• Сергей Лукьяненко в программе «Хороший вопрос» от 12.12.2018

    11:00 Дек. 12, 2018

    В гостях

    С.РЫБКА: 11:05. Доброе утро всем! Меня зовут Сергей Рыбка. Я и вы, слушатели «Говорит Москва», сегодня свои вопросы задаём писателю Сергею Лукьяненко. Сергей, доброе утро.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Доброе утро.

    С.РЫБКА: Вы, вероятно, сейчас в таком почти гастрольном чёсе пребываете, да? У вас на прошлой неделе вышел очередной роман. Судя по тому, что это продолжение предыдущей книги, вы конструируете очередную вселенную. Вы на гастролях сейчас, да? У вас встречи с читателями, какие-то ещё мероприятия, какие-нибудь ярмарки книжные — вот это всё, да?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, в принципе, наверное, да. Встречи с читателями, интервью.

    С.РЫБКА: Честно скажите, совсем честно: как писателя это скорее напрягает или развлекает? Честно.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, если честно, это развлекало, может быть, первые годы, а сейчас скорее утомляет. Но я считаю, что это часть работы писателя, потому что встречаться с читателями тоже нужно. Читателям интересен и какой-то живой разговор, и возможность подписать книжку, ну и вообще убедиться, что вот он, автор, сидит, что он живой человек.

    С.РЫБКА: Что это именно он писал.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Да, что это именно он.

    С.РЫБКА: Спрашивают про литературу, про содержание? Просят разъяснить какие-то моменты, ну, вселенных опять же, которые вы конструируете? Теперь ведь литература так работает? То есть — конструируется вселенная, наполняется героями, развивается, живёт. Вот это спрашивают или про политические взгляды, по новостной повестке? Что спрашивают?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Да про всё — и «как вы пишете?», и «расскажите про этот мир», и «что будете писать следующее?» и так далее. Ну и конечно… Знаете, как Остапа Бендера спрашивали: «Почему в магазинах нет сливочного масла?» Ну, то есть бытовые вопросы, конечно, тоже всегда зададут.

    С.РЫБКА: Не обижайтесь. Я ещё слушателям даже не объявлял наши контакты. Пишут, разумеется, уже сразу. Спрашивают: «Сергею только один вопрос: фильм “Черновик” — за что?» Ну, чтобы миновать этот разговор в дальнейшем — как на это ответите?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Давайте на него сразу тогда ответим. Фильм «Черновик» — за что? Фильм «Черновик» — почему? У нас крайне редко вообще режиссёры и продюсеры берутся за фантастику, потому что фантастика требует больших денег и больших усилий для экранизации. Сергей Мокрицкий за это дело взялся, и за это я ему благодарен. И я считаю, что это была далеко не такая плохая попытка, как…

    С.РЫБКА: Как критики оценили.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: …как критики оценивают. Я, конечно, благодарен тем, кто говорит, какая была замечательная книга. Но когда они после этого добавляют, что фильм очень плохой, — ну, они всё-таки немножко не понимают эту специфику. Наша кинофантастика — она конкурирует с монстрами, она конкурирует с Голливудом, с Marvel, с бюджетами в сотни миллионов, с отработанной такой технологической машиной. Бюджет нашего фантастического фильма составляет 3–4 миллиона. Пять — это уже, считайте, повезло.

    С.РЫБКА: Но «Черновик» — 200.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Я имею в виду доллары. 200 миллионов рублей — это чуть больше 3 миллионов долларов. За эти деньги в Голливуде даже сценарий не напишут. Ну и давайте скажем честно: невозможно сделать фильм на уровне Голливуда, если ты по бюджету отстаёшь даже не на порядок, а на два порядка.

    С.РЫБКА: То есть вы считаете, что это проблема или вопрос технологии? Ну, можно же придумать историю, которая будет стоить дёшево, с точки зрения реализации.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Может быть, можно. Например, те же самые «Кваzи» — они проще с точки зрения реализации, там требуется меньше спецэффектов. В «Черновике» они требовались на создание других миров, на создание спецэффектов. И если бы не было, скажем так, каких-то ошибок сценарных, каких-то сюжетных проколов, то, я думаю, зритель бы, конечно, простил недостатки визуального ряда.

    С.РЫБКА: Вы со сценарием сами плотно работали, нет?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Нет, я не работал с ним. Я давал какие-то советы, что-то говорил, но сценарий делали другие люди.

    С.РЫБКА: Вы сейчас упомянули уже роман «Кваzи». Вы это романом или повестью считаете?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Я считаю это романом.

    С.РЫБКА: Роман?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Да.

    С.РЫБКА: Просто не такая уж и большая по объёму книга.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Вы знаете, это не зависит…

    С.РЫБКА: Не вопрос объёма?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Не вопрос объёма. На самом деле это роман. В общем-то, два романа уже, по сути, две части. Рассказывается история от и до, на мой взгляд. Так что будет ли третья часть — я не знаю. Скорее, даже сомневаюсь. Ну, всё может быть.

    С.РЫБКА: Ну, для слушателей давайте пояснять. Могу я на себя эту миссию взять, можете вы этим заниматься. «Кваzи» — это книга, которая вышла в прошлом году.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: В прошлом году.

    С.РЫБКА: А «Кайноzой» — это книга, которая вышла на прошлой неделе (уже и в электронном виде, и в печатном виде), история про Россию и про планету 2020-х, если я правильно понимаю, годов, где человечество, по сути, разделилось на две расы.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, по сути, даже на три.

    С.РЫБКА: Давайте вы лучше.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Давайте я.

    С.РЫБКА: Ну, по сути, даже на три, есть ещё промежуточная. Давайте.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: То есть сюжет, конечно, напоминает зомби-апокалипсис, как это говорят, то есть фильмы в духе «Ходячих мертвецов» и так далее. То есть люди перестали умирать. Точнее — умирая, люди через какое-то время пробуждаются, встают в виде достаточно кровожадных существ, их называют «восставшие». Но это только промежуточный этап. Через какое-то время восставшие превращаются в квази-людей или просто в кваzи, которые разумные, достаточно добры, вегетарианцы вообще, уже не пробуют кого-то укусить и слопать. Но они со своими особенностями, с ними надо сосуществовать. И каждый человек теперь держит в голове тот факт, что рано или поздно он тоже может, умерев, умереть не на совсем, а превратиться в кваzи.

    С.РЫБКА: Вопрос от прочитавшего. И, наверное, у многих читавших этот вопрос возникает… Ой, у недочитавшего. Я «Кваzи» не дочитал, потому что взялся, честно говоря, только узнав, что мы с вами встречаемся, за «Кайноzой» и прочитал опубликованные в свободном доступе две первые главы пока. Кваzи могут размножаться?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Нет, кваzи не могут размножаться.

    С.РЫБКА: Кваzи не могут размножаться.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: И это как бы делает их цивилизацию в какой-то мере зависимой от человеческой. То есть, если исчезнут люди, то кваzи, в общем, тоже перестанут появляться новые на свете.

    С.РЫБКА: При этом вы для себя решили — они вечные?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Они считают, что, скорее всего, они вечные, пока не погибнут по каким-то тем или иным природным причинам. То есть их можно убить, они могут упасть, скажем, в пропасть и разбиться полностью.

    С.РЫБКА: Понятно.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Но, вообще-то, они гораздо прочнее обычных людей.

    С.РЫБКА: Легко регенерируются.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Легко регенерируются, сильнее и, скажем так, уже не стареют.

    С.РЫБКА: Ребята, я вижу все ваши вопросы, разумеется, их буду зачитывать позже, и звонки тоже позже будем принимать. С Сергеем Лукьяненко мы беседуем. Присоединяться к этому разговору можете, отправляя сообщения в Telegram govoritmskbot либо на SMS-портал +7 925 88-88-948. Звонки позже, да, буду принимать, номер 73-73-948.

    Искушение есть обнаружить какую-то аллегорию. То есть вот есть две, всё-таки две расы, ну и ещё третья, промежуточная. Искушение обнаружить аллегорию. Кого вы за этими существами, может быть, прятали, если говорить о национальном признаке? И давайте без излишней толерантности. Мы, в общем, понимаем, что если что-то автор пытался заложить, то он вправе это огласить, это обозначить. Есть аллегории? Или это просто интересная вселенная?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, национальных аллегорий тут нет, разумеется. Тут есть…

    С.РЫБКА: Этнические, расовые?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Нет.

    С.РЫБКА: Культурные, социальные?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Тут скорее социальная аллегория, да. То есть появляется, по сути, появляется некая… ну, она, может быть, и ущербная, но всё-таки она сверхраса. Она зависит как бы от обычных людей, но в то же время у неё есть искушение считать себя выше. И у многих людей как бы есть искушение побыстрее…

    С.РЫБКА: Примкнуть?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: …к этим бессмертным людям, присоединиться.

    С.РЫБКА: То есть это элои, людены?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, в какой-то мере, может быть, элои, да, но только элои, которым надо повести себя как морлоки, для того чтобы элоями стать — я бы сказал так.

    С.РЫБКА: Опять об искушениях, которые возникают у читателя. Когда вы эту историю придумывали, вы сперва придумали вселенную (понятно, что там потом какие-то доработки у неё появляются), вы придумали историю, вы придумали персонажей? То есть с чего это всё стартует?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, началось с идеи «Кваzи». То есть когда мне предложили… А изначально это было предложение придумать сюжет для телесериала.

    С.РЫБКА: Для сериала. Господи, это со всеми вами, писателями, происходит! Вы теперь не пишете иначе.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, к сожалению, да, потому что, скажем так, телевидение сейчас забирает огромную долю аудитории, людей, которые прежде читали. Соответственно, с телевидением, в общем-то, приходится сотрудничать. Хорошо это или плохо, но приходится. Но здесь получилось смешнее: мне предложили придумать идею для телесериала, я её придумал, но с той командой, которая всё это начала, в общем-то, не сложилось. В результате я написал книгу, на которую уже потом другая команда приобрела права и сейчас занимается экранизацией.

    С.РЫБКА: Большинство ваших таких программных, если хотите, произведений кем-то выкуплены или зафрахтованы для того, чтобы впоследствии быть экранизированными?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Всё верно, да.

    С.РЫБКА: Источник этого дохода серьёзнее, чем доход от продаж книг как таковых?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Наверное, он соизмерим, я так скажу.

    С.РЫБКА: 50 на 50?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Да. Ну, примерно.

    С.РЫБКА: Вы сейчас так намекнули, что, наверное, уже третьей книги не будет. Насколько это такое твёрдое решение?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Вы знаете, во многом это зависит, конечно, от читательского интереса, от того, действительно будет ли снят телесериал и будет ли он удачным. Потому что понятно, что если, скажем, сериал будет выпущен и будет пользоваться популярностью, и будет запущен второй сезон, третий сезон, то, конечно…

    С.РЫБКА: Придётся работать.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Придётся работать, да. А если уж работать над сценарием, то нет смысла не написать и книгу.

    С.РЫБКА: То есть далеко идущий вывод делаю: вы пишете продолжение своих историй, опираясь… оглядываясь на читательский интерес?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: В какой-то мере — да.

    С.РЫБКА: Или на коммерческий? Просто вот с «Дозорами» — первые три части как бы даже интуитивно напрашивались одна за другой, ну, просто с точки зрения даже наименований: «Ночной», «Дневной», «Сумеречный».

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Конечно.

    С.РЫБКА: А потом пошли уже какие-то «Дозоры» с нумерацией и прочим. Вот это потому, что замыслы роились, их было много, их нужно было куда-то деть? Или запрос, контракт? Как?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, скорее не контракт, а скорее, я бы сказал, просто читательский запрос. Понимаете, там очень богатая вселенная, в ней очень много чего происходит, и очень многое там можно рассказать. То есть она не отпускает до конца. Я, написав «Шестой Дозор», решил, что всё, заниматься этим не буду. Начался выход таких книг других авторов в этой вселенной, потому что читателям всё равно интересно, они хотят в этом полюбившемся мире, так сказать, что-то ещё узнать, прочитать. И в то же время я, уже вроде бы эту вселенную похоронив, внезапно понял, как там окончательно всё может (ну, на этот раз действительно окончательно), как всё может сложиться. То есть я понял для себя, что «Седьмой Дозор» может быть и, наверное, даже нужен для того, чтобы вот так все точки над «i» поставить.

    С.РЫБКА: Вы занимаетесь редактурой тех произведений, которые по этой вселенной иные авторы пишут?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, скажем так, я занимаюсь скорее даже не редактурой, а одобрением…

    С.РЫБКА: Отбором?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: …отбором, одобрением идей.

    С.РЫБКА: Бывает, что злость берёт? Ведь вы читали романы по вселенной Гарри Гаррисона? Ну, очевидно, наверняка читали Гарри Гаррисона и «Стальную Крысу».

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Да, конечно.

    С.РЫБКА: И у нас здесь в 90-е годы просто тоннами выходили какие-то книги, даже с его одобрения, судя по всему, при этом это была довольно низкого качества литература.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, было такое.

    С.РЫБКА: Вы когда-нибудь злитесь на то, что в вашей вселенной конструируют что-то ну совсем негодное?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, я таких вещей не допускаю, потому что я действительно читаю эти синопсисы, читаю идеи, после чего либо говорю, что это годится, либо говорю: «Так, ребята, вот это взяли и убрали, потому что это противоречит всему написанному. Ну, или, скажем так, это, может, и не противоречит, но вы тут замахнулись на моих героев». Потому что, конечно, другие авторы тоже хотят поиграть и с Городецким, и с Гесером. Я смотрю — у них уже вдруг появляется Антон Городецкий в качестве такого основного персонажа. Я говорю: «Стоп, ребята! Городецкого не трогайте, он мой».

    С.РЫБКА: То есть вы позволяете работать со вселенной, но не с персонажами?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Не с персонажами. Персонажи могут появиться, но в качестве таких второстепенных, на заднем плане, и не искажая, скажем, их облик.

    С.РЫБКА: Ну, чтобы те, кто нам писали всё это время, чтобы они на нас не обиделись, давайте я просто в ряд буду читать то, что они у вас спрашивают.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Давайте.

    С.РЫБКА: Александр спрашивает: «Можно ли сказать, что “Кваzи” — это ваш ответ “Будущему” Глуховского? Ведь там тоже эксплуатируется тема конфликта вечно живущих и смертных, желающих стать вечно живущими».

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, для того чтобы ответить, надо вначале прочитать.

    С.РЫБКА: Надо читать.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Да. Так что — нет.

    С.РЫБКА: Кстати, учитывая, что, по крайней мере, в первой книге история завязана на том, что двое полицейских, представители разных этих рас, занимаются своей полицейской работой… Вы про фильм «Яркость» слышали?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Про фильм «Яркость» я слышал, но он к тому моменту, когда я написал «Кваzи», ещё не вышел. На самом деле это очень стандартный приём.

    С.РЫБКА: Ну, «Смертельное оружие».

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: «Смертельное оружие». Потом есть такой телесериал (но он, правда, был закрыт после первого сезона), назывался, по-моему, «Почти как люди», и там был герой-полицейский и его напарник-робот. Так сказать, полицейский ненавидит роботов. То есть это очень стандартный приём, я совершенно это не скрываю, когда берутся два человека, два полицейских…

    С.РЫБКА: Антагонисты, по сути.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: …антагонисты, которые вынуждены вместе работать, поскольку это позволяет очень ярко ситуацию обострить.

    С.РЫБКА: Ну, даже в «Дозорах» есть похожие сюжеты местами.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: И в «Дозорах» есть. «Дозор», в общем-то, построен по принципу шпионского боевика. Это один из литературных приёмов, который, да, здесь используется.

    С.РЫБКА: Кирилл спрашивает: «Сергей, в Telegram уже есть пиратская версия “Кайноzоя”. Ваше отношение к блокировке Telegram как к рассаднику пиратства?» Про пиратство.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, блокировки Telegram — это, на мой взгляд, не очень был правильный шаг, во-первых, потому, что никогда нельзя объявлять то, что не можешь сделать. И убедиться в том, что это будет невозможно, стоило бы, прежде чем говорить. А во-вторых, дело, конечно, не в Telegram как таковом. Существует масса социальных сетей, существуют торренты — и всё это, конечно, рассадник, назовём это так, нелицензионного софта, книг, фильмов. Не будем скрывать, бороться с этим бесполезно.

    С.РЫБКА: Бороться с этим бесполезно. Точка. 78-й рассуждает и спрашивает: «“Черновик” вышел странно. Если бы не мир ГУЛАГа, то ещё норм». То есть он говорит, что это скорее испортило фильм. Так вот, вопрос: «Для Европы перековали?» Я перефразирую: то есть под кого всё-таки перезатачивался этот сюжет?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Я задал этот вопрос режиссёру, потому что у меня тоже этот фрагмент, этот мир вызвал, наверное, наибольшее огорчение. Самое обидное, что сделан этот мир, пожалуй, красивее всех остальных, видно, что сделан, так сказать, с душой. Это была идея режиссёра. Режиссёр считал, что вот нужно напомнить людям о ГУЛАГе и так далее. Я здесь, конечно, с ним не согласен. Я считаю, что хочешь напоминать — сними про ГУЛАГ, а не надо это привязывать к тому, чего в книжке изначально не было совсем. Это, конечно, испортило. Я знаю, что очень много людей, которые готовы были фильм принять, на этой сцене начали возмущаться ярко.

    С.РЫБКА: «Не хватает книги типа “Сильмариллиона”, истории создания вселенной “Дозоров”», — пишет Алекс. Вот что-то такое, сопровождающее, подспудное, почти научное.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, если выбирать какую-то научную составляющую, псевдонаучную хотя бы, то она там есть и рассыпана по всем книгам. Дело в том, что я всё-таки работал не так, как Толкиен. Толкиен — он учёный, он действительно подошёл очень академично, он создавал тщательно и долго прорисовывал мир. У меня мир создавался по ходу. То есть, начиная писать, я не представлял даже, что есть несколько слоёв у Сумрака. Потом в какой-то момент решил, что есть два слоя. Потом начал для себя продумывать, что из себя этот Сумрак представляет, и так далее, и так далее, где источник Силы. То есть у меня мир конструировался по ходу написания.

    С.РЫБКА: У вас бывает такое, что вы понимаете, что сами себя в тупик загнали, потому что сконструировали мир, в котором не получается развить сюжет так, как хочется, потому что придётся сказать, что вот это — условность?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, бывало достаточно редко, несколько раз у меня такое бывало. Мне приходилось тогда возвращаться и какие-то вещи в начале романа корректировать — чего я очень не люблю. Если текстом, в принципе, доволен, я не люблю править уже написанные фрагменты. Ну, пару раз у меня было. Я понял, что для того, чтобы логично вывести финал, нужно вернуться и начало тоже исправить. Каждый раз я испытывал очень большую обиду на себя.

    С.РЫБКА: Вам книги Джоан Роулинг нравятся?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Да.

    С.РЫБКА: Как вы думаете, она с самого начала всё сконструировала так, как в итоге разрешилось, или, подобно вам, тоже постепенно что-то добавлялось? Потому что уж очень складно всё сошлось с первой по седьмую из основных книг.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: У неё сошлось складно, но мне всё-таки думается, что там конструировалось где-то на уровне второй, пожалуй, третьей книги серьёзно, Может быть, на уровне второй она уже стала серьёзно задумываться и продумывать всю структуру, и сколько будет книг, и как, что, к чему. Там на самом деле есть несколько просто капитальных ляпов, которые ну чудовищно вопиют, но их убрать уже невозможно.

    С.РЫБКА: Укажите нам на них хотя бы.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, например, потрясающая дикая неосведомлённость волшебников об обычной человеческой жизни. Они живут среди людей, они ходят по тем же улицам, они так или иначе всё равно с людьми непрерывно контактируют. И при этом, скажем, родители Рона ведут себя, во всяком случае отец Рона Уизли ведёт себя, как какой-то идиот, расспрашивая, для чего людям нужны калоши, для чего им нужно то, другое, то есть как бы пришелец с иной планеты. При этом он ходит по тем же самым лондонским улицам и всё это должен прекрасно видеть и понимать. И это продолжается до самого конца. То есть волшебники старательно делают вид, что они изолированы от человеческой жизни.

    С.РЫБКА: Проблема, которую наверняка для себя решала Роулинг… Я не читал «Проклятое дитя», где действие происходит уже ближе к нашему времени. Вот проблема, которую, вероятно, многие фантасты для себя решают: с появлением гаджетов, с распространением интернета наверняка сюжеты стало гораздо сложнее кроить, потому что человек не оказывается в вакууме, человек не может даже оказаться в темноте, у нас у всех по фонарю в кармане. Как вы с этим работаете?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Вы не представляете, как это тяжело для детективщиков, потому что половина детективов классических написана именно в ситуации, когда нельзя мгновенно получить информацию. Сейчас это, по сути…

    С.РЫБКА: Ну, для вас это не проблема?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, для меня это тоже проблема, это приходится учитывать в работе так или иначе. У Роулинг, да, у неё тоже это заметно.

    С.РЫБКА: Ну, когда вы говорите «учитывать»… Например, в тех же «Кваzи»… Или в том же «Кваzи»? Как оно вернее?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, «в тех же», наверное.

    С.РЫБКА: В тех же «Кваzи» ребёнок, да, как будто пользуется гаджетами и планшетом, но при этом персонажи не делают того, что мы все регулярно делаем, то есть они в принципе не обращаются к этим своим гаджетам. Приходится это считать условностью? Ну, скомандуйте нам: «Считайте это условностью!»

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Нет, я не считаю это условностью. Я сейчас вспоминаю сюжет. Понимаете, я всё-таки, когда пишу, залезаю в шкуру героя и очень во многом действую… герой действует так, как действовал бы я. Я, в принципе, человек вполне гаджетозависимый, у меня тоже в кармане смартфон, планшет и всё остальное. Значит, у героя не было такой необходимости, потому что я, значит, в этот момент не подумал, что нужно воспользоваться тем или иным гаджетом.

    С.РЫБКА: В финале получасовки напоминаю: после новостей у нас ещё полчаса. Набор классических читательских вопросов. Анна спрашивает: «По сколько часов в день вы работаете?»

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: От нуля и до восьми. То есть, если текст не идёт или какие-то другие дела, я могу вообще не работать. Если я работаю плотно, текст идёт хорошо, то всё равно невозможно работать больше семи-восьми часов — выгораешь.

    С.РЫБКА: А для вас работать — это именно сидеть за монитором? Вы, например, на смартфоне набрать страницу не можете?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, я бы смог, но это просто глупо, это глупо и неудобно. Скажем так, на планшете в каких-то ситуациях бывало, что немножко что-то делал, редактировал. И то, честно говоря, удобнее клавиатуру подключить.

    С.РЫБКА: Где-то в начале ещё разговора были вопросы тоже из области классики по поводу фрилансеров, литературных негров, учитывая плодовитость вашу. Что на это обычно отвечаете?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, я литературными неграми не пользуюсь. В фантастике, честно говоря, вообще таких примеров особо не знаю. Скорее тут грешат на детективщиков и авторов женских романов. У меня есть некоторое количество книг в соавторстве. Есть книги в соавторстве, где, так сказать, моя доля текста, скажем, 50%, а есть те, где она небольшая. Но это в любом случае не литературные негры, поскольку это люди, с которыми…

    С.РЫБКА: Коллеги.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: …коллеги, с которыми писал вместе.

    С.РЫБКА: Коротко могли бы ответить? Кирилл спрашивает: «Есть ли мысль вернуться к жанру космической оперы? Или космическая опера в современном мире уже мертва?»

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Я буквально сейчас пишу и уже две трети романа написал — это именно… ну, не космическая опера, но это космическая фантастика со всеми атрибутами: кораблями, планетами, инопланетянами и так далее.

    С.РЫБКА: Это продолжение каких-то прежних историй или с нуля?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Нет, совершенно новая история.

    С.РЫБКА: Что же, после новостей вернёмся. Наш гость — Сергей Лукьяненко. Через несколько минут снова с вами.

     

    НОВОСТИ

     

    С.РЫБКА: 11:35. Продолжаем разговор с Сергеем Лукьяненко, который на прошлой неделе представил свой новый роман «Кайноzой» — это продолжение истории, продолжение книги предыдущей, которая называлась «Кваzи». В свободном доступе в Сети опубликованы две первые главы. Первая глава как начинается? Там во втором абзаце есть такое:

    «Когда этот вагон выпустили, — там имеется в виду 99-й год, — когда этот вагон выпустили, я пошёл в детский сад. Люди готовились праздновать миллениум, не подозревая, что тысячелетие кончится только в 2001 году. Путин ещё не был ни президентом, ни премьером, ни председателем контрольного государственного совета».

    Вы до конца продумали, что такое контрольный государственный совет, который мог бы возглавить Путин, когда перестанет быть президентом?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, до конца я не продумал, но я в этом мире допустил такую ситуацию, что после ухода с поста президента, видимо, Путин возглавит какой государственный совет.

    С.РЫБКА: А в предыдущем романе у вас упоминается актёр, который играет Гамлета, князя Мышкина и Путина в том числе. Вот вы полагаете, что есть перспективы таких серьёзных театральных постановок или кинематографических произведений, художественных произведений с президентом Путиным в главной роли?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Бесспорно, бесспорно.

    С.РЫБКА: Да?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, я думаю, что как бы человек любой ни оценивал Путин, то, что он деятель, наверное, самый видный и заметный последних лет и в России, и, наверное, в мире — это факт.

    С.РЫБКА: Вы с Захаром Прилепиным приятельствуете, да?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, в принципе, да.

    С.РЫБКА: Он вам, судя по вашим постам в Facebook, даже снился недавно. Вы это припомнили в связи с тем, что он назначен заместителем художественного руководителя, по-моему, МХАТ имени Горького.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Да-да-да, кажется, да.

    С.РЫБКА: Вы в связи с этим ожидаете, что там возможны какие-то постановки уже такие про современность, в том числе и про Владимира Путина? Или о Владимире Путине в художественных произведениях таких масштабных и больших мы ещё нескоро услышим?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, я думаю, это всё зависит от режиссёра, скажем так, от драматурга, от режиссёра. Почему бы и нет? Конечно, редко пишутся такие пьесы о действующих лидерах. И даже когда пишут, то обычно результат не очень получается удачный. Как говорится, пример Булгакова у нас есть. Но я думаю, что современная тема вполне может быть Захаром Прилепиным привнесена.

    С.РЫБКА: Ну, я вопрос, да, не очень ловко сформулировал. Просто могли бы оценить вот эту перспективу? Захар Прилепин, один из художественных руководителей одного из крупнейших театров страны, — это?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, Захар Прилепин — это очень яркий и очень интересный автор, человек, прекрасно знающий литературу, человек со своей позицией, но при этом человек достаточно, на мой взгляд, к чужому мнению тоже терпимый. То есть я думаю, что плохого ничего от этого не произойдёт. У нас, скажем так, большая часть театральных кругов скорее ярко либеральных взглядов. Если будет хотя бы несколько людей ярко патриотических взглядов — ну, хоть как-то это всё уравновесится.

    С.РЫБКА: Ой, вы так запросто описываете взгляды. Вы себя тоже в этих категориях могли бы описать? Вы каких взглядов?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, наверное, консервативно-патриотических.

    С.РЫБКА: Вы к этому пришли в какое-то последнее время или можете сказать, что на протяжении всей своей жизни вот так себя примерно ощущали, даже если не проговаривали это, то так ощущали?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, знаете, у меня период восторга от либерализма, от перестройки, от Ельцина прошёл достаточно быстро — года за два, за три я в острой форме переболел.

    С.РЫБКА: Есть какие-то произведения свои, на которые вы можете указать и сказать: «Вот там есть политические подтексты. Может, не все их разглядели, но вот я писал с неким таким умыслом и политической оглядкой»?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, например, «Осенние визиты» — книга, которая, в общем, я считаю, одна из лучших у меня, и ей, в общем-то, наверное, уже четверть века. Но до сих пор все режиссёры и продюсеры от неё шарахаются и даже не заводят разговора об экранизации. Это, наверное, показывает, что она до сих пор в чём-то актуальна.

    С.РЫБКА: Я давно читал «Осенние визиты». Это, по-моему, набор, ну, сборник новелл, да?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Нет, нет.

    С.РЫБКА: Нет? Это одна история?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Это роман, это роман.

    С.РЫБКА: Честно, я не читал до этих дней ваши романы лет пятнадцать.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Давно живу!

    С.РЫБКА: Извините. Слушайте, а давайте обратимся к старым вашим историям. Вы посмотрели фильм «Первому игроку приготовиться»?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Да, посмотрел.

    С.РЫБКА: Не было чувства сожаления или, может быть, зависти? Потому что, в общем, трудно не разглядеть, что это очень похоже на «Лабиринт отражений» и «Фальшивые зеркала», как они могли бы быть сделаны.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, могли бы. Дайте нам, как говорится, Спилберга и миллионов сто хотя бы. Ну, зависть была, огорчение было. В своё время «Лабиринт отражений» хотел экранизировать Первый канал вместе с «Ночным Дозором». Собственно говоря, он должен был сразу стартовать, стартовать должны были съёмки после выхода «Ночного Дозора». Но «Дозор» прогремел — и все силы были брошены на второй фильм и вообще на всю эту ситуацию.

    А на «Лабиринт» до сих пор права продлевает Первый канал. Временами заходит разговор о том, что всё-таки мы это будем делать. И даже появлялся режиссёр, причём режиссёр, которому я очень доверяю, он хорошо бы это сделал. И даже были какие-то работы над сценарием и прочее. Но всё упирается в деньги, потому что здесь нужны очень масштабные компьютерные съёмки, которые стоят дорого.

    С.РЫБКА: Если размышлять о том, чтобы «Лабиринт» сейчас экранизировать, придётся же здорово его перекраивать.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Конечно, конечно. Потому что в «Лабиринте» чётко показан такой даже не конец, а скорее середина 90-х годов, и там есть масса вещей, которые я не угадал, не разглядел. То, что там модемы по проводам пищат — это как раз ерунда. А вот то, что там, например, нет вот этих самых гаджетов…

    С.РЫБКА: Там соцсетей даже нет.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Да, там нет соцсетей и нет гаджетов. Это как раз такой очень ретрофакт. Но на самом деле, я говорю, мы однажды посидели с предполагаемым режиссёром и…

    С.РЫБКА: И прикинули, как это может быть?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Прикинули и, в общем-то, придумали сюжет. Он в итоге получился на основе «Лабиринта» и «Фальшивых зеркал» сразу, но, в принципе, сохранивший сильное влияние этой основы. То есть это можно было бы вытянуть на современный уровень. Кстати, тогда бы оно очень сильно разошлось с «Первым игроком». Потому что «Первый игрок», конечно, сделан очень смешно, банально, по-детски. Я про книжку говорю.

    С.РЫБКА: А, книжка?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Да.

    С.РЫБКА: Мне кажется, фильм ещё банальнее.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: А фильм ещё банальнее, да. Ну, сама эта ситуация: «Вот мы все тут живём в таком жутком киберпанке на помойке, и вот сейчас кто-то завладеет ключами от этой игры — и все мы станем жить хорошо»…

    С.РЫБКА: Слишком примитивно?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, это очень наивно.

    С.РЫБКА: Нет, там же замысел, судя по всему, скорее в том, чтобы набить как можно больше элементов массовой культуры в эту историю и чтобы мы радость узнавания испытывали.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Это — да. Это уже был замысел режиссёра. Там есть все эти элементы: какие-то прямо названы, какие-то — завуалированно (видимо, права не смогли купить). Ну, в целом, да, такое ретро, радуешься, смотришь.

    С.РЫБКА: Перед слушателями извинюсь и перед вами, хочется просто эту тему доковырять до конца, расчесать. А если сейчас пытаться «Лабиринт» экранизировать, придётся же также выкупать, добывать права на вот эти элементы массовой культуры? То есть, например, не получится про Doom снимать кино?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Да, если делать буквальную экранизацию, то, конечно, да. А если уйти, оставить именно саму основу и уйти от этих ретроэлементов — ну, тогда это не надо, тогда не придётся.

    С.РЫБКА: Слушатели многие пытаются разговор в политическую сторону увести. Николай пишет: «В книгах Сергей предсказал украинский кризис. Что предскажет дальше?» Вы где предсказали украинский кризис?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: По-моему, у меня в «Звёздах — холодных игрушках» был военный конфликт России с Украиной из-за Крыма. Там один из второстепенных персонажей даже был сбит, ну, российский такой лётчик, а потом выкуплен за эшелон нефтепродуктов. Ну, там у меня немножко по-другому пошло развитие — там в итоге Крым стал независимым государством, что как бы примирило обе стороны.

    С.РЫБКА: То есть какой-то аксёновский у вас там…

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Да, такой скорее аксёновский, такой «Остров Крым» получился. Ну, это был, наверное, тоже один из вариантов будущего, который не сбылся.

    С.РЫБКА: А у вас как складываются отношения с украинской аудиторией сейчас, может быть, с украинскими издателями?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, украинских издателей, собственно говоря, мало существовало.

    С.РЫБКА: Вас там не запрещали официальным образом?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Нет, я запрещён, конечно. Я там на сайте «Миротворец», как и любой порядочный человек, и так далее. Вы знаете, там же люди разные. Есть, конечно, те, кто меня яростно ненавидит. Есть те, с кем нормальные отношения и которые, в общем, понимают всё, что происходит у них.

    С.РЫБКА: Давайте вернёмся к тем книгам, о которых мы говорим, «Кваzи» и «Кайноzой». Там понятны какие-то — как это называется? — пасхалки, закладки. Например, в первой книге двух главных персонажей зовут Денис и Михаил. Это, очевидно, к Драгунскому отсылка?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Нет, вы не нашли. Там есть отсылка…

    С.РЫБКА: Я думал, что Дениска и Мишка.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Нет, хорошая отсылка, спасибо. На самом деле я тоже буду считать, что подсознательно. На самом деле — нет. Михаил — это, в общем, отсылка к архангелу Михаилу, как ни смешно. Да, да. А фамилия, скажем, главного героя (это никто не замечал тоже, по-моему), фамилия его — Бедренец. Бедренец — это, в принципе, одно из названий (такое народное) аниса. То есть — Анискин.

    С.РЫБКА: А, я понял!

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, такой старый провинциальный полицейский, который восстал. То есть это полицейский Анискин, милиционер из старых советских фильмов.

    С.РЫБКА: Какая-то очень сложносочинённая отсылка.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: А там очень много таких сложносочинённых отсылок, и далеко не все заметны.

    С.РЫБКА: Хорошо. По-моему, в одной из первых глав герой обращается к двум девчонкам 15 и 14 лет. Их описывают… Они стоят на балконе, собираются прыгать. Их описывают: «Одна — рыжая, другая — брюнетка, коротко стриженная». Это группа «Тату», наверное?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, это группа «Тату», к ним отсылка. Понятно, что они уже не так молоды.

    С.РЫБКА: Ну да. Вопрос. Вы же понимаете, что сейчас, в 2018 году, группа «Тату» невозможна в России?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Да вы знаете, у нас сейчас, по-моему, что ни молодой исполнитель, то такое тату!

    С.РЫБКА: Нет, ну давайте попробуем серьёзно. Представьте, что девчонки, которые манифестируют себя как влюблённая пара, что они выступают на ТВ. Это исключено. Они несовершеннолетние. У нас столько законов, ограждающих их теперь от подобных вещей, от подобного контента. Как вы на это смотрите?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, учитывая, что девочки просто эксплуатировали именно эту тему, хайп на этом ловили, то, скажем так, я считаю…

    С.РЫБКА: Сейчас бы их съели живьём?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, вы знаете, у нас всё время говорят, что кого-то съедят живьём, а в результате почему-то они едят других. Я думаю, что на самом деле ничего ужасного в этих ограничениях нет, тем более что опять же все эти ограничения, по сути, не работают. Что, мы всерьёз представляем себе молодёжь, которая сидит и смотрит телевизор? Нет, молодёжь музыку свою берёт в интернете или идёт на концерт, идёт в какой-то клуб и там слушает. И всё это было, есть и будет.

    С.РЫБКА: Ну, вы, по-моему, и сами себя в том числе детским писателем называете, вообще к детям часто обращаетесь. Среди персонажей у вас детей навалом.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: У меня есть несколько книг именно нацеленных на детей, да. Есть «Недотёпа», «Непоседа», «Рыцари Сорока Островов» — это такие книги на подростковую аудиторию. А есть книги, конечно, на более взрослую.

    С.РЫБКА: Ваш последний пост в Facebook посвящён как раз детской теме: «Большой ошибкой всех без исключения стран мира я считаю то, что высшие государственные посты имеют право занимать бездетные люди. И речь именно о своих, биологических детях. Усыновлённые-удочерённые — это прекрасно, но в счёт не идёт». Вы кого из политиков имеете в виду?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, это, скажем так, такая тенденция в Европе, которая, честно говоря, даже удивляет. То есть практически все, наверное, лидеры Франции, Германии и так далее, огромное количество лидеров — это люди, не имеющие своих детей. И это вызывает некоторое действительно удивление, потому что всё-таки инстинкты, я ещё раз повторю, не обманешь. И человек, у которого есть дети, он в любом случае будет сильнее задумываться о том, что он им оставит, какой мир и какую страну.

    С.РЫБКА: То есть родительский опыт нужен не для того, чтобы быть пастырем всем гражданам, а для того, чтобы правильную программу молодёжную проводить?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Нет, даже не так. Для того чтобы беспокоиться о том, что будет с этим миром после твоей, так сказать, смерти, что будет после того, как ты уйдёшь с этого поста. Потому что, на мой взгляд, тут человек, который действительно чувствует ответственность за судьбу своих детей, он всё-таки будет менее склонен к популизму, к каким-то решениям, которые, может быть, сиюминутно понравятся всем, а на самом деле приведут в будущем, в ближайшем будущем к каким-то не очень хорошим последствиям. Так что здесь это, конечно, определённый наброс, понятно, но я его, так сказать, вполне со здравым смыслом делал.

    С.РЫБКА: Если опять же до дна эту тему выскребать. Наш действующий президент Владимир Путин — у него взрослые дети. В общем, про их будущее, я думаю, и он уже многое понимает. Они, может, сами для себя уже всё решили.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, они взрослые люди, да.

    С.РЫБКА: То есть, соответственно, перед ним задача оставить им какую-то прекрасную и новую страну уже не стоит?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Почему?

    С.РЫБКА: Вот именно задача, которая была бы адресована им.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну почему?

    С.РЫБКА: Они взрослые и состоявшиеся люди. А вы именно рисуете картину, когда человек всё-таки с позиции совсем старшего по отношению к совсем младшему.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Нет-нет-нет! Это вы неправильно поняли. Я имею в виду именно просто сам факт наличия детей. Какими бы взрослыми они ни были, всё равно, поверьте, любой отец будет думать, любая мать будет думать об их будущем, о том, как они будут жить через 10, 20, 30 лет, когда их самих уже не будет. Так что мне кажется, что тем, кто принимает решения на высшем уровне, всегда очень полезно иметь детей, которые будут жить в этом мире после них.

    С.РЫБКА: Так себе контраргумент, но Игорь пишет: «А вот у Геббельса было шестеро детей».

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну и что? Это не контраргумент. Учите логику.

    С.РЫБКА: «А у нас три жены, восемь детей…» Ну ладно. Эта тема, в общем, народ заинтересовала, но я боюсь, что мы слишком глубоко погрузимся.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Хорошо набросил, значит.

    С.РЫБКА: А вы любите набросить?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, бывает, бывает.

    С.РЫБКА: А чтобы что? Вы потом читаете все эти… ну, в вашем случае иногда и сотни комментов, которые там появляются?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, не всегда все.

    С.РЫБКА: Цель какова?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Понимаете, человек, в общем-то, по натуре своей ленится думать. И иногда хороший наброс, в общем-то, заставляет людей задуматься над тем или иным вопросом, начать как-то всё-таки шевелить извилинами и рассуждать. А то, знаете, так немножко стимул… Вы знаете же, что такое стимул? Стимул — это заострённая палка, которой погоняли верблюда. Вот это такой тоже стимул, которым можно погонять друг друга.

    С.РЫБКА: Возвращаюсь к вопросам слушателей. Мартин многократно у вас спросил (уж не знаю, почему это так интересно): «Знакомы ли вы с иностранными писателями? Например, Аластер Рейнольдс. Как относитесь к Дэну Симмонсу, к “Гипериону”?»

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Мне нравится «Гиперион» и, в принципе, вообще творчество Симмонса — очень хороший автор, очень интересный, такой из первых рядов. Алистер Маклин?

    С.РЫБКА: Аластер Рейнольдс. Я что-то такого даже не знаю.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Аластер Рейнольдс? Нет, честно говоря, я тоже не знаю. Нет, ну с каким-то количеством писателей зарубежных я знаком, больше фантастов. К сожалению, многие из них уже, так сказать, ушли из жизни, кто-то жив.

    С.РЫБКА: «Оцените старика Сапковского. Зачем он полез в бутылку сейчас?» Я для слушателей объясню. Если бы не студия CD Projekt RED, которая сделала серию игр по его вселенной «Ведьмака», ну, сейчас бы мало кто из англоговорящих читателей о нём бы вспоминал. А он требует гонорары.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Обидно, конечно, ему очень, я понимаю. Вы знаете, пан Сапковский — замечательный дядька, очень хорошо знающий русский язык, ценящий песни Высоцкого. С ним приятно пообщаться, поболтать. Он даже на каких-то международных мероприятиях всегда стремится прибиться к русской тусовке и общаться с нами.

    У него всегда был такой принцип, который он на встречах декларировал: «Все вот эти игры и кино — это всё ерунда. Никогда ничего всё равно не сделают, не снимут. Не надо им верить. Поэтому я всегда говорю: “Хотите купить какие-то права — вот тумбочка, кладите на тумбочку деньги. Деньги на стол — и уходите, и делайте, что хотите”». Видимо, в своё время он поступил так и с этой игрой, отдал абсолютно все права, не оставив себе даже маленького процента на тот маловероятный случай, что будет большой успех.

    С.РЫБКА: Нет, если он такой славный дядька, то что? Приходится делать вывод, что какие-то родственники, юристы и кто-то ещё его науськивает на игроделов? Ну, странно же!

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Может быть, науськивает. А может быть, самому стало жутко обидно, что в какой-то момент он ошибся и так продешевил. Понятно, что право не на его стороне. Понятно, что он сам сглупил. Ну, по-человечески я его огорчение понять могу.

    С.РЫБКА: А сами играете сейчас?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, в «Ведьмака» во всяком случае играл. Бывает.

    С.РЫБКА: Из игр что-то в литературу тащите? Потому что Акунин-то точно в BioShock играл. И странно представить, но BioShock утащил фандоринский цикл.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, единственное, что я из игр утащил в своё время — я играл в такую древнюю игру (её потом переиздали, но как-то не очень хорошо она пошла) Master of Orion. Я в неё играл очень долго, как-то заигрался, полгода сидел, так сказать, гонял космические кораблики между звёздами.

    И для того чтобы как-то её из себя наконец выкинуть и заняться делом, я стал писать космическую оперу, где назвал все цивилизации действующие так же, как в игре. То есть как бы формально можно было сказать, что это происходит в этом мире. Я потом, конечно, зарёкся тысячу раз, потому что игра стратегическая, сюжета в ней нет, но всё равно меня только ленивый не упрекнул в том, что я украл сюжет из игры. То есть сюжета там нет, но я его всё равно украл.

    С.РЫБКА: Понятно. Около четырёх минут остаётся. Давайте! Вслух сейчас кто-то обратится уже к Сергею Лукьяненко. 73-73-948 — номер для звонков в прямой эфир. Пожалуйста, вы с нами, здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, здравствуйте. Вот по следам вчерашних событий скажите, пожалуйста. Вот Шолохов, нобелевский лауреат, сказал про Солженицына: «Полоумный шизофреник, страдающий манией величия». Как вы это прокомментируете?

    С.РЫБКА: Короче, поговорите с нами немножко про Солженицына, Шолохова. Ну, про Солженицына, раз уж его юбилей накануне отмечали.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Ну, давайте я скажу так. Солженицын мог стать великим писателем, но он в какой-то момент, к сожалению, ушёл больше в политику, в публицистику. Наверное, всё-таки он останется в памяти как политический деятель и публицист, а не как писатель больше.

    С.РЫБКА: Подведу я, наверное, сейчас слушателей, потому что обещал им слово дать, но, к сожалению, заговорили про великих прочих, про Солженицына. Я вспомнил, что всякий раз, когда сюда ко мне в последнее время на эфир приходят люди от культуры, не знаю, журналисты, авторы, я у всех спрашиваю про эту идею с доименованиями аэропортов. Я читал у вас в Facebook, вы там иронично так высказались, мол, теперь будут говорить «проследуйте в Елизавету Петровну». Вам совсем не нравится эта идея?

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Мне кажется, что она, во-первых, зря централизована, потому что… Когда это на уровне какого-то отдельного города, аэропорта говорят: «Вы знаете, у нас есть, был с нами связан такой-то великий человек, мы хотим назвать его именем аэропорт», — прекрасно! А когда это делается по какой-то государственной разнарядке, то сразу встаёт вопрос: а зачем? Это в любом случае затрагивает большие ресурсы, огромное количество времени, усилий государственных служб и так далее. То есть смысл этого для меня совершенно не понятен. Ещё одно название каждому аэропорту приделать? Ну, приделают — и что? Люди всё равно будут звать аэропорты так, как они привыкли, говорить не «в Пушкин поедем», а «в Шереметьево», ну, потому что, извините, тут будет непонятно — в Пушкин или в Пушкино, или куда еще.

    С.РЫБКА: Чьих имён, по вашему мнению, не хватает — даже не в этом конкретном списке аэропортов, а вообще на карте? Кого мы не увековечили в достаточной степени или вообще ещё не увековечили? Я имею в виду — из наших… из ваших давайте, из фантастов.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Из фантастов? У нас на самом деле огромное количество людей, чью память можно было бы увековечить. Наверное, многие увековечены, просто мы про это не знаем, какие-то улицы в каких-то городах.

    С.РЫБКА: Ну, аэропорт Стругацких — ведь классная идея была! Смотрите: терминал «Аркадий», терминал «Борис», терминал «И».

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Я думаю, скорее, всё-таки надо называть именами фантастов что-то связанное с литературой, с книгами. Ну, если космодром возле Питера построят — вот тут просто святое дело будет назвать именами Стругацких. А так… Ну, именем Стругацких названа, например, площадь в Санкт-Петербурге, и это прекрасно. И я, там будучи, специально на этой площади…

    С.РЫБКА: Где-то около проспекта Победы.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Да. Специально туда приехал с друзьями, мы там помянули Бориса Натановича.

    С.РЫБКА: А вы что-нибудь на сей счёт будете завещать? Мы вас, конечно, не хороним, но…

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Спасибо!

    С.РЫБКА: Наверное, можно такие вещи предусмотреть, мол: «Ни в коем случае не нужен аэропорт/космопорт Сергея Лукьяненко!»

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Только космопорт. На космопорт я согласен, да.

    С.РЫБКА: Странный сейчас будет финал, у нас 20 секунд. Про Джорджа Мартина что-нибудь скажите, очень просит Мишка.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Очень хороший и сильный автор, хотя мне больше даже нравится его научная фантастика, чем фэнтези. А в своём знаменитом цикле, по сути, он сделал, конечно, один гениальный приём — стал убивать главных героев.

    С.РЫБКА: Это Сергей Лукьяненко, который представил на прошлой неделе и продолжает представлять свой новый роман «Кайноzой». У него впереди в Москве ещё встреча с читателями. Гуглите, всё это есть в Сети. Сергей, спасибо, приходите ещё.

    С.ЛУКЬЯНЕНКО: Спасибо.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено