Е. ВОЛГИНА: 15 часов 5 минут время столичное. Радиостанция "Говорит Москва", 94,8. Сегодня 9 ноября, воскресенье. У микрофона Евгения Волгина. Всем доброго дня. Это программа "Профессия" и сегодня у нас в гостях финансовый омбудсмен Павел Медведев. Павел Алексеевич, здравствуйте!

П. МЕДВЕДЕВ: Здравствуйте!

Е. ВОЛГИНА: Наши координаты 73-73948. Это телефон прямого эфира по коду 8-495. СМС-сообщения +7 (925) 8888-948.  Ещё у нас есть Twitter govoritmsk, и наш сайт govoritmoskva.ru. Там есть кнопка - "написать в эфир". Соответственно, можете писать свои вопросы и, я думаю, что у нас такой разговор получится, как ликбез, и в общем-то, и естественно, о профессии финансиста поговорим. Но предлагаю начать с заявления, которое сейчас поступает на информационную ленту, -  заявление от главы Минэкономразвития Алексея Улюкаева. Так вот, он отказывается делать прогноз относительно того, каким будет курс рубля в ближайшее время. Цитирую: "Это бессмысленное гадание, курс будет верный, рыночный" - сказал лишь министр. То есть, получается, что главный экономист  страны, он не знает, что делать,  или не знает, что будет? Тогда, кому доверять?

П. МЕДВЕДЕВ: Он так хорошо образован, что позволяет себе не знать. Он правильно говорит. Действительно предугадать курс невозможно, а назначить его - тем более, абсолютно безнадёжное дело, и он хорошо понимает, что не всё находится в его руках. Кое-что находится в его руках, безусловно, но большая политика страны, например, очевидно, не им определяется. Поэтому, конечно же, определить курс иностранной валюты или рубля, наоборот, он не в состоянии.

Е. ВОЛГИНА:  С Вашей точки зрения - в чём Вы лично видите причину такого значительного ослабления российской валюты за последние полтора месяца?  Ведь, разные эксперты говорят.., Улюкаев вообще отказался,  эксперты некоторые говорят шестьдесят, некоторые - восемьдесят, чуть ли не под сто рублей говорят. И когда остановится - непонятно. Каждый месяц конвертируя собственную зарплату, просто переводя в доллары, думаешь, что это всё ниже, ниже, ниже, ниже..... Страшно становится!

П. МЕДВЕДЕВ: Да, ситуация, мягко выражаясь, не очень приятная. Экономическая ситуация в нашей стране совсем нехорошая. Причин ослабления рубля много: есть политические причины, безусловно. То, что на нас наложили санкции, даже не сами санкции, а факт наложения санкций очень ухудшил инвестиционные климат России. Это значит, что меньше иностранцев и россиян тоже, это надо тоже всегда иметь ввиду, хотят теперь вкладывать деньги в нашу экономику. И мы уже в отрицательной области, в смысле - инвестиций. Я думаю, что по году будет где-то минус 5 %, ну, минус 4, по отношению к прошлому году, точно будет. Прошлый год не был удовлетворительным в смысле инвестиций. Нам не хватало тех инвестиций, которые пришли в прошлом году. А теперь будет ещё меньше. Следовательно, мы не можем ожидать роста экономики в ближайшей перспективе. Для того, чтобы росла экономика нужно, грубо говоря, построить завод и на этом заводе начать что-то производить. Так вот, не построен завод, не будет что-то произведено. Если известно экономистам, спекулянтам, финансистам,   известно, что в будущем году экономика наша не будет процветать, это значит, что товаров, которые можно будет купить за рубли, не станет больше, чем в этом году. Если за рубли особенно нечего купить, рубль обесценивается, он не очень нужен, раз за него ничего хорошего не продают. Сам факт, который состоит в том, что меньше долларов иностранных инвестиций, ну и евро, доллары, для того, чтобы долго не говорить - давайте говорить только о долларах, меньше долларов притекло на нашу территорию в виде инвестиций, сделало доллары более дефицитными. Их меньше стало на рынке. А нужно их больше, потому что мы и сами на себя наложили санкции. Мы решили, что мы должны заместить собственным производством кое-какие продукты, которые мы решили не покупать на Западе.

Е. ВОЛГИНА: Вы про продуктовое эмбарго говорите?

П. МЕДВЕДЕВ: Да. Что это значит? Ведь, если бы эти продукты существовали, и существовали бы по ценам, конкурентным с теми  ценами, которые предлагали иностранные экспортёры,  тогда бы эти продукты присутствовали на рынке. Этих продуктов на рынке нет, их надо создать, а чтобы их  создать - нужны капитальные вложения. Капитальных вложений нужно больше, а капиталов - меньше.  Причём капитальные вложения, к сожалению  или к счастью, я не знаю,  в значительной мере должны производиться в иностранной валюте, потому что очень многого, что требуется для производства, страшно сказать, морковки нужно купить на Западе. И это совсем не унизительно ни для морковки, ни для России. Трудно себе представить какую-нибудь страну, которая что-нибудь существенное делает только своими руками. Такие страны, как Германия, даже автомобили не делает полностью своими руками, в значительной мере - за счёт других стран. Ну, и мы морковку можем производить эффективно, покупая какие-нибудь семена за границей. И это тоже не унизительно, если где-то хорошие семена дешёвые делают. Технику, с помощью которой можно возделывать поле. И так, потребность в долларах увеличилась, приток долларов - уменьшился. Стало трудней или, вообще, невозможно взять взаймы за границей те доллары, которые нужны для разных целей. В частности, для того, чтобы возвращать долги, по крайне мере, 120 млрд. мы должны, наши компании должны вернуть в этом году ещё до конца года, ну может быть, сейчас чуть меньше - 100 млрд. Вернуть в связи в тем, что они в долгу у иностранных кредиторов, и им тоже надо где-то доллары взять. Ещё дополнительные потери для нашего рынка, раз они не могут эти доллары взять взаймы за границей. Очень много причин для того, чтобы рубль ослаб, и для того, что более существенно для большинства населения, чтобы выросла инфляция.

Е. ВОЛГИНА: Вот Вы говорите, что Улюкаев правильно делает, отказываясь давать прогнозы. Но вопрос - кому верить. У нас есть Минэкономразвития, Минфин и Центробанк. Улюкаев говорит: "Я не буду давать прогнозы, потому что это бессмысленно". Силуанов накануне или два дня назад заявляет, что "я предрекаю вскоре укрепление рубля",  а Центробанк, в это время, говорит, что обвал, который произошёл, чуть ли не спланированная такая политика, спланированные действия, потому как нужно вернуться к платёжному балансу, равновесию платёжного баланса. Кому здесь верить?

П. МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, всё-таки их высказывания не так сильно противоречат друг другу, как кажется.  И Силуанов, и Улюкаев надеются, что такое быстрое снижение стоимости рубля прекратится. Прекратится оно или нет - это другой вопрос, но безусловно в этой драме, финансовой драме, есть две составляющих: фундаментальная, я вот описал, что действительно нехорошо, и истерическая, когда люди осознают, что что-то нехорошо по существу, они  планируют какие-то действия. И часто избыточно покупают долларов, по моим представлениям, больше, чем надо было бы, чтобы оказаться в выигрыше. Очень большой риск есть, что доллар из-за таких ажиотажных покупок стоит больше, чем он должен был бы стоить при учёте тех неприятностей, которые я описал. Вот этот ажиотажный спрос, конечно же, финансовые руководители страны должны стараться погасить.

Е. ВОЛГИНА: Каким образом? Ограничивать поток валюты? Что невозможно...

П. МЕДВЕДЕВ: Нет, нет, словами. По-другому, это психологическое явление,  надо его попытаться подавить. Конечно, надеяться на очень большой успех нельзя. Но представим себе ситуацию, так сказать противоположную. Все финансовые руководители молчат. Я думаю, что ажиотаж бы был  значительно больше. Они что-то говорят. Что они говорят? Они все надеются, что ситуация не будет, во всяком случае быстро, ухудшаться, в смысле соотношения доллар - евро. Центральный банк не говорил то, что происходит, - это спланированная операция. Центральный банк  пытается объяснить такую довольно трудную мысль. Моя претензия к Центральному банку состоит в том, что он недостаточно последовательно объясняет вот эту трудную мысль, которую я сейчас постараюсь в очередной раз повторить. Такое представление, очень широко распространённое, что Центральный банк диктует стоимость доллара - это очень наивное представление. Центральный банк не диктует. Если у Центрального банка есть заметные запасы доллара, а слава богу, есть. И предыдущий председатель тогда, когда можно было купить доллар, покупал и нынешний тоже никогда не прозёвывал такую возможность.  Если есть заметные запасы, а доллар очень быстро растёт в цене, в принципе, этот доллар можно выбросить на рынок, потому что, если на рынке чего-то много, то это что-то стоит дёшево. Представим себе базар, на котором продаётся картошка. Много картошки - низкая цена, мало картошки, дефицитная картошка - высокая цена.

Е. ВОЛГИНА: Это не про наш рынок, Павел Алексеевич!

П. МЕДВЕДЕВ: Нет, нет, про обычный такой базар, который раньше назывался колхозным рынком. Это правда, это так. Если не очень многие рынки, к сожалению, регулируемые какой-то мафией, но такой простодушный рынок в небольшом городке - он ровно так устроен. Во всяком случае, понятно, что рынок, если он   нерегулируемый, он точно так устроен. Рынок доллара не очень-то регулируемый, поэтому,  если долларов мало - доллары стоят дорого, а Центральный банк мог бы своих долларов на рынок добавить, и тогда он бы сделался  дешевле.  И вот, простодушные, добросовестные советчики  Центрального банка настаивают на том, чтобы Центральный банк не жадничал - выкинул свои доллары. Центральный банк это делает: за октябрь выкинул тридцать миллиардов долларов. Ну, если туда добавить ещё и евро. А у него в запасе, по моим представлениям, сейчас 250, всего, приблизительно, 450 - золотовалютный резерв. Но это и правительства, и Центрального банка. Вот Центрального банка, приблизительно, 250 млрд. Сколько месяцев по 30 млрд. выбрасывать? А ещё надо учесть, что эти 30 млрд. не стабилизировали курс. Они, безусловно, замедлили, падение стоимости рубля. Но, с точки зрения общественного мнения, недостаточно. Так что надо 60 выбрасывать? Разделим 250 на 60 - ненадолго хватит запасов Центрального банка. Есть горький опыт 98-ого года, который руководители Центрального банка, несмотря на то, что они очень молодые, они помнят этот 98-ой год, когда последний доллар был потрачен ради того, чтобы удержать курс рубля. И после того, как последний доллар был потрачен, что наступило?

Е. ВОЛГИНА:   Девальвация?

П. МЕДВЕДЕВ: Государство должно было отказаться от своих обязательств - дефолт. Центральный банк ни в коем случае этого допустить не может, и правильно делает. Он нам говорит, что он не в состоянии поддерживать курс рубля на том уровне, который кажется, обществу кажется, правильным.  Единственное, что он себе может позволить - это срезать такие истерические всплески. Если вдруг кажется, что нужно покупать доллар, то люди бросаются, не только физические лица, но и корпорации бросаются покупать, тогда Центральный банк может какое-то количество вбросить, чтобы ажиотаж снизить. Наоборот, если кажется, такое тоже бывает, и часто, кажется, что доллар никому не нужен - его перепродают, тогда он начинает покупать для того, чтобы чуть поднять его стоимость. Вот это он будет делать, и это он сообщил. Только и всего.

Е. ВОЛГИНА: Вот здесь, Жираф Мариус, наш слушатель - так он подписывается, пишет: Может Центробанку, хоть на какое-то время, рот заклеить. Нельзя же постоянно сливать информацию, провоцировать рынок?

П. МЕДВЕДЕВ: Но подождите, закрыть рот - это очень страшно.

Е. ВОЛГИНА: Ну, мол,  за два месяца зачем говорить об объявлении, что вот в декабре мы перейдём к плавающему курсу рубля. И это вызвало определённую истерию.

П. МЕДВЕДЕВ: Он переходит к этому плавающему курсу постепенно. И он, тем самым, самым агрессивным спекулянтам сообщает что, за счёт Центрального банка нажиться будет невозможно. Что происходит, когда Центральный банк сдерживает очень жёстко, как в 98-ом году, рост доллара? Он намекает спекулянтам: "Спекулянты, покупайте,  где можно, сколько можно долларов, потому, что скоро мои запасы кончатся, и доллар взлетит в 3-4 раза". Когда Центральный банк ведёт себя так, как он ведёт себя сегодня, этим спекулянтам говорит: "Зря стараетесь, понакупите долларов - а он не взлетит, потому что уже сегодняшний курс очень близок к рыночному". Центральный банк ведёт себя правильно.  Другое дело, ещё раз повторяю, упрёк Центральному банку: Центральный банк должен был бы, извините, бубнить это с утра до вечера, для того, чтобы люди поняли, для того, чтобы вздорных претензий к Центральному банку не было.

Е. ВОЛГИНА: Вот интересно, рыночный курс рубля, с Вашей точки зрения, он может быть каким? То есть, как долго ещё падать?

П. МЕДВЕДЕВ: Таким, как определяет рынок. И падает, будет он падать или нет, очень сильно зависит от тех решений, какие будут приняты. Вы знаете, моё такое впечатление, что высшее руководство страны встревожено, понимая, что ситуация трудная. И тревожность растёт, но действительное положение ухудшается быстрее, чем растёт тревожность. Это очень опасно. На излёте советской власти в 80-ые годы, я, несмотря на то, что не был членом партии, был вхож в ЦК, где было много достойных людей, которые очень были обеспокоены тем, что происходит. Но  я был крайним  алармистом, я им говорил, что вот-вот Советский Союз развалится по экономическим причинам. Несмотря на то, что  они были обеспокоены, несмотря на то, что их обеспокоенность росла от дня ко дню, они мне не верили. Мне кажется, что лучше, чтобы у большого начальства обеспокоенность  была излишняя, тогда они будут более осторожно себя вести, чем даже нужно. Кое-какие события происходят правильно, например, отменили запрет на  продажу украинских товаров в Крыму. Замечательно! Плохо, что такое ограничение наложили, было очевидно, что этого делать нельзя, было бы очевидно, если бы уровень алармизма был такой, как у меня. Мне было очевидно, что такое делать нельзя. У меня там есть представители, как у финансового омбудсмена, в Крыму. Мне сообщают, что происходит. Если бы это было услышано, но естественно, я их сообщения передаю разным министрам. И министры, надо отдать им должное, отвечают по существу, и в ответах чувствуется обеспокоенность. Но вот недостаточно, чтобы не понимать таких абсурдных, извините, решений: запрет на провоз продовольствия с Украины до того, как построен мост. Но где логика?

Е. ВОЛГИНА:  А какие ещё варианты могут быть по спасению валюты? Потому что     сейчас складывается ощущение - нефть падает, соответственно, чем обеспечена наша валюта? Ничем! Значит, рынок волен и, соответственно, ни Минфин, ни Центробанк, ни Минэконом, никто, вообще, не может контролировать, сделать, и мы просто наблюдаем, и бежим опять в обменный пункт оставшиеся рубли менять.

П. МЕДВЕДЕВ: Нет, на уровне обменного пункта ничего  или почти ничего сделать нельзя. Кое-что мне, кажется, правильно сказал Горбачёв в Германии. Нужно менять отношение. То, что произошло сейчас - это большая беда и для России, и для всего мира. Надо менять отношение. Это "перегрузка 2" кто-то придумал назвать то, что нужно сделать. Абсолютно необходимо.

Е. ВОЛГИНА: Вы имеете ввиду новые эти отношения с западными партнёрами?

П. МЕДВЕДЕВ: Наладить отношения со всем остальным миром. Кое что в этом направлении тоже делается, ну, например, произошли выборы, как известно, на юго-востоке. Запад нас предупредил, не очень вежливо нам сообщил, что если мы признаем эти выборы - будут новые санкции. Мы признали. Это правильный шаг.

Е. ВОЛГИНА: Мы выразили уважение.

П. МЕДВЕДЕВ: Дипломаты находят правильные слова, но не признали - тем самым не усугубили ситуацию. Но это, мне кажется, ровно из того разряда, о котором я говорил. То есть правильный шаг делается, но не того уровня интенсивности, который необходим сейчас. Горбачёв призвал, он Запад призвал нас услышать. Горбачёв, мне кажется, он абсолютно симметрично сделал заявление. Он просил Запад прислушаться к тому, что говорит Путин. Это правильно, конечно, невозможно слушать одну сторону, а другую игнорировать. Но обе стороны должны другу друга слушать. Мне кажется, что мы должны проявить инициативу. У меня, когда-то в детстве была такая трудная проблема: когда кончилась война, мой отец ещё некоторое время оставался военным, то есть в форме ходил.  По Москве невероятное количество ходило в форме, и они друг другу отдавали честь. Сначала я не понял, кто кому раньше отдаёт честь. Папа мне объяснил: кто старше по званию -  тот позже отдаёт. А потом вдруг в моей детской голове такой страшный вопрос родился: а что делать, если звания одинаковые? Я задал этот вопрос папе. Папа мне ответил так: если звания одинаковые - то честь отдаёт тот, кто умнее. Мне кажется, что этой максимой моего отца, надо сейчас воспользоваться. Не надо упираться. Мы должны быть умнее, мы должны быть инициаторами.

Е. ВОЛГИНА: Здесь получается, Павел Алексеевич, такой замкнутый круг: с одной стороны - мы, вроде бы, в конфронтации с западным миром, и если, условно, пойдём на попятную, тогда здесь будут говорить: "Ага, зачем вы им поддаётесь?" Или ещё что-то, что всё это из-за денег, из-за этих санкций. То есть будут какие-то обвинения.

П. МЕДВЕДЕВ: С чьей стороны?

Е. ВОЛГИНА: Общества, например.

П. МЕДВЕДЕВ: Общество очень скоро ощутит ухудшение своего положения, но для бедных слоёв населения инфляция в этом году будет далеко за 10 %. Бедное население, в основном, потребляет продукты питания, но продукты питания-то выросли в цене процентов на 20. Но вот эти разговоры, что хамон стал недоступным. И это бессовестные разговоры, потому что самые простые продукты сильно выросли в цене. И это недопустимо, потому что бедная часть населения, 10 % населения, имеют доходы меньше 7 тыс. рублей. Но мы должны думать о 10-ти % населения, там же дети есть, а детей надо уж,  как минимум, кормить полноценной пищей, иначе они не вырастут здоровыми.

Е. ВОЛГИНА: Отменять эмбарго, Вы считаете?

П. МЕДВЕДЕВ: Я думаю, что в переговоры надо вступать. Эмбарго-то точно надо отменять. Кстати говоря, приближается срок, его же мы на себя наложили условно на два месяца.

Е. ВОЛГИНА: На год же?

П. МЕДВЕДЕВ: Нет, через два месяца мы себе позволили пересмотреть. Вот надо пересмотреть.

Е. ВОЛГИНА: Но, у нас же говорят, что мы в этот момент можем к другим странам обратиться. Плюс ещё, если говорить не о Западе, то тогда вот, пожалуйста, заявление Миллера: «С учётом наращивания поставок газа объем экспорта газа в КНР смогут превысить поставки газа в Европу». Вот мы обращаемся в другую часть земного шара.

П. МЕДВЕДЕВ: Давайте, мы мысленно обратимся. Если мы раньше не обратились, значит то,  что предлагают другие страны - дороже того, что мы получали в тех, в которых получали. Так или нет? Наверняка так.

Е. ВОЛГИНА: Павел Медведев, финансовый омбудсмен, сегодня гость программы "Профессия" на радиостанции "Говорит Москва".  Пожалуйста, ваши вопросы, дорогие радиослушатели, +7 (925) 8888-948. Телефон прямого эфира 73-73-948.      Во второй части программы обратимся всё-таки именно к особенностям профессии финансиста, и чтобы разбираться в этой серьёзной сфере, сколько времени надо потратить, и можно ли, например,  без института в этом разобраться. Всё -  после информационного выпуска.

Е. ВОЛГИНА: 15 часов 34 минуты. Время столичное. Радиостанция "Говорит Москва", 94, 8.  Сегодня у нас в "Профессии" финансист, финансовый омбудсмен Павел Медведев. 73-73-948. Вижу ваши звонки. Здравствуйте! Как Вас зовут?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Василий, Москва.

Е. ВОЛГИНА: Василий, пожалуйста, Ваш вопрос нашему гостю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Такой вопрос уважаемому эксперту насчёт политики Центробанка. Насколько ли умно продавать доллары при его растущем курсе?  Может быть, стоит дождаться какого-то "потолка" и тогда  начать продавать?

П. МЕДВЕДЕВ: Центральный банк не развлекается, продавая или покупая доллары, он с помощью этого действия пытается влиять на рынок. Так вот, если долларов очень много, в принципе, можно сдерживать падение рубля. Сейчас долларов не так  много,  чтобы можно было зафиксировать стоимость рубля, не говоря о том, что фиксировать стоимость нехорошо, потому что этим пользуются спекулянты. А Центральный банк в состоянии, с помощью своих запасов, срезать всплески стоимости, всплески чрезвычайно вредные для экономики, для психологии тех людей, кто работает на рынке, для психологии тех людей, кто производит что-нибудь такое то, что продаётся, например, за границу. Так вот эти всплески Центробанк будет срезать, он об этом сказал.

Е. ВОЛГИНА: 73-73-948. Слушаем Вас, здравствуйте. Как Вас зовут?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Борис.

Е. ВОЛГИНА: Пожалуйста, Ваш вопрос.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня несколько вопросов к уважаемому Павлу Алексеевичу. Павел Алексеевич, если такова ситуация, что ни в одном городе, вообще, ни в одном населённом пункте России нет неуправляемого рынка, то может это закон объективно, что не может быть управляемого рынка, это так. Второй вопрос: например, Вы знаете, сколько у нас ушло денег, вытекло из страны. Это первое. Вы говорите: вы должны, наш бизнес должен около ста миллиардов западным рынкам. Выходит сумма,  на самом деле, с чёрными схемами, серыми существенно более.

Е. ВОЛГИНА:  Борис! Ваш третий вопрос.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, всё уже.

П. МЕДВЕДЕВ:  Управляемый рынок, это действительно наша беда, поскольку экономика не очень рыночная, и не очень сильные правоохранительные органы. Я являюсь некоторое короткое время умеренным оптимистом, в смысле возможностей правоохранительных органов, правда, ни в связи с тем, чтобы рынки сделать рыночными, а в связи с тем, что я бьюсь над тем, как бороться с разграблением банков. Если у банка отзывать лицензию, в среднем  у него за душой остаётся 11 % активов, 89 -  кто-то  раскладывает по своим карманам. Мне недавно удалось поговорить с Колокольцевым. Колокольцев согласился, что такая проблема есть, назначил рабочую группы, которая попытается улучшить работу по изучению того, что происходит в банке после отзыва лицензии или накануне отзыва лицензии. И люди, которые назначены в эту рабочую группу, на меня производят очень хорошее впечатление. Но до рынков, базаров, так сказать, руки пока не доходят. Если удастся вот с этой проблемой, грандиозной проблемой банковской проблемой справится, буду просить правоохранительные органы взять на контроль следующий вопрос.

Е. ВОЛГИНА:  Павел Алексеевич, вот интересно - опять заявление Улюкаева: "Если ваши доходы и расходы рублёвые - вам должно быть абсолютно всё равно, какой там курс. Вас это волнует, если есть какие-то обязательства, которые вы должны исполнить в валюте, или если у вас источник доходов, и возникает проблема конвертации".  В ответ Улюкаеву можно сказать: "Да доходы рублёвые. Благо, например, ипотека, кредит – рублёвые”. Не представляю, как людям, у которых долларовая ипотека, например, это ужас.

П. МЕДВЕДЕВ: Это ужас, да. Есть у меня люди, которые ко мне обращаются, это кошмар.

Е. ВОЛГИНА: И соответственно, лекарства дорожают, продукты дорожают. Всё завязано на долларах. Вот здесь, как развить финансовую грамотность у человека, чтобы понять, как этим управляться. Бежать каждый месяц зарплату в доллары переводить, чтобы деньги, хотя бы, какие-то остались. Но, в то же время, я по личному опыту знаю, у меня накопилась определённая сумма, чтобы скопом отдать за ипотеку. Но я не иду её в банк менять. Вот сейчас я не хочу почему-то. Ну, я не знаю, какое-то внутреннее чутьё. Может быть, я не права, не знаю. Что делать?

П. МЕДВЕДЕВ: Улюкаев прав в том смысле, что если человеку не нужно оплачивать долги в долларах, то ему курс не важен, непосредственно. Но через цены на рынке, конечно, курс важен. Теперь каждый человек, который понимает, что цены растут, а значительная часть, 2/3 населения, по крайней мере, не имеет таких доходов, которые позволяют не думать о расходах. Эти люди пытаются как-то сохранить стоимость рублей, которые находятся в руках в данный момент: накопления, и даже не накоплений, просто сегодня получил зарплату, что делать с этой зарплатой, не обесценится ли она к следующей зарплате. Нет ли смысла её перевести в доллары. Перед каждым такой вопрос стоит, так что Улюкаев, формально прав,  а содержательно, конечно же,  проблема курса стоит практически у каждого человека.

Е. ВОЛГИНА: Как финансово повысить свою грамотность, чтобы разобраться  в этой текущей ситуации, потому как, опять же, Силуанов говорит одно, Улюкаев говорит другое, Центробанк говорит совершенно третье, а четвёртый говорит: "Вообще, не волнуйтесь, всё в порядке, всё под контролем".  Куда идти, какие учебники читать?

П. МЕДВЕДЕВ: К сожалению, финансовая грамотность при таких грандиозных изменениях в экономике гражданину  поможет мало. Финансовая грамотность нужна большим начальникам. Слава богу, те большие начальники, практически, всех больших начальников знаю в лицо, многих -  с их 18-ти лет. Они были моими студентами. Они, слава богу, грамотные.  Они, слава богу, то, что в их силах делают, но очень часто они волочат бревно за один конец, а за другой конец никто не берётся. Центральный банк берётся за то, что, по возможности, стабилизировать курс рубля, но в том смысле, в котором я сказал, срезает всплески. Но другой конец надо было бы поднять политикам и изменить наши отношения, улучшить наши отношения с другими странами. Тогда бы многие проблемы, которые давят на наш рубль снялись бы. Но Центральный банк, принципиально, не в силах этот второй конец поднять. Вот я призываю тех, кто имеет доступ ко второму концу бревна, чтобы они его приподняли.

Е. ВОЛГИНА: Если говорить просто о рядовых гражданах, всё-таки сейчас некоторые говорят: "Да выгодней было бы менять, когда доллар был 36. А сейчас чего менять?". Нужно всё-таки идти в обменный пункт, хотя бы какие-то деньги поменять?

П. МЕДВЕДЕВ: К сожалению, этот вопрос для меня всегда болезненный, потому что многие подозревают, что я знаю и скрываю. Не скрываю и нахожусь в той же самой среде, в которой находятся вопрошающие. Не знаю.  Если, чего я очень хочу, если завтра политика изменится, то, несмотря на то, что физические последствия наступят через полгода - не раньше, то психологические наступят  послезавтра. И тогда мой совет окажется неверным. Тогда я буду радоваться, что совет неверный, но лучше  бы совета бы этого неверного не давать.

Е. ВОЛГИНА: 524-ый. Прокомментируйте, пожалуйста, планирование введения  новых муниципальных сборов на использование объектов недвижимости малыми предприятиями для торговли, общественного питания, бытового обслуживания,  где планируемые ставки 6 тыс. рублей за  квадратный метр в квартал, который планирует ввести бюджетный комитет Госдумы.

П. МЕДВЕДЕВ:  Я думаю, что сейчас будет сделано много попыток улучшить положение бюджетов, то есть бюджета центрального и бюджетов региональных. Из-за того, что экономическое положение не блестящее, бюджеты, если не выбирать слов, то трещат по швам, особенно региональные. Причём регионы, мало того, что не имеют достаточных источников, они ещё в долгу, как в шелку. Центральный бюджет, слава богу,  практически не имеет непосредственных долгов, правда, государственные корпорации имеют огромные долги. В 2008-2009 году оказалось, что государство должно поддержать государственные корпорации, но напрямую есть долги в регионах и, конечно же, для того, чтобы иметь возможность расплачиваться с долгами для того, чтобы иметь возможность платить врачам, учителям, что совершенно необходимо. Будут стараться добиться новых доходов.

Е. ВОЛГИНА: И всё это ляжет на плечи, естественно, граждан.

П. МЕДВЕДЕВ: В конце концов, да.

Е. ВОЛГИНА:  А на что жить-то?  Тогда получается - нет возможности заработать. То что зарабатываешь - оно девальвируется, а то что хотя бы остаётся - всё равно его отнимают под лозунгом того, что, извините,  нет денег, но во имя светлого будущего вы должны по 6 тыс. рублей нам отдавать.

П. МЕДВЕДЕВ: Сказать региональным властям, что им деньги не нужны, у меня не поворачивается язык.  Им деньги нужны потому, что представители массовых, абсолютно необходимых обществу профессий таких, как учителя и врачи, должны получать зарплату абсолютно регулярно, и поменьше думать о зарплате, а побольше о своей работе. И вот Ваш упрёк, который мне кажется справедливым, он приводит, возвращает опять к первой мысли, которую я высказывал: нам нужно менять политику. Выхода нет. Альтернатива опасна и для учителя, и для врача, и для министра.

Е. ВОЛГИНА: 73-73-948. Слушаем Вас, здравствуйте. Как Вас зовут?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Меня зовут Владимир Михайлович.

Е. ВОЛГИНА: Да, Владимир Михайлович, пожалуйста, Ваш вопрос.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете,  маленький комментарий. Я давно слежу, не слежу, а занимаюсь долларами, и вот пришёл к выводу, очень интересному, я думаю, для вас думаю. Корпорации, которые торгуют нефтепродуктами, в основном, их бы не мешало бы проверить на то, как они там разогревают валютный рынок для компенсации своих потерь. Вот  это первая мысль. И вторая - по поводу инфляции. Я пользуюсь "Пятёрочкой" постоянно и могу прислать Вашему гостю чеки за весь год, за 2014-ый. По моим наблюдениям, цены в системе "Пятёрочка" поднялись процента на 2-3, не больше, по всем продуктам, которые я покупаю: это мясо, молоко, масло, сыр и прочее. Так что, насчёт инфляции в 10-20 % я  сомневаюсь, что она такая. Наверное, она будет процентов 7-8.

Е. ВОЛГИНА: Спасибо.

П. МЕДВЕДЕВ: Владимир Михайлович, я завидую, Вашему замечательному характеру.  Вы, по-видимому, очень добродушный, доброжелательный человек. Вы более добродушный, чем Росстат. Росстат считает, что инфляция, в целом, значительно выше, по-видимому, будет около 9% официальная инфляция в этом году. Что касается разогрева доллара нефтяными компаниями, мне кажется, что очень маловероятно, хотя, опять таки, Ваше предположение возвращает меня к той мысли, которую я уже высказывал: правоохранительные органы должны, конечно же, быть значительно более внимательны ко всему тому, что происходит в России. Меня, конечно, экономическая сфера больше интересует, к экономике должны быть значительно внимательными. Но лиха беда - начало. Если нам удастся справиться  с проблемой разграбления банков, может быть, на следующем шагу они проверят и нефтяные компании.

Е. ВОЛГИНА: Вот здесь интересно, Павел Алексеевич. Финансист - это человек, наверное, который должен обладать математическими знаниями, экономическими знаниями, аналитическими знаниями. А чтобы разбираться, а жизнь нас невольно заставляет разбираться в том, что происходит, и пытаться что-то прогнозировать, чтобы хотя бы свою жизнь как-то организовать. Куда стоит идти? Что стоит читать? К какому опыту стоит обращаться? Какими знаниями обогащаться,  чтобы попытаться в этом тоже разобраться?

П. МЕДВЕДЕВ:  Для человека, который зарабатывает на работе, а не спекуляциями, к сожалению, научиться разбираться до такой степени, чтобы стать спекулянтом, своими силами не удастся. А для того, чтобы сделаться  актёром финансового рынка, надо получить хорошее образование. Слава богу, в России некоторые ВУЗы пока ещё дают хорошее образование в этой области, но, ни в коем случае, не должно быть такого представления, что хорошее образование гарантирует большие доходы. Мы знаем успешных финансистов, Сороса например, но мы не знаем десятков тысяч, миллионов неудачников. Так как на рынке работают миллионы людей, то по закону больших чисел, кто-то должен всегда выигрывать. Так вот кто-то этот оказывается Соросом после того, как отчасти случайно, кое-что и профессионально, он выиграл на этом рынке. Когда он стал достаточно богатым, я не утверждаю, а ссылаюсь на злые языки, когда человек становится богатым, он может, отчасти, манипулировать рынком. Это нехорошо, мягко выражаясь, но злые языки говорят, что Сорос, сделавшись достаточно богатым, смог манипулировать рынком английского фунта,  и на этом заработал следующие миллиарды.  Так вот, для того чтобы, иметь возможность манипулировать, недостаточно прочитать самый важный учебник, надо ещё иметь миллиард долларов.

Е. ВОЛГИНА: Это чутьё, наверное. Чутьё важно.

П. МЕДВЕДЕВ: Что такое чутьё  - трудно сказать. Но я ещё раз повторяю, такое впечатление - у кого-то есть философский камень в руках. Это неправильное впечатление. Даже у Сороса его не было. Его  закон больших чисел выбросил на поверхность, а миллионы других потерял.

Е. ВОЛГИНА: Павел Алексеевич, с Вашей точки зрения, при какой ситуации и возможна ли, например, такая позиция - рубль дороже доллара? Возможно ли такое? Или равноценны, хотя бы?

П. МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, это не очень понятно, что значит. Вот равноценность проявляется не в равенстве: рубль равен доллару, а в стабильности. Если рубль и доллар одинаково колеблются относительно английского фунта, это было бы просто замечательно. И это значило бы, что рубль очень устойчивая валюта, хотя доллар колеблется, но колеблется относительно рубля очень мало, поэтому к доллару относится с большим уважением. Как-то ко мне на приём, я,  когда был депутатом и, естественно, вёл приём, пришла пожилая женщина, которая получила портфель своего отца, которого расстреляли в 37-ом году. В этом портфеле оказалось несколько купюр долларовых. Старшая была 10 долларов, а все они выпущены  в начале 20-го века, а одно - в конце 19-ого. Она пришла с вопросом, интеллигентная, честная женщина, пришла с вопросом: такие старые купюры обменяет Сбербанк по своему курсу на рубли или не обменяет? Я охрип, её убеждая, что в Сбербанк не надо идти, что это ценность, просто огромная. И купят те люди, которые ценят старые деньги. А тем не менее, через третьи лица я узнал, что обменяла эти деньги. Вот, когда бы ни был выпущен доллар, -  он всегда доллар. А на Вашей, пока ещё очень короткой жизни, уже выпускались рубли, которые теперь - не рубли. Для того, чтобы этого добиться, нужно, чтобы экономическая политика была значительно более последовательной и устойчивой, чем в России. Но это не безнадёжное дело. Я призываю сделать некоторые шаги, которые в этом направлении сдвинут нашу политику.

Е. ВОЛГИНА: Вопрос: где дно? Где оно и как глубоко?

П. МЕДВЕДЕВ: Это очень серьёзный вопрос, того же типа, как и вопрос, сколько через неделю будет стоить доллар.

Е. ВОЛГИНА: 73-73-948. Так автоматически в голове выводы делаются определённые. Здравствуйте, как Вас зовут? Ваш вопрос, пожалуйста.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, добрый день. Михаил, Москва.

Е. ВОЛГИНА Михаил, Ваш вопрос.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня такой вопрос: что рынок, который полностью всё регулируется, это всё фикция. Рынок всегда управляется тем, кто более богатый. Это хорошо показывает математика. И в связи с этим вопрос: не могли бы Вы обрисовать финансовые ресурсы тех игроков на валютном рынке, которые сейчас играют, в том числе и финансовые ресурсы населения в связи с политическим предпочтением у этого населения, насколько они поддаются панике. 

П. МЕДВЕДЕВ: Рынок, действительно, всегда управляем, например, потому, что берутся налоги. Налоги, конечно же, искажают свободу рынок. Налоги перераспределяют ресурсы, что противоречит свободе рынка, но против этого никто, я в частности, не возражаю. Это должно быть так.  Вы говорите о другом управлении, о манипулировании биржей, грубо говоря. У нас, слава богу, уже изданы законы, на Западе - много десятков лет тому назад, законы,  которые такую манипуляцию делают уголовно-наказуемым преступлением. Это хорошо. Плохо то, что очень трудно выявить манипулирование. Если оно не слишком наглое, то довольно трудно понять манипулирование или нет. А, не имея достаточно квалифицированных и заинтересованных правоохранительных органов, практически невозможно. Вот ещё раз возвращаюсь. Сегодня я по кругу хожу 20 раз. Я умеренный оптимист. Колокольцев оказался, я первый раз с ним разговаривал, чрезвычайно адекватным человеком. И то, что он уже сделал по моей просьбе, это просто замечательно. Если это будет развиваться, то в конце концов, мы добьёмся и того, что манипуляторы рынка будут наказываться.

Е. ВОЛГИНА: Вы говорите, что к Вам  обращаются, как к омбудсмену,  люди, у которых долларовые займы, ипотеки. А что им делать?

П. МЕДВЕДЕВ: Я пытаюсь уговорить банки перевести эти кредиты в рубли. И часто оказываюсь таким врагом этих людей, которые приходят ко мне с просьбами. Ко мне приходили с такими просьбами всегда, в частности, есть люди, которые приходили  в начале года. Я их уговаривал перейти в рубли по тому курсу, который был в начале года. Но они говорили, что когда они брали ипотеку, курс был значительно ниже. И вот теперь оказалось, что лучше бы они меня послушались. К сожалению, очень трудно что-то сделать. Дело в том, что у банка есть баланс: с одной стороны - кредиты, выданные в долларах, а с другой стороны - депозиты, принятые в долларах. Поэтому, если он отказывается получать выплаты по кредитам, он теряет возможность обслуживать депозиты, депозиты тоже  стали намного дороже. Поэтому я призываю граждан: никогда не брать кредиты, даже самые маленькие, даже самые короткие, ни в той валюте, в которой получаете зарплату. А если уж такая беда пришла, то надо понимать, что ситуация очень плохая и ждать у моря погоды невозможно, нужно быстро принимать решение.  

Е. ВОЛГИНА: Илья говорит: пропан, бутан с 15,30 подорожал до 20,20. Заправлялся с мая по вчера. Хлеб по Владимире, говорят,  стоял 20 рублей, теперь 28 рублей стоит, батон, 30 % с начала года  подорожание - Арсений говорит,  а 605-ый - себестоимость тонны угля финансист не может посчитать, он не знает технологического процесса. В Союзе это делали исключительно технари, в том числе, с кандидатской и докторской степенями, проработавшими на шахтах  и разрезах.

П. МЕДВЕДЕВ:  И зря они тратили свою энергию на этот счёт, рассчитывались абсолютно все цены, и это был мартышкин труд. Потому что некоторые продукты по этим ценам купить было с фасада магазина невозможно, только с задней стенки, и значительно дороже. Так вот, цену угля определяет рынок, конечно, при всех тех оговорках, которые следует из предыдущей части передачи, если рынок не манипулируется. Технология прекрасно, надо знать, технологию, действительно, но тем не менее цену определяет рынок и цена не вычисляется.

Е. ВОЛГИНА: Ещё 857-ой замечает что, чтобы стать актёром финансового рынка, надо отработать 20 вариантов произнесение фразы: "Кто Вам это сказал?". Как то так? Почему?

П. МЕДВЕДЕВ: Я ценю юмор, это замечательно.

Е. ВОЛГИНА: «Наблюдающий рынок и спекуляция - понятия совместимые разве? Если спекуляция  -  почему не расследуют и не возбуждают за неё уголовные дела?»

П. МЕДВЕДЕВ: Спекуляция в советском смысле слова и в таком капиталистическом имеют разные нагрузки.

Е. ВОЛГИНА: Я так понимаю, Павел Алексеевич, нам остаётся только наблюдать и, наверное, принимать решения, опираясь на собственные или знания, или полученную из неё информацию, или только на чутьё.

П. МЕДВЕДЕВ: Журналисты должны влиять на всю окружающую среду, и это не безнадёжное дело - повлиять, вот наша передача, я надеюсь, повлияла на кого-то.

Е. ВОЛГИНА: Спасибо большое. Финансовый омбудсмен Павел Медведев был гостем программы "Профессия" на радиостанции "Говорит Москва". Сейчас информационный выпуск.