не только там. Там зеленая и фиолетовая ветка, у них проблемы, сломались два поезда, но этого хватило для того, чтобы встало просто все.

С.ДОРЕНКО: Два поезда сломались.

Э.ХАСАНШИНА: Кто-то пишет, что и МЧС, и давка, и что-то еще. Но это, конечно, все делить надвое. Но то, что людей очень много, огромное количество.

С.ДОРЕНКО: Я тебе хочу сказать, что сложные системы погибают по внутренним причинам. Ты понимаешь это или нет?

Э.ХАСАНШИНА: Поясните.

С.ДОРЕНКО: Очень простая истина, которая тебе откроет глаза на существо мира. Простые системы погибают по внешним причинам. Например, существует микроб, он живет при этой кислотности и при этой температуре. Температуру меняешь на один градус, кислотность меняешь на одно число, но это в 10 раз на самом деле, микроб погибает. Почему? Не знаю. Он в этой конкретной ситуации не растет, не живет и все. А сложные системы погибают по внутренним причинам. Сложной системой назовем человек. Человек сложная система, он погибает по внутренним причинам.

Э.ХАСАНШИНА: Например, из-за микроба.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Двойка бьет туза всегда и везде. Совершенно верно. Пойми следующую вещь. Город умрет по внутренним причинам, а не по внешним, потому что это очень сложная система. Сложная система, которая ломается просто, не надо ничего много. Посмотри на этот город, обернись, вот карта ЦОДД. Я тебе говорю, вот основные артерии. Мы смотрим, какие артерии. Давай пойдем от проспекта Мира по часовой стрелке: проспект Мира, Щелчок, Энтузиастов, вот эта хрень, ни пойми чего… Волгоградка, Люблинская, Каширка, Варшавка, Профсоюзка… Я не досчитал, но примерно двадцать. Их не двадцать, но примерно двадцать, их меньше, артерий, которые вот в этом конкретном городе связывают его с внешними системами. А что это такое, двадцать? Это двадцать «Икарусов», которые просто развернуть поперек дороги и поджечь, и нахрен схлопнулась ловушка. И нахрен схлопнулась ловушка. Все.

Э.ХАСАНШИНА: Так а чего ловушка, просто не идите никуда. Скажите: так, дорогой начальник, сегодня я приду через полчаса. И идите в ближайшее кафе, пейте кофе.

С.ДОРЕНКО: А если десять, а не двадцать? Тот же эффект. Тот же самый эффект, если десять, а не двадцать. А если пять, а не десять? Тот же самый эффект. Просто чтобы ты понимала, что такое большая система. Большая система всегда ультрауязвимая, она адски уязвимая. Два поганых поезда сломались. Что такое два поганых поезда сломались? Ерунда.

Э.ХАСАНШИНА: Так они, может, сломались прямо на путях. Пока их вытащишь, отвезешь в боковой тоннель.

С.ДОРЕНКО: Большие системы умрут по внутренним причинам. Малые системы умрут по внешним причинам. Малая система умирает, какая-нибудь муха, от мороза.

Э.ХАСАНШИНА: И вот ты все время колеблешься, ты в большой или в малой.

С.ДОРЕНКО: Нет. Ты не можешь колебаться. Ты создаешь большую, ты же женщина. Женщина – сторонница большой системы, гнезда, защиты, крепостных стен, воинов на стенах.

Э.ХАСАНШИНА: Она создает, создает, а потом 18 лет, на улицу, пожалуйста, в свою квартиру, до свидания.

С.ДОРЕНКО: По природе женщина создает большую систему, которая умрет от внутренних причин. Это очень важно понимать. Женщины, слушайте меня, вы создаете большую систему. Гнездо, войны на стенах, крепостные стены, внутри детские сады, ясли, хрень всякая и так далее – это большая система. Здравоохранение, тыры-пыр восемь дыр - все это большая система. Она умрет по внутренним причинам. Мне так кажется.

Я про музыку начал какое-то изыскание культурологическое, от которого мне самому стало тошно. Я хочу просто сказать, что рэперы современности возрождают, в сущности, баллады древности, вот, в чем смысл. Баллады древности с преломлением в современном мире. Все. Проехали.

Полуголая женщина какая-то… Боже милостивый! Без этого нельзя. Участница творческого конкурса на Ямале станцевала полуголой перед детьми. На самом деле бесстыдство провинции… Я познал бесстыдство провинции, приехав однажды… В 2009 году я был в городе Урюпинск.

Э.ХАСАНШИНА: Как-то это очень драматургично. Урюпинск.

С.ДОРЕНКО: Нет. Всего-навсего едешь по М-6 и на километре, который обозначен 666, поворачиваешь направо. Там дорога на Урюпинск, она приличная, никто ею никогда не пользуется, поэтому она в нормальном состоянии. Я правду говорю.

Э.ХАСАНШИНА: В индийской мифологии есть ад, который располагается на земле, их несколько мест, причем парочка горячих и несколько холодных.

С.ДОРЕНКО: Один из них – Урюпинск. 666, километр на М-6. Там, когда вы едете, дорога разбитая ужасно, а потом вы поворачиваете на Урюпинск, и там все написано славянски, все, что есть, славянски: «славянский бетон», «славянский камень», «славянский асфальт», «славянский рынок», «славянский базар», через слово «славянский».

Э.ХАСАНШИНА: Славянский пирожок.

С.ДОРЕНКО: Славянский-славянский. Я высунулся из окна и крикнул одному человеку на тротуаре: слушайте, у вас тут что, славяне? На что он сказал: это все принадлежит армянам. Я сказал: о’кей. Все это принадлежит армянам, сказал он мне. Я говорю: а почему «славянский»? А не знаю, им нравится так называть, почему-то им нравится так называть.

Э.ХАСАНШИНА: 80-й пишет, что они 30 минут стоят в тоннеле на перегоне «Кантемировская» - «Каширская».

С.ДОРЕНКО: 30 минут.

Э.ХАСАНШИНА: В тоннеле стоять действительно страшно на самом деле. Машинист такой: пожалуйста, сохраняйте спокойствие, поезд в ближайшее время двинется. И тебе становится от этого еще более жутко.

С.ДОРЕНКО: Знаешь, что радостно? Радостно, что ты не в самолете.

Э.ХАСАНШИНА: Это правда.

С.ДОРЕНКО: А знаешь, что горестно? А горестно то, что в русском метро нет принудительной вентиляции. Ты знаешь об этом? Ее не существует. У нас поршень принудительной вентиляции – поезд. Я объяснял это, когда водил еще экскурсии. Еще я был студентом… Топик такой был. I'm a student, my father is an engineer, my mother is a teacher. Я рассказывал, будучи студентам, восхищенным иностранцам из Африки, что наше метро самое совершенное в мире потому, что у нас нет принудительной вентиляции! Африканцы восхищенно хлопали в ладоши, говорили, как это прекрасно. Нет, не было.

Э.ХАСАНШИНА: Сейчас, говорят, уже есть.

С.ДОРЕНКО: Товарищи, напрасно. Поршень вентиляции в русском метро – это поезд, поезд и есть поршень. Вот какие хитрые русские, они объегорили судьбу. А теперь, когда чертов поршень останавливается, на этом воздух тоже заканчивается.

Э.ХАСАНШИНА: Вы имеете в виду, прямо в вагоне. В вагоне есть кондиционеры, но не всех.

С.ДОРЕНКО: Да не понимаешь ты опять! Дело не в кондиционере. А где взять воздух в тоннеле? Его нет.

Э.ХАСАНШИНА: Про тоннель, да. Но говорят, что есть.

С.ДОРЕНКО: Да нет ни черта!

Э.ХАСАНШИНА: Слушатель пишет, что уже построили.

С.ДОРЕНКО: Ты идешь по Манхэттену, мимо тебя скачут крысу. Я иду за Tullamore Dew, за ирландским виски. Я там жил и я там пил. После того, как меня приговорили к 4 годам за то, что меня избили двое милиционеров, я уехал на Манхэттен, где жил месяц, пытаясь оклематься. Я ходил за Tullamore Dew время от времени, покупал ирландский виски и дошираки всякие, ну чтобы пожрать. Я шел, и мимо меня скакали крысы все время, здоровые как кошки. Там полно крыс, на Манхэттене.

Э.ХАСАНШИНА: У нас возле магазинов тоже.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Когда ты идешь, и вокруг тебя скачут крысы, ты задаешь вопрос: а куда они потом вдруг ускакивают? А они ускакивают в вентиляцию, вентиляцию метро, их метро. Они туда фить, фить, фить, скачут. Ты видишь бомжей, которые там ютятся вместе с крысами на этих люках. Там постоянная сильная вентиляция везде. В Америке. У нас нет такой вентиляции, ну нет.

Э.ХАСАНШИНА: Но говорят, что есть. Пишут, что вентиляторы стоят диаметром больше вашего роста в метро.

С.ДОРЕНКО: Ну хорошо, доверюсь вам. Послушай меня, я как африканец верю всему, что вы скажете. Вы – большие белые колонизаторы, врете мне, вы все врете. Ну хорошо, но я вам верю. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Зря вы так про большие системы, про московское метро. Весь Китай через семь портов экспортирует. Известный сценарий войны Америки с Китаем, что забабахать эти порты, и весь Китай накроется.

С.ДОРЕНКО: Вы имеете в виду порты или порты?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не имеет значения, вы поняли. Что касается метро, на самом деле я точно знаю, это было в советское время, если, допустим, остановка больше чем на 8 минут, то на станции «Парк культуры» кольцевая люди начинают падать с платформы. Поэтому эта станция перекрывалась в первую очередь.

С.ДОРЕНКО: Падать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Переполнялась платформа, и люди начинали падать на пути. Поэтому эта станция всегда перекрывалась в первую очередь. Метро вообще очень объект техногенный, там все известно, чего будет через 10 минут, через полчаса, через час, через два, все просчитано и смоделировано. Так что вы их не обижайте особо.

С.ДОРЕНКО: Я не обижаю. Наоборот, горжусь. Я водил экскурсии по метро. Я горжусь метро. Наше метро однажды достигнет тысячи километров и будет как в Нью-Йорке. Мы же пытаемся догнать Нью-Йорк.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Оно достигнет Ленинграда и Киева.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. «Интервал движения поездов из «Ховрино» в центре более 6 минут сейчас», - говорит Юджин Воловик. «Первоначально вентиляторов не было, была система штолен. От нее отказались, все шахты сейчас оборудованы вентиляторами», - говорит Сергей С. «Смешная ведущая», - Дерсулзала. Это правда.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, я просто спрашивала, про вагоны вы говорите или про тоннели.

С.ДОРЕНКО: Хасаншина, ты себя скомпрометировала сегодня. Ты сказала, что кондиционер дает воздух.

Э.ХАСАНШИНА: Я не говорила, что кондиционер дает воздух. Я просто сказала, что кондиционеры в вагонах есть.

С.ДОРЕНКО: У меня полно свидетелей.

Э.ХАСАНШИНА: Во всяком случае, охладиться можно.

С.ДОРЕНКО: Вернемся к полуголой участнице… Чем хороша провинция? Провинция полна бесстыдства. Вот почему я рассказывал про Хопер, вот почему я рассказывал про Саратов. Я ехал в Саратов. Хопер, Волгоград и Астрахань – все эти города прекрасные полны бесстыдства. Люди там одеваются только для того, чтобы их не забрали в милицию. Мужчины ходят обнаженные по пояс, женщины тоже по пояс, но снизу. Мужчины по пояс сверху голые, а женщины по пояс снизу голые. Я тебе клянусь, я сам видел.

Э.ХАСАНШИНА: Зимой?

С.ДОРЕНКО: Нет, зимой нет, я думаю, что нет. Там ветер сильный и очень пронзительный, при плюс двух довольно холодно, при минус двух тоже. Нет-нет, там степной ветер ужасный. «А где конкретно на линии затык?» - говорит Андрей С. Ты не помнишь, где затык?

Э.ХАСАНШИНА: Это зеленая и фиолетовая ветки. Но на зеленой сейчас уже введено движение от «Орехова».

С.ДОРЕНКО: Дальтоники чертовы, мы уже говорили об этом! Они все дальтоники. Назови какой-то другой ориентир. Что значит, зеленая и фиолетовая? Ты издеваешься. Будь политкорректной. Половина нации дальтоники. Зеленая, фиолетовая. Откуда мы знаем, что есть зеленая, а что есть фиолетовая? Каждый охотник желает знать.

Э.ХАСАНШИНА: Что поделать, придется вам так, я их номера не помню. Например, нам писали, что на «Кантемировской» не было движения. Ряд станций. Понятно, что если где-то поезд встал, то на предыдущих не будет. В общем, зеленая и фиолетовая. Зеленая уже введена.

С.ДОРЕНКО: И пилона танцевала стриптизерша на детском празднике на Ямале. Я могу рассказать, наконец, про бесстыдство провинции? Провинция абсолютно бесстыжая. Они думают, что здесь, в Москве, разврат, и пытаются его имитировать. В Москве нет разврата, Москва целомудреннейший из городов, а провинция полна паскудства. На творческом празднике с участием детей от 7 лет, семилетние дети сидели в зале, продемонстрировала танец на пилоне в светящемся нижнем белье. Нижнее белье носило чисто символический характер. И в сапогах-стрипах. Возмущенная мама шестилетнего ребенка выложила танцы, пожалуйста, все это я вижу на ura.ru.

Э.ХАСАНШИНА: Вы видели видео?

С.ДОРЕНКО: Я вижу.

Э.ХАСАНШИНА: Девушка танцует, у нее полупрозрачное платьишко, на огромном каблуке сапожки, и за кулисами стоят дети, которые готовятся дальше читать свои басни, стихи, стоят и смотрят на это все.

С.ДОРЕНКО: Она слишком мускулистая.

Э.ХАСАНШИНА: Дело не в мускулистости. Я бы не сказала, что у нее какой-то супершикарный номер.

С.ДОРЕНКО: Мне нравятся туберкулезные женщины.

Э.ХАСАНШИНА: Ну это гимнастика. Гимнастика с шестом на самом деле. Какой ты там будешь туберкулезной, если надо держаться и поднимать себя?

С.ДОРЕНКО: Мне нравятся туберкулезные женщины, а это какая-то мускулистая женщина. Ну ее к черту. Я думаю, что мускулистыми женщинами интересуются гомосексуалисты.

Э.ХАСАНШИНА: Начинается.

С.ДОРЕНКО: Я серьезно. Потому что они похожи на мужчин. Мускулистые женщины похожи на мужчин. Ну правда. Естественно, ими интересуются gays, потому что они стоят между женщиной и мужчиной. Нет?

Э.ХАСАНШИНА: Нет.

С.ДОРЕНКО: Я могу путать. Ладно. Погнали дальше. «А туберкулезными интересуются педофилы», - пишет мне один из слушателей. Спасибо большое. Мускулистыми женщинами интересуются гомосексуалисты, а туберкулезными женщинами интересуются педофилы.

Э.ХАСАНШИНА: Смотрите, как нам, женщинам, тяжело. Куда ни плюнь, то педофил, то гомосексуалист.

С.ДОРЕНКО: У меня траурная тема. Зачем вы лезете со своими гормональными вопросами все время? Я хотел сказать, что прощание… будет, вероятно, сегодня Путин. Прощание с Людмилой Алексеевой в Доме журналиста в Москве 11 декабря, это сегодня, пройдет при повышенных мерах безопасности. Аккредитацией СМИ занимается ФСО, Федеральная служба охраны. Если Федеральная служба охраны берет мероприятие на контроль, стало быть, там будут охраняемые лица. Но было указание Дмитрия Пескова, он сказал, что не исключает приезд на панихиду Владимира Путина. Во всяком случае, будет это или нет, но ФСО вполне себе серьезно готовится к приезду охраняемого лица. Вероятно, скорее всего, Путина, который приедет проститься с Людмилой Алексеевой в Доме журналиста на панихиде. «Панихида», слово греческое…

Э.ХАСАНШИНА: Гражданское прощание, можно сказать.

С.ДОРЕНКО: Дальше. Анкету какую-то заполняли, насколько я понимаю, обычные граждане, может быть, только журналисты. Пока с этим неразбериха. Но большое ощущение праздника, потому что кто-то приедет большой, значимый.

Э.ХАСАНШИНА: Жалко, что Пономарева не пустили.

С.ДОРЕНКО: Пономарева не пустили.

Э.ХАСАНШИНА: Это, правда, нечестно. Ее 77 лет, и не пустить на прощание с близким человеком… Да, это не родственник, и тем не менее, когда 77, у тебя очень мало остается людей, которых ты действительно считаешь близкими, и это чаще всего не родственники.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я настолько чужд погребенческих традиций, что я не могу никак это комментировать на самом деле.

Э.ХАСАНШИНА: Мне жаль, что судья вынес такое решение.

С.ДОРЕНКО: Если бы судья посадил меня во время всяких похорон, на которые мне пришлось ходить, я был бы очень благодарен судье. Если бы у меня, например, какие-то похороны начинались бы, и судья бы шлеп, меня подприсадил бы на 15 суток, я бы прям пожал руку и сказал: ваша честь, господи помилуй, ну как вы догадались, все-таки надо меня упрятать. Потому что ходить на похороны - хуже нет, честное слово. Я бы с удовольствием посидел. Правду говорю.

Э.ХАСАНШИНА: А как же завершить гештальт?

С.ДОРЕНКО: Нет такого.

Э.ХАСАНШИНА: Но мы же чаще всего не верим, что этот человек умер, в нашей голове он вроде как еще существует.

С.ДОРЕНКО: Умер, как только ты отворачиваешься, человек умер. Я от тебя отвернусь, считай, что ты умерла, потом опс, снова родилась. Конечно. Мир созидается ежемгновенно.

Э.ХАСАНШИНА: Да, но когда вы присутствуете на похоронах, вы вроде как закрываете гештальт, это какой-то момент смирения со смертью.

С.ДОРЕНКО: Хасаншина, у нас разное восприятие жизни и смерти с тобой.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, я ненавижу похороны, это правда. Всеми силами хотела бы туда не ходить.

С.ДОРЕНКО: Мне надо идти и бить какую-то витрину перед похоронами какими-нибудь, чтобы меня подприсадили. Это очень хорошая отмазка. Ты говоришь: я сидел. Я сидел и все.

Э.ХАСАНШИНА: Да, но он-то просил.

С.ДОРЕНКО: Кто?

Э.ХАСАНШИНА: Пономарев.

С.ДОРЕНКО: Он просил. А, может, он просил и надеялся, что не разрешат. Попросил так, из вежливости, типа, «пустите меня, пустите», ему говорят, да нет. Он говорит: ну и слава богу. Нет? Не знаю. У меня, может быть, перверсивное восприятие жизни и смерти, у меня лично. Я ненавижу похороны. Я считаю, что если можно найти любую отмазку, то надо находить любую отмазку и не ходить похороны. Честно говорю. Мне так кажется. Никаких счастливых похорон я ни разу не видел, всегда это какая-то неприятность.

Э.ХАСАНШИНА: Да, потому что у вас действительно произошла неприятность.

С.ДОРЕНКО: Все похороны, на которых я был до сих пор, были неприятностью. Чего бы я радовался по поводу этого? Ну их на фиг, мне кажется. Я хочу, чтобы все было по кайфу, туда идешь, там все какие-то скукоженые, могильщики вымогают деньги, говорят, вот зимой, то, се, грунт был тяжелый. Почему он был тяжелый? Что-то еще, опять двадцать пять, автобус уехал не туда этот маленький, на котором возят гроб взад-вперед, а гости не приехали, но гости все тоже такие, что, может быть, их похоронить по ошибке. Потому что, правда, половина гостей готова прилечь тоже. Они через неделю, может быть, прилягут, половина гостей старики. Как это гадко. Зачем туда ездить? Кошмар. Не знаю. Да, очень точно услышал, Пан шеф говорит: смерть – большая неприятность. Абсолютно. Смерть – большая неприятность, с моей точки зрения. «А вы думаете, ходят на похороны только те, кому по кайфу?» А зачем ходить? Зачем вы ходите туда, где вам не по кайфу? Объясните мне. Я не очень понимаю. В смысле, вы ходите, чтобы что? Чтобы себе изгадить настроение? Я не понимаю. Ну ладно, хорошо, не приставайте ко мне. Я не люблю даже из-за поминок. Мне кажется, все, что хорошего есть в похоронах - это вторая или третья часть поминок. На поминках всегда как? Все ходят, уныло ботинком скребут землю, камешек какой-то пинают, пытаются куда-то втесаться подальше. И потом тебя заставляют целовать покойника, это вообще ад просто. Ты знаешь это или нет?

Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Тебе говорят, целуй покойника. Ты говоришь: да ну вас, да чтоб вы… Нет, они говорят, ну можно в бумажку, там бумажка какая-то есть специальная, можно в бумажку. Ты думаешь, да и в бумажку нахрена бы, это же тоже ничего хорошего. Может, с собой приносить какую-то бумажечку, может, рулон туалетной бумаги, обматывать быстро покойника, так раз, раз, раз и все. Имитируешь такой весь и пошел быстро, семеня, раз и смылся. Потом везут поесть, пожрать. И там сначала все такие смахивают слезу. Но надо видеть поминки через час, через полтора. Там уже все «мы рассаду на дачу», «а вы поделитесь рассадой», «а где ты купила такое платье? Как в H&M? Да я же там была неделю назад, не было этого, нет, этого не может быть. Хорошо, я зайду завтра». «Холодец хороший. Хозяйка, холодец на славу». И так далее. То есть похороны через час примерно… Нет, поминки примерно через час после того, как они начинаются, превращаются в веселый дурдом. 20 лет не виделись… Нет, не 20, пять лет не виделись, родственники такие, «ну что, на Речной вокзал не можете к нам заехать? Ну мы же на Речном вокзале. Давайте чаще видеться». И все такие: нет, лучше, пожалуй, не надо.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Вторник, 11 декабря. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы.

Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Зная, что все плохо в метро… Где, на какой станции? На зеленой ветке.

Э.ХАСАНШИНА: Сейчас уже пишут, что поломка была на «Технопарке». Соответственно, все, что потом… Это прямо очень далеко.

С.ДОРЕНКО: Слово «Технопарк» меня пугает. Я знаю «Библиотеку Ленина» и еще что-то.

Э.ХАСАНШИНА: А это новая станция. Красивая.

С.ДОРЕНКО: Где она находится.

Э.ХАСАНШИНА: Далеко, внизу по Замоскворецкой линии.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Ребят, сейчас там пробка. Вижу, вижу, вижу! Надо же, это совсем рядом! Это же Новинки, это Новинский Затон. Это напротив Нагатино. Так это рядом. Я туда почти что на велосипеде доезжаю. Я до Нагатинского Затона доезжаю по набережной просто когда катаюсь.

Э.ХАСАНШИНА: Наверное, много вы катаетесь.

С.ДОРЕНКО: Я катаюсь немного, два раза в год примерно, потому что у меня мотоцикл. Мне совестно ездить на велосипеде, когда у тебя есть мотоцикл.

Э.ХАСАНШИНА: Правильно, незачем изменять ему.

С.ДОРЕНКО: Я хочу сказать, что там таксисты лютуют. «Таксисты ублюдки, — пишет Мишка Ромашка, — требуют денег». Требуют денег много.

Э.ХАСАНШИНА: Все заполонили у метро.

С.ДОРЕНКО: Скрин с «Коломенской». Позвоните, ребята, кто там сейчас в этой переделке ужасной, с этим метро. Подождите, я скажу вам про доллар, а вы пока звоните. 73-73-948. Поломка на Таганско-Краснопресненской. Плюс задержка электричек по Курскому направлению. Что я вам сказал? Сложная система, взорвутся по внутренним причинам. Только так.

Я хотел доллар сказать. Товарищи, ну что вы? 66,50. 75,56. Все то же самое. Нефть 60,03. Да и фиг с ней. Евро/доллар только немножечко… Кстати говоря, я сейчас вспомнил, в «Российской газете» сегодня читаю: доллар падает. Я думаю, опа, наоборот наверняка. Так и есть, наоборот: вчера было 1,1428, сейчас 1,1364. «Российская газета» если написала, значит все наоборот, это прекрасная традиция.

Кто в тех краях, расскажите, что там с метро. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Виктор. Подмосковье. 26-й номер. Сергей, тут такая петрушка. Я немножко буду образно говорить.

С.ДОРЕНКО: Давайте нам как можно больше.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, возьмем метро «Выхино». Почему на метро «Выхино» складывается такое большое количество людей?

С.ДОРЕНКО: Почему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что все Подмосковье продано, сдано в аренду, все эти заводы, пароходы и все такое прочее. Но народу надо куда-то ехать, правильно?

С.ДОРЕНКО: А зачем им ехать? Сидели бы в Подмосковье.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как это зачем?

С.ДОРЕНКО: Сидели бы на месте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Денежки-то надо получать. Только метро.

С.ДОРЕНКО: Я два километра от работы живу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, вы…

С.ДОРЕНКО: Так и надо! Надо селиться рядом. Или хотя бы гамак на работе ставить. Зачем ездить? Вы все время ездите взад-вперед.

Э.ХАСАНШИНА: Но мы не можем. Там ребенка в садик можно отдать только в этом месте, еще что-то.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Надо поближе.

Э.ХАСАНШИНА: Поменял работу, а у тебя ипотека.

С.ДОРЕНКО: Жизнь надо организовывать, поближе чтобы все было. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вы знаете, что изобрели беспилотный мотоцикл?

С.ДОРЕНКО: Знаю я, видел. Honda. Девчонка идет…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: BMW. А как оно работает?

С.ДОРЕНКО: Давно Honda сделала. Девчонка идет, японка, и показывает ему рукой, он как собака за ней скачет, что вы мне? Ребят, сейчас не про это. Расскажите мне, пожалуйста. Негодяи, снег, дождь, повышенный тариф. «Теперь таксисты там, где было 130 рублей, требуют 500», — Александр Первый.

Э.ХАСАНШИНА: Это прямо дорого.

С.ДОРЕНКО: Дорого. 500 там, где было… «Приехала зеленая. От «Технопарка» летим». То есть теперь как будто зеленая поехала, от «Технопарка» поехала. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сережа.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это Сергей. Может новогоднее поздравление?

С.ДОРЕНКО: Да, это хорошая идея. 73-73-948. Здравствуйте. Кто сейчас в этом заторе? Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. По поводу всех этих цен таксистов, что завышают. К вам часто раньше приходил (в последнее время плохо слушаю вас) Шкуматов. У него есть прекрасный пост по поводу всех тарифов такси и четкое описание…

С.ДОРЕНКО: Вы начали с того, что начали рассказывать мне про бывалыча в молодости, а потом вы мне рассказываете про то, что есть у Шкуматова. Вы можете свою точку зрения сказать? Говорите: я! И дальше говорите: я считаю.

Товарищи, можно я научу вас однажды? Не рассказывать про «помню, я еще молодушкой была» и потом про Шкуматова. Сейчас будет история про Шкуматова. Однажды, когда я была молода… Да? 

Э.ХАСАНШИНА: Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: Ну, зачем? Можно сказать «я считаю» и дальше изложить свое мнение, полную кальку со Шкуматова, но так, чтобы это вы считали. Ребят, некрасиво, когда у вас нет точки зрения, а вы рассказываете мне, что вы читали в больнице, когда лежали, когда вам было 18 лет. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вадим. Таксист. Москва.

С.ДОРЕНКО: Скажите, что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все очень просто. Если коэффициент 2 или 3, то есть поездка стоит в 2-3 раза дороже, это значит, что желающих кататься в 2-3 раза больше, чем желающих возить по таким тарифам.

С.ДОРЕНКО: Ну и все. Все очень просто, правильно? Скажите, но есть же какой-то потолок разумный. Не может быть миллион рублей, правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, нет. И его не будет, никакого потолка. Нужно гнать из такси всех, кто за рулем… С живыми правами, профессиональные водители меньше, чем 5 лет… Всех без российских водительских удостоверений заблокировать. Всех трудоустроить. Как говорит Максим Ликсутов, у нас на автобусах, на трамваях, на троллейбусах зарабатывают 60-80 тысяч.

С.ДОРЕНКО: Да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Или всем зарплату минимум 60-80. Или заставить всех открыть ИП.

С.ДОРЕНКО: Но вы в месяц сотку делаете?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, нет!

С.ДОРЕНКО: А сколько вы делаете?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вас прошу!

С.ДОРЕНКО: Ну, просто.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Водитель службы «Яндекс.Такси» ходит на…

С.ДОРЕНКО: Как он сказал? Какая-то фамилия была нерусская. Мне кажется, фамилия была нерусская.

Э.ХАСАНШИНА: Какой-то Бердыев.

С.ДОРЕНКО: Бердыев какой-то, да. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей Леонидович.

С.ДОРЕНКО: Сергей.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я несогласен с вами и со всеми остальными, которые хвалят вентиляцию в метро. Вы же знаете, что самое страшное заболевание — это легионелла. Это самое страшное. Которое живет в вентиляции. А у нас ее не будет никогда. И в связи с этим многое решалось.

С.ДОРЕНКО: Простите, не надо ничего. Не пишете ничего. Это Тигран Худавердян, директор «Яндекс.Такси». Я выключил. А также простите меня, звонивший прежде таксист.

Э.ХАСАНШИНА: Но нам надо перестраховываться.

С.ДОРЕНКО: Когда я готовился на летчика, меня проверяли на скорость реакции. Сейчас не помню, но, дайте я похвастаюсь, типа нормально для летчика, если у тебя 0,15 чего-то, например, 0,15 секунды или миллисекунды или чего-то. Или 0,015. Я помню, что там 15 почему-то было написано. У меня 0,8. То есть я в два раза быстрее хорошего летчика, по реакции.

Поэтому когда мне сказали Тигран Худавердян, после того, как после «х» последовала «у», я уже выключил, «у» уже было выключено. Понимаете, скорость реакции? Товарищи, извините меня, пожалуйста. Я самый быстрый человек на Западе. Ха-ха-ха-ха! Слушаю вас. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Меня все время удивляет, когда народ начинает жаловаться, что таксисты цену взвинтили. Знаете, кушать хочется всем. И если тебе не надо ехать, не плати.

С.ДОРЕНКО: Как? Вот я бы был таксистом. Все равно какая-то совесть должна быть? Но типа того, что если на меня трое клиентов выходят, я начинаю немножко ценой отсекать, правильно? Было 200, а я говорю…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. А вы понимаете… Допустим, сейчас минимальная поездка в «Яндекс.Такси» пусть 79 рублей. Вот я таких трех человек по району прокатил, они мне в такую погоду машину всю загадили уже. Я даже мойку не отбил еще. Не то что бензин, мойку даже не отбил. А у меня машина вся загажена.

С.ДОРЕНКО: А еще никто же не считает чертову амортизацию. Амортизация машины! Она же тоже горит.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хочешь, ехай, не хочешь — не ехай. Я же никого не заставляю садиться ко мне в машину за 5 тысяч рублей. Это проблема каждого.

С.ДОРЕНКО: Я тоже так считаю. Я бы отсекал… Все равно должен быть какой-то предел. Понятно, я не должен просить выпить 2 литра крови из человека за то, что… нет, конечно. Но я должен каким-то образом смотреть. На меня набежали три человека, надо ехать. О'кей. Я так возил, например, за 200, да? Попробовать отсечь что ли? Я говорю: 400. Уже двое осталось. Ну, если бы это был аукцион, да? Я бы сказал: хорошо, 600. Один говорит: да черт с тобой, 600. А второй говорит: не знаю, я может быть кого-то еще найду.

Э.ХАСАНШИНА: Одно дело, когда вы поднимаете цену, потому что высокий спрос, другое дело —  это некая экстренная ситуация. А если бы там была поломка с жертвами? И это часто было в Москве.

С.ДОРЕНКО: Приходит женщина с ребенком. Какая-нибудь, жалобная. С ребенком. Одолжила где-то ребенка. Я ее сажаю по 200. Ну, что, я по совести хочу, правильно? Ребенок не мой, но черт с ним. Несмотря на то, что он не мой! Ну, ладно, фиг с ним. Жалеть его не за что, ребенок-то не мой. С кем она его? Не знаю. Но хорошо, пусть садится уже, фиг с ней. Правильно? Хотя не за что. Ну, ладно, хорошо. Какое-то должно быть отсечение ценой. Мне кажется.

Ребят, вы не понимаете, что таксист на своей ездит, амортизация, еще что-то, еще что-то. Но там на самом деле серьезные бабки.

Поезжайте в Барселону, садитесь в такси. Сядьте в такси в Руасси, Шарль-де-Голль и посмотрите, как у вас быстро бежит счетчик. А машины там дешевле. Или также. Но там они все в кредит и все такое. Цена кредита 10 копеек. Ну, машина дешевле и все. А счетчик бежит быстрее. Почему? Можно же рабов… Завезти рабов в Барселону, пусть рабы возят. Рабы за 10 копеек. И бить их по вечерам, вместо зарплаты пощечину: на, тварь! Спать! 30 минут спать! Потом снова в рейс! У них достойные люди, которые ездят в отпуск в Марокко и т.д. Таксисты.

Я не знаю. На самом деле позиция, что такси водить должны рабы, которые не спят, которые не умеют ездить и т.д., позиция, наверное, хорошая, но мне она кажется критикуемой, то есть она мне не очень нравится.

Э.ХАСАНШИНА: И ко всему прочему, она небезопасная.

С.ДОРЕНКО: Она небезопасная.

Э.ХАСАНШИНА: Но если что-то произошло экстренное, поломалось, я не знаю, какая-то ситуация, надо как-то по-другому себя вести. Например, 504-й пишет: «Можно посадить троих по 200 и довезти до метро, всем хорошо».

С.ДОРЕНКО: Ребят, давайте прямо скажем, позиции всего две. Да, в Шарль-де-Голле есть дешевые автобусы, правильно говорите. И не только дешевые автобусы, там и трен идет хороший до самого центра Парижа. Можно в Нотр-Дам де Пари выйти на станции, подняться на лифте. Причем, очень смешной лифт такой, маленький. И прямо на улицу, опаньки, на бульварчик рядом с Нотр-Дамом. Это правда, все, что вы говорите. Да, и в Лондоне есть метро до самого аэропорта, можно просто сесть в метро и т.д., я знаю все. И в Барселоне есть тоже поезд прекрасный, с рядом пересадок можно уехать черт знает, в Париж тот же, не в этом дело.

«Если у вас несколько клиентов, то везете самого дорого. Если нет, то вы странный», — говорит Русский Дятел. Ну, я согласен, Дятел. Но должен быть тоже… Представьте, что война, например, а вы говорите: миллион. Вам скажут, что вы мироед, что вы против людей пошли.

Э.ХАСАНШИНА: Домодедово напоминают.

С.ДОРЕНКО: Чего?

Э.ХАСАНШИНА: Мы помним, когда был взрыв, какие цены были на такси, 10 тысяч. Люди окровавленные, медиков не хватает.

С.ДОРЕНКО: Черт поймет. Я думаю об этом.

Э.ХАСАНШИНА: Какой-то стоп-сигнал все равно должен быть в голове.

С.ДОРЕНКО: Нет, не должен. Я тебе объясню, почему. Можно, объясню? Представь себе, этот чувак приехал из Киргизии. Я тебе приведу пример. Это выдуманный персонаж полностью. Человек приехал из Киргизии, которую трясло в революции гражданскими столкновениями, бандитами и т.д. Киргизия. Там бандюки, не свои, свои, казахские, еще какие-то, оружие, еще что-то. Рядом война, рядом наркотики, рядом дурдом. Сердце его привыкло к жестокости.

Сюда он приехал, ему сразу сказали: чурка. Ему сразу сказали, кто он. Да? То есть ему дали знать, что он отчужден. Ты отчужден, сказали ему. Ты не часть нас. Мы не ты. Ты не мы. Это правда. Ему это сказали. И русские не преминули сделать это много раз. И он понял, что он отчужден. А потом русские говорят: а вы знаете, нам больно, нас взорвали. А он отчужден. Он смотрит мультик про вас.

Э.ХАСАНШИНА: Потому что нельзя было так относиться, это тоже неправильно.

С.ДОРЕНКО: Он смотрит про вас мультик. У вас плохо. Где-то там Том и Джерри. Тому плохо, ну, плохо и плохо. Почему ты не чувствуешь нашу боль, киргиз? Он говорит: да я как-то не чувствую, не знаю. Я же не вы. Вы не я. Кто вы такие мне? Да так, люди, которые меня оскорбляют. Короче, кормлюсь я тут среди вас. Пока это выгодно. Ты ему говоришь: а почему ты не чувствуешь нашу боль? Он тебе отвечает: да я ее не чувствую, просто не чувствую, нет.

Э.ХАСАНШИНА: А потому что ее все должны чувствовать.

С.ДОРЕНКО: Да я вас в гробу видал!

Э.ХАСАНШИНА: Если ты большой, ты большая сеть, я не знаю, ну, позаботься. У тебя есть средства для этого. Позаботься о своих маленьких.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. «Один устроил теракт, второй задрал цены и т.д.» «С девятнадцатого года «Яндекс» запускает беспилотников. Ждем миллионы безработных водителей на улицах Москвы. Отольются кошке мышкины слезки».

Вы знаете, не отольются, наверное. А, может, отольются. Но мы сделаем здесь беспилотное такси и отряды каких-нибудь казаков, которые будут… и так далее. По части охраны, репрессий, по части нагаек, кинжалов, автоматов нам нет равных, у нас полстраны в охране работает, вы что, не знаете об этом? У нас полстраны работает в охране. Жены продавщицы, а мужчины — охранники, все нормально. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Я бы хотел сказать, конечно, оно именно так и есть. Даже по вызову когда заказчики обозначают диспетчеру о том, что никаких дагестанцев, киргизов, только славяне, естественно, это все накапливается. В том числе 90% сдают квартиру, комнату — только славян. Это все есть.

С.ДОРЕНКО: Вы говорите об отчужденности. О чувстве отчужденности, которое прививается унижением. В сущности, унижают, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В советское время, в России, было продвинуто, цивилизованно. В том числе равнялось как в Америке, то есть, выходя с вокзала, аэровокзала или в аэропорту, вы могли бы свистком или руку подняв, сразу у вас такси уже под рукой. Сели. Никогда не спрашивает таксист туда ехать или не ехать. А сейчас таксист выбирает.

С.ДОРЕНКО: Если позволите, в советское время такси не хватало.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Такого сейчас, как, не знаю, в Европе по-моему, в Америке нет, как у нас принято сейчас, вызывать через приложение. Там просто выходишь из бара, ресторана, свистком… Уже садишься не в переднее, как некоторые у нас дамы делают, в руках пиво, сигарета, садятся рядом с таджиком или киргизом, таксистами, и во время пути ведут диалог. Ни в коем случае вперед нельзя садиться.

С.ДОРЕНКО: А там и некуда сесть, обычно там все завалено, там стена, и ты садишься только сзади, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, позвольте, скажу последнее по поводу Пономарева, по поводу посещения. Его почему не пустили?

С.ДОРЕНКО: Почему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Извините, … не имеет право даже посещать эти похороны, мероприятие. Потому что она через себя пропускала всю эту боль, когда посадили его.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Давайте не уклоняться от темы. Ребят, мы должны понимать простую вещь. Давайте не обсуждать это, а просто… «А кем были русские в условном Туркменистане? Дорогими гостями?»

Давайте так, существует два генеральных направления развития такси. Которое действительно скоро не понадобится. Совершенно справедливо было сказано, что эта эпоха очень временная, и скоро такси будут беспилотными, никаких водителей не будет, ни русских, ни таджиков, никаких, ни киргизов — никого не будет. «И в Нью-Йорке тоже эпоха такси на улице уходит постепенно», — вот говорит Дмитрий. Да, это так. Тоже там приложения есть и все.

Я хочу важную вещь сказать. Такси, два направления, которые: одно — дешевое, доступное такси, когда школьники могут втроем за 100 рублей доехать, с каждого по 30 рублей, до школы.

Действительно сами эти прекрасные киргизы, которые работают или кто там, они не хотят за сто рублей ездить, и они избегают или говорят, что они запутались. Там же вызываешь по приложению, у тебя подходит сигнал, что он едет. Потом ты тупо звонишь, где этот чувак, а он говорит: я проехал, извините, вот так получилось. То есть они тоже ищут повыгоднее. И они, в общем, врут, они лгут. Причем охотно лгут, с удовольствием лгут и т.д. Это первый способ, доступное так называемое такси, которое имеет свои минусы и свои плюсы.

Второй способ — это таксист, с которым вы сели бы за стол и имели бы, о чем поговорить. Серьезный человек. Возможно, с хорошим жизненным опытом. Возможно, с интересными какими-то байками. Может быть даже и с высшим образованием. Это такой таксист, это таксист как в Барселоне, да? В Барселоне это очень приличный человек, с которым есть, о чем поговорить. Это дорогое такси. Это достойный член общества, не в ночлежках спит, не на многоярусных кроватях спит, не по два часа спит, имеет выходные, с женой едет на пляж и вообще такой, в общем, офигенский чувак. Такой же, как я. Это таксист, но он такой же, как я, я могу с ним сесть погутарить.

Вот это два направления. В одном случае мы имеем достойного гражданина и дорогое такси. В другом случае мы имеем черт его знает кого, с глазами зашуганного мышонка, и дешевое такси, но лживое, похабное и т.д. Я не знаю, что лучше. У меня нет ответа.

Что это за документ нам прислали, не знаешь?

Э.ХАСАНШИНА: Потом посмотрим.

С.ДОРЕНКО: Уведомление о прекращении договорных отношений… Товарищи, шлют нам документы, чтобы мы немедленно разобрались. Вы знаете, это не так просто.

Э.ХАСАНШИНА: У нас есть служба новостей, они…

С.ДОРЕНКО: Немедленно со всем разобраться не так просто. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, добрый день. Мне кажется, мы как бы немножко отодвинулись от темы.

С.ДОРЕНКО: Давайте вернемся к теме.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Неважно, таджик он, водитель, или кто, спит он на нарах или дома. Ведь очень много работают так называемых наших славян, которые спят дома, в комфортных условиях, но готовы всегда и повышают цены. Правильно шел разговор о Домодедово и прочее. Помните, во сколько раз? То есть это у славян черта такая, неважно, горе не у меня и ладно, заработать надо, я заработаю.

С.ДОРЕНКО: Разобщенность. Отсутствие общества, в сущности.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Даже хуже.

С.ДОРЕНКО: Нам не стыдно смотреть друг другу в глаза. Не стыдно. А вот если было стыдно, мы бы думали об этом. Но не стыдно. В деревнях тоже… Извините, как вас зовут?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Игорь.

С.ДОРЕНКО: Игорь, вот я думал, в большом городе, наверное, все сволочи, а в каком-нибудь маленьком, где они друг друга знают, все совестливые. А нет! Нет! В маленьких тоже такие же сволочи. Не стыдно смотреть друг другу в глаза! Всем плевать! И в деревне плевать. Везде плевать.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Читаю сейчас, человечество везде одинаковое. Жоау ди Деус, есть такой, Жуан от Бога. В Бразилии. К которому ездила Опра Уинфри и так далее. Заговаривает воду, заговаривает людей, накладывает руки. Чисто Россия, честное слово.

Я читаю: прокуратура бразильского штата Гояс объявила о начале расследования в отношении известного в стране целителя и духовного наставника Жоау Тейшеры ди Фариа. Жоау ди Деус его зовут. Он принимает там всех политиков. К нему приезжал Уго Чавес лечиться от рака. К нему приезжала Опра Уинфри поправить душевное здоровье. И его сейчас, по-моему, 30 последовательниц обвиняют в сексуальном насилии. Он рукоблуд… Как это сказать? Рукосуйствовал. Он рукосуйствовал, чтобы их излечить как-то, мне кажется, не знаю.

Э.ХАСАНШИНА: Наложением рук, да?

С.ДОРЕНКО: Накладывал руки, как-то ими шевелил, да. Знаменитый бразильский целитель. Как похож мир, вот что я пытаюсь тебе объяснить. Это ужасно, согласись?

Я хотел сказать, в Венесуэлу прибыли стратегические наши бомбардировщики, судя по Telegram. Вы читаете Telegram, о, люди? Надеюсь, что да. Россия перебросила в Венесуэлу стратегические ракетоносцы, бомбардировщики Ту-160. Еще Ил-62 пришел с каким-то техническим обеспечением. И Ан-124 пришел тоже с техникой. Я так понимаю, что у нас там будет как бы маленький филиалец, филиалец на плоскогорье.

Э.ХАСАНШИНА: Говорят, что они на постоянку.

С.ДОРЕНКО: Что в мире может быть более постоянного, чем временное?

Э.ХАСАНШИНА: Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: Там у нас опора. Какая у нас опора? Кому мы прощаем миллиарды долларов? Мы миллиарды долларов прощаем — Никарагуа, Куба и Венесуэла. Поскольку мы прощаем миллиарды, то они дают нам побыть, чтобы пофотографироваться, чтобы побесить американцев, мне кажется. Я не знаю, может быть в этом какой-то большой смысл есть военный. Но я большого военного смысла не вижу, как мне представляется.

Э.ХАСАНШИНА: Вы думаете, это имиджевое?

С.ДОРЕНКО: Большой военный смысл заключается в том, чтобы победить в ста сражениях без сражений. Ил-62 нашли, да, ничего не поделаешь. Это транспортный какой-то дальнемагистральный Ил-62, который принадлежит армии, армейский. На отдельных этапах маршрута Ту-160 сопровождали истребители ВВС Норвегии. Полет выполнялся в строгом соответствии с международными правилами… и т.д.

Там его торжественно встретил… Наши два Ту-160 встретил министр обороны Венесуэлы генерал Владимир Падрино Лопес и неназванные представители посольства России, которые приехали встречать.

Я думаю, что поскольку туда пришел еще Ан-124 и Ил-62, армейский, то туда прибыли техники для обслуживания и оборудуется как бы микробаза. Ан-124 притащил железно, оборудование и т.д. Ил-62 наверняка притащил техников, людей, которые будут это обслуживать в Венесуэле. И американцы теперь забоятся и станут нас уважать, правильно? Я не знаю. Я не в курсе. Может, да, может — нет, не знаю. Что ты думаешь?

Э.ХАСАНШИНА: Что-то пока до этого такие методы не работали.

С.ДОРЕНКО: Мы поставим два Ту-160, тяжелых военно-транспортных… стратегических ракетоносцев воздушных, два «бомбера стратега» поставим в Венесуэле, и будем их там обслуживать, как бы на полупостоянке такой, как если бы микровоенная база. И они будут совершать, как было сказано, дружеские визиты в Никарагуа и на Кубу, летать там взад-вперед по Карибскому бассейну. От этого отношения с Америкой наладятся. Или нет?

Э.ХАСАНШИНА: Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: Я просто спрашиваю. Ну, наладятся. Наконец, они будут с нами говорить, правильно? «И все уже наложили в штаны», — правильно пишет Михаил. Конечно, все наложили в штаны. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас. Юрий Николаевич.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Юрий Николаевич. Интерес у нас точно такой же, как в Сирии. Штатам надо было ликвидировать там запрещенную группировку ИГИЛ. Но поскольку Штаты не дураки, давать Асаду бесплатно оружие, таковы дураки нашлись в России.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. ИГИЛ, напомню, запрещенная террористическая организация. Впрочем, Юрий Николаевич и сам об этом сказал.

Я понимаю, что сюда приехал Николас Мадуро. Известный водитель автобуса, ставший затем личным водителем Чавеса, а затем президентом Венесуэлы. Он приехал сюда и попросил какой-нибудь миллиард-другой денег. Ну, что миллиард, правильно, долларов?

Э.ХАСАНШИНА: Доктор Джек вам отвечает: «Бомбардировщики просто кредит перевезли».

С.ДОРЕНКО: Может быть кредит перевезли.

Э.ХАСАНШИНА: Если в местной валюте, то вполне возможно, да.

С.ДОРЕНКО: Короче, а мы в ответ попросили поставить два бомбардировщика-стратега у них. Я думаю, за каждый по миллиарду. Нет? И теперь будем взад-вперед летать над Карибами. Это прикольно. Американцы от этого вздрогнут. Короче, мы победили, я правильно понимаю? Мы победили, ура!

«Украсить деревья к Новому году». Просто смешная новость, которая вас порадует. Чиновники попросили бизнес-центр в Екатеринбурге украсить деревья к Новому году. Бизнес-центр украсил деревья к Новому году. Чиновники попросили гирляндами. Они украсили гирляндами. Сразу после того, как бизнес-центр повесил гирлянды на 5 деревьев, приехала бригада и спилила к чертовой матери все ветки вместе с гирляндами. Вместе с гирляндами! Я хочу быть понятным.

Чиновники попросили украсить 5 деревьев. Бизнес-центр украсил 5 деревьев. Сразу после этого приехала бригада и спилила ветки с дерева начисто вместе…

Э.ХАСАНШИНА: Но теперь чиновники говорят, что они сами это повесили, а они не посмотрели, у них заранее был запланирован спил и все такое.

С.ДОРЕНКО: Говорит: чего гирлянды? Гирлянды же не были согласованы, заявили чиновники. Но они велели их повесить.

Э.ХАСАНШИНА: У вас тут красиво? Сейчас мы вам все исправим.

С.ДОРЕНКО: Чтоб было понятно. Я хотел сказать, что пишет сегодня… Нет, не сегодня, она уже некоторое время… Поразительная статья в The New York Times о капсулах, это как публицистика, которые комсомольцы прошлого оставляли для будущего. Очень интересно. The New York Times пишет о русских капсулах, о том, как американцам забавно читать, как русские 50 лет назад воображали жизнь в России, в Советском Союзе.

Э.ХАСАНШИНА: А нам-то как забавно.

С.ДОРЕНКО: Забавно. Вот об этом в The New York Times. «Мы сейчас празднуем годовщину революции семнадцатого года и созданием года позже…», — это пишут люди. Капсула, о которой пишет The New York Times. Кстати говоря, из села Сидельниково Омской области. Это 300 км в никуда. В никуда, потому что за Сидельниковым вообще ничего нет. 300 км до Сидельникова еще что-то есть, а за Сидельниковым тайга 1,5 тыс. км, вообще ничего. Сидельниково — это последняя Макондо человечества.

И там люди пишут: «Создании годом позже Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи. В них отражались мечты о более обеспеченном…» Дальше само письмо: «Вы работаете и живете в коммунистическом обществе». Это нам, сегодняшним, сейчас мы живем.

 

«В коммунистическом обществе, строительство которого начинали мы, наше поколение: воспитанник Ленинского комсомола Юрий Алексеевич Гагарин открыл первые космические маршруты, а вы летаете на другие планеты», — говорится в рукописном письме, вскрытом и зачитанном в сибирском селе Седельниково.

«Мы строим, строим, строим, — говорится в письме, написанном в Тобольске. В сторону по Иртышу, там Тобольск этот, — в котором перечисляются тяготы и лишения…» Об этом пишет The New York Times, о том, как мы представляли себе будущее, советские люди, и что сегодня Россия.

А вот как мы сейчас представляем себе будущее? Мне интересно.

Э.ХАСАНШИНА: Может быть напишем письмо?

С.ДОРЕНКО: Вот смотри, они писали в каком-нибудь шестьдесят седьмом году, шестьдесят восьмом году. 50 лет Октября. В шестьдесят восьмом они писали. Они писали в 2018 год. Поэтому капсулы и были вскрыты.

«Вы живете при коммунизме, вы летаете на другие планеты». Не повышены ли наши ожидания о будущем? То есть не повышены ли наши чувства будущего? Нет ли у нас какого-то почти мистического предчувствия, что будущее решит все проблемы само по себе? Нет ли вот этого? Я хотел бы посоветоваться со слушателями. Нет ли обмана и сейчас?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В общем, они все правильно писали. Неделю назад китайцы первые в мире высадили на обратно стороне Луны свой спутник. Мы могли бы сделать то же самое. Но теперь китайцы учат нас, а над нами смеются.

С.ДОРЕНКО: А вот сегодня? Мы бы сегодня с вами писали бы в 2068 год, вот как вы себе представляете 2068-й?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я представлю как Канада — пустая страна… в Краснодаре. Интересно, что сейчас китайцы вперед пишут, вот это гораздо интереснее.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. То есть вы думаете, что горизонты будущего они чертят. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Рос я, конечно, на фантастике Кларка, Саймака и всех остальных. Естественно, все смотрели в восьмидесятые-девяностые фильмы фантастические. Но сроки эти уже прошли, мы уже пережили это время. К сожалению, ничего нет. И сейчас я себе представляю будущее, наверное, так, что одинокий, как галактический крейсер Петр Великий один бороздит просторы Вселенной, дымит на всю Вселенную и расширяет территорию великой российской империи. Оно с одной стороны и грустно, с другой стороны — видимо, только…

С.ДОРЕНКО: Ой! Вы залипли. Звук вдруг стал исчезать. Гурген, давайте напишем письмо в 2068 год таким образом, что бы мы представляли себе их жизнь. Как вы представляете себе?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. В шестьдесят восьмой я послал бы пятнадцатый… Мишеля де Нотрдама, который гласит о том, что с освоением Марса человечество полностью лишится свобод, и будет дикий ретроградный шаг назад к самым уродливым формам рабства, вот это то, что имел в виду Мишель де Нотрдам.

С.ДОРЕНКО: Вы знаете, может быть несколько позже Нотрдама об этом писал Воннегут в «Сиренах Титана». Помните?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. Был, вероятно, в курсе.

С.ДОРЕНКО: Марш марсианских солдат. Не помните?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Я сейчас найду его полный текст. Дрянь-дребедень. Не помните? «Сирены Титана», глава четвертая.

Дрянь-дребедень-дребедень-дребедень,

Дрянь-дребедень, дребедень.

Дрянь-дребедень,

Дрянь-дребедень,

Дрянь-дребедень-дребедень.

Солдаты маршировали по плацу под треск армейского барабана. Вот что выговаривал для них барабан с ревербератором:

Дрянь дребедень-дребедень-дребедень.

Дрянь-дребедень-дребедень.

Дрянь-дребедень,

Дрянь-дребедень,

Дрянь-дребедень-дребедень.

Пехотный дивизион… и так далее. Ха-ха-ха-ха! Вот это марсианские солдаты прекрасные. Дрянь-дребедень, конечно. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Пересматривал недавно «Куклы», последний выпуск, когда Путин говорит: я ухожу, я устал. Пародия типа как Ельцин. Там все то же самое. По-прежнему мы строим великое государство. Но, к сожалению, все печально. А вот по поводу всего этого что хочу сказать. Если вы, наверное, в курсе, мы каждый месяц покупаем опять валюту. Опять у нас бюджетные правила, если больше 40 долларов…

С.ДОРЕНКО: Да, это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы покупаем валюту опять. Мы никуда не вкладываем ни копейки. Все наши «Большевички», фабрики, печенье с утра ел «Юбилейное» — все это в собственности чужих американских компаний. «Вимм-Билль-Данн» и прочее. Мы в такой, извините, попе, что говорить с трибуны, как Владимир Владимирович, что мы в светлое будущее движемся, это надо быть или параноиком, либо душевно больным. У меня просто слезы. Я когда смотрю, мне хочется… Есть я, есть вы, я вас уважаю. Есть такие, как вы, много. Почему не встанем и не скажем: ну, сколько можно? Ну, хватит! Хватит называть белое черным. Это какая-то порнография, я не знаю.

С.ДОРЕНКО: Да. Где-то мне пишет 709-й: «Мы рождены, чтобы сказку сделать былью, а нынешнее поколение превращает быль в прах и звонкую монету». А была же прекрасная песня, я теперь забыл, мне как-то ее Бронислав Брониславович ставил у себя в деревне, «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». А надо быль превратить в сказку, наоборот, а хотелось бы наоборот. Ха-ха-ха-ха! Это очень забавная была песня и стихотворение какого-то человека, которого чтит Бронислав Брониславович наш дорогой. Э.ХАСАНШИНА: На самом деле это в некоторой степени философская проблема. Человек всегда мечется между тем, кто он есть, и тем, кем он хочет быть. И это недостижимо.

С.ДОРЕНКО: Быть. Но случайно быть или благодаря труду быть?

Э.ХАСАНШИНА: Благодаря труду, ты себя мучаешь вот этим всем.

С.ДОРЕНКО: Нет, не получается.

Э.ХАСАНШИНА: До невротического какого-нибудь состояния доводишь.

С.ДОРЕНКО: «Наше будущее «S.N.U.F.F», — говорит Михаил». Ну, да, да, да. «В наше время Рогозин так и не улетел на Луну. Герой капиталистического мира. Зато утопил таксу». Вот человек пишет: «Потомки, вы сшибаете палками бананы и собираете ягоды, бегаете за антилопами…»

Привет, привет. Я звоню из эфира. Напомни мне фамилию человека, пожалуйста, где «надо быль превратить в сказку». Наоборот, не сказку былью… Ты помнишь, ты мне ставил эту прекрасную вещь?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Напомни еще раз.

С.ДОРЕНКО: Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, говорят, а надо бы наоборот.

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Да, да. «Теперь бы эту быль обратно сделать сказкой, но слишком много дел и слишком мало сил». Михаил Щербаков, гениальный абсолютно.

С.ДОРЕНКО: Михаил Щербаков. Спасибо тебе огромное. Как ты жив-здоров? Нормально все, да?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Ничего. Перевожу книжку сижу.

С.ДОРЕНКО: У себя, там на севере, да?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Да, да, да.

С.ДОРЕНКО: Извини, что отрываю.

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: … в хип-хоп… буду сниматься сегодня.

С.ДОРЕНКО: Где? Извини, еще раз.

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Хип-хоповский клип какой-то снимать меня пригласили, сниматься в нем.

С.ДОРЕНКО: А что ты будешь делать там? С бубном может быть?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Я буду там играть самого себя, как обычно. Я чего могу делать? Себя играть.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Я смотрю твои включения в «инсте».

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Я стараюсь.

С.ДОРЕНКО: Я смотрел «Вы с Бронечкой» в семь утра, вот это. Пока.

Бронислав Брониславович теперь в Instagram просто задумчиво играет на гитаре, поет что-то такое и т.д. Ну, в Instagram просто живет. Михаил Щербаков он сказал, да?

Э.ХАСАНШИНА: Да. Я вам нашла.

С.ДОРЕНКО: Нашла?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Да ладно!

Э.ХАСАНШИНА: Я шустрая бываю иногда.

С.ДОРЕНКО: Да? Смотри, что творится. А ты его слушала?

Э.ХАСАНШИНА: Нет. Но она тут текстом.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, что у него бывает словцо. Есть мат или нет?

Э.ХАСАНШИНА: Нет. Откуда?

С.ДОРЕНКО: А, вот, вот, вот! Михаил Щербаков. Давайте попробуем послушать про все про это. «Помогите рекламодателям». Шиш вам вместо помощи.

МИХАИЛ ЩЕРБАКОВ «КИБИТКА»

С.ДОРЕНКО: Михаил Щербаков, меня научил слушать его Бронислав Брониславович Виногродский.

Давайте что-то еще. Вы знаете, что сегодня поступает или уже сегодня День борьбы с коррупцией. Ты не слыхала?

Э.ХАСАНШИНА: Нет.

С.ДОРЕНКО: Я где-то прочитал, то ли подступает, то ли вот-вот, то ли уже, то ли еще. День борьбы с коррупцией 9 декабря. Он прошел. Значит по следам.

Сегодня «Коммерсантъ» прекрасный: на Рублевском шоссе предлагают построить уже построенную эстакаду.

Э.ХАСАНШИНА: Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: Внимательно послушайте.

Э.ХАСАНШИНА: Гениально.

С.ДОРЕНКО: Проведен конкурс мэрией Москвы… Нет, это не мэрия Москвы. На 1,4 млрд рублей. Внимание, миллиардов! Вы понимаете, что 1 млрд — это примерно 15 млн долларов. Соответственно, 4 млрд — это 21 млн долларов. Короче, 21 млн долларов… Я просто перевожу в деньги, чтобы понимать, про что это. Чтобы построить эстакаду, которая построена! Стало понятно?

Она построена, она есть. А ее хотят построить. Причем есть документация. Он уже построен. А раньше он назывался «тоннель», теперь он называется «эстакадой». На него снова выделяются деньги. И когда спросили соответствующий департамент строительства, они сказали: понимаете, в чем дело, все хорошо, но мы просто хотим камеры поставить. — Да, но на камеры 21 млн долларов много. Камеры!

Э.ХАСАНШИНА: Может быть опоры какие-то для камер? Из золота?

С.ДОРЕНКО: Оборудовать камерами. Подождите, но 21 млн долларов, 1,5 млрд рублей? Они говорят: да нет, ничего страшного, мы камеры поставим. Какие камеры, ребят? Вы чего, ребят? У вас плохо с головой? 1,4 млрд рублей! Непонятно.

Там еще, говорят, будут ливнестоки. Подождите, уже есть ливнестоки. Короче, строят ту же самую эстакаду, которая есть, ее снова строят. Под нее выделяется 1,4 млрд рублей. Как вам? Это вкусно? 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Михаил.

С.ДОРЕНКО: Скажите, что это роскошно. Вот мне кажется.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ничто не ново под Луной. Может быть как раз вот этот метод коррупции лучше, чем то, что было при советской власти, когда в Кремлевском дворце съездов вручались ордена и переходящие знамена за строительство пути перехода на БАМе в далекой тайге, которые не строились вообще! Они на бумаге сдавались, деньги осваивались. Я не знаю, какой метод лучше. Поэтому все, что происходит сейчас, упорядоченная коррупция, она имеет свои истоки. Как широкая река Волга начинается где-то там, в начале каких-то болот, теперь это стройное русло реки. Но начало там! В гипотетическом социализме.

С.ДОРЕНКО: О чем же тогда писал Чехов, Некрасов? О чем вы говорите? Как будто не было коррупции? Зачем вы?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, вы мой взгляд знаете. К сожалению, на Руси никогда человек не был субъектом права, никогда не был собственником, поэтому все это, конечно. Антон Иванович, свиное рыло, полюбите нас…

С.ДОРЕНКО: Гоголь, конечно!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Всякий полюбит! Это наша беда. Что делать? Уже много раз мы с вами констатировали, что это вопрос о способности, пассионарной способности к либерально-буржуазному сознанию. Существует она, либо она не существует, и тогда пророческие слова Огарева, по-моему, о том, что Россия существует в этом мире, в этом космосе только лишь для того, чтобы дать остальному миру страшный урок.

С.ДОРЕНКО: Вот здесь бы ба-бамс! И закрывать. Спасибо большое. Он прервал тренировку. Михаил полон осознания значительности. Ты слышала эту фразу? Он сказал: я даже прервал тренировку, чтобы вам позвонить. Товарищи, сегодня непростой день, сегодня Михаил прервал даже тренировку, чтобы вам сказать. Я считаю, что сегодня день удался в любом случае.

Мы пойдем и проживем его, этот вторник, 11 декабря.