• 11:05 Фев. 28, 2015

    В гостях

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте, господа! Это программа «Антикризис профессора Кричевского». В студии я, Никита Кричевский.

    Грустное, печальное, трагическое событие произошло сегодня ночью. Вы все, безусловно, о нём знаете. И начинать нашу программу, как будто мы только что прилетели с Луны либо с Марса, нельзя ни в коем случае. Искренние соболезнования и сочувствия всем, кто знал Бориса Ефимовича, всем, кто являлся его соратником, всем его друзьям, всем его близким.

    Самое страшное, конечно — это мама Бориса Ефимовича, которая пережила своего, вне всякого сомнения, выдающегося сына. Лично у меня (не знаю, как у вас) основная часть мыслей и сопереживаний по поводу произошедшего касается его матери, потому что для неё это трагедия, которая не затмится ничем. Об этом надо думать, как мне представляется.

    Что касается алармистов, паникёров, которые активно в соцсетях, в эфирах на радио и на телевидении, в электронных средствах массовой информации говорят о том, что март в Москве будет интересный, будет страшный, будет трагический. Я не считаю, что это правильно. Я не считаю, что что-то кардинально изменится. Я не причисляю гибель, убийство Бориса Немцова к тому ряду, о котором сегодня исподволь и открыто все говорят, а именно о знаковых убийствах в российской и мировой истории. Я полагаю, что ничего этого не будет. Были случаи и похлеще, что называется: взять убийство Анны Степановны Политковской в день рождения Путина.

    Тем не менее убийство политика столь высокого федерального масштаба, трагическая гибель этого человека в российской истории случается впервые. Конечно, я понимаю, что всё это будет расследоваться, и мы достаточно быстро узнаем новые обстоятельства, новые подробности. Возможно, это будет даже сегодня. Но я хотел бы предостеречь вас представлять наши правоохранительные органы эдакими слепыми котятами. Ничего подобного. Если вам не говорят всего того, что сейчас происходит, что сейчас на мониторах, на видеоэкранах в следственных органах — это не значит, что ничего не делается.

    По поводу того, что Москва слепая, по поводу того, что недостаточное количество камер, и проследить путь того же белого Ford, о котором говорили, который, как рассказывают, уже нашли — конечно же, неправда, я вас уверяю.

    Я об этом узнал и убедился на собственном опыте, когда в прошлом году из моего автомобиля, разбив стекло, похитили сумку, где находилась, во-первых, предвыборная программа, автором которой я являлся, кандидата в мэры Москвы Михаила Дегтярёва. Естественно, этот случай получил максимально возможное освещение в СМИ, потому что это произошло около штаб-квартиры ЛДПР, это произошло днём, в 3 часа дня, в то время, как мы собирались на заседание его предвыборного штаба.

    Так вот, я вам должен сказать, что злодеев нашли буквально через месяц с небольшим. При этом следователь показывал мне записи с видеокамер, установленных в том районе. Я напомню или расскажу тем, кто не знает, что штаб-квартира ЛДПР находится за Казанским вокзалом на Новорязанской улице, то есть фактически внутри Третьего транспорта кольца, но формально вроде бы как на задворках. Так вот, они по видеокамерам на этом, можно сказать, пятачке проследили путь движения этих двух человек буквально с точностью до минуты. То есть: «Вот это момент, когда они разбивали стекло вашей машины. Вот здесь они обегают квартальчик. Вот здесь, видите, ваша сумка, они садятся в троллейбус. Дальше я не буду показывать, потому что дальше они садятся в метро „Комсомольская“, после этого выходят у метро „Электрозаводская“, там они уходят в жилые массивы. После этого через полчаса они садятся в троллейбус и едут в Измайлово».

    Это я к тому, что всё это видно, всё это отслеживаться, и тем более если мы говорим о самом центре, о зоне ответственности ФСО. Совершенно правильно вам говорил Сергей Доренко, что там камерами утыкан, ну, если не каждый кирпич на Кремле и на ближайшем столбе, и на мосту, где произошло убийство, то уж через единицу-то точно. Наверняка масса информации, масса данных, масса улик уже собраны. Я полагаю, что вопрос раскрытия этого преступления — дело нескольких дней.

    При этом ещё раз повторяю, что когда расследование подобных преступлений берётся под личный контроль руководством всех силовых структур — это явно гарантия того, что это будет сделано весьма и весьма быстро. При этом мы с вами понимаем, что действующей власти и тем людям, которые сегодня находятся у руля силовых структур, убийство Бориса Немцова было не нужно ну ни на грош. И говорить о том, что это будет заиграно, замылено, что никто никого не найдёт, конечно же, нельзя, потому что это вопиющее, это вызывающее, это провокационное преступление.

    Это совершенно явно сделано, для того чтобы дестабилизировать ситуацию внутри моей страны, внутри вашей страны, внутри нашей страны; для того чтобы, вполне вероятно, ещё дополнительно очернить имидж России на мировой арене. И такие вещи, конечно же, спущены на тормозах не будут.

    Что касается моих личных впечатлений о Борисе — здесь я, возможно, во многом соглашусь с Сергеем Леонидовичем, который рассказывал об этом перед моим эфиром. Мы были знакомы, как знакомы были многие публичные люди друг с другом. Не могу сказать, что это было какое-то близкое знакомство, но, с другой стороны, не могу сказать, что оно было шапочным. Да, мы встречались, мы разговаривали, это происходило достаточно часто.

    К сожалению, в последнюю встречу в лобби одного из отелей в центре Москвы он посетовал на то, что мы не являем друзьями, в одной из социальных сетей. Я ему объяснил, в чём дело. После этого он прислал буквально тем же вечером предложение о дружбе, и мы, в общем, дискутировали уже на просторах Интернета.

    Но в любом случае это, конечно, был светлый, бесшабашный, харизматический человек. Это был прекрасный политик. Это был человек, который ничего не боялся. Я это видел, я это чувствовал. И разговоры о том, что он ходил без охраны, являются разговорами тех, кто мало что понимает в личности самого Немцова. У него охраны не было (может быть, за редкими исключениями, за редкими периодами его жизни). У него её не было, он ходил всегда один и никогда не скрывался от людей.

    Он часто передвигался на метро, об этом тоже многим известно. Ну, просто потому, что так удобно. Ему было приятно, что его узнавали. А кому это не приятно? Ему было приятно, что с ним разговаривали. Ему было приятно видеть, что люди относятся к нему в целом хорошо, что есть, конечно, оппоненты, есть противники, но тем не менее разговор всегда был конструктивным: будь то период его жёсткой оппозиционности к власти, к Владимиру Путину, будь то его выступления во время проведения «Оккупай Абая»; будь то его многочисленные комментарии, которые он давал в средствах массовой информации, прежде всего на радио и на телевидении.

    Я не могу сказать, что это грустно. Это действительно шок. И я, заканчивая эту часть нашей беседы, предлагаю всем нам думать, во-первых, о том, что ушла выдающаяся личность, ушёл политик федерального масштаба, ушёл человек, который искренне любил свою Родину, что бы ни говорили, что бы ни писали о том, что он где-то в своих выступлениях давал понять несколько иное. И кроме этого, конечно же, помнить о том, что у него осталась мама. Это самое страшное, ребята.

    «Антикризис профессора Кричевского». В студии Никита Кричевский. Давайте начнём говорить об экономике, потому что политики сегодня в наших эфирах будет очень много.

    Начать я хотел бы с Красноярского экономического форума, который проходит в эти дни, понятно, в Красноярске. Сегодня его окончание. И сегодня во второй половине дня его многочисленные участники после бурного обмена мнениями, который произошёл в четверг и в пятницу, будут разлетаться или разъезжаться по своим домам, по своим местам несения государственной службы.

    Я был на Красноярском экономическом форуме в 2009 году, об этом многие знают, многие помнят. Это был самый разгар кризиса, это был февраль 2009 года, когда курс национальной валюты слабел и достигал 36 рублей — тогда, как за полгода до этого он находился на уровне 23 рубля 13 копеек (насколько я помню, это было то ли 16-го, то ли 17 июля 2008 года). Потом за полгода всё резко свалилось, нефть обвалилась со 147 до 36 долларов за баррель. В общем, ситуация была весьма и весьма тревожной.

    Что мне запомнилось во время пребывания в Красноярске? Мне запомнился, конечно же, отлёт, прежде всего отлёт из славного города Красноярска. Наш чартер по непонятным причинам задерживали, и мы проводили определённую часть времени в вынужденном, не сказать, чтобы неприятном, но общении друг с другом, и периодически выходили покурить в отведённый загончик на взлётной полосе. Так вот, из этого загончика было видно, как чуть поодаль на взлётной полосе стоят в ожидании своих bones пять частных самолётов. Всего лишь пять частных самолётов. Причём не сказать чтобы форум был в тот год очень представительный. Ну, приезжал Дворкович, как всегда. Был замечен вице-премьер Жуков, некоторые министры, отдельные руководители комитетов Госдумы. Но так, чтобы это было хоть отдалённо напоминающее, скажем, Санкт-Петербургский экономический форум — такого не было и в помине.

    И вообще для меня до сих пор не очень понятно, зачем все эти форумы созываются тогда, когда есть масса возможностей, не улетая, скажем, из Москвы в Красноярск (это четыре с лишним часа полёта и четыре часа разницы в часовых поясах), всё это обсудить в Москве, устроив тот же самый session.Ну, видимо, надо. Не я это учреждал, не я это основывал — не мне и рассуждать о причинах. Наверное, зачем-то Красноярску это нужно.

    Когда-то это была вотчина бывшего тогда президента Дмитрия Медведева. Я напомню, что именно в Красноярске он представил свои печально знаменитые четыре «И»: инвестиции, инновации, институты и прочее. Кто-то там прибавлял ещё одну «И». В общем, это была такая, знаете, игра, шарада своеобразная.

    Я прилетел в субботу, созвонился с руководством «Московского комсомольца» по поводу того, что я там увидел, и мне сказали: «Ну, напиши». И я написал, в том числе об этих пяти частных авиалайнерах. Та публикация вышла буквально в понедельник, что называется, по горячим следам. И после этого (я думаю, вы понимаете, почему) меня ни на один Красноярский экономический форум больше не позвали. Я уверен, что и не позовут.

    А даже если бы и позвали, вряд ли бы я поехал, потому что за время пребывания на подобных мероприятиях я убедился, что это в значительной степени пустая трата времени. С кем-то ты можешь увидеться и в Москве, с кем-то ты не хочешь видеться ни в Москве, ни в Красноярске. И тем не менее ты оказываешься, ну, не сказать, чтобы в аквариуме, в замкнутом пространстве, но тем не менее никуда не убежишь.

    Нынешний Красноярский форум почтили своим присутствием некоторые министры, видимо, потому что им премьер указал на необходимость посещения, а также господин Дворкович, являющийся вице-премьером. И сегодня ленты пестрят сообщениями о том, что господин Дворкович высказывает некие тезисы, на которых хотелось бы остановиться чуть подробнее.

    Например, как пишут информационные ленты, вице-премьер Правительства России Дворкович предлагает разрешить продажу части поставляемой на экспорт нефти за рубли. «Это дело компаний. Мы с компаниями это обсуждаем, но это всё-таки решение компаний», — сказал господин Дворкович. «Однако речь не идёт о вводе обязательных объёмов для продажи», — подчеркнул он.

    Ему вторил глава Федеральной антимонопольной службы господин Артемьев, который также в своё время предлагал продавать часть нефтяного экспорта за рубли, чтобы поддержать курс национальной валюты. Этот вопрос муссируется, будируется на протяжении многих месяцев, если не сказать лет, людьми, которые не вполне разбираются в современной экономике, и людьми, которые думают, что таким образом они смогут решить хотя бы какую-то маленькую часть проблем, которые стоят перед Россией — в частности, стабилизировать курс национальной валюты.

    Давайте чуть поподробнее. Во-первых, стабилизировать курс национальной валюты не нужно, потому что он и так с конца прошлого года стабилизирован. И в дальнейшем если он и будет ослабевать, то будет ослабевать плавно, в соответствии с указаниями партии и правительства. Что касается непосредственно продажи за рубли, то давайте схематично посмотрим, как это делается.

    Мы не говорим о том, что у каждой крупной нефтяной компании в России существует свой собственный трейдер, который зарегистрирован в Европе, опять же, для облегчения прохода средств, получаемых за экспорт нефти: кто-то в Голландии, кто-то в Австрии, кто-то в третьих государствах, но так или иначе прикормленные есть. Так вот, предположим, что этих подкожных трейдеров нет, приходит абстрактный покупатель и хочет купить определённый объём российской нефти за рубли. Что он делает?

    Он должен завести сюда доллары или евро (ненавистные, конечно, мы всё пониманием) — это один день. После этого он выставляет заявку на продажу валюты — это второй день. При этом мы с вами понимаем, что риски от перемены курса он целиком и полностью берёт на себя. Ну, мало ли, он на фиксированную величину договорился, и ему сказали: «Вы нам должны заплатить вот столько-то». Но у него рублей нет, у него валюта. Понятно, что он должен будет фиксировать и выставлять на продажу несколько большую часть валюты, нежели чем ему для этого требуется. На следующий день он получает свои рубли. После этого, ещё через день, эти деньги видят на своих счетах собственно продавцы нефти.

    То есть у нас получаются минимум три дня, три дня бесплатного кредита — это первое. У нас получаются три дня, когда зарубежный покупатель попадает или не попадает на курсе — это второе. И, наконец, третье (об этом почему-то практически не говорят): значительная часть российских нефтяных компаний приобретает комплектующие, запчасти, необходимую инфраструктуру для разведки, добычи, транспортировки добытой нефти всё-таки за валюту. Иными словами, часть валютной выручки им просто банально нужна, для того чтобы поддерживать производство, для того чтобы осуществлять производство расширенное.

    Здесь получается игра в обратную сторону. Если, скажем, какая-то нефтяная компания получает выручку в рублях, она после этого идёт на ту же самую биржу, покупает те же самые доллары, абстрактно и утрированно, у того самого покупателя за рубежом. И после этого ещё через какое-то время выходит на западный или на восточный рынок, непринципиально (мы говорим абстрактно), и закупает там необходимое оборудование.

    По самым разным оценкам, в том числе по моим, в год путём подобных экзерсисов страна, бюджет, нефтяные компании теряют порядка 2-2,5 (секундочку!) миллиардов долларов. Те, кто предлагает продавать нефть за рубли, должны объяснить — хотя бы мне или вам, дорогие мои слушатели, — кто будет покрывать эти недополученные миллиарды и кто согласится на подобные финансовые риски, если мы говорим о западных партнёрах. Мне представляется, что никто.

    И самое последнее в этой части — это то, что рынок нефти, рынок металлов, рынок других commodity исторически на протяжении многих десятилетий существует, извините, в долларах. Ну, просто вот так повелось, это традиция, это инерция. Она, конечно, меняется, ломается, и всё больше и больше сделок проходит либо в евро, либо в национальных валютах стран-продавцов и стран-покупателей. Тем не менее мы с вами понимаем, что это происходит в привязке всё-таки к доллару. Когда вы слышите о том, что нефть марки Brent стоит, предположим, 61 доллар 20 центов, вы понимаете, что речь идёт о долларах, и это ориентир. Через какое-то время это, безусловно, поменяется. Но тем не менее я не могу даже приблизительно сказать, какое количество времени мы с вами будем ориентироваться на долларовые прайс-листы — например, взамен рублёвых или ценников в евро.

    Но господин Дворкович считает, что часть нефти можно продавать за рубли. И если бы я там был, я бы у него спросил: «Аркадий Владимирович, дорогой, а кто будет убытки-то возмещать эти? Кто будет давать гарантии, например, иностранцам, что они будут покупать по фиксированному курсу, скажем, 61 рубль 57 копеек? Ведь никого нет». А он скажет: «Ну, это же рынок. Вот сколько будет — столько и будет». Я скажу: «На это никто не пойдёт». На что он скажет, что «надо работать, но это, в конце концов, должны решать компании».

    Ещё один экзерсис от Аркадия Владимировича. Выступая сегодня на Красноярском форуме… Я напоминаю, что там разница с Москвой четыре часа: у нас сейчас 11:26, а там, соответственно, 15:26. Он уже выступил, и я думаю, что он уже где-то на пути либо в аэропорт, либо даже в столицу. Он выразил уверенность, что российское общество частично готово к резким шагам и к изменению ситуации в экономике.

    Снова цитата: «Готово ли общество на резкие шаги, на резкие изменения? — риторически спрашивает у аудитории господин Дворкович. — У меня есть ощущение, что по каким-то вещам готово. Есть и желание, и понимание необходимости изменений, но не по всем направлениям». По словам Дворковича, снова цитата: «Люди хотят, чтобы всегда было движение вперёд, а не какая-то реформа любой ценой».

    Вот здесь, знаете, я до сих пор не могу понять. Господа, которые произносят слово «реформы», господа, облечённые высоким статусом, они не знают, что такое реформа? Я специально перед эфиром посмотрел определение реформы. Так вот, по одному из определений, реформа — это изменение в устройстве чего-нибудь, сделанное в целях (внимание!) улучшения или преобразования. Те реформы, которые проводились и проводятся в России любой ценой, конечно же, если и имеют, то совершенно косвенное отношение к каким-либо улучшениям. Как правило, они… Хотя, вы знаете, нет. Для бюджета это по-любому, наверное, лучше. Чего не скажешь, будучи без пяти минут дембелем, поскольку всё больше и больше разговоров идёт о том, что Правительство меняют в марте. Новости.

     

    НОВОСТИ

     

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: И ещё раз здравствуйте, господа! «Антикризис профессора Кричевского». В студии я, Никита Кричевский. Как всегда после каждой получасовки перед сменой темы, подчищаем, господа хорошие, хвосты. 73-73-948 — это телефон в студии. SMS-портал: +7 (925) 8888-948. Сайт и Twitter вы знаете, я полагаю, не хуже цифр на телефоне.

    Давайте парочку сообщений с сайта. Электронные сигареты здесь ни при чём, мы говорим про экономику. Точно так же я не хотел бы останавливаться на той трагедии, которая произошла сегодня ночью.

    «К сожалению, в нашем Правительстве, — пишет Юрий на сайте, — сидят именно оптимизаторы и реформаторы. Если все оптимизации и реформы закончить, то они останутся не у дел, так как ничего не умеют». Вы знаете, я думаю, что в нашей стране есть человек, который, несмотря на свою мудрость, аккуратность, осторожность, расчётливость, тем не мене видит, что та или иная «реформа» буксует.

    «Товарищ Кричевский, почему после каждого форума трудящиеся ещё туже затягивают пояса? Похоже, там собираются для того, чтобы придумать новые способы обезжиривания народа», — это SMS-сообщение от 60-го. Господа хорошие, вы путаете заседания масонской ложи, Бильдербергского и прочих клубов с простой тусовкой. Там люди собираются для того, чтобы в неформальной обстановке поговорить, может быть, слегка выпить, может быть, как-то поразвлечься. Конечно, региональные элиты ждут с огромным нетерпением подобных сборищ для того, чтобы попытаться решить свои региональные проблемы (а может быть, даже и личные). Но никаких тайных совещаний, на которых решается, «каким образом мы обезжирим бедное российское население», конечно же, там не проводится. Более того, я практически уверен, что у людей, которые там пребывают, совещаются и встречаются, любые мотивы кроме того, чтобы сделать российскому народу, я извиняюсь, хуже.

    76-й, Шмель, словно оппонируя моему тезису о том, что иностранцам невыгодно покупать за рубли, пишет: «Тогда возникнет спрос на рубли». Я вам скажу, дорогой мой Шмель, что тогда возникнет спрос на тех, кто играет по правилам. В лучшем случае это будет ещё одна прокладка, которая будет покупать у российских нефтяников сырье за рубли и после этого уже на Западе преспокойно его продавать. То есть мы получим дополнительный минус, дополнительную брешь в тех поступлениях, которые приходят в федеральный бюджет. Так что не всё так просто.

    И пара звонков. Добро утро, слушаем вас. Представляйтесь.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. По вашей логике, мне кажется, вообще рубли отменить надо тогда, если всё в Европе и в мире за доллары. Зачем нам рубли? Давайте введём доллары и будем за них продавать всё. Это первый момент. И второй момент. Вы просите объяснить, кто миллиарды долларов (по-моему, 2 млрд. вы назвали) заплатит потерь. Вы лучше объясните, откуда они возьмутся.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо. Значит, молодой человек, по поводу вашего первого замечания — отмена рублей и переход на доллары. Рубль — это российская национальная валюта, это один из символов российской национальной идентичности (точно так же, как у любой другой страны), это часть нашего российского суверенитета. И не наша с вами вина в том, что рубль подвержен столь серьёзным колебаниям — например, та самая девальвация на 42%, которая случилась в прошлом году. Конечно же, нет ничего проще, чем взять, отменить и перейти на доллары (я здесь встаю на вашу позицию). Но в этом случае кем будет Россия? 52-м штатом Соединённых Штатов Америки? Или что? Давайте границы отменим. Давайте гимн примем американский. Давайте перейдём на стандарты НАТО. Почему нет?

    Разговор не об этом. Разговор о том, что есть на мировых рынках некие неписанные правила. В частности, торговля commodity, то есть биржевыми товарами, за доллары. Ну, вот так сложилось, так исторически сложилось. Хорошо это или плохо — это другой разговор. Наверное, не очень хорошо.

    В то же время есть масса примеров, когда страны во взаиморасчётах между собой переходят на национальные валюты. Например, часть товаров из Китая мы получаем, оплачивая рублями, или туристические услуги, которые нашим гражданам оказывают в Египте, мы тоже можем оплачивать рублями. Но это добрая воля двух стран. Что касается экспорта в дальнее зарубежье, то здесь, извините, приходится играть по правилам международным, общепринятым. И если вы не соблюдаете эти правила, то вас просто постепенно будут вытеснять. И на ваше место, я вас уверяю, моментально придут наши, как сейчас модно говорить, ближневосточные партнёры.

    По поводу 2,5 миллиардов, откуда они возьмутся. Они возьмутся из той выручки, которую могли бы получить российские нефтеэкспортёры, но которую они недополучат, если мы перейдём на рубли. Я вам буквально на пальцах объяснял схему.

    Мы выставляем определённый объём нефти за рубли. Приходит иностранный покупатель. Для того чтобы купить нефть за рубли, он прежде должен продать свою валюту на Московской бирже, то есть потратить день, при этом, что называется, пытаясь угадать курс. Курс он, дай бог, угадывает, минимизируя финансовый риск, но в любом случае он попадает, что называется, на дополнительный день, когда его деньги морозятся.

    Следующий эпизод. Он получает рубли и расплачивается с нефтяной компанией. Нефтяная компания, которая увидит эти рубли только на следующий день (извините, таковы правила работы банковского сектора), конечно же, его удовлетворит в плане запланированных поставок нефти. Но она может сказать: «Вы знаете, вы заплатили чуть меньше, чем мы с вами договаривались», — или, наоборот, чуть больше. Это будет ещё один риск, который должен брать на себя покупатель, ещё один риск, который будут нести российские нефтяные компании.

    И, наконец, третий эпизод, о котором я вам говорил. Хорошо, всё, вышли в ноль, всё нормально, всё пошло. Российские нефтяники, получив рубли — уж извините, 75% нефтесервисных работ осуществлялись западными компаниями в России, и за последние годы ситуация сильно не изменилась, — они вынуждены будут покупать оборудование, запчасти и комплектующие, заказывать сервисные работы за ту же валюту. То есть они берут эти рубли, идут на биржу, и только после этого они смогут что-то оплатить.

    То есть кому это невыгодно? Это невыгодно: а) покупателям на Западе или на Востоке, неважно; и б) самим нашим компаниям; в) это является популизмом, это является демагогией — в данном случае из уст господина Дворковича. Ещё раз повторяю: чего не сделаешь, когда ты на пороге дембеля. Опять же, это моё личное мнение.

    Последний звонок. Доброе утро, представляйтесь.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Виктор Михайлович меня зовут. Скажите, пожалуйста, а что это за правила, по которым три дня переводится валюта из одной в другую? На Московской бирже миллиарды долларов в течение дня…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Дорогой мой человек… Стоп, стоп, стоп! Вы должны эти деньги перевести в Россию и выставить заявку на продажу валюты на Московской бирже — это день.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А почему день? Миллиарды за один день прогоняют.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да потому что правила такие. Виктор Михайлович, потому что правила такие. Второй день: вы продали валюту и переводите её на счёт компании, которая эту валюту выставила.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так можно правила поменять и торговать…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ну конечно! Давайте правила поменяем. Вы меня спрашивали не о том, можно ли поменять правила, а о том, из чего берутся эти дни. И третий момент. Представительство западной компании-покупателя переводит рубли внутри России — это тоже день. Вот откуда берутся эти три дня. Давайте правила менять.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почему в эпоху электронных торгов всё это днями тянется? Я могу сам за один день купить миллион долларов.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Можете? Покупайте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Спасибо.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Пожалуйста.

    Давайте дальше. О чём хотелось бы поговорить? Буквально вчера поступило сообщение о том, что американская администрация в качестве очередной санкции в отношении России в том случае, если будут отмечены случаи срыва перемирия ополченцами, прорабатывает вариант наказания одного или нескольких российских банков. Самой крайней мерой, которая рассматривается администрацией Обамы, является полное исключение российских банков из западной финансовой системы. Возможно, сначала будут предприняты промежуточные шаги, как сообщают источники агентства Bloomberg. Те самые промежуточные шаги в виде, в формате исключения одного или нескольких российских банков из мировой финансовой системы.

    Понятно, что это будут банки крупные. И понятно, что это вряд ли будет «Альфа-Банк», против которого агентство Moody’s на неделе понизило рейтинг, наряду со «Сбербанком» и «ВТБ», «Газпромбанком», Россельхозбанком и ВЭБ. Скорее всего, это будут госбанки. Вроде бы ерунда, один или несколько банков. Но я вам должен сказать, что внесение российского банка в особый список Минфина США (а именно такая мера предполагается) будет означать, что гражданам и резидентам США, а также зарегистрированным в США компаниям будет запрещено вести бизнес с подсанкционными банками. Кроме того, американское правительство получит право арестовывать любые активы таких банков, оказавшихся под его юрисдикцией.

    Вообще это очень серьёзная мера, потому что не так давно французский BNP Paribas был оштрафован всего ничего на 9 миллиардов долларов. За что? За то, что окольными путями нарушал санкции против Ирана, Кубы и Судана. 9 миллиардов долларов всего-навсего. Естественно, все банки и все финансовые структуры горячо будут исполнять распоряжение администрации США.

    О перспективах мы будем говорить тогда, когда первые меры будут введены. И то, что произошло сегодня ночью, скорее всего, подтолкнёт администрацию Обамы к принятию столь серьёзных и кардинальных шагов.

    Я же должен сказать, что американцы идут в определённой степени ва-банк, потому что совершенно очевидно, что Европа их поддерживает всё меньше. Хотя бы потому, что отказывается предоставлять Украине те самые в совокупности 40 миллиардов долларов, которые обещал МВФ. Я вам больше скажу. Великобритания, по-моему, устами Кэмерона сказала о том, что она не готова голосовать за выделение ни одного евроцента Украине, которую Кэмерон назвал «коррупционной клоакой». Это была цитата. «Коррупционная клоака. Мы денег им давать не хотим». И я полагаю, что этот ва-банк, вполне вероятно, может состояться, при этом под самыми надуманными предлогами.

    В отношении «Сбера» всё понятно — это крупнейший банк России. В отношении госбанка «ВТБ» я хотел бы несколько слов сказать, потому что на этой неделе прошло несколько сообщений, косвенно касающихся этого банка.

    Первое сообщение было буквально в понедельник, что в городе Красный Луч Луганской народной республики открывается предприятие по сборке автобусов. На предприятии наладят основную сборку, а окончательную доводку — на заводе в Ростовской области. При этом финансирует проект «ВТБ». Понимаете, да? Первый претендент. Первый мотив для того, чтобы выбрать претендента, чтобы быть более точным.

    Второй мотив. Все вы знаете о том, что в начале этого года «РЖД» отменила по всей стране 312 электричек после того, как представители железнодорожной монополии не смогли договориться о компенсации убытков с регионами. Мы уже говорили об этой теме. Говорили о том, что это вызвало гнев на самом высоком уровне. Электрички с грехом пополам, но ходить начали. Другое дело, что тарифы и расценки за проезд выросли кратно, а то и в разы.

    Так вот, «РЖД», для того чтобы закрыть кассовый разрыв в результате недополучения значительных доходов, скорее всего, будет работать с тем же «ВТБ», причём через собственные облигационные займы, которые она будет отдавать «ВТБ» взамен предоставленных средств. Грубо говоря, они будут залогом. После этого Минфин будет покупать эти облигации — и таким образом кредит будет гаситься.

    И, наконец, самое последнее сообщение о том, что «ВТБ» согласился финансировать общей суммой в 15 миллиардов рублей нескольких производителей локомотивов и железнодорожных вагонов. Это, извините, третий мотив. Потому что «Сбербанк» вроде как на передовой, вроде как всё хорошо. «ВТБ» — банк государственный, а «Сбер» — как известно, банк центробанковский.

    Поэтому будет очень интересно, кого в результате американцы выберут в качестве мишени и насколько «горячо» поддержат это решение в Европе. Конечно, Европа на это не согласится, и отключать от расчётов в евро банк, который выберут в качестве мишени, не будет. Но, как бы то ни было, мы видим, что следующий удар, скорее всего, будет по российской финансовой, точнее, банковской системе.

    В связи с этим у меня вопрос к вам, дорогие мои. На этой неделе мы неоднократно слышали о том, что Россия намерена принять контрмеры в случае, если США выведут на повестку дня новые санкции против нашей страны. В частности, замминистра иностранных дел господин Рябков заявил (я здесь цитирую): «Мы оставляем для себя все опции, в том числе применялись и, если потребуется, будут применяться достаточно болезненные контрмеры».

    У меня вопрос: о чём разговор? О каких контрсанкциях, о каких контрмерах говорил замминистра иностранных дел? Кстати говоря, не только он. Ранее господин Медведев заявлял о том, что «у нас есть адекватные ответы — такие, что мало никому не покажется».

    Ещё раз, телефон: 73-73-948. Доброе утро, слушаем вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. У меня такой к вам вопрос. Не считаете ли вы, что долларовая экономика — это экономика в одни ворота? Это первый вопрос. А второй вопрос: сколько за эти 20 с лишним лет наших ресурсов ушло во все страны Востока и Запада?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Простите, а с какой целью вы интересуетесь по поводу долларовой экономики? Долларовая экономика — экономика Соединённых Штатов Америки. Соединённые Штаты Америки были ведущей державой мира тогда, когда заключались Бреттон-Вудские соглашения. До сих пор Америка занимается порядка 20% (уже чуть меньше) мировой экономики. Хорошо это или плохо — отдельный разговор, но есть факт. Кроме того, приняты правила. Ещё раз повторяю, что не нами они установлены и отменить их в один день нельзя. И в обозримой перспективе нет ни одного фактора, который мог повлиять на то, что эти правила будут изменяться и, например, мы будем рассчитываться, ну, не в долларах, а в евро, потому что в той же Европе совершенно очевидные проблемы, достойные отдельной программы.

    По поводу того, сколько сырья было вывезено за границу за всё это время. Вы знаете, вы занимаете очень хорошую такую позицию, когда вы сидите на берегу и говорите: «А если ты такой умный, ты мне скажи». Так вот, дорогой мой, возьмите справочники, возьмите данные Росстата, залезьте в Интернет на сайт Росстата и посмотрите, предположим, за последние 10, 15 или 20 лет — сколько было вывезено. Здесь не справочное бюро для того, чтобы отвечать на подобные вопросы. Это та задача, которую по силам выполнить школьнику. Звонить для этого ради того, чтобы уйти от темы беседы — а именно от контрсанкций, которые мы можем применить, — я считаю, не вполне корректно.

    Доброе утро, слушаем вас. Алло.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Представьтесь.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Александр меня зовут. Скажите, пожалуйста, или ответьте на вопрос следующий. Чем, простите, доллар американский отличается от акций «МММ»?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо. Я о контрсанкциях хотел поговорить, а не о том, чем доллар отличается от «МММ». По материалу, из которого они изготовлены — не поверите, ничем. Точно так же, как золото, например, и железо — металл. И что? О чём это говорит? Это говорит о том, что доллар — это национальная валюта США, а «МММ» — это бумажки, которые привели к нескольким десяткам самоубийств в 1994 году. И? Кстати говоря, рубль — тоже та же самая резаная бумага. И чего? О чём это говорит? Ни о чём. Это говорит о том, что Америка — это 20% мирового ВВП, а мы — извините, 2%. Если вы хотите поговорить о том, какими путями нам развиваться, давайте будем об этом говорить как-нибудь после.

    Доброе утро.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Меня зовут Фёдор. Я считаю, самая продуктивная санкция — это взять и прекратить совместные космические программы, а именно: расстыковать Международную космическую станцию, отказаться от доставки иностранных экипажей и вообще прекратить всякое сотрудничество в космической отрасли.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Согласен, это ударит под дых.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мало того, что эта отрасль изначально убыточна. Я работаю в этой отрасли. Я считаю, что это будет очень продуктивно.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо большое. Насчёт убыточности — это понятие относительное. Мы пытаемся из всего вычислить прибыль, а прибыль, например, из системы образования, здравоохранения не высчитывается по определению. Это наука, это то, что финансируется государством — не только в Америке и в России, но во всём мире. Как можно говорить об убыточности исследований Антарктиды либо же исследований, например, бозона Хиггса? Тем не мене финансируется. Тем не менее всё это делается. Для чего? Для того чтобы фундаментальная наука развивалась. Для того чтобы через какое-то время, через десятилетия, например, после полёта первого человека в космос на орбите кишмя кишели коммерческие спутники связи, телерадиовещания, я уж не говорю об обороне.

    Доброе утро, слушаем вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Михаил. Периодически в прессе проскакивают такие заявления, что Россия и Китай накапливают золотые запасы. Может ли это являться какой-то контрсанкционной мерой?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы знаете, накапливают запасы не только Россия с Китаем. Накапливают запасы многие другие страны. В то же время я вам должен сказать (и, кстати говоря, вы можете узнать об этом на сайте Банка России), что наибольший объём золотовалютных резервов — вы не поверите — у США. 75% всех резервов Америки — это золото. В то же время мы складируем наш золотой запас, китайцы складируют свой золотой запас. Это часть денежно-кредитной политики, которую каждая страна проводит в соответствии со своим собственным разумением. И каких-то подковёрных интриг, какого-то двойного, третичного смысла в этом я не вижу, вы уж извините.

    Последний звоночек. Доброе утро, слушаем вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Я предлагаю запретить ввоз автомобилей иностранных, которые не собираются на территории Российской Федерации. На сегодняшний день при том, что у нас останавливаются заводы по сборке автомобилей, построенные здесь, до сих пор 27% автомобилей, продаваемых в России, завозятся из-за рубежа. Это было бы подспорьем и тем, кто реально здесь производит автомобили, пускай даже в виде сборки, и нашим ответным ударом, поскольку автомобильная отрасль достаточно трудоёмкая.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо большое. Я с вами абсолютно согласен. И ещё одна мера, которую мы успеваем просто проговорить, обсудить уже не получится: это запрет на полёты авиакомпаний над российской территорией. Вы не представляете, как сильно это ударит по мировому авиатранспортному сообщению. Даже через Аляску лететь накладно, если мы говорим о перелётах из Америки, например, в страны Азии. Можем ли мы на это пойти? Ну, раз такая пьянка, почему бы и нет?

    Впрочем, новости, после чего меняем тему.

     

    НОВОСТИ

     

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Добрый день, господа! «Антикризис профессора Кричевского». В студии Никита Кричевский. Продолжаем нашу программу. Телефон для связи: 73-73-948. SMS-портал: +7 (925) 8888-948. Сайт, Twitter работают исправно, посылайте сообщения. Наиболее интересные, безусловно, прочитаем.

    Пока шли новости, мы перекинулись буквально двумя фразами с Сергеем Доренко по поводу понятно какой фигуры — по поводу Бориса Немцова. И, в частности, вспомнили, что какое-то время Борис Немцев был министром топлива и энергетики (по-моему, так называлась тогда эта должность во второй половине 90-х). Насколько я понимаю, насколько это видит господин Доренко, Борису Немцову были должны очень многие наши олигархи, причём должны были чисто по-джентльменски: не по бумагам, не по каким-то обязательствам, а вот именно что по-человечески.

    И, конечно, не было никакого разговора о том, что кто-то не выполнял свои обязательства, об этом даже не было и речи. Всё это было исправно, всё это было гладко. И более того, господин Немцов, как мне представляется, конечно же, ни в коей мере не нуждался все последние годы. У него с чем с чем, а с материальной обеспеченностью всё было нормально. Он наверняка был владельцем ценных бумаг, долей в различных предприятиях. Формальным, неформальным — это уже неважно. Да и какая сейчас разница, человека-то нет.

    Другой разговор, что он не занимался бизнесом просто потому, что ему это было не нужно. Он был либо неформальным бенефициаром различных компаний… А я напомню, что «ТНК» создавалась как раз во второй половине 90-х годов — в то время, когда Немцов был, что называется, при власти. Плюс ко всему он через свои различные каналы бюрократической связи мог решать очень серьёзные финансовые и материальные вопросы в те годы, когда он был вице-спикером Государственной Думы. И вообще это был человек, зла на которого, как мне представляется, особо-то никто и не держал.

    Я очень прошу вас, конечно же, не представлять себе ситуацию так, что Немцов погиб в результате каких-то финансовых или бизнес-разборок. Ничего подобного не было. Ещё раз повторю, что господин Немцов — это был человек, который олицетворял собой как раз порядочность тех, с кем он когда-то работал, когда-то взаимодействовал. Я сейчас не буду называть компании. Я их знаю, но нет смысла. Потому что зачем бросать тень на людей, тем более, что они наверняка это опровергнут? Многим посвящённым это и так известно. Как бы там ни было, но господин Немцов, как мне представляется — это символ. Его смерть — это некий символ. И сцена, которая была выбрана для того, чтобы осуществить это злодеяние, также явно совершенно не случайна.

    73-73-948. Несколько сообщений с сайта.

    «Построить вокруг России железный занавес, — пишет нам Юрий, — это самая продуктивная идиотская идея. Раз пошла такая пьянка, будем Северной Кореей». Ни у кого даже мысли нет строить этот железный занавес вокруг нашей страны. Мысли нет. Если уж кому-то кажется, что не сегодня-завтра наступит 37 год или мы движемся в сторону Кубы или Северной Кореи — тот глубоко ошибается, уж поверьте. Здесь, как говорил когда-то Путин, даже землю из горшка с цветами есть не надо. Это совершенно очевидно. Мы, наоборот, постоянно посылаем сигналы о том, что мы готовы к сотрудничеству и мы готовы к работе. Другой вопрос, что мы, как мне представляется, имеем право для отстаивания собственной точки зрения, особенно на тех территориях, которые на протяжении многих веков входили в наши зоны влияния.

    «Германия хранит своё золото в США тоже по своему разумению», — это ещё одно сообщение с сайта. Я читал об этой истории. Я читал о том, что золото Германии находится в США. Это часть послевоенных соглашений. Так или иначе это золото будет возвращено. Слушайте, давайте мы не будем разбираться, тем более что мы не знаем деталей в ситуации с золотым запасом Германии и золотым запасом США. Мы в России, и у нас своих проблем достаточно. Для того чтобы ещё и заниматься расшифровкой того, что сегодня происходит в Америке — в конце концов, для этого есть свои болтуны и конспирологи.

    Ещё один звоночек — и побежим дальше. Добрый день.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Сергей. В качестве антисанкций я бы предложил, наверное, вкладывать хотя бы государственные деньги в американские ценные бумаги, в том числе в офшорные компании.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ещё раз. Мне не очень понятно, что вы предлагает.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По последним данным, даже в прошедшем и в начале этого мы уже вложили несколько миллиардов в американские ценные бумаги — вот этот наш Стабфонд и так далее. Но ведь кроме этого мало освещается вложение в офшоры. Ситуация с Кипром несколько лет назад показала, что госкомпании тоже пользуются этими вещами.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: А вы считаете, что тоже государственные на Кипре, да?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все эти деньги оставить в государстве в качестве хотя бы кредитования нашей промышленности, нашего народного хозяйства.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо большое за звонок. Да, это то, что лежит на поверхности. Никто, собственно, с этим и не спорит. Идея Кудрина о том, что если оставлять деньги внутри страны, то будет инфляция, о которой он вещал со всех телеэкранов и радиостанций, конечно, многократно доказала свою никчёмность и ничтожность.

    Другой вопрос, что в отношении Кипра, особо не разбираясь в ситуации, давайте не будем делать скоропалительных выводов. Во-первых, госденег там было не так много. Госденег в отношении госкомпаний, конечно, а не в отношении бюджета. Это первый момент.

    Второй момент. Было несколько схем — и они были весьма и весьма успешные — по выводу «застрявших» денег либо через недвижимость, либо через ценные бумаги с Кипра. И я знаю человека, который этим занимался, который помог нескольким нашим оппозиционерам вывести несколько десятков миллионов долларов как раз в те дни, когда была самая заваруха. Я этим летом с ним общался, и до сих пор в социальных сетях мы периодически переписываемся. Он лично занимался вместе с двумя гражданами, один из которых находится за пределами нашей Родины, а второй иногда появляется на оппозиционных TV. Так вот, эти два господина вполне себе успешно вывели, вытащили, выручили — своих ли, чужих ли, но факт есть факт — 55 миллионов долларов. Всего лишь два человека. Что говорить о таких могущественных структурах, как госкомпании.

    Последний звоночек — и побежим дальше. Добрый день, слушаем вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Лишить дохода американцев. Каким образом? Просто запретить их фильмы на наших экранах. Очень большой урон им нанесём.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо большое. Это малая часть того, что мы можем сделать. Но одновременно мы, кстати говоря, идём против Конституции. Вы представляете, какой заворот, какой заплёт? Что я имею в виду? Пункт 1 статьи 34 Конституции Российской Федерации, дорогой вы наш слушатель, согласно которому «каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещённой законом экономической деятельности».

    Это, правда, было сказано в отношении введённого Россией продуктового эмбарго. И на эту статью ссылались авторы законопроекта, пятеро депутатов от «Справедливой России», законопроекта, предлагающего запретить Правительству и президенту самостоятельно принимать решения о введении экономических санкций. Это Дмитрий Гудков, Валерий Зубов, Сергей Петров (это, как известно, основатель «Рольфа»), а также Сергей Доронин и Михаил Сердюк. Депутаты потребовали, чтобы введение санкций проходило через обсуждение в Госдуме.

    Весьма и весьма интересная, я вам должен сказать, тема. Даже несмотря на то, что всем, кроме Гудкова, который является независимым депутатом, «Справедливая Россия» уже объявила выговор, не прошло и нескольких часов, как глава профильного комитета по экономической политике господин Руденский не согласился со своими коллегами.

    Здесь цитата: «Вопросы безопасности страны и её внешнеполитические аспекты — это прерогатива президента России, закреплённая Конституцией, — вновь, ссылаясь на основной закон, заключил господин Руденский. — Кроме того, вопросы введения, равно как и снятия специальных внешнеэкономических ограничений, в том числе эмбарго, имеют, как правило, срочный характер и требуют большой оперативности. Поэтому этот механизм, — снова цитата, — нельзя обременять обязательностью принятия закона, что сделает его менее оперативным, и этот механизм потеряет свою гибкость. Законодательная процедура потребует длительного времени — как правило, нескольких месяцев». Это была объёмная цитата господина Руденского.

    Когда господин Руденский говорит о том, что «для принятия того или иного закона требуется несколько месяцев», очевидно, забывает о том, что многие законы — знаковые законы, непопулярные законы — принимались в течение буквально недели. Причём принимались не только Госдумой, но и Советом Федерации, и подписывались президентом. То есть проблема эта решалась весьма и весьма споро, господин Руденский.

    Что касается вашего тезиса о том, что не надо обсуждать санкции и оставить это на волю Правительства, президента — здесь я с вами, господин Руденский, не согласен в корне. Почему? Объясню. Потому что наш слушатель перед 12-часовыми новостями говорил о том, чтобы, например, запретить импорт в Россию иностранных автомобилей. Я с ним абсолютно согласен. Абсолютно.

    Я уже приводил в пример Южную Корею, которая в период становления своей промышленности вводила на импортируемые автомобили, аналоги которых производились внутри страны, пошлину до 600%, господин Руденский. До 600%. Можете себе представить? Для чего? Для того чтобы в Южной Корее люди покупали своё.

    Плюс ко всему, господин Руденский и те, кто критиковали этот законопроект и объявляли выговор, наверняка были в Китае — конечно же, за госсчёт, за счёт наших с вами налогов, господа слушатели. И они наверняка обращали внимание на то, что львиная доля автомобилей, которые передвигаются по улицам китайских городов, собрана, произведена, пардон, в Китае. Тогда как в России все последние месяцы мы то и дело слышим о том, что под Питером приостанавливается производство, то под Калугой, то в столице нашей Родины, если мы говоримо о «Renault-Автофрамос», то ещё где-то. То «КамАЗ» нас радует, то «ВАЗ» собирается кого-то сокращать. А иностранные автомобили как шли, так и поступают: из Чехии, из других европейских стран, где идёт сборка, из Турции, из Средней Азии, если говорить о Uz-Daewoo.

    Но, конечно, выбор надо оставить за президентом для того, чтобы он запрещал и пармезан, и хамон, и прочие товары, о которых многие только слышали, не пробовав их. Хотя в то же время у нас практически 100-процентное импортозамещение по мясу птицы, мы близки к полному замещению по свинине, по другим продуктам питания. Почему их нельзя было запретить, оставив, скажем, Белоруссию или тот же Казахстан? Почему нельзя было запретить поставки американской курятины? Почему нельзя было запретить поставки европейской свинины? Почему-то нельзя. Может быть, советчики недокрутили, недоработали.

    Кроме того, в России, если говорить уже не о продовольствии, а о товарах народного потребления, в последние годы развелось множество больших и малых мебельных производств. По многим позициям мы практически на 100% можем позволить себе отказаться от иностранной мебели, оставив, естественно, элитную, брендовую, статусную мебель, но это, что называется, для любителя и на любителя. Почему нельзя было дать костылёчек этим людям? Почему нельзя было поговорить с теми же производителями тракторного машиностроения? Я полагаю, что без проблем. Но тем не менее было введено то, что введено, без обсуждения.

    И вся вина этих людей (я имею в виду пятёрку этих депутатов) заключается в том, что они оппозиционные и что к ним, конечно же, не прислушаются. Если бы это была «Единая Россия», я даже не знаю, что было бы. Это фантасмагория. Это, конечно, не бунт на корабле, такого даже представить нельзя, но тем не менее. Почему нельзя было об этом хотя бы в режиме келейного совещания поговорить, чтобы уж реально не смешить западную публику, которая тут же была ознакомлена с цифрами поставок в Россию того же хамона? Почему нельзя было этого сделать? Вот на это и обратили внимание.

    И выговор, и непрохождение этого законопроекта, я уверен, заключается лишь в том, что эти люди стоят, как принято считать, в оппозиции к власти. У нас сегодня должен был быть в эфире по телефону один из авторов этого законопроекта, Дмитрий Гудков, но по вполне понятным причинам после ночного трагического случая, который произошёл в центре Москвы, он к нам связь выйти не сможет. А жаль, я бы послушал его доводы.

    Давайте поговорим с вами о том, что мы могли бы предложить Западу в качестве контрмер, контрсанкций.

    Добрый день, слушаем вас. Представляйтесь.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Меня зовут Леонид. Я вот хотел предложить. Я и Сергею Доренко предлагал, чтобы ввести санкции в ответ Западу. Надо просто разрешить всем нашим компаниям производить у нас, на территории Российской Федерации, аналоги той продукции, которую мы закупаем за рубежом, то есть как Китай. Купили машину, сняли ограничения (я просто не помню, как закон называется) и в течение месяца её — раз! — выпустили, точно такой же аналог.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Понятно, понятно. В течение месяца этого не было, но вы абсолютно правы. Я должен вам сказать, что я, когда смотрел на процесс взращивания китайского импортозамещения, обратил внимание на то, что в двух разных провинциях были построены… В одной провинции — аналог завода, естественно, купленный во Франции аналог завода Citroën, полностью автоматизированный, скопированный буквально до деталей. А в другой провинции — частично ручной завод по сборке автомобилей Honda. И тот аналог, который был полностью автоматизирован и скопирован с западного аналога, обошёлся в 1 миллиард 200 миллионов долларов по закупочной цене. А завод Honda, где многие автоматические операции были заменены на ручные, обошёлся в 400 миллионов.

    Таким образом, во-первых, сэкономили 800 миллионов государственных средств; во-вторых, решили проблемы значительной безработицы в том регионе, в котором была возведена Honda. И, конечно, ни для кого не является секретом, что через какое-то время китайцы начинают копировать, эмулировать (если говорить по-умному) те технологические наработки, которые им поступают. Это совершенно нормально, это уже нельзя назвать воровством, потому что китайцы же какие-то деньги заплатили, скажем так, за знакомство.

    Почему это у нас не происходит — это отдельный разговор. Я так понимаю, что разговор частично даже не экономический, а философский. Потому что китайцы сегодня исповедуют экономику творцов, а у нас экономика хищников. Мы из года в год сталкиваемся с тем, что первостепенным мотивом в экономической деятельности на нашем рынке является мотив — отжать, поделить, попилить, украсть, своровать. В то время как в Китае совершенно очевидна, так же как в других азиатских странах, направленность на созидание. Вот когда у нас поменяется этот мотив, возможно, что-то и изменится. И точно так же начнём эмулировать, и, я вас уверяю, гораздо быстрее, чем китайцы.

    Добрый день, слушаем вас. Представляйтесь.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Владимир, город Люберцы. Вы знаете, на мой взгляд, сама постановка вопроса — «санкции против России» — не совсем корректна. Ведь очевидно, что санкции не были введены против России. Они были введены против конкретных юридических и физических лиц. И я этих господ не отождествляю с моей Родиной.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо большое. Я вам должен ответить очень просто, не буду занимать ваше время. Дело в том, что в начале этого года под санкции попал я, вот вы не поверите. Вы не отождествляете тех людей с этой Родиной, но меня-то с этой Родиной вы отождествляете, я надеюсь? Каким образом я попал?

    Я имел на протяжении многих лет счета в «Собинбанке»: пластиковая карта, расчётный счёт, я пользовался там прочими услугами. И после того, как против «Собинбанка» (который даже не дочка банка «Россия», а внучка банка «Россия») были введены санкции, оказалось, что с картой Visa, которую эмитировал «Собинбанк», у меня проблемы, что со счетами у меня тоже проблемы, что собственники банка приняли решение о ликвидации отделений по Москве, а это значило, что мне нужно было всё добро с ячейки переводить куда-то в другое место и, кроме этого, менять карту.

    Вы скажете: «А что тут такого? Поменять карту — и всё». Это так кажется. Потому что на эту карту, на эти реквизиты поступали многочисленные гонорары за публикации в различных средствах массовой информации. Вы знаете, я не уверен, что многие причитающиеся мне деньги ныне перечисляются на карту в другой банк. В данном случае не буду давать вам рекламу, хотя это госбанк. Я не уверен. Я полагаю, что какие-то деньги всё равно идут в «Собинбанк». Так что вроде бы против конкретных людей, а оказывается, что против нас с вами, дорогой вы мой.

    Ещё один звоночек. Добрый день, слушаем вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Предыдущий слушатель совершенно неправ, потому что санкции были введены полностью против банковского сектора, то есть запрещены всякие кредитования долгосрочные, против ВПК — то есть против секторов, не против отдельных лиц.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это понятно. Вы позитив давайте, конструктив.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конструктив, что предыдущий оратор был неправ.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо большое. Мы же не обсуждаем тезисы предыдущего оратора. Я, как мне представляется, ему уже ответил.

    Добрый день, слушаем вас. Представляйтесь.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Сергей из Москвы. Вы знаете, во-первых, санкции против нас ввели незаконно. Нам «Мистрали» не отдают — мы же не арестовываем имущество Франции? Наши банки, говорят, 720 миллиардов должны кредитований — не платить им долги. Или, в конце концов, перекрыть энергоносители. Если уж война — так война.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Дело в том, что тогда у нас с вами курс рубля по отношению к доллару достигнет нескольких сотен.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А почему мы всё время должны ориентироваться на доллар?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: И мы вряд ли сможем не то чтобы индексировать, но даже платить зарплаты бюджетникам, потому что бюджет потеряет практически сразу половину того, из чего он состоит.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы же полностью страна независимая, полностью периодическая таблица Менделеева, у нас всё есть. Почему мы должны смотреть всё время на Запад?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо, ваша позиция понятна. Дело в том, что мы смотрим и на Запад, и на Восток не потому, что мы такие любознательные, а потому, что мы и туда, и туда продаём наше сырьё, наши полуфабрикаты. Сможем ли мы обеспечивать себя сами? Я уверен, что да. При этом для того, чтобы производить хлеб или, например, выращивать то же самое мясо крупного рогатого скота, никаких импортных технологий и оборудования не требуется. Но ещё раз повторю: на мой взгляд, это более философский разговор, нежели чем кажется на первый взгляд. Здесь нужно говорить о том, что у нас идеология в экономике, в системе государственного управления не предполагает творческого развития. Она предполагает хищничество, она предполагает меры, которые, конечно, в интересах отдельных граждан, но совершенно очевидно — против интересов страны и людей в целом. Новости.

     

    НОВОСТИ

     

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: И ещё раз добрый день, господа! «Антикризис профессора Кричевского» на радио «Говорит Москва». В студии Никита Кричевский.

    Буквально два слова по поводу новости о высказывании Николая Ковалёва — безусловно, профессионала высочайшего класса — по поводу того, что остался в живых свидетель. Свидетеля (или сопровождающую девушку) просто не заказывали, за неё не платили, поэтому она и осталась в живых. И здесь я не соглашусь с Сергеем Леонидовичем, который сказал, что это либо колхозные панки, либо суперпрофессионалы. Колхозные панки, конечно, завалили бы девушку. Да и подобной кучности они, конечно, не допустили бы, не достигли. Что касается оставшейся в живых девушки — так это и подтверждение того, что: а) целью был Немцов; б) ни о каких дополнительных жертвах речи не было даже в принципе.

    Несколько хвостов по предыдущей теме. Последняя тема будет посвящена пенсиям, как я и обещал неделю назад.

    «Никита, а слабо вам прочищать звонящим квасным патриотам мозги? Предложите на обед всю таблицу Менделеева. На какие деньги и кто будет строить контрафактные автозаводы?» — пишет нам с сайта Фома. Я с вами согласен. Может быть, не в столь категоричной и слегка хамской форме по отношению к другим нашим слушателям. Вы — собственно, один из них.

    Я абсолютно согласен с тем, как пишет ещё один наш слушатель с сайта, Ким: «Таблицу Менделеева в iPhone превратить не можем. Чудаки не понимают, как в СССР жили на уровне каменного века». Ну, на уровне каменного века мы, конечно, не жили, дорогой Ким. Мы жили нормально. Мы жили не в той пучине потребительства, которая обуяла нас всех и из которой сегодня мучительно пытается вылезти Запад. Жили не только материальными, но и какими-то моральными ценностями. И вы знаете, было спокойно. Не хватало, конечно, колбасы и бананы были по великим праздникам. Но были другие вещи, о которых сегодня очень многие вспоминают с большим сожалением, потому что они куда-то ушли.

    И, кстати говоря, Запад эти ценности пытается нащупывать сегодня после того, как он убедился в результате великой рецессии, что «что-то не так в нашем королевстве»: и неравенство выросло, причём выросло очень сильно; и равные возможности, о которых на протяжении столетий говорили, улетучились; и несправедливость выросла; и дома пустуют; и нищих поприбавилось; и бюджетные расходы в США и Европе значительно увеличились именно на поддержание тех, кто не смог найти работу.

    А что такое безработица, господа хорошие? Это самый вопиющий, самый явный, тот самый провал рынка, о котором мы говорили. Если кто-нибудь придёт в нашу студию и будет говорить: «Ну, рынок — всему голова. Рынок всё рассудит», — вы скажите: «Дорогой вы мой, а почему рынок не в состоянии создавать новые рабочие места? Почему в Испании безработица на уровне 25%, а по молодёжи — 50%? Почему в других странах такие большие проблемы? И почему при всех прелестях рынка тем не менее мы видим, как он проваливается, и без помощи государства не обойтись?»

    «Ввели санкции точечно, — пишет нам Юрий, — санкции, которые не влияют на нас. А мы ввели санкции, которые в большей степени влияют на нас, на простых людей. Ну не настолько же идиотами надо быть?»

    Юрий, насчёт идиотов — ещё раз прошу аккуратнее выражаться. А что касается контрсанкций, о которых вы пишете — я здесь с вами соглашусь, потому что они действительно были введены против наших потребителей. Пусть их, конечно, очень и очень немного, но факт есть факт. Собственно, та инициатива, о которой я говорил, инициатива пяти депутатов из «Справедливой России» — она как раз говорит ровно об этом. Потому что бьют по нам, по потребителям. Может быть, стоило обратить свои контрсанкционные взоры на те сферы, где мы в состоянии прокормить себя сами или в состоянии искусственно поддержать протекционистскими мерами рабочие места внутри страны? Но это вопрос.

    Пару звонков — и о пенсиях. Добрый день, слушаем вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Никита, добрый день. Александр из Подмосковья. Ответьте мне, пожалуйста, потому что больше некому. У меня вопрос такой, может быть, он абсурдный немножко, чтобы понять наше место в мировой экономике. Скажите, пожалуйста, допустим, немцы, французы, скандинавы (все технологически развитые) заявляют: «Мы уходим в Антарктиду. Всё ваше. Приходите, управляйте, наслаждайтесь». Как вы думаете, мы с нашим Кабинетом, с нашим вообще менталитетом можем вообще? Или мы Германию превратим в Россию? Ну, что-то за год, что-то два, что-то за три.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Подождите, я не понимаю суть вопроса.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я говорю, что мы вообще… Допустим, Россия распространится на немецкую экономику, на всё готовое. Нам дают всё готовое. Мы можем это принять, управлять, развивать? Или мы где-то в параллельном мире каком-то?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы о каких конкретно отраслях и сферах говорите?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вообще всех. Нам передают конвейеры, мерседесы, химию, медицину…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Стоп, подождите. Стоп! Кто нам что передаёт?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Гипотетически.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ладно, спасибо большое. Вы знаете, я должен вам сказать такую вещь. Некоторые парадоксы современной экономики заключаются в том, что чем более развиты технологии, тем меньше доля промышленного производства в валовом внутреннем продукте, тем меньше, собственно, рабочих мест в экономике. Вы понимаете, о чём я, да? Технологии — это шаг вперёд, это уменьшение рабочих мест, это повышение производительности на оставшихся местах. Это вещная экономика, от слова «вещь». А мы же говорим о том, что сегодня в значительной части развитого мира сфера услуг в разы превышает промышленную составляющую. Не потому что, скажем, Европа или Америка загнивает, а просто потому что значительный вес набрал именно сектор услуг — хотя бы тот же самый аутсорсинг, ведь это же услуги.

    Опять же, многие не знают. Я вам скажу, что, например, доля собственно производства в цене тех же айфонов составляет порядка 25% — четверть. Три четверти — это бренд, это технологии, это инновации самого Apple. А производство, транспортировка, прочая логистика составляет всего лишь четверть от его цены. Приблизительно такая же история с мерседесами, о которых вы говорили. Порядка 30% — собственно производственная промышленность, составляющая. Всё остальное — сфера услуг, бренд, деловая репутация, инновации, инвестиции и прочее.

    По поводу того, что немцы нам что-то передают, если даже гипотетически об этом говорить. Мне кажется, это разговор из области фантастики либо же утопии: «Что будет, если?..» Никто нам ничего не передаст. И никому никогда просто так никто ничего не передавал. Другое дело, что пока ещё имея возможности для того, чтобы что-то эмулировать, то есть заимствовать, копировать, пока имея ресурсы для этого, мы упускаем очень серьёзный шанс. И я говорю здесь не о мерседесах, я говорю о потребительском рынке, о рынке конечной потребительской продукции.

    Последний звоночек — и перебегаем к пенсиям. Добрый день, слушаем вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Никита. По поводу контрсанкций, да?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, я думаю, сейчас этот вопрос вообще неуместен. Это просто блеф какой-то нашего правительства. Потому что пока мы привязаны к долларовой пирамиде, у нас ничего не будет. У нас нет ни инвестиций внутренних (только почему-то зарубежные), и, в принципе, не могут образоваться. Это очень странно. И поэтому никакого развития, конечно, не будет. Мы поставлены в такую тупиковую, патовую ситуацию, когда из нас только будут выкачивать ресурсы. Мы получаем только проценты от ресурсов, сами знаете, да?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет, не знаю.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как это? Мы же продаём всё туда: нефть, газ, золото, алмазы, металлы…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: И что?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А оттуда получаем просто проценты.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Какие проценты?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как какие? Налоги — и всё. А остальные-то деньги остаются в кубышке золотой — золотовалютный резерв.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Какие налоги? Подождите. Какие налоги, какие проценты мы получаем оттуда? Мы получаем оттуда выручку.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А от чего мы получаем деньги? Бюджет чем пополняется?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мы получаем выручку.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Выручили, продали…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Тихо, тихо! На полтона ниже! Спокойнее, спокойнее. Какие проценты? Проценты с чего?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С продажи ресурсов, с нефтепродуктов и всех природных ресурсов. Мы же не получаем с продажи полностью, у нас деньги уходят туда, на Запад.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Подождите. Деньги все уходят не на Запад. Полностью все деньги уходят в бюджет.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет! В золотовалютный резерв. Есть такое дело?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Кто вам это сказал?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А где же они лежат, деньги наши? В кубышке!

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: В бюджете! Какая кубышка? У нас на этот год бюджет по 96 долларов за баррель, а нефть сейчас…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну и что же?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Что значит «ну и что же?» Нефть сейчас — 61.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так мы же не получаем полностью с продажи всех ресурсов. Правильно?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да все деньги уходят в бюджет! Не кричите! Все деньги уходят в бюджет.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В бюджет?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ну конечно! А куда ещё?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Интересно. А чего же тогда у нас нет инвестиций своих? Почему не можем сами производство наладить?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: А это отдельный разговор. Почему нет инвестиций — это вопрос к Центробанку. Почему не можем наладить производство — вопрос к Правительству.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот в том-то и дело, что мы…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Тихо, тихо, тихо! Подождите. Не кричите! Ну не кричите!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы только даём, мы не можем ничего производить. Нам не дают!

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Почему? Кто нам не даёт?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну а почему не производим?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Потому что вы, видимо, отходили, когда я говорил об экономике творцов и хищников.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я понимаю.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Потому что сейчас главное — отжать. Сейчас главное — своровать. Сейчас главное — затащить в норку. Вот и всё.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А куда Путин смотрит, Правительство, депутаты? Господа, мы же платим деньги, налоги. Как же так?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Подождите. Я же не общаюсь с Путиным. Я же не могу за него отвечать. «Владимир Владимирович, куда вы смотрите?»

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, Правительство. Вы там всё-таки в кругах экономических вращаетесь. Все эти наши советники и всё прочее, и Глазьев премудрый.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Опять же, я не Глазьев, и с Глазьевым у меня нет контактов. Я не знаю.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Никита, поэтому у нас в принципе ничего быть не может, пока мы привязаны к доллару, во-первых — это самое главное.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Всё. Спасибо. Извините, я вас прерываю, потому что это поток сознания, нежели чем какой-то конструктивный разговор. Ни к какому доллару мы не привязаны. Сколько раз говорить о том, что никакой долларовой зависимости у нас нет и в помине? Я неоднократно говорил вам о том, что с 2010-го по 2013 год денежная масса в стране увеличилась на 57%, в то время как цены на нефть — соответственно, выручка с этой самой продажи нефти — были на одном и том же уровне. То есть количество баксов в Россию в большем объёме не поступало, а денежная масса росла. Вот как вы это объясните? О какой долларовой привязке вы говорите?

    Ещё раз повторяю: с 2010-го по конец 2013 года (не верите — залезьте, господи, на сайт ЦБ, посмотрите, это всё в открытом доступе) 57%, в то время как нефть стоила 109, 110, 111 все три года. О какой привязке мы говорим? О каких процентах мы говорим? Когда вам говорят, что деньги поступают в кубышку, вы можете позвонить и спросить: «Уважаемый эксперт, а ничего, что наш бюджет сформирован из расчёта 96? А ничего, что у нас сокращают сейчас госпрограммы, индексация даже бюджетников, чего делать нельзя категорически? Ничего, что так происходит? Если кубышка есть, ничего, что лезут в эту самую кубышку и говорят о том, что из Резервного фонда надо финансировать недостатки бюджета?» Всё очень просто.

    Неделю назад говорили о том, что надо остановиться на пенсиях. Я долго думал, в связи с чем можно об этом поговорить. Вы знаете, за исключением нескольких информповодов, которые проходили на этой неделе, ничего не нашёл. Мы начинали неделю назад говорить о том, что есть два законопроекта об ограничении выплат по пенсиям. Первый проект Минтруда, который говорил, что те, кто получает в год больше миллиона рублей, не должны эти пенсии получать — заработанные трудовые, на которые они имеют полное право. Что касается второго законопроекта, второй позиции, то Минфин говорил о том, что пенсии не должны получать те, кто зарабатывают 2,5 прожиточных минимумов пенсионера, то есть около 16 тысяч рублей.

    Я не понимаю, в какой плоскости думает Министерство труда и соцразвития, я не понимаю, в какой плоскости думает Минфин, кроме того как уменьшить бюджетные траты, в частности на пенсионеров. Я не понимаю этого. Я не знаю, как это объяснить.

    Я много писал о новой пенсионной формуле. Я говорю о том, что базовая часть, которая нынче присовокуплена к страховой и выплачивается за счёт государства, а накопительная часть — вообще ничего непонятно. Вроде бы общим местом считается, что её украли, присвоили, забрали, хотя ничего подобного нет, она на индивидуальных пенсионных счетах, она учтена. И она будет выплачиваться тогда, когда будет рассчитываться пенсия, собственно, со страховой части. А может быть, эти деньги вернут.

    При этом я так понимаю, что истерия вокруг накопительной части была инициирована и поддерживалась крупнейшими компаниями, владельцами негосударственных пенсионных фондов. Почему? Потому что те более чем 0,5 триллиона рублей, которые не получили НПФ за два предыдущих года, были уже практически расписаны на инвестиции, на распил, на поддержание штанов — да на что угодно. И вдруг им сказали, что они эти деньги не получат. Это был очень серьёзный удар. Не сами НПФ это инициировали, потому что сами НПФ не знают сейчас, как выкрутиться из ситуации, когда…

    Вот уж если говорить о пирамиде, то это не долларовая, а пирамида НПФ. Они не знают, как выполнять свои текущие обязательства, потому что предыдущее руководство многих негосударственных пенсионных фондов (пальцем показывать не будем, но у очень многих) распотрошило таким образом, что там вместо реальных ценных бумаг дутые векселя компаний, по которым в принципе невозможно получить ничего, ни копейки. И, собственно, всё это в Правительстве знают. Проблем с пенсионными накоплениями в стране очень и очень много.

    Если говорить о бюджетной составляющей пенсионного процесса, то я уже сказал, что основная мысль, основная задача — уменьшить трансфер из бюджета. Почему? Не представляю, у меня нет объяснений этому. В той же самой Германии, которая сегодня приводилась в пример, перечисления из федерального бюджета составляют порядка четверти бюджета всего Пенсионного фонда Германии. А у нас считается, что чем меньше денег мы будем перечислять в Пенсионный фонд, тем больше мы сэкономим для других развлечений Минфина и прочих заинтересованных ведомств.

    Неделю назад я вам говорил о том, почему возник дефицит Пенсионного фонда. Потому что человек, имя которого всуе мы упоминать не будем, в 2005 году волюнтаристски принял решение о снижении тарифа единого социального налога — с 35,6% ЕСН до 28% ЕСН — на 9,6 процентных пунктов. Причём основной удар — 8 процентных пунктов — пришёлся как раз на пенсионную систему. И Пенсионный фонд из профицитного в предыдущие годы (я вам говорил на той неделе: по 2003 году — 100 миллиардов, по 2004 году — 66,5 миллиардов рублей профицита) моментально превратился в дефицитный.

    Тогда говорили: «Мы серые зарплаты вытаскиваем наружу. Ничего, мы покроем дефицит, ничего страшного». Забыли об этом. Забыли. Зарплаты не вытащили. И денег стало не хватать слишком много, особенно если учесть валоризацию, которая произошла в 2008-2009 годах. Тогда, если вы помните, многие ставили в заслугу нашему Правительству то, что оно не отказалось от своих планов по проведению валоризации в условиях, когда резко снизились доходы бюджета. Я имею в виду вторую половину 2008 года.

    В итоге мы сегодня получили пенсионную формулу. Базовая часть, я вам сказал — это государство. О накопительной я не знаю, как говорить, потому что перспективы её, мягко скажем, туманны. Что касается страховой части, то её размер зависит от трёх составляющих: параметра повышения страховой пенсии по старости при её назначении позднее установленного пенсионного возраста (то есть, грубо говоря, чем больше вы работаете после наступления временных пенсионных оснований, тем вы больше будете получать); стоимости одного пенсионного коэффициента в этом году (коэффициента, который утверждается ежегодно Правительством, то есть анархия полная); и индивидуального пенсионного коэффициента, который рассчитывается на основе ваших взносов.

    Это очень сложная система, которую я тестировал на протяжении всех её многочисленных модификаций. У меня всякий раз как-то получалось, что одно не учли, то другое не учли. Собственно, я не пытался найти какое-то слабое звено в этой пенсионной формуле, а я каждый раз говорил о том, что такие социальные вещи, как, например, пенсионная система, решить с помощью простой математики невозможно в принципе. И тот, кто это сделал, обрекает нас на очередные пенсионные изменения, я так думаю, что если не в этом году, то в следующем точно.

    Пока же нам говорят о том, что пенсионные накопления, пенсионные резервы будут застрахованы государством по аналогии с Системой обязательного страхования вкладов, и не более. Да мы, собственно, и не переживали, вы знаете, по поводу сохранности пенсионных накоплений. Почему? Потому что государство и так гарантирует получение нами пенсионных накоплений, правда, без инвестиционного дохода. То есть эти деньги никуда не уйдут.

    Тем не мене считается, что это определённый шаг вперёд, шаг навстречу будущим пенсионерам — тем, которым сегодня приблизительно так же, как и мне, порядка 46-47 лет; тем, которые попали, что называется, в самый старший возрастной ценз, по которому начислялась накопительная часть пенсии — 1967 год и моложе.

    Я не знаю, как будет выглядеть пенсионная система. Я могу сказать только одно: чем дальше, тем больше мы уходим в сторону от классических пенсионных принципов. И говорить о том, что мы здесь являемся первопроходцами и как-то методом проб и ошибок пытаемся нащупать оптимальную формулу, оптимальную структуру пенсионного обеспечения, нельзя ни в коем случае, потому что задача одна — уменьшить поступления из федерального бюджета в пенсионную систему. То есть государство фактически явно и неявно слагает с себя часть своих социальных обязательств. Об этом сегодня никто ничего не говорит.

    Хотя опять же я не понимаю: в тот период, когда потребительский спрос падает, зачем нужно сокращать расходы, которые произрастают из доходов, получаемых из федерального бюджета? Это касается не только пенсий. Это касается отказа от индексации зарплат бюджетникам. Это касается сокращений, которые намечаются. Это касается очень многих вещей. Мне это непонятно.

    И я не думаю, что есть какой-то смысл спрашивать у тех людей, которые сегодня при власти, которые сегодня развлекаются в Красноярске, а может быть, повторюсь, уже и летят обратно. Не знаю, потому что всё больше и больше прямых и косвенных свидетельств того, что все мы находимся на определённом этапе, символизирующем смену тех, кто отвечает непосредственно за исполнение экономической идеологии и внедрение её в повседневную практику.

    Если придут другие люди, дай бог, чтобы это изменилось, дай бог, чтобы мы увидели какой-то шаг вперёд, шаг навстречу к людям, навстречу к мировому опыту, шаг навстречу к тому, чтобы из хищников потихонечку трансформироваться в творцов. Пока чем дальше, тем больше мы видим, что мы идём по другому пути, и конца и края этому не видно.

    «Антикризис профессора Кричевского», «Говорит Москва», 94,8. Шоковое состояние у всех нас, я думаю, будет продолжаться ещё какое-то время. Надо жить дальше. Оставайтесь с нами. Услышимся через неделю.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено