С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Среда, 13 февраля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

6 баллов по данным ЦОДД. 7 баллов по «Яндексу». Москва остановилась. 7 баллов уже в 9 утра, так что, я думаю, сегодня мы потрогаем 10, как мне один написал, да, да, да.

А.ОНОШКО: Замкнулось Бульварное кольцо. Давно я его не видела в таком цвете. Я вообще о его существовании забыла почти.

С.ДОРЕНКО: Садовое кольцо тоже.

А.ОНОШКО: И Бульварное.

С.ДОРЕНКО: Садовое только на 4 часа по циферблату, там в одном каком-то месте чуть-чуть едет, потом опять уже не едет.

А.ОНОШКО: Красное все и коричневое.

С.ДОРЕНКО: И Третье транспортное тоже остановилось.

А.ОНОШКО: Уже? А, так это не Бульварное. Я перепутала. Садовое и Третье транспортное красное. Бульварного не видно пока.

С.ДОРЕНКО: Давай посмотрим какой-нибудь иностранный прогноз. Иностранцам больше веришь, потому что русские чего-нибудь…

А.ОНОШКО: А вдруг там шифровка?

С.ДОРЕНКО: Я тебе объясню. Потому что русские хотят всего хорошего, и они могут в этом смысле чуть-чуть подкачать. А иностранцы, наоборот — хотят похуже.

70% осадки, вероятность. Сейчас. И сильный ветер. После обеда будут осадки 80% и сильный ветер. И будет 0 градусов, кстати говоря, полегчает. А к вечеру минус 4, осадки прекратятся. Ночью уже будет минус 6, осадков вроде как не будет. Зато завтра их опять не будет. Завтра будет 10% вероятность осадков. Потом 20. И снова пойдет снегопад. Священная для каждого русского человека среда, двадцатое, тоже не будет осадков, будет плюс 3. Когда обращение президента Федеральному собранию.

Не забывай, двадцатого числа, среда. Мы, замирая, зачеркиваем цифры в календаре, перелистываем, конечно. С замиранием сердца ждем 20 февраля, когда будет обращение к Федеральному собранию. А потом снег, там уже трава не расти, пофиг все.

А.ОНОШКО: Наоборот, трава расти начнет.

С.ДОРЕНКО: Понедельник, двадцать пятого, снег. А я до 27 только вижу. Но там снег иногда. И так все время плюс один, ноль; ноль, плюс один.

Все время нас пугают, что в марте потом все равно будут морозы. Мартовскими морозами нас не испугаешь, всегда в середине марта ночами бывает и минус 15, и минус 17. Ясные денечки с такой вот погодой. Разве нет? Мы уже привыкли.

Я хотел посмотреть, где еще хорошая погода. В Барселоне сейчас, в данный настоящий момент, плюс 8.

А.ОНОШКО: Ничего хорошего. Лучше здесь, у нас. Какие деревья красивые, посмотрите, все в снегу.

С.ДОРЕНКО: Да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Сегодня будет плюс 15 в Барселоне. А завтра 14. В воскресенье плюс 15. Там очень однообразная погода.

А.ОНОШКО: Как в Сочи, да? А в Сочи сколько?

С.ДОРЕНКО: В Сочи, где пишется послание.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Надо посмотреть.

А.ОНОШКО: В Барселоне, наверное.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, нет. Чем дальше на восток, тем хуже, вот в чем специфика… В Сочи мы сейчас посмотрим. Я думаю, там где-нибудь 12. В смысле, там бывает как в Барселоне, но редко.

Сочи. Краснодар край, мне кажется, это очень правильно, 14-11. Сегодня 14, завтра 11. Потом в субботу 9, 8. 8, 8, и, наконец, в среду, двадцатого, когда Владимир Владимирович будет обращаться к нам с посланием, будет в Сочи плюс 9. А у нас плюс 1. Практически одно и то же.

Сочи — это очень не Барселона. Бывают дни, когда совпадет погода, но это бывает редко.

Борисовские пруды на Каширке, сгорел автобус. Но вдоль, как я понимаю.

А.ОНОШКО: С одной стороны?

С.ДОРЕНКО: Нет, вдоль дороги он стоял.

А.ОНОШКО: То есть он припарковался и горел.

С.ДОРЕНКО: Мог бы стать поперек и гореть, тогда было бы хуже.

А.ОНОШКО: Было бы плохо.

С.ДОРЕНКО: «Я сейчас в Нячагнге, Вьетнам. Привет с Южно-Корейского моря передаю». Извините.

А.ОНОШКО: Южно-Китайского. Плюс 29. Здорово! А вы никогда не хотели, Сергей, перезимовать где-нибудь, не здесь? У вас такой не было идеи?

С.ДОРЕНКО: У меня была идея, что я стану богат в 45. Эту идею я излагал Ксюше Пономаревой, начальнице.

А.ОНОШКО: Вы ее уже оставили, эту идею?

С.ДОРЕНКО: Ксюша померла. Мне можно не стыдиться своего вранья. Ксюше было 37, моей начальнице, а мне было 36 в этот момент. На Первом канале. Она мне сказала: я хочу работать до сорока, как балерина. А я ей сказал: мать, а я твердо тебе объявляю, что я буду зарабатывать все следующие годы по миллиону долларов в год. В сорок пять у меня будет, соответственно, около «десятки». После чего я куплю яхту и буду жить между Мельбурном и Кейптауном, заходя время от времени на какие-то дивные места, Mauritius, который по-русски называется некрасиво Маврикий.

А.ОНОШКО: Мельбурн, это же Австралия?

С.ДОРЕНКО: Ну, да. Между Мельбурном и Кейптауном я сказал, я буду здесь жить следующие 45 лет. Первые 45 лет я жил в России. И очень хорошо на самом деле. Не жалею, сказал я. Потом 45 лет я буду жить между Мельбурном и Кейптауном. А в конце, когда я почувствую слабость, я с 16-килограммовой гирей на ноге сяду на бортик. Поставлю гирю тоже на бортик яхты своей и буду сидеть в медитации, пока не упаду за борт. И с гирей уйду к чертовой матери…

А.ОНОШКО: Но люди намного менее богатые, чем вы, позволяют себе отдыхать и зимовать там. Вы не хотите?

С.ДОРЕНКО: Но дело в том, что все время у меня дети идут в школу, вот в чем дело.

А.ОНОШКО: Я вас умоляю! Вам дать ссылочку на удаленное образование? Я вам рассказываю, как люди делают нормальные. Они платят 3 тысячи рублей в месяц, и у вас дети по расписанию открывают компьютер, беседуют там, проходят программу, делают домашку.

С.ДОРЕНКО: Это не то.

А.ОНОШКО: Это то. Сергей, а что то?

С.ДОРЕНКО: Социализация нужна. Нужна школьная дружба.

А.ОНОШКО: На берегу вьетнамского Южно-Китайского моря у них будет социализация. И дружба там же будет, абсолютно та же самая, это без разницы. Наоборот, у них такой опыт появится, жизненный я имею в виду, интересный, необычный.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что из-за детей я постоянно сижу в этом месте. Из-за детей. И может быть это и хорошо. Дорогая моя, я бы не встретил тебя, например. Мне кажется, встреча с тобой абсолютно судьбоносна. Разве нет?

— Черт, какой ты умный!

С.ДОРЕНКО: Я бы тебя не встретил. Хотел предупредить, если бы я сидел на вьетнамском море…

А.ОНОШКО: Меня можно было и летом встретить здесь, но не на вьетнамском, на Балтийском.

С.ДОРЕНКО: На вьетнамском море. Там есть LBFM.

А.ОНОШКО: Что такое? О, господи! Я поняла.

С.ДОРЕНКО: Что поняла?

А.ОНОШКО: Вы рассказывали. Вначале нашего знакомства я тоже узнала от вас эту аббревиатуру, little brown, да, вот это?

С.ДОРЕНКО: Little brown … machine, LBFM, маленькие смуглые машины любви.

А.ОНОШКО: Все поняли, да.

С.ДОРЕНКО: Как их называли в Сайгоне американские военные.

А.ОНОШКО: Ужас. Отвратительно.

С.ДОРЕНКО: Маленькие смуглые машины любви, LBFM.

А.ОНОШКО: 17 тонов во вьетнамском языке.

С.ДОРЕНКО: Говорили 6.

А.ОНОШКО: 4 в китайском.

С.ДОРЕНКО: И 6 во вьетнамском.

А.ОНОШКО: А 17 там падежей. Я чего-то напутала.

С.ДОРЕНКО: И 6 тонов, да.

А.ОНОШКО: Но, в отличие от других людей, которые любят, когда иностранцы пытаются на их родном языке им что-то сказать, они очень раздражаются… Я читала, у меня приятель сейчас пытался их с новым годом поздравить, ну, с наступившим по лунному календарю, и хозяин квартиры, и все начинали морщиться и говорить: у тебя неправильно, неправильно получается! Потому что он, видимо, тон какой-то не соблюдал. Но это у них не умиление вызывает, а как бы даже агрессию.

С.ДОРЕНКО: Меня раздражает тупость… В хорошем смысле. Извини, я не Познер, я никогда не буду ругать. Но они могли бы понимать, что есть люди, не знающие тонов, условно говоря.

А.ОНОШКО: Они-то может быть и понимают.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет. Когда я еду и кричу, например… Ты знаешь, что когда я проезжаю по Пречистенской набережной, я встречаю обычно толпы китайцев, ждущих автобус около какой-то гостиницы, не знаю название. Я, высунувшись из окна, кричу им: ni hao! Они смотрят на меня и думают, что я местный хулиган. Потому что они не понимают даже, в чем смысл, в чем примочка. Потому что я ni hao кричу в другом тоне. Ni hao! А надо кричать: ni hao! И они просто смотрят на меня в растерянности, думают, может, я автомат Калашникова сейчас достану, еще чего-нибудь. «Ni hao! Ni hao, китайские товарищи!» — кричу я. Они не понимают вообще, ни бум-бум.

А.ОНОШКО: … карасик, помните текст этого сочинения вьетнамского студента, на заре Рунета ходил мем?

С.ДОРЕНКО: Из Бирюлева не ездите! Сидите! Там сгорел автобус. Все стоит к чертовой матери.

А.ОНОШКО: Власти просили на транспорте на общественном сегодня передвигаться всех. Вот мы видим, как люди слушаются.

С.ДОРЕНКО: На общественном транспорте, товарищи. Сгорел автобус. Какой автобус, не общественный же?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Сгорел какой-то чужой автобус. Чужой, колхозный автобус, который нам глубоко чуждый автобус. А наши, хорошие автобус, Дептранс, они правильно курсируют, правильно следуют, пыхтят и т.д.

А.ОНОШКО: Никогда не горят.

С.ДОРЕНКО: И никогда не горят, они вообще негорючие.

Дайте я вам ужас какой-то наведу. Вы знаете, что «Эреспал» изымается во Франции? Сейчас, немедленно пойдите к своим коробочкам с медикаментами, найдите «Эреспал».

Вот горящий автобус. Михаил Бондарев, спасибо большое.

Так что, он продолжает гореть? Во сколько вы сфоткали горящий автобус? Скажите, почему он не встал поперек? Вот если бы у меня горел автобус, я бы встал поперек. Для пущего праздника. Эффект праздника должен быть усилен.

А.ОНОШКО: Этот «Эреспал», притом, что его изымают, наши еще думают, совещаются, стоит ли…

С.ДОРЕНКО: Ребят, ничего не думайте. Жопа полная! Идите сейчас на кухню, найдите, где у вас ящик с лекарствами. Там среди пожелтевшей бумаги, пожелтевших таблеток без наименования найдите «Эреспал», я вас очень прошу, и выбросите его к чертовой матери немедленно.

А.ОНОШКО: Его через раз назначают в обычных поликлиниках при кашле детям, взрослым.

С.ДОРЕНКО: Немедленно выкиньте его. Он дает тахикардию по типу «менуэт» или «пируэт»?

А.ОНОШКО: Я не знаю. Но что-то с сердцем происходит нехорошее, людям становится плохо.

С.ДОРЕНКО: Внимание. Два раза повторять не буду. Сказано, что он дает тахикардию по типу «пируэт», которая превращает желудочки сердца в желудочки куриные, и вы умираете. Прекратите пить «Эреспал».

Как стало известно, 8 февраля… Мы живем, конечно, на окраине Ойкумена, ты понимаешь, да?

А.ОНОШКО: Да. До нас дошли новости, наконец-то.

С.ДОРЕНКО: Товарищи, мы живем в жопе мира, в хорошем смысле. Мы 13 числа узнали, что «как стало известно 8 февраля»… Ха-ха-ха-ха!

А.ОНОШКО: Где-то далеко-далеко, куда скакать 8 дней.

С.ДОРЕНКО: На иностранном французском языке было написано, в ихнем иностранном Париже, товарищи, было написано не на русском языке, что «Эреспал» изымается из всех аптек с гневом и выбрасывается немедленно как средство, ведущее к смерти. Расслабление желудочков. Понятно? Чтобы у вас не было. И аритмия по типу «пируэт». Немедленно выкиньте. Хотите себя убить? Пожалуйста.

А.ОНОШКО: Но без нас.

С.ДОРЕНКО: Детей своих пожалейте. Что вы творите?

А.ОНОШКО: Ой, про детей. Вы видели, я давала ссылку «мои родители были туповаты»?

С.ДОРЕНКО: Да?

А.ОНОШКО: На Reddit молодой человек, 18-летний, опубликовал статью с заголовком, «у меня были слегка тупые родители, они меня боялись прививать, за всю жизнь у меня одна прививка всего сделана».

С.ДОРЕНКО: Да! Это прикольно.

А.ОНОШКО: Они его там берегли.

С.ДОРЕНКО: Американские дети, движение среди детей делать прививки тайком от родителей. Это поколенческая фигня. Объясню тебе. Есть поколение, которое не хочет прививать детей.

А.ОНОШКО: Пишет отказ.

С.ДОРЕНКО: Это какое поколение? Которым сейчас 35 наверное. Нет?

А.ОНОШКО: Да, да.

С.ДОРЕНКО: 30-35. В Америке. Они бзикнулись на том, чтобы не делать прививки детям. Нет, отказ и все.

А.ОНОШКО: Да. Как же я в свое розовенькое чудо какую-то иголку вставить?

С.ДОРЕНКО: Чертовы омерзительные ренегаты. А что делают дети? Тайком от взрослых сбиваются в кучки и идут какими-то тайными тропами.

А.ОНОШКО: Подмигивают медсестрам.

С.ДОРЕНКО: Идут тайными тропами позади гаражей, где-то пробираются через заросли лопухов.

А.ОНОШКО: Идут кольнуться.

С.ДОРЕНКО: И идут ширнуться.

А.ОНОШКО: Корь, паротит, краснуха, все дела. Я очень хорошо, кстати, знаю все эти…

С.ДОРЕНКО: Возникло движение детей за тайные от родителей прививки, потому что родители уроды.

А.ОНОШКО: Следите за детьми лучше, а то они еще пойдут и привьются, в очередь встанут.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Сейчас смех ты должна прекратить, это будет воспринято, как будто ты Познер. Послушай. В Петербурге двухлетнего ребенка… Вы знаете, что сказал Познер? Я не в силах это повторить.

А.ОНОШКО: Хотите, я скажу?

С.ДОРЕНКО: Скажи ты.

А.ОНОШКО: Смысл в том… Мне прямо цитату найти?

С.ДОРЕНКО: Не надо! Я тебе дам цитату. Он сказал, что если долго жить в Китае, можно окосеть.

А.ОНОШКО: Да. Очень смешно пошутил.

С.ДОРЕНКО: Неполиткорректный, вокзально-казарменный Познер. Но ему можно.

А.ОНОШКО: Нет, ему нельзя. На самом деле можно любого человека взять, представить к мегафону…

С.ДОРЕНКО: Нет, ему можно, потому что он человек XX века, пойми ты. Для него полковник Квачков мальчик вообще. Мальчик, иди сюда.

А.ОНОШКО: А что, в XX веке это было смешно?

С.ДОРЕНКО: Конечно. О чем ты говоришь? XX век — поэтика колонизаторская, ты в пробковом шлеме.

А.ОНОШКО: Вентилятор под потолком устало машет лопастями. Ты среди пальм в белых шортах, обмахиваешься.

С.ДОРЕНКО: Да! Откуда ты знаешь? А знаешь, откуда у тебя этот кадр?

А.ОНОШКО: Откуда?

С.ДОРЕНКО: У тебя этот кадр из Apocalypse Now.

А.ОНОШКО: Я не смотрела его.

С.ДОРЕНКО: Не надо смотреть! Ты пропиталась этой эстетикой.

А.ОНОШКО: Я просто ровесница Познера на самом деле.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Познер — это герой Сомерсета Моэма. Он идет где-то с ласковым прищурцем, презирая аборигенов, типа вы кто? — Премьер-министр Малайзии. Он говорит: пофиг, подайте, пожалуйста, один кусочек сахара. Понимаешь? Вот это Познер.

А.ОНОШКО: Сейчас я окосею среди вас.

С.ДОРЕНКО: Я среди вас не окосею? Что-то мне пора.

А.ОНОШКО: Бывает, у меня глаза не сужаются случайно, да? Что-то в таком духе. Смешно же.

С.ДОРЕНКО: Расистская выходка Познера, товарищи.

А.ОНОШКО: Но ему же ничего не будет.

С.ДОРЕНКО: За это?

А.ОНОШКО: Строгонько, строгонько…

С.ДОРЕНКО: Патентованный интеллигент, француз, американец и русский одновременно, о чем ты говоришь?

А.ОНОШКО: А теперь уже немного и китаец.

С.ДОРЕНКО: Немного окосевший. Чуть-чуть может быть как-то поднять веки ему, туда вставить что-нибудь, не знаю, а? Ему 83 года, ему можно все. Мне кажется, с 83 лет я начну только всех матом крыть.

А.ОНОШКО: И нацистские шуточки, да?

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Абсолютно! А что, все можно.

А.ОНОШКО: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Я видел стариков, которые «я тебе сейчас русским языком скажу» и дальше матерились. Мне так всегда завидно было, думаю, слушай, им все можно, вот идиоты. Ну, идиоты реально. Но им все можно. Да, потому что все говорят: да ну его на фиг, это идиоство.

А.ОНОШКО: А сейчас пока страшно еще немножечко, да? Когда хочется, сдерживаешься, думаешь, нельзя сказать.

С.ДОРЕНКО: Сейчас нельзя. Нет, мы должны сказать про двухлетнего малыша, который попал в беду в этом самом Петербурге.

А.ОНОШКО: А что случилось?

С.ДОРЕНКО: Неудачно обрезание на дому. Дай прочитаю.

А.ОНОШКО: А из каких?

С.ДОРЕНКО: Из мусульманских. А ты думала, из каких?

А.ОНОШКО: Я не знаю.

С.ДОРЕНКО: В Петербурге двухлетнего ребенка на скорой помощи доставили в больницу после неудачного обрезания на дому. За последний месяц это уже второй случай ритуальной операции, которая плохо закончилась. «Невские новости» пишут со ссылкой на полицию.

Дело в том, что когда поступают в детскую больницу, врач стучит в полицию, если есть членовредительство. В смысле, он видит, какое-то было вмешательство и т.д., врач докладывает в полицию. Поэтому полиция в 21:14. Из корпуса 3 дома 27 по Богатырскому проспекту. Где это?

А.ОНОШКО: Ой, это фу, это на востоке.

С.ДОРЕНКО: Фу-фу-фу.

А.ОНОШКО: Это не то, что наш ужасный юго-запад.

С.ДОРЕНКО: Оношко такая: это не то, что наше Купчино.

А.ОНОШКО: А это, кстати, не так далеко от Купчино, через реку. Нет, Купчино тоже фу-фу-фу, отстой. Но сейчас там получше немножко, сейчас там районов, этих гетто, настроили новых.

С.ДОРЕНКО: Да?

А.ОНОШКО: Мне они нравятся, я бы там пожила может быть когда-нибудь. Но Богатырский проспект — это ужасное место. Там шприцЫ валяются.

С.ДОРЕНКО: ШпрИцы.

А.ОНОШКО: У нас, наркоманов, говорят шприцЫ.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Серьезно?

А.ОНОШКО: Да. Говорят: вон, смотри, валяется. И там вот такие, да.

С.ДОРЕНКО: «К нам периодически поступают такие дети, это очень неприятная…» Они там на домах режут, на дому.

А.ОНОШКО: А по ОМС у нас не делают обрезание?

С.ДОРЕНКО: Не знаю.

А.ОНОШКО: То есть нет такой возможности?

С.ДОРЕНКО: У меня не было возможности на работе оттянуть кожу, чтобы посмотреть…

А.ОНОШКО: Мой ребенок — мое дело, да.

С.ДОРЕНКО: Если бы я делал обрезание сам себе, например… Я хотел сегодня оттянуть кожу, но все время дверь кабинета была открыта, было неловко. Ну, просто посмотреть, как это. Ну, вот если бы я делал обрезание. А?

А.ОНОШКО: Это как зубик вырвать.

С.ДОРЕНКО: Но там же можно к чертовой матери отрезать уздечку. А?

А.ОНОШКО: Большинство людей справляются с этой задачей.

С.ДОРЕНКО: Жить без уздечки мне не хотелось… Жить без узды…

А.ОНОШКО: Пусть позвонят, кто на дому делает эти операции. Это как, сами мамы, папы делают или людей приглашают специальных?

С.ДОРЕНКО: Я хотел бы быть взнузданным все-таки, мне кажется это как-то правильно. Нет?

А.ОНОШКО: Я не знаю.

С.ДОРЕНКО: Но в любом случае это будет продолжаться, дорогая.

А.ОНОШКО: А это не считается калечением, нет?

С.ДОРЕНКО: Нет, это хорошо наоборот. Считается, что хорошо. Не знаю, я не испытал этого счастья. Но считается, что хорошо.

Я дружил и дружу до сих пор, мы видимся раз в 15 лет с одной семьей в Штатах, в американских Штатах, Объединенных американских штатах, знаешь?

А.ОНОШКО: Соединенных. Объединенные у нас Арабские Эмираты.

С.ДОРЕНКО: United. И там Наташка, американская вот эта женщина. Ну, Наташа Ростова, жена Юрки Ростова. Она мне сказала, что, если рожаешь в Штатах, надо писать… Тогда это было, 15 лет назад, может быть 20. Она мне сказала: 6сли ты рожаешь в Штатах, надо специально написать заявление, чтобы младенцу мужского пола не делали обрезание. Потому что его делают по умолчанию. По умолчанию! То есть тебе режут по умолчанию. Тебя никто не спрашивает.

А.ОНОШКО: А вы говорите, жидомасонское ложе… Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: А если ты специально пишешь, галочку ставишь, что не надо…

А.ОНОШКО: То тебе нарочно сделают, я знаю, да.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

А.ОНОШКО: В назидание.

С.ДОРЕНКО: Нет, в Штатах всех режут к чертовой матери. Потому что об этом написано в Библии, дорогая. Просто эти люди служат богу. Американцы. Они верят в господа, в Христа.

А.ОНОШКО: Ну, да, в ангелов.

С.ДОРЕНКО: Во все эти вещи…

А.ОНОШКО: Мы в это не верим, понятное дело.

С.ДОРЕНКО: Здесь вообще никто ни во что не верит. А американцы, они верят, они читают Библию. Там написано конкретно, что сделать обрезание в знак верности, преданности, договора между нами… Это в Библии, дорогуша.

А.ОНОШКО: Знак преданности?

С.ДОРЕНКО: Конечно!

А.ОНОШКО: Я не знала.

С.ДОРЕНКО: Я-то атеист, мне можно не обрезаться. Но если ты христианка, ты должна. В Библии у вас написано, ку-ку! Библию читал кто-нибудь, кроме меня? Сейчас окажется, что я первый человек в этой части света, который прочитал…

А.ОНОШКО: Надо устроить селекторное совещание и узнать…

С.ДОРЕНКО: Товарищи, кто-нибудь читал Библию? Мне стыдно просто. Американцы читают, и они всех обрезают подряд, если только ты не пишешь заявление, что, пожалуйста, моего ребенка не обрезайте. Понятно?

А.ОНОШКО: Да, понятно.

С.ДОРЕНКО: Такая фигня. С вами невозможно спорить, товарищи. Знаете, почему? Вы даже Библию не читали.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 35 минут. Среда, 13 февраля. Программа «Подъем»! Радио «Говорит Москва». Ведущая Анастасия Оношко.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко.

С.ДОРЕНКО: Да, приблудился. Опять статья. Мать, невозможно, у нас глаза, скоро мы без очков…

А.ОНОШКО: Окосеем скоро?

С.ДОРЕНКО: Да. Написал статью Дмитрий Медведев.

А.ОНОШКО: Ой!

С.ДОРЕНКО: Да! Вот люди говорят, что есть какой-то синопсис такой, выжимка.

А.ОНОШКО: А где он ее опубликовал?

С.ДОРЕНКО: На РИА Новости. Первое: будем улучшать систему здравоохранения. Второе: будем улучшать систему образования. Третье: будем улучшать инфраструктуру. Четвертое: пересмотрим контроль на надзорные нормы. И пятое: повысим вовлеченность России в глобальную экономику.

А.ОНОШКО: Очень хорошо.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, очень правильная статья. Товарищи, считайте, что вы прочитали уже.

А.ОНОШКО: А что сделать надо для этого? Я готова начать.

С.ДОРЕНКО: Неважно. Какая тебе разница?

А.ОНОШКО: Но я хочу участвовать.

С.ДОРЕНКО: Река времени несет нас туда. Оно само. Ну, как? Русским вообще не надо ничего делать. Я тебе объясню, в чем дело. Потому что время происходит, это с нами происходит.

Ну, 30 тысяч лет назад, я сейчас не шучу, на этом месте ходили мамонты. Сейчас не ходят. Скажи, пожалуйста, что ты сделала для того, чтобы не ходили мамонты? Ответ: ничего.

Но они не ходят. Ну, не ходят, идиоты! А ходили! То есть ты не должна делать ничего! И через 30 тысяч лет само что-то произойдет. Например, мы будем развивать инфраструктуру.

А.ОНОШКО: Но это грустно.

С.ДОРЕНКО: Почему?

А.ОНОШКО: Нет, кстати ни разу никто…

С.ДОРЕНКО: Ты хочешь все время потеть. Не надо потеть.

А.ОНОШКО: Я вот подумала, никто нас не призвал к конкретным каким-то действиям, таким, самоотверженным. А я думаю, что люди ждут. И это бы сработало. Если бы он, например, еще сказал в конце: и в связи с тем, что нам надо инфраструктуру, здравоохранение и т.д., мы переходим на шестидневную рабочую неделю. Ну, к примеру.

С.ДОРЕНКО: Нет, это ужасно.

А.ОНОШКО: Нужна какая-то мобилизация.

С.ДОРЕНКО: На четырехдневную рабочую неделю.

А.ОНОШКО: И открываем библиотечный день или что?

С.ДОРЕНКО: И открываем библиотечный день, да, абсолютно. Пятница, всех увидим в винном магазине «Красное и белое», это будет библиотечный день.

А.ОНОШКО: А это дорогой магазин?

С.ДОРЕНКО: Я бы не сказал.

А.ОНОШКО: Профлист, которым они украшают фасады свои.

С.ДОРЕНКО: Это недорогой магазин. Это хороший магазин, добрый магазин. Когда ты берешь пару тележек выпивки, там работают очень добрые киргизы, они тебе тащат до багажника. Я тебе серьезно говорю. Причем в любом магазине.

«Красное и белое»… Можно, я похвалю их? Совершенно бесплатно при этом. Они действительно очень вежливые, очень нежные люди. И потом, когда ты спрашиваешь, какое вино лучше, они тебе честно говорят: вы простите, пожалуйста, я не пил. Они не пьют. Может быть в виду предрассудков каких-то. Они говорят: мы не пили, но судя по тому, что это стоит 400, а это 800, лучше за 800. Мне кажется, у них логика такая. Очень хорошая логика. И потом тащат ящик до машины. Они очень вежливые люди. А если три ящика, то прямо втроем идут караваном таким.

Познеру бы понравилось. Познеру, который расист. Познер оказался расистом. Расисту Познеру, безусловно, это бы понравилось, если бы три киргиза несли за ним три ящика с шампанским.

А.ОНОШКО: Широкоглазый прекрасный Познер…

С.ДОРЕНКО: С прищурцем. Из вежливости он прищуривается, чтобы казаться узкоглазым. Правильно? Из вежливости. Чтобы они не робели под его широким взором. Ха-ха-ха-ха!

Про религию начали говорить, и мне пришла статья. Про религию мы говорили, про обрезание, потом про религию, потом про Библию, потом еще про что-то и т.д.

Антропологи назвали 7 универсальных моральных принципов, которые никак не зависят от религии, ни от чего. Ну, потому что мы можем общаться с любыми людьми на планете земля, но некоторые из них нам кажутся странными, потому что они живут в другом моральном поле. Так вот есть моральные принципы, абсолютно универсальные, для абсолютно всех людей на планете земля. Я думаю, что может быть для дельфинов тоже. Надо подумать, может, для дельфинов, для бабуинов тоже. Я никого не обижаю? Нет? Мне кажется, бабуинов…

Традиции и ценности могут отличаться значительно, однако британские ученые… Ха-ха-ха-ха! Настя насторожилась. Предполагают… Из Оксфорда, спокойно… Выявили семь правил поведения, которые лежат в основе любой системы ценностей по всему миру.

Проанализировали 60 культур на разных континентах. Что есть действительно общее у всех? 600 тысяч слов, текст они составили и т.д. Первое: помогать семье. Это хорошо. Help you family.

А.ОНОШКО: Что-то подталкивает нас помогать семье.

С.ДОРЕНКО: Помогать семье. Товарищи, я вам серьезно говорю. Это катит в Амазонии, катит это в Конго, неважно, на Бали, не имеет значения, в Японии и т.д. Помогать семье.

А.ОНОШКО: И особенно Чечне.

С.ДОРЕНКО: Арашуковым. Особенно, если твоя фамилия Арашуков, мне кажется, надо помогать семье. А что? Что тут плохого?

Дальше. Помогать представителям своей группы. Шайка, ты должен помогать представителям шайки.

А.ОНОШКО: Я думаю, речь о нациях идет.

С.ДОРЕНКО: Нет, группы! Может быть группа — это какой-то сплоченный коллектив.

А.ОНОШКО: Ну, да, они разные бывают.

С.ДОРЕНКО: Свои хорошие. С улицы, например, пожалуйста, улица на улицу, район на район. Люди же дрались, бились, резались. Помогать чувакам со своей улицы. «Ты с какой улицы?» — «С этой».

А.ОНОШКО: Что-то мы забыли наши…

С.ДОРЕНКО: Конечно. Помогать чувакам из своего университета, это очень важно. У меня из моего университета, например, Хакамада. Я ей помогаю. Навальный. Черт! Навальный из моего университета. Какой позор! Неважно.

А.ОНОШКО: А я из Питера, я помогаю Путину.

С.ДОРЕНКО: А она помогает питерским, абсолютно верно.

А.ОНОШКО: Изо всех сил.

С.ДОРЕНКО: Дальше. Платить добром за добро. Если тебе сделали добро, ты ответно делаешь добро.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Это все понимают.

А.ОНОШКО: Но это по сказкам тоже понятно.

С.ДОРЕНКО: Быть смелым. Надо быть смелым.

А.ОНОШКО: Вот это я бы под вопрос поставила.

С.ДОРЕНКО: Я тоже. Смелым, но умным, надо быть умно-смелым.

А.ОНОШКО: Что за бред? Смелость в последнее время у меня с безрассудством начинает ассоциироваться.

С.ДОРЕНКО: Смелым надо быть, но расчетливо смелым. Подчиняться вышестоящим по званию. То есть начальника хорошо.

А.ОНОШКО: Про смелость, это пропагандируют все время власти, чтобы удобно было.

С.ДОРЕНКО: Подчиняться вышестоящим по званию. Это включает в себя сексуальный харассмент или нет?

А.ОНОШКО: Конечно. Безусловно. А как же?

С.ДОРЕНКО: Начальник сказал, значит надо делать, точка. Правильно?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Построже в этих вопросах.

А.ОНОШКО: А то лишишься зарплаты, конечно.

С.ДОРЕНКО: Это все понимают на планете земля. Вышестоящий сказал — иди и делай, паскуда. Сколько можно спорить, я не понимаю. А?

Справедливо распределять ресурсы. То есть половину начальнику, половину на всех остальных, правильно?

А.ОНОШКО: Справедливо распределять?

С.ДОРЕНКО: Ну, справедливо.

А.ОНОШКО: Это тоже вопрос, что такое справедливо.

С.ДОРЕНКО: И уважать чужую собственность. Не твое — не трожь.

А.ОНОШКО: Ну, да, да, да.

С.ДОРЕНКО: Все! Они говорят, вот эти 7 законов лежат в основе. Корейцы, индийский народ гаро, амхарцы не имеет значение, любой народ на планете земля подчиняется этим 7 постулатам.

Еще раз: помогать семье, помогать представителям своей группы, платить добром за добро, быть смелым, подчиняться вышестоящим, справедливо распределять ресурсы, уважать чужую собственность, точка.

Все остальное не обязательно совпадает. Но есть же странности. Тебя могут хлопнуть…

А.ОНОШКО: В рыло? Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: Тот, который хлопал в рыло, кстати, его уволили.

А.ОНОШКО: Он сам уволился.

С.ДОРЕНКО: Существует концепция насилия вненасильственных цивилизациях. Я сейчас серьезно говорю тебе. Например, у буддистов есть один из пассажей, который рассказывает о том, как Готама Шакьямуни накормил тигрицу своим мясом. Он вырезал мясо… Один из пассажей говорит об этом, что Готама Шакьямуни видел, что тигрята голодные, а тигрица готовится совершить убийство. Если тигрица совершит убийство, то она испортит себе карму. И с целью как бы предотвратить нарушение кармы он взял мясо из себя и накормил тигрят. Ты поняла или нет?

Этот пассаж служит оправданием убийств тоже, например, если я вижу человека, который хочет пустить под откос поезд… Понимаешь?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Я подхожу к нему и убиваю его. Можно убить. Почему? Он собирался убить тысячу человек.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: И испортит свою карму! Из жалости к нему, из уважения к нему, не желая дать ему испортить карму, я иду и убиваю его. Понимаешь?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Из уважения.

А.ОНОШКО: Поняла, поняла.

С.ДОРЕНКО: И вот это убийство из уважения, чтобы человеку не дать испортить карму, оно несколько противоречиво с точки зрения европейской концепции. Ну, как? Ну, ты понимаешь.

А.ОНОШКО: Не знаю, не знаю.

С.ДОРЕНКО: Есть нюанс.

А.ОНОШКО: Это очень похоже на вот этот парадокс вагонетки.

С.ДОРЕНКО: Позвоните, пожалуйста, буддисты.

А.ОНОШКО: Христианам тоже приходится принимать решения.

С.ДОРЕНКО: Буддисты. 73-73-984. Здесь есть нюансы, товарищи. Мы говорим о моральных принципах. Тебя могут шлепнуть люди, которые хотят, чтобы ты не испортил карму. Они говорят: вы знаете, вы сейчас поймете, почему мы вас шлепнем, вы же сейчас пойдете по мокрому снегу, вы простудитесь, еще что-то, поэтому мы вас шлепнем. Для предотвращения… Нет, но это как-то странновато. У нас нет буддистов в аудитории. Либо они смущены. Они понимают, что я последователь адвайта-веданты, разбомблю их просто в клочья.

А.ОНОШКО: Ну, да.

С.ДОРЕНКО: Знаешь, что я буддист школы адвайта-веданта?

А.ОНОШКО: Нет. Я даже название, адвайта-веданта… Это что, латиноамериканский буддизм какой-то?

С.ДОРЕНКО: Нет. Это такой буддизм, который родился на грани абсолютного идеализма, кашмирского шиваизма и идеалистических концепций индуизма, это адвайта-веданта. Ну, что ты? Нагарджуна, IX век.

А.ОНОШКО: В первый раз слышу. Как ни странно, мимо меня прошло.

С.ДОРЕНКО: Мне нравится работать с невежественными людьми. Мое счастье в том, что эти невежды слушают меня… Помнишь, фильм был какой-то смешной, когда идиота заморозили, он проснулся в обществе еще больших невежд? Нет?

А.ОНОШКО: И этого я тоже не знаю.

С.ДОРЕНКО: Американский фильм. Очень глупый. Там идиота заморозили. Он просыпается, а он оказывается самый умный на планете. Очень смешно.

Идиотом был я. Я и есть идиот. Ну, правду сейчас сказал. Правду. Один раз в жизни. Причем специально.

Я сегодня медико-биологическими проблемами занимаюсь. Быстро сейчас расскажу и все. Ребята, мне страшно стыдно, что я не даю слушателям слово. Товарищи, вы бы знали, как мне стыдно. Серьезно.

А.ОНОШКО: Но ничего не поделаешь.

С.ДОРЕНКО: Объясню. Я вместо пуэра насыпал себе какой-то превосходный тигуани, южнофудзианкий.

А.ОНОШКО: Сейчас окосеете, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Нет, матушка, я уже давно окосел. Конечно. Желание секса сопрягается с поеданием мяса. Очень интересно. Тоже проведено исследование, только уже немцами. Австралийские ученые, но пишет Die Welt. Почему мужчины перед сексом, после секса и вообще в деятельности, связанной с сексом, едят мясо? На самом деле не из-за белка.

Внимание. Важно понять, к белку никакого отношения не имеет. Понятно, да? Иначе бы кони ели мясо. Жеребцы не едят мясо, а трахаются по полной, так как вам и не снилось, понятно? Жрут чистый овес и трахаются так, как никто из вас. Поэтому мясо никакого отношения не имеет к сексу, в смысле белка, вот это все, это полное дерьмо.

Нет, мясо — это статусная еда была в древности. Человек, который ест мясо, мужчина, который ест мясо, показывает статус. И это очень интересное исследование, которое говорит… Ну, там группы, группы, группы. Сексуальный интерес сопрягался с тем, какую еду они выбирали.

Женщины выбирают, последовательно стараются что-то полегче выбрать. Современные женщины, сейчас. В том числе вегетарианское что-нибудь, что-нибудь полезное, что-нибудь средиземноморское, что-то такое, что полезно для кожи, еще чего-то. Мужчины стремятся выбрать мясо.

Разгадка заключается в следующем. Прогресс женщины в современном мире связан с внешностью. Прогресс мужчины в современном мире связан со статусом. То есть статус есть привлекательность мужчины. Он жрет мясо, потому что это было дорого, исторически мясо дорого. Поэтому мужчина ест мясо, причем большой кусок мяса и т.д., половину не доедает. Чтобы продемонстрировать женщине статус, что он крутой чувак. Бабы едят веганское и т.д., чтобы продемонстрировать, что они следят за фигурой и т.д., потому что они понимают, что надо сосредоточиться на внешности. Очень интересно.

Статус — мужчины, внешность — женщины. Вот что выделяет вас в группе: внешность — женщины, статус — мужчины. Спорь, не спорь, будь ты феминистка, да просто до эпилепсии дойти, Оношко, можешь, пожалуйста, споря со мной, и не переспоришь, потому что мы говорим о статистике. Не о тебе, выдающейся женщине, которая блистательная и т.д., а мы говорим вообще о статистике.

В этом человеческом обществе, на этой планете женщина выделяется внешностью, мужчина статусом. Dixi! Больше ничего не могу добавить.

— Ты гений.

С.ДОРЕНКО: Спасибо.

А.ОНОШКО: Да! Понятно.

С.ДОРЕНКО: Про женщину, чтобы ты окончательно заколдобилась. Первую женщину, командира группы высшего пилотажа в США уволили через две недели. Через две недели выгнали. Фамилия Котник.

А.ОНОШКО: Там формулировка такая странная: ввиду неспособности управлять.

С.ДОРЕНКО: В качестве причины, что ее выгнали из руководства пилотажной группы — неспособность руководить, прямо написали.

А.ОНОШКО: Я такого вообще никогда не слышала даже.

С.ДОРЕНКО: Неспособность руководить. Потому что она женщина.

А.ОНОШКО: Да это ерунда полная. Потому что любой человек вам скажет, что две недели, это очень маленький срок.

С.ДОРЕНКО: Она за две недели облажалась, значит было какое-то состязание или какой-то парад, или еще что-то, было какое-то событие.

А.ОНОШКО: Но это не срок для руководителя, который входит в курс дела и т.д.

С.ДОРЕНКО: Она облажалась, она неспособна руководить. Я тебе объясню, почему. Это были такие две недели, когда она сомневалась в себе. Были бы другие две недели, она может быть способна была. Спокойно! Да! Я сейчас буду Познером.

А.ОНОШКО: Чертовы шовинисты. И что же?

С.ДОРЕНКО: Это были такие две недели, когда она говорила: ребята, может быть летим…

А.ОНОШКО: А, может, не летим. Ха-ха-ха-ха! Как вы думаете?

С.ДОРЕНКО: А, может, и не стоит? Села и заплакала.

А.ОНОШКО: Я не верю в это.

С.ДОРЕНКО: Она заплакала.

А.ОНОШКО: Не верю.

С.ДОРЕНКО: Нет, а зачем лететь? Причинять боль. Не надо. Но, с другой стороны, надо лететь. Черт его знает? А куда лететь? Она говорит: слушайте, при таком обилии направлений, 360 градусов, черт его знает, куда же лететь? С одной стороны, вроде туда лететь. Возьмем 270.

А.ОНОШКО: Нет, они не раскрывают подробностей ввиду секретности. А нам очень интересно теперь стало.

С.ДОРЕНКО: Пит, может быть ты? Джон, а может и ты.

А.ОНОШКО: Мне очень обидно все это было читать. Мне ужасно интересно, что такое неспособность руководить.

С.ДОРЕНКО: Неспособность руководить — это неспособность принять глупое решение. Женщина понимает, что ее решение… Мужчина спокойно принимает глупое решение.

А.ОНОШКО: Можно я с вами поспорю?

С.ДОРЕНКО: Я тебе объясню. У меня есть 20 Оношек. Например, 20. Ну, я должен руководить хоть каким-то подразделением, правильно? Не одной Оношко, это смешно. Пусть будет 36 Оношек, взвод, я не знаю. Я посылаю их всех, говорю: Оношки, гранату в зубы и под танк! Они говорят: танка нет, Сережа, дурак что ли? Я: хорошо, на Пятницкую и под машины! И все 36 Оношек кидаются под машины. После чего мне дают медаль. Это мужской мир.

А.ОНОШКО: Все наоборот.

С.ДОРЕНКО: Если бы я был женщиной, я бы сказал: Оношки, идите под машины, но как-то сделайте так, чтобы…

А.ОНОШКО: Все наоборот. Хотите пример из жизни?

С.ДОРЕНКО: Давай.

А.ОНОШКО: Кстати, это свойственно женщинам, я наоборот — очень быстро принимаю решения. Очень быстро. Мне сразу понятно, что надо делать, я не думаю ни секунды.

С.ДОРЕНКО: Которые действуют 20 секунд.

А.ОНОШКО: Нет, я не думаю, я просто знаю, что нужно вот так. И пример — семейный турнир по шахматам у нас на районе. Университет. Это очень легко, это ты приходишь с детьми, взрослые играют со взрослыми, дети с детьми. Дети играют всерьез, тужатся, краснеют, плачу; а взрослые просто время хорошо проводят. Приходят родители, дедушки. Я играю с мужчинами. И вот мы садимся. У нас блиц, 10 минут.

С.ДОРЕНКО: Да.

А.ОНОШКО: Я первый ход делаю Е2-Е4. Ну, чего тут думать? Надо ли думать над первым ходом?

С.ДОРЕНКО: Надо.

А.ОНОШКО: Я быстро хожу. Он сидит. Взрослый, приличный, красивый мужчина, он сидит и думает, что делать? Я думаю, сейчас у него время пройдет, и я просто выиграю. Он делает ход. Я быстро делаю следующий ход, вывожу коня. Ну, как бы я делаю по схеме, мне и думать не о чем. Они думают все помногу! Я все время беспокоюсь за них, что они проиграют. В итоге я на восьмом ходу всегда теряю ферзя, практически всегда. В восьмом – десятом. На третий раз я поняла, что что-то не так.

С.ДОРЕНКО: Да.

А.ОНОШКО: Поняв, что что-то не так, я не смогла себя заставить о чем-то думать на четвертый раз. То есть я понимаю, что мне все равно не о чем думать.

С.ДОРЕНКО: Что-то не так, но думать не о чем! Ха-ха-ха-ха!

А.ОНОШКО: Просто я буду изображать, что я думаю, это бессмысленно. Я вижу, что надо вот так ходить. Есть очень элементарные схемы.

С.ДОРЕНКО: Ты ходишь тогда наоборот.

А.ОНОШКО: У меня обратная Вселенная, да, время течет в обратном направлении. Я не знаю, о чем думать. И я думаю, что может быть в этом была проблема. А по всем остальным вопросам решения принимаются точно так же, мне думать совершенно не о чем. Ну, может быть буквально минуту я поразмышляю, сравнив 2-3 варианта, выберу лучший и все, сомнений не будет. Но ферзя я потеряю, к сожалению. Как это могли увидеть за две недели, я не знаю. Это слишком быстро.

С.ДОРЕНКО: За две недели, значит было событие, еще раз говорю, или соревнования, или какой-то парад, или какой-то конкурс и т.д. И она облажалась. Потому что это были такие две недели. А в другие две недели она может быть наоборот — хорошо руководила. Мы этого не знаем. Но женщина существо неустойчивое.

Дмитрий Медведев о стратегических целях развития страны. Пока ты тарахтела, извини, в хорошем смысле…

А.ОНОШКО: Мне почему-то бабушка все время говорила, что я тарахчу, в детстве.

С.ДОРЕНКО: Есть, есть, есть. Пока ты тарахтела, я читал Дмитрия Медведева.

А.ОНОШКО: И что?

С.ДОРЕНКО: И я, наконец, вычитал у Дмитрия Медведева что-то такое, очень полезное для страны. Начало года, пишет наш премьер-министр, отличная возможность поговорить о планах. Мне кажется, тоже.

А.ОНОШКО: Что? Как? Еще раз сначала.

С.ДОРЕНКО: Начало года — это отличная возможность поговорить о планах. Действительно же?

А.ОНОШКО: Начало недели.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, помечтать. «Перед нами большая цель — ускоренное развитие страны по ключевым направлениям экономики…» Тебя пробивает уже?

А.ОНОШКО: Я все хочу понять, за счет чего? Я готова, только надо понять, как.

С.ДОРЕНКО: «Я говорю о 12 национальных проектах. Их цена… — 25,7 триллиона рублей». Ерунда. Нормально. «Наша задача…» Вот задача, для чего. Ты правильно… Нет, ты сказала, за счет чего?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: А я все время спрашиваю: чтобы что?

И Медведев отвечает: «Наша задача в том, чтобы по всей стране люди могли сказать: “Мне нравится та жизнь, которой я живу”».

 А.ОНОШКО: А если мне уже нравится, то что? Она станет еще лучше?

С.ДОРЕНКО: Нет. Ничего не делай, не вспугни, мать. У тебя жизнь хорошая, не вспугни, ничего не делай, сегодня второй раз за программу тебе говорю.

А.ОНОШКО: И обновление на телефоне не буду ставить, и так хорошо.

С.ДОРЕНКО: Обновление поставь автоматически, они просто сами будут всасываться, ты даже не поймешь, когда это происходит.

«Мне нравится та жизнь, которой я живу», — должны сказать люди по всей стране. Если они так уже сейчас говорят, а они так говорят, то ничего делать не надо.

А.ОНОШКО: Медведев молодец.

С.ДОРЕНКО: И сразу у нас тогда 27 млн появляется, понимаешь, в чем дело?

А.ОНОШКО: Чего 27 млн?

С.ДОРЕНКО: Нам уже все нравится. Мы собирались истратить 27 трлн. И поскольку нам уже все нравится, то мы сэкономили… Нет, 25,7. Мы 25 трлн сэкономили.

А.ОНОШКО: Нет, нет.

С.ДОРЕНКО: Нам уже все нравится! И нам еще дают…

А.ОНОШКО: Это Москве все нравится.

С.ДОРЕНКО: Неправда.

А.ОНОШКО: Нет, москвичам приятно смотреть на загибающуюся провинцию.

С.ДОРЕНКО: Неправда! Мне в Instagram пишут, что у них вообще просто офигеть, что москвичи не понимают.

А.ОНОШКО: Что?

С.ДОРЕНКО: Что хорошо у них там.

А.ОНОШКО: Вы видели видео из колонии строгого режима, где Цеповяз сидит?

С.ДОРЕНКО: Да.

А.ОНОШКО: Слышали, как там птички поют? Тишина и красота!

С.ДОРЕНКО: У него огороды, пасека и т.д.

А.ОНОШКО: Морковка.

С.ДОРЕНКО: Я теперь перехожу к завершающей части этой статьи прекрасной и скажу вам следующее. Это последний абзац, Дмитрий Медведев написал статью: «За последние несколько лет мы создали здоровую макроэкономическую систему, у которой сильный иммунитет к внешним шокам. Аккуратная политика в бюджетной и денежно-кредитной сферах помогла не только восстановиться после мощнейшего за последние полвека кризиса, но и начать работу над новыми задачами — национальными проектами. Они должны усилить Россию. Всех нас. Помочь в достижении стратегических целей развития. Чтобы в 2024 году, оглядываясь назад, мы были вправе сказать: мы сделали все, что планировали». Это просто Камю. Это Камю и Сартр.

А.ОНОШКО: Да?

С.ДОРЕНКО: Конечно. Это экзистенциальная правда. Дмитрий Анатольевич, спасибо огромное.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Среда, 13 февраля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: Доброе утро всем. Сергей Доренко.

С.ДОРЕНКО: Мы обсудили медведевскую статью, теперь все бросились ее осуждать, все пишут, что она нехороша.

А.ОНОШКО: А мне нравится.

С.ДОРЕНКО: Kursorub.com, я опять забыл вбить его в свой новый телефон Android. Вы знаете, что я на следующие пять лет перешел… Я 5 лет был на MAC, на Apple, а на следующие 5 лет я перешел на Samsung опять. Буду 5 лет на Samsung, потом опять перейду на Apple. Замечаешь закономерность?

А.ОНОШКО: Да. Медведев прав. Вчера вроде объявили нам санкции новые. Небензя говорит, а нам все равно. Но рубль чуть-чуть просел. А сейчас он еще…

С.ДОРЕНКО: Небензя говорит «нам все равно»?

А.ОНОШКО: Да!

С.ДОРЕНКО: Вот ему-то как раз и все равно.

А.ОНОШКО: Ему все равно. В загранкомандировке находится, конечно.

С.ДОРЕНКО: Сидит в загранкомандировке. Где? В Нью-Йорке! Мы бы тоже так хотели. Ему все равно, это ясное дело.

А.ОНОШКО: Но в итоге мы видим курсы рубля еще сильнее, чем вчера?

С.ДОРЕНКО: Нет. Подожди.

А.ОНОШКО: Как нет?

С.ДОРЕНКО: Вчера было действительно шестьдесят пять восемьдесят с чем-то. Сейчас 65,66, как позавчера.

А.ОНОШКО: Нет? Да?

С.ДОРЕНКО: Нет, не в этом дело. А в том, что он вчера вечером ходил на 66,08. Он вчера вечером переваливал за 66. Все обделались. Потом сели писать статьи по этому поводу. Сегодня любой медиа открывай, ты читаешь: ах, рубль упал! Начинаются стоны, крики, вопли и т.д. Никому же нет дела до того, что они писали вчера, а смотреть надо сегодня. Поэтому по-настоящему ценны только те издания, у которых лента ползет непрерывно. Или как мы.

Товарищи, ничего не читайте, эту ахинею, кроме Telegram. Сейчас послушайте меня. Хотите быть современными людьми? Не то, что вы сейчас, отстойные, дезактуализированные лохи, нет. Вы хотите быть современными людьми, модными чуваками? Читать надо всего три вещи: первое — слушать нас, это радио; второе — читать «телегу»; третье — делать вид, что вы смотрите Instagram. Потому что вы должны заслужить успех у женщин. Понимаете, да? Instagram — это такая поза, и девочкам это нравится. И потом Telegram для того, чтобы быть хоть сколько-нибудь не пентюхами… Если вы не читаете этого, вы дезактуализированные пентюхи. И, безусловно, слушать нашу радиостанцию, в особенности утреннюю программу. Почему?

А.ОНОШКО: Почему?

С.ДОРЕНКО: Обосновать не могу. Не знаю. Нет обоснования. Ну, просто.

А.ОНОШКО: Ну, просто нет ничего лучше, и все.

С.ДОРЕНКО: Да, вот именно! Что ни послушаешь, говно говном. Приходится нас слушать. Что делать? Правильно?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: От безысходности. Приходится терпеть. Ну, что делать? Северокорейские дети. Можно опять про детей?

А.ОНОШКО: Давайте.

С.ДОРЕНКО: Про детей. Потом уже про Познера опять. Северокорейские дети пухнут с голоду. Опять сейчас началось. Они просят 50 тысяч тонн пшеницы у России, просто подарок. Они просят у ООН. Они просят у всех. Потому что они опять пухнут от голода. У них череда засух. Самая последняя — самая сильная за 16 лет, нанесла урон сельскому хозяйству, еще что-то. Они пухнут с голоду. Они там делают ракеты и пухнут с голоду, понимаете, какая хрень?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Более 30% детей в возрасте от полугода до двух лет не потребляют необходимого количества пищи. Четверть из них (только непонятно «из них» из кого, из детей или из этих 30%) страдают от хронического недоедания.

А.ОНОШКО: А это кто? КНДР такую статистику дает? Откуда такая статистика?

С.ДОРЕНКО: КНДР, конечно. Это ООН пишет. Каждый четвертый гражданин Северной Кореи находится в кризисной ситуации. Более трех четвертей населения Северной Кореи получают продукты по карточкам, просто распределительно.

Я, кстати говоря, не удивлен. Потому что здесь 19 млн корейцев получают продукты по карточкам, а в Венесуэле 17 млн человек получают продукты по карточкам. Ну, практически бесплатно, просто им отдают продукты, да? 17 млн в Венесуэле. Надо быть идиотами? И 19 млн северокорейцев получают жрачку по карточке просто.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Причем по карточке они получают мало. То есть при этом они недоедают. Они должны что-то подкупать. А сейчас травки нет, чтобы поесть травку.

А.ОНОШКО: Ну, вообще у них кимчхи там, они заготавливают и едят целый год. В такие большие чаны, закапывают их на дворе. У тебя кимчхи, рис наварил, кстати, вы знаете, вообще больше ничего не надо! Я вот так и ем целый год.

С.ДОРЕНКО: На траве китаец и кореец живет спокойно.

А.ОНОШКО: С перцем их консервируют.

С.ДОРЕНКО: Нет, просто трава, дикая трава. У меня была знакомая, я тебе рассказывал, подруга китаянка. Она выходила у меня на даче… Сейчас внимательно слушай. На даче в лес. Просто рвала на солнечных полянках какую-то траву. Мы считаем, что это дикая трава. Она растет, кстати говоря, на полях тоже, но это сорняк.

А.ОНОШКО: Для нас.

С.ДОРЕНКО: Да. Она рвала эту траву, обрывала лепестки, стебли рубила ножом, обжаривала в масле, присаливала.

А.ОНОШКО: Вкусненько было?

С.ДОРЕНКО: Это было нереально вкусно!

А.ОНОШКО: А масло, небось, было кунжутное?

С.ДОРЕНКО: Наверное, кунжутное, да. Это было нереально вкусно. Я говорю: «Откуда ты взяла? Откуда ты знаешь? Это секрет какой-то?» Она: «Да ты чего? Мы это жрем, нормально».

А.ОНОШКО: Так это как мы белые грибы. Какие дураки в Европе. Ходим собирать. И все удивляемся, а чего это они не собирают белые грибы?

С.ДОРЕНКО: А китайцы смотрят просто на траву просто в лесу и говорят: «Фига себе? Вы не жрете все это?» Мы говорим: «Нет». Они говорят: «Вы чего, чокнулись?»

А.ОНОШКО: А я подписана уже давно «ВКонтакте» на группу «Солидарность из КНДР». Это такие любители КНДР у нас, знаете, есть такие группы, такая категория.

С.ДОРЕНКО: Да.

А.ОНОШКО: И там все время какие-то хорошие новости они публикуют, включая аудио, видео и т.д.

С.ДОРЕНКО: Лажа какая-то. Они пухнут с голоду и просят у нас пшеницу. Я тебя спрашиваю, в такой момент что мы должны сказать? Лето целое пропела, оглянуться не успела. Мы должны быть мещанами? Мы должны сказать: ребята…

А.ОНОШКО: Сергей, хотите, я вам отвечу?

С.ДОРЕНКО: Я вам скажу. Вариантов несколько. Первый ответ: ребята, вы сами идиотничали, вы построили вместо страны концлагерь. Молодцы! Вы делаете ракеты, у вас люди пухнут с голоду. Охренительно! Идите в жопу.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Второй ответ: мы вам дадим помощь, но не вам, а какому-нибудь северокорейскому Гуайдо.

А.ОНОШКО: Там нет Гуайдо.

С.ДОРЕНКО: Товарищ Чунь Чунь. Мы дадим, но не вашему диктатору, который вас довел до этой хрени. Как Мадуро. Правильно? Мадуро довел народ до голода.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Мы вашему диктатору не дадим, потому что он идиотничает и довел народ до голода. О'кей. И корейцам сказать: мы дадим вашему Гуайдо, то есть тому, кто у вас там северокорейский Гвандо, Ким какой-нибудь…

А.ОНОШКО: Там нет никакой известной…

С.ДОРЕНКО: Товарищ Ким. Но другой Ким. Ким Бис, другой, мы ему дадим, пусть он делит населению. Потому что мы гуманитарные чуваки, мы очень гуманистические чуваки. Это второй ответ.

И третий ответ: просто тупо дать и все, потому что они подыхают с голоду. Пусть они продолжают строить свои ракеты, но подыхать с голоду мы им не позволим. Нам стыдно рядом с ними быть, люди умирают, дети недоедают, голодные.

А.ОНОШКО: Почему? Наши соседи, у нас с ним общая граница.

С.ДОРЕНКО: Наши соседи. Товарищи, дать или нет, вот в чем вопрос. 73-73-948. Три ответа. Прошу вас. Вы бы как поступили?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я бы третий ответ, конечно.

С.ДОРЕНКО: Дать и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Потому что у них половина страны горы, и у них…

С.ДОРЕНКО: Подождите. Мы дадим им пшеницу. Они отправят ее в армию, будут кормить своих солдат, которые будут расстреливать тех, кто перебегает в Южную Корею. Зачем?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, нет, нет. Мы должны им выделить где-нибудь в нормальных районах, где пшеница растет, место, пусть они организуют свои колхозы.

С.ДОРЕНКО: У них нормальный, отличный климат. Ну, что вы? Южный склон любой горы…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там пшеница не растет.

С.ДОРЕНКО: Там южный склон любой горы — растет все, что хочешь. Зачем?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Серьезно. Я читал.

С.ДОРЕНКО: А почему пшеница? Когда это рисовая цивилизация, с какой стати им нужна пшеница, объясните.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там кроме риса ничего… А почему был голод? Им раньше СССР поставлял продовольствие, а потом как бы… северокорейцы были к этому не готовы, и у них где-то полтора года был голод.

С.ДОРЕНКО: У них сейчас Китай поставляет продовольствие. И при этом все равно голод, потому что все продовольствие идет в армию. Так же, как в Венесуэле. Вся жрачка в Венесуэле идет в армию. Понимаете? Но у матери… Матери им звонят, говорят: «Есть нечего, сыночек. Тебя кормят там в казарме?» — «Да, кормят». — «А мы голодные», — говорят матери солдатам в Венесуэле.

И также Северная Корея. Две чудесные страны. И обе наши друзья, обратите внимание. Они довели свои народы до голода. Теперь вопрос. Они просят у нас помощи, 50 тысяч тонн пшеницы безвозмездно, просто так. Я бы сказал: «Уроды, а вы в армию все это отправите?» Они: «Да». Зачем тогда нам эту помощь нам давать?

Но вместо того, чтобы трясти тестикулами, может быть эти солдаты там чем-то полезным займутся? У них там огромная армия. Зачем вы ходите, трясете тестикулами? Идите полезное что-нибудь, раскопайте и снова закопайте, я не знаю, что-то, за что платят деньги. Сделайте хоть что-нибудь. Ничего не хотят делать. Вообще ничего не будем делать, дайте нам помощь. За что? Почему? 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, здравствуйте. Деревенский парень. Я бы не дал абсолютно.

С.ДОРЕНКО: Вот и я! Я уже тоже склоняюсь к жестокости.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это не жестокость, Сергей. Мы дадим. Прежде чем давать, надо проверять это на качество. Вот кому бы мы помощь ни дали, всех снимают.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Но обычно как денег дадим, так его и снимают. А тут не деньги.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Надо на качество проверить, эту пшеницу надо на качество.

С.ДОРЕНКО: Я понял вашу шутку. Это была шутка, товарищи.

А.ОНОШКО: Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

А.ОНОШКО: До меня дошло. В Соединенные Штаты отправить, пусть они развалятся.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Александр.

С.ДОРЕНКО: Александр, первый, второй или третий ответ?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что дать все-таки надо. Но по-хорошему надо ввести туда наш контингент. И там оставить.

С.ДОРЕНКО: И пусть кормят детей, наши, с девочкой, спасенной на руках.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно.

А.ОНОШКО: А потом памятник Алеше, да? Будет там на горе.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Их Приморью. Это будет прекрасно.

С.ДОРЕНКО: Не знаю.

А.ОНОШКО: И отдать японцам тут же.

С.ДОРЕНКО: Представляете, сколько миллионов человек… Тогда у нас с Приморьем сразу вопрос решится.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Зато как сразу мы демографию поправим.

С.ДОРЕНКО: Да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: Но вы уверены, что они будут апеллировать к цитатам из Чехова, Толстого, Достоевского? Я думаю, что нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они научатся.

С.ДОРЕНКО: Даже этому?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я знал только одного корейца из Северной Кореи, но он был очень трудолюбив. Он жил, кстати, у нас, недалеко, в Туапсе.

С.ДОРЕНКО: Я тоже знал корейцев. Я знал, что они очень трудолюбивые. Но они вот этому трудолюбию как бы отдают… Я видел на Дальнем Востоке.

А.ОНОШКО: Южные корейцы совершенно не могли нормально все-таки научиться говорить по-русски. У меня было много друзей, когда я была студенткой, они слоги, звуки плохо выговаривали, со страшным акцентом говорили. Я все время думала, это потому, что у них строй языка другой, им тяжело. Ну, так же как нам по-корейски тяжело чисто говорить. Но когда я приехала в МГИМО, я познакомилась с целым рядом северокорейских студентов, которые говорили по-русски как русские. По-русски они говорили как русские. Так же как монголы, которые учились в русских школах. Я говорю: вы, наверное, ходили в русскую школу, почему вы так, как русские говорите? Он говорит: нет, я учил в университете и немножко в школе русский язык. Я говорю: вы, наверное, среди русских жили? Он говорит чисто, как я! Представляете себе?

С.ДОРЕНКО: Почему? Как ты это объяснишь?

А.ОНОШКО: И я поняла, что это не обуславливается строем языка локального, нет, потому что и те, и те корейцы.

С.ДОРЕНКО: Но как ты это объяснишь?

А.ОНОШКО: У меня нет объяснения. Это к тому, что Достоевского они прочитают, если им надо будет. Если мы их вдруг, ну, не то что присоединим, но предложим, например, они проголосуют, проведем референдум, и вдруг…

С.ДОРЕНКО: Мать, у нас есть две страны. Сейчас поступила просьба от Северной… Только что поступила, пожалуйста, в газетах. Вчера я читал уже после обеда и сейчас читаю. Поступила просьба от Северной Кореи их накормить, немножко подкормить, потому что у них голод. Дети недоедают. 19 млн человек на карточном распределении питания. И голод.

Вторая ситуация — это 17 млн человек в Венесуэле на карточках. И 3 млн сбежали. Сбежали от голода. Их кормят международные организации. 3 млн венесуэльцев сбежали, 17 на карточках сидят. Миллионов!

А.ОНОШКО: И не свергнут никак…

С.ДОРЕНКО: Они всю ночь стоят в очереди, чтобы получить крупу.

А.ОНОШКО: Но мы же тоже такими были не так давно.

С.ДОРЕНКО: Эти две страны управляются негоже, с моей точки зрения, плохо.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Они просят у нас помощи, и одна, и вторая. Вопрос простой, ребята, так тогда поменяйте руководство и живите как люди. Но вы же не хотите, вы же просите помощи, чтобы заморозить плохую ситуацию.

А.ОНОШКО: Опасные речи ведете, Сергей. Там законно избранная всенародная власть между прочим, легальная, легитимная, которую мы поддерживаем изо всех сил. Мы будем вдувать им до бесконечности зерно, пшено, что угодно, лишь бы они жили.

С.ДОРЕНКО: Да?

А.ОНОШКО: Конечно. Их же народ выбрал. Дай бог здоровья.

С.ДОРЕНКО: Дай им, бог, здоровья. «Но мы не все поддерживаем. Иногда мы устраиваем референдумы», — справедливо пишет человек. Можно не обязательно все поддерживать, а можно устраивать и референдумы.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо. «Сечин может пожертвовать месячную зарплату корейцам. Им на год жрачки хватит», — говорит Эд. Ну, уж не знаю. Может быть даже и пятиминутную зарплату он мог бы… «Отдайте их южным корейцам…»

А.ОНОШКО: Да мы уже отдали.

С.ДОРЕНКО: Galaxy S10 будет представлен, новый южными корейцами в следующую среду. В момент, когда президент Российской Федерации начнет свое историческое обращение к Федеральному собранию, в этот же самый момент примерно Samsung представит Galaxy S10. То есть это два великих события следующей среды.

А.ОНОШКО: Что вызовет наш больший интерес, потребительский?

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что мы можем и то, и то.

А.ОНОШКО: Смотреть обращение президента через Samsung новый S Galaxy?

С.ДОРЕНКО: Galaxy S10 плюс. Конечно, конечно, мы можем и то, и то, у нас поместятся в голове две такие прекрасные вещи.

Я хотел скинуть вашего кумира.

А.ОНОШКО: Кого?

С.ДОРЕНКО: Против меня были целые группы образованы из сети, специальные группы ненависти к Доренко. Ты знала про это?

А.ОНОШКО: Нет. Но я не удивлена. Давно это было?

С.ДОРЕНКО: Когда умер Майкл Джексон.

А.ОНОШКО: А! Но это со мной было. И тогда же наши…

С.ДОРЕНКО: Это с тобой было, правильно?

А.ОНОШКО: Да, да, да. Засолить и засахарить.

С.ДОРЕНКО: Это был восьмой или девятый год. Девятый, кажется. Мы предлагали его засахарить.

А.ОНОШКО: Одного засахарить, а второго засолить. Был выбор.

С.ДОРЕНКО: Это было два Майкла Джексона?

А.ОНОШКО: Я сейчас боюсь просто ошибиться. Несколько есть аналогичных певиц, околонародных. Я сейчас назову кого-нибудь живого умершим, будет неудобно.

С.ДОРЕНКО: УмЕршим.

А.ОНОШКО: Типа Зыкиной. Я, может быть, ошибаюсь.

С.ДОРЕНКО: То есть ты имела в виду Майкла Джексона засахарить, а Зыкину засолить?

А.ОНОШКО: Да, конечно. Это была тогда такая шутка. Против вас и не против меня были образованы группы.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Но теперь… У него очень много фанатов. В том числе в России. Теперь вот что я вам прочитаю. Тело поп-звезды Майкла Джексона могут эксгумировать (если бы его засахарили, не надо было бы эксгумировать, достаточно было бы снять корочку сахара) для проведения экспертизы после того, как еще 11 человек обвинили исполнителя в педофилии. По данным портала Radar Online, предполагаемые новые жертвы уже подали просьбу об эксгумации для изъятия образцов ДНК Джексона и проведения экспертизы.

«Есть по крайней мере 11 новых жертв, которые утверждают, что Джексон к ним приставал и даже изнасиловал, когда им было от семи до 14 лет — и этот список постоянно растет». Что скажете, фанаты Джексона?

А.ОНОШКО: Это сегодня из новостей культуры.

С.ДОРЕНКО: Это новости культуры.

А.ОНОШКО: Да, да, в разделе «новости культуры» я нашла это. Эксгумация…

С.ДОРЕНКО: Эксгумация в связи с очередными… Изнасилование и харассмент, от 7 до 14 лет жертвам было. Ребят, вы по-прежнему за Майкла Джексона? Ха-ха-ха.

Теперь русский Майкл Джексон — это Владимир Познер.

А.ОНОШКО: Да. Почти. Давайте расскажем. В каком контексте?

С.ДОРЕНКО: Он сказал о китайцах в фильме «Самые. Самые. Самые» о Скандинавии… Он говорил о Скандинавии и сказал о китайцах, он сказал: «Оказывается, находясь слишком долго в окружении китайцев, человек с другим разрезом глаз может окосеть».

А.ОНОШКО: И это оставили в фильме. Его же все-таки режиссировали, монтировали. Кто-то счел это интересным.

С.ДОРЕНКО: Сама фраза Познера здесь не приводится. Но фраза такая, что если долго быть среди китайцев, можно окосеть. Он шутит в стиле колониального XX века, первой половины XX века.

А.ОНОШКО: Давайте мы изобразим его, цитата есть.

С.ДОРЕНКО: На фоне Гитлера Познер не выглядит слишком чудовищно.

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Нет. Поэтому Познер, как человек первой половины XX века, внимание, на фоне Гитлера, Муссолини и Сталина Познер абсолютно хороший человек, правильно?

А.ОНОШКО: Безобидно, да.

С.ДОРЕНКО: Ничего особенного.

А.ОНОШКО: Рассказывая о множестве китайских туристов в финской резиденции Санта-Клауса, Познер в шутку сказал: «Я походил, посмотрел, очень много китайцев. Просто вы знаете… Я не окосел, нет? Потому что от этого количества…» Вот такая шутка хорошая.

С.ДОРЕНКО: Да. То есть это шутка, которая (еще раз говорю) на фоне Гитлера нормальная, милая шутка.

А.ОНОШКО: А дальше. Я знаете, где читаю? В телепрограмме «Про» я читаю это. А дальше абзац: «Это высказывание сильно задело одну из телезрительниц программы, некую Туяну Басанову». Это с каким-то пренебрежением, мне кажется, «некая», какая-то одна Туяна Бесанова. «Молчать женщина не стала, и обратилась с обращением в Общественную…»

С.ДОРЕНКО: Мне подсказал очень хорошее слово Дмитрий Алекс, он говорит: эпикантус.

А.ОНОШКО: Эпикантус — это строение века, да, так называется анатомически.

С.ДОРЕНКО: Эпикантус появится у Познера теперь?

А.ОНОШКО: Эпикантус есть у всех. Эпикантусом называют строение века. Но у азиатов слезный мешочек прикрыт веком, вначале жизни причем. Вы знаете, что к старости эта форма меняется у абсолютно всех? И у азиатов слезный мешочек открыт. Это деформация в связи со старением происходит. К середине жизни он открывается.

С.ДОРЕНКО: А в младенчестве?

А.ОНОШКО: А в младенчестве они почти всегда закрыты. У моих детей, например, тоже, такое строение века, которое закрывает…

С.ДОРЕНКО: Она тайная монголка.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: А у тебя был эпикантус в детстве?

А.ОНОШКО: Нет, не было.

С.ДОРЕНКО: У Хасаншиной есть эпикантус.

А.ОНОШКО: Но он же все, скоро у нее отъедет.

С.ДОРЕНКО: Да?

А.ОНОШКО: Да. И монгольские пятна на попе при рождении.

С.ДОРЕНКО: Что это за пятна?

А.ОНОШКО: Вы не знаете?

С.ДОРЕНКО: Не первый раз слышу, но ни разу не понимал, что это значит.

А.ОНОШКО: Вам фотографии показать?

С.ДОРЕНКО: Нет, просто скажи мне и все.

А.ОНОШКО: У 99% людей с монголоидными вот этими генами при рождении и до года есть на попе синеватые пятна, пигментные.

С.ДОРЕНКО: Синеватые пятна.

А.ОНОШКО: Никто не знает, объяснения никакого нет. Есть всякие мифы народов мира, типа монголы говорят, что они скакали на конях, поэтому у них на попе синяки.

С.ДОРЕНКО: И твоих детей?

А.ОНОШКО: У моих детей, у двоих из трех, да, былая такая штука.

С.ДОРЕНКО: Интересно, как будет у твоих внуков?

А.ОНОШКО: Ну, так интересно, умеренно.

С.ДОРЕНКО: Я полон предвкушения какого-то, ветеринарного интереса.

А.ОНОШКО: Как бы то ни было, все равно хорошо.

С.ДОРЕНКО: Да?

А.ОНОШКО: Конечно. Но это не имеет большого значения.

С.ДОРЕНКО: Двигаем дальше. К черту Познера. Новости.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 38 минут. Среда, 13 февраля. Мы продолжаем с Анастасией Оношко.

А.ОНОШКО: И Сергеем Доренко.

С.ДОРЕНКО: Сын сити-менеджера Чебоксар… Где это?

А.ОНОШКО: Чебоксары где?

С.ДОРЕНКО: Да. Слово такое я слышал.

А.ОНОШКО: Где железный конь. Чувашия.

С.ДОРЕНКО: А! Может быть. Сын сити-менеджера Чебоксар затеял массовую драку, а после напал на полицейского, когда уходил от погони на лимузине. Позже стало известно, что суд поместил его под домашний арест. Ему вменяют статью «Применение насилия, не опасного для жизни и здоровья в отношении представителя власти».

То есть он напал на полицейских неопасно для состояния жизни и здоровья. Может он вербально напал? Или просто махал руками? Очень мягкая мера. Все возмущаются. Об этом пишет Telegram-канал радиостанции «Говорит Москва», радио «Говорит Москва».

Если вы присоединитесь к Telegram-каналу радио «Говорит Москва» в Telegram. то вы перестанете быть дезактуализированными пентюхами и станете современными, модными чуваками. Мне кажется. Правильно я сказал?

Хотел также сказать про новые санкции. Почему вчера уходил за 66 рубль. Великобритания подталкивает всю Европу и Соединенные Штаты ускорить принятие санкций за украинские катера. Вот эти три катера, которые шли через Керченский пролив, помнишь?

А.ОНОШКО: Да, да, да.

С.ДОРЕНКО: И они сейчас содержатся здесь, в Москве, эти украинцы. А это невыносимо, полагает весь мир. На самом деле я тоже так считаю, находиться в Москве невыносимо. Неважно.

И поскольку у нас смягчения, никакой позиции не проступает, то англичане толкают быстренько на новые санкции.

Вероятно, они и будут приняты. Поскольку уже есть некая динамика, уже есть некоторое начало процесса, процесс должен закончиться принятием санкций, вероятно, к концу марта.

А.ОНОШКО: Какая там самая страшная, давайте, напугайте.

С.ДОРЕНКО: Нет, опять замораживание капиталов.

А.ОНОШКО: Главное, чтобы SWIFT не отключили.

С.ДОРЕНКО: От SWIFT пока не отключают. Но мы же готовимся к этому.

А.ОНОШКО: Да. Суверенный интернет.

С.ДОРЕНКО: Мы пытаемся суверенный интернет, суверенный SWIFT, суверенное все.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Не понимая, впрочем, что нас всего 146 млн.

А.ОНОШКО: Ну, да, нам будет тяжело.

С.ДОРЕНКО: Нам будет невозможно.

А.ОНОШКО: Но мы включим в орбиту Венесуэлу, КНДР, кто еще там?

С.ДОРЕНКО: То есть нищих, трясущих обносками.

А.ОНОШКО: Зато народу много.

С.ДОРЕНКО: Голодных, нищих, трясущих обносками включим…

А.ОНОШКО: Устроим турпоток. А скажите все-таки для обывателя, который готовится к худшему…

С.ДОРЕНКО: Сейчас я спрошу, мат есть или нет. Мы можем этого сына сити-менеджера Чебоксар дать. Я только хочу спросить у наших редакторов, мат есть? Если нет, то я бы дал. Мне интересно, как они живут.

Ты читала прекрасную статью о том, что дама, которая убила своего квартирного…

А.ОНОШКО: О, да.

С.ДОРЕНКО: Только есть «блин». Но «блин» не… А?

А.ОНОШКО: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: «Блин» катит ли нет?

А.ОНОШКО: Кому как. Это вас надо спрашивать, вы главный редактор. Я боюсь что-либо советовать.

С.ДОРЕНКО: Нет, «блин» мы не говорим в обычной жизни.

А.ОНОШКО: Обычно нет.

С.ДОРЕНКО: Но если плохой человек, то он может сказать «блин». Хороший не может, а плохой может. Давайте дадим. Здесь говорят только вроде бы «блин».

А.ОНОШКО: Это он с сити-менеджером чебоксарским общается?

С.ДОРЕНКО: С полицией.

— Ты все время критикуешь, блин, меня называешь в открытом эфире жуликом и вором. Может тебе в печень дать, блин?

— Можно и в печень дать. Только смотрите, чтобы система «безопасный город», камеры везде стоят.

А.ОНОШКО: Они друг другу советуют. Один говорит: дать в печень? Говорит: смотрите, чтобы камер не было.

С.ДОРЕНКО: Я не хочу, потому что какой-то хулиганский разговор, и мне немножко стыдно. Это говорит сын…

А.ОНОШКО: Это сити-менеджер. Написано в подписи к ролику, что это сам сити-менеджер.

С.ДОРЕНКО: Это сити-менеджер?

А.ОНОШКО: Подпись к ролику. Я не знаю, кто это. «Родная Чувашия» выложила: «В разговоре, бывший криминальный авторитет «Ушан», ныне глава администрации города Чебоксары Алексей Ладыков, обещает убить «со временем, если будет дальше линию переходить» блогера Константина Ишутова».

С.ДОРЕНКО: А! Так блогера все хотят убить, интересное дело.

А.ОНОШКО: Не страшно.

С.ДОРЕНКО: Нет, это не страшно. Я думал, что он полиции обещает в печень дать и убить. Там «блин» на самом деле. Это сити-менеджер Чебоксар, который в предыдущей своей жизни был криминальным авторитетом. И он угрожает блогеру дать в печень и убить.

А.ОНОШКО: Но это давнишняя история.

С.ДОРЕНКО: А тогда что?

А.ОНОШКО: Вот комментарии, тут год назад, три года назад. А кто-то жалуется в комментариях год назад, что этот диалог вырван из контекста, и мы не знаем, что ему предшествовало. Может быть мы тоже стали бы сочувствовать.

С.ДОРЕНКО: Может и бы мы бы хотели дать в печень.

А.ОНОШКО: Да, может быть. А, может, и нет. Но это давнишняя какая-то история. В пятнадцатом году опубликованная.

С.ДОРЕНКО: Зря мы всполошились.

А.ОНОШКО: Ну, ладно. Можно, я всполошусь? Мне так жалко этих белух, я прямо не могу!

С.ДОРЕНКО: Прекрати. Они животные.

А.ОНОШКО: С директора Приморского океанариума сняли обвинение в халатности из-за гибели белухи и двух моржей.

С.ДОРЕНКО: Они животные.

А.ОНОШКО: Ну, да.

С.ДОРЕНКО: Ты курицу ела вчера?

А.ОНОШКО: Обязательно. Всенепременно.

С.ДОРЕНКО: Вот курица, белуха, моржи — все это одно и то же.

А.ОНОШКО: И мы тоже.

С.ДОРЕНКО: Нет.

А.ОНОШКО: Приземлившийся в Воронеже пассажирский самолет застрял в снегу, только что в ленте появилось. Представляете? Мягкая посадка называется, носом в снег.

С.ДОРЕНКО: Давай вернемся к этому разговору про автономный Рунет. Смысл? Вчера был Луговой, как ты хорошо знаешь, здесь, на станции. Нам повезло, потому что Луговой автор этого закона. И ЛДПР категорически против. Жириновский вообще призывал Лугового имя снять оттуда, убрать и т.д.

Но Луговой, как ты знаешь, он все-таки человек до известной степени спецслужб. До известной степени. Что он работал, он был телохранителем Гайдара. Знаешь, что Луговой был телохранителем Гайдара, Егора Тимуровича?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: В смысле, трудно сказать, телохранитель все-таки из спецслужб или нет. Как-то странно, что он телохранитель…

А.ОНОШКО: А это имеет какое-то значение?

С.ДОРЕНКО: Неважно. Но он как бы близок к спецслужбам в связи с тем, что он охранял Гайдара. Потом садился на стул, у Березовского на стуле нашли следы полония, еще что-то. Есть какой-то романтический флер.

И тут, конечно, с одной стороны ему дал путь в политику Жириновский, а с другой стороны — Луговой каким-то образом до известной степени связан со спецслужбами. Поэтому очень странно. Но он отказался уходить из фракции, и отказался снимать свое имя в этом законе.

Я так понимаю, прости, что этот закон для чего делается? Для того чтобы мы однажды отключили сами себя от интернета, а все узлы связи были на территории России, правильно? Я просто пытаюсь понять.

Товарищи, этот закон для чего делается? Вот мы бы могли рубильник отключить… Сейчас мы работаем через Финляндию во многих случаях.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Например, ты пишешь что-нибудь питерским своим приятелям, через Финляндию кабель идет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это очень опасная вещь. Потому что сейчас нам могут отключить интернет, и все кассы в «Ашанах» и «Пятерочках» одновременно отключат, и народ… Хотят сделать так, чтобы нам не могли отключить кассу в «Ашане».

С.ДОРЕНКО: Они могут нам заглушить интернет таким образом, что мы будем такой маленькой системкой внутри интернета.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все будет работать, SWIFT, инкассация, наличные деньги, но вот поскольку кассы все сейчас онлайн, они вырубятся. Представляете, что будет в городе?

С.ДОРЕНКО: Ничего не будет. Нормально. Достанем баблос, да и купим просто на наличные.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У вас не примут.

А.ОНОШКО: А касса когда не работает, она вам чек не даст. Что кассирам ваши деньги без кассы, правда.

С.ДОРЕНКО: Правда?

А.ОНОШКО: Да. А вы не думали никогда об этом?

С.ДОРЕНКО: Когда-то я купил полбу, я на ЗОЖ перешел, у меня полная полка полбы, стану жрать полбу.

А.ОНОШКО: Тогда мы все едем на «Фуд Сити», к тракам туда, и наличными с грузовиков.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хотят вернуть ларьки.

С.ДОРЕНКО: Нет, ну, правда. Но это же система просто изоляция России, правильно? На всякий случай.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как? Вот SWIFT отрубят Ирану, так и нам интернет могут отрубить.

С.ДОРЕНКО: Ребят, давайте просто скажем, что мы нация обороняющаяся. Я правильно…?

А.ОНОШКО: В последнее время особенно.

С.ДОРЕНКО: Нет, вообще всегда.

А.ОНОШКО: Не всегда. Мы искусственно были посажены в эту ситуацию. Довольно долго в ней жили, приняли ее как естественную.

С.ДОРЕНКО: Русские придумали германцев называть немцами, потому что они обороняющаяся нация. Поэтому все, кто говорит не по-русски, немцы — немые. Понятно? Мы, вы, мы здесь, русские, придумали название немцам, германцам — немцы, немые.

А.ОНОШКО: И что в этом странного?

С.ДОРЕНКО: Иностранцы немцы.

А.ОНОШКО: Они не умеют по-русски говорить, да.

С.ДОРЕНКО: Иностранцы немцы, они немые. Понятно, да?

А.ОНОШКО: Да, понятно.

С.ДОРЕНКО: В этом много презрения. И в этом много уничижения. Это уничижение, иностранцы немые, вот русское сознание. Чего ты мне говоришь? Мы обороняющаяся нация, мы в обороне все время. И мы хотим в какой-то момент взять и на фиг отключиться и сидеть в своей ракушке, как рак отшельник. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Александр. Я могу сказать одно, у нас на территории страны находится порядка 11 полноценных … всех этих корневых … серверов. Поэтому если финки упадут, сервера, мы будем через Екатеринбург обслуживаться, и никакой «Ашан» не умрет. А вот если они придушат IP-адреса, как это было весной с Telegram, и тогда по всей Москве массово падали вот эти кассы, это будет весело.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Но сейчас они пытаются что сделать? В чем там сенатор Клишас и Луговой?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас они пытаются сделать то, чего они даже не понимают. Вы бы посмотрели, как они комментируют.

С.ДОРЕНКО: Они не понимают. Так им и не надо! Они же говорящие куклы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как?

С.ДОРЕНКО: О чем вы говорите? Они говорящие куклы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не понимают даже их кукловоды.

С.ДОРЕНКО: Это другое дело.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ни черта не понимают.

С.ДОРЕНКО: Но кто-то же есть, какой-то спец есть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Какие спецы, господи!

С.ДОРЕНКО: Нет, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Эти спецы застряли…

С.ДОРЕНКО: Условно говоря, мы с вами были…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На вертушках, извините, сидят.

С.ДОРЕНКО: Мы бы вдруг с вами, Александр, были спецы. А Настенька у нас была бы в Думе. И мы бы ее позвали и сказали: Настен, толкни фигню вот эту. Но мы-то с вами бы понимали, чего толкает. Она — нет. Настя пошла, честно толкнула. Чего там, она сама не знает. Так я спрашиваю простую вещь: а спецы есть, которые понимают, чего они делают, или нет? Может быть и спецов нет? Может такое быть? Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Позвольте с вами не согласиться.

С.ДОРЕНКО: Как обычно. Я вас очень прошу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Во-первых, все кассы будут работать, у них есть автономный режим на случай такой связи с серверами. Так что никакого кошмара не будет. Не надо волноваться за «Ашан» и «Пятерочку».

С.ДОРЕНКО: Но у меня есть полба, достаточно, чтобы прожить пару месяцев, нормально.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Без полбы. Пойдем купим водки. Это первое. Второе. Вы же знаете, что я хочу сказать. Да, люди, видимо, хотят и готовятся к тому, что если будет информационная атака на нашу страну, сделать российский интернет автономно.

С.ДОРЕНКО: Да нет! Просто поставить железный занавес. Зачем там атака? Чего нам ждать атаки? Атака внутри нас все время, всегда, в горячей крови.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы говорите грубые слова. Я говорю то же самое, только по-другому.

С.ДОРЕНКО: Ну и все! На самом деле атака всегда у нас, она у нас в мозге. Всегда есть атака. Послушайте любого человека, он скажет, что атака развивается сейчас. Понимаешь?

А.ОНОШКО: Ну, да.

С.ДОРЕНКО: И все. Мы живем в военном сознании атаки непрерывной. Поэтому надо просто отрубить…

А.ОНОШКО: А тех, кто не хочет?

С.ДОРЕНКО: Отрубить нас от мира. Оставить нас здесь. Мы все время в надежде на создание мир-2, перезагрузка. Вот послушай внимательно. Россия, судя по интенциям… Я говорю про интенцию. Не все получается, на это уходят десятилетия, но мы рано или поздно добьемся своего. Россия постоянно создает какой-то мир-2, не англосаксонский мир. Мы говорим: англосаксонцы правят, а какое они имеют основание?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Никакого. Какое у них основание? Почему они правят? Англосаксы. С какой стати? Кто им доверил управлять планетой? Да никто! И мы создаем как бы… Из людей, которые обижены, мы создаем как бы мир-2, вторую планету.

А.ОНОШКО: Пока неудачно.

С.ДОРЕНКО: Пока неудачно. Потому что мы собираем всякие отбросы типа Венесуэлы и Северной Кореи.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Это отбросы, это лузеры. То есть мы собираем каких-то лузеров, слепцов, глупцов, еще кого-то и говорим: вы будете… Этого недостаточно. Мы подкатываем к Китаю, мы говорим: Китай, вы-то все-таки, шурупы на месте у вас в башке, вы-то умные, давайте с вами. Они говорят: мы настолько умные, что вы нам не нужны. А зачем, правда?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Они все купят. На хрена им мы нужны, нянчиться с нами? Но они все купят. Очень хорошо. А когда нас еще не было в Сибири, китайцы уже были. Они там уже были. Вопрос: почему они не поселились на этих землях? Знаешь ответ?

А.ОНОШКО: Какой?

С.ДОРЕНКО: Просто плохие, с их точки зрения, земли. Плохие. Неудобные. Морозы высокие, еще что-то.

А.ОНОШКО: Но мы же с ними в целом согласны.

С.ДОРЕНКО: Не нравится им там. Они поэтому и не поселились. Там русских не было, и еще несколько веков не собиралось появляться. 5 тысяч лет существовала китайская цивилизация, на границах Амура, не знаю… Так далеко они не заходили, там кочевники были. Но в любом случае там существовала китайская цивилизация 5 тысяч лет. При этом они не двинулись в Сибирь, нет. Почему они не двинулись в Сибирь? Потому что там хреново. Они говорят: там хреново, чего мы пойдем? Поэтому что им надо, они купят, что за проблема? Вот тебе и весь сказ. Они говорят: мы с вами не будем. Потому что американцы могут заругаться.

Бразильцы. Бразильцы сейчас категорически против нас, например, по венесуэльскому кризису. Президент Бразилии постоянно поддерживает Гуайдо. Мы постоянно поддерживаем Мадуро. У нас полное расхождение с Бразилией. Чего осталось от БРИКС? Южная Африка, куда сбежал этот чувак из «Росгеологии»? Который матом крыл.

А.ОНОШКО: Да. Он уже там.

С.ДОРЕНКО: Он там, да, в Южной Африке. Все, вот Южная Африка. Кроет там матом. Хорошо. Молодец.

Вот тебе в чем дело! Мы создаем мир-2, некую концепцию, где не англосаксы правят, а доброта, справедливость и хороший вкус, хорошее вино и хорошие сигары там правят. Но толку с этого нет пока что. Я не говорю, что никогда не будет, может когда-нибудь будет. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Сергей, я с вами полностью согласен, мир устал быть, с моей точки зрения, однополярным. К сожалению, Советский Союз мог предложить идеологию, но мы… В короткой перспективе у нас та же идеология, что и у Запада — это капитал. А больше пока ничего мы предложить не можем. И если бы мы могли это сделать, я уверен, что ситуация… Россию… воспринимали в мире наши друзья, соседи, Европа, все было бы немножко по-другому. Но нам пока нечего предложить.

С.ДОРЕНКО: Мы объединяем копрофагов, такой союз копрофагов. Ты понимаешь, в чем дело?

А.ОНОШКО: Ну… А что делать теперь?

С.ДОРЕНКО: Все остальные говорят: ну, давайте мы с вами будем дружить, но объединяться мы не хотим, извините. У нас Белоруссия… Можно я скажу тебе не про Китай, про Белоруссию?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: У нас Белоруссия Крым не признает! Белоруссия. Не признает Крым! Сколько раз я должен это повторить, чтобы вы врубились? Нет, не признает! А кто признает? Казахстан признает? Я, кстати, забыл. По-моему нет.

А.ОНОШКО: Не помню.

С.ДОРЕНКО: Не признают они. Вот весь сказ. Вот мы собираем союз копрофагов, но туда не все… не получается. Но это проблема. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Доброе утро, Настя. Я немножко специалист в этом деле… интернет и попытки окуклиться. Я вам скажу, что это не выйдет. Дело в том, что давно разработано … оборудование и программа систем, так называемые… протоколы. Это такие микротуннельные специальные технологии, где без всяких IP-адресов, на уровне mac-адресов оборудования создаются совершенно полноценные сети. Для того, чтобы практически все чипы иностранные, на которых все оборудование, для того чтобы они начали работать по такой технологии. Это будет выглядеть не сильно сложнее, как в фильме «Марсиане». Помните, он там 16 строчек перепрограммировал вручную… и все заработало.

С.ДОРЕНКО: Можно вопрос? То есть как бы наши посты, вот у меня пост… Я сейчас сижу, у меня четыре компьютера. То есть они сами создают систему быстренько, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На самом деле не они сами. Дело в том, что вам перестает быть нужно адресоваться через IP.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Просто другая система возникает, которую невозможно контролировать. Да, она немножечко вычислительных требует больше мощностей, она более эгоцентрична, то есть менее… Но она прекрасно начинает работать, минимальное перепрограммирование потребуется.

С.ДОРЕНКО: В девяносто четвертом году Вовка Ананич, вот мы сидели с ним, он говорит: Серег, если я сейчас по интернету… Я не помню, в девяносто четвертом году какое было средство связи. Он говорит: если я сейчас в соседний кабинет зайду через интернет, я должен идти до Финляндии и назад. Он говорит: а как создать систему, которая могла бы мгновенно впитывать в себя соседние посты? И вот то, что вы говорите, это похоже на то, что мне говорил мой приятель?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. Я говорю, поставлена была разработка технологии в Америке еще лет 15 назад.

С.ДОРЕНКО: Вот видите?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И сейчас это очень неплохо оборудование производится. Более того, закладки в чипах, в иностранных, которые мы пропускаем, и даже не знаешь наша гэбушка, как их отловить, очень тонкие технологии. Все эти закладки начинают очень активно работать именно на создание такой системы, вот просто минимальное перепрограммирование. Кто-то где-то распространит приложение по обновлению операционки и все.

С.ДОРЕНКО: И понеслась.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Никаких проблем.

С.ДОРЕНКО: Слава богу. Я в хорошем смысле. Спасибо.

Ну, снег. Мне говорят: у вас снегофобия. Мне сегодня пишут в «инсте»: у вас снегофобия, вы не любите снег. Знаешь, через губу. Я говорю: ребят, что такое для меня снег? Я вышел, почистил машину жены. Я вышел, почистил потом машину свою. После чего я в ужасе понимаю, что будут чистить крышу и сбрасывать всю эту хрень на наши машины и т.д. Потом я понимаю, что во дворе управляющая компания будет до трех часов ночи ездить на тракторе, собирать снег, грохотать, не давать спать детям и мне.

Снегофобия! Это ни хрена не снегофобия, это просто здравый рассудок. Вы сидите в деревне в люфт-клозетах, в этих туалетах, которые на огороде, и счастливые, рады, что вам на жопу не садится золотая муха, которая летом там всегда сидит у вас на жопе. Вы рады, что снег. А я нет, ни хрена не рад, я в городе живу.

Мы пойдем и проживем ее, эту среду, 13 февраля.