С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Чё там у нас? Среда, 13 марта. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Сегодня в 10 утра после «Новостей» заместитель мэра города Москвы Максим Ликсутов, к которому накопилось миллион вопросов: и про «вафлю», и про ограничение 10 км/ч, напуск ли 20 км/ч, и про еще чего-то и еще чего-то.

А.ОНОШКО: И про «Яндекс.Такси», и про беспилотники.

С.ДОРЕНКО: И про беспилотники, которые с апреля начнут тестироваться. Мы задами эти вопросы Максиму Ликсутову после десяти. И да, у был вчера в «Пусть говорят»!

А.ОНОШКО: Ничего себе!

С.ДОРЕНКО: Да, дорогая моя.

А.ОНОШКО: Там Малахов или уже другой ведущий?

С.ДОРЕНКО: Там Дима Борисов с «Эха Москвы», он выученик Алексея Алексеевича Венедиктова.

А.ОНОШКО: Здорово. Вам понравилось хоть?

С.ДОРЕНКО: Мне понравилось.

А.ОНОШКО: Кто там был, какая была тема?

С.ДОРЕНКО: Там были какие-то люди, они все меня знали. Они были в восторге, в восхищении.

А.ОНОШКО: Приятно.

С.ДОРЕНКО: Я подумал так: Христос, ваш бог в конечном итоге, которого многие… Сказал «многие», а подумал, что решительно для все Христос бог. Кроме меня, вы знаете, я из другой конфессии.

А.ОНОШКО: И китайцев.

С.ДОРЕНКО: Я же кашмирский шиваист. Ну, не важно. У вас есть бог, и он показывал великодушие, простоту, чистоту помысла и не брезгливость, он общался с совсем простыми людьми. Он не брезговал простыми людьми, ваш бог. Я подумал вчера, не должен ли я подражать вашему богу и поехать в «Пусть говорят», презрев гордыню. А пошел бы Христос на Первый канал?

А.ОНОШКО: Обязательно. Он бы там вел программу.

С.ДОРЕНКО: Он бы, безусловно, хотел увидеть простых людей. Ну и я тоже угостился. Так вот, я вчера ехал на М1. Ты думаешь, как я ехал? На Лизы Чайкиной, у них там павильон, где они всё это дело шарашат.

А.ОНОШКО: В какой части города?

С.ДОРЕНКО: Это «Аэропорт». Я ехал на автобусе М1, наслаждение неизбывное. Там есть такая поза, когда ты можешь встать… Раньше я видел там всевозможных курьеров «Яндекс» и Delivery, которые делают так же, у них же сзади рюкзак. Там есть для инвалидов вертикальная мягкая штука.

А.ОНОШКО: Да, я там велосипед ставлю обычно.

С.ДОРЕНКО: Я уперся в нее пузом, до подбородка прилег, а ноги отставил назад. Я думаю, хорошая история. Люди все не подозрительные, можно оставить им свой зад, тем более, что я в длинной куртке. И там я листал телефон и всё на свете. Кстати говоря, я проверил, когда он сядет. У меня было 4 процента вчера в 19:00. Я начал его использовать в 6 утра и через тринадцать часов он достиг 4 процентов без подзарядки на максимальном разрешении, при непрерывном использовании при максимальном свете, три тысячи чего-то пикселей на полторы тысячи пикселей и так далее. Всё нормально.

А.ОНОШКО: Мы живем памятью о кнопочных телефонах, которые неделями не разрежались.

С.ДОРЕНКО: 19 часов! Всё нормально. Надо иметь в машине «шланг», чтобы подзаряжать, и на работе надо иметь «шланг». Ты обедаешь, дорогуша, почему бы тебе не подзарядить телефон? Пусть он пообедает тоже. Я путешествовал на М1 туда в положении полулежа, полустоя, а назад я сидел. Некоторое время, потому что я толстый и все боялись ко мне подсесть, а некоторое время с прехорошенькой девушкой. Потом я ее пожалел. Когда освободилось место, я сказал: вы знаете, я как человек экстрагабаритный перейду таким образом, чтобы вам не досаждать. Это было ошибкой, потому что к ней сели какие-то весьма подозрительные гигиенически люди, и я видел, что она вздыхает от того, чтобы я вернулся. Но я уже не вернулся. Вот так происходит с женщинами.

Я что тебе могу сказать про автобус — это увлекательнейшая фигня. Там какая-то женщина кричала про коносамент.

А.ОНОШКО: А что это такое?

С.ДОРЕНКО: Я сам не знаю. Она кричала «выставьте им коносамент». Посмотри, пожалуйста, коносамент, «Вики».

А.ОНОШКО: Это что-то бухгалтерское, наверное.

С.ДОРЕНКО: Мы должны понять, может быть среди нас какие-то салафиты и запрещенные на территории Российской Федерации. Они ездят совершенно спокойно по автобусам М1.

А.ОНОШКО: Коносамент — документ, выдаваемый перевозчиком груза грузовладельцу; удостоверяет право собственности на отгруженный товар. От connaître французского — знать; bill of lading по-английски.

С.ДОРЕНКО: Она кричала «у них есть коносамент?»

А.ОНОШКО: Важные люди ездят в автобусе, совершенно серьезные.

С.ДОРЕНКО: Я умоляю! У нее был iPhone ХS Max.

А.ОНОШКО: Который еще не вышел.

С.ДОРЕНКО: Вышел. Который с «чёлочкой», здоровый. Она его крутила в двух руках и кричала про коносамент. Я думаю, целью ее было, чтобы даже водитель в автобусе знал, что она весьма важная дама. Там персонажей, мать… В автобусах я бы ездил как бомжара, просто по кругу, просто понять свой народ.

А.ОНОШКО: Как писатель, напитываясь материалом.

С.ДОРЕНКО: Конечно!

А.ОНОШКО: А я вот езжу на транспорте.

С.ДОРЕНКО: Надо подглядывать за народом. Я так делал в Нью-Йорке. Я когда хотел понять американцев, я так делал в Нью-Йорке. Я садился на лавочку и сидел часа два, просто разглядывая лица, мимику. 

А.ОНОШКО: Это намного интереснее, чем кажется со стороны.

С.ДОРЕНКО: Это гигантский опыт.

А.ОНОШКО: Я иногда думаю, вот попрошайки профессиональные, как им не скучно в переходе стоять. А на самом деле, нет, конечно, постоянная жизнь.

С.ДОРЕНКО: Потому что они нас разглядывают, додумывают за нас какие-то сюжеты прекрасные и так далее. Дальше я был в передаче «Пусть говорят». Теперь вернусь, собственно, к «телу» передачи. Там были всевозможные люди, которые приходили в восторг при каждом слове. Ну, не важно, главное другое. Удивительна фигура матери девочки. Во-первых, девочка не маугли. Она знает таблицу умножения, вычитания в пять лет, как говорит мать. Может, врет.

А.ОНОШКО: Азбуку она знает, ее любимая книжка азбука.

С.ДОРЕНКО: Во-вторых, сама фигура матери, товарищи. Это дом двухподъездный, высокий, 16 этажей, его сдавали в 1978 году. Я охотно доверю вам информацию, что я в подобных домах был на субботниках, когда там строительный мусор убирали. Я всегда субботничал не более десяти минут, потом я шел к врачу за справкой. Не важно! Нас возили в Ясенево субботничать вот на таких домах, шестнадцатиэтажках.

А.ОНОШКО: Их по всей Москве много.

С.ДОРЕНКО: Это двухподъездный вариант, как бы одна часть больших шестнадцатиэтажек. Он построен в 1978 году и заселялся в 1978 году. Маленькая Ирочка, мать девочки-маугли, заселялась туда, когда ей было, по словам… я не пытался вычислять.

А.ОНОШКО: Ей 47 лет. Пять лет ей было.

С.ДОРЕНКО: Почему все говорят, что ей был годик?

А.ОНОШКО: Если ей 47, то в 1978-м ей было пять или шесть.

С.ДОРЕНКО: Там были две сестры, которые соседки. Одна живет под Ирой. Ира — это девочки-маугли мать. Одна живет под Ирой, а другая живет напротив Иры, в 29 квартире. Та, которая старше, она сказала: когда мы въехали в 1978 году, мне было шесть лет, а моей сестре один год. Соответственно, Ира помещается где-то между ними. Правильно? Ей было, сколько ты говоришь?

А.ОНОШКО: Пять-шесть.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Они ее наблюдали, и они жили ровно напротив: две девочки — год и шесть лет, а другая девочка напротив — пять лет. Все дни рождения, праздники, туса во дворе… В то время еще гуляли во дворах. Девочки из одной песочницы. Вопрос: чем-то она отличалась? Ответ: ничем. Образованная, чистенькая, аккуратненькая.

Сначала у Иры умерла мама. Ира, которая мать девочки-маугли. Потом умер папа. Какое-то время она жила с папой. Она осталась одна и потом у нее, после тридцати пяти, завелся ухажер, которым она, вероятно, дорожила, очень хотела ребенка, хотела стать мамой, познать счастье материнства. Он залетел по хулиганке как будто бы.

А.ОНОШКО: Сел, был осужден. Что значит «залетел»?

С.ДОРЕНКО: Был осужден и сел, но сел ненадолго. Это была не какая-то чудовищная хулиганка, а не очень большая хулиганка. Он посидел сколько-то и был депортирован.

А.ОНОШКО: И был таков.

С.ДОРЕНКО: Нет, он был депортирован Россией. Государство Россия его депортировало.

А.ОНОШКО: От интернета-то его не отключали, мог бы выходить на связь, будучи депортированным, если бы хотел. Но этого не хотел, очевидно.

С.ДОРЕНКО: Мать, он, вероятно, не хотел. Она родила и была счастлива. И первые три года, как говорят, она постоянно была с коляской во дворах, она постоянно гуляла, активно обменивалась мнением с другими мама относительно температуры молочка, которое потребляет младенец и так далее. Всё было шикарно и восхитительно. 

А.ОНОШКО: У меня вопрос: у какого-нибудь из присутствовавших вчера на программе дети-одногодки были?

С.ДОРЕНКО: Да в том-то и дело!

А.ОНОШКО: Значит, они гуляли вместе постоянно, они знали этого ребенка.

С.ДОРЕНКО: Еще раз: я говорил с двумя сестрами, которые жили напротив всех этих десятилетий.

А.ОНОШКО: Я говорю: дети у них были?

С.ДОРЕНКО: Есть сейчас двое детей у той, которая напротив, а другая, которая постарше… Одной в момент вселения был год, а другой шесть лет в 1978 году. Одна сестра 1972 года рождения, а другая сестра 1977 года рождения. Та, которая 1972-го, отселилась, поехала под Иру; купила квартиру под Ирой.

А.ОНОШКО: А вторая напротив.

С.ДОРЕНКО: А вторая напротив осталась — та, которой был год. По-моему, Оля.

А.ОНОШКО: У них дети есть, в свою очередь?

С.ДОРЕНКО: И у Оли двое малышей. Она говорит: мы гуляли постоянно с колясками вместе.

А.ОНОШКО: Что дальше?

С.ДОРЕНКО: Она работала финансовым консультантом. Привет, Лена из Кунцева! Она блестяще училась в школе, она поступила в университет. Только я теперь не понимаю, что это за университет. Раньше слово «университет» означало…

А.ОНОШКО: МГУ.

С.ДОРЕНКО: Никак не МГУ, а оно означало Университет дружбы народов — на первом месте и на втором месте МГУ. На первом был Университет дружбы народов отродясь.

А.ОНОШКО: А потом уже МГИМО шло.

С.ДОРЕНКО: МГИМО сокращенно называли МИМО. Г это вы подставляли, а мы говорили МИМО. Товарищ учится в МИМО. Московский институт международных отношений (МИМО). Ты понимаешь, да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Дальше, она закончила университет. Какой университет, я не знаю. И она была финансовым консультантом каким-то в ряде компаний. Ты занята чем-то?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Мне было бы интересно, если бы ты на меня смотрела. Спасибо тебе большое. И вдруг внезапно, года два назад, она переходит в уборщицы. Она бросает финансовые консалтинг и переходит в уборщицы.

А.ОНОШКО: В уборщицы какие, дворничихи или по частным квартирам ходит?

С.ДОРЕНКО: Я не до конца расспросил в этом вопрос. Она стала уборщицей, по-моему, у себя же в здании или где-то еще, где платили побольше. Где-то хорошей уборщицей она стала. Но что о ней говорят: она постоянно помогает совету дома.

А.ОНОШКО: И сейчас тоже?

С.ДОРЕНКО: Сейчас нет, потому что она сидит в заключении. Но она помогала непрерывно совету. Она где-то летом сильно изменилась. До лета она помогала совету дома, постоянно что-то им печатала, потому что ее старушки, старички просили — вы зайдите к нам, надо оформить то, оформить это.

А.ОНОШКО: Вот вам и начало болезни.

С.ДОРЕНКО: Она заходила и печатала им. Она обладала редким умением — она справлялась с клавиатурой компьютера. То есть она могла напечатать на клавиатуре, что для старичков колдовство чистой воды. Она печатала им, распечатывала, всё делала.

Кроме этого, она десятилетиями была всегдашней Снегурочкой, она всегда была Снегурочкой на детских праздниках, вот эта Ирочка. Кроме этого, всё, что совета дома делает, она помогала-помогала. Кроме этого, если тебе кажется мало, она еще ходила постоянно и соседка напротив (девчонками которыми они выросли вместе) постоянно мыть лестничную площадку. Потому что ей казалось, что традиционная уборка не дает столь блистательного результата, к которому она привыкла. Она мыла перед лифтом, потому что, знаешь, бывает натопчут. И она была дико аккуратная. Она выходила всегда причесанная, волосок к волоску, чистенькая, речь женщины с высшим образованием, очень солидная, очень достойная. Ба-бах! А теперь объясни мне, как это сочетается? Давай послушаем наших блистательных… Лена из Кунцева. У нее половина сумасшедших подруг. Скажите, Лен, как это?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, сегодня, когда я разговариваю с человеком, который говорит «у меня экономическое образование», я ему задаю встречный вопрос: вы в каком профессиональном сообществе состоите? Я не просто так называюсь аудитором, я на сайте министерства финансов, в разделе «Аудиторская деятельность. Список аудиторов». Нас там 19 тысяч. По-другому сегодня никак.

С.ДОРЕНКО: Я честно не хочу на вас нападать. Но объясните мне, как чистюля, аккуратистка, общественница, Снегурочка с высшим образованием и кадры из квартиры, как это всё сочетается?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, это очень легко сочетается. У меня совершенно недавно была такая ситуация с родственником, которого я в больницу отправила, а сама потом нанимала его квартиру разбирать. Тоже активный человек, заболел; я вошла в квартиру и ужаснулась.

С.ДОРЕНКО: Ну это псих-ля-ля или просто грязно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это просто не выкидывается ничего.

С.ДОРЕНКО: А, мусор не выкидывается.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не мусор, старая мебель, старые ковры, какой-то хлам.

С.ДОРЕНКО: А тут-то мусор. Вы же видели, что там пакеты с мусором всюду. Виктор с труповозки. Виктор, а вы тоже входите в разные помещения удивительные?  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Да, я вам звоню по этому, обрисовать чуть-чуть картину. Нашему взору порой… Если хотите, я вам буду присылать, будете смотреть, но это ужасно.

С.ДОРЕНКО: Нет, я хотел бы избежать этого.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нас люди нанимают иногда, чтобы выгрести. Мы, конечно, надеваем специальные халаты, всё это не афишируем, потому что родственники очень порядочные у этих больных людей.

С.ДОРЕНКО: Очень приличные люди.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я сам даю рекламу, и по рекламе нас находят, а потом из уст в уста нас передают.

С.ДОРЕНКО: У Насти к вам вопрос.

А.ОНОШКО: А бывает ли такое, что сам хозяин захламленной квартиры вдруг осознает, что так дальше не может продолжаться и приглашает таких людей, или это всегда третьи, сторонние лица, родственники?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это сторонние всегда. Последний вывоз был: мы зашли в квартиру двухкомнатную на Ленинградском шоссе, кстати. Вы понимаете, что такое двухкомнатная квартира и проход, только телом вы можете пройти на кухню; в комнату войти только где он спит. То есть только проходы. А остальное всё — то, что с контейнеров, мусор, запах. Как соседи не видят и не чувствуют, я не понимаю.

А.ОНОШКО: А что делает хозяин в это время?

С.ДОРЕНКО: А вы возили именно труп?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не всегда. Когда трупы, когда просто мусор.

А.ОНОШКО: А хозяин присутствует?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

А.ОНОШКО: И что он говорит: вот это оставьте, это важная бумажка или что?

С.ДОРЕНКО: Они психбольные или нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По крайней мере, они точно не буйные. Спокойно сидит, курит. Не алкаши, хочу сказать. Они очень порядочные, с виду по крайней мере.

С.ДОРЕНКО: Правда же, это удивительно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Удивительно! Это голова.

А.ОНОШКО: Это такая сфера человеческой жизни, о которой мы редко говорим, а она сопровождает всех.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почему соседи не замечают?

С.ДОРЕНКО: Не знаю.

А.ОНОШКО: А что могут сделать соседи? Например, у вас такой сосед, что, вы ему замечание будете делать?

С.ДОРЕНКО: От двери пахнет. Ну, хорошо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Недавно вывозили одного на Щёлковском шоссе. Он живет на 9 этаже девятиэтажки, и захламил всё, и где лифтовые помещения. Кто-то вызвал. Хорошо, там было сообщество, ТСЖ, и они его заставили через суд. Там эксперты приехали, взрывотехники, следователи, чтобы выносить это всё. Мы это наблюдали. Мы с жителями познакомились, они говорят: он сюда уже десять лет таскает.

С.ДОРЕНКО: Таскает мусор.

А.ОНОШКО: Вы освободили, а он опять начнет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, они там следят. Он сейчас снял «Мой склад», мы отвезли туда четыре машины по 15 кубов. Он нам платит, нам-то что. С виду он нормальный, но откуда деньги берет, я не знаю.

С.ДОРЕНКО: Это очень важные вещи, он считает.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он заплатил нам 90 тысяч.

С.ДОРЕНКО: Хорошо, значит есть деньги. Я сейчас скажу догадку, потому что я знаю жизнь. Почему я знаю жизнь? Потому что у меня была знакомая, которая ходила к Гробовому после того, как ее сын в 18 лет разбился на автомобиле. Они разбились на машине вдвоем с другом.

Она пошла к Гробовому, это в 90-е было. Она на полном серьезе таскала к нему деньги, при этом внешне оставалась абсолютно ровной, как бы нормальный человек. Ты ей говоришь… Нет, вот верю и всё. Сейчас не в этом дело. Я разных людей повидал, в том числе очень странных.

Я тебе скажу, что с этой Ирой может быть. Почему она ровная, спокойная, достойная, с высшим образованием, и почему нее ребенок был с вросшими…

А.ОНОШКО: Резинками.

С.ДОРЕНКО: Там с какой-то пластиковой фигнёй. Что сказала Оля вчера, я с ней разговаривал.

А.ОНОШКО: Кто такая Оля?

С.ДОРЕНКО: Оля — соседка напротив! Она сказала, что девочка была вся в оберегах.

А.ОНОШКО: Это летом еще?

С.ДОРЕНКО: Когда вошла соседка, девочка была вся в оберегах, в нитках, в шнурках, в косынках, в завязках, вся шея. Она говорит: мы ей срезали. Они один не срезали, который врос в кожу, а остальные срезали сразу. Девочка была вся в оберегах. И я думаю, что она не выносила мусор, бинго, по одной причине — ей какой-то духовный учитель сказал. Это как ногти, если ты оставляешь, ими можно завладеть. Ногтями, волосами, менструальной кровью, не имеет значения, если завладеть, то можно колдовать. После «Новостей» продолжим. 

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 36 минут. Среда, 13 марта. Радио «Говорит Москва», программа «Подъем». Ведущая, хотела сказать, Анастасия тире Оношко.

А.ОНОШКО: Анастасия, значит Оношко. Спасибо. Сергей, значит Доренко.

С.ДОРЕНКО: Нет. Сергей значит…

А.ОНОШКО: Ничего не значит имя Сергей.

С.ДОРЕНКО: Значит, дорогая моя! Это фамильное имя древних римлян. Я бы очень тебя попросил. Мы — фамилия Сергиусы.

А.ОНОШКО: Это без перевода.

С.ДОРЕНКО: Полно Юриев и Юль, которые фамилия Юлиев, которая римская фамилия. Корнелиусы, Сергиусы — это патрицианские фамилии, дорогуша. Я бы попросил. Будь аккуратна всегда, когда говоришь о римских патрициях.

А.ОНОШКО: А дальше если копнём, то что?

С.ДОРЕНКО: Никуда не копнём! Найдем 100 патрицианских фамилий, дальше пойдем к Риму, к его Семи холмам, пойдем к волчице, к Ромулу и Рему. Найдем, наконец, момент, когда они замочили друг друга из-за ворон. Ты помнишь, как всё было? Дорогая, ты делаешь растерянное лицо. Ромул и Рем ждали, как назвать город, они ждали знамение. С одной стороны, с которой загадал Ромул, прилетело шесть ворон, но раньше; а с той стороны, с которой загадал Рем, прилетело двенадцать, но позже. Они стали спорить, котировать ли количество ворон или время появления. Что более ценно: время появления или количество?

А.ОНОШКО: Большая социологическая задача.

С.ДОРЕНКО: И пришлось убить Рема.

А.ОНОШКО: И в итоге мы получили город Рома.

С.ДОРЕНКО: Да. А то бы был Рема.

А.ОНОШКО: Ну, Рома нам уже привычнее.

С.ДОРЕНКО: Поедемте в Рему, в Риму, как-нибудь так. О чём мы сейчас говорим? Что мое имя носит самый главный колдун Роскосмоса. Отдохните сразу все остальные. Ты знаешь, что отец Сергий… вчера его фотографию вывесило NASA у себя на сайте.

А.ОНОШКО: А зачем? Они смеялись или нет?

С.ДОРЕНКО: Нет. Это человек, который отвечает за притяжение Земли, за гравитацию. Человек, который в какой-то момент отключает гравитацию, поэтому ракеты Рогозина (или кто там теперь) вдруг взлетают. Вчера NASA опубликовало главного колдуна фотографию — отец Сергий. Он там с Байконура. Он там ходит, странные трюки выполняет.

А.ОНОШКО: Вы репост сделали в Telegram.

С.ДОРЕНКО: Я сделал репост в Telegram. Хотите посмотреть? Посмотрите, пожалуйста. Главный по волшебным трюкам отец Сергий, это наши люди.

Мы возвращаемся к программе «Пусть говорят». Для меня стало невероятным и огромным открытием то, что девочка-маугли, она не маугли…

А.ОНОШКО: Так называемая.

С.ДОРЕНКО: Так называемая девочка-маугли уже говорит.

А.ОНОШКО: Она начала общаться с сотрудниками больницы.

С.ДОРЕНКО: Ее мама абсолютно нормальный человек с виду.

А.ОНОШКО: Была.

С.ДОРЕНКО: С виду и сейчас. Она говорит: а какие проблемы? Она разговаривает как нормальный человек.

А.ОНОШКО: Она говорит: я не была в квартире.

С.ДОРЕНКО: Вы не докопаетесь до нее, если встретите ее на улице, на тротуаре. А больше того, если вы встретите ненормального, то вы обратитесь к Ире со словами «слушай, какие-то ненормальные ходят», и Ира вас поддержит, скажет «господи, надо их, может, в дурку сдать».

А.ОНОШКО: У нас в доме тоже есть жительница, которую все характеризуют одинаково.

С.ДОРЕНКО: Дай мне исполнить песню, которую я посвящаю этой программе «Пусть говорят». Это песня, которая дала наименование, сейчас ты вспомнишь. Я уже говорил об этом в программе. Послушай, это расширит твой кругозор.

ПЕСНЯ Digan lo que digan

С.ДОРЕНКО: Он говорит «пусть говорят, пусть говорят, пусть говорят».

А.ОНОШКО: У вас есть такая способность — меня в Советский Союз переместить при помощи музыки.

С.ДОРЕНКО: «Пусть говорят, пусть говорят, пусть говорят» — он поет. Это не Советский Союз, это Испания, 1968 год.

А.ОНОШКО: Но те времена, песню, возможно, я слышала.

С.ДОРЕНКО: Откуда взялось название у программы «Пусть говорят»? Откуда мы вообще говорим «пусть говорят?» «Пусть говорят» — это перевод названия этой песни. «Пусть говорят» — это название фильма, который тогда вышел. И он вышел ровно потому, что пел Рафаэль.

Почему русские говорят «пусть говорят» в XXI веке, а русские не говорят «пусть говорят» в XIX? Было такое словосочетание у Толстого? Нет. Было такое словосочетание у Достоевского? Нет. У Чехова? Нет. Ни у кого — нет. Это культурное явление — вот это словосочетание «пусть говорят» — возникает одновременно с песней Рафаэля Digan lo que digan. Русские ее переводят как «Пусть говорят». Если построчно перевести, получится «говорят что говорят».

ПЕСНЯ Digan lo que digan

А.ОНОШКО: Остро захотелось за границу из Советского Союза.

С.ДОРЕНКО: Да, ты права. Пусть говорят другие всё, что угодно, не важно. Главное, что света на земле больше, чем тьмы… и так далее. Ну, врет он, вранье. Счастья больше, чем несчастья и так далее.

Я тебе рассказываю про эту Иру. Она не выносила мусор с августа. И год назад был запах, значит, она дольше не выносила.

А.ОНОШКО: Что конкретно говорят соседки по поводу ее изменений? Она сейчас говорит, что у нее чистота в квартире, просто ее не пустили, она не знает, что там, и просится домой. Ей отказали, обосновав тем, что дома у нее нет ни электричества, ни воды, поэтому в СИЗО будет лучше. Просто из человеколюбия ее там оставили сейчас.

С.ДОРЕНКО: Внимание! Я вам верну свою последнюю фразу, которая была перед «Новостями». Вся девочка была в оберегах, в шнурках, в специальных завязках, в косыночках, которые были повязаны через шею разными способами. Вся девочка была в оберегах, вся ее шея была замотана оберегами. И женщина, которая любила чистоту, выходила всегда чистая и мыла всегда перед лифтом, не выносила вообще мусор вот уже как минимум год. Я тебе объясню: она попала под влияние. Приготовься, пожалуйста, к порции сексизма.

А.ОНОШКО: Я уже приготовилась.

С.ДОРЕНКО: Женщины как таковые, скорее, обладают сексистским… нет, извини.

А.ОНОШКО: Сексистским, сексистским.

С.ДОРЕНКО: Сексистским всё-таки мужчины. Сектантским. Женщины любят идти за мужчиной волевым. Женщины любят передоверять волю лидеру, какому-нибудь кобелю, жеребцу, не важно. Женщины любят идти стаей за кобелём, за жеребцом, за мужчиной, за жеребцующей бабой. Если нет мужчины, они идут за жеребцующей бабой, волевой женщиной. Женщины любят передоверять волю. 

А.ОНОШКО: Когда заболеют, добавлю я от себя.

С.ДОРЕНКО: Они любят быть сектантками.

А.ОНОШКО: У которых не хватает своего каркаса, они хотят чужим пользоваться.

С.ДОРЕНКО: Как правило, именно у женщин каркаса не хватает.

А.ОНОШКО: У больных.

С.ДОРЕНКО: Хорошо, больных, старых, не важно. Женщины любят передоверять волю. И в данном случае, мне подсказывает мой жизненный опыт, что она нашла какого-то чувака, который ей сказал… А я был знаком с женщиной, которая ходила к Гробовому и так далее. Который ей сказал, что твоя дочь в опасности, это повесь ей на шею. Первое, что говорит Оля: мы вошли, и мы с эмчэсовцем стали срезать многочисленные шнурки; вся шея была замотана оберегами. Они стали их срезать, срезать, срезать.

А.ОНОШКО: А есть какой-то таинственный ухажёр, мы до сих пор не поняли, кто он.

С.ДОРЕНКО: Есть человек, который ей сказал: дочь твоя в опасности, повесь ей на шею вот это, вот это. И дальше ей сказал ухажёр, что за тобой охотятся, ты особая, избранная.

А.ОНОШКО: А зачем ему это? Он ей это зачем говорит?

С.ДОРЕНКО: Да не важно!

А.ОНОШКО: Она говорила, что за долги хочет продать квартиру. Почему? Это важно!

С.ДОРЕНКО: Важно то, что она попала под влияние кого-то, наверняка мужчины, который ей диктовал мистические вещи. Который сказал ей, что если завладеют чем-то (она была как фэсбэшница, только с вывихом), ногтем, волосом, любым биоматериалом, то ею будут управлять, ее убьют и ее дочь убьют. Поэтому она год не выносила мусор, потому что в мусоре что-то может быть, чего они касались губами. Касались губами, значит осталась слюна; касались руками, значит остались следы и так далее. Может, упал волосок, еще что-то. Она год не выносила ничего из квартиры. Выходила очень чистая, потому что она очищалась от перхоти, от волоска.

А.ОНОШКО: А почему тогда она сейчас говорит, что у нее чистота дома?

С.ДОРЕНКО: Она считает, что это и есть чистота. Может быть, складывала свои пакеты в одну из комнат. Может быть, девочка уже потом разбросала.

А.ОНОШКО: Экспертизу ей назначили уже? Я не видела новость, чтобы экспертиза была назначена.

С.ДОРЕНКО: Мать, она жертва мистических мужчин, которые втюхивают в бошки женщин чего угодно, когда у женщины…

А.ОНОШКО: Сложное положение?

С.ДОРЕНКО: Когда у женщины сложное положение, женщина хочет довериться какому-нибудь мужчине, и становится его рабыней. Как ты этого не понимаешь. Ты согласись.

А.ОНОШКО: Пожалуйста, соглашаюсь.

С.ДОРЕНКО: «Пожалуйста, соглашаюсь!» Вот смотрите, я веду так Оношко по жизни, честное слово! Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Я недалеко проживаю, это дом на пересечении Беломорской. В этом районе средняя цена комнаты стоит от 15 тысяч, трехкомнатная квартира — от сорока и выше.

А.ОНОШКО: Аренда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Поскольку мы видим, у нее трехкомнатная квартира, если говорят, что отсутствует муж, работы нет, бедность и долги, можно было что сделать — сдать две комнаты.

С.ДОРЕНКО: Это вам правильно логика подсказывает, это очевидно.

А.ОНОШКО: Можно вообще всю квартиру сдать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нее тридцатник уже есть.

С.ДОРЕНКО: То, что вы говорите, это здраво и умно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Или сдать целиком квартиру за 45-40 тысяч, снять самой однокомнатную (25), уже имеется ежемесячный доход. 

С.ДОРЕНКО: Ну, вы-то умный, вы разумный человек! А она-то за гранью дурочки, она же уже как бы в дурочке.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, отпадает вопрос того, что она имеет финансовые проблемы.

С.ДОРЕНКО: Были финансовые проблемы, ей таскали вещи, дарили вещи, дали еду. 

А.ОНОШКО: Это был человек, который долгое время нормально работал. Ей не надо было ничего сдавать, она прекрасно жила в этой квартире.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Сергей. Первый раз я звоню в вашу передачу.

С.ДОРЕНКО: Да, я вижу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не всё так просто. Всё дело в том, что у меня два года назад умерла тётка. В медицине это называется «синдром Диогена». Вот странно, Диоген жил в бочке всю жизнь, собирательством не занимался, а в медицине это называется «синдром Диогена». У нее двухкомнатная квартира. И когда я зашла в квартиру, я наняла восемь самосвалов, чтобы это всё вывезти.

С.ДОРЕНКО: А вы слышали, нам звонил слушатель Виктор, который рассказывает, что его один попросил вывезти. Четыре грузовика, заплатил 90 тысяч.  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Это я всё вывезла бесплатно. Я просто сказала «баш на баш», вы забираете всё, меня не касается что здесь есть, но за вывоз я не плачу. Я не звоню не по этому. Дело в том, что я потом интересовалась этим диагнозом. Это люди не дураки. Это не нищие, им не надо сдавать квартиры. Они очень интересные, это абсолютно нормальные люди.

С.ДОРЕНКО: С виду, и по разговору, и по всему, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы никогда не определите, что он психически больной или что. Они абсолютно нормальные, умные, самодостаточные. Но то, что касается их барахла, не дай бог это задеть. Как только вы это задеваете — это сразу приступ ненависти, взрыв злости; что хотят ограбить, вывезти «сокровища». И еще, не всё так просто. Это кажется, что в квартире хлам. Понимаете, в чём дело: каждая тряпочка, каждая бумажечка, каждая детская поломанная игрушечка лежит чётко на своем месте. Это вы заходите, то кажется — бардак.

С.ДОРЕНКО: А если вы ее толкнете, то у них истерика будет.

А.ОНОШКО: Да, вмешиваетесь в личное пространство.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: Потрясающе. А как это вылечить? Никак.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это не вылечить. Я хотела еще сказать: как-то я убрала всё со стола, мне ее надо было как-то кормить. А на столе стояла груда: какие-то детские игрушки, баночки. Я не стала это выкидывать, потому что я уже видела истерику. Я принесла пустые коробки, всё сложила в коробки и поставила, покормила ее и ушла. И вот когда я зашла вечером домой к ней, у меня было шок, потому что всё было расставлено — как будто она фотографию сделала.

С.ДОРЕНКО: А то, что эта пятилетняя девочка вся была в каких-то шнурочках, завязочках, косыночках, которые на шее и которые напоминают обереги. Это что, это же тоже какая-то шиза отдельная.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это тоже из области хлама, который нельзя трогать, который нельзя касаться и который от всего оберегает.

С.ДОРЕНКО: То есть девочка вся в шнурках, которые напоминают обереги, не одна вещь. Все сообщают, что у нее была одна вещь, которая въелась в кожу. Это правда. Но в момент, когда вошли эмчэсовцы и соседка, срезали массу всевозможных завязочек, их было очень много. То есть одна из них врезалась, а другие нет. Они говорят: чтобы девочке легче дышать. Потому что там было очень много завязочек. Часть из них всё еще не въелись в кожу, но уже мешали, создавали затруднения. Вот ребята, с кем мы живем.

Теперь я хочу поменять тему, не поменять, а чуть-чуть двинуть в сторону. Мой вопрос: если их невозможно опознать… ребят, вы их не опознаете, они ультранормальные, они понормальней чем вы точно. Они абсолютно чёткие. Я знал одну такую девчонку, которая была с диагнозом, отличница в школе, тоже звали Ира.

А.ОНОШКО: Известно, что с интеллектуальными способностями не всегда связано.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно разумная. Всё время она думала, что какой-то составлен заговор, и на нее обрушатся силы из предыдущего воплощения. Она воплотилась на Земле сейчас, а до этого она была воплощена на другой планете. Она абсолютно была убеждена, что ее найдут и, скорее всего, расправятся. Она была отличница в школе. По-моему, ее из института отчислили, но при этом она очень неплохо соображала. Абсолютно чистая, никаких признаков, что человек опустился. Ноль. Человек чистый, опрятный, причёсанный, мытый, никаких запахов, ничего. Прекрасная речь.

А.ОНОШКО: Они среди нас и что?

С.ДОРЕНКО: Они среди нас, ребят, может быть на вашей лестничной площадке такой, и вы не узнаете об этом, потому что когда он выходит, он чистый, разговаривает нормально. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Капитан Очевидность. Я подумал, что в этой ситуации мы видим отражение нашей страны. Ведь эта женщина, на самом деле, могла бы возглавить правительство, могла бы стать президентом, и у нее в стране было бы то же самое, что у нас сейчас. Тут свалка дымится, здесь бандитизм, тут каких-то заключенных пытают, здесь какие-то дети голодают, падают в обморок в школе и так далее. При этом она бы была уверена, что она порядочный, хороший человек, что всё в стране хорошо. И все бы вокруг только удивлялись: как же так?

С.ДОРЕНКО: Капитан, я шел за вашим повествованием, у меня очень живое воображение, и я в какой-то момент почувствовал себя вовлечённым в ваш сюжет.

А.ОНОШКО: А сейчас вы отряхнулись и вернулись к себе.

С.ДОРЕНКО: Да, я отряхнулся. Я пытаюсь вернуться. Спасибо вам огромное. Капитан из Петербурга. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Юрий Николаевич.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Грязь-то не от бантиков и шнурочков, а от того, что ей обрубили воду. Вот те, кто воду обрубал, разве они не преступники, зная, что там ребенок живет? А если они не знали, почему такой закон…

А.ОНОШКО: У меня вопрос: почему вода должна бесплатно подаваться?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А органы соцзащиты должны, если она безработная, оплачивать ее квитанции и платить ей прожиточный минимум около 10 тысяч.

А.ОНОШКО: Они частично, во-первых, возмещают. У меня тоже есть льготы оформленные, но это не полное возмещение.

С.ДОРЕНКО: Юрий Николаевич знает лучше тебя. Я тебе серьезно говорю, потому что он тоже в сложных обстоятельствах.

А.ОНОШКО: Человек должен себя всё-таки содержать, тем не менее, несмотря на всю помощь от государства.

С.ДОРЕНКО: Что значит «должен»? Ты сейчас, в эту секунду, сходишь с ума.

А.ОНОШКО: Да, например.

С.ДОРЕНКО: Добрая, хорошая, ты не кидаешься с ножами.

А.ОНОШКО: И я не осознаю это, а уже всё разъехалось.

С.ДОРЕНКО: Мы говорим: Настенька… Мы тебя добрасываем домой, на хрен ты нам тут нужна, мы же не будем о тебе заботиться. Зачем нам надо? Нам работники нужны. Мы туда, там муж, мама. Пытаемся тебя куда-то пристроить. Проку с тебя нет.

А.ОНОШКО: Нет, конечно, никакого.

С.ДОРЕНКО: Предположим, существуют обстоятельства, в которых ты остаешься одна.

А.ОНОШКО: Да, вполне может быть.

С.ДОРЕНКО: И общество от тебя как бы отходит.

А.ОНОШКО: Общество для этого сделало специальные дома, в которые помещаются такие люди. Их там обслуживают, кормят.

С.ДОРЕНКО: А если это Ира, при этом говорит разумно, чистая, у нее нормальная речь, она удивительно хорошая с виду. У нее нет ничего, что заставило бы нас сомневаться в ее полноценности. Ну, у нее такие сейчас обстоятельства, ну трудновато.

Я вчера разговаривал со старшей по подъезду. Она говорит: я пришла к ней в августе и сказала: Ирочка, при всём моем великолепном к тебе отношении… Она пришла, но та в квартиру ее не пустила, сказала: у меня ремонт, простите, доделаю и пущу.

А.ОНОШКО: Что-то она осознает.

С.ДОРЕНКО: Она осознает, что это нельзя показывать ни в коем случае. Я тебе говорю, это мистическая какая-то фигня. Так вот,  она говорит: при огромном моем уважении к тебе, я тебя знаю с младенчества, Ирочка, у тебя долги. Она сказала так: Ир, мне очень стыдно, что я вынуждена повесить твою фамилию; у нас есть долговое табло, и я туда вывешу фамилии. Ирочка, при моем диком уважении и благодарности, что ты Снегурочка, мать, прости, но я тебя туда вывешу.

А.ОНОШКО: И что она ответила?

С.ДОРЕНКО: Она сказала: ну вешайте, что же теперь, буду стараться погасить долги. Все мы попадаем в разные обстоятельства. 

А.ОНОШКО: Долги — это один из показателей. Я хочу обратить внимание, что это один из показателей.

С.ДОРЕНКО: Она очень разумно ответила.

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: Общая загруженность по Москве: ЦОДД дает шесть, «Яндекс» — пять баллов. 108 процентов машин сейчас на улицах города. Это 694 тысячи 725 машин. Сказал бы 752, никто бы меня не проверил. Но я такой честный, вот обратите внимание на эту честность, которая приносит мне вред.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Среда, 13 марта. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко.

С.ДОРЕНКО: У нас гость — заместитель мэра город Москвы Максим Ликсутов.

М.ЛИКСУТОВ: Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Можно вот так — Максим?

М.ЛИКСУТОВ: Да, конечно.

С.ДОРЕНКО: Я уже отвык. Я уже забыл, как мы с вами.

М.ЛИКСУТОВ: Буду чаще ходить к вам. Упущение мое.

С.ДОРЕНКО: Невероятное количество новостей: с апреля какие-то беспилотники пойдут, с картой «Тройка» что-то вводится новое или нет и т.д., у нас что-то с парковкой, как вы проанализировали опыт — вообще, миллион всего. Ждем мотопарада.

М.ЛИКСУТОВ: Да.

С.ДОРЕНКО: Вы будете проводить в этот раз?

М.ЛИКСУТОВ: В этом году мотопарад, в котором вы уже много раз принимали участие, пройдет 3 и 4 мая.

С.ДОРЕНКО: Почему два раза?

М.ЛИКСУТОВ: Два дня в первый раз он будет. В первый день будет большая различная культурная программа, если так можно сказать, а четвертого числа, соответственно, сам мотопробег. Традиционно будет старт на улице Академика Сахарова, финальной точкой будет парк Горького, где мы готовим большую программу. Ожидаем много гостей, много друзей из разных стран, из разных городов, в первую очередь Российской Федерации. Поэтому, пользуясь случаем, в первый раз мы об этом говорим, что в эти даты состоится.

С.ДОРЕНКО: Третьего и четвертого.

М.ЛИКСУТОВ: Третьего и четвертого мая.

С.ДОРЕНКО: Но третьего просто можно тоже все равно приезжать?

М.ЛИКСУТОВ: Третьего мы сделаем большой анонс, расскажем, какие мероприятия будут. И самое главное мероприятие — пройдет традиционный проезд мотоциклистов по улицам Москвы, это будет четвертого мая.

С.ДОРЕНКО: А третьего где?

М.ЛИКСУТОВ: Третьего будет несколько площадок. В первую очередь это тоже парк Горького, еще отдельно скажем. Во-вторых, мы подготовили для тех, кто приезжает из других регионов или городов, либо стран, отдельную программу в помощь им какие-то гостиницы, скидки будут и прочее.

С.ДОРЕНКО: А такие были уже?

М.ЛИКСУТОВ: Было немного. Но в этом году ожидаем больше.

С.ДОРЕНКО: Какие страны?

М.ЛИКСУТОВ: В том числе из других стран. Про которых мы знаем, которые инициативно нам прислали заявки — это в первую очередь Белоруссия, во вторую очередь это Прибалтика. Из Польши.

С.ДОРЕНКО: Прибалтика всякая?

М.ЛИКСУТОВ: Всякая, все прибалтийские города так или иначе и страны. И еще изъявили желание из Германии, ряд мотоклубов, возможно, примут участие.

С.ДОРЕНКО: Можем повторить?

М.ЛИКСУТОВ: Я думаю, что они повторят что-нибудь, да.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Немцы, которые приедут с лозунгом «можно повторить».

М.ЛИКСУТОВ: Думаю, что таких…

А.ОНОШКО: Мы будем заклеивать эти машины, которые будут у нас где-то там мелькать ужасными наклейками?

М.ЛИКСУТОВ: Я уверен, что вообще мотоциклисты, вот которые были у нас на мероприятиях на всех, эти люди, во-первых, очень корректно себя вели. Могу вспомнить, ни одного дорожно-транспортного происшествия не было, вообще ни одного; никакого случая какого-то некорректного поведения, не дай бог. То есть все проходило очень мирно, позитивно, все друг другу улыбались, помогали, поддерживали, знакомились, это цель нашего мероприятия.

С.ДОРЕНКО: На самом деле, мне кажется, я может быть ошибаюсь… Извините, что я так много о мотоциклах, простите, но сейчас все готовятся к сезону. Мне кажется, шалопаи на DRZ 400, а тут приезжают все люди, у которых по миллиону машина, солидные дядьки, да?

М.ЛИКСУТОВ: Вы знаете, разные люди, и молодежи много было, и практически все московские мотоклубы. Мы проведем традиционно нашу жеребьевку для всех мотоклубов, чтобы определить, какое место они будут занимать в колонне. Потому что «равноправие и справедливость» лозунг нашего мероприятия, поэтому вот эти все мероприятия будут. И уверен, что будут разные люди, это очень важно. Ждем всех.

С.ДОРЕНКО: Ребята, собираемся.

М.ЛИКСУТОВ: Информация будет на сайте.

С.ДОРЕНКО: Моя жена поедет на бензобаке, потому что у меня теперь Cafe Racer, у меня ни фига нет заднего сиденья.

А.ОНОШКО: А что вы коляску не купите?

С.ДОРЕНКО: У меня нет заднего сиденья, потому что это Cafe Racer. Она не понимает.

А.ОНОШКО: А можно перейти к вопросам от обычных пассажиров?

С.ДОРЕНКО: Давайте.

А.ОНОШКО: Про карту и приложение к карте «Тройка» вопросы. Вы анонсировали его появление, но его пока нет. Когда будет?

М.ЛИКСУТОВ: Мы анонсировали и, в общем-то, сделали, это заказ работ по доработке, точнее недоработке. Это фактически будет новая билетная система Москвы, в которой появится и персональная «Тройка».

Я уже говорил, помню, даже в эфире у вас, о том, что та IT-платформа, на которой сделана наша нынешняя билетная система, достаточно старая, ей уже больше десяти лет. Делать на ней сервис, особенно связанный с персональными данными, где требуется особая защита, особые регламенты работ с этими данными, небезопасно. Поэтому мы приняли решение все-таки переписать эту IT-платформу на более современных носителях, более современном программном обеспечении, защиты персональных данных. В следующем году обязательно появится персонализация, приложение.

А.ОНОШКО: В двадцатом?

М.ЛИКСУТОВ: В двадцатом, да. Обязательно это будет. Если кто интересуется подробностями, на сайте госзакупок было опубликовано подробное техническое задание на доработку вообще всей билетной системы. Там будет ряд интересных решений и возможностей использования бесконтактных карт, возможности ввести личный кабинет.

А.ОНОШКО: А просто телефоном тоже?

М.ЛИКСУТОВ: Телефон и сейчас вы можете использовать, если у вас есть NFC, модем внутри.

С.ДОРЕНКО: Уже можно?

М.ЛИКСУТОВ: Уже можно. И пополнять карту «Тройка» в том числе можно. Я со своего телефона это делаю, прикладываю просто карту «Тройка» к своему телефону, я пользуюсь приложением метро Москвы.

С.ДОРЕНКО: Попалился Ликсутов, у него Huawei.

М.ЛИКСУТОВ: Нет.

С.ДОРЕНКО: А что это?

М.ЛИКСУТОВ: Не Huawei. У меня BlackBerry телефон.

С.ДОРЕНКО: BlackBerry?

А.ОНОШКО: Они еще существуют?

М.ЛИКСУТОВ: Они работают даже, представляете? Ха-ха-ха-ха!

А.ОНОШКО: Так вы уже выбрали того, кто пишет, да? Оно пишется или вы еще…

М.ЛИКСУТОВ: Уже все конкурсы проведены, уже идет работа, скоро сдача будет этапа, поэтому, в общем, все идет.

А.ОНОШКО: Спасибо.

С.ДОРЕНКО: «Когда будут тарифы по зонам?» — это, наверное, с опаской человек говорит.

М.ЛИКСУТОВ: Тарифа по зонам в метро не будет.

С.ДОРЕНКО: Не будет?

М.ЛИКСУТОВ: Не будет. Не планировалось и не обсуждалось. В новой билетной системе, которая должна охватить и метро, и наземный транспорт, и пригородный, и железнодорожный транспорт…

Вот в пригороде зоны есть уже, давно и всегда были. Так вот кто-то прочитал в нашем техническом задании, что есть же зонирование, возможность. Действительно, это есть, но цель этого была специально под пригородный железнодорожный транспорт. Чтобы нынешнюю зонированную систему перенести туда, чтобы был один билет, который возможно использовать на всей билетной системе.

Сейчас карту «Тройка» можно в пригороде использовать, но она работает несколько по-другому. Мы хотим, чтобы она была полностью интегрирована в железнодорожный транспорт. И в техническом задании об этом сказано. Но, повторюсь еще раз, в метрополитене какое-то зонирование не планировалось, не рассматривается и не будет.

С.ДОРЕНКО: «Почему отменили билеты на 20 и 40 поездок, а на 60 поездок действуют только 45 дней?» — один слушатель. И второй говорит: «А у меня сгорела часть поездок из-за того, что только 45 дней».

М.ЛИКСУТОВ: Во-первых, мы, когда принимаем решение, какие тарифы вводить, какие оставить или добавить, смотрим о статистике их использования. И цель одна — упростить, минимум. Потому что если вы, не знаю, поднимете меню билетное на метрополитен, наземный транспорт в одиннадцатом-двенадцатом году, это чуть ли ни два листа мелким почерком различных тарифов, льгот и не льгот, которые были.

Цель одна — упростить. Мы ввели давно уже понятие «безлимитный билет», тариф «кошелек» на «Тройке», который позволяет вам без ограничений использовать и количество поездок, и срок действия билета. Поэтому мы отменяем те, которые меньше всего востребованы. Смысла в них нет, если пользуются меньше 0,2-0,3% от всех людей.

С.ДОРЕНКО: Интересный вопрос. У меня жена поехала на М1… И я вчера ездил на М1, кстати, на программу «Пусть говорят». Она поехала на М1 куда-то. Говорит: я ехала, там вот такие уютные милые бомжи сидели и кушали сзади. Ну, они расстелили там скатерть и все, на коленях.

М.ЛИКСУТОВ: Представляю.

С.ДОРЕНКО: Это в автобусе прямо. Она говорит: а назад я еду и, на удачу, села и прямо опять к ним. Они, говорит, продолжают трапезничать, уже у них, видно, дошло, там первое, второе и сладкое пошло.

М.ЛИКСУТОВ: Такие странные бомжи с таким набором блюд, ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: Они живут в автобусе. Но там тепло.

М.ЛИКСУТОВ: Нет, нет, Сергей, там точно никто не живет. Первое, если пассажир ведет себя прилично, не мешает другому, не пачкает, оплатил проезд, он имеет право передвигаться в городском транспорте.

С.ДОРЕНКО: Бесконечно.

М.ЛИКСУТОВ: Не бесконечно, конечно. Есть маршрут в одну сторону, соответственно, маршрут в другую сторону. Если эти граждане оплатили проезд в другую сторону, никому не мешают, ведут себя прилично и соблюдают правила, я считаю, что у нас нет даже оснований думать о том, что им не место в городском транспорте.

А.ОНОШКО: Очень много вопросов, возмущения, по поводу сокращения сроков действия билетов, вот этих, проездных. Ладно, сократили количество поездок, но оставьте тогда возможность их использовать.

М.ЛИКСУТОВ: Всегда при какой-то отмене билета есть нормальная альтернатива пользоваться другим типом билета или видом билета.

Мало того, я всем рекомендую присмотреться, хоть они уже действуют несколько лет, — это безлимитные билеты, когда у вас срок действия билета, точнее количество поездок ограничено только временем, а внутри этого времени вы можете много раз пользоваться разными видами городского транспорта. Вот рекомендую посмотреть именно этот тип билетов. Потому что у многих просто достаточно консервативное восприятие, вот привык так, пользуюсь этим. Посмотрите на меню.

Мало того, у нас в приложении «Мосгорпасс» и метро Москвы, и на сайте даже есть калькулятор, который подскажет в зависимости от количества поездок, частоты использования транспорта, какой тип билета вам больше подойдет. Рекомендую чуть-чуть потратить время на это, возможно, вы найдете хорошую альтернативу тому, чем пользовались много лет.

С.ДОРЕНКО: «Будете ли вы бороться с псевдотаксистами? Некоторые люди делают для удобства якобы такси, носятся по выделенке, вообще не обслуживают никаких пассажиров».

М.ЛИКСУТОВ: Хороший вопрос. Почему? Потому что он дает мне возможность некоторые цифры сказать. Мы их любим, цифры. Так как недавно докладывали мэру Москвы об итогах работы таксомоторных компаний, могу сказать, что с 2014 года в Москве было отменено почти 51 тысяча разрешений на таксомоторные перевозки.

С.ДОРЕНКО: 51 тысяча?

М.ЛИКСУТОВ: 51 тысяча.

С.ДОРЕНКО: Автомобилей?

М.ЛИКСУТОВ: Автомобилей, да. В Московской области. А так как у нас соглашение, что и их машины могут работать здесь, в Московской области количество отмен более 150 тысяч. Причин отмен несколько. Первое — когда, часто так бывает, особенно грешили этим индивидуальные предприниматели, открывал ИЧП, приходил к нам, получал бесплатно разрешение на такси на 5 лет, на следующий день закрывал ИЧП.

С.ДОРЕНКО: А уже машина…

М.ЛИКСУТОВ: Машина раскрашена. У него есть разрешение. Налогов он не платит, нигде не регистрируется. Сотрудникам ГИБДД показывает свое разрешение. И, соответственно, считал, что вроде как все хорошо, 5 лет он может работать. Но так как у нас сейчас онлайн-сверка есть с Федеральной налоговой службой, то мы видим, что этот человек, соответственно, у него нет юридического лица, это есть основание для отмены.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю.

М.ЛИКСУТОВ: Второй нюанс. Если он показал нам желтую машину, если этот таксист Москвы показал нам фонарь, потом взял и через какое-то время все это убрал, но так как продолжает пользоваться выделенными полосами, мы видим его через камеры фотовидеофиксации, что эта машина теперь не желтого цвета, не соответствует атрибутам, установленным законом Москвы, это тоже есть основание для прекращения его разрешения на таксомоторную деятельность.

С.ДОРЕНКО: Если позволите, вопрос по смежной организации. Я понимаю, что это не ваша, но я вижу, как по выделенке ездят массово скорые помощи без кружочка, то есть они не к станции московской приписаны, а бог весть. И я думаю, Анастасия, что есть люди умные, практичные, которые покупают себе вместо служебной машины просто скорую помощь. Немножко дорого, но не страшно. Можно бэушную, да? И ездят. Разлегся с торшерчиком таким. Может же такое быть? Раз.

И второе, СКР. Я сам видел около Боровицкой. СКР. Без единой мигалки, без ничего. Следственный комитет. Стоит гаишник, он его, не то, что честь отдает, но пропускает.

М.ЛИКСУТОВ: Вряд ли такое может быть. Если машина оперативная, в СКР по-моему с красной полосой.

С.ДОРЕНКО: Может быть.

М.ЛИКСУТОВ: То они имеют право, это оперативные машины, потому что там пользуются и следователи, и оперативные сотрудники, и они имеют право наравне с сотрудниками полиции пользоваться.

С.ДОРЕНКО: С вашей точки зрения, здесь порядок или все время как бы…? Знаете, как кобеля ведешь гулять, кобель все время тянет повод. Вот здесь у вас тянут повод?

М.ЛИКСУТОВ: Вы знаете, я могу сказать следующее, я часто встречаюсь с водителями и транспортных наших автопредприятий, и сами водители, всегда их спрашивал, есть ли какие-то проблемы от того, что когда вы едете по выделенной полосе, вам мешают оперативные машины и прочее. Я могу сказать, что крайне редкий случай, когда из-за этого есть проблемы.

С.ДОРЕНКО: М1 вчера у «Боровицкой» кинулся вправо, метнулся вправо, потому что в лоб по выделенке, в противоположном направлении шел дэпээсовец.

М.ЛИКСУТОВ: Если такие вещи есть, конечно, с ними надо разбираться. Наверняка, я тоже несколько случаев видел, мы отдельно с органами ГИБДД по этому поводу проводим определенный набор мероприятий. И, конечно, приоритет должен быть отдан… Если это, конечно, не скорая помощь, которую обязаны все пропустить, и между прочим, водитель автобуса на выделенной полосе. Если машина идет с проблесковыми маяками, то ее обязан… То есть правила дорожного движения действуют и на выделенной полосе так же, как и на полосе обычного движения. Поэтому если машина такая идет, ее надо пропустить. И особенно, если это машина скорой помощи, для меня это внутреннее понятие, что это надо сделать немедленно.

С.ДОРЕНКО: Разрешите по электрическому транспорту спросить. Я помню, там Кац что-то писал, Варламов что-то такое.

А.ОНОШКО: Они ругались. 

М.ЛИКСУТОВ: Я бы, было бы у вас время и возможность, пригласил бы редакцию «Говорит Москва» проехаться на электробусе. Мы его специально, один из новых, который еще не на линии работает, привезем в редакцию и вместе с вами…

А.ОНОШКО: А он отличается чем-то от предыдущих моделей?

С.ДОРЕНКО: Такой мрачный, беззвучный.

М.ЛИКСУТОВ: Всегда какие-то вещи добавляем, добавляем какие-то улучшения и с точки зрения дизайна, и мелочи, связанные с тканью, с типом сидений. Поэтому, если такое желание у вас возникнет, то как раз из какой-то новой партии электробусов, которые еще не работают на маршруте, приглашаю от редакции «Говорит Москва» с вашими коллегами проехать и посмотреть, что такое электробус. Позовем наших друзей…

С.ДОРЕНКО: Что ты трясешь головой? Если в конце будут шашлыки, так поедем, а если нет, так фиг ли.

М.ЛИКСУТОВ: Чай, кофе обещаем точно. Шашлыки вряд ли.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

А.ОНОШКО: Я бы прокатилась. Но это наше производство?

М.ЛИКСУТОВ: Это наше производство. Два у нас поставщика есть — это «Группа Газ» и «КамАЗ». Комплектующие, конечно, там есть иностранные, есть и много наших комплектующих.

А.ОНОШКО: Аккумулятор самое главное.

М.ЛИКСУТОВ: Аккумулятор пока, к сожалению большому нашему… Но мы рассчитываем и уже есть интерес, так как у нас заказ, мы его озвучили на много лет вперед и четко сформулировали свои потребности в этом, рассчитываем, что российские компании будут производить аккумуляторы массово самые современные в Российской Федерации. К сожалению, пока батарея иностранная. Но могу сказать, что большинство того оборудования, которое здесь у вас стоит на столе…

С.ДОРЕНКО: Тоже иностранное.

М.ЛИКСУТОВ: Тоже иностранное. И, к сожалению, Китай научился делать массовые вещи очень дешево, конкурировать с ними тяжело. Но, еще раз, батарея, я считаю, это вопрос и где-то политики, должен делаться в Российской Федерации.

С.ДОРЕНКО: Что-то самое близкое к тебе должно быть. Извините за люминесценции в моем устаревшем мозге, я помню, как однажды я вот так же с критическим выступлением набросился на Юрия Михайловича Лужкова, когда брал у него интервью, я сказал: у вас рубашка иностранная, брюки иностранные.

А.ОНОШКО: А он сказал: трусики и носочки отечественные.

С.ДОРЕНКО: А он сказал: трусики и носочки отечественные. Потому что ближе к телу нашенское.

Я хотел про электричество спросить. На самом деле, когда мы сейчас задумываемся… Мы сейчас задумываемся о новой эпохе, в частности я и Настя. Настя перешла на каршеринг.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Настя практически ездит на каршеринге.

А.ОНОШКО: Он работает еще и в Петербурге, как выяснилось.

С.ДОРЕНКО: Даша Кнорре тоже перешла на каршеринг. То есть все вот так вокруг, да? И мы думаем, что правильный шаг был бы либо купить электрокар, электромашину, ну, Volkswagen делает, Nissan делает.

М.ЛИКСУТОВ: «АвтоВАЗ» делает.

С.ДОРЕНКО: Возможно. Делают, да? Либо каршеринг, либо перейти на электричество.

А.ОНОШКО: Сразу беспилотный.

С.ДОРЕНКО: Беспилотный — это следующий вопрос. Подожди. У меня ближайшая заправка около ЖСК «Коперник», она находится от меня в двух километрах, может быть полтора. Это первое, что пилить надо полтора километра до заправки.

И второе, что я всегда вижу, что там всегда стоят машины неэлектрические, то есть это место всегда занято. Я мог бы там заправлять, но только электроскутер BMW. Потому что место всегда занято. Электроскутер я загнал бы на тротуар, пофиг. Как контролировать эти вещи? Почему их так мало?

М.ЛИКСУТОВ: По нашей инициативе в правила дорожного движения (сейчас не могу вспомнить, по-моему шестнадцатый год) был введен специальный знак «парковка только для электромобилей». Соответственно, если автомобиль стоит с нарушением этого знака, то его штрафуют, это раз.

С.ДОРЕНКО: И он стоит дальше.

М.ЛИКСУТОВ: Но это такая история, что у нас тоже есть… У нас количество штрафов между прочим за парковку, оно сокращается, за нарушение правил парковки. Это говорит о том, что человек рано или поздно, если нарушает и ему по каким-то причинам непонятно, за что его штрафуют, он в итоге разбирается. Потому что количество судебных исков и обращений оспаривания вот этих штрафов драматически снижается. И не потому, что нельзя оспорить. Потому что у нас есть полный видеофайл вплоть до того, как заезжала машина, уезжала и фотографии этого всего, то есть спорить с этим очень тяжело.

Возвращаясь к электрическому транспорту. Наше мнение и мнение мировых экспертов в области общественного транспорта говорит о том, что будущее все-таки за электрическим транспортом, это раз.

Второе. Батарея становится более емкой и более легкой, и это говорит о том, что полезная масса автобуса может расти.

Третье. Что нам дает развитие именно электрических автобусов в Москве. То есть когда мы ставим установки быстрой зарядки, от них можно провести, поставить дополнительную рядом, где это возможно, зарядку для обычных легковых электрических машин. И мы эту программу уже начали реализовывать. То есть стоит большая зарядка для автобуса и недалеко от нее, так как точка электрическая здесь есть, подходит электричество, то дальше будет стоять рядом… Еще раз повторюсь, там, где это необходимо и возможно, потому что на ОРП вряд ли нужна.

С.ДОРЕНКО: Это понятно.

М.ЛИКСУТОВ: Но в городе такие заправки уже появляются. Соответственно, рядом будет стоять заправка для легковой машины. Это даст определенный толчок к развитию электрического транспорта.

С.ДОРЕНКО: Нас останавливает это. Вот меня это останавливает. Я вам честно говорю. Я думаю, я передовой чувак, но у меня дизельная машина. Это ужасно и неправильно. Трехлитровый дизель BMW. Но это неправильно.

Как я останавливаюсь? Я понимаю, что, в принципе, жизнь моя тяжела, потому что в центре вообще нет заправок. Это просто ужасно. Я должен ехать на Коровий Вал, но там нет дизельного топлива, и так далее. То есть надо мной издеваются непрерывно до Садового кольца, а после начинают чуть-чуть давать, о'кей. А с электричеством не легче.

М.ЛИКСУТОВ: Сейчас в городе плюс-минус около 30 зарядок есть на уличной дорожной сети, которые мы сделали совместно с «Мосэнерго» и «Россетями». И коллеги хотят дальше развивать электрические зарядки.

С.ДОРЕНКО: Дай им бог здоровья.

М.ЛИКСУТОВ: Они будут, они обязательно будут.

С.ДОРЕНКО: Как только я увижу хоть одну в приличном для себя расстоянии, я не знаю, метров 200, я моментально куплю электрическую машину и избавлюсь от…

М.ЛИКСУТОВ: Согласен, вопрос узкого места этой зарядки есть. У нас есть определенный план. И вот что важно, что развитие именно электробусов повлечет за собой возможность установки рядом с зарядкой для автобусов зарядку для легковых машин.

С.ДОРЕНКО: Вот писал парень здесь, что на инвалидных местах всегда кто-то стоит. Вы знаете, вообще есть такая обида… и парковочных разрешений только для жителей, для электромашин, которые заряжаются, что там вечно кто-то стоит. И для инвалидов. Это настоящая проблема. У нас, например, на местах для инвалидов стоит «Азбука вкуса» почему-то. Я не знаю. Их машины, которые разгружаются. Одним словом, мы понимаем, что вы контролируете, но у нас есть полное понимание также, что контролируете мало и редко.

М.ЛИКСУТОВ: У вас есть такая возможность помочь нам или самим разобраться, оштрафована машина или нет. Есть мобильное приложение «Помощник Москвы», на мобильный телефон загрузите, зарегистрируйтесь.

С.ДОРЕНКО: С монтировкой или бейсбольной битой выйдет, наломает мне.

М.ЛИКСУТОВ: Таких случаев, честно говоря, крайне и крайне редко случается.

С.ДОРЕНКО: Давайте с этого же вопроса, обижены люди, для которых что-то выделено, их права попираются, и город помогает, но редко, то есть ваших ребят мало, их маловато, после новостей.

М.ЛИКСУТОВ: Договорились.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 36 минут. Среда, 13 марта. Радио «Говорит Москва», программа «Подъем». Ведущая — Анастасия Оношко.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко.

С.ДОРЕНКО: У нас гость — Максим Ликсутов, заместитель мэра города Москвы. Мы говорим о движении, мы говорим об организации движения и так далее. Я хотел вернуться к своему вопросу, который, на мой взгляд, очень существенный. Есть незащищенные или мало защищенные, или специальные группы водителей, которые защищены в парковке как-то особенно, например, инвалиды; например, есть парковочные места только для владельцев резидентных разрешений.

А.ОНОШКО: Туда, кстати, многодетные могут ставить, слава богу, тоже.

С.ДОРЕНКО: Да, эти категории. К огромному сожалению, ваших людей мало, они не могут повлиять на то, что мы видим. Мы точно понимаем, что стоит-пыхтит Mercedes под водителем, просто ждет на резидентных, он точно не резидентный никакой. Если нет резидентных, он встанет на инвалидное. Знаете, как они хитрят? Они говорят: мы не стоим на парковке. Потому что они паркуются как бы в полутора метрах, забирая еще часть проезжей стороны. Они говорят: мы не понимаем, может мы притормозили. Так он стоит, лупит движком два-три часа, пока ждет шефа.

М.ЛИКСУТОВ: Все случаи, где он стоит, в метре, в полутора или в 30 сантиметрах, эти вещи уже случились и штрафы им все пришли. В этом у меня сомнений никаких нет. Помимо инспекторов, которые есть на улице, у нас есть машины-парконы, которые ездят по городу и контролируют. Второе, у нас есть в ряде мест стационарные камеры, которые смотрят, когда человек приехал с номером, потом номер снял и куда-то положил, пытаясь уйти от контроля. Потом, не дай бог, у него что-то с машиной случается, например, злоумышленники утащили у него машину, номеров нет, он говорит «они у меня в багажнике». Таких случаев очень много.

К чему я говорю всё это. Первое, контроль у нас есть, мобильное приложение работает. Более 220 тысяч москвичей периодически присылают нам материалы по различным правонарушениям, которые они сами видят, и на них реагируют, это второе. Третий момент, если говорить про разрешение для маломобильных граждан. У нас эти машины внесены в специальный регистр московских инвалидов или маломобильных граждан. У них нет на стекле ни отметки, ни пропуска, я считаю это правильным.

С.ДОРЕНКО: Некоторым стыдно.

М.ЛИКСУТОВ: Не то, что стыдно. Во-первых, машина может принадлежать не инвалиду, но это его дочь, например, которая привозит его. И мы идем на такие льготы, мы обязаны их давать, я считаю, это тоже справедливо. Поэтому когда вам кажется, что стоит машина, и она не раскрашена наклейками, что это инвалид, но это не факт, что эта машина не перевозит маломобильного гражданина. Поэтому к таким вопросам всегда нужно относиться деликатно. Но то, что есть нарушители, которые продолжают плевать на правила движения, на удобство жителей…

С.ДОРЕНКО: И их довольно много.

М.ЛИКСУТОВ: Их довольно много, но количество их снижается, и динамику эту мы видим, я думаю, что этот вопрос мы рано или поздно совместно победим. Но сказать, что проблема решена, такого конечно нет, и есть еще задачи, которые надо решать.

С.ДОРЕНКО: Я, если позволите, повторюсь, я уже это говорил: мы хотим, чтобы десница была неминуема, рука с мечом, и мы хотим, чтобы нам награда за то, что мы хорошие, тоже была. Условно говоря, если я хороший — то я дурак, а он плохое — и он выгадывает. Я думаю, зачем я тогда хороший?!1

М.ЛИКСУТОВ: Могу сказать, что качество администрирования у нас очень высокое.

С.ДОРЕНКО: Наймите больше ребят.

М.ЛИКСУТОВ: Их достаточно, Сергей. Есть закон, который говорит о том, что если вы оставили машину в месте, разрешенном для парковки, но на месте, которое вам не принадлежит, т.е. на котором вы не имеете права стоять, то вас наказывают штрафом. Эвакуировать машину, переместить оттуда не имеем права.

С.ДОРЕНКО: Я хочу сказать, каршеринг — самые циничные негодяи. Они бросают и на инвалидных, и на всех местах. Выходит девочка модная. Я ей говорю в шутку: слушай, мать, припаси еще 3 тысячи, потому что ты поставила в неправильном месте. Она: да пошли они. Всё.

М.ЛИКСУТОВ: Могу сказать, что в отличие от других машин, собственники автомобиля каршеринга, потому что им потом приходит штраф, они эти деньги моментально удерживают с того, кто пользовался, потому что карточка ваша с открытым кредитом так называемым там стоит. И поэтому все штрафы, превышение скоростного режима — эта неминуемая оплата придет сразу. Поэтому я, пользуясь случаем, хотел бы порекомендовать всем пользователям каршеринга не думать о том, что машина не моя, штраф меня не касается.

Вот как раз в отличие от нас, когда у нас есть процедура рассмотрения и прочее, но как только штраф придет собственнику машины каршеринга, с вас он денежки спишет сразу, это произойдет очень быстро.

С.ДОРЕНКО: Может быть, это недостаточно много для них, чтобы они почувствовали. У них такой вид, когда они ставят на запрещенные места, что она модная девочка, и ей пофиг абсолютно. Кто за нее платит, я не знаю. 

М.ЛИКСУТОВ: Есть и такие, есть и те, кто выполняет правила. Поэтому не могу сказать, что автомобили каршеринга наиболее часто штрафуемые машины, нет такого. Скажу еще про каршеринг, потому что повис такой негатив в этом плане. Вы видите сейчас всю статистику, что в городе происходит.

С.ДОРЕНКО: 102 процента.  

М.ЛИКСУТОВ: Второй момент, который есть: одной машиной каршеринга, по статистике, в Москве каждый день пользуется восемь человек, в отличие от машины личной, которой пользуетесь вы один либо, в крайнем случае, два человека.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

М.ЛИКСУТОВ: Это говорит о том, что одна машина каршеринга так или иначе заменяет восемь автомобилей личного транспорта, и это для города большой плюс. Мы поддерживали развитие автомобилей каршеринга и будем дальше продолжать поддерживать.

С.ДОРЕНКО: Это очень современно. Мы когда читаем, как человек из Костомукши приезжал сюда с открытой формой туберкулеза на автобусах, я представляю, если бы он еще попользовался каршерингом. Я вожу себя в своем дурацком автомобиле, который мне не нравится, на самом деле я купил бы крошечную машину, микроскопическую электрическую машину. Но я возу себя там, и там мой личный туберкулез.

А.ОНОШКО: Надо делать прививки.

С.ДОРЕНКО: А в каршеринге чей туберкулез, я не знаю.

М.ЛИКСУТОВ: Могу сказать, что по количеству автомобилей каршеринга, я думаю, к концу года Москва будет № 1 в мире. Обгоним Токио. Мы сейчас № 2 после Токио. Будем № 1 в мире, этот сервис очень сильно развивается. Между прочим, еще скажу интересную вещь, мы были с делегацией несколько месяцев назад в Берлине. Нас приглашали транспортные власти Берлина, собирали Париж, Лондон и другие города. И было сравнение данных, цифр, отдельная работа у экспертов была.

Могу сказать, что по количеству пассажиров городского транспорта, которые пользуются различными гаджетами, телефонами, карточками бесконтактными, Apple Pay, Samsung Pay, Google Pay, разными системами оплаты, немножко не традиционными, новыми, в Москве в пять раз больше, чем в Берлине. У нас все новинки технологические транспортные расходятся намного быстрее, чем в развитых европейских городах.

А.ОНОШКО: А почему так? Потому что люди лучше или вы лучше работаете?

М.ЛИКСУТОВ: Люди современные и готовы использовать всё новое, что есть. И если эта штука удобная, то она у нас быстро приживается. Это говорит о том, что хотя у нас люди достаточно консервативные, но новинками пользуются с удовольствием.

С.ДОРЕНКО: Это вы говорите в Берлине. А я считаю, что в 10 раз. А если с Римом сравнить, так в 100 раз будет. Там на госуслуги смотрят, вытаращив глаза, вообще не понимают, что это значит.

М.ЛИКСУТОВ: Когда мы встречались с коллегами из Рима (они к нам приезжали) на вопрос: как вы парковку платную контролируете? Они сказали: сейчас никак. — Почему? — А у нас бюджет не утвердили, и все инспекторы, которые нас работали, их было 150 на весь город, а сейчас работают трое, потому что бюджета нет; нам не утвердили, еще обсуждается и наверно появятся эти люди к лету.

С.ДОРЕНКО: Несколько человек задали вопрос о кажется крышуемых ДПС бомбилах. Несколько мест называется, опять на юге, на Варшавке, еще где-то. Я хочу сказать, что у нас это обычно. Они пишут, что в 15 метрах от ДПС стоят все эти бомбилы, и такое ощущение у нас, что это одна шайка-лейка.

М.ЛИКСУТОВ: Я бы так не сказал. Наверное, как и со стороны городских властей, так и со стороны полиции какие-то есть недоработки, и есть люди, которые серьезно относятся к своим должностным обязанностям, есть люди, которые менее хорошо относятся. Сказать, что всем на всё наплевать, — не могу, нет такого. Если человек видит, что происходит что-то неправильное, очевидно не так должно быть, я считаю, если вы просто напишете на портал, скажете об этом, напишете к нам, тогда и общество будет меняться.

С.ДОРЕНКО: Давайте еще раз назовем портал.

М.ЛИКСУТОВ: Transport.mos.ru. У нас есть целый раздел, посвященный обращениям. Поверьте, мы относимся к ним не как формальностью, которой надо ответить. Если это связано с коллегами из ГИБДД, всегда им отдаем; они нам передают в отношении наших проблем или сотрудников, которые халатно относятся. То есть это всегда взаимная работа, и мы к ней нормально относимся. Никто не обижается. — А что ты принес жалобы на моих сотрудников? Это общая задача, которую мы обязаны решить. Как бы это не звучало немного пафосно, но такая атмосфера сейчас есть в правительстве Москвы, которая стремится изменить ситуацию и решить проблемы, которые есть.

С.ДОРЕНКО: Рябят, вы же с мобильника можете это сделать. Пока идешь, топчешься, капните, капля камень точит.

М.ЛИКСУТОВ: Обязательно надо это делать.

С.ДОРЕНКО: Форма парковки не позволяет Нэфману ввести иностранный номер автомобиля. «Я бы оплатил, а так нарушаю», — говорит Нэфман.

М.ЛИКСУТОВ: Насколько я знаю, «маска» позволяет это делать. «Маска» — имею в виду, что возможность ввести номер. Вы можете это сделать. Если что-то не так, обратитесь на сайт Transport.mos.ru, мы вам поможем, расскажем и сделаем так, чтобы вы проблему свою решили.

С.ДОРЕНКО: Я раньше видел законопослушание белорусов. Я уже видел, как один белорус пёр на камеру по полосе с Живописного моста. Прямо он видел, что идет на камеру, и спокойно, цинично… И уже видел, как у нас внизу паркуются белорусы, абсолютно пофиг. Допустим, надо прижаться, они ставят ёлочкой, как хотят. И я понимаю, что они не боятся в конечном итоге, несмотря на то, что вы отправляете наверняка в Белоруссию. Вероятно, это не доходит.

М.ЛИКСУТОВ: Во-первых, точно доходит. У нас почта работает, и основания считать они пришли, бумага приходит. Вопрос в том, что до сих пор базы данных двух союзных государств пока не синхронизированы. Надеюсь, что это не наша зона ответственности. Федеральное правительство, коллеги это обязательно сделают, в планах такое точно есть. Думаю, что этот вопрос решится. 

С.ДОРЕНКО: «Вафли» — что за дебилизм, пять секунд?» — пишет Николай. Вообще, с «вафлями» меня это большое всех беспокоит. Потому что с Софийской набережной на мост подъем они просто закрывают и всё, это навсегда.

М.ЛИКСУТОВ: Если не сделать четко разграничение, где надо, и чтобы вы обращали внимание, когда делаете маневр на мигающий свет светофора, вы должны рассчитывать, сможете проехать перекресток или нет. Потому что, перекрывая его, вы вообще блокируете движение.

С.ДОРЕНКО: Когда вы будете следить за этим, потому что это нужно ставить как можно больше.

М.ЛИКСУТОВ: На нескольких объектах мы уже тестируем все нюансы, смотрим, как всё работает. Прежде массово вводить и выносить штрафы, мы внимательно анализируем ситуацию вместе с ГИБДД.

С.ДОРЕНКО: Я звоню жене и говорю: я в 50 метрах от дома, буду минут через сорок. И эти последние 50 метров я не могу проехать никогда.

М.ЛИКСУТОВ: Проблема, про которую вы говорите — съезд на набережную — это одна из самых узких проблем, которые есть. Думаю, что решение повысит внимательность водителей в таких непростых ситуациях, потому что на ряде перекрестков из-за недостатка улично-дорожной сети есть проблемы, в которые завязывается целый набор улиц сразу же.

С.ДОРЕНКО: А потом мы ждем отважный троллейбус № 4 (он отважный чувак), и мы, прилепившись к нему, лезем на красный. Пошли все к чёртовой матери! Мы уже стоим там по сорок минут, понимаете. Потом троллейбус находит дырку, как таран идет, все его боятся, а я ему на хвост, на бампер цепляюсь и вижу, что и он, и я — мы идем на красный. Это уже бесчинство какое-то. Либо там поставить с палочкой, может быть.

М.ЛИКСУТОВ: У нас таких перекрестков несколько сотен. При всё при том, что количество сотрудников ГИБДД только сокращается, ставить практически уже некого.

С.ДОРЕНКО: А, может, это не сотрудник ГИБДД, это был бы регулировщик от города.

М.ЛИКСУТОВ: Мы уже обучили достаточно большое количество, есть «Дорожный патруль», вы знаете. Мы потихонечку этим занимаемся. Это непростая задача, есть еще вопросы правового статуса всех этих людей. Но сейчас мы этот вопрос решили, у них возможность есть под контролем ГИБДД выполнять определенные функции, связанные с регулированием движения на перекрестках. И мы сейчас часто это используем. Поэтому количество наших сотрудников будет увеличиваться, хотя где-то это всё-таки задача инспекции по безопасности дорожного движения.

С.ДОРЕНКО: 10-20 километров, мы с вами говорили давно. Насколько я помню, вы назвали научно обоснованную цифру, когда меньше всего погибает людей. Это при скорости 48-48,5 км/ч.

М.ЛИКСУТОВ: Чуть меньше 50 км/ч. Тогда снижается риск того, что водителя автомобиля, попавшего в ДТП, сможет серьезно пострадать.

С.ДОРЕНКО: Кстати говоря, наш поворот от Софийской на Серафимовича, один раз вынесло BMW прямо на меня. Я толкнул жену в угол, чтобы ее не убило. Он порвал себе радиатор, сделав лужу. А недавно, дней двадцать назад, три недели назад, я видел, как там парня развернуло на 180, тоже на BMW, кстати. Они газуют до дури, их разворачивает, тащит, ужас. Я хочу сказать, что скорость остается важным аспектом. Вы прокачиваете, чтобы 10 уже, а не 20?

М.ЛИКСУТОВ: Во-первых, предложение такое было высказано.

С.ДОРЕНКО: Этот чувак из Думы, вы знаете, что он работал у Джуны? Он массажист. Вот этот, который за 20, как его фамилия? Скажи мне, как фамилия этого человека, дорогая?

А.ОНОШКО: Мосгордума?

С.ДОРЕНКО: Нет, не гор, Госдума, который за 20 км всё время качает. Он кудесник, волшебник от Джуны, он там всех массирует. Это какой-то кошмар! Как он может распоряжаться такими вещами?

М.ЛИКСУТОВ: Я даже сейчас не решаюсь понять, кто это человек такой. На федеральной госкомиссии по безопасности дорожного движения предложение о том, чтобы в городах не администрированный порог с 20 км был снижен до 10 км, я его озвучил. Я считаю, что это совершенно правильное решение, особенно это касается городов. Аргумент, что у нас камеры не контролируют, неправда. Прежде чем МВД допустит ее до установки на улично-дорожной сети, она проходит необходимую проверку, это государственный контроль. Росстандарт и ряд других институтов, которые следят за точностью измерения. Мало того, все эти вещи у нас уже были давно, когда не администрирурованный был и 5 км, и 10 км.

С.ДОРЕНКО: Чисто азиатская придурь. Вот я вам говорю «добрый день». Почему я не сказал «добрая ночь»? Потому что чёртов день! Но если мы хотим 60, так зачем мы пишем 80?! Или пишем 60, а хотим 80?! Вы понимаете, что мы живем в кривом зеркале? Мы должны сказать: в этом чёртовом месте — 60. Так имеется в виду что — 61? Нет, не 61, имеется в виду 59. 60 — это значит 59, вот и всё.

Я же вам говорю: здравствуйте, Максим Ликсутов. Почему я не сказал: спокойной ночи, Иван Иванович Пропердыкин? Потому что передо мной Ликсутов! Ну я-то не идиот, я Ликсутову говорю, что он Ликсутов! Почему же мы живем во лжи?! Вся страна чёртова живет во лжи! Зачем же мы пишем 60, когда 80?! Мы что, идиоты или мы азиаты какие-то?! Я не понимаю, вы чего, ребят?!

М.ЛИКСУТОВ: Согласен с тем, что этот вопрос давно назрел, его надо решать, потому что за этим вопросом стоит огромное количество человеческих жизней, детей, пешеходов, которых сбивают. И превышение скоростного режима по умолчанию: смотрю на знак и прибавляю 20 км, это действительно выглядит совершенно глупо и неправильно.

С.ДОРЕНКО: Это ложь.

М.ЛИКСУТОВ: Поэтому позиция у нас такая есть. Большинство коллег из федерального правительства поддерживают эти предложения. Надеюсь, что вопрос, так или иначе, решится. Для городов это крайне важно. У нас президент Российской Федерации поставил задачу снижения аварийности почти в три раза по стране. Я, как человек, который в Москве, так или иначе, ответственен вместе с коллегами из ГИБДД за аварийность, считаю, что мы просто не достигнем показателей, установленных президентом страны, если ряд разумных решений будет принят, в частности, по снижению неадминистрированного порога скорости. 

С.ДОРЕНКО: Мне пишут: «Тогда будут 10-балльные пробки. Тогда поставьте корректные знаки. Не пишите 60, где можно ехать 70». И так далее.

М.ЛИКСУТОВ: Могу сказать, что есть ряд магистралей, которые отремонтировали, где мы меняем знаки с периода ввода в эксплуатацию дороги. Но надо понимать, что во всех городах, если это не хайвэй, если там нет пешеходных переходов, да, действительно, можно ставить знаки 70, 80 и 90 км/ч. Такое тоже есть и бывает. Но если улица, где есть пешеходный переход, причем наземный переход, где большое количество городского транспорта, который ходит, какой бы знак не поставили, от остановки к остановке, он практически никогда не превышает скорость 50 км/ч, даже на магистральных маршрутах.

С нашей интенсивностью движения ехать со скоростью 90 км/ч в центре города, это выглядит… Никто из коллег, которые к нам приезжают из цивилизованных стран, китайцы в том числе, даже азиаты в том числе, они говорят: мы не понимаем, в городе вы что хотите 100 км/ч ездить, по дороге, где есть пешеходные переходы? Это не бывает. 

С.ДОРЕНКО: Это абсурд.

М.ЛИКСУТОВ: Ни у кого такого нет. Если есть хайвэй, условно говоря, Третье транспортное кольцо, которое бы было всегда отделено от другой проезжей части, там возможно рассмотреть, и мы не против этого. Мы понимаем, что если есть возможность ехать быстрее, можно это делать. Но если это дорога со 100 км/ч потом должна на 50 км/ч переходить — это опасно.

С.ДОРЕНКО: Когда я въезжал в Барселону этим чёртовым летом, там было 110 или 120 км/ч, я не помню. И прямо посреди шоссе, прямо перед въездом в Барселону — 50 км/ч. Я исполнил пятьдесят, подприсев на задницу, как Сивка-бурка. И потом я спросил их: а что это? Они говорит: это как оттренировать тебя, чтобы ты понимал. Я говорю: да, но еще было шоссе. Они говорят: не важно, мы уже должен дисциплину включить, что ты в городе. 50 и всё.

М.ЛИКСУТОВ: Мало того, вы едете даже по трассам в Европе, где хайвэй за городом, как только вы въезжаете в населенный пункт, даже если там три дома и ферма, возьмите Германию, ту же Прибалтику, сразу же скорость движения 50 км/ч.

С.ДОРЕНКО: Это не 56, ребята.

М.ЛИКСУТОВ: Это 50. Например, в Германии неадминисрированный порог плюс-минус 1,5 километра. В Прибалтике, в одних странах — 1,5, в других — 3, но это всё равно так. Но это не 20. Когда мы показываем цифры на международных мероприятиях, когда эксперты в области безопасности дорожного движения со всего мира собираются, потому что для всех это проблема одна из первых, когда мы говорим «20 км/ч», они говорят «да не может такого быть». А что за приборами вы пользуетесь, биноклем что ли? Как вы считаете? Мы говорим: в приборе 1,5-2 км отклонение возможно и прочее. Нас просто не понимают.

С.ДОРЕНКО: Я паркуюсь на Берсеневской: я детей собираю, группирую как на территории войны, как будто война идет. Я им говорю: так, я прикрою, папа первый пойдет, вы за мной гуськом. Я серьезно вам говорю. Потому что какой-то джигит безумный на тонированной Х5, еще какой-то безумец, еще идиоты. Я как по войне иду. Я перехожу на угол, там я лично два раза видел, как развернуло BMW, я уже рассказывал. Это территория войны. Я, наконец, дохожу до подъезда, пихаю детей — всё, мы дома, добрались, как по минному полю. Ребята, вы так хотите жить?! Вы джигиты?! А я здесь живу! Давайте как-то соберемся с мыслями! Ну правда, они все джигиты. Но я-то здесь живу.

М.ЛИКСУТОВ: Большинство людей, я вижу по нашему общению с экспертами в том числе, всё-таки поддерживают снижение скоростного режима. Особенно, еще раз повторю, это очень сильно актуально для городов. И еще раз повторю, здесь вопрос не нашей дискуссии, а решения и поручения президента Российской Федерации, который сказал: прекращайте, надо снижать аварийность. Поставил четкую задачу, это написано в указе, и мы обязаны эти вещи выполнять.

С.ДОРЕНКО: Когда придете снова?

М.ЛИКСУТОВ: Когда позовете.

С.ДОРЕНКО: Летом придете?

М.ЛИКСУТОВ: Раньше могу. В мае приду, хотите?

С.ДОРЕНКО: Хорошо.

М.ЛИКСУТОВ: До открытия мотосезона, до мотопарада.

С.ДОРЕНКО: До мотосезона или сразу как откроем.

М.ЛИКСУТОВ: Или до мотопарада можно еще раз поговорить об этом.

С.ДОРЕНКО: Отлично! С нами был заместитель мэра города Москвы Максим Ликсутов. Мы пойдем и проживем ее, эту среду, 13 марта.