КОРРЕСПОНДЕНТ: Что вы знаете про вчера? Где вы находились примерно в те моменты? Вы были дома, или, может быть, где-то на улице и видели реакцию людей на произошедшее?

МЯКИНЧЕНКО: Вчера вечером мы были дома. И мы не слушали новости, у нас нет телевизора. В момент, когда мы пошли спать, над нами начали летать вертолёты: очень громко, очень необычно, никогда такого не было, тем более так долго. Мы ещё ругались, думали – ну что ж такое могло произойти, что никому буквально не дают поспать?

Сегодня утром мы проснулись, включили телефоны и получили десятки сообщений от людей, которые волновались за нашу жизнь элементарно, потому что знали. что мы живём в Сен-Дени, прямо около стадиона, где также взорвались террористы. Но непосредственно взрывов мы не слышали.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Сегодня средства массовой информации как преподносят всё, что произошло? Как вообще власти себя ведут?

МЯКИНЧЕНКО: Во Франции сейчас режим чрезвычайной ситуации, причём по всей территории Франции, что невероятно редко случается. Последний раз – лет 60 назад во время Алжирской войны. Это значит, что общество на самом деле в шоке и на самом деле никто не может прийти в себя. Казалось бы, мы уже попривыкли, всего 10 месяцев назад было страшное нападение на газету «Charlie Ebdo». Но меры безопасности, которые тогда были приняты, уже сошли на нет. Понятно, что никто больше не проверяет сумки на входе в библиотеки или на входе в государственные учреждения.

Есть люди, которые говорят, что очень зря, очень зря, что не проверяют, и как вообще так можно, нельзя же совершенно игнорировать безопасность. Сейчас власти настоятельно рекомендуют не выходить из дома. Я в Париже. Народу на улицах действительно мало. Метро ходит редко, но ходит. Никакие государственные учреждения не открыты. Все учебные заведения, бассейны закрыты, все спортивные мероприятия отменены. И политики самых разных направлений поддерживают Франсуа Олланда в его настойчивом желании найти виновных и наконец-то разобраться с тем, что происходит.

КОРРЕСПОНДЕНТ: По тем немногочисленным людям, которых удаётся видеть, как они себя чувствуют? Есть какая-то, может быть, паника и тревога в них?

МЯКИНЧЕНКО: Дам вам говорящий пример. Сегодня утром, несмотря на предупреждение, захотели с ребёнком пойти в парк. Я его посадила в коляску. Парк был закрыт. На пути не встретился никто, кроме одного мужчины, который нам сказал примерно следующее: «Вы, девушка, не понимаете сами, что вы делаете. Срочно идите домой. Как вы можете рисковать жизнью ребёнка?». Сейчас я вышла уже через несколько часов на улицу – народ ходит, ни у кого нет слёз на глазах. Просто очень мало людей. Явно нет тех, кто веселится.

КОРРЕСПОНДЕНТ: А полиция на улице есть?

МЯКИНЧЕНКО: Я специально смотрела в метро и вокруг меня – пока не увидела никого. Говорят, что ввели дополнительные войска. Думаю, что это скорее на вокзалах, в аэропортах.