Е.ФОМИНА: 15:06 в Москве. Программа «Умные парни». Меня зовут Евгения Фомина. И сегодня наш гость Владимир Бурматов, первый заместитель председателя комитета Госдумы по экологии и охране окружающей среды.

Владимир Владимирович, здравствуйте.

В.БУРМАТОВ: Здравствуйте.

Е.ФОМИНА: Наши координаты для наших слушателей: +7-925-8888-94-8. Govoritmsk_bot это мы в Telegram. 7373-94-8 телефон прямого эфира. Также у нас идёт трансляция на нашем YouTube-канале, в нашей группе «ВКонтакте» и в нашем Telegram-канале.

Давайте начнём с вами, Владимир Владимирович, с самых основных новостей, которые сейчас приходят именно по экологической повестке. Наверное, в первую очередь это будет ситуация с природными пожарами. Вчера у нас подводились последние итоги по этому поводу. Около 3 млн гектаров было пройдено лесными пожарами. Обсуждали, насколько это много и как это повлияло в целом на экологическую ситуацию в стране.

В.БУРМАТОВ: Сейчас сколько бы ни было, это всегда много. Это важно понимать. Мы должны уже уйти от этих заявлений, которые у нас позволяли себе некоторые губернаторы, а это же было несколько лет назад, помните — когда один губернатор сказал: у меня нет экономической целесообразности тушить лесные пожары в моём регионе. Дожди пойдут — само потухнет. Мы прошли, хочется верить, что мы прошли в голове своей, в мозгах своих прошли этот этап, когда мы могли себе позволить такие заявления.

Объясню, почему. Мы уже живём в другой реальности, вообще в другой реальности. Мы живём и глобально в другой реальности, когда у нас в буквальном смысле каждое дерево на счету, потому что Россия — это зелёные лёгкие всей планеты сегодня. И для нас сохранение этого нашего статуса и конкурентного преимущества жизненно важно. Мы не можем разбрасываться сегодня этим. И это важно, потому что сегодня мегаполисы без этого зелёного буфера, без этого зелёного пояса просто задохнутся.

Я приведу в пример свой родной Челябинск. Город, в котором я прожил всю свою жизнь, и который сейчас испытывает просто пиковые нагрузки с точки зрения качества атмосферного воздуха. Естественно, в первую очередь от предприятий-загрязнителей, потому что это промышленный центр. Для того чтобы просто узнать людям, чем они дышат, им приходится обращаться сегодня в федеральный Росприроднадзор. Потому что от региональных чиновников они добиться внятного ответа «а что происходит у нас последние полгода в регионе и почему мы вообще забыли, что такое нормально дышать»… это можно почувствовать. Меня сейчас поймут красноярцы, меня хорошо поймут жители Нижнего Тагила, ещё десятка городов нашей родины, Липецка, Магнитогорска и других промышленных центров. Потому что режим «чёрного неба», режим неблагоприятных метеоусловий, когда не рекомендуют открывать форточки, выходить на улицу, когда детям на улице, честно говоря, нечего делать, как и астматикам и людям больным лёгочными заболеваниями, он там возникает постоянно.

При этом региональные чиновники ото всех закрываются в этой ситуации, заявляя о том, что… вот один из последних ответов, я сейчас ехал к вам, читал в Telegram-канале, что это велись дорожные работы и из-за этого были превышены какие-то предельно допустимые концентрации. Ребят, город затянут пеленой смога, нечем дышать. Явно нарушается всё природоохранное законодательство. Всё, что мы принимали на протяжении последних нескольких лет, просто берётся и перечёркивается и говорят: нам это не надо. Они нам говорят: дорожные работы. Ровно то же самое, что мы видим по воздуху, творится и по воде. Когда в питьевых источниках обнаруживается фенол, а в ответе областных ведомств написано… причём пятикратное превышение фенола, вообще, это боевое отравляющее вещество, ядовитое. А в ответе региональных чиновников написано: это произошло вследствие природных явлений. Природных явлений в чём? В мозгах скукожившихся чьих-то, тех, кто пишет эти ответы абсолютно безумные? Как людям жить-то с этим? И в региональных СМИ при этом вы об этом не услышите ни слова. То есть как решается проблема? Надо эту проблему от всех закрыть, её надо замолчать, на неё надо повесить информационное табу. И если её не будет в СМИ, значит, её не будет в принципе. А люди, население огромной области, становятся заложниками этой ситуации — что нет нормальной воды, нет нормального качества воздуха.

Е.ФОМИНА: Но как-то можно же призвать к ответственности чиновников, которые должны отвечать за экологическую ситуацию в регионе?

В.БУРМАТОВ: Я просто хочу поблагодарить руководителя Росприроднадзора Светлану Радионову, которая отреагировала на это, просто на вопиющие нарушения природоохранного законодательства. Мы до этого пять лет последовательно ужесточали экологическое законодательство для предприятий-загрязнителей. И это делалось для того, чтобы сейчас это всё отодвинуть и сказать: только поблагодарите нас за то, что мы в принципе работаем? Нет, так не пойдёт.

Е.ФОМИНА: Ну, знаете, здесь мы оказываемся на каком-то распутье. С одной стороны, нам нужно всё-таки поднимать промышленность, учитывая экономическую ситуацию в стране.

В.БУРМАТОВ: А мы всегда на этом распутье. Потому что у нас всегда интересы промышленников вступают в конфликт с вопросами экологии. Но нельзя сливать кислоту в водоёмы. Нельзя загрязнять питьевые источники фенолом. Это может быть чревато, потому что фенол — это вещество, которые в процессе очистки с хлором вступает в соединение, в 200 раз более опасные вещества отравляющие появляются в результате. Мы не имеем права сделать заложниками жителей наших городов. И самое то главное, вот вы говорите об одном конфликте, так давайте этот конфликт решать. Честно, я общаюсь со всеми нашими крупными промышленниками, у них понимание одной этой ситуации. Они инвестируют деньги, причём свои деньги, частные деньги, в модернизацию своих производств, их экологизацию и так далее. Так я сейчас не про них даже, я про тех, кому мы платим зарплату — условное министерство экологии региона. За что? За то, чтобы людям подсовывали эти безумные отписки? Или для того чтобы эти темы помечали значком табу в региональных СМИ и не пропускали никуда в эфир и считали, что раз этого они по своим телевизорам не показывают, значит, этой темы не существует? Нет, так не получится.

Е.ФОМИНА: Хорошо. Как получится? Будем писать в прокуратуру, будем жаловаться в Росприроднадзор? Что будем делать?

В.БУРМАТОВ: Вы можете представить, что в принципе сейчас в регионе, это причём не только про Челябинскую область, это про любой регион, учитывая, какое количество обращений… я перед тем, как к вам приехал, я отработал вот такую стопу обращений граждан из разных субъектов Российской Федерации. Учитывая, какой вал идёт, я понимаю, что это характерно для многих регионов нашей страны. Единственная возможность повлиять на ситуацию, это поднять её на федеральный уровень.

Е.ФОМИНА: То есть, мы здесь с вами сидим, пообсуждали, потом написали какую-то жалобу в федеральное ведомство?

В.БУРМАТОВ: Да. Я вам просто привожу в пример, что для того, чтобы понять, что у нас происходит с питьевой водой, надо обратиться в Генеральную прокуратуру.

Е.ФОМИНА: Слишком сложно.

В.БУРМАТОВ: А как? Поймите, это сложившаяся коррупционная такая компашечка в регионе. Потому что когда из регионального Минэкологии увольняют человека и он под уголовным делом за то, что он, оказывается, предупреждал предприятие о грядущих проверках, которые в отношении них будут проходить… это опять-таки пример из Челябинской области. Но такие примеры есть и в других регионах Российской Федерации, причём чего ни коснись. С пожаров начали, давайте этот блок пожарами и закончим. Иркутская область, которая у нас всегда горела. Чего она горела? Да потому что у бывшего губернатора товарища Левченко, известного коммунистического видного деятеля, заместитель на чём попался? На том, что они организовывали низовые палы, поджигали лес, который нельзя было вырубать, переводили его в иную категорию после этого низового пала и отдавали под вырубку.

У нас многие лесные пожары — не многие, я ответственно скажу — большинство лесных пожаров, они носят рукотворный абсолютно характер.

Е.ФОМИНА: Мы вчера разговаривали со специалистом в  эфире, и он говорил, что 90% лесных пожаров…

В.БУРМАТОВ: Если не больше. Потому что вот эти пресловутые сухие грозы, которые могут стать природным фактором возникновения этих пожаров… да слушайте, это один раз из ста, из тысячи. А по большому счёту, либо скрыть незаконную вырубку, подожгли для того, чтобы огонь прошёл, потому что там рубили лес и вывозили оттуда, либо как в Иркутской области. Он сел потом, этот товарищ. Чтобы в иную категорию перевести.

Либо, я вам ещё про один вид бизнеса расскажу. Это когда наши сельхозпроизводителя начинают пускать пал травы, он так и называется в их терминологии — сельхозпал, а в нашей терминологии это называется умышленный поджог, потому что огонь зачастую идёт со скоростью 70 км/час после этого низового пала, он доходит до кромки леса, перебрасывается туда, и остановить его в этой ситуации практически нет никакой возможности. 

Е.ФОМИНА: Существуют ли какие-то законодательные решения, которые помогут с этим бороться?

В.БУРМАТОВ: У нас сегодня умышленный поджог — тяжёлое уголовное преступление. Особенно если в итоге пострадали люди. Деревни целые сгорают из-за этого. Но когда ты смотришь правоприменительную практику, мы сейчас, я надеюсь, ещё поговорим про смежную, скажем так, тему, тоже с интересной правоприменительной практикой. Но наказания-то нет. У нас нет наказаний адекватных, которые предусмотрены Уголовным кодексом. За организацию несанкционированных свалок, например, которые отравляют десятки кв. километров почвы, грунтовые воды, воздух, потому что они горят, эти свалки, постоянно. У нас нет наказаний за эти умышленные поджоги, которые скромненько так называются сельскохозяйственными палами. И увидеть, когда дали срок по максимуму, по верхней планке… слушайте, один-два-три-пять-шесть случаев на страну, мы изучали просто эту статистику. Чего смеяться-то? Это, знаете, гуманизация правосудия — это хорошая вещь, когда речь идёт о каких-то незначительных правонарушениях, действительно, нет задачи забиваться тюрьмы людьми, которые оступились. Но если это умышленный поджог, если это свалка в самом центре областного центра, которая расползается? У нас есть такие несанкционированные свалки, организованные в центре областных городов.

Е.ФОМИНА: Подождите, Владимир Владимирович. С одной стороны, у нас есть свалка, которую кто-то организовал незаконно. Но есть же ведь люди, которые потом тащат свой мусор на эту свалку. Здесь же с обеих сторон идёт.

В.БУРМАТОВ: Они не тащат, они везут его туда «КамАЗами». Они за каждый «КамАЗ» платят деньги. Вы чего думаете, эта свалка из кресел и диванов, что ли, которые люди повыбрасывали?

Е.ФОМИНА: Так кресла с диванами, которые люди повыбрасывали, тоже там есть.

В.БУРМАТОВ: Я не отрицаю этой истории, особенно если пойти поискать за пределами Москвы и Мособласти. А сколько у нас оборудованных контейнерных площадок под крупногабаритные отходы? Их же нет. Ну а тогда мы всё-таки телегу впереди лошади ставим или как положено? Мы про то, что должны быть созданы условия или про то, что тебе некуда выбрасывать диван? Но если ты его выбросишь не туда, куда надо, а куда надо не существует, мы тебя оштрафуем.

Е.ФОМИНА: Хорошо. В Москве с этим решена как-то проблема?

В.БУРМАТОВ: Сравнивая московские дворы со своими челябинскими, я понимаю, что решена. Потому что в Челябинске у меня дети во дворах играют в импровизированных шалашах, собранных как раз из крупногабаритных отходов — шкафов, трюмо, вот этих кресел сгнивших, выкинутых, распотрошённых и так далее.

Е.ФОМИНА: То есть до такой степени людям некуда выносить мебель, что они выбрасывают прям у себя под окнами?

В.БУРМАТОВ: Под окнами в буквальном смысле.

Е.ФОМИНА: Это к людям тоже вопрос.

В.БУРМАТОВ: Это в любом случае вопрос к людям, потому что мы с вами все люди. И чиновники челябинские, про которых я рассказываю, тоже люди. У них определённая профессиональная деформация, конечно, случается, но вообще-то люди, биологически.

Е.ФОМИНА: Хорошо. Какие можем сделать выводы из этого всего?

В.БУРМАТОВ: Самый главный, на мой взгляд, вывод, мы сейчас об этом будем говорить, это как раз…

Е.ФОМИНА: Бесконечно абсолютно, да.

В.БУРМАТОВ: Правоприменительная практика. Слушайте, у меня сейчас, ещё раз повторюсь, под впечатлением нахожусь, несколько сот обращений граждан, поступивших за вчера и сегодня, обработал только что. Большая часть запросов адресована МВД и прокуратуре, в основном, прокуратуре. Это о чём говорит? Это сбоит правоприменение, приходится подключать органы прокурорского надзора для того, чтобы ситуацию поправить. А сразу нормально работать нельзя?

Е.ФОМИНА: Как будто бы нет. Михаил пишет об этом, наш слушатель. «У нас нет исполнительных решений. Те же железнодорожники по весне палят траву вдоль путей и всем всё равно».  

В.БУРМАТОВ: Молодец, что поднял тему. Вдоль путей и вдоль дорог. Есть ещё одна тема, которая сейчас немного ушла из повестки, а до этого была. Борщевик.

Е.ФОМИНА: О, мой любимый!

В.БУРМАТОВ: Борщевик Сосновского, кто не знает, ядовитое растение, выведенное как кормовая культура в прошлом веке, в середине примерно. Что-то пошло не так, как это иногда бывает, вышло из-под контроля. И теперь северо-запад, центр и юг России плюс десять процентов ежегодно он расползается, представляете скорость? И пальцев даже на одной руке будет много пересчитать те регионы, которые эффективно с ним борются. Чтобы эффективно с ним бороться, надо в год миллионов 300 выделять на уровне субъекта Российской Федерации. У нас практически нет регионов, которые способны это делать. Я почему рефлексирую насчёт РЖД и всего остального. А где он в основном распространяется? Он распространяется вдоль дорог. Почему он там? Да потому что вообще-то организации, обслуживающие дороги, как автомобильные, так и железные, должны заниматься и борьбой с этой вот дрянью. Ну должны. Но они свои полномочия для себя трактуют по-другому, что обслуживание дороги — это содержание полотна в надлежащем техническом состоянии. Дай бог с этим справиться. А что так у них по обочинам… И возникает, сколько детей становится инвалидами в буквальном смысле, потому что там вдохнуть пыльцу или она попадает на слизистую — это человек может ослепнуть, это сильнейшие химические ожоги, потрогать рукой это сильнейший химический ожог, вплоть до летального исхода.

Е.ФОМИНА: Вот наши слушатели спрашивают в нашем чате на YouTube. Что конкретно вы как законодатель сможете делать для того, чтобы изменить ситуацию, с теми же самыми свалками, с той же самой борьбой с борщевиком? Потому что бороться с креслами и диванами как будто бы не совсем ваш уровень. Мы с вами перед эфиром говорили о том, что сейчас вы планируете вести…

В.БУРМАТОВ: Кресло и диваны тоже… С одной стороны, ужесточение ответственности. Я говорил об умышленных поджогах, просто чтобы по всем примерам не идти, на одном давайте сфокусируемся. Палы травы, умышленные поджоги. Надо ужесточать ответственность. Мы об этом говорим года четыре последние точно. Наконец это услышано, вроде как поддержка сейчас этому есть. И я надеюсь, что это ужесточение произойдёт. Но опять, законодательная база будет создана, как она создана во многих других сферах. Она применяться будет эффективно или нет? Это опять к нам в том числе вопрос. Потому что две сотни моих депутатских запросов, которые я сегодня подписал утром, они пойдут и в ту сторону, для того чтобы привлекать к ответственности тех, кто по тем или иным причинам от этой ответственности уходит.

Е.ФОМИНА: Хорошо. Вот конкретный пример от Алекса. Работы в Битцевском лесопарке. Работы ведутся без документации. Прокуратура постоянно выписывает штрафы. Но работы при этом не останавливаются. Это как раз, о чём вы сейчас говорите.

В.БУРМАТОВ: Ровно то.

Е.ФОМИНА: Это Москва, это не Челябинск.

В.БУРМАТОВ: По Москве и Московской области, вы не представляете, какое количество таких обращений. Не только по этому лесопарку.

Е.ФОМИНА: И что делать с этими обращениями? Прокуратура выписала штраф. Компания, которая ведёт эти работы, она заплатила штраф. Наверное, не самая бедная компания, чтобы вести работы в Битцевском лесопарке. И продолжает свою, по сути, запрещённую деятельность.

В.БУРМАТОВ: Здесь вопрос. Во-первых, к реагированию. Ну а почему штрафами ограничились? У нас законодательство штрафами не исчерпывается. Я всё время с упорством, достойным лучшего применения, пытаюсь добиться применения очень простой и давным-давно прописанной в законодательстве нормы. Приостановление деятельности юридического лица. У нас сегодня эта норма есть в законодательстве. Применяется крайне редко. Но никакому коммерсанту, который все эти риски, все эти штрафы он уже заложил давным-давно в себестоимость. У него это в себестоимости. Если он строит жилой дом, у него они в себестоимости квартир, которые он будет продавать. Они ему не страшны. Испугать может только приостановка деятельности. И опять-таки, возвращаясь к своему любимому Челябинску, просто я знаю там ситуацию чуть лучше, но это касается любого региона. Когда тот же Росприроднадзор говорит о том, что мера реагирования будет приостановка деятельности, ситуация меняется на 180 градусов. Она сразу же разворачивается, потому что даже приостановка деятельности на 30 дней, а там есть 30, 60, 90, в зависимости от тяжести и однократности либо рецидива совершённого правонарушения, это очень чувствительно для любой организации, а иногда смертельно. К этому почаще просто надо прибегать.

Е.ФОМИНА: Виталий пишет. Хорошо, надо ужесточать ответственность. Контроль. Как это контролировать? Как контролёр будет выписывать штрафы, если всё это происходит где-нибудь в далёкой деревне в медвежьем углу, до которого добраться-то тяжело?

В.БУРМАТОВ: Это нам с вами тяжело добраться. А у нас там есть инспектора, которые за это получают деньги, у которых есть полномочия. У нас есть лесные инспектора, у нас есть пожарные инспектора. Если посчитать надзорников, которых мы с вами содержим, вот на это у нас пальцев на двух руках уже не хватит. Эта история про семь нянек и последствия.

Е.ФОМИНА: То есть кому контролировать есть, даже где-то в далёком медвежьем углу, как выражается наш слушатель.

В.БУРМАТОВ: С вашей коллегой общался недавно. И она мне говорит: а вот если я нашла незаконную свалку, мне куда обращаться? Просто куда позвонить? Мы начали загибать пальцы, считать. Я насчитал семь организаций, куда можно позвонить, в зависимости от того, что за мусор и где она нашла его. Можете себе представить? При этом, ну так совпало просто, нянек семь, а свалок чуть больше. 

Е.ФОМИНА: А кто приедет из этих семи?

В.БУРМАТОВ: Хорошо, если хоть кто-то приедет, я так отвечу.

Е.ФОМИНА: То есть шансов всё равно не так-то много.

Спасибо. Владимир Бурматов, первый заместитель председателя комитета Госдумы по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды сегодня в программе «Умные парни».

Наши координаты сразу напомню. Наши координаты для наших слушателей: +7-925-8888-94-8 номер для ваших смс-сообщений. Govoritmsk_bot это мы в Telegram. 7373-94-8 телефон прямого эфира. После новостей будем отвечать на ваши вопросы.

НОВОСТИ 

Е.ФОМИНА: 15:35. Мы продолжаем. Программа «Умные парни». Радиостанция «Говорит Москва». Меня зовут Евгения Фомина. И сегодня наш гость Владимир Бурматов, первый заместитель председателя комитета Госдумы по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды. Говорим об основных экологических проблемах России. Предлагаю перейти к вопросам домашних животных, животных бездомных и какому-то регулированию в этой области.

Как сейчас обстоят дела с бездомными животными? В Москве, у меня есть ощущение, что их практически нет.  

В.БУРМАТОВ: Москва — один из немногих регионов, которые действительно проблему для себя решили. Причём решили всего, если я не ошибаюсь, 14 приютами. То есть представляете, на крупнейший мегаполис страны, в котором проживает больше десятка миллионов человек, и огромное количество людей, бывающих здесь периодически, скажем так, 14 приютов и всё, поставили точку. Бездомную собаку сейчас в Москве встретить… только в приюте, если ты пришёл либо с ними поиграть, либо покормить, либо забрать. Я собаку из приюта себе забрал. У меня приютская дворняга живёт дома. У нас есть ещё ряд субъектов Российской Федерации, которые благополучно эту проблему решают. Но для большинства это, как и многие другие экологические вопросы, является проблемой периферийной — один вариант, не самый плохой, а самый плохой — если там идёт целенаправленный саботаж. А таких регионов много.

Почему возникает саботаж? Потому что, я вам могу сказать, несколько лет назад это была одна из таких серьёзных коррупционных кормушек. Отстрел безнадзорных животных, какой-нибудь городок мог 30-50-70-80 млн списывать на это ежегодно. И эти деньги просто падали на карман какой-то конторе, приближённой к городским властям. Потому что как вы посчитаете, сколько они застрелили животных? Вы будете у городской администрации приносить эти головы мороженые приносить в кучу складывать? Это просто было мошенничество. И объём этого мошенничества, чтоб вы понимали, только доказанный объём, это 2 млрд рублей в год.

Е.ФОМИНА: Вообще отстрел бездомных животных…

В.БУРМАТОВ: Мы это сделали уголовным преступлением. Мы просто приняв закон об ответственном обращении с животными, сделали уголовным преступлением их массовое уничтожение. А раньше это же не просто норма была, это была норма, возведённая в доблесть. У нас чиновники друг другу медальки вешали и грамоты давали за, как они говорили, регулирование численности безнадзорных животных. А по факту, за тяжёлое уголовное преступление — массовый их отстрел.

Я просто объясню, как это должно выглядеть и как это выглядит в нормальных регионах, нормальных городах. Бездомные животные отлавливаются, помещаются в приют, стерилизуются, вакцинируются. После этого животным подыскивают хозяев. И пристройство, например, в Нижнем Новгороде, не самом большом городе нашей страны, составляет около тысячи животных ежегодно. Я один в год пристраиваю около ста животных через свои соцсети. Это не бином Ньютона, у людей, слава богу, сегодня есть эта потребность в гуманизме, в заботе и в том, чтобы сделать чью-то жизнь чуть лучше и забрать себе дворнягу из приюта или кота взять.

Но приюты — это для тех, кто уже на улицах. Это работа со следствием, а не с причиной. До тех пор, пока у нас губернаторы будут упираться в эти приюты, а они же как упираются: дайте деньги построить, мы построим эти приюты. Потому что причина совершенно в другом. Давайте разбираться, причина опять-таки в нас с вами. То есть бездомные животные на улицах берутся откуда? Загибаем пальцы. Первое, выкидывают. То есть безответственные владельцы. Вот сейчас осень началась, нам даже пришлось ввести термин «садовые собаки». Люди сейчас возвращаются с дач, садов, приусадебных участков, оставляя там тех, кого они завели по весне детям поиграть. Вот это первая причина — выброшенные животные. Вторая причина, бесконтрольное разведение, коммерческое разведение животных, когда в квартирах по 30-40 собак, кошек, якобы породистых. Разводят, кого успели продать — продали, кого не успели — за ворота, потому что больших никто не купит, потому что по ним видно, что никакие они не породистые, что бог послал. Третья причина…

Е.ФОМИНА: Это распространённая проблема?

В.БУРМАТОВ: Конечно, распространённая. И чем крупнее город, тем более она распространена. Третья причина, как раз более характерная для маленьких городов и сельской местности. Так называемый самовыгул домашних животных. Это когда утром отправил собачку погулять, а вечером запустил обратно.

Е.ФОМИНА: А она теряется.

В.БУРМАТОВ: Она не теряется. Она, во-первых, ищет, где ей покушать, потому что хозяин её, как правило, покормить ещё забыл. Она ночью сторожит у него дом, а днём добывай себе пропитание, как умеешь. Это массовое явление. И чем меньше городок или если это сельская местность, и все последние нападения животных на людей были связаны с нападением именно владельческих собак, находящихся на самовыгуле. В Забайкалье девочки загрызли. Владельческие собаки оказались. Так хозяйка выпустила просто и случилась беда. Краснодарский край, юную шахматистку, на соревнования приехала, загрызли — владельческие собаки оказались, не уследил хозяин за ними. Дальше, Чукотка, то же самое, владельческие собаки. Я перечислять могу очень долго.

И четвёртое, откуда это всё берётся, это отсутствие льготной стерилизации в стране. То, что регионы не организуют для граждан льготную стерилизацию домашних животных. А за деньги…

Е.ФОМИНА: Для пенсионеров, я знаю, есть, в Подмосковье, в частности.

В.БУРМАТОВ: Не по пенсионеров вопрос и не про Подмосковье вопрос. Подмосковье — богатый регион, может себе позволить. Вопрос про всеобщую стерилизацию. Большинству же потомство от своих животных не нужно. Это животное — друг, член семьи, компаньон и так далее. Но плодить многие… а если нагуляла, что называется, ну, тогда часто за воротами оказывается это потомство. Кто-то раздаёт, но это меньше. А кто-то выкинул, особенно если это городок покомпактнее, и всё.

Вот четыре проблемы. Как решать? Первое. Осенью мы будем очень серьёзно править Кодекс об административных правонарушениях. Появится целый ряд новых составов правонарушений, которых раньше не было. Появятся штрафы за выброшенных питомцев, до 30 тысяч рублей они будут составлять. Выбросил — плати. Появятся штрафы за покусы. Если твоё животное покусало кого-то, штрафы будут составлять до 200 тысяч рублей. Появятся штрафы за жестокое обращение с животными. В дополнение к имеющейся уже действующей уголовной статье будет ещё административная, до 100 тысяч рублей. Это для того, чтобы не уходили малолетние правонарушители от ответственности, которые сегодня не подпадают под действие Уголовного кодекса. И те, кто не убил, не расчленил, а ударил, пнул и так далее.

Будет введена ответственность для чиновников, которые не соблюдают закон об ответственном обращении с животными. Не строить приюты — тоже до 200 тысяч рублей будут штрафы.

И штрафы за содержание животных, запрещённых к содержанию. Недавно история. Пуму без намордника выгуливал… Слушайте, это человек больной просто, его по-другому не назовёшь. Он огромное количество людей подвергается смертельной опасности. Пума — это очень опасное животное.

Е.ФОМИНА: Муниципальный депутат какой-то.

В.БУРМАТОВ: Он пока кандидат, слава богу. Надеюсь, он депутатом не станет. Но просто животное надо конфисковывать и передавать в реабилитационный центр.

Е.ФОМИНА: С другой стороны, у нас есть история о том, как люди ответственно как будто бы владеют теми же самыми пумами. Вы наверняка пользуетесь социальными сетями и знаете этих знаменитых кошек.

В.БУРМАТОВ: Я знаю, как МЧС на проспекте Мира ловило сбежавшую пуму. И я знаю истории, когда вот такие животные уходили от владельца, и владельцу ничего, а вот соседи, заканчивалось зачастую гибелью. Поэтому эти составы у нас появятся в Кодексе об административных правонарушениях.

Дальше. Решаем проблему, я сейчас направил в правительство и жду отзыва на свой законопроект о регулировании коммерческого разведения животных. У нас, представляете, эта сфера не регулируется вообще, никак.

Е.ФОМИНА: Я могу начать разводить своих помойных кошек и торжественным образом их продавать?

В.БУРМАТОВ: Можете их с жирафами скрещивать и продавать.

Е.ФОМИНА: И не нужна мне будет никакая лицензия?  

В.БУРМАТОВ: Абсолютно. Ни налогов, ничего.

Е.ФОМИНА: Удобно.

В.БУРМАТОВ: Дичь. Это натуральная дикость, варварство такое. Поэтому, естественно, отсюда и возникают все эти проблемы. И эта проблема будет решаться, правительством Российской Федерации будут введены требования к этой деятельности, она будет стандартизирована. Нормальная абсолютно история, чтобы всё это вошло в какие-то рамки. Это в интересах всех. И тех, кто действительно занимается породистыми животными, потому что им эти плодильщики…

Е.ФОМИНА: Конкуренты.

В.БУРМАТОВ: По каким-то квартирам по 30-40 собак, в антисанитарных условиях содержат и это фактически животные-инвалиды. И нам, людям, которые просто… обратилась по мне женщина, говорит: я таксу купила у таких, но такса выросла до размеров бегемота просто. А продавали как породистое животное. А у неё документ напечатан на струйном принтере, прям такая голимая подделка, просто куда она смотрела. Вот она выбирала милого щеночка, а теперь этот милый щеночек весит 40 кг у неё.

Следующее. Про животных-инвалидов заговорили. Настоящее зло — это птичьи рынки и зоомагазины, торгующие животными. Сейчас у меня ко второму чтению подготовлен законопроект о запрете продажи животных через зоомагазины и птичьи рынки путём введения требований к таким местам продажи. Таких требований тоже не существует на сегодняшний момент. Представляете, чтобы выставить на полку корм или какую-нибудь одежду, или игрушку, это всё стандартизировано. А если ты продаешь животных, птиц или грызунов, или рыбок, то пожалуйста — я художник, я так вижу. Вот они в этих аквариумах непроветриваемых, без выгула, без рациона питания, без ветеринарной помощи, без социального общения, без инсоляции, без всего вообще. То есть они лишены всего. И у нас рядом с каждым птичьим рынком обязательно братская могила из тех, кому просто не повезло дожить до момента продажи. Там кладбища нераспроданных животных, это ни для кого не секрет. Такой запрет путём установления требований к местам продажи тоже будет введён.

Ещё один важный момент, который сейчас всех беспокоит, — стоимость ветеринарных препаратов и их доступность. Сейчас взлетели цены. Это если есть возможность купить. А некоторые позиции исчезли вообще. У нас в Москве одно время не было наркоза, элементарно, не хватало наркоза. Понятно, что это всё последствия санкций, нарушенной логистики и прочего. Тоже законопроект уже внесён, он у меня прошёл первое чтение, и мы его примем осенью окончательно. Право для ветеринаров использовать медицинские препараты в качестве ветеринарных. Это действует во всём мире. Ты исчерпал возможности использования ветеринарных препаратов, у нас их в России всего две тысячи наименований, очень мало, можешь перейти к использованию медицинских препаратов, тех, которыми людей лечат. Их более 20 тысяч наименований, спектр более широк, и использовать уже их. По факту, ветеринары это и сейчас делают. Но они выписывают, нарушая закон сегодня, чтоб вы знали. Этих людей жалко, потому что они жизнь спасают, этот момент спасает жизнь. Но он вас гонит покупать рецептурный препарат без рецепта, и вы вынуждены уже становиться нарушителем закона. Либо он вынужден делать вид, что он это для себя купил и просто в шкафчике рядом хранит, и он нарушает закон. Либо ветеринарная клиника через стенку открывает на другой юридический адрес аптеку и продаёт там. Ну зачем этот дебилизм? Мы же усложняем просто жизнь всем. Поэтому мы переходим к общемировой практике, мы расширяем перечень ветеринарных препаратов за счёт упрощения по включению в этот перечень препаратов, которые сегодня используются для лечения людей.  

Е.ФОМИНА: Давайте перейдём к вопросам от наших слушателей. Их очень много. Например, слушательница с ником Кэт интересуется. А где в таком случае, если мы закрываем птичий рынок, купить животное? Птичку где купить?

В.БУРМАТОВ: Вы разбираете кошек, собак, морских свинок, условно говоря, для которых нужны специальные условия содержания, и к примеру, рыбок или декоративных мышей, для которых специальные условия содержания особо не требуется. Аквариум стоит в зоомагазине и аквариум стоит у вас в квартире. Есть разница? Очевидно, нет разницы. Рыбкам нужна чистая вода, кислород и четыре стенки, которые огораживают их от мира. Всё, этого достаточно. Будут установлены требования, зоомагазин соответствует этим требованиям для продажи рыбок или для продажи тех же волнистых попугайчиков, да ради бога. Но для кошки и для собаки создать такие условия в зоомагазине невозможно. На птичьем рынке тем более невозможно, потому что элементарно нет выгула, нет инсоляции, то есть доступа солнечных лучей, а для них это важно, нет возможности соблюдать рацион дня и нормальный рацион питания, нет доступа свежего воздуха. Всё, о чём мы говорим?

Вы поймите, что вы сегодня практически гарантированно в зоомагазине или на птичьем рынке покупаете либо тяжелобольное животное, либо животное-инвалида. Количество обращений, которые идут по этому поводу, оно зашкаливает. И вы, принося ребёнку в подарок животное, купленное на птичьем рынке, должны понимать, что у него нету ветеринарных документов, оно тяжело больно, потому что оно в этих контейнерах, в этих аквариумах сидит, как правило, месяцами. Не неделями — месяцами. Люди тратят потом сотни тысяч рублей на лечение. И ладно бы только на лечение животных. Они же зачастую больны заболеваниями, которые передаются от животного к человеку и могут заразить и ребёнка

Е.ФОМИНА: Или животных, имеющихся уже дома у вас.

В.БУРМАТОВ: Да. И тогда это вообще может закончиться трагедией. Поэтому животное надо продавать там, где условия содержания соответствуют. Питомник, пожалуйста, поехал посмотрел — вот их содержат, выгуливают, вот ветеринарка есть, могут оказать помощь. Все прививки проставлены, ты видишь наклеены эти стикеры. У тебя по крайней мере какая-то гарантия есть.

Е.ФОМИНА: Вопрос от слушателя с ником Мир. У соседа две злые собаки без привязи на своём участке, бегают, всех облаивают. Неприятно, порой страшно, пугаются маленькие дети. Что с этим делать и куда писать?

В.БУРМАТОВ: Если они у него на участке — они у него на участке. Если они за пределами участка, это уже серьёзное нарушение. Тогда можно заявлять на него в полицию, потому что он создаёт ситуацию, угрожающую жизни и здоровью граждан.

Е.ФОМИНА: Чипирование как-то решит проблему?

В.БУРМАТОВ: Абсолютно да.

Е.ФОМИНА: Можно ли его сделать обязательным для всех?

В.БУРМАТОВ: Его нужно сделать. Только не про чипирование вопрос. А давайте будем говорить про регистрацию. Моё мнение — регистрация должна быть всеобщей, раз. Бесплатной, два. И вариативной с точки зрения маркировки животного. Это значит, что кто-то хочет чип своей собаке, а кто-то хочет клеймо-татуировку сделать. Потому что, например, в кинологических федерациях принято клеймо-татуировку делать. А кто-то захочет бирку или ещё какой-то вариант идентификации. Без разницы, как идентифицировано животное. Важно, чтобы для владельца это было бесплатно и чтобы это накрывало все 60 млн кошек и собак, которые есть в Российской Федерации.

Но мы не можем добиться от правительства внесения этого законопроекта. Наши попытки внести, я вносил поправку, которая вводила, даже мы сделали такую лайтовую, добровольную регистрацию, даже это было отклонено. Но есть поручение президента на эту тему. Президент поручил ввести всеобщую регистрацию животных. Это поручение просрочено, оно не выполнено. И мы очень ждём, когда к нам в Государственную думу зайдёт правительственный документ о введении этой регистрации.

Ещё про одно невыполненное поручение президента скажу. Запрет на вылов морских млекопитающих, косаток, белух в культурно-просветительских так называемых целях. Это поручение было дано давным-давно, ему уже несколько лет. Было оно дано после «китовой тюрьмы», помните такую? В бухте Средняя Приморского края, где сто особей косаток и белух содержались, их выловили якобы для использования в культурно-просветительских целях. Ни о чём этом, естественно, те, кто вылавливал, не думал, их хотели продать за рубеж. Там всё было банально. И чаще всего так и бывает.

Поэтому мы сейчас подготовили законопроект, завтра я его направлю на получение официального отзыва правительства Российской Федерации, о том, что вылов косаток, белух, других морских млекопитающих в так называемых культурно-просветительских целях у нас запрещён, за исключением ситуаций, когда популяции угрожает исчезновение и нужно её сохранять. Потому что в этих культурно-просветительских целях нет ни культуры, ни просвещения. Зачастую это циничная, абсолютно бессовестная эксплуатация этих животных, высокоразвитых интеллектуально и эмоционально. И часто ещё незаконная торговля ими.

Е.ФОМИНА: Возражают вам наши слушатели. Слушатель с ником ЧК пишет, что с такими законодательными инициативами скоро породистую собаку не заведёшь. А потом через десять лет скажут, а чего у нас животных в стране не стало? Были самой кошачьей страной в мире, а теперь животных нет.

В.БУРМАТОВ: Наоборот. Если мы оставим всё, как сейчас, то скоро действительно породистую собаку не заведёшь. Пойдите сейчас нормальный питомник найдите. Пойдите купите нормальную собаку. Вы столкнётесь с таким… у меня одна из сотрудниц решила взять породистую собаку, заплатила большие деньги, поехала в питомник. В итоге этот питомник больше приют напоминал, по её рассказам. Да приюты у нас лучше выглядят. Грязь какая-то, огороженный рабицей кусок земли, на котором копошатся эти собаки, за которых требуют немыслимые деньги. Ладно, она сердобольная душа, она просто выкупила эту собаку, она её фактически спасла оттуда. Их там явно лупят, потому что они зашуганные все, у них, как выяснилось, не было никаких прививок. Прошу прощения, болеют разными заболеваниями и так далее. Нам зачем это надо? Должны быть требования, которым если соответствуешь, то пожалуйста, занимайся.

Е.ФОМИНА: Спасибо огромное. Владимир Бурматов, первый заместитель председателя комитета Госдумы по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды был сегодня в программе «Умные парни». Приходите ещё.

В.БУРМАТОВ: Спасибо.

Е.ФОМИНА: Спасибо. Меня зовут Евгения Фомина. Впереди Юрий Будкин. Пока-пока.