М.АЛЕКСАНДРОВА: 13 часов и 5 минут в Москве. Всем доброго дня. В студии Анна Соловьёва.

А.СОЛОВЬЁВА: И Марина Александрова.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Программа «Выход в город». Как всегда, обсуждаем самые интересные и актуальные темы. Сегодня у нас в гостях Алексей Маловатский — сооснователь и директор Европейского ветеринарного центра.

Алексей, здравствуйте.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Добрый день, дорогие слушатели.

А.СОЛОВЬЁВА: Добрый день.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Я напомню наши координаты для ваших вопросов: СМС-портал +7-925-8888-94-8 и Telegram govoritmsk_bot.

Этим летом в районах Москвы работали мобильные ветеринарные пункты, где владельцы собак могли бесплатно обследовать своих любимых питомцев. Это было приурочено к открытию обновлённых площадок для собак в рамках проекта «Питомцы в Москве».

Алексей, расскажите, пожалуйста, подробнее, что это за проект.

А.СОЛОВЬЁВА: А я ещё добавлю, что ваш центр — это партнёр Москвы по программе как раз «Питомцы в Москве».

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, всё правильно. Действительно, проект уникальный для Москвы. Он был создан по инициативе нашего мэра — Сергея Семёновича Собянина, который где-то два года назад предложил сделать, благоустроить, модернизировать те площадки для собак, которые у нас есть исторически практически в каждом районе Москвы. И этот проект несёт социально значимую роль, потому что от здоровья питомца непосредственно зависит и состояние и благосостояние самого владельца, то есть наших жителей — жителей города Москвы.

И как раз была идея благоустроить, дать возможность владельцам-москвичам, владельцам животных использовать эти площадки модернизированные для поддержания активного образа своих питомцев.

Как вы знаете, в каждом животном домашнем, в том числе и собаке, заложен некий гиперчемпион, гиперактивность.

А.СОЛОВЬЁВА: Победитель.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Победитель, да. И то, что мы даём им в домашних, квартирных условиях, наверное, всё-таки недостаточно. Если посмотреть статистику, в России где-то 63 млн животных домашних, из них где-то 42 млн — это кошки, а 20 млн собак. На крупные города приходится примерно 1/3 всех животных, то есть на Москву приходится примерно 1-2 млн собак.

Если смотреть дальше, развивать статистику, то владельцами собак являются процентов 80 — это активное, работоспособное население, которое, в принципе, занято своим карьерным ростом, развитием. И на домашнего питомца, наверное, не всегда уделяется…

М.АЛЕКСАНДРОВА: Хватает времени. Может быть, ещё не понимают, сколько времени нужно уделять домашнему питомцу.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Времени, да. А если посмотреть на профиль собак, на портрет собаки, городской собаки — это молодые, активные, в молодом возрасте. Жизненный цикл собаки примерно 12-15 лет. Ну, это 70% активные — от года до семи лет — московские собаки. Это активные, которые рвутся в бой и которых надо гулять. Надо гулять и надо посвящать им время. И нахождение таких площадок приближенно к дому помогает как раз мотивировать владельцев посвящать больше времени заботе, активному образу своих питомцев.

А.СОЛОВЬЁВА: Алексей, поскольку работали мобильные ветеринарные пункты, как вы оцениваете — многие люди приводили своих собак в эти пункты?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, это было популярное мероприятие. Потому что площадки открывались в районах, то есть все местные жители районов знали об этих площадках, они целенаправленно приходили, записывались на бесплатные консультации врачей.

Наш центр — Европейский ветеринарный центр — предоставлял на время этих мероприятий ведущих наших врачей: терапевт, ведущий невролог, ортопеды, хирурги, которые оказывали бесплатные консультации на месте открытия этих площадок. И цель была показать владельцам животных, что ранняя диагностика и регулярный приём врачей…

М.АЛЕКСАНДРОВА: Профилактика.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Профилактика, да, именно. Он помогает избежать в дальнейшем каких-то осложнений, каких-то болезней питомцев в будущем.

Ведь вся ветеринарная медицина, так или иначе, идёт от человеческой медицины. Все стереотипы, все подходы, менталитет даже людей. Люди уже привыкли, что есть понятие чекап.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Я как раз хотела спросить. Обычно как раз, мне кажется, если хозяин делает чекап постоянно, регулярно — раз в полгода, раз в год — мне кажется, он и свою собаку тоже так же будет водить на чекап.

А.СОЛОВЬЁВА: Марин, я тебе могу сказать, как бывший владелец собаки: к сожалению, это не так.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Может быть, сейчас что-то меняется.

А.СОЛОВЬЁВА: Алексей,  ну ведь это не так, или что-то меняется? В большинстве своём это всё-таки не так.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Это меняется. Я скажу достоверно, что это меняется. Потому что, опять же, люди приносят всё из человеческой медицины. Есть тренд — по-научному называется гуманизация животного — я просто знаю, что это тренд, когда питомец становится членом семьи. Он на равном получает и заботу, и здоровье, и средства выделяются на него одинаковые. Соответственно, глава семьи посвящает этому члену семьи, питомцу такое же время.

Всё приносится из человеческой медицины. Идёт человек в комплексную проверку регулярную, значит, он понимает, что надо и питомцу сделать регулярную проверку, это становится некой традицией. Он понимает, что такое МРТ, КТ, сложная диагностика. Он понимает, что если он питомцу сделает раннюю диагностику, так же как у человека, это сбережёт и бюджет семейный на последующей…

М.АЛЕКСАНДРОВА: И продлит жизнь питомцу любимому.

А.МАЛОВАТСКИЙ: И продлит жизнь. Более того, сейчас статистика такова, что 95%, если они выявляются на раннем этапе, они все излечимы.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Всё как у людей.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Вы, как сооснователь и директор Европейского ветеринарного центра, можете посоветовать, как часто нужно своих питомцев отправлять на чекап?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Я бы сказал не чекап, я бы сказал приём врача. Минимум три раза в год.

А.СОЛОВЬЁВА: Ничего себе.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Наверное, совсем минимум — это два раза, когда идут вакцинации, у нас вакцинации два раза в год. Обработка от клещей, от гельминтов обработка. Это, наверное, тот минимум, который рекомендуется, в принципе, и в человеческой медицине. По крайней мере, проходить регулярно.

Опять же, всё зависит от возраста. Они так и называются — возрастные чекапы. Чем моложе собачка — одна профилактика, чем старше собачка — другая там профилактика и спектр болезней возможных.

А.СОЛОВЬЁВА: Что касается… у меня вопрос по поводу клещей. Несмотря на обработку, собака всё равно может подцепить клеща. Да, ведь это так?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Конечно.

А.СОЛОВЬЁВА: То есть это возможно. Какие симптомы, и что делать владельцу, если он почувствовал в поведении собаки что-то не то?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Знаете, у собак есть… они как индикаторы выступают своих болезней. Симптомы очень простые. Вы сразу заметите, что собака не так себя ведёт. Это температура, это отказ от еды, отказ от гуляний, это сухой нос. Это сразу видно.

При этом вакцины, которые делаются регулярно — два раза в год или раз в год — соответственно, они предотвращают, они спасают от клещей. Есть такая опасная болезнь как пироплазмоз, вы, наверное, знаете.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Да.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Бабезиоз ещё называют, потому что он порождает… эритроциты он повреждает, соответственно, кислород в лёгкие поставляется с проблемами, насыщается организм проблемами, и собака, если не принять меры, в течение недели может умереть на самом деле.

Соответственно, это всё можно избежать путём  правильной проверки и правильной вакцинации, регулярной вакцинации, которая делается сейчас практически в каждой клинике.

А.СОЛОВЬЁВА: Помимо клещей — это самая распространённая опасность — какие ещё популярные недуги у городских собак, и есть ли какая-то зависимость от времени года?

М.АЛЕКСАНДРОВА: От сезона, да.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, безусловно, есть сезонность. Например, в январе, когда период новогодних праздников, очень много идут ожогов от всяких петард. Идут инородные тела, потому что собака больше находится с людьми, неконтролируемо ест, съедает. Отравлений очень много, очень много гастритов в этом периоде, потому что собака ест там…

М.АЛЕКСАНДРОВА: Её подкармливают чем-то со стола новогодним.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, её жалеют, подкармливают. Да, это, соответственно, где-то январь, февраль, март идёт период отравлений.

Потом начинается период — в мае где-то — период клещей, первая волна идёт, и хронические болезни. Потому что иммунитет у собачки садится, и где-то в мае начинаются хроники всплывать: кардиопроблемы, неврологические проблемы.

Потом летом идёт более-менее нормальная пора, когда собака живёт где-то за городом, активно развивается.

Вторая волна клещей где-то август-сентябрь, наверное, идёт. И всё это повторяется, такой цикл. Там опять травмы идут, опять очень активные отравления в декабре опять, и так начинается цикл.

Это что касается сезонности. Есть ещё проблемы, которые непосредственно связаны, привязаны к породам собак. Вы, наверное, слышали, брахицефалы?

М.АЛЕКСАНДРОВА: Да, конечно. Не могут летать они, например.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Группа пород, которые… да, их объединяют несколько физиологических характеристик: у них приплюснутая мордочка, большие круглые глаза, и нос задранный. И есть даже, синдром брахицефалов называется, когда у них проблемы с дыхательным аппаратом, у них расширяются дыхательные… ноздри могут расширяться, дыхательные там… соответственно, это даёт им трудности дыхания.

А учитывая, что к этой группе собак пород относится большая, наверное, категория пород городских — пекинесы, бульдоги…

А.СОЛОВЬЁВА: Мопсы.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Мопсы, да, все. То это такая характерная проблема для города — дыхательные, респираторные проблемы.

Вторая проблема — это, безусловно, ортопедические, травмы. Опять же, они связаны с породой: у таксы проблемы с позвонками, с грыжами.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Корги туда же, мне кажется, можно.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, корги. Чаще всего корги и ожирением страдают, потому что они быстро набирают вес. Соответственно, это тоже. Большой излишний вес тоже очень влияет на здоровье собаки. Опять же, излишний вес можно побороть только активным образом жизни, изначально поддерживать.

М.АЛЕКСАНДРОВА: И питание, конечно, ещё.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Питание — это безусловно. Активный образ жизни и питание. И регулярные и правильные осмотры.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Как раз к активности возвращаясь, это площадки в Москве, где можно гулять, тренироваться со своими собаками постоянно.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, площадки. Они, кстати, очень интересные. Если вы бывали, наверное, или фотографии видели, они задуманы с различными барьерами, всякие стойки, домики есть. И как раз эта площадка была продумана вместе со специалистами-кинологами из Российской кинологической федерации, которая вот уже на протяжении 30 лет стоит на страже защиты собаководства, развитии кинологических традиций. Там есть хорошие специалисты, которые и помогали создать для Москвы эти площадки.

А.СОЛОВЬЁВА: Возвращаясь к собачьим болезням. Сергуля спрашивает, наш слушатель: «Мопс, 11 лет, тяжело дышит. Операцию в горле в этом возрасте можно делать?».

А.МАЛОВАТСКИЙ: Знаете, я бы сегодня не вдавался в какие-то практические советы.

А.СОЛОВЬЁВА: Да, у нас просто уже пошли такие вопросы, естественно.

М.АЛЕКСАНДРОВА: По поводу болезней животных: болеют ли собаки ковидом, могут ли они быть переносчиками? Как нужно подстригать собаке когти? Причём это один слушатель написал. Да.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Знаете, мы, наверное, не уложимся сейчас в программу. Рассказывать даже о стрижке ногтей — это специальная и технология, и вообще не рекомендуется дома это.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Самим этим заниматься.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, вообще самолечение — это самое худшее, что есть в медицине. И в человеческой, и в ветеринарной. Потому что часто приходят и с ногтями подстриженными, когда задета и тканевая, и зараза туда попадает. Поэтому не рекомендуем.

Вообще есть группа симптомов, которая требует сразу обращения к врачу: это рвота, расстройство стула, проблемы с ходьбой, температура, слюноотделение какое-то повышенное, сухой нос. При таких симптомах нужно сразу обращаться к врачу и не экспериментировать, особенно с антибиотиками.

Есть большая сейчас проблема, и она даже вынесена сейчас на законодательный уровень, когда хотят ограничить продажу антибиотиков без рецептов. Когда люди, опять же, из человеческой медицины…

М.АЛЕКСАНДРОВА: Занимаются самолечением своих питомцев.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Занимаются самолечением. Температура поднялась, сейчас дам антибиотик ему, и всё пройдёт. Это губительно для собак. Всё зависит от индивидуальностей породы. Это реально губительно. Собаки реально воспринимают это намного всё серьёзней, чем человек.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Несколько минут назад вы сказали, что мопсы, бульдоги, пекинесы, — им очень тяжело дышать, и это не лучшие породы для того, чтобы заводить их в городе. А есть ли какие-то породы собак, которые подойдут, например, для города?

А.СОЛОВЬЁВА: Для квартир.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Или я неправильно поняла вас?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Я не сказал, что не рекомендуются для города. Наоборот, для городских условий это, наверное, самые подходящие породы, потому что они небольшие.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Компактные. Для квартир.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Я, наверное, хотел донести мысль, что у каждой породы есть своя специфика. И эта специфика требует специфичного подхода и в лечении, и в заботе о питомце. Например, той категории собак, о которой мы говорили, наверное, не рекомендуется быть на жаре. Многие вообще не рекомендуют им летать.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Да.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Потому что повышает стресс, давление, и это вызывает дискомфорт собаки и приводит к различным проблемам.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Например, с глазами.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да. Нужно к каждой породе подходить ответственно и понимать изначально, на этапе её покупки, что потребуется в отношении этой породы. Как в лечении, как в питании, вы правильно заметили, так и в обслуживании.

Многие собаки настолько энергичны, что для них 20 кв. м в квартире…

М.АЛЕКСАНДРОВА: Это ничто, это буквально… да.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Это приводит просто к болезням. Пассивная жизнь собаки активной породы приводит к её гибели.

Или покупают собак, которые изначально были выведены для детей — спаниели, им для активного общения.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Для коммуникации, да?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Коммуникационные такие собаки, они так и называются — компаньоны. И когда они попадают в среду, когда они раз в день кого-то видят, или раз в неделю вообще, это, безусловно, на собаке сказывается очень.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Это стресс.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Это стресс, это её характеристики породы, которые заложены в ней, дают о себе знать, и собака просто… ну, это на здоровье влияет.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Вы сказали, активные породы собак, которые 20 метров в квартире — это для них ничто. Это какие породы? Это бигли, скорее всего?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Бигли, спаниели активные такие, спаниели-то разные бывают. Есть русский спаниель, который больше сторожевой, есть кокер-спаниель, вот кокеры — они прямо активные.

А.СОЛОВЬЁВА: Это охотничья собака.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Спаниели же разные.

А.СОЛОВЬЁВА: Ну да, я имею в виду, кокер-спаниель английский — это же охотничья собака.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Английский — да, и русский.

А.СОЛОВЬЁВА: Остальные ведь уже искусственно выведены.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Большая доля маленьких собак, конечно, да. Там и генетика приложила свою руку. Поэтому мы сейчас развиваем направление генетических тестов.

Смотрите, у нас есть 380 пород собак, из них признаны где-то 110 собак. Из них примерно 20-30 пород популярны в Москве. И каждая из этих пород имеет от двух до десяти генетически предрасположенных болезней. Например, у такс грыжа, у чихуахуа — глаза, у алабаев тоже с ногами проблемы.

А.СОЛОВЬЁВА: Ну, алабая вообще странно заводить в городе.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Но заводят. Я понимаю, что это больше такая загородная собака, кстати, очень популярная в последнее время. Но у каждой собаки есть свой пакет генетически предрасположенных заболеваний, который можно, в принципе, заранее понять, есть они или нет.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Тимон нас спрашивает. Если честно, я признаюсь, я не слышала о такой породе. «Стоит ли в квартире заводить цвергпинчера?».

А.МАЛОВАТСКИЙ: Активная достаточно собака, активная. И часто она выступает достаточно на выставках. Опять же, в зависимости от квартиры.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Какая должна быть квартира у цвергпинчера, чтобы он там себя комфортно чувствовал?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Не могу сейчас сказать.

А.СОЛОВЬЁВА: Отдельную надо купить.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Отдельную, да, чтобы комната, может быть, была.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Не могу сказать. Есть общее понимание, что собаке нужно не менее 50 квадратов. Ну, среднее понимание такое.

А.СОЛОВЬЁВА: 50 квадратов собаке?!

А.МАЛОВАТСКИЙ: Ну, 50 квадратов — это некое такое есть понимание, чтобы она, по крайней мере, разбежалась там и бегала где-то там.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Заведёшь ты дога, например, себе.

А.СОЛОВЬЁВА: Ну, можно завести джек-рассел-терьера, они прыгучие.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, да.

А.СОЛОВЬЁВА: Они могут попрыгать ещё, им высокие потолки желательно.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Да, им большая площадь не нужна, они в высоту.

А.СОЛОВЬЁВА: Алексей, вы говорите, что надо очень много времени уделять питанию, питание — это важно. А как хозяину научиться правильно кормить свою собаку, что для этого нужно? Может быть, надо с ветеринаром советоваться по этому поводу?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Как диетологи говорят, главное — постоянство. Это то, что залог здорового животного. Нужно изначально выбрать правильный корм. Понятно, нужно следовать рекомендациям заводчиков, они обычно знают свои породы. Заводчики специализируются на определённых породах, и они изначально уже понимают, какой корм для той или иной породы подходит идеально.

Если вдруг начинается смена корма — кормили собаку одним, потом начинаете… будут точно проблемы. Здесь нужно методом подбора. Безусловно, этот подбор нужно делать с консультацией гастроэнтеролога ветеринарного, терапевта, которые подскажут, как правильно сделать переход на тот или иной корм. Мягче, правильнее, как это тестировать. И он поможет избавиться от тех проблем, которые могли уже случиться — расстройство желудка там у собаки. Это всё дело поправимое, главное, вовремя обратиться к врачу, к ветеринару.

Особенно тема актуальна как раз сентябрь-октябрь, когда всех собачек возвращают в городской стиль жизни. Они питались за городом где-то, и они приходят обратно. Здесь начинается обратно балансировка собаки обратно в городскую среду. И здесь как раз самый…

М.АЛЕКСАНДРОВА: Для собаки, мне кажется, это огромный стресс, когда после дачного какого-нибудь пребывания они возвращаются в квартиру.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Не для всех, но, в принципе, они возвращаются в свой родной дом, им знакомая среда.

М.АЛЕКСАНДРОВА: А где же кости зарывать, понимаете?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Не все собаки зарывают кости, я вам скажу.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Ну да, да.

А.МАЛОВАТСКИЙ: И не все собаки их едят. И не всем дают. Многие даже не знают, что такое кости, потому что это не самая лучшая еда для собак. Потому что, знаете, когда они расщепляются…

М.АЛЕКСАНДРОВА: Да, не очень.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Это реально травмы, и вообще не рекомендуется давать собакам какие-то кости, от курицы особенно. Это губительно для желудка и вообще для собаки.

М.АЛЕКСАНДРОВА: А если говорить о натуральном питании, как вы к нему относитесь? Если не корм, а какие-то заготовки мясные.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Опять же, нужно всё делать с умом и балансированно. Потому что иногда приходят, говорят, опять же, от врачей наших слышу, что кто-то курицей кормит, и вот.

Корма специальные, специализированные корма, специально их придумали. В них уже заложен баланс необходимых веществ, полезных собаке. Именно там баланс есть. Если вы начинаете давать курицу, мясо, этот баланс нарушается. Вы никогда не посчитаете правильно, сколько съела собака курицы, мяса.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Особенно если она на вас смотрит жалостливыми глазами, просит ещё.

А.СОЛОВЬЁВА: Она всегда смотрит.

М.АЛЕКСАНДРОВА: А если доброе сердце, это невозможно отказать.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Поэтому первая ошибка — когда действительно переходят, как говорят, на корм со стола. Здесь он уже считается неконтролируемым, вы не можете правильно понять, сколько в курице заложено калорий.

Поэтому лучше следовать рекомендации врача, если вы сели на один корм, вы чётко видите, сколько заложено там в стакане или в порции, и вы можете чётко просчитать. И вы можете регулировать. Если вы видите, что собака стала менее активная, или висит у неё уже что-то там на животике…

М.АЛЕКСАНДРОВА: Ну, слегка поправилась.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Поправилась. Это всегда поправимо путём снижения дозы или замены корма. Потому что есть линейка кормов, которые рассчитаны на молодых собак, то есть на более активных; на более старых собак, менее активных. Это всё регулируется сбалансированным питанием, через сухой корм.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Ещё есть такие собаки манипуляторы, которые любят смотреть на тебя, когда ты ешь, и просят еду со стола. И мне кажется, это ошибка большая, когда ты один раз чем-то угощаешь собаку со стола, и потом это замкнутый круг. Она всё время будет сидеть у стола и просить у тебя еду.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Ну да.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Ни в коем случае же нельзя еду со стола давать? Или если очень хочется, то можно?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Смотрите, у нас Российская Федерация очень большая. И кормят кормом промышленным, в основном, в городах. Если вы отъедете немножко в деревню, там всё-таки кормят самоприготовлением: варят кашу, что-то туда кладут.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Попроще.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Что называется, со стола, грубо говоря. И, на самом деле, чем дальше от Москвы, тем порода менее подвержена разным болезням, то есть она уже закалённая, уверенная.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Уверенная в себе.

А.МАЛОВАТСКИЙ: А то, что вы говорите — да, это проблема, если собака пробует другой корм, и ей это нравится, понятно, что она не будет есть тот корм, который ей запланировано или предписано. Поэтому здесь да, нужно удержаться, но такой соблазн есть, наверное, покормить чем-то там вкусненьким.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Конечно.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Колбаску дать. Но особенно у маленьких пород это приводит к определённым проблемам. Жирная колбаса, собачке это нравится, и возникает панкреатит, может быть, и гастрит. Панкреатит не так легко вылечить. Надо не запускать.

М.АЛЕКСАНДРОВА: В общем, нужно думать о том, что…

А.СОЛОВЬЁВА: Моя собачка просто один раз стащила батон колбасы со стола.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Вот видишь.

А.СОЛОВЬЁВА: И съела его. Никому не отдала.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Это очень опасно.

Друзья, у нас в гостях сооснователь и директор Европейского ветеринарного центра Алексей Маловатский.

У нас сейчас новости на «Говорит Москва», а потом мы продолжим.

А.СОЛОВЬЁВА: И во второй половине мы как раз о вашем центре подробнее поговорим.

НОВОСТИ

М.АЛЕКСАНДРОВА: 13 часов 35 минут, всем доброго дня. В студии Анна Соловьёва.

А.СОЛОВЬЁВА: И Марина Александрова.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Программа «Выход в город», мы продолжаем. У нас в гостях сооснователь и директор Европейского ветеринарного центра Алексей Маловатский.

Алексей, здравствуйте.

А.СОЛОВЬЁВА: Здравствуйте ещё раз.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Добрый день ещё раз.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Продолжаем обсуждать ваших питомцев, любимцев. Ваши вопросы можно задавать посредством нашего СМС-портала: +7-925-8888-94-8, Telegram — govoritmsk_bot.

Анна, ты хотела спросить что-то, уточнить.

А.СОЛОВЬЁВА: Что я хотела уточнить? Алексей, я хотела поговорить с вами о вашем, собственно, центре. Мы, по сути, не поговорили. С чего начинался ваш центр? Насколько я знаю, с инструментальной диагностики? Почему именно с неё, и что у вас сейчас происходит, что из себя представляет ваш ветеринарный центр?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, спасибо за вопрос. На самом деле, идея создания такого центра родилась, наверное, года три назад, когда я вплотную занимался человеческой медициной, занимался стратегией развития одной крупной медицинской организации. В том числе и биотехнологии, лаборатории биотехнологичные.

И в какой-то момент пришло осознание, что в человеческой медицине и в ветеринарной медицине есть много общего. И пришла идея создать что-то. Тот опыт, который был накоплен человеческой медициной, именно перенести его на ветеринарную медицину.

И эта идея начала реализовываться в том году, в начале где-то, в январе-феврале, когда мы открыли диагностический центр. Диагностическое звено в медицине — это считается сложная вещь, потому что если вы занимаетесь инструментальной диагностикой — это МРТ, КТ, бюджетоёмкие, экспертизоёмкие вещи. Ну, мы как-то лёгких путей не искали, и нас всегда тянуло к сложной медицине — это хирургия, реанимация, диагностика.

Поэтому мы избрали диагностику. Мы понимаем, что любой процесс лечения начинается именно с диагностики, и мы начали именно как-то… сложная диагностика. Начали мы с МРТ, КТ, УЗИ-аппаратов. Как правило, это сложные случаи, когда собачки неходячие, когда проблемы неврологические, ортопедические.

И за год фактически мы переросли в полноценный большой госпиталь. На сегодняшний день у нас развиты все направления: это и сложная хирургия, и реанимации отделение, и все виды анализов.

На сегодняшний день в Москве это единственный центр, где есть в одном месте вся диагностика. Обычно диагностические аппараты разбросаны по Москве, и клиенту приходится возить своего питомца в разные места, что, в принципе, создаёт определённые неудобства.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Хочется, чтобы всё было в одном месте.

А.СОЛОВЬЁВА: Да, и из этого следует вопрос по поводу диагностики: вот животное, оно не может сказать, в отличие от человека…

М.АЛЕКСАНДРОВА: Где у меня болит.

А.СОЛОВЬЁВА: Собственно, в этом, наверное, сложность: животное не может сказать, что у него болит и где болит. А как вообще происходит диагностика именно животных домашних?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Вы хорошо заметили, что животное не может сказать, как человек, где посмотреть, где нажать, где исследовать. Поэтому здесь главную роль играет первичный приём, тот врач, который правильно определит именно проблематику и область болезни.

Учитывая, что наша клиника имеет статус ещё и реферальной, к нам направляют из других ветеринарных клиник по сложным клиническим случаям, мы сталкиваемся с такой ситуацией, когда направляют сделать МРТ хвоста. А на самом деле проблема не в хвосте, а в шейном отделе. Соответственно, первое, что нужно — это специалист. Узкий специалист должен посмотреть животное, какую-то область.

Отличие от человеческой диагностики в том, что животное нельзя заставить лежать в каком-то неподвижном состоянии долгое время.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Долгое время. Да.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Поэтому здесь любое исследование проводится с помощью анестезии, седации, когда собаку вводят в медикаментозный сон на время исследования.

К сожалению, здесь такая есть специфика, что анестезия всё-таки несёт определённые риски.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Последствия какие-то?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Нет, риски связаны с индивидуальностью здоровья той или иной собаки. Это зависит от возраста, потому что всё-таки это медикаментозный сон. И риски случаются не на моменте исследования, а на моменте загрузки собаки в сон и выхода её из сна. Потому что загрузка в медикаментозный сон иногда влияет на здоровье, и мы непосредственно всем нашим пациентам, клиентам — именно собачкам — рекомендуем проводить исследование крови, мы смотрим, и кардиоисследование — мы смотрим, насколько сердце сильное и насколько выдержит те или иные исследования или нет. Бывают случаи, когда мы не рекомендуем делать исследование, потому что это сопряжено просто со смертью животного.

Вот, наверное, это основное отличие от человеческой диагностики — что в ветеринарной диагностике присутствует ещё команда анестезиологов, которая сопровождает животное на периоде всех исследований.

М.АЛЕКСАНДРОВА: И к каждому же пациенту ещё нужно найти подход свой определённый, то есть это такая психологическая работа. Как-то объяснить ещё…

А.СОЛОВЬЁВА: Кому, собаке?

М.АЛЕКСАНДРОВА: Слушай, когда ты своего любимого члена семьи приносишь к ветеринару, естественно, тебе хочется, чтобы к нему как-то по-особенному относились, как-то, может быть, разговаривали, находили подход. А не сразу взяли, унесли куда-то.

А.СОЛОВЬЁВА: Ну, разговаривают с хозяином собачки.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Я хочу у Алексея узнать. Может, у них какой-то свой подход в клинике.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Знаете, я соглашусь и не соглашусь. Потому что у нас всё-таки медицинское учреждение, ветеринарная медицина. Мы работаем строго по протоколам ветеринарным. Это всё-таки не психологический кабинет. Понятно, что на этапе приёма животного наши врачи обучены максимально полно рассказывать о всех рисках, о процедуре. Но то, что происходит за дверями — это уже медицинский процесс. Не обязательно знать и видеть, что там делается. Это действительно медицинские процедуры, манипуляции. Так же, как вас не пускают в реанимацию и не пускают куда-то.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Да.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Поэтому психологический элемент в процессе лечения животного, наверное, сводится на общение с клиентом до оказания процедуры и после.

А.СОЛОВЬЁВА: Спрашивает слушатель Ирина: «У собаки проблемы с сердцем. Есть ли у вас кардиолог? По какому адресу обращаться?».

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, хотел бы даже похвалить нашу команду кардиологическую. У нас, наверное, одна из лучших в Москве команда кардиологов и один из лучших аппаратов кардиологических. Даже два месяца назад мы запустили первые в Москве в ветеринарии, наверное, в России так называемый чреспищевой датчик, чреспищевое исследование. Это когда сердце смотрят через датчик, который засовывается в глотку собаке, и смотрится.

Да, безусловно, приглашаем в наш центр. Мы находимся на 2-й Магистральной, 16, стр.7. Там большая вывеска, увидите, расположена. Обязательно запишитесь. Зайдите на наш сайт www.evc.ru, и наш контакт-центр проконсультирует, что нужно взять с собой и какую диету соблюдать до исследований, и запишут на удобное время и удобный день.

М.АЛЕКСАНДРОВА: А если нужна экстренная помощь питомцу?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, мы работаем сейчас круглосуточно. У нас запущено отделение так называемой ОРИТ — это отделение реанимации и интенсивной терапии. Это как раз отделением, в котором работают бригады реаниматологов, которые оказывают экстренную помощь, в том числе и ночную.

А.СОЛОВЬЁВА: Ещё один важный вопрос — это, собственно, специалисты, которых вы подбираете в свой центр. Есть ли какие-то проблемы сейчас с подбором кадров, и как вы в целом оцениваете подготовку на данный момент ветеринарных врачей в стране?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Честно признаюсь, в настоящий момент это проблема для рынка медицины — опять же, и человеческой, и ветеринарной. Хороших врачей мало. Востребованность на услуги растёт, а врачей как бы… врачи, образование, не успевают поставлять те вузы, которые есть, поставлять профессиональные кадры на сегодняшний день.

Более того, есть проблема, что те вузы, которые сейчас есть, которые подчиняются Минсельхозу большей частью и Минобразования, они большее время были заточены под крупное животноводство, под сельхозживотноводство, и какое-то время не уделялось должного внимания домашним питомцам. Соответственно, была проблема, она актуальна была года два, полтора назад, когда молодые ребята, молодые специалисты, выходя из вуза, не понимали, как работать с мелкими домашними животными. И только сейчас начали вводить кафедры.

Минсельхоз, надо отдать должное, начал больше времени посвящать развитию ветеринарной медицины для домашних питомцев. Специалисты молодые приходят, они уже с какого-то курса начинают интересоваться карьерным ростом, интересоваться практикой, и они уже работают, чуть ли не с первого курса работают в ветеринарной клинике. И у нас стажёры есть, которые уже с горящими глазами, ребята молодые, амбициозные, которые хотят всё знать и пробовать все направления работы.

Но проблема с кадрами есть. И практически крупные клиники, в том числе наша, решают это с помощью создания своих образовательных программ. У нас работает школа, мы так и называем её «Школа EVC» — школа Европейского ветеринарного центра, где мы проводим программы не только для своих врачей, но и для врачей других клиник, и также для владельцев.

Один из девизов нашей школы — «От врачей человеческой медицины — ветеринарам». Потому что многий опыт принимается именно оттуда.

А.СОЛОВЬЁВА: Ваш центр создан в сотрудничестве с Российской кинологической федерацией, я не ошибаюсь?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, всё правильно. РКФ — Российская кинологическая федерация — является одним из наших учредителей. И вот уже на протяжении полтора года с момента создания мы занимаемся повышением качества ветеринарной помощи вообще в России. Учитывая, что РКФ — это одна из самых больших кинологических федераций в России. Она является ассоциированным членом международной федерации, которая находится в Брюсселе, сейчас, понятно, отношения немножко испортились, но всё равно РКФ является членом. И РКФ ведёт реестр собак, там около пяти миллионов собак, занимается развитием клубов заводчиков, питомников, там около 25 тыс. в России питомников и заводчиков.

Но основная цель — это всё-таки… наверное, две цели: объединить кинологию и ветеринарию, потому что если посмотреть в словари, кинология — это наука о собаке, о её строении, её поведении, взаимосвязи поведения, а ветеринария — это наука о лечении, о профилактике собаки. То есть очень сильно пересекаются эти два направления. Но исторически в России эти направления как-то жили своей жизнью: заводчики жили своей жизнью, у них свои принципы лечения и подходы, а ветеринария — своей, и не дай бог, чтоб кто-то как-то пересекался.

Сейчас это потихонечку исправляется. И кинологи начали слышать ветеринаров, и ветеринарные врачи стали прислушиваться кинологов, потому что такое объединение идёт на благо самого животного.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Помогает наоборот ему, да?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, идёт комбинированный подход. Комплексный подход к поддержанию здоровья.

А.СОЛОВЬЁВА: В центре вы проводите дни открытых дверей.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Безусловно.

А.СОЛОВЬЁВА: Сколько раз в год?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Ну, мы обязательно проводим раз, наверное, в квартал день открытых дверей. И мы проводим ещё программу «В гостях у дедушки…»

А.СОЛОВЬЁВА: Айболита.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Айболита, да. Интересная программа, она направлена на маленьких детишек, которые любознательные. Мы их приводим, чтобы показать, что такое профессия ветеринара, показать, как работают реально ветеринары. Понятно, что мы это проводим всё в щадящем режиме, там никакой крови нет.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Конечно.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Но, учитывая, что это проходит в таком интерактивном формате, у нас есть манекены, когда дети могут попробовать, как ставятся уколы, как послушать собачку, как глазки посмотреть, как закапать в ушки, и они приобретают определённые навыки. Они могут понять… кто-то говорит: «Ой, нет, я не хочу, я понимаю, что это не моё».

М.АЛЕКСАНДРОВА: А что они больше всего любят делать, дети?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Понятно, что больше всего любят всякие манипуляции — когда там уколы, вот это, знаете, классическое, то, что обычно сами боятся, но хотят на ком-то попробовать.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Да, как это будет.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да. Это, наверное, самое интересное: уколы или зубки посмотреть у собачки. Потому что они перекладывают всё это со своего опыта, как они в кресле сидели.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Но большинство детей всё-таки хочет потом стать ветеринарными врачами?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Ну, понятно, что хотят как бы и ветеринарами, и космонавтами, да.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Да.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Делят, кто космонавтами, кто ветеринарами. Да, я смотрю, что интересно. Понятно, что даже идёт разделение, кто-то говорит: «А вот хотим кошек только лечить».

А.СОЛОВЬЁВА: Только кошек.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, «а я хочу только собак». Такое разделение уже идёт узкой специализации.

М.АЛЕКСАНДРОВА: А как часто у вас вообще проходят дни открытых дверей?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Ну, общие дни проходят раз в квартал, раз в полгода, в зависимости  от изменений в самой клинике. А для детей мы проводим по мере набора группы. Мы сотрудничаем со многими фондами детскими, со школами. Сейчас у нас набор идёт на октябрьскую группу.

К сожалению, мы не можем позволить большие группы, это обычно там пять-шесть человек. Это интерактивно, индивидуальный подход. Опять же, чтобы это не мешало, не останавливало процесс в клинике.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Процесс работы.

А.МАЛОВАТСКИЙ: И не отвлекало врачей. Более того, чтобы это было, опять же, в щадящем режиме для ребёнка. Ребёнку не обязательно видеть, как манипуляции собачке делают медицинские.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Чтобы не напугать, конечно.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, чтобы не напугать. К сожалению…

М.АЛЕКСАНДРОВА: Не оттолкнуть в дальнейшем.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Не оттолкнуть, не поменять то представление о добром докторе Айболите, которое у него есть от прочтения Чуковского, да.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Наверняка дети, после того как посещают  дни открытых дверей и бывают в гостях у дедушки Айболита, просят своих родителей завести себе домашнего питомца, не отдавая себе отчёт в том, что всё-таки это ответственность, это и прогулки и так далее.

Вообще, может ли ребёнок заботиться о собаке, воспитать её в том случае, когда, например, эту собаку ребёнку дарят, или всё равно, конечно, нужна там помощь взрослого, дрессировка?

А.СОЛОВЬЁВА: И стоит ли вообще родителям идти на поводу у детей и дарить собаку на день рождения? Или, может быть, с определённого возраста?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Я думаю, что, опять же, зависит всё от индивидуальных особенностей, во-первых, ребёнка — насколько он любит ребёнка, насколько он готов принять животное. Зависит от домашних условий, зависит от того ритма жизни семьи. Если ребёнок с утра уходит в семь часов и приходит с продлёнки в девять часов вечера — какая собачка?

М.АЛЕКСАНДРОВА: Это обычно да, заканчивается всё на этапе, когда родители говорят: «А кто с ней гулять утром, в шесть утра будет — ты?». Всё, и мне кажется, у ребёнка не находится уже никаких слов.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Знаете, для меня в детстве, и сейчас я такой пример привожу, замечательный писатель Экзюпери, который написал «Маленький принц», ещё будучи французским писателем, будучи ещё пилотом. Помните, там замечательная есть философия вообще-то.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Конечно.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Философская сказка, которая закладывает в ребёнка доброту, любовь, ответственность. Помните, там был лис такой, который учил этого принца, они на какой-то поляне встретились, и он ему рассказывал принципы дружбы. И он говорит: «Самый простой принцип дружбы — просто будь с человеком или с другом своим рядом какое-то время каждый день, и это постоянство вызовет теплоту между вами. Не обязательно говорить слова, главное — время».

И для меня, я считаю, эта сказка такой принцип ответственного отношения она вкладывает. И, безусловно, ребёнок, наверное, не может дать те… не может обучить этим навыкам, которые нужно собаке.

Помните, ещё Лев Толстой говорил: «Воспитатель должен познать мир, прежде чем учить или воспитывать».

М.АЛЕКСАНДРОВА: Воспитывать, да.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Так и здесь. Ребёнок ещё не познал. Ну, базовые вещи — доброту, ответственность собаки, дать ей чувство доверия. Собака же — это личность, она такая же личность, как любой член семьи. И ребёнок может на этом этапе, на своём уровне вложить в неё ту теплоту, ту любовь, которая будет базой для дальнейшей её дрессировки. Ведь собаку тоже не сразу дрессируют. Характер её можно сломать очень и очень быстро в маленьком, в зачатке ещё. И потом вы её уже не отдрессируете, потому что она будет агрессивная, злая.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Недовольная жизнью.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да. Поэтому ребёнок, безусловно, закладывает первые основы дрессировки. Это, наверное, от ребёнка идёт.

А.СОЛОВЬЁВА: Алексей, мы говорим только о собаках, но ведь в ваш центр наверняка не только собак приводят.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, статистика показывает, что у нас… мы недавно считали, где-то получается процентов 70-65, наверное, собак, процентов, наверное, 15 кошек, и остальное делится… грызуны.

А.СОЛОВЬЁВА: А какие-то неожиданные пациенты у вас бывали? Может быть, из Московского зоопарка, вы не сотрудничаете?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, мы сейчас как раз ведём с ними разговоры. Был ряд случаев, когда мы хотели взять на диагностику, но, к сожалению, наши аппараты и вообще МРТ-аппараты не позволяют брать больших животных. Условно говоря, слон не поместится, жираф тоже.

А.СОЛОВЬЁВА: А вот кстати, как делать МРТ слону или жирафу?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Есть определённые специальные аппараты, также есть диагностические центры для лошадей, когда лошадь специально фиксируют, когда там делают. Также и здесь, есть диагностические приборы у зоопарка, достаточно хороший, оборудованный лазарет, как они называют, или медицинский кабинет.

Маленьких и средних мы можем брать, конечно, и берём. У нас были и скунсы, и пумы различные.

М.АЛЕКСАНДРОВА: А обезьян можно?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, можно обезьян. Здесь ещё сопряжено с тем, в каком состоянии привозят животное. Если оно агрессивное, например, зоопарковое или парковое, — понятно, что должен кто-то сопровождающий, чтобы его правильно в седацию…

М.АЛЕКСАНДРОВА: Доставить, да.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, и загрузить его наркоз. Потому что есть специфика у каждого животного. И при выходе из наркоза тоже есть своя специфика. Нужен кто-то сопровождающий с пониманием, как общаться с этим животным.

А.СОЛОВЬЁВА: А вообще диагностическое оборудование для животного отличается как-то от человеческого?

А.МАЛОВАТСКИЙ: В большей степени нет, оно пришло из человеческой медицины. Отличается, наверное, в большей части в программном обеспечении. То есть каждый аппарат настраивается на более мелких животных. Хотя, безусловно, сейчас рынок развивается так быстро, что уже появляются аппараты, которые специализированные, именно ветеринарного назначения. И китайцы сейчас хорошо делают, и корейцы начинают делать. Потихонечку переходят… но, опять же, повторю, что всё-таки медицина взаимосвязана. И все принципы лечения и диагностики, в принципе, те же самые.

А.СОЛОВЬЁВА: А вы знаете, удивительно, вы сказали, что у вас 65 приблизительно процентов — это собаки, да?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, да.

А.СОЛОВЬЁВА: А кошек всего 15%.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Ну, плюс-минус. 15-20%.

А.СОЛОВЬЁВА: Несмотря на то, что кошки у нас лидируют среди домашних животных вообще в стране. То есть их меньше лечат, что ли?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Здесь в большей части, наверное, от исторической специфики нашего центра. У нас всё-таки такая сложная диагностика. Например, МРТ — это больше ортопедия, неврология. КТ — это больше онкологические. Вот, наверное, травмы и ортопедия — она больше про собак, наверное. Может быть, ещё из-за этого сложилось. Хотя если посмотреть статистики других ветеринарных клиник, мы общаемся и с руководителями, и с собственниками — в принципе, одинаковая везде пропорция что собак, что кошек. Хотя кошек больше в Москве из-за того, что они меньше, меньше требуют…

А.СОЛОВЬЁВА: Ну, их просто легче содержать.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Легче, да, не надо гулять.

М.АЛЕКСАНДРОВА: С ними не нужно гулять, да.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Не надо гулять, да, это сказывается очень на выбор, на решение, какого питомца выбрать: попугайчика, кошку либо собаку.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Или рыбок, например.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Или рыбок, да.

М.АЛЕКСАНДРОВА: А вот приходя к ветеринару, хозяева животных иногда сталкиваются с тем, что их, так скажем, разводят на большие траты, дорогие лекарства, дополнительные манипуляции. И многие жалуются, что ветцентры пытаются удерживать животных в стационаре таким образом как можно дольше.

Как можно избежать ненужных трат и отличить, например, хорошего врача от человека, который пытается просто заработать на болезни вашего питомца?

А.МАЛОВАТСКИЙ: Знаете, я долго думал над этим вопросом для себя. Вы, наверное, замечаете, что, если посмотреть на сферу услуг вообще сейчас глобально, идёт такой простой, неприкрытый дилетантизм везде. Садитесь в такси — таксист не знает, где Новый Арбат находится. Приходит сантехник, ой, слесарь собирать шкафы без отвёртки.

А.СОЛОВЬЁВА: Приходит сантехник — вы, кстати, хотели сказать — и не может найти причину утечки.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да, или заливают кондиционеры — фреон на следующий день улетучивается, и тут же мастер приходит искать проблемы, почему улетучился. Врач, который не может аллергию от бронхита отличить.

И это сейчас, к сожалению, проблема всех услуг, в том числе и медицины. И, наверное, совет — всё-таки пользоваться проверенными клиниками. Для себя, например, в человеческой медицине я давно пользуюсь большими клиниками, потому что я понимаю, что, во-первых, я могу всегда узнать там, какие врачи, я могу посмотреть о истории их развития в этой клинике.

При этом я неплохо отношусь и к небольшим клиникам. Есть так называемый врач общей практики, которые действительно очень грамотные и которые вас направят, куда лечиться и направят, куда питомцу лечиться.

Ведь сейчас идёт узкая специализация. Идёт разделение, и там уже прошло время, когда один ветеринар сидит, и он мастер на все руки. Есть чёткое разделение: терапия, невролог, онколог, кардиолог.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Узкая специализация.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Узкая специализация. Потому что при всём уважении к одному врачу, какой бы он гениальный ни был, он не может залезть настолько глубоко в одно направление, чтобы знать досконально о кардиологии.

А с другой стороны, сейчас клиенты, их даже знаете как  называют — consumer, а есть ещё профессиональный consumer — prosumer, когда он приходит, он уже настолько подкован. Например, ему сказали, что у него кардиологическая проблема у собачки и назвали проблему какую-то. Он приходит, иногда знает больше, чем сам врач, он изучит все…

А.СОЛОВЬЁВА: В интернете посидит.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Да. Он знает и исследования все, слава богу, сейчас на английском все читают, и все исследования прочитает. И он приходит уже, и здесь важно, опять же, к вашему вопросу — чтоб не обманули, ничего — главное, создать партнёрство.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Коммуникации — наше всё.

А.МАЛОВАТСКИЙ: Я его называю партнёрство. Если не будет этого доверия, даже химией кто-то называет, лучше прекращать этот процесс лечения, потому что ни к чему хорошему он не доведёт.

А.СОЛОВЬЁВА: Спасибо большое.

М.АЛЕКСАНДРОВА: У нас в гостях был сооснователь и директор Европейского ветеринарного центра Алексей Маловский.

Анна Соловьёва.

А.СОЛОВЬЁВА: Маловатский.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Маловатский, извините. Анна Соловьёва.

А.СОЛОВЬЁВА: И Марина Александрова.

М.АЛЕКСАНДРОВА: Далее новости на «Говорит Москва».