Е.ВОЛГИНА: 15 часов 7 минут в столице. Радиостанция «Говорит Москва». 94.8. У микрофона Евгения Волгина. Всем здравствуйте. Программа «Умные парни». До нас добрался Сангаджи Тарбаев, глава комитета Госдумы по туризму и развитию туристической инфраструктуры. Здравствуйте, Сангаджи. 

С.ТАРБАЕВ: Здравствуйте.

Е.ВОЛГИНА: Наши координаты: 73-73-948 — телефон, SMS +7-925-88-88-948, Telegram govoritmskbot, YouTube-канал «Говорит Москва», стрим там уже начался, поэтому, пожалуйста, подключайтесь. 

Вопросов много, потому что, так или иначе, я так понимаю, что у нас туризм-то в связи с последними событиями, тема, про которую не забывают. Есть у нас туризм-то в России?

С.ТАРБАЕВ: Конечно, туризм у нас есть. Был, есть и будет. 

Е.ВОЛГИНА: Был, есть и будет. Но вы летом путешествовали по России?

С.ТАРБАЕВ: Знаете, лето было в этом году очень напряжное, тяжёлое. Поэтому в августе, когда у нас были официальные каникулы, я неделю посвятил своим родственникам, которые живут в Казахстане, а в целом полноценно не отдыхал.

Е.ВОЛГИНА: Полноценно не отдыхали. Историю сейчас многие обсуждают, конечно, даже не столько внутренний туризм, сколько постепенное схлопывание возможностей для туризма всё-таки выездного. Привыкнем к тому, что выездного туризма становится всё меньше, как считаете?

С.ТАРБАЕВ: У нас ничего не остаётся, как привыкнуть к этому факту. Потому что те обстоятельства, в которых мы сегодня живём, они нам диктуют условия, и те рамки, в которых мы находимся. Конечно, мы со своей стороны пытаемся эти двери окончательно не закрывать. Мы стараемся переориентировать наши потоки. Есть традиционные направления, которые также будут действовать, по крайней мере, в обозримом будущем. 

Поэтому, в принципе, говорить о том, что мы каким-то образом закрыты и не можем никуда выезжать, наверное, не совсем так.

Да, конечно, есть ограничения и сложности, скажем так, с тем, чтобы добраться до каких-то европейских стран, где-то с визами проблемы, где-то с самолётами проблемы. Но в целом желающий выехать из России с целью путешествия может, скажем так, это сделать.

Е.ВОЛГИНА: Найти тропы. Но, Сангаджи, здесь возникает вопрос. Не так давно провёл опрос, по-моему, ВЦИОМ, пытаясь выяснить, сколько у людей вообще есть шенгенских виз. И многие поспешили иронизировать, что, опять же, европейцы закрывают, а людей с этими визами было мало, поэтому это, в общем-то, не проблема.

С вашей точки зрения, всё-таки стоит ли рассматривать этот вопрос действительно как проблему, пытаться понять, а что делать дальше? Ну или действительно забыли и всё?

С.ТАРБАЕВ: Ещё раз повторю, что те, кто хотят, они, конечно же, могут подать свои документы. Понятно, что сейчас документы… Раньше шенгенская виза получалась по облегчённому варианту, быстрее…

Е.ВОЛГИНА: И дешевле.

С.ТАРБАЕВ: Сегодня это усложняется за счёт того, что снимаются определённые договорённости двусторонние. Но тем не менее традиционные направления — Италия, Германия, Франция, Испания, они всё равно в рамках двухсторонних отношений продолжают принимать документы и они также оформляют их. Может быть, это затягивается, немножко длиннее делается временной промежуток оформления, но тем не менее визы с медицинской целью, с образовательной целью, с целью посещения своих родственников, рабочая, эти визы доступны россиянам.

Е.ВОЛГИНА: Вопрос ограничения. Не могу не спросить. Потому что сами же европейцы говорили, что мы ограничиваем туристические визы, но вот рабочие и все те, которые вы перечислили, не ограничат. Многие здесь увидели злой умысел, как бы спонсировать и поспособствовать утечке мозгов. 

С вашей точки зрения, стране не нужно трогать людей, которые хотят по тем или иным причинам ехать туда или лечиться, или работать, или, соответственно, учиться?

С.ТАРБАЕВ: Трогать в каком смысле?

Е.ВОЛГИНА: Не препятствовать.

С.ТАРБАЕВ: Мне кажется, что вообще никаких препятствий сегодня со стороны государства не нужно. Более того, надо, наоборот, нашу визу ещё больше облегчать для того, чтобы к нам люди приезжали.

Е.ВОЛГИНА: Российскую визу?

С.ТАРБАЕВ: Конечно. Основная проблема развития въездного туризма в России — это виза.

Е.ВОЛГИНА: У нас её очень сложно… Мы-то об этом не знаем.

С.ТАРБАЕВ: Мы не знаем. Но она занимает до 40 дней, бывает порой, и куча-куча документов, и часто бывают отказы. Поэтому в данном случае мы должны идти по пути вот этих асимметричных ответов, как любит говорить президент нашей страны.

Е.ВОЛГИНА: То есть они ограничивают, а мы, наоборот, способствуем.

С.ТАРБАЕВ: Да, да, да. Но у нас есть яркий пример. Вот на этот Новый год, понятно, что к нам европейцев приехало мало, обычно у нас чек, в Москве по крайней мере, делали европейские туристы под Новый год.

Е.ВОЛГИНА: Китайские, мне казалось, ещё делали, их очень много.

С.ТАРБАЕВ: Китайские тоже. С китайцами отдельный разговор. И этот поток заместил поток из арабских стран, с Ближнего Востока, из Израиля. То есть у нас, в принципе, гостиницы на этот Новый год не сильно пострадали, если брать Москву. Поэтому свято место пусто не бывает. 

Россия, с точки зрения туризма, для иностранцев — это терра инкогнита. То есть здесь очень много чего есть посмотреть, им очень интересно. Поэтому, если наша виза будет облегчена с точки зрения получения, то я думаю, что это поспособствует именно въездному туризму в Россию.

Е.ВОЛГИНА: А технологически, почему это сложно сделать, в плане облегчить возможность получения визы? Или это лежит в политической плоскости?

С.ТАРБАЕВ: Безусловно, фактор безопасности. У нас есть определённые правила посещения нашей страны. Есть определённые бюрократические, скажем так, заскорузлые такие проблемы, связанные с тем, как у нас происходит документооборот. У нас нет до сих пор, по-моему, централизованной базы, которая могла бы работать и облегчать эту всю историю. Но мы сейчас как раз таки над этим и работаем. У нас есть МВД, есть ФСБ, есть миграционный учёт и куча, куча разных согласований, которые способствуют тому… МИД тоже в этом участвует активно. Поэтому сейчас мы с коллегами всех этих ведомств как раз таки на теме медицинского туризма в Россию как раз проходим эти этапы, смотрим, как это можно всё оптимизировать.

Е.ВОЛГИНА: Медицинский? То есть даже не просто туризм, посмотреть достопримечательности, а именно поехать, что там, к стоматологу или ещё куда-то?

С.ТАРБАЕВ: Я считаю, что Россия в этом плане недооцененная. Конечно, многие могут со мной не согласиться. Но факт — вещь упрямая. Наши цены и наше качество услуг, оно очень конкурентное, особенно сегодня. Плюс ко всему есть некоторые области медицины, в которых наши специалисты являются ведущими, такими как онкология, детская травматология, стоматология, офтальмология, пластическая хирургия. На Дальнем Востоке очень многие жители Китая, Кореи приезжают в Россию делать пластические операции. Рожают в России, между прочим.

Е.ВОЛГИНА: Интересно. Я, кстати, про пластическую хирургию не слышала. Я слышала про стоматологию действительно, что у нас это подешевле, чем в той же самой Европе.

Но, с вашей точки зрения, о каких объёмах может идти речь? Я же понимаю, что вы, когда как бы представляете свои планы или варианты по тому, чтобы облегчить этот режим, вы должны какие-то доказательства представить или хотя бы бизнес-план. Вот по бизнес-плану какой прирост может быть, если облегчить вариант въезда по таким целям, которые вы сейчас описали? 

С.ТАРБАЕВ: Если говорить сейчас о количестве, я всё равно не угадаю, потому что, опять-таки, очень много вводных в этом уравнении. Может всё, что угодно, начать происходить вокруг сейчас. Поэтому в данном случае могу сказать только одно, что это возрастёт минимум в три раза.

Е.ВОЛГИНА: Минимум в три раза. 

С.ТАРБАЕВ: Да. У нас сегодня поток, если брать допандемийный период, по-моему, около пяти миллионов заездов в Россию было из иностранных государств. Соответственно, я думаю, что это может вырасти до 15-20.

Е.ВОЛГИНА: Насколько я знаю, если проводить параллели, например, берём Турцию или берём Египет, у них есть заточка под определённый контингент туристов из определённых стран. И вот они развивают свою сферу, исходя из этого, кто больше всего к ним едет. 

У нас есть задача развить туризм, чтобы к нам определённая категория людей ехала из определённых государств? Или как? Или все, кто хочет?

С.ТАРБАЕВ: Понимаете, виды туризма бывают разные. Те страны, которые вы перечислили, в основном это пляжный и отельный отдых.

Е.ВОЛГИНА: Конечно.

С.ТАРБАЕВ: У нас этот сегмент худо-бедно, так или иначе, закрывают Крым и Краснодарский край со своим черноморским побережьем. 

Е.ВОЛГИНА: И это внутренний туризм в основном.

С.ТАРБАЕВ: Да. Россия может предложить, помимо такого туризма, ещё и экологический туризм, этнологический туризм, этнотуризм так называемый, гастротуризм, автомобильный туризм, речной туризм, одна только Волга чего стоит. Культурный туризм. Религиозный туризм, кстати говоря, тоже очень имеет место быть. 

Е.ВОЛГИНА: Паломничество.

С.ТАРБАЕВ: Медицинский, о котором я говорил. Поэтому в данном случае наша страна уникальна тем, что мы можем предложить большое разнообразие для тех путешественников, которые хотят попасть и посмотреть. То есть мы можем показать и национальные парки, как в США. Мы можем показать и классные европейские города, как Москва, Санкт-Петербург, Казань, Краснодар. Мы можем показать и эксклюзивные природные места, как Байкал, Алтай. 

Также у нас есть очень большое преимущество — это санаторно-курортный пласт. 

Е.ВОЛГИНА: Лечебные всякие воды, да, грязи.

С.ТАРБАЕВ: Ни в одной стране мира санаторно-курортный сегмент в таком объёме не представлен. Это вот наследие от Советского Союза осталось. Раньше это была такая социально направленная история, но сегодня в рамках реабилитации, в рамках восстановления, профилактики мы можем предложить очень большую сферу услуг именно на уровне Кавказских Минеральных Вод, например, грязелечебниц, на Дальнем Востоке есть ряд, Карелия. То есть в этом плане можно перечислять, перечислять и перечислять. Вопрос только в том, готова ли инфраструктура к приёму таких больших потоков.

Е.ВОЛГИНА: Но с инфраструктурой, вы же знаете, что это болевая точка. Потому что многие даже пытаются как бы сработать через маркетинг таким образом, чтобы убедить людей, что не проблема ехать в домик без удобств, зато у вас вид классный.

С.ТАРБАЕВ: Ну… Проблема есть, её отрицать нельзя, но не сказать, что она не решаемая. Она решаемая. Есть определённый план по развитию, есть деньги, выделяемые в бюджете, зафиксированные на три года. 

Мы сейчас, если говорим о строительстве, то на три года в российском бюджете на инфраструктуру запланировано потратить 166 миллиардов рублей. Если говорить консолидированный бюджет, то есть со всех министерств, которые тратят на туризм, то это порядка 600 миллиардов рублей. То есть эта сумма, она уже превышает сумму, которую мы потратили на чемпионат мира по футболу в 2018 году.

Е.ВОЛГИНА: Хорошо. Но тогда возникает вопрос: сейчас, с вашей точки зрения, основная задача — это раскрыть Россию для граждан РоссийскойФедерации, убедить, что здесь тоже путешествовать можно? Или же действительно хорошо бы работать и на иностранную аудиторию, которой в любом случае много, и мы не ограничиваемся гражданами Европейского союза, которые по тем или иным причинам сюда не едут?

С.ТАРБАЕВ: Ну я бы не ставил «или». Я бы говорил, и то, и то. Почему? У нас вообще в России традиционно развит выездной туризм. Мы ежегодно вывозили из страны, вот в те годы, когда ничего не ограничивало, до 30 миллиардов долларов.

Е.ВОЛГИНА: Круто.

С.ТАРБАЕВ: Частным способом люди из своих сбережений ездили и тратили. Поэтому в данном случае нам нужно развивать внутренний туризм, потому что реально россияне свою страну не знают так, какая она есть на самом деле. 

Межрегиональный туризм. Это такое большое-большое направление для инвесторов, для государства, для общественных организаций. Это место, куда можно направить свои усилия.

И параллельно въездной туризм. Въездной туризм чем хорош? Тем, что люди, которые к нам приезжают, они привыкли к определённому уровню сервиса, к определённому уровню условий. Въездной туризм будет держать в тонусе внутренний туризм, то есть мы будем подтягиваться к мировым стандартам.

Е.ВОЛГИНА: А для своих сделать по уровню сразу?

С.ТАРБАЕВ: Понятно, что и для своих тоже. У нас уже есть такие, кстати говоря, кластеры, которые можно привести в пример. Понятно, они, может быть, не всем доступны сегодня, но по уровню оказания услуги и инфраструктуре они могут конкурировать с лучшими примерами туризма в мире.

Допустим, есть Красная Поляна, есть «Мрия» в Крыму, есть Шерегеш, это в Кемеровской области большой комплекс. В Южно-Сахалинске есть очень неплохая инфраструктура, состоящая из большого количества четырёхзвёздочных отелей. Сегодня выстраивается Черноморское побережье. В Геленджике очень большой семейный будет кластер.

Е.ВОЛГИНА: Так Дагестан многие для себя открыли этим летом.

С.ТАРБАЕВ: Я для себя открыл Дагестан ещё с детства, потому что мы с Дагестаном граничим, это наши соседи. 

Дагестан — это уникальный, красивый природный край, с очень мультикультурным населением таким. Поэтому, безусловно, это интересное направление. Первое, что этому поспособствовало, это субсидированные перелёты. В нашей стране сейчас запущена программа по субсидированию чартерных рейсов по определённым направлениям. Дагестан попал в этом году в эту программу, билеты туда были доступны, предложений было не так много, Дагестан — это тоже море, это вроде как Россия и самое главное, что люди, наконец-то, сломали стереотип о Кавказе, что там опасно, что там что-то страшное и так далее. Наконец-то, они приехали, посмотрели своими глазами и поняли, что там отлично и можно туда ездить. Вопрос теперь, вызов перед Дагестаном стоит — это увеличить количество качественных мест размещения и подтянуть сервис.

Е.ВОЛГИНА: То есть уже избавляемся от этих стереотипов, что двум подружкам опасно ехать в такие места.

С.ТАРБАЕВ: Конечно. Конечно. 

Е.ВОЛГИНА: Можно ехать в такие места. 

Как кешбэк сработал туристический? Прошло достаточно времени, чтобы понять, помог, не помог, тот же самый остался?

С.ТАРБАЕВ: Кешбэк — это одно из, наверное, удачных, одна из удачных инициатив Ростуризма. Это тот механизм, который позволил и гостиницам, и туристам получить услугу, купить турпродукт и, скажем так, сэкономить.

У нас в среднем россияне, если говорить на человека, на недельный отдых тратят в районе 27-30 тысяч.

Е.ВОЛГИНА: На одного?

С.ТАРБАЕВ: На одного человека, да. То есть, если едет семья из трёх-четырёх человек, это порядка 120 тысяч. Понятно, я сейчас говорю не о премиум-сегменте, я сейчас говорю об эконом-варианте. Но по статистике, 80 процентов россиян выбирают именно вот такой сегмент ценовой. Поэтому в данном случае для этого сегмента кешбэк с возможностью вернуть 20 тысяч или 20% от поездки — это существенная прибавка и существенный такой мотив ехать. 

Плюс ко всему кешбэк придумывался не для того, чтобы мотивировать людей, а для того, чтобы поддержать туристические направления в низкий сезон. То есть кешбэк сначала вводился для зимнего периода в Сочи, для Дальнего Востока и так далее. Сейчас мы его используем уже повсеместно. Более того, мы сейчас уже выделяем отдельный кешбэк под названием «Детский кешбэк». Это для детей, которые посещают детские лагеря, другие места размещения, где оказывается услуга по детскому отдыху.

Е.ВОЛГИНА: Тоже чтобы это было дешевле.

С.ТАРБАЕВ: Да, 20 тысяч. Ну, в среднем сейчас в хороший лагерь, допустим, ребёнка отправить около 60 тысяч в смену.

Е.ВОЛГИНА: Три недели.

С.ТАРБАЕВ: 40-60 тысяч, по-разному варьируется, в зависимости от качества и месторасположения. Это в среднем. Соответственно, когда родитель понимает, что он получает обратно 20% от стоимости…

Е.ВОЛГИНА: А не получается, что этот кешбэк, многие ваши коллеги тоже говорили и специалисты из сферы туризма, что во многом получилось как: те места отдыха или те структуры, часть инфраструктуры, которая попадает в программу кешбэка, то есть они на эту сумму, на 20%, повышают стоимость услуг, да, людям возвращаются, но по факту это не становится дешевле. 

С.ТАРБАЕВ: Такие факты есть. Они не массового характера, они носят такой как бы, скажем так, этический характер. 

Е.ВОЛГИНА: Решили воспользоваться.

С.ТАРБАЕВ: Решили воспользоваться. У нас, к сожалению, не все бизнесмены, которые работают в сфере туризма, идут по тому плану, по которому мы как бы надеялись, что они пойдут. Поэтому здесь это, конечно, на совести этих гостиниц, на совести вот этих предпринимателей. Но повторю ещё раз, это не массовый характер. Конечно, есть. И, как правило, один такой случай сразу гремит или десять таких случаев, они сразу становятся более токсичными, чем вся остальная индустрия. С этим мы будем работать — и Роспотребнадзор, и Ростуризм. Разъяснительные работы будут какие-то проводиться. Но в целом, я думаю, что рынок должен отрегулировать эту историю.

Е.ВОЛГИНА: Рынок отрегулировать. Вот интересно. Я понимаю, что государство обратило внимание на то, что: а… 17 миллионов квадратных километров, слушайте, товарищи, да это можно развивать, в конце концов. История понятна с перелётами, субсидируем — летим, не субсидируем — это дорого. Кто-то говорит, что, к сожалению, в Турции оказывается дешевле, чем в Крыму.

С.ТАРБАЕВ: Да.

Е.ВОЛГИНА: Тоже хотелось бы, чтобы было как бы, видимо, так же как в Турции, в среднем 50 долларов в сутки в пятизвёздочном отеле. Кешбэк — тоже вариант. 

А история с так называемым (как бы его назвать, не знаю) туризмом, ну что ли вроде социального характера. То есть, условно, в Советском Союзе было очень много санаториев, ведомственных или вневедомственных, проходили реабилитацию какие-то дети, проходили реабилитацию участники боевых действий, как угодно это назвать. Вот по факту такая программа для России нужна? Вот в этом направлении стоит двигаться? Или этим занимается конкретное ведомство для своих сотрудников? Как это работает, если работает?

С.ТАРБАЕВ: Такое работает, это называется некий корпоративный отдых.

Е.ВОЛГИНА: Корпоративный отдых.

С.ТАРБАЕВ: В больших госкорпорациях существует такое как бы социальное направление. Они своих сотрудников отправляют отдыхать, у них есть свои какие-то объекты.

Е.ВОЛГИНА: Уже построенные гостиницы.

С.ТАРБАЕВ: Со времён Советского Союза были подшефные такие базы отдыха.

Е.ВОЛГИНА: Там и лагеря были, и санатории, вот я про это спрашиваю.

С.ТАРБАЕВ: Конечно, большой фонд из этого утерян, из-за того, что не содержался, из-за того, что не ремонтировался, и там сейчас, скажем так, не очень, может быть, и правильно предлагать какие-то услуги. Но в целом в этом направлении пока такого готового решения нет. Недаром об этом говорил…

Е.ВОЛГИНА: Может быть, запроса не было ещё просто.

С.ТАРБАЕВ: Нет, запрос на это есть. У нас есть граждане, социально незащищённые, у которых, скажем так, нет возможности выехать куда-то и так далее. Я бы с удовольствием, был бы рад, если бы мы смогли разработать программу для пенсионеров. Не только для детей, для пенсионеров, для инвалидов, для социально незащищённых граждан, для сирот. То есть это всё нам предстоит сделать. Потому что в данном случае мы эту проблему видим, у нас эта задача стоит, её поставил недавно, озвучил, она давно уже стоит, Владимир Владимирович на Госсовете, когда встречался на Дальнем Востоке. Поэтому социальный туризм даже сегодня в общем законе мы прописываем отдельной строчкой, и в этом направлении есть несколько механизмов, о которых я пока говорить не могу, потому что коллеги ещё не пришли к общему знаменателю.

Е.ВОЛГИНА: Понятно. Но, по крайней мере, как планы. Потому что очевидно совершенно, если это было, я не знаю, 50 лет назад, то хорошо бы. Тем более, что если смотреть по Подмосковью, там в сосновых лесах можно найти санаторий такой-то заброшенный, ещё что-то. Хорошо, чтобы это всё как-то воскресилось, что называется.

Любопытная история. Лидеры ШОС объявили 2023 год Годом туризма. В условиях, понятно, очень сложных всех, но, как выясняется, туризм всё равно существует. И мы знаем, что многие для себя бывшие республики Советского Союза в этом году открыли, в Узбекистан съездили, кто-то ещё…

С.ТАРБАЕВ: Кыргызстан, Казахстан.

Е.ВОЛГИНА: В Кыргызстан, в Казахстан — везде ездили, всё открывали для себя. А вот Год туризма что даёт, когда объявляется такой год? Денег больше? Или просто об этом задумываются? Что это?

С.ТАРБАЕВ: Во-первых, всегда, когда объявляется год, есть план мероприятий определённый, который посвящён поддержке. Есть ряд принятых решений на уровне государств, заключаются межгосударственные договора на ту или иную тему. Поэтому в данном случае мы со своей стороны в этом году должны принять основной закон Российской Федерации, который будет регулировать как раз таки выездной, въездной, внутренний туризм. Сейчас об этом очень жаркая дискуссия в стенах Госдумы.

Во-вторых, у нас есть инициатива, связана она с международной туристической организацией. Мы недавно вышли из всемирной организации ввиду всех вот этих международных катаклизмов. Но тем не менее у нас, как вы правильно сказали, есть партнёры по ШОС, по ЕврАзЭс, БРИКС, и в рамках вот этих международных организаций мы будем создавать отдельную международную организацию, где будем уже взаимодействовать на уровне тех дружественных стран, которые готовы с нами именно в туристическом плане взаимодействовать.

Я знаю, что были проведены переговоры с Китаем, Китай уже согласился на участие в такого рода формате. Я думаю, что мы в ближайшее время, до нового года, проведём ещё несколько переговоров, и такая организация будет создаваться.

Е.ВОЛГИНА: Слушатели спрашивают: не очень понятно, каково будущее туризма в Юго-Восточной Азии? Можно туда летать? Будем туда летать? Будем ли дешевле туда летать?

С.ТАРБАЕВ: Юго-Восточная Азия для нас открыта. Вопрос только количества рейсов. Это связано с нехваткой самолётов. У нас, как вы знаете, самолёты испытывают определённую проблему, потому что часть перестраховочных компаний сняла с себя обязанности, страховые компании тоже, соответственно, сняли с себя обязанности.

Е.ВОЛГИНА: Лизингодатели сняли с себя обязанности.

С.ТАРБАЕВ: Все цепочки сняли с себя обязанности, разорвали договора, теперь наши борты, большое количество наших бортов, не может физически приземляться в тех странах, где они могут быть арестованы. Поэтому сейчас весь поток перегружен на чартерные рейсы и на компании иностранных авиаперевозчиков. Поэтому в данном случае Юго-Восточная Азия, с ней мы будем так работать, как и с Турцией. Турция, например, увеличила за счёт Turkish Airlines количество рейсов, мы им разрешили, увеличили квоту. Соответственно, сейчас Турция работает в таком более-менее штатном режиме. 

С Юго-Восточной Азией будет такая же картина, я думаю, в ближайшем будущем. Поэтому летать можно.

Е.ВОЛГИНА: Сангаджи Тарбаев с нами, глава комитета Госдумы по туризму и развитию туристической инфраструктуры. 

Бюджет, кстати, на реализацию нацпроекта по туризму в 2023 году составит 42 миллиарда рублей. Этот проект в распоряжении ТАСС оказался. «Туризм, индустрия, гостеприимство». Запланировано в 2023 году и так далее. 

Важно понимать, когда выделяют деньги в рамках страны, мне лично сложно понять, много это, мало. Потому что непонятно, чего хотят, в конце концов, получить и что, самое главное, нужно сделать. 

С.ТАРБАЕВ: Во-первых, хочу поправиться. Я в первой части сказал «договора», правильно говорить «договоры».

Е.ВОЛГИНА: Хорошо. Мы ценим это. 

С.ТАРБАЕВ: Для этого нужно просто посмотреть и почитать эту государственную программу. Это же госпрограмма. 

Давайте так. У нас есть стратегия, на основе неё создаётся национальный проект, а на основе национального проекта создаётся госпрограмма. Госпрограмма — это деньги. Национальный проект — суть содержания. А стратегия — это наш вектор направления, как мы движемся и как мы собираемся побеждать в туризме.

Е.ВОЛГИНА: Так.

С.ТАРБАЕВ: Для того чтобы ответить на вопрос, куда пойдут эти 42 миллиарда, нужно изучить эти три документа, вот так быстро ответить на него, лаконично очень сложно.

Е.ВОЛГИНА: Ну как вы видите вообще в идеале, что должно быть?

С.ТАРБАЕВ: У нас есть чётко прописанные показатели по итогам этой национальной программы, не у нас, у исполнительной власти. В данном случае я представляю законодательную. Мы вместе с вами, кстати говоря, должны это всё контролировать и наблюдать за этим. По истечению которой, по выполнению которой мы должны получить определённое количество рабочих мест, определённое количество номерного фонда, инфраструктуру подводящую, дороги, инженерные коммуникации, определённые туристические кластеры, уже созданные, и так далее. Поэтому здесь очень важно быть именно погружённым в этот вопрос.

Если говорить в общем, могу сказать, что по итогам национальной программы у нас должно быть создано 16 макротерриторий, на которых должна быть создана инфраструктура, которая позволит инвесторам заходить туда со своими проектами и реализовывать свои как бы планы вот в этих территориях. Эти территории довольно обширные, они называются Большая Волга, Русский Север, Кавказ. На всех этих территориях мастер-планированием занимается Ростуризм и корпорация «Туризм РФ». Корпорация «Туризм РФ» заключает соглашение с губернаторами этих регионов, попавших в эту макротерриторию, и с их, скажем так, содействием, с местным населением они советуются, создаётся там, на месте уже, определённый туристический ландшафт, который учитывает уже существующую туристическую инфраструктуру и чего ещё не хватает, добавляют, достраивают за федеральные деньги. 

Поэтому вот эти 42 миллиарда как раз таки будут тратиться именно на такую работу. Здесь будет, скажем так, подготовительная работа для строительства инфраструктуры.

Е.ВОЛГИНА: Вот. Здесь просто важно, как мне кажется, отметить то, что не случайно так восхищались чемпионатом мира по футболу, хотя кажется, что это было в другой, в прошлой жизни, но на самом деле инфраструктуру развивали глобально. Например, Сочи под Олимпиаду, потому что надо встречать иностранцев. Чемпионат мира по футболу — тоже развивали именно под конкретные мероприятия, выделили деньги, заодно построили дороги, может быть, у кого-то газ появился с электричеством, так тоже случается. Был саммит АТЭС — мост построили. 

И в итоге получается, что нужно глобальное мероприятие, чтобы сделать. А когда мы читаем госпрограмму, то складывается ощущение, ну вроде чего-то надо, вроде бы даже деньги выделили, но как будто бы нет дополнительного стимула, чтобы сделать точно, наверняка и это будет потом приносить деньги. Не видите в этом проблемы, чтобы как бы целеполагание определённое? 

С.ТАРБАЕВ: У нас есть у государства уполномоченные, которые мотивированы на выполнение, в том числе вплоть до увольнения, вплоть до выговоров и так далее и всяких проверок. Поэтому в данном случае мы находимся как раз таки на вашей стороне, мы вместе с вами работает со Счётной палатой, проверяем, куда эти деньги уходят, осуществляем парламентский контроль, задаём вопросы, которые являются, может быть, неудобными для исполнительной власти.

Вот мы сегодня буквально провели комитет с Ростуризмом и довольно откровенно разговаривали на тему частично летнего сезона, почему у нас наши туристы, потратив большие деньги, получили плохую услугу и что с этим надо делать.

Е.ВОЛГИНА: А жалоб много, правда?

С.ТАРБАЕВ: Довольно большое количество. Большая часть из них связана, скажем так, с Роспотребнадзором. То есть ненадлежащее…

Е.ВОЛГИНА: Грязно, невкусно.

С.ТАРБАЕВ: Комфорт, быт и так далее. Но есть, конечно, и мошеннические какие-то истории, где турагентства взяли деньги и не донесли до туроператора, скрылись, обанкротились. Туроператор, соответственно, не получил этих денег, не предоставил услугу, и там целое судебное разбирательство. Таких дел тоже немало у нас в стране.

Есть определённые проблемы, связанные с конкретными туристическими услугами на месте. Кто-то что-то пообещал, там конный тур, свозить в Абхазию, ещё что-то, и не сделал либо сделал, но плохо. Вот эти договорные отношения мы сегодня не можем все контролировать почему? Потому что они находятся в серой зоне. Все вот эти разговоры и договорённости, они находятся в серой зоне. Именно поэтому весной, в весеннюю сессию мы приняли законопроект об электронной путёвке. С 1 сентября 2023 года все туристические продукты, на территории Российской Федерации которые реализуются, должны будут вноситься в общий электронный реестр.

Е.ВОЛГИНА: Но это если покупает легально, через туроператора, например, или через сайт авиабилетов, или железнодорожных билетов. А если человек просто нашёл на сайте объявление, «сдам комнату семье».

С.ТАРБАЕВ: Во-первых, нам нужно понимать, что за комната. Если это гостевой дом и он официально оформлен, то это одна история, то он подпадает под контроль. 

Е.ВОЛГИНА: Дачка какая-нибудь, конечно.

С.ТАРБАЕВ: Если это дачка какая-то, это индивидуальное жилое строение, ИЖС так называемое, то тут, конечно, контроль у нас очень сильно ограничен, частная собственность, заходить туда очень сложно. Это серая зона, с которой мы тоже сегодня думаем, что сделать. Потому что гостевые дома, у нас это такой традиционный бизнес, такой микробизнес для многих.

Е.ВОЛГИНА: Особенно на юге.

С.ТАРБАЕВ: Взять их и запретить — это тоже очень как бы кощунственно, потому что для них это заработок.

Е.ВОЛГИНА: Боже мой, Сангаджи, вы первый депутат, который говорит, не надо запрещать. Правда.

С.ТАРБАЕВ: А, допустим, легализовать — это значит, что спровоцировать ещё бурный рост такого фонда. Поэтому здесь мы хотим сейчас как раз в рамках закона о гостевых домах принять определённые условия, что гостевой дом — это..., гостиница — это…, мини-отель — это…, клэмпинг — это… 

Соответственно, гостевой дом на сегодняшний день, по нашему мнению, это должно быть строение не выше трёх этажей, в котором не более пятидесяти человек может расселяться. Почему пятьдесят? Потому что по правилам пожарной безопасности до пятидесяти человек, там определённый как бы менее, скажем так, менее строгий контроль. Поэтому пожарники в этом плане с нами согласились.

Другой вопрос — статус земли. Если это ИЖС, соответственно, индивидуальное жилое строительство, то туда ограничен вход разным службам проверочным, потому что это частная собственность. Видимо, нужно переводить тогда это из ИЖС в коммерческие земли. Тут вопрос: если человек живёт на первом этаже, а сдаёт второй и третий этаж, что с этим делать? И вот эти развилки в каждом предложении изобилуют, и мы по каждым этим развилкам, скажем так, выслушиваем и экспертов, и практику, и юристов, и исполнительную власть, и думаем, как бы с этим со всем добром…

Е.ВОЛГИНА: Разобраться.

С.ТАРБАЕВ: Да. В общем, чтобы овцы были целы и волки сыты.

Е.ВОЛГИНА: Слушатель сразу вспоминает: «Вспомнил «сдам гамак в саду недорого». Понятно, может быть, такое тоже бывает.

История, кстати, с карточками «Мир». Если у вас есть какие-то разъяснения на эту тему, тоже хотелось бы. Потому что посольство России в Турции уже рекомендует российским туристам иметь при себе наличную валюту для повседневных трат, а многие же к карточкам привыкли. Я, правда, как ушлый путешественник, я нал люблю, потому что там то банкомата нет, то карточка не работает и всё. 

Но возникает вопрос: насколько это проблематично, то, что банки в Турции, ещё с Узбекистаном были проблемы, с Арменией, ещё с рядом государств, отказались по тем или иным причинам обслуживать эти карточки. Это проблема или нет?

С.ТАРБАЕВ: Это проблема. Это проблема. Она ограничивает возможности наших туристов за рубежом. И вопрос этот, наверное, лежит гораздо глубже, чем просто туристическая сфера, это всё-таки вопрос политики, макрополитики, я бы даже сказал, геополитики. Поэтому эти неудобства, к сожалению, наверняка ещё какое-то время будут сопровождать наших граждан. Поэтому лучше держать это в голове и, как вы правильно говорите, с собой брать наличные на всякий случай. Поэтому здесь такая сложная история.

Е.ВОЛГИНА: 73-73-948 телефон прямого эфира, по коду 8-495. Наш слушатель спрашивает: «Скажите, пожалуйста, что должно произойти, чтобы курорты Краснодарского края и Крыма стали доступными для всех по уровню той же самой Турции или Египта?»

Мне, к сожалению, кажется, что изначально это была довольно серьёзная ошибка в плане целеполагания: сделать курорты Краснодарского края и Крым с упором на то, что это наш Египет и Турция. Потому что всегда будут недовольные.

С.ТАРБАЕВ: Понимаете, Египет и Турция… Турция для того, чтобы выстроить вот эту линию отелей вообще вдоль Средиземного моря…

Е.ВОЛГИНА: Они десятилетия потратили на это.

С.ТАРБАЕВ: Они потратили огромное время, во-первых. Во-вторых, приняли ряд жёстких мер по изъятию собственности, по переводу этих земель из одного статуса в другой. Они эти земли раздали большим инвесторам, предпринимателям, которые, обязуясь, построили сеть пятизвёздочных отелей и так далее. То есть они вот эту концепцию выстраивали, по-живому резали, понимаете.

У нас в Краснодарском крае уже сложилась такая ситуация, где есть местные жители со своими уже укладами, есть определённая инфраструктура, которая существует. И нам нужно попытаться между капель каким-то образом реализовать ту или иную концепцию. Скорее всего, это гибридная концепция. То есть те земли, которые сегодня ещё можно, находятся, допустим, в муниципальной собственности, в федеральной собственности, наверное, их можно сегодня каким-то образом использовать под строительство, вот такую застройку первой линии.

Но те земли, которые уже являются в частной собственности или которые ужеимеют определённый статус, здесь придётся исходить из реальности. Поэтому не хочется резать по-живому, не хочется, скажем, делать полную кальку с Турции, тем более у нас и море не такое, как там. Там всё-таки Средиземное море и сезон идёт гораздо длиннее.

Е.ВОЛГИНА: Там не только Средиземное, там и Эгейское море, и Чёрное, и Мраморное.

С.ТАРБАЕВ: Да. Поэтому реализовать турецкую концепцию на побережье Краснодарского края — это заманчивое предложение, но мне кажется, это такая утопия. Здесь нужно исходить из реальности и создавать вот такие кластеры. То есть, есть кластеры под Геленджиком, под Анапой, Красная поляна, в Сочи попытаться выстроить. Это такой длинный эволюционный путь, но к этому мы должны прийти рано или поздно.

Что касается цен и что касается услуг, то здесь вопрос именно того, что не хватает средств размещения, мало средств размещения. Из-за дефицита растёт ценообразование. Соответственно, гостиницы Краснодарского края знают в любом случае, что они будут заполнены минимум на 80 процентов, потому что людям некуда ехать, все едут на юг, это единственное южное место. И, исходя из этого ажиотажа, конечно, они этим пользуются. Если количество гостиниц будет больше, конкуренция будет выше, соответственно, тут начнёт цена падать.

Плюс я считаю, что без, скажу, может, крамольную вещь, но лично моё мнение, без косвенного государственного, госуправления ценообразования мы обойтись здесь не сможем. 

Е.ВОЛГИНА: Контролировать. Наценки какие-то, вы имеете в виду? 

С.ТАРБАЕВ: Наверное, мы должны создать определённые условия льгот и преференций для тех гостиниц, которые будут следовать рекомендациям Ростуризма по ценообразованию на этот сезон. То есть мы говорим: мы вам даём гранты, мы вам даём кешбэк, мы вам даём это, а вы должны держать свои цены не выше вот такого показателя. И предложить добровольно тем гостиницам, которые хотят поучаствовать в этой программе, войти в неё. Соответственно, они в конкурентном поле будут выглядеть лучше, потому что цены ниже, а мы будем им каким-то образом компенсировать это всё.

Е.ВОЛГИНА: Это любопытно. Кстати, по части государственного внедрения. У нас превалируют две точки зрения в стране: если хочешь что-то сделать, ни в коем случае не надо делать, чтобы этим занималось государство, пусть частный бизнес занимается, быстро все всё умеют делать и всё, а государство пусть регуляторикой занимается. 

А другая часть говорит: нет, вот если нам нужна какая-то глобальная программа, чем больше государственного участия, тем лучше. Государственные санатории, государственные развлекательные центры. Всё должно делать государство, потому что частники не смогут.

Не понимаю, как здесь.

С.ТАРБАЕВ: Опять я бы не ставил здесь «или». Тут нужно и то, и другое делать. Потому что государство главное, что должно сделать, — создать чёткие и понятные правила, по которым должна развиваться индустрия. Если говорить о туристической индустрии, у нас там сейчас нет рынка, у нас там базар, говоря своим языком. Соответственно, этот базар нужно структурировать, его надо превратить в рынок. Для того чтобы все входящие туда субъекты, понимали, турагенты понимали свои какие-то обязанности и полномочия, туроператоры — свои. Соответственно, туристы, зная весь этот понятийный аппарат, могут чётко и адресно влиять на развитие туристической индустрии.

Поэтому здесь, конечно, государство управлять не должно бизнесом, вот именно в туристической сфере, но создать условия жёсткие и самое главное — контролировать выполнение этих условиях — государство обязано.

Е.ВОЛГИНА: В любом случае. Давайте пару звонков примем. Здрасьте. Пожалуйста, по теме туризма, я подчёркиваю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. По теме туризма. Виктор Михайлович. Вот вы говорите о двух концепциях — государство и базар. Нельзя ли сделать так, чтобы в этой среде были созданы государственные компании, которые показывают, как нужно работать? Потому что, например, можно электричество производить с помощью педали на велосипеде, а можно иметь электростанцию. И сравнивать, что и где лучше.

Е.ВОЛГИНА: Понятно. Спасибо.

С.ТАРБАЕВ: Спасибо за вопрос. На самом деле очень дельное замечание, дельное предложение. Честно говоря, мы сейчас в рамках как раз нашего комитета обсуждаем такой подход. Мы держим референс на другие сферы. Например, авиация, есть «Аэрофлот», он на 50 процентов государственный. Есть банковская сфера, Сбербанк, он тоже принадлежит государству. Есть… 

Е.ВОЛГИНА: Перевозки, наверное, тоже ещё, железные дороги.

С.ТАРБАЕВ: Ростелеком, связь — тоже. То есть, есть примеры того, где государство заходит на рынок как один из игроков, в себе аккумулирует все государственные какие-то возможности, административный ресурс и задаёт некий тон рынку, задаёт некий уровень, задаёт некую планку. Вот в этом плане, я думаю, что у этого есть перспективы и в туристической сфере. 

Допустим, если появится какая-то государственная туристическая компания, которая сможет, скажем, в себе собрать все государственные учреждения, в себе собрать весь санаторно-курортный потенциал, всё финансирование сфокусировать именно там и выстроить из государственного такого. Но это должна быть не чисто государственная компания, она должна быть на 50 процентов государственная и на 50 процентов — участники рынка. И тогда такие флагманы, такой подход имеет место быть. По крайней мере, я считаю, что в этом есть смысл и об этом можно подумать.

Е.ВОЛГИНА: Когда мы избавимся от «тошниловок», чтобы можно было бы смело пойти поесть, не боясь отравиться?

С.ТАРБАЕВ: Вопрос, конечно, хороший, но он больше, наверное, к Роспотребнадзору. Я понимаю, о чём идёт речь. Это вопрос контроля, вопрос сертификации, стандартизации, но он лежит гораздо глубже, чем туристическая сфера.

Е.ВОЛГИНА: Хотя, опять же, история с гастротуризмом. Действительно, во времена и сочинской Олимпиады это началось, продолжилось, когда был чемпионат мира по футболу, и сейчас стал развиваться. Насколько мы понимаем, гастротуризм у нас очень развит, особенно города Золотого Кольца и даже какие-нибудь города далёкие уже, сибирские. Там на удивление это прям сделали фишкой.

С.ТАРБАЕВ: Да.

Е.ВОЛГИНА: Это прям сделали фишкой.

С.ТАРБАЕВ: Гастротуризм — это круто. Понимаете, мы приводим пример чемпионата мира, сочинской Олимпиады. Но это такие события, в которых мы мобилизовались на определённое количество времени, на месяц.

Е.ВОЛГИНА: Ну да, напряглись и сделали.

С.ТАРБАЕВ: А потом расслабились. Но нам нужно создать такую систему, которая не заставит нас напрягаться, а будет, скажем так, балансировать все вот эти истории и держать нас в тонусе на протяжении длинного времени. 

То есть мы по своей сути, если так говорить, то мы спринтеры в государственной внутренней политике. Мы напряглись, побежали, прибежали и отдыхаем. А нам нужно перейти на стайерский режим, мы должны просто в одном темпе двигаться постоянно и системно, чтобы люди понимали, что происходит.

Е.ВОЛГИНА: Сегментация ещё. У нас мало времени остаётся, но мне тут мысль тоже в голову пришла. Мы понимаем, что когда говорим про туризм, пытаемся как бы рационализировать и сопоставить с чем-то, с чем мы уже знакомы. Был европейский туризм — это преимущественно, условно, либо яхтинг, если элитно, культура, понятно и всё. Если мы говорим про Турцию и Египет — семейный отдых и так далее. Куда ты едешь, там говорят вообще, у нас чайлдфри, всё, у нас зона, свободная от детей и так далее. Такие отели даже тоже существуют. 

С вашей точки зрения, вот у нас подобного рода сегментацию надо определить? То есть едешь на Урал, значит, ты едешь, у вас большая компания, может быть, без маленьких детей и так далее. А, может быть, наоборот, сделать акцент на том, чтобы деткам уже показывать с раннего возраста, чем богата земля русская, и поэтому сделать всё, чтобы и путешествия с детьми были комфортными. 

С.ТАРБАЕВ: Мне кажется, сегментация в любом случае уже есть, она сложившаяся, присутствует. Она по умолчанию существует. Эти акценты нужно просто расставить. 

Допустим, я ездил на Дальний Восток этой весной. Все регионы Дальнего Востока говорят одно и то же: у нас красная рыба, у нас хорошая рыбалка, у нас икра, у нас то-то, то-то, то-то, морепродукты, квадроциклы, морские прогулки. Весь регион предлагает одно и то же. То есть ты не понимаешь, в чём разница между Владивостоком, Хабаровском и Южно-Сахалинском в этом плане, ну, турист простой, он не понимает этого. И здесь, в европейской части, тем более.

Но если бы они структурировали, и об этом мы с ними говорили, что Владивосток — это такой тусовочный, прикольный, инфраструктурный город, клубы, концерты, мероприятия во Владивостоке. 

Южно-Сахалинск — это семейная история, там очень много СПА-отелей, очень много четырёхзвёздочных отелей, остров, всё недалеко от города находится, можно спокойно получать услугу. 

Камчатка — экстрим. Мужики собрались, поехали, вертолёты, джипы, квадроциклы, на вулканы какие-то. Ну не только мужики, вообще в целом экстрим. 

Вот такого маркетинга, такого подхода в маркетинге не хватает нашим регионам. Сегодня каждый регион имеет свою вот эту особенность и акцент. И это можно делать за счёт просто креативного подхода и за счёт правильного взгляда со стороны на самих себя.

Е.ВОЛГИНА: История с инфраструктурой ещё. Про субсидирование авиаперевозок вы сказали. Я так понимаю, что решено всё-таки эту тему оставлять посезонно.

С.ТАРБАЕВ: Субсидирование?

Е.ВОЛГИНА: Да.

С.ТАРБАЕВ: Она себя зарекомендовала очень хорошо, потому что те направления, которые были субсидированы, там потоки очень сильно выросли.

Е.ВОЛГИНА: Как бы мы понимаем, что будет всё зависеть от продления программы, от ситуации как бы экономической внутри страны или уже есть план, чтобы это сохранялось? Или это в бюджете прописывается?

С.ТАРБАЕВ: У нас бюджет сейчас будет корректироваться и приниматься осенью. Пока нет у нас информации о том, что эта программа будет закрыта. Она себя зарекомендовала хорошо. Мы будем настаивать на её продолжении. Но, опять-таки, мы очень сильно зависим сейчас от внешних факторов, с которыми мы столкнулись. То есть где-то уже, мы знаем, что бюджет будет дефицитным. Поэтому мы должны понять, какие статьи расходов будут сокращаться. 

Е.ВОЛГИНА: Ещё момент по инфраструктуре транспортной. Акцент в развитии вообще туристического потенциала России делается на то, что у нас авиация хорошо себя зарекомендует или вопрос ещё взаимодействия с транспортниками, то есть с железной дорогой, с автобусами, с дорожным строительством, в конце концов.

С.ТАРБАЕВ: Авиасообщение — это длинная история. Мы сейчас заказали 300 бортов МС-21, как вы знаете. У нас есть большие планы по развитию авиафлота нашего и так далее. Но, скорее всего, это среднесрочная, а то и долгосрочная перспектива.

Если говорить о ближайшем будущем, то, скорее всего, это автомобильный туризм и, наверное, железнодорожный туризм. Кстати говоря, железнодорожный туризм уже сегодня довольно активно развивается. Наши коллеги из РЖД уже предлагают в рамках поезда такой круиз на поезде, из Москвы во Владивосток ты можешь ехать, ночевать в поезде, выходить днём, гулять по городу и дальше двигаться.

Е.ВОЛГИНА: Сангаджи Тарбаев был с нами, глава комитета Госдумы по туризму и развитию туристической инфраструктуры. Сангаджи, спасибо. Ждём вас снова.

С.ТАРБАЕВ: Спасибо, что пригласили.