АНТОН ЛЕМЕСЕВ: Добрый вечер, уважаемые радиослушатели и радиослушательницы. Это передача «Музыкальное бюро». Меня зовут Антон Лемесев. И сегодня в гостях у меня Дельфин — Андрей Лысиков. Здравствуйте, Андрей, ещё раз.

АНДРЕЙ ЛЫСИКОВ (ДЕЛЬФИН): Добрый вечер.

А.ЛЕМЕСЕВ: У меня к вам такой вот первый вопрос. Вы у меня ассоциируетесь не только с музыкой, но также и с поэзией. Я считаю, что вы в равной степени и поэт, и музыкант. Хотелось бы спросить, как вы создаёте свою лирику, что вам для этого необходимо и в чём заключается творческий процесс? Насколько он вообще для вас сложен, как вы к нему подходите?

А.ЛЫСИКОВ: Всегда что-то такое внутри тебя самого происходит, что заставляет тебя что-то обдумывать и выводы, сделанные по поводу обдуманного, фиксировать в виде стихотворений. Это могут быть разные совершенно истории. Иногда это специально задуманное произведение, но чаще всего, когда ты начинаешь писать стихотворение, ты пускаешься в своеобразное путешествие, не зная, чем оно в итоге закончится и о чём вообще будет это стихотворение. И так получается, что, дописывая его до конца, ты проделываешь над собой какую-то внутреннюю работу — и это в первую очередь позволяет тебе лучше узнать самого себя и ответить на вопросы, которые тебя тревожат.

А.ЛЕМЕСЕВ: То есть это немного похоже на такой сеанс иногда психоанализа с самим собой, наедине с самим собой?

А.ЛЫСИКОВ: Да. Это то, что, наверное, касается стихотворений, которые как раз обращены вовнутрь. Но есть много слов, написанных во внешний мир — как, например, последняя пластинка, и это немножко другая история.

А.ЛЕМЕСЕВ: Есть ли вообще те поэты, писатели, на которых вы ориентируетесь, те, кто вас всегда вдохновляет или на каких-то этапах вдохновлял?

А.ЛЫСИКОВ: На каком-то этапе мне очень нравился Владимир Маяковский. Потом я неожиданным образом открыл для себя Есенина. Я просто всегда как-то относился к нему, так скажем, как к поэту не моего формата, но что-то щёлкнуло — и я очень глубоко и искренне проникся тем, что он делает. Одно из последних увлечений — это Тумас Транстрёмер, чья книжка постоянно лежит у меня на столе, и, когда у меня есть возможность, я обязательно перечитываю его стихотворения.

А.ЛЕМЕСЕВ: Вы, наверное, имеете в виду Есенина вот такого позднего, может быть, его позднюю лирику?

А.ЛЫСИКОВ: Скорее позднего, да.

А.ЛЕМЕСЕВ: Потому что у многих он действительно как-то вот в голове почему-то ассоциируется только с крестьянской поэзией, со стихотворениями «Ой, ты, мой луг родной», «Какие тут коровки красивые».

А.ЛЫСИКОВ: Ну, это тоже неплохо совсем.

А.ЛЕМЕСЕВ: Да.

А.ЛЫСИКОВ: Не каждый может так.

А.ЛЕМЕСЕВ: Не каждый умеет как-то искренне выражать любовь на листе бумаге. Вот такая сложность, мне кажется, тоже есть у поэтов, писателей, да и у музыкантов тоже, пожалуй.

А.ЛЫСИКОВ: Пожалуй, соглашусь с вами.

А.ЛЕМЕСЕВ: Иногда не ловите ли вы себя на мысли, вот на таком творческом лукавстве — вроде бы вы написали вот эти строчки, а потом понимаете: «Это как-то всё-таки отдельно от меня, это что-то, что мог бы сказать лирический герой, но не я сам»? Бывает такое иногда, может быть, когда возвращаетесь к старым своим произведениям или даже к сравнительно недавним?

А.ЛЫСИКОВ: Ну, так или иначе, всё равно я сам и есть то, что написано. Другой момент, что, возможно, в каких-то строчках это идеализация того, что хотелось бы от самого себя ощущать в итоге и к чему ты внутренне как-то стремишься. Ну, для этого существует работа над ошибками.

А.ЛЕМЕСЕВ: То есть для вас это не только творчество, но ещё и такой рабочий процесс?

А.ЛЫСИКОВ: Мне не очень всегда нравится слово «работа». Скорее — делая то, чем я занимаюсь, я получаю большое удовольствие. И всегда я пытаюсь избегать слова «работа», мне больше нравится «увлечение» или какое-то, может быть, «хобби». Потому что работа — это всегда связано с чем-то трудным. Ну, для меня это относительно легко даётся, и я получаю от этого удовольствие.

А.ЛЕМЕСЕВ: Ну, это очень хорошо, когда, наверное, и работа, и хобби — они как-то совмещают и творческий процесс, и финансовую сторону. То есть это, наверное, то, к чему все стремятся.

А.ЛЫСИКОВ: Да, очень хорошо, когда твоё любимое дело приносит тебе ещё какой-то доход.

А.ЛЕМЕСЕВ: А примерно когда у вас так получилось, что музыка начала вас обеспечивать так, что не нужно вообще ничем другим заниматься?

А.ЛЫСИКОВ: Пока ещё этого не случилось.

А.ЛЕМЕСЕВ: Я вас понимаю. Мы так или иначе затронули тему альбома «442». Что это? Высказывание вовне? Не могли бы пояснить?

А.ЛЫСИКОВ: В процессе написания предыдущих пластинок я всё чаще стал замечать, что в мои внутренние какие-то миры проникает очень много факторов извне, каких-то событий политического характера, социального, которые происходят в стране или где-то в каких-то других странах. Обычно я всегда от этого отстраняюсь и не впускаю подобное вовнутрь себя, но так или иначе это стало выливаться и в текстах, и уже какие-то первые грани этого проявлялись в предыдущих пластинках. Поэтому я почувствовал, что нужно высказаться по этому поводу, и решил это сделать в эти семи треках. Пожалуй, это всё.

А.ЛЕМЕСЕВ: Ну, всё равно высказались вы в свойственной вам всё-таки манере — без конкретизации и без каких-то лозунгов, с другой стороны, тоже. Вот насколько часто у вас появлялось желание где-то в тексте прямо напрямую что-то сказать — с именами, явками и паролями? Появлялось ли такое искушение иногда?

А.ЛЫСИКОВ: Появлялось. Но мне кажется, что это немножко другой стиль, что ли, другой уровень, когда мы переходим на личности. Не в личностях дело, а в какой-то создавшейся вокруг нас ситуации. Хотя, конечно, во многом те люди, которые нас окружают, влияют на эту ситуацию, но дело касается нас всех, а не конкретных людей.

А.ЛЕМЕСЕВ: Также ещё надо сказать, что достаточное время вы находились внутри этого творческого процесса, не позволяли внутрь проникать каким-то вещам извне. А в какой именно момент вы оказались в таком, условно говоря, творческом вакууме, то есть — закрывшись внутри именно творчества и без оглядки на социальные процессы, на политические, допустим?

А.ЛЫСИКОВ: Я думаю, что самая такая, если так можно выразиться, вакуумная пластинка — это, наверное, пластинка «Андрей». Она как раз такая очень текстоцентричная и такая эгоцентричная, я даже бы сказал. И там максимальное, наверное, сосредоточение на себе самом. Но даже в этой пластинке есть какие-то отсылки в реальность.

А.ЛЕМЕСЕВ: Как вам кажется, есть ли вообще проблема в том, что художник, музыкант, творец — эгоист? Можно ли смотреть на это, как на проблему?

А.ЛЫСИКОВ: Я думаю, что это обязательное условие его самовыражения, без этого нельзя. Надо быть очень сильно на себе сосредоточенным. И, максимально пропуская через себя всё, что ты можешь, ты делаешь это другим, ты трансформируешь, ты выступаешь как некая призма, через которую преломляется всё, тобою увиденное.

А.ЛЕМЕСЕВ: На самом деле мы говорили про вакуумность, но эта вещь вообще, мне кажется, была присуща в принципе музыке отечественной нулевых годов, потому что девяностые были очень ярким и событийным временем, когда происходил какой-то слом эпох, всё менялось из года в год. В нулевые как-то мы больше даже в музыкальном плане смотрели на Запад, слушали западную музыку, многие пели на английском. И вот в последние несколько лет — пожалуй, два-три года — и журналисты, и сами музыканты, и просто слушатели начали замечать, что вот новое поколение музыкантов, которым сейчас около двадцати или чуть больше, они начали очень сильно рефлексировать на тему того, что происходит с нашим обществом, что происходит просто с нами, что происходит с русским языком. Отсюда и какая-то повестка остросоциальная, появившаяся в песнях некоторых групп. Отсюда и снова желание петь на русском языке.

Вот вы как бы наблюдаете процесс с вершины своего опыта, с такой долгой включённости в это. Как вы вообще на это всё смотрите — на то, что происходит с современной отечественной музыкой? Что вы для себя в ней отмечаете?

А.ЛЫСИКОВ: Я бы отметил одну самую важную, на мой взгляд, деталь: люди перестали бояться быть самими собой (и это самое важное) и в творчестве, и вообще просто в быту. На мой взгляд, это очень важный момент, особенно для исполнителей, которые максимально стараются быть теми, кем они являются на самом деле. Это притягивает слушателей.

А.ЛЕМЕСЕВ: Кстати, да. Тут мне тоже кажется, что современные группы, если они играют плохо, то это преподносят так, как будто бы это нужно. Если они такие немножко ещё дети, то они, наоборот, с этим играют, с этим инфантилизмом. Или, например, видно, что над ними не стоят какие-то люди, которые делают из них тех, кого бы им хотелось видеть на сцене в конечном счёте.

А.ЛЫСИКОВ: Здесь момент просто ещё такой опасный, что можно заиграться в эту игру. Если вы играете в инфантильных детей, а вам уже под 35–40 лет, и вы продолжаете это делать — это странно. И так происходит со многими исполнителями, которые выбирают себе одно какое-то амплуа, которое вначале является действительно очень откровенной историей, но с возрастом они не замечают, что начинают просто уже в эту историю играть, являясь на самом деле уже совсем другими людьми.

А.ЛЕМЕСЕВ: А кого вы могли бы назвать в качестве примера таких заигравшихся подростков? Даже необязательно из наших, а любых исполнителей.

А.ЛЫСИКОВ: Так прямо сразу не могу назвать вам имена.

А.ЛЕМЕСЕВ: Ну, можно сказать, что группа Metallica заигралась в подростков? Нет? Или какие-нибудь Radiohead.

А.ЛЫСИКОВ: Группа Metallica просто заигралась, в принципе. На мой взгляд, кстати, Radiohead немножко заигрались в таких странных ребят, хотя на самом деле это совсем не так. И есть более интересные, на мой взгляд, артисты. Ну, такой образ как бы странных ребят очень сильно начал сказываться на последних пластинках, которые, на мой взгляд, сделаны нарочито… ну, искусственно усложнены, так скажем, но ничего сложного там нет.

А.ЛЕМЕСЕВ: «A Moon Shaped Pool», их альбом, в частности, который пару лет назад вышел?

А.ЛЫСИКОВ: Да.

А.ЛЕМЕСЕВ: То есть вам их новое творчество не так сильно нравится, как, допустим, то, что было до этого?

А.ЛЫСИКОВ: Ну, я никогда не был поклонником…

А.ЛЕМЕСЕВ: Не были?

А.ЛЫСИКОВ: Да.

А.ЛЕМЕСЕВ: Есть прямо такой ряд исполнителей наших отечественных, которые оказывались в центре разных больших историй, даже не по своей вине: то ли по стечению обстоятельств, то ли просто потому, что это должно было случиться рано или поздно с ними. В прошлом году это были группа IC3PEAK, Хаски и отчасти «Френдзона». У них были проблемы с концертами и в целом с их творчеством, с восприятием их творчества у отдельных людей. Вы за этими историями как-то следили, вообще знаете об этом?

А.ЛЫСИКОВ: Ну да, я об этом знаю, потому что об этом не говорил только ленивый. Я бы прокомментировал это не с точки зрения музыкантов, а с точки зрения глупости тех людей, которые пытаются какими-то запретительными методами воздействовать на то, что происходит. И, как мы все знаем, эта дорога ни к чему хорошему не приводит обычно.

А.ЛЕМЕСЕВ: Ну, как ни странно, это действительно порой дико звучит, но у нас как-то на вполне серьёзном уровне начинают обсуждать: «А вот должны какие-то органы специальные следить за репертуаром, говорить, что тут немножко надо сбавить, тут прибавить». Вообще в любом виде, как вам кажется, хотя бы в каком-то виде цензура может существовать на пользу кому-то?

А.ЛЫСИКОВ: В каком-то виде на пользу кому-то? На пользу только тем, кто её обеспечивает и придумывает, возможно, кому она действительно нужна: тем, кто пребывает в какой-то иллюзии, что с помощью цензуры можно чего-то добиться и что-то остановить, что-то изменить. Но тысячи примеров и историй различных показывают нам, что это совсем не так, должны быть совсем другие методы. Нужно не принимать запретительные законы, а вкладываться в образование, чтобы музыка менялась, чтобы музыку начали делать более образованные люди — тогда они не смогут опуститься до уровня, который иногда бывает ниже, чем плинтус; идти от истоков того, что происходит, а не бороться с уже последствиями.

А.ЛЕМЕСЕВ: А какая музыка в России сейчас, по вашему мнению, опустилась ниже плинтуса? Есть ли такие примеры градации музыкальной?

А.ЛЫСИКОВ: Ну, я думаю, что, во-первых, относительная лёгкость звукозаписи, которую позволяют сейчас современные технологии, вселяет иллюзию в людей, ею занимающихся, в том, что они реально чего-то достигли, в том, что они реально создают какой-то нужный кому-то контент. Но это далеко не так. Это как наличие в каждом телефоне фотоаппарата не делает нас всех гениальными фотографами.

Поэтому это и хорошо, и одновременно плохо. Хорошо это в том, что большое количество свободно может заниматься творчеством и делать, действительно пытаться что-то сделать хорошее в этом плане. Но, к сожалению, чудес не бывает, и талантливых людей всегда будет очень мало. Но те, кто не талантлив, засоряют, создают очень большую кучу мусора, и зачастую реально талантливым и интересным исполнителям очень сложно пробиться через этот шлак.

А.ЛЕМЕСЕВ: Сейчас мы сделаем небольшую музыкальную паузу, а потом снова вернёмся к общению с Дельфином.

Играет песня «520»

А.ЛЕМЕСЕВ: Это снова передача «Музыкальное бюро». Меня зовут Антон Лемесев. Сегодня в гостях у меня Дельфин.

Мы говорили о наличии большого количества музыкантов, которые не уделяют должного внимания качеству своей музыки — и таким образом засоряют информационное поле, иногда даже мешают пробиться музыкантам, которые действительно стоят того, чтобы их музыку слушали. У вас есть какие-нибудь претензии, не знаю, к каким-то музыкантам, которых вы не можете, например, слушать? Вот тех музыкантов, которых бы вы никогда не стали слушать, можете назвать? Кто не интересен, допустим.

А.ЛЫСИКОВ: У меня претензий к ним нет никаких абсолютно. Я их просто не слушаю. Не знаю, зачем называть их имена, лишний раз популяризируя то, что мне самому, например, не нравится.

А.ЛЕМЕСЕВ: Я вас понял. Так или иначе, ещё много уходит музыкантов в последнее время. Те музыканты, которые казались нам ещё совсем молодыми, те, которых мы слушали, любили, неожиданно умирают. Вот так было, например, с Децлом, потом — с Китом Флинтом, совсем недавно. Вообще когда такие новости слышите, когда вы, например, узнаете, что Децл, который тоже в девяностые, допустим, в начале нулевых был как-то на слуху, и порой вы с ним одновременно как-то находились на пике популярности, уходит, — у вас какие это чувства вообще вызывает?

А.ЛЫСИКОВ: Мне очень жаль его близких, которые остались без любимого человека. И конечно, жаль его самого исключительно как человека.

А.ЛЕМЕСЕВ: Вы с ним каким-то образом вообще поддерживали связь, то есть общались ли?

А.ЛЫСИКОВ: Нет, у нас было поверхностное знакомство, а так мы не общались.

А.ЛЕМЕСЕВ: Почему музыканты так быстро сгорают? Действительно ли такой у них тяжёлый график, что просто молодое сердце — и то не выдерживает? Ну, пребывание постоянно в каком-то драйве выступлений, постоянные гастроли — изматывает ли это очень сильно? Или с этим можно как-то совладать?

А.ЛЫСИКОВ: Мы все очень разные, в том числе в физической своей форме очень разные. Зачастую многие из нас не знают, какие скрытые дефекты таит в нас природа. У Кирилла сработало это в какой-то момент. Очень жаль. Это могло произойти с кем угодно.

А.ЛЕМЕСЕВ: Ну да, согласен с вами. Всё-таки, когда это всё мелькает в заголовках новостей, лишний раз это как-то людей заставляет задуматься иногда о бренности, что ли, бытия. Даже так. Ну, может быть, это просто всё уловки СМИ. Кто его знает?

А.ЛЫСИКОВ: Ну, это просто «жареное». Если кто-то умер — это всегда отличная история. Если бы каждый день кто-то умирал, об этом бы с удовольствием все писали: застрелился, ДТП, ещё что-то. Тема смерти всегда актуальна, есть о чём поговорить.

А.ЛЕМЕСЕВ: Да. Продолжим этот разговор сразу после выпуска новостей. Не переключайтесь.

 

НОВОСТИ

 

А.ЛЕМЕСЕВ: Здравствуйте. Это снова передача «Музыкальное бюро». Меня зовут Антон Лемесев. Сегодня в гостях у меня Андрей Лысиков — Дельфин. Здравствуйте, Андрей.

А.ЛЫСИКОВ: Добрый вечер.

А.ЛЕМЕСЕВ: Вы справедливо отметили, что тема смерти всегда всех интересует: в книгах, в фильмах и в музыке. В частности, даже в вашей музыке очень часто мотив как-то смерти появляется — в образах или напрямую. Не страшно ли вам порой бывает о чём-то таком петь и писать?

А.ЛЫСИКОВ: Да нет, не страшно. Мне не страшно.

А.ЛЕМЕСЕВ: Просто потому, что вы понимаете, что это искусство или это как бы не совсем про вас?

А.ЛЫСИКОВ: Я думаю, что это, во-первых, очень сильный образ всегда. И если это как-то к месту применять, то это очень хорошо влияет на восприятие читающего. Я думаю, что это естественные процессы, которые могут быть как и ужасны, так и очень красивы — как и всё, что здесь происходит.

А.ЛЕМЕСЕВ: Следите ли вы вообще за современной поэзией российской? И что вообще вы думаете о каком-то таком феномене интернет-поэтов — по типу Ес Соя или Вера Полозкова отчасти? Поскольку они очень сильно влияют вообще на самом деле на стиль поэзии многих молодых авторов.

А.ЛЫСИКОВ: Я думаю, что, во-первых, если человек сочиняет стихи, какие бы они ни были — хорошими, плохими, гениальными или ужасными, но если он это делает — это уже очень хорошо, потому что это говорит о человеке многое.

Что касается современных поэтов российских, я, к сожалению, не знаком с материалом и так специально не отслеживаю. Но если их много, если они как-то в интернете активно себя публикуют и тиражируют — наверное, это неплохо. И я уверен, что среди них есть наверняка какие-то очень приличные ребята.

А.ЛЕМЕСЕВ: Как ни странно, но даже тема смерти тоже беспокоит наше общество. И в последнее время, кстати, обсуждают всерьёз всякие законы о запрете пропаганды суицида, о том, что вообще не стоит об этом петь, чтобы лишний раз кого-то не подтолкнуть к этому. Как вам кажется, вообще ваши песни могут кого-то заставить на такое пойти? Если бы это произошло (конечно, чего бы очень не хотелось), то что бы вы почувствовали, произойди это?

А.ЛЫСИКОВ: Да ничего. Я думаю, что, наверное, могли бы кого-то заставить. Если человек душевно болен изначально, то катализатором для какого-то неприличного события может стать всё что угодно, в том числе и какая-нибудь песня, необязательно моя. Это может быть любая другая песня — Льва Лещенко, скажем.

А.ЛЕМЕСЕВ: От безысходности.

А.ЛЫСИКОВ: От безысходности, да. «Соловей российский», допустим, послушал — и всё, привет. Но это исключительно проблема человека, который этим занимается, а не художника, который пытается самореализоваться. Под такую дудку можно запретить тысячи картин, миллионы стихотворений и каких-то романов и повестей.

А.ЛЕМЕСЕВ: Ну, по крайней мере, ваш образ на концертах и в медиа — он создаёт образ человека такого достаточно закрытого в себе и, как мне кажется, вряд ли интересующегося чем-то таким суперпозитивным в искусстве. Хотя я опять же могу ошибаться, потому что смотреть только на внешнюю сторону никогда нельзя. Вот вы как сами определяете свои вкусы? Вам какая нравится больше музыка — какая-то такая печальная, меланхоличная, грустная? Или же вы не прочь иногда послушать что-то такое совсем уж весёлое, слишком даже весёлое?

А.ЛЫСИКОВ: Мне нравится красивая музыка.

А.ЛЕМЕСЕВ: Красивая?

А.ЛЫСИКОВ: Она может быть какой угодно — весёлой, грустной, печальной, трагичной или какой-то напряжённой, но при этом она должна быть красивой. Это единственный мой критерий. Поэтому я слушаю абсолютно любую музыку, начиная от классической и заканчивая сугубо танцевальной, в совершенно различных стилях и направлениях. И я всегда ищу то, что меня бы удивило своей именно красотой.

А.ЛЕМЕСЕВ: А вы можете назвать какие-то находки музыкальные за последнее время, которые вас удивили, заинтересовали?

А.ЛЫСИКОВ: Я бы с удовольствием это сделал, но надо было бы, конечно, подготовиться. Ну, мне надо для этого лезть в плеер.

А.ЛЕМЕСЕВ: Может быть, просто вы могли бы рассказать, что в последнее время, может быть, из старого слушали? В принципе, немного о каких-то своих вкусах поконкретнее, если можно, не знаю, за последние пару лет.

А.ЛЫСИКОВ: Ну, может быть, я так отвечу на этот вопрос. Я знаю, что летом к нам на один из фестивалей московских приедет группа Primal Scream. Это такая группа из моего детства. Я обязательно постараюсь побывать на их концерте. Если как-то мне удастся, если будет свободный день в график, то обязательно приду. И надеюсь получить колоссальное удовольствие и побывать, чуть-чуть вернуться к себе в юность.

А.ЛЕМЕСЕВ: Понимаю вас. А что касается ваших планов по концертам на ближайшее время? Можете рассказать о каких-то предстоящих событиях?

А.ЛЫСИКОВ: Помимо непрекращающегося концертного графика, вернее, концертного тура, мы будем делать два больших концерта. Один из них будет в Москве 5 апреля в Arbat Hall, а второй — в Питере, по-моему, 22-го числа, в апреле тоже, в клубе «Космонавт». Мы готовим для этих двух концертов специальную программу, специальное световое шоу. Так что если кому-то вдруг станет интересно — добро пожаловать.

А.ЛЕМЕСЕВ: А какое будет примерно процентное соотношение новых композиций и чего-то такого классического?

А.ЛЫСИКОВ: Мы играем почти все треки из новой пластинки. Поскольку они определённой направленности, то мы к ним подобрали из разных пластинок предыдущих лет треки, которые бы подходили по настроению. И получилась такая достаточно крепкая и плотная, плотно сбитая программа. Возможно, даже какие-то люди, пришедшие на концерт, возможно, даже услышат какие-то совершенно новые треки, которые мы до этого не играли.

А.ЛЕМЕСЕВ: Предлагаю сейчас сделать такую тоже небольшую музыкальную паузу, а затем снова вернуться к интервью.

Играет песня «387»

А.ЛЕМЕСЕВ: И снова добрый вечер. Это программа «Музыкальное бюро». В гостях сегодня у неё Дельфин.

Андрей, пару лет назад вы записали альбом такой, я бы сказал, полностью постпанковый, называется он «Она». Также это было ещё отчасти, мне кажется, вызвано тем, что вы прекратили сотрудничать с гитаристом, с которым долгое время играли вместе. В целом как этот звук сформировался? И вокруг чего? Потому что, когда я его слушаю, этот альбом, он достаточно сильно выделяется на фоне ваших последних релизов. Каким образом звук этот конструировался?

А.ЛЫСИКОВ: Мне хотелось сделать что-то такое радикальное, противоположное тому, что было до этого. А до этого выходила пластинка «Андрей». И поскольку я не сильно владею музыкальными инструментами… Ну, я могу поигрывать на одной струне на бас-гитаре. В общем-то, этот момент я и положил в концепцию этой пластинки, и все басовые партии, которые там звучат, сыграны мною на одной струне на бас-гитаре. И вот от этой истории мы решили оттолкнуться и сделать максимально такую простую, насколько это возможно было, пластинку. На мой взгляд, нам удалось. И даже, мне кажется, чуть-чуть мы переборщили с простотой.

А.ЛЕМЕСЕВ: Ну, вы знаете, как ни странно, мне как раз этот минималистичный подход очень понравился, потому что я помню свои первые впечатления от этого альбома. До этого я долгое время как-то не слушал вашу музыку. И тут выходит новый альбом, я его включаю — и понимаю, что как будто это какое-то возвращение к восьмидесятым, к каким-то европейским группам, колдвейвевым и постпанковым.

А.ЛЫСИКОВ: Ну да, что-то такое.

А.ЛЕМЕСЕВ: Вам вообще нравится этот стиль — постпанк? Есть ли какие-то исполнители, которых вы слушаете до сих пор?

А.ЛЫСИКОВ: Я думаю, что сегодня, наверное, не назвал бы даже каких-то современных исполнителей. Возможно, единственная максимально повлиявшая группа — это Joy Division. Точно, Joy Division. Иногда, да я их переслушиваю. Уникальный, конечно, коллектив.

А.ЛЕМЕСЕВ: А вам какой альбом больше у них нравится? У них всего их два, поэтому легко: Unknown Pleasures или Closer?

А.ЛЫСИКОВ: Скорее Closer.

А.ЛЕМЕСЕВ: Скорее Closer, да? Потому что он как раз более холодный и опять же простой, но и дико сложный одновременно в своих нюансах каких-то.

А.ЛЫСИКОВ: Да. И по эмоции он такой очень интересный. Такой эмоции больше нет ни у одного коллектива, то есть она до сих пор ни у кого не встречается. Есть много подражателей — к сожалению, они не могут шагнуть дальше и выше.

А.ЛЕМЕСЕВ: Ну да. Наверное, для создания такого альбома нужно не просто желание, но какие-то уникальные условия — например, отличный звукорежиссёр, который у них был на тот момент, ну и в принципе, состав музыкантов.

Вот говоря об этом, насколько сильно вам помогают звукорежиссёры, другие музыканты для создания музыки? Вот как идёт распределение ролей вообще при записи пластинки?

А.ЛЫСИКОВ: Это одно из обязательных условий — наличие группы единомышленников, которые понимают друг друга, преследуют плюс-минус одну и ту же цель, и каждый вносит от себя максимально то, на что он способен. И моей задачей просто является координация этих усилий и создание ситуации, при которой возможно полноценное и максимальное раскрытие этих людей.

И да, безусловно, музыканты очень важны, важен звукорежиссёр, важен технический персонал, который присутствует и на репетициях, и на концертах, который подготавливает техническую возможность наших выступлений или записей. Всё это очень важно. И взаимопонимание — первое, что необходимо при этом.

А.ЛЕМЕСЕВ: Просто иногда любопытно наблюдать за тем, насколько разнится запись тех или иных исполнителей, насколько она, допустим, хорошо сделана звукорежиссёрами, ещё кем-то, кто им помогал, и насколько это не соответствует их живым выступлениям. Вот у вас, мне кажется, один из таких примеров, когда живое выступление и пластинка крайне мало отличаются друг от друга. И мне в этом видится один из основных плюсов ваших живых концертов.

Как вам кажется, вообще звукорежиссёры… В принципе, их как-то порой обходят даже вниманием, как будто про них забывают. А на самом деле ведь они очень часто отвечают фактически за финальный продукт и тот образ группы, который будет потом ассоциироваться с ней у слушателей.

А.ЛЫСИКОВ: Я думаю, что в большей степени это, конечно, касается концертных выступлений, потому что, стоя на сцене, ты должен на сто процентов доверять тому человеку, который стоит за пультом, и быть уверенным в том, что он очень хорошо тебя читает и обращает внимание зрителей на те нюансы, на которые необходимо обратить, и в звуке, и в свете. Что касается студийной записи — наверное, это всё-таки скорее совместная работа как раз самого исполнителя и его желание, воплощённое через умение звукорежиссёра воплотить ту идею, которую доносит до него музыкант, в жизнь.

А.ЛЕМЕСЕВ: Что касается альбома «442». Я немножко о своих личных впечатлениях скажу, потому что где-то я там что-то услышал от Nine Inch Nails, а во вступительном треке — там даже какой-то постхардкор есть, At the Drive-In мне даже вспомнились немного. Из чего конструировался этот альбом, из каких влияний? И каким вам виделся конечный звук этого альбома, каким вам хотелось его сделать?

А.ЛЫСИКОВ: У меня не было чётких представлений о том, как должна звучать в финале пластинка, поскольку я отталкивался от программной среды, в которой я находился; и то, что позволяла мне эта среда делать со звуком — от этого я и отталкивался. То есть, пользуясь новым инструментом, используя его возможности, я делал, в принципе, то же самое, что и всегда делаю. Я не сочиняю музыку как таковую, а просто собираю её из отдельных каких-то кусков, фрагментов, каких-то сцен…

А.ЛЕМЕСЕВ: Аудиоинжиниринг какой-то получается.

А.ЛЫСИКОВ: Аудиоинжиниринг, аудиодизайн больше, может быть, даже я сказал. Если прислушаться, оценить с точки зрения музыки, именно музыки, музыкальности эту пластинку, то там очень мало музыки, там скорее больше…

А.ЛЕМЕСЕВ: Эффекты, сочетания?

А.ЛЫСИКОВ: …больше эффектов, настроения какого-то, да. На чём-то это держится музыкально, но самой музыки в большом понимании этого слова там очень мало. Она скорее просто эмоциональна и поддержана какими-то аудиоэффектами, если можно так сказать.

А.ЛЕМЕСЕВ: А ведь на самом деле это фактически описание всей современной электронной музыки, потому что целый ряд исполнителей как раз таки следуют именно этому принципу. Вот мне вспоминается — такой есть электронный музыкант Ben Frost, у него там тоже аудиоколлаж скорее, а не музыка; Дэниел Лопатин, такой американский исполнитель, Oneohtrix Point Never. Они тоже как-то работают именно с сочетанием различных звуков, с исследованием возможностей, в принципе, звука.

А.ЛЫСИКОВ: Мне очень нравятся такие исполнители. Есть ещё один такой хороший парень — Alva Noto. Он даже, по-моему, в Москву приезжал к нам с каким-то концертом, с аудиолекцией так называемой. Он тоже занимается тем, что исследует скорее музыкальное пространство. У него есть, так скажем, относительно того, что он делает, очень попсовая история, более музыкальная, более понятная, но есть прямо совсем какие-то шумовые электрические истории, которые воспринимаются именно как какие-то рассказы: действительно, когда закрываешь глаза, ты видишь какую-то картину, реально себе представляешь.

И таких ребят очень интересно слушать. И поскольку они идут в авангарде музыки, у них можно очень много заимствовать их открытий, которые в их творчестве звучат радикально, но если их препарировать и брать самую суть, то можно использовать абсолютно везде — и в поп-музыке, и в рок-музыке, и где угодно.

А.ЛЕМЕСЕВ: Ну да. Потому что всё-таки сейчас очень сильный идёт обмен между жанрами, и буквально единицы групп сейчас придерживаются чего-то одного. Потому что группа начинает с инди-рока, потом следующий альбом у них — бац! — диско записали. То есть всё очень так перетекает из одного в другое.

А.ЛЫСИКОВ: Я думаю, что желание быть непредсказуемым, удивлять и преподносить зрителям то, чего от тебя ждут в самый последний момент, — это присуще сейчас современной музыкальной индустрии.

А.ЛЕМЕСЕВ: Есть ли у вас также какие-то творческие планы, касающиеся поэзии, новых поэтических сборников? Готовится ли что-то новое сейчас для издания?

А.ЛЫСИКОВ: Специально не готовится. Но если материал наберётся и мне покажется, что из этого можно будет сделать какую-то книжку полезную для читателей, я обязательно это сделаю.

А.ЛЕМЕСЕВ: А издатели — насколько они крепко цепляются за таких известных исполнителей? Сами ли они выходят со своими предложениями, или приходится обращаться самостоятельно?

А.ЛЫСИКОВ: Издателю интересны такие проекты, потому что у таких, скажем, людей, как я, есть уже своя сложившаяся аудитория, которой, так или иначе, будет интересно то, что я делаю — как в виде аудиозаписей, так и в виде каких-то литературных произведений. Ты приходишь в издательство уже как бы с готовым именем, поэтому в коммерческом плане им это интересно, им проще продавать такую литературу.

А.ЛЕМЕСЕВ: Далее такой вопрос не по литературе, не по музыке, а скорее общий. Назовите ваши жизненные принципы, по которым вы сейчас существуете? Есть ли они у вас?

А.ЛЫСИКОВ: Ха-ха!

А.ЛЕМЕСЕВ: В одном из интервью вы про пацифизм обмолвились. Ну, это скорее, может быть, не совсем то, что хотелось бы услышать, а именно что-то связанное с вашим поведением, с общением с людьми, с отношением к самому себе.

А.ЛЫСИКОВ: Так сформулированно не могу сказать как-то. Первое, что пришло мне в голову: сейчас какой-то момент такой беспринципности, возможно, как раз поиск каких-то новых… принципиально нового отношения к жизни. Может быть, это связано с новыми планами по записи пластинки, с большими размышлениями о том, о чём она будет, как она будет звучать и выглядеть. Может быть, с этим связано то, что я не могу назвать сейчас точных принципов. Возможно, когда пластинка будет записана, они как раз и будут сформулированы.

А.ЛЕМЕСЕВ: Есть ли примерно какие-то обозримые сроки выхода нового альбома? И готовится ли он сейчас на стадии, допустим, идей, демо?

А.ЛЫСИКОВ: Постоянно что-то записывается, да, отслушивается, ведётся какая-то работа в этом направлении. Конкретных сроков я назвать не могу.

А.ЛЕМЕСЕВ: То есть ни этот, ни следующий год?

А.ЛЫСИКОВ: Нет, я думаю, что, скорее всего, это будет осень этого года.

А.ЛЕМЕСЕВ: О, даже так скоро?

А.ЛЫСИКОВ: Скорее всего, да.

А.ЛЕМЕСЕВ: Ну, там будет постпанк? Нет? Или что-то другое?

А.ЛЫСИКОВ: Я думаю, что это будет скорее «пост-442», чтобы как бы закрыть эту тему.

А.ЛЕМЕСЕВ: То есть, можно сказать, продолжение в плане музыкальных и лирических идей вот этого альбома, да?

А.ЛЫСИКОВ: Возможно, да. Ну, может быть, чуть по-другому.

А.ЛЕМЕСЕВ: Опять с цифрами в названиях или нет?

А.ЛЫСИКОВ: Нет, нет.

А.ЛЕМЕСЕВ: Уже нет? Я понял. Ну, про секрет цифр не спрашиваю, потому что только ленивый вам этот вопрос не задавал. Скажу честно — пробовал думать, но мне как стороннему человеку сложно в мозг художника проникнуть. Только если бы у меня были какие-то специальные радары, не знаю, просвечивающие сознание…

А.ЛЫСИКОВ: Я ещё раз повторюсь, что все идеи и все предположения, которые людям приходили в голову, они все верны абсолютно.

А.ЛЕМЕСЕВ: Спасибо вам за этот несколько хитрый, но интересный ответ, ну и за то, что пришли к нам в передачу.

А.ЛЫСИКОВ: Спасибо, спасибо, спасибо.

А.ЛЕМЕСЕВ: Андрей, вам творческих успехов. Всего доброго!

А.ЛЫСИКОВ: До свидания.

А.ЛЕМЕСЕВ: Спасибо. До свидания.