• В эфире программы «Умные парни» на радиостанции «Говорит Москва» генеральный директор компании по исследованиям, разработке и регистрации лекарственных препаратов, иммунолог, кандидат медицинских наук Николай Крючков.

    15:00 Сен. 17, 2021

    В гостях

    Николай Крючков

    иммунолог, кандидат медицинских наук, генеральный директор компании по исследованиям, разработке и регистрации лекарственных препаратов

    Эфир посмотреть можно на нашем официальном YouTube-канале.

    Ю.БУДКИН: Радиостанция «Говорит Москва». Пятница, 17 сентября. Меня зовут Юрий Будкин. Это программа «Умные парни», причём не только в радиоэфире, но и на YouTube-канале «Говорит Москва». Вы можете смотреть и в прямом эфире и потом позднее пересматривать запись.

    Наш гость — Николай Крючков, генеральный директор компании по исследованиям, разработке и регистрации лекарственных препаратов. Он иммунолог, кандидат медицинских наук.

    Николай Александрович, добрый день.

    Н.КРЮЧКОВ: Добрый день.

    Ю.БУДКИН: СМС-портал работает, можно писать через Telegram, можно звонить 7373-94-8. Вопросов на самом деле много и один из вопросов прямо с ленты — сегодня на ленте появилось неожиданное и требующее объяснений сообщение Минпромторга. Оказывается, в России производят вакцину AstraZeneca от коронавируса. Это делает фармацевтическая компания «Р-Фарм». Но при этом, как сказал первый заместитель министра промышленности и торговли Василий Осьмаков, производят эту вакцину для экспорта. То есть здесь можно производить эту вакцину, но поставить эту вакцину здесь нельзя.

    Н.КРЮЧКОВ: Для того чтобы её поставить в России и использовать, необходимо её зарегистрировать, по стандартной процедуре, то есть пройти, подать регистрационное досье в Минздрав, пройти экспертизы качества, соотношение риск – польза в соответствующем экспертном учреждении Минздрава, потом получить одобрение итоговое. И после этого только можно реализовывать препарат на территории России. 

    Ю.БУДКИН: Но производить можно?

    Н.КРЮЧКОВ: Производить можно и без прохождения этой процедуры, естественно, при наличии соответствующих лицензий на фармдеятельность того предприятия, которое будет производить.

    Ю.БУДКИН: Можно ли говорить, что это чистая бюрократия?

    Н.КРЮЧКОВ: Нет, это обычная практика, во всём мире это возможно. Если препарат не используется внутри страны, его необязательно регистрировать. Его можно производить и экспортировать. Это абсолютно обычная практика. 

    Ю.БУДКИН: Теперь по поводу «Спутника V», это тоже из последних новостей. Всемирная организация здравоохранения заявила о проблемах с признанием. В очередной раз, надо сказать, заявила. Тут тоже, конечно, вопросы — бюрократия, политика или что. Но как вы понимаете, что происходит со «Спутником V» сейчас?

    Н.КРЮЧКОВ: Если говорить про Всемирную организацию здравоохранения, то туда была подана заявка на регистрацию. В отличие, кстати, от Европейского Союза, от Европейского агентства по лекарственным средствам — туда заявку до сих пор не подали, там проходят предварительные консультации с января месяца, они очень сильно затянулись. И пока ответа на те вопросы, которые эксперты задали… вероятно, они не получены их в полном объёме, а если получены, то они не удовлетворяют.

    Ю.БУДКИН: Раз вы про Евросоюз отдельно сказали, давайте я прямо сейчас вас спрошу. Это разные вещи? Если Всемирная организация здравоохранения даже признает, в Европе признана не будет?

    Н.КРЮЧКОВ: Есть несколько разных вещей, которые иногда путаются в СМИ. Первое, это включение вакцин в список для экстренного применения, в данном случае при COVID-19, Всемирной организацией здравоохранения. Что это даёт: у нас большое количество стран, мы знаем около 200, и из них добрая половина стран — это страны, как мы говорим, с не очень развитой регуляторной системой в области фармацевтики и медицины. Соответственно, они пользуются экспертизой, например, Всемирной организации здравоохранения или её отдельных региональных подразделений, там латиноамериканского и прочее. Как это происходит: ВОЗ одобряет вакцину, и уже с минимальными усилиями в эти страны можно будет её поставлять без прохождения полной процедуры регистрации, как это происходит в наиболее развитых странах. Вот и всё. Как бы это замена этой процедуры. И кроме того, это просто имидж, статус, что препарат одобрен ВОЗ, значит, и другие регуляторные системы, та же европейская, американская, более внимательно и более благосклонно будут относиться…

    Ю.БУДКИН: Это не разрешение, это помощь в разрешении?

    Н.КРЮЧКОВ: Это просто помощь, скажем, маленький плюс для стран с развитой регуляторной системой, это имиджевая история. Это история для доступа на рынки к смене развитой регуляторной системе. Это первое.

    Второе, это одобрение на уровне Европейского медицинского агентства. Здесь тоже часто путают. Дело в том, что действительно вакцина относится к тем продуктам, которые должны в норме, в обычной нашей жизни мирной регистрироваться через Европейское агентство по лексредствам. Не внутри каждой страны — каждая страна имеет же свои экспертные организации, свои министерства здравоохранения, и часть препаратов может быть зарегистрирована по локальной процедуре. Большая часть, на самом деле, препаратов. Но не вакцины. Но у нас экстренная ситуация, и для экстренной ситуации действует другое законодательство. Если в странах есть законодательство, предусматривающее возможности регистрации препарата по показаниям, минуя Европейское медицинское агентство, они это могут сделать, а это большинство стран Евросоюза.

    Другое дело, что политика здесь играет не последнюю роль, и поэтому они говорят: нет-нет-нет, всё-таки препараты опасные и потенциально серьёзные, и профилактические, поэтому давайте идите через агентство по лекарственным средствам. Это следующий вопрос.

    И ещё есть совершенно другой вопрос. О нём тоже, думаю, коротко поговорим. Это признание вакцинных сертификатов. Это вообще отдельный процесс, он не связан напрямую с регистрацией.

    Ю.БУДКИН: Давайте сначала со Всемирной организации здравоохранения. Европейские отдельно, Всемирная организация отдельно, причём это может помочь в Европе, к примеру. Но возвращаясь к Всемирной организации здравоохранения, ведь о проблемах с признанием «Спутника V» заявили, от имени Всемирной организации здравоохранения, люди, по-моему, из Южной Америки.  

    Н.КРЮЧКОВ: Вот сейчас. А до этого в июне месяце ровно то же заявляли на уровне другие чиновники ВОЗ.

    Ю.БУДКИН: То есть получается, что на уровне Всемирной организации здравоохранения заявить о таких проблемах может каждый. И каждый может, ведь там говорят, откуда проблемы: они приехали к нам, на место производства вакцины, и установили, что вроде как не вакцину мы правильно или неправильно делаем, а что мы при этом недостаточно хорошо экологически производим это всё.

    Н.КРЮЧКОВ: Не совсем так, там есть несколько претензий. Первая группа претензий ВОЗ, главная. Она связана с производством готовой лекформы на одном предприятии России. На самом деле, надо понимать так: в России выдано регистрационное удостоверение, которое постоянно обновляется, за исключением дополнительных производственных площадок, как производство субстанций, но в первую очередь производящих готовую лекарственную форму. Это разные вещи. Готовая лекарственная форма это из субстанции, добавляя вспомогательные вещества, мы готовим финальный продукт. Это называется готовая лекарственная форма. В России было подано в ВОЗ, видимо, далеко не все площадки, как и в Европейский Союз, а только избранные. Скажем, две-три площадки. Не все. И дальше эти площадки попали под пристальное внимание и были проведены инспекции этих площадок. Это стандартная процедура, когда регулятор не знает про них и ранее с ними дела не имел, что называется, непосредственно.

    Они приехали, была инспекция соответствующая, которая выявила ряд нарушений. Например, то, что озвучено было. Это нарушение асептических условий производства, стерильности, по-простому говоря, на производстве. И ряд других более мелких нарушений.

    Ю.БУДКИН: Ещё раз. Это медицинский завод, на котором эксперты выявили нарушения…

    Н.КРЮЧКОВ: Российский завод, производящий готовую форму, на котором был ряд нарушений, главное из которых, я так понимаю, с учётом информации от ВОЗ, это нарушение стерильности производства. Потенциальное. Это не значит, что он нестерильный, это значит, что там созданы условия, которые могут нарушать стерильность производства, давайте это так трактовать. Соответственно, как это обычно происходит. Обычно это мейджор-замечание, то есть замечание серьёзное, не критическое, наверное, — серьёзное. Я не знаю, как они его классифицировали. И его возможно устранить. Оно вначале устраняется, потом документарно проводится соответствующая информация об устранении на уровне завода, и далее комплект документов предоставляется, в данном случае, экспертам ВОЗ. Эксперты ВОЗ смотрят комплект документов, там целый ряд вещей должен быть, я просто не буду перечислять. Целый ряд документов, которые свидетельствуют о том, что проблема вроде как устранена на заводе, та, которая возникла, и те, к которым возникли претензии. Далее эксперты смотрят: если их документация устраивает, они говорят — хорошо, нас документация устроила, съездим-ка мы ещё раз проверим. Практически более чем в половине случаем они опять проводят повторную инспекцию, уже после того как документы им понравились, и смотрят, соответствуют ли документы реальной практике. И только после этого меняют своё решение на «одобрить», включить эту площадку в список производителей официальных этого продукта.  

    Ю.БУДКИН: Какой-то слишком серьёзный контроль, я всё-таки пытаюсь понять, или это некий… можно ведь контролировать по-разному. Можно приглядываться, можно найти то, чего обычно не заметишь, а можно на самом деле плохо подготовиться. Что в данном случае?

    Н.КРЮЧКОВ: Плохо подготовиться к инспекторам?

    Ю.БУДКИН: Тем, кого проверяют.

    Н.КРЮЧКОВ: Дело в том, если мы думаем… вот мы постоянно жалуемся на Европейское агентство по лексредствам, например, что они нас не признают, они не разрешают нам подать финальное регистрационное удостоверение, мы не можем пройти уже с января месяца консультации предварительные.

    Ю.БУДКИН: Они говорят, что мы не то подаём.

    Н.КРЮЧКОВ: И то же самое сейчас говорит ВОЗ. Если мы думаем, а я просто работаю много лет на российском, на европейском рынке, в первую очередь в Евразийском экономическом союзе, ЕМА, в том числе в России. Я могу сказать, что наши регуляторы действуют примерно так же. Примерно так же очень скрупулёзно, детально анализируют документы, проводят инспекцию. У нас же тоже существуют инспекции, мы выезжаем, наши инспектора выезжают в другие страны, на другие заводы. Это поставленный на поток процесс. Да, с ковидом он немножко замедлился, но по факту он происходит.

    Поэтому единственным вариантом решить этот вопрос, кроме… политические заявления не являются способом решения проблем, надо сразу понять. Внутри страны как-то может это работать на население, но это не решит проблему никоим образом. Нужно устранять проблему. Я не думаю, что проблема какая-то фатальная, которую невозможно устранить. Нужно провести эту работу, скорее всего, она проводится, скажем прямо. И дальше нужно подготовить документы, подать, отвечать на замечания экспертов и пройти эту процедуру.

    Я, кстати, думаю, что если мы говорим про ВОЗ, абсолютно реально попасть в эти списки. Уж если ряд других производителей попал, они же попали, да? То я уж не думаю, что производители «Спутника V» — а это крупные фармацевтические предприятия в России, известные предприятия, не какие-то мелкие — я думаю, что при должном старании и доброжелательном отношении с нашей стороны этот процесс вполне реально завершить.

    Ю.БУДКИН: Тут хочется понять, если у нас можно производить, а ведь для этого тоже наверняка проводили контроль, можно производить, к примеру, вакцину от AstraZeneca, то скорее всего где-то в соседнем помещении производят «Спутник V» и это, оказывается, производят нестерильно. Это вряд ли.

    Н.КРЮЧКОВ: AstraZeneca производит предприятие «Р-Фарм» на одном из своих заводов. Но это совершенно не относится к тому заводу, относительно которого возникли сейчас вопросы. Это разные фармпредприятия. Как можно сравнивать одну компанию фармацевтическую с другой компаний? Это разные заводы, там разные процессы. Вполне может такое быть.

    Ещё раз. Возник вопрос, он не носит фатальный характер. Если бы он носил фатальный характер, нам бы просто отказали. Сказали бы, что это очень грубые нарушения и до свидания, с такими нарушениями мы не можем.

    В данном случае если они готовы к переговорам, вероятно, эти заявления и делаются, чтобы всё-таки побудить российскую сторону активнее отвечать на запросы и готовить документы тщательнее.

    Ю.БУДКИН: Виталий как раз формулирует этот вопрос. Наши производители просто не умеют подавать документы в регулирующие органы и проходить бюрократию, что ли, получается так?

    Н.КРЮЧКОВ: Давайте логически на это посмотрим. Есть компания, не будем Pfizer, не реклама, Moderna более маленькая, AstraZeneca, это крупнейшая фармкомпания. Конечно, они постоянно, ежегодно подают десятки досье, как в Европейский Союз, так и в Соединённые Штаты Америки, и в Японию. Конечно же, у них огромный опыт и он никак не сопоставим с опытом, к сожалению, нашей страны, которая очень скудный имеет опыт работы на иностранных хорошо зарегулированных фармацевтических рынках. Это фатальная история, которую невозможно решить никогда? Конечно, нет. Этот опыт надо приобретать. Но проблема в том, что без таких процессов, без отказа, без каких-то проблем он не нарабатывается, к сожалению. И в фармацевтической отрасли тем более. Это крайне зарегулированная отрасль.

    Я это не рассматриваю как какую-то проблему, я ни в коем случае не обвиняю наших коллег. Я сам работают много лет, в том числе имею опыт работы на европейском рынке с регуляторами, с Европейским медицинским агентством. Я могу сказать, что там очень серьёзные эксперты, они очень тщательно смотрят документы. Но и российские эксперты очень тщательно смотрят документы и анализируют информацию. И от них замечаний, бывает, приходит десятки, по одному досье. Просто десятки, на дженерики даже. И так это работает. И специалисты должны адаптироваться, должны каждый раз смотреть. Получили новые какие-то замечания, неожиданные, вроде нелогичные, не со всеми соглашаешься. Но вынужден соглашаться, вынужден идти на уступки, на компромисс, потому что в противном случае будет отказ в регистрации. Так это работает. И точно так же это на Западе работает.  

    Ю.БУДКИН: Мы говорили про Всемирную организацию здравоохранения, от имени которой всё-таки почему-то действует некая региональная структура.

    Н.КРЮЧКОВ: Нет. Просто руководитель одной из региональных структур сделал такое заявление. Это заявление на уровне ВОЗ.

    Ю.БУДКИН: Хорошо. Но вы говорили, что там есть одна история, а есть другая история с Европой. Что это за история и насколько она сложнее?

    Н.КРЮЧКОВ: Сложнее, потому что, мне кажется, что здесь примешивается политический аспект. Тут надо разделить вот какой момент. Из логики это следует. Есть крупная фармацевтическая известная транснациональная компания, которая полно уже этих досье подавала, у них большое количество высокооплачиваемых специалистов с зарплатами значительно выше российских, скажем прямо, несопоставимо. Они подают эти досье десятками, соответственно, у них есть опыт. Более того, что очень важно, у них есть заводы, в том числе в Европе, они же европейские заводы подавали, в первую очередь в Европу, о которых европейский регулятор давно и прекрасно знает, проводил инспекции. Естественно, если мы подаём хорошие документы от этого завода, никто инспекцию этих заводов внутри европейского рынка проводить повторно не будет. Это бессмысленно. Они уже имеют нужные сертификаты европейские. Поэтому с этой точки зрения им, конечно, полегче значительно.

    Наши заводы, которые сейчас идут и не имеют соответствующего опыта достаточного, может, какой-то имеют, инспектора со стороны Европы, вынуждены заново проходить эту процедуру. К ним приезжают, смотрят детально документы.

    Ю.БУДКИН: Всё то же самое про ВОЗ вы говорили.

    Н.КРЮЧКОВ: То же самое и в Европе. Но в Европе почему сложнее — там есть, возможно, какой-то политический аспект, а именно предвзятое отношение со стороны регулятора европейского. Я просто знаю, есть такое. Они более тщательно, более детально, углубляясь более подробно, чем в досье европейских компаний и в производственные процессы. Поэтому, конечно, пройти сложнее. Требования по факту, которые предъявляются российским со стороны Европейского Союза, они, наверное, если на каждое отдельное досье смотреть, они даже выше.

    Ю.БУДКИН: И тогда, если я правильно понимаю эту логику, сообщения о том, что AstraZeneca делают здесь, в России, то есть на наших производственных мощностях, по идее, должно помочь в регистрации и наших?

    Н.КРЮЧКОВ: Нет. Это никак не помогает. Как говорили, вот «Ланцет» опубликовал статью…

    Ю.БУДКИН: AstraZeneca русским доверяет выпускать, это не работает?

    Н.КРЮЧКОВ: Это как в ситуации с «Ланцетом», сейчас объясню. В журнале выходят статья, и многие СМИ пишут, не все, что «Ланцет» поддержал такую-то вакцину, «Ланцет» считает, что ревакцинация бустерными дозами не показана, какие-то такие громкие заголовки. «Ланцет» ничего не считает. Это журнал. Просто чью-то статью он опубликовал, она прошла контроль качества и опубликовали мнение. Оно может быть разное. Одни одно мнение опубликуют, другие — другое. Так в науке бывает, ничего страшного. Но часто возникает вопрос: а помогают ли такие статьи? Статья про «Спутник V» вышла, что на самом-то деле хорошая вакцина, вроде как довольно эффективна, уж лучше, чем AstraZeneca. И не признали. Может ли это помочь напрямую в регистрации? Ответ: нет, не может. Да, это плюс, это хорошее создание информационного имени. Люди тоже должны запрос делать своим правительствами: смотрите, «Спутник V» есть. Это так работает. Но напрямую на мнение экспертов с учётом оценки регистрационного досье это никак не влияет.

    Ю.БУДКИН: Поехали дальше. С Европой сложно, с одной стороны. С другой стороны, мы всё-таки должны разделить признание самой вакцины и признание вакцинированного человека.

    Н.КРЮЧКОВ: Это абсолютно разные вещи.

    Ю.БУДКИН: Признание непризнанной вакцины в Эстонии. Как это понимать? Получается, одна из европейских стран сказала: а мы будем доверять человеку, который привит вакциной «Спутник V».

    Н.КРЮЧКОВ: Любыми вакцинами, которые зарегистрированы в любых странах, они сказали.

    Ю.БУДКИН: Мы-то про своё.

    Н.КРЮЧКОВ: Да, мы говорим про «Спутник V». Тут опять, ещё раз. Там зарегистрированы вот эти четыре вакцины основные, не будем перечислять. Плюс Эстония зарегистрировала две индийские вакцины и две китайские вакцины. Они не используются при массовой вакцинации, но они там зарегистрированы официально. Эстония пошла дальше и сказала: неважно, что мы там зарегистрировали – не зарегистрировали, вот у вас есть справка официальная от государства, переведённая на английский язык, и вы можете въезжать, если вы вакцинировались любой вакциной, разрешённой к применению в вашей стране. Это относится и к «КовиВаку», кстати. Это относится и к «ЭпиВакКороне», об этом меньше говорят. Да, теперь в Эстонию можно въехать. Единственное, что это пока, насколько я понимаю, единственная страна в Европе. Есть по поводу «Спутника V», например, Венгрия, Греция, Италия относятся лояльно. Но вот именно из стран, которые полностью сказали: мы готовы любой сертификат вакцинный признавать, это Эстония.

    Ю.БУДКИН: Можно ли надеяться на то, что за Эстонией кто-то пойдёт? Или тут скорее надо ждать признания «Спутника V» официально?

    Н.КРЮЧКОВ: Я верю, что какое-то небольшое количество стран ещё, может быть, несколько, в единицах, они последуют примеру Венгрии, может быть, Греции, в таком плане. Может быть, речь не пойдёт обо всех вакцинах, но о «Спутнике V» как наиболее известного… Может быть, сложно сказать, но я не думаю, что это будет какое-то массовое влияние, для этого нет политических оснований.

    Ю.БУДКИН: Это про Эстонию. Тогда давайте рассмотрим другую, прямо противоположную ситуацию с Турцией. Которая вроде как сначала заговорила о том, что всё нормально, а теперь уже не всё нормально. Если я правильно понимаю, на данный момент Турция признаёт только «Спутник V» с точки зрения вакцинации. Даже «Спутник Лайт» и то не признаёт.

    Н.КРЮЧКОВ: Да. Речь не идёт о регистрации препарата на территории страны, речь идёт о признании справок. Да, сейчас поменяла Турция решение. Изначально они пускали с любыми российскими вакцинными справками. Сейчас, с середины сентября, с 19-го или какого-то там числа, они меняют свою политику и говорят, что будут признавать только «Спутник V». На фоне чего это произошло. На фоне того, что нет достаточно данных, как они считают, по «КовиВаку», «ЭпиВакКороне», доказывающих их эффективность, если они пустят таких людей.

    Ю.БУДКИН: Опять мы не можем чего-то доказать кому-то, в данном случае туркам?

    Н.КРЮЧКОВ: Проблема в том, что мы по «КовиВаку» не сделали ни одной публикации, разработчики не сделали по клиническим исследованиям вообще. О них никто не знает, кроме регулятора Минздрава, чтоб было понятно. А по «ЭпиВакКороне» есть одно только клиническое и одно ещё полунаблюдательное какое-то исследование, не сильно высокого качества, между нами говоря. Тоже недостаточно информации.

    Если были бы публикации, такие как в «Ланцете», например, то я думаю, что политика была бы другая. У Турции, чтобы было понятно, там регулятор тоже независимый формально. Но всё-таки, наверное, в Турции регулятор несколько менее независимый, я делаю осторожное предположение, чем в Европейской Союзе, чем в США. То есть там давление топ-политических структур на регулятор значительно выше, чем по сути почти отсутствующее давление в Европе и США

    Ю.БУДКИН: Но объективные причины для этого тоже есть?

    Н.КРЮЧКОВ: Есть.

    Ю.БУДКИН: Хорошо. Теперь по поводу доверия здесь. Путин на днях говорил о том, что у нас есть свои вакцины. И многие журналисты, и вы наверняка тоже, обратили на это внимание. Когда он перечислял вакцины, он как раз и «Спутник Лайт», и «Спутник V» перечислял. А вот «ЭпиВакКорону» не перечислял. Что это значит? Это значит, что всё? Учитывая, как всё у нас организовано.

    Н.КРЮЧКОВ: Вообще нет, не всё. Многие удивились какому моменту, кто аналитики, занимались вопросом — что резко сократился объём выпуска серии… прям вот резко, «ЭпиВакКороны». И кто-то из аналитиков осторожно предположил, что, наверное, всё, как вы сказали. В действительности, нет.

    Ю.БУДКИН: Говорят, Москва не покупает.

    Н.КРЮЧКОВ: Это другой вопрос. Это отдельно обсудим. Смысл в следующем. Они упростили технологию производства и вынуждены были активное вещество заменили — было три пептида в активном вещества, стало два, объединённые в один. То есть просто упростили процедуру, удешевили. И вынуждены были в связи с заменой активного вещества, это, по сути, замена активного вещества, перерегистрировать препарат, зарегистрировать под другим торговым наименованием. По-моему, «ЭпиВакКорона Н» ни его назвали.

    Ю.БУДКИН: И какое-то ещё торговое название появилось.

    Н.КРЮЧКОВ: Это да. Но смысл в том, что именно этот препарат в крупной серии, видимо, и пойдёт. Просто вместо «ЭпиВакКороны» будет этот «ЭпиВакКорона Н».

    Ю.БУДКИН: Но когда первое лицо государства не упоминает этот продукт вообще, не означает ли это, что государство не доверяет этому продукту?

    Н.КРЮЧКОВ: К этому продукту есть вопросы у специалистов, есть давно. На которые в течение многих месяцев ответа от разработчиков не следует. К сожалению. Я объективно смотрю, я очень хорошо отношусь и к «Вектору» институту, и к Роспотребнадзору, и понимаю, что там большое количество хороших специалистов высокого уровня. Но факт остаётся фактом: есть вакцина, есть разработанный продукт, на который есть далеко не полная информация, а та, что есть, вызывает много вопросов. Соответственно, пока ответ не будет найден, с моей точки зрения, всё-таки «ЭпиВакКорона» не предпочтительный вариант для вакцинации. Он зарегистрирован формально, надо правильно понимать, это вакцина, и «ЭпиВакКорона», и «ЭпиВакКорона Н» официально зарегистрированы в России, ровно так же, как зарегистрированы вакцины «Спутник V», «Спутник Лайт» и «КовиВак». В этом смысле здесь формально то же самое.

    Ю.БУДКИН: Ещё одно. У нас полторы минуты до новостей. Но так мы много говорили про коронавирус. Вот эта история сегодня, вы видели новости наверняка по количеству заболевших в Москве, вчера видели новости. Сегодня у нас 17-е число, грубо говоря, 15-го числа в сентябре, то есть ровно через две недели после начала учебного года, пошёл рост заболеваемости коронавирусом. Это навсегда теперь, да?

    Н.КРЮЧКОВ: Нет. Дело в том, что мой прогноз с самого начала, давным-давно я его делал, что у нас к концу сентября будет заметный рост по стране.

    Ю.БУДКИН: Правильно. Все вернулись, дети пошли в школу, все друг друга позаражают.

    Н.КРЮЧКОВ: Конечно. Смысл в том, что он всегда начинается с крупных городов. Это в первую очередь Москва и Санкт-Петербург, чуть позже крупные миллионники, хабы транспортные — Урал и так далее, потому же все остальные регионы. Мы ровно этот процесс сейчас видим. Но пока это очень такой… пока это только начало. Пока мы только начинаем, начинаем присматриваться и что-то замечать. Естественно, процесс будет вверх идти, да.

    Ю.БУДКИН: 41 миллион вакцинированных.

    Н.КРЮЧКОВ: 41 миллион — это 27,5%, чуть менее 28% полностью вакцинированных. Надо смотреть только полностью вакцинированных. Если до новых линий коронавирусной инфекции мы говорили о том, что хороший показатель это хотя бы одна доза, сейчас «хотя бы одна доза» не работает. Сейчас надо смотреть только на полностью вакцинированных.

    Ю.БУДКИН: То есть и 41 миллион в этом смысле работать не будет?

    Н.КРЮЧКОВ: Нет, он работает. Он, конечно, работает больше, чем ноль и пять процентов, но это не коллективный иммунитет.

    Ю.БУДКИН: Николай Крючков, генеральный директор компании по исследованиям, разработке, регистрации лекарственных препаратов, иммунолог, кандидат медицинских наук. Это программа «Умные парни». Прямо сейчас новости. Потом реклама, потом мы продолжим.

     

    НОВОСТИ

     

    Ю.БУДКИН: Продолжаем программу «Умные парни». Меня зовут Юрий Будкин. Наш гость сегодня — генеральный директор компании по исследованиям, разработке, регистрации лекарственных препаратов, иммунолог, кандидат медицинских наук Николай Крючков. Мы в прямом эфире. Вы можете писать через СМС-портал, через Telegram, можете звонить. В этой части будем принимать звонки. Не забывайте о том, что слушать нас можно не только по радио, но и смотреть на YouTube-канале «Говорит Москва».

    Елена Сергеевна пишет нам через Telegram. «Сейчас в новостях приводили слова Поповой, что единственный способ избежать болезни — сделать прививку. Но ведь это не так? Уже доказано, что прививка не спасает от болезни. Такие заверения дискредитируют вакцины».

    Люди до сих пор не поняли, для чего нужна вакцина. Вы можете объяснить?

    Н.КРЮЧКОВ: Это такой излюбленный принцип, он называется «всё или ничего». Когда мы говорим, что спасает, мы считаем, что спасает на сто процентов. Как вакцинировались, так и спасла нас вакцина.

    Ю.БУДКИН: Спасает, чтобы не умереть.

    Н.КРЮЧКОВ: Это очень важно. Сейчас был вопрос как раз по поводу заболевания, а не смерти. Давайте про заболевание поговорим, потому что это разные вещи. Дело в том, что… вообще, редко что в нашей жизни нас спасает на сто процентов. Редко что-то такое можно найти, вещь сделать, которая нас гарантированно застрахуют на сто процентов от ошибки какой-то, защитит наше здоровье на сто процентов.

    В данном случае речь идёт о снижении вероятности. Но не о каком-то там маленьком снижении вероятности, а об очень капитальном снижении вероятности. Таком, что…

    Ю.БУДКИН: Вероятности заболеть или вероятности тяжело заболеть?

    Н.КРЮЧКОВ: Заболеть. Я сейчас говорю, вопрос был про заболеть. Давайте про заболеть и ответим. И даже вероятность заразиться снижается, на самом деле, есть данные такие.

    Давайте про вероятность заболеть COVID-19. Она снижается даже с учётом новых штаммов, на вакцинах м-РНК, с учётом новых штаммов, ослабления и так далее, где-то процентов на 80-85%. Если мы говорим про «Спутник V», мы предполагаем, что это где-то процентов 75-85%, в этом диапазоне. Если говорим про другие российские вакцины, там, наверное, слабее. Но ведь это очень сильное снижение вероятности просто заболеть. А как только мы говорим о вероятности госпитализироваться, заболеть тяжело, сами понимаете, или умереть, вот как бы три самых таких важных момента — здесь все вакцины, относящиеся к аденовирусно-векторным, и «Спутник V», и м-РНК-вакцины, они все дают снижение вероятности — эффективность мы называем это, более 90%. По-моему, это более чем хорошо. Потому что противогриппозные вакцины от заболевания дают в районе 60-65% и то если попали правильно в штаммы, чтобы просто сравнили.

    Это значит, что антикоронавирусные вакцины, по крайней мере, сейчас пока, даже с учётом новых линий, штаммов, они относятся к высокоэффективным вакцинам.

    Ю.БУДКИН: Таксист пишет. Вы когда говорили про то, что теперь нужно даже не 60% для того, чтобы был иммунитет популяционный, он говорит: подождите, про процент переболевших почему мы забываем? Это же должно быть плюсом к этому проценту вакцинированных?

    Н.КРЮЧКОВ: Конечно, это совершенно правильно.

    Ю.БУДКИН: До сих пор так мало людей переболело?

    Н.КРЮЧКОВ: Это вопрос, как считать. У нас есть вакцинированные, здесь всё понятно. Учёт вакцинированных идёт. Опять же, обращаю внимание, надо смотреть на полностью вакцинированных. Давайте 28%, округлённое значение возьмём в России. Дальше мы должны прибавить количество людей, которые переболели, то есть официально зарегистрированы были. Но только не то число, которое официально дают оперштабы, потому что оно сильно занижено, а число примерно переболевших с учётом данных по летальности в других странах, экстраполируя… мы получаем где-то 40-45 млн, они столкнулись с вирусом до сегодняшнего дня. Прибавляем, сколько это получается — примерно треть. Значит, если мы суммируем 30%, суммируем 28% — получается уже вроде 60%. Кстати, надо 85% где-то, сразу скажу. Но это не всё. Дальше мы должны из этой суммы всё-таки вычесть. А кого мы должны вычесть? Мы должны вычесть тех людей, у которых иммунитет не выработался. Иммунитет к заражению, это очень важно. Мы же коллективный иммунитет не по смертям измеряем, а по заражениям. Если мы считаем, что где-тона 50%, я упрощаю, может быть, на 55, может, на 60%, ну, упросим, эффективность 50% — это значит, половина тех, кто вакцинировались, они в коллективный иммунитет не входят, так очень приблизительно.

    Ю.БУДКИН: Слушайте, по вашим расчётам скоро получится, что надо вакцинировать больше, чем у нас вообще населения.

    Н.КРЮЧКОВ: Нет. Я сейчас скажу. Не так. Мы должны вычесть этихлюдей и мы должны вычесть людей, которые вакцинировались давно и переболели давно. Давно — это сложный вопрос, где-то это восемь месяцев считается, где-то шесть месяцев, где-то четыре месяца для групп риска. Понимаете, да? Если мы досчитали до 60%, из них мы половину, ну, не половину, 20% точно должны вычесть, 20-25. Получается процентов 40.

    Ю.БУДКИН: Тогда 85% мы от всего населения, чтобы потом, минусовав…

    Н.КРЮЧКОВ: Для чего 85%? Для того чтобы полностью закончить пандемию. Вот для этого. Опять же, учитывая, что внешнего притока не будет. У нас не будут ехать люди, которые будут постоянно заражаться. Если это даже будет, всё равно будет действовать этот иммунитет коллективный, но просто если этих людей будет немного. Если мы будем контролировать потоки. Что, в принципе, возможно сделать с учётом санитарных кордонов и так далее, при правильной организации.

    Ещё раз, коллективного иммунитета сейчас нет. В ближайший месяц его не будет. У нас в сентябре хотели уже коллективный иммунитет видеть. Но очень важный момент, когда люди говорят… мы всё коллективный иммунитет… о высоком я это называю. Это всё хорошо, специалисты учитывают. Но сделайте доброе себе и своим близким, своей семье. Потому что вне зависимости от коллективного иммунитета, та эффективность, которую я называл, она на том количестве заражений, которые сейчас происходят, без коллективного достаточного иммунитета. Это значит, что вы вакцинировались — вы себя, своих близких, родных защитили.  

    Ю.БУДКИН: Нет таких людей, которые вакцинируются. Вот Иван нам пишет: «Надо ещё вычесть это огромное количество купивших сертификат. В моём окружении, утверждает он, каждый пятый, который считается как привитый».

    Н.КРЮЧКОВ: Вот моя оценка, кстати, где-то покупных сертификатов в России должно быть процентов 10, да.

    Ю.БУДКИН: У Ивана получается 20%. Откуда желание деньги тратить, но только что бы не получить эту прививку?

    Н.КРЮЧКОВ: Люди, которые так поступают, они считают, что, первое, над ними проводят опыты, как-то хотят их здоровью повредить, нанести вред и так далее. Но здесь очень простой момент, можно много на эту тему говорить. Если коротко, то если хотят нанести вред здоровью или ещё чему-то, тем более финансам, это сделать легко, вакцинация для этого массовая не нужна абсолютно. Вот так заморачиваться с разработкой препаратов, с исследованиями, с публикациями в журналах… Потом не забывайте, пожалуйста, что во всей этой истории работают много разнообразных людей и институтов. Это не одно министерство, как в советское время, два там министерства. Это работают разные люди, никак друг с другом не связанные.  

    Ю.БУДКИН: Вы сейчас ещё скажете, что вы во всемирный заговор не верите?

    Н.КРЮЧКОВ: Я именно об этом и говорю. В этом плане всемирный заговор невозможен. У нас есть отдельно производители, у нас есть те люди, которые владеют этими препаратами, это много людей, есть эксперты, есть публикации, есть журналы, которые проверяют. Очень много разнообразных людей. Есть медики, просто специалисты, внешние, независимые клиницисты. Смысл в том, что каждый из них, если бы что-то такое нашлось… вот почему про тромбозы тогда заговорили в Европе, какой скандал был. А знаете частоту тромбозов? Частота тромбофилии с тромбозами несмертельных составляет сильно меньше 10 на 1 млн доз, именно AstraZeneca.

    Ю.БУДКИН: Да вот вам прямо сейчас наш слушатель пишет: «Прокомментируйте риск развития синдрома Гийена – Барре у вакцинированных». Я даже, может быть, неправильно назвал.

    Н.КРЮЧКОВ: Вы правильно назвали.

    Ю.БУДКИН: И мы тоже понимаем, что там будет очень маленькая цифра.

    Н.КРЮЧКОВ: Не просто очень маленькая… во-первых, Гиейена – Барре сейчас действительно в большей степени на аденовирусной векторной вакцине, и «Спутник V» к которым относится. Есть такие случаи в Аргентине выявляются, на «Спутник V». Это единичные случаи. Таких случаев десяток на много миллионов вакцинаций в Аргентине. Смысл этого синдрома, все когда слышат — синдром Гийена – Барре, ноги отнялись и так далее. Это синдром полностью обратимый при правильном своевременном лечении. Это не синдром, когда инсульт человека хватает и потом уже последствия длительные будут. Это поражение периферических нервов за счёт такой иммунологической реакции аномальной. Полностью при правильном лечении, а врачи в массе своей соответствующей знают, как лечить. То есть мы когда говорим об этом проценте, почему-то все люди думают, что это умирающие люди, тромбозе — умирающие. То, что я назвал, это не умирающие. Из них умирающих — может быть, четверть, может быть, меньше. А остальные люди полностью восстанавливаются.

    Ю.БУДКИН: Люди исходят из того, что если бы я не вакцинировался, ничего подобного со мной не произошло.

    Н.КРЮЧКОВ: А какова частота тромбофилии и прочее? Кстати, синдром Гийена – Барре, давайте к нему вернёмся. Вообще-то говоря, синдром Гийена – Барре не только на введение каких-то иммунобиологических, кстати, разных препаратов возникает, там не принципиально, какой иммунобиологический препарат. Так он ещё на вирусные инфекции возникает, и на вирус гриппа даёт синдром Гийена – Барре. Он сам по себе. Мы же это почему-то не учитываем.

    Ю.БУДКИН: Вы всё время говорите, что случится это, врачи с этим поборются… Анна нам пишет 118-я: тогда вы должны объяснить, почему так часто врачи не хотят вакцинироваться?

    Н.КРЮЧКОВ: Это проблема, по опросам, от четверти до трети российских врачей… вы знаете, много факторов. Вообще надо понимать, что врачи, медики — это часть общества. И на них влияют ровно те же вещи — и масс-медиа, и присутствующие стереотипы…

    Ю.БУДКИН: Но у них больше знаний.

    Н.КРЮЧКОВ: Да. Но очень важный момент. Врачи бывают разные. Например, инженеры тоже бывают разные. Бывает инженер-ядерщик, энергетики, бывает инженер-механик и прочее. Но вряд ли вы пойдёте к инженеру задавать ему профильный вопрос по совершенно другой области, вроде бы инженерии. Физики тоже бывают разные. Есть физики ядерщики, элементарных частиц, есть механики. Вы тоже не пойдёте решать с ними вопрос по другой предметной области. Но почему-то люди спрашивают у врачей, я прошу прощения, лоров, офтальмологов — не инфекционистов, не иммунологов, не вакцинологов. Психиатров, очень хорошо к ним отношусь, и психотерапетов и прочее. Им задают такие вопросы. Вы просто поймите, что они сталкиваются с такими вопросами только во время обучения в медицинском вузе. Это давно было, если человек 20-30 лет работает…  

    Ю.БУДКИН: Если они отвечают, значит, они понимают, что они имеют право давать советы.

    Н.КРЮЧКОВ: У нас, к сожалению, дают советы не только врачи-медики, и все считают, что они имеют право давать советы.

    Ю.БУДКИН: Хорошо, раз мы заговорили об этом. Это ведь не только проблема отрицания этой прививки. Как кажется, начиналось с этого… хотя я не знаю, может быть, в таких случаях обычно говорят, журналисты просто не обращали на это внимания, а теперь пожалуйста, распространение вот этого отрицания прививок. Вот первый столбняк на Урале за 17 лет. Ну реально за 17 лет такое впервые. Но 17 лет назад, с другой стороны, что-то подобное было. Или всё-таки это действительно проблема, которая начинает расширяться? И теперь люди начинают… сначала отрицали вакцины от ковида, теперь говорят: нет, стоп, я вообще против всех вакцин.

    Н.КРЮЧКОВ: По поводу столбняка, чтобы было понятно. У нас в России с учётом очень высокого охвата вакцинации, слава богу, детей вакцинируют что-то 82% по России. Больше 80% детей, притом часть из оставшихся имеют медотвод, большая часть, подавляющая. Это не то что просто родители отказали. Есть, конечно, случаи, как данный случай, просто родители написали отказ. По закону это возможно сделать. Что это даёт? Это даёт на всю нашу большую страну где-то в районе 35 плюс-минус пять случаев заболевания столбняком за год в среднем. Опять, кто болеет? Болеют практически 60-70-75% — это люди старше 60 лет. Это пожилые люди с ослабленным… почему они болеют? Да потому что прививки не пожизненные, от столбняка в том числе. Они действуют… когда нам нужно защитить от столбняка — есть два случая, которые специалисты выделяют. Это дети все, притом такие уже, и среднего возраста, и младшего школьного возраста, и дошкольники, и до трёх лет. И беременные женщины. Этим двум категориям людей столбняк крайне опасен. Он в принципе очень опасен, но для них особенно. Соответственно, делают следующим образом, очень просто. Есть прививка, АКДС она называется — адсорбированная коклюш-дифтерийно-столбнячная прививка. Используется коклюшная либо цельно, бактериально, убитые бактерии. Эта прививка тяжело переносится, это правда. Температура, знаете, как антиковидная, «Спутник V». Есть заменители, иностранцы, правда, делают, вот эта часть заменена рекомбинантно. Всё остальное анатоксины, это ослабленные токсины, ну, практически убитые, недействующие токсины столбняка и дифтерии. Что даёт эта прививка? Три раза сделали — иммунитет в среднем на 5-7 лет. Если произошло инфицирование, заболевание не развивается, потому что антитела, которые существуют, и клетки, они блокируют эти токсины.

    Ю.БУДКИН: Вы пытаетесь объяснить с медицинской точки зрения содержательной. Но есть и другая проблема. Не получится ли так, что теперь… вот Виталий пишет: «Почему в Советском Союзе не существовало отрицателей прививок?» Я думаю, что они существовали, просто об этом не говорили. Но есть подозрение, что теперь, мол, когда об этом можно говорить, таких, кто позволит себе сказать «я не буду», станет всё больше, и проблем станет всё больше.  

    Н.КРЮЧКОВ: Да. Потому что та группа, она не очень многочисленная, может быть, 10%, может, 20% людей, которые против прививок. Скорее, ближе к 10%. Она за собой своими этими странными доводами тянет за собой ещё процентов 30-35% людей сомневающихся. А в чём суть сомнений? Вот я сомневаюсь, например, не хочу что-то сделать. Главное последствие моего сомнения…

    Ю.БУДКИН: Хотели как лучше, получилось как всегда.

    Н.КРЮЧКОВ: Это как обычно, да. К чему приводят сомнения? К тому, что я жду. Я говорю: я должен получить больше информации, я должен подождать. Сколько? Не знаю, ну, месяц подожду, три, может быть, два, пять месяцев. Я буду ждать какой-то информации. Притом сам человек не знает, какую информацию он ждёт. У меня очень простой вопрос к таким рьяным антивакцинаторам: какую информацию вы бы хотели получить, чтобы ваше мнение кардинально изменилось? Есть ли в принципе такая информация, которую вы можете получить, и она изменит ваше мнение в принципе? Это первый вопрос. И второй вопрос. Если таковая вдруг имеется, то в течение какого времени научными методами эта информация может быть добыта, получена? Может быть, на это лет 20-30 надо? Или сколько?

    Ю.БУДКИН: Обычно говорят, что обычно проверяют вакцину несколько лет, вот я столько и подожду.

    Н.КРЮЧКОВ: Обычно проверяют вакцину лет, наверное, 6-7 новую. Но проблема в том, что у нас пандемия к тому времени закончится с такой летальностью… у нас уже летальность катастрофическая, давайте это будем говорить.

    Ю.БУДКИН: Когда говорят «от гриппа больше умирают», это неправда?

    Н.КРЮЧКОВ: Да ну что вы! Сезонный грипп, вы официально можете зайти, не знаю, нашим не верите властям, зайдите в американские, разные люди есть, одни одним верят, другие — другим. Зайдите на сайте центра по контролю заболеваемости США, там прям выложена статистика по летальности сезонного гриппа за все годы предшествующие. И там чётко видно, что она колеблется где-то от 0,1 до 0,12-13%. Подчёркиваю, это не инфекционная летальность, не от заражённых, это летальность от заболевших.

    Ю.БУДКИН: Про грипп обязательно надо спросить. Потому что раньше-то как, были проблемы, люди, кто хотел, ставил прививку от гриппа. А теперь то же самое? Прививка от ковида, прививка от гриппа? Или вместе? Или как?

    Н.КРЮЧКОВ: Что у нас с гриппом. В прошлый сезон гриппа практически не было. А этом сезоне будет, скорее всего, побольше, но я всё-таки думаю, что значительно меньше, чем в доковидные сезоны. Тем не менее, у нас есть группы риска, я их перечислю коротко. Это все дети, это беременные женщины, это пожилые люди, это люди с тяжёлыми хроническими заболеваниями и кстати, с онкологическими в том числе. Эти все люди должны в первую очередь в том числе вакцинироваться от гриппа. Да, я понимаю, среди специалистов многих нет единства. Есть специалисты, которые говорят, что доказана эффективность гриппозных вакцин от развития заболевания где-то на уровне 60-65% в среднем, отличается от вакцины к вакцине, но примерно. Что больше 50% и достаточно. Некоторые говорят, что там достаточных доказательств нет, исследования с ошибками и так далее. Но я считаю так, что даже если эффективность реально от заражений процентов 40-45, а у вас риски высокие, вам обязательно на всякий случай надо вакцинироваться. Потому что очень безопасные вакцины, крайне безопасные вакцины, много лет…

    Ю.БУДКИН: Проверенные?

    Н.КРЮЧКОВ: Противогриппозные, уж сколько лет.

    Ю.БУДКИН: Ещё один вопрос и перейдём к телефонным звонкам. Совсем немного времени осталось. Тут Саня уже раз пять, наверное, написал. «Если ВОЗ не даёт чётких рекомендаций про ревакцинацию, как себя вести в этих условиях?»

    Н.КРЮЧКОВ: ВОЗ не единственная институция, которая даёт такие рекомендации, у нас есть разные. В США сейчас, насколько я помню, восемь месяцев такой период оптимальный до бустеризации.

    Ю.БУДКИН: Буст — это и есть ревакцинация, если кто не в курсе.

    Н.КРЮЧКОВ: Но здесь есть нюанс такой. У нас все удивляются, вот Израиль первый начал… там одна доза через 4-6 месяцев для групп риска в первую очередь и для всех остальных во вторую очередь. 4-6 месяцев одна доза. А в России-то разрешено через шесть месяцев одна или две дозы. То есть и «Спутник V» и «Лайт» можно использовать. У нас не меньше бустерная в принципе разрешена, чем в Израиле. В США чуть больше период, там восемь месяцев рекомендовано, Европейский Союз — где-то шесть месяцев. Принцип здесь такой: по последним данным, вот недавно статья вышла эта знаменитая, о которой все написали, что доказано, что «Ланцет» считает, что бустерная не нужна. Я предлагаю, кто знает английский язык, ознакомиться лично, там ни одной такой фразы нет. И более того, они ставят вопросы, но не дают ответов. Нигде не сказано, что бустерная вакцина не нужна. Вопрос, кому больше нужна, кому в первую очередь, может быть, в Африку отправить. Для России, поскольку мы в программах международной помощи сильно не участвуем, у нас нет такой возможности, поскольку у нас вакцины имеют срок годности шесть месяцев, извините, их могут произвести и они могут испортиться,

    Ю.БУДКИН: Важно сказать, что ревакцинацию не советуют делать, потому что другим не хватит за границей.

    Н.КРЮЧКОВ: Это первая причина. И потому что вроде бы как дополнительный эффект от ревакцинации будет не такой кардинальный, как от первой. Она просто добавит эти проценты к эффективности, но уже это 10-15% будет, но никак не 90, не 80. Понятно, в чём смысл. А деньги те же затрачиваются.

    Но во-первых, в этих странах уже очень много вакцинированных, не как в России, там уже 60, есть 70% полностью вакцинированных. В США 54%, ладно, но это всё равно много. И во-вторых, они имеют возможность, сейчас обсуждают вопрос, когда-то уже надо в ближайшие месяцы начать поставки большого количества доз за границу. У нас ни того, ни другого нет. Вакцины не надо, чтобы они портились. Есть возможность сейчас, даёт государство бесплатно это сделать, прошло шесть месяцев — на всякий случай, если вы здоровый взрослый человек, одну инъекцию «Спутник Лайт» сделайте.

    Ю.БУДКИН: На всякий случай? Даже не проверяя?

    Н.КРЮЧКОВ: Не проверяя.

    Ю.БУДКИН: Мы сегодня говорили о том, кто не хочет ставить, а есть наоборот. Лариса говорит: я уже сделала прививку от ковида, а вот прививку от пневмококка надо ещё делать?

    Н.КРЮЧКОВ: Если вам больше 60 лет, условно пожилой человек, я рекомендую. Риски высокие. Она тоже высокобезопасная. Пневмококк это серьёзная инфекция. Ну, да, вероятность с ней встретиться и заболеть не сильно большая. Но если вы гарантированно снижаете…

    Ю.БУДКИН: Получается, прививка лишней не бывает?

    Н.КРЮЧКОВ: Бывает. Всё зависит от того, какая прививка. Я говорю конкретно про пневмококк. Пневмококк — достаточно высокоэффективная прививка. Она снижает в относительных цифрах очень заметно ваш риск.

    Ю.БУДКИН: Николай Крючков, генеральный директор компании по исследованиям, разработке, регистрации лекарственных препаратов, иммунолог, кандидат медицинских наук. Наденьте наушники. Хотя бы пару звонков постараемся принять. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Могу высказать своё мнение, почему доктора отказываются? Предположение есть, но оно основано на факторах, с которыми лично знаком. Люди просто после прививки часто заболевают. Естественно, они приходят к врачам, врачи, те же терапевты, это видят. Но при этом чтобы не портить статистику, в медкарте не отмечается, что заболел от прививки. Естественно, находятся другие доводы, что возможно вы заразились…

    Ю.БУДКИН: Заболел от прививки? Вы реально сейчас это сказали?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я реально говорю.

    Ю.БУДКИН: Хорошо. Заболеть от прививки можно?

    Н.КРЮЧКОВ: Нет, невозможно. Там нет живого вируса. И даже в большинстве прививок, в «Спутнике V» вообще никакого вируса нет, кроме аденовируса, это другое ОРВИ. По поводу заболеть. Заболеть после прививки, а не от — это очень важно. После. Это не связано с прививкой, это связано с тем, что недостаточно защитила. Но я про проценты сказал, повторять не буду. Врачи действительно часто сталкиваются с людьми, которые уже заболели. Они не видят огромное количество людей, которые к ним просто не приходят. Поэтому у них в этом смысле если нет критического достаточно взгляда, может сложиться впечатление, что это плохо работает.

    Ю.БУДКИН: Николай Крючков сегодня был сегодня в программе «Умные парни», генеральный директор компании по исследованиям, разработке, регистрации лекарственных препаратов. Я благодарю вас. Спасибо.

    Н.КРЮЧКОВ: Спасибо.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено