• Интервью вице-губернатора Магаданской области Андрея Колядина радиостанции «Говорит Москва» от 15.10.2019

    15:00 Окт. 15, 2019

    В гостях

    Андрей Колядин

    вице-губернатор Магаданской области

    Ю.БУДКИН: Это радиостанция «Говорит Москва». Вторник, 15 октября. Сегодня, видимо, у нас будет специальное название «Говорит Магадан», потому что у нас в гостях вице-губернатор Магаданской области Андрей Колядин.

    Андрей Михайлович, здравствуйте.

    А.КОЛЯДИН: Здравствуйте.

    Ю.БУДКИН: Расскажите нам про Магадан.

    А.КОЛЯДИН: Прекраснейшее место, удивительное место. Я там уже 7 месяцев присутствую. 7 месяцев я не был у вас, все время проводил на Колыме. Она категорически отличается от любого другого региона. Мне пришлось проехать практически всю Россию и работать на многих территориях, она отличается и по времени, потому что когда материк… Вы на материке живете, я вас информирую об этом.

    Ю.БУДКИН: Чтоб мы знали, да.

    А.КОЛЯДИН: Материк спит — Магадан живет. Когда Магадан спит, материк живет. 8 часов разница. Плюс к этому, туда попасть практически можно только на самолете. Ни железной дороги, ни нормальной дороги обычной. Есть, конечно, трасса «Колыма», которая до 2 тыс. км тянется от Якутска до Магадана, но она сложная трасса, я бы так сказал, и я бы не советовал людям неподготовленным ехать по ней. Чтобы в Магадан попасть, лучше на самолете.

    Но плюс к этому, есть определенная ментальность. Надо понимать, что Колыма — это территория, где есть даже специально разработанный учеными термин «синдром отложенной жизни». Туда первых людей добавляли по этапу. Более миллиона человек привезли в Нагаевскую бухту. И строили Магадан, и строили Колымскую трассу и все эти населенные пункты — и Омсукчан, Сусуман, Олу, Ягодное, Сеймчан и все остальные населенные пункты. И люди не добровольно туда приехали.

    Потом туда приезжали люди уже в советские времена за большим рублем, там была очень высокая заработная плата. Но тем не менее люди все равно приезжали для того, чтобы просто поработать и вернуться назад, заработав. И за один сезон можно было заработать на квартиру в Москве, да еще и на «Волгу», потому что под 2 тысячи бывали некоторые направления человеческой деятельности, где получали. Вы понимаете, что 100 рублей получали здесь, 2 тысячи там, можно было много заработать за сезон, работая на ловле рыбы, крабов или, например, на добыче золота.

    Но в девяностые годы всех бросили. Россия сама выбиралась из своих сложных перипетий новой экономической политики. И Магадан оказался в ситуации, когда последние дома, массово которые строились для людей… Они строились в восьмидесятые – первые годы девяностых. После этого там ничего толком не ремонтировалось, не вкладывалось туда, существовала территория как-то и существовала.

    У меня есть фотографии, где на так называемой трассе люди сидят около буржуйки зимой греются. Одетые. В квартирах. А другая стена полностью покрыта льдом, потоками льда.

    Надо понимать, что летом в Магаданской области на материковой части до плюс 35, зимой — до минус 67. Причем минус 50 — это обычная совершенно температура, ничего странного в ней нет. 

    Потом потихонечку Россия начала возвращаться в Магадан. И сейчас идут как раз первые этапы возвращения России в Магадан, когда начинают строиться дороги, когда начинают строиться спортивные учреждения, культурные учреждения. Сейчас начнется большая стройка, когда будут дома строить, наконец-то, опять для того, чтобы расселить аварийное жилье. И я могу сказать, что колымчане пока что в это не верят.

    Ю.БУДКИН: А это следующий вопрос, а для чего России этот самый Магадан?

    А.КОЛЯДИН: Во-первых, если оттуда выехать, а тенденция шла к тому, что там становилось все меньше и меньше людей… Я могу сказать, что в 1989 году там 560 тысяч проживало, на территории, а в настоящий момент 142 тысячи проживает. Второй раз заселить эту территорию будет крайне тяжело.

    Надо сказать, что природные ресурсы данного региона, я думаю, может быть по стоимости как вся Россия вместе взятая. Там триллионы долларов запасов всего!

    Ю.БУДКИН: Но триллионы долларов запасов — это либо государство, либо кто-то уже знает, кто заберет эти все прекрасные запасы, и поэтому совершенно непонятно, зачем нормальному человеку ехать отсюда туда.

    А.КОЛЯДИН: Я могу сказать, во-первых, там все равно выше заработная плата.

    Ю.БУДКИН: Это отдельная история. В десятке городов всей страны Магадан, насколько я понимаю.

    А.КОЛЯДИН: Он да, второй или третий.

    Ю.БУДКИН: Да.

    А.КОЛЯДИН: То есть медианная где-то 62 тысячи, средняя считается где-то 82 тысячи. Но есть изрядная часть профессий, золотодобытчики, те, кто ловит рыбу, крабов и т.д., у них зарплата за сотню, далеко за сотню. Врачи, учителя, которые получают по 50-60 тысяч, это где-то примерно столько же, сколько в Москве получают.

    Ю.БУДКИН: Но разве там не дороже жить?

    А.КОЛЯДИН: Дороже. Но если с Москвой сравнивать, да. Но в Москве нельзя собрать всю Россию для того, чтобы она жила только в Москве. Если сравнивать, например, с Омском, Томском, Самарой, Тамбовом, еще с какими-то территориями, то там и зарплаты кратно ниже.

    Я недавно, занимаясь выборами президента, проехал тоже изрядную часть страны, и водитель мне жаловался в Самарской области, что он при ненормированном рабочем дне получает 18 тысяч рублей.

    В Магаданской области если ты получаешь менее 40 тысяч, то ты получаешь доплату губернаторскую 5 тысяч рублей, для того чтобы ты мог выживать.

    Ю.БУДКИН: Нынешние зарплаты остановили отъезд или, вот как Виктор пишет, люди все равно уезжают?

    А.КОЛЯДИН: Нет. Я думаю, что Крайний Север, Арктика, Магадан, он всегда будет, там будет постоянная ротация. Место, которое по сути своей, природа, которая не предназначена для жизни человека, потому что там холодно, а когда не холодно, очень холодно, и когда там ветры, и когда там с кислородом некоторые сложности… Нет, кислорода везде по земле одинаковое количество, просто тот столб, который давит, он давит там намного слабее, чем ближе к экваториальной части, и потребление кислорода намного меньше, организм воспринимает его. Вот эти все геополитические и географические нюансы, которые сейчас накладывают свои обременения на данную территорию, они говорят о том, будут уезжать оттуда люди, и будут туда приезжать люди для того чтобы заработать.  

    Ю.БУДКИН: Заработал — уехал.

    А.КОЛЯДИН: Да.

    Ю.БУДКИН: Приехал, заработал, уехал.

    А.КОЛЯДИН: Так же, как это происходит на Аляске. Так же, как это происходит в Канаде. В тех регионах, которые находятся в районах Крайнего Севера, там тоже работают вахтовым методом. Другое дело, необходимо создавать сейчас, и этим как мы и озабочены, ту самую инфраструктуру, которая позволит людям приезжающим, не отличать свою жизнь от жизни на материке. Для того чтобы она была настолько же или близко к этому комфортна с точки зрения спорта, с точки зрения культуры, с точки зрения общепита, с точки зрения всяких различных благ, жилья и всего остального. Для того чтобы человек не чувствовал себя обделенным, приезжая туда, для того чтобы он не жил в полуразвалившихся городах с отсутствием твердого покрытия и всего остального. Вот это придется решать.

    Ю.БУДКИН: И когда и если вы это решите, тогда кому станет хорошо? Было 500 тысяч, стало 140.

    А.КОЛЯДИН: Да. В настоящий момент примерно пятая часть трудовых ресурсов Магаданской области — это люди, которые работают на вахте, они приезжают, отрабатывают и уезжают. 

    Ю.БУДКИН: Они приезжают, работая на вахте, они работают на кого-то.

    А.КОЛЯДИН: Да.

    Ю.БУДКИН: А вы при этом от имени государства создаете этим людям спортивные, дорожные и прочие ресурсы.

    А.КОЛЯДИН: Не только этим. Я же говорю, оставшаяся часть (это 80% где-то) — это работают непосредственно магаданцы, там же зарабатывают деньги и живут.

    Они, конечно, не сильно довольны тем, что сейчас происходит вокруг, потому что они жили в советские времена, когда были другие заработные платы, когда это была закрытая территория, туда все рвались, туда не могли попасть. Но, я думаю, что думать о том, что советские времена вернутся, в том числе и в Магадан, наверное, уже не многим это приходит в голову.

    В этих новых реальностях нужно менять ту жизнь, которая 30 лет катилась под откос и сейчас только потихонечку-потихонечку начинает подниматься, ремонтироваться дороги, дома, создаваться инфраструктура для жизни людей.

    Ю.БУДКИН: Из заголовков новостей: колымских чиновников накажут за возврат неиспользованных федеральных денег. То есть деньги есть, но их не знают, куда девать?

    А.КОЛЯДИН: Не так. Есть некие стереотипы северные, наверное, размеренные, когда люди спокойно, не торопясь, уверенно делают свое дело, абсолютно не сопрягая его с теми сроками, которые перед ними поставлены. Как говорят на Колыме, ложку не положь — на работу не тревожь. И поэтому не успевают в сроки.

    А есть совершенно четкие планы использования бюджета, который выделяется под самые различные проекты. И если ты вовремя, в течение года до определенных сроков не освоил эти деньги, то ты вынужден эти деньги возвращать в федеральный бюджет. Поэтому губернатор сейчас жестко требует временных рамок исполнения тех самых обязательств, которые на себя берут чиновники.

    И я скажу больше, есть еще одно требование, которое губернатор пытается сейчас ввести, и в том числе сражается с чиновниками, — это некое KPI, право губернатора снижать переменную часть зарплаты на территории, если человек не выполняет контрольные показатели своей деятельности, национальные проекты, еще какие-то вещи, которые на него возложены. Он берется за эту работу, но ее не делает, в этом случае губернатор говорит: я должен иметь право снижать вот эту переменную (не основную часть зарплаты, а переменную).

    Ю.БУДКИН: И тогда, когда людей начинают наказывать или они не справляются, появляется вице-губернаторы типа вице-губернатора Колядина.

    А.КОЛЯДИН: Вице-губернатор у нас один, я отвечаю за внутреннюю политику.

    Ю.БУДКИН: Я и говорю, тогда они приезжают откуда-то, потому что другие на местах, местные, справиться не могут. Зачем вы туда поехали?

    А.КОЛЯДИН: Это по целому ряду причин. Во-первых, я не могу сказать, что местные не могут справиться. Просто на протяжении достаточно долгого времени Магадан жил в таком спокойном, размеренном ритме, особенно никаких претензий к нему не предъявляли, ничего от него не ждали.

    Носов, который пришел сейчас, он имеет возможность входить в самые первые кабинеты в Российской Федерации и пробивать те проекты, которые предыдущие губернаторы пробить не могли.

    Они были хорошие губернаторы. Я не могу сказать, что там предыдущий губернатор какой-то был негодяй, нет, нет! Просто у них не было тех возможностей, которые есть у Носова.

    Носов, вытаскивая другие деньги и другие проекты, требует, чтобы эти деньги осваивались, чтобы эти проекты реализовывались на территории. А местные не привыкли к этой скорости.  Они привыкнут. Они сейчас научатся работать также. Их заставляют. Как ходит периодически по нашим коридорам фраза, что мыши плакали, кололись, но жрали кактус. То есть он заставляет их работать быстрее.

    И ту команду, которую он собирает, в том числе и из местных, более половины, которые работают сейчас с Носовым, они местные, она работает просто быстрее. И, я считаю, что делает больше.

    Хотя есть свои сложности тоже. Вот люди, которые смотрят, вот приехал новый губернатор, они думают, что вот сегодня он приехал, завтра должно все измениться. У нас бюджетное правило и вообще правила, которые предполагают, что должен быть сначала конкурс, потом проект, потом конкурс, потом экспертиза, потом конкурс, потом подрядчик выходит, и только после этого начинает реализоваться проект — это полтора–два года.

    И поэтому одна из моих задач — объяснять людям, что чудес не происходит на свете. Есть правила, есть законы, которые нужно соблюдать, находясь в этой стране. Но, тем не менее, мы поступательно и четко идем все-таки к изменению окружающего бытия в позитивную сторону, то есть мы причиняем радость и наносим добро.

    Ю.БУДКИН: Вы уже сказали о делении, это материк, Магадан отдельно, где-то далеко. Вот вы с материка приехали туда, первое что бросилось в глаза?

    А.КОЛЯДИН: Я до этого был на Камчатке. До этого я работал во Владивостоке на выборах Кожемяко, кстати, поэтому я с Дальним Востоком был немножко знаком.

    Ю.БУДКИН: Это же другой взгляд, ты приезжаешь сюда как бы надолго.

    А.КОЛЯДИН: Знаете, я приехал, когда там не было листвы и травы, только сошел снег. Еще не везде сошел снег, и не было вот этой зелени прекрасной, которая все маскирует. Я ехал по трассе и видел эти брошенные поселки, которые были брошены еще в девяностые годы; высотные дома, которые без окон, а иногда с окнами, но там никто не живет; у меня был внутренний когнитивный диссонанс, знаете, я как будто в Абхазии оказался. Помните, когда там были вот эти события грузинские, когда эти выбитые окна, выщербленные стены от ударов снарядов. У меня было ощущение, что здесь были боевые действия.

    Более того, вот этот синдром отложенной жизни, о котором я говорил, когда люди говорят, я все равно отсюда уеду, поэтому я ничего капитального делать не буду. Зачем мне возводить капитальный дом, когда я все равно уеду и буду жить на материке?

    Поэтому вот эти развалюшки, которые строились на протяжении десятилетий, они ветшают со временем, в них не вкладывают особых ресурсов, и это выглядит несколько жутковато.

    Но потом все зазеленело, глаз у меня привык, да и Магадан сам… Он чистый город. Он чистый, яркий. Он хорошо убирается. Там прекрасная экология совершенно, там из любого ручья можно пить воду и ничего с тобой не случится, она прозрачная, кристально чистая вода. И там можно целый день в начищенных ботинках ходить по улицам, и у тебя они грязными не станут, как в Европе или как в Америке. То есть в нем есть масса преимуществ — он убирается, за ним следят.

    Но, я говорю, что все-таки эти дома, которые в девяностые годы были построены, и новых не появлялось, то есть это старое ощущение, что ты приехал в девяностые годы. Но, тем не менее, я думаю, что сейчас это будет все меняться, потому что там уже и торговые центры строятся, и появляются некие арт-объекты, которые очень интересные, а природа просто феноменальна.

    Ю.БУДКИН: Вы же понимаете, что в 2019 году для многих Колыма — это значит фильм Дудя?

    А.КОЛЯДИН: Да.

    Ю.БУДКИН: Ну, потому что очень шумный фильм был. Он много шума наделал.

    А.КОЛЯДИН: Да, да.

    Ю.БУДКИН: А вы смотрели этот фильм уже в другом качестве, как местный житель? 

    А.КОЛЯДИН: Ну, нет. Я посмотрел фильм и уехал на территорию, где-то примерно так. Практически уже было принято решение, что я туда поеду, и в это время вышел фильм.

    Ю.БУДКИН: И что скажете?

    А.КОЛЯДИН: Я могу сказать, фильм посвящен такому времени, когда там основная часть была заключенных, когда был «Дальстрой», вот эта мощная организация. Сейчас, наверное, с этой организацией (я имею в виду не юридически, а по масштабам) может сравниться, наверное, только Ростех. Потому что 250 предприятий включал «Дальстрой». 20% всего золота мира добывалось в рамках вот этой системы, этой громадины большой.

    Я потом проехался по тем лагерям, я даже был на той самой серпатинке, куда, кстати, и Дудь ездил, где 11 тысяч человек было расстреляно. И, конечно, вот это тягостное чувство, оно… Вот на этой серпантинке, например, место, где наполненность золотом в земле одна из самых высоких в мире. Но когда пытаются там это золото добывать, намывают пули, черепа человеческие и бросают мыть.

    И вообще там удивительные вещи совершенно. Около места расстрелов, где течет ручей, у которого название Снайпер… Руководитель расстрельной команды был по фамилии Смертин. А руководитель лагеря, где содержались эти заключенные, по фамилии Гробовской. То есть какие-то совершенно удивительные…

    Невероятная красота! Просто невероятная, фантастическая. Я даже не могу сказать марсианская, ничего более красивого, чем Колыма летняя, весенняя, осенняя… Я еще не видел ее зимней. Это фантастический край! И при этом столько погибших людей на территории. И фильм этому посвящен.

    Ю.БУДКИН: И это не давит?

    А.КОЛЯДИН: Как сказать. Давит. Но это и заставляет думать о том, что этого не должно повториться. То есть, если здесь мы на территории забываем о том, что были репрессивные времена, и в эти времена убивали людей, их мучали, их заставляли работать по 14 часов… Лошади работали по 4 часа, лошадей надо было беречь. А людей по 14 часов в нечеловеческих условиях, в том числе и на урановых рудниках, заставляли работать. И они уран знаете, как обогащали? На больших сковородках жарили его над печкой. Представьте, стояли люди и… Это была очень легкая работа, туда все стремились попасть.

    Ю.БУДКИН: Ну, потому что недолго работали.

    А.КОЛЯДИН: Да. Это давит. Ну, что сделаешь, это история, ее никак не избежать, она не имеет сослагательного наклонения.

    Ю.БУДКИН: Помните, из популярного фильма «Приезжайте к нам на Колыму. Нет, лучше вы к нам»? «Лучше вы к нам» это остается? Или сейчас люди спокойнее едут туда?

    А.КОЛЯДИН: Во-первых, гостиницы все забиты иностранцами.

    Ю.БУДКИН: Так и есть.

    А.КОЛЯДИН: Иностранцами! Толпами едут люди. Я приехал на эту серпатинку. А чтобы добраться до серпантинки, нужно 8 часов ехать по разбитым дорогам на джипе, а потом от Ягодного еще два часа ехать по еще более разбитым дорогам до этой самой серпантинки. И вот я, доехав туда, обнаружил, что там 14 поляков, которые путешествуют и изучают эти места, потому что их предки были в этих местах, кого-то расстреляли и т.д.

    И в самих гостиницах тоже очень много иностранцев. Это недешевая поездка на территорию. Но я говорю, что она стоит того, потому что совершенно феноменальная рыбалка, совершенно феноменальная охота! А красоты! Всю дорогу, все эти 8 часов я оторваться не могу от окружающих…

    Ю.БУДКИН: Это отдельный вопрос. Тем более что вы вице-губернатор Магаданской области. Очень многие говорят, что там, во-первых, с исторической точки зрения есть, что посмотреть.

    А.КОЛЯДИН: Да.

    Ю.БУДКИН: С другой стороны, там природа очень красивая. И третье, там очень дорого, в том смысле — приехать туда очень дорого.

    А.КОЛЯДИН: Да.

    Ю.БУДКИН: Нет планов сделать туризм привлекательным?

    А.КОЛЯДИН: Есть, но для этого нужно с самого начала создавать инфраструктуру соответствующую. Сейчас есть так называемый эксклюзивный туризм. То есть у нас есть компании, куда можно позвонить, договориться.

    К примеру, в Магаданской области есть озеро, которое входит в тройку самых красивых озер мира, земли всей! Это озеро Джека Лондона. Фантастическая красота, нереальная! Если вы посмотрите даже фотографии, а фотографии не передают окружающего бытия, я вас уверяю… Я вас уверяю, я проехал 70 стран мира, я был и на Танах Лоте, и в Гранд Каньоне, ничего более красивого не было никогда и не видел никогда.

    Но чтобы туда добраться, да, нужно арендовать частный самолет (он стоит 300 или 400 тысяч), чтобы туда долететь эти 600 километров и вернуться назад.  Либо ехать по разбитой дороге на джипе, а потом еще добираться 60 километров на трехмостовом «Урале» через болото. Но может быть поэтому оно и сохранилось, конечно. Хотя когда его обнаружили какое-то количество лет назад, почему его назвали озером Джека Лондона…

    Ю.БУДКИН: Длительно тура 10 ночей 11 дней, цена 220 тысяч рублей.

    А.КОЛЯДИН: О чем я говорил, видите. Это, наверное, не на самолете, на самолете дороже. 10 километров озеро невероятной красоты! Но для того, чтобы туда попасть… Нужно создавать инфраструктуру. Например, одной из точек перелета в авиации может быть это озеро. И тогда, если туда будут постоянные рейсы, туда могут летать люди уже не по 400 тысяч или 300 тысяч за перелет туда-обратно, а за более разумные деньги.

    Для того чтобы была система, которая позволяла создать... Лагеря те же самые, для того чтобы это показать, чтобы это не повторилось по крайней мере никогда, чтобы люди увидели, в каких условиях жили те тысячи, десятки тысяч, которых привозили туда для освоения целины, для добычи золота.

    Я могу сказать, они очень много сделали в свое время для страны. Эти 400 тонн золота, которые были во время Великой Отечественной войны, добытые, это серьезные деньги.

    Ю.БУДКИН: Все-таки всю эту инфраструктуру, по идее, должны делать предприниматели или это проблема государства?

    А.КОЛЯДИН: Нет, это частно-государственное партнерство. И сейчас этим как раз занимаются. Понятно, что не может губернатор выстраивать туристические агентства и, не знаю, общепит обеспечивать и т.д., но, тем не менее, он может войти в федеральные целевые программы. Эти ресурсы выделяются, соответственно, и создается вся инфраструктура — транспорт, строительство неких объектов, в которых могут люди, не знаю, пересидеть непогоду. Хотя гостиницы вполне приличные в Магадане. Иностранцы, с которыми я общался, они не жалуются.

    Ю.БУДКИН: Иностранцы понятно, но мы же понимаем, что тур в 220 тысяч рублей — это не тур для гражданина России.

    А.КОЛЯДИН: Это самое красивое, но и самое дорогое место в Магаданской области, туда добраться крайне тяжело. 

    Ю.БУДКИН: Это программа «Умные парни». Сегодня с нами вице-губернатор Магаданской области, политолог Андрей Колядин.

    НОВОСТИ

    Ю.БУДКИН: Мы продолжаем разговор в прямом эфире. SMS-портал, Telegram, можно звонить 73-73-948.

    Я вас хотел еще спросить по поводу того, как к вам с материка едут люди. Дальневосточный гектар — это же и в Магаданской области тоже?

    А.КОЛЯДИН: Да, да.

    Ю.БУДКИН: Ну, и как?

    А.КОЛЯДИН: Вы знаете, не рвутся особенно, я так скажу, потому что Магаданская область все-таки это Крайний Север. А сейчас вообще к Арктике планируется приравнять эту территорию.

    Но, как это ни странно, на территории Магаданской области выращиваются овощи. О фруктах не буду говорить, хотя были времена, когда там даже сливы выращивали и яблоки. Маленькие, кислые, но, тем не менее, успевали за то короткое лето.

    Но материковая часть Магадана, я говорю, что зимой до минус 67, а летом 35 может быть. Поэтому где-нибудь в том же самом Ольском районе есть, например, деревня Клепка, в которой совершенно феноменальная капуста выращивается, она одна из самых лучших.

    Ю.БУДКИН: В том же самом Ольском районе, о котором говорит Андрей Колядин, которому я просто за эфиром объяснил, что моя мама родилась в селе Ола Ольского района Магаданской области.

    А.КОЛЯДИН: Но там не только хорошие мамы рождаются, там еще и капуста классная растет. И поэтому есть те фермеры, которые…

    Например, в одном из районов, где сейчас ночью до минус 20-25, тем не менее, он в Тенькинском районе, недалеко от Усть-Омчига взял 4 гектара земли и создал там фермерское хозяйство, где разводит скот, выращивает некие сельскохозяйственные продукты, у него все получается и все нормально. Хотя это, конечно, тяжелый труд, изнурительный. Это не там, где в центральном черноземе палку воткнул, забыл, она проросла, и на ней уже плоды выросли.

    Ю.БУДКИН: Насколько вы понимаете опасения в отношении китайцев, теперь, когда вы работаете в Магаданской области?

    А.КОЛЯДИН: Вы знаете, я думаю, что это будет последняя территория, куда пойдут китайцы, на территории Российской Федерации, потому что в Магаданской области тяжело жить, тяжело работать и вообще существовать очень непросто. Наверное, беспокоиться нужно более теплым регионам.

    Почему-то у большинства людей ощущение такое, что Магадан — это где-то там рядом с Хабаровском, рядом с Владивостоком и т.д. 4,5 тыс. км до Владивостока строго на север. 3,5 тыс. км до Хабаровска на север. Магаданская область находится более…

    Ю.БУДКИН: Стоп, сейчас вы меня запутали. От Магадана строго на север?

    А.КОЛЯДИН: Да, да, да.

    Ю.БУДКИН: Магадан на юге?

    А.КОЛЯДИН: Нет, я говорю — строго на север от Владивостока.

    Ю.БУДКИН: Вот это важно, от Владивостока строго… Тогда все понятно.

    А.КОЛЯДИН: Тот же самый Магадан, он находится, например, севернее, чем Петропавловск-Камчатский. Там холодно. Там 60 градусов мороза. В Омсукчане, в Сусумане сейчас уже три недели лежит снег, а ночью минус 30. Я думаю, что китайцы не будут торопиться к нам оккупировать территорию.

    Ю.БУДКИН: Еще раз, вот это озеро, поехать на которое… Озеро Джека Лондона. Владимир просто просил еще раз уточнить. Кстати, если здесь материк, то там как? 

    А.КОЛЯДИН: Это Магадан, Колыма.

    Ю.БУДКИН: Тогда, глядя с Колымы в Москву, вы наблюдаете за тем, что происходит здесь?

    А.КОЛЯДИН: В какой-то степени да. Потому что магаданцы все-таки…

    Ю.БУДКИН: Это кого-то волнует, массовые беспорядки в Москве?

    А.КОЛЯДИН: Например, в Магадане большие отпуска, 2 месяца как минимум. В Магадане считается достаточно бедная семья, если в течение двух лет она на эти два месяца не выехала и не отдохнула где-нибудь в Сочи, в центральной части России.

    Ю.БУДКИН: Но у них есть возможность хотя бы подешевле купить билет.

    А.КОЛЯДИН: Есть так называемые плоские тарифы, 11 тысяч рублей стоят эти билеты. Если заранее покупать, то всегда можно эти билеты купить. 11 тысяч рублей стоит туда, 11 тысяч обратно. При средней заработной плате в 80 тысяч рублей можно найти эти деньги для того, чтобы слетать и здесь провести некоторое время.

    Поэтому, конечно же, наблюдают, конечно же, следят. Телевидение показывает все события, которые происходят. Интернет очень сильно развит. Например, один из самых главных источников распространения информации на территории — WhatsApp-группы, которые охватывают практически жизнь каждого человека, и там, начиная от того, что крабов можно купить свежевыловленных только что, заканчивая обсуждением политических вопросов.

    Первое, что я сделал, приехав туда, это мы сейчас создали эту систему политического реагирования на проблемы жителей. И каждый житель теперь может в WhatsApp-группу написать о своих проблемах, и власть в течение очень короткого времени (суток) должна принять решение и устранить некие недостатки, которые сопряжены с жизнью магаданцев, колымчан на территории Колымы.

    И да, интересуются. Да, очень критично относятся к многим политическим событиям. Они, наверное, более политизированы даже, чем изрядная часть россиян. Но есть свой нюанс. Например, если россияне здесь выходят, митингуют, активно участвуют в каких-то акциях протеста, вот этот синдром отложенной жизни, о том, что я все равно отсюда уеду, он заставляет людей на мороз не выходить.

    Ю.БУДКИН: Но ведь там бывает еще и жара.

    А.КОЛЯДИН: И на жару тоже. Есть, чем заняться магаданцам, они работают.

    Ю.БУДКИН: Они аполитизированы?

    А.КОЛЯДИН: Нет. Они активно политизированные. Я, проехав по территории всей Колымы, много встречался сейчас с людьми, и буду продолжать это делать. По 6-8 часов мы встречались и говорили с людьми, и они очень критично ко многим вопросам относятся. Но все-таки некая оторванность от того, что происходит в стране, создает несколько легендизирует жизнь на территории материка с точки зрения магаданцев, они акценты другие расставляют на все, что происходит. И для все-таки это территория, куда они планируют через какой-то промежуток выехать, для того чтобы здесь пенсию…

    Ю.БУДКИН: И когда приедем, тогда и подумаем, что там происходит.

    А.КОЛЯДИН: Да.

    Ю.БУДКИН: Но это через какое-то время и т.д. А вот эта история в Саратове с убийством девочки, которая породила общероссийскую дискуссию о возвращении смертной казни. Это сегодня, сейчас ребенок идет в школу.

    А.КОЛЯДИН: Вы знаете, когда я приехал в Магадан, случилась похожая история, когда один негодяй, приезжий на территорию… Хотя понятно, что Колыма — это все приезжие, просто некоторые приехали 80 лет назад, когда создавалась Колыма, а некоторые приехали позже. Есть дети, которые родились, но тем не менее. История очень небольшая у этого края. И там как раз один из приезжих… Погибла девочка маленькая. Надо понимать, что некие социалистические нюансы, которые остались в Магадане… Дети гуляют по улицам просто так, то есть они без сопровождения взрослых. Там вот то, что мы видели в девяностые годы, Леша, домой!

    Ю.БУДКИН: Скорее, в семидесятые-восьмидесятые.

    А.КОЛЯДИН: Да, да, семидесятые-восьмидесятые, тем не менее, это для Магадана свойственно, дети сами, без взрослых гуляют, ходят, занимаются спортом, еще чем-то. Такая особенность, которая не утрачена. Позитивная особенность, которая не утрачена на территории.

    И люди очень негативно восприняли эту ситуацию. Слава богу, этого негодяя задержали. Конечно, лучше бы было, если бы этой трагедии не произошло. Но люди также говорят о том, что было бы неплохо ввести смертную казнь, о чем вы говорите, и таких негодяев карать по всей строгости закона.

    Я лично не со всем с этим согласен. Я считаю, что кара, наказание и содержание таких негодяев в «Харпии», не знаю, «Черном дельфине», это более страшное, чем если их просто лишить жизни. Вот чтобы они каждый день раскоряченные стояли и вспоминали о том, что они сделали, и находились каждый день под грузом той ответственности, той строгости закона, который присутствует в этих лагерях, в этих тюрьмах, я думаю, что это не могу сказать, что достойное возмездие, но более страшное, чем пуля в лоб.

    Ю.БУДКИН: У вас есть какое-то объяснение, почему люди не могут или не хотят слышать этих объяснений?

    А.КОЛЯДИН: Вы знаете, наверное, это некое эмоциональное. Как в том же самом Саратове произошли события, ведь люди же хотели линчевать этого негодяя.  

    Ю.БУДКИН: Да.

    А.КОЛЯДИН: Они требовали его отдать, чтобы растерзать. Потому что вот эта ненависть, которая требует мгновенного разрешения, выплеска адреналина и разорвать на клочки этого негодяя, вот это внутреннее желание, оно как раз и требует вот таких жестких мер.

    Я все-таки считаю, пускай эта тварь на протяжении десятилетий, как это сейчас говорят, в позиции раком будет стоять каждый день перед охранниками и каждый раз понимать, что это случилось с ним из-за того, что он погубил жизнь девочки невинной, которая волей случая оказалась в этих гаражах.

    Ю.БУДКИН: Но тогда следующий вопрос уже к вам как представителю системы. Ведь человек неоднократно судимый. И получается, что система так или иначе не контролирует то, как он перерождается в то, что вы назвали тварью. Это проблема системы.

    А.КОЛЯДИН: Согласен с этим. Все-таки строгость наказания, как это ни странно, она не исправляет людей. Мы много раз об этом говорили. И, наверное, если говорить о конченных тварях, о чем я говорю, как с ним, которого нельзя выпускать к людям, и который должен всю оставшуюся свою жизнь провести в страданиях и в мыслях, почему он это сделал, если у него еще осталась способность мозга мыслить конструктивно.

    То, что система наша подавления на протяжении… И в советские времена так же было, она все-таки воспитывала, скорее, преступников, чем исправляла их. Я думаю, что здесь необходимы какие-то другие меры.

    Ю.БУДКИН: Но мы ведь из года в год слышали новости типа ответы на обращение, «меня тут убьют, тогда и приходите», это ведь примерно оттуда. Разве нет? 

    А.КОЛЯДИН: Я могу сказать, что не нашло, наверное, человечество способа решения этих вопросов. Потому что в самых гуманных обществах, где курорты по сравнению с нашей системой наказаний в тюрьмах, там то же происходит, какой-нибудь товарищ выходит и убивает 77 человек, потом идет и требует высокоскоростной интернет себе в камеру. Или расстреливают в американской системе… Хотя там присутствует система смертной казни, тем не менее постоянно случаются истории, когда кто-то врывается и в синагоги, и в места скопления людей и пытается лишить других жизни. Хотя вроде бы сама система презентует себя как очень гуманную.

    Ю.БУДКИН: Тогда по-другому. Реакция системы на то, что уже произошло? Мы же знаем, во всяком случае в СМИ так пишут, что местные чиновники заявили о том, что теперь дети должны будут ходить… надо разработать маршруты, по которым ребенок ходит из дома в школу, и любое… Как это сказать-то, я не знаю, любая попытка схода с маршрута ребенка должна быть согласована в письменном виде с администрацией.

    А.КОЛЯДИН: Не решит это проблем, конечно же. Вот у меня три дочери. Средняя дочь, которой 20 лет, и которая, когда приезжает на каникулы сюда, то я панически боюсь, когда ее отпускаю в Москву, цивилизованную, продвинутую, с системой наружного наблюдения, безопасным городом, я все равно боюсь. А уж мелкую, когда восьмилетний ребенок у меня, я ее никогда в жизни не отпущу во двор или на улицу без взрослых и без сопровождения. Наверное, все-таки нужно нести ответственность.

    Ю.БУДКИН: Мы же говорим о том, как реагирует система. А система реагирует очередными запретами. Вот насколько она может вообще быть переработана, переделана? Вы сейчас внутри этой системы.

    А.КОЛЯДИН: Я думаю, если бы мне сказали, ну-ка, сядь и за сутки придумай, как уберечь всех детей от вот таких негодяев, я бы не придумал. Простите, но я не смог бы этого найти решения. Я, бы, наверное, сказал некие банальности, что следите за своими детьми, сопровождайте своих детей, не отпускайте детей. Хотя не всегда это возможно, если там работает и отец, и мать. Я ходил первоклашкой в школу сам, 20 минут шел в одну сторону, 20 в обратную.

    Ю.БУДКИН: Тогда было другое время.

    А.КОЛЯДИН: Время было другое.

    Ю.БУДКИН: Хотя маньяки были такие же.

    А.КОЛЯДИН: Да. Но вот миновала меня беда, господь уберег, как говорится. Но ситуация такова, что и сейчас… Ну, что можно сделать? Сказать, что если мы разработаем маршруты и исчезнут маньяки? Нет, они не исчезнут, эти негодяи как оставались, так и останутся, и кто-то будет от них страдать.  А полностью изменить эту систему и проработать программу какую-то понятную… Надо об этом рассказывать людям, надо говорить, чтобы они берегли своих детей. Надо смотреть, чтобы наблюдали за тем, чтобы дети одинокие, брошенные не ходили по улицам.

    Ю.БУДКИН: Зачем нам государство, если мы должны следить за своими детьми сами?

    А.КОЛЯДИН: Но, простите, зачем нам тогда родители? Тогда давайте государство приватизирует всех детей, разместит их в домах отдельных, как раньше были дома презрения, не знаю, в детских домах, где будет сразу школа, где будет все остальное, и не надо будет никуда ходить, это тоже абсурд.

    Государство, конечно же, должно этих негодяев отлавливать. И, к большому сожалению, иногда это происходит после трагедии, а не до.

    Ю.БУДКИН: Еще одна история. Вот эти срочные сообщения, которые приходят в эти минуты, в Москве задержан еще один участник массовых беспорядков 27 июля. Таким образом, мы видим настойчивость правоохранительных органов в том, чтобы разобраться в этих массовых беспорядках, они так формулируют по поводу летних событий в Москве. Так вот, когда вы на это смотрите, как вы понимаете? Это устрашение?

    А.КОЛЯДИН: Вы знаете, нет, это некий сигнал обществу о том, что соблюдайте правила и с вами ничего не будет.

    Ю.БУДКИН: Какие правила?

    А.КОЛЯДИН: Правило о том, что есть заявленные формы митингов, есть заявленные формы выражения своего негатива по отношению к власти, и если вы будете перешагивать через те правила, которые установлены в этом государстве, значит государство будет карать.

    Как я говорил с одним из силовиков, он говорит, по сути своей 32 автобуса и 4 часа времени, всех бузотеров можно с Москвы собрать.

    Ю.БУДКИН: Ну, да.

    А.КОЛЯДИН: Но не делает же этого государство. И на Колыму их не везет, хотя рабочие руки на Колыме пригодились бы.

    Ю.БУДКИН: А вы готовы?

    А.КОЛЯДИН: Но в добровольном порядке. В добровольном порядке.

    Ю.БУДКИН: Кстати, раз уж мы так заговорили, а инфраструктура там существует и сейчас?  

    А.КОЛЯДИН: Нет. Знаете, это тоже глубокое заблуждение. Мне недавно, несколько месяцев назад (все равно недавно) звонил один человек, высокопоставленный чиновник, который говорит: слушайте, у вас там большая же система ГУЛАГов, УФСИН, поэтому 4-5 человек нужно наиболее ярких, которые будут ходить, проверять, как там находятся, в каких условиях вот эти все многочисленные заключенные. Я говорю: у нас два всего лишь места, где содержатся заключенные. Он откашлялся, говорит: как две? Я говорю: две! И у нас чуть более 500 человек в них.

    Ю.БУДКИН: Короче, от тюремной Колымы ничего не осталось?

    А.КОЛЯДИН: Осталась некая ментальность, и осталась решительность людей внутренняя, потому что они живут на территории… Дальше Колымы не пошлют, это каждый понимает. Поэтому люди решительные, все тебе в лицо скажут. А если ты не поймешь, еще и в лицо сделают. Поэтому ситуация такова, что здесь нужно… Это особая территория с особыми людьми.

    Ю.БУДКИН: Возвращаемся. А вот вы говорите, государство дает сигнал, играйте по правилам и все будет хорошо. «А если государство не реагирует на сигналы общества?» — пишет 235-й. 

    А.КОЛЯДИН: Дело в том, что внутренняя политика — это тема, о которой на протяжении долгого времени не вспоминали. Все-таки то, что было разработано Марксом, Энгельсом, Лениным, помните учение о базе всей надстройки?  

    Ю.БУДКИН: Которое всесильно, потому что верно?

    А.КОЛЯДИН: Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. Но суть в том, что именно в этой парадигме (а Маркс был не самый глупый человек, я вас уверяю) говорилось о том, что как надстройка, политика, влияет на развитие производственных отношений и всей экономики в стране, так и экономика влияет на политику, это взаимосвязанные вещи. Если происходят некие реформы внутри экономической системы… А на экономику, я могу сказать, нам грех жаловаться. Конечно, она могла бы лучше развиваться, но все-таки наши экономические умы даже в условиях санкций и внешнего давления могут выводить экономику из-под краха.

    Ю.БУДКИН: Но она выше нуля, да.

    А.КОЛЯДИН: Но надо понимать, что минимум на 25% во всех территориях, где вводились санкции, падали экономические показатели, а то и вдвое. Наши экономические умы могли сохранить и развитие территории, и мы не находимся в глубокой стагнации, как это пытаются преподнести порой в СМИ самые различные оппозиционные умы.

    Но нужно развивать и внутреннюю политику. Необходимо ее в соответствии с вызовами и потребностями общества тоже форматировать и менять. Это происходит. Но у меня ощущение, что этому не уделяется той степени внимания, как внутренняя политика заслуживает.

    Ю.БУДКИН: Вот 514-й пишет: «Правила-то устанавливаются народом и конституцией, а не силовиками». Вам не кажется, что силовики, они играют слишком важную роль?

    А.КОЛЯДИН: Ну, перестаньте! Что вы рассказываете мне… Сейчас мне расскажете, что демократия — это народоуправление. Сейчас, прямо! Демократия — это способ защиты богатых от бедных всегда был. Это способ создания иллюзии о том, что от тебя что-то зависит в государстве.

    Можно подумать, что, не знаю, в передовых… государствах, которые иногда рисуют Америку или какие-то другие территории, любой человек может стать абсолютно спокойно из никого кем-то. Не станет. Если у него нет денег, он не найдет репетиторов, это значит не поступит в нормальную школу, это значит не поступит в нормальный колледж, это значит не окончит нормальный университет и его шансы будут не столь высоки на то, чтобы он занял в истеблишменте соответствующе место.

    Но существуют некие правила, по которым если ты талантливый человек, если ты незаурядный человек, если у тебя есть особые дарования, ты все равно сможешь прорваться. Не знаю, прийти в муниципалитет и сказать: я гений. Они собираются, проводят исследования и выясняется, да, он гений. И тогда за тебя все Кембриджи, Оксфорды, Гарварды начинают бороться, чтобы тебя в свои ряды приобрести и для того, чтобы ты пошел вверх и стал основой этого общества.

    Ю.БУДКИН: Вы видите иностранное вмешательство во внутреннюю политику России?

    А.КОЛЯДИН: Я занимаюсь внутренней политикой, находясь в администрации президента и работая на территориях, знаю, что оно есть. И я гарантированно это знаю.

    Ю.БУДКИН: То вмешательство, о котором говорят депутаты, это то, что вы имеете в виду?

    А.КОЛЯДИН: Нет, нет, постойте. Вот не надо тут перегибать палку. Вмешательство… Геополитика построена на том, что каждое государство использует любые способы для того, чтобы ослабить конкурента и сохранить свои лидирующие позиции. Почему она запрещена в некоторых государствах? Например, в той же самой Германии вообще геополитика запрещена как упоминание, как термин. Но это существует.

    И поэтому те программы, которые идут на нанесение ущерба мощным развивающимся государствам, начиная от санкционных программ против той же самой России, Китая и так далее, заканчивая вмешательством во внутреннюю политику, они существуют. Но говорить о том, что они превалирующие, нельзя. Существует еще и воля народа местного, существует взаимоотношение элит, существуют взаимоотношения между властью и обществом, и все это в совокупности дает тот неповторимый мир внутренней политики в каждой из территории, в котором мы живем.

    Ю.БУДКИН: Вы сказали, что Россия — это мощное развивающееся государство.

    А.КОЛЯДИН: В настоящий момент да. Я не считаю, что оно…

    Ю.БУДКИН: Мощное в военном смысле или мощное как государство?

    А.КОЛЯДИН: Я считаю, что оно вполне нормальное государство, в котором… Сравнивая с тем, что было в восьмидесятые-девяностые годы, я тогда уже жил и был активным человеком, я понимаю, что мы сделали очень серьезный рывок и в финансовом обеспечении своих людей, в развитии политических институтов.

    Другое дело, что мы не достигли того уровня, которого хотелось бы. Но что сделаешь? Нет всегда предела совершенству.

    Ю.БУДКИН: У нас последняя минута. Про интернет я не могу не спросить. Тут заговорили в последнее время, что, возможно, государство хочет больше контролировать «Яндекс». А то, что государство хочет контролировать интернет, давно говорят. Это случится?

    А.КОЛЯДИН: Я думаю, что попытки будут, потому что желание контролировать есть у любой власти. У мужа есть желание контролировать свою жену максимально мощно и сильно. Но насколько это получится, исходя из нынешней реальности и нынешнего интернета, я не убежден, что это будут выдающиеся успехи.

    Ю.БУДКИН: В Китае это получилось, а у нас может нет?

    А.КОЛЯДИН: Они создали собственный интернет, но при этом есть масса способов, как уйти из-под опеки собственного интернета через прокси-серверы и через все выйти на интернет всемирный, и китайцы этим активно пользуются. Сказать о том, что они полностью изолированы от всемирного интернета, это неверно.

    Ю.БУДКИН: Андрей Колядин, политолог и вице-губернатор Магаданской области. Это была программа «Умные парни». Я благодарю вас. Спасибо.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено