Е.ВОЛГИНА: 15 часов 6 минут в столице. Радиостанция «Говорит Москва», 94,8. У микрофона Евгения Волгина. Всем доброго дня. Это прямой эфир, программа «Умные парни». Наш умный парень сегодня продюсер Иосиф Пригожин. Иосиф, я вас приветствую, здравствуйте.

И.ПРИГОЖИН: Спасибо вам большое за комплимент. С праздником, вас!

Е.ВОЛГИНА: Взаимно, с праздником! 7373-94-8 — телефон; SMS +7-925-8888-94-8; Twitter @govoritmsk; Telegram govoritmskbot. Вы сами-то празднуете, Иосиф?

И.ПРИГОЖИН: Конечно, сейчас еду на Красную площадь.

Е.ВОЛГИНА: И что вы будете там делать?

И.ПРИГОЖИН: Валерию сопровождать, она сегодня поет песню.

Е.ВОЛГИНА: Сегодня концерт уже в офлайне.

И.ПРИГОЖИН: Да.

Е.ВОЛГИНА: Вы соскучились по офлайновым концертам?

И.ПРИГОЖИН: Очень! Мы вообще соскучились.

Е.ВОЛГИНА: По кому?

И.ПРИГОЖИН: По всем соскучились. По тому, что люди гуляли бы по улице, сидели бы в ресторанах, обсуждали бы, говорили. Понимаете, мы так или иначе жили, работали, сидели дома, но мы соскучились по общению. Мы соскучились, это правда.

Е.ВОЛГИНА: А как вы пережили изоляцию?

И.ПРИГОЖИН: Во-первых, мы все три месяца были на самоизоляции предельно максимально аккуратно. Были у нас какие-то выезды естественно, но рабочих встреч физически у нас не было. У нас был онлайн-концерт, у нас были какие-то общения, интервью, но в основном мы были дома.

Е.ВОЛГИНА: Онлайн-концерты, кстати, интересно. Насколько я понимаю, всё это началось активно с Робби Уильямса, который дома пел, Instagram включал.

И.ПРИГОЖИН: Не соглашусь. Онлайн-концерты уже давно существуют, до Робби Уильямса. Мы были одними из первых, кто сделал онлайн-концерт совместно с компанией «ОКО» и Сбербанком. Могу сказать, что точно не он основоположник.

Е.ВОЛГИНА: Не основоположник понятно, но как-то в Instagram раскрутился очень быстро. Я почему спрашиваю про онлайн-концерты, с вашей точки зрения, это действенная альтернатива или это что называется на время кризиса?

И.ПРИГОЖИН: Это секс по телефону.

Е.ВОЛГИНА: Может быть, кому-то нравится.

И.ПРИГОЖИН: Наверное, да. Но мне не очень, я все-таки большой любитель тактильных ощущений, я люблю физический контакт общения с людьми, глядя друг другу в глаза, это очень важно, потому что идет обмен энергетический. А на экране нет энергетического обмена.

Е.ВОЛГИНА: Иосиф, я насколько знаю, вы вступались за артистов, потому что всем помогают, и артистам тоже наверно надо помогать. У вас есть статистика, сколько людей чего потеряли, может быть кто-то продал уже машины, дома, чтобы каким-то образом продержаться, пока еще нельзя выступать офлайн?

И.ПРИГОЖИН: Я хочу сказать всем, включая Сергея Шнурова, артисты тоже люди и продюсеры тоже люди, и все, кто живут в большом мире, тоже люди — имеют право на мнение и на свою точку зрения. Что касается моих заявлений, которые были — в бедственном положении артисты — особенно частный сектор, негосударственный, они действительно оказались в сложнейшей ситуации. Музыканты, спортсмены. Две важные проблемы. Даже, скорее, не экономическая, а реализационная. То есть творческий человек, актер, музыкант, не может сидя дома находиться, взаперти. Он должен выступать на сцене, потому что это его жизнь, это его призвание. Здесь даже вопрос не денег. Представляете, театральные актеры…

Е.ВОЛГИНА: Артисты балета.

И.ПРИГОЖИН: Кино, артисты балета, им нужно жить, развиваться, им нужно двигаться. Им нельзя стоять на месте, им нужно профессионально развиваться. Представляете, три месяца сидишь дома, либо поправишься, вообще фокус меняется, физическое настроение, всё меняется. Сейчас попробуй нас из дома вытащить, в принципе. Нам уже не хочется выходить из дома.

Е.ВОЛГИНА: Вы привыкли?

И.ПРИГОЖИН: Да.

Е.ВОЛГИНА: Я думаю, сейчас приедете на Красную площадь, вам снова понравится на улице, там хорошо. Иосиф, здесь просто действительно важно понять, сколько артистов, сколько людей, столько и мнений. А все-таки почему, с вашей точки зрения, конфликт возник и с Сергеем Шнуровым, и господин Охлобыстин тоже выступал? Почему так?

И.ПРИГОЖИН: Вы знаете, всем нужен скандальный хайп, всем хочется быть на виду, чтобы про них вспоминали и говорили. Вы знаете, я никого не трогал, и Валерия тем более никого не трогала. Шнуровский поступок носит такой бабский характер, даже не мужской. Дали им социальную сеть, вот они там и гавкают, извините за выражение. Нормальный человек хочет похайповать, ну да, хайпует. Личные сообщения опубликовывать, мне кажется, это совсем… С кем мы живем, сами сделайте выводы. На словах ты Лев Толстой, а на деле хрен простой. Это про Шнурова. Я просто возмущен подобными действиями, подобными поступками. Я ему второе SMS написал, уже в расчете на то, что он опубликует — пусть публикует. Но мне кажется, это просто неприлично, по крайней мере.

И когда я говорил о бедствующих артистах, я точно говорил не о себе, поверьте мне. Знаете, насколько я богатый человек — богат не деньгами, а друзьями своими, уважением. Самое большое богатство для человека — это быть достойным и иметь хороших друзей. Эти друзья никогда не дадут тебя в обиду, никогда тебя не бросят. Вот и всё. Я богат в принципе, очень — тем, что у меня прекрасная жена; я богат тем, что у меня есть дети прекрасные. Разве это не богатство? Каждый по-своему мерит своё богатство.

Е.ВОЛГИНА: «Бедственное положение» — вы, наверное, все-таки говорили о том, что не хватает денег людям.

И.ПРИГОЖИН: Естественно. Поверьте мне, денег не хватает всем. Даже богатые люди, их рисуют на Forbes, понятно, что они очень богатые люди и у них действительно какие-то резервы есть. Но когда людей оценивают, оценивают их активы, но эти активы требуют внимания и обслуживания. У меня может быть хоть 55 квартир, хоть 100 квартир, но они все требуют внимания. Я сейчас утрирую. Вот у меня есть большая квартира, у меня есть квартира мамы. У каждого свои скелеты в шкафу. У нас есть дети, у нас есть обязательства, у нас есть куча всего. Чем больше человек, тем больше у него обязательств и тем больше у него шансов уйти в минус. Есть люди, которые просто работают на предприятиях, и за них ответственность несут их руководители. А за руководителей-то кто будет нести ответственность? Это необразованность, незнание и патологическое желание классовой ненависти упрекнуть всех и во всём.

Валерия, чтобы вы понимали, это не просто артист, это предприятие, вокруг которого сосредоточено огромное количество людей, которые работают на нее, которые работают рядом с ней, и они требуют определенных денег. Представляете, Валерия перестала работать — это перестало кушать пятнадцать семей минимум, а то и двадцать!

Е.ВОЛГИНА: Пришлось кого-то увольнять, Иосиф?

И.ПРИГОЖИН: Нет, никого не уволил. Ни на канале, где я работают генеральным директором телеканала «Авто Плюс». Кстати, хочу вам сказать, вот я низко кланяюсь нашему руководству страны. Во-первых, нас освободили от уплаты налогов за второй квартал. Второе, нам действительно прислали какие-то деньги, согласно МРОТу, которые я готов отдать музыкантам, которые действительно оказались в бедственном положении. И более того, нам компенсировали затраты наши денежные, приличные причем, нашему телеканалу (я не помню, какую-то сумму нам дали в поддержку). То есть нам всё равно какие-то деньги дали. Все-таки как мы не говорили, что нас бросили, нас не бросили.

Е.ВОЛГИНА: Вы говорите про проблемы ипэшников, тех же самых артистов, правильно я понимаю?

И.ПРИГОЖИН: Я вам объясню. Согласно МРОТу какие-то три копейки дали.

Е.ВОЛГИНА: 12 130.

И.ПРИГОЖИН: Это хоть какое-то спасение, это по крайней мере человеку хотя бы покушать купить. Понятно, что это не позволит квартиру закрыть, еще что-то, но всё равно какие-то средства пришли. Я знаю людей, у которых есть дети, им тоже отдали какие-то деньги. Потому что государства, не только российское, но и западные, все были не готовы к подобному роду приключений, в которых мы окажемся. И сейчас в процессе люди стали наверстывать, и государство стало наверстывать, то есть мы начинаем привыкать к тому, что случилось.

Е.ВОЛГИНА: Ну, хочется же вернуться в то, чтобы были концерты, были деньги, продавались билеты.

И.ПРИГОЖИН: Безусловно. Мы первые закрылись, мы последние откроемся. Самое главное, мы должны с вами одну вещь понять. Мне казалось, что в период пандемии мы будем доброжелательные, богобоязненные, мы сделаем выводы, мы проанализируем и поймем: кто мы вообще, кто мы такие — люди, кто этот человек, из чего он состоит, из какого теста он состоит. Я не думал, что такое количество озлобленных, извините, дегенератов у нас в обществе все-таки присутствует. Каждый воспринимает как хочет — на свой счет или на чужой. Как можно ненавидеть одному другого человека, которого он не знает, и давать оценку. 

Е.ВОЛГИНА: Иосиф, давайте попробуем по-другому на эту историю посмотреть. Мы это тоже обсуждали, но в контексте экономики. Есть некое небольшое предприятие, и предприятие просит помощи у государства, потому что если вы сейчас не дадите каких-то денег — мы закроемся. И возникает вопрос, а как так работать, если денег хватает только на месяц? Хотя это вроде большой бизнес.

И.ПРИГОЖИН: Смотрите, у государства был фонд «Благосостояние». Я, как управляющий компанией Валерии, всегда создавал депозит как минимум с расчетом на полгода-год. Я три копейки, рубль, но всегда откладывал, поэтому я создавал подушку безопасности на период трудного времени.

Господи, прости мою душу грешную, вы понимаете, мы живем, многие, как в аду, в угаре. Мы не понимаем одну важную вещь: человеку может понадобиться медицинская помощь; человек может оказаться в невероятно сложной ситуации; вокруг много вирусов, болезней, трудностей, могут близкие, не дай бог, пострадать. И в этот момент что вы должны делать? Всегда должен быть резервный фонд.

Я из бедной семьи, моя мама получала 70 рублей зарплату на работе в свое время. Я знаю, что такое бедность. Я знаю, что такое жить от зарплаты до зарплаты. Я говорю в принципе про тех людей, кто смог чуть большее сделать. И даже при 70 рублях — 5 рублей надо откладывать. Понятно, что многие люди живут в кредит. Ну, разные обстоятельства, разные ситуации. Просто некоторые люди жили в угаре, тратили деньги, покупали по 33 машины. Я вам честно скажу, у нас единственная машина в собственности, одна за 15 лет совместной жизни. Всё остальное у нас контрактные автомобили. У нас есть контракт с Mercedes, мы счастливы, что контракт существует, ну, был. У нас был контракт с Audi, у нас был контракт с Rolls-Royce. У нас много было разных контрактов с разными компаниями. И мы абсолютно комфортно себя чувствовали: мы делали им рекламу, они давали нам возможность на этом ездить. Это тоже в своем роде взаимовыгодные условия сотрудничества. Мы ищем взаимовыгодные условия сотрудничества, потому что мы люди публичные и, согласно нашей рекламы, у нас есть возможность сделать кучу всего интересного. 

Е.ВОЛГИНА: А сейчас, Иосиф, взаимовыгодное сотрудничество с государством, например, есть Роспотребнадзор, который сейчас едва ли не самое главное ведомство. Хорошо, мы возвращаемся к нормальной жизни, но при этом то шахматная рассадка, то на футбол можно не более 10% заполняемости стадиона. Здесь взаимовыгодные отношения с государством, вы уже представляете, как это будет выглядеть?

И.ПРИГОЖИН: Давайте так: «На бога надейся, сам не плошай» — знаете, есть такая поговорка.

Е.ВОЛГИНА: Да.

И.ПРИГОЖИН: Я на государство не надеюсь и не рассчитываю, клянусь. Я не хочу зависеть ни от кого. Мой жизненный опыт подсказывает, что вся надежда только на себя самого, просто по максимуму. Помимо института, который я закончил, я закончил профессиональное техническое училище, теплогидроизолировщик. Я варил трубы, я парикмахером работал, я мешки грузил, я дворы подметал. Для меня любая работа не чужда, поэтому я знаю, что такое жить и выживать. Поэтому, исходя из личного жизненного опыта, я накапливал всё время, все эти годы что-то такое, что бы позволило мне хотя бы какое-то время протянуть что называется.

Я не рассчитываю на государство и не хочу рассчитывать. Я не считаю, что мне кто-то должен. Если человек ограничен в возможностях, он является больным или инвалидом, тогда — да, а пока человек здоровый… И когда здоровые люди стоят у светофоров и просят деньги, пишут в интернете «нам должны». Люди, которые заняты на предприятиях, на производствах, у них нет времени сидеть в Instagram, у них нет времени быть блогерами, у них нет времени думать о своей заднице, как бы ее куда-нибудь пристроить.  

Е.ВОЛГИНА: Спокойно, Иосиф, без выражений.

И.ПРИГОЖИН: Вопрос заключается в том, что каждый должен понимать, что он хочет в этой жизни. У нас есть человек, который дома работает, она из Молдавии, она говорит: Иосиф Игоревич, в Москве без работы остаться невозможно. Как люди уезжали в Америку, посуду мыли. Уважаемые люди здесь были. Как в эмиграцию первую выезжали.

Е.ВОЛГИНА: То есть те, кто жалуется, это лентяи, что ли?

И.ПРИГОЖИН: Нет. Поверьте мне, есть люди, которые просто говорят и работать не любят. Если нужно найти буханку хлеба, можно ее всегда найти. Я вам сейчас пример приведу: всё время мы сравниваем Америку и Россию. Им дали «вертолетные деньги», причем прилично, по пять штук каждому. И что? Они перешли все границы, использовали уголовника как символ. Вот вам фильм «Джокер». Использовали как символ какого-то движения, сломали малые предприятия, зашли в магазины Cartier, Louis Vuitton, грабежи, полнейшая анархия. Это же просто безумие! И как можно жить без полиции? Как можно жить без правоохранительной системы? Кто нас будет защищать? 

Е.ВОЛГИНА: Иосиф, еще немножечко и я подумаю, что вы скажете, что вы разочаровались в Соединенных Штатах Америки, хотя я знаю, что вы любите эту страну.

И.ПРИГОЖИН: Стоп! Две вещи. Номер один маркетологи, номер один государство, которое действительно сделало доллар мировой валютой. Но это не говорит о том, что мне нравится то, что они делают. Они навязывают миру свои правила игры. С точки зрения бизнеса, это круто, но с точки зрения логики, у меня есть в определенном смысле разочарования. Вот мы живем в России, что нам до Америки, что нам до Европы? Нам важно, чтобы у нас было хорошо. 

Е.ВОЛГИНА: Но мы должны откуда-то брать пример, понимаете, в чём дело. Надо на что-то ориентироваться, вот и пытаются ориентироваться.

И.ПРИГОЖИН: Как мы можем брать откуда-то пример, если мы построены внутри, мы — психология рабов и ненавистников, друг друга просто ненавидим.

Е.ВОЛГИНА: А почему «психология рабов»?

И.ПРИГОЖИН: Кто просит кого-то кланяться перед кем-то? Кто просит прогибание делать? Никто. Нас артистов, наш цех, господин Навальный всё время оскорбляет, что мы продажные. В чём продажность? Величайший Кобзон был символом у всех людей вне зависимости от политических взглядов и направлений. Артист — человек, который объединяет общество, объединяет народы, объединяет своим искусством, своим голосом, своей музыкой. То же самое спорт. Это две составляющих, которые объединяют общество, объединяют людей.

Е.ВОЛГИНА: Спорт — это сублимация войны. Я с вами не согласна здесь, что он может объединять. Это только в декларации написано об организации Олимпийских игр, но по факту спорт — это соревнования, это война.

И.ПРИГОЖИН: Кстати, я не задумывался об этом. Я с вами спорить не буду, я подумаю над этим моментом. Вы меня застали врасплох. Я-то не в спорте, я в искусстве, а искусство объединяет, как ни крути.

Е.ВОЛГИНА: А что же происходит тогда в цехе самих артистов? Про Шнурова поговорили, а еще Лоза с Киркоровым. Это, может быть, изоляция обостряет отношения?

И.ПРИГОЖИН: А что с Киркоровым?

Е.ВОЛГИНА: Между ними произошел конфликт, потому что Киркоров в юмористическом ролике обозвал Лозу «аппендицитом».

И.ПРИГОЖИН: Я пропустил этот момент.

Е.ВОЛГИНА: А потом Лоза пожаловался. Вопрос в том, что в цеху-то не всё в порядке или так было всегда?

И.ПРИГОЖИН: Моя вы дорогая, цеха нет. У нас цеха-то нет, у нас лебедь, рак и щука. У нас нет ни фонда, ни профсоюза, ничего вообще, что бы нас объединяло. Нас объединяли какие-то концерты общие, фестивали. В современной России нет ни одного такого объединения, к которому бы всё стекалось центрально, и были бы выработаны единые правила игры, условия труда. Мы пытались сделать саморегулирующуюся организацию. Мы, когда еще Володин был в администрации президента, начали работать над этим проектом, первое чтение мы прошли. Но, вы не представляете, всех собак спустили на меня. Все подумали, что я нашел для себя площадку для наживы. Но это чистая ложь.

Е.ВОЛГИНА: Нужен профсоюз?

И.ПРИГОЖИН: Профсоюзы должны быть, централизация должна быть. Даже преступный мир, когда убивали авторитетов, они превращались в маленькие группировки, и не с кем было разговаривать. Нужен человек, с кем разговаривать. У нас центральной фигурой в индустрии музыки был хотя бы Кобзон. 

Е.ВОЛГИНА: Сейчас Алла Борисовна, наверное, и вы.

И.ПРИГОЖИН: Алла Борисовна живет в свое удовольствие. Я тут активный остался, и то, у которого уже руки опускаются и уже никто ничего не хочет делать. То есть я пытаюсь как менеджер быть полезным, но пока не получается. Никто не смог сделать, до меня тоже.

Е.ВОЛГИНА: Была такая история и об этом тоже многие говорили «в каком мире мы сейчас живем». И многие приходили к выводу, что сейчас некое время безвременья. Все вспоминают Советский Союз, кто-то еще что-то вспоминает, а кто-то говорит «нам надо понимать, куда двигаться дальше». Я почему вам про Киркорова и Лозу сказала, потому что один другого обозвал «аппендицитом», а тот в ответ сказал, что «Киркоров тоже никому не нужен». И индустрии понимают, кто кому сейчас нужен и куда двигаться дальше?

И.ПРИГОЖИН: В индустрии просто. Филипп Киркоров — пахарь, он зверь, в прямом смысле; он бешеные деньги вкладывает в свою карьеру. Если его гардероб продать, я думаю, можно построить гостиницу «Метрополь». Это человек целиком и полностью посвятил себя своей профессии. У нас с ним всегда были разные отношения: мы с ним ругались, спорили, я со многим был не согласен. Но он артист, он человек профессии, это его призвание, это его жизнь, он без этого жить не может. Это говорит о его профессионализме. Мы сейчас не говорим о черте характера, мы говорим о его профессионализме. В этом смысле он востребованный артист. Он экспериментирует, он не боится, он снимается в разных клипах. Ему главное — быть на виду. Он, с одной стороны, большой артист, с другой стороны, маленький ребенок, который не может жить без внимания. В этом нет ничего страшного. Это его жизнь! Это когда ребенок покакал с краешку и сидит рыдает — вы естественно бежите на запах и на то, что мальчик плачет. Вы начинаете за ним убирать. Я сейчас не про Киркорова, я в общем говорю, про внимание. 

Е.ВОЛГИНА: Иосиф, по поводу того, как артисты пережили изоляцию и отсутствие заработка. Есть у вас друзья, которые в депрессию впали, пагубными привычками начали страдать?

И.ПРИГОЖИН: Мы мало с кем общались. А с теми, с кем мы общались, они приличные и в абсолютном адеквате находятся, и с самообладанием у них тоже всё хорошо. Единственный негатив был — это Сергей Шнуров, который устроил просто хайп и подколол зачем-то на ровном месте нас всех, и устроил из этого ажиотаж. А так мы нормально, мы в порядке.

Е.ВОЛГИНА: У нас умный парень сегодня Иосиф Пригожин, продюсер.

НОВОСТИ

Е.ВОЛГИНА: Это программа «Умные парни». У микрофона Евгения Волгина. Всем еще раз доброго дня. Иосиф Пригожин с нами, продюсер. Говорим про музыку, про Россию, да вообще про всё. Иосиф, почему я вас спрашивала про депрессию и про пьянку, потому что резонансная авария произошла на днях.

И.ПРИГОЖИН: Да, я знаю.

Е.ВОЛГИНА: По поводу Михаила Олеговича Ефремова. Возникает сразу же разговор, как в принципе человек доходит до такой жизни, можно ли ему помочь. И самое главное, когда будет суд, эта история послужит кому-то уроком, как вы считаете? Проблема решится или нет?

И.ПРИГОЖИН: Казалось бы, когда две с лишним тысячи лет Иисус Христос возвысился, тоже должно было быть примером для всех, но это не стало примером для всех. Люди не стали добрее, люди не стали порядочнее, мы всё равно продолжаем жить безбожной жизнью.

Что касается Михаила, я хочу сказать, к сожалению, он совершил преступление. Он взрослый человек, ему не 18 лет, ему уже 56 лет, он человек возрастной, опытный. Своим примером мы воспитываем детей, молодежь. В принципе, это же не первый случай когда он пьяный. Просто я был удивлен, что он в принципе за рулем ездит. Мне казалось, что он вообще не умеет водить машину. Но когда я узнал, что он в нетрезвом состоянии сел за руль — это уже первое правило, которое он нарушил; второе правило, которое он нарушил, — две сплошные пересек; и третье — он просто влетел в машину, в которой могли бы быть дети, жертв могло бы быть еще больше. Человек был в неадеквате. А еще он нарушил закон, потому что, оказывается, он еще употребляет наркотики. Это является главным ужасом всей этой истории. То есть наркотики запрещены у нас, они не разрешены, марихуана у нас тоже запрещена.

Поэтому когда человек взрослый нарушает закон таким образом, мне трудно давать оценку. Я понимаю, что либералы, люди, которые ненавидят действующую власть, всегда будут оправдывать эти действия. Если бы это, не дай бог, случилось с нами, с кем-то из людей, которые являются доверенными лицами президента Путина, я думаю, разорвали бы просто в клочья.

Е.ВОЛГИНА: Иосиф, а зачем сюда политику примешиваете?

И.ПРИГОЖИН: Примешиваю, знаете, почему, потому что я смотрю, что происходит сейчас в онлайне и как люди пытаются оправдать эти действия. То есть они вроде как бы «да», но вроде как бы и «нет». Виноваты не те, кто нарушил правила, сев в алкогольном опьянении, а те, кто был рядом с ним. Поэтому не я примешиваю политику, а некоторые люди примешивают политику. Будут придумывать всё что угодно.

Е.ВОЛГИНА: Получается, условно, использование того или иного информационного повода в политических интересах нивелирует саму проблему. Потому что проблема, извините, пьянства среди людей и в том числе среди представителей культуры, искусства — это же есть. Вспомним истории с Высоцким: и аварии были, и всё было. Может, полиция смотрела сквозь пальцы (тогда милиция), может еще что-то. Вопрос: как проблему решать, она имеет решение какое-то или нет? Потому что мог быть не Ефремов, а кто-то другой пьяный за рулем. А сейчас повышенное внимание, потому что именно это Михаил Олегович Ефремов.

И.ПРИГОЖИН: Было бы повышенное внимание к любому артисту. Михаил Ефремов, поверьте мне, сам к себе повысил это внимание. Мое мнение, сто процентов сам к себе. Извините, он заметная фигура, это династийный артист, у него отец известный был. Я с этой фамилией родился, можно сказать, я знаю с детства эту фамилию. Я смотрел фильмы с участием его отца, сейчас его сын выступает как артист. Трудно не заметить его дочь с короткой прической.

Вопрос заключается в том, что надо просто понимать ответственность. Неважно, с какими мы взглядами живем, важно, что мы граждане России. Мы должны быть примером для подражания, мы не должны быть уязвимыми. А самое главное я вам хочу сказать, что закон должен быть один для всех, вне зависимости от того, какую должность ты занимаешь и что ты делаешь. Можно сделать какие-то скидки на какие-то вещи, но нельзя оправдать пьянство за рулем. Я считаю, что штрафы должны быть миллионные. Почему, кстати, у него до сих пор права не забрали? Он не первый раз, как выясняется, пьяный. Это вопрос к представителям ГАИ, которые позволяют себе брать деньги.

Е.ВОЛГИНА: Если отвлечься от Ефремова и другие случаи вспомнить, у нас же есть некое представление сакральности артистов. Это же всенародные любимцы, им можно что-то прощать почему-то, можно сквозь пальцы смотреть на что-то. Почему так, что за эффект такой?

И.ПРИГОЖИН: Я не знаю. Такое ощущение, что мы жили 300 лет в рабстве, а не представители других государств. Казалось бы, мы очень талантливый народ, ох как мы быстро учимся, мы можем многое что сделать. Но я хочу сказать, что счастье нашего государства не в руках Путина, а в наших с вами руках. И всё это ложь и провокация, когда мы пытаемся найти крайних в наших проблемах. Мы сами — проблема.

«Там хорошо, где нас нет» — вот такую поговорку мне сказала когда-то мама. Я до сих пор с этой поговоркой живу. Я живу в доме многоквартирном, у меня нет загородного дома. К сожалению, в этом году наверно я в Швейцарии не смогу воспользоваться дачей своей. И сейчас я начал искать дом. Я схожу с ума от цен. Вы не понимаете, какое у меня место на Женевском озере — фантастическое, и оно на 99% дешевле из того, что предлагает сегодня Москва согласно нашему статусу или уровню. Этих восемь тысяч домов продается, сколько хочешь, какие-то колхозные постройки, кто дороже, кто дешевле.

Я к чему говорю. Я живу в многоквартирном доме, я член ТСЖ. Я говорю: ребята, давайте благоустроим территорию; давайте построим садик; давайте сделаем вот это. Я проявляю инициативу. Я трачу деньги, а они нет. Я сделал лифтовую, вложил свои деньги, а потом говорю «давайте скинемся, отдадим», а мне дулю показывают взрослые люди, не бедные. Мы начинаем жить с культуры, воспитание — вот что очень важно.  

Е.ВОЛГИНА: Про культуру, хорошо. Иосиф, возвращаясь к теме проблемы пагубных привычек, разве наркотики, алкоголь — это не привычная обыденность, в том числе и в сфере культуры?

И.ПРИГОЖИН: У нас точно нет. Мы с Валерией вообще не модные, мы наверно тухляк какой-то в этом смысле, потому что мы вообще не приемлем подобные действия. Я считаю, что алкоголь, наркотики — это вредит, прежде всего, не только окружающим людям, но и тебе, вам, мне, нашему организму, потому что сердце работает в другом режиме, потребность совершенно другая. Вы губите себя. Если вы хотите жить коротко, не заставляйте других жить коротко рядом с вами.

Е.ВОЛГИНА: 978-й, Бов нам из США пишет, вспоминая других артистов: «Майклу Джексону много чего прощали, Роману Полански тоже много чего прощали». Есть какое-то лицемерие. Нет?

И.ПРИГОЖИН: Наверное, есть, не буду спорить. А дело всё в том, что не должно быть двойных стандартов, закон должен быть один для всех. Мы должны жить по правилам, мы должны жить по закону. У нас должно быть в Конституции, знаете что записано: условия труда, правила игры, возможность трудиться и перспективы. Мы должны быть гарантированы, что ни одна собака, сволочь не придет, не отнимет у нас ничего, что закон, государство должны защищать гражданина. А то, как сейчас кидают в полицейских палками, — это не уважают власть, не уважают закон и не уважают государство.

Е.ВОЛГИНА: Есть полицейские, которые, например, сажают подозреваемого за бутылку из-под шампанского. Такое тоже случается. Это как бы взаимный процесс.

И.ПРИГОЖИН: Конечно, этот полицейский, негодяй, в Америке превысил свои полномочия. Ну, взял, убил человека — ну это безобразие! Это негодяйство! Человек должен получить по заслугам. Но это не повод совершать революции против тех, кто с ними. Многие пострадали люди, которые просто не разделяют точку зрения толпы и власти, но они живут в своей системе координат. Эта толпа сметает всех на пути.

Е.ВОЛГИНА: Иосиф, давайте про культуру и подрастающее поколение. Примерно год назад Минкульт предлагал разработать комплекс рекомендаций по проекту «Культурный норматив школьника». Там было и про литературу, там было и про музыку. И вопрос музыки, конечно, большой. С вашей точки зрения, как обучать детей музыке? У нас, с одной стороны, есть что-то правильное вроде классики, и есть что-то неправильное, но которое слушают все, попса та же самая. Нужно как-то это в школе прививать, как вы считаете?

И.ПРИГОЖИН: Я точно не могу разделить с вами мнение с точки зрения слова «попса». Попса в переводе на простой язык — это популярная музыка, она есть среди разных жанров. Поэтому я категорически не согласен с таким делением, это первое. Второе, что касается музыки, культуры, искусства. Мы знаем, что существуют разные жанры в разных направлениях, в том числе среди представителей галерей, представлены арт-хаус, классика, представлены разные жанры. И в музыке тоже появилось больше жанров, больше направлений среди молодежи. Конечно, низкий уровень музыкальных вкусов и музыкальных образовательных вещей налицо.

Спросите, почему до сих пор Пригожин Иосиф Игоревич не является советником какого-нибудь министра культуры в части бизнес-модели и движения разных культурных сообществ? Я бы мог всех консолидировать. Почему меня боятся-то, не приглашают, не зовут? Я не навязываюсь, я просто говорю. Получается, я в одиночной борьбе пытаюсь достучаться. Они потом берут какие-то модели, их используют. Но я-то мог бы быть полезен. Представляете, с моей энергией, с моими знаниями, с моим опытом, сколько бы я мог пользы принести.

Е.ВОЛГИНА: Хотите в Госдуму или в какой-нибудь совет?

И.ПРИГОЖИН: Точно не хочу ни в какую Госдуму. Готов пойти в какой-то совет, но именно с точки зрения моделирования нашего поведения, вместе с молодежью в том числе. Я в этом бизнесе понимаю очень много. И понимаю течение, направление, и совершенно точно знаю, как делать. Кто-то кого-то должен все-таки слышать и слушать.

Е.ВОЛГИНА: А дети, молодежь слушают «Френдзону», с ней периодически борется Генпрокуратура, Роскомнадзор. Каких-то еще рэперов слушают.

И.ПРИГОЖИН: Знаете, в чём наша ошибка — мы всю жизнь боремся, а не прививаем. А это разные вещи. У нас не было прививки от коронавируса, поэтому все и болеют. Но ее придумать нельзя было, потому что коронавирус недавно появился. Но у нас есть прививка от оспы, и мы, к счастью, ей не болеем. Поэтому мы должны научиться делать прививки нашим детям и будущему поколению. Потому что несколько поколений все-таки воспитывались на хорошей музыке, а именно воспитывались на таких как Муслим Магомаев, Алла Пугачева, в конце концов. У нас были какие-то кумиры, герои — The Beatles, Bee Gees.

Е.ВОЛГИНА: Так сейчас у детей тоже есть. Ну не Bee Gees, та же самая «Френдзона» или Zivert.

И.ПРИГОЖИН: Люди, которые матерные песни поют, низкопробные, с абсолютно тупыми текстами.

Е.ВОЛГИНА: А Есенин матом не писал?

И.ПРИГОЖИН: Пушкин, Есенин. Матом писал и Маяковский. На мате говорить могут многие.

Е.ВОЛГИНА: Но не мы в эфире, у нас Роскомнадзор.

И.ПРИГОЖИН: Они же не этим прославились. Они прославились не матом, они прославились своей глубокой поэзией, своей философией, а потом уже появился мат. Это я называю хайпом. Это же не для общественного было, они же кулуарно эти вещи делали. Ехай на х*р, извините, поет Шнуров.  

Е.ВОЛГИНА: Осторожно! Мы не можем, потому что у нас дамоклов меч в виде Роскомнадзора. Иосиф, не подставляйте нас.  

И.ПРИГОЖИН: Мало того, что люди еще запоминают слово «ехай», колхозное «ехай». Чистый коммерсант, он занимается бизнесом, разводя людей, воспевая песенки, которые нравятся, деревенские. Фильм, помните, был «Сваты» или «Свадьба», который собрал огромное количество людей, когда человек падает — народ ржёт; когда человек блюёт — народ ржёт. Но мы должны прекрасно понимать, что мы должны прививать, воспитывать. 

Е.ВОЛГИНА: Чтобы прививать, нужно понимать, от чего мы прививаем, от деструктивной. Деструктивная музыка она какая? Есть такая вообще?

И.ПРИГОЖИН: Хотите я вам скажу: вот наши дети, шестеро человек, дай бог, чтобы завтра это не поменялось, все культурно образованные люди, не пьют, не курят и для них это зашкварно. У них есть пример в лице родителей. Даже улица, которая пытается их свернуть на другой путь, не помогает. Они понимают, что в нашем доме было не модно курить и пить. В наш дом гости, друзья приходили — не ругались матом. У нас дома не было мата вообще. Я от своих детей нехороших слов вообще не слышу.

Е.ВОЛГИНА: А тогда какую музыку принято слушать в вашем доме?

И.ПРИГОЖИН: Наш Арсений воспитывался на классической музыке, он слушает музыку разную. Он лауреат международных конкурсов, Гран-при в Мадриде, у него «Щелкунчик Серебряный». Он играл концерты в The Royal Albert Hall, он играл с оркестром Плетнёва, он играл со Сладковским, он играл с Казанским оркестром, он играл с огромным количеством людей. Сейчас он ушел из музыки, занимается бизнесом, потому что он разочаровался в нашей индустриальной системе. Он немножко даже был огорчён как выглядит всё, как это обстоит, существует деструктив. Он занялся бизнесом, нормально себя чувствует. Слушает хорошую музыку, естественно есть у него модная, молодежная музыка. Наш сын Артемий занимается музыкой, у него крупная продюсерская компания. Родная моя дочка закончила Webster University в Швейцарии (американский универститет). Она сейчас поступила в киноакадемию в Нью-Йорке.

Мы помогаем своим детям получить то образование, которое они хотят. Почему, например, Артемий учился в Швейцарии и в американском Бостонском университете в Беркли, потому что таких профессий в принципе у нас в России нет. Вы когда-нибудь слышали такую профессию саунд-дизайн.

Е.ВОЛГИНА: Конечно. Но вернется потом или там будет?

И.ПРИГОЖИН: Он пока там, потому что на практике ему там удобнее. Он пытался здесь устроиться на работу, но не получилось.

Е.ВОЛГИНА: Иосиф у нас наверно в тоннеле сейчас едет. Если он едет на Красную площадь, видимо, где-то тоннель. Пока вас послушаем. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Женечка. Скажите, пожалуйста, а могу я спросить у Иосифа, он так радеет за культуру среди певцов. Скажите, а нормально он считает, когда Вера Брежнева поет с мальчиком, которому лет семь, они дуэтом исполняют такие вещи. Причем у Верочки разрез до самой «сами понимаете», и мальчик поет «самые лучшие друзья у женщин — бриллианты».

Е.ВОЛГИНА: Конечно! Я всегда так думала! Мальчик прав! Самые лучшие друзья женщин — это бриллианты. Но что-то нашей слушательнице, Иосиф, не нравится. Говорит: как это так, у Веры Брежневой разрез глубокий, с маленьким мальчиком, а маленький мальчик поет «лучше друзья женщин — это бриллианты». Не те ценности, что ли, Иосиф?

И.ПРИГОЖИН: Не готов это обсуждать, потому что тогда нам надо обсудить всех представителей шоу-бизнеса, которые тоже подают разные примеры. Во-первых, я не видел мальчика и Веру Брежневу с разрезанной юбкой, поэтому не могу комментировать то, что я не видел.

Возвращаясь к Анне Шульгиной, SHENA? которую зовут, творческий псевдоним. Она сама пишет музыку и, кстати, пробивается сама, без нашей помощи, и ей это трудно удается. И вы, например, взяли бы и поставили ее музыку.

Е.ВОЛГИНА: А у нас информационная станция, мы не можем.

И.ПРИГОЖИН: А неинформационная ее не берет, они говорят, что она «не формат».

Е.ВОЛГИНА: Иосиф, очень важная история, а что есть «формат»? Я наблюдала и очень многие люди говорят, что, например, украинская популярная музыка, украинские певцы делают чуть ли не более качественную, более привлекательную музыку, здесь хорошо ротируется. В чём здесь секрет? 

И.ПРИГОЖИН: Экспансия украинских артистов в России налицо. Они делают действительно грандиозно, и это не обсуждается. Вот момент такой: их сюда пускают, а нас к ним нет. Разве это справедливость? И нет творческого союза, когда, например, украинские артисты заступились бы за русских артистов. Я считаю, что это нарушение прав свободы и демократии, когда Украина превратилась, к сожалению, в страну, извините, с фашистскими наклонностями, запрещая творческих людей, запрещая видеться близким, родным. Я просто знаю, что Сашу Маршала не пустили даже хоронить свою маму. Ему отдали прах, и он вынужден был, по-моему, похоронить здесь. Я могу ошибаться. Но когда не пускают людей, которые родились на Украине, когда не пускают артистов, которые родились там, того же Кобзона не пускали, хотя он мог бы быть авторитетным человеком. 

Е.ВОЛГИНА: Если возвращаться к музыке, здесь очень важно, вы сказали «экспансия» и так далее, но за счет чего продукт такой качественный? Консультанты хорошие, может быть, иностранные, американские, что там?

И.ПРИГОЖИН: Я думаю, что с точки зрения маркетинга, они более коммерческие. В принципе, Украина и Россия — это один народ, по сути. Делают они хорошую музыку, правда, делают хорошие песни, но мне не кажется, что они какие-то особенные. 

Е.ВОЛГИНА: Тогда про российскую поп-музыку и американскую. С вашей точки зрения, упадок сейчас или ренессанс?

И.ПРИГОЖИН: Упадок, конечно. Какой ренессанс? Просто очень много стало музыкантов, очень много музыки. Я вообще не могу отличить азербайджанский рэп сегодня от какого-либо другого. Такое количество артистов просто можно запутаться. Это перестало быть профессией, это стало бизнесом.

Валерия окончила академию им. Гнесиных. Ну невозможно было без института выйти на сцену. А сегодня на сцену выходит кто угодно, шалопаи. Среди них есть естественно и талантливые люди, но 90% шлака.  

Е.ВОЛГИНА: А как вы относитесь к той критике, когда говорят, что молодым талантливым нет пути на эстраду, потому что там всё оккупировано другими?

И.ПРИГОЖИН: Чушь собачья. Даже когда не было такого открытого интернета, молодежь всё равно пробивалась и для них была площадка в онлайне. Это всё зависит от той музыки, которую они представляют обществу. Например, Егор Крид прославился не на рэпе, а на своих песнях «Будильник», «Ты моя невеста». Мы страна, которая любит шансон и частушки.

Е.ВОЛГИНА: Если вы говорите «сейчас упадок», может быть всё, о чём можно было петь, уже спето, нет новых тем?

И.ПРИГОЖИН: Просто у каждого времени свои герои. Они находят те темы и те отклики, которые они находят в части своей жизни, в которой они оказались. Просто мы взрослеем, мы меняемся, мы по-другому смотрим на жизнь, а им только предстоит меняться и смотреть на жизнь. Мы уже полдороги проехали, а они только сели в этот автобус. Мы уже в середине, знаете, когда в заднюю дверь заходишь, а через переднюю выходишь. Здесь то же самое. Наша остановка ближе, чем их.

Е.ВОЛГИНА: «Чайф», «Чиж», группа «Кино».

И.ПРИГОЖИН: Это уже классика.

Е.ВОЛГИНА: Но у них были такие темы, потом середина 90-х — другие темы. А сейчас какие темы? 

И.ПРИГОЖИН: Послушайте, их нельзя сравнивать вообще, там поэзия. Какие тексты были у Виктора Цоя — ну это невозможно просто, пророческие. Такие люди рождаются раз в поколение. Это потрясающий музыкант. Это жанр такой. Они же не про юбочки пели и любовные песни, они пели на злобу дня. А сейчас поют «ты меня срубила», «ты меня влюбила», «а я к тебе подбежал», «я от тебя убежал». А там было «я сажаю алюминиевые огурцы», «две тысячи лет война, война без особых причин», «война — лекарство против морщин» — это просто поэзия.

Е.ВОЛГИНА: Другие времена были.

И.ПРИГОЖИН: Я дружил с Виктором Цоем, он был фантастическим человеком. Кстати, хочу вам сказать, в нём не было никакого пафоса и слово «попса» он никогда не использовал. И когда я, еще увлекаясь музыкой, был певцом или артистом, он мне звонил из разных мест и говорил: «О, Йось, я тут твою песню слушал». Он не проявлял неуважение к людям, которые занимались другой музыкой или другим жанром, он настолько был деликатным. Его успех и его преимущество в его скромности. «Истинное величие никогда не опустится до высокомерия», — говорила великая Майя Плисецкая. 

Е.ВОЛГИНА: Спасибо, Иосиф, что провели этот час с нами. Мы вас отпускаем на Красную площадь.

И.ПРИГОЖИН: До свидания. Я как раз на нее приехал.

Е.ВОЛГИНА: Это была программа «Умные парни». С нами был продюсер Иосиф Пригожин.