С. РЫБКА: В студии региональный директор объединённой программы ООН по ВИЧ/СПИДУ в Восточной Европе и Центральной Азии Виней Патрик Салдана. Я думаю, никому не нужно пояснять, почему именно господин Салдана у нас в гостях. Международный день борьбы со СПИД отмечается сегодня, в связи с чем все российские ведомства, которые считают себя так или иначе причастными к решению этой проблемы, предоставляют нам статистику. Позвольте сообщить вам эти цифры, и вы прокомментируете насколько это достоверно. Например то, что бросается в глаза, и то, что буквально пугает. Коллеги, по крайней мере, сегодня реагировали с некоторым напряжением. Более 200 человек ежедневно заражаются ВИЧ в Российской Федерации. Готовы в это поверить? Насколько это достоверно?

В. САЛДАНА: Мы не только готовы в это поверить, но это доказано с точки зрения официальной статистики Эпиднадзора.

С. РЫБКА: То есть, та статистика, которую нам сообщают сегодня – это ровно те же цифры, которыми оперирует ООН, когда оценивает ситуацию по СПИД в России?

В. САЛДАНА: Конечно. Поскольку ООН не придумала свою собственную статистику, мы всегда обращаемся в каждую страну для официальной статистики. Конечно, это говорит только об официально зарегистрированных случаях ВИЦ-инфекции. Конечно, это не все. Поскольку n-ное количество людей может быть заражено, но если они не прошли тест на ВИЧ-инфекцию, может быть, они сами не знают о том, что они являются ВИЧ-инфицированными.

С. РЫБКА: При этом в департаменте охраны здоровья Минздрава заявляют, что Россия лидирует в мире по качеству выявления ВИЧ-инфицированных.

В. САЛДАНА:  На самом деле, это так, поскольку ещё при Советском Союзе – одна из первых стран, которая начала осуществлять эпиднадзор за ВИЧ-инфекцией, и не только за случаями СПИДа. И в принципе, все страны СНГ осуществляют такого рода эпиднадзоры. Поэтому здесь большое количество выявлено ВИЧ-инфекций. Каждый день, каждый год. Но нельзя говорить о том, что это все случаи. Если бы это были все случаи, тогда не было бы смысла проводить ежедневные работы по обследованию на ВИЧ-инфекции, если уже выявлены все случаи заражения ВИЧ.

С. РЫБКА: Когда вы говорите, что ведётся работа по выявлению, что вы имеете в виду? На предприятиях даются распоряжения о прохождении соответствующих тестов?

В. САЛДАНА: Вы знаете, есть разные ситуации, так называемые коды при осуществлении эпиднадзора, когда человек сможет пройти тест на ВИЧ-инфекцию. Есть несколько случаев, когда человек хочет стать донором крови, или у человека была зарегистрирована инфекция, передающаяся половым путём, или была зарегистрирована особенная связь ВИЧ-инфицированного человека. Рекомендуется, что данный человек пройдёт добровольно.

С. РЫБКА: Где здесь работа, если это происходит добровольно, человек добровольно приходит в качестве донора, и сдаёт соответствующие анализы?

В. САЛДАНА:  Работа заключается в том, что далеко не все люди знают о том, что существует тест на ВИЧ-инфекцию,  о том, что они могут быть заражены ВИЧ-инфекцией, и даже не знают об этом, пока они не проходят тест. Поэтому работа заключается очень большая, чтобы люди знали о том, что есть тест на ВИЧ-инфекцию. Он бесплатный, добровольный. Если человек захочет, он может анонимно пройти тест на ВИЧ-инфекцию.

С. РЫБКА: Для этого достаточно явиться в поликлинику и выразить соответствующее желание?

В. САЛДАНА:  Хотелось бы, чтобы при каждой поликлинике или больнице такой тест был доступен. Но  в каждом субъекте РФ есть так называемый анонимный кабинет, где можно совершенно бесплатно обследоваться на ВИЧ-инфекцию.

С. РЫБКА: При этом работа – это только просвещение, информирование, или ООН ведёт контроль за тем, насколько хорошо обеспечиваются больные необходимыми лекарствами? Сегодня мы читаем публикацию в «Коммерсанте» о том, что после того, как контроль за закупками медикаментами для ВИЧ-инфицированных был переданы в российские регионы, возникли проблемы. Когда федеральный центр закупал на всю страну необходимые медикаменты, справлялись медики. Вот сейчас, когда это делают регионы, регионы это просто не игнорируют, но не успевают с этим. В связи с чем лекарств не хватает в Калининградской области, Хакасии, Татарстане. Сейчас отдельно возникнут проблему в Крыму, Севастополе, Симферополе. Так ли это? Может быть, стоит вести речь, пытаться как-то инициировать возвращение этих функций в федеральный центр?

В. САЛДАНА:  Вы знаете, мы со стороны ООН не только очень активно помогает в качестве партнёрства всех стран. Здесь особенная  ситуация, поскольку Россия имеет самую большую эпидемию по ВИЧ/СПИДу из всех стран Восточной Европы и Центральной Азии.

С. РЫБКА: Поясните, что значит эпидемия? В каких цифрах измеряется уровень эпидемиологической опасности?

В. САЛДАНА: Здесь важен не только масштаб эпидемии. Последние официальные данные, которые объявил Роспотребнадзор – это больше 860 тысяч граждан РФ официально зарегистрированы с ВИЧ-инфекцией. Но это только масштаб эпидемии. Здесь важно отношение к ВИЧ/СПИДу и тенденция. Если в прошлом году больше 80 тысяч было зарегистрировано новых случаев ВИЧ-инфекции – это больше, чем за все предыдущие годы. Это говорит о том, что даже по официальной статистике эпидемия растёт и на территории России, и практически во всех странах Восточной Европы и Центральной Азии.

С. РЫБКА:  Но не связано ли это с тем, что методики выявления заражённых улучшаются, и поэтому растёт статистика?

В. САЛДАНА: Да, но в любом случае, это так же свидетельствует о лучшей выявляемости, и так же об истинном эпидемиологическом процессе, поскольку ведётся очень много профилактической работы, но на данный момент недостаточно активно, недостаточно в хорошем охвате целевых групп или групп населения, чтобы говорить о том, что люди не только знают, что такое ВИЧ, СПИД, как передаётся, но как себя защитить, и так называемые профилактические программы пока недостаточно развиты  ни в России, ни в других странах, чтобы говорить о том, что эпидемия ВИЧ/СПИДа под контролем.

С. РЫБКА: Программа, которую вы готовите, она ориентирована на информирование о предотвращении, на информирование о том, как контролировать распространение, или вы как-то содействуете тем, кто уже заражён, кто не знает как получить лекарства, кто не знает как взаимодействовать с медиками в этой ситуации? На этом направлении вы тоже как-то работаете?

В. САЛДАНА:  Конечно. Мы не только работаем в сфере просвещения, но так же очень активно с ВИЧ-инфицированными людьми в сфере лечения, в сфере профилактики, услуги. Например, при нашей работе на мировом уровне, 10 лет назад лечение при ВИЧ-инфекции стоило в порядке 10 тысяч долларов на одного пациента в год. И с учётом этой очень высокой стоимости, лечение было далеко не всем доступным. При нашем вмешательстве и партнёрстве со стороны Всемирной организации здравоохранения, со стороны правительства Южно-Африканской республики, где самая большая эпидемия ВИЧ-инфицированных в мире, на данный момент снижена стоимость ежегодного курса лечения на ВИЧ-инфицированного, менее 100 долларов на одного пациента в год. Поэтому 10 тысяч 10 лет назад до 85 долларов на одного больного на год.

С. РЫБКА: Вы можете объяснить механизм как это можно было сделать? Какие-то фонды создавались и субсидировали эти программы?

В. САЛДАНА:  Были фонды, были субсидии. Но самое главное – это была заинтересованность правительства ЮАР. Если раньше лечились только несколько сотен тысяч ВИЧ-инфицированных, на сегодняшний день больше 2,5 млн. ВИЧ-инфицированных лечатся в ЮАР. И таким образом, осуществляется очень большая закупка препаратов.

С. РЫБКА: Поставщики могут заработать просто за счёт того, что у них больше приобретают товар?

В. САЛДАНА: Совершенно верно. Даже если стоимость на одного больного незначительна.

С. РЫБКА: Одна из главных новостей сегодняшнего дня, помимо отмечаемого во всём мире Дня борьбы со СПИДом – это курсы валют, курс российской валюты. Сегодня доллар стоит 52 рубля, евро стоит 65 рублей. Как полагаете, колебания курса валют могут всерьёз сказаться на доступности лечения для ВИЧ-инфицированных, на закупках лекарств?

В. САЛДАНА:  Конечно, сможет. Поскольку все падения имеют очень серьёзные последствия в отношении формирования бюджета на федеральном и на областном уровне. Но это должен служить момент для переформирования политики закупки, чтобы делать их более стратегическими по отношению к снижению стоимости. Не только говорю здесь о снижении стоимости препаратов в России, но по всему региону Восточной Европы и Центральной Азии можно добиться очень большой выгоды в плане стоимости покупок, если очень серьёзно заняться этим вопросом. Но здесь лечение не только чрезвычайно важно по отношению к снижению заболеваемости СПИДом, или смертности от СПИДа, потому что при лечении ВИЧ-инфицированный человек не болеет и не прогрессирует до СПИДа, и даже не умирает от СПИДа. Но то, что мы узнали буквально за последние 3-4 года, что лечение при ВИЧ-инфекции так же помогает в плане усовершенствования наших действий по профилактике, поскольку ВИЧ-инфицированный человек при лечении имеет очень низкую так называемую вирусную нагрузку, или концентрацию вируса ВИЧ, настолько низкие, что он даже не сможет заразить другого человека.

С. РЫБКА: Эта информация широко доносится до сведения ВИЧ-инфицированных? Не расслабляет ли это излишне человека, ВИЧ-инфицированного? Может, он чувствует себя менее опасным для общества? Если человек узнаёт, что он, будучи ВИЧ-инфицированным, не опасен для окружающих, не может заразить их, вы не видите в этом какого-то вредного влияния этой информации, которая да, ободряет самого инфицированного, но при этом как-то и расслабляет, может быть?

В. САЛДАНА:  Мы ни в коем случае не занимаем позицию, что люди должны расслабиться, что эти новости или научные открытия дают нам повод, чтобы расслабить нашу программу и работу по профилактике. Но здесь очень важный момент, когда человек сам ВИЧ-инфицированный чувствует, что он хорошо себя чувствует, он не является никакой угрозы в плане заражения для своих близких, для своих самых любимых людей – супруга, половых партнёров и т.д., он не будет так откровенно стесняться рассказывать о своём ВИЧ-статусе, потому что мы надеемся, что люди с ВИЧ-инфекцией и которые находятся на лечении, не будут испытывать дискриминацию, которая очень часто ассоциируется с ВИЧ-инфекцией. Поэтому мы наоборот очень приветствует эти новости. Но это не должно дать повода никому расслабиться в плане работы по профилактике, которая так же должна усовершенствоваться.

С. РЫБКА: Россия необходимые медикаменты для ВИЧ-инфицированных закупает только за рубежом? В России не производится?

В. САЛДАНА:  Нет, в России производится. Причём есть несколько фармпроизводителей, которые выпускают антивирусные препараты. Немалая часть лекарств, их очень много, почти 20 разных. Так же закупаются у зарубежных производителей.

С. РЫБКА: Россия для своих нужд производит или выступает как экспортёр?

В. САЛДАНА:  80-90% для внутренних нужд. Россия учитывает особенное отношение стран ЕврАзЭс сможет предложить отечественные производства для других стран-членов ЕврАзЭс, но только если они будут не только очень качественными, но и выгодными по стоимости.

С. РЫБКА: Слушатели спрашивают: «Можно сравнительную статистику с другими странами? Какую из стран стоит опасаться посещать именно из-за угрозы распространения ВИЧ?»

В. САЛДАНА:  Можно сравнивать, например, с Бразилией. Тем более, это очень актуальная тема, поскольку в 2015 году планировался саммит БРИКС при президенте РФ. У Бразилии очень сравнительно похожий масштаб эпидемии. Но что очень значительно здесь – это опять не  масштаб эпидемии, но количество новых случаев, которые свидетельствуют об эпидемии, подконтрольной или не подконтрольной. В Бразилии значительно падают новые случаи ВИЧ-инфекции, в том числе, потому что очень тщательно налажена работа по профилактике. И при выявлении любого нового случая ВИЧ-инфекции сразу предлагается человеку доступ к лечению. Очень эффективно доказывают данные Бразилии  о том, что быстро за последние 2 года, даже незначительное количество новых случаев ВИЧ-инфекции там падает, несмотря на то, что Бразилия, как и все страны мира, очень активно вовлечена в глобализацию, и в том числе, ВИЧ-инфицированные приезжают не только во время карнавала.

С. РЫБКА: В Европе какая из стран анти-чемпион по  этой тематике? Где наибольшее количество ВИЧ-инфицированных проживает?

В. САЛДАНА: Если говорить  обо всех странах Европы, включая восточную, тогда три страны, которые имеют самую большую эпидемию не только по масштабу, но ещё развивающиеся эпидемии – это РФ, Украина и Узбекистан.

С. РЫБКА: По Украине цифры не помните?

В. САЛДАНА:  На Украине новые случаи ВИЧ-инфекции регистрируются, причём очень много. Но последние 3-4 года были очень обнадёживающие данные о том, что может быть, количество новых зарегистрированных случаев стали меньше, чем в предыдущие годы. 

С. РЫБКА: Мы можем гипотетически  связать это с тем, что активность по выявлению упала?

В. САЛДАНА:  Это одна трактовка. Но мы активно работаем в Украине, и там очень активно и грамотно поставлена работа по так называемой профилактике среди уязвимых групп, профилактике среди наркопотребителей, чтобы люди не заразили друг друга, и не стали ВИЧ-инфицированными даже при потреблении наркотиков.

С. РЫБКА: Конкретно к крымской ситуации вы присматривались? Насколько я знаю, когда Крым был частью Украины, там лечение осуществлялось за счёт гуманитарных акций. Сейчас Крым часть РФ. Люди, инфицированные ВИЧ, проживающие там, они за чей счёт получают лечение, и как это организовано?

В. САЛДАНА: Я знаю, что министерство здравоохранения РФ очень активно работает, в том числе, на территории Крыма, чтобы не только изучать ситуацию, поскольку там очень чётко статистика ведётся. Но небольшая нестыковка между схемой лечения, какие лекарства раньше использовали для пациентов Крыма, сейчас при переходе ожидается, что по линии министерства здравоохранения будут закупаться все эти лекарства. Но очень важно, чтобы на этот промежуточный период люди не бросали лечение.

С. РЫБКА: Кто их обеспечивал?

В. САЛДАНА:  Если раньше за счёт из Киева получали лекарства, из глобального фонда получали лекарства, сейчас, конечно, они ожидают, что правительство в Симферополе и Москва будем обеспечивать им непрерывный доступ к лечению.

С. РЫБКА: Каких-то сигналов о том, что там кризис с медикаментами, не поступало?

В. САЛДАНА: О кризисе я не слышал. Но очень серьёзная ситуация сейчас в восточных регионах Украины – в Луганске и Донецке. Очевидно, что две области восточной Украины, которые самые поражённые ВИЧ-инфекцией, и очень много беженцев, которые переехали на юг России, в том числе, с ВИЧ-инфекцией. И при перехождении на территорию России, конечно, они нуждаются не только в услугах по профилактике, поддержки, но которые находились на лечении, они так же нуждаются в непрерывном доступе лечения.

С. РЫБКА: Когда вы говорите о том, что Донецкая, Луганская республики самые поражённые ВИЧ-инфекцией регионы Украины, это статистика по  официально зарегистрированным случаям? Это не гипотезы?

В. САЛДАНА:  Нет, это не гипотезы.

С. РЫБКА: Вы упомянули о наиболее уязвимых группах граждан, назвав наркопотребителей. Кто ещё в эти группы входит? Представители гомосексуального сообщества среди них, или это некий стереотип?

В. САЛДАНА:  Нет, это не устаревшее, поскольку с точки зрения политкорректности мы называем мужчина, занимающийся сексом с мужчинами. Они заражаются ВИЧ-инфекцией, если соответствующей профилактической программой они не пользуются. И они тоже чувствуют некую дискриминацию со стороны общества. И в данном случае очень сложно до них достучаться, очень сложно привлечь их к участию в профилактических программах.

С. РЫБКА: Но учитывая политкорректное настроение, которое царит во всём мире, вы в своих просветительских программах упоминаете этот момент, что гомосексуальное сообщество более уязвимо в сравнении с гетеросексуальным большинством?

В. САЛДАНА:  Конечно.

С. РЫБКА: Политкорректность не останавливает в этой ситуации?

В. САЛДАНА: Это, в принципе, и представители гей-сообщества тоже свидетельствуют о том, что они были самые первые и на территории России, и в зарубежных странах, которые были вовлечены в движение по борьбе со СПИДом. И так же они очень активно работают, чтобы люди среди своего сообщества не были заражены ВИЧ-инфекцией. Это касается не только гей-сообщества в России, но это касается, может быть, даже более уязвимой группы, так называемые секс-работники, заключённые, мигранты, все люди, которые находятся в некоем неуверенном юридическом положении,  и по ряду обстоятельств слишком много препятствий, чтобы им осуществлять грамотные, качественные программы по профилактике и лечению ВИЧ-инфекции. В принципе,  о ВИЧ/СПИД мы знаем практически всё на сегодняшний день. Мы знаем как защитить человека, мы знаем, как лечить человека, и мы даже надеемся, что в ближайшие 15 лет мы раз и навсегда вообще ликвидируем эпидемию. Но это будет возможно, если мы ликвидируем эпидемию не только на виртуальном уровне, но среди всех сообществ, среди всех групп населения.

С. РЫБКА: Ещё одно сообщество, которое мне представляется уязвимым – это медработники. Есть какая-то статистика по медицинским заражениям среди медиков и пациентов?

В. САЛДАНА:  Слава Богу, здесь работа со стороны министерства здравоохранения и Роспотребнадзора очень тщательно ведётся. И медработникам доступна, в первую очередь, всевозможная информация об участии в программе, средствах защиты, поэтому такие случаи крайне редки.

С. РЫБКА: Это сотни случаев по стране?

В. САЛДАНА:  Намного меньше. Даже один случай, конечно, это очень большая проблема для медицинской службы, поскольку теряется доверие к этой службе здравоохранения. Поэтому я знаю, что соответствующие органы власти со стороны правительства работают, чтобы исключать такие случаи вообще среди медиков и среди больных при обращении за медицинскими услугами.

С. РЫБКА: Благодарю вас.