• 10:05 Фев. 28, 2015

    В гостях

    С. ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут, суббота, 28 февраля. Здравствуй, великий город, здравствуйте все. Это радио «Говорит Москва». Ольга Данилевич – ведущая этой программы. Здравствуйте, Ольга.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Здравствуйте, Сергей Доренко.

    С. ДОРЕНКО: Ну что, вы во сколько узнали об убийстве Немцова?

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Мне стыдно сказать. Поскольку я рано легла, узнала утром, когда проснулась.

    С. ДОРЕНКО: А я лёг тоже в девять, заснул в 9:30, и всё, конечно, пропустил, и узнал в 4:10. На самом деле, мы немножко отвыкли от этого?

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Конечно, отвыкли.

    С. ДОРЕНКО: Когда последний раз было? Это была у нас Политковская в 2006 году. 7 октября, день рождения Путина. И, кстати говоря, за два дня до дня рождения Немцова. Вы знаете, что у них очень близко дни рождения. У Немцова 9 октября, у Путина 7-го.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Надо сказать, что я об этом вчера думала, что давно не было. Я думала на волне Листьева.

    С. ДОРЕНКО: А почему есть паузы, почему не сразу лепят одного, второго, третьего? Пугаются?

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Мне кажется, есть какой-то период, когда всех более или менее всё устраивает.

    С. ДОРЕНКО: Мне кажется, что отморозков гасят после такого убийства насколько-то, на какое-то время. Смотрите, громкие убийства. Например, в 2006 год – последнее. А нет, простите, три дня назад. Но это существенно менее известный человек Горынославец, на свирели, националист Святослав Свирель. Но на самом деле, если брать по настоящему громкие убийства, то идёт так – 7 октября 2006 года это Политковская, 2003 год – Сергей Юшенков, 1999 год – Галина Старовойтова, и наконец, 1995 год – Влад Листьев. Я здесь, может быть, чередую федеральных политиков. 2015 год – Борис Немцов, безусловно, федеральный политик. Безусловно, политик федерального звучания, федеральной известности. Листьев – 1995, Немцов – 2015. И вот эти 20 лет. Ещё в ноябре 1999 года Старовойтова. Она прилетает, её стреляют в подъезде, так же, как Листьева. От места многое значит.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Почему?

    С. ДОРЕНКО: Потому что место – либо манифест, либо нет.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Подождите, большинство либо рядом с подъездом, либо в подъезде, а вот вчерашнее?

    С. ДОРЕНКО: Когда Юшенкова убивают, убивает его конкурент, потому что там какие-то деньги, партия. Парень из Коми, который хочет состязаться и возглавить партию, с криминальным сознанием. Он убивает Юшенкова Сергея в 2003 году. Мы не понимаем до конца. То есть, до Юшенкова все убийцы выбирают место, комфортное для убийства, а не спектокулярное, не сценичное. Москворецкий мост, согласитесь, это сцена, это прямо на сцене.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Мы обсуждали последние два часа именно в этом ключе.

    С. ДОРЕНКО: Это месседж. Можно себе представить, что политик Борис Немцов идёт из ресторана, кафе Bosco, которое прямо стеклом выходит на Красную площадь. Это кафе любят знаменитости. Я знаю, потому что мне там пару раз назначали встречи всевозможные знаменитости, потому что они там тусят. Там дороговато, но вид хороший прямо на Мавзолей, на стену, очень красиво. Можно занять такой столик, как будто на Красной площади. Кстати говоря, у них летом выносные столики, вообще на Красной площади.

    О. ДАНИЛЕВИЧ:  Мне кажется, приедается пейзаж, если постоянно ходить.

    С. ДОРЕНКО: Нет, открыточно, но живенько. Можно себе предположить, что это место обыкновенное для Бориса Немцова. И его маршруты можно изучить более-менее, что он там бывает. Дальше он, вероятно, пешком движется на Малую Ордынку, 3, где у него квартира. Можно проложить маршрут, это очень просто. Вы переходите улицу. Зачем он перешёл улицу? Потому что там удобнее. Он шёл от Покровского собора на Васильевском спуске, дальше он переходит на правую сторону  Москворецкого моста. Он его проходит, слева от него красивый очень «Балчуг», справа от него,  сзади великолепный, красивейший Кремль, набережная, Софийская набережная. Перед ним особняк английского посла. «Роснефть», кстати говоря, перед ним. Потом он должен пройти «Балчуг», перейти на Большую Ордынку. По Большой Ордынке дойти, и пройти к метро «Третьяковская». Как раз это к его дому. Потому что у него метро «Третьяковская» рядом. И если бы убийца хотел исполнить не так сценично, то он бы дождался переулков. А там же есть переулки.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: А если он на автомобиле?

    С. ДОРЕНКО: Тогда да, одностороннее движение начинается, вот эта вся канитель. Я думаю так: за ним следили. Он сидел в ГУМе, смотрел на Красную площадь, ужинал. Ужинал он с молодой моделью. Надо это отдельно сказать, что Борис был женолюбив. Хорошо известно в начале 2000-х годов поздравление Коха, который написал стихотворение, в котором «баб красивых драть» ему желал и т.д. Это было общим местом. Но надо сказать, что он всё время в томном обществе дамском. Но надо сказать, что это не было какое-то совсем по периметру приставанием к женщинам, нет. У него были женщины, в основном, куртизанского круга, то есть, не совсем лёгкие девушки. Это такие модели, артистки, какие-то люди, которые легки в этом смысле. Но странно было бы предположить, что мужья какие-то ревнивые с пистолетами.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Почему странно это предположить?

    С. ДОРЕНКО: Потому что это куртизанки. За ними не бегают мужья с пистолетами, у них нет мужей с пистолетами.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: За ними могут бегать другие ухажёры.

    С. ДОРЕНКО: Бегать начинают потом, когда они выходят уже, начинают матримониально искать кого-то, ближе к 30. И в этот  момент у них появляются серьёзные отношения. И тогда уже могут появиться с пистолетом. Но надо отдать должное Борису, женщины ближе к 30 его не интересовали вообще никак. Может быть интересовали, но в качестве медсестёр, в смысле никак, ноль. Самый правильный возраст 18-23. 23 – это уже демобилизация скоро, по домам разъезжаемся. Поэтому я не думаю, что здесь мог ревнивый муж. Он идёт с этой девушкой, 23 года, 24 исполнится в этом году. И они идут пешком. Кто за ними идёт, кто-то говорит: «Вышли, покинули помещение. Начали движение в сторону Покровского собора. Начали движение к Москворецкому мосту. Пошёл». И вот здесь должна машина стоять с убийцами либо на Варварке, либо на Ильинке. Там, где есть встать, где есть платная парковка, во-первых. А если бесплатная парковка, у оружейного магазина на Варварке есть место, нормально можно потусить на уголочке и т.д. Машина должна пойти. Начинается сближение. Машина пошла с Варварки, например, или с Ильинки. Нет, подземные паркинги, вряд ли они хотят светиться перед камерами. Темно у оружейного магазина, у дома, который потом, когда его отремонтируют, станет штаб-квартирой ФСО. Вот сразу там на Варварке на углу есть дом, который будет штаб-квартирой ФСО.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: И там много камер наверняка.

    С. ДОРЕНКО: Пока нет, потому что там стройка. Там ничего нет практически. И там темновато так. Значит, машина пошла, и Борис пошёл с Анной. Они идут, сколько-то проходят метров, а этот за это время проезжает, подъезжает. По некоторым данным выскакивает человек и стреляет, по некоторым данным, прямо из машины. Но вроде бы шаг делает из  машины. Одна пуля в шее, и проходит в голову, и одна из пуль – третья – ровно в сердце. Первая пуля проходит в шею и задевает голову. Не знаю насколько смертельно. Четвёртая в печень идёт. Вторая пуля пробивает лёгкое и ломает два ребра. Все четыре в спину. Зачем это делать ввиду Кремля, зачем это делать ввиду Васильевского спуска, зачем это делать ввиду зоны ответственности ФСО?

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Первое, что напрашивается, что это очень сценично, для красивых заголовков, красивой картинки.

    С. ДОРЕНКО: Конечно, абсолютно. Какой-то фильм.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Но с другой стороны, мы предполагаем, что возле подъезда преступление не было совершено, может быть, ещё и потому, что преступники были на машинах. Им было бы оттуда не очень удобно скрываться.

    С. ДОРЕНКО: Хотя этой ночью был снег, и на мотоцикле уйти было бы тяжеловато. Не знаю. Это делали либо люди, которые делали это картинно, сверх профессионалы, либо лошары какие-то колхозные, которые не понимают, что здесь Кремль. Им говоришь: «А здесь Кремль». Они говорят: «Чего?» Либо такие, либо ультра профессионалы, весьма профессиональные люди. Но в этом месте, где убивают Немцова, есть месседж, есть послание. Убивают на глазах у Кремля, на глазах у Путина, на глазах у ФСО, ввиду всех башен, нате, мы вам кладём и т.д. Мы помним очень хорошо, что на этом мосту некоторое время назад мальчик и девочка из «лимоновцев», насколько я припоминаю, повесили плакат«Путин уйди» или что-то такое. Они с этим плакатом повисели там 10 минут. Через 10 минут их уже обступили, а через жалкие 20-25 минут их уже сняли специальные скалолазы, великолепные, обученные, невероятное спецподразделение ФСО. Всё это было сделано мгновенно. То есть, это такой мост, где ФСО появляется мгновенно. Хотя формально не входит в зону ответственности.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Тогда странно, почему довольно долго искали машину. Причём официально не известно, найдена машина или нет. Но у нас был слушатель, который представился оперативником, сказал, что якобы машина найдена, естественно, она пустая. И преступники, скорее всего, пешком ушли, либо пересели.

    С. ДОРЕНКО: Им надо много раз пересаживаться.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Официально полиция пока не комментирует и не говорит, что автомобиль найден.

    С. ДОРЕНКО: Они могли многократно пересаживаться. В этом бы я не видел ничего удивительного. По крайней мере, два-три раза. Бросают машину, в следующую пошёл.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Тогда это говорит о том, что это профессионалы.

    С. ДОРЕНКО: Даже совсем не профессионалы так бы делали.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Если две-три машины меняют.

    С. ДОРЕНКО: Значит, что они угнали две-три машины. Можно краденую машину  у угонщиков, которые не будут болтать, купить за пару-тройку тысяч долларов, не трудно. Купить на 10 тысяч три машины, и всё спокойно. Это то, что касается места. В месте вызов. В месте манифест. В месте, где его убивали, в самом выборе места, безусловно, манифест. Скажите, пожалуйста, кому это выгодно? Я чувствую, что это Капитан Очевидность, вижу 499-й телефон. Капитан, это вы? Здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, нет, это не Капитан. Я ночью слушала эту информацию прямо с места событий. В 11:47 его убили, вели его из ресторана по Красной площади. Шли в сторону Болотной площади, и он был убит там, где переходничок.

    С. ДОРЕНКО: Давайте серьёзно отнесёмся к фотографиям. Ведь фотографии показывают тело прямо на мосту. Зайдите на «Ленту.ру». Она даёт прекрасный фотографический сет. Там набор фотографий, и мы видим где что происходит. Очень хороший, большой набор фотографий есть на «Ленте.ру».

    СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Лев.

    С. ДОРЕНКО: Фрогги пишет: «Колхозники завалили и девицу бы тоже».

    СЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что женщина из Киева там не случайно. Она работала маячком. И что, в общем, это дело рук Киева, и тех, кто стоит сегодня за киевской властью, потому что у них заканчиваются козыри. Мавр сделал своё дело, мавр может уходить. И в общем, в какой-то степени после того, что Россия добилась на международной арене через ООН, через Минские договорённости, остановила войну на Украине – вот это их последний козырь.

    С. ДОРЕНКО: Не знаю. Мне кажется, что Немцов живой для них был существенно важнее. Понимаете, вы исходите из того, что Немцов скорее символ, чем деятель. Я же исхожу из того, что Немцов, тем не менее, довольно много делал.

    СЛУШАТЕЛЬ: Он много делал для Кремля, потому что Кремлю нужен оппонент.

    С. ДОРЕНКО: Он много делал для Киева. Он сейчас готовил доклад о том, что русские войска он нашёл на Украине и т.д.

    СЛУШАТЕЛЬ: Это работа, которую могут делать сотни других людей. Он ничем в этом смысле не отличается.

    С. ДОРЕНКО: Не разделяю эту точку зрения. Потому что человек с именем если делает доклад, или Пиписькин делает доклад – это разные вещи.

    СЛУШАТЕЛЬ: Я бы на месте Навального просто  бы эмигрировал куда-нибудь.

    С. ДОРЕНКО: Навальный сейчас сидит в заключении, поэтому не услышит наш с вами совет.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Мы ждали какой-то реакции от Навального. В этом докладе, о котором говорили.

    С. ДОРЕНКО: Всё равно имя двигает доклад.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Мэрия Москвы заявляет, что по закону нельзя вместо «антикризисного марша» проводить траурную акцию. Об этом сообщает «Интерфакс». Это что касается шествия «Весна», которое планировалось в Марьино. Его решили не проводить. Оппозиция была намерена устроить завтра траурное шествие в центре Москвы в память о Борисе Немцове.

    С. ДОРЕНКО: Это очень важно, интересно. Дело в том, что мэрия Москвы ещё соберётся и подумает, а может уже подумала. Они просто выйдут.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Согласуют или не согласуют – это небольшая важность для проведения самого мероприятия.

    С. ДОРЕНКО: Денис из Иркутска говорит: «Ультра профессионалы бросили бы оружие на месте преступления». Денис, откуда вы знаете, что они не кинули в речку? Там же Москва-река. «Это может быть чёрной меткой самому Путину. Хотят запугать», - говорит Игорь. Не знаю. «Почти на его территории». «Секундочку, вы проморгали Теффта- посла США», - говорит Фрогги. Как вам кажется, угроза исходит снаружи страны или изнутри? Кто заказчик? По вашему ощущению, заказчик преступления находится внутри России – 134-21-35. За пределами России – 134-21-36. При этом я условно прошу американское посольство считать за пределами России. Киев, Америку, «Антимайдан» называют. Там же кругом камеры. В том-то и дело, демонстративность убийства обращает на себя внимание. Там действительно всюду камеры. Камеры ФСО, МВД, камеры всех.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Мы знаем это абсолютно точно. У нас были слушатели, которые там часто проезжают. Они  говорили, что этот участок не простреливается камерами, якобы.

    С. ДОРЕНКО: Его взяла камера с кремлёвской башни. Там даже есть камера, которая взяла белый Ford. Пока 40% считают, что заказчик убийства находится в России, 60% - за пределами России. Представляете, Оля, интересно.

    СЛУШАТЕЛЬ: У меня есть такое предположение. Не хочу кого-то обвинять. Аналогии можно с Индией провести. Все Ганди были убиты либо своими патриотами, либо военизированными внутренними организациями.

    С. ДОРЕНКО: Не только в Индии, так же в Израиле было. Помните, когда премьера зарезали.

    СЛУШАТЕЛЬ: Патриоты, люди, которые обращаются с оружием, агрессивно настроенные, они вполне могут этими вещами заниматься.

    С. ДОРЕНКО: Уже? Потому что раньше этого не было.

    СЛУШАТЕЛЬ: А уже год прошёл.

    С. ДОРЕНКО: Вообще, знаете что. Помните, они убивали адвоката и журналистку. Мне говорят: «Расскажи о своём Немцове». Оля Данилевич говорит: «Расскажи о своём Немцове». Лично его знал. Я должен сказать, что я не мог не знать о Немцове все 90-е. Я знал о Немцове. Как бывает у людей хорошо известных, первая личная встреча происходит какая-нибудь сотая встреча. Потому что мы же всё знаем друг о друге. Я выходил из Дома правительства. Забыл, что я там делал. Выхожу, и вижу его. Он стоит у какого-то «Ситроена» небольшого. Простенькая машина. Он стоит, охранники рядом тусят. Он говорит по телефону. Телефоны тогда, будете смеяться, начинались на 974, это были Motorola с антенной.  «Привет». Немцов был невероятно открытый. Напористый такой, гасящий всех своим юмором. Начинал сразу тебя юмором цеплять, в подмышки пихать пальцами  и т.д. Но при этом открытый, и такой нагло-лучезарный, можно сказать. «Ну чего! Меня зовут. Что ты скажешь?!» А звали его первым вице-премьером. После выборов, после снятия Коржакова, реформаторы пытались как-то свою власть оформить. Власть это что, как?! И Чубайс тогда был главой администрации Кремля. А тут надо заняться экономикой, олигархи решили тогда - Березовский был мотором всего этого дела, зажигал – позвать Борю Немцова, который будет заниматься промышленностью. Он говорит: «Ну что, соглашаться?» Я говорю: «Перед тобой выбор исторический, с одной стороны. С другой стороны, губером, как мне кажется, надёжнее. Сидишь и сидишь». А он к тому времени уже шесть лет сидел губернатором в Нижнем Новгороде. Что такое губер? Хозяин. Что может губер? Всё. Не как у вас в Белоруссии – губер ходит с папочкой подмышкой, и ежедневно порот хотя бы по телефону Батькой. А тут губер может вообще всё. Он говорит: «Ну да, вот я думаю». И он побежал в Белый дом, а я пошёл к своей машине, сел и уехал. Вот это первая встреча.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Почему он решил с вами советоваться, если вы не были официально знакомы?

    С. ДОРЕНКО: Он, знал, что его там ждёт Боря Березовский. А я вышел оттуда как раз. Он знал, что я внутри схемы. Это схема была по привлечению молодых реформаторов. Он перекинулся со мной парой слов что я думаю. Мы потом очень быстро перешли на «ты». Это его лёгкость, он был очень лёгкий человек. Потом надо сказать, что был период, когда я его высаживал из должности точно так же, как мы его сажали на должности. И надо сказать такую поразительную вещь. Когда у меня уже отболело и забылось, у него продолжало болеть. Он много лет подряд говорил мне, что изменив его судьбу, я изменил историю России. Он говорил много раз, много лет. «Серёга, ты понимаешь, что изменил судьбу России?!» Я говорю: «Чего, в 1999-м?» Он говорит: «Нет, в  1999-м ты второй раз изменил судьбу России. А в 1997-м, когда ты меня высадил, я же шёл на президента. Всё было решено, папа (Ельцин) был «за», все были «за». Все мизансцены были подстроены, когда он ходит под ручку с Таней Дьяченко, вертолёт садится в снег. Там были такие сцены. Вертолёт садится в снег, и Боря ведёт Таню под руку в избу какую-то, где их поют чаем. Всё было построено. Наследный принц, принцесса и т.д. Он говорит: «Ты понимаешь, что в  1997 году изменил судьбу России тоже?!» Я говорю: «Я не считал так никогда». Мы их высаживаем из правительства с Чубайсом вместе. И после этого у меня был период, когда я мог с ним подружиться.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Как он мог с вами общаться после этого?!

    С. ДОРЕНКО: Вы не представляете себе каким человеком был Немцов в том смысле, что он вообще не злился никогда. Он не злился. Он просто ловил меня за рукав и говорил: «Старик, ну ты понимаешь, что я должен был стать президентом России? Ты понимаешь какая была бы Россия?!» Я ему говорил: «Боря, ну что у тебя за странные химеры какие-то?!» Потом я мог с ним подружиться, мы перезванивались довольно часто в 2003, в самом начале 2004 года. Я его позвал к себе на дачу.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Он вам когда-нибудь говорил про угрозы?

    С. ДОРЕНКО: Никогда. Мы оба понимали, что если захотят, завалят. Я его встретил у ворот, повёл. У меня были какие-то люди. Может я был в трепетном полу-ПМС состоянии, что мне хотелось какого-то доверительного общения с ним. А он был как обычно такой фанфарон, бонвиван, такой весь гусар, такой невероятно энергичный. Он как бы давит, заходит и занимает всё помещение.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Вы его сажаете, снимаете, при этом хотите доверительных бесед? Тяжело же с вами.

    С. ДОРЕНКО: Я хотел дружескую беседу. Зову на дачу. Он говорит: «О, оторвал нормальную дачу». Заходит, там незнакомые ему люди, мои друзья сидели, их двое. И он садится. Он был неделикатен. То есть, он вошел, не разулся, несмотря на то, что все были разуты. Он в обуви, скрестил ноги, задрал одну ногу таким образом, что она была над журнальным столиком, и как мне казалось, над пищей. Я испытывал неловкость, я всё время хотел его выгнать. Мне казалось, что какой-то неловкий и слишком его много. То есть, он пришёл в состоявшийся разговор, где мне уже сидели с друзьями, и сделал так, что как будто мы все пришли к нему просить денег или просить чего-то, как будто он нас принимает. То есть, он прервал все наши разговоры громко, дерзко, смешливо. Он всегда много смеялся, очень яркий человек. А мы все замолчали, и молчали до тех пор, пока он не ушёл. И я так скомкано его проводил, потому что дружить не получилось, потому что мне лично в нём не хватило внутренней деликатности, внутреннего товарищества, чувства спины, локтя, такого внимания друг к другу, товарищества.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Это уже после того, как вы его сместили?

    С. ДОРЕНКО: Сместил я его почти сразу. В 1997 году мы его и сместили. Тот час посадили, тот час и убрали. В 2003 году, уже проходит шесть лет, уже можно забыть 10 раз всё, он был неделикатен, а как-то громко смешлив, громко активен.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Может, он намеренно был таким с вами?

    С. ДОРЕНКО: Нет, он всегда такой был. Я ему каждый год звонил на день рождения, в виду того, что он на 9 дней старше меня. Было долгое время три человека, которым я всегда звонил на день рождения, и которые вообще никогда мне не отзванивали в мой день рождения, то есть, я без взаимности поздравлял. Мне казалось, что «октябрьские»  - они мои. Это Гусинский – 6 октября. Немцов – 9 октября. Олег Добродеев – 28 октября.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Я думала, вы сейчас скажете Путин.

    С. ДОРЕНКО: Нет, Путину я не звонил. Хотя, он меня поздравлял в 1999 году. А я нет, я не такой. Я не мог бы. При том Немцов и Добродеев моего года. Немцов на 9 дней меня старше, а Добродеев на 10 дней меня младше. Я ему всё время звонил, а он никогда не вспоминал про мой день рождения, никогда в жизни. Он такой бонвиван, но не очень внимательный. Нет в нём такой заботливости о друзьях. Недавно, последний раз, когда он позвонил, перед своим днём рождения, как раз числа 5-6 октября 2014 года. Он сам мне позвонил: «Серёга, я придумал решение на твою задачу!» У нас была задача: астрофизик и профессор МГУ, наш слушатель Владимир Михайлович, он придумал нам задачу как с циркулем найти середину линии при ряде ограничений окружностями. И он мне говорит: «Способов два. Пойдёшь от главных точек А и Б, нарисуешь любые произвольные окружности с радиусом меньше половины прямой, а потом пойдёшь уменьшающимися окружностями, и практически дойдёшь до середины. Это практически даёт решение». А потом он дал ещё одно решение. Он два решения мне дал. Он сидел, целые сутки думал над этими решениями. Он говорит: «Бумага есть? Ручка есть? Записывай, я два решения тебе придумал». Я говорю: «Боря, ты?» «Да, я. Записывай». Он был слушатель «Подъёма». Несмотря на мою иронию, когда я говорил, что Немцов просыпается в 12, и потом отправляется в гимнастический зал, чтобы держать себя в форме, а он был очень в форме. Немцов просыпался не в 12, он просыпался, чтобы слушать «Подъём», и потом решал наши задачи. Ещё интересная вещь. Он часто говорил о маме, которая его пережила. И надо сказать, я соболезную всем его родственникам, но в особенности думаю о том, какая беда обрушилась на его маму. Маме то ли 86, то ли 87. И она, конечно, его страшно любила. Он её всегда в разговоре со мной называл «моя еврейская мама». И в 1997 году, когда мы его высаживали из правительства, он мне звонил по телефону: «Серёг, ты чего творишь?!» Я говорю: «Боря, чего я творю-то?!» «Серёг, моя еврейская мама постоянно про тебя спрашивает, что ты какой-то урод». Я говорю: «Борь, ну я ничего такого не делаю, я вас за дела ругаю вроде». Он говорит: «Ну что мне сказать моей еврейской маме?» «Скажи, что я ради неё буду с тобой чуть полегче». И сейчас  я думаю о ней. Эта пожилая женщина пронзительно все эти годы любила. Он хороший её сын, еврейский сын. Он из Сочи, где ярко, где много солнца, где много смеха и радости. Потом он в Нижний Новгород переехал. Я представляю, какое горе на неё обрушилось страшное. Парню 55, но ей-то 86, она его продолжает любить как сыночка.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Слушатели спрашивают будете ли вы на похоронах?

    С. ДОРЕНКО: Я не хороню. Я буду на похоронах в том смысле, я на кухне налью рюмочку и помяну. Я не хороню. Я даже надеюсь отсутствовать на своих собственных похоронах, насколько я не хороню в принципе. Я его называл кудлатым пуделем, - говорит Елена из Кунцево. Да, конечно. Я люблю иногда, к сожалению, это наверное мой изъян, иногда это плохо, Елена, я действительно время от времени прохожусь по внешности. Это плохо, наверное. Какая-то привычка дурацкая. Да, он был кудлатый. А что в этом такого отрицательного? Я не мог с ним дружить, но хотел в 2003 году. У нас не получилось, потому что у нас невероятно разный психотип. Он подавляющий, он подавляет жизнелюбием, нагловатым постоянным смехом. Он был очень яркий человек.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: А вы не подавляете, да?

    С. ДОРЕНКО: А я, как тебе сказать. Я ведь на сцене подавляю, а в жизни я интроверт, я улитка, и невероятно ранимая улитка. А он как раз в жизни тоже продолжал быть ярким бонвиваном, гусаром невероятным, и он подавлял.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Для того, чтобы подавлять, не обязательно быть интровертом или не интровертом.

    С. ДОРЕНКО: Я просто объясню. Я на сцене экстраверт, а в жизни интроверт.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Но подавляете вы оба.

    С. ДОРЕНКО: Вы думаете, что я тоже подавлял?

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Конечно.

    С. ДОРЕНКО: Ни в коем случае. Ну, хорошо, значит, это было соревнование подавляющих людей. Но только именно вот такой дерзкий такой гусар смешливый, а я не знаю, не хочу сравнивать. Но с другой стороны, безусловно, мне горько. Потому что Борис Немцов, я не говорю о друзьях, я говорю о людях, которые сопровождают тебя всю жизнь, постоянно с тобой дружа и враждуя одновременно. Ещё важно, что Борис не держал зла вообще никогда. То есть, ты что-то делаешь против него, но не подлое, и он тебе реально звонит и говорит: «Серёг, ты не прав. Серёг, что сказать моей еврейской маме, что ты несёшь?». Вот так. Может быть, он непохож был на обидчивых людей. Я бы не позвонил. Если бы кто-то косо в мою сторону посмотрел, delete файл, я его больше не знаю, я его баню со всех соцсетях, баню его в телефонной книге, баню начисто на всю жизнь. Невозможно назад проникнуть. Я не знаю как звать, и знать не желаю.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Этим качеством Немцова могли воспользоваться так называемые враги, люди, которые так или иначе причастны к преступлению?

    С. ДОРЕНКО: Не знаю.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Есть версия, что преступников могла вести украинская девочка, сама того не зная. И, возможно, кому она сливала информация, это тоже какой-то человек, который, так или иначе, был обижен, возможно, Немцовым. Поскольку Немцов не прекращает общение, очень может быть, что и это тоже повлияло.

    С. ДОРЕНКО: В общем, вот что я хочу сказать. Мы с Немцовым были люди одного карраса. Он входил в мой каррас. И мне горько, что человек из моего карраса, несмотря на то, что мне обидно, что он говорил о Крыме, мне обидно то, что он говорил о русской армии, по человечески обидно. Но есть какие-то вещи, похожие на некое родство. Как у тебя брат урод, ты думаешь: «Но он же брат всё равно». И должен сказать, что это не моя инициатива, потому что мне легко ненавидеть людей, мне легко людей вычёркивать. Не давал мне, не разрешал прерывать связь сам Борис, который сам звонил. Звонит: «Серёга, чего».

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Ещё минуту назад ненавидели.

    С. ДОРЕНКО: Я люблю обижаться, а он не умел обижаться. Вот же в чём разница. Я люблю таить обиду.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Неправда. Вы сами себе противоречите. Вы несколько раз говорили в эфире, что не обижаетесь в принципе.

    С. ДОРЕНКО: Я вычёркиваю человека из жизни, а он не умел. Я его встретил на празднике «Эха Москвы». Была ещё Ирена Лесневская, Лерочка Новодворская. Это 1,5 года назад было у господина Аркацители, в его академии. Я встретил Бориса. Я был с сыном. Он: «Сын у тебя красавец. Дай пять!». Он человек размашисто громкий. Я выходил уже оттуда, сделал круг почёта, со всеми поздоровался, с Лерочкой поздоровался. Лерочка подбежала, а сзади Ирена Лесневская говорит: «Он за Путина». А Лерочка говорит: «Да плевать». Лерочка такая: «Серёжа, привет». Тоже человек, которому было плевать за кого я лично, потому что я симпатизировала мне. И Борис размашистый: «Ну как тут, Серёг, кто тут есть?» Он со мной разговаривал так, как будто мы расстались час назад. Я говорю: «Старик, я прошёл по такому кругу. Всё нормально». «Ну как ты сам? Нормально всё?» Он такой активно дружащий как бы человек был.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Как бы?

    С. ДОРЕНКО: В нём была эта искренность ошеломляющего, невероятного напора. Напор был слишком сильный, надо так сказать. Напор был слишком сильный хохота, смеха, активности.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Я понимаю, что на самом деле нам не хватает таких политиков.

    С. ДОРЕНКО: А у нас таких политиков и нет. Но с ним тяжело. Может, он такой южанин по характеру, выковавшийся в Сочи. Потому что если бы он вырос в Петербурге, может быть, он был бы другим. Если бы он вырос в Сыктывкаре, он был бы другим. А вот эта открытость солнечная, сияние, крик «дай пять» - это, конечно, Борис Немцов. И до конца своих дней, при каждой возможности: «Старик, ты представляешь, что ты сделал?! Ты же не дал мне стать президентом России!». Я говорю: «Борь, ты несерьёзный человек. Зачем это говорить?!» «Там всё было схвачено, всё было договорено с семьей». Он договорился с семьей, и вдруг, бам, его счастье рушится полностью. Он был наследник.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Я бы на его месте тоже с вами не дружила.

    С. ДОРЕНКО: Он относился к Путину, в том числе, с ревностью, что был бы не он, а я, говорил он. Он был убеждён, что он был заряжен в этот ствол, он шёл, он должен был лететь к цели как снаряд, пущенный семьей. И всё к тому шло, и вдруг этот идиот Доренко, и всё.

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Правда ли? Есть информация, что Немцов прибывал последние месяцы в какой-то депрессии в связи с тем, что он якобы не реализован как политик, что у него было какое-то будущее, к которому он шёл.

    С. ДОРЕНКО: 55 лет. Я знаю эту фразу «у вас всё впереди». И я всегда говорю, что плохо, когда у человека всё впереди, должно быть что-то позади. У тебя, Оля, есть что-то позади?

    О. ДАНИЛЕВИЧ: Я думаю, что есть.

    С. ДОРЕНКО: Слава Богу. Вот это и хорошо. Потому что если у человека ничего нет позади, он пустышка просто, дурачок. Если у человека всё впереди, значит, всё должно быть и позади тоже. Кстати, наш общий друг давал ему приют. Он работал советником у Ростислава Ардовского. Это курицы «Ростикс». Он работал у Ростислава Вадимовича помощником в «Росинтере». Ему нужен был приют, какое-то удостоверение, какая-то крыша, приличествующее его положению место. И он занимал это место у Ростислава Ардовского несколько лет. Я ещё Ростика встречаю: «Что, Боря по-прежнему у тебя?» Он говорит: «Да, он мой советник». Я Ростику sms бросил, но никак не дозвонюсь. Я должен сказать, что выражаю соболезнование всем родным и близким Бориса Немцова. Это, безусловно, был человек, которого я категорически не смог принять ни политически, ни, честно говоря, эмоционально, потому что его было всегда много. Но которого я точно считаю человеком моего карраса, человеком моего жизненного пути, и вспоминаю с огромной симпатией. Жаль. Это трагедия, это ужасно то, что произошло.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено