Ю.БУДКИН: Это радиостанция «Говорит Москва». Четверг, 28 ноября. Меня зовут Юрий Будкин. Программа «Умные парни». Наш гость — депутат Государственной думы, член комитета по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений Виталий Милонов. Виталий Валентинович, добрый день.

В.МИЛОНОВ: Добрый день.

Ю.БУДКИН: SMS-портал: +7-925-88-88-948. Telegram: govoritmskbot. Звонить можно по номеру 73-73-948, код города 495.  

Первый вопрос. Как вы прокомментируете эту историю с умершей женщиной, к которой приехала скорая помощь и заставила эту женщину, она тогда еще была живая, но, предполагается, что у нее был инсульт, спускаться с шестого этажа? Это ведь проблема общества?

В.МИЛОНОВ: Это проблема негодяев, которые приехали, которые неправильно выполняют свои функции. Это проблема того, что у людей нет сердца. И в обществе как раз такой проблемы нет, потому что абсолютное большинство людей… Наверное все люди на свете согласны, что это негодяйский поступок, и осуждают этих врачей, потому что они повели себя как сволочи.

Ю.БУДКИН: Как только мы начинаем обсуждать эту историю, выясняется, что это очень распространенная история.

В.МИЛОНОВ: Распространенная история, потому что те люди, которые этим занимаются, у них огрубело сердце, и они не готовы выполнять свои функции, хотят поменьше работать, побольше…

Ю.БУДКИН: Нет, они говорят, что их слишком мало.

В.МИЛОНОВ: Если вас слишком мало, это не значит, что вы не должны работать.

Ю.БУДКИН: Микс Майкл пишет: «А если негодяев не было, была одна женщина-врач, она же ничего не может сделать в этой ситуации». Ну, к примеру.

В.МИЛОНОВ: Если была одна женщина-врач, она не может спустить человека по лестнице, она должна вызвать карету скорой помощи, санитарный транспорт, ведь человека должны госпитализировать, если человек не может сам передвигаться. И это ответственность уже врача — оценить, может человек спуститься сам или нет. Ну, конечно, если зуб болит или еще что-то, конечно, может сам спуститься, а если нужно переносить на носилках, и речи быть не может.

Ю.БУДКИН: А если ситуация складывается… Ну, как? Это уже у нас довольно часто бывает, врач, к примеру, могла бы, например, позвонить и вызвать, но понимает, что, скорее всего, за это ее по голове не погладит начальство, потому что это будет две кареты скорой помощи по одному адресу, у нас не так много и т.д.

В.МИЛОНОВ: Если человек приезжает на карете скорой помощи, он приезжает с носилками. Это, видимо, пришел участковый врач.

Ю.БУДКИН: Нет, обычно в таких случаях они приезжают с носилками и говорят: найдите соседей каких-нибудь, которые бы помогли.

В.МИЛОНОВ: Если врач приезжает с носилками, значит есть как минимум врач и водитель. Если крайний случай, то ни один сосед не откажется. И врач может, если ему срочно надо… Он неправильно оценил, он приехал к человеку, у которого подозрение было на ангину, а у него на самом деле был инфаркт, его срочно нужно везти, тут, как говорится, все помогут, вопросов нет. И никто не осудит этого врача, который скажет: знаете, мы можем же вызвать скорую помощь, и она будет ехать 25 минут (условно) или 20, а можем побыстрее, уехать прямо на нашей машине, это будет, не знаю, 2 минуты.

Опять же вопрос в том, что скорая помощь, которая не оборудована средствами реанимации, она не может такого больного везти; если, не дай бог, что-то случится с человеком в дороге, будет виноват врач.

Ю.БУДКИН: Если существует некая система, при которой, таковы условия — есть водитель, который, в общем, прежде всего водитель, а не санитар, его надо уговаривать, часто на это ссылаются, может быть тогда эти условия надо менять?

В.МИЛОНОВ: Это на самом деле какая-то демагогия абсолютная. Ситуация, которая случилась с тем, что женщину заставили саму идти в медицинский пункт и она умерла — эта ситуация ЧП, надо разбираться.

Я думаю, что медицинское начальство если кого-то не погладит по голове, мягко говоря, это за то, что такое произошло. И ни одна другая причина не может быть основанием для того, чтобы человек погиб, умер из-за такой халатности.

Это в чистом виде халатность. И мы можем обсуждать это так широко только в том случае, если бы начальство сказало: нет, врач поступил правильно. Если врача за это накажут, уволят, посадят, ну, что? Да, это гадость, которая произошла, за которую наказали.

Гадости всегда будут происходить в нашей стране, в нашем мире, испокон веков они происходили и будут происходить. Вопрос в том: наша оценка этих гадостей — мы прошли мимо или мы возмутились и этого больше не повторится.

Ю.БУДКИН: На ваш взгляд, вот эта история может не повториться? Вот и Лимузин пишет: «Какая это демагогия? Я недавно так же соседку таскал». То есть, есть такое ощущение, что так и работает вся система.

В.МИЛОНОВ: Мы говорим про ситуацию со скорой помощью, а вы говорите про всю систему.

Ю.БУДКИН: Система скорой помощи, конечно.

В.МИЛОНОВ: Конечно же, медицина находится в состоянии не лучшем, это 100%, это понятно. И вопрос со скорой помощью, наверное, не самый большой показатель проблем, которые находятся в нашей медицине.

У нас мало врачей, их не хватает. Не потому, что их не найти, а потому, что мало ставок, мало платят. Но вместе с тем мы врачей нагружаем всякой фигней дополнительной, которую врачи должны делать.

Посмотрите, все эти страховые компании, которые собирают деньги с вас, потом платят врачам — это же посредники. Они живут на деньги, которые они оставляют себе, хотя эти деньги могли бы идти напрямую врачам. Я считаю, что это ерунда.

Вот страховая медицина в том виде, в котором она сейчас сесть, — это медицина паразитарная. Она паразитирует, эта система, с финансовых пирамид паразитирует на этих деньгах. Не нужна она вообще, мне кажется.

Дальше. Всевозможные профосмотры, которые превратились, к сожалению, в показуху, в формальность. Профосмотр — правильная вещь. То есть когда говорят чиновники, докладывают президенту, нам всем, говорят, что профилактика позволяет действительно на ранних этапах сократить и расходы на лечение человека, и спасти жизнь, что самое важное, конечно, это правильно; но это превратилось просто в какую-то череду бюрократических проволочек.

На самом деле никаких профосмотров толков никто не делает.  А если делают, то с такими скоростями, что там не то что онкологию не заметят, а там вообще ничего не заметят, даже беременность не заметят на девятом месяце с этой скоростью.

Ю.БУДКИН: Но это тоже огрубление сердца?

В.МИЛОНОВ: Нет, это как раз хорошее дело, которое надо делать, потому что профилактика и диагностика на ранних этапах спасает жизни и снижает расходы; но в том виде, в котором это сейчас происходит, это, конечно, жуть.

То же самое, я хочу сказать свой личный пример, с которым я сталкиваюсь — это рецептура. Теперь почему-то какие-то чиновники подумали, что люди тупые, наши люди тупые, они не могут, предположим, купить лекарство без совета врача.

Ю.БУДКИН: Потому что это самолечение. Это же во всем мире так!

В.МИЛОНОВ: Во всем мире так. И в результате наши участковые врачи, наши поликлиники и так не справляясь с существующим потоком… Чего там греха таить, мы же не все в Москве живем, зайдите где-то и попробуйте попасть к специалисту, у тебя там чего-то болит, а тебе говорят: талончик через месяц. Ты помрешь за этот месяц, пока к нему попадешь. И ты должен рецепт получать.

То есть если у человека хроническое заболевание, и он это лекарство пьет всю жизнь, ну, по крайней мере лет 10 ему это лекарство надо пить; ему каждый раз надо получать рецепт.

Ю.БУДКИН: Ему дадут рецепт на год.

В.МИЛОНОВ: Да нет! Слушайте, забирают рецепты! Попасть к врачу вообще тяжело. А некоторые врачи… Есть еще другой аспект: попадая в какую-то частную или к какому-то знакомому врачу, тебе назначают лекарство более современное, потому что врач более продвинутый; а, попадая в поликлинику, этот врач и понятия не имеет, что это за лекарство, но оно должна быть выписано по рецепту.  

То есть изначально эта система подразумевает, что кто-то, да выкрутится. То есть она не установлена таким образом, чтобы она работала. И ты не можешь получить рецепт просто, это сложно: нужно записываться к врачу, и ты должен врача напрягать.

А посмотрите, какой бред с антибиотиками. Обычные антибиотики, которые назначались раньше обычным врачом…

Ю.БУДКИН: Ну, потому что это теперь рецептурные препараты, как и были всегда.

В.МИЛОНОВ: Секунду. Но почему, если в вашей семье есть медик, условно говоря, но он не работает у вас участковым доктором, а он, не знаю, хирург… У тебя есть знакомый врач, который говорит (температура, воспаление): срочно антибиотики, иначе может быть, не знаю, сепсис, черт знает что, смена пола. Ты должен идти к врачу, и он должен тебе выписать это лекарство. Это воровство времени, которое могло бы идти на излечение. И болезнь переходит в более затяжную стадию, фазу, человек не имеет шансов быстро поправиться.

Я считаю, что да, конечно, человек должен быть предупрежден, но имеющиеся… Человек имеет право сделать выбор. Почему он может сделать выбор черт знает какой, любой, может пол поменять, а выписать себе сам таблетки, невинный антибиотик, который нужно принимать вот прямо сейчас, иначе через два часа он коньки отбросит, нет, он не имеет права? Пусть он расписку дает, что да, он осведомлен.  

Ю.БУДКИН: Тогда, получается, что все должны расписки давать. Вы же наверняка слышали эту новость, что умерла девочка, потому что, как теперь пишут в СМИ, уволили врача-трансплантолога, который оказался единственным. А что здесь сделаешь? Вот министр здравоохранения занимается этой историей, вот что она может сделать?

В.МИЛОНОВ: Эта история, безусловно, кошмарная, резонансная, и ею занимается министр здравоохранения. А миллионами случаев, когда человек не может вовремя получить лекарство, потому что нужно записываться в поликлинику, а номерков нет, и участковый врач не справляется — это ситуация, которая происходит с миллионами людей.

Ю.БУДКИН: А в данном случае министр занимается этой историей, занимается восстановлением врача, а ребенок все равно умирает.

В.МИЛОНОВ: Потому что, видимо, редкий какой-то трансплантолог, который действительно уникальный.

Ю.БУДКИН: Но трансплантолог не работает до сих пор.

В.МИЛОНОВ: Да. Но если его увольняли, надо понять, кто его уволил. Если ты увольняешь одного врача, где ты возьмешь другого врача? И просто так увольнять… Знаете, всякие бывают основания.

Ю.БУДКИН: Но это же делается.  

В.МИЛОНОВ: Секунду. Всякие бывают основания. Врач может, извините меня, нарушать медицинскую этику, быть недостаточно профессиональным, его за это уволили, а другого врача — нет. Тоже не надо доходить до маразма.

Мы любим брать такие резонансные вещи, мимишные, когда все там ставят кучу дизлайков в социальных сетях. Надо смотреть на ситуацию, которая не резонансная, «смишная» такая, а ситуацию, которая касается каждого из нас.

Если у вас завтра срочно будет высокая температура и вам нужно будет купить лекарства, вы не сможете их купить, вам нужно будет вызывать врача. Хорошо, если вы будете жить в Москве или прописаны в Москве, в Московской области;  а если живете где-то далеко, то вы, извините меня, либо сами корень чаги будете прикладывать к больному месту, либо каким-то образом выкрутитесь, уговорите врача продать вам лекарство без рецепта.

Ю.БУДКИН: То есть вот так у нас устроено здравоохранение?

В.МИЛОНОВ: Я считаю, что плохо заниматься самолечением, этого быть не должно. Но если вы хотите убрать у людей право покупать себе лекарство, даже то лекарство, которое ты знаешь, что тебе подойдет 100%, или ты принимаешь его постоянно, дайте другую альтернативу. Потому что другой альтернативы не дали. Все свалили на существующую, не справляющуюся с имеющимся потоком системы участковых врачей. Так не работает. Тогда сделайте дистанционных врачей, чтобы можно было своего врача какого-то иметь, но, опять же, это для богатых людей.

Ю.БУДКИН: Вы говорите, что в этой истории нужна альтернатива. Я правильно понимаю, что сейчас в Государственной думе рассматривают возможность расширения «закона Димы Яковлева»? Это ведь как раз попытка сузить, убрать альтернативу для людей?

В.МИЛОНОВ: Какую?

Ю.БУДКИН: Как какую? Альтернативу поиска родителей.

В.МИЛОНОВ: Почему?

Ю.БУДКИН: Ну как? Если расширять «закон Димы Яковлева», то у сирот будет меньше возможности найти новых родителей, разве нет?

В.МИЛОНОВ: «Закон Димы Яковлева» не касается россиян, совершенно не касается.

Ю.БУДКИН: То есть?

В.МИЛОНОВ: Ну, так.

Ю.БУДКИН: Дети чьи, иностранные?

В.МИЛОНОВ: Секунду. Дети наши и усыновлять их должны наши.

Ю.БУДКИН: И если нет такой возможности, если наши не берут?

В.МИЛОНОВ: Да это вранье. Опять же, это все какие-то ваши «нюты», не «нюты», я не буду говорить кто.

Ю.БУДКИН: Давайте, не будем.

В.МИЛОНОВ: Все эти известные интернет-персонажи…

Ю.БУДКИН: Но они этим занимаются вроде как.

В.МИЛОНОВ: Которые любят стонать, кряхтеть, пердеть, извините меня, в микрофон (извините, пожалуйста, за выражение) и говорить, что вот, все так плохо. Вы мне покажете.

Вопрос заключается не в том, что наши не хотят усыновлять, очередь из усыновителей! Очередь существует! Вопрос в том, что есть реальная проблема в усыновлении детей — это не нехватка потенциальных родителей. У меня самого трое детей усыновленных, я это знаю от и до, всю эту систему, в отличие от тех теоретиков из интернета.

Ю.БУДКИН: Почему? Они практики, они просто говорят, что есть разные дети.

В.МИЛОНОВ: Понятное дело. Они выступают на стороне. Естественно они будут так выступать. Почему? Потому что для них это бизнес, они хотят продолжат торговать нашими детьми.

Ю.БУДКИН: Вы уверены?

В.МИЛОНОВ: Абсолютно. Потому что мой собственный один ребенок имел липовый диагноз, который написали ему при рождении, надеясь, что его можно будет быстренько переправить за границу. Мой товарищ, который усыновил тоже, тоже усыновил липовым диагнозом. У меня, по-моему, был «гепатит С», у ребенка, у товарища вообще «ВИЧ» было написано.

Просто пишут специально, чтобы россияне отказывались усыновлять. А иностранец, приезжая, за трое суток, в отличие от россиянина, который два месяца должен собирать документы, а американец за трое суток усыновлял. Я все это проверил, всю эту тему я изучил от и до.

Поэтому на сегодняшний день нужно другой вопрос решать: это вопрос с теми детишками, чьи родители негодяи, не хотят отказываться от родительских прав, хотя, по сути дела, бросили детей. Куча у нас детей, которых мама бросила, пьет, бухает, ее не найти. Она не живет по месту регистрации, ей присылают повестки, она не ходит на суд.

Ю.БУДКИН: Так надо лишать ее родительских прав.

В.МИЛОНОВ: Так вот с чем надо работать!

Ю.БУДКИН: А не требовать, чтобы она сама отказалась.

В.МИЛОНОВ: Секундочку. Вот это как раз то направление, которым надо сейчас заниматься в части усыновления. Потому что у нас очень много детей, которые находятся в детских специализированных учреждениях, это дети, которые должны ехать в семьи, но юридически не могут это сделать. Они готовы поехать, есть родители, которые готовы их взять, но юридически, к сожалению, из-за вот этих горе-родителей такая вот есть проволочка.

Ю.БУДКИН: Ведь сейчас рассматривается не этот закон или законопроект, а именно возможность расширения действия «закона Димы Яковлева» на жителей новых стран.

В.МИЛОНОВ: Вам есть дело до «закона Димы Яковлева»?

Ю.БУДКИН: Интересно.

В.МИЛОНОВ: Мне вот не интересно. Я не хочу обсуждать, потому что мне это не интересно, потому что для меня вопрос усыновления — это вопрос упрощения процедуры усыновления.

На сегодняшний день нет ситуации, когда мы должны смягчить «закон Димы Яковлева» из-за того, что детей не берут. Берут детей, проблемы с этим нет.

Ю.БУДКИН: А почему тогда надо ужесточить его?

В.МИЛОНОВ: Я не знаю, есть какие-то другие нюансы. Может быть, не знаю, списки поменялись. Меня, честное слово, это не касается. Вот я не был депутатом, когда «закон Димы Яковлева» принимался, я за него не голосовал. Я считаю, что там были сложности, моральные сложности, безусловно этические сложности, когда дети, которые уже увидели усыновителей, из-за этого закона не смогли попасть в семьи. Я считаю, это тяжелая вещь. Возможно, надо было установить переходный период в законе.

Я сам усыновил троих детей, я знаю, что это такое. Как ты смотришь в глаза детям, которые уже называют тебя папой, ты не можешь их взять — это бесчеловечно. Но в целом закон правильный. Потому что, если бы этот закон не был принят, все мои дети уехали бы с липовыми диагнозами в Америку, в Швецию. Они бы были по документам больными.

Всякие наши фонды, которые занимаются этим вопросом, зарабатывают деньги, писали бы липовые отчеты о том, что дети с ДЦП и т.д. уезжают за границу. Да не уезжают! Конечно, кто-то берет, но абсолютно подавляющее число детей, которые уезжали за границу, были абсолютно здоровыми.

Ю.БУДКИН: То есть, с вашей точки зрения, все, кто работают с иностранцами, они недостаточно хороши или только те, кто в усыновлении, так действуют?

В.МИЛОНОВ: Я считаю, что поскольку система действовала, и от 10 до 20 тысяч долларов стоило усыновить русского ребенка через агентство, часть этих денег шла в оплату коррумпированным врачам, коррумпированным сотрудникам органов опеки и т.д., то, естественно, эта система работала и приносила прибыль. Чиновникам…

Ю.БУДКИН: То есть просто помогать детям, так не может быть?

В.МИЛОНОВ: Просто помогать, тогда откуда 10 тысяч долларов берется?

Ю.БУДКИН: Вы же не можете знать про каждый случай и 10 тысяч…?  

В.МИЛОНОВ: Я не говорю о тех людях, которые действительно брали детей больных. Я не говорю, кстати, об американских усыновителях. Ведь люди, которые приезжали в Россию за детьми, они знали, что такие правила. Они хотели ребенка себе взять, и они ничего плохого-то не делали.

Ю.БУДКИН: Но теперь у них такой возможности нет.

В.МИЛОНОВ: Да. Им говорили чиновники и эти фонды всякие идиотские: вы должны нам от 10 до 20 тысяч долларов заплатить. Это условие, которое не американцы предлагали, а это условие, которое наши выдвигали, что без денег они не готовы были липовые диагнозы писать.  

Ю.БУДКИН: То есть, это все-таки зараза не иностранная?

В.МИЛОНОВ: Секунду. Я не могу осудить человека, который усыновил ребенка, ну не могу. Он просто хотел ребенка, но понимал, что в России вот тогда, в те времена за это еще надо было заплатить. Он-то ничего плохого не сделал. Поэтому лично вот этих усыновителей я не осуждаю. Ну кроме тех, конечно, о которых мы все знаем, которые плохо относились к детям.

Ю.БУДКИН: Я про иностранцев почему начал говорить, ведь тут на днях буквально приняли в очередном чтении закон по поводу физических лиц, иностранных агентов. С вашей точки зрения, этот закон нужный?

В.МИЛОНОВ: Слушайте, я считаю, что меня, как и 99% людей, этот закон никак не касается.

Ю.БУДКИН: Ну, как?

В.МИЛОНОВ: Мне наплевать! Я считаю, что если человек сотрудничает со средством массовой информации, которое работает вне правового поля, которое получает дотации от иностранного государства за специфическое освещение жизни нашей страны… То есть, по сути дела, человек, который работает на западную, на иностранную пропаганду, он должен быть каким-то образом известен нам. Почему? Не чтобы у него там звезда была нашита на лоб, нет, просто чтоб бы знали, что человек мотивируется не собственными убеждениями (мотивирован), а деньгами, которые он получает. 

Ю.БУДКИН: Давайте попытаемся понять. Вот у вас есть какой-то аккаунт на YouTube?

В.МИЛОНОВ: Есть.

Ю.БУДКИН: Сколько там подписчиков?

В.МИЛОНОВ: Да я не знаю, у меня нет подписчиков на YouTube, я не веду еще пока.

Ю.БУДКИН: Ну, хорошо. А есть другие люди, которые ведут. Вы наверняка что-то из этого тоже видели, Собчак, я не знаю.

В.МИЛОНОВ: Я у Собчак не был. Я был «Дневник хача» у Амирана.

Ю.БУДКИН: Вот там наверняка тоже много просмотров. YouTube ведь платит, когда у тебя миллион просмотров, YouTube заплатит. Значит это иностранное финансирование?

В.МИЛОНОВ: Нет.

Ю.БУДКИН: Почему?

В.МИЛОНОВ: Потому что это не средство массовой информации.

Ю.БУДКИН: А как вы разделяете?

В.МИЛОНОВ: Это бизнес просто, это реклама.

Ю.БУДКИН: Помните по поводу 3 тыс. подписчиков, а дальше уже средство массовой информации?

В.МИЛОНОВ: Это отменили.

Ю.БУДКИН: То есть этого не будет?

В.МИЛОНОВ: Этого нет.

Ю.БУДКИН: То есть блогеры, которые на YouTube собирают миллионные просмотры, иностранными агентами автоматически не станут?

В.МИЛОНОВ: Да пес с ними, конечно! Пускай сидят.

Ю.БУДКИН: А если вдруг?

В.МИЛОНОВ: Вдруг бывает только…

Ю.БУДКИН: Почему? Бывает правоприменение.

В.МИЛОНОВ: Да ну что вы говорите? Вы нормальный человек, не напоминайте либерала, который говорит: а вдруг это, а вдруг что-то будет. Да ничего не будет, все нормально!

Вопрос, человек работает на правительственное или околоправительственное иностранное информационное агентство, которое получает деньги от иностранного государства, явно…

Ю.БУДКИН: Мы понимаем — BBC, Deutsche Welle, «Голос Америки».  

В.МИЛОНОВ: Эти страны явно не заинтересованы в положительном освещении жизни в России. Они не заинтересованы в независимой журналистике, … заинтересованы подавать ту информацию, которая выгодна им; это было бы неправильно и нелогично, чтобы они сами себя кусали за хвост.

Ю.БУДКИН: Еще раз, вы уверены, что блогеры-миллионники не станут иностранными агентами?

В.МИЛОНОВ: Да нет, что вы! У меня столько друзей блогеров, что вы. Нет, конечно. Все, братишки, спокойно, все отлично.  

Ю.БУДКИН: Когда заговорили о том, что если мы помечаем как иностранных агентов тех, кто, к примеру, работает на западные деньги, то надо обязательно помечать тех, кто работает на государственный бюджет или в государственных СМИ?

В.МИЛОНОВ: Нет, зачем?

Ю.БУДКИН: Чтобы все сразу понимали.

В.МИЛОНОВ: Почему?

Ю.БУДКИН: Что вот этот журналист говорит с точки зрения государства, этот журналист говорит с точки зрения другого государства — вот это обязательно нужно прописывать.

В.МИЛОНОВ: Нет, почему? Те СМИ, которые имеют государственное участие, всем известно, вот «Эхо Москвы»…  

Ю.БУДКИН: «Голос Америки» тоже понятно.

В.МИЛОНОВ: СМИ имеют государственное участие.  

Ю.БУДКИН: Так «Голос Америки» тоже понятно, но мы говорим, что надо обязательно писать…

В.МИЛОНОВ: Да, потому что мы своих-то не должны маркировать никак. Эти люди, которые являются участниками просто информационного пространства российского и все. Мы своих не будем никак маркировать, своих никак не будем помечать, потому что это журналистика, она разная, у нас плюрализм есть мнений, можно ругать, можно не ругать.

Ю.БУДКИН: Это все-таки только пометка или это усложнение деятельности?

В.МИЛОНОВ: Нет, нет. Я думаю, просто это правда, потому что когда какой-нибудь канал, условно, я не знаю, «Крым. Реалии», условно…

Ю.БУДКИН: Есть такой.

В.МИЛОНОВ: Выпускает какой-то обсер нашей страны, все видели, все читали, что обсер, оплаченный на западные деньги, и все понимали, что этому верить нельзя, нельзя ни в коем случае. Извините меня, а что, у нас государственные СМИ всегда комплементарно относятся к одному или другому факту? Да нет, конечно.

Ю.БУДКИН: Так там, наверное, тоже бывает, и правду говорят.

В.МИЛОНОВ: Бывает. Но по крайней мере государственные СМИ не имеют антироссийский, антигосударственный какой-то вектор развития, да?

Ю.БУДКИН: Антироссийский равно всегда антигосударственный.

В.МИЛОНОВ: Конечно.

Ю.БУДКИН: И любой антигосударственный — это антироссийский.

В.МИЛОНОВ: Нет, давайте так будем говорить: деструктивный вектор, он есть у западных СМИ 100%, если это политическое СМИ. Если мы смотрим какой-нибудь канал «Опера» или… 

Ю.БУДКИН: Или «Красоты природы».

В.МИЛОНОВ: Понятное дело, что это не имеет отношения.

Ю.БУДКИН: Виталий Милонов, депутат Государственной думы. Это программа «Умные парни».

НОВОСТИ

Ю.БУДКИН: Виталий Валентинович, известна ваша позиция по поводу гей-пропаганды. Скажите, сейчас такая проблема есть в публичном поле?

В.МИЛОНОВ: Она кого-то волнует?

Ю.БУДКИН: Нет, интересно, она запрещена законом, часто ли такое бывает?

В.МИЛОНОВ: Ну, конечно, часто. А что вас интересует?

Ю.БУДКИН: Вчера появилась большая программа Ксении Собчак, появилась в интернете на YouTube, уже несколько сот тысяч просмотров. Она как раз по поводу… круглый стол с геями. С вашей точки зрения, это похоже на гей-пропаганду или нет?

В.МИЛОНОВ: Ксюхе просто хочется сорвать хайп, взять рейтинг и все, поэтому всяких экзотических зверушек зовет. Кто будет смотреть на нормальных людей? Это не так оригинально. А тут собрала себе…

Ю.БУДКИН: 349 тысяч 461 просмотр.

В.МИЛОНОВ: Ну так понятно. Цирк уродов вообще собирал, знаете, целые площади в средние века.  

Ю.БУДКИН: Я просто пытаюсь понять, это гей-пропаганда или нет, с вашей точки зрения? Люди говорят о своих проблемах.

В.МИЛОНОВ: О каких проблемах?

Ю.БУДКИН: Наверное, у них есть какие-то проблемы.

В.МИЛОНОВ: Да, как бы вылечиться от СПИДа. Если это взрослая аудитория, это не гей-пропаганда, потому что это просто омерзительная лавка, это зловонная яма, но никак не гей-пропаганда.

Ю.БУДКИН: А как вы это разделяете?

В.МИЛОНОВ: Какой нормальный человек будет это смотреть? Ну, какой нормальный человек? Это из разряда тех людей, которые смотрят, не знаю, порнографию, прошу прощения, с животными. Такие же люди есть? Есть.

Ю.БУДКИН: 321-й пишет, возвращаясь к вашим формулировкам про огрубевшее сердце: «Огрубевшее сердце у того, кто пытается унизить человека с нетрадиционной ориентацией. Он ведь не виноват, такая природа».

В.МИЛОНОВ: Это, во-первых, фигня, чушь собачья. Это не природа, это его разболтанность, личное развращение. Так что про природу вы, пожалуйста, не тявкайте. А что касается… Свою нетрадиционную ориентацию, вы это не в сердце держите, а в штанах, так что держите штаны свои, пожалуйста, застегнутые, никого не интересует ваша ориентация.

Ю.БУДКИН: Но разговор на эту тему, он возможен?

В.МИЛОНОВ: Зачем? На фига? Зачем лаять? Какой нормальный человек будет рассказывать о своих каких-то девиациях, о своих извращениях, которыми он болен? Самое негуманное, что может быть, самое огрубевшее сердце, которое может быть, оно скажет: ребята, это норма. Этот человек действительно негодяй будет, потому что он для утопающих людей, больных людей говорит: не надо лечиться, не надо задумываться, что у вас что-то не то, это нормально. Вы сегодня хотите с мужиком, завтра вы хотите, не знаю, с ребенком, послезавтра вы кого-нибудь зарежете — это же все ступеньки в ад ведущие.  

Ю.БУДКИН: Я просто читаю отклики на то, что сделала Собчак в YouTube, и вот здесь пишет один из пользователей: «Я обычный гетеросексуальный человек и хочу жить в обществе свободных и счастливых людей любой ориентации».

В.МИЛОНОВ: Любой нормальный мужик напишет, никогда в жизни не скажет, что «я обычный гетеросексуальный человек». Это ненормальный человек. Никто про себя так не будет писать. Это какой-то извращенец прыщавый, в YouTube-канале сидящий, который порнуху с торрентов скачивает.

Ю.БУДКИН: С вашей точки зрения, чтобы это было пропагандой, чтобы было понятно, что это пропаганда, что должно быть?

В.МИЛОНОВ: Например, как в школе недавно показали, в Челябинске или где-то…

Ю.БУДКИН: Это должно быть напрямую адресовано детям?

В.МИЛОНОВ: Да… У нас закон запрещает пропаганду среди несовершеннолетних. Взрослого человека пойди, спропагандируй; ты в рожу получишь, если ты его пропагандировать начнешь.

Ю.БУДКИН: Когда вам говорят, что YouTube доступен и детям в том числе?

В.МИЛОНОВ: Секунду. Это другой вопрос. Это вопрос, что у нас ведомство, Роскомнадзор фигово работает, это да.

Ю.БУДКИН: В данном случае, кстати, есть предупреждение, в самом начале видео.

В.МИЛОНОВ: Ну, хорошо, а я сделаю другое видео, что гомосеки — подонки; условно говоря, я сделаю предупреждение: не смотрите, это может вас оскорбить. Они же на меня все побегут, все будут тявкать, прыгать, жаловаться на меня, в суд на меня подавать, как они это всегда делают. То есть, получается, они себя обезопасили вот этим предупреждением...

Ю.БУДКИН: Так и вы себя обезопасили.

В.МИЛОНОВ: Зачем? Да я не должен обезопашиваться в собственной стране. Они больные извращенцы, которые хотят свое извращение еще в публичное пространство выносить и обсуждать.

Ю.БУДКИН: Вот этот заголовок имеет право на существование: «Виталий Милонов чуть не подрался с феминистской, споря на тему домашнего насилия»?  

В.МИЛОНОВ: Ой, да чтоб я лесбиянку пальцем тронул?! Да это же просто зашкварки, ни в коем случае нельзя.

Ю.БУДКИН: А что это был за конфликт?

В.МИЛОНОВ: Да конфликта не было. Пришла такая фрик-персонаж Белла Рапопорт. Прошу не путать с прекрасными ресторанами в Москве. Страшная, конечно, ну, она внутренне страшная, внешность меня не интересует.

Ю.БУДКИН: Но мы же сейчас не обсуждаем, мы же сейчас про идеи говорим.

В.МИЛОНОВ: Так вот идеями своими страшная. Она стала рассуждать, скаля зубы, о домашнем насилии. Я у нее спросил: «Девочка, а ты вообще в курсе, что такое семья, муж? У тебя какие-то отношения есть?» И она гордо говорит, что она с мужиком вообще никогда не жила, она лесбиянка. Я говорю: «Так что ж ты со свиной харей своей пытаешься тыкаться в дела семейные? Какое ты имеешь отношение к семье? И ты еще выступаешь, осуждая мужиков, хотя ты вообще лесба?»  

Ю.БУДКИН: А домашнее насилие — это только когда мужик бабу?

В.МИЛОНОВ: Насилие в семье, как это сказано в законопроекте наших проамериканских законотворцев, — это закон о домашнем, о семейном насилии, семейно-бытовом. Семья — это мужчина и женщина. Все их ковариальные случки нас не касаются, это не семья. Изначально девиация. И посмотрите на количество убийств среди вот этих однополых случек, там же они постоянно друг друга убивают. Потому что люди ненормальные, для них человека убить как тебе…

Ю.БУДКИН: А этот закон, он плохой, в принципе, с вашей точки зрения?

В.МИЛОНОВ: Конечно. Негодяйский.

Ю.БУДКИН: Почему?

В.МИЛОНОВ: Это закон ведьм.

Ю.БУДКИН: То есть?

В.МИЛОНОВ: Ну, так, ну закон ведьм. Что?

Ю.БУДКИН: Они говорят, что это закон, который…

В.МИЛОНОВ: Да кто «они говорят»? Люди говорят, у которых семей толком нет, понимаете.

Ю.БУДКИН: Нет, там есть люди, у которых есть семьи.

В.МИЛОНОВ: Да толком нет семей или люди, у которых, извините…

Ю.БУДКИН: Подождите, «бьет — значит любит» — это не проблема? 

В.МИЛОНОВ: Слушайте, это люди, которые воспитаны совершенно не в русской культуре, воспитаны не в России. Они исчерпали свое вдохновение, находясь на Западе, теперь приехали в Россию и решили под копирку списать американские законы и попытаться имплементировать нам и каждому внушить, что семья — это всегда насилие. Они же не хотят женщин защищать, женщин защищать должна полиция. А они хотят защищать своих разбитных разведенок, которые каждый день прыгают по разным мужикам и которые с пафосом судятся за детей.

Ю.БУДКИН: Это ваши предположения. А как надо?

В.МИЛОНОВ: Что «как надо»?

Ю.БУДКИН: Есть же проблемы, к примеру, когда мужик бьет…

В.МИЛОНОВ: Если есть проблема нарушения закона, для этого есть полиция.

Ю.БУДКИН: А полиция почему-то не берет.

В.МИЛОНОВ: Если полиция плохо что-то делает, надо поменять закон, который полиции, именно полиции, не их НКО, которых они хотят привлекать, западных, а именно полиции даст право разбираться.

Ю.БУДКИН: Но охранная грамота — это же ведь к полиции, а не к их НКО.  

В.МИЛОНОВ: Охранные грамоты нужны друзьям этих законотворцев, которые любят разводиться по несколько раз в год. И охранная грамота сделает то, что если у вас недостаточно денег, не увидите собственных детей никогда. Потому что тот, у кого денег больше или юристы пожирнее, эту охранную грамоту получат в какой-нибудь вонючей организации подметной с американским финансированием и вас обвинят, что вы психологически или финансово давите на детей. Поэтому профурсетка очередная, выбирая восемнадцатого мужа, вас оставит без детей, потому что вы давите, вы насильничаете ментально, как они будут говорить.

Ю.БУДКИН: Хорошо, если даже не ментально. Но как вы бы решили эту проблему? Мы же не можем завтра включить полицию.

В.МИЛОНОВ: Всю жизнь мы как-то эту проблему решали. Вопрос личных отношений и конфликтов внутри семьи был, есть и будет.

Ю.БУДКИН: И всегда жаловались на то, что люди не хотят выносить.

В.МИЛОНОВ: Но как-то общество развивалось, как-то общество совершенствовалось. Наверное, все-таки мы не пещерные люди, как это ни кажется людям с американским акцентом, которые пишут эти законопроекты. Ну, как-то мы вообще жили без них.

Да, давайте наделим полицию большими полномочиями. Вопрос не в том, что у полиции полномочий нет.

Ю.БУДКИН: Они почему-то не хотят этим заниматься.

В.МИЛОНОВ: Они вместо того, чтобы копировать указания своих американских хозяев, они бы лучше насчет полиции задумывались. Они же полицию не знают, как работают настоящие участковые, как нормальные наши российские менты работают, как они впахивают. Как сократили количество милиционеров, полицейских, сократили дико, они на убийства еле успевают выезжать, а вы говорите домашнее насилие.

Ю.БУДКИН: И в этих условиях вам говорят: так может быть хотя бы охранная грамота?

В.МИЛОНОВ: Охранная грамота, которая будет выдаваться… НКО… Посмотрите, что они написали? Что если ты хочешь лишить своего мужа права видеть собственных детей, ты бежишь в НКО к своим этим ковырялкам, к Рапопорт…

Ю.БУДКИН: Давайте все-таки выражения выбирать.

В.МИЛОНОВ: Я же цивилизованно говорю. НКО — это всегда феминистки, лесбиянки, это одно и то же. Так вот ты бежишь в НКО, которая по их законопроекту может не сообщать в полицию даже об имеющемся факте насилия, уже через НКО ты все оформляешь, и в результате ты вообще не увидишь своих детей никогда.

Ю.БУДКИН: Но не НКО же по этому закону оформляет грамоту.

В.МИЛОНОВ: Да. Но готовит все НКО. Это исключительно антисемейный закон, потому что авторы этого закона ненавидят семью, авторы этого закона не хотят нормального развития российского общества.

Ю.БУДКИН: Еще раз, я пытаюсь понять, с вашей точки зрения в принципе на эту тему нет смысла никакого закона принимать?

В.МИЛОНОВ: Надо принимать закон, который увеличит количество штатных единиц в полиции и вернет двойное подчинение полиции общественного порядка. У нас сейчас полиция вся исключительно федеральная.

Ю.БУДКИН: Чтобы была местная?

В.МИЛОНОВ: Региональная чтобы была. Вот эти полицейские смогут заниматься мелкими правонарушениями. Во всех странах есть криминальная федеральная полиция и местная, условно, муниципальная. У нас перекос, у нас федеральная криминальная полиция занимается всем, что неправильно.

Ю.БУДКИН: Еще один заголовок, тоже перепроверю, это действительно с вашей точки зрения актуальная тема: «Виталий Милонов призвал позаботиться о животных, хозяева которых умерли»?

В.МИЛОНОВ: Конечно. А что такого?

Ю.БУДКИН: То есть мы все проблемы решили и вот только это осталось?

В.МИЛОНОВ: Да нет, тогда можно вообще решать одну проблему, а остальные вообще оставить в стороне, и тогда уж точно закон о семейном бытовом насилии нужно послать куда подальше, в город Вашингтон, откуда он к нам приехал.  

Ю.БУДКИН: Давайте тогда, что это за проблема?

В.МИЛОНОВ: Про животных. А что? Получается, у нас совершенно не урегулирована эта вещь. Бабушка умирает, котов убивают или выгоняют на улицу. То есть действительно у нас животное расценивается как стул.

Ю.БУДКИН: Как имущество.

В.МИЛОНОВ: Как имущество. Вместе с тем животное должно кушать, пить. Оно болеет, оно может страдать. И это небольшая вещь, которая покажет может быть гуманизм в нашем обществе, что мы перестанем относиться к животным, которые могут чувствовать физическую боль. Я не говорю про рыбок, рыбка — понятно, она безмозглая, условно говоря. Мы берем — кошки, собаки, хомяки.

Ю.БУДКИН: С вашей точки зрения, как эта проблема должна быть решена?

В.МИЛОНОВ: Я думаю, что, безусловно, это должно через систему государственных приютов. Если возникает такая ситуация, то должен быть регламент, по которому в течение какого-то короткого времени государственная ветеринарная служба должна помещать животное в некий стационар.

Ю.БУДКИН: Государственная это должна быть служба?

В.МИЛОНОВ: Конечно.

Ю.БУДКИН: Почему?

В.МИЛОНОВ: Потому что, извините меня, государственная ветеринарная служба существует, она делает кучу препонов, она издает глупые, ненужные законы. Я из-за этой государственной ветеринарной службы не могу своего оленя получить уже сколько времени.

У меня олень бегает по Крайнему Северу, он хочет ко мне, он хочет домой, говорит, условно говоря: папа, возьми меня, я хочу в семью. Мне не дают его завезти. Потому что ты можешь иметь какого-то барбоса у себя дома, что прекрасно, или кошку, но оленя ты не можешь иметь у себя дома почему-то, хотя олень северный маленький и очень хороший.  

Ю.БУДКИН: Потому что он потом вырастет, могут быть проблемы.

В.МИЛОНОВ: Северный олень не вырастает, это раз. Я могу сказать, что собаки боевых пород, которые у нас до сих пор спокойно находятся в обращении, хотя на Западе многие эти породы даже запрещены, вот они большую опасность представляют, чем мой олень. Олень хороший, дайте мне его все-таки завезти.

Ю.БУДКИН: Когда вы говорите, что, с вашей точки зрения, правильно было бы придумать закон насчет заботы о животных, у которых хозяева умерли, тут Виталий спрашивает: «Но это же американский закон».

В.МИЛОНОВ: Нет! Слушай, отстань, отдохни, Виталий. Это наше отношение к животным. Я считаю, что люди с сердцем живут во всех странах. Это не политический закон, это нормальное отношение к животным.

И да, так получилось, что в ряде западных стран отношение к животным более гуманно, нежели чем у нас. Они впервые стали использовать стерилизацию вместо убийства, и они в этом правы. И мы совершенно нормальные люди, которые не являемся ненавистниками всего того, что есть на Западе, нет, конечно! Все хорошее должно быть заимствовано. И в этом плане я уважаю их законы. Есть перегибы тоже разные. Я считаю, что когда богатая сумасшедшая бабка оставляет многомиллионное наследство своей собачке, это просто грымза вонючая, которая…

Ю.БУДКИН: Ну, давайте!

В.МИЛОНОВ: Потому что нельзя, когда люди умирают, извините меня, она могла бы оставить своему родственнику свое наследство, она кошечке оставляет. Но это же сумасшествие. Это реальное безумие. Так быть не должно.

Ю.БУДКИН: Это же ваша идея, что кошка не совсем имущество.

В.МИЛОНОВ: Кошка не имущество.

Ю.БУДКИН: И вот тогда можно будет и у нас?

В.МИЛОНОВ: Нет, нет. Есть разные вещи. Нельзя сделать так, чтобы она умирала бедная, несчастная, ора от голода и от того, что у нее воды нет, вот этого не должно быть. А, извините меня, тратить миллионы на кошечку только потому, что ты хочешь ей завещать эти миллионы, неправильно, это бесчеловечно.

Ю.БУДКИН: Про оленя все заинтересовались. Вы в Питер его хотите?

В.МИЛОНОВ: Да, конечно.

Ю.БУДКИН: У вас же там соседи есть?

В.МИЛОНОВ: Да. Они все ждут моего оленя.

Ю.БУДКИН: Вы уверены?

В.МИЛОНОВ: Конечно. Я же не в квартире живу, я в доме живу.

Ю.БУДКИН: Понятно.

В.МИЛОНОВ: У меня дом, у меня лошадки рядом, ну, не мои, пасутся. Оленю хочется с лошадками подружиться. Лошадки спрашивают, когда приедет олень.

Ю.БУДКИН: Я попрошу вас надеть наушники. Наши слушатели к нам присоединяются.

Это программа «Умные парни». Здесь депутат Государственной думы Виталий Милонов. Слушаем вас. Здравствуйте. Вы в эфире.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я хотел бы не вопрос сказать. Слушаю вас… Все-таки с такими людьми…

Ю.БУДКИН: Нет, мы не обсуждаем друг друга. 73-73-948. Слушаем вас. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. У меня тогда такой вопрос. Ведь человек может делать все, что он хочет, если это не нарушает закон. Почему, если сумасшедшая баба хочет, чтобы ее кошка ела трюфели…? Если она заработала честно деньги, не нарушила закон, правильно? Давайте мы с этой стороны подойдем. Если она ничего не нарушала, почему она не имеет права передать даже сотни миллионов на то, чтобы эту кошку обеспечивали до конца ее жизни? Или может быть пока котята будут? Почему нельзя это сделать?

Ю.БУДКИН: Имеет или не имеет…? Или вы хотите запретить что-то подобное?

В.МИЛОНОВ: Я считаю, что это признак психического расстройства. Нужно бабушку срочно обследовать, если она миллионы завещает.

Ю.БУДКИН: Вы реально готовы запрещать подобное?

В.МИЛОНОВ: Нет, давайте так, это не новость, это иллюстрация перегибов, которые есть в гуманном отношении к животным.

Ю.БУДКИН: Я подозреваю, что у нас и нельзя завещать.

В.МИЛОНОВ: Да, завещать нельзя. Я просто говорю о западном подходе, где иногда перегибается палка, все! Это не является актуальным вопросом российской политической повестки.

Ю.БУДКИН: Тогда по поводу этих животных. Вы призываете позаботиться или вы работаете над законопроектом, вы представляете, когда это может стать законом?

В.МИЛОНОВ: Я очень хочу, чтобы это стало законом. К сожалению, вы же знаете, очень сложно добиться того, чтобы закон был принят. Я вам могу привести простой пример, два года я пытаюсь добиться, чтобы был принят закон, запрещающий аферистов, вот этих целителей и магов. Всем уже очевидно, что это аферисты, которые выкачивают деньги и убивают последнюю надежду у тех, кто может эту надежду иметь. Но мне постоянно, методично Минздрав пишет, что не надо, мы не хотим этим заниматься.

Я не думаю, что кому-то выгодно, что эти аферисты часть людей на себя замыкают, эти люди идут не в медицину, а идут к ним и умирают, находясь у них в залах для гаданий, я совершенно далек от этой мысли. Но, тем не менее, это очевидная вещь, которую не хотят решать.

Или мой законопроект о фликерах, что в темное время суток дети обязаны носить светоотражающие…

Ю.БУДКИН: Да и взрослые, в общем, по-хорошему.

В.МИЛОНОВ: Я считаю, конечно, и взрослые, и даже животные. Но я говорю — хотя бы дети. Давайте мы обяжем родителей обязательно на детей навешивать светоотражающие элементы, это спасет их жизни. Два года я пытаюсь добиться!

Слава богу, что меня понял начальник нашего ГИБДД, подержал. Но он не является субъектом законодательной инициативы тоже. И мы вместе уже обращаемся в правительство, как можно быстрее это внести. Как депутат я это внести не могу, потому что это нужно, чтобы правительство вносило и т.д. Но это простой вопрос, который каждый день спасет хотя бы одну детскую жизнь.

Ю.БУДКИН: Панк 13-й спрашивает: «А как это у вас работает? Вот такой закон про фликеры не получается продвинуть. Закон про магов и чародеев не получается. А закон про иностранных агентов приняли быстро».

В.МИЛОНОВ: Я вам не могу за всю Одессу сказать.

Ю.БУДКИН: Но может быть вам просто надо в какой-нибудь другой кабинет пойти с этой идеей?

В.МИЛОНОВ: Я говорю про себя, я говорю, что иногда очень-очень тяжело. Что касается вопрос о «наливайках», например. Я соавтор этого закона, который ограничивает право вот этих «наливаек» безобразничать…

Ю.БУДКИН: Это то, над чем теперь Хинштейн работает?  

В.МИЛОНОВ: Не знаю, работает он или не работает.

Ю.БУДКИН: У вас разные могут быть?

В.МИЛОНОВ: Я не знаю, я не буду обсуждать, я не в курсе. Я один из авторов этого закона, поэтому я считаю, что это тоже право людей на спокойную жизнь, оно тоже должно быть как-то защищено. Первое чтение пройдено, так что надеюсь, что этот закон будет принят.

Конечно, федеральный закон принимать сложно. Я был региональным законодателем, там у меня сотни законов на счету. Федеральный закон, конечно, сложнее, это единицы.

Ю.БУДКИН: 73-73-948 телефон прямого эфира. Слушаем вас. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Скажите, какая… настоящая, вот та… и чиновников, прикрывающихся патриотизмом, или вот те самоотверженные люди, которые за нищую зарплату реставрируют памятники культуры, что-то делают, вообще самоотверженно, невзирая на всю эту вакханалию? Спасибо.

Ю.БУДКИН: Как вы ответите?

В.МИЛОНОВ: Какой умный вопрос! Это ж как хитро сформулирован, «что лучше?»  

Ю.БУДКИН: Да там, по-моему, и ответ есть сразу.

В.МИЛОНОВ: Ворюга, негодяй или врач, который оперирует 24 часа в сутки? Чувак, ну… Давайте, если мы будем продолжать вести…

Ю.БУДКИН: Давайте все-таки «товарищ», «гражданин».

В.МИЛОНОВ: А «чувак» что, плохо что ли?

Ю.БУДКИН: Ну, зачем?

В.МИЛОНОВ: Я же из Петербурга, у нас «братишка».

Ю.БУДКИН: У вас так принято?

В.МИЛОНОВ: Братишка, хорошо, я ему скажу. Но если мы будем так друг к другу относиться, то у нас ничего хорошего не получится. Давайте мы сейчас будем говорить по существу. Если кто-то ворует, давай мы этого негодяя накажем, я только за.

У меня нет акций, у меня нет даже доверительного управления никакими активами, потому что у меня актива никакого нет. Я абсолютно с чистым сердцем согласен, что если есть факт коррупции, надо наказывать.

Мне пишут люди сейчас по коррупции, очень много людей пишут в Петербурге, Ленинградская область, там жуткие вещи происходят. Я могу сказать, ни одному не отказал. В Следственный комитет, в ФСБ. Насчет Псковской области, Ленинградской области. Пишу и добиваюсь.

Ю.БУДКИН: Похоже, у вас действительно там такие правила. Григорий из Питера пишет: «Привет, брат».

Уж раз так заговорили, скажите, пожалуйста, Виталий Валентинович, а вот для вас есть проблема Тывы? Вот вы сейчас к незнакомому человеку, получается, на «ты» обращаетесь?

В.МИЛОНОВ: Братишка. Понимаете, в чем дело, когда идет сразу такой диалог доверительный: чувак, привет, нормально. Когда человек старше меня по возрасту, я это вижу, и соответствующая обстановка, я не могу перейти на «ты», мне очень сложно психологически.

Мне вообще очень нравится говорить на «вы» или говорить имя отчество, я считаю, что это очень хорошо, не просто Алла, а Алла Дмитриевна сказать насколько приятнее.  

Ю.БУДКИН: Или по-московски Алла Дмитна, надо было так говорить.

В.МИЛОНОВ: Но я же москвич. Поэтому мы в булочную сами сходим, да.

Ю.БУДКИН: Елка в Кемерове стоит 18 млн. Игорь спрашивает: «Это повод для того, чтобы как-то реагировали депутаты?»

В.МИЛОНОВ: Безумие, конечно. Я не верю просто. Неужели в Кемерово можно…

Ю.БУДКИН: Но они вроде как не отрицают.

В.МИЛОНОВ: За 18 млн елка?

Ю.БУДКИН: Больше того, вроде как кто-то из кемеровских властей сказал: да там и подороже бывали.

В.МИЛОНОВ: Но это безумие. Я считаю, что это никуда не годится. Я часто бываю в Кемеровской области, в Новокузнецке, и могу сказать, что там есть масса мест, куда можно очень хорошо вложить.

А вот что касается елок, я категорический противник вообще использования живых елок на Новый год. Это может быть и западная тенденция, но я против того, чтобы рубили красоты России ради сиюминутного удовольствия.

Ю.БУДКИН: 15 секунд. Скажите, а 31 декабря должно быть выходным днем?

В.МИЛОНОВ: Обязательно! Это бесчеловечно — делать рабочим днем 31 декабря. Это право человека — отдыхать и готовиться к Новому году.

Ю.БУДКИН: Виталий Милонов, депутат Государственной думы. Программа «Умные парни». Я благодарю вас. Спасибо.