С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Вторник. 2 апреля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте все! Это ррррадио «Говорит Москва»! «Говорит Москва»! Анастасия Оношко, ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Мне тут пишут: когда менять зимнюю резину? Ты когда меняешь зимнюю резину?

А.ОНОШКО: Теперь уже никогда.

С.ДОРЕНКО: Ты продала машину.

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Ты все время ездишь на зимней резине.

А.ОНОШКО: Я после майских всегда, когда уже точно, стабильно. Вот сегодня Тишковец из «Фобоса» говорил, когда будет стабильная +5.

С.ДОРЕНКО: Что это за Тишковец из «Фобоса», объясни мне, пожалуйста? Инопланетный робот какой-нибудь? Кто это? Я не могу слушать Тишковца из «Фобоса». Что за «Фобос»?

А.ОНОШКО: Центр прогнозирования погоды «Фобос», такой спутник есть у нас.

С.ДОРЕНКО: Можно объяснить Тишковцу из «Фобоса»? Я поменял на летнюю резину в прошлую субботу. Почему? Потому что одна машина Мерседес, другая БМВ, обе 4 на 4, и совершенно спокойно ездят только по городу, по накатанному, по чистенькому и так далее. Я поменял на летнюю резину. Она накатистее, как-то едет веселее. Правду тебе говорю. Потому что та как бы такая комковатая резина, нет наката такого веселого. Я вчера ездил и позавчера ездил, и прекрасно себя чувствую. Больше того, я езжу на мотоцикле, и сегодня приехал на мотоцикле, у которого не существует… в смысле, существует, конечно, зимняя резина, но это шипы когда. У меня все очень хорошо на мотоцикле, я еду 60 км в час, тихонечко, потому что мне холодно. Я сегодня выехал на -2. На -2, мать. Зато, когда я завожусь днем, ко мне подходят люди… Кстати, какое счастье, что кавказцы не ездят на мотоциклах. Какое счастье. Меня обступают иногда эти добрые люди из сакли.

А.ОНОШКО: И что говорят?

С.ДОРЕНКО: И они говорят: дай покрутить ручку.

А.ОНОШКО: Дрынь-дрынь.

С.ДОРЕНКО: Они думают, что им надо совать руки туда, и от этого будет дрынь-дрынь. Я им говорю: нет, дорогие…

А.ОНОШКО: А вы говорите: у тебя есть смартфон? Он скажет: да. Сейчас я тебе покажу приложение, поставь себе бесплатную программку и дрынькай, сколько хочешь.

С.ДОРЕНКО: Сиди на пеньке и дрыньках. Еще я могу сказать, как называется «дергать» глагол по-русски в словаре Даля. Знаешь?

А.ОНОШКО: Теребонкать?

С.ДОРЕНКО: Нет, «дрочить», «дергать» за что-то, за щеку. Это «дрочить». Не надо «дрочить» моей правой ручкой. В хорошем смысле. Вот. Не вчера подошел интеллигентный человек и сказал: скажите, пожалуйста, а вы можете просто включить мотор. Я включил. Он стоял такой, как суслик, абсолютно зачарованный, сурикат такой и говорит: а вы можете капельку-капельку добавить звука? Я говорю: да. И он стоял, улыбался, как будто Монтрея такой.

А.ОНОШКО: Монтерея.

С.ДОРЕНКО: Монтрея вообще-то, но я готов тебе угождать. И он стоял, улыбался, расплывался в блаженстве. Ну, когда ты поедешь, я ему говорю. А он говорит: да я все как-то терплю, а послушать хочется. Я говорю: ладно, тогда стой, как стоишь, я сейчас поеду, а ты стой и слушай. Он говорит: хорошо. И он остался. Вот сейчас пишут… да… я никогда не ругаюсь. Я вообще в жизни никогда не ругался. Почему мы откручиваем ручку в тоннелях? Так в тоннелях-то себя слышно, это же приятно. Можно, я спрошу у этих добрых людей, которые считают, что плохо, что мотоциклисты откручивают ручку в тоннелях? Ребят, а что вы хотите, чтобы мы выехали куда-нибудь в пустыню Калахари или на соляные озера Боливии, отъехали километров 20 от ближайшего человека и после этого открутили ручку. Правильно? И чтобы никто вообще этого не слышал. Правильно? Друзья, мы же откручиваем ручку для наслаждения и чтобы насладить вас, чтобы вас насладить до костного мозга, чтобы ваш костный мозг просрался от нашего звука. Костный мозг, я настаиваю. Мы поэтому откручиваем ручку. А вы хотите, чтобы мы выехали в Калахари или на берег скелетов в Намибии и там бы крутили ручку как идиоты. Вот там бы вы сказали, вы чего, больные что ль, для кого вы крутите? Так-то мы крутим для общества. Мы уважаем общество, хотим дать вам насладиться. Нам трудно впитывать эти звуки наедине с собой. Нам кажется, что это было бы эгоистично. Поэтому мы хотим вас обрадовать. Есть такой даосский коан.

А.ОНОШКО: Мы тут как одной улицей собираем подписи, чтобы запретили мотоциклистам проезд по ней.

С.ДОРЕНКО: Есть такой даосский коан: если дерево упадет в лесу, а вокруг никого не будет, звук падения дерева будет или нет? Вот подумайте, если мотоциклист газует в пустыне Калахари, а сам он, например, у него в голове ни шиша, нет сознания, то этот звук кто-нибудь услышит? Это такой коан. Вам не дано на него ответить. Первый спонтанный ответ был верным, но вы его забыли, правда же. «У вас резина… Саша Плющев предлагает пари». Саша Плющев показал безграмотность, он не сослался на меня в «телеге», не дал ссылку на меня. Поэтому пока Саша Плющев не даст ссылку на меня, будет на «фельгу» ссылаться, а на меня нет, никакого моего ответа Саше Плющеву не будет. Все очень просто: даешь ссылку, получаешь ответ. Но в соответствии с тем, что у Саши Плющева 30 тысяч подписчиков, а у меня почти 130, на 100 больше, на одну ссылку Саши Плющева я не обязан отвечать тоже. Потому что он маленький, а я большой. Мы маленьких не сразу замечаем. Они должны несколько раз про нас сказать со ссылкой, и тогда мы маленьких заметим. А маленьких просто так замечать хренушки, не надо. «Я мотоциклистов боюсь. Это все равно, что восхищаться бородой, предварительно отрастив ее до пупа». Послушайте меня, мотоциклисты, то, что резина и прочее. Ребят, мы едем и едем. Вы знаете, каково пятно соприкосновения мотоцикла с дорогой? Каково пятно по площади? Ты знаешь или нет?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Я тебе отвечу, только ты не падай. На обоих колесах примерно с кредитную карточку. Пятно.

А.ОНОШКО: Мало. Или это много?

С.ДОРЕНКО: Я не знаю, кому мало, кому много.

А.ОНОШКО: То есть вы почти летите.

С.ДОРЕНКО: Мы летим. У нас соприкосновение с дорогой примерно с кредитную карточку, на двух колесах, если они нормально надуты. Потому что можно спустить до пол-атмосферы… вот эти черные трюкачи в американских городах, они спускают колеса на пол-атмосферы, и у них пятно большое, они на нем едут, покачиваясь. Но если ты надула до нормы, то у тебя пятно на мотоцикле примерно как кредитная карточка. И вы против них еще подписываете петиции! Как вам не стыдно?! Да эти люди за воздух держатся!

А.ОНОШКО: У нас регулярно рядом с домом ездят на заднем колесе. Еще сейчас квадроцикл я увидела. Вот они едут на задних колесах. Долго, не то, что разогнались. В какой момент заваливание назад происходит?

С.ДОРЕНКО: У меня все время на третьей передаче. У меня сейчас новый мотоцикл, вот этот Скремблерт от Триумфа, каждый раз, когда я включая третью… Именно почему-то третью, на второй я берегусь, на первой он трогается нормально, как трактор. На второй я берегусь, а на третьей я забываю беречься, и он все время мне поднимает переднее колесо. Это какой-то ужас. Постоянно. Я валюсь всем своим жирным корпусом вперед и гашу ручкой, потому что он поднимает переднее колесо. Именно на третьей. Я должен как-то привыкнуть к этому. Продолжайте.

А.ОНОШКО: Я вопрос задала, в какой момент происходит заваливание назад. Вот вы уже едете на задних колесах на квадроцикле или мотоцикле, все быстрее, вам нравится, круто, сзади машины – жалкие чучки…

С.ДОРЕНКО: Ты чувствуешь, когда тебя валит вперед, а когда тебя валит назад.

А.ОНОШКО: Но у нас регулярно цветы появляются у деревьев, на нашей улице.

С.ДОРЕНКО: Это автомобилисты!

А.ОНОШКО: Нет, мотоциклисты тоже.

С.ДОРЕНКО: Не надо. Мотоциклисты от себя не гибнут. Мотоциклисты гибнут от кретинов на машинах. Мотоциклисты гибнут оттого, что кретины на машинах поворачивают влево главным образом. Все ваши левые повороты для нас гибельны. Либо когда вы через сплошную начинаете влево ехать, идиотики, в хорошем смысле, не глядя в зеркала. Вообще ваши движения влево почему-то, они адски опасны. Либо когда вы поворачиваете влево, а мотоциклист идет вам навстречу по главной. Вы думаете, что он маленький, микроскопический и поэтому ему легко затормозить. Как будто вы в море, и вы считаете, что это маневровый катер и ничего страшного. Вы поворачиваете, подставляя свою сраную правую бочину, и он лепит в нее своим молодым туловищем, но чаще всего перелетает через вас. Понятно? Когда вы поворачиваете влево, помните такие простые истины: надо – посмотреть в зеркало, а потом посмотреть еще три раза, потому что мотоцикл возникает быстро! Быстро! Его не было, а вот он есть! Пока ты там своим клювом щелкам, деревенский колхозник, сраный пердун, на своей поганой машине, пока ты клювом щелкал, уже 10 раз мотоциклист проехал! Десять раз! Поэтому надо смотреть в зеркало не один раз, а 25 раз, когда ты поворачиваешь влево. Это раз. И второе, когда ты поворачиваешь влево, глядя, как на тебя идет мотоцикл, считая, что он маленький и он успеет затормозить, а он идет 200, и ты его убиваешь. Ну вот что. Я догнал одну сучку, в смысле, одну водительницу здесь недавно догнал, догнал, заставил ее опустить стекло и сказал ей: «Здравствуйте. Вы меня убьете, и я буду сниться вам всю оставшуюся жизнь. Вам эта нравится перспектива?»

А.ОНОШКО: А она что? Всплакнула.

С.ДОРЕНКО: Нет. Она не стала останавливаться, я за ней гнался до работы до ее. Она остановилась у ворот своей работы. Я говорю: опустите, пожалуйста, стекло. Она опустила. Я говорю: послушайте, пожалуйста, вы меня убьете, а я буду сниться вам всю оставшуюся жизнь в качестве покойника. Вам эта нравится перспектива? Она говорит: нет. Я говорю: пожалуйста, будьте осторожны при перестроениях влево. Она говорит: хорошо. Я говорю: вы же шли по второстепенной, а я по главной, почему же вы меня не пропускали, хотели, чтобы я влепился в вас? Она говорит: честно говоря, я как-то вас… Ну она проигнорировала мое существование. Потому что, если бы я был на КАМАЗе, она бы меня увидела! Она КАМАЗа боится! Они думают, что правила движения равны для всех участников. Она КАМАЗа боится, а мотоцикла – нет. Я говорю: я вам буду сниться всю жизнь, мертвый являться к вам ночью во снах. Она говорит: хорошо, я постараюсь быть внимательнее.

А.ОНОШКО: Лишь бы вы не являлись.

С.ДОРЕНКО: Да-да-да! Я буду назойливо всем вам являться. Убейте меня, и я буду вам являться назойливо, постоянно. Понятно?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Даже тем, кто меня не убил. Почему все звонят?

А.ОНОШКО: Ругаться хотят, наверное.

С.ДОРЕНКО: Ругаться хотите?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Хотим.

С.ДОРЕНКО: Давайте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, на самом деле вы немножко все перевернули. Не может транспортное средство в потоке передвигаться с бешеной скоростью, догонять следующее транспортное средство. Ни один водитель в автомобиле не может уследить. И даже при повороте налево никого не было, и вдруг человек возник.

С.ДОРЕНКО: Понимаете, в чем дело? Вы играете на первом уровне, а кто-то на 16 уровне. Ну что же делать? Смотреть просто в зеркала и все. Давайте просто пример. По одному и тому же полю гуляют коровы и собаки. Мы не говорим, кто из них хороший. И эти хорошие, и эти хорошие. Собаки бегают быстро, резвятся между ног у коров и так далее. Коровы ходят медленно, молодцы и так далее. Существует ситуация, когда корова вдруг резко бросается влево. Может, ее кто-то укусил, овод или слепень, она влево бросилась. А в этот момент собака бежала, имея в виду… Понятна эта аналогия?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, непонятна. Потому что собаки, коровы, у них нет регламента, нет никаких правил, их кусают пчелы, осы, еще кто-то, и шарахаться они могут как угодно. Они не подчиняются каким-то правилам. Мы люди, у нас есть правила, мы все ходим под каким-то сводом законов. В данном случае - правила дорожного движения.

С.ДОРЕНКО: Мы собаки, вы коровы. Все понятно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Вы пытаетесь свои правила придумать, которое даже не описаны никак вообще в правилах дорожного движения.

С.ДОРЕНКО: Все описано.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы просто хотите, чтобы мы вас замечали.

С.ДОРЕНКО: Все описано.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это невозможно.

С.ДОРЕНКО: Вы ошибаетесь, что не описано.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Скажите мне тогда пункт правил дорожного движения, где мотоциклист может передвигаться от одного транспортного средства до другого с бешеной скоростью.

С.ДОРЕНКО: Давайте предположим. Скорость, она же меряется для всех и здесь все правильно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я говорю, в своей полосе.

С.ДОРЕНКО: В своей полосе.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, я сейчас еду 22 километра в час.

С.ДОРЕНКО: А я, например, 59. Или 79.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне сейчас нужно повернуть налево. У меня мозг принимает это решение в течение какого времени? Секунды.

С.ДОРЕНКО: Нет, быстрее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я включаю поворотник налево и поворачиваю налево через пять метров, допустим. Этот товарищ несется со скоростью 55 километров в час. Сколько у него на торможение, сколько мозгом принимается время, и мотоцикл тормозит?

С.ДОРЕНКО: Когда вы задаете вопрос, мне, конечно, следовало подготовиться и сказать вам пункт. Но я знаю, что этот пункт существует.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не существует.

С.ДОРЕНКО: Существует. Как вас звать, скажите? Ужасно хочу быть убедительным, для этого хочу вас называть по имени.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Илья.

С.ДОРЕНКО: Илья, позвольте мне сказать такую вещь. Я сдавал экзамены на права, пересдавал. Так получилось, что мне пришлось пересдать. Я выронил, кстати говоря, на мотоцикле, выронил кошелек и все, и пересдавал. Я сдавал именно правила. В мае месяце 2016 года. Я очень хорошо помню билет, который вызвал мое возмущение и в то же время надежду. Там на билете (номер по правилам не помню, а билет помню) едет мотоциклист как бы в пологом правом повороте. Мотоциклист, прижавшись к обочине, едет, но еще по черте как бы, внутри черты. И его обгоняет машина. И там спрашивается: скажите, пожалуйста, в одной полосе может одно транспортное средство двигаться быстрее другого, опережая другое, если, так сказать, и так далее. И правильный ответ: может. То есть машина может обогнать мотоциклиста. Да, может. Я это сдавал в мае 2016 года. С тех пор не поменялось. Я еду на мотоцикле сейчас. Строго говоря, холодно мне. Вот я выехал сегодня, было -2, больше 60 разогнаться мне тяжеловато. А вы, например, на шоссе идете 110 законные, а я 60, я голый, мне холодно. И вы меня в полосе обгоняете. Это разрешено. Ну клянусь, Илья, ну проверьте…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, я не знаю, как ваш вопрос звучал. Естественно, разрешено, если это… линия.

С.ДОРЕНКО: Нет-нет, не меняя полосы. В том-то и дело, что не меняя, прямо внутри. Если мы помещаемся, то вы меня можете обогнать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну если мы помещаемся, пожалуйста, обгоняйте, но при этом не с бешеной скоростью, с разрешенной скоростью.

С.ДОРЕНКО: Вот здесь есть нюансы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В правилах нюансы не описываются, а вы ими пользуетесь.

С.ДОРЕНКО: Ну согласитесь, что они есть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Таких нюансов много, потому что когда правила писались, такого количества у нас байкеров не было.

С.ДОРЕНКО: А вы знаете, что будет? А скоро будет как во Вьетнаме. Будет тысяча выстраиваться на каждый красный свет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И тогда для вас будут правила, наконец. А сейчас их нет для вас.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А бедный-то не вы, которые влетают в автомобили.

С.ДОРЕНКО: А кто мертвые-то? А мертвые-то мы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А бедные мы, потому что мы вас не видим, потом всю жизнь переживаем, что замочили вас, дураков.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Потому что мы раз – и все, а вы потом всю жизнь думаете. Это правда. Он прав и неправ одновременно. По-человечески он прав, Илья прав по-человечески. Но по правилам, строго говоря, я двигаюсь 59 километров в час. Разрешенная, например, 60. И мы помещаемся в ряду – я и другой мотоциклист. Но я правду вам скажу сейчас. Автомобилисты, вы сейчас будете удивлены, я скажу вам правду. Я так обделываюсь, когда меня обгоняет мотоциклист на хайбусе, мама, это что-то. Я иду, у меня есть ощущение преимущества, все время, пока я иду по Новой Риге, у меня есть ощущение преимущества. Какое у меня преимущество? В габаритах и в ускорении. И, в общем, наверное, в скорости, если только не БМВ какая-нибудь, не поршак. Но у меня габариты и ускорение - это то, в чем я бью любую машину. Сейчас говорю, любую, потому что, может, есть две машины на свете, которые ускорятся будут быстрее меня, но вряд ли. Я в габаритах и ускорении бью любую машину. И я иду себе, иду, как муха по стеклу, красивый до невозможности. И вдруг в 10 сантиметрах от меня пролетает хайбуса… Знаешь, что такое хайбуса?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: 200 лошадиных сил дура, хайбуса.

А.ОНОШКО: Мотоцикл?

С.ДОРЕНКО: Да, мотоцикл. Он проходит мимо меня. Например, поток идет 110. Я иду 125, чуть-чуть больше потока, так, чтобы маневр был у меня. Меня рубят (я начинаю заикаться), в 10 сантиметрах от моего руля проходит хайбуса или Р1 какая-нибудь, Ямаха Р1. Боже, я обделываюсь просто… Я чувствую, что что-то теплое течет по ногам. Я обделываюсь по полной.

А.ОНОШКО: А почему?

С.ДОРЕНКО: Да страшно! Потому что я его не видел, он как тень вылетает, как привидение. Когда мимо меня пролетает хайбуса или Р1, я обделываюсь, потому что я его не видел, он возникает из ниоткуда и он возникает опасно. И если бы я, не подумав, чуть-чуть сейчас взял правее, он бы меня убил к чертовой матери. Он бы меня убил и себя убил.

А.ОНОШКО: И никто бы никому не снился.

С.ДОРЕНКО: Я иду 130 на мотоцикле, ну давайте не будем греха таить, может и 150. Ну может быть, я не знаю. Я иду 150 на Тракстоне на своем, например. И я думаю, что я гордый и современный, и клевый. И вдруг он пролетает мимо меня как пуля. И мне кажется, что чуть-чуть бы и он меня убил, чуть-чуть коснулся бы.

А.ОНОШКО: То есть вы осознаете эту опасность?

С.ДОРЕНКО: Боже милостивый! Еще хуже скажу. Я его не мог видеть в зеркалах, ну не мог, потому что он несется как окаянный. Ну не мог я его видеть в зеркалах. Боже милостивый… Так страшно. Со мной такое было раза три уже. Именно вот эти двухсотмильные пулялки. Боже, как они ходят, мама дорогая.

А.ОНОШКО: Все, заказывайте себе такой.

С.ДОРЕНКО: Пора покупать такой. А ты знаешь, что у Абызова, которого посадили…

А.ОНОШКО: Ой, может, он вам отдаст? Ему сейчас все равно.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха! Абызов, которого посадили, он большой ездок. У него, во-первых, есть Р1, во-вторых, то ли Пенегали, то ли Панигали, Дукатти, которая тоже пулялка 200 лошадей.

9 часов 35 минут. Я посмотрел, Панигали называется, Дукатти Панигали, то, что у Абызова мотоцикл, и Ямаха Р1 у него, пулялка. А про хайбусу то, что я говорил, я просто дам вам послушать звук.

А.ОНОШКО: Я тут вижу видео, как он разгоняется.

С.ДОРЕНКО: Он разгоняется и он разгоняется как сумасшедший. Там две секунды до 100 километров в час. 2,4 до 100 километров в час. 200 лошадей, по-моему, у хайбусы. Я хотел вам дать звучок. Звучок такой должен быть, визгливый. Сильнее всех визжат те, которые 600 кубов, вот те визжат по-настоящему. Акрапович трубы.

А.ОНОШКО: Акрапович – это фамилия?

С.ДОРЕНКО: Акрапович – это хорошие трубы, такие флейты. В общем, хорошие, акрапович – тюнинговые. Соответственно, есть зарт. Вот у меня зарт, итальянские трубы. Вот они воют. Спортивные литры, они воют. Красавцы, да? Скажи, сердце разрывается от счастья.

А.ОНОШКО: Ничего не разрывается.

С.ДОРЕНКО: Ничего не разрывается от счастья?

А.ОНОШКО: Нет, мне просто за них страшно за всех.

С.ДОРЕНКО: Ты фригидная женщина, в хорошем смысле. Девочка-фригидочка. Была девочка-дюймовочка, а рядом с ней, вы знаете, ее подружечку звали девочка-фригидочка. Вот нормальный звук. Ууу…

А.ОНОШКО: Они едут в закат.

С.ДОРЕНКО: Они едут в закат, красавцы.

А.ОНОШКО: Сейчас они догонят солнышко.

С.ДОРЕНКО: Они догонят солнце, и все время будет день. Да-да… Уауа…

А.ОНОШКО: 72-80 всего километров.

С.ДОРЕНКО: Это мили, дорогуша, 120 миль, 130 миль в час. Он же переваливает за 200. Послушай опять. Ууу…

А.ОНОШКО: Там машина ехала бедненькая.

С.ДОРЕНКО: Машины жалкие, жалкие абсолютно, черепахи, коровы. Вот это я понимаю. Все, товарищи, на следующий сезон куплю себе пулялку. У меня Тракстон, в принципе, по посадке, как спорт. Конечно, 97 лошадей всего, но зато 110 Ньютон-метров, хороший. Тоже поднимает колесо. Несмотря на то, что ты лежишь на руле, он все равно поднимает колесо. Причем я все время это пытаюсь загасить. Я как-то стоял в неудобном месте, думаю, ладно, не ерзать же. Передо мной колодец, такой неприятный колодец.

А.ОНОШКО: Что вы называете колодцем? Люк?

С.ДОРЕНКО: Люк, такой колодец. Бывают приятные, бывают неприятные. Он с выступающими такими железками какой-то был. Он был в метре от меня. Я думаю, черт, с одной стороны, надо стартануть, а с другой стороны, неприятно, сейчас я хряпнусь. Причем у меня Тракстон жесткая подвеска, там 12 сантиметров ход, но подвеска очень жесткая, она отрегулирована как жесткая. Я думаю, черт, как я брякнусь как дурак какой-то. И я думаю, ладно, все равно, черт с ним, заживет как на собаке.

А.ОНОШКО: Решили перелететь.

С.ДОРЕНКО: Нет! В том-то и дело, я не решил ничего, я увидел, что я лечу над колодцем. Я тронулся и я вижу, что я лечу над колодцем, я вижу переднее колесо, естественно. Я прохожу…

А.ОНОШКО: Как в «Мастере и Маргарите».

С.ДОРЕНКО: Сантиметров 10-15 я пролетел прямо над колодцем. Я опустился, сбавил чуть-чуть, пока переключался на вторую передачу, оказывается, что я прошел над колодцем. Это фигня полная.

А.ОНОШКО: Почему люди не летают как птицы?

С.ДОРЕНКО: Но вторым колесом я, естественно, по нему прочесал, но там, в принципе…

А.ОНОШКО: Ничего страшного не случилось.

С.ДОРЕНКО: Да, все хорошо. Давай говорить о другом. Давай говорить о самолетах. Почему мы так увлечены мотоциклами? Потому что все, кто нас слушают – мотоциклисты. Ну, может быть, кто-то не мотоциклист. Но он латентный мотоциклист. Латентный мотоциклист. Вы – мотоциклисты грядущего. Может быть, даже кто-то из вас при этой жизни не сможет, но зато потом, там, в стране маниту, вы будете мчаться на хайбусах, на мустангах, некоторые из вас будут мчаться на пегих мустангах, а кто-то на хайбусах, на Ямахах Р1 и на Дукатти Панигали, и на Триумф Тракстон кто-то будет мчаться в закат куда-то. Я думаю, что-то такое с вами произойдет.

Штопор. Штопор – это то, что с вами не должно произойти, нет. Обломки сложились в плоский штопор. Причину гибели совладелицы S7 Group ищут в действиях пилота ее самолета. Андрей Дикун. Это ее пилот, проверенный, хороший, нашенский пилот. Нашенский. У него 11 тысяч с чем-то налету, будь здоров, старший инструктор.

А.ОНОШКО: А есть ли значение, летал ли ты на этом самолете или нет?

С.ДОРЕНКО: На этом летал, голуба, на всяком летал. Все у него есть, удостоверение есть, все у него хорошо. Он вез Наталью Филеву, совладелицу S7 Group и жену владельца S7 Group Филева, и ее отца на медицинскую консультацию во Франкфурт.

А.ОНОШКО: Во Франкфурт.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Нет бы кефирчика с вечера попить, а с утра оливкового масла попить, как это делает Настя. Настя сегодня приходит, я смотрю, у нее такое корыто налито огромное…

А.ОНОШКО: Лоханка, да.

С.ДОРЕНКО: Там плещется литра полтора оливкового масла. Она свистнула у коллектива.

А.ОНОШКО: Неправда, я принесла с собой бутылку.

С.ДОРЕНКО: Ну хорошо. Могла бы и свистнуть, кстати. Так вот, и она там плещет багет. Как ты назвала?

А.ОНОШКО: Чиабата.

С.ДОРЕНКО: Это была чиабата. Она чиабату плещет в корыте с оливковым маслом и ест.

А.ОНОШКО: Очень вкусно.

С.ДОРЕНКО: А с чиабаты стекает, и она ловит, правая щека вверх, а левая вниз.

А.ОНОШКО: А Сергей такой говорит: а ты когда наешься? И мнется перед столом.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха!

А.ОНОШКО: Я говорю: я когда чувствую, что я наелась, я так в сторонку отодвигаю это все. Он говорит: а можно я возьму?

С.ДОРЕНКО: Я взял.

А.ОНОШКО: Как жена алкоголика выпивает водки с ним, чтобы ему меньше чуть-чуть досталось, заботясь о его здоровье. Так что ли, Сергей?

С.ДОРЕНКО: Ой, ужас какой… Вот. Стариков не надо лечить. Я пытаюсь объяснить. Когда мы их начинаем отправлять в Израиль, в Германию на обследование, туда, сюда, в жопу им вставляем эту штучку со словом «скоп», которая там смотрит у них, потом они глотают кишку, чтобы посмотреть на желудок, зарубцевалось или не зарубцевалось, потом они еще что-то… Бедные старики. Ты пойми, это страшный невероятно стресс для организма.

А.ОНОШКО: Что? Они это делают под медикаментозным сном. Ничего ты не чувствуешь.

С.ДОРЕНКО: Ничего хорошего в этом нет. Это отравляет твои нейролептические связи.

А.ОНОШКО: Зато ты точно знаешь, есть у тебя рак или нет, и полип...

С.ДОРЕНКО: Никакого рака у тебя нет. У тебя полип есть и он твой полип, и пусть живет. Зачем приставать к полипу?!

А.ОНОШКО: До какой степени там разжижение какой-то ткани.

С.ДОРЕНКО: Я никогда не верил врачам. Never. Мне в 11 лет прописали очки. У меня близорукость в 11 лет была, 0,5 на правом глазу, на левом -0,75. И астигматизм на оба глаза, из-за которых я не стал летчиком, иначе я был летчиком у Филевой, мы бы летали и все такое. В 11 лет я надел очки пару раз, примерно два раза, после чего больше их не надевал вообще. Нет, в 1999–м я надевал их на эфир…

А.ОНОШКО: Я видела вас в очках.

С.ДОРЕНКО: Из чувства необходимой интеллигентности. Мне казалось, что я так интеллигентнее выгляжу. На самом деле они мне нафиг не нужны. Я никогда не менял зрение, то есть я остаюсь с -0,5 на оба глаза, у меня -0,5 на левом, -0,5 на правом, мой астигматизм со мной, мои -0,5 со мной. Все. У меня полип в носу, в этой ноздре, посмотри сюда. Этот дивный полип я ношу всю свою жизнь и я хочу сказать, не трожьте моего полипа, это не вашего свинячьего ума дело. Понятно, да?

А.ОНОШКО: Да. Лезть к вам специально никто не станет.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Все, что у меня есть, мое, я каждую папиллому готов защищать. У меня их нет, но если бы они были… Знаешь, мужчин пугают чем?

А.ОНОШКО: Чем? Папилломой человека?

С.ДОРЕНКО: Что от кунилингуса эти возникают, папилломы.

А.ОНОШКО: Это есть папилломы человека. Если женщина инфицирована, наверное.

С.ДОРЕНКО: Пугают, мать. Пугают. Каждый день ждешь.

А.ОНОШКО: Так, а что, вы не заметите что ли?

С.ДОРЕНКО: Каждый день ждешь.

А.ОНОШКО: Отвечать потом придется.

С.ДОРЕНКО: Все это мое. Мой грибок на правом ногте, который я ношу с армии, от портянок. Мой и я не согласен с ним расставаться. Это прекраснейший из грибков.

А.ОНОШКО: Потому что вы знаете, что он не угрожает вашей жизни.

С.ДОРЕНКО: Никогда никто никому не угрожает, потому что он и есть жизнь. Дорогая моя, я синтетическая жизнь, я же не человек, а я сочетание грибка, папилломы, которых нет, но могут образоваться, товарищи, нам говорили об этом. Грибка, полипа и так далее. То есть мы все и есть Сергей Леонидович. Мой грибок тоже сказать: я Сергей Леонидович.

А.ОНОШКО: А другой говорит: просто Сергей.

С.ДОРЕНКО: На правом ногте большого пальца. Его спрашивают: как вас зовут? Он говорит: Сергей Леонидович. Другие грибки спрашивают: вы кто? Они говорят: мы – Доренко. Они с армии со мной, куда ж я их дену, пойми ты. Поэтому не надо никого лечить. Не надо стариков лечить в особенности, потому что им все равно умирать. Зачем это делать, я не понимаю. Зачем их мучить перед смертью? Зачем вы их пытаете?

А.ОНОШКО: Ну некоторым хочется жить.

С.ДОРЕНКО: Да?

А.ОНОШКО: Да. Так говорят они.

С.ДОРЕНКО: Если им хочется к врачам, запустите их куда-то в вольер к алабаям, пусть они его покусают. Это то же самое, один черт. К кавказским овчаркам. Закиньте его куда-то за забор, пусть его покусают собаки, вытащите назад, скажите: это была процедура, теперь мы знаем, у тебя нет рака. Ну это одно и то же. Она возила его во Франкфурт. Вместо того, чтобы дать кефир на ночь… Ты знаешь, что новый кефир появился? Без модификации. Товарищи, пропагандирую, А2, охренительно. Я с них не брал денег, кстати. Очень напрасно, потому что я мог бы за рекламу взять деньги.

А.ОНОШКО: Мы не знаем, где он продается.

С.ДОРЕНКО: Мы не знаем, я не скажу, никому не скажу, нет. Дело в том, что есть или галштинская, или ганноверская порода коров, которые сейчас, вся планет в них, поскольку они производство молока наладили на всей планете. Галштинцы или ганноверцы, не помню. Они немножко генномодифицированные. У них казеины, которые трудно перевариваются, казеины, которые в молоке содержатся. Почему козье в этом смысле полезнее? Потому что у них нет этой мутации, у коз, и у овец нет, поэтому сыр лучше овечий. А есть кефир у коров, которые не ганноверцы или галштинцы, я уже забыл, нет, не эти, и у них тоже казеины перевариваются легче. Надо было старику Филеву, ныне покойному, дать стаканчик кефира на ночь. Я знаю, он бы потом, когда дочь ушла, сбегал бы в холодильник и допил бы всю бутылку. А что, дочь ушла, не видит все равно. Допить бутылочку, бья по донышку, потом с утра налить ему корытце оливкового масла, как Оношко завтракает. Корыто оливкового масла, куда она чиабату макает. И не возить ни в какой Франкфурт. Она повезла во Франкфурт. Нет, дайте про штопор сказать. Она повезла. «Пилот Андрей Дикун во время посадки, вероятно, снизил скорость машины до критической величины и не посмотрел…» Он отключил автоматы. Он пошел визуально садиться. Это маленький аэропорт.

А.ОНОШКО: Кто говорил, что там нет галисада, который позволяет по автоматам садиться. Я сегодня-то где-то читала.

С.ДОРЕНКО: Ну и что? Это одномоторный турбовинтовой самолет. Майкроскопик. На шесть мест, правда, но он одномоторный. Там мотор, конечно, должен быть, не знаю, сил 300-400, но это одномоторный самолет. На одном пропеллере. Эта машина шла. А чего ее не посадить визуально? Элементарная фигня.

А.ОНОШКО: Видите, он не справился. Почему так получилось?

С.ДОРЕНКО: Слушай меня. Он идет, ему нужно довернуть влево резко, и он снижает там скорость и начинает ковырять в носу, в хорошем смысле, думая, так оно или козьей ножкой, как в чеховском рассказе, как, говорит, мы так или вот так. И в этот момент скорость падает. Падает, падает, падает. А он не смотрит на это.

А.ОНОШКО: То есть, если бы он чуть-чуть поддал скорости…

С.ДОРЕНКО: Если у него был Боинг 737 Макс, он бы автоматически опустил носик и набрал бы скорость. Если бы был Боинг 737 Макс, который угробил кучу народа в Эфиопии, а перед этим в Индонезии. У того Боинга был наоборот дефект, он опускал носик, думая, что скорость слишком маленькая, и прямо в землю шарашил. А у этого самолета не было такого дефекта.

А.ОНОШКО: Он не видел, что скорость падала.

С.ДОРЕНКО: Он не видел, что скорость маленькая, он отключил автоматику. Там зуммер должен был дать, что, простите, скорость, извините. Какая скорость у такого модномоторного самолета, объясни? Правда, у него крыло очень низкое. Я так понимаю, он должен все-таки на хороших скоростях ходить, судя по виду. Это тебе не Сесна-172, которая может и так далее, или какой-нибудь кукурузник наш, который вообще 50 километров в час скорость сваливания. А тут скорость сваливания сработала. Все. И он все, пошел крутить в штопор и влепился как есть вертикально. Понятно?

А.ОНОШКО: Когда ты видишь, что он начинает лететь, ты уже не можешь ничего сделать?

С.ДОРЕНКО: Пендаля пилоту дай! Скажи: скорость смотри, нос опусти!

А.ОНОШКО: Нет, когда уже видно, все понимают, и пилот понимает, что происходит падение, ничего нельзя сделать уже?

С.ДОРЕНКО: Не подвела бойца солдатская смекалка.

А.ОНОШКО: То есть они осознавали несколько секунд, что они падают и все.

С.ДОРЕНКО: Нет. В этот момент настолько мобилизуешься как животное, что ты не понимаешь ничего. Ты думаешь, что человек осознает, перед ним пробегает вся жизнь, он успевает помолиться, он успевает позвонить и сделать завещание в пользу другой дочери, и все это он успевает сделать. Хрена. Человек превращается в животное. Он пытается ухватиться за ствол хвостом. Он превращается в первобытную обезьяну. Он вообще ни о чем не думает в штопоре. Ты была в штопоре?

А.ОНОШКО: Никогда.

С.ДОРЕНКО: А я был.

А.ОНОШКО: Вы в управляемом штопоре каком-то были?

С.ДОРЕНКО: Я был в штопоре, спровоцированном специально на самолете, где большими буквами было написано «штопор запрещен». У нас прямо перед носом было написано «штопор запрещен». И поэтому мы его и сделали. Мы забрались на 900 метров высоты, закинули самолет в штопор и выровняли его через полтора оборота на 600 метрах, ну 550. Это делается специальное упражнение, особенно когда написано «штопор запрещен», то ровно этим и занимаешься. Соответственно, ты должен дать правую ногу от себя, левой штопор, правая нога от себя, штурвал вниз и смотришь, физика сработает или нет, физика, она есть или нет, Циолковский прав был или нет. Ты знаешь, как правило, Циолковский был прав. Но! Зависит у каждого самолета, сколько у него виток в штопоре. У нашего был виток в штопоре Ил-130, Ил-130 из Луховиц, был виток у него 300 метров. Я что там, молитвы читал или составлял завещание, или жизнь моя пробежала передо мной? Хрена. Я был обезьяной, которая за стволы хватается хвостом. Я был инфузорией туфелькой. У меня в голове не было ни единой мысли, вообще никакой. И даже после того, как мы вышли из штопора и пошли в горизонтали, я еще какое-то время, секунд двадцать, а, может быть, десять, не имел ни единой мысли. Вообще ни одной. Поэтому, когда человек падает в штопоре, не думай, пожалуйста, что он типа, начинает перед ним пробегать…

А.ОНОШКО: Но он же осознает, что сейчас наступит смерть.

С.ДОРЕНКО: Он вообще ничего ни осознает, он превращается в животное, которое хватается за ствол. Ты не можешь понимать. Ты превращаешься в спинной мозг, больше никакой мозг, только спинной. Спинной мозг. Никакого человеческого мозга у тебя нет, когда ты падаешь. Ну нет у тебя человеческого мозга. Если ты думаешь, что ты там чего-то думаешь, нахрен. Ничего ты не думаешь. Я пытаюсь тебе объяснить. Они пошли в штопор. Непонятно, что делать с авиацией и с аэрофобией. Я у тебя развил аэрофобию?

А.ОНОШКО: Она у меня была стабильно высокая.

С.ДОРЕНКО: Слава богу. Потому что я собирался развить у нее аэрофобию. Я собираюсь вам развить аэрофобию. Боинг 737 падает, потому что он хочет, он думает, что у тебя снижается скорость, и он хочет предотвратить штопор. И он падает носом в землю. А когда такого нет, ты падаешь в штопор, а не носом в землю, а крылом в землю. Это хорошо или плохо? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Настя, здравствуйте. Владимир из Дубая.

С.ДОРЕНКО: У вас появилась аэрофобия?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, Сергей. Потому что я… больше, чем на земле. Во-вторых, я летал сам. В штопор не входил, на Сесне-172…

С.ДОРЕНКО: Чудо. Сесна-172 – это песня. Ну скажите, что это песня.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Вообще, конечно, на самолете такого типа пилоту профессиональному сложится до потери скорости нонсенс.

С.ДОРЕНКО: У человека 11 тысяч с лишним часов налета. Он, видно, стал думать. Я вам скажу. Был на левом крыле, как бы немножко с креном шел, и скорость потерял до 150 и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, я рассказываю вам историю, которая, на мой взгляд, абсолютно точно характеризует современное состояние авиации.

С.ДОРЕНКО: Извините, я скажу людям, почему 150 может быть у него столпит. Потому что у него крыло отнесено как бы назад и очень низкое, он сделан как истребитель. И, может быть, не знаю, 150 не может быть, хорошо, 90 километров в час, у него может быть столпит где-нибудь здесь высокое. У него относительно высокая скорость сваливания. Продолжайте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это было в Москве. Какое-то время я был в Москве. Поднимаюсь в лифте. В лифт заходит сосед, пацан лет 13-14. У него в руках модель самолета. Модель из пенопласта, движется все, и крылышко сломанное. Я говорю: чего, сломалось? Он говорит: да. Я говорю: хорошо летает? Он говорит: хорошо. Я говорю: на резинке или… Он смотрит и не понимает. Я говорю… моторный двигатель или электрический? Он говорит: электрический. Я говорю: а знаешь, почему летает самолет? Он на меня смотрит. Я говорю: потому что по закону Бернулли, во-первых, крыло принимает выгнутую форму, скорость потока воздуха больше, чем внизу, по закону Бернулли давление снизу больше, чем сверху, возникает сила, которая выжимает крыло вверх, подъемная сила.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Из-за этого самолет летает. Он на меня смотрит, пауза, потом говорит: а первые самолеты летали без этого. Сергей, я испытал настоящий физический шок. Я понимаю, что мальчик интересуется авиацией и, возможно, он станет летчиком.

С.ДОРЕНКО: Без этого летали они, без Бернулли без всякого. Кулибин все придумал, русские все придумали. Господь держит самолет. Господь ладошками держит самолет. Правильно?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Ладошками. Какой там Бернулли? Чего там такого? Я тебе объясняю, чтобы у тебя была настоящая чертова аэрофобия. Либо он тебя спасает от штопора и рушится носом в землю, как 737 Макс, либо он тебя не спасает от штопора, и ты рушишься в штопоре. Вот все твои варианты, дорогуша. Поняла?

А.ОНОШКО: Да, поняла.

С.ДОРЕНКО: Либо летай с нами, со мной или с нашим Владимиром из Дубая, который на 172-й Сесне… Ты знаешь, что существует вероятность, ты можешь пешком сойти с кукурузника. Ты должна напрячься, это не так просто, как ты думаешь. У кукурузника столпит, скорость сваливания, 50 километров в час. Я сейчас не помню, 57, ну где-то так. Поскольку он мог лететь почти как велосипед просто. А теперь представь себе, что над аэродромом ровный ветер 50 километров в час. Мы заходим на посадку, приходим к полосе и понижаем скорость относительно воздуха, относительно воздушного потока до скорости сваливания, 50 километров в час, строго говоря, 52. А дует ветер 50. Значит, мы относительно полосы идем два километра в час. Два километра в час. Как бабка, которая идет в поликлинику с палочкой. Два километра в час.

А.ОНОШКО: Фактически работает.

С.ДОРЕНКО: Естественно, работает. Ветры могут быть разные. Но предположим математически, что ветер ровный, ровненький ветерочек. 50 километров в час. Ты пришла 52 на кукурузнике, построилась и идешь над полосой со скоростью два километра в час. Оношке дают лестницу, она по ней ползет, сползает и ножками, ну, предположим, что вы в метре над полосой, ножками спокойно на двух километрах в час сходит и пошла ногами. А самолет продолжает лететь. Вот, что такое кукурузник, дорогуша. Поверь теперь в кукурузник и в Сесну-172, она тоже, гадюка, такая летучая-летучая.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. 65,39 – доллар, евро - 73,25. 65,39. Несколько лучше, чем вчера. Больше того, должен сказать, что прямо за секунды было 65,50, стало 65,39. Рубль чуть-чуть подрастает. Нефть 69,20. Лучше, чем вчера. Вчера мы в 68 сидели, 68, и я, и все полагают, 68 – это очень хорошая цена нефти, а 69,20 – тем более превосходная. 1,1202 – это сильный евро. Мы, сомневаясь, ходили вокруг 1,12, уже три-четыре торговых сессии мы сидели на 1,12, уходя от 1,1230 до 1,1280. И вот сейчас 1,1202. Я думаю, мы протестируем и на 1,11 попробуем пройти. Посмотрим. Это главная пара.

У меня есть несколько полицейских новостей, которые представляются небезынтересными. Полиция задержала 18 таксистов. Я видел последние, может быть, дней десять, все время останавливают таксистов. Прямо шли облавы, облавы, облавы.

А.ОНОШКО: А их задержали. Искали что? Мне просто любопытно. Они все по одному пункту или по разным?

С.ДОРЕНКО: Искали что угодно. Может быть, искали какой-нибудь…

А.ОНОШКО: Что-нибудь.

С.ДОРЕНКО: Кольцо всевластия, закурить, неважно. Но главное, что нашли, дорогая. Искали что-то. Носки. Куда она положила носки? Скрутила. Вот здесь же были. Короче, что нашли? Нашли 18 таксистов, которые находятся в розыске. Таксистов-негодяев. Кроме этого, нашли 11 тысяч 393 водителя такси, из которых 3,5 тысячи поставили на учет.

А.ОНОШКО: Сейчас на дорогах Москвы (просто для информации) в данную секунду, судя по нашему табло, 33 тысячи 107 машин. То есть проверили примерно треть.

С.ДОРЕНКО: Это много.

А.ОНОШКО: Нет, две недели, вы говорите.

С.ДОРЕНКО: Все, рейд закончен.

А.ОНОШКО: Почему? Так было весело.

С.ДОРЕНКО: Несколько лет можно ездить спокойно. Рейд закончился.

А.ОНОШКО: Будем накапливать долю плохих таксистов, чтобы опять их обыскать.

С.ДОРЕНКО: Будут плохих на Пикассо искать.

А.ОНОШКО: Я, во-первых, не таксист, но скоро стану, наверное.

С.ДОРЕНКО: 3,5 тысячи поставили на учет. Почему на учет, мы не знаем. Нарушения. Также сотрудники составили свыше 54 тысяч административных нарушений в отношении водителей. Нарушение миграционного законодательства – 898 таксистов нарушили миграционное законодательство.

А.ОНОШКО: Ой… Это прям такое нарушение, если честно.

С.ДОРЕНКО: Миграционное законодательство?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Они не встали на учет, еще что-то и так далее.

А.ОНОШКО: Бедные люди.

С.ДОРЕНКО: Было раскрыто 43 преступления в этот момент. Когда они останавливали такси, так было преступление. Какие преступления, мы не знаем. Может, они везли расчлененку или что-то, ну как это бывает у таксистов. Их спрашивают: ваши документики, а это что у вас чья-то нога, чья-то нога валяется у вас на заднем сидении, это чья? Они говорят: да черт его знает, кто-то забыл. Сразу преступление выявлено. 43 выявлено преступления… нет, раскрыто, а выявлено еще 31, не раскрыто. То есть 43 раскрыто и 31 выявлено, которое будут только еще раскрывать. Видишь, как прекрасно? И так далее. Таксисты, позвоните, пожалуйста. 73-73-948. Я знаю, 10 дней шмонали непрерывно. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. Артем, Москва. Я таксист. Меня с той недели в день 3-4 раза останавливали.

С.ДОРЕНКО: Вот я тоже видел, всех поголовно останавливали.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Самое интересное, что я первый раз, наверное, за пять лет нарвался на технадзор, который проверял даже срок годности огнетушителя.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, они должны были вам давать какой-то талон, что вас уже остановили, чтобы не останавливаться по 10 раз.

А.ОНОШКО: Это как в супермаркете печать ставят на уже купленный товар.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, знаете, что самое интересное? Нелегальных таксистов-то не останавливали. Половина нелегалов, условно где-то, по подсчетам профсоюза, таксистов где-то 30 процентов в основных агрегаторах – это нелегальные машины. Без лицензии, без всего.

С.ДОРЕНКО: Они без раскраски?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, они без раскраски. Вы, когда такси заказываете, к вам может приехать, например, белый Солярис.

С.ДОРЕНКО: Так и было много раз, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Скорее всего, аннулирована лицензия, просто агрегатор его не отключает, и он работает. Вот их-то и не вычисляли. То есть ГАИ пробивала по реестру такси, каких-то они умудрялись вычислить, это если пассажир сам подтвердил. Просто таксисты, мы просто смеемся…

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Теперь не будет, закончилось. Ну и слава тебе, господи.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Эти дни, вчера, например, чувствовалось, что в городе мало такси, по количеству заказов. Сегодня видно, что вернулись и выехали нелегалы опять работать. Просто тут интересная ситуация происходит с бизнесом. Все машины бизнес-класса, ешки, пятерки, БМВ, майбахи – все работают без лицензии. И ОБЭП начал работать, вот эти преступления, скорее всего, с этим связано. То есть ОБЭП вызывает их через приложение, они приезжают, они их под ручки, здравствуйте, идите сюда, у вас нет…

С.ДОРЕНКО: Господи, как нелегко жить. Как нелегко жить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Незаконная предпринимательская деятельность.

С.ДОРЕНКО: Удачи вам. Хорошей езды и хорошего бизнеса, и много хороших пассажиров. Ура.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Спасибо.

С.ДОРЕНКО: Видишь, таксист что рассказывает. Я, правда, видел, что они по две, по три машины, видно, долго их долбят: а это, а это, а это. Я видел это многократно. Мне жена говорит: чего-то тут полиции много. Я говорю: а это таксистов ловят. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я по теме такси.

С.ДОРЕНКО: Вы тоже таксист?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: Скажите, что это было немножко абсурдно. Они должны были, раз проверив, давать какой-то значок или наклейку, чтобы вас больше не останавливали.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ничего там они не дают, и рейд не закончился. Сейчас мимо «Белорусской» проехал, там, наверное, машин пять такси шмонают, шмонают и докапываются до всего. На медведковском посту тоже.

С.ДОРЕНКО: Красавцы. По шесть, по восемь мужиков, делать нечего, сидят, трясут этими штучками своими.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот. А тут просто. Если им остановить обычную машину, то там полторы бумажки проверил, в основном не докопаешься ни до чего. А до такси докопаться – это просто…

С.ДОРЕНКО: Потому что вам надо и это показать, и это показать, и все показать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот. Могу сказать больше. Просто они говорят: надо выписать штраф, мы тут докопаемся до всего. Вот не того объема у тебя огнетушитель или не в том углу багажника он лежит. Выпишут. И это хорошо, если просто на гаишника наткнуться, а не на мадишника. На мадишника наткнется ИП какой-нибудь – все, считай…

С.ДОРЕНКО: Они хуже, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Штрафы там меньше пяти тысяч не бывает и взятку они меньше десятки не берут. А с гаишником, ну обычно 500 рублей и все замечательно.

С.ДОРЕНКО: Кошмар. Хорошей дороги вам. Держитесь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Спасибо. До свидания.

С.ДОРЕНКО: Вот ребята работают. С них все кормятся. С них толпа народу кормится. Ты точно понимаешь, что оно село и оно с тебя крови попьет.

А.ОНОШКО: Правильно ли работает эта система? Она должна работать так или все-таки как-то по-другому надо все настроить, чтобы работало иначе? Кажется, что по-другому.

С.ДОРЕНКО: У нас не может иначе.

А.ОНОШКО: Может.

С.ДОРЕНКО: Не может, нет.

А.ОНОШКО: Если мы будем себе говорить, что не может, то будет все время хуже.

С.ДОРЕНКО: Это Россия.

А.ОНОШКО: Ну ничего страшного. Я вам говорила, в Алании или в Анталье, там еще в начале 90-х казино и автоматчики за колючей проволокой охраняли эти отели, куда иногда по чуть-чуть приезжали туристы. Сейчас там пешеходная зона, это детский курорт, там беговые дорожки, кафешки, ни одного автоматчика, и ни одного казино, и ни одного бандита. Ничего там нет. Там все только цветет и там покой, горы, море. И они сделали это на глазах у нас.

С.ДОРЕНКО: Я выступал уже по этому поводу неоднократно и я напомню свой тезис главный. По крайней мере, несколько раз цивилизация была, вся цивилизация планеты, отброшена, причем отброшена на несколько веков. Мы знаем, что гунны… Сейчас Омск встанет на дыбы, они думают, что они гунны. Гунны разрушали несколько цивилизаций. Гунны на 400 лет отбросили Китай. На 400 лет. После троецарствия гунны одна волна за другой разрушали, но они уходили. Разрушали и уходили в степь, разрушали и уходили в степь. Потом, когда пришла династия Тан, уже потом, при национализме очередном китайском, всех людей горбоносых, тюрков, вырезали просто за нос, за форму носа. Потому что гунны 400 лет терзали Китай. Потом часть гуннов, разбитая сяньбийцами, ушла в степи (мне страшно говорить слово «Омск»), потом они пошли дальше на Европу и так далее и там они разбили тоже всех. Всех разбили и опять отбросили на несколько веков. Послушай меня, очень важная вещь. Когда ты думаешь, что цивилизация – это монолит, а орды дикарей – это такая грязь, ты ошибаешься. Человечество состоит из крошечных, микроскопических разумных вкраплений в орды дикарей. Крошечных. Вообще ставился вопрос: если людей не стало бы в эту секунду, след вообще человечества как таковой сколько бы продержался?

А.ОНОШКО: Пару лет, наверное.

С.ДОРЕНКО: Нет. Тысячу лет. Через тысячу не будет уже и бетона. Металла раньше. Через тысячу лет не будет ни бетона, ни пластика, ничего. Тысяча лет. Через тысячу лет здесь просто будет шуметь лес. Конечно, археологи найдут где-то в земле что-то, но так сказать с воздуха, что здесь какая-то была цивилизация, никто не скажет. Через тысячу лет. Если не поддерживать.

Теперь слушай. А вот эти вкрапления, беговые дорожки, хипстеры, хипстерские кафе, превосходные вечера, превосходные вина вечером из красивого бокала - это все вместе будет поглощено за несколько лет, ты права, если сюда хлынут дикари. Поэтому это человечество переживало несколько раз.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Несколько раз оно было отброшено на века. Сейчас гигантский вызов заключается в том, что глобальный юг пришел в движение, а это несколько миллиардов человек. Мусульман 1 миллиард 300 миллионов, латиноамериканцев, которые тоже пришли в движение и идут на север, караванами идут на север, в Соединенные Штаты, тоже сотни миллионов. Сотни миллионов. Не все пошли, но все пришли в движение. Это очень важно понимать. Африка - это сотни миллионов, которые тоже пришли в движение, тоже пошли, на плотах, на надувных каких-то резиновых лодках. Они идут, идут, идут на север. Идея, что север выстоит, она, в общем, не безупречная. Север может не выстоять. И мы можем быть отброшены на века. Они будут смотреть на этот реактор, на этот коллайдер и они не будут знать, для чего это служит. Они не будут знать. Вырастут дети, внуки, которые будут говорить: а вот какой-то коллайдер, тут написано «коллайдер», а что это значит?

А.ОНОШКО: Я обращу внимание, что, несмотря на все эти отбросы, о которых вы говорите…

С.ДОРЕНКО: Они не отбросы. Для них мы отбросы.

А.ОНОШКО: Не в этом смысле. А вот эти откаты, про которые вы говорите…

С.ДОРЕНКО: Отбросы как откаты.

А.ОНОШКО: Да, откаты. Насколько они съедали технический, научный прогресс?

С.ДОРЕНКО: Полностью съедали.

А.ОНОШКО: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Полностью съедали. Дикари, которые пришли в Рим, не понимали, для чего здесь канализация, для чего здесь водоснабжение. Они этого не понимали.

А.ОНОШКО: Но буквально совсем скоро у них тоже появилась канализация.

С.ДОРЕНКО: Очень скоро, через лет 500. Через лет 500! Они на века отбросили цивилизацию. На века! И сейчас, сегодня вызов цивилизации заключается в следующем: мы сдержим волны дикарей или нет. Мы их сдержим? Мы их ассимилируем? Мы их сделаем частью себя или нет? И тогда внуки, наши внуки, они нам сделают внуков, они, пришельцы, сделают нам внуков, наши внуки… Чтобы было понятно, не их, а наши внуки, которых они нам сделают, они будут спрашивать: что такое андронный коллайдер, а для чего это? Они не будут этого понимать. И мы будем отброшены опять на века. Понятно? Ровно потому, что человечество проходило через это многократно. Многократно. Возникал центр цивилизации с беговыми дорожками, с девушками с айфонами и так далее, и так далее, какой-нибудь Вавилон при Гильгамеше, и потом бамс – нет ни Гильгамеша, простите, ни Вавилона, ни черта нет. Ни черта. Потом люди находят их глиняные таблички и говорят: о-ля-ля, да здесь была цивилизация. Но она рухнула к чертовой матери навсегда.

А.ОНОШКО: Хорошо. О’кей. Это мы говорим к чему? Я вам привела пример того, как люди не говорят себе, «ну это Турция, поэтому здесь никогда ничего будет иначе». Они взяли и преобразили отдельные два города. Я другого не видела. Может быть, где-то что-то ужасное или наоборот, та же Турция, которая так близка географически к этому самому огромному арабскому миру…

С.ДОРЕНКО: Голосование. Ребят, помогите мне спорить с Оношкой. Настя верит в прогресс. Я верю в то, что прогресс очень хрупок и, скорее всего, будет разрушен ордами глобального юга. Я верю в то, что он будет разрушен. Я пессимист. Настя оптимистка. Очень просто. Помогите, пожалуйста, проголосовать. Права Настя, прогресс побеждает. Там, где ходили автоматчики и бандиты, возникают беговые дорожки и хипстерские кафе. Вот так развивается мир, потихонечку, светлое, чистое и не воинственное идет вперед – 134-2135. Я говорю: мир прогресса хрупок и многократно в истории был захвачен дикими и отброшен на века. И сегодня гигантский риск того, что мы опять на века будем отброшены. Наши потомки будут с трудом читать и писать, не понимать, что такое андронный коллайдер и что это за хрень, и зачем она нужна. Они будут микроскопами колоть орехи и так далее. С высочайшей вероятностью, потому что прогресс, с высочайшей вероятностью, будет разрушен снова. 134-2136. Настя: прогресс все победит, всех перемелет – 134-2135. Он не остановим, везде будут хипстеры, беговые дорожки и парк Музеон. Везде, товарищи. Музеон, в котором вы прямо на велосипеде будете ездить в Грозный…

А.ОНОШКО: Сквозь фонтаны, да.

С.ДОРЕНКО: …и назад сквозь фонтаны. Вы прямо из Москвы, из Музеона поедете в город Грозный, а затем в Багдад, сквозь фонтаны, и все будет шикарно, красиво, хипстерски.

А.ОНОШКО: И стритфуд будет через каждые пять километров на выбор.

С.ДОРЕНКО: Какие пять? Каждые 500 метров будет стритфуд на выбор.

А.ОНОШКО: С креветочными котлетами.

С.ДОРЕНКО: Да, с китайской всякой шнягой, вьетнамскими супами и так далее, да-да. Так думает Настя. А я думаю, что мы абсолютно хрупкие и мы можем быть поглощены ордами пришельцев. 134-2136. Вот мое мнение. 44 на 56 сейчас голосование, 44 за Настю, 56 за меня.

А.ОНОШКО: Мы, может быть, и будем поглощены, но почему бы не попытаться.

С.ДОРЕНКО: Здрасьте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Мне непонятно, почему прогресс ассоциируется именно с беговыми дорожками. Скажем, оружие, возможно, лекарства, потому что много людей, соответственно, эпидемии, то есть медицина, какие-то вещи, они останутся и будут развиваться. А все остальное, возможно, шелуха. И любоваться, как свет проходит через бокал с вином, это, возможно, вообще не нужно, не практично человечеству.

С.ДОРЕНКО: Вы, вероятно, правы. Потому что оружие часто приносило чертов прогресс. Оружие приносило прогресс. Новые открытия были связаны с оружием. Да, вы правы. Он очень интересную вещь сказал на самом деле. Сейчас я скажу потрясающую вещь, которая тебя удивит отчасти. Есть парадоксальные двигатели прогресса.

А.ОНОШКО: Я понимаю, религия, оружие…

С.ДОРЕНКО: Парадоксальные двигатели прогресса. Оружие – парадоксальный двигатель прогресса, индустриального, космического и другого. В том числе интернет, как нам сказал Владимир Владимирович Путин, это, в сущности, была военная разработка. Таким образом, оружие – это интересный двигатель прогресса. В кино, в искусстве кино, изобразительного искусства, электронного изобразительного искусства парадоксальным образом очень многое открыто в порнографии. То есть порно - двигатель кино.

А.ОНОШКО: Сюжеты разные, да.

С.ДОРЕНКО: Не сюжеты, нет. Сюжеты в литературе и в порно одни и те же: он любит ее, она любит его, не его, а Петю и так далее, и так далее, а на самом деле водопроводчика. Нет. Именно технические находки. Когда человека обвешивают датчиками, и он там на хромаке что-то делает и так далее, вот эти все вещи, многие из этих вещей родились в порно. И сейчас 3D-анимация пробует себя в порно скорее, чем в других сферах. То есть, есть парадоксальные двигатели прогресса, в этом прав наш слушатель. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Вам не кажется, что…

С.ДОРЕНКО: Простите, то есть это мы и есть?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В какой-то мере. То есть всегда же бедные нападали на более богатых.

С.ДОРЕНКО: Нам надо тогда определить, мы нищий островок того мира или мы богатый островок другого мира. Вот здесь вы тоже очень правильно ставите вопрос. У меня, наверное, противоположное вашему определение. Мы пытались стать лидером глобального юга, об этом было много тоже и статей лет 15 назад, но, кажется, мы не стали.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не знаю. Во всяком случае, нам, мне кажется, бояться нечего.

С.ДОРЕНКО: Нечего, потому что глобальный юг за нас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. На самом деле это очень умно и много было работ научных на эту тему. Но я остаюсь при том мнении, что мы - бедная окраина того мира, европейского мира. Мы – бедная окраина европейского мира.

А.ОНОШКО: Настолько бедная, Сергей, что к нам глобальный юг и не идет на самом деле. У нас есть наши традиционные, из советских времен пришедшие жители республик.

С.ДОРЕНКО: А если и когда идет, то с деструктивом. Если и когда идет к нам глобальный юг, то с деструктивом.

А.ОНОШКО: Ну какой деструктив? Дворники вот эти?

С.ДОРЕНКО: С деструктивом идут их идеологические посланцы, которые против России.

А.ОНОШКО: Какова их роль сейчас?

С.ДОРЕНКО: Понимаешь, в чем дело? Позвонивший неожиданно вскрыл, для меня неожиданно, вскрыл глобальный пласт гигантский, как Россия в свое время через коммунизм, через левую идею, Советский Союз пытался возглавить, там какие-то наши дипломаты таскали доллары в Латинскую Америку.

А.ОНОШКО: Поддерживали революции.

С.ДОРЕНКО: Поддерживали всякие революции, которые таскали доллары туда, сюда, туда, сюда, которые помогали палестинцам, которые создавали лагеря подготовки террористов, мы – свои, ЦРУ – свои. Надо отдать им должное, они тоже создавали. И мы пытались, в сущности, оседлать глобальный юг. Мне кажется, и здесь я готов до хрипоты спорить с позвонившим, несмотря на его невероятную интеллектуальность, я готов спорить в том, что мы скорее все-таки бедная окраина глобального севера. Мне так кажется. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Я считаю, что они нас потихонечку съедят. Как, знаете, плесневеет яблоко, худеет, худеет, так и сдуется наш бедный север.

С.ДОРЕНКО: Но мы север или юг?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы уже юг, потому что они здесь, они просто набирают силу.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Новости.

10 часов 35 минут. Мы продолжаем с Анастасией Оношко в программе «Подъем» на радио «Говорит Москва».

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко.

С.ДОРЕНКО: Да. Сегодня чудесный день, будет 8 градусов. Мне надо переть на Новую Ригу сегодня километров 50 на мотоцикле, я буду тихонечко.

Я хотел сказать про дочь сотрудницы «Роснефти», которой 26 лет, ее выманили…

А.ОНОШКО: В 2014 году еще.

С.ДОРЕНКО: Ее сейчас посадили. Это приговор сейчас. Я просто говорю про выманивание как способ правосудия. Теперь сделалось выманивание принципиально важным. Кстати говоря, мне про Абызова сказал один очень осведомленный, как мне представляется, человек, который сказал, что 4 миллиарда он вывел, за это будут судить, как это доказано, а не доказано, ну вот по ощущению, по округлению какому-то, по пониманию, человек вывел 50 миллиардов. Не только в своих интересах, разумеется. 50 миллиардов. То есть около миллиарда долларов.

А.ОНОШКО: А значит, есть еще какие-то интересанты, которых мы ждем?

С.ДОРЕНКО: Есть интересанты, которые сидят, прижав уши. Они сидят и потеют, у них струйка бежит по спине.

А.ОНОШКО: А вернуть можно быстро?

С.ДОРЕНКО: Нэт, нэ можно.

А.ОНОШКО: Бежать надо тогда, значит, всем.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Ее тоже выманили, эту девочку. В Московской области судья вынес приговор 26-летней дочери сотрудницы «Роснефти» Дарье Переверзевой. Девушка признана виновной в организации жестокого убийства собственной матери, двух братьев и сестры. В роли исполнителя этого преступления выступил Дмитрий Колесников. Вот она, гибельная любовь девушек. Девушки всегда разумны, и мне все время хочется увидеть их гибельную любовь. Вот она гибельная абсолютно любовь, когда она полюбила бедного, нищего мальчика и решила его одарить, такая леди Макбет Мценского уезда.

А.ОНОШКО: Ну она в своих интересах, я так понимаю, она же наследницей должна была стать в итоге. Она его подговорила задушить их всех, а потом подпалить все, чтобы не нашли.

С.ДОРЕНКО: Дарья Переверзева проведет 16 лет в колонии общего режима. Я не знаю, кто из них придумал само преступление.

А.ОНОШКО: Она вроде бы.

С.ДОРЕНКО: Де-факто разрешила убить мать она, но сам почерк, сценарий преступления не обязательно она. Допрошено свыше 50 свидетелей. У нее мама работала в «Роснефти». Насколько я понимаю, ее отец тоже работал в «Роснефти». Все это было давно, когда «Роснефть» еще была «Роснефтью». При Богданчикове что ль? Когда это было все? Ну не при Сечине же! Неважно. У Сечина такое не бывает. Это при Богданчикове, я думаю. Она задумала убить свою мать Елену Переверзеву, а также одного из своих братьев. Затем она хотела (вот ее идея) усыновить остальных детей.

А.ОНОШКО: Там братья какие? Там 12-летний мальчик и двойняшки.

С.ДОРЕНКО: И двойняшки по три года, да.

А.ОНОШКО: Она трехлетних хотела забрать.

С.ДОРЕНКО: Трехлетних усыновить, 12-летнего убить за плохой характер… Наверняка он музыку не ту слушал или, может быть, какие-то вещи делал ужасные, брал ее наушники, например, еще чего-нибудь делал, делал что-то отвратительное. 6 сентября 2014 года Дмитрий приехал… Это жених Дарьи. Он беден, и его считает мать никчемушным, бедным негодяем. Дмитрий приехал в двухэтажный дом потерпевшей Елены, расположенный в коттеджном поселке Терехово в Химках. Там он нанес 43-летней хозяйке не менее одного удара по голове стеклянной бутылкой, после чего удушил локтем. Потом нашел веревку и додушил, додавил. Затем он убил 12-летнего сына и брата, соответственно, своей возлюбленной. Он его тоже душил. Затем он увидел трехлетних двойняшек, мальчика и девочку, которые спали, и он подумал, что они его выдадут. Тогда он поджег газовую плиту, накидал туда одежды, устроил пожар. Младшие дети умерли, отравившись продуктами горения. Сам он забрался в ванну и из ванны кричал, замотавшись в полотенце, «на помощь, на помощь». Потому что как бы он не может пойти ниже этажами, где пожар, и из ванны «на помощь, на помощь» он стал кричать.

А.ОНОШКО: Я помню, когда это все разворачивалось, и в прессе были новые сведения, мы читали это тоже, была еще версия такая, рассматривало следствие, что Переверзева-старшая своих двойняшек родила от какого-то мужчины женатого, где-то по работе, и якобы это была месть чья-то. Рассматривали такую версию, что это была то ли какая-то женщина…

С.ДОРЕНКО: Этому убийце Дмитрию пожизненный срок. А Дарья сбежала в Таиланд, где ее отец организовал школу дайвинга. То есть отец, который из «Роснефти» тоже, у него там школа дайвинга. И она с ним, наверное, контачила или что-то. Ее вытащили, каким-то образом выманили для дачи показаний на Дмитрия. То есть она должна была дать показания на Дмитрия, но, как только она приехала, ее тотчас посадили как сообщницу. Она ничего не признает, она не признает ничего, но ей дали 16 лет. Вот такая тема. Поехали дальше.

Интересное сообщение пришло сегодня от Павла Дурова. Telegram-мессенджер распущен, его больше нет. Это интересный трюк на самом деле. Это трюк. То есть формально его нет.

А.ОНОШКО: Да, они подали какие-то бумаги на то, чтобы ликвидировать юридически компанию.

С.ДОРЕНКО: Послушайте меня. Потому что наш Роскомнадзор предъявлял претензии к компании. Он писал письма в компанию, компания нанимала адвокатов, компания Telegram-мессенджер, она защищалась, она существовала, с ней можно было в какие-то контакты вступить, поговорить, было, с кем поговорить. А больше ее нет, все.

А.ОНОШКО: Но Telegram работает.

С.ДОРЕНКО: Telegram есть, а компании никакой нет, все, больше никого нет. То есть некому писать.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, ему надо написать: господа (телеграмма), прошу вас выйти вон. Например, а кому писать? А никого же нет.

А.ОНОШКО: Блокировки прекратятся, думаете?

С.ДОРЕНКО: Британская компания Павла Дурова Telegram Messenger LLP с сегодняшнего дня официально ликвидирована. После роспуска все имущество и права на мессенджер, которыми наделено или находится в доверительном управлении LLP, считается бесхозяйным имуществом, а, следовательно, принадлежат британской короне. Поэтому Жаров должен писать короне: ваше величество…

А.ОНОШКО: Как там Скрипаль? Жив ли он?

С.ДОРЕНКО: Ваше величество, у вас есть бесхозное имущество, на территории совершенно приблудилась компания, бывшая компания Telegram. Ваше величество, приблудилась к короне. Не соизволите ли вы августейшим распоряжением…

А.ОНОШКО: Выдать нам персональные данные зарегистрированных там людей.

С.ДОРЕНКО: На что ее величество скажет, что никакой такой компании нет.

А.ОНОШКО: Как же передать ключ шифровальный?

С.ДОРЕНКО: Ну нет компании. Ее величеству пришло бесхозное имущество компании. Пассаж такой: Telegram нет больше, а все железо, фактическое железо, шариковые ручки и все это, поскольку оно бесхозное, то оно отойдет казне, к ее величеству королеве Великобритании.

А.ОНОШКО: Как она будет управлять?

С.ДОРЕНКО: Она никак не будет управлять. Она скажет: пущай себе, хай соби будэ, оно же есть не просит.

А.ОНОШКО: У меня вопрос большой. Конечно, это выглядит элегантно, если не вдумываться.

С.ДОРЕНКО: Но Роскомнадзор теперь пытается заблокировать несуществующую компанию.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Компании нет. Все.

А.ОНОШКО: Вопрос у меня такой. Эту же компанию, все-таки там работают люди…

С.ДОРЕНКО: Была компания, больше ее нет.

А.ОНОШКО: Была компания, причем она была, я так понимаю, не то, что убыточная, она существовала за счет денег Дурова, как я понимаю.

С.ДОРЕНКО: Да, это правда.

А.ОНОШКО: У них нет никакой… они не продаются. Ты в App Store когда качаешь, ты бесплатно качаешь, ничего не платишь. То есть сам Дуров за это ничего не получал. Однако же App Store проверяет эти приложения, любой же человек может отправить туда, в магазин, предложить что-то. Они там проверяют, потом говорят, да или нет. Он это все закрыл. Я думала и все, наверное, думали, что однажды он как-то превратит это в деньги все-таки, не может же он бесконечно содержать этот мессенджер.

С.ДОРЕНКО: То есть продаст.

А.ОНОШКО: Ну, например. Например, продаст.

С.ДОРЕНКО: В тебе возникла меркантильность.

А.ОНОШКО: Я думала, что он рекламу какую-то будет вставлять, ну как мы любим, вот это все появляется, пропустить, пропустить. Ничего этого не происходило. Сейчас они пытаются уйти от этих блокировок, ликвидировав компанию, но на самом-то деле по факту, по сути, что происходит? Кто-то может мне объяснить?

С.ДОРЕНКО: Я тебе объясню. Ну, может быть, кто-то. 73-73-948. Позвоните, пожалуйста, кто может объяснить. Может быть, есть кто-то, кто может объяснить. На самом деле я могу объяснить. Что происходит и что произойдет? Есть бесхозное имущество, которое отходит к короне. Но у него сами серверы наверняка не отходят никакой короне. Соответственно, какие-то серверы есть, они у кого-то в аренде. Наверняка он все равно как-то что-то, каким-то образом представил это. Ведь их надо обслуживать.

А.ОНОШКО: Да. Там живые люди работают. Более того, у них есть рекрутинговая компания. У меня есть чат в чате Telegram, который приглашает на работу. Ты выбираешь себе категорию и дальше ты проходишь анкетирование в виде чата.

С.ДОРЕНКО: Объясните нам, пожалуйста, трюк Дурова. Кто может позвонить и рассказать? 73-73-948. Объясните нам, пожалуйста, трюк Дурова. Он распустил компанию, больше Telegram LLP не существует, компании Telegram больше не существует. Мессенджер есть тем не менее, и он требует, вероятно, какой-то группы людей, может быть, даже небольшой, но я так думаю, 10, 15 или даже 20 человек было бы достаточно, но ведь эти люди нужны. Значит, им как-то надо платить, им как-то надо, под каким-то основанием прописываться для того, чтобы войти на серверы, что-то проконтролировать, прописать обновления и так далее. А на каком основании, если компании нет? Они что, частные лица? Как это происходит? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Если посмотреть App Store или Google Play, там на каждом приложении есть автор, он указан. Я посмотрел только что, там стоит Telegram… Digital LLC компания с адресом в Дубае, что, собственно, возвращает нас к информации о продаже части Telegram арабским инвесторам.

С.ДОРЕНКО: Может быть, да. А сама команда Дурова, которая летала каждые две недели, перелетала из отеля в отель, быстро меняла место и так далее, вот сама команда, она все равно же будет делать обновления. Или нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. Приложение никуда не делось, оно просто сейчас опубликовано в том же App Store другим автором. Компанию сменили и все. То есть Роскомнадзор сейчас точно так же пойдет в тот же самый App Store, посмотрит новую компанию.

С.ДОРЕНКО: И напишет очередные письма, теперь уже в Дубай.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, конечно.

С.ДОРЕНКО: А они через какое-то время смогут снова что-то поменять и так далее. Зачем? А в чем деньги Дурова? Где он их возьмет? Он же все равно должен отбиться. Он по много тратит.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Во-первых, это заблуждение, считать, что он не зарабатывает на Telegram.

С.ДОРЕНКО: Поясните. Вот у него две страны, которые тотально в Telegram, - это Иран и не тотально, но очень много, во всяком случае, вся элита – Россия. Вот на России он вроде бы только чисто тратит, расходы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Во-первых, там не бог весть какие расходы.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Аренда сотни серверов – это копейки по любым меркам.

С.ДОРЕНКО: Наверное, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Десятка в месяц.

С.ДОРЕНКО: Десять миллионов или тысяч?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 10 тысяч евро.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, он тратит больше. Какие-то цифры были, один, два или даже три миллиона.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Коммерческие расценки на серверы, на аренду, они доступны.

С.ДОРЕНКО: Еще перелеты, гостиницы, он же постоянно летает.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это крохи. Уверяю вас, это крохи. Даже тех денег, которые он заработал, просто можно продолжать жить на проценты, на сдачу квартиры где-нибудь в Питере в аренду и все такое. Это абсолютнейшие крохи.

С.ДОРЕНКО: А где он отобьется? Говорили, что он будет делать из Telegram как бы новую планету, новую среду обитания.

А.ОНОШКО: Коины какие-то мы ждали.

С.ДОРЕНКО: Там будут и банки, там будет все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Была история с криптовалютой, тон так называемый. На всем этом биткоиновом хайпе поднялись неприличные деньги. Вся эта эпопея благополучно замялась. Ну, а деньги-то остались.

С.ДОРЕНКО: Это правда. И, по-моему, там больше миллиарда было снято, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нарисовано больше миллиарда. Нет, разумеется, меньше, но на сервера, на зарплату, на перелеты…

С.ДОРЕНКО: Опять хватит.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Опять хватит, да.

С.ДОРЕНКО: Спасибо большое. На самом деле он уже создал, я не знаю, как это монетизировать, но он уже создал некую невероятную среду, в которой живет Россия. В Telegram переходят массово. У меня, например, есть записная книжка в телефоне, и я каждый день получаю несколько сообщений, что тот-то, тот-то…

А.ОНОШКО: Да, у меня рабочие какие-то, электрики, я смотрю, добавляются.

С.ДОРЕНКО: В Telegram добавляются массово, и я каждый день вижу несколько человек, который добавляются в Telegram из моей записной книжки. Это явление началось после какого-то блэкаута на вацапе. И потом вацап подбешивает тем, что он сохраняет историю, это все, ты не понимаешь, кому в руки попадет твой чертов телефон вместе со всей этой историей, все это подбешивает в вацапе. Еще вацап время от времени тебя спрашивает при перезагрузке опять, то есть ты хочешь год хранить историю или вечно и так далее. Каждый раз надо отвечать, что ты не хочешь ее хранить, чистить архив. Я использую вацап, но только как звонилку или для общения с все еще довольно темными людьми, не поставившими Telegram. Тем не менее переходят в Telegram массово. И в Telegram каналы постоянно растут за счет прихода новых людей. Из того, что я читаю, я хотел сказать, тот же Незыгарь, который огромен, огромен по влиянию, может быть, не по количеству подписчиков, но по влиянию, 225 тысяч 472 человека. 225 тысяч. Но заходов в день около 900 тысяч. Это говорит о невероятном новом явлении, полностью неподконтрольного и абсолютно анонимного владения умами в России. Россия парадоксальным образом… Интенция Путина в целом – это осязаемое видение и контроль. Путин как человек, я его понимаю, это человек, который хочет понимать, как что делается в его зоне ответственности. Есть зона ответственности. Предположим, этот стол был бы моей зоной ответственности, а я был бы Путиным. Я бы хотел знать, что делает звукорежиссер. Я не хочу, чтобы это было колдовство. Я хочу спросить: скажите, а что вы делаете, как это работает? Вот Путин такой. Он такой человек, который хочет в зоне ответственности понимать, что происходит.

А.ОНОШКО: Ну так пусть подписывается на каналы.

С.ДОРЕНКО: Нет-нет. Путин человек, который хочет понимать и контролировать ситуацию в зоне ответственности. Давай просто назовем точный термин. Зона ответственности у него Россия.

А.ОНОШКО: Широкая.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. И он хочет понимать, что происходит в зоне ответственности. Понимать и, желательно, контролировать то, что значимо для зоны ответственности и может значимо развернуть дела, он хочет это контролировать, Путин. И на фоне вот этого происходят, благодаря действиям государства, а Жаров – это государство, благодаря действиям государства, а, может быть, не благодаря, я не знаю… Я сейчас думаю, а если бы Жаров не писал, это все равно бы происходило. Может быть, нет, не благодаря действиям государства. Само по себе происходит нечто, что полностью анонимизирует зону коммуникации и полностью становится обязательным для всех работников государства. Все чиновники читают Telegram. Все. Ну там начальники ЖЭКа не читают. А все чиновники читают Telegram, полностью анонимный, полностью бесконтрольный, полностью плюралистический и полностью хаотический, потому что много заказухи, джинсы, ты начинаешь сверять, читая разные источники, я еще раз скажу, полностью не проверяемой и при этом дико интересной. Давай посмотрим, «футляр» сколько сейчас, «футляр от виолончели». Я почему говорю о «футляре»? Потому что «футляр» для меня очень характерен тем, что однажды… Мы с «футляром» в хороших отношениях, но однажды он что-то на меня написал, я точно знал, что нет, прямо знал. Вижу, Оношко, а мне говорят, перед Сережей сидит Эльвира Хасаншина, а я точно понимаю, что Оношко. Понятно, да? И я точно понимаю, что это ошибка. «Футляр» 342 тысячи сейчас, 342 тысячи подписчиков, роспресс. А можно я, пожалуйста, сейчас, как умный мальчик, я сейчас посмотрю, сколько у них заходов в сутки. Вот это просто интересно. То есть люди, стремящиеся к контролю, де-факто или помимо их воли создается система полностью бесконтрольной фигни. Разве это не парадоксально?

А.ОНОШКО: Это грустно для тех, кто не может это контролировать.

С.ДОРЕНКО: Скажи, что это парадоксально. «Футляр от виолончели» дает 342 тысячи подписчиков, охватывает одного поста 123 тысячи, просмотров в день – 1,2 миллиона. 1,2 миллиона. Вам это понятно, что телевидение отдыхает рядом с Telegram? Потому что это один миллион элиты. Это элита, это интеллектуальная элита страны.

А.ОНОШКО: Которая каждый день видит, что вы пишете.

С.ДОРЕНКО: Которая принимает за вас решения. Люди, которые не читают Telegram, вы должны понимать, что за вас решения принимают те, кто читает Telegram. Читающие Telegram принимают за вас решения, как вам жить. Это элита и эта элита вся в Telegram. Telegram – это величайший парадокс современной России. Полностью бесконтрольная, полностью неконтролируемая, почти полностью анонимная фигня, которая объединяет всю элиту, в которой элита коммуницирует друг с другом абсолютно анонимно и абсолютно бесконтрольно. И это в стране, которая стремилась к контролю над сферой ответственности. Это удивительная история. Дуров, конечно, величайший гений современности. Он создал некую планету. Он создал планету, на которой у нас нет лиц, нет имен, нет паспортов, нет ничего. Парадоксально интересно.

Мы пойдем и проживем его, этот вторник, 2 апреля.