Е.ВОЛГИНА: 15 часов 6 минут в столице. Радиостанция «Говорит Москва». 94.8. У микрофона Евгения Волгина. Всем доброго дня.

Программа «Умные парни». И сегодня у нас в гостях Виталий Милонов, член комитета Госдумы по развитию гражданского вопроса, вопросам общественных и религиозных объединений. Виталий Валентинович, я вас приветствую. Здравствуйте.

В.МИЛОНОВ: Добрый день.

Е.ВОЛГИНА: Наши координаты: 73-73-948 — телефон, sms +7-925-88-88-948, Twitter @govoritmsk, Telegram govoritmskbot.

Я предлагаю прямо по горячим темам пойти. Потому что схиигумена Сергия лишили (того самого опального уже, видимо, так его будут называть) сана. Он теперь схимонах. В третий раз он не явился на церковный суд в Екатеринбурге, теперь патриарх должен подписать. Но он не отступает, и даже уже верующие, его, видимо, паства приходила, какой-то митинг устраивали они около епархии. Вот здесь интересно.

В кризис возник фактически (вот коронакризис, экономический кризис) разброд и шатания в РПЦ. А мы помним, как он критиковал Русскую православную церковь. О чём это говорит, с вашей точки зрения?

В.МИЛОНОВ: Ой, ну вы, честное слово, немножечко усугубляете. Таких схимонах Сергий встречается достаточно много в нашей новейшей истории. Он же появился не во время кризиса, он появился гораздо раньше. И появился он и стал таким активным проповедником, в том числе, и по попустительству тех, кто его поддерживал.

Е.ВОЛГИНА: Почему?

В.МИЛОНОВ: Ну потому что. Потому что в обществе есть запрос на разную повестку. Есть, в том числе, запрос вот на таких вот закопанцев, затворников, обличителей. Это, кстати, модно далеко не где-то в дремучих сибирских лесах. Это модно среди части московской знати. Вот они любят ездить по старцам, любят ездить по таким промыслительным мудрецам. Они, честно говоря, к православию отношения мало имеют, эти паломнички. Они хотят такую посетить золотую бабу, которой потёр коленку, она тебе совет выдала, покупать, не покупать, продавать, не продавать. Это очень примитивное понимание православия и веры, прийти к мудрецу, он тебе скажет. Да он тебя в первый раз видит. Что он тебе скажет-то? Нет, вот он знает, дедушка-молитвенник. Молитвенник он, правда, относительный. Но тяга к такому православному Кашпировскому, она всегда существует. И схиигумен Сергий, схимонах теперь Сергий, сам по себе он мало виноват. Вспомните Владимира Семёновича Высоцкого: виновен не жираф, а тот, кто его поддерживал и накачал его необычайным самомнением, не свойственным монашествующему человеку.

Е.ВОЛГИНА: Другой вариант, Виталий Валентинович, он нужен был для определённых целей, но потом, соответственно, пошёл, что называется, против партии, против линии партии, поэтому он опален.

В.МИЛОНОВ: Ой. Слушайте, это, знаете… Недавно мы в России праздновали, отмечали, будем там говорить, день уфолога, там тоже такие версии.

Е.ВОЛГИНА: А вы что, тоже отмечали что ли?

В.МИЛОНОВ: Ну, конечно, мы же живём в толерантном обществе, поэтому к душевнобольным мы относимся с пониманием. А уфологи, они очень весёлые душевнобольные люди, они просто такие весёлые чудаки, которые искренне верят, что их поймали инопланетяне и затащили к себе на корабль. Хорошо, что, как говорится, не снасильничали.

Е.ВОЛГИНА: Подождите. Есть люди, которые в плоскую Землю верят, но зачем же им прям диагнозы ставить?

В.МИЛОНОВ: Слушайте, люди могут верить в плоскую Землю. В таком случае эти люди являются такими для меня язычниками, потому что они верят в несуществующего идола, некую фейковую константу, в которой они существуют. Поэтому им говорят, что Земля круглая, Господь сотворил Землю круглой, а они говорят, нет, она плоская. То есть это люди, которые бросают вызов самому богу и считают свой эгоизм превыше, чем богом сотворённые законы. Это такие либералы, я бы сказал.

Е.ВОЛГИНА: И схиигумен Сергий, он тоже типа либерал.

В.МИЛОНОВ: Нет, схиигумен Сергий — это человек, который в силу недостаточного духовного опыта, он же недавно стал относительно сподвижником или монашествующим человеком, не так давно. Может быть, это кризис неофитства. Может быть, ещё какие-то слабости человеческие. Но если бы не встречал схимонах Сергий восторженных, рукоплещущих, приехавших из Москвы, так сказать, статусных фифочек, которые говорили, «ох, какой он молодец, какой батюшка прозорливый», то, возможно, он бы не пришёл к такому печальному концу.

Е.ВОЛГИНА: Виталий Валентинович, но всё-таки, смотрите, у него паства, действительно есть. У каждого священника, он имеет право иметь свою паству, ему должны доверять или могут доверять.

В.МИЛОНОВ: Имеет.

Е.ВОЛГИНА: Но, тогда кто есть, с вашей точки зрения, настоящий церковник, канонический, если схиигумен, как вы говорите, какой-то ненастоящий?

В.МИЛОНОВ: Что значит ненастоящий? Схиигумен Сергий не имеет отношения к священству Русской православной церкви. Русская православная церковь сказала, что, в общем, человек ослушался, ему неоднократно делались внушения, ему говорили о том, что он заблуждается, не потому, что он имеет какую-то гражданскую позицию, а потому что он говорит вещи, которые несовместимы со статусом священника, особенно монашествующего, особенно схимонаха, схимника. Уж совсем не вяжется, вообще, знаете. Любой выпускник воскресной школы шести лет от роду, он скажет, что схимонах такие вещи не может произносить априори, это точно, потому что схимонах — это действительно человек, который полностью, для него окружающий мир существует лишь как объект усиленной молитвы о милости божьей по отношению к окружающим его людям. Поэтому в данном случае он высказывать политические какие-то точки зрения, какие-то вещи он не имеет права из-за того, что он взял на себя обязательства. Обязательства он дал не просто церкви, он дал богу обязательства полностью отречься от каких-то неустройств внешнего мира.

Е.ВОЛГИНА: Но судят-то его люди, а не бог.

В.МИЛОНОВ: Нет, секунду. Правильно, его не судят люди, его церковь в соответствии с евангельскими заповедями, люди церковные подошли и сказали: отец, ты не прав. Подошли и сказали, вразумили. Не вразумился. Они же его не уничтожили, ничего. Просто сказали, что: ты не можешь делать так, поскольку твои высказывания, твои изречения внушают… ну, ты совращаешь людей, искушаешь. Священник не может искушать людей, так сказать, вносить такой разлад в общество. Поэтому нет, нельзя.

Почему священникам нельзя состоять в партии? Почему священникам нельзя быть депутатами? Вот я, условно говоря, хотел бы быть священником, но меня не пускают, говорят: не можешь быть священником, потому что ты депутат.

Е.ВОЛГИНА: Потому что вы больше хотите быть депутатом, Виталий Валентинович, чем священником, возможно.

В.МИЛОНОВ: Слушайте, кем я больше хочу быть, знаете, вопрос между мной и господом. Но тем не менее, почему депутата не пускают в священники? Потому что активные какие-то политические шаги и моя деятельность в качестве депутата может вызвать сомнения или смущение в сердцах православных людей. Потому что церковь — это не про политику. Церковь — это не про те ценности, которые нам сегодня кажутся важными или неважными. Церковь — это про вечные ценности. И многие вещи, которые вынужден делать депутат, они хорошие вещи, правильные вещи, но для депутата, не для священника.

Е.ВОЛГИНА: Здесь ещё важно понять, Виталий Валентинович, но РПЦ всё-таки… Церковь, допустим. Но РПЦ. Может быть, это всё-таки про политику? В данном случае это своего рода политический институт.

В.МИЛОНОВ: Знаете, начинается такое чёткое… Вот я вижу, в последнее время тенденция: церковь — это церковь, но вот РПЦ — это вот отделяется.

Е.ВОЛГИНА: Знаете как, вы верите в бога или вы верите в РПЦ. Люди тоже так задают вопрос, понимаете. Имеют право.

В.МИЛОНОВ: Ну, конечно. У нас Конституция вообще гарантирует каждому быть дурачком или неграмотным человеком. В РПЦ никто не верит, верят в церковь, верят во Христа. Во Христа, который оставил церковь свою и пошёл… утешителя в день Святой пятидесятницы. И церковь — это союз христиан. Это союз кающихся грешников. Поэтому церковь — единственная организация, если вы хотите знать, которая существует и будет существовать. Ни одна организация две тысячи лет не просуществовала, ни одна империя, ни один союз. А вот церковь существует. Почему? Потому что это не ООО и не общественное некоммерческое партнёрство. Нет. Церковь — это гораздо больше. Церковь — это собрание православных людей. А уж как мы видим это в светском преломлении, что это РПЦ, просто вселенская церковь, это уже неважно. Церковь для православного человека — это не институт. Церковь — это мест объединения христиан.

Е.ВОЛГИНА: Тогда возникает вопрос, как епархия, например, должна действовать в связи с тем, что люди, которые поддерживают уже схимонаха Сергия, приходят к зданию епархию, говорят прямым текстом, «хоть стреляйте в нас, мы никуда не отдадим наш монастырь».

В.МИЛОНОВ: Понятное дело. Понятное дело. Ведь вопрос-то как раз в схимонахе. Ведь к чему привели его проповеди? К чему привела его пасторская деятельность? К миру? К укреплению веры? К назиданию? Нет. Привело к конфликту.

Одно дело, бывают, конечно, ситуации, когда по немощи, так сказать, по человеческому несовершенству происходят разные человеческие конфликты. И церковь… Безгрешен только бог. Люди все грешны, даже патриарх считается первым среди равных. Есть, конечно, конфликт епископ поссорился со священником. Поссорился и его послал, куда Макар телят водил, в дальний приход. Это нехорошая вещь. И для этого, конечно, церковь должна смотреть, чтобы какой-то епископ, условно говоря, а, может быть, и епископ, прошу прощения за моё слово, условно, самодур, не был самодуром. Это, безусловно, касается церкви.

Но здесь-то вопрос в другом.

Е.ВОЛГИНА: Здесь вопрос в другом. Он же, Сергий, который попадал как раз под суд, не пришёл и так далее, не подчинялся церковному руководству, властям, он называл главным врагом России РПЦ, говорил, что патриарху и двум митрополитам следует сложить полномочия. Вот если кто-то не согласен, будем говорить, не с политикой партии, а с политикой РПЦ, с тем, что РПЦ делает, и вот он критикует. Он имеет права это делать?

В.МИЛОНОВ: Конечно.

Е.ВОЛГИНА: Хорошо. Он это делает, но потом у него будут последствия, как, например, у схиигумена Сергия, потому что это монолитная архитектура.

В.МИЛОНОВ: Секунду. Какие последствия есть у схиигумена Сергия?

Е.ВОЛГИНА: Сана лишили, например.

В.МИЛОНОВ: Секунду. Так он критикует сан, который ему дан через архиерейское рукоположение. Архиереи Русской православной церкви, выполняя свою архиерейскую функцию, рукоположили его в священники, постригли его в рясофор, постригли его в монахи, в батюшки. То есть они постригли его, священники Русской православной церкви. Если человек, исходя из своих гражданских, неважно каких убеждений, он говорит, я верующий человек, я верю в бога, и может называть как угодно, но я не уважаю Русскую православную церковь. Может он существовать? Конечно, может. А что может Русская православная церковь ему сделать? Ровным счётом ничего. И не будет делать. Почему? Потому что этот человек не один среди нас, он не считает себя чадом церкви русской православной. Поэтому бога ради. Таких людей много. У нас вон по России сколько шляется всяких сектантов, Лурье всякие и прочее, которые считают себя истинно православными, автокефальниками, катакомбниками.

Е.ВОЛГИНА: У кого же истина, Виталий Валентинович? Где же истину-то брать? Вот считает он, что он истина.

В.МИЛОНОВ: Слушайте, человек никогда не бывает истиной, потому что истина — это один бог. И церковь, которую господь учредил, сам господь учредил церковь, это его церковь. Разве мешали схиигумену тогда ещё Сергию в церкви молиться, заботиться о пастве, заботиться о благоустройстве монастыря? Никто не мешал и, мало того, помогали всецело. Помогали. Выделили, помогли, землю, всё там замечательно, монастырь основал. Никаких претензий не было. Вопрос в том, что человек занялся тем, чем он обещал не заниматься. Обещал, дал клятву не заниматься. Он там очень серьёзное обещание дал: всё, я отрекаюсь от всего, беру крест и следую за Христом. Как в Евангелии от Матвея сказано, всё. И больше меня не интересует ничего. Ну так ты же обещал. Дорогой ты мой, если ты хочешь быть христианским политиком, в «Единую Россию» иди тогда, нас много тут таких, которые занимаются политической деятельностью и считают себя христианами, являются христианами. Да, но даже в страшном сне не может мне причудиться, чтобы я стал, будучи депутатом, монашествующим человеком. Это очень серьёзная вещь.

Если почитать молитву, которая произносится над тем человеком, который постригается в монахи, ведь там же всё сказано. Он прекрасно знает слова этой молитвы. Не надо обижаться на церковный суд или ещё на кого-либо.

Е.ВОЛГИНА: Но РПЦ теперь должна решать каким-то образом эту всё-таки конфликтную ситуацию или оно само как-то рассосётся, как вы думаете?

В.МИЛОНОВ: Я думаю, что это вопрос, который относится к правящему архиерею местному. Поскольку мы с вами не являемся сотрудниками канцелярии епархии, нас этот вопрос вообще мало касается. Вот меня, честно говоря, он вообще не интересует. Почему? Ну потому что бывают люди, которые объявляют себя пророками. Вот есть там Виссарион Минусинский…

Е.ВОЛГИНА: Но он себя не объявлял пророком.

В.МИЛОНОВ: Слушайте, не объявлял пророком, но уж, по крайней мере, гордынька, она приведёт его и к этому, я боюсь. Он всех обличал, то есть он обличал, он говорил, что все негодяи, все плохие, один он…

Е.ВОЛГИНА: А он говорил, что он любит людей, да, он всех любит. Он это говорил.

В.МИЛОНОВ: Вот. Он хороший. Ну так это же… господи, обычная вещь. Нет феномена схиигумена Сергия. Это один из множества, из плеяды тех, кто, так или иначе, пошёл по пути такого халифата.

Е.ВОЛГИНА: Может быть, из плеяды, может быть, Виталий Валентинович, один из немногих, но, с учётом информационной шумихи, которая вокруг него есть… Может быть, он действительно как бы своей личностью одиозной и так далее, так или иначе, подогревает к этому интерес. Плюс накладываются всё равно рассуждения, которые про роль РПЦ и про то, что внутри происходит, так или иначе, есть.

Вы же всё-таки входите в комитет по вопросам общественных религиозных объединений. Так или иначе, появляются рассуждения на тему того, а что, например, как себя церковь проявила, когда был вот этот коронакризис. Может быть, она как-то отдалилась от народа или, наоборот, делала так, как есть и так далее. То есть про роль церкви. С учётом того, что поправки в Конституцию внесены, где теперь бог упоминается. Вот как-то вы видите в дальнейшем реформирование, например, этого института?

В.МИЛОНОВ: Всё просто в одно у вас. Поправки про бога… Там поправку, поскольку наш комитет был исторически автором этого первого текста, который вошёл потом в комплексную поправку президента, чему мы несказанно рады, там вера, доставшаяся нам от предков.

Е.ВОЛГИНА: Да, «сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в бога».

В.МИЛОНОВ: Веру в бога, да. Вот всё, что сказано про веру в бога. Но тем не менее наш комитет, безусловно, занимается тем, и в том числе во время коронавирусной инфекции, пандемии, мы были авторами поправки, которая позволила общественным организациям, в том числе религиозным, претендовать на помощь от государства, если они осуществляют волонтёрскую деятельность. Таким образом, в том числе, и религиозным организации, наряду с другими некоммерческими организациями, получили от государства помощь в антисептиках, в средствах индивидуальной защиты, поскольку десятки тысяч православных волонтёров, точно так же как и другие волонтёры, работали в России, в нашей стране, помогая тем, кто не может выйти из дома.

Я просто не очень понимаю, причём здесь схиигумен Сергий или ещё кто-то? По большому счёту нас с вами схиигумен Сергий не касается от слова «никак».

Е.ВОЛГИНА: А что же нас касается, Виталий Валентинович, боже мой?

В.МИЛОНОВ: Подождите, ну это же внутреннее дело епархии.

Е.ВОЛГИНА: Нет, не внутреннее дело. Это общественная история с учётом того, что когда десятки людей выходят к епархии и говорят, «отдайте нам его и мы не отдадим никому монастырь», знаете, это становится общественным делом действительно, и не замечать это немножечко лицемерно. Разве нет?

В.МИЛОНОВ: Безусловно, вот по плодам их узнаете их, и, наверное, схимонах Сергий должен обратить внимание, к чему он довёл эту ситуацию, к чему он привёл. Сейчас люди, в общем, которые относятся к церкви не очень хорошо, имеют возможность каким-то образом впоследствии говорить в негативном контексте, опираясь на его историю.

Е.ВОЛГИНА: Или о нём говорить негативно.

В.МИЛОНОВ: Слушайте, опять же, что касается внутреннего дела Русской православной церкви, где она своими внутренними документами, будучи, кстати, отделённой от государства, регламентирует запрет на служение того или иного человека, это внутреннее дело церкви. Оно нас с вами вообще не касается никаким образом. А то, что человек в YouTube выступает, его адепты его выкладывают, ну, опять же, несовершенство человеческое.

Господи, а сколько есть различных других общественных лидеров, которые говорят всякую глупость в интернете, у них есть свои адепты. Вы говорите про схиигумена Сергия. Я вам могу сказать, вообще есть такой персонаж по фамилии Платошкин. Уж вообще, вы извините меня, ну дурак дураком, ну так, между нами говоря. А всё, в «Одноклассниках» у него сотни реальных подписчиков, ну там «ботья», понятно, миллионы, но там и реальные люди есть. И это право человека, вот ему нравится Платошкин, ему кажется, что ту ересь, которую он несёт, она как бы им близка, их сердцу. Ну и хорошо. Ну мы же не осуждаем Платошкина за ту чушь, которую он несёт.

Е.ВОЛГИНА: Но вы уже оценку даёте сразу же.

В.МИЛОНОВ: Это моё оценочное мнение, конечно. Но я выступаю за то, чтобы такие, извините меня, дурачки как Платошкин имели возможность высказывать свою точку зрения. Я против того, что такие люди как Платошкин переходят грань и, будучи накачаны, как и схиигумен Сергий.

Е.ВОЛГИНА: А кто же их накачивает, расскажите, боже мой. Я-то думала, что сам схиигумен Сергий кого-то накачивает, а то его, оказывается, кто-то накачивает.

В.МИЛОНОВ: Да, конечно. Проблема схиигумена Сергия, что он, будучи человеком неопытным… Знаете, для наших церковных кругов человек, который является священником 10-15 лет, ещё считается очень юным. Знаете, как у нас говорят, маститые архиереи. Ну ты для начала лет 20 помолись в алтаре, а потом поговорим.

Е.ВОЛГИНА: А вы, Виталий Валентинович, вы юный депутат или нет, или маститый уже?

В.МИЛОНОВ: В смысле, про священников я говорю.

Е.ВОЛГИНА: Я просто провожу параллель.

В.МИЛОНОВ: Я, безусловно, в Госдуме первый созыв, поэтому, естественно, мы там как октябрята ходим, первоходки такие. Понятно, что, зайдя первый раз в Госдуму, ты не можешь там особо, если у тебя нет какого-то особого статуса, занять какую-то должность. Но я спокойно к этому отношусь, я в Госдуму не за должностью шёл.

Понятно, схимонах Сергий, вот он, безусловно, пользовался поддержкой определённых людей, которые к нему приезжали не только из Екатеринбурга, или откуда-то, из Елабуги, а ещё из Москвы приезжали люди к нему. И кому-то это нравилось, кто-то специально ему продвигал аккаунты, в YouTube ролики его продвигал. То есть он оказался ко двору у определённой части, пускай не очень большой, но части общества. Они им нравился, потому что он вот такой, знаете, он реализовывал запрос у ряда людей на такого бескомпромиссного ревнителя, осуждающего всех и вся.

Е.ВОЛГИНА: То есть это какие-то прямо конкурирующие кланы фактически внутри православной церкви.

В.МИЛОНОВ: Да нет. Это не имеет отношения к церкви. Это имеет отношение к обществу. В обществе есть запрос на всяких разных, будем так говорить, людей с достаточно экстремальной позицией. Я не говорю, экстремистской, а с экстремальной. Кому-то нравится Платошкин, кому-то нравится, не знаю, схиигумен Сергий.

Е.ВОЛГИНА: А кому-то нравится Виталий Валентинович Милонов.

В.МИЛОНОВ: Виталий Валентинович Милонов нравится большинству, поэтому я-то как раз из другой истории. То есть, есть люди, которым нравится что-то такое противоестественное. Ну кто-то же слушает, как Бузова поёт. Правильно? Им это нравится. Я не могу их понять, мой русский дух русского интеллигента как бы протестует.

Е.ВОЛГИНА: Русью пахнет. Виталий Валентинович, сейчас сообщение было с пометкой «срочно», что поправки вступают в силу 4 июля. Это указ президента, он его подписал, как изначально говорил: «Если люди поддержат — подпишу, если не поддержат — не подпишу».

Ну что получается, мы завтра с вами в новой стране проснёмся?

В.МИЛОНОВ: Мы проснёмся ровно в такой же стране, в которой мы и засыпали накануне. Потому что большинство этих поправок по духу отвечают тем ценностям и тем традициям, которые есть в нашей стране и до поправок.

Я бы сказал, что поправки, они утвердили определённый набор социального запроса. Не всё, не для всех, это понятное дело, вот 20 процентов или 30 не поддержали их, это нормально... Семья как союз мужчины и женщины, в общем, и накануне, и после 4 июля в России останется неизменной.

Е.ВОЛГИНА: Зачем тогда это было то?

В.МИЛОНОВ: Но Конституция — это не закон в обычном плане. Конституция — это набор неких ценностей.

Е.ВОЛГИНА: То есть декларация.

В.МИЛОНОВ: Да, безусловно, в какой-то степени декларация. Потому что не все строчки Конституции прямо можно переложить, конвертировать в трамвайный билетик.

Е.ВОЛГИНА: А люди надеялись, по-моему, вот МРОТ гарантировали, пенсии.

В.МИЛОНОВ: Понятно. То есть положения Конституции там, где есть чёткий, определённый, очерченный социальный блок. Это да. Но также есть и строчки, которые касаются некой декларации нашего нравственного суверенитета, касаются границ нашей страны. Конституция, безусловно, это отображение свода ценностей, некая совокупность ценностей, которые в стране присутствуют. Плюс, конечно, базовые критерии, по которым будет развиваться уже прикладное законодательство. То есть мы, депутаты, эти критерии поменять сами по себе не можем, их может поменять только народ посредством референдума. А мы уже, основываясь на этих изменениях, будем соответствующим образом корректировать.

Е.ВОЛГИНА: Не референдума всё-таки, а общероссийского голосования, это разные юридические термины.

В.МИЛОНОВ: Вот давайте так. Я сам часто оговорку совершаю, правильно, что вы меня поправляете, но по большому счёту для большинства людей общенародное голосование всероссийское и референдум, в принципе, то же самое. Почему? Ну потому что голосование, там просто поправки утверждались, а также большинством людей…

Е.ВОЛГИНА: Референдумом жёстче.

В.МИЛОНОВ: В этот раз за поправки высказалось рекордное количество участников, людей, наделённых активным избирательным правом, абсолютное подавляющее, более, чем квалифицированное большинство, более, чем две трети людей эти поправки поддержали. Поэтому в данной ситуации как раз не принципиально, как это называть, главное, что, в отличие от многих других государств, Россия вынесла…

Е.ВОЛГИНА: Виталий Валентинович… Виталий Валентинович, я вас прошу зафиксироваться где-нибудь, потому что звук залипает, и вы исчезаете, я начинаю нервничать.

В.МИЛОНОВ: Я в Петербурге, я не нервничаю. Я в Петербурге… Он может немножечко подтормаживать в силу нашей северной ментальности.

Е.ВОЛГИНА: Вот оно что. Понятно.

В.МИЛОНОВ: Мы ближе к Эстонии.

Е.ВОЛГИНА: Виталий Валентинович, вот здесь интересен момент, кстати, по поводу всё-таки закрепления определения брака, тут ещё про защиту детства.

Что, например, мешало, условно, защищать брак, защищать детство, развивать здравоохранение без этих поправок? Вот люди пишут: зачем плодить сущности?

В.МИЛОНОВ: По большому счёту… Ведь мы же хотим жить в правовом государстве. Правовое государство — это государство, где выполняется закон. Если мы абстрагируемся как бы от критики, которая просто критика, что «не хотим принимать и всё», посмотрим, предположим, на пакет социальных нововведений, то как раз этот пакет даёт новый импульс для развития социального законодательства, когда мы переходим от декларативности к доступности. То есть это новый этап. То есть вам положено? Положено, но недоступно. Для меня как раз это очень важно, что вот этот социальный блок был принят. Почему? Потому что если у нас есть бесплатный детский сад, но в него нельзя попасть, в старой Конституции это как бы всё нормально.

Е.ВОЛГИНА: А сейчас что будет?

В.МИЛОНОВ: А сейчас ты должен иметь право туда попасть, потому что должна быть доступность.

Е.ВОЛГИНА: Право то есть, даже право на жизнь есть, понимаете, и право на здравоохранение, на обучение — вот это всё есть. Но люди скажут, но мест нет.

В.МИЛОНОВ: Если оно недоступно. А доступность — это уже другой качественный параметр. Вот если оно недоступно, то это значит нарушение Конституции. То есть, соответственно, это является основанием для того, чтобы срочно корректировалось и федеральное, и региональное законодательство, которое обеспечивает бесплатность, но не обеспечивают доступность. Если у вас ближайший врач за тысячу километров, то это называется недоступный бесплатный врач. Вот в чём дело.

Е.ВОЛГИНА: Я просто пытаюсь понять, а где гарантии того, что вот эта обновлённая Конституция будет действительно выполняться? Как, например, не было в случае той Конституции, которая была до 1 июля, соответственно, или до 4-го теперь июля, потому что тоже много чего декларировалось, но, например, какие-то законы даже были, которые прямо противоречили этой Конституции.

В.МИЛОНОВ: Я ничего не видел плохого — именно плохого в старом тексте Конституции. Она была неполная, в ней не хватало многих вещей, но и сейчас, может быть, тоже не хватает, это вопрос демократического общества.

Е.ВОЛГИНА: Каких?

В.МИЛОНОВ: Мы не будем уже обсуждать вопросы, связанные с теми поправками, которые приняты. Но вот лично был инициатором поправки о том, что жизнь гарантируется тогда, когда она действительно начинается, а не когда считает кто-то, что жизнь началась. Я всё-таки был против оруэлловского в контексте 1984 года отношения к жизни. Жизнь имеет своё начало не потому, что мы так хотим, что она имеет начало, она потому что есть, и жизнь человеческая начинается с момента зачатия, а не с момента появления человека в новой фазе жизни, на свет появление, ещё какой-то фазы.

Е.ВОЛГИНА: Думаете, люди это помнят вообще сами? Точнее, те, кто зачинал. Вот вы помните, когда вы зачали своих детей?

В.МИЛОНОВ: А это неважно. Когда вы сделали первый крик, вы точно так же не помните, как и все остальные моменты, как когда вы сделали первый шаг. Если вы не гарантируете право жизни с момента как раз начала этой жизни, то ничего не мешает вам отодвинуть ещё дальше или сузить эти границы. Предположим, право жизни — да, но для тех, кто уже умеет читать и для тех, кто ещё не вышел на пенсию. Право на аборты, право на убийства детей — это точно такое же право, как и право на эвтаназию. Поэтому абсолютно смешно оно выглядят отдельные люди, которые говорят, что эвтаназия — это бесчеловечно, но аборты — это человечно. Эвтаназия… Прошу прощения, мне кажется, оба отвратительных явления и сравнивать отвратительные явления невозможно. Представляете, умерщвление человека умирающего, а аборт — умерщвление невинного младенца, который начинает жить. Я напомню, что уголовное наказание за убийство младенца выше, чем уголовное наказание за убийство взрослого человека.

Е.ВОЛГИНА: Тут тогда возникает вопрос. Хорошо, вот этого нет в тексте поправок, что жизнь начинается с момента зачатия и так далее. Но тогда вопрос о том, чтобы, не знаю, запрещать, ограничивать аборты, он всё, как бы прекращён? Потому что это же не декларируется в Конституции.

В.МИЛОНОВ: И что? В Конституции не декларируется, но это не то, от чего отказались люди. Вот если бы это вошло в текст поправок Конституции и эти поправки не были бы приняты, тогда все — феминистки, ЛГБТ-активисты, посетители кафе «Старбакс», любители «Макдональдса» — могли бы сказать: мы победили, так сказать, наш дьявол, он победил в России, поэтому ценности человеконенавистнические победили. Но этого же не произошло, никто не отозвал эту поправку, никто не отказался от этой ценности. Поэтому для меня лично битва не закончена, она только начинается. И я как христианин просто не имею права отказываться от этого утверждения. И любой человек, который называет себя христианином, но говорит, что тема абортов не должна как бы подниматься, я думаю, либо скромничает, либо… в общем, не совсем правильный.

Е.ВОЛГИНА: А как же точка зрения женщин и врачей, которые не так однозначно к этому относятся?

В.МИЛОНОВ: Слушайте, врачи в фашистской Германии абсолютно спокойно убивали евреев, считая, что они делают правильную вещь. Фрида у Михаила Афанасьевича Булгакова совершала, будучи женщиной, всякие некрасивые поступки, она являлась женщиной. И что с того? Сонька золотая ручка тоже, так сказать, хулиганила. Оттого, что она Сонька, а не Ефим Степаныч, что, её теперь нужно боготворить что ли? Нет, конечно. Есть заблуждения человеческие.

Раньше когда-то считало общество, что правильны человеческие жертвоприношения. Считало, что девственниц нужно скормить, чтобы дракон не нападал на село. Ну что же, они так считали, причём в абсолютном большинстве своём так считали. Потом оказалось, что это не совсем правильно.

Е.ВОЛГИНА: Виталий Валентинович, а если в целом смотреть по социальным этим поправкам, тут ещё Эльвира Сахипзадовна Набиуллина оценивала влияние выплат на детей на экономику России, тут ещё и про защиту детства, и про воспитание тоже, в Конституции. С вашей точки зрения, это, в общем-то, в какое-то КПД выльется? Я не знаю, люди действительно начнут больше рожать и так далее? Откуда такая уверенность?

В.МИЛОНОВ: Что значит, больше рожать? Мы не должны быть материалистами… больше рожать.

Е.ВОЛГИНА: Как это? Это говорит мне отец шестерых детей, простите.

В.МИЛОНОВ: Да, я отец шестерых детей, но я при этом не зоотехник, у меня приплод не является высшей ценностью. Так вот, извините меня, ценность моих детей не в их количестве, а в том, что они мои дети и я их люблю, сколько бы господь мне их ни послал. Даже если бы был один ребёнок, я бы его тоже любил. Вопрос в другом. Эльвира Сахипзадовна, конечно, сказала правильные вещи в каком контексте? Что социальные выплаты очень полезны для всей экономики, потому что социальная выплата, которую я, кстати, тоже получил на своих шестерых детей, она чем полезна? Выплата этой категории людей насыщает деньгами не этих людей, а экономику в целом. Потому что семьи с большим количеством детей, вообще с детьми, они эти деньги не положат в кубышку и не купят на них валюту, а эти деньги они, скорее всего, пойдут и тут же потратят в детском магазине или в каком-нибудь другом магазине.

Е.ВОЛГИНА: Необязательно на российские товары, кстати. Но если в целом про эффект говорить в отдельно взятом городе, то да. А во всей стране это не такая уж большая сумма.

В.МИЛОНОВ: Безусловно, не такая большая сумма, но это сумма, которая напрямую направится в экономику страны. Это очень неплохо. Вспомните Грецию, которая пошла по диаметрально противоположному пути, кстати, по рекомендации МВФ, и стала сокращать социальные выплаты, тем самым обескровив финансовую систему страны.

Е.ВОЛГИНА: Так это же разовая выплата.

В.МИЛОНОВ: Секунду. Разовая выплата помогла разово, кстати, дважды уже она прошла, малому бизнесу и среднему бизнесу, и вообще экономике России в период кризиса. То есть эта такая, я бы сказал, ситуация… как говорят западные партнёры, когда мы, с одной стороны, помогли тем, кому нужна сейчас помощь, родителям, но в то же время вторая помощь рикошетом ударила в положительном контексте по экономике. Так что это совершенно хорошая вещь. Я такие вещи абсолютно поддерживаю, точно так же, как считаю, что следующим шагом, основываясь на новых положениях Конституции, было бы всё-таки не слушать мнения вот этих либералов, негодяев, а всё-таки учредить, что родители, мамы большого количества детей, ну хотя бы начиная с пяти детей, должны признаваться государственными служащими, им должна выплачиваться зарплата.

Е.ВОЛГИНА: Государственными служащими. Ничего себе.

В.МИЛОНОВ: Конечно. Потому что, я думаю, что какая-нибудь бабища, прошу прощения, которая стоит на пивном кране где-нибудь в гипермаркете и разливает пиво…

Е.ВОЛГИНА: У неё тоже могут быть дети.

В.МИЛОНОВ: Секунду. У неё могут быть дети. Но она получает деньги не за то, что у неё есть деньги, а за то, что она этой пойло дерьмовое, извините меня, разливает в гипермаркете или в каком-нибудь баре, с сушёной воблочкой.

Е.ВОЛГИНА: Если она кефир продаёт, вы её по-другому будете называть?

В.МИЛОНОВ: Секунду. Я говорю о том, что человек, который продаёт водку в магазине, получает социальный пакет. А человек, который воспитывает пятерых детей и не может работать, потому что мать с пятью, шестью, семью детьми не может работать априори, это сто процентов, это очень редкие исключения, только, знаете, инстаблогерши, которые там врут…

Е.ВОЛГИНА: Вы прям в теме, Виталий Валентинович, инстаблогеры…

В.МИЛОНОВ: Конечно, я всё знаю. Конечно, эти женщины должны получать как минимум ставку как минимум воспитателя детского сада. Почему? Потому что они и воспитывают этот детский сад. Такие люди должны цениться в обществе. А деньги откуда взять? Отнимите у водочных олигархов эти деньги, у них всё равно этих денег много. Если кто-то из водочных олигархов умрёт от этого, ну, от этого станет только больше навоза в стране, удобрения на кладбище, так сказать, ну и зла меньше в мире.

Е.ВОЛГИНА: Как вы метафоры любите, Виталий Валентинович.

В.МИЛОНОВ: Понимаете, всё-таки я северный человек, у нас же всё вальхаллы тут, скальды.

Е.ВОЛГИНА: Подождите, вы только-только сказали про язычников. Осторожнее. То про бога, то про язычников.

В.МИЛОНОВ: Я могу вам напомнить, что последний святой, который признаётся равно восточной и западной церковью, это святой князь, святой царь, король Норвегии Олав. Так что у нас с этим всё хорошо, всё бьётся.

Е.ВОЛГИНА: Всё бьётся. Хорошо. Тогда вопрос по поводу поправок, формулировки: «Дети — важнейший приоритет государственной политики России». Вот в этой фразе что? Чего государство хочет от взрослых людей и их детей и, что самое главное, государство готово дать? Что мы увидим?

В.МИЛОНОВ: Мне очень нравится эта формулировка, потому что ровно года четыре назад я обратился к руководству государства нашего, страны, ещё будучи депутатом регионального парламента Санкт-Петербурга, с предложением создать всероссийскую детскую организацию, не называя её пионерией, но создать по такому же типу. Организация, которая несла бы в себе воспитательную функцию.

Почему? Потому что российская система образования полностью, извините меня, кастрировано-инвалидская, инвалидская в негативном плане этого слова, конечно.

Е.ВОЛГИНА: А люди, которые были в пионерах, в октябрятах, не они ли разваливали Советский Союз, скажите, пожалуйста?

В.МИЛОНОВ: Пионеры… Их мнения никто не спрашивал. Эти люди проголосовали за сохранение Советского Союза, а Зюганов и его приспешники, комсомольцы, которые сидели и курили импортные сигареты в своих саунах с пионервожатыми полуголыми, вот они развалили Советский Союз. Шеварднадзе и Горбачёв. Да чего я буду говорить одни и те же вещи, все и так их знают. Советский Союз развалили коммунисты. Все действия, направленные на развал СССР, осуществлялись Коммунистической партией Советского Союза.

Е.ВОЛГИНА: Так они же и предлагали, чтобы и ходили, и присягу приносили около Мавзолея, и галстучки вязали, и всё такое. Те же самые люди.

В.МИЛОНОВ: Присяга у пергамского алтаря с незахороненным, извините меня, человеком, с разлагающимся, смердящим трупом, это как раз не про ценности, это как раз про язычество. Это они, так сказать, неоязычники, пытались создать собственную веру и пытались создать собственные мощи. Все прекрасно понимают, что коммунисты первого десятилетия тщательно пытались скопировать всё то, что есть в Русской православной церкви — и хоругви, и крестные ходы, и всё, только называли это по-другому. И люди, которые поддержали коммунистов, поддерживали как раз ценности, которые для них были абсолютно нормальными и естественными, потому что они выступали за христианские ценности.

Е.ВОЛГИНА: Вот вы хотите организацию теперь создать. И что там будет?

В.МИЛОНОВ: Организация, которая взяла бы на себя отсутствующую сейчас воспитательную функцию в образовании. Потому что образовательной функции нет. Возьмите любую школу. Кто занимается образованием? Кто, учитель химии или физики?

Е.ВОЛГИНА: Не знаю. Я вот с подростками общаюсь периодически, например, с детьми друзей, прекрасные, образованные люди, учатся в московских школах.

В.МИЛОНОВ: Образованные.

Е.ВОЛГИНА: И воспитанные очень люди.

В.МИЛОНОВ: А вот воспитанные они только благодаря экстрадополнительной функции, которая есть у их родителей. Если родители, извините меня, люди приличные, то, может быть, они могут воспитать своих детей. А большинство наших родителей — это люди, которые сейчас вкалывают, зарабатывают деньги, чтобы как-то детей обеспечить, прокормить. И государство полностью самоустранилось от процесса воспитания.

Я же Васильевой задавал вопрос, министру образования, которая была до этого, я же сказал: так и так, скажите, а кто занимается воспитанием наших детей? Она говорит: родители. А школа? Разве общество и государство не обязаны помогать родителям воспитывать?

Е.ВОЛГИНА: Смотря, что хочет государство. Просто не очень понятно, чего хочется государству, поэтому как такового воспитания нет. Вот была идеология в Советском Союзе — было воспитание некое. Чем всё закончилось? А сейчас вообще нет.

В.МИЛОНОВ: В Советском Союзе была идеология — суррогат веры. Идеология Советского Союза пыталась заменить ценности, которые непреложные ценности любого общества, которые заложены, на некие суррогатные, синтетические ценности. Поэтому они не выстояли. Но вместе с государство было наполнено пускай искажёнными, но ценностями.

Е.ВОЛГИНА: Вы всё говорите про то, что было тогда. Сейчас-то какая цель у государства? Детей воспитать в кого? В кого превратить этих детей, которых школа должна воспитывать?

В.МИЛОНОВ: Я вот в школе учился, у меня тетрадки были зелёного цвета по две копеечки. Там на задней странице всегда были тексты песен. Ну мне какие-то нравились, какие-то не нравились. Вот был текст песни, чему учат в школе. Там было сказано: «С детства Родину любить и воспитанными быть». Вот воспитанными быть у нас не учат нигде. Правило буравчика, даже при отличном его понимании и знании, человека образованным не сделает.

Я всегда люблю приводить пример Ганнибала Лектора, прекрасно образованного человека, который при этом сожрал соседа. Функция и дух ЕГЭ, как требование к ребёнку просто быть носителем знаний, хранить на биоресурсе, так сказать, на бионосителе, на своём головном мозге определённую информацию, приводят нас к тому, что, да, люди становятся, конечно, образованными. Но эти люди, которые без царя в голове, без светлой мысли в голове, просто обладают знаниями, что вы хотите от таких людей? А почему мы будем их осуждать, что они уезжают из страны? Они получили прекрасное русское образование и уезжают куда-нибудь на Запад.

Е.ВОЛГИНА: Ну на тетрадках были не только песенки. Была таблица умножения, у меня был гимн даже, хотя я училась в середине 90-х годов.

В.МИЛОНОВ: Согласен. Кстати, гимн тоже надо поправить, я считаю.

Е.ВОЛГИНА: Почему?

В.МИЛОНОВ: Гимн давно уже нуждается в обновлении. Ну потому что. Я понимаю, что навлеку на себя гнев великого интернет теперь YouTube-гуру Никиты Михалкова, но я считаю, что гимн не до конца совершенен.

Е.ВОЛГИНА: А что там надо поменять?

В.МИЛОНОВ: Мне лично в этом гимне многого не хватает.

Е.ВОЛГИНА: Чего?

В.МИЛОНОВ: Я считаю, что он, конечно, был принят давным-давно и, возможно, сейчас мы могли его немножечко улучшить, точно так же как улучшить государственный флаг Российской Федерации. Потому что все великие нации, посмотрите, страны, будем так говорить, с особым статусом, особым положением имеют флаги не просто трёхцветные или одноцветные, а всё-таки флаги с какими-то символами, которые несут некую идеологию. Поэтому я давно считаю, что на русский флаг нужно нанести изображение двуглавого орла, тогда он будет полноценным. Потому что так он выглядит, конечно, блекло. Точно так же как, я помню, обратился с предложением создать как раз всероссийскую организацию детскую, и тогда была создана организация, но, к сожалению, её назвали тогда и создали не то, что мы хотели, то, что хотели люди, а создали Всероссийский союз школьников. Чушь собачья. Какой ребёнок, какой подросток будет с гордостью называть себя членом союза школьников?

Е.ВОЛГИНА: А как ещё?

В.МИЛОНОВ: Молодой человек, ребёнок никогда не будет идти за пустышкой, ему нужна какая-то идеология, ему нужна сильная идея. Ему нужны институты воспитания, партнёрства, подчинения в какой-то степени.

Е.ВОЛГИНА: Детям нужно подчинение? По-моему, это взрослым нужно, чтобы им дети подчинялись.

В.МИЛОНОВ: Дети должны стремиться к успеху и они должны иметь институт, который позволяет им в их детском коллективе стремиться к успеху.

Е.ВОЛГИНА: А вы достигли успеха, Виталий Валентинович, сами как считаете?

В.МИЛОНОВ: Я-то скромный человек. Я совсем скромный человек. Я хочу, чтобы дети наши воспитались не в фудкорте «Макдональдса», а воспитались настоящими людьми. Тогда нужно запретить «Макдональдс», запретить кока-колу, ограничить продажу водки — и уже тогда мы будем на пути к хорошей жизни. Ещё, конечно, запретить пластиковые пакеты, потому что это загрязняет нашу природу с этим мусором.

Е.ВОЛГИНА: Запретить, да. Чувствую, уют вернулся какой-то. Спасибо большое, Виталий Валентинович.

Виталий Милонов, член комитета Госдумы по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений. И поправки к гимну внести, и запреты, наконец, старые добрые вспомнить. В общем, возвращаемся, жизнь, вот она, она привычной становится снова.